Я уже давно успела прийти в себя, по крайней мере, искренне надеялась, что это так. Одиночество располагает к раздумьям, но думать оказалось слишком тяжело. Все еще сильно болела голова, а мысли постоянно сводились к одной: меня пытались убить. Здесь! За сотни парсеков от места, где остались все мои враги.

Дамир ушел, и мне было грустно. Нет, разумеется, я не хотела, чтобы он сидел рядом, держа меня за руку. Мне было бы приятно, но я на такое не рассчитывала. Я просто не знала, как быть дальше, чувствуя все большую зависимость от этого мужчины. Мой статус пленницы и наши отношения… Всего этого для меня было чересчур.

Тотошку, верного малыша, который пытался меня защитить и был ранен, генерал бережно отнес в лабораторию. Не хочу думать, что потеряю его. Знаю, глупо так привязываться к животному. Но…

— Я знаю, что вы здесь, — мне не хотелось, чтобы голос выдавал усталость, и все же, так получилось.

— Простите, если помешал, — Айван возник прямо надо мной, колышась по воздуху серой дымкой. С моего места это выглядело немного гротескно и устрашающе.

— Вы не могли бы… присесть, что ли.

Дымка тут же изменила положение и устроилась сбоку.

— Спасибо.

— Мне это не составило труда. Пытаюсь представить, как вам иногда трудно воспринимать меня.

— Я не о том. Спасибо, что спасли мне жизнь.

Дымка помолчала, затем сгустившись, приняла очертания человека:

— Почему вы решили, что это был я? Я пришел, когда вы были уже спасены.

— Вы мне лжете, Айван. Не забывайте, что мы оба побывали в снах друг друга, и я смогу отличить правду от лжи. Вашу правду и вашу ложь, — уточнила я. — В тот, первый раз, когда вы подсмотрели мои кошмары, вы лишь прикоснулись к моему разуму. Но что произошло сейчас? Я была без сознания, не могла двинуться, не могла кричать. Однако я видела то, что не могла и не должна была видеть.

— Что именно? — Айвана было сложно назвать заинтересованным, да и я не считала себя специалистом в психологии инопланетян.

— Это место… оно лучилось, сияло! В нем царило спокойствие и печаль. Было так тихо, что я слышала, как звучит мое сердце. Оно не стучало, оно пело…

Айван застыл. Это было странное зрелище — застывший туман, обретший форму человеческого тела. Немного нервировало даже не то, что я на него смотрю, а то, что при этом не испытываю даже удивления. Похоже, я привыкаю к тому, что раньше считала нереальным.

— Вам что-нибудь о нем известно?

Айван все еще молчал и почему-то от его молчание мне стало не по себе.

— Вы видели Нугар- шари-ла, — наконец произнес он.

— Что это такое? — спросила я.

— По смыслу… чтобы вам было понятнее… Долина мертвых. Место, где находят последнее пристанище те, кто был благословлен сиянием Мадали, нашей великой Праматери.

— Но как я могла видеть место, в котором никогда не была? — удивилась я. Нет, я понимаю, воспоминания, сны. Но полный эффект присутствия меня пугал.

— Там был я…

— Ну что, холуб, говорить будешь? — показав чудовищную щербатую улыбку, гризли навис над Адрианом. Тот сидел на низком стуле, состоящим из металлических частей, скрепленных между собой толстой веревкой и боялся лишний раз шевельнуться, чтобы не упасть под ноги громиле. Его руки были связаны сзади, из рассеченной губы капала кровь. Нос, кажется, оказался сломан. Он по-прежнему не знал, куда дели его команду и кому еще, кроме Берда удалось выжить. Между тем всклокоченный громила со спутанной бородой, закрывавшей пол-лица и густыми, нависшими над глазами бровями, нетерпеливо покачивался на ногах. С пятки на носок, затем обратно, с носка на пятку. Выглядело это так, как будто трехстворчатый шкаф с подпиленными двумя ножками готовится упасть.

— Да чего с ним нянчиться? Слушай, давай, как и раньше — сперва побал уем, а затем пожрем. Три дня метет, зверье куда-то делось. А тут эти, как подарок с неба! — стоявший среди остальных, но чуть впереди, словно отделяя себя от группы, высокий лысый мужик средних лет поиграл остро заточенным ножиком.

