Устало откинула прядь волосы, выбившуюся из незамысловатой причёски. Вот уже несколько дней мы стоим на месте. Причина? Мы натолкнулись на широкий и глубокий овраг. Естественно, были мы хотя бы без телег, то вполне переправились бы. Но по понятным причинам бросать телеги нам не хотелось.

Почти сразу, как мы натолкнулись на овраг, в обе стороны были высланы самые быстроногие, которые должны были выяснить — как далеко простирается это естественное препятствие.

Ждать я не стала и приказала рубить небольшие, но крепкие деревья. Деревья выбирались такие, чтобы их длины хватило от одного края до другого. Хоть в этом лесу небольшие деревья были редкостью, но всё же попадались. Я, конечно, немного помучилась — ведь не зря у меня было ощущение, что лес живой. А вдруг мы тут будем деревья сейчас рубить, а потом с утра не проснемся, потому что лес нам за это решит отомстить?

Но деваться было некуда, особенно когда под вечер вернулись бегуны и сказали, что они бежали по краю оврага полдня, и краю ему видно не было. Если люди налегке бежали полдня, и так и не увидели край, то мы можем тащиться вдоль оврага ни одну неделю. Так что мосту быть!

Вот мы второй день и сооружаем нечто, которое будет потом громко именоваться мостом. Деревья были найдены, кое-как срублены и даже подтащены к заранее выбранному месту. Сейчас же мужчины поднимали деревья стоймя, а потом толкали их в сторону другого края оврага. С той стороны люди подтаскивали бревна друг к другу вплотную и связывали их верёвками, чтобы они не разъезжались.

Потом и с той стороны и с этой будут насыпаны насыпи, чтобы можно было подняться на этот мост — всё же стволы не доски, на которые можно легко заехать телегой.

Конечно, я не принимала слишком активное участие в строительстве. У меня была своя работы. Напрягать память не пришлось. Уже к концу первого дня я сварила зелье на кратковременное увеличение силы. Такое зелье действовало от трёх до пяти часов. Оно было средней сложности, в него входило десять компонентов, парочка из которых была весьма редких. А ещё им нельзя было увлекаться. Если принимать это зелье слишком часто, то со временем мышцы на теле начинают атрофироваться и отмирать. Но от одного раза ничего не будет.

Понятное дело, что многие загорелись иметь такое зелье постоянно, так как сила в таком месте и в таком путешествии многое решает. Пришлось вдумчиво объяснять последствия. Мужики прониклись. Женщины же почему-то спросили, а не повредит ли оно мужской силе. Пришлось успокаивать, заверяя, что с одного раза ничего не будет.

Сегодня же решила сварить ещё несколько лечебных зелий, разлить их по бутылочкам и оставить на всякий случай. Конечно, у каждого зелья есть свой предел в хранении, но с моей новой силой этот предел может быть отодвинут намного дальше.

Естественно, чем искусней ведун, варившей зелье, чем больше у него мастерства и силы, тем дольше может храниться зелье, сваренное им. Естественно, есть такие зелья, которые по своим особенностям могут храниться вечность. Но обычно спустя определённое время оно становится негодным. Хорошо ещё вас после него пробьёт на посидеть в туалете, а то ведь можно и случайно умереть. Заметить то, что зелье уже не пригодно очень просто — сила, обычно растворенная в нём, начинает скатываться в небольшие светящиеся шарики.

Это только кажется, что стоять около котла, помешивая варево и нашёптывая заклинания просто, а на самом деле сил уходит просто море. И даже не магических, а обычных, физических. Тело банально устаёт от невозможности длительное время толком шевелиться. Ведь одно неверное движение, пауза, неправильно сказанное слово и зелье может быть испорчено.

Со стороны моста послышались радостные вопли. Ага, ещё одно дерево получилось удачно уложить.

Посмотрела по сторонам, со вздохом замечая почти на границе видимости знакомый туман. Да, никуда он не делся. Туман следовал за нами по обе стороны. Люди поначалу от этого нервничали, я, признаться тоже. Ведь не понятно было, то ли нас так охраняют, то ли просто присматривают, как к добыче, которая может убежать. Но с того дня прошло достаточно времени и никакой агрессии существа из тумана не проявляли. Люди успокоились быстрее меня, всё-таки бояться постоянно нельзя, в какой-то момент непременно наступит момент, когда человек попросту привыкает к раздражителю, пусть и такому жутковатому. Я же, зная, что внутри тумана кто-то есть, продержалась подольше, но потом тоже плюнула, лишь изредка косилась, но и только.

