Я открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Получалось плохо, поэтому я закрыла глаза и прислушалась к себе. Голова шумит, во рту сухость, тело едва не трясет от слабости. Ощущения не самые приятные.

— Как вы?

Я поморщилась. Голос Охтарона колоколом отозвался в висках.

— Кажется, я умираю, — прохрипела я, снова открывая глаза. На этот раз картинка улучшилась.

Прямо надо мной нависал Охтарон. Выглядел он явно встревоженным. Но, стоило ему увидеть, что я открыла глаза, как хмурые брови немного разгладились. Он ненадолго исчез из зоны видимости, но через пару секунд появился снова.

— Вот, вы велели дать, когда очнётесь, — сказал, приподнимая аккуратно мою голову.

Губ тут же коснулся жесткий край чашки. Я жадно отхлебнула, чуть не подавившись. Довольно отвратное зелье, я вам скажу, но благодаря ему уже через десять минут я чувствовала себя вполне приемлемо. А ещё через полчаса смогла встать.

— Я должна посмотреть.

Несмотря на то, что я могла вполне себе нормально стоять, Охтарон ненавязчиво придерживал меня. Поначалу, конечно, попытался остановить, но во мне буквально бурлило нетерпение, так что ждать я больше не могла.

Подойдя к котелку, постояла с минуту, собираясь с духом, и убрала крышку. Изумрудное зелье с едва уловимым серебристым отливом.

Я выдохнула и счастливо заулыбалась, а потом и вовсе рассмеялась, обнимая Охтарона.

— Получилось, — прошептала я, приподнимаясь на цыпочки и целуя эльфа в приоткрытые в удивлении губы. — Многокомпонентное зелье восстановления.

— Что?

Охтарон снова нахмурился, отступая на шаг.

С того дня, как мы были в Вильхельме прошло чуть меньше полугода. Всё это время было буквально забито под завязку делами. Король, принц, учеба, тренировки, строительство.

Поселок почти завершён. Моё зелье растворения очень поспособствовало. Люди буквально за лето построили себе дома. Думаю, если человек захочет, то может совершить и невозможное. Правда, мне пришлось убедить их, что замок для меня будем строить в следующем году. Конечно, они сопротивлялись, но я лишь показала им рисунок, какой именно хочу, как все вопросы отпали. Почему? Думаете, я им какую-то хибарку показала. Как бы ни так! Лихтенштейн отдыхает! Народ проникся ко мне уважением. Пообещали, что сделают в лучшем виде.

Урожай собрали хороший. Под осень заставила их мостить все улицы тонкими каменными плитками, напоминая, какое тут болото в сезон дождей. Также рассказала, что хорошо бы сделать систему слива. Прорыли желоба вдоль улиц. Было бы вообще замечательно, если бы ещё и канализацию сделать, но времени на это совсем не оставалось. И так народ с утра до ночи работал, как проклятый, но никто не жаловался.

Я поддерживала их всеми силами, постоянно отпаивая зельями, если кто-то слишком надрывался. Люди понимали, что нужно торопиться и не отлынивали. К осени поселок был больше похож на милый одноэтажный городок. В нём ещё было много работы, но уже сейчас людям не приходилось ютиться в одном бараке. У каждого было достаточно земли, чтобы посадить немного овощей и построить какой-нибудь сарай для живности. Пшеницу и другие злаки сажали за пределами деревни.

Быт постепенно налаживался. Ко мне часто приходили. За советом, когда болели, рожали. Когда что-то случалось. Не знаю, кем именно меня видели все эти люди, но я тихо радовалась, видя, как растет деревня, как строятся дома и как сияют улыбки на лицах.

Понятное дело, что вся эта суета и море работы не могли оторвать меня от самого главного. От зелий. Кстати, люди не обманули. После того, как они заверили меня, что теперь будут сами мне носить ингредиенты, они на самом деле, не переставая, носили всё, что им только попадалось на глаза. Что-то было бесполезным, что-то на самом деле полезным. Каждый день я варила зелья, самых разных, начиная от лечебных, заканчивая поисковыми.

