Семь месяцев назад

Все то время, что прошло с момента моего освобождения, я была словно в каком-то коконе, из которого совершенно не хотелось выбираться. Дом, который я обустраивала с такой заботой и любовью, казался теперь чужим, а Рейн, по-прежнему относящийся ко мне с трепетом и вниманием, вызывал чувство подавленности и раздражения. Иногда я ловила на себе его сочувственный взгляд, и в нем мелькали искорки… удовлетворения? При всей его поддержке и любви шестым чувством я понимала, что глубоко в душе его устраивало то, что со мной произошло. А может быть, это были лишь мои ошибочные предположения? Усугубляло ситуацию постоянное присутствие в нашем доме Адриана Виларда. Видимо, он за последнее время воспылал неуемными братскими чувствами к моему будущему супругу, и не желал обделять его, а заодно и меня своим обществом. Не сразу я поняла, что стояло за моим освобождением. Мне было обидно и больно узнать, что члены команды «Бесстрашного», все как один, заявили будто я, находясь на Миранде, не покидала спасательного бота. Это было сделано после того, как я категорически отказалась подписывать подсунутые мне следователем Агентства Внутренних Расследований документы, в которых гибель «Феникса» признавалась несчастным случаем. Почему? Зачем? Кому было так необходимо скрыть факт уничтожения команды целого корабля? Ведь дело не просто в недоверии ко мне, я это чувствовала! Тогда какова причина? Особенно меня возмутил намек на мою невменяемость и скрытая угроза принудительного лечения. Нет, разумеется, меня не хотели закрыть в психушке. Так, по крайней мере, утверждал Рейн. И я делала вид, что ему верю. Но если ВВС задастся целью испортить мне репутацию, а, заодно и жизнь, вряд ли они пренебрегут таким козырем. А кто доверит пилотирование корабля сумасшедшей? Я была обязана Виларду свободой, черт, да я обошлась ему в целый корабль, и смирялась с его присутствием, сжав зубы, нацепив на лицо нейтральную улыбку и набравшись терпения. Он это понимал, и, казалось, делал все, чтобы вывести меня из себя.

— Рейн, и когда же ты поведешь под венец свою красавицу невесту?

За последний месяц я потеряла десять килограмм, имела бледный вид, темные круги под глазами и производила болезненное впечатление. Первая серьезная жизненная проблема показала мне, что я хреново держу удар. И скрытые и явные насмешки старшего Виларда меня уже давно не трогали.

— Как только Шания окажет мне честь и назовет дату свадьбы, — тут же я сообразила, что оба взгляда направлены на меня. Рейна — настороженный и нежный, Адриана — вызывающий и ироничный.

Я поковырялась вилкой в тарелке, и, бросив это дело, сложила руки на груди. Теперь я была обязана семье Рейна, а в частности его брату, всем. Учитывая рыночную стоимость военного корабля, когда-либо погасить этот долг было для меня просто нереально. А хуже того, сейчас я чувствовала себя не любимой женщиной, а банкротом, попавшей в долговую яму. Совсем недавно я узнала, что Виларды прямо или опосредовано, одобрили нашу скорую свадьбу. Наверное, бывший военный пилот с подмоченной репутацией был для них куда предпочтительнее потенциального командира корабля, которого и дома толком не бывает.

Нужно было что-то ответить, а я не знала что. В своей жизни я мечтала о двух вещах — стать пилотом ВВС и выйти замуж за Рейна. И никогда не думала, что лишившись одной мечты, вторая немного… потускнеет. Я все еще его любила, но не могла полностью отдаться этому чувству. Меня мучили сомнения и неуверенность. Всегда считала что брак — это союз двух равных по силе духа и характеру людей, в данной же ситуации мне навязывали роль зависимой, более уязвимой стороны.

— Мне нужно определиться с работой. Из меня плохая домохозяйка, — произнесла я с вымученной улыбкой.

— Это не проблема, — тут же подхватил старший Вилард. — Есть у меня одно соображение.

Я напряглась, но дальше моего вмешательства в беседу уже не понадобилось. Все решили за меня. Мне казалось, что моя жизнь уже предопределена, и сейчас каждую частичку моей сущности постепенно поглощает неизбежность. И я просто сдалась.