Сев на пенёк, вздохнула и несколько раз потянулась — спина от напряжения затекла, сейчас бы массаж. Рукава платья от такого движения скользнули вниз, открывая вид на то, что меня все эти дни нервирует даже больше, чем туман.

Опустив руки, в тысячный раз принялась рассматривать сейчас уже белёсые рисунки, опоясывающие оба запястья. Поначалу они чесались, потом жгли, болели, затем краснота прошла, и рисунки стали стремительно белеть. И только тогда я вспомнила что это.

Сейчас уже никто не вспоминает об этом, так как прошло ни одно тысячелетие после последнего случая. В старом здании библиотеки при академии я как-то отыскала древнюю почти истлевшую книгу, которая находилась на самом верхнем ярусе и попалась мне в руки лишь по чистой случайности. В этой книги автор описывал старые ритуалы, их значения, применения, последствия и визуальные эффекты.

В те далёкие времена свадьба была именно ритуалом, при котором просили богов одобрить союз или же указать на его несостоятельность. Ритуал был долгим и требовал крови обоих супругов. Будущие муж и жена давали клятвы, которые больше походили на заклинание призыва, чем на обычную клятву.

Так вот, если боги одобряли союз, то на запястьях у супругов расцветали узоры. По ним можно было сказать очень многое. О магической силе супруга, о том насколько муж и жена подходят друг другу. Если рисунок как-то менялся, то это тоже несло разные значения. Если же один из супругов умирал, то рисунки сначала чернели, а потом постепенно исчезали.

Книга была очень старой и почти рассыпалась в руках. Много я не смогла прочесть по причине того, что некоторые страницы не подлежали не только прочтению, но даже магическому восстановлению. Конечно, библиотекарь немного укрепил книгу, но потерянных страниц было уже не вернуть.

Так что я теперь примерно представляю, что именно у меня на руках. Вот только я не понимаю, почему оно там взялось. Если был какой-то ритуал, я бы точно запомнила, не говоря уже об изъятой у меня крови или же о клятвах, которые нужно было произносить. Понятное дело, что ни первого, ни второго, ни третьего не было.

А супружеские кольца были. И это походило на какую-то насмешку судьбы. Одёрнув рукава, я горько хмыкнула. Мужа не видела, согласия на свадьбу не давала, а на теле уже есть знак, что я принадлежу другому человеку. Вернее, не человеку, а эльфу.

Это, скажу я вам, весьма неприятно, когда кто-то решает за тебя, причём так бесцеремонно, не спросив согласия даже для приличия. Хватило и того, что меня выдали замуж. Так богам, которые, оказывается, всё ещё есть у этого мира, этого показалось мало, они решили ещё и так напомнить мне, что на моё мнение наплевать не только людям, но и им.

Стиснув зубы, я прищурилась. Месть — это слишком громко сказано. Но я однозначно, если мне представиться возможность, не откажусь от неё и усложню жизнь всем этим любителям решать за других людей. Конечно, я понимала, что против богов я сделать ничего не смогу, но ведь есть хелг, которого можно освободить. Не знаю, правду ли он мне говорил или нет, но если его история истина, то, может, его освобождение, хотя бы заставит поморщиться богов. Было бы неплохо.

А люди и эльфы, которые стоят за тем, что со мной произошло… ну, Вильхельм меня ведь совершенно не держит. В этом я могла убедиться в самом начале, когда поняла, что барьер может меня спокойно пропустить. Почему не ушла ещё тогда? А куда? И зачем? Да и не отпустили бы меня эльфы.

Если вспомнить о «браслетах» на руках, то по ним сразу можно определить, что муж у меня светлый маг жизни. Почему? Браслеты белые и рисунок у них имеет цветочный орнамент. Все элементарно и просто. Да и среди светлых эльфов это самый распространённый тип магических способностей. Они там все маги жизни почти поголовно.

