Адриана привел в себя какой-то звук. Не желая показывать, что очнулся, мужчина чуть приоткрыл глаза, старательно прислушиваясь. Стон повторился, и Вилард медленно повернулся к его источнику. Вокруг было темно, поэтому, уже не таясь, Адриан привстал и пополз вперед, остановившись лишь тогда, когда его пальцы наткнулись на огромную тушу, сваленную возле самой стены. Берд был жив. По крайней мере, у него билось сердце. Что до остального… Адриан нащупал запекшуюся кровь у него на голове, почувствовал вязкую влагу у себя на пальцах и предположил, что, по меньшей мере, у товарища сотрясение мозга. Ни пилота ни остальных он не видел и даже не ощущал их присутствия. Почему их разделили? Куда привели?

Новый стон Берда подстегнул Виларда. Он пошарил в карманах, чертыхнулся и, расстегнул утепленный жилет, отметив про себя, что его оставили без верхней одежды. Берда, впрочем, тоже. Оторвав от рубашки большой кусок, он приложил его к ране товарища, стараясь не причинить тому боли. Нужно было остановить кровь, перевязать рану и… ждать спасателей. Последний пункт был неосуществим, так что выживать и выбираться из истории, в которую они влипли, придется своими силами.

Он кое-как закрепил ткань на голове Берда, когда услышать тяжелые шаги. Шаги остановились, раздался звук отодвигаемого засова и в тусклом свете проема двери появился уже знакомый Адриану здоровяк… Ну да, они все здесь не самые маленькие. Но эта туша была раза в три массивнее любого из них.

— Скучаете? — здоровяк подмигнул и весело насвистывая какой-то мотивчик, вошел в полумрак комнаты. Адриан напрягся, предчувствуя беду. Мог ли он, при случае, справиться с этим мишкой гризли? Возможно… Но внутренний голос вопил не делать глупостей. По крайней мере, до тех пор, пока ни ему, ни Берду ничего не угрожает. Значит, придется лишь ждать и надеяться на то, что их хозяева просто любят гостей.

— Мой приятель ранен, — Адриан указал на едва заметно дрогнувшую тушу Берта, — не могли бы вы ему помочь?

Гризли перевел веселый взгляд на лежащего, бегло оценил повязку, а затем, хитро улыбнулся:

— Слабые не выживают. Сильные сдаются. Лишь те, кто реально оценивает собственные силы и готовы на все, чтобы выжить способны существовать в этом аду.

— Он не слаб, — возразил Адриан, — просто потерял много крови. Вы можете ему помочь?

— Я могу избавить его от жизни и мучений. Но не стану привечать в группе человека, которого придется защищать.

— Мы здесь ненадолго, — попытался пояснить Адриан.

— Все так говорят, — ухмыльнулся «гризли» приблизился к Виларду, — а теперь, холуб сизокрылый, ты мне расскажешь, кто ты и чего вы делали на казенном флайере над нашей территорией.

Айван находился там, где ему было спокойно и хорошо. Лишенный тела и Ат-ри-нии, почти впавший в отчаяние, он приходил сюда. Иногда его визиты затягивались на несколько часов, иногда, проходили дни, прежде чем он мог снова появляться в человеческом убежище, старательно делая вид, что изучает окружающий его мир. Его сути не знал никто, похоже, лишь Дамир догадывался о том, что из себя представляет это бестелесное существо, лишенное надежды на жизнь. Рано или поздно он все поймет, и их отношения утратят вынужденный «пиетет».

Айван… это имя он выбрал себе сам, оно вынырнуло из глубин прошлого и так походило на его прежнее. Он часто вспоминал того, что лишился и… сожалел. Такие непонятные, неправильные человеческие эмоции, которые ему совершенно не помогут обрести желаемое. Каждый раз при контакте с людьми он как будто что-то терял. И в то же время, приобретал. Поначалу он казался себе засоренным чем-то грязным и ненужным. Впоследствии, он научился с этим жить, обмениваясь с людьми эмоциями и… знаниями. Но ареал его обитания давно не мог предоставить ему ничего нового, а другого выхода, как постоянно подпитываться человеческими чувствами он уже не видел. Они все варились в одном котле. Годами, столетиями, и он никак не мог это остановить, не усложняя своего существования. Их безопасность залог его существования. Все изменилось с появлением новых пленников. Жаль, что с этими пришлось обходиться осторожно… Но его легкое… разочарование? Да, пожалуй, он мог бы испытывать именно это чувство, когда его ограничили в возможности воздействовать на людей. Разочарование забылось, когда появилась новая пленница, так привлекшая внимание генерала Вейна. Он сразу почувствовал его к ней интерес, и ему было странно наблюдать, как этот суровый и жесткий человек пытается скрыть свою суть, опасаясь напугать эту женщину.

Он потянулся к Шании, стараясь прикоснуться к отголоскам таких несдержанных чувств, и ощутил беспокойство, а затем… страх? Нет, он не мог бояться, но знал, как это бывает у людей. Просто в один миг он почувствовал, что может опоздать. Опасность? Ей что-то угрожает? Добраться до женщины было легко, он всегда ощущал ее присутствие, и мог украдкой следить. Нет, не подглядывать, ему были чужды извращенные страсти двуногих животных, которых он успел досконально изучить. Но наблюдать, познавая через нее иной мир, тот, что за пределами этой планеты.

Он появился в этом странном месте, которое создали люди из-за ностальгии по ушедшей жизни. Листва, трава, цветы, водоем. Нужно было разрушить что-то естественное и прекрасное, чтобы создать его суррогат. Айван потянулся всем существом к угасающей искорке жизни и нашел ее в воде. Женщина была без сознания, она умирала! Она скоро исчезнет, ее не будет здесь, и он останется совсем один, без новых, таких симпатичных ему эмоций, без ее странного смущения, когда он возникал из ниоткуда, заставая ее одну и не совсем одетую. Этого допустить нельзя. Анализ ситуации занял миг. Он ее потеряет, если попросит помощи у Дамира. Нет, он, Айван успеет его найти и предупредить. Но генералу придется добираться несколько минут, которые будут стоить жизни Шении. Тогда… Что же делать? Она ведь все равно умрет!?

Айван вошел в… жидкость. Со стороны это выглядело, как будто легкий туман стелется над водой, постепенно опускаясь, сливаясь с нею. Это заняло немного времени, легкий шок от боли, неприятное чувство проникновения и тело, раздираемое двумя чуждыми разумами, оттолкнулось от воды. Не до конца овладев координацией, существо, споткнулось и упало в воду снова. Айвана раздирали противоречивые чувства. Краткий миг блаженства осознания себя в теле, пусть в чужом, и в то же время, боль в голове. Невозможность дышать, желание откашляться, вытолкнуть из себя воду.

— Аааа! — голос был знаком, и он принадлежал Шании, вот только издавал крик Айван, разрываемый болью и отчаянием. Он снова оказался в теле, которое могло погибнуть, и он не в силах был этому помешать. Захватить контроль за столь короткое время, когда носитель сопротивляется, было практически нереально.

— Шания! — мысленно взвыло существо, — я вам не враг! Прошу вас, позвольте мне вас спасти!

Он повторял эти слова снова и снова, кашляя, захлебываясь и задыхаясь, уходя ко дну и всплывая каждый раз, как ему удавалось завладеть контролем. Наконец, ему повезло. Обессиленный, тяжело дышащий и дрожащий от холода Айван в теле Шании выполз на берег.

Он рисковал, и в то же время не мог не испытать странного чувства ностальгии. Он не хотел думать о том, что обрек женщину на смерть. Три дня! У нее осталось лишь три дня пока ее тело не подвергнется полному распаду. А он все это время будет вместе с ней, делить весь ужас их обоюдного положения. Ему теперь не освободиться до того, как она не умрет. А потом, словно в каком-то сне, движимый злостью на самого себя, Айван рванулся прочь из тела, вызвав в нем новую судорогу, и в тот же миг оказался на свободе.

513 лет назад. 115 год колонизации планеты Хоуп

Они просто стояли, не двигаясь, молча, даже не пытаясь напасть. Лейтенант застыл, понимая, что любое его действие может повлечь нежелательные последствия. Он кивнул головой Лучику, и тот, поняв, так же знаками спросил:

— Количество? Положение? Расстояние?

— Десять человек. На два, четыре и шесть часов. Пять метров, — шепнул он, делая знак сохранять спокойствие. И что дальше? У него в ушах все еще слышались выстрелы команды старлея.

— Отходим? — спросил Пол, всегда готовый прорубить себе выход из любого положения.

— Мы не знаем, с чем имеем дело. Вспомни прыжок того, первого, — тихо произнес Вейн. Он не хотел рисковать своими людьми. Не здесь и не сейчас они должны умереть. Неужели эта странная планета их не отпустит?

Где-то вдалеке раздался выстрел, затем еще один. Команда старлея еще цела? И если звук выстрела доносится до них, значит, они уже близко. Вейн разрывался на части от желания помочь боевым товарищам и опасения за своих ребят. Наконец, приняв решение, он тихо скомандовал:

— На звук выстрела. По двое. Отходим.

