— Как вы? — спросила, садясь рядом с Охтароном.

Он был весь белый, и ему явно было очень плохо. Его то и дело рвало, и температура никак не спадала уже вторые сутки.

— Нормально, — вяло улыбнулся он.

Я аккуратно убрала мокрые волосы со лба эльфа. Всё-таки мужчины, пусть они хоть трижды взрослыми, бывают иногда упрямы донельзя. После первого дня непрерывного передвижения, я пыталась образумить Бьярде и Охтарона. Старалась втолковать им, что без перерыва двигаться попросту опасно, но угораздило же вервольфа похвастаться, что он вообще не устал и может спокойно двигаться ещё столько же.

В итоге, всё это вылилось в то, что мы добежали до нашего лагеря за сутки с половиной. Вот только, Охтарон схлопотал сильнейшее магическое истощение. Плюс физическая усталость. Понятное дело, ничем хорошим это для него обернуться не могло. Вот и лежит теперь. Хорошо хоть зелья всегда при мне. Хотя зелья, которое помогает снять последствия от магического истощения, у меня нет. Компоненты для него очень редки. Одно яйцо тропической крысы стоит. Водится эта крыса только на одном острове. И что самое интересное, действительно плодится с помощью яиц, маленьких таких, похожих на перепелиные.

— Вы сходили без меня? — посмотрев на меня чуть потемневшими глазами, Охтарон немного подвинулся, чтобы мне было удобнее сидеть.

— Сходила, — не стала отнекиваться я. — Оказывается, тут совсем недалеко. Накопала корней. По пути нашла ещё кое-что интересное. Я имею в виду ингредиенты. Придется тут ненадолго задержаться. И вовсе не из-за вас. Не стоит забивать голову глупостями. Просто Бьярде сказал, что тут недалеко есть природное образование в земле. Оно очень глубокое. И насколько я поняла по его путаным объяснениям, там есть один минерал, который мне очень бы пригодился.

— Не ходите без меня. Вы слишком много времени проводите с этим волком.

— Конечно, — согласилась я без задней мысли. — Бьярде очень хорошо знает Вильхельм. Лучшего проводника найти невозможно.

— Рад за вас, но в последнее время он слишком приблизился к вам, и ведет себя так, будто вы с ним старые знакомые.

Я нахмурилась. Что это с ним? Ревность? Да ладно, не поверю. Скорее, как и любого мужчины, собственнический инстинкт.

— Хорошо, — вздохнула, протягивая ему очередное зелье. Охтарон на это лишь едва заметно поморщился, но выпил без слов. — Я постараюсь держать Бьярде на расстоянии, но не просите меня совсем с ним не взаимодействовать. Он на самом деле много знает про Вильхельм. И да, все лекарства просто обязаны быть горькими и невкусными. Хотя для детей я иногда делаю их сладкими. Вы ведь не ребенок и вам это не нужно? Правильно?

Охтарон открыл рот, но услышав последние мои слова тут же его закрыл и хмуро на меня посмотрел. Я на это тихо рассмеялась.

— Зато в следующий раз будете более умны, — пожурила я его, вставая.

Сделать это мне не дали. Охтарон поймал мою руку и потянул на себя.

— Вы торопитесь?

Я села обратно.

— Не особо. Хотела разобрать травы, а что?

— Вы обещали мне рассказать, кто делает вам подарки таким необычным способом. Прошло уже два дня, я всё жду, а вы и слова мне не сказали. Надеюсь, вы не рассчитывали на то, что я забуду об этом?

— О, — на самом деле именно на это я и рассчитывала, но как оказалось, эльф быстро догадался. — Не стану врать, говорить об этом мне не хотелось, поэтому я действительно рассчитывала, что вы потеряете интерес к этому. Но раз не вышло, тогда мне не остаётся ничего другого, как рассказать вам. Наверное, так даже лучше. Возможно, вы сможете мне подсказать или же посоветовать что-нибудь.

— Все так серьезно?

— Более чем, — кивнула, устраиваясь удобнее.

Я задумалась, размышляя о том, что стоит говорить, а что я оставлю навсегда в тайне. Про свою память я решила не рассказывать, может быть, когда-нибудь, но точно сейчас. Не думаю, что стоит разглашать подобную информацию. Пусть это будет моим маленьким женским секретом.

Рассказ мой занял много времени. Я старалась передать свои мысли, заключения, не скупилась в описаниях и собственных ощущениях. Охтарон слушал и не показывал никаких эмоций, будто я не говорила ничего такого, что он раньше не слышал. Всё-таки порой он умеет быть слишком взрослым и серьезным.

После того, как я закончила, мне пришлось налить нам попить. Не знаю, как Охтарон, но мне жутко хотелось пить.

— Кстати, — отпив из кружки, начала я. Эльф по-прежнему молчал, о чём-то думая. — А как ваша фамилия?

— Что?

Охтарон хлопнул глазами и посмотрел на меня так, словно впервые видит.

— Имя рода как? Вот мое имя Ульрика, а имя рода Хольм. То есть это моя фамилия. А как ваша? Не припоминаю, чтобы мне об этом кто-нибудь говорил. Князя эльфов всегда называют просто Светлый Князь, ну могут ещё Светлейшим назвать. Я даже имени вашего отца не знаю. Раньше я не особо интересовалась эльфами, а потом мне было некогда, впереди маячил страшный и неизвестный тогда Вильхельм. Да и потом вы мне не говорили.

— То есть, мы с вами женаты и вместе пробыли больше двух месяцев, а вы до сих пор не знаете моего полного имени?

Да, — я снова отпила из кружки и невинно посмотрела на эльфа. А что, мне как-то раньше в голову не приходило спросить. — Ну, мне хватало и имени.

— Лиадон, имя моего рода и дома. Это означает серебряная ветвь. Имя моего отца Аранион, что означает потомок королей. Мой отец был вторым сыном прошлого Князя. Так как он всего лишь второй сын, то к золотой ветви не принадлежит. Хотя, когда-то давно, главная ветвь Князей называлась изумрудной. Но из-за того, что имя рода наследует только старший сын, прямых потомков изумрудной ветви не осталось, хотя дальних родственников достаточно.

— Не поняла. Допустим, просто допустим, ты самый младший в роду, занял трон, то, как же быть с именем рода?

— Мне необходимо будет основать собственный род. Но, ни одно из известных имен рода брать я не смогу. Ни из тех, что есть сейчас, ни из тех, что уже были когда-то.

— Это как же придется голову поломать!

— Да, не самый удобный закон, но всё не так страшно, как могло бы показаться. Эльфы живут очень долго и правители у нас сменяются не так часто, как у людей. Пока правит один Князь, в людских землях может смениться ни один десяток королей. Порой это не очень удобно. Ведь про каждого из них надо знать многое. Так что у нас даже попроще. А ваше имя, что оно значит?

— Моё? — я немного стушевалась, ведь моё имя на самом деле довольно громкое, особенно для дочери простого барона. — Моё имя состоит из двух слов — страна или родина и богатство. Что-то вроде, обогатившая страну или приносящая богатство в страну. Мой отец любил говорить, что я не приношу богатство, а я сама самое главное богатство в стране.

Я рассмеялась, вспомнив Вилмара. Барон Хольм очень любил меня, наверное, именно поэтому и дал такое имя. Горечь от потери тут же дала о себе знать, но я старательно запрятала её подальше.

— Думаю, ваш отец был не так далек от истины.

Я глянула на Охтарона и смутилась.

— Льстец! — фыркнула я. — Ну, что вы там надумали, про хелга? Поделитесь со мной своими мыслями.

— Это вовсе не лесть, я думаю также как и ваш отец, но если вам не хочется говорить об этом, и вы хотите сменить тему, то будь, по-вашему. Не знаю, может, я сейчас скажу глупость, но это единственное, что приходит на ум. Этот хелг никакой не слуга, а самый настоящий бог, кем-то плененный и удерживаемый бог. Вполне может быть, он какой-нибудь темный бог. Это если Вильхельм его убежище.

— Почему вы так решили?

— Сами подумайте. Вервольфы, арахны, как вы их называете, блуждающие призраки, да и сам Вильхельм не производит впечатления светлого и радужного места. Не думаю, что светлый бог стал бы творить таких созданий.

— Думаете, он плохой? — почему-то я даже приуныла. Мне хотелось всё-таки помочь хелгу.

— Темный, ещё не значит, плохой. Вам ли это не знать.

Я хотела спросить, откуда это мне о таком знать, но передумала, спросила немного другое.

— А почему вы вообще решили, что он вообще не тот, за кого себя выдаёт?

— Ни с чего. Просто сделал предположение. Мне кажется, мир без богов существовать попросту не может. Я изучал историю, и вот что скажу, в последние тысячелетия не было ни единого дня, чтобы не было войны. Не потому ли, что боги, как и сказал этот хелг, ушли, а полностью погрузиться нашему миру в первозданный хаос не дает единственный бог, которого кто-то зачем-то пленил? Как вы думаете?

— Думаю, что это интересная мысль. Если верить словам хелга о том, что богов в этом мире больше нет, то становится понятно, кто именно одобрил наш с вами брак. Хелг. Боюсь, он всё-таки так и не ответит никогда на мои вопросы. Мне остается надеяться, что, освободив его, я не совершу самую большую ошибку в своей жизни. Но, когда я смотрю на него, я совершенно не ощущаю опасности, хотя порой и бывает страшно. Как вы себя чувствуете?

— Практически здоров.

— Вот и отлично. Сейчас надо поесть, потом немного поспать и завтра пойдем за минералами, а после домой.

— Не думаю, что земля там высохла, чтобы можно было начать строительство.

— Скорее всего. Но мне нужно сварить зелье, которое позволит скреплять камни между собой. К тому же, я тут подумала и вспомнила одну штуку. Варить её очень долго, но зато, можно будет сократить время для обтёсывания.

— А если сделать эти ваши… кирпичи, кажется?

— Можно, но уверяю, камни намного долговечнее. Я понимаю, что строить из камня долго, но уверяю вас, благодаря этому составу время сократится. Думаю, будет даже быстрее, чем строить из кирпича.

— И что это за зелье такое? — Охтарон немного повернулся, видимо, лежать на спине уже устал. По его виду было понятно, что ему на самом деле намного лучше. Бледность прошла, и глаза перестали лихорадочно блестеть.

— На основе зелья расщепления, только оно не будет растворять полностью, а станет размягчать камень. Конечно, только самый верхний слой, так как пропитать булыжник полностью никакого зелья не хватит, но, думаю, и этого будет вполне достаточно. Людям останется только срезать все неровности и сложить камни друг на друга.

— Впервые слышу о таком. Честно говоря, ваши знания меня порой очень удивляют. Я даже себя совершенно глупым на вашем фоне начинаю ощущать.

— Бросьте, — улыбнулась, чуть наклонившись. — Если мы начнём говорить о мечах, войне, тактике и обо всем таком прочем, то вы сможете убедиться, что в этой области я полный ноль. Ах, еще плохо знаю историю, не сильна в географии. Честно говоря, учиться я никогда не любила. Знаю лишь самый минимум, который необходим был для поступления в академию. А зелья, даже не знаю, почему так усердно всё это заучивала. Может, это именно то единственное, что мне всё-таки нравилось.

— Может, мне давать вам уроки по истории и географии?

— Думаете, стоит? — тут же поморщилась, представив, что снова надо будет что-то учить, запоминать.

— Почему нет? Вы ведь не собираетесь всю свою долгую жизнь прожить в этом лесу. Однажды мы с вами сможем выбраться во внешний мир. А я ведь всё-таки сын Князя эльфов. Думаю, хорошо бы вам ещё и политический уклад в ближайших странах знать. И ещё надо выучить эльфийский. Это обязательно. Если вы окажетесь в моем доме, то некоторые весьма неприятные личности, более чем уверен, решат вас проверить. Конечно, я постараюсь не позволить, но ведь я не могу находиться рядом постоянно.

Охтарон говорил, а я ощущала, как в горле встал комок. То есть, сейчас он на полном серьезе планирует нашу дальнейшую совместную жизнь? Это что же получается, он хочет видеть меня своей женой и дальше? То есть не только на то время, пока я пытаюсь восстановить ему руку?

Ощутив, как Охтарон положил руку мне на щеку, посмотрела на него.

— Вы выглядите странно? Что-то не так? — спросил он, большим пальцем поглаживая мою щеку.

— Я… — начала говорить и запнулась, стараясь успокоить расшалившееся сердце. — Я не люблю политику, но вот эльфийский бы с радостью выучила.

После этого разговора, я как следствие, ночью так и не смогла толком уснуть. Меня буквально разрывало от противоречивых чувств. Мне и хотелось верить, и было ужасно страшно обжечься. Кругом от меня требовался выбор. Верить хелгу или нет, стоит ли доверять словам Охтарона или же он мне нагло врёт. Это сложно. Как же просто было в детстве, тогда передо мной не стояла таких сложных задач.

Так и не заснув, поглядела на Охтарона, который безмятежно спал на другой стороне нашего шалаша-палатки. Иногда мне кажется, что он совершенно ни о чём не беспокоится. Вспомнить хотя бы тот момент, когда я сказала, что у него теперь нет руки. Он на это лишь едва заметно нахмурился и только. Будто его и не волновала такая мелочь. Хотя многие на его месте точно впали бы как минимум в истерику, которая после вылилась в депрессию. Да таких моментов полно. Иногда мне кажется, что его эмоции словно заморожены. Неужели, это такое воспитание? Или же все эльфы такие? Как жаль, что раньше особо ими не интересовалась.

Немного покрутившись, поняла, что уснуть мне всё-таки не получится. Пошарилась в своей сумке и достала артефакт. Стараясь, не шуметь, вышла наружу. Около костра сидел Бьярде и задумчиво кидал в него небольшие веточки.

— Не спится, госпожа? — спросил он, пытаясь встать, но я махнула рукой, давая понять, что делать это не обязательно.