Стандартный мне какой-то эльф попался. Нет бы был каким-нибудь некромантом или же черным призывником. Было бы интереснее и необычнее, а тут самый обыкновенный эльф. Наверное, он ещё и лучник отменный. Высокомерен, красив и так далее по устоявшемуся шаблону. А как иначе? Эльфов другими не делают. Они одинаковы во всех мирах.

На этих мыслях весело хмыкнула. Подумаешь, какая невидаль, эльф. Да кто их не видел? Стандарт, шаблон. А ничего, что в прошлом моём мире никаких эльфов никто не видел, а если и видел, то после этого прописался в психбольнице?

Казалось бы, ну какая разница? Эльф, человек, строение тела ведь похожу, так, немного отличий. А вот и нет. Даже люди отличаются друг от друга. И я сейчас не про внешность. Я про то, что у них внутри. Вот бывает, смотришь на человека, вроде всё то же самое, а вот и нет. Есть в нём нечто, что отличает, словно что-то идёт у него изнутри, отчего он кажется другим. Более харизматичным, более привлекательным и притягательным. А бывает человек и красив и ухожен, а толку никакого нет. Люди смотрят, любуются, но ничего не испытывают. Будто смотрят на куклу в витрине магазина.

Так и эльфы. Кроме красоты есть в них что-то, что делает их непохожими на людей. И это чувствуется. Это невозможно определить, но и проигнорировать не получается. Кого-то это привлекает, кого-то отталкивает, кого-то злит, кого-то заставляет ненавидеть. Но это есть.

— Госпожа, мост почти готов.

Ингрид подошла тихо и незаметно. Как и всегда.

Я подняла голову и посмотрела по сторонам. Вечер неуклонно приближался.

— Пусть заканчивают. Ночевать будем тут. Смысла сейчас идти дальше не вижу.

Ингрид кивнула и ушла. Я же смотрела в след женщине и понимала, что это путешествие даётся ей нелегко. Она немного осунулась, похудела и в последнее время постоянно молчала. Я вздохнула, поднимаясь — что ж, сегодня я ещё успею сварить зелье малой регенерации. Думаю, на десять порций компонентов мне хватит.

А ночью мне опять снился сон, в котором я была, если я правильно поняла, в каком-то лесу. Была почти ночь и тот, к кому меня притягивало во сне, спал на земле около костра. Вокруг я видела ещё людей, много.

Стоило мне появиться, как человек вздрогнул и поднялся, повернувшись в мою сторону. Мне даже казалось, что он смотрит мне в глаза.

Приблизившись, присела рядом с ним и безотчётливо погладила его по руке, замечая, что в том месте есть какая-то неправильность. Я минут пять вглядывалась, пока не поняла, что так выглядит порез. От этого нахмурилась. Я уже поняла, что жизнь этого человека не сахар, поэтому мне захотелось хотя бы немного облегчить боль.

Как в моей руке оказался один из флаконов с лечебным зельем, я так и не поняла. Забегая вперед, скажу, что одного я с утра так и не досчиталась. Даже пустой склянке не осталось.

Так вот, с удивлением я справилась быстро. Откупорив флакон, замерла, не совсем понимая, как именно мне передать зелье. Если я правильно понимаю, то мы с этим человеком на разных планах бытия. Что-то вроде он с лицевой стороны мира, а я на изнанке. Или же наоборот. Вполне может статься, что он вообще в другом мире. Или же это всё плод моего воображения.

Но всё это было сейчас не важно. Не придумав ничего лучше, я просто осторожно вылила зелье на рану, замечая, как человек дёрнулся, словно ему причинили боль. Зелье разлилось непонятной кляксой по руке, а потом медленно впиталось. Самое интересное, что я видела — зелье не прилегало плотно к человеку, а висело в сантиметре от кожи, но всё равно медленно впиталось внутрь. Неправильность в теле человека стала постепенно пропадать, пока не исчезла совсем. Я видела, как он поднял руку и повертел ею перед своим лицом, рассматривая.

Опустив её, он протянул её ко мне, но естественно рука его прошла сквозь меня.

Улыбнувшись, я хотела прикоснуться к нему, но в этот момент проснулась. Открыла медленно и глаза и прислушалась. На улице был дождь.

