Часть III

Глава 1

Мрачные стены подземелья давили на любого, кто решался здесь показаться. Совершенно сухой воздух, казалось, гудел. Или это стены? А может, сама земля? Неизвестно. Но от этого низкого, вибрирующего гула хотелось поежиться и поскорее покинуть такое пугающее место.

Звук шагов отскакивал от камня и катился дальше по туннелю, затихая где-то в его глубине. Под потолком то и дело можно было встретить светящиеся магические шары. Не много, ровно столько, чтобы немного разгонять совершенный мрак.

На миг показалось, что вдали стало как-то слишком уж светло, будто бы там находился выход. Но это не так. Выхода там не было. А яркий свет был. Человек, ускорился, шаги стали громче, но больше ничего не изменилось. Только свет впереди становился всё сильнее. Ещё немного и показалась ярко освещенная арка. Стало понятно, что свет исходит из помещения за ней.

Спешащий сюда человек остановился возле совсем уж неуместного здесь кресла с высокой спинкой.

— Как она? — послышался тихий голос после почти десятиминутного молчания.

Парень в кресле встрепенулся, будто только что заметил подошедшего, и вздохнул.

— По-прежнему, — ответил хрипло, снова опираясь щекой на свой кулак. Локоть он при этом поставил на подлокотник.

Взгляд его тёмных глаз, сейчас усталых и совсем тусклых снова опустился на распятую возле стены фигуру. Прикованные цепями руки, поднятые при этом вверх, отсюда казались совершенно белыми, тонкими и настолько хрупкими, что становилось страшно — как бы не сломались. Голова была опущена и длинные, белые волосы опускались до самого пола. Они скрывали не только лицо, но и часть тела.

Если отбросить то, что к тёмному камню прикован человек, то в этой хрупкой, тонкой фигуре, которая была будто соткана из всего белого, можно было увидеть нечто прекрасное, хоть и пугающее. Она была похожа на лебедя, который, взмахнув крыльями, вознамерился взмыть вверх. Туда, в искрящееся, голубое небо. Вот только в подземелье никакого неба не было. Лишь камень, холодный и мрачный.

— А он?

Парень в кресле вздохнул и чуть дёрнул плечом.

— Я не подходил.

Пришедший человек посмотрел на существо, которое, уложив массивную голову на лапы, по-прежнему охраняло распятое тело. Песочного цвета шерсть, казалось, за это время даже немного потускнела и свалялась. Приоткрытые глаза неотрывно следили за двумя парнями. Уши вяло шевелились, улавливая малейшие звуки, даже те, которых не существовало в этом плане бытия.

Человек невольно поежился. Совсем немного, едва уловимо. Сейчас существо было спокойно, но он прекрасно помнил, как бесновался Мидах, когда сумел как-то высвободиться из посоха. Сам посох больше не существовал. Недалеко валялась ссохшаяся и потрескавшаяся деревяшка с расколотым камнем. Вот уже несколько месяцев дух никого не подпускает к телу Леры.

Что только по началу не делали, чтобы отогнать Мидаха, который отчего-то не желал принимать форму человека. Да что говорить, он вообще вёл сейчас почему-то, будто дикое и неразумное животное, а ведь парни точно помнили, что дух посоха вполне разумен.

Сначала все думали, что так на него повлияла смерть Леры, но потом, стало понятно, что происходить нечто неизвестное. Лера хоть и выглядела мёртвой, но вот её тело отчего-то не спешило разрушаться.

Эйнар, который из-за всего этого превратился лишь в свою собственную тень, воспрял духом, решив, что раз так, то, значит, она жива. После этого в подземелье, которое неусыпно охранялось, он притащил кресло, проводя в нём практически всё время. Асвальда больше не интересовал внешний мир. Ему было безразлично, что во многих странах разразились войны, что нечисть лезет со всех щелей, что орки ведут себя странно. Всё это стало неважно.

Он ждал. Надеялся, хотя с каждым днём веры оставалось всё меньше. Лишь странное поведение Мидаха поддерживало в нём уверенность, что всё не так просто.