Осмотревшись по сторонам, поняла, что сейчас часа четыре, не больше. Здесь внизу было всё ещё темно, но уже не так непроглядно, как ночью. Предрассветное время.

— Хотите пить, есть? — снова подал голос вервольф.

Я села на небольшой пенек с другой стороны костра. Есть точно не хотелось, а вот пить.

— Пить.

Бьярде тут же встал и подошёл к большому котелку неподалеку, накрытому крышкой.

— Недавно сделал отвар по рецепту моей бабушки. Он хорошо восстанавливает силы. Конечно, это не ваши зелья, но тоже ничего.

Налив в кружку отвара, Бьярде отдал её мне, сам снова же садясь на прежнее место.

— Спасибо.

Отпила отвар и тут же похвалила мысленно бабушку вервольфа. В отваре действительно были травы, которые я обычно кладу в зелья восстановления. Вот если к этому отвару прибавить еще магическую силу, тогда он стал бы полноценным зельем.

Отвар был всё еще горячим. Подержав немного кружку в руках, поставила её у своих ног и стала рассматривать артефакт.

Не думаю, что это безделушка. Хелг, насколько я успела заметить, к шутникам не относится. Узоры упорно напоминали мне руны. Хотя я никогда не увлекалась ими, но пару раз в жизни, как и любой из нас, видела. Поводив по узорам кончиком пальца, попыталась уловить хотя бы какой-то смысл, или же выудить из памяти какие-нибудь ассоциации. Всё-таки в академии я много на что натыкалась, пока разыскивала в библиотеке старые рецепты зелий. Но, увы, эти руны мне совершенно ни о чём не говорили. В этом мире их я никогда не встречала.

Мысли мои текли плавно, ненавязчиво, будто я заснула с открытыми глазами. Я вспоминала всё о том, что когда-либо встречала про похожие знаки. Образы перескакивали с одного на другой, но ничего похожего так и не находилось, пока я не вспомнила наш замок.

Я в подробностях вспомнила свою комнату, сейчас подивившись той совершенно убогой обстановке. Всё-таки тут глубокое средневековье. Вспомнила, что в комнате у меня есть тайничок, в котором я прятала редкие монеты, которые давал мне отец. На них я хотела купить на них одно ожерелье, которое когда-то давно видела в столице.

Когда-то давно, когда я была маленькой, мы посещали столицу, вот там я и увидела невероятное по своей красоте ожерелье. Просить отца купить не стала, так как за день до этого мы с ним повздорили. Тогда я решила, что накоплю и сама себе куплю. Со временем цель накопления позабылась, но монеты складывать в небольшой сундучок я не перестала. А ведь сейчас, вспоминая то ожерелье, понимаю, что оно не было таким уж красивым. Наоборот, обработка камней в нём оставляла желать лучшего. Наверное, даже хорошо, что отец тогда не отдал за такое непомерно большую сумму.

Я будто на самом деле увидела один из камней, который можно было отодвинуть. Да, именно за ним и был мой тайник.

Мысли потекли дальше. Вот коридор, казавшийся мне сейчас слишком тёмный и неуютным. Вспоминая свой замок сейчас, я понимаю, насколько всё в нём было грубым, неотесанным и совершенно тусклым. Просто груда камней. Стены коридора черные от копоти, редкие гобелены потрепанные временем и годятся, в лучшем случае, на половые тряпки. А ведь на самом деле они считались весьма хорошими и дорогими. Сейчас, имея воспоминания о прошлой жизни, в которой искусство шагнуло далеко вперед, я понимаю, что даже наш серенький замок можно было переделать во что-то невероятное. Но тогда, в детстве мне наш замок казался богатым, красивым и просто чудовищно большим.

Ведомая любопытством, спустилась на первый этаж, оглядывая большую залу, в которой мы обычно кушали. Большой камин, длинный каменный стол, всё те же гобелены, черные стены и потолок.

Мимо меня кто-то прошёл, отчего я невольно отшатнулась, недоумевая. Только сейчас я заметила, что окружающий меня мир совершенно не такой, как обычно. Воздух вокруг чуть подрагивал и изредка, то тут, то там, вспыхивали и гасли вязкие пятна. На что это было похоже? Вы когда-нибудь лили в ванну шампунь или же жидкое мыло? Помните, как оно медленно растворялось в воде. Вот и здесь примерно то же самое.

Первой моей мыслю было, что я попала на изнанку, но всё вокруг было совершенно не таким, слишком реалистично. Если бы не пятна, то я и вовсе подумала бы, что снова оказалась в своем замке. Ах, а ведь мимо меня кто-то прошел. Резко обернувшись, заметила, как пятна стали закручиваться, будто я действительно потревожила своим движением воду. Немного подумала и решила, что спешить не стоит. Если это не сон, то мне просто необходимо быть осторожной.

