Мы молчали, думая каждый о своём. Не знаю, как остальные, но я пыталась понять, что будет дальше. Тишина неуютно давила на плечи, отчего хотелось расправить их, встряхнуться, сбрасывая это странное ощущение.

Алан сложил руки на животе и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. Тут же обратила на него внимание. Казалось, что ему тут совершенно неуютно, хотя внешне этого не видно.

Бернард за спиной переступил с ноги на ногу, а Виви дернулась во сне, едва не падая с узкого дивана. Она поднялась, осмотрела нас сонными глазами и снова упала лицом вниз, забавно всхрапнув при этом.

Светляк под потолком мигнул, словно хотел погаснуть. Дрова в камине потрескивали, и с той стороны ощутимо тянуло приятным жаром. Хоть что-то было уютным.

Осторожно поставив на стол кружку с уже прохладным отваром, пошевелилась. Алан тут же открыл глаза.

Покачала головой, давая понять, что все нормально. Муж кивнул и вздохнул. Огляделась, только сейчас замечая, что мелких демонов не видать. Даже немного странно. Обычно они постоянно где-то рядом, а тут ни одного.

Дверь открылась. Я тут же обернулась, Алан привстал, а Виви подскочила с дивана, принимаясь тереть заспанное лицо.

— Как там? — спросила, напряженно наблюдая, как Адамина садиться рядом с Виви на диван, отчего та, прикусив губу, неловко отодвинулась, поглядывая на ведьму с опаской.

— Жив, но еще долго будет без сознания, — ответила Адамина, вздыхая. — Порча глубоко проросла в нём. Мне удалось минимизировать её влияние, но еще несколько лет у него будут проблемы со своим зверем. Конечно, не такие, как до этого, но полного понимания и слияния пока что не будет.

— Ничего страшного, — Алан привстал, поправляя на себе пиджак. — Главное, что жив, остальное второстепенно. Когда он придёт в себя? Я могу забрать его в наш замок? Не думаю, что ему сейчас безопасно будет находиться в замке императора.

— Не боишься, что тебя обвинять в похищении наследника? — бросив цепкий взгляд на моего мужа, спросила Адамина. — Или в том, что желаешь иметь на него слишком большое влияние?

Алан совершенно не изменился в лице.

— В замке императора не стоит знать, что он под моим присмотром.

— Может, — сказала я тихо, — тогда лучше будет, если Ренард останется здесь?

Подняв взгляд на Алана, вопросительно посмотрела сначала на него, потом на Адамину.

— Я не против, — Алан кивнул. — Но не думаю, что уважаемой Адамине придется по нраву то, что ей докучают уже двое молодых людей.

Всё верно. Ренарда мы нашли. Он даже жив был. Потрепан, без сознания, чем-то опоен, но дышал.

— Где один, там и два, — фыркнула недовольно ведьма. — Если заберешь его, то потом точно придётся объяснять, что он делала в твоём доме. Пусть лежит. Как придёт в себя, так отвезешь его в замок императора. Скажешь, что нашёл. Подозревать всё равно будут, но так хоть доказательств никаких.

Алан кивнул, давая понять, что всё понимает.

— Тогда мы домой, — сказал он, мягко положив мне на талию руку. — Если что-то понадобиться… Ты, — он посмотрел на Виви, — останешься здесь. Если уважаемой ведьме что-то вдруг нужно будет, сообщишь.

Виви тут же поклонилась, давая понять, что дважды повторять не стоит — она и так все услышала.

После этого мы сразу покинули дом Адамины, направляясь, наконец, домой.

— Как-то неловко всё-таки. — Придвинувшись ближе к Алану, положила голову ему на плечо. — И Вагнера ей до сих пор приходиться выхаживать, теперь еще и Ренарда. Она всё-таки в годах.

— Оплатим, — Алан пожал плечами, поднимая руку. — Устала? — спросил он, поглаживая меня ладонью по щеке.

С того момента, как Адамина указала направление, прошли почти сутки. Сначала люди Алана искали место, куда Абелия то ли заманила, то ли еще как-то утащила принца, потом доставляли его в дом ведьмы, стараясь не тревожить сильно. Вроде ничего сложного, вот только дом, в котором был принц, оказался буквально укутан защитными чарами.

— Немного. — Прикрыв глаза, прильнула к его руке. — И что дальше?

