Небольшая красноватая искра разрасталась, пока не превратилась в нечто вроде костра, который полыхал просто так, даже без дров. К тому же огонь явно был не реальный, так как трава в том месте совершенно не страдала. На этом все не закончилось. Сразу после того, как костер перестал расти, вокруг него стали появляться… наверное, стоит их назвать девами.

Полупрозрачные, с длинными, распущенными волосами, они принялись танцевать вокруг костра. Стройные, гибкие, как молодые деревца, они совершенно не обращали на нас внимания и не стеснялись своих одежд. Впрочем, назвать кусок прозрачной чуть искрящейся тряпки полноценной одеждой сложно. Что в этом мире за привычка такая оголяться?

Когда Трамирон сделал шаг к костру, я тут же забеспокоился, одергивая его. Иллайри пару раз моргнул, и я видел, как с его глаз спадает пелена. Илиотура с братом мы ловили уже вдвоем. Было понятно, что неизвестные девицы применяли какие-то чары.

Сразу после того, как в себя пришел Алианур, девушки застыли, оглянулись в нашу сторону, как-то жутковато заулыбались, захихикали и медленно истаяли, вместе с костром.

— Что это было? — спросил Трамирон, быстрым движением облизывая губы, словно его резко начала мучить жажда.

Эти слова стали в последнее время его коронной фразой!

— Местные духи далеко не лапочки, — проворчал я.

— Духи? Но зачем им привораживать нас? — Илиотур с тревогой глянул на брата, который до сих пор оглядывался по сторонам, словно ища что-то потерянное.

— Мало ли для чего, — пожал я плечами, опуская взгляд на костер. Хорошо хоть местного зайца снял, а то сгорел бы. — Я пока что не разобрался, как тут все работает. Одно могу сказать точно, вам стоит опасаться духов Ивуалу. Сдается мне, что не просто так они предстают в самом соблазнительном для живых разумных виде. Что они могут от нас хотеть? Душу? Энергию? Может быть и плоть, кто их знает.

— Звучит зловеще, — Трамирон поежился. — И почему мы раньше не встречали их?

— Мы?

— Я имею в виду мой народ, — пояснил иллайри, принимая от меня небольшой кусок мяса. — Спасибо. Просто я впервые встречаю что-то подобное. И отец с Шаудараном ничего такого не рассказывали.

— Раз не рассказывают, значит, духи раньше не показывались вашему народу. Кто знает, почему. И кстати, у вас бывало такое, что пропадал какой — нибудь иллайри бесследно, и никогда больше не появлялся в Ранкеаледане? — спросил, разделяя остальное мясо на равные три куски.

Иллайри тут же закивали.

— Конечно, такое случалось, — быстро управившись со своей порцией, ответил за всех Трамирон. — Но обычно пропадают не в лесу, а за его пределами. В последние годы из-за этого отец перестал посылать иллайри далеко от города. Мы думали, что они были неосторожны и их убили гармы. Вы думаете, что их пропажа может быть делом рук духов?

— Почему нет? — я пожал плечами.

Подумав немного, я решил рассказать им немного о том, что знаю. Если Трамирон говорит, что в лесу с ними ничего не случалось, значит, местные моша по какой-то причине не вредят иллайри. Но ведь моша не единственные духи, которые существуют.

— То есть, получается, когда тот гарм просил отдать ему воду, он имел в виду духов воды, скрывающихся по какой-то причине в Тоборге? — спросил Илиотур, осмысливая мой рассказ о духах, которых я встречал здесь и о которых хоть что-то знал.

— Гармы охотятся за местными духами. Почему? — Трамирон подбросил в костер еще пару веточек, отчего во все стороны полетели красные искры. Вообще, в этих холмах не так уж много дров, но иной раз встречались небольшие рощи, в которых мы и запасались хворостом. За пустую растрату ценных веток, Трамирон тут же получил два раздраженных взгляда и мой предупреждающий. — Прошу прощения, — вскинув руки вверх, повинился иллиами.

— Понятия не имею, но подозреваю, что началось это совсем недавно. Помнится, тот гарм что-то говорил о смотрящих за миром или что-то в этом роде. Полагаю, это какие-нибудь оракулы или ясновидящие.

На этом разговор почти увял. Каждый погрузился в свои мысли, обдумывая всё, что узнали. Я помнил, что дух воды предупреждал меня о каких-то свирепых норгах. Я что-то сомневаюсь, что она имела в виду оленей или увиденных сегодня девушек, но пока что мы не повстречали их.

Накаркал.

Увидели мы этих самых норгов буквально на следующую ночь. Мы как раз только распрягли лошадей, привязав их так, чтобы они не ушли слишком далеко, в погоне за более лакомой травинкой. Первым их увидел Трамирон. Он как раз возился с костром, очищая место под него от травы.

Я же не увидел их, а почуял и услышал. Резко развернувшись, я замер с седлом в руках, пристально наблюдая за громадным волком, который медленно двигался в нашу сторону, оставив позади стаю из десяти особей. При этом до этого момента я их не слышал. Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что тут постоянно завывают ветра, со временем привыкаешь к постороннему шуму и проверяешь окружающую остановку время от времени, надеясь, что настоящую опасность успеешь и заметить, и почуять, и услышать.

Так значит, норги — это степные волки? Поправка — очень большие степные волки. В холке этот зверь достигал мне подбородка. Их вполне можно использовать вместо ездовых лошадей, но что-то подсказывает мне, что эти звери будут против подобного с ними обращения. Уж слишком умными были желтые глаза хищника.