Охтарон тоже не сидел без дела. Сколотил группу из людей, и шатался по всей округе, исследуя. Бьярде повсюду следовал за ним. И не потому, что я попросила, просто как-то так получилось, что эти двое сдружились. Мне кажется, эльф даже в поселке вервольфов побывал. Мне кажется, они облазили всю долину, ближайший лес, даже в горах побывали. Пришли оттуда все израненные. Оказалось, там живут горные тролли, с которыми они и покусались. Охтарон потом неделю бурчал, что он им ещё покажет. В следующий раз, после вылазки в горы, эти двое вернулись довольными. Не знаю, как, но они задружились с этими троллями и решили с ними торговать. Ага, я тоже удивилась. Мы им мясо, они нам всё, что только можно найти в горах.

А ещё, оказалось, что мы почти на самом краю Вильхельма. То есть если стоять лицом к горам, то позади нас будет лежать дорога, по которой мы пришли в долину, слева громадный лесной массив, который тянется до самой пустыни. А вот справа… достаточно перейти долину, войти в Вильхельм, и идти по нему всего два дня. А дальше? Дальше барьер, за которым было обычное поле. Конечно, за барьер никто не выходил.

Так вот, в один момент я поняла, что готова. Вот просто проснулась с утра и поняла, что именно сегодня нужно. Это было ужасно трудно, но судя по цвету зелья, я справилась.

— Вы говорили… — Охтарон моргнул, а потом облизал пересохшие губы. Сразу видно, что эта тема цепляет его сильнее, чем он хочет показать. — Вы говорили о нескольких годах.

— Да, я помню, — улыбнулась. — Но я проснулась и поняла, что смогу. Ингредиенты я давно собрала. Заклинание было вызубрено так, что ночью спроси — повторю, не просыпаясь. Я сам не знаю, почему так, но… Неужели вы не рады?

— Не рад? — Охтарон внимательно посмотрел на меня, словно не верил, что я вообще существую и сейчас стою напротив него. — Я не могу поверить. И я счастлив, наверное. Когда мы… когда мы попробуем.

— Если у вас есть дела, то отменяйте. Предупреждаю сразу, что процесс этот долгий и болезненный. Думаю, что примерно с неделю вы будете лежать пластом.

— Почему?

— Как это почему? — сплеснула руками, поражаясь недогадливости эльфа. — Вы же не думаете, что ваша рука просто появится неоткуда, и всё? Вы вообще как представляете этот процесс?

Охтарон задумался.

— Честно говоря, не задумывался об этом.

Я отошла от эльфа и села на стул. Все-таки приготовление зелья отняло у меня столько сил, что я даже в обморок упала. Не думала, что мне придется потратить столько сил.

— На самом деле процесс восстановления утерянной конечности или внутренне органа очень не прост, — начала говорить, дождавшись, пока Охтарон сядет напротив меня. — Благодаря зелью, клетки в этом месте начинают размножаться с большой скоростью. Для такого деления нужно громадное количество энергии, часть из которой будет предоставлять зелье, а часть клетки станут тянуть из организма. Уверяю вас, отток энергии будет сумасшедшим. От этого чувствовать вы себя будете не самым лучшим образом. Это неизбежно. Но! Если бы этого было достаточно. То, что клетки будут делиться, еще не значит, что они станут делать это в нужном нам направлении, формируя именно руку. Это может выйти и просто бесформенная клякса из живых клеток организма. Вот тут опять в силу вступает зелье. Любой человек имеет ауру. Она содержит в себе информацию о нас. Кстати, эту информацию мы можем на интуитивном уровне считывать. Так вот, в том месте, где была ваша рука, аура осталась. Она, конечно ж, несет в себе информацию, что руки больше нет, но сама аура никуда не делась, поэтому у вас время от времени бывают фантомные боли. И в этой ауре есть слепок того, как именно должна выглядеть ваша рука. Где должны быть кости, мышцы, связки, сосуды. Зелье, опираясь на этот слепок, выстроит клетки в нужном направлении, придав каждой из них именно то свойство, которое требуется. Там, где должна быть кость, образуется именно кость. Где мышца, будет именно мышца. И еще зелье «убедит» ваш мозг, что вы никогда руку не теряли. Это нужно, чтобы мозг снова включил её в состав организма и начал посылать необходимые импульсы. Без этого рука, даже если будет совершенно здоровой, не станет работать. Мозг её просто «не увидит», так как «помнит», что её нет. В общем, вы поняли. Зелье также привяжет физическую составляющую к ауре, ведь если этого не сделать, то аура по-прежнему будет считать, что руки нет. Теперь вы понимаете, насколько это сложный и трудоемкий процесс?

