– Ты меня нашел? – я отстранилась и на этот раз меня сразу же выпустили из рук. Кем бы ни было существо, ворвавшееся в мою жизнь этой ночью, я не могла его узнать. Ни рост, ни телосложение, ни голос мне были не знакомы. А верить в чудеса я давно разучилась, – зачем?

Мой вопрос заставил его опустить голову ниже, хотя это не скрыло ни блеска его глаз, ни движения рук, сжимавших когтистые пальцы в кулаки. В этой темноте, лишь смутно различая силуэт, я не могла знать, кто передо мной, хотя дурное сердце тут же сжалось от понимания того, что отказывался понять и признать разум. Вот только жить велением сердца я больше не могла, не смела.

– Я… – он запнулся. Его хриплый низкий голос заставил вздрогнуть. Первым желанием было попятиться и сбежать. Не от страха, нет. А от того, что где-то в глубине души я снова почувствовала себя доверчивой дурой. Между тем существо, казалось, взяло себя в руки и, приняв какое-то решение, продолжало, – я пришел за тобой.

Я усмехнулась. Неужели все так просто? Прийти, позвать и все? Или хаа-рашс хочет меня вернуть? Неужели ему не хватает чужих эмоций, так соскучился за моими? А этот…

Между тем его фигура напряглась.

– Не делай вид, что меня здесь нет. Шания! Как бы я не выглядел сейчас, я знаю, ты меня узнала. Я чувствую это по твоему сбившемуся дыханию, по учащенному пульсу. Ты взволнована, растеряна. А еще ты устала, и…

Он внезапно замолк, затем сделал шаг ко мне, и я инстинктивно, словно защищаясь от угрозы, отпрянула от надвигавшейся на меня горы. Он тут же застыл, не сводя с меня своего сверкающего взгляда, под которым я почувствовала себя неловко.

– Ты… ждешь… ребенка? – он выдохнул эти слова, и по едва уловимому жесту, я поняла, что он отчаянно сдерживается, чтобы тут же меня не схватить. А что дальше?

– Жду, – не стала я отпираться.

– Этот… ребенок… он мой. Я это чувствую. Будто связь между нами, которая с каждым мгновением становиться прочнее. Но как такое могло произойти?

– Тебя сейчас интересует техническая сторона вопроса? – довольно цинично поинтересовалась я, – ну, мы с тобой занимались сексом. Много и часто. А потом ты от меня отказался, и я ушла.

Но, я же тебя любила, сволочь! А ты меня прогнал! Я готова была отказаться от мести, остаться рядом с тобой на этой проклятой планете. Но я была тебе не нужна.

– Ты меня ненавидишь, и имеешь на это право! – генерал сделал попытку приблизиться и дотронуться до моей руки, я тут же отстранилась от него, закрываясь эмоционально. Дамирон Вейн никогда не должен узнать, чего мне стоило наше расставания, как мне было без него плохо, больно и обидно. Но это все в прошлом. Кем бы он ни был для меня тогда, здесь и сейчас передо мной совершенно другой… другое существо. Чужое. Далекое, незнакомое. И чего от него ждать, я не представляла. К тому же, мне необходимо заботиться не только о себе. Есть еще малыш.

– Нет, – с безразличием ответила я, – ненависть слишком сильное чувство. А между нами давно ничего не осталось.

– Ты ошибаешься, – снова прорычал генерал, на этот раз моя попытка отстраниться его не остановила. Он подхватил меня на руки, сжал, достаточно крепко, чтобы я не смогла вырваться. Однако старался не причинять боли. Вероятно, неожиданный подарок судьбы в лице ребенка заставляет его смирить ярость, горящую в его взгляде, – каждое мгновение без тебя было пыткой. Я думал о тебе. Мечтал, жил лишь надеждой, что однажды мы встретимся. Что я тебе найду, и ты примешь меня… таким, каким я стал.

Резким движением он скинул капюшон и вперил в меня взгляд сверкающих глаз, словно от моих слов или действий зависит жизнь. Вот только его или моя?

Несколько минут, благодаря способности фантома, я всматривалась в изменившееся с нашей последней встречи лицо. Чужие, нечеловеческие глаза, хотя их взгляд остался прежним, черты лица стали выразительнее, хоть и грубее. Правая половина лица была сильно повреждена, и я почувствовала в сердце острый укол жалости. Как же Дамир страдал! В нем появилось что-то дикое, первобытное, хищное. От мужчины, которого я когда-то знала, осталось совсем немного. Коган говорил мне о крови хаа-рашсов и том, как она способна воздействовать на другие организмы. Значит, Дамир подвергся мутации. И, судя по всему, процесс еще не завершен.