— Дальше? — Алан помолчал с минуту, а потом вздохнул. — Мне придётся часто бывать в замке императора. Боюсь, в любом случае появятся те, кто не против будет скинуть нынешнего императора и занять его место. Многих сейчас сдерживает понимание, что после такого империи не избежать войны. На трон может претендовать любой из герцогов, но остальным это не понравится точно.

— А вдруг кто-то уже сговорился? Что будет, если два или три клана объединяться, чтобы посадить на трон кого-то своего, а потом управлять им, как вздумается? — спросила, прикидывая в уме, что от светлого герцога такого вполне можно ожидать.

— Это будет значить смену династии, — ответил муж. — У кланов всегда была власть сменить императорский род. Всё дело было в том, что менять и не на кого. В законе чётко прописано, что семья императора не должна обладать какой-либо магией. Ни сам император, ни его дети, ни внуки. То есть, они обязаны быть людьми.

— А если такой ребенок всё-таки рождался? — спросила, прикрывая рот рукой. Спать хотелось сильно.

— Он должен был уйти в клан, с подходящей ему магией. Такого с императорской семьей не было никогда. Или я не знаю об этом. — Алан чуть сдвинулся, садясь так, чтобы мне было удобнее. Просунув руку мне за спину, он обнял и притянул к себе ближе. — Хотя, если информация о том, что императорская семья не люди дойдёт до остальных кланов, то поднимется вой, — Алан хмыкнул как-то больно уж весело.

— Почему? — поинтересовалась, устраиваясь с максимальным удобством.

— Пусть никто давно уже не видел оборотней и почти все считают, что они просто выдуманные существа, но они всё равно считаются темными тварями и принадлежат нашему клану. И докажи потом, что клан об этом ни сном ни духом. Думаю, найдутся те, кто станет обвинять нас в присвоении власти. А ведь императорский род стоит у власти так давно, что тех, кто был до него и не помнит никто. Боюсь, тогда межклановой войны не избежать. Такого нам не простят, и никого не будет волновать, что мы и сами ничего не знали.

— Но ведь темный клан нужен империи, — сказала, приподнимая голову. Благодаря артефакту в карете не было холодно, а если учесть, что Алан меня обнимал, так и вовсе я ощущала себя так, что готова была уснуть прямо здесь. Если бы не движение и не волнующая тема разговора.

— Нужен, — согласился Алан. — Проредят нас немного, в назидание и с целью устрашения. Темный клан сильный, очень, но даже нам не выстоять, если на нас наваляться остальные пять кланов. Боюсь, что если война всё-таки разразится, то темного клана, как такового, не останется. Это остальные будут думать, что немного надавят, проредят, но темные не любят, когда на них давят.

— И что тогда? — я поежилась и вовсе не от холода. Я понимала, о чём говорит Алан.

Если дать волю остальным кланам, если хотя бы немного прогнуться под них, то уже скоро о темных будут вытирать ноги, считая трусами. И я думаю, что все понимают это. Надавить? Немного проредить и позволить жить? Я тоже боюсь, что большинство темных будут не согласны с таким положением дел, ведь, я уверена, потом каждый будет считать себя вправе тыкнуть тёмных носом в то, что всегда можно повторить акцию устрашения. И всё скатится к тому, что никакой реальной силы и власти у темного клана не останется. Он лишь бесправно будет исполнять свои обязанности, причём всё будут считать, что те еще всем должны.

Конечно, как и везде, будут те, кто согласится на такое существование.

Алан на мой вопрос только пожал плечами.

— Кто знает, во что это всё может вылится. В любом случае, если темного клана не станет, то империя очень быстро начнёт стонать из-за постоянных прорывов. Так что нам стоит приложить усилия, чтобы тайна императорской семьи не стала достоянием общественности, — Алан наклонился и мягко поцеловал меня в висок, который почти сразу начал неметь. — Приехали, — прошептал он в тот момент, когда карета остановилась.

Думать о будущем совершенно не хотелось. Оно отчего-то начало казаться опасным. Всего не предусмотришь. Кто-то что-то видел, слышал, подслушал, заметил, и пожалуйста, все уже всё знают.

— Вы сегодня останетесь или поедете в замок? — спросила, входя в свою комнату у Алана.

Тот моментально оказался позади, обнимая и притягивая ближе.

— Хочу, — шепнул он, взмахом одной руки накладывая барьер на комнату. — С тех пор как моя душа изменилась, я всё время ощущаю возбуждение.

Светляк мигнул и почти сразу погас, а позади Алана из черного тумана тут же материализовался Абсолон.

