Пока неудавшийся насильник валялся возле стены, один из конвоиров поставил рядом со мной посудину с какой-то серой бурдой и граненный стакан с мутной голубоватой жидкостью.

– Поешь, – выдал он мне.

Затем, присоединившись к своему коллеге, схватил Ларса за свободную руку и выволок того из комнаты. Я лишь проследила взглядом за кровавым следом, который оставляла рана на голове Хендрикса. Жаль мне его не было, да и вообще, каких-либо эмоций кроме брезгливости и тревоги я не испытывала. Возможно, это и был предел, на котором я жила в последнее время?

Я посмотрела на серую бурду. Меня снова затошнило. Тут же захотелось запустить посудину в стену, но переборов в себе это желание, решилась поесть. Речь не о моей гордости, а о ребенке. Пока я еще жива, буду делать все, чтобы он жил тоже. Дальше будет видно.

Тем не менее, бурда оказалась на удивление съедобной, а что самое странное, питательной. Запив ее жидкостью, почувствовала себя если не человеком, то уже и не организмом думающем, лишь о первичных инстинктах. Теперь оставалось только ждать. Сколько Томас Уорлетт даст мне времени на принятие решения? Чувствовалось, что часы моей жизни подходят к концу. Странно, но грусти по этому поводу я не испытывала тоже. Устала…

* * *

Томас Уорлетт, руководитель объекта, размещенного на спутнике планеты Уран – Миранде, отключил видео из камеры заключенной капитана Шании Перил. Небольшой инцидент удалось предотвратить, а виновный получит по заслугам. Думается, неделя в карцере заставит его немного поумерить свой пыл. В конце концов, пока капитан не приняла его предложение, она так уязвима для сторонней угрозы, и даже хорошо, что Ларс смог ей это продемонстрировать наглядно. Томас давно знал о чувствах, которые его подчиненный питает к капитану Перил. Разумеется, ни о какой любви речи не шло. Ларс был болен и уже не первый год. Несмотря на терраформацию, химический состав воздуха планеты, на которой он родился, не способствовал здоровому физическому и умственному развитию его жителей. Ларсу повезло – физически тот оказался здоров как бык, что же до болезни ума… Ему хватило смекалки закончить Академию и принять предложение Томаса, выполнять задания, следовательно, как только его мозговой ресурс будет исчерпан, его ждет такой же конец как и тех, кто по мнению Уорлетта задержался на этом свете слишком долго.

Дамир исследовал данные, доставленные со спутников-шпионов. Раздобыть их оказалось нелегко, особенно после того, как агента Старка, до того помогавшего им в тайне от своих, объявили вне закона. Изображение всех четверых (фотографии генерала и Когана не спешили обнародовать) не сходили с экранов всей планеты. Самые разыскиваемые преступники-террористы, посмевшие покуситься на незыблемые основы Союза. За их головы было объявлено вознаграждение.

Покинув крышу на вызванном агентом Старком флайере, сообщники покинули столицу. Вынужденные разделиться, чтобы не привлекать к себе повышенное внимание, Вонг с Гаретом тут же исчезли, решив ненадолго вернуться на Хаумею. Их беспокоили подозрения, и они спешили убедиться, что товарищи, оставленные на планете глубоко под землей в безопасности.

Вот тогда группе, не решившейся покинуть Сигму, понадобилось забытое до поры убежище, которое устроил себе Адриан Вилард несколько лет назад. Еще только начиная восхождение к богатству, он оказался чрезвычайно предусмотрителен, решив построить небольшой домик в заповедных лесах Маунтсовгами, острова в южном полушарии Сигмы. Именно здесь нашли приют генерал Вейн, Коган и агент Старк. Разумеется, генералу было сложно воспользоваться гостеприимством своего соперника. Но смирив гордость ради той, кого он любит, Дамир старался смирить бешенное чувство ревности и ненависти к сопернику, подогретое страхом за Шанию.

Она исчезла. Бес следа. Первые данные спутниковых наблюдений ничего не дали. Учитывая, что добраться до них было сложно, а взлом секретной информации повлек бы за собой обнаружение, приходилось изыскивать способы красть данные так, чтобы об этом не прознали коллеги Старка.