– Поэтому ты меня прогнал? – с горечью спросила я, – думал, что я в страхе откажусь от мужчины, которого любила, только лишь потому, что он перестал быть похожим на себя прежнего?

– Я пытался тебя защитить, – пророкотал генерал, подаваясь ближе к моему лицу. Его кожа почти касалась моей, и от этого мне казалось, что между нами пробегают электрические разряды. Он зарылся носом в мои волосы, затем я почувствовала, как его губы касаются моего виска, скользят по щеке, опускаются к шее. Все так знакомо, привычно. Он знал, как заставить мое тело пылать, желая новых прикосновений. И все же я нашла в себе силы отстраниться, положа ладонь ему на грудь, чувствуя, как глухо бьется внутри его сердце.

– Ты мне не доверял. Ты совершенно меня не знал, не понимал. Я думала, надеялась, что нас объединяет нечто большее, чем секс. Но только что ты полностью развеял мои сомнения. Ты оттолкнул меня, сделал мне больно, решив все сам за меня. Не спросив, ничего не пояснив. Трахнув напоследок и отправив восвояси.

– Я сделал так, как считал правильным, – отрезал Дамир. – Не хотел, чтобы ты видела меня получеловеком, монстром. Я боялся причинить тебе вред. Боялся, увидеть в твоих глазах страх и отвращение.

– Меня уже давно не страшат монстры. Напротив, люди меня пугают гораздо больше, – я усмехнулась, чувствуя, как сжимается мое сердце. Он рядом, держит меня в своих сильных руках. Разве это не то, о чем я когда-то мечтала?

– Я знаю, что это с моей стороны эгоистично, и у тебя были без сомнения веские причины отказаться от меня, но… Здесь, на Сигме, и на Хаумее, когда мне было страшно и больно, со мной был другой. Он не раз меня защищал, спасал мою жизнь, заботился обо мне. Я ему доверяю. Он… разрушил свою жизнь, стал преступником для своего мира, своих родных и близких. Все из-за меня. Поэтому, я не думаю, что то, что было когда-то между нами можно, а, главное, стоит возвращать.

Меня тут же опустили снова на землю. Я почти чувствовала бушующую внутри генерала ярость. Он боролся с собой, и я не знала, что в следующий момент одержит в нем вверх: злость на меня или присущая ему когда-то сдержанность.

– Я чувствую на тебе его запах. Вилард, которого ты ненавидела и презирала, стал тебе настолько близок? Ты нашла в себе силы его простить? Но наш ребенок! Не думай, что я отдам его и свою женщину другому, – прорычал генерал. Я почувствовала на своей руке захват его когтистой ладони. Было не больно, скорее, пугали возможности, которыми он сейчас обладает. И то, что он едва может сдерживать свою ярость.

– Я не хочу об этом говорить, не сейчас, – уклонилась я от прямого ответа, не зная, как он отреагирует на то, чего бы мне действительно хотелось ему сказать.

Он перевел взгляд с моего лица на живот, и я почувствовала словно исходящее от этого взгляда тепло, согревающее меня изнутри. Было так странно, и в то же время приятно, словно он смог обнять нас с ребенком даже на расстоянии.

Что мне делать? Правильно ли я поступаю, отталкивая Дамира сейчас, поняв причину нашего вынужденного расставания? Что-то внутри меня мешало позволить все забыть и полностью отдаться тем ощущениям и чувствам, которые я испытывала, находясь рядом с генералом. Теперь я не просто женщина, тающая в объятиях любимого мужчины. Скоро я стану матерью. Матерью ребенка Дамирона Вейна. Мужчины, которого я больше не знала.

– Один раз я тебя потерял по своей вине. Запомни, второго раза не будет. Ты моя! Ты и наш ребенок!