— Это жажда размножения, — пророкотал он, а у меня от этого голоса поднялся каждый волосок на теле. Кажется, я отвыкла от Абсолона. — Демонов рождает тьма, сами они не способны к размножению. Твоё тело из-за темноты души ощущает себя так, словно оно вот-вот погибнет. В такие моменты все природные инстинкты человека усиливаются. Размножение — один из них. Поэтому ты ощущаешь постоянное желание.

— Сильное, — прохрипел Алан, толкаясь бедрами вперед, отчего я тут же ощутила, что моему мужу срочно требуется помощь.

Абсолон обошёл нас и встал прямо передо мной. Его алые глаза буквально прожигали во мне дыры. Алан сзади обнимал так, что я едва дышала, а еще он весь мелко дрожал, словно ему было холодно.

Наклонившись, Абсолон медленно поцеловал меня, отчего я тут же ощутила, как вся моя энергия, будто только этого и ждала, хлынула в его сторону.

Он заставил меня наклонить голову, и я почти сразу ощутила горячие губы Алана, который тоже принялся пить меня, покусывая при этом кожу на шее и мочку уха.

Тело немело, будто его медленно замораживали. Больно не было, просто странно.

— Я скучал по твоей энергии, — сказал Абсолон, прерывая поцелуй. Губы тут же закололо, а потом я застонала, едва не теряя сознание от того, как тысячи игл впились в моё лицо, шею, грудь. Боль, колкая, острая, спускалась всё ниже. — Думаю, пора.

Последние его слова я едва слышала, находясь в странном состоянии. Мне казалось, что я пьяна, причём так сильно, что едва могла стоять на ногах. К тому же возбуждение гуляло в крови.

— Думаешь? — спросил у Абсолона Алан, легко поднимая меня на руки.

— Время, — ответил Абсолон. Я так и не поняла, о чём это он.

После я ощущала только, как меня аккуратно положили на кровать и принялись раздевать. Дурман медленно проходил. Тело приходило в норму. Ненадолго.

Глаза Абсолона снова появились передо мной. И новый поцелуй, требовательный и неимоверно сладкий. Мне казалось, что демон попросту пьет мою душу.

Страх шевельнулся где-то глубоко внутри, но его смыло возбуждение, от которого я едва не задохнулась. Распахнув глаза, вскинула руки и, обняв Абсолона за шею, притянула его к себе. Демон тут же распался дымом, заставив меня разочарованно застонать.

— Это опасно.

Услышала я перед тем, как ощутила на своих губах требовательные и такие знакомые, теплые губы мужа.

* * *

Проснулась я резко, словно и не спала вовсе. Скорее, пришла в сознание. Пошевелившись, застонала, ощущая, что моё тело буквально разваливается на кусочки.

Тут же ощутила, как мою голову кто-то приподнял, а губ коснулось что-то твердое, а затем теплое и мокрое. Сразу же ощутила, что очень сильно хочу пить. Сглотнула, приоткрывая рот и давая жидкости попасть внутрь.

Отвар на вкус был отвратительным. Хотела отодвинуться, но рука на затылке не дала мне сделать этого. Протестующе замычала, пытаясь поднять руку, но в теле была такая сильная слабость, что мне пришлось просто смириться и глотать горький, воняющий чем-то отвратительным отвар.

— Молодец, сейчас станет легче, — послышался голос Алана. — По крайне мере, ведьма мне это обещала.

— Что… — я хотела спросить, что случилось, но голос попросту хрипел, даже можно сказать сипел. Было такое ощущение, словно у меня случилась ангина, из-за которой голос почти пропал. Нахмурилась, пытаясь вспомнить, что было до того, как я уснула. Ничего в голову не приходило. Вроде мы вернулись домой от Адамины, а потом с мужем занялись любовью. Начала я помню хорошо, а вот чем всё закончилось, как-то не очень.

— Прости меня.

Голос Алана хоть и был как обычно твердым, но на мгновение я услышала в нём нотки вины и раскаяния.

От отвара в желудке начал разгоратся самый настоящий пожар. Низ живота полыхнул, и меня едва не скрутило на кровати. Застонала, сдерживая слёзы. Закусив губу, медленно открыла глаза, ощущая, как кружится голова и тошнота подкатывает к горлу. Мир вращался, словно я была пьяна не в меру.

Внутренности с каждой секундой скручивало всё сильнее, особенно живот. Сердце колотилось о ребра, будто пытаясь вырваться из тела.

— Что… — снова предприняла я попытку, находя глазами размытый образ мужа, который сидел рядом и держал, как оказалось меня за руку, — случилось? — все-таки выдохнула я, стискивая зубы. Живот в очередной раз скрутило так, что мне срочно захотелось в туалет. — Я…

— Тебе нельзя вставать. — Голос прозвучал с другой стороны кровати. Я неловко дернулась от испуга, но почти сразу успокоилась, узнав Адамину. Сразу же встал вопрос: что она делает в замке? — Зелье сейчас подействует. Поначалу будет не очень, но ты терпи, девочка, иначе будет еще хуже. А ты не трогай её! Я ведь сказала.

Алан тут же отпустил мою руку, и почти сразу встал и отошёл от кровати. Я хотела возмутиться, сказать, что хочу, чтобы муж был рядом, а лучше так и вовсе обнял меня, забравшись в постель, но новый приступ скрутил так, что я могла лишь поскуливать и тихо плакать, кусая губы.

Когда внутренности перестали гореть, я попыталась расслабиться, закрывая глаза и открывая рот. Дыхание от периодически накатывающей обжигающей боли сбивалось. Я ощущала, что все тело в такие моменты покрывается испариной. В голове была каша. Я пыталась думать, но стоило мыслям только сформироваться во что-то стройное и логическое, как начинался очередной приступ, и из головы всё вылетало.

Не знаю, сколько прошло времени, но промежуток между приступами постепенно стал увеличиваться.

— Вот. — Мне снова сунули по нос чашу с тем же зельем. От запаха меня едва не вывернула прямо на кровать. — Выпей. Если тошнит — не нюхай, просто глотай, не задерживая во рту, — сказала Адамина твердым, не терпящим возражений голосом.

Пришлось подчиняться. И пусть мне не нравилось происходящее, но я была не в том состоянии, чтобы возмущаться или выбирать для себя лекарства.

Сделав, как она велела, выдохнула, морщась от отвратительного послевкусия. Хотелось чем-нибудь запить, но боюсь, мои внутренности пока не готовы к такой серьезной работе.

Спустя некоторое время пожар внутри больше не разгорался с такой силой. Иногда, правда, легкая боль возвращалась, но её терпеть вполне можно было.

Выдохнув, открыла глаза, тут же постаравшись хотя бы немного привстать. Муть перед глазами прошла, хотя голова по-прежнему кружилась. В другой ситуации я бы валялась дальше, но мне просто необходимо было узнать, что случилось.

Я почти сразу заметила, как вскинулся в кресле Алан, подскакивая. Позади него колыхнулась тьма, и я отчётливо увидела, что там Абсолон. Шторы в комнате были закрыты, и вместо светляков, кое-где стояли свечи.

— Сиди, — властно приказала моему мужу Адамина, помогая мне присесть, подсовывая при этом под спину подушку. Мне показалось, что в голосе старой ведьмы слышалась нескрываемая злость и укор, который явны был направлен в сторону моего мужа. Он, кстати, глянул мельком на ведьму и медленно опустился обратно в кресло, впиваясь в моё лицо взглядом. Я невольно вздрогнула, заметив, как его зрачки резко краснеют, а белки наливаются тьмой. Он, явно заметив моё состояние, поджал губы и прикрыл глаза, а когда открыл, они были уже привычного серого цвета.

— Адамина, — позвала я ведьму вопросительно, понимая, что мне срочно нужно знать о происходящем.

— Что Адамина? — ворчливо пробормотала она, помешивая что-то в небольшом казанке. — Не помнишь ничего? Это понятно. Эти двое чуть тебя не высосали до донышка. А ты тоже хороша, разве так можно? Почему ты не думала, что такое способно тебя убить? Один демон еще, куда ни шло, но два! Ты — несносная девчонка! Не хватало еще, чтобы твой дед на том свете мне потом за тебя выговаривал.

— Постойте, — я притормозила возмущенную и разозленную до глубины души ведьму. — Вы знаете? — спросила задушено, бросая короткий взгляд на молчаливого мужа и Абсолона, который по-прежнему стоял позади Алана.

Адамина посмотрела на меня так, словно я сказала самую страшную глупость, на которую была способна.

Вздохнув, ведьма прикрыла на мгновение глаза, потерла чуть морщинистый лоб пальцами и села на кровать.