И вот, наконец, кое-что удалось получить. Когда Дамир смог расшифровать информацию, он обрадовался что находился в комнате один. Пострадал лишь стол, два кресла и окно, в которое был выброшен тяжеленный книжный шкаф. Вилард и Старк, пришедшие на шум с удивлением оглядывали разгромленную комнату, и генерала, застывшего перед ними, в бессильной ярости сжимавшего когтистые руки в кулак.

– Ты! – он указал пальцем на Виларда, и прежде чем тот что-то смог понять, схватил его за воротник и потащил к лежащему на полу визору, – смотри внимательно!

Адриан Вилард еще не оправившись от такого приветствия, сосредоточился на изображении, с помехами транслирующем события недельной давности. Ночь, одинокая фигура около флайера, другая фигура, такая же знакомая. Их голоса, и слова, которые Адриан не хочет и не может понимать. А затем, его сердце вздрогнуло и застыло, когда до него донесся искаженный помехами звук выстрела. Одна их теней упала, а другая, потоптавшись на месте около нее, развернулась, и покинула место кровавой расправы.

– Мама! Боже мой! Только не это! – прошептал Вилард. Он не заметил, как по его щеке скатилась одинокая слеза.

* * *

Ему было все равно, если его увидят. Вилард замер, не решаясь войти. Время шло, он стоял, чувствуя, что там за дверью его уже ждут.

Он покинул остров на рассвете, тайком добрался до Сигмы благодаря знакомству с контрабандистами, услугами которых пользовался несколько раз. Теперь же, проникнув в особняк, находясь в двух шагах от цели, он был растерян, опустошен и совершенно разбит, мысленно жалея, что находится здесь, а не за толстыми стенами здания Службы Безопасности. Иначе бы ему удалось избежать предстоящего разговора. Однако он подавил в себе минутную слабость. Вздохнув, мужчина вошел в просторную уютную со вкусом обставленную комнату. Его мать, которая владела приличным состоянием, никогда не стремилась к роскоши. Она всегда и во всем руководствовалась лишь собственным вкусом и чувством стиля.

– Здравствуй, мама! – он заговорил первым, чтобы прервать угнетающую его тишину. Леди Вилард сидела за столиком, уставленным косметикой, поправляя перед зеркалом свою прическу. Ее светлые волосы уже тронула седина. Но она никогда не считала себя обязанной следовать моде и выглядеть моложе своих лет. И не смотря на это, а, возможно, и благодаря тому всегда казалась молодой и безупречной.

– Я волновалась! – она улыбнулась и, встав, приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать сына в лоб. Адриан принял такую привычную ласку, и его сердце сжалось от боли. – Боже мой, сынок! Это ужасно! То, в чем тебя обвиняют! Мы должны задействовать все свои связи. Я уже позвонила во Дворец Правительства и конгрессмену Хоткинсу. Мы сможем доказать…

– Мама, – Вилард положил ладони на плечи своей матери и мягко ее от себя отстранил, – не нужно.

– Тебя оклеветали! Это все та женщина, я знаю! – пылко возразила леди Вилард.

– Шанна здесь ни при чем. Я сам в ответе за свои действия.

– Шанна? – леди Вилард усмехнулась, – можешь называть ее как тебе угодно, дорогой. Но мы оба с тобой знаем, что за птицу ты обманом привел в мой дом. Ты повторил ошибку своего брата.

– Поэтому ты наказала ее, а не меня? – Вилард пристально взглянул на мать, стараясь по ее лицу прочесть хоть что-нибудь. Но безуспешно.

– Ты о чем? – леди Вилард зябко повела плечами, закуталась в шаль из шерсти кристорга, одного из редчайших животных, почти исчезнувшего на территории Сигмы. Затем, словно не находя нужным отвечать, вызвала дворецкого, уже немолодого грузного мужчину, служившего семье Вилардов последние тридцать лет, – Жак, растопи камин, тут холодно.

– Да, леди Вилард, – как всегда послушно ответил Жак и за считанные минуты выполнил требование своей хозяйки, занявшись камином, одним из немногих настоящих в столице. Большинство жителей, даже со средним достатком предпочитали использовать лишь декорации. Леди же Вилард настояла именно на полноценном камине, которым когда-то пользовались ее предки на старой Земле.

