Не знаю, те ли это люди, у которых мы увели карту или нет. Ни меня, ни Вэя никто не узнал. Или сделал вид. Я больше молчала и старалась не попадаться на глаза, лишь искоса наблюдая, как Вэй ловко заговаривает зубы.

— Хочешь продолжать путь с ними? — спросил он у меня, когда мы отошли в сторону, давая возможность довольно большому каравану разместиться в тени.

Хочу пояснить, караваны тут состоят не только из людей, но и из животных, на которых перевозят разные грузы. Звери эти почти точь-в-точь напоминают земных верблюдов. Единственное отличие- морда немного другая. Так вот, караван здесь обычно состоит из двух-трех десятков верблюдов — они тут по-другому называются, но так проще — и около пяти десятков людей. Бывают больше, меньше — редко.

— Не особо, — ответила, посматривая на одного сильно загорелого мужчину, который не сводил с нас глаз. — Не нравится мне он. Взгляд нехороший. Пусть идут, а мы выйдем следующей ночью.

— Тоже некоторые товарищи не понравились, — Вэй чуть отодвинул меня в сторону, прикрывая собой. Мимо прошёл один из людей вместе с верблюдом, которого нужно было освободить до ночи от поклажи. — Взгляды нехорошие. Это ты верно подметила.

— Похожи на шакалов, — прошептала. При этом встала на цыпочки, чтобы Вэю лучше слышно было. Он кивнул, отстраняясь. — Пойдём на другую сторону. Не хочу лишний раз мозолить людям глаза.

— Поедим? — спросил Вэй, когда мы ушли к тому месту, где между камней находилась яма для сбора воды.

— Давай пожуем. Спать всё равно не стоит. И ночью придется последить. Они могут сделать вид, что ушли, а потом кто-нибудь вернется и прирежет во сне. В открытую вряд ли нападут, так как никому не хочется просто так умирать, а совсем беспомощные тут растворяются в пустыне до того, как начинают выходить за пределы города.

Я села и распахнула плащ, доставая из сумки просушенное на солнце мясо. Миски вынимать не стала — ни к чему.

— А рабами у вас не приторговывают? — Вэй взял несколько лент и сел рядом, вытаскивая свой меч. — На всякий случай, — пояснил он, заметив мой взгляд.

— Почему же нет? Торгуют. В рабы попадают задолжавшие ростовщикам деньги. Не смог отдать долг? Нет больше ничего, кроме самого себя? Будь добр отработать какое-то время за еду и питье. Чаще всего такие должники остаются у хозяев навсегда. Кто-то привыкает, кто-то по собственной глупости увеличивает долг. Кому-то просто не везет. Симпатичные девушки часто попадают в рабыни. Такие, у которых нет близких, или те, у кого родственники задолжали тем же ростовщикам. Часто таких девчат сбывают богатеям, пока им не надоедает. А когда наскучивают, то их перепродают в бордели. Такое может случиться и с симпатичным молодым мальчиком. Увы, но некоторые хотят чего-нибудь… этакого. Понятное дело, что рабов могут позволить себе только те, кто живёт за внутренней стеной около оазисов. Простой люд таким не заморачивается. Тут себя бы прокормить и выжить, о каком еще рабе может идти речь?

— Ничего нового. Кажется, во всех мирах люди одинаковые. А ты? Ты как избежала такой незавидной судьбы? Симпатичная, родственников у тебя нет, и до сих пор на свободе.