— Поначалу я подумала, что ошиблась, но очень скоро поняла, что глава темного клана у нас теперь почти полноценный демон. Не скажу, что меня такое порадовало, всё-таки я не любитель… этих созданий, хотя и знаю, что высшие демоны обладают умом, который равен, а иногда даже превосходит человеческий. Как так вышло, что еще недавно обычный человек стал демоном, я вызнавать не стала. Это дела темного клана. Раньше я не сталкивалась ни с чем подобным. Поначалу забеспокоилась о тебе, но потом поняла, что ты всё прекрасно знаешь. А раз знаешь, значит, все понимаешь. А вот когда твой муж прискакал ко мне с выпученными глазами и сказал, что ты умираешь, я подумала, что рано решила мыслить о тебе, как о взрослой и здравомыслящей женщине.

— Почему к вам? — я повернулась к Алану. — Почему не к лекарям?

Я пока не стала спрашивать, что случилось, решив, что все успею узнать.

— Потому что все они просто разводили руками, — хрипло ответил Алан, не отрывая от меня взгляда. — Ни светлые, ни тёмные, ни ведьмы. Никто не знал, что с тобой.

— Темные лекари? А такие есть? — спросила удивлённо. Мне казалось, что нишу лекарства прочно занимают светлые маги.

— Есть, — вместо мужа ответила Адамина. — Бывают такие болезни, которые не подвластны светлым магам. Та же порча, например. Или проклятье. Но сейчас не об этом совсем.

— Так что же всё-таки случилось? — спросила, мучительно пытаясь вспомнить из-за чего у меня такое состояние. Не скажу, что я не догадывалась, судя по тому, что ни Алану, ни Абсолону ко мне нельзя было приближаться, но хотелось бы, чтобы ответ прозвучал.

— У тебя, девочка, потрясающая энергии, — Адамина резко обернулась к моему мужу, окидывая его злым взглядом. — Неудивительно, что эти две пиявки так присосались к тебе. — Алан даже не дёрнулся, игнорируя оскорбления в свой адрес. Я только заметила, как его губы чуть сжались плотнее.

— И все же, гера, — поторопила я ведьму, удивляясь происходящему.

Адамина вздохнула, и я увидела, что она очень устала. Явно им пришлось потрястись надо мной. Взгляд сам собой метнулся к окнам. Сколько я провалялась?

— Ты подкармливала одного демона, — заговорила Адамина, и я тут же повернулась к ней. — Потом стала кормить двух. Ты ведь не думаешь, что твой муж, став демонов, так и не стал нуждаться в энергетической пище? Но всё это не так важно. Конечно, отток энергии со временем стал бы приносить тебе дискомфорт. Не говоря уже о том, что твоё тело начала бы быстрее уставать. Ты ведь и сама понимаешь, что, забирая твою энергию, они забирали часть твоей жизни? Если это продолжится, я не даю гарантии, что ты проживешь дольше тридцати лет. И к тому времени ты будешь выглядеть точно так же как я сейчас. Даже несмотря на то, что ты сильный маг.

Это меня ошеломило. Я и понятия не имела, что все настолько серьезно. Честно говоря, у меня перехватило дыхание от всего услышанного. Не скажу, что я сильно боялась смерти, но хотелось всё-таки пожить подольше, если возможно.

Взглянула на мужа. Он был бледнее, чем обычно. А еще, я видела даже отсюда, что он напряжен до предела. Тьма позади него колыхнулась, а потом я увидела, как на плечи мужа легли черные ладони Абсолона. Алан от этого даже не вздрогнул, только еще сильнее сжал губы, смотря на меня прямо, будто боялся отвести взгляд.

— Это… — я сглотнула, снова поворачивая к Адамине. — Это всё понятно. Не скажу, что я об этом совсем не думала. Конечно, я не подозревала, что всё будет настолько серьезно, но, сейчас я понимаю — это закономерно. Вот только мне до сих пор не понятно, что случилось со мной? Или моё состояние результат слишком большой энергетической потери?

Свечи в комнате дрогнули, словно хотели погаснуть. Адамина немного нервно оглянулась по сторонам, даже не пытаясь встать с кровати. Она бросила недовольный взгляд на Алана, но я видела, как муж отрицательно покачал головой.

Несколько свечей всё-таки погасли, словно их задул непонятно откуда взявшийся сквозняк. Я оглянулась по сторонам, с удивлением слыша едва уловимый шепот. И нет, это точно были не демоны. Тьма колыхнулась в углах, а потом я увидела, как тени дрожат на стенах, немного неестественно вытягиваясь в мою сторону.

Я прислушалась, напрягаясь, но так и не могла понять, что именно мне шепчет тьма. Опустив руку вниз, вздрогнула, увидев, как внизу заклубился мрак, который обволакивал мою кисть. Я ожидала ощутить знакомое онемение, но вместо этого рука начала гореть, словно я окунула ее в теплую воду. Это было необычно и довольно приятно.