Дождавшись, пока слуга закончит, и покинет комнату, леди Вилард снова обратила свой взор на сына:

– Так о чем мы? Ах, да! Ты сильно рисковал, возвращаясь домой. Особенно, когда тебя ищут. Разумеется, без моего разрешения никто не посмеет войти в этот дом. Но если тебя объявили террористом и заговорщиком, тебе нужно затаиться. Пока мы с конгрессменом и нашими адвокатами не решим этот вопрос. Возможно, тебе предложат сотрудничать с правосудием. Ты сможет назвать несколько имен, и от тебя отстанут! Ты уважаемый бизнесмен! Они зависят от твоих денег!

– Мама, зачем ты ее убила? – тихо спросил Валар, прерывая поток фраз.

– Что? – леди изобразила на лице искреннее удивление. Ее лицо с тонкими изящными чертами, идеальной формой губ и изогнутыми бровями могло бы ввести в заблуждение кого угодно, но не родного сына.

– Почему ты убила Шанию, мама! И только не говори, что ты не догадалась, что это она. Прошу тебя, скажи, как ты решилась на такое!

– Она убила твоего брата. Уничтожила нашу семью, – совершенно спокойным тоном ответила женщина, – она заслужила пули, что я в нее всадила. Я следила за ней. Каждое утро вставала с мыслью, что она тебя губит! Высасывает твою жизнь, влюбляет тебя в себя. Мне удалось то, чего не смогла сделать Вивьена! Еще бы! С ее куриными мозгами!

– Значит, это ты настроила Вивьену против Шании? Ты вложила в ее глупую голову идею о похищении? Разве Шания не достаточно заплатила за содеянное? – Вилард говорил тихо, чеканя каждое слово, пытаясь пробиться к той, что не желала его слышать, – она побывала в Аду!

– Стало быть, я отправила ее назад! Туда, где ее место! Пришлось взять правосудие в собственные руки!

– Ты не задавалась вопросом, почему она это совершила? Почему убила Рейна? – Адриан сжал плечо матери, словно этим хотел заставить ее прислушаться к своим словам.

– Мне все равно! Она убийца! И я не позволю тебе порочить память моего сына! Что бы ты ни сказал, как бы ни захотел оправдать ее в моих глазах! – взвилась леди. Ее рот был искривлен в уродливой гримасе, глаза метали молнии. Сейчас она выглядела куда старше своих лет.

– Он уничтожил Дельту-2, мама! Он участвовал в заговоре! Он убил всю ее семью. И если ты сейчас скажешь, что тебе все равно, я никогда в это не поверю!

– Мне все равно! – отчеканила леди Вилард! – Пусть вся их семейка горит в Аду! Им там самое место!

Адриан с ужасом увидел, как в таких знакомых теплых любящих глазах его матери промелькнула искорка безумия.

– Мама, приди же в себя! – он слегка встряхнул ее, стараясь образумить, заставить понять, даже если это уже ничего не изменит. Но ее состояние его пугало. Эта одержимость ненавистью к женщине, которую он любил и любит до сих пор, даже если той нет уже в живых, разрушала ее изнутри. Он чувствовал, что переступив черту, мать потеряла часть себя. Совсем как он, когда, движимый болью потери, ненавистью и роковой безумной страстью взял силой женщину, которая была ему дороже жизни. Он осознал, раскаялся и готов был искупать свою вину каждую минуту своей жизни. Это и стало смыслом его жизни.

– Я сделала то, что была должна! Отомстила за младшего сына, и защитила старшего! Теперь все будет хорошо! Ты сможешь вырвать эту глупую любовь из своего сердца. Ты сможешь жить, не думая об этой девке!

– Мама, то, что ты совершила… Бог тебе судья.

Он отпустил ее руку, и отошел от нее на шаг, второй. Вскоре их уже разделяла комната, возле камина по-прежнему кутаясь в шаль, застыла леди Вилард.

– Постой! Тебя ищут! Не уходи! Мы справимся с этим вместе! – будто очнувшись от полусна, воскликнула женщина, протягивая к сыну свои руки.

– Нет, мама, прости. Но теперь ты сама, – он шагнул за порог, выйдя в коридор. Его сердце готово было вырваться из груди. Однако он постарался заглушить в себе любые чувства. Решение, которое он принял, далось ему легко. Теперь, когда она мертва, он будет следовать намеченному плану. Ведь теперь не нужно думать о жизни. К чему жить, