Музыка взорвала тишину комнаты, она очаровывала, манила за собой, и я не сдержалась. Оставшись одна, без Адриана, и зная, что Коган не войдет без моего разрешения, я решила немного расслабиться. Как же давно я не танцевала! Сама, в одном нижнем белье, наплевав на все, что мешало расслабиться? Давно, еще когда училась в Академии, не обращая внимание на соседей по корпусу, и недовольство коменданта. Я закрыла глаза и полностью отдалась ритму, который тут же вспомнило мое тело. Все мысли, чувства и сомнения – прочь! Не хочу думать, не хочу страдать. Только я и танец.

Куда-то на задний план отошли нерешенные вопросы, которые я так боялась и не хотела решать, и проблемы, о которых не было сил больше думать. Музыка! Мелодия и ритм! Танец! Заколка давно перестала сдерживать мои волосы, и они кружились вокруг головы, повторяя каждое мое движение. На лбу выступили капельки пота, дыхание немного сбилось. Как же давно это было! Как давно я не чувствовала себя живой и свободной!

Внезапно, что-то заставило меня резко остановиться. Странное, необъяснимое ощущение чужого присутствия вызвало легкий озноб. Стало некомфортно. Захотелось тут же одеться и спрятаться подальше. От кого? Кто стал причиной моего беспокойства?

Я обвела свою комнату внимательным взглядом: в ней не появилось ничего нового, впрочем, старое тоже не исчезло. С подслушивающими устройствами (что-то в последнее время конкуренты совершенно обнаглели) каждое утро разбираются люди, работающие на Виларда. После чего их работу проверяет Коган. У меня нет оснований ему не доверять. И все же, мерзкое чувство, что за мной наблюдают, никуда не исчезало.

Медленно обошла комнату, осторожно поворачивая голову, словно пытаясь что-то учуять. Поймала себя на мысли, что веду себя как зверь. Однако, дойдя до двери, поняла, что ощущение слежки немного отступило. Снова вернулась на середину комнаты, и буквально вздрогнула от неприятного чувства. Значит, это где-то здесь. Обвела комнату взглядом и наткнулась на большое зеркало, прямо напротив моей кровати. Не совсем еще понимая, что делаю, скорее, движимая инстинктом, я метнулась к нему, и ударила в его гладкую поверхность кулаком. С громким звоном зеркало упало сотнями осколков к моим ногам, нанося царапины и неглубокие ранки. Но я не обращала на них внимание. Я лишь облегченно вздохнула, понимая, что так правильно. Так надо!

Звук взламываемой двери заставил вздрогнуть и обернуться. Через мгновение передо мной возник Коган, в боевой трансформации. Последний раз я видела хаа-рашса с когтями и клыками, готового разрывать все, что таит для него угрозу, еще там, в пещере Каратан. Сейчас же, застыв среди осколков разбитого зеркала, лишь изумленно взирала на дело своих рук, выбитую дверь и злого инопланетянина.

– Что… у тебя… произошло, – видимо, хаа-рашс постарался задать вопрос, не оскорбляя мою чувствительную натуру.

– Тем кто-то был, – я кивнула на пустую стену, – за мной следили.

Коган прошелся по комнате, исследовал стену, вернулся ко мне, почему-то обнюхал, затем присел над осколками и начал разглядывать один из них.

– Ты все еще чувствуешь слежку? – поинтересовался он.

– Нет…, – я растерянно пожала плечами, – не думаю. Сейчас нет.

– Хорошо. Я распоряжусь, чтобы здесь прибрали. И повесили новое зеркало. И, кстати, ты порезалась, – он кивнул на мои голые ноги, по которым тонкими струйками стекала кровь.

Я проводила хаа-рашса взглядом, зашла в ванную и смыла кровь. Воспользовалась медицинским клеем, чтобы обработать царапины. Затем взяла тряпку и стерла следы, которые оставила на полу, чтобы не пугать уборщиков. Все делалось будто на автомате. После того, как ранки стали заживать на глазах, залезла с ногами на кровать. И только теперь поняла, что не совсем одета. Накинула на себя халатик и снова уткнулась в стену. Без зеркала она выглядела пусто, уныло, и безжизненно. Настроение ухудшилось, музыка больше не вызывала желание танцевать.

Ошиблась ли я, или за мной действительно кто-то следил? И если да, то кто? Тот, кого мы с Вилардом ищем, или… Неужели наш спектакль с агентами был разыгран неубедительно? Да еще эта неразбериха с тестами. Что если я действительно беременна? Как тогда быть?

Что же, придется взглянуть проблемам в лицо, а не пытаться от них скрыться за громкой музыкой.

Быстро одевшись, вышла из своей комнаты в гостиную. К моему удивлению, хаа-рашс сидел на кожаном диване и смотрел головизор. Кажется, именно сейчас по ретроканалу демонстрировали какую-то старинную комедию. Инопланетянин с интересом поглядывал на экран, все еще вертя в руках осколок битого зеркала.

– Куда? – тут же обратил внимание на меня.

– Гулять, – солгала я. Он это понял, улыбнулся, выставив клыки, и тут же выключил головизор.

– Идем, – сказал он, набрасывая на себя плащ с капюшоном.

– Извините, видимо, у нас сломался сканнер, – седой краснощекий и довольно упитанный врач, неловко улыбаясь, развел руками.

– Но до меня он неплохо работал! – возразила я, припоминая, как за несколько минут до того, как я вошла в кабинет диагностики, оттуда выбежала сияющая женщина и бросилась в объятия своему спутнику. Результаты сканнирования подтвердили ее долгожданную беременность. Мне не хотелось себе признаваться, но от увиденной картины в сердце что-то болезненно екнуло. Неужели я им завидую?

– Еще раз извините. Раньше такого не было. Понимаете, мы не можем гарантировать точность результата, потому что ваши органы брюшной полости попросту не просматриваются. Сканнер словно взбесился, и не выдает четкой картинки.

Доктор ошибался, если думал, что сбой сканера произошел впервые. Сегодня я проходила через это уже в третий раз. В трех различных клиниках.

– А анализ крови?

– Вам придется сдать повторный анализ на ХГЧ, так как в подобных случаях одного недостаточно, – врач подал мне салфетку, и я вытерла ею липкий от геля живот.

– Вы подозреваете внематочную беременность?

– Мы должны предусмотреть и исключить любую возможность. И если сканирование в данном случае неосуществимо, то анализ, безусловно, должен нам многое показать.

– Хорошо, доктор Роджерс– устало вздохнула я. Позволила взять у меня кровь и вышла из кабинета.

Да что со мной не так? Черт! И почему мысль о возможной беременности вызывает столь противоречивые чувства? Этого просто не может быть… Но я должна в этом удостовериться.

Хаа-рашс терпеливо дожидался в коридоре и выглядел довольно воинственно и нелепо в скрывавшем тело и лицо черном плаще, в окружении потенциальных мамочек, с опаской косящихся на его огромную фигуру.

– Пойдем, – бросила я, не задерживаясь у кабинета.

– Ты закончила свои дела на сегодня? – уже в лифте задал он мне вопрос.

– Не уверена, – вздохнула я.

– Что мы делали в клинике, где наблюдаются беременные человеческие самки? – выдал он, выходя из лифта. Я едва не поперхнулась от его вопроса, даже не зная, что именно поставило меня в тупик. Определение женщин как «самок» или то, что меня к ним не причислили.

– Обращаю твое внимание, что я также как и они отношусь к человеческой расе, – заметила я.

– Не уверен, – усмехнулся Коган и еще раз попытался меня обнюхать. Я возмущенно от него отшатнулась, – мои нюхательные рецепторы воспринимают тебя как нечто другое.

– Не понимаю, о чем ты. Да и не хочу этого знать. Пока что. Это неважно, Коган. Главное, что ты рядом со мной и Адран может спокойно заниматься своими делами. Вот уж куда бы я не хотела идти со своим невольным союзником, так это в женскую консультацию.