Стоя перед кораблем торгового флота, я понимала, что это конец всему, о чем я когда-то мечтала. Случилось то, чего я всегда хотела избежать. Быть пилотом ВВС, служить планетарному Союзу, пользоваться уважением, заниматься любимым делом или перевозить грузы изо дня в день, из года в год. Что бы выбрали вы?

Да, мне основательно подрезали крылья. Из-за упрямства я стала персоной нон-грата у руководства ВВС и теперь могла рассчитывать летать только на торговце. Хотя, учитывая мое прошлое корыто, теперь я шагнула далеко вперед. Новенький торговец, недавно вышедший из верфи, ничем не напоминал старого ржавого «Бесстрашного». Большой корабль, гордо именуемый «Левиафаном» принадлежал корпорации Трейд- ойл, с которой я подписала контракт на прошлой неделе. Это был шанс оттянуть свадьбу, обдумать все хорошенько и…пореже появляться дома.

Трудно сказать, как долго я простояла каменным изваянием, пока наконец не нашла в себе силы отдернув новенькую форму, взойти по трапу.

Стоящий у входа высокий мужчина, небрежного вида с сигаретой в зубах, окинул меня изучающим взглядом.

— Ты кто? — от него пахло сигаретным дымом и крепкой выпивкой. Я постаралась не поморщиться, в то же время, предполагая, что если он член моей команды, вряд ли я когда-нибудь стану его фанаткой.

— Шания Перил. Новый пилот «Левиафана».

— Гляди ж ты! — не совсем понимая смысла его слов, я постаралась обойти преграду в лице здоровяка, но его движение преградило мне дорогу. — Наслышан.

— Могу я полюбопытствовать, с кем имею честь?

— Марк Гибсон, старпом, — он шутливо сдернул с головы вязаную шапочку, под которой оказались примятые сильно обесцвеченные волосы, и отвесил поклон.

— Очень… приятно

— Взаимно.

Наш разговор был прерван появлением второго мужчины, который был намного ниже Гибсона, но шире в плечах. Одет он был в белую рубаху и форменные брюки. По неясным пока ощущениям, я предположила, что это и есть капитан.

— Шания Перил? Лейтенант Перил? — уточнил он.

— Так точно!

— Можно не так официально, — усмехнулся мужчина, — я капитан Джоэр Вебер. Пройдемте в командную рубку. Там нам никто не помешает.

Он бросил предупредительный взгляд на старпома и устремился в чрево корабля. Немедля я последовала за ним.

В рубке присутствовал некий рабочий беспорядок. Были видны признаки переоборудования, несколько мониторов полностью разобраны, пульт управления отключен. Капитан занял свое место и кивнул мне на узкое кресло напротив. Спохватившись, я передала ему планшет с электронными документами, удостоверяющими мою личность, дипломом и контрактом с Трейд-ойл. Капитан бегло взглянул на бумаги и небрежно откинул их в сторону.

— У меня есть кое-какие личные источники информации. Мне известно, что вы служили в ВВС.

Да, моя служба продлилась меньше двух месяцев и закончилась полным фиаско. Думаю, не стоит про это говорить будущему начальнику. Интересно, какие сведения он мог получить обо мне? Во всяком случае, я кивнула, приготовившись к новым вопросам.

– А так же то, что вас комиссовали по причине… — он посмотрел в свой личный планшет, — по причине слабого здоровья. Здесь не военный флот, но и кисейные барышни, хлопающиеся в обморок мне не нужны.

— Вам не придется за это беспокоиться, капитан, — я еле подавила чувство гнева. Значит, ничего не позади. ВВС подстраховались и сейчас я что-то вроде заложницы своей собственной совести. Теперь я не сомневалась, что попала!

Генерал Дамирон Вейн не мог заснуть. После разговора со спасенной, а если быть откровенным, с пленницей его охватило тревожное чувство. Он видел в ее гневных глазах слезы, боль, отчаяние. И это лишь потому, что он захотел задать ей несколько вопросов. Что стояло за ее словами, страхом и гневом? Почему, когда она говорила, всегда спокойное и холодное сердце генерала дрогнуло, и он не смог продолжать.