Я замолчала, пытаясь понять, нормально ли я объяснила или же без полулитра не разберешь.

— Я в очередной раз убеждаюсь, что вы просто невероятны. У меня даже в голове не укладывается, насколько это все может быть сложно. А вы не только понимаете, но ещё и варите нечто такое, что может сделать всё то, что вы сейчас перечислили. Мне кажется, быть магом проще.

Я рассмеялась, не скрывая, что очень довольна похвалой. На самом деле работа действительно проделана громадная и мне есть, чем гордиться.

— Ничего не проще. На самом деле, вы просто не задумывались, как работают ваши заклинания. Это очень и очень сложный процесс, в который, если вникнуть можно ненароком сломать мозги. Просто технология заклинаний давно отработана, и магам сейчас нет нужды углубляться в сам процесс. Сплел заклинание малого лечения, а как она работает, думаю, мало кто сейчас задумывается об этом. Так, об этом можно говорить долго. Ну, вы готовы?

— Что? Прямо сейчас? — Я едва снова не рассмеялась, таким Охтарон выглядел милым в своей растерянности и беспомощности. Его взгляд забегал из стороны в сторону, а сам он весь как-то сжался. — Вы уверены, что все выйдёт?

— Не сомневайтесь.

Я встала и подошла к нему, тут же обнимая за шею. Наклонившись, мягко поцеловала в губы, практически сразу отстраняясь, но рука Охтарона не дала мне отойти далеко. Он обнял меня и притянул ближе.

— Я не сомневаюсь, — прошептал он, целуя меня в шею. Это, как и всегда было, очень приятно. — Просто волнуюсь.

— Не стоит, — подавив дрожь и зарождающийся стон, я выбралась из его объятий и отошла обратно к котлу. Кажется, скоро меня съедят, и я буду этому очень рада. Даже не знаю, как мне удавалось удерживать его на расстоянии вытянутой руки всё это время. Порой мне кажется, что у него стальное терпение, а нервы сделаны из титана. Но иногда его взгляд, который следовал за мной, становился настолько ужасающим, что у меня подгибались колени. Это уже даже не желание, это какая-то жажда обладания. Не понимаю, как так вышло. А, собственно, что не так? Почему бы и не сейчас? Это решение пришло ко мне так просто и легко, словно что-то вдруг щёлкнуло в голове и разрешило. — А знаете, давайте затопим сегодня баню. Я хочу помыться. А завтра с утра начнём ваше лечение. Как вам такое?

Если Охтарон и удивился, то не показал этого, лишь кивнул и вышел на улицу.

Да, баня моя идея. Поначалу людям не очень нравилось мыться в душной и жаркой бане, но когда я провела пару разговоров, насколько это полезно для здоровья, то постепенно люди стали ходить в неё. Особенно после того, как видели, что сама я в неё хожу постоянно.

Вытираясь, я ощутила, как у меня все содрогается внутри. Сегодня. Неужели я, наконец, узнаю, каково это? Покосившись на небольшой флакончик, вздохнула и потянулась к нему. Взяв, открыла и залпом, отметая все сомнения, выпила. Нет, это не противозачаточные. Это зелье позволяет практически безболезненно лишиться девственности. Не хочу, чтобы мой первый раз был омрачен слишком сильной болью.

Не знаю, о чём говорили те двое эльфов в моем старом замке, но Охтарон часто признавался, что мой запах сводит его с ума. Именно поэтому я едко пользовалась кремами, хотя все они были моего собственного изготовления на основе трав.

Обмотавшись большим полотенцем, накинула сверху плащ. Никакого платья и сорочек! Тем более ничего сексуального у меня нет, так что будем соблазнять девственной обнажённостью. Хотя не думаю, что его придется долго соблазнять.