— Очень просто. Нужно постоянно перемещаться. Надолго в городах не задерживаться. Как я и говорила, смотреть по сторонам. При любом намёке на заинтересованность к тебе сразу исчезать. Первым делом, всякий город нужно сначала внимательно изучить, чтобы знать, куда уходить и не попасть в тупик. Работу брать кратковременную. И то только тогда, когда сильно нужны деньги. А так лучше вообще стараться не работать, иначе сам же наниматель тебя и продаст. Подслушивать. Подсматривать. И как можно больше времени проводить в пустыне. Конечно, для обычных людей выполнить всё это сложно, но благодаря особенности моего тела я могу жить в пустыне. Единственная проблема — вода. Но если знать, где её найти, то можно месяцами жить здесь и не волноваться. А еду всегда несложно разыскать. Мало, но реально. Тех же змей полно. Хоть и кажется, что кроме песка ничего больше нет, но такие вот скопления камней, если ты заметил, встречаются довольно часто. Иногда реально натолкнуться на высохшие оазисы, полуразрушенные города. Так что жить можно.

— И не одиноко?

Я протянула Вэю еще полоску мяса, хорошо зная, что мужчинам нужно больше еды. То ли у них обмен веществ быстрее, то ли из-за того, что им это нужно для силы. В общем, не так важно.

— Уж лучше так, чем быть постельной игрушкой какого-нибудь богача, — хмыкнула я, сама впиваясь зубами в твердое мясо.

— Так ведь проще. Нет? Живешь себе, кушаешь, купаешься, пьешь, когда захочешь и что захочешь. Спишь на мягких постелях. Не надо постоянно бояться, что тебя поймают, продадут. Не нужно опасаться за свою жизнь каждую минуту.

Хмыкнула, поворачиваясь лицом к Вэю. Понимаю, для чего он это все говорит. Его провокация кажется немножко смешной. Хотя знаю, что много людей думают именно так, как сейчас описал Лиен Дан.

— Все дело в приоритетах.

— И что тебе важно? — Вэй как-то резко приблизился, и его лицо оказалось буквально в нескольких сантиметрах от моего.

Я даже от неожиданности не успела отшатнуться. Он почти сразу положил ладонь мне на затылок, не давая отстраниться. Его взгляд медленно прошелся по моему лицу, отчего внутри все полыхнуло, словно где-то в груди разорвался небольшой шарик с кипятком.

— Свобода. Хочу выбраться из этой клетки, — сказала, убирая его руку и отстраняясь. Своя странная и неожиданная реакция на действия Вэя привела в растерянность, но я попыталась её не показать. Дашь слабину — сразу съедят.

— А вдруг весь мир именно такой? Почему думаешь, что здесь существует что-то другое? Ты ведь и не видела больше ничего в этой жизни, кроме песка, — Вэй продолжил грызть сушеное мясо так, будто ничего до этого не случилось. — Вдруг это всё твои фантазии?

— Может быть, но мне никто не способен запретить искать.

— И ты не сдашься?

— Кто знает, что произойдёт в будущем. Предпочитаю не говорить о том, о чём не имею никакого понятия.

Я встала, не желая еще сильнее обнажать свою душу. Удивительно, как Вэю удавалось залезть под кожу за такой короткий срок. Почему? Я ведь все эти годы не верила людям особо. Даже сотой части из того, что рассказала ему, никому не говорила. Почему же Вэю так легко удаётся протиснуться ко мне внутрь? Он, будто фокусник, вытаскивает правду. Ощущаю себя тем кроликом, которого за уши вынимают из цилиндра. Это… странное, страшное чувство беззащитности. Кажется, что никто не должен быть так близко, поэтому мне нестерпимо хочется убежать от него, скрыться, спрятаться. Но в то же время — обнажить свою суть еще сильнее, рассказать больше, распахнуть себя. Это страшно, ведь внутри мы очень мягкие и ранимые. Любая царапина, неловко сказанное слово может оставить неизгладимый шрам, который всё равно время от времени будет напоминать о себе рубцом.

Понимаю, если бы я была юной и неопытной, но за моими плечами были двадцать с лишним лет жизни в жестоком и опасном мире, а это, поверьте, немало. Это если не брать в расчет прежнюю жизнь, которую тоже помню. Пусть не всё, но многое. Точно знаю, что умерла там, будучи довольно взрослой женщиной. И даже это не спасает от этого странного обаяния Вэя, которому я поддаюсь, хотя и стараюсь сопротивляться.

Пока размышляла, наполнила все бурдюки, которые у нас были. Если вдруг придётся уходить в спешке, то не хотелось бы делать это без живительной влаги. На удивление, яма успела за этот небольшой срок весьма хорошо пополниться. Видимо, воды тут слишком сильно поднялись к поверхности. Если так и дальше пойдёт, не удивлюсь, что однажды тут будет новый оазис.

Странно то, что еще никто не заметил этого. Хотя такие места редко когда меняются. Ничего, как только покажется первое растение, участок быстро обнесут, и вскоре тут появится город. Стандартная схема.

Ночью ни мы, ни караван никуда не пошли. Почти перед самым закатом нас накрыла песчаная буря. Пришлось ютиться в небольшой пещерке, которая образовалась из трех камней. Два стояли стенами по бокам, а третий имитировал еще одну стену, плюс был немного наклонен вперёд. Конечно, до полноценной пещеры как до луны, но лучше, чем ничего. Долго пришлось закреплять небольшой кусок ткани, который у нас был, чтобы максимально защититься от песка.

Когда, наконец, устроились, то я оперлась спиной о камень позади и вздохнула, прикрывая глаза. Нам бы нормальную палатку. В щели всё же попадает песок. Да и ткань треплет только так. То и смотри, сорвет и унесет. Хотя мы вроде надёжно закрепили.

Снаружи завывала буря. Если представить, что ты не в пустыне, то шум был похож на прибой. Очень отдалённо. А еще эти завывания… Будто все демоны пустыни решили порезвиться. Их голоса звучали на разные лады. Мне то и дело казалось, что где-то вдали плачет ребенок, а через секунду слышался смех гиен и рокот далекого грома. Буря в пустыне — серьёзное дело, но, когда находишься в относительной безопасности, можно понять — в ней есть своё особенное очарование.

Наверное, любое буйство стихии вызывает в человеке в первую очередь страх. Но если ничего не угрожает, тогда он может увидеть намного больше. Ощутить эту мощь, завораживающую и опасную в своей разрушительности.

— Тебе нравится? — спросил Вэй, придерживая один край, чтобы ткань в том месте не трепало.

— Хоть какое-то изменение в этом слишком однообразном мире. Разве ты не слышишь, как пустыня кричит сотнями голосов? — спросила, вздыхая. Ветер настолько запутался между камней, что сейчас буквально ревел, а скалы только что не гудели.

— Слышу. Необычно и странно. Такое чувство, что там какие-то дикие звери.

— Здесь есть одна легенда, в которой рассказывается, что звуки бури — это на самом деле голоса затерявшихся в пустыне людей. Говорят, если кто-то близкий погиб здесь, то стоит выйти в бурю, и обязательно встретишь его. Вот только делать это нельзя, так как считается, что блуждающая душа утащит тебя с собой. Много людей погибло из-за этой легенды. Наверное, теперь они тоже кричат вместе с остальными.

Вздохнула, немного повозившись. Стало совершенно темно. И как-то не по себе. Почему-то раньше бури не вызывали у меня такого странного, не совсем приятного предчувствия.

Отчего-то Вэй молчал. Я ощущала, как неприятное чувство заполняет меня. Но в тот момент, когда сама готова была нарушить молчание, Вэй заговорил.

— Наверное, такие легенды есть везде. В моем мире тоже. Одна из них особо запомнилась. В то время, когда на неё наткнулся, только начал знакомиться с печатями. На самом деле у нас очень мало магов. Вернее, раньше их рождалось много, но потом что-то случилось и одарённые практически перестали появляться на свет. Сейчас в моём мире вряд ли наберется больше двух сотен магов. На все страны, — Вэй замолчал, видимо о чём-то размышляя, но потом продолжил: — Я немного отвлёкся. Так вот насчёт легенды. В ней говорится, что раньше у каждого человека была истинная пара, любовь, половинка. Называй, как тебе удобно. Увидеть её могли только маги. Говорили, что люди, которые предназначены друг другу, никогда не смогут полюбить кого-то другого. И даже если им кажется, что любовь их настигла, то они понимали, что это не так, когда встречали «того самого». Когда я впервые услышал об этой легенде, то решил покопаться и узнать — правда это или нет.

— М-м-м, — потянула я, открывая глаза. Хотя смысла в этом не было никакого — темно, хоть глаз выколи. Да и зачем мне смотреть на Вэя, если ощущала плечом его и исходившее от него тепло. Противное чувство почти ушло, оставив после себя неприятный осадок. — Я так понимаю, что легенда всего лишь легенда?

Лиен Дан несколько минут молчал, а потом хмыкнул. Вышло это как-то больно весело.

— Да, — подтвердил он мои собственные мысли. — Легенда оказалась всего лишь легендой. Я даже нашел печать, с помощью которой якобы можно было отыскать нужного человека. Вот только печать эта, по сути, обычный набор магический символов, которые в совокупности ничего не давали. Просто рисунок, в общем. Хотя кое-что интересное я всё-таки разузнал, благодаря этой легенде.

Ветер снаружи налетел и едва не сорвал ткань. Надо будет потом как-нибудь купить себе хорошего материала и самой состряпать нормальную палатку.

Вэй рядом фыркнул, отплевался от песка, которым нас щедро окатило. Тихо что-то себе под нос пробормотал и принялся «заделывать течь».

— Ну? И что дальше было? — спросила после того, как разрушения оказались устранены и в нашем закутке снова стало тихо и спокойно.

— Ничего. Не знаю почему, но я быстро выбросил это из головы и не вспоминал до сегодняшнего дня. Наверное, если бы не эта легенда, то меня тут вообще бы не было, всё-таки именно с неё увлёкся более плотно печатями и впоследствии пространственной магией. Понятия не имею, почему выбросило сюда. Я ведь не совсем новичок в этом деле и уже давно умею правильно рисовать печати. Да и в тот день даже толком печать не довёл до ума, и тем более никуда не собирался перемешаться. Просто проверял свою задумку. И неожиданно для меня самого она сработала и портал открылся, а я попросту провалился в этот мир.

— Надо было страховаться, — наставительно произнесла, зевая. На мгновение показалось, что Вэй хотел сказать совсем не это. — Как думаешь, в такую погоду у нас могут быть гости?

— Это ты мне скажи. Понятия не имею, насколько бесстрашными у вас тут могут быть люди, — ответил Вэй, прижимаясь ко мне чуть ближе. — Прохладно, — сразу же оправдался он, когда я немного отодвинулась. — А ты теплая.

— Не думаю, что полезут в такую бурю. Всё-таки сейчас там непроглядная тьма, можно спокойно уйти попросту в пустыню, там и остаться, — сказала, не став заострять внимания на слишком уж минимальном расстоянии между нами. Пусть греется, мне не жалко. Температура сегодня на самом деле сильно упала. Что весьма странно, обычно в бури, наоборот, бывает очень жарко. Очень странно.

— Тогда поспи. Я как начну засыпать — разбужу тебя. Будем дремать по очереди.

— Угу.

Буквально через несколько минут я уснула, подумав о том, что моя голова очень уж удобно и как-то сама по себе устроилась на плече Вэя. А еще мне показалось, что он что-то еще сказал. Вот только я уже не слышала.