Что мне было на это ответить? Шумно протестовать? Глупо! Похоже, генерал уверен в своем праве. Сопротивляться? Не думаю, что у меня получится. Поэтому, я сделала то единственное, что могла в этот момент. Повернулась к нему спиной, и направилась к бесчувственному телу агента Старка, все еще лежащему на боку у дерева. Я опустилась перед ним на колени, и, боясь навредить, осторожно вынула из его рук фонарь. Тонкий и невесомый, как авторучка. Он давал достаточно света, чтобы я смогла бегло оценить уровень повреждений раненого мужчины, то, что фантомное зрение могло не увидеть. Скорее всего, судя по глубокой и все еще кровоточащей ране на голове, у него сотрясение мозга, сломано несколько ребер. Ссадины, синяки, несколько глубоких порезов на груди и спине. Далее я затруднялась определить без сканнера. Было ясно одно – ему необходимо в больницу, а надолго затянувшийся обморок заставлял волноваться за него.

– Это твой… друг? – глухим голосом поинтересовался генерал. Я не услышала, как он подошел, лишь резко обернувшись и встав, увидела Вейна прямо за своей спиной.

– Ему нужна помощь. Или он умрет, – уклончиво ответила я, сама для себя еще не прояснив, кем же считать агента Старка: другом или ловким шпионом.

– Он оказался к тебе слишком близко, я не мог рисковать, не будучи уверенным, что он не враг, – не мигая, и не смотря на покалеченного ним человека, произнес Дамирон.

– Он пытался мне помочь, – грубо сказала я, слегка раздраженная всей происходящей ситуацией.

– Позволь мне, – генерал обошел меня и встал нал агентом, словно примеряясь к тому, как лучше его поднять.

– Это еще не все, – опередила я генерала, – ты должен кое-что знать. Мы почти раскрыты. Возможно, кто-то знает о хаа-рашсах, их способностях и о том, зачем Вилард, Коган и я прибыли на Сигму. Несколько часов назад нас преследовали, пытаясь убить. Адриан и Коган сделали все, чтобы у меня был шанс уйти и спастись. Они исчезли, возможно, схвачены или… убиты.

Я говорила тихим монотонным голосом, даже не подозревая, что душа может так сильно болеть, а сердце обливаться кровью. Эти двое таких разных мужчин, один из которых даже не был человеком, стали играть в моей жизни слишком важную роль. И если они оба погибли… из-за меня, из-за моих глупых мыслей о мести. Разве стоит моя болезненная жажда возмездия их жизней? А так же жизни моего будущего ребенка, которого мне неожиданно подарила судьба? Если бы я с таким рвением не мечтала наказать виновных в гибели моей семьи, жизнь Адриана и Когана никогда бы не подверглась опасности. А есть еще Вонг, который остался на Хаумее, и, возможно его также раскрыли.

– После того, как мы поможем твоему другу, я отведу тебя в безопасное место. Как только представиться возможность, мы покинем Сигму. Нас ждет «Новая надежда», флагман хаа-рашсов, ты его уже видела. Там тебе ничто не будет угрожать.

– Нет, – решительно отвергла я его заманчивое предложение. Оказаться в безопасности, среди друзей, что может быть лучше для меня и ребенка? Но ведь есть еще Адриан. И Коган. Я даже не знаю, живы ли они!

– Ты беспокоишься о нем? О Виларде? – правильно растолковал генерал мое непродолжительное молчание, – да, милая, ты не ищешь легких путей.

– Я не могу сбежать, оставив своих друзей в опасности, когда сама все это начала, – если Дамир этого не поймет и не примет… Собственно говоря, я ни к чему его не подталкиваю. У меня есть деньги – Адриан открыл счет, которым один из нас сможет воспользоваться, если другому потребуется помощь. Не думаю, что будет сложно договориться с наемниками, особенно, если щедро платить. Я пойду на многое, чтобы спасти своих близких.

– Я никогда не страдал ни благородством, ни сильным человеколюбием, – генерал Дамирон Вейн поднес руку к моим намокшим всклокоченным волосам и дотронулся до пряди, – став монстром, человеческие проблемы перестали меня беспокоить. Меня волнуешь лишь ты.

– В таком случае тебе лучше вернуться к хаа-рашсам и продолжить свой путь без меня. На этом наши дороги расходятся.

– Ошибаешься, любимая. Наши дороги, как и судьбы слишком тесно переплетены, чтобы разойтись. Возможно, когда-то давно, еще на Утлагатусе, я бы и смирился с твоим выбором не в свою пользу. Но не теперь.

– Я не твоя собственность! – зло возразила я, возмущенная самим фактом присутствия в своей жизни мужчины с такими взглядами на отношения.