Благо до земли долетало не так много, поэтому мы быстро перекусили, свернули лагерь и выступи. Сидеть времени не было совершенно — неумолимо приближались сезон дождей. Конечно, до него ещё всё-таки далеко, но нам за это время надо успеть дойти до гор, найти место, пригодное для жилья, построить хотя бы что-то, что сможет защитить нас в непогоду. Так что вперёд и только вперёд.

К обеду дождь всё расходился. Мужчины, которые постоянно бродят поблизости от колонны, нашли неподалёку растение, которое очень смахивало на лопух. Вот только листья его были просто громадными. Чтобы понять примерный размер, скажу, что один лист такого лопушка спокойно закрывал собой всю телегу, ещё и немного свисал по краям.

Когда я напрягла память, то вспомнила, что это растение вполне можно использовать для зелий. Компонент из него не слишком ценный, да и годится только для того, чтобы сварить зелье против самой обыкновенной простуды, но листья я приказала после дождя скрутить и сложить на одной из телег. Потом надо будет их просушить и подготовить для варки зелий.

Ближе к вечеру я приказала вставать лагерем. Дождь всё расходился и даже тут внизу он стал весьма ощутим. Да и температура опустилась — стало заметно холоднее. Ингрид притащила мне старый и ветхий плащ, который я совершенно не узнавала. Ну, не было у меня такого.

Все встретили остановку с облегчением, даже немного повеселели, хотя и ненадолго. В лагере тут же закипела работа. Кто-то сооружал костры, кто-то собирал шалаши, которые потом накрывались лопухами, кто-то принимался готовить.

Мою палатку поставили в рекордные сроки. Рядом развели большой костер и, спросив, не нужно ли ещё чего-нибудь, ушли делать дела. Люди уже привыкли, что я не прошу для себя ничего необычного. Я хорошо помнила, что аристократы в этом мире весьма капризные существа. Их раздевали, одевали, купали, причесывали, чуть ли не с ложечки кормили. Кажется, в моем прошлом мире тоже было нечто подобное.

Именно поэтому на меня первое время странно косились, ожидая, когда же я потребую к себе девушек, чтобы те ухаживали за мной. Но мне этого было ненужно, лишнее мельтешение перед глазами только мешало. Пришлось Ингрид объяснять, что мне теперь это не нужно, так как отвлекает от мыслей. Мол, я стараюсь вспомнить все рецепты, выученные мною, а люди, которые будут постоянно вертеться рядом со мной, станут меня отвлекать.

Кормилица поворчала что-то о приличиях и о том, что невместно мне как обычной девке самой переодеваться, но быстро смирилась, время от времени посматривая на меня тоскливо. Я однажды спросила её, что не так и почему она на меня так смотрит. На мой вопрос Ингрид расплакалась и сказала, что это путешествие меняет меня, и ей страшно, что однажды я стану вместе с мужиками бегать по лесу и буду вести себя совсем неподобающе дочери аристократического рода.

Я лишь вздохнула на это и ответила, что, если для того, чтобы мы все выжили, мне потребуется пробежаться по лесу, матерясь и ежесекундно сплевывая, то я незамедлительно это сделаю. На это Ингрид округлила глаза и схватилась за сердце, причитая, что невместно, совсем невместно.

Переубеждать женщину я не стала. Пусть думает что хочет. Конечно, я не материлась и уж тем более не плевалась, просто вела себя так, как мне удобно и как я привыкла.

— Госпожа.

Я чуть отодвинула ткань палатки и выглянула наружу. Один из охотников стоял рядом и неловко переминался с ноги на ногу. Вот тоже странность. Люди хоть и делают всё, что я скажу, но при этом стараются говорить со мной как можно меньше, лишь смотрят часто со стороны, будто постоянно убеждаясь, что я всё ещё с ними. А уж если кому и надо со мной поговорить, то сразу видно, что они робеют.

— Что случилось? — спросила, выходя из палатки.

— Вы просили приносить всё, что найдём необычного.

Я кивнула. Действительно просила. Просто мои ингредиенты не бесконечны, а некоторые так и вовсе почти кончаются. Подумав, что в таком лесу обязательно можно найти редкие растения или же хотя бы те, что сгодятся для слабых и обычных зелий. Тивил и лопух тому пример.

