– Стерва! – буркнул Старк, и потащил меня вперед. Прекрасно, значит, чаепитие закончено. С сожалением я положила термос к себе в карман и, не подумав вернуть его владельцу. Странно, я не помнила, когда ела в последний раз, причем мысль о еде вызывала дурноту, а вот пить хотелось постоянно. А еще была слабость, усталость и безразличие ко всему, что меня окружало.

– Ты мне льстишь, – ответила я, и вяло зашагала рядом. Лес уже давно погрузился во тьму, но благодаря агенту Старку дорогу освещал слабый рассеянный свет, высвечивавший дорогу на несколько метров вперед. Деревья стали гуще, дождь реже, но крупнее. Издалека то и дело доносился шум, издаваемый многочисленной мелкой живностью, которая в изобилие водилась на Сигме. К счастью, эта живность была травоядной, не считая мелких грызунов, которые не нападали на человека в одиночку.

Спустя несколько часов мы резко остановились, и, судя по тому, как агент Старк принялся пристально осматривать местность, я поняла, что предстоит новая остановка:

– Тебе не мешает отдохнуть, – он подвел меня к поваленному дереву и помог присесть, тут же сев рядом, и снова слишком близко для моей нервной системы. Это вынужденное соседство жутко раздражало. Не говоря уже о самой ситуации.

– Благодарю за заботу, – заставила я себя поблагодарить агента, – и все же, не могу понять, чем она обусловлена. Ты знаешь, кто я, знаешь, что совершила, подозреваешь в чем-то еще. К чему все это? Зачем ты меня увел из-под носа своих коллег?

– В твоем деле слишком много белых пятен. Я часто имел дело с рецидивистами, террористами и убийцами. Ты не похожа на них. Слишком… невинна. И все же, ты выжила там, где умирали другие. Матерые бандиты, преступники, каннибалы. Ты знаешь, что был получен приказ при сопротивлении стрелять на поражение?

Я лишь пожала плечами.

– Это обычная практика, и ты это прекрасно знаешь. Я убийца, приговоренная к ссылке, беглая преступница. Таким никто не оставляет второго шанса. Хотя, по справедливости, должна заметить, что первыми стрелять начали именно твои коллеги.

– Сегодня пытались поймать и обезвредить трех подозреваемых в покушении на верхушку Союза. Но никто не упоминал, что среди подозреваемых Шания Перил. По официальной версии, пытались задержать именно Шанну Хоуп. За несколько часов до этого Службой Безопасности было обнаружено и обезврежено взрывное устройство, способное снести половину квартала вместе с Дворцом Правительства.

– Как удачно, а, главное, вовремя его нашли, – иронично подметила я, – в свое оправдание могу сказать, что с взрывчаткой никогда не имела дел. Это слишком… шумно, грязно и все равно, что охотиться за мухой с топором. Если бы мне пришло на ум уничтожить Правительство Союза, я бы придумала что-то более изящное.

– К примеру, яд? – предположил Старк. Я увидела, как напряглись его руки, и почувствовала, что цепь между нами натянулась.

– Я не убивала Мариуса Шварца, – призналась я, – хотя, его смерть вполне возможно, на моей совести. Если бы мы с Адрианом не проявили к нему повышенного интереса, он мог бы остаться в живых.

– Хочешь сказать – он что-то знал, – прищурил глаза Старк, – что-то, что могло кому-то навредить? Но что? И кому?

– Думаю тому, у кого на совести смерть нескольких сотен тысяч колонистов, жителей планеты Дельты-2.

Эмоции агента Старка буквально атаковали меня, мешали сосредоточиться. Отвлекали и доставляли слишком много неудобств. Они кружились вокруг меня, подобно рою агрессивных пчел. Я не могла сосредоточиться, постоянно отвлекалась на то, чтобы не позволять им на меня воздействовать, особенно теперь, когда сама едва могла сдерживаться от нахлынувших чувств. Память снова услужливо показала картины уничтоженной планеты, и мне стало вдруг настолько больно, горько и обидно, что я перестала себя сдерживать. И открылась. Случайно, не думая о том, что давно этого не делала. С тех пор, как покинула Утлагатус, и Айван больше не мог мне помогать ограждая от собственных чувств, причинявших невыносимую боль. Я сделала резкий вдох и замерла, оглушенная разнообразием того, что меня окружало, и в тот же момент нахлынуло, несмотря на ограничивавший кризон. Это было… великолепно, божественно! Я купалась в чужих эмоциях, только теперь понимая Когана, Айвана, других хаа-рашсов, которые питались нами, людьми. Силой наших чувств, болью, обидами и надеждой. Но я человек, пусть, по мнению Когана и постепенно перерождавшийся благодаря их ненормальной крови. Но все еще человек!

Я внезапно резко выдохнула и положила руку на живот. Было слишком рано, но какое-то странное ощущение подсказало мне, что ребенок доволен. До этой минуты он голодал, лишенный того, в чем так долго нуждался, а теперь он сыт. Но разве это возможно? Мой ребенок не может быть хаа-рашсом! Ведь и я, и его отец были людьми.

Я услышала лишь конец фразы агента Старка, и, обещав себе подумать потом, в более подходящее время, попросила его повторить, не прекращая получать от него то, в чем, как оказалось, нуждалась, и уже давно.

– Клей Паттерс, – повторил он, сосредоточенно глядя на меня, а я, в ответ, уставилась на него. Это имя было мне незнакомо, скорее всего.

– Ты его не помнишь? – правильно оценив мой удивленный взгляд, уточнил агент, – что же, я напомню: спутник Миранда, больше года назад.

Ему не нужно было продолжать. Я все поняла без слов. Мой первый вылет после практики, команда «Бесстрашного», не пришедшая в восторг от того, что к ним направили зеленого новичка, да еще и женского пола. Капитан Джо Курц, все-таки получивший вожделенную пенсию благодаря тому, что поставил под сомнения показания этого самого новичка, то есть меня. Несколько дней заключения и допросы в Агентстве Внутренних Расследований при ВВС, откуда меня каким-то чудом вытащил Адриан Вилард, брат убитого мной Рейна.

Между тем, агент Старк продолжал:

– Клей Паттерс был моим другом, мы оба родились на одной из ранних колоний Союза – Калипсо. Это суровый край, там сложно выжить, если ты не готов к определенным условиям обитания. Жара сменяется холодом, а ливни засухой. Калипсо пытались терраформировать, и даже приблизили ее климат к тому, где мог бы обитать человек. Обитать, но не жить, – усмехнулся Старк. – Клей старше меня лет на семь, когда я был ребенком, мои родители часто оставляли меня под его присмотром. К слову сказать, с ролью няньки справлялся он не плохо. По крайней мере, именно от него я узнал, как можно себя защитить, а, при необходимости и прокормить. Наши родители были простыми рабочими, и в семьях не всегда знали, что принесет грядущий день. Клей мечтал о космосе и звездах, я же был парнем приземленным, но не лишенным авантюрной жилки. Когда он, а после и я проходили обязательный для всех жителей нашей планеты экзамен, нам обоим повезло. Мы оба оказались достаточно сообразительны, чтобы удостоиться чести учиться дальше. Так наши дороги разошлись, но связи мы не теряли.

Я вспомнила, что в колониях это было обычной практикой. К своему пятнадцатилетию каждый житель колонии должен был пройти экзамен, который и определял его дальнейшую судьбу. Тот, кому повезло, мог покинуть планету и получить образование в одном из учебных заведений Союза. Что гарантировало ему или ей обеспеченное будущее. Это, по мнению правительства Союза «уравнивало» шансы всех его жителей. Тем же, кому не повезло сдать экзамен, оставались на родной планете и чаще всего занимались семейным делом или становились наемными рабочими. К слову сказать, в свое время я также прошла подобный тест, несмотря на то, что дочь известного на старой Земле ученого имела возможность пойти по его стопам. Вот только я никогда не чувствовала в себе призвания к науке, выбрав космос. Да, я хорошо понимала Клея.

Значит, человек, которого мы обнаружили на Миранде, тот, кто едва не погиб при нападении, и не выжил на Сигме, в руках опытных врачей, был другом агента Старка.

– Ты молчишь? – внимательный, чуть прищуренный взгляд агента прервал мои размышления.

– Сожалею, что твой друг погиб, и я ничем не смогла ему помочь, – призналась я.

– Смогла! – напряженно произнес агент, – ты вытащила его с уничтоженного корабля, доставила в военный госпиталь, где он и был умерщвлен в ту же ночь.

– Но как? – я вскинула глаза, не веря, не в силах поверить в то, что слышала, – зачем?

– Вот это я и пытался выяснить, – признался Старк, – и каждый раз ответ от меня ускользал. А потом я начал подозревать в тебе осужденную на ссылку капитана Перил, и подумал, что ты должна что-то знать.

– Здесь я тебе не в силах помочь. Я не знаю, что произошло на Миранде. Ты же читал отчеты, и, судя по всему, знаешь то, что о чем в них умолчали.

– Но ты была там, возможно, что-то видела, сама не понимая, насколько это важно! – настаивал Старк.

– Я много думала об этом, и не нашла ответа на вопрос: зачем было скрывать информацию о нападении неизвестных на корабль. И почему меня буквально заставили молчать, угрозами разрушить карьеру.

– И все же ты вернулась на флот, – напомнил Старк.

– Только лишь благодаря связям семьи Вилард, – усмехнулась я, – и новый полет стал для меня роковым.

– Ах да, капитан Шания Перил, ваше героическое сражение с пиратами, уничтожившими Дельту-2. Его детально разбирают в Академии, готовя пилотов-новичков на тренажерах.

– Жаль, что они не упоминают главную причину всего произошедшего, а, особенно цену, которую довелось заплатить, – на глаза навернулись слезы и разбушевавшиеся гормоны здесь были ни при чем. Хотя, едва уловимый спазм в животе подсказал, что мой малыш против того, чтобы его мама переживала слишком сильно.

– Может быть, если ты мне пояснишь, я пойму, – вкрадчиво спросил Старк. Я усмехнулась. Стоило ли ему доверять? Он доказал, что не желает мне зла, спасая от своих коллег в эту ночь. Но что если это лишь игра – тонкая, мастерски исполненная игра, цель которой добраться до файлов? Зная, что допросы в свое время не помогли, возможно, он хочет вызвать к себе доверие. Ведь я до сих пор не знаю, кто мой враг, а я у него как на ладони. Как быть? Мне нужна была помощь, я не знала что с Адрианом и Коганом, на меня объявили охоту. И я решилась на частичное признание.

– В этом бою я сражалась не против пиратов. Крейсером, уничтожившим Дельту-2, командовал адмирал Рейн Вилард. Мой жених, – ну вот я и сделал это признание, стоявшее мне смертного приговора, ссылки, разрушенной карьеры и потери ребенка.

– Черт возьми! Невероятно! – агент не сводил с меня взгляда, возможно, пытаясь понять, правду ли я сказала. И где-то там, в глубине души я сразу поняла – он мне поверил. Безоговорочно.

– Теперь, может быть, ты снимешь с меня браслеты, и мы, наконец, поговорим? – закинула я удочку, понимая, что если он знает, как на меня действует кризон, и находится в числе моих врагов – никогда этого не сделает.

Старк склонил голову и занялся браслетом, быстро ввел что-то на тонкой панели, соединяющей наши запястья. Ему мигнуло красным. Он чертыхнулся, попытался снова и снова. Затем, извиняюще посмотрел на меня и признался:

– Я не знаю кода. Чаще всего он стандартный, но не в этот раз. Я позаимствовал браслеты у своего мертвого коллеги и как ты понимаешь, совсем не было времени и возможности что-то у кого-то узнавать.

Я со смешанным чувством злости, нетерпения и разочарования смотрела на Старка, в тот момент, жалея, что не вооружена чем-то тяжелым и внушительным.

* * *

Едва заметные фигуры выскользнули из тени, окружая яхту со всех сторон. Место посадки было достаточно открытым, и все же те, кто терпеливо дожидался выхода пилота, пошли на этот риск. Как только диспетчером были переданы данные о том, что в космопорт прибывает яхта бывшего, а ныне по официальным данным покойного коменданта тюрьмы на Утлагатусе, все силы группы были брошены на ее захват. Спустя час, когда командир группы убедился, что пилот выходить не спешит, было принято решение о штурме. Когда они, вскрыв обшивку, взломав люк, ворвалась внутрь, яхта оказалась пустой. Пилот, кем бы он ни был, покинул свой корабль уже давно.

* * *

– Но почему ты его убила, Шания? Да, я понимаю, твой жених оказался сволочью и поддонком. Он уничтожил ни в чем, ни повинных мирных жителей. Но вы были почти семьей и…

Я прервала Старка не в силах его слушать. Было невыносимо, больно и обидно. Но раз уж эта ночь откровений, а я все еще не решила, заслуживает ли он доверия или смерти, как один из заговорщиков, подумала – какого черта? Что я теряю?

– Вы же читали мое досье, – улыбнулась я, и что-то мне подсказывало, что эта гримаса не оставила агента равнодушным, судя по изменившемуся выражению его лица.

– Читал. Вы родились на старой Земле, откуда улетели, поступив в Академию. После стали пилотом ВВС. Ваши родные…, – он внезапно осекся и уставился на меня. Старк прекрасно мог контролировать свои эмоции, и я неоднократно в этом убеждалась. Но совсем на краткий миг я смогла прочесть в них тень изумления, недоверия, убежденности и… уважения?

– Он знал? Рейн Вилард знал? – после непродолжительного молчания уже совершенно спокойно уточнил Старк.

– Разумеется, – с напускным безразличием ответила я.

– Тогда… – агент поднял свободную ладонь, и я ощутила на своей щеке робкое легчайшее прикосновение его пальцев. Он хотел заговорить, но ему не дали продолжить. Нечто, совершенно бесшумное и неразличимое в темноте налетело на нас. Я даже не почувствовала, как браслет, сковывающий наши руки оказался разорван. Что-то подбросило агента в воздух, затем ударило о ближайшее дерево. Удар заставил того простонать и тут же лишиться чувств.

Я вскочила на ноги, с какой-то обреченностью дожидаясь своей участи. Нас все-таки нашли, и меня уже ничто не спасет. И мой малыш… Руки сами легли на живот, инстинктивно стараясь защитить нерожденную кроху. Но что-то внутри мешало опустить руки, заставляло бороться до конца. Поэтому, сжав кулаки, я выставила руки перед собой, стараясь, чтобы браслет от наручника прикрывал большую часть тыльной стороны ладони. Так я умру не сразу. По крайней мере, смогу подпортить кому-то лицо, а, если повезет, пробить череп. Кризон – один из самых твердых металлов, я успела уже в этом убедиться.

Текли мгновения, сливаясь в минуты. Я чувствовала присутствие чужака, знала, что он здесь, прямо передо мной. Слышала его едва различимое хриплое дыхание и ждала. Ждала, когда он сделает первый шаг.

В темноте что-то блеснуло и в нескольких шагах от себя я увидела невероятные, горящие холодным зеленым пламенем глаза. Они приближались, затмевая собой все, что меня окружало. Я моргнула, стараясь отогнать их гипнотическое воздействие, отступила на шаг, все еще держа кулаки перед собой. Существо со странными глазами остановилось, уперевшись мощной грудью в мою руку. До меня донесся его почти неслышный выдох, а затем…

Он без труда смял мое сопротивление, даже не обращая внимание на удар, который я успела ему нанести. В то же мгновение оказалась в кольце его рук, которое было невозможно разомкнуть. Меня подняли, без труда удерживая над мокрой землей. Увидела, даже в темноте, как его лицо, скрытое капюшоном, склоняется над моим, верхняя губа чуть приподнялась, открывала два острых белых клыка. Чувствуя на своем лице его горячее дыхание, сопротивляясь из последних сил, я поняла, что меня хотят поцеловать. И, дождавшись, когда его губы накроют мои, я с силой впилась в него зубами, ощущая во рту привкус крови. Ожидала, что меня в ярости отбросят подальше, и я повторю участь агента Старка. Но ошиблась.

Существо еще крепче прижало меня к себе и хриплым, чуть рычащим голосом произнесло:

– Наконец-то я тебя нашел!