Утром я проснулась в постели одна. Потрогав пустое место на кровати рядом с собой, потянулась, а потом перекатилась, уткнувшись носом в подушку мужа. Пахло им.

Зажмурившись, обняла подушку и укуталась в одеяло. Вставать совершенно не хотелось. Приоткрыв один глаз, поняла, что уже довольно светло.

Перевернувшись на спину, раскинула руки в стороны и вздохнула. Накатили воспоминания о вчерашней ночи. Смутилась, чувствуя, как начинает полыхать лицо. Закрыв его ладонями, тихо рассмеялась.

Утреннее счастье длилось недолго. Стоило мне только вспомнить разговор, как  сонливость и благодушное настроение тут же испарились.

Резко сев на кровати, выбралась из нее и принялась приводить себя в порядок. Надевать вчерашнее платье не хотелось, но, чтобы сменить его, надо было выйти в гостиную, а из нее в гардеробную.

И где Эскалион?

Расчесав волосы, собрала их в простую косу, подумав, что для начала надо помыться, потом одеться, и только затем сооружать на голове что-нибудь более интересное.

В гостиной обнаружился Берхарт. Я хмуро оглядела его, пытаясь понять: уходил ли он отсюда или как сидел вчера, так и сидит? Во что он вчера был одет? Совершенно не помню. Вид уставший, но сонным вроде не выглядит.

 – Доброе утро, – поздоровался он, поднимая на меня взгляд от каких-то бумаг. Глаза были слегка покрасневшими, под ними темные синяки, но в принципе выглядел он не так уж и плохо.

 – Доброе, – ответила я и только сейчас заметила деревянную ванну и ведра с водой недалеко от двери.

 – Недавно принесли. Я не стал тебя будить и слугам не позволил, – пояснил он, заметив мой взгляд. Встав с кресла, он сноровисто перетаскал все это в спальню, вновь вернувшись к своим записям.

Прежде чем идти купаться, я выбрала себе платье на сегодняшний день, утащив его с собой, чтобы не бегать туда-сюда перед носом брата, и только после этого уединилась в спальне.

После купания мое упавшее настроение вновь поднялось. Приведя себя в порядок, почувствовала, что очень голодна.

В гостиной меня уже ждал завтрак. Стоило мне сесть за стол, как в дверь тихо постучались. Это были слуги, забравшие из спальни ванну с водой и пустые ведра.

 – Ты не знаешь, куда ушел Эскалион? – спросила, когда закончила с едой и принялась за горячий и ароматный отвар из душистых трав.

Берхарт еще с минуту что-то быстро писал, а потом отложил перо, отодвинул бумаги и откинулся спинку кресла, потирая двумя пальцами переносицу.

 – Тебе надо больше отдыхать, – мягко посоветовала я, наблюдая, как брат, оставив в покое переносицу, трет явно уставшие глаза . Не удивлюсь, если он на самом деле поспал всего пару часов.

 – Успею еще, – отмахнулся Берхарт, а потом подхватил вторую кружку с отваром и принялся греть руки об ее бока. – Его величество ушел с нашим отцом. Мне не сказали, по каким делам, но, думаю, их у него теперь будет достаточно.

 – А Олларт где? – спросила, подумав, что не видела второго брата вчера.

 – Ариадна с Бенедиктой приехали, – Берхарт весело сверкнул глазами.

Я улыбнулась.

 – Если приехала твоя жена, тогда почему ты все еще тут? – поинтересовалась, вспоминая Ариадну – жену Берхарта.

Ариадна теперь уже Маклэйн была стройной сероглазой блондинкой невысокого роста. Дочь старого друга отца. Семья ее  была не богатой, но достаточно старой и уважаемой в Хальдоре. Деньги Берхарта мало волновали, а вот Ариадна понравилась ему с первого взгляда, поэтому он не имел ничего против выбора отца.

Как оказалось, они очень подходили друг другу. Если Берхарт вечно был чем-то увлечен, то Ариадна всегда и во всем поддерживала его. Она часами могла сидеть вместе с ним молча, выслушивая все его теории и задумки. Ариадна великолепно справлялась с ролью жены сумасшедшего ученого. Она следила за тем, что ест брат, во что одевается, когда ложится спать и когда встает. Кроме этого железной рукой занималась их домом, понимая, что Берхарту чаще всего просто некогда.

Полагаю, что с приездом Ариадны свободная и «разнузданная» жизнь брата, когда он спит пару часов в сутки и почти ничего не ест, погрузившись в свои исследования, закончилась.

Бенедикта Маклэйн – жена Олларта – была дочерью одного из крупнейших скотоводов Хальдора. Ее семья по богатству могла спокойно посоперничать с любым из геральдов.

Все в этой семье обладали пышными телами, румяными щеками и отменным здоровьем. Отец Бенедикты мог голыми руками остановить разъяренного быка. Когда отец с Оллартом приехали свататься к Бенедикте, брату пришлось бороться со всеми мужчинами в семье. А их там кроме самого отца еще и семеро братьев, трое дядей и весьма деятельный дед. То есть Адевиски желали посмотреть, насколько силен будущий муж единственной дочери. Они не хотели отдавать свою принцессу за какого-нибудь хиляка.

Бенедикта, как и все Адевиски, была девушкой пышного, но в то же время стройного телосложения. Смешливая, постоянно с хорошим настроением и окутывающим ее запахом домашней выпечки, Бенедикта олицетворяла собой мифическую богиню плодородия.

Олларт обожал свою жену, носил на руках и любил все, что она ему готовила. А готовила Бенедикта так, что невозможно было оторваться. Он ласково называл ее – моя Бени. А она его – Олли. Меня всегда это забавляло. Ну какой, в самом деле, Олларт Олли?