— Вот, мы принесли всё, что показалось нам необычным.

Мужчина протянул мне сверток, который я аккуратно приняла у него из рук. Поблагодарив, я чуть приподняла кончики губ, отчего мужчина, которому от силы было лет тридцать пять, зажмурился, поклонился и чуть ли не бегом ушёл. Его уже ждали свои, с которыми он тут же начал о чём-то весело разговаривать.

Я не слушала, так как уже зашла в палатку и развернула свёрток. А ничего они так насобирали. Тут были и грибы, и растения, и разные цветные камни, и мхи. Удивительно, но почти всё, можно было использовать для тех или иных зелий. Я даже перепроверила всё, но мне пришлось признать, что этот лес просто кладезь ингредиентов. Конечно, все их ещё обрабатывать, но это не проблема — обо всех процессах я знаю. Даже о том, как камни превратить в нужный мне песок, не затрачивая много усилий.

После того, как все узнали, что необходимые мне ингредиенты валяются у них чуть ли не под ногами, мне стали стаскивать столько всего, что я просто диву давалась — как они вообще успевают что-то искать. Понятное дело, что работы мне прибавилось. Нужно было отбирать, обрабатывать, варить, сушить и так далее.

По сторонам я смотрела только вечером, когда сидела у своего отдельного костра и потягивала какой-нибудь укрепляющий отвар.

В один из дней, когда охотники в очередной раз не смогли найти ни единого животного в округе, около лагеря нашли ещё тёплую тушу рогатого. Осмотрев, я поняла, что убили его совсем недавно и, причём не здесь. Были видны следы волочения. Поначалу я хотела приказать оттащить подальше, но потом увидела то, что поменяло моё решение.

Привычный туман, который нас будто бы преследовать, чуть рассеялся, и я отчётливо увидела тёмную фигуру. Люди рядом со мной тоже это видели и буквально застыли соляными столбами от ужаса. А ужасаться было чему. Если это не оптическая иллюзия, то существо не меньше двух метров роста. Даже отсюда нам было видно, что это может быть кто угодно, но не человек и не обычное животное. А уж когда существо повернулось в профиль, рядом и вовсе кто-то вскрикнул и, кажется, упал в обморок. Я лишь плотнее сжала губы, понимая, что мне сейчас нельзя показывать слабость.

Длинная пасть, горбатая спина, согнутые в обратную сторону ноги, хвост. На ум приходили лишь вервольфы. Не знаю, такими они должны быть или нет, может, это вообще мутанты какие-нибудь или же просто чудовища этого леса, но при виде этого существа я почему-то подумала именно о вервольфах. Тем более я помню, что моя рука упиралась тогда во что-то покрытое шерстью. Почему во что-то? Тогда я была уверена, что это была грудь, но сейчас, увидев рост существа, подумала, что это вполне мог быть и живот или же и вовсе плечо.

Существо постояло так с минуту, а потом растворилось в тумане. Люди помолчали, а потом кто-то завыл. И нет, вой шёл не из леса, какая-то женщина не выдержала и в прямом смысле слова завыла, как волчица.

— Прекратить! — чуть громче, чем обычно сказала я. — Если бы нас хотели убить, то сделали бы это уже давно. Взять и разделать, — кивнула я в сторону животного, которого, как я поняла, нам принесли.

Вой тут же прекратился, причём, как я поняла, женщину заткнули.

— Госпожа, не опасно ли? — спросил мужчина лет пятидесяти, кивая в сторону мертвого парнокопытного.

Я лишь покачала головой, поворачиваясь.

— Что они в тумане я знала с самого начала. Они не враги, но и лезть к ним не стоит. Берите — нас угощают. Отказываться от подарка не вежливо.

Люди ещё пошептались, покосились то в мою сторону, то в сторону тумана, но потом всё-таки принялись за работу. Вечером же, на полный желудок, около костра слышались крики и описания одно страшнее другого. Существо из тумана с каждой минутой всё меньше и меньше походило на само себя. После этого люди ещё некоторое время опасались уходить далеко от колонны, но уже через несколько дней поставки сырья для ингредиентов вновь возобновились и моя работа продолжилась.

* * *

— Госпожа! Горы! Они совсем рядом!

