— Нам надо поговорить, — ответил Абсолон, а я поняла, почему люди не любят, когда разговор начинают с этих слов. Сразу становится понятно — предмет разговора точно несет в себе что-то тревожное. — Я хочу рассказать тебе о прошлом. Моём прошлом, — слова демона словно слились с тьмой вокруг.

— М, почему сейчас? — спросила, уже ощущая, что разговор легким не будет точно.

— Время. Ваши человеческие мудрецы говорят, что всё происходит тогда, когда приходит время. Вот и сейчас. Оно пришло.

— Хорошо, — сказала, чуть помолчав, а потом приподнялась, удобнее устраиваясь на подушке. — Рассказывай.

И Абсолон заговорил. Он поведал мне о своей жизни до нашей встречи. Рассказал, что всегда был, по его мнению, каким-то другим. Почему-то я в тот момент подумала, что даже демонам что-то человеческое не чуждо, у нас тоже каждый человек думает о себе как о ком-то совершенно не таком, как остальные.

Поведал о своём «друге». Сказал, что я пахну почти так же как он. На это я могла сделать лишь одно предположение — какой-то далекий родственник этого тела. Хотя, демоны ведь ощущают энергию, так может Абсолон чувствует «запах» чужой души?

Не оставил он без внимания и предательство «друга», которому поклялся отомстить. Конечно, сам себе поклялся, но кого это волнует. Клятвы самому себе порой бывают намного действеннее, чем пустое сотрясание воздуха для других.

— И что же изменилось? — спросила, испытывая невольный страх. Всё-таки у меня теперь ребёнок, мало ли, что демону нужно.

— Когда я ощутил твой запах, то понял, что ты сможешь привести меня к нему. Но это оказалось не так. Одной крови мало. И тогда я подумал, что достаточно будет добавить моей энергии. И снова ничего не вышло. Вернее, я почувствовал в какую сторону мне нужно идти, но ощущение это непостоянно, обрывисто. И тогда Тьма подсказала мне решение.

— Моя кровь, переданная моему ребенку и смешанная в этом самом ребенке на глубоком уровне с твоей энергией, даст более устойчивое направление? — спросила, уже поняв, к чему клонит Абсолон.

Теперь становилось понятно, зачем Абсолону сын. Наверное, пол ребенка тоже играл немаловажную роль. Мало ли, какие-нибудь вектора магии или еще что.

— Верно, — коротко ответил демон, смотря на меня прямо алыми глазами. Он даже не пытался приблизиться ко мне.

— Он, — сглотнула, сжимая кулаки. — Крови для этого много надо?

— Наш сын будет жив, — поняв, чего именно я боюсь, ответил Абсолон. — Я не смогу убить его никогда. И если бы даже вдруг стал просто обычным демоном и всё забыл, то сама Тьма не позволила бы навредить ему. И тебе. Ни один не сможет. Вы ведь почти одно и то же.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. А потом и вовсе отмахнулась — сейчас не это важно.

— Когда? Я ведь правильно понимаю, что ты хочешь взять крови нашего сына, а потом уйти мстить? — я подняла на демона глаза. Сердце кольнуло. Мне не хотелось с ним расставаться. Привыкла, даже полюбила по-своему. Он явно стал близким. Не человек. Но разве кто-то говорил, что чувства могут быть только к человеку? — Надолго? — спросила, чувствуя, что мне хочется заплакать. Кажется, после того, как у меня появился ребёнок, я стала более эмоциональной.

Абсолон пожал плечами, совсем как Алан, и резко приблизился. И хоть я ощущала легкую прохладу, но никакого оттока энергии не было, а уж сейчас я к этому стала очень чувствительна.

Подняв когтистую руку, Абсолон повел пальцами по моей щеке, пристально при этом всматриваясь.

— Демоны не любят, — глухо сказал он, словно и сам толком не верил в то, что говорил. — Ты хочешь ждать? Зачем?