Они рванули с места одновременно. Звук собственных шагов и хруст веток под ногами мешал уловить другие посторонние звуки. Они не знали, преследуют ли их. А обернуться, вглядываясь в темноту, было бы потерей времени.

Выстрелы то приближались, то отдалялись, в скором времени уже не было возможности определить точку направления. Команду ослепила молния, и ударил гром. Вейн сверился с версусом, и убедился, что универсальный электронный компас, созданный для работы в любой колонии, оказался неисправен. Его экран светился ярким зеленоватым светом, а в середине хаотично перемещалась желтая точка.

— Твою мать! — Дамир выругался, остановился и постарался подумать. Хотя в той обстановке это было сделать нелегко. Сильный ветер пригибал столетние растение к земле, срывал с голов пришельцев капюшоны, бросал им в лицо сухие листья, ветки, мешал им передвигаться, дождь, перешедший в ливень, превратил почву в болотистую жижу, а молнии мешали использовать приборы ночного видения.

— Что будем делать? — Профессор и остальные остановились вслед за командиром не переставая обшаривать глазами местность. Их позиция была невыгодной, а условия дерьмовыми. Нужно срочно отыскать место, где можно было бы переждать грозу, и только потом отправляться на поиск группы старлея. Дамир понимал, что в сложившихся условиях у них нет шансов.

— Судя по карте, здесь есть пещеры, они соединены рукотворными тоннелями с шахтой. Возможно, там есть люди. По крайней мере, переждем грозу.

Возражений не последовало, и группа направилась к пещерам, находящимся от них по левую сторону. Двигаясь практически в полной темноте, сбиваемые с ног шквальным ветром, они старались не заблудиться, хватаясь за единственный ориентир — медленно плывущий по орбите и похожий на звезду крейсер «Карпатия». Эскортных кораблей не было видно с планеты. Вейн невольно поднял голову вверх, стараясь не думать, что там сейчас сухо и тепло, а так же о том, что он будет докладывать адмиралу, когда тот поинтересуется судьбой сына.

Команда достигла укрытия спустя полчаса. Мокрые и злые они замерли у входа, позволяя двоим из них ее осмотреть, прикрывая тех с тыла.

Пещера была невелика, но она постепенно сужаясь, углублялась и вела куда-то. Решено было костер не разводить и удовлетвориться сухим пайком. Вейн выставил часового, и попытался еще раз связаться по рации с командой Уорлетта, затем с крейсером. Никто не отвечал. Из рации раздавались помехи, впрочем, ураган за стенами пещеры делал любые переговоры невозможными.

— Лейтенант! — окликнул его Лучик, — ваша порция. Он протянул Вейну упакованный в суроч паек. Упаковка из суроча защищала еду от внешних воздействий, повреждений, ограничивала рост бактерий и грибов. Такой паек мог храниться годами, не теряя своих питательных свойств. Жаль, что на вкус дерьмо.

Дамир дожевывал резиновый брикет с тошнотворным запахом именуемый «мясом по-фламандски», когда его внимание привлекла яркая, чуть поблескивавшая звезда, хорошо виднеющаяся на фоне черного неба. Она двигалась прочь от планеты и, как уже догадался лейтенант, вскоре должна была пересечь орбиту, состыковавшись с «Карпатией».

— Видимо, старлей столкнулся с тем, что его хрупкая аристократическая задница вынести не в силах, — пробурчал Профессор, всегда корректный, но несдержанный, когда речь шла об адмиральском сыне.

— Надеюсь, остальных он тоже не забыл прихватить, — пожал плечами Дамир, — главное, чтобы его отчет не заставил папашу сбросить на планету пару кобальтовых игрушек мощностью в несколько сот килотонн, или адмирал, желая выслужиться перед координатором, очистит место от людей и заселит его другими колонистами. Не сейчас, чуть попозже. Ходили слухи, что для него это не в первой. Слухи ходили, доказательств не было. А заселить планету с повышенной долей радиации для людей уже давно не проблема. Достаточно лишь ускорить период полураспада.

Дамир резко встал, прерывая поток мыслей. Несколько раз сталкиваясь с приказами адмирала ему хотелось расквасить тому физиономию или пристрелить, но до этого момента что-то всегда его сдерживало. Может быть присяга на верность? Глупо, но когда-то он верил в то, чем занимался, в дело, которому служил. Но постепенно, сталкиваясь с откровенно глупыми, а порой и губительными приказами верхушки он не представлял, как долго сможет себя контролировать.