Охтарон мылся первым, поэтому надеюсь, он там не уснул. Будет весьма забавно, если он так уснул. Я приходу вся такая готовая, а он сопит в две дырочки.

Тихо посмеиваясь, вышла на улицу. Было уже темно. Прохладный ветер тут же остудил мою мокрую голову. Хоть я и успела немного подсушить волосы, но всё-таки не до конца. Поежившись, поскакала к дому. На крыльце оказался Охтарон.

— Вы сегодня долго. Я уже собирался идти искать вас, — поделился он. — Пойдёмте, сегодня холодно.

Юркнув в приоткрытую дверь, стушевалась. И что дальше? Как предложить? Что вообще делать?

Кажется, паника была написана на моём лице такими отчётливыми буквами, что эльф тут же заметил.

— Все нормально? Волнуетесь перед завтрашним днём? — сделал он совершенно неправильный вывод.

— На самом деле нет, — выдохнула я, снимая сапоги и проходя в дом. — Я… мы… я тут подумала, что пора.

— Что пора? — Охтарон нахмурился, рассматривая меня. Начал он с головы, и опускался всё ниже, пока его взгляд не остановился на моих голых лодыжках. Я видела, как в его глазах буквально полыхнуло. Неудивительно, обычно голыми у меня бывает только кисти рук, шея и лицо. Остальное под закрытыми и длинными платьями и не увидишь. — Вы…

Моё лицо вспыхнуло. Кажется, моё сердце не может биться ещё сильнее.

Быстро подойдя, я обняла его за шею и потянулась к губам. Охтарон тут же подчинился, наклоняясь и целуя меня. Его рука тут же оказалась у меня на талии.

Поцелуй был каким-то неуклюжим, торопливым. Моё дыхание сбивалось, но потом паника и неуверенность, вместе со смущением испарились. Да, это мой первый раз за все две жизни, что я помню, но ведь это значит, мне просто необходимо насладиться по максимум, запомнив каждый момент.

— Думаю, что нам пора стать супругами в полном смысле этого слова. Вы готовы быть со мной и дальше, Охтарон Лиадон? — прошептала, всматриваясь в мерцающие в тусклом свете нескольких свечей дьявольские глаза Охтарона.

— Я люблю вас, Ульрика Хольм, и готов прожить с вами столько нам отмерили боги. А вы? Вы станете моей спутницей до тех пор, пока наши сердца бьются в наших телах?

Что видел он в моих глазах? Какой он видел меня? Ответа я не узнаю, так как не могу видеть его глазами. Но зато я могла видеть его. И сейчас, понимая, насколько важен этот миг, я видела, как магия внутри Охтарона загудела, буквально вырываясь из него, но, кажется, он не обращал на это никакого внимания. Его глаза больше не мерцали, они светились каким-то демоническим зеленым огнём. Вокруг заплясали белоснежные огни, протянулись сотни серебристых нитей, которые оплетали нас, связывая, кажется, навечно. Я отмечала это краем сознания, заворожено смотря прямо на него. Не думаю, что у простого эльфа бывают такие глаза. Кто ты, Охтарон?

— И даже после того, как они навек замолкнут, я буду с вами. Вечность вместе с вами — вот моё желание.

Стоило последним звукам слететь с моих губ, как все тело на короткое мгновение обожгло. Всё вокруг буквально полыхнуло, а потом я потерялась в пространстве и очнулась только тогда, когда Охтарон целовал меня так, словно пытался выпить меня до самого донышка.

Моё дыхание тут же сбилось. Мне стало так жарко, что руки сами потянулись к завязкам плаща. Охтарон не давал отстраниться даже на сантиметр, прижимая меня к себе.

— Постойте, — выдохнула я.

— Нет, больше вы меня не остановите. Прошу.

— Снять, — задыхаясь, сказала.

Это подействовало на эльфа, как удар кнута. Он вздрогнул, отстранился и попытался мне помочь, но пальцы у него дрожали, так что он лишь усложнял процесс. Кое-как, но нам удалось развязать шнурки. Когда плащ упал к нашим ногам и эльф увидел, что на мне почти ничего нет, то меня попросту смели в сторону кровати.