Снова нахмурилась. Сейчас Абсолон был совершенно не таким, как обычно. Сейчас я смотрела на него и понимала, насколько мы с ним разные. На мгновение мне даже стало неловко. Верно, зачем древнему демону слабые люди. И пусть Алан теперь сам почти демон, но это только уменьшало шансы на то, что Абсолон останется. Раньше он мог быть с нами из-за энергии, потом из-за будущего ребенка.

Допустим, он возьмет немного крови (всё-таки надеюсь, что немного) и отправится по следу предавшего его друга. Найдёт его, убьет или выпьет, может, простит, не знаю, как у них там всё получится. И? Зачем ему мы? Энергия? Так он может тысячи таких людей найти. Секс? Я уверена, для него это не проблема, да и не знаю, так ли ему нужен секс.

Если только из-за Адриана.

— Ты дорог мне, — ответила, вздыхая.

— Я демон.

Хмыкнула, ощущая, как прикосновение пропало. Стало тоскливо. Совсем не хотелось его отпускать. Может, это просто мой эгоизм?

— И что? Алан тоже почти демон. Адриан, вообще-то, и твой сын, так что и в нём течет твоя демоническая кровь.

— Энергия, — поправил Абсолон. — Я не передавал ему свою кровь, так как ее у меня нет, как и плоти.

Отмахнулась от него.

— Ты меня понял. Не будем вдаваться сейчас в подробности. Главное, что меня не испугаешь уже таким словом как «демон». Так, ты надолго? — спросила и подняла взгляд, требуя ответа.

— Не могу сказать точно, — Абсолон отошёл к креслу, в котором всегда сидел Алан, и сел в него. Я улыбнулась. Уверена, ему совершенно не требовалось это, но этот жест говорил о том, что он и сам не заметил, как стал вести себя почти как человек. — Может, для вас не пройдёт и минуты, а может, меня не будет столетия. Я… не знаю, как далеко он ушёл и сколько мне потребуется времени.

— А отказаться? — спросила, закусывая нижнюю губу. Столетия — это долго. — Хотя понимаю, клятва.

— Верно, — кивнул Абсолон. — Тем более, я ощущаю, что сама Тьма помогает мне, подталкивает, будто моя месть не просто моё личное дело, а нечто большее и ей тоже нужное.

Абсолон замолчал, я тоже не торопилась. Поняла уже, что отговаривать бесполезно.

— Наш сын… ты видел у него на лице рисунки? — спросила, вспомнив личико Адриана.

— Свет и Тьма, — Абсолон кивнул. — Они оставили ему своё благословение. Человеку, почти демону. Наверное, именно для этого Свет тогда благословил вас. Это только еще больше наталкивает меня на мысль, что моя месть больше не является моей первоочередной задачей. Вполне может случится так, что кровь нашего сына приведет меня не туда, куда я хочу, а туда, куда меня направят две Великие Силы. А может, у них на него какие-то свои планы, а я тут совершенно не причем.

Я сжала пальцами одеяло, на короткий миг зажмуриваясь. Как бы мне не хотелось, чтобы Абсолон не уходил и кому-то там мстил, но я хотела верить, что эти рисунки на лице сына для него, для Абсолона или для меня, да хоть для Алана! Лишь бы не для сына. Мне совсем не хотелось, чтобы в будущем моего сына ждало какое-то сильное испытание.

— Я тоже, — будто подслушав мои мысли, тихо произнёс Абсолон. — Поэтому я пойду. Будем надеяться, что именно этого хотели Великие Силы.

Абсолон резко поднялся, а потом как обычно растворился во мраке, оставляя меня одну с мыслями. И пусть мы сегодня многое не обсудили, но я ощущала, что говорить сейчас больше не в силах. Мне надо было подумать. В одиночестве.

* * *

Адамина раздражённо скинула с плеч шаль и осмотрелась. Помещение было большим и пустым. Зажигать светляки она нам не разрешила, поэтому сейчас на стенах коптили обычные факелы.