Стоять на месте смысла не было, поэтому я медленно пошла в ту сторону, в которой, как мне показалось, двигался прошедший мимо меня человек. И как я его сразу не заметила? Тут же все настолько реалистично, что выпусти из вида человека попросту невозможно. Стоило мне подумать об этом, как прямо рядом со мной чуть ли ни материализовался еще один. Откуда они берутся?

Я в первое мгновение подалась паники, но практически сразу поняла, что меня не видят. Значит, это действительно изнанка, но почему такая… нормальная? Помню, поначалу, когда я увидела Охтарона, даже сразу не разобрала, что передо мной живое существо, настолько облик был смазанным и неразборчивым. Это потом, я немного приспособилась и смогла даже черты лица его немного рассмотреть. Мои мысли прервались, когда один из людей стянул с себя замысловатый шлем. Он тряхнул головой, позволяя длинным волосам свободно упасть на плечи.

— От этого шлема у меня уши натирает.

Я сглотнула, отступая на шаг назад. Голос был таким отчетливым, что мне казалось, я на самом деле рядом с ним. А ещё это был не человек. Это был эльф! Типичный такой красавчик эльф, с длинными, светлыми волосами и острыми ушами.

— Надень. Сменный увидеть без шлема, попадёт тебе на орехи, — послышалось позади.

Я обернулась, тут же замечая в метре от меня второго эльфа. Тот был, в отличие от первого в шлеме, но вот красивое лицо и глаза цвета темной зелени всё равно выдавали в нём эльфа. А ещё рост. Оба они были почти под два метра, но всё равно не выглядели долговязыми и неуклюжими. Я бы назвала их высокими и стройными. Сейчас, смотря на них, и вспоминая тех двоих, что провожали нас до Вильхельма, я в очередной раз убеждаюсь, что Охтарон не похож на эльфа. Он, несомненно, красив, но его красота скорее мужественная, чем вот такая… идеальная.

— И сколько мы будем еще торчать в этом каменном мешке? — спросил первый эльф, с явной неохотой натягивая шлем обратно. — У меня от этого замка скоро изжога будет. Тут так убого, что смотреть тошно. Всё-таки у людей совершенно нет чувства прекрасного.

— Откуда ему у них взяться, если они живут так мало. За такой небольшой срок невозможно ничего постичь. Они только и успевают, что плодиться, чтобы их раса не исчезала. По мне так людей стоит пожалеть. Их тела слабы, слишком уязвимы и срок жизни мал. По-сути, у них есть не больше тридцати лет, потом же они начинают болеть, стареть, а затем и умирать. А учитывая, что половину из этих тридцати, они как бы дети, то на жизнь им остается всего пятнадцать лет. И за эти годы им надо сделать очень многое. Не думаю, что в таких условиях кто-то будет думать о красоте или же о прекрасном.

Эльфы замолчали, так как к ним подошли ещё двое.

— Сменяемся, — сказал один из подошедших.

— Опять в подвал, — заныл самый первый.

— Не спорить, Минаниэль.

— Да, да, подвал так подвал.

Кажется, это парень весьма буйного характера, а может просто ещё совсем молодой. Немного постояв, решила пойти следом за ними.

— … любителем этих короткоживущих коротышек.

Услышала я слова первого эльфа. Кажется, тема людей еще не окончена.

— Насчет коротышек я бы с тобой поспорил. Многие из них имеют высокий рост. Да и люди по-своему симпатичны.

— Ага, особенно те, что живут в городах. Я как вспомню, как там воняет, так воротить начинает.

— Тут ты прав. К сожалению, запах у людей на самом деле бывает отвратительным. Вот ещё одна причина, чтобы их пожалеть — им приходится слишком много мыться, чтобы хотя бы немного убирать свой запах.

— А ты это…

— Что?

Второй спустился в наш подвал и совершенно для меня неожиданно открыл дверь, о которой я раньше и понятия не имела. Это подвал мы использовали как склад для продуктов. В нем было прохладно.

— Ну… спал с людьми? — спросил первый, явно смутившись. Я же удивилась. Ну и вопросы у него.

Второй пока что не отвечал, явно размышляя. За дверью оказался длинный коридор, который шел под уклон. После мы вошли ещё в одну дверь, спустились по винтовой лестнице, которая была такой старой, что казалось, вот-вот развалится. И внизу остановились возле громадных дверей.

— Ну, так что? Спал? — нетерпеливо переспросил первый, вставая справа от двери.

— Спал, — сознался второй.

— Да ты что? И как?