— Так что со мной случилось? — спросила я, поворачиваясь к ведьме, которая смотрела на происходящее в комнате с явной опаской. А еще, я уверена, шепот тьмы сейчас слышала не только я.

Адамина глянула на меня, а потом выдохнула, словно до этого задерживала дыхание.

— Ничего особенного, если не упоминать, что кормить теперь ты будешь не двух, а трех демонов, — ответила Адамина, поднимаясь с кровати. — Если, конечно, у этих двоих так и не проснется совесть, и они даже при твоём положении будут продолжать тянуть из тебя все соки. Хотя о чем я? Откуда у демонов совесть?

* * *

У вас когда-нибудь было такое, что вы застываете от неожиданности и сильнейшего удивления, даже, скорее, шока? В такие моменты тело немеет, а сердце падает куда-то в желудок, а потом подскакивает до самого горла. Грудь распирает, и кажется, еще немного и начнётся самая натуральная истерика.

Сглотнула, медленно выдыхая. Виски заломило, а в желудке заледенело. Может быть, я была не самым умным человеком. И не претендую на то, что у меня сильно развита интуиция. Я даже не владею аналитическим складом ума. Да и большой житейской мудростью не обладаю. Не совсем глупая, но не понять, о чём говорит Адамина, я не могла, даже если сильно бы хотела.

Посмотрев на мужа, который по-прежнему сидел, словно каменное изваяние, прикусила губу. Алан дернулся, словно его укололи, а потом попытался встать.

— Не смей, — угрожающе прошипела Адамина. Мой муж перевел на нее взгляд и, едва уловимо поморщившись, сел обратно, поворачивая ко мне.

Я непонимающе посмотрела на ведьму.

— Почему ему нельзя подойти ко мне? — спросила, неосознанно положив руку на живот. Надо же, я беременна. От этой мысли сердце заколотилось, как сумасшедшее. Горло сдавило спазмом, а глаза сами по себе увлажнились. Я столько лет мечтала об этом, что сейчас даже не знаю, как мне все воспринимать. Пока что толком и не верилось.

Адамина посмотрела на меня, при этом раздражение на ее лице немного разгладилось.

— Потому что он не может контролировать себя. Ты ведь понимаешь, что в положении? — я заторможено кивнула. — Твой ребенок необычный. Даже для его зачатия понадобилась почти вся твоя жизненная энергия и еще капельку сверху. Именно поэтому ты так плохо себя чувствовала.

— Что значит, капельку сверху? — спросила, пытаясь унять дрожь.

Ведьма вздохнула, складывая сухие, костлявые руки на коленях.

— Это значит, что для зачатия понадобилась не только энергия, но и часть твоей души. Небольшой кусочек. Демоны не обладают душой, они сгустки тьмы, обретшие разум. Можно сказать, что демон это что-то вроде души, только нечто иное. Например, есть мужчина и женщина. Внешний вид немного отличается, да и внутренне мы часто очень разные. Я имею в виду духовно. Но! Мужчина — это человек. Женщина — это тоже человек. Так и здесь. Души людей и демоны отличаются сильно, но нечто связывающее их есть, и это нечто делает их в чем-то похожими. При зачатии душа привязывается к будущему телу, но в твоём случае демоническая энергия была слишком сильна. Ни одна душа не стала бы приближаться к подобному телу. У всех есть инстинкт самосохранения. Твой ребенок родился бы бездушным, пустым сосудом. Если хочешь, мёртвым. Вернее, он даже живым никогда бы не был. И тогда часть твоей души отделилась и привязалась к будущему ребенку. То, что в нем было бы много демонической энергии, его не спасло бы. Так как разум демонов не появляется мгновенно.

— Подождите… гера, — я помотала головой, чувствуя небольшое головокружение. — Если в нем часть моей души. Это значит, что он тоже… как бы я?

Задав вопрос, прислушалась к себе. Вроде ничего необычного я так и не ощущала, кроме периодической боли в животе, которую, несмотря на зелья, всё-таки чувствовала.

— Нет, — Адамина вздохнула. — Твоей части хватило лишь на то, чтобы привлечь душу в будущее тело. Не знаю, что там и как произошло дальше, но твоей части там больше нет.

— Он её, — я спрятала вторую руку под одеяло, заметив, что она у меня немного подрагивает. — Мой ребенок поглотил часть моей души, верно? Он… демон?

Я бросила взгляд на мужа, который, кажется, с каждой минутой становился все белее. Или это просто освещение такое?

— В первую очередь он твой — ребенок, — Адамина хмуро посмотрела на меня. — И он не демон. Хотя, да, часть твоей души он поглотил, словно самый настоящий демон. Вот только я чётко ощущаю, что у него уже есть душа, хотя толком нет даже тела. А ещё в нем много демонической и твоей энергии. И что-то есть еще. Хм, очень похоже на вкрапления светлой магии. Впервые вижу что-то подобное и даже не представляю, кто родится.

— Полудемон?

Я ощутила, что этот разговор меня очень сильно вымотал. Живот по-прежнему болел, хотя и не так сильно. Голова пухла от происходящего.

— Это не самое походящее слово. Хотя, можно сказать и так. У него есть душа, а значит, он человек. Но в то же время в нем слишком много демонической энергии. Устала? Живот болит? Это теперь нормально. Твой ребенок по-прежнему усиленно тянет из тебя энергию. Боюсь, что все эти месяцы тебе придется пролежать в кровати, иначе ты его попросту не выносишь. Спи, а мы с твоим мужем поговорим еще, — проворчала Адамина, поднимаясь и накрывая меня плотнее одеялом. После она взмахнула рукой и оставшиеся свечи погасли. — Пойдём, — сказала она и, я тут же услышала, как кресло тихо скрипнуло.

— Прости.

Голос Алана был тихим и хриплым. Моей щеки коснулись мимолетно его пальцы, и в том месте я тут же ощутила небольшое онемение. Выдохнула. Получилось резко. Почти сразу ощущение прикосновения пропало.

— Ничего, — я слабо улыбнулась, чувствуя, как тьма вокруг меня сжимается, словно хочет завернуть в кокон. — Я сильная, справлюсь. Вам не стоит так переживать. Зато у нас будет ребенок. Разве не прекрасно? — последние слова я буквально прошептала, погружаясь в мягкую, сладостную дрему. Боль притупилась, а тело налилось такой слабостью, что я не могла сопротивляться сну.

Через минуту я уже не слышала, как ворчала Адамина, поторапливая моего мужа. Не слышала, тихого вздоха и удаляющихся шагов. И то, как закрылась дверь в комнату, оставляя меня в объятиях тьмы, я тоже уже не слышала.

Проснулась я от резкой боли в животе. Застонав, открыла глаза, тут же ощущая, как мне пытаются что-то влить в рот. Тут же вспыхнуло чувство дежавю.

— Пей.

Я увидела Адамину. Присутствие женщины меня успокоило. Расслабилась и глотнула отвратительное зелье. Минут через десять рези в животе немного поутихли.

Огляделась, тут же ощущая разочарование. Алана не была. Комната, как и в прошлый раз едва освещалась несколькими свечами. Было тепло и вполне уютно.

— Сейчас мы поедим и помоемся. Ты уже неделю в постели лежишь.

— Что? — я опешила от такого. — Как неделю? Я бы с голоду умерла.

Адамина хмыкнула и глянула на меня, присаживаясь в кресло рядом и принимаясь растирать нечто очень сильно пахнущее в каменной ступке.

— Всё не так просто, девочка. Я кормила тебя жидким, но кроме этого, — Адамина обвела взглядом комнату. Я проследила за её взглядом, тут же замечая, как в тенях клубится густая тьма, которая, казалась живой. — Я впервые вижу, как одна из Вечных Сил оберегает человека. Тьма подкармливает тебя, делится силой, не давая погибнуть. Думаю, что именно тьма постаралась, чтобы зачатие всё-таки произошло. Вот так, — Адамина удовлетворенно прокряхтела и поднялась. — Сейчас помоемся, а потом поедим.

Тело было слабым. Казалось, я несколько месяцев лежала обездвиженная, отчего мышцы атрофировались. Стоять было невозможно, если при этом не держаться за что-нибудь. Хочу сказать честно, меня всё это безумно напугало.

— Я… — всхлипнула, чувствуя, как колотится сердце в груди.

— Ну, не бойся, девочка моя, — Адамина утерла своей костлявой рукой мои слезы и погладила по щеке. — Твой ребенок высасывает всю энергию из тебя, немудрено, что тело так слабеет. Не волнуйся, он не убьет тебя. Вечная Сила тоже позаботится о тебе. Нужно просто потерпеть. Ты ведь сама хотела этого, верно?