Мальчишка, который сегодня должен был лезть на дерево, буквально подкатился ко мне под ноги, чем изрядно меня напугал.

— Что? — спросила, не сразу успокоив себя. Просто я была глубоко в своих мыслях, обдумывая свой сегодняшний сон. — Горы? Как близко они?

— Так, недалече совсем! Тут рядом бугорок есть, а там деревья совсем коротки, видать оттуда ой как хорошо.

— Веди, — приподняв юбки, приказала.

Мальчишка тут же поспешил вперёд, радостно всем вещая, что горы совсем рядом, что мы почти дошли. Люди от этого тоже загомонили, поднялся шум. Следом за нами тут же пристроилась вереница. Вздохнула. Можно было всех разогнать, но у нас тут и так не так уж много радостей, так что пусть идут.

Мальчишка не соврал. Исполины как-то резко закончились, и перед нами предстал довольно высокий бугор, вокруг которого были обычной высоты деревья. Это была даже не возвышенность, а полноценная гора, только небольшая, скалистая и на ней совсем не было никакой растительности. А ещё её заливал солнечный свет, от которого мы в полутёмном лесу совсем отвыкли.

Взобравшись на самый верх, посмотрели вперёд. Действительно, горы были совсем рядом. Ещё дня три и мы будем у их подножия.

Рассматривать пейзаж я не стала. Хоть горы и были впечатляющими, но времени долго торчать тут не было. Просто так идти к горам смысла не было никакого. Нужно было уже сейчас искать подходящее место. Скитаться всем табором тоже идея не из лучших, а значит, надо отправлять людей, чтобы осмотрелись и потом нужно будет скорректировать наше дальнейшее продвижение.

Всё это я и втолковала мужчинам. Спорить никто не стал — просто молча собрались и отправились. Подумав, что времени у меня пока что полно, решила сварить парочку зелий. Тем более и погода была хорошей и настроение приличным.

Всё-таки дошли. Я бы не сказала, что за время путешествия по лесу у нас было море трудностей, наоборот, нам явно сопутствовала удача, или же, если по-простому, то нам помогали. Никто из людей не умер, если и были раны, то только мелкие. Мы не голодали, хотя, казалось, в лесу нет ни одного зверя, которого можно употребить в пищу. Да, было жутко, страшновато, но мы дошли. Конечно, неизвестно, что будет дальше, но это и так уже не мало.

Через пару дней мужчины вернулись. Две пятерки сказали, что реки не встретили, три другие отчитались — река есть. Начинает своё начало она где-то в горах, и течёт вдоль них какое-то время, пока не уходит в лес. Я немного подумала и пришла к выводу, что это, должно быть, та же река, которая течёт по нашему старому баронству. Конечно, карты не было и я не могу сказать с уверенностью, но вроде бы всё сходится.

Расспросила ещё немного о тех местах и решила, что мы пойдём к небольшой долине перед горами. Долина была крохотной, по словам мужчин. Но по ней текла река. С одной стороны долину закрывали горы, а с трех других Вильхельм. По какой-то причине исполины там не росли. Они нашли даже плодовые деревья. Сказали, что там есть и птицы, и зверьё видали.

Моя паранойя вякнула о том, что такой прям рай тут неспроста, но по лицам людей было видно, что эта дорога им уже поперёк горла. Пришлось приглушить свои сомнения и разрешить путь именно к долине.

На исходе второго дня мы стояли на возвышении и смотрели вниз, любуясь нашим новым домом. Долина и в правду была небольшой, но даже отсюда была видна не очень широкая лента реки, которая буквально сияла из-за заходящего солнца. Нормально размера деревья росли не везде и были видны большие промежутки, в которых потом вполне можно будет распахать поля и засеять их. Горы выглядели величественными и устрашающими. Они не портили картину, наоборот, придавали ей особое очарование. Я вздохнула. Кажется, это становится моей привычкой.

— Становимся лагерем. Спускаться вниз будем завтра, — сказала, развернувшись. Перед тем, как уйти под тень одного из исполинов, ещё раз обернулась и посмотрела на долину через плечо. В свете заходящего солнца она казалась раем на земле, но будет ли она таковой на самом деле? Ответа я не знала, лишь надеялась, что мне удастся со всем справиться.