Мне снились призраки, которые на разные голоса выли и тянули полупрозрачные руки, с которых почему-то кусками отваливалась полусгнившая кожа. Они что-то говорили, но я слышала лишь вой и крики, от которых душа стыла, а к горлу подкатывал комок. Потом эти призраки резко замолчали и на все лады стали повторять одну и ту же фразу: «Ты такая же, как мы». Казалось, слышу голоса женщин, мужчин и детей. Хотелось заткнуть уши и убежать, но ноги не двигались. А потом услышала, как кто-то в этом многоголосье настойчиво просит, нет, даже, скорее, что-то требует. Его голос, сначала тихий, похожий на шепот, становился всё громче, пока мне не стало казаться, что он орёт буквально в уши. Дернулась, пытаясь избавиться от ужасного звука. Ноги будто прилипли к полу. Глянула вниз и не удержала крика. Мои ноги, да и я сама была такой же полупрозрачной, а еще казалось, что моё тело давно гниёт и в некоторых местах через прогнившие дыры видны кости. Крик, рождённый в моей груди, будто бы заполнял меня. Медленно, необратимо. Это было похоже на погружение в горячую воду. Сначала ноги, колени, бедра, живот, грудь, а затем и голова. В ней всё запульсировало, а потом я увидела обжигающий и удивительно яркий огонь, которых полыхнул, мгновенно сжигая все вокруг. А затем пришла боль. Короткая, острая, как тонкая игла. Она воткнулась в виски, заставляя испуганно вскрикнуть.

Проснулась оттого, что меня тормошили. Чувство пронзающей мою голову иглы до сих пор чудилось, так что даже не сразу поняла, где я и что происходит. Осознав, что лежу на боку, головой уютно устроившись на ногах Вэя, резко села. В мозгах от этого движения что-то жалобно завыло. Поморщилась. В бурю она у меня всегда побаливает. Хотя не так сильно, как могла бы.

— Кошмар приснился?

Голос Вэя, мягкий и бархатистый, заставил меня выдохнуть и расслабиться.

— Да. Первый раз такое жуткое снится. Наговорили мы с тобой про легенды, вот и привиделась какая-то ерунда, — ответила, вздыхая глубже.

— Бывает, — сказал Лиен Дан. — Ты как, поспала немного?

— Много времени прошло? — спросила, хотя по моим ощущениям я вполне выспалась. Значит, спала я долго.

— Не знаю, но буря еще не стихла.

— Это и неудивительно. Чаще всего это может продолжаться сутки или двое. Если совсем не повезет, то дольше. А если родился под счастливой звездой, закончится очень быстро, — после сна хотелось выпрямиться и потянуться, чтобы все косточки одновременно хрустнули. Места было не так много, приходилось спать, скрючившись. — Хорошо, воды набрала. Попей.

— Я бы и поел, — зевая, сказал Вэй, как-то уж больно комфортно устраиваясь на моём плече. — Хотя сейчас больше хочу спать.

— Тогда спи, — вздохнула, садясь так, чтобы Вэю было удобнее. Все-таки я у него на коленях спала, теперь его очередь.

Видимо, спать Вэй и в самом деле хотел сильно, так как стоило мне замолчать, как он тут же засопел.

На ощупь достав из сумки мясо, немного пожевала, потом выпила воды, размышляя, как бы мне чуть позже в туалет сходить. Решила, что пойду только тогда, когда встанет Вэй. Прислушавшись к звукам снаружи, стала снова вспоминать свой сон. Неужели действительно приснилось из-за разговоров?

Ладно, призраки, это понятно, но что значит все остальное. Я такая же? Может, имелось в виду, что помню свою прошлую жизнь? И что так настойчиво требовал голос? Что за огонь… И эта боль… Она была такой смутно знакомой. Это как чувство дежавю. Вроде уже случалось, но вот вспомнить, когда именно и где, невероятно сложно. Оно всегда настигает нас неожиданно, заставляет ломать голову. Не люблю это чувство.