Ненужная тряпка быстро была отброшена. Охтарон приподнялся и жадно стал смотреть. Его взгляд блуждал по телу и обжигал. Я тут же прикусила губу и повернула голову вбок. Я сама не понимала, но в этот момент, видя, какими глазами он смотрит на меня, ощущала себя самой счастливой женщиной во всем мире. Думаю, ради этого стоило немного подождать.

— Вы прекрасны, моя милая Ульрика.

Его голос был таким хриплым, что меня непроизвольно выгнуло от удовольствия, прошедшего вдоль позвоночника. Кажется, этот голос имеет надо мной большую власть.

— Охтарон, — простонала я, протягивая к нему руки.

А потом меня поцеловали. Жарко, дико, горячо. Вытягивая всю мою сущность, все то, чем именно я была. Я плавилась, позволяя сильной и горячей руке быть там, где ей нравилось. А когда его губы стали выцеловывать каждый кусочек моей кожи мне показалось, что еще немного и я попросту задохнусь.

Тело горело, внутри все дрожало и звенело, будто натянутая струна. Он целовал ключицу, а у меня подгибались пальцы на ногах. Он вылизывал грудь, а я едва не умоляла его, то ли остановиться, то ли сделать уже что-нибудь со всем этим. Он покусывал мне живот, а я зажмуривалась так, что перед глазами плясали белые пятна.

Сейчас меня не волновало абсолютно ничего. Пусть хоть весь мир катиться в преисподнюю, главное, чтобы он не останавливался, а продолжал целовать меня.

— Я хочу вас, — шептал он, смотря мне на меня. Кое-как, разлепив ресницы, я отстраненно заметила, что с его глазами снова творится что-то неладное. Кажется, цвет стал еще насыщеннее, про то, что они продолжали сиять, я вообще молчу. — Безумно хочу, безумно.

Он поцеловал в губы, а потом, задыхаясь, уткнулся в шею. Приподняв его голову руками, сама коротко поцеловала, а потом обняла ногами за талию.

— Давайте же… берите.

Когда он успел раздеться, я не знаю, но его горячее и мощное тело я ощущала очень отчётливо. Первый толчок отозвался небольшой болью, заставившей меня вскрикнуть от удивления. Его хриплое дыхание и слетевший с губ стон, буквально выключили моё сознание. Дальше я помню лишь жар, дыхание, море поцелуев и хриплый шепот, разобрать который я не смогла бы при всём своём желании.

Эта ночь пролетела для меня как одно мгновение. Не знаю, у всех ли так, всегда ли так, но в тот момент это было последним, о чём я могла думать. Сколько раз я выкрикнула за ночь его имя, я не знаю, но утром, резко, то ли очнувшись, то ли проснувшись, ощутила, как болит моё горло.

Выбравшись из-под руки, встала на подрагивающих ногах и глянула на своё тело. Стоило мне это сделать, как я застыла, непонимающе смотря на себя. Я вся была покрыта едва заметным, чуть мерцающим светлым узором. Ноги, руки, живот, грудь, всё было покрыто им, словно у меня под кожей протянули белоснежную нить, которая отчего-то светилась.

Что это? С голову ничего не приходило. Очередной сюрприз. Обернувшись, посмотрела на спящего эльфа. Не думаю, что это местный вариант какой-нибудь болезни, которая передаётся половым путём. А ведь, если вспомнить, то еще до того, когда Охтарон признался мне в любви, моё тело на мгновение будто обожгло. Ночью я об этом позабыла, а вот сейчас вспомнила.

Перед глазами начали всплывать прошедшие мгновения. Закрыв глаза, я могла вспомнить даже, как двигались губы Охтарона, когда он говорил, что любит. От этого смутилась, почувствовав, как щёки горят.

Вспомнив, что я вообще-то голая, тала быстро одеваться, решив, сбегать в баню и ополоснуться. Думаю, она не успела ещё полностью остыть.

— М, без меня убегаете?

Я едва не подпрыгнула на месте. Резко повернувшись к кровати, улыбнулась.