Его подчиненные уже не раз замечали на месте схода лавины людей. На протяжении многих лет пришельцы в этих местах были редкостью. И он опасался, что рано или поздно их тайное убежище будет раскрыто. Эти люди… двоих он узнал: мечник, с азиатскими корнями и бородач, больше похожий на медведя. Он видел их за несколько минут до катастрофы, а после, нашел умирающую женщину. Ее группа, которая, возможно, не хочет верить в ее смерть? Но это глупо, искать ее живую после стольких дней. Он не надеялся, что они настолько сентиментальны, чтобы разыскивать тело. Значит, есть что-то еще. Возможно, они заметили маяк… В таком случае, просто необходимо выяснить, что им известно, и при необходимости, заставить молчать. Навсегда.

Стук заставил его подскочить с аккуратно заправленной лежанки и отворить дверь.

— Генерал! Только что, на том месте, где копались наши гости, ребята нашли вот это, — он раскрыл ладонь и генерал увидел на ней несколько круглых шариков с мелкими усиками.

— Следящие устройства? — Дамир внимательно рассматривал находку, пересыпав себе на ладонь.

— Еще не определили, но очень похоже на то. Если они передавали кому-то сигнал, мы их вычислим.

— Отлично! — генерал с отвращением вернул шарики лейтенанту, — исследуйте их, и найдите того, кто это сделал. Хотелось бы знать их цель.

Сев на лежанку, обвел мрачным взглядом тесную комнатку. Аскетичная обстановка: стол и стул, выполненные из металла, стеллаж, заставленный книгами, санузел, за перегородкой что-то вроде импровизированной кухни (обычно он предпочитал обедать в общей столовой). Он проводил здесь мало времени, только чтобы набраться сил, отдохнуть и, иногда, почитать. К сожалению, в этом мире слишком мало осталось печатных книг, и ему была дорога каждая. Он усмехнулся про себя, под личиной грозного генерала, облеченного властью, скрывается обычный человек, со своими тайными слабостями. Когда пришла пора спасать жизнь своих подопечных, у них оказалось слишком мало времени, чтобы задумываться о благах цивилизации. И если бы не помощь со стороны, которую они даже не ждали… Вряд ли выжил бы хоть кто-то. И теперь их безопасность снова под угрозой.

Я слепо уставилась в пространство, не замечая ничего перед собой. Недавняя истерика прошла, и на меня обрушилось ледяное спокойствие. Зря я так с ним, он же ничего мне не сделал. И я никогда раньше не судила о людях с предубеждением. Но если его действия будет угрожать тем, кто мне дорог… Черт! Я не знала, что делать, и поэтому сделала самую глупую вещь на свете.

Грек появился в определенное время с ужином и, выслушав мою просьбу, согласно кивнул. Я никогда раньше не была на этом уровне. Даже пещера, с ее искусственным оазисом находилась гораздо ближе к моей камере. Постучав в дверь и дождавшись ответа, Грек покинул коридор, оставив меня наедине с Дамиром.

Был ли он удивлен моим визитом? По его лицу этого было не видно. Он лишь жестом пригласил меня войти и предложил присесть.

Странно, но я не волновалась. Почти. Не хотелось повторять былых ошибок и обижать человека без причины. Тем более, человека, облеченного властью. Я медленно обвела взглядом его комнату, задержавшись на корешках книг. Да, определенно у этого человека был хороший вкус. Некоторых изданий уже нет даже в Межпланетном историческом музее. Но, похоже, я слишком увлеклась. Хозяин комнаты не проявлял признаков нетерпения, и все же в его взгляде читался интерес.

— Я пришла извиниться, — он удивленно приподнял левую бровь, — мне не стоило говорить вам столько гадостей. Тем более что до сих пор вы делали мне только добро.

— Значит, ты готова рассказать мне про своих друзей? — оживился он.

— Я этого не говорила, — отрицательно замотала головой, потом уставилась в одну точку. Было неловко. Странное и забытое уже чувство. Почему-то находясь в пещере, с нашей группой, где практически невозможно было уединиться, даже во время гигиенических процедур, я никогда не испытывала стыдливости. А тут… Наедине с этим огромным мужчиной, который мог бы вызвать во мне чувство страха, я была смущена.