* * *

Агент Логан Старк потянулся, расправляя плечи. Его кофе давно успел остыть, подключение новой прослушки, а так же визуального наблюдения заняло гораздо больше времени, чем он предполагал. Кто же мог подумать, что его объект окажется таким неспокойным и неожиданно для него разобьет зеркало? Пришлось искать другой выход, и он его нашел – светоотражающие и тонированные стекла в квартирах зажиточных людей были снабжены возможностью демонстрации зрительного изображения. Некоторым не нравилось просто смотреть на город. Поэтому стекла, а, фактически, экраны, могли передавать любую выбранную заставку… А так же являлись отличной возможностью для шпионажа. Это знали не все. Лишь несколько лиц из Министерства были посвящены в последние технические разработки, и Старк являлся одним из них. Он видел, как объект вернулась в свою комнату, неспешно разделась до прозрачного кружевного белья и, зябко поежившись, словно от прохлады, скрылась в ванной. Там наблюдение за ней не велось. Старк закурил.

* * *

– Как она? – Адриан вернулся поздно. Хаа-рашс сидел на своем привычном месте у головизора, не отдавая себе отчет, с каким удовольствием поглощает красочные старинные и костюмированные мелодрамы. В них было столько эмоций и чувств. В какой-то момент он поймал себя на том, что у него что-то ноет внутри. Так остро и непривычно для существа его расы.

– Обнаружила за собой слежку, – Коган протянул Виларду осколок зеркала.

– Что это? – Адриан повертел осколок в руках и с недоумением воззрился на инопланетянина. Потом нахмурился и пристальнее всмотрелся в осколок, – зеркало с частицами платины – прекрасный проводник сигнала. Но это еще не делает его следящим устройством.

– Если некто неизвестный нам не придумал, как его использовать в своих целях. Зеркало оказалось чистым. Никаких признаков прослушки. Кто-то позаботился, чтобы не оставлять следов. Я бы ничего не обнаружил, если бы не эмоции того, кто был по ту сторону. Этот осколок просто наполнен ими, – хаа-ашс поднес осколок к себе и провел им около лица, словно вдыхая аромат чужих чувств, – непередаваемый букет! Должен предупредить – в квартире придется соблюдать осторожность. Никаких разговоров и откровений. Особенно в ее комнате.

– Думаешь, нас все еще слушают? – Адриан опасливо огляделся.

– Не в этой комнате. Я проверял, – хаа-рашс послал Виларду клыкастую улыбку. – Но Шанне Хоуп придется нелегко.

– Почему нельзя почистить всю квартиру? – возмутился Адриан, – она не может жить в постоянном напряжении.

– Лучше точно знать, что за тобой следят, чем предполагать и опасаться, когда это сделают снова. Ее слова.

– Что это значит? – Вилард был готов вырвать остатки зеркала из рук Когана, но что-то в выражении глаз того его остановило.

– Что наша девочка скоро столкнется с новой проблемой, – задумчиво произнес хаа-рашс.

– Мы можем этому помешать?

– Мы не знаем, с какой стороны придет угроза, – возразил хаа-рашс, – могу дать совет, которым она никогда не воспользуется – бежать. Слишком много она привлекла к себе внимания.

– Я постараюсь ее убедить, – Адриан поднялся с дивана и, пройдя к комнате Шании, замер у ее двери.

– Не думаю, что у тебя получится, – хаа-рашс снова вернулся к головизору. Ему нравилось то, что показывала трехмерная картинка.

* * *

– Добрый вечер, – Адриан постучался, и получил разрешение войти. Он не успел переодеться, поэтому, предстал передо мной в деловом костюме, который так ему шел.

– Привет, дорогой, – я улыбнулась, отошла от окна, лицом к которому стояла до того, и скользнула в распахнутые объятия вошедшего мужчины. Он тут же подарил мне поцелуй. Я нахмурилась и отстранилась от него, все еще находясь в кольце рук. Вилард мне подмигнул, и бессовестно воспользовавшись ситуацией, поцеловал меня снова. На этот раз уверенно и властно, не принимая отказа, не допуская сопротивления.

– Как прошел день? – он снял пиджак и бросил его на покрывало кровати. Я бережно подняла его и, расправив, повесила в гардероб, рядом со своими вещами. Движение были привычны и легки, а вот мысли куда-то ускользали. Благодаря неизвестному типу, лишившему меня даже иллюзии личной жизни, я должна была быть всегда начеку.

– Гуляли с Коганом, – беспечно улыбнулась я. Улыбка сошла с губ, когда Вилард, присев на постель, притянул меня и усадил к себе на колени.

– А у меня для тебя сюрприз. Надеюсь, тебе понравится, – глаза Адриана искрились от сдерживаемого смеха и удовольствия. Видимо, ему нравилось пользоваться ситуацией и добиваться от меня то, на что бы я никогда не согласилась при других обстоятельствах. Что же, пусть поиграет, а я пока потерплю.

Между тем Вилард достал из кармана красную коробочку, украшенную золотым тиснением. Я с замершим сердцем смотрела на то, как он открывает коробочку и достает великолепное кольцо, состоящее из двух частей – кризона и платины, которые плотно прилегали друг к другу. В верхнюю часть кольца, выполненную из кризона, был вставлен кроваво-алый камень – розэит, вокруг которого были расположены белые бриллианты. Кольцо не просто стоило целого состояния. За него вполне можно было приобрести небольшой искусственный спутник, подходящий для комфортной жизни.

– Адриан! – растерянно прошептала я. В тот же миг перед глазами предстала картина: другое кольцо и другой мужчина, носящий ту же фамилию. Как давно это было. И какой счастливой я себя чувствовала тогда. Сердце неприятно сжалось. На ресницах выступили непрошенные слезы.

– Шанна, ты окажешь мне честь? – Вилард не сводил взгляда с моего лица. Понимает ли он то, что я сейчас ощущаю? Отдает ли отчет, что все это лишь игра, вынужденная мера? Глядя в его прищуренные глаза, сделала вывод – понимает. И все же хочет, чтобы я приняла это кольцо. Именно здесь и сейчас.

Я протянула руку, и тут же почувствовала на пальце тяжесть. Приятную тяжесть, как утверждают многие женщины. И что дальше? Ах, да. Я склонилась к губам Адриана и слегка их коснулась.

– Спасибо, дорогой, оно восхитительно, – голос дрогнул. Фальшивые слова, фальшивые чувства, выставляемые напоказ. И только сердце болезненно сжимается, в предчувствии неотвратимой беды.

– Оно прекрасно подойдет к твоему кулону, – шепнул мне на ухо Вилард, и крепко обнял, не позволяя слезть с его колен.

* * *

У генерала ушла неделя, чтобы найти профессионалов, согласных работать на корабле чужих подобной классификации. Еще несколько дней длилось их введение в дело и ускоренный инструктаж. И боялись специалисты не самих хаа-рашсов, а того, чем им, и другим людям будет грозить невольные ошибки, допущенные в работе. А без ошибок было нельзя. Новые, неизученные до сих пор технологии, острая нехватка времени, постоянное напряжение. Генерал не покидал ангар сутками, чем чрезвычайно радовал Айвана, который считал, что его товарищу давно нужно отвлечься и заняться каким-то делом. Разумеется, он разделял его опасения по поводу Шании, и сам по ней скучал… Насколько это понятие подходило хаа-рашсу. Вот только его смущала одержимость Дамира человеческой женщиной. Чего он хочет добиться от нее? Неужели желает возобновить отношения, которые сам же прервал. Не по своей вине. Но все же теперь в биологическом плане они представляли два различных вида. Да, он все еще оставался человеком, но пребывание на грани жизни и смерти, мутация, да и сама возможность хотя бы частичной трансформации, его сильно изменила. И не только в физиологическом плане. Психологически, он не являлся ни человеком, ни хаа-рашсом, и совершенно недавно Айван смог в этом убедиться. Все порывы, стремления и желания генерала, его поведение и способы решения проблем не соответствовали стандартному образу мыслей человека. Единственное, что не давало ему окончательно измениться, это чувства к женщине. А, точнее, его одержимость ею. Чего было больше в этой одержимости: любви, или желания вернуть прежние, человеческие чувства и эмоции, которые он постепенно терял? Хаа-рашс не знал. Ему было сложно предположить, какие изменения коснуться генерала в тот или иной момент. Но был уверен – его трансформация еще не закончена. Вот только к чему она приведет, он не знал.