— Грязища, — проворчала ведьма, принимаясь ходить кругами. При этом она всматривалась в пол, словно что-то там искала.

Я тоже поглядела, но ничего кроме обычных камней, плотно уложенных друг к другу, не увидела. Находились мы глубоко под землей в одном из ритуальных залов нашего замка. Раньше, как сказал Алан, тут стоял алтарь, но потом его убрали. В те далекие времена темный клан бывало «баловался» совсем уж нехорошей магией, но со временем многие поняли опасность таких ритуалов. И вот сейчас одни из таких залов был открыт.

— Место сгодится? — спросил Алан, смотря на Адамину вопросительно. Ведьма на это едва заметно кивнула. — Тогда я прикажу, чтобы тут прибрались.

После мы всей толпой вышли из зала и вернулись в него часа через два, когда, по словам слуг, его привели в относительный порядок. Конечно, никто не отмывал от копоти черный потолок и стены, но на полу больше не было пыли, да и паутину убрали. От всего этого зал не стал выглядеть дружелюбнее, но относительный порядок в нем навели.

Кроме этого по приказу Адамины сюда притащили стол, который притулили сиротливо в один из углов, и громадный котел. Кажется, в нем до сих пор что-то бурлило и варилось, хотя котел даже не стоял на огне!

Стоило дверям за нашими спинами закрыться, как огонь в факелах вспыхнул и осел, чем лично меня слегка напугал. Адамина при этом что-то прошипела под нос и принялась начитывать какое-то заклинание. От него у меня прямо мороз по коже пробежал.

Тени всколыхнулись, отчего я с любопытством принялась осматриваться. Тьма тоже была здесь. Я уверена, она смотрела за всем происходящим. А вот мелких демонов не было.

— Иди сюда, — каркнула Адамина, вскидывая одну руку в нашу сторону.

Вагнер, стоящий всё это время немного позади, послушно пошёл в сторону ведьмы. Когда он приблизился вплотную к Адамине, она схватила его за руку и подтащила к котлу, бурча при этом про медлительных телков, которые вообразили себя матерыми волками. Я улыбнулась.

После того, как я немного поправилась и стала бродить по замку, привычные уже Бернард и Вагнер опять принялись таскаться за мной, как тени. Все мы помнили, кто такой Вагнер. Когда мы попросили Адамину провести ритуал поиска, она согласилась. На своих условиях. Не знаю, зачем ей надо было проводить ритуал именно в нашем замке, да еще и в старом зале, в который уже несколько столетий никто не заходил, но спорить с ведьмой Алан не стал. А мне было любопытно.

В руке ведьмы блеснул нож, которым она тут же разрезала ладонь Вагнера. Он сердито зашипел, но отдергивать не стал, покорно позволяя своей крови литься в тот самый котел. Правда, рана спустя минуту полностью затянулась, но, видимо, этого хватило. То, что бурлило в котле начало делать это еще более угрожающе. Котел зашатался, словно грозился упасть и разлить своё содержимое.

Адамина при этом нашептывала заклинание. Выглядела она при этом, я вам скажу, как самая натуральная ведьма.

От котла повалил дымок, а потом, спустя несколько секунд всё прекратилось. Котел замер, не подавая больше признаков того, что вот-вот взлетит на воздух. Адамина еще с минуту шептала заклинание, а потом немного пошатнулась. Вагнер, стоящий до сих пор недалеко от неё, подхватил ведьму под локоть, придерживая.

После этого началось нечто странное. Адамина, взяв со стола довольно большую кисть, принялась тем самым зельем что-то вырисовывать на каменном полу. При этом она снова бормотала себе под нос, постоянно морщась при этом. Никто не мешал.

Странное зелье, коричневатого цвета, попав на камни, шипело, будто какая-то кислота, а потом затихало. Во время шипения от линии немного светились, будто в зелье добавлен фосфор.