— Неплохо, только они слишком много…

Они говорили и говорили, но я их не слышала, так как рассматривала дверь. Высотой метра три, не меньше. Вверху закругленная. Черного цвета. На ней не было никакого замка, зато был рисунок. Она вся была покрыта точно такими же рунами, как на моем артефакте. Эти руны светились серебром и, как мне кажется, слегка гудели.

Подойдя к ней ближе, я положила на её поверхность руку, ощутив мраморную гладкость и прохладу. Руны от этого вспыхнули сильнее, запульсировали, будто где-то внутри билось сердце, и гул стал отчетливо слышен.

Оба эльфа, как по команде, отпрыгнули, резко разворачиваясь к двери и выставляя перед собой клинки.

— Что это она сегодня? — спросил шепотом первый.

— Стой тут, надо доложить! — крикнул второй и умчался.

— Эй! Не оставляй меня тут одного! — первый поспешил следом.

Я же аккуратно погладила дверь. Ощущения были такими, словно кто-то живой ластиться ко мне. Это было похоже на то, как вас радостно встречает ваш питомец, которого вы на целый день оставили одного дома. Я будто вживую увидела черного, громадного, радостно виляющего хвостом, пса. Он щерил белоснежные клыки в улыбке и щурил светло-карие глаза. А потом и вовсе облизал мне руку розовым языком.

Очередная загадка.

Убрав руку, отошла на шаг. Думаю, не надо быть Шерлоком, чтобы понять — это тот самый вход в пещеру с кристаллами силы. Вот только я думала, что вход в неё будет просто завален. А тут целая дверь поставлена.

Вдали послышался шум. Что ж, думаю, мне пора, вот только как мне вернутся обратно? Стоило об этом подумать, как я тут же очнулась. Открыв глаза, увидела Бьярде, который по-прежнему сидел напротив.

— Задремали, госпожа? — спросил он, подкидывая костер дров и вешая над ним котелок, в котором плескалась вода. — Думаю, пора готовить завтрак. Время почти шесть.

Я удивленно огляделась, понимая, что на улице действительно уже светло. Опустила голову, рассматривая артефакт в моей руке. Он был чуть горячим. А ведь и правда, после того, как я вытащила Охтарона, больше на изнанку не попадала. Неужели этот артефакт позволяет делать это? Если произошедшее мне не приснилось, то надо будет повторить, чтобы убедиться. Узнать, правда ли я могу влиять на реальность, находясь сама на изнанке. Как далеко я могу попасть? Но не сейчас.

Из шалаша вышел Охтарон, тут же осматриваясь. Когда взгляд его упал на меня, то он мимолетно улыбнулся и махнул мне рукой.

— Вы уже встали? Как спалось? — спросил он, подходя и присаживаясь рядом.

— Не важно, — ответила честно. — Бьярде, а у нас есть горячая вода, чтобы помыться?

— Найдём, госпожа, — вервольф махну рукой в сторону. — Тут недалеко небольшой ручей, натаскаем сколько надо.

Что интересно, я понимала, что вервольфов вокруг нас много, но кроме Бьярде так никого не видела и не слышала. Эти ребята мастера маскировки.

— Было бы очень кстати, чувствую себя такой грязной.

Только сказав это, поняла, что восприняла слова тех двоих про запах людей слишком близко к сердцу. Как и любой другой, мне хотелось приятно пахнуть в присутствие того, кто интересен. Мыло тут уже придумали, вот только мало кто им пользуется, считая, что оно вредит здоровью. Ну, я так не думаю, так что можно будет немного усовершенствовать его, придав приятный аромат.

А еще я только сейчас подумала, что говорили те эльфы явно не на людском языке, но даже так я их прекрасно понимала. Это как так?

* * *

Я стояла на краю большого карьера, смахивающего на алмазный. Такое ощущения, что он не природного происхождения. Диаметр, как минимум метров сто, а какая глубина, затрудняюсь сказать, так как дна не было видно.

— Вы хотите туда спуститься? — Эльф встал рядом и заглянул внутрь. — Мне не кажется это хорошей идеей.

— Что поделать, жизнь ведуньи полна опасностей. Ингредиенты можно либо покупать, либо добывать. Города тут поблизости я не вижу, да и денег у меня особо нет — приходится делать все самой. С вашей помощью, конечно же. Да испуститься туда не так уж и опасно. Здесь много выступов, за которые можно цепляться, да и спуск довольно пологий. Подстрахуемся веревкой, всё будет отлично. Вы тоже пойдёте? Думаю, вам будет немного неудобно.

— Справлюсь, — буркнул эльф, внимательно осматривая склон.

Переубеждать его я не стала, тем более склон и правда был пологим и неопасным. Охтарону даже с одной рукой не составит труда спуститься. Просто нужно будет немного придерживаться стены, чтобы не потерять равновесие.