Я мельком глянула на ведьму, всхлипывая.

— Я не думала, что будет так.

— А как еще? Глупенькая. Ты захотела родить от демонов. Неужели ты думала, что всё будет, как у обычных людей? Ну, хватит, не плачь. Это отнимает силы, а они нужны твоему ребенку. Ты только представь, каково ему. Он вообще не должен был получиться, и сейчас отчаянно боится погибнуть. Ты должна быть сильной, чтобы он мог правильно развиваться, а потом родиться.

Я кивнула, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

— А Алан где? Абсолон?

— Абсолон? — спросила ведьма, помогая стянуть с меня ночную рубашку. Кто ее на меня надел, я не помнила. — Так вот как зовут вашего демона. Муж твой сейчас занят. Ты ведь не думаешь, что я допущу того, кто одним прикосновение выкачивает энергию к тебе?

Я вздохнула, опускаясь в ванную, наполненную какими-то ароматными травами и маслами.

— Раньше такого не было, — сказала задумчиво, чувствуя, как тело и так не сильно напряженное, расслабляется. В воздухе витал приятный запах лаванды. Хотелось остаться тут подольше. — Он рассказал вам?

Адамина сидела рядом на стуле, который притащила из комнаты. При этом она перебирала какой-то засохший кустик, изредка поглядывая на меня.

— Рассказал. Куда бы он делся. Я когда увидела, что с тобой происходит, все из него вытрясла. Он — демон. И если поначалу его новая сущность не испытывала голод, то потом начала брать своё. И понятное дело, что ты попала первой. Пока он не научится управлять своей жаждой и голодом, я его к тебе близко не подпущу. Конечно, это касается только времени пока ты в положении. После можете делать, что хотите. Только предупреждаю, что он может неосознанно выпить тебя полностью. Особенно сейчас, когда толком не управляет своими новыми… хм, скажем так, умениями.

Адамина замолчала, продолжая своё занятие. Я тоже не торопилась что-то говорить, наблюдая за ловкими, хотя и по-старчески сухими пальцами. Тишина умиротворяла. Мне хотелось видеть мужа, коснуться его, поцеловать, обнять, но я понимала, что это может повредить в первую очередь моему ребенку, который еще даже не родился, а уже должен бороться за свою жизнь.

Свет от единственной свечи на полочке подрагивал. Тени скользили по стенам. Тьма мягко вибрировала. Ни одного демона поблизости не было.

Закрыла глаза, вздыхая. Боль в животе прошла, зато теперь было такое ощущение, что кто-то забыл у меня внутри кусочек льда. Руки сами по себе потянулись к тому месту, словно я хотела согреть или же защитить.

— Вы теперь постоянно будете со мной? — спросила у ведьмы, которая закончила работу с кустиком и притащила еще один. Перед этим, правда, потрогала воду, убедившись, что она не остыла. — Мне долго еще лежать здесь? Приятно, но хочется есть.

— Еще минут тридцать. Я вылила специальное зелье укрепления в воду. Оно должно помогать. Да, я буду с тобой до тех пор, пока ты не родишь и не поправишься, — проворчала Адамина, явно раздражённая тем, что её отвлекают от работы пустыми разговорами.

— А как же Вагнер с принцем? — встрепенулась я, вспомнив, что у нас, вообще-то, была куча дел.

Адамина перестала обдирать листики, опуская руки на колени, и посмотрела на меня.

— Этих двоих перевезли сюда. Никто об этом не знает. Я присматриваю за ними. Вагнер уже почти оправился, а вот принц еще поваляется. Эту часть замка полностью изолировали, поставив везде барьеры. Вход сюда разрешен всего нескольким людям.

— Гера? — Послышался голос из комнаты. Знакомый, кстати, голос. Адамина встала и вышла из ванной. Я же попыталась пошевелиться, ощущая, что моё тело совершенно слабое.

— Пойдём, твоя служанка принесла поесть. Зелья, конечно, хорошо, но пища не помешает, — сказала Адамина, войдя обратно в ванную. — Эй, девчонка! Иди помоги своей хозяйке подняться.

В ванную комнату тут же просунулась голова Виви, которая, увидев меня, заулыбалась. Впорхнув внутрь, она тут же принялась щебетать и крутиться вокруг, чем, кажется, доводила до белого каления Адамину. Я улыбнулась. Несмотря на то, что происходило, я ощущала себе почти счастливой. Не хватало только Алана и Абсолона. Надеюсь, мой муж скоро справится с задачей, и я смогу его, наконец, обнять.