 – Потому что не могу оставить тебя одну, – ответил Берхарт, фыркнув.

 – Лучше признайся, что опасаешься показываться ей на глаза в таком уставшем виде, – поддела я его, прищурившись.

Берхарт смерил меня возмущенным взглядом, но потом слегка вдохнул и кивнул.

 – Боюсь, что она меня запрет в спальне и силой напоит усыпляющим зельем, – проворчал он, потирая шею. – А я сейчас никак не могу позволить себе отдыхать. Столько всего надо сделать. Еще и мама... – Берхарт передернул плечами и нахмурился.

 – А что с ней не так? – взволнованно спросила я. Пусть мать меня и не любила, но зла я ей не желала.

 – Все с ней так, – Берхарт прикрыл глаза, а потом и вовсе зевнул. – Отец не может оставаться в замке надолго. Я давно хотел поговорить с ним об одном ритуале.

 – Что за ритуал? – заинтересовалась я.

Берхарт тут же встрепенулся, открывая глаза и подаваясь вперед.

 – Ты ведь знаешь, что скрепленные магией узы – нерушимы?

Я кивнула.

 – Все это знают. И я не считаю это правильным. Да, из-за воздействия уз поначалу кажется, что влюблен, но часто бывает так, что вскоре такой связанный начинает понимать, что его связали с совершенно неподходящим ему человеком. Это нам так повезло, но отец... Мать совсем его не любит, а теперь еще и вредит. И я уверена, что таких людей много. Мне кажется, что магии нужно давать людям шанс разойтись, если вдруг окажется, что находиться вместе у них нет никакого желания.

 – Ну, ну, сестренка, чего ты так разошлась? – Берхарт улыбнулся. – Я думаю точно так же, как и ты. Я давно понял, что наши родители рядом лишь потому, что связаны магией. Если бы они могли, то давно разбежались бы в разные стороны и благополучно забыли друг о друге. Боюсь, – Берхарт тяжело и как-то даже обиженно вздохнул, – что наша мама и о нас, своих детях, с радостью забудет.

 – Вряд ли она забудет вас, – я пожала плечами и схватила полупустую кружку, которую не так давно поставила на стол, словно стараясь ею закрыться от неприятных мыслей. – Это меня она не любит и отца. А вот вас...

 – Терпит, – отмахнулся Берхарт. – Это не любовь, Амелия.

 – Зря ты так говоришь, – я упрямо поджала губы. – У нее своеобразная любовь, но она не монстр, который не любит своих детей вообще. Просто она ее не слишком... показывает. Так что там ты говорил о ритуале? – постаралась я перевести тему.

 – Да, ритуал. Я кое-что придумал. Ну, не совсем я, вернее, совсем не я. В общем, неважно. Я переработал один древний ритуал и могу с полной уверенностью утверждать, что благодаря ему мы сможем разорвать магические узы, – договорив, Берхарт замолчал и замер, не отрывая от меня выжидающего взгляда.

 – О, Берхарт, это же просто великолепно! – воскликнула, не став разочаровывать брата. – Но не опасно ли это?

 – Нет, – Берхарт расслабленно улыбнулся. – Мама будет полностью свободной и сможет делать то, что ей захочется. Но вот с отцом не все так просто.

Я встревожилась.

 – С ним ведь ничего страшного не случится?

 – Нет, но сразу после разрыва старых уз ему надо будет в течение нескольких часов связать себя другими. К сожалению, без этого он уже не сможет. Отцу слишком много лет, чтобы он мог позволить себе жить без жизненной силы женщины.

 – Не понимаю, зачем нас сотворили такими, – я нахмурилась. – Можно подумать, без таких жестких условий люди бы не влюблялись и не связывались друг с другом на всю жизнь.

 – Кто знает, – Берхарт пожал плечами, задумавшись. – Возможно, и стали бы. А может, и нет. Мы разные, Амелия. Не удивлюсь, если люди без уз и в самом деле предпочли бы жить отдельно, время от времени встречаясь для удовлетворения своих желаний.

Вздохнула, не став озвучивать свои мысли. Я не считала, что люди без принуждения не способны любить, но спорить с братом сейчас не хотелось.

 – И где нам взять отцу женщину, которая ему подойдет? – спросила, решив, что пофилософствовать можно будет и потом, а вот реальность не станет ждать.

 – А вот это уже не наша забота. Тем более что...  – Берхарт усмехнулся, но резко замолчал, так как дверь в комнату открылась, – у него вроде как есть кто-то, – совсем тихо закончил он.

Я поставила кружку на стол и обернулась.

 – Ариадна, – улыбнулась я, вставая и направляясь в сторону жены брата.

Ариадна стояла в дверях и, прищурившись, рассматривала Берхарта. Услышав и увидев меня, она тут же смягчилась в лице и раскинула руки в стороны, делая несколько шагов в мою сторону.

 – Амелия, как я рада тебя видеть!

Я обняла девушку, замечая, что в комнату заходит Бенедикта и деловито осматривается, а следом за ней, будто на привязи, с глупым выражением на лице гордо вышагивает Олларт.

 – Хороший замок, – выдала заключение Бенедикта, совершенно по-хозяйски проверяя спальню и гардеробную. – Уютные комнаты. Я не против пожить в Вальгарде. Ты ведь приглашаешь, Амелия?

Бенедикта весело засмеялась, отчего полные груди всколыхнулись. Взгляд Олларта мгновенно прикипел к этому зрелищу.

Я засмеялась в ответ, забавляясь реакцией брата на свою жену. Отпустив Ариадну, обняла подошедшую Бенедикту, едва не задохнувшись от той силы, с которой она меня сжала.

 – Добро пожаловать в Вальгард, – сказала я, отступая на шаг. – Рада вас видеть. Конечно приглашаю! Как же иначе?