Долго размышлять не стали. Бьярде приволок веревку, конец которой мы крепко привязали к ближайшему дереву, сами обвязались и стали спускаться. При этом я внимательно осматривала склон, пытаясь рассмотреть хоть что-то интересное. И оно не заставило себя ждать. Правда, это были не минералы, а сероватый каменный мох. Он облюбовал парочку булыжников и вольготно на них разместился. Мох этот был не так уж и редок, но обычно так много его не найти.

Пришлось останавливаться и соскабливать. Минут через пятнадцать мы продолжили спуск.

— Смотрите, это вам случайно не пригодится? — Охтарон остановился и указал на группу камней, которые выглядели весьма необычно. Цвет у них был красный, будто кто-то пролил на них кровь.

Я кивнула. Этот камень действительно весьма полезный. Порошок из него добавляют в зелья поиска. Порошок этот у меня есть, но внутренний хомяк не позволил пройти мимо.

В итоге, спускались мы не меньше шести часов. И дело вовсе не в глубине, а в том, что даже на склонах было много чего интересного.

Подниматься наверх не стали, решив заночевать на дне. Тут оказалось небольшое озеро. Вода в нём была чистой и прозрачной.

Наверху был всё ещё день, но тут внизу, было уже темно, особенно с той стороны, куда солнце не попадало. А ещё холодно.

Пока мужчины собирали хворост и устраивали наш лагерь на одну ночь, я пошла обследовать ближайшие окрестности, всё-таки мы шесть часов спускались, организм требует к себе пристального внимания.

Когда я всё закончила, то со стороны лагеря донесся шум. Поправив платье, бегом направилась туда, придерживая подол, чтобы случайно не зацепиться за корягу и не упасть. Добежала тогда, когда шум уже стих. И вроде же не так уж далеко уходила.

— Что случилось?

Но ответа на вопрос и не потребовалось. Рядом с Бьярде лежала мёртвое животное, которое было очень похоже на крота, только вот его размеры… Примерно с крупную собаку.

Охтарон же очищал свой меч, несколько удивлённо посматривая на мертвое тело. Тоже не видела раньше таких животных.

— Это земелы, — просветил нас Бьярде. — Роют ходы в земле. Одиночки. На вкус вполне себе ничего. Только внутренности надо выбросить, они не очень. Пахнут сильно. А мясо есть можно. Обычно не нападают первыми. Этот, видимо, вылез на водопой, и мы его потревожили.

Как потом оказалось, вервольф был абсолютно прав. Мясо было на самом деле вкусным, чем-то напоминало курицу. Так что без ужина мы не остались.

Чем ближе к ночи, тем холоднее становилось. Костер развели большой, но даже так было прохладно. Одеял мы не брали, так как не думали, что будем тут ночевать.

Сев поближе к костру, поежилась. Спереди печёт, а плечи и спина замерзают. Хорошо хоть тут ветра нет, или же дождя, а то было бы вообще весело.

Бьярде посидел с нами немного, а потом пошёл спать, предварительно убедившись, что мы пока что не собираемся. Вообще, кажется, ему было совершенно не холодно. Может, он под одеждой шерстяной? А что? Выпустил мех и ходи себе, не мерзни.

Потерев плечи, еще немного приблизилась к костру, да так задумалась, что прикосновение сзади меня изрядно напугало.

— Это я, — прошептал Охтарон, обнимая меня со спины. — Я вас погрею. Вы не против?

Знаете, я никогда не думала, что от пары простых слов, от совершенно невинного прикосновения у меня будет перехватывать дыхание. Мне даже ответить было трудно, поэтому я лишь покачала головой, зажмуриваясь.

Наверное, это даже страшно, когда кто-то другой способен заставлять ваше тело сходить с ума. Всё в нём начинает работать не так, как я привыкла. Сердце бьется слишком быстро, в районе живота время от времени что-то сжимается, в голове гудит. И воздуха, воздуха катастрофически не хватает. Это даже чем-то похоже на болезнь, Вот только заболеть ею мечтают многие, если не все, так как ощущения эти хоть и странные, но приятные и волнующие.

Раньше, ни в той жизни, ни в этой, я ничего подобного не испытывала, поэтому с неким интересом прислушивалась к себе, пытаясь запомнить эти ощущения. Не думаю, что так реагировать я буду всегда, именно поэтому нужно запомнить, как можно лучше эти мгновения. Эту тишину, треск костра, отступивший холод, звуки окружающей природы, теплое дыхание на коже и странное, пленяющее томление внутри.

— Я хочу вас поцеловать.

Мне казалось, что чуть ранее моё тело вело себя странно. Я ошибалась. После этих слов, я едва не задохнулась. Неужели всегда так? Это очень странно. Чувство того, как грудь распирает от пьянящего восторга и какой-то нереальной радости, я уж точно не забуду.