— Мыться. Хотите со мной?

— Приглашаете?

Я кивнула. Я уже успела натянуть верхнее платье, поэтому моё тело эльф не видел, а на лице, как я подозреваю, рисунка не было.

Откинув покрывало, Охтарон поднялся, вставая передо мной во весь рост. Я замерла. Раньше, когда я его лечила, то часто видела его обнажённым, но сейчас, почему-то он буквально источал странный, волнующий магнетизм. Воспоминания полыхнули в голове, и желание тут же дало о себе знать. Зёленые глаза хитро свернули, когда эльф заметил, что я прикусила нижнюю губу.

— Думаю, сегодня можно и повременить с делами. Как вы считаете? — спросил он, наконец, накидывая на себя штаны и рубаху. Правда перед тем, как он это сделал, я успела увидеть, что Охтарон уже вполне готов продолжить с того места, на котором мы остановились вчера ночью.

— Надеюсь, до завтрашнего утра вам времени хватит? — спросила, рассматривая ногти на руках. Реакцию эльфа я не видела, так как он стоял в этот момент ко мне спиной. — Пойдёмте уже, я покажу вам кое-что интересное.

Поторопила я его. В конце концов, кровать можно и потом заправить. Да и вообще, зачем её заправлять сегодня?

Когда Охтарон меня увидел в бане голой, то выглядел весьма удивлённым. Стало понятно, что даже если он и причастен как-то к рисунку на моём теле, то совершенно об этом не знает. Он почему-то решил, что я сама что-то там сделала. Заверил, что ему так тоже очень нравится.

Отложив решение этой загадки на будущее, я просто отдалась потоку наслаждения, которым меня буквально укутывал Охтарон. Честно говоря, я даже пожалела, что так долго отнекивалась от супружеского долга. И не потому, что мне самой очень понравилось всё, а потому, что этот безумный эльф не давал мне покоя чуть ли ни до следующего утра.

А на утро нового дня, я позволила лишь небольшой поцелуй и предупредила, что сегодня мы начинаем лечение, так что никакого секса. Охтарон пофыркал недовольно, но очень скоро снова превратился в терпеливого и будто бы ничего не требующего мужа.

Первую неделю я едва не плакала, наблюдая, как Охтарону плохо. Он почти постоянно был без сознания. Его бросало, то в жар, то в холод. Он скрипел зубами, тянулся к пока ещё отсутствующей руке.

За эту неделю он похудел, осунулся и, кажется, даже его волосы стали серыми. Зелья делало свою работу, но организм всё равно работал на пределе своих возможностей.

Через семь дней, когда рука сформировалась, Охтарон очнулся. Открыв глаза, он посмотрел на меня. Я же заплакала. Знаю, что так надо, что без этого никак, но мне было просто физически больно смотреть на то, как ему плохо.

— Ну, ну, — прохрипел эльф. — Разве всё так плохо?

— Нет, — помотала головой, вытирая мокрые щеки. — Всё нормально. Рука сформировалась. Сейчас мы её надёжно свяжем, чтобы вы не повредили её случайно. Дальнейшее лечение займёт ещё несколько месяцев. Пока что это просто плоть, которая не будет работать.

— Но она есть?

— Конечно, — улыбнулась я, наклоняясь и мягко целуя его в щеку. — Неужели вы сомневались?

— Не скажу, чтобы сильно… — начал Охтарон, а потом и сам улыбнулся. Вышло, правда, вяло, но всё равно! — Спасибо.

— Не думайте, что я сделала это для вас, — выпрямившись, свысока глянула на мужа. — Просто я хочу ощутить, как вы будете меня обнимать обеими руками.

Когда закончила говорить, рассмеялась, заметив, как изменялось лицо Охтарона. Поначалу удивление, смешанное с растерянность, а под конец в глазах промелькнуло предвкушение.

— Увы, но вам, моя дорогая супруга, придётся смириться.

— С чем же, мой любимый супруг?

— Боюсь, сейчас, когда у меня две руки, то я уже никогда не смогу отпустить вас.