Чтобы немного себя отвлечь, лейтенант решил исследовать ответвление. Взял с собой Пола, включив приборы ночного видения и достав пару фонарей старого образца, дал указание Профессору и отправился вниз. Дорога оказалась узкой только вначале. Постепенно, она расширялась, спуск сделался круче. Под ноги то и дело попадали мелкие камни. В пещере стоял затхлый запах сырости и земли.

Идти было легко, лейтенант старался не обращать внимания на липнущую к телу мокрую одежду. Могло быть гораздо хуже. Когда-то и было хуже. Но все плохое стараешься забыть.

Они шли больше четверти часа, когда их дорога внезапно оборвалась и перед двумя чужаками разверзлась пропасть. Дамир вынул из кармана монетку. Не кризон, но тоже сойдет, и бросил ее вниз. Тишина оглушила застывших в ожидании мужчин.

— Ни… себе, — выдал Пол, — это сколько же здесь метров?

— Много, — нахмурившись, отрезал Дамир, — зато можно быть уверенными, что с этой стороны нам ничто не угрожает.

Они уже отвернулись от пропасти, готовясь присоединиться к команде, как что-то заставило лейтенанта обернуться. Не скрежет… не шорох. Это было другое. Нечто странное и непонятное приближалось к ним, поднимаясь из черного зева пропасти. Когда Дамир знаком подал команду бежать, им в спины ударил яркий свет, на миг озаривший дно пещеры, устремившийся в коридор, по которому они сюда пришли.

* * *

Я была в огромном сияющем зале. Сияние шло от стен, потолка. Светился даже пол, переливаясь нежными полутонами. Несколько шагов и я замерла, прикрыв глаза, пока не привыкла к этому дивному свету. Затем, мне удалось рассмотреть узкую дорожку, немного отличавшуюся от остального сияния. Я пошла по ней, еще не зная, куда она приведет. Полутона окрасили мои руки и волосы и я сама теперь чувствовала себя сияющей в этом дивном многоцветии. Однако радости от присутствия в таком странном и необычном месте я не испытала. Только легкую грусть и обиду, что мне здесь не место. Я больше никогда не стану частью чего-то удивительного и завораживающего. Того, что придает мне силы и заставляет сердце звучать. Этот звук, тихий и манящий я слышу в своей голове. Он созвучен голосу моей души. Мелодия, что вызывает на глазах слезы восторга и безнадежности…

Я открыла глаза, обнаружив себя лежащей лицом вниз на каменистом полу. Мокрая, дрожащая, задыхающаяся, с пульсирующей головной болью. Жутко саднило горло. Пришлось откашляться снова и снова, выталкивая из себя воду.

— Простите, что не раньше. Вода попала в легкие. Несколько минут вы были без сознания, — надо мной нависло туманное облако, и я устало прислонив голову к камню тихо застонала.

— Что произошло?

— Вы не помните? — уточнил Айван.

— Я… меня кто-то ударил по голове, затем я, кажется, потеряла сознание. Меня хотели убить? — вопрос прозвучал слегка удивленно. Мне действительно было странно и непонятно. Здесь-то за что?

— Думаю, генерал с удовольствием возьмется за выяснения мотивов убийцы, — ответил Айван, — я успел ему сообщить.

Дамир ворвался в пещеру как вихрь, упал передо мной на колени и осторожно перевернул на спину. Его теплые руки согревали. Но не совсем. Дамир, почувствовав что я дрожу, сбросил с себя рубашку и натянул на меня.

— Она станет мокрой, — вяло запротестовала я, однако, с наслаждением укутываясь в пока еще теплую ткань, хранящую запах генерала. Такой мужественный, дерзкий, запах кофе и сигарет, чистой кожи и морозной свежести.

— Я отнесу тебя к себе. Поживешь пока там. Грек поможет с вещами.

Нас окружили какие-то люди, многих я видела впервые. Он отдавал распоряжения резко, не допуская никаких возражений, и они подчинялись. А Дамир тем временем нежно, но крепко прижимал меня к себе, поглаживая рукой спутанные мокрые волосы, и я слышала как часто и тревожно бьется его сердце. Он боится? За меня?

— Как тебе удалось выбраться? — я поморщилась, когда его пальцы нащупали большую шишку на голове.

— Не помню. Ничего не помню, — я не солгала, просто не хотелось рассказывать именно сейчас про тот странный сон, как будто наяву. Не время.

— Айван? — он обратил хмурый взгляд на сгусток, и Айван словно недоуменно шевельнул плечами.

— Когда я нашел Шанию, она лежала возле воды.