— Пожрать ты всегда успеешь, — зло возразил Гризли. Адриан почувствовал в его тоне раздражение и досаду. Скорее всего, здесь конкуренция, и, судя по всему, нешуточная.

— Не хочешь этого, давай тех двоих, пока не сдохли. Пропадут же, — к собственному ужасу Адриан расслышал почти детскую обиду и нетерпение и подавил в себе желание сглотнуть вязкую слюну. Двоих… кто еще выжил, кроме Берда? Пилот или совсем еще молодой парень по имени Данила? Это он их сюда привез, значит, их смерть на его совести. Снова почувствовал тошноту. Хорош же он будет, если его тут вывернет наизнанку. Да эти твари тут же накинуться на слабую добычу и… дальше Вилард додумать не успел.

— Заткнись, Хорек, — рыкнул Гризли, и снова повторил вопрос, обращаясь к Адриану.

— Спрашивай! — щедро предложил Вилард и получил затрещину по затылку.

— Поумничай тут еще! — прогремели над ним, — кто ты? Откуда у тебя леталка серомордых?

Адриан поначалу не понял и лишь новый тычок помог ему вспомнить, что тюремщики носили форму серого цвета. Неужели они решили, что он один из них? Но тогда бы, с ним вряд ли церемонились. Или его хотят взять в заложники и заставить помочь вырваться с планеты? Глупо! Зачем тогда сбивать флайер. Не с голодухи же, в самом деле? Да и этот вопрос про серомордых… Скорее всего его и ребят к ним не причисляют.

— Взял покататься, — усмехнулся он и тут же лишился коренного зуба. Плевать, у него хороший дантист, а вот выражение морды Гризли стоило пары неприятных минут.

— Да я тебе щас всю физиономию разрисую этим пером! — перед лицом Виларда замаячил нож, размером с короткий меч. — А потом займусь твоими пальцами, а потом ушами. На способность говорить это не влияет, но располагает к диалогу. И посмотрим, сколько ты продержишься, истекая кровью, как курица. Вторая попытка, пижон и твой последний шанс! Кто ты? Что ты делал над Белой Пустошью?

Вилард задумался. За всю свою жизнь он, не так уж и часто был в ситуациях, когда кто-то угрожал лишить его какой-либо части тела, не говоря уже про остальное. До сих пор с таким голодом и нетерпением на него смотрели только девицы, в воображении уже тратящие кредиты с его карты. Трусом он не был. Окончательно пасть духом ему не давало понимание того, что будучи окровавленным ошметком, тем более, объеденным, до Шании добраться будет проблематично.

— Искал, — коротко ответил он.

— Кого? — гризли поднял бровь, и складки на его лбу поползли вверх.

— Женщину, — честно ответил Вилард, услышав со стороны издевательские смешки и пошлые комментарии.

— А тебе что, шалав дома не хватает?

Вилард промолчал, зная, что стоит проявить эмоции, показать, насколько болезненны для него их вопросы, и он погибнет. Такие люди не прощают слабости. Ни себе, ни другим. Поэтому, главарями среди них становятся самые сильные, подлые и хитрые.

— Ого! — гризли обернулся к прислушивавшимся с интересом к разговору товарищам, разместившимся полукругом от стула с пленником, — ребята, а у нас, оказывается, здесь любовь!

Улыбки ребят стали еще пошлее, а комментарии заставили бы покраснеть даже Берда. Адриан окинул взглядом членов группы гризли. Еще та свора. Растерзает и не подавится. На миг его сердце кольнула мысль: она могла бы попасть к ним и… Нет, только не это! Господь, где бы он ни был, не мог там жестоко над ней подшутить. Но как иначе выжить женщине в ледяном аду, как не найти того, кто мог бы о ней позаботиться? И тут же ответил сам себе. Шания не такая. Она сильная. Она должна выжить и не сломаться под гнетом обстоятельств. И она бы никогда не стала подстилкой кого-то, похожего на Гризли. Она бы скорее… умерла? И вот уже он, совершенно забыв о типах, следящих за выражением его лица, признался сам себе — ему все равно как, где и с кем. Лишь бы она была жива и не покалечена. Остальное можно пережить. И он ей поможет.