— Вот как? — я вздохнула, посматривая на руку эльфа так, словно прямо сейчас готова была бежать за мечом, чтобы отчекрыжить её обратно. — Полагаю, что… это будет просто замечательно. Не отпускайте, иначе мне придётся идти на крайние меры.

— Это, какие? — эльф улыбался, хотя и видно было, что ему до сих пор не очень хорошо.

— Вы сами называли меня ведьмой. А ведьмы у нас кто? Правильно, те, нарушает табу.

Охтарон притворно ужаснулся.

— И вы пойдете на это?

— Нет, ведь вы и так меня любите. И это хорошо, так как мне не придется ничего нарушать.

Эльф покачал головой, как бы с опаской глядя на меня.

— И на ком я женат? За что меня так невзлюбили боги?

— Вы забыли? Их больше нет в этом мире.

Так, перекидываясь незлобными и совершенно необидными колкостями, мы провели остаток дня. Поели и помылись. В общем, я, наконец, ощутила, что напряжение последних дней отпускает меня. И это навались такой тяжестью, что мои глаза буквально слипались. Сидеть заполночь не стали, а легли спать, тем более что это был ещё не конец, так что силы мне ещё очень даже нужны.

В последующие месяцы Охтарон прилежно принимал от меня любые зелья, какими я его пичкала. Снова начался сезон дождей, поэтому походы на улицу сократились до самого минимума.

Мы долгими вечерами разговаривали, а порой занимались более приятными вещами. Мы наслаждались друг другом, узнавали много нового и неожиданного. Охтарон с каждым днём открывался всё сильнее и порой казался мне таким мальчишкой, который ещё не вышел из бесшабашной юности. Меня это временами удивляло, но потом я вспоминала, что по эльфийским меркам, Охтарон совсем недавно переступил порог своего первого совершеннолетия.

Не забывала я и о хелге. Он давно уже не показывался и это меня сильно волновало. Обычно такая тишина бывает перед бурей. Ветер точно так же стихает и наступает кратковременная идиллия. От этого порой комок к горлу подкатывал, и я цеплялась за Охтарона, словно боялась, что его отнимут.

С каждым днём, что хелг молчал, я всё сильнее и сильнее налегала на зелье расщепления. Охтарон, кстати, отлично зачаровал мой котелок, поэтому я теперь могла не волноваться, что расплавлю своими экспериментами его вместе с печью.

Почему-то зелье восстановления вышло у меня намного легче. Может быть это от того, что я чаще тренировалась в лечебных зельях? Вполне может быть.

Время подходило, ничего не получалось, пока однажды, открыв глаза утром, я не поняла — сегодня! Я сделаю это сегодня.

Утром мы с Охтароном сняли повязки. Мы уже давно убедились, что выздоровление идёт полным ходом. Рука работала как надо. Эльф медленно сжал пальцы на своей правой руке и так же медленно разжал их.

— Работает, — улыбнулся он, вкидывая на меня взгляд.

— А то вы не знали, — фыркнула я, поднимаясь. Меня тут же обхватили двумя руками и притянули. — Сегодня.

— Что сегодня? — переспросил эльф, медленно целуя меня в шею.

— Сегодня я буду варить. Вы не должны мне мешать. Это важно.

Охтарон замер. Аккуратно убрав руки, он кивнул.

— Я буду смотреть. Можно?

— Конечно, — улыбнулась. Наклонившись, мягко поцеловала его в губы.

Не дав поцелую углубиться, я отошла от мужа и улыбка на моём лице тут же погасла.

Секунды складывались в минуты, те, в свою очередь в часы. Зелье бурлило в котелке, поглощая всё новые и новые компоненты. Я шептала заклинание, помешивая бурлящую субстанцию. Магия водоворотом вливалась в зелье, которое с каждым ингредиентом постоянно меняло свой цвет. Я не ощущала мир вокруг, сконцентрировавшись. В этот раз магия отчего-то была пурпурного цвета. Та, что не попадала в зелье, взмывала в воздух, обволакивая меня.