Поначалу я толком не могла понять, что именно она рисует. Явно не надпись, а какой-то рисунок. И только много позже я поняла, что это громадная карта. Естественно не детализированная, скорее приблизительная, но основные объекты в ней Адамина прорисовывала.

Помощи никто не предлагал, понимая, что это не просто рисунок. Я вспомнила, как мы искали принца, тогда вроде как обычных карт было достаточно. Почему в этом случает нельзя сделать так же, я не знала, но предполагала, что семья оборотней прячется.

Глянула на Адамину. Я так и не узнала их с дедом историю, но полагаю, там была не просто дружба. А может, и дружба. Всё-таки люди разные бывают. Кто-то и вроде как любимого готов предать и бросить, а кто-то будет помогать и малознакомому человеку, если тот вызвал хоть немного симпатии. А иногда встречаются такие, кто спасает незнакомцев, погибнув при этом сам. Спонтанное решение, приведшее к смерти. Кто-то скажет: «Глупец». А для кого-то такие люди навсегда останутся героями.

— Вот и всё, — прокряхтела Адамина, выпрямляясь и потирая уставшую спину. Мне было интересно, зачем понадобилась кровь оборотня для того, чтобы нарисовать эту карту. И как теперь будет происходить поиск. — Подойдите ближе, — она махнула нам рукой, подзывая, а потом расставила в пятиконечном порядке. Всего нас было пятеро вместе с Адаминой. Она возглавила звезду, тут же начав читать заклинание. Сколько бы я не прислушивалась, так и не поняла ни единого слова.

Карта на полу с каждым произнесенным словом светилась всё сильнее, пока линии не засияли золотом. А потом от этих линий начали отрываться небольшие капельки. Они скатывались в капельки и замирали то там, то здесь, словно отмечали места на карте. Думаю, так оно и было.

— Ну вот, — снова заговорила ведьма, когда заклинание закончилось. Карта и отметки при этом светиться не перестали. — Это места, где живут те, у кого кровь схожа с вашим оборотнем.

Я оглядела карту, изображающую, насколько я поняла, империю и страны вокруг неё. Отметок было много!

— Адамина, а эти отметки… там единичные, — я запнулась, не зная, как обозвать оборотней. — В общем, там по одному оборотню или же…

— Не по одному, это точно, — не дав договорить мне, ответила Адамина. — Отметка появляется, если в одном месте скапливается от трех и более оборотней. Чем ярче метка, тем больше «родственничков». А сейчас, я бы хотела отдохнуть.

Бернард увел уставшую ведьму, мы же с мужем переглянулись, снова принимаясь с недоумением всматриваться в карту. Если судить по отметкам, то оборотней только в одной империи было много.

— А ведь мы всегда говорим только об одном роде, — сказал Алан, потирая пальцами переносицу. — А ведь кто сказал, что они единственный род или же семья? Никто. Видимо, они просто один из многочисленных родов, который вот так изменился. А семья непосредственно Вагнера может быть вот здесь, — Алан обошел карту и указал на небольшую точку, которая сияла сильнее всех.

— Может, там просто большое поселение? — спросила я с сомнением.

Алан покачал головой.

— Присмотрись. Кроме сияния, у всех этих точек разный размер. Это же крохотная, а сверкает, как искорка. В любом случае, нам просто нужно проверить. И нет, — заметив, как я на этих словах вскинулась. — Мы останемся дома. У меня достаточно людей. Они съездят, всё разузнают и нам расскажут. Ты еще слишком слаба, да и Адриана мы ведь с собой не потащим.

— Мастер, — заговорил молчавший до этого Вагнер. — Я бы хотел тоже поехать.

Алан пожал плечами.

— Значит, поедешь.

После этого мы оставили тот зал, закрыв его от посторонних. Мы и не думали, что карта продержится долго, но, как оказалось, она была зачарована на долгие годы, к тому же, если вдруг где-то образовывалось новое поселение, то она это тоже показывала. Но в тот момент мы еще этого не знали.