— Значит, только извиниться? — он присел на корточки напротив меня, и наши глаза оказались на одном уровне.

— Не хотела, чтобы вы считали меня неблагодарной истеричкой. Вы мне жизнь спасли. Я лишь надеюсь, что вы неспособны на низость.

— А если способен? — он подался немного вперед, щекоча мне кожу дыханием.

— Значит, это будет одна из многих ошибок, которые я совершила, — я грустно улыбнулась.

Он нахмурился, и осторожно взял меня за руки, сложенные на коленях. Никогда не думала, что привыкну так сидеть, но когда-то эта поза была единственной возможной, со скованными руками. Он провел крупной мозолистой рукой по внутренней стороне моей ладони, затем его пальцы продвинулись вверх, и остановились, наткнувшись на глубокую вмятину шрама. Я непроизвольно отдернула руку, и он тут же ее отпустил

— Все еще болит?

— Нет, давно не болит.

Я ждала следующего вопроса, вполне закономерного, в данной ситуации, но он промолчал. Не интересно, как меня угораздило попасть в такую передрягу? Или ему попросту все равно, что я совершила и ему достаточно моего признания собственной вины? Вполне возможно, но именно здесь и сейчас я испытывала стыд за то, что предстаю перед ним в образе простой заключенной, приговоренной к изгнанию на задворки вселенной. Он же… Не знаю, как он здесь оказался, что привело его в это странное место, но этот человек явно привык отдавать приказы, и, кто знает, какой приказ он получил, отправляясь сюда.

Я мысленно выругала себя за минутную слабость. Меня немножко пожалели, и я растаяла настолько, что готова доверить все свои секреты?

— Хочешь кофе? — я с недоверием посмотрела на него и переспросила:

— Кофе? С удовольствием!

Последний раз я пила этот ароматный напиток еще в столице и не думала, что в следующий раз мне его предложит мужчина с ледяной планеты-тюрьмы.

Он встал и прошел за тонкую полупрозрачную перегородку:

— Тебе с сахаром?

— Д..две ложки, пожалуйста!

Мое чувство неловкости стало зашкаливать, но раз уж я решила налаживать контакты, то не стоит пренебрегать любезностью хозяина.

Он вышел из-за перегородки с небольшим подносом, на котором стояли две чашки ароматного напитка и вазочка с печеньем.

— Угощайся. Наш повар испек сегодня утром, — он улыбнулся, — совсем разучился принимать гостей. Немного здесь одичал.

— Я, правда, не хотела создавать вам неудобства, — мы заговорили одновременно, и оба замолчали.

И раз уж выдалась подходящая ситуация, то решила ею воспользоваться. Когда еще представится возможность?

— Дамир! Раз уж я никогда не смогу покинуть это место, чем бы оно ни было…, - Дамир проницательно посмотрел на меня, — я бы хотела принимать участие в его жизни. Не могу же я все время сидеть в своей комнате и ничего не делать.

— Ты действительно этого хочешь, или это лишь способ выбраться отсюда? Кстати, способ дольно глупый. За тобой в любом случае будут присматривать.

— Скорее, эта вынужденная просьба. Иначе я просто сойду с ума в четырех стенах, — совершенно искренне ответила я, обрадованная уже тем, что мою просьбу не отвергли сразу.

— Что же, я подумаю, — он кивнул, — но, надеюсь, мое решение, какое бы оно ни было, не помешает нам насладиться кофе?

— Нет, что вы! — я сделала маленький глоток, прикрыв веки и смакуя горький напиток, чувствуя на себе его пронизывающий взгляд.

Вызов прозвучал внезапно, заставив меня вздрогнуть. Из динамика раздался голос, сильно искаженный помехами:

— Генерал! Мы их выследили! Всю группу. Что прикажете делать?

Тот, кого только что назвали генералом, не сводя с меня своего взгляда, ответил:

— Захватить всех и привести сюда. Постарайтесь взять живыми, мне нужно их допросить.