За стенами лил дождь. Где-то далеко в Вильхельме Бьярде носился по лесу со своей стаей, гоняя быстроного оленя. Глубоко в горах тролли раскопали жилу с изумрудами и прикидывали, сколько люди с долины дадут им мяса за эти цветные стекляшки. В светлом лесу Великий Князь бушевал, так как ему так и не удавалось проникнуть за дверь. Желаемое было так близко, но он так и не мог до него добраться. Он роптал на богов, сыпал карами на голову своего пропавшего сына, но более всего он сейчас ненавидел проклятый род Хольм. А во дворце короля Вилфреда трое друзей спорили о том, что нужно протянуть тракт вдоль Вильхельма. Гуннар был против, а Ивар всеми руками за, так как это казалось ему жутко интересным. Вилфред же раздумывал обо всех плюсах и минусах.

Я же ничего обо всем происходящем в мире не знала. В какой-то момент я ощутила, что в мою спину упирается горящий ожиданием взгляд. Хелг. Он всё это время терпеливо дожидался. Осталось ли у нас ещё время? Ведь он говорил, что его не так много.

С каждым слетевшим с моих губ словом, я ощущала, как силы покидают меня. Нет, ещё немного, еще совсем немного. Последний компонент, два десятка слов. Магия взметнулась, а потом буквально ухнула в котелок, заставляя жидкость внутри покрыться пузырями.

Всё.

Я шагнула назад и тут же провалилась в темноту. Кажется, я потеряла сознание, но совсем этого не помню.

— Здравствуй.

Вздохнула, оглядываясь. Кажется, ничего тут не изменилось. Хелг всё так же висел, мгла подрагивала, а пятно света ни на грамм не увеличилось.

— Здравствуй. Как я понимаю, мы успели.

— Да, вы успели.

Я нахмурилась. Что-то в поведении хелга изменилось. Кажется, раньше он относился ко мне проще. Взять хотя бы его излюбленное приветствие «здравствуй, человек». А сейчас даже уважительно обращается. Что же это с ним тут за те месяцы, что мы не виделись, случилось?

— И что дальше? — задала вопрос, разглядывая светящиеся синим глаза. А ведь у Охтарона было почти так же, только свет был зеленым.

— Зелье. Призовите его сюда. Стаж, я его ощущаю. Если я освобожусь, то он тут же ринется атаковать меня. Пусть барьер вокруг мира всё ещё стоит, но в тот момент он не будет ему помехой. Я уверен, что для этого рывка он соберет все силы. К сожалению, он будет здесь, и вы можете пострадать, поэтому вам, после того, как вы снимите оковы, необходимо будет отсюда уходит. Запомните, как только я скажу, тут же уходите.

— Хорошо, — кивнула, закрывая глаза. Правильно, не правильно, я сейчас совершенно об этом не думала, так как за долгие месяцы успела всё обдумать и решить, что я всё-таки рискну. Призвать такой большой предмет, как котелок с зельем было весьма не просто, но то, что он всё-таки появился передо мной, натолкнуло на мысль, что мы находимся где-то на изнанке.

— Скорее, — поторопил меня хелг, посматривая наверх.

Скорее, так скорее и нечего меня торопить. Понятия не имею, как у хелга не расплавились руки от зелья, но вот оковы просто отлично зашипели, растворяясь.

— Уходите, этого достаточно.

— И? — спросила, не желая принимать того, что я так и останусь без ответов. — Всё так и закончится.

Хелг мимолётно взглянул на меня, а потом тяжело вздохнул.

— Я знаю, где вы будете. Я приду, а сейчас, уходите!

Оковы как-то странно хрустнули и посыпались на пол. Словно только и дожидаясь этого, потолок что-то проломило. Я вскинула голову, замечая, как на нас несётся нечто страшное. Перед тем, как вернуться в своё тело, подумала, что страж чертовски смахивает на чужого. Не хотела бы я оказаться сейчас на месте хелга.

— Как вы? — спросил Охтарон, когда я открыла глаза.

— Я это сделала, — сказала, приподнимаясь на кровати.

Охтарон смотрел на меня долгим взглядом, а потом кивнул, обнимая.

— Все будет хорошо, — поцеловав меня в висок, заверил он.

— Надеюсь, — отозвалась, вдыхая родной и любимый запах.