— И что будем делать? — спросила, когда мы вернулись в комнату. Виви тут же встала и улыбнулась, сказав, что Адриан спал и не просыпался. После того, как служанка вышла, появился Абсолон. Он стоял прямо возле кроватки и наблюдал за нашим сыном. После того памятного разговора, демон пока что не предпринимал попыток уйти, словно о чём-то раздумывал. Зато и от Адриана его было не оттащить. Сын, кстати, отлично видел и слышал Абсолона.

Алан вздохнул. Сев в кресло, он устало откинулся на спинку, прикрывая глаза. Я его понимаю. Он сделал, как я посоветовала, запретил нашим людям изгонять демонов, разослав во все концы империи заявление почему именно тёмный клан складывает с себя обязанности по изгнанию демонов и передаёт их в руки светлому клану. При этом специально нанятые люди активно освещали все нападения, доносили их до людей, старательно подчеркивая все ошибки и некомпетентность светлого клана в таком деле, как изгнание демонов.

Император был недоволен, но Алан напомнил ему, кто именно убил Абелию и кто спас его сына. Кроме этого мой муж не забыл об архиве деда. Некоторые активно возмущающие после встречи с Аланом набирали в рот воды и предпочитали больше молчать.

Всё это требовало от него колоссальных сил. Всё же нужно было за многим проследить. Конечно, без проблем не обходилось. И медленно, но верно, недовольство людей росло. Пока что ему удавалось направить это недовольство именно на светлый клан. Понятное дело, что были такие, кто обвинял темный клан в том, что мы манкируем своими прямыми обязанностями, да еще и обвиняем непогрешимый светлый клан, заставляя их делать нашу работу. Но обычно у таких за спиной было слишком много «грехов», которые прощались церковниками, а вот отдел тайн очень даже начинал интересоваться. В общем, не самое простое время для моего мужа и нашего клана. Игра на грани.

А ведь всё-таки приходилось присматривать за прорывами, просто делать это тёмный клан предпочитал пока что так, чтобы никто особо не видел. Всё-таки даже один гуляющий на свободе голодный демон мог натворить слишком много ужасного. А уж когда выяснилось, что Абсолон может управлять несколькими демонами среднего звена, то в столице часто случались «показательные выступления».

И вот теперь новая напасть. Оборотни. Оказалось, что их не одна семья. И делать с ними что-то надо было.

— Надо проверить, как они себя ведут, — Алан вздохнул. — если просто живут и не причиняют вреда, то пусть живут и дальше. Просто относиться к ним так же, как и простым людям.

— Тоже так думаю, — кивнула, забираясь на кровать. После родов прошло не так много времени, так что я пока что еще была слаба, хотя сына мы уже в нашу спальню и перенесли. — И нельзя допустить, чтобы о них узнали другие. Люди, по большей своей части, боязливы. Даже если эти оборотни окажутся безобидными, то люди начнут их остерегаться, а то и вовсе нападать, решив, что подобным тварям не место среди нормальных людей. Но проверить оборотней нужно. Желательно тайно. И не только оборотней. Надо узнать, как обстоять дела в тех районах.

В кроватки захныкал Адриан, а Абсолон обжег нас тут же недовольным взглядом.

— Ему всё равно пора есть, — хмыкнул Алан, поднимаясь и подходя к колыбельке. Нагнувшись, он вытащил осторожно ребенка, а потом передал мне. И пусть из-за того, что поначалу я не могла позволить сыну находиться рядом со мной, я теперь не могу кормить его грудью, но кушать Адриан всё равно любит, будучи у меня на руках.

Я улыбнулась, рассматривая недовольное личико сына. Энергия уже привычно начала уходить. Вздохнула. Всё верно, пока что Адриан не умеет контролировать это.