Можно было рассчитывать ещё на магию, но дело в том, что все маги лишь качали головой, утверждая, что никакой жизни в прикованном к камню теле больше нет. Можно, конечно провести один тёмный ритуал, но последствия от него будут ужасающими, а гарантий, что в тело призовётся именно душа Леры, не было никаких.

— Ренольд, — Эйнар поднял взгляд, и Риваль в который раз ощутил, как от бессилия сжимаются кулаки. Они оба были глупы, наивны и беспечны. Ренольд хотел отвести взгляд, но не стал, продолжая всматриваться в уставшие глаза Эйнара.

— Что? — спросил, когда молчание затянулось. В последнее время так часто бывало. Наверное, Асвальд очень устал. Ему просто необходимо хорошенько выспаться. Надо утащить этого упрямца отсюда прочь.

— Она жива. Я знаю.

Тихий шёпот третьего принца королевства тёмных эльфов прокатился по подземелью, впитываясь в бархатную темноту.

Ренольд осмотрелся по сторонам. Странное дело — у него сейчас было такое чувство, будто само пространство от шёпота эльфа пошло рябью, словно вода от брошенного камня. Всё это место превратилось в последние несколько месяцев в нечто немного пугающее, но завораживающее.

— Да, — сказал Ренольд, в который раз удивляясь, что продолжает потакать Эйнару.

Сам он, будучи магом, видел, что никакой жизни в теле не осталось, но почему-то ему хотелось верить. Нет, он не любил Леру так, как Эйнар, но всё-таки ощущал к ней сильные чувства. Их можно было бы назвать братскими, но, наверное, это было нечто иное. Ренольд, сколько не старался, так и не понял до конца.

Удивительно, именно из-за этого он тоже ждал и надеялся, хотя и видел, что верить там, в принципе, не во что. Наверное, это и есть истинная вера, когда, даже не имея возможности прикоснуться, увидеть, ощутить, продолжаешь надеяться, уповая на нечто большее, чем то, о чём мы знаем.

— Расскажи, — попросил Эйнар.

Ренольд вздохнул. Разговоры с младшим Асвальдом в последнее время были именно такими. Слово, тишина, ещё слово или короткая фраза. Он неизменно просил рассказать, но сам наверх поднимался лишь на пару часов, а всё остальное время проводил здесь, рядом с ней.

— Альмонд ушёл на границу с орками. Пришли сведения, что они затевают какой-то обряд. Точных данных нет. Несколько королевств вступили в войну с империей. Мой… Кхм… Император Риваль Таранис собрал армию около границы. Пока ничего неизвестно, но, похоже, что королевства скоро перестанут существовать. Империя поглотит их. В Шаримийской пустыне в последние месяцы не перестают песчаные бури. Маги не могут понять, в чём дело. Пробиться к королевству песков не удаётся, даже через порталы. Низинные болота неделю назад окутались сизым туманом. Полностью подтверждено, что всё живое, оказавшись в нём, практически сразу погибает. Над королевством тёмных эльфов второй месяц идут проливные дожди. От светлых нет никаких известий, они никого не принимают, сами ничего не говорят.

— Мир будто плачет о ней, — после того, как замолчал Ренольд, тихо прошептал Асвальд.

Риваль скептически вскинул брови и покосился на Леру. Нет, он помнил, что просто так преждевременная смерть разумного, носящего кристальную душу для мира не пройдёт, но не до такой же степени. Ренольд больше поверит, что это проделки проклятого Мора. Вот чёрный маг на такое безобразие точно способен. Шепнул тут, шепнул там, и пожалуйста — война готова! Провёл парочку экспериментов — болота все в ядовитом тумане! Орки — Ренольд был почти уверен — слуги этого чокнутого мага. Так что неудивительно, что они там постоянно в своих степях чего-то творят и не дают нормальным разумным спокойно жить.

Оставались под вопросом песчаная буря и надоевший до икоты дождь, от которого ещё немного и начнёт гнить даже камень.