Время медленно утекало, снаружи по-прежнему шелестел песок, который то и дело задувало к нам. Через какое-то время рука немного занемела, да и сидеть стало неудобно. Потерпев чуть-чуть, осторожно отодвинулась и положила аккуратно голову Вэя на свои колени. Правда, пришлось действовать очень медленно, чтобы не разбудить его слишком резким движением. Повела плечами, выпрямляя несколько раз спину. В позвоночнике хрустнуло. Не люблю так долго находиться без движения. Не любитель я сидеть вот так часами. Через какое-то время все начинает зудеть и тело прямо требует движения. Причём это касается только вот таких вот моментов. Но если бы я за кем-то следила или выслеживала, тогда могла бы не двигаться очень долго.

Секунды складывались в минуты. Зачесался нос, потом левая пятка. Надо будет после бури вырыть яму глубже да помыться. Вещи постирать, а то давно уже нестиранные, грязные все. Все-таки вода тут редкость и мало кто вообще тратит ее на такие вещи, как помывка и стирка.

Пока это место никому не принадлежит, надо пользоваться. Песчаные ванны, конечно, хорошо, но вот помыться водой- это настоящее блаженство. Эх, сейчас бы ванну, да с каким-нибудь ароматом, пеной, желтыми утятами… Мечта прямо. Ладно, даже на душ согласна. Пусть холодный, мне сейчас не страшно.

Вэй пошевелился, заставляя поток мечтаний оборваться. Внимание тут же устремилось к мужчине, который сейчас мирно спал.

Интересно, все, что он мне рассказывает, правда? Вдруг он на самом деле свихнувшийся, который придумывает всякие бредни про магию и другой мир? Мало ли какие тут бывают люди. Хоть и многое повидала, но ведь существуют же всякие безумные. И почему раньше не интересовалась тем, как можно отличить душевнобольного от обычного человека? Ведь имеются же какие-то точные признаки? Например, обязательно должен дергаться глаз. Хотя у меня у самой бывает время от времени нервный тик, но на свой ум пока что не жалуюсь. Хм, но если подумать, ни один сумасшедший себя таковым не считает… М-да, сейчас дойду до того, что это я съехала с катушек и поэтому мерещится, что помню свою прошлую жизнь. Да и если учесть новые воспоминания… Так, стоп. Сейчас точно додумаюсь до чего-нибудь нехорошего. Лучше не сомневаться в своем уме.

После этого я сидела и вспоминала книги, которые читала, фильмы, которые удалось восстановить в моей памяти. Странное дело, вроде, кажется, помню всю жизнь, но, когда начинаю раскладывать по кусочкам, понимаю, что некоторых фрагментов не хватает. Мы всегда думаем, что многое в жизни не понадобится и это можно с легкостью выбросить из своей памяти. Но это не так. Мы сами состоим как раз из этой кучи мелочей. Например, вы, когда с утра встаете, сразу чистите зубы или после еды? Вроде бы мелочь, но даже она является крохотным кусочком мозаики, из которой вы состоите.

Шум бури, которая, кажется, немного сместилась, убаюкивал. А если учесть еще и то, что кругом была полная темнота, то и вовсе начала кемарить. Вроде бы и выспалась, но, видимо, не хватило.

Левая нога под головой Вэя затекла. Поморщившись, пошевелила. Стоило немного сдвинуться, как её тут же пронзило тысячами маленьких иголок. Не самое приятное чувство. Если сейчас не разомну, то будет только хуже.

Еще немного шевельнула, сжимая и разжимая пальцы на ноге. Вэй даже не пошевелился. Подумав, приподняла его голову и пару раз согнула и разогнула ногу. От неприятных ощущений хотелось смачно ругнуться. Через несколько минут вроде все закончилось, хотя в ноге до сих пор ощущалась не очень приятная пульсация.

Аккуратно положила голову Вэя обратно на ногу, но именно это его и разбудило. Он забавно всхрапнул и едва ли не подскочил на месте, напугав меня.

— Буря закончилась? — спросил он.

Правда, перед этим торопливо посоветовала ему не вставать, иначе нам придется натягивать ткань обратно, так как он попросту снесет ее своей головой.

— Ещё нет, — ответила, принимаясь активно разминать тело. — Но кажется, утро уже близко.