— Я приду чуть позже, — поцеловав меня коротко в губы, сказал Алан и вышел из комнаты. Почти сразу вошла Виви, с подносом, на котором была бутылочка для сына.

Абсолон при этом привычно растворился в тенях, правда, я всё равно ощущала, что он никуда не ушёл.

После того разговора, он пока что ничего более не предпринимал, но я ощущала, что время безнадёжно уходит и уже скоро наш демон от нас уйдёт.

* * *

Обычно, когда чего-то долго ждешь, то поначалу ощущаешь это очень остро, но потом чувства притупляются. И в один момент ты вроде как начинаешь верить, что ничего не случится. И как раз в этот самый момент, когда ты поверил, что гроза позади, наступает то, чего ты так долго ждал.

Так было и у меня. В какой-то момент я уверилась, что Абсолон передумал. Всё было как обычно. Я приходила постепенно в норму. Алан крутился, как белка, решая многочисленные задачи. Абсолон по мере сил помогал ему с демонами. Он даже сам вызвался присматривать за барьером. Адриан, как и положено ребёнку, рос, кушал, иногда капризничал. Вагнер вернулся из своего рейда. Мы узнали, что его семья весьма состоятельная. Она ведет свое начала как раз от тех самых первых оборотней, которые вышли из рода императора. Пока что Вагнер решил ничего не предпринимать. По крайней мере, резких движений в сторону вновь обретенных родственником. Всё-таки его мать стала таковой не совсем добровольно. Оборотень решил, что по-прежнему будет моим охранников, тем более что эта должность весьма почётна и хорошо оплачиваема. А родственники… По мнению Вагнера, если бы те на самом деле хотели его найти, то нашли бы. Он ведь нашёл, а значит, это не было чем-то нереальным.

То, что рядом с людьми живут оборотни, пока что известно было небольшому кругу лиц в темном клане. Все общины тщательно и тайно проверялись. Мы пытались понять, опасны ли эти существа или же нет. Конечно, белыми овечками оборотни не были. Раскапывались и убийства и похищения, но пока что всё это не превышало норму. То есть, оборотни вели себя точно так же как и люди. А учитывая их небольшое, по сравнению с людьми количество, то «прегрешений» было не так много. Никто даже не надеялся, что думающее и имеющее собственную волю существо, может быть совершенно безгрешно.

Оборотни жили общинами или стаями. То есть на большом участке жил богатый род, который допускал на свою землю других оборотней. Эти оборотни в свою очередь сбивались небольшим количеством от трех до десяти особей и образовывали в лесу поселение. Сам же главный род или семья жили часто в замках и числились людскими баронами или же имели более высокий статус. Кстати, земли у оборотней были распределены совершенно не так, как считали люди.

Например, если по людским законам какой-нибудь лес принадлежал одному барону, который являлся на самом деле главой рода оборотней это территории, то не факт, что по законам вервольфов этот же самый лес принадлежал именно ему, а не другому роду. По сути, это было своя собственная империя в империи. Империя оборотней была наложена на империю людей. И если оборотни отлично знали о нас, то люди довольствовались слухами, легендами и мифами.

Почему так? Наверное, они тоже хорошо знали о том, что люди привыкли устранять всё, что вызывает у них непонимание или же страх, а количество оборотней всё же было слишком малым по сравнению с людьми.

На самом деле меня очень удивляли эти существа. За столько лет не выдать себя. Мне казалось, что в любом случае должен был родиться хотя бы один оборотень, который возжелал бы власти над людьми. Хотя, если вспомнить, кто сидит на троне империи, да еще и столько лет, то всё вопросы отпадали — они и так правят людьми, которые о том и не знают.

Так вот вернёмся к неожиданностям.

В тот момент, когда я полностью расслабилась, забыв уже о том разговоре с Абсолоном, он и показал, что делать этого не стоило.

— Время, Эволет, — сказал он, появляясь перед нами с Аланом.

Мы как раз в этот момент сидели в моей комнате. Я кормила Адриана, а муж рассказывал мне про этих самых оборотней.