Всё это вроде бы понятно, но вот что странно — никаких известий о самом Море слышно не было. Создавалось впечатление, что никакого тёмного мага и не существует, будто и не было никогда никакого Мора. Если бы Ренольд сам лично не видел его своими глазами, то справедливо усомнился бы в его существовании, скажи ему о нём кто-нибудь. Но всё-таки Ривалю приходило принять, что весь мир ведёт себя странно. Точно Мор, нужно лишь как-нибудь поймать ненавистного мага и вздёрнуть где-нибудь повыше. Чтобы уж точно помер.

— Может быть, — не стал всё же спорить Риваль. — Иди, выспись. Я побуду тут. Вместо тебя.

Эйнар поднял уставшие и немного воспалённые глаза, а потом медленно кивнул, поднимаясь. Ренольд хотел помочь ему, когда заметил, как эльф покачнулся, но одёрнул себя, не двигаясь с места. Ещё не хватало указывать другу на его физическую слабость и акцентировать на ней внимание. Тем более, что это временно. Вот проснётся эта несносная девчонка, эльф тут же придёт в себя.

— Если что сразу зови, — посмотрев прямо в глаза Ренольду, попросил Эйнар, сжимая пальцы на запястье Риваля.

— Конечно. Не стоит волноваться. Я не спущу с неё взгляд.

Эйнар доверял свой пост лишь одному живому существу — Ренольду. Произошедшее с ними тремя как-то сплотило этих двоих, сблизило. Эйнару казалось, что он приобрёл в лице Ренольда ещё одного старшего брата. Риваль тоже ощущал нечто похожее, беспокоясь об упрямом эльфе.

— Почему Мидах не позволяет подойти к ней даже нам? — сделав шаг в сторону туннеля, всё же произнёс Эйнар то, что давно его волновало и немного обижало, хотя он никому никогда в этом не признается.

Ренольд почти уселся в кресло, но замер на половине пути, задумавшись над словами своего друга.

И в самом деле — почему?

— Ответа у меня на это нет. Также как и на то, почему Мидах стал таким. Но есть предположение, что если кто-нибудь приблизится к телу слишком близко, то это может как-то навредить Лере. Вероятно, Мидах понимает или же знает об этом, поэтому не подпускает. Остаётся загадкой его поведение, но на это у меня даже предположений никаких нет. Остаётся лишь ждать.

— Ждать… — Эйнар кивнул, делая шаг вперёд. Ему смертельно не хотелось даже на секунду покидать Леру, но измученное тело давало о себе знать, требуя отдыха и питания. Асвальду казалось, что стоит ему отойти ненадолго и что-нибудь обаятельно случится.

Он шёл медленно вперёд, едва ли не силком заставляя себя переставлять потяжелевшие ноги. Желудок скрутило голодным спазмом. Асвальд вздохнул, обернувшись ещё раз. Надо поесть и поспать. Только быстро, буквально несколько часов и обратно.

Ренольд слышал, как в туннеле глухо звучать тяжелые, чуть шаркающие шаги Эйнара. Ушёл. Сегодня оказалось довольно легко убедить его в том, что телу необходим отдых. Ренольд даже не хотел вспоминать первые дни. Тогда ему приходилось едва ли не силой утаскивать сопротивляющегося эльфа наверх. Хорошо, если удавалось его тогда покормить, о том, чтобы поспать нормально ни шло и речи.

Из туннеля напротив совершенно неслышно вышел Люц, удерживающий что-то в пасти. Вот ещё один. Буквально на следующий день этот кальпи вырвался из конюшни и как-то проник в подземелье, а теперь тоже постоянно околачивается здесь. Мидах не подпускал Люца к Лере, но тот, казалось, и не стремился подойти ближе. Он, раз в несколько дней уходил на охоту, и неизменно возвращался, устраиваясь каждый раз напротив вместе со своей добычей.

Ренольд перевёл взгляд на Леру и замер, ощущая, как на душе становится невыносимо тяжело. Плачет ли мир или нет, он не знал, но точно был уверен в том, что ему чертовски не хватает этого человека.

— Эй, просыпайся.

Шелестящий шёпот прокатился по подземелью, вплетаясь в общий рисунок вибрирующего, подземного гула. Темнота даже не дрогнула, лишь Люц приподнял голову и посмотрел на Ренольда внимательными кроваво-красными глазами.