Шкуры зверей были окрашены в разные оттенки коричневого цвета. Но, несмотря на не слишком благородный цвет, шкуры казались мягкими и слегка сияющими. Волки четко выделялись в ночной темноте, будто подсвечивались со всех сторон.

Все остальные тоже уже повернулись и наблюдали за приближением зверя. Алианур дернулся, но его брат тут же положил руку ему на плечо, останавливая от глупостей. При этом он мельком глянул на меня.

Я понятия не имел, как мне разговаривать со зверем. Понятно, что тот вполне разумен, но я не уверен, что он понимает хотя бы на одном из языков, которые знаю я. Дух воды сказал, что они сами решают, кого пропустить, а кого нет, вот только такое меня совершенно не устраивало. Я в любом случае собирался пойти туда, куда мне нужно.

Словно уловив мой настрой, норг посмотрел на меня и перед моим внутренним взором замелькали картинки. Было такое ощущение, словно я резко решил вспомнить кое-какие моменты своей жизни. Вот только, ничего из показанного со мной ранее не происходило. Думаю, несложно сделать вывод, как именно общаются эти звери холмов.

В общем, нам было в категоричной форме сказано, чтобы мы проваливали. Конечно, я был против такого. Значит, сражаться?

Выйдя вперед, я глянул в глаза волку и показал ему, что с ними со всеми будет, если он не оставит нас и не уйдет. Причем, я не ограничился только ими. Я показал, как отлично будут гореть эти холмы, а ветер, дующий тут постоянно, прекрасно справится с задачей распространения огня на большие территории за малое время.

Волк позволил себе усомниться в моих способностях. Он зарычал, вздыбливая шерсть. Его стая тут же вся ощерилась, поворачиваясь в нашу сторону.

Я медленно поднял руку, ладонью вверх и представил себе горящий шар, зависнувший в нескольких сантиметрах от руки. После битвы в Тоборге я такое могу провернуть с закрытыми глазами, толком не концентрируясь даже.

Огонь отразился в желтых глазах зверя. Вожак отпрыгнул в сторону, завороженно наблюдая за огнем в моих руках.

Снова картинки. На этот раз он показывал, что если мы подожжем холмы, то сгорим и сами. Именно поэтому он считал, что мы не пойдем на такое.

На это я заглушил огонь в руке, а потом намагичил платформу впереди себя, а потом встал на нее и немного приподнялся в воздух. При этом я показал вожаку картинку, в которой мы вчетвером взмываем высоко в воздух и растворяемся в вышине, оставляя далеко внизу горящие холмы, по которым стелется всепожирающий огонь и удушливый черный дым.

Норг зарычал громче, но потом резко осекся и тряхнул головой. Развернувшись, он глянул на меня в последний раз, показав, что его стая будет теперь постоянно где-нибудь рядом, умчался к своим волкам. После того, как вожак присоединился к ним, вся стая задрала вверх морды и протяжно завыла, а после сорвалась с места, растворяя в темноте ночи.

Развеяв платформу, я обернулся к иллайри и хмыкнул в ответ на их вопросительные взгляды. Я, сделав вид, что ничего рассказывать не собираюсь, продолжил свою прежнее занятие, при этом изредка успокаивающе поглаживая встревоженную лошадь.

— Вы как-то с ним общались? — спросил Трамирон, не выдержав.

— А было непохоже? — я глянул на него, а потом, убедившись, что последняя лошадь привязана надежно, уселся прямо на землю, дожидаясь пока костер всё-таки разведут. Хотелось поесть чего-нибудь горячего.

Трамирон явно хотел спросить что-то еще, но не стал, замолчав до самого утра.

Волки, как обещали, не оставили нас в покое. После той ночи они постоянно маячили в поле зрения, иногда подбираясь к нам или лошадям слишком близко. Вожаку явно не нравилось, что его заставили отступить, поэтому он пытался всеми силами вымотать нас и застать врасплох.

Когда трава стала ниже, а потом и вовсе пропала, мы даже вздохнули облегченно. Холмы сменились каменистой равниной. И чем дальше мы шли, тем больше земля приобретала красноватый оттенок. Дух воды сказал, что с Красной пропасти водятся духи ветра. Логичнее было бы водись они в Холмах, но, видимо, там им что-то не нравится.

Чем дальше мы шли, тем более пустой была земля. Травы становилось все меньше, местность становилась каменистой.

Что это за пропасть такая, мы вскоре узнали, подъехав к самому краю. Я думал, что будет что-то вроде каньона, ведь они часто бывают такого необычного красноватого цвета, не все, но те, что видел я, в большинстве своем были именно такие. Но здесь…

Даже не знаю, как и назвать то, что предстало перед нами. Такое ощущение, словно земля в этом месте просто треснула и разошлась в стороны, отделяя один кусок от другого. Я видел каньон шириной около десяти километров на вершине, (на Земле, насколько я знаю, были и поболе) здесь же трещина в земле едва ли достигала километра. Нечто подобное было около Ранкеаватура. Там тоже была примерно такая же трещина в земле.

Спрыгнув с лошади, я подошел осторожно к краю ближе, потом, подумав, лег и глянул вниз. Солнце уже клонилось к закату, поэтому дно утопало в темноте — последние лучи солнца никак не могли его осветить. Я видел лишь блеск кое — где, а потом и услышал шум быстро текущей воды.

Я аккуратно отполз назад, вставая. Не хотелось бы мне туда свалиться. Вряд ли разобьюсь, все-таки маг, но пару секунд неприятных ощущений будет обеспечено.

Оглядевшись, я подхватил лошадь под узды и отвел наш небольшой отряд подальше от края. Не нравится мне такие трещины в земле. Да и глубина — воистину пропасти! — слегка напрягает.