Я вскинулась, нахмуриваясь. Адриан тут же захныкал. Пришлось спешно его укачивать, извиняясь. Всё-таки сын был весьма чувствительным к моей энергии, а из-за слов Абсолона её из меня выплеснулось больше обычного.

Когда сын успокоился, продолжая свой прерванный ужин, я подняла голову и посмотрела на Абсолона. Он стоял около Алана. Я поняла, что мой муж всё прекрасно знает. Вздохнула. Конечно, кто бы сомневался.

Кивнула, понимая, что толку в уговорах нет никакого. Абсолон древний демон и не мне ему указывать, что делать.

— Крови много надо? Надеюсь, это не навредить сыну? — тут же встревожилась.

— Нет, — Абсолон и так в последнее время был немногословен, а сейчас так и вовсе будто старался говорить односложно. — Один небольшой глоток.

Я не стала спрашивать его, откуда он это знает. Глянула на безмятежного Адриана, который посасывал теплое молоко и сверкал задорно и внимательно глазами. Улыбнулась. Внутри растеклась безграничная нежность.

— Хорошо… я… мне, — запнулась. Мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то ранил моего сына до крови.

Абсолон, тут же понял, все мои метания. Оказавшись рядом, он склонился над нами.

— Он ничего не почувствует, — сказал он, заглядывая мне в глаза.

— А разве не надо, — я моргнула, едва сдерживая слезы. — Ну, не знаю, ритуал какой-нибудь провести? Пентаграмму там начертить? Ничего не надо?

— Эволет, — Абсолон склонился и коротко мазнул губами по моей щеке, по которой всё-таки катились слёзы. — Ничего не надо.

— Тогда, — шмыгнула, ладонью на мгновение прикрывая глаза и выравнивая сбившееся дыхание. Сердце в груди колотилось, а к горлу подступала тошнота от волнения и бессилия. — Делай, что должен.

Адриан всё это время смотрел на меня внимательно, даже не пытаясь плакать, хотя я ощущала, как энергия толчками расходиться от меня во все стороны. После родов я стала весьма чувствительна ко всему этому.

Стоило моим словам сорваться с губ, как тьма вокруг буквально вскипела. Большая часть свечей погасла, оставляя нас в полумраке. Абсолон заговорил. Я не понимала его совершенно.

Некоторые слова, срывающиеся с черных губ демона, напоминали тяжелые камни. А другие же слышались легкими перышками, такими же нежными и невесомыми.

Реальность будто запульсировала. Я видела перед собой только пару красных глаза, которые затягивали меня куда-то, лишая воли и почти что сознания. И только тяжесть на руках не давала мне полностью отключиться.

В какой-то момент Абсолон наклонился, поднимая крохотную ручку сына и осторожно, широко лизнув перед этим языком беззащитное запястье, погрузил длинные и тонкие клыки в мягкую плоть.

Внутри меня всё дрогнуло. Пусть он и говорил, что больно не будет, но сердце всё равно сделало кульбит. Мне захотелось оттолкнуть немедленно Абсолона. А после самой убедиться, что с Адрианом всё хорошо.

Стоило демону отпрянуть, как реальность встала на место. Даже потухшие свечи вновь вспыхнули, а тьма отступила, как обычно затаившись по углам.

Я сразу же проверила ручку сына, но с удивлением ничего на него не обнаружила, словно и не было никакого укуса. Адриан, воспользовавшись тем, что я склонилась слишком низко, тут же поймал этой самой рукой прядь моих волос и, засмеявшись, дернул, приводя меня в себя.

Подняла глаза на демона, с удивлением замечая, как тот стоит на месте, закрыв глаза, и словно в трансе чуть покачивается. Переглянулась с Аланом, но муж только пожал плечами, разводя руки в стороны, показывая тем самым, что знает не больше меня.