– Ты моя женщина, и ждешь моего ребенка. Я никогда не позволю тебе рисковать, тем более, ради другого.

– Этот другой… – мне не дали договорить. Внезапно генерал напрягся, словно прислушивался к чему-то вдалеке. Затем, резко подхватив агента Старка и забросив его на плечо, сжал своей когтистой ладонью мою руку.

– Тебя нашли. У нас мало времени, – пророкотал он, и потащил меня в глухой темный лес.

Бешеная гонка продолжалась около часа, и все это время я боялась, что мы не уйдем. Генерал легко преодолевал любые трудности, хорошо видел в темноте, но необходимость с осторожностью переносить агента Старка значительно нас замедляла. Несколько раз мне казалось, что агент приходит в себя, но чаще я прислушивалась, стараясь в краткие минуты отдыха уловить его едва слышное дыхание. Не хотелось бы иметь на своей совести еще одну смерть. Наконец, когда преследователи приблизились к нам слишком близко, Дамирон опустил раненого агента на землю, скрыв того за кучей сухих веток и листьев, заставил меня остаться рядом с ним, а сам… Я никогда не видела таких стремительных и грациозных движений. Нечеловечески быстрых, выверенных и молниеносных. Первыми пострадали флайеры, показавшиеся над верхушками деревьев. Дождавшись, пока они снизятся, генерал тут же запрыгнул на крышу одного из них. А дальше мне пришлось напрячь даже фантомное зрение, чтобы угадать в смазанных, едва уловимых движениях яростную схватку одного существа против превосходящих его численностью противников. Он не щадил тех, кто пришел сюда с единственным желанием убивать. Горящие осколки взорвавшихся еще в воздухе флайеров с громким треском падали вокруг нас. Выстрелы, от которых он успешно уклонялся, причиняли вред лишь самим нападающим. Где-то в стороне раздавались одиночные взрывы, яростные языки пламени уничтожали технику и людей ей доверившихся. Я заметила, что генерал уводит нападающих подальше от места, где он оставил меня и агента Старка. В какой-то момент, я поняла, что уже не одна наблюдаю за ходом сражения, и мои руки лихорадочно сжимают уже потеплевшую кожу пришедшего в себя раненого.

– Что это было? – с трудом поинтересовался он, облизывая пересохшие губы языком. Я тут же вспомнила о термосе, лежащем у меня в кармане и, приподняв голову мужчины, напоила его.

– Генерал Дамирон Вейн, – честно призналась я, – мой… знакомый. Он думал, что мне угрожает опасность.

– Твой… знакомый силен как стадо быков. Он что, на стероидах? – агент смотрел на меня с интересом, но его цепкий взгляд не мог не насторожить. В конце концов, он работает на правительство, и знать все ему ни к чему.

– Вроде того, – до нас донесся чей-то крик, переходящий в визг. Так мог визжать только человек, испытывающий страшную боль, или увидевший что-то жуткое перед смертью.

Я отвлеклась, но внезапно все стихло. Нас накрыла тишина, нарушаемая лишь шелестом сухих листьев и шорохом приближающихся шагов.

– Твой друг снова слишком близко к тебе. Он не доставлял мне стольких хлопот, пока был в отключке, – Дамирон выступил из темноты, и я невольно порадовалась, что в лесу темно, и человеческое зрение не сможет увидеть того, что удалось рассмотреть мне. Порванная местами одежда открывала вид на мощное тело со следами ожогов. По длинному плащу были разбросаны несколько круглых небольших отверстий, по рукам стекала кровь, а длинные пальцы с вырванными кое-где когтями были ободраны до мяса.

Я перевела дыхание, стараясь отрешиться от картины израненного тела мужчины, который только что мог погибнуть ради меня.

– Тебя нужно перевязать, – я помогла раненому агенту присесть и облокотиться на сухой высокий пенек. Встала и подошла к Дамиру, взглядом оценивая повреждения.

– Это всего лишь царапины. Скоро не останется и следа, – тихо ответил генерал, внезапно хватая меня и прижимая к себе, – но мне приятно, что ты ко мне все еще неравнодушна.

– Придурок! Я волновалась! – прошипела я.

– Тебе вредно, – парировал он, и ничуть не стесняясь присутствия Старка, положил ладонь мне на затылок и поцеловал. Страстно, жадно, горячо…