Чуть шевельнувшись, добилась лишь того, что Охтарон прижал меня к себе сильнее, словно подумал, что я хочу отстраниться от него.

— Вы ведь хотели меня поцеловать, — прошептала я.

— И сейчас хочу. Не убегайте, — голос эльфа звучал приглушённо и низко. Он буквально вибрировал, отчего я ощущала, как внизу живота становится всё горячее.

— Я не убегаю, — фыркнула, облизывая губы. Тут же пришла мысль — хорошо, что после еды попила отвар, который должен был отпить запах жареного мяса. Этой мысли я улыбнулась, ощутив себя такой глупой и юной, хотя если сложить две мои жизни вместе, то юной я точно не была. — Мне ведь надо повернуться. Так… будет удобнее.

Рука Охтарона тут же исчезла с моей талии, и я встала, поворачиваясь. За те доли секунды, что понадобились Охтарону, чтобы снова обнять меня и прижать к себе, я успела решить, что это плохая идея. Наверное, я просто струсила.

Кажется, паника, мгновенно охватившая меня, стала так заметна, что Охтарон замер, вглядываясь в моё лицо. Но даже так, он не отпускал, прижимая так, словно опасался, что я в любую секунду сбегу от него.

Чем дольше он тянул, тем сильнее я нервничала. Возбуждение и необычное состояние испарялось. Наверное, каждая проходит через такое. Хотя и не уверена, что это так.

В какой-то момент взгляд Охтарона изменился. Ещё секунду назад он смотрел мне в глаза, а сейчас на губы. От этого стало странно неуютно. Губы моментально высохли, и мне просто нестерпимо захотелось их облизать, что я и сделала.

Наверное, именно это стало стартом, той деталью, которая решила всё.

Охтарон склонился ко мне, заставляя меня едва не умереть от перехватившего вновь дыхания. А потом его губы накрыли мои. Это было лишь легкое касание, но я могу поклясться, что ничего более волнующего в своей жизни я не испытывала. В голове зашумело сильнее, сердце на мгновение замерло, отчего мне стало даже больно в груди, а потом заколотилось, будто готовилось перевыполнить годовой план по ударам. Ноги стали ватными.

Охтарон выдохнул, коротко лизнув кончиком языка мои губы, и я перестала ощущать себя. Остались лишь я и он. Всё в этом громадном мире сжалось, подобно космической черной дыре, до крохотной точки, которая пульсировала на кончиках наших губ. Ничего более не существовало. Всё стало таким неважным, несущественным, глупым, что попросту растворилось где-то на задворках сознания.

Желание медленно затопляло меня, будто до этого я была пустым сосудом. Всё внутри пульсировало, а на кончиках ресниц застыли неожиданные слезы. Выдохнув, я приоткрыла рот, тут же утопая, будто в омуте, но был он таким пленительным, что я, словно тот глупый мотылек, летящий на губительный огонь, с радостью бы утонула в нём столько раз, сколько бы смогла.

Охтарон целовал меня поначалу медленно, будто пытался понять сам себя, или же попросту боясь напугать меня, но потом страсть разгоралась в нём все сильнее. Поцелуй стал таким, что меня начало трясти от желания и слабости. Тело не слушалось. Я даже не заметила того момента, когда обняла его, сама прижимаясь так близко, насколько это вообще было возможно.

Не вытерпев, я в поцелуе выдохнула, но отчего-то вышел приглушенный стон. Именно он и отрезвил меня немного, возвращая в реальность. Как бы мне ни хотелось не останавливаться, но сделать это было необходимо. Чуть отстранившись, я разорвала поцелуй и отошла на шаг назад, прикрывая губы тыльной стороной ладони. Они горели.

Глянув на эльфа, была весьма удивлена переменами. Мне казалось, что Охтарон умеет хорошо скрывать свои эмоции, но сейчас он явно не думал об этом. Эльф тяжело дышал, его глаза сверкали каким-то странным безумством, а рука, до сих пор протянутая в мою сторону, едва заметно подрагивала.

— Я… — он прикрыл глаза и задержал дыхание, явно пытаясь успокоиться. Но потом резко выдохнул, сделав шаг в мою сторону, открывая при этом глаза. — Напугал вас?

Мое тело всё ещё не пришло в норму, поэтому меня немного потряхивало. Жар постепенно стихал, а дыхание выравнивалось. Хотя я не была уверена, что смогу сейчас нормально идти, так как ноги всё ещё дрожали.

— Вовсе нет, — ответила, убирая руку от лица и выпрямляясь.

Даже, если мне и было капельку страшновато, то я в этом никогда не сознаюсь, ведь во время поцелуя все опасения были просто сожжены, так что не стоит о них даже вспоминать.