Когда Абсолон открыл глаза, то я даже на мгновение задержала дыхание. Слишком странным был взгляд, непривычным. Слишком много в нём было… человеческого, что ли.

— Ну, как? — спросила, понимая, что, скорее всего, демон скоро покинет нашу жизнь. Возможно, даже навсегда. И удерживать его я не имею никакого морального права. Внутренне посмеялась. Если бы кто-то еще совсем недавно сказал мне, что я буду жалеть о расставании с демоном, то я точно посмеялась бы в лицо.

— Я вижу пусть, который приведет меня к тому, кого я хочу видеть, — ответил Абсолон.

Стоило ему это сказать, как свечи вспыхнули сильнее, на секунду ослепляя нас своей яркостью, а после огонь опал, почти потухая. Тьма по углам закипела. И слышался мне оттуда шепот, от которого даже у меня мороз по коже пробежал. Вроде как привыкла уже.

— Когда уходишь? — спросила, прикусив нижнюю губу, стараясь смотреть только на демона и мужа. Такая тьма даже мне, уже привыкшей к ней за все это время, внушала какой-то подсознательный страх и трепет.

— Прямо сейчас.

Сердце подпрыгнула до самого горла, которое тут же сжало спазмом. Нет, плакать нельзя. Я ведь уже об этом и так знала. Абсолон не поймёт. Нужно просто его отпустить, и всё. Тем более он ведь вполне может и вернуться. Конечно, ждать я не буду, чтобы не тешить себя надеждой, но в глубине души всё-таки буду ждать. И никто об этом не должен узнать.

Алан просто молчал. Я понимала, что они с Абсолоном давно уже всё обсудили. Не зря ведь демон в последнее время, а вернее уже больше года, внутри меня совсем не появлялся, постоянно находясь с Аланом. Вероятно, они попрощаться успели.

— Что для этого нужно?

— Ничего.

Абсолон махнул рукой, и в том месте, где была входная дверь, тьма разошлась в стороны. Казалось, что в нашей комнате не пойми откуда появился вход в черную пещеру, края которой горят темным пламенем.

Абсолон сделал шаг, а я едва не задохнулась от нахлынувшего на меня отчаяния. Не вернется! Он никогда не вернется!

Закрыв глаза, взмолилась, хватаясь рефлекторно за небольшой кулон, в котором хранила крошечный клочок волос нашего сына.

«Тьма Всеблагая, помоги, прошу, умоляю!»

Что-то дернуло меня за шею, а кулон из руки словно исчез. Распахнула глаза, тут же замечая, как кулон покрывается чернотой, а после прямо по воздуху летит в сторону Абсолона.

Я не видела, что сейчас творилось позади меня, но ощущала, что там находиться нечто столь могущественно, что мне даже дышать сложно. Абсолон, видимо, тоже это ощутил, так как остановился, повернувшись в мою сторону, и застыл.

Кулон между тем, преодолев то небольшое расстояние, что разделяло нас, повис на шее демона. Так, словно всегда там был.

— Это, — я облизнула пересохшие губы, притягивая при этом сына ближе. — Позволить тебе найти путь назад.

Абсолон моргнул, а через секунду я ощутила, как он целует меня. Поцелуй короткий, слишком болезненный и до странного чувственный быстро прекратился. Демон тут же подошёл к Алану и встал напротив него. Мой муж поднялся, посмотрел демону в глаза и поджал губы. Огорчен.

— Возвращайся.

Абсолон кивнул и поспешил в сторону чернеющего входа в неизвестность. Стоило ему войти внутрь, как вход схлопнулся, полностью исчезая, будто и не было ничего.

Свечи еще немного почудили, а потом успокоились. Тьма замолчала, затихая. На улице прогремел гром. В этом мире слишком часто идут дожди.

Прикусив губу, подняла руку и, больше себя не сдерживая, заплакала. Адриан тоже захныкал. В ту ночь Алану пришлось долго нас успокаивать. Уснули мы только под утро, попросту устав.