— Думаю, что дальнейший разговор в наших общих интересах следует провести с глазу на глаз, — он внимательно посмотрел на Гризли. Тот обвел взглядом свою стаю.

— Почему это? Я доверяю своим парням, — усмехнулся он, но Адриан заметил в его хитрых глазах интерес.

— Потому, — Вилард чуть приглушил голос, однако не слишком. Он рисковал, его могли захотеть взять в заложники, пытать, да попросту убить… не говоря уже про что-то другое. Но иначе ему и оставшейся в живых команде отсюда не выбраться. Слишком разношерстную толпу подобрал себе Гризли. А обрабатывать каждого, вести свою игру, сталкивать друг друга лбами, совсем нет времени, да и противно. — Потому, что я дам миллион союзных кредитов и помогу отсюда выбраться тому, кто поможет мне найти женщину, попавшую на эту планету.

— Ты идиот! — Вилард почувствовал удар, и понял, что теряет сознание, — или псих!

Гризли взвалил его нелегкое тело на плечо и потащил прочь из «допросной»

— Она мертва! — Адриану в лицо ударила струя ледяной воды. Прошло несколько часов, как здоровяк приволок его, бессознательного, сюда и бросил. За это время к нему никто не заходил, хотя, он мог бы поклясться, что несколько раз ощущал на себе чьи-то следящие взгляды. Одного или нескольких человек? Он не знал. Как не знал и то, принесет ли какую-то пользу его предложение. Ему не было важно кто именно, хотя, он отдавал себе отчет, что иметь в помощниках громилу было бы настоящей удачей. Судя по всему, он не просто так стал здесь главным. Его боялись и уважали, ну, по крайней мере, до последнего времени.

Он помотал головой приходя в себя и только потом сосредоточился на словах.

— Откуда знаешь? — Гризли сел на корточки перед ним. Его взгляд мог заставить поежиться кого угодно. Только Адриана на тот момент заботила лишь одна мысль «что задумал этот здоровяк?»

— Бабе здесь не выжить. Либо мертва, либо давно подстилкой стала. Если сильная умеет охотиться и постоять за себя — протянет чуть дольше. Но конец один, для нас всех. Недавно пацан из наших, Гусь не выдержал. Парни, конечно, им попользовались маленько. Так он ночью в метель вышел. Так и не нашли. Его право, не можешь жить по нашим правилам — сдохни.

— По правилам? — уточнил Адриан.

— Каждый за себя, но добычу в общий котел. Не можешь себя прокормить — приносишь пользу как-то иначе.

— Как? — впрочем, Вилард уже все давно понял. Это место упорно вызывало в нем чувство гадливости.

— Женщины большая редкость. А некоторые парни здесь десятки лет. Многие меняют свои предпочтения. Ты не смотри, что я такой, повидал на своем веку всякое. Приходится закрывать глаза на слабости ребят. Чтобы однажды не проснуться с перерезанным горлом. Думаешь, легко их держать в узде?

— Думаю не просто, — кивнул Адриан. Холодная вода стекала по его лицу и одежде, что совершенно его не грело. Берд сидел где-то сзади и упорно помалкивал. Может, его тюкнуло по голове куда сильнее, чем предполагалось? Они не обмолвились ни словом с тех пор как Вилард очнулся во второй раз. Зачем, когда вокруг столько любопытных ушей?

— То-то же, — ухмыльнулся Гризли, — а про миллион нафига сказал? Пошутил или жить надоело? Если ребята решат, что мы теперь заодно, думаешь, нас выпустят отсюда живыми?

— Думаю, нет, — покачал головой Адриан.

— Тогда зачем?

— Чтобы подстегнуть того, кто решится мне помочь, — Вилард с усмешкой смотрел Гризли прямо в глаза.

— Ну ты и …паскуда, — протянул тот.

— Стараюсь, — скрип двери он услышал чуть раньше здоровяка, но тот, несмотря на массивное телосложение, моментально повернулся к вошедшему.

— Чего надо? — рявкнул он.

— Стэн, надо бы поговорить, — маленькие глазки вошедшего коротышки, одного из дружкой Хорька, обшарили комнату, остановились на Адриане, затем на Гризли.

— Не сейчас, — грубо ответил Гризли, то есть, Стэн.

— А парни настаивают, — гаденько улыбаясь, возразил коротышка.

— Иди на… — вызверился Гризли, и видимо, для убедительности, встав, вышвырнул его из комнаты, щедро дав под дых.

— Ну вот, началось, — он сокрушенно покачал головой, — откуда же ты взялся, холуб?

— С неба, — совершенно честно ответил Адриан. В дверь что-то стукнуло и вскоре она уже сотрясалась под ударами дюжины кулаков.

— Вы? Но как я могла видеть ваши воспоминания, точнее, быть там? Я просто уверена, что была. Видела сияние, слышала мелодию сердца, чувствовала горечь и печаль…

— Вы видели это моими глазами, когда я… находился в вашем теле, — помедлив, решился на откровенность Айван.

— Но это же невозможно, — я запнулась, потом продолжила, — ведь иначе я была бы сейчас мертва.

— Не сейчас, а через два дня, пятнадцать часов и сорок семь секунд, — последовал ответ Айвана.

— Вы можете рассчитать точное время этого… процесса, — неприятно удивилась я.

— Мне пришлось быть точным, когда час за часом, день за днем ты заперт в теле, которое постепенно превращается в тлен. Ты ходишь, дышишь, можешь говорить. Ты надеешься, с каждым разом все больше, и все же, тебя постигает разочарование. Три дня — это все, что мне отпущено. Медленное, каждый раз новое умирание в чужом теле.

— И вы были готовы меня убить, чтобы получить эти три жутких дня? — нет, я не испугалась. Мне было действительно интересно. Я схожу с ума?

— Вы были почти мертвы. Я решил сделать то, что постоянно делает ваша раса — рискнуть и попытаться вас спасти. На этот раз все получилось. Я рад.

— Стало быть… — я сглотнула, чувствуя, как неприятно потеют ладони, а в теле рождается дрожь, — генерал поставляет вам объекты для экспериментов?

Если это так… если Дамир проводит опыты над живыми людьми, чтобы выбрать носителя для Айвана… Это не просто жутко! Это запредельно!

— Да, он… — Айван оживился, словно рассказ о жестоком убийстве способен его вдохновить, но, почувствовав мой взгляд, возразило, — о нет, Шания! Вы все неверно поняли! А я не могу найти подходящих слов, чтобы вам объяснить.

Существо слегка побледнело, фигура размылась.

— Начните по порядку, — наверное, я не смогла скрыть отвращение на своем лице. Да я и не пыталась.

— Генерал никого не убивает. Он… вы слишком плохо его знаете, раз допустили подобную мысль. В эксперименте никогда не участвуют живые люди. Потому что… это невозможно. Неприемлемо для генерала Вейна после того, что он пережил.

513 лет назад. 115 год колонизации планеты Хоуп

Он чувствовал себя ослепшим и оглушенным. Медленно поднявшись, опираясь о стену пещеры, он пошарил рукой в воздухе, надеясь наткнуться на Пола. Попытка не увенчалась успехом. Тогда он сделал шаг вперед, допуская, что его товарищ мог оказаться ближе к основной пещере. Он прошел еще немного, когда споткнувшись, упал на тело.

— Пол! — позвал он товарища, не слыша собственного голоса, но, поняв, что ответ, если он и будет, все равно не расслышит, постарался нащупать пульс на шее. Пульса не было, но его рука попала во что-то вязкое и теплое. Ему не нужно было видеть, чтобы понять, что это кровь. Пол лежит на полу пещеры, без пульса. Его шея в крови.

Привычка действовать заставила Вейна вскочить на ноги, извлечь припрятанный в обуви нож и замереть, пытаясь услышать или почувствовать хоть что-нибудь. Спустя несколько бесконечно долгих минут он ощутил чье-то присутствие. Точнее, дуновение ветра, коснувшегося его лица, взлохматившего несколько волосков на голове, холод, внезапно заставивший задрожать все тело. Темнота и тишина, подступали к нему со всех сторон, окутывая в липкий саван страха. Он знал, что не один. Чувствовал, что в этой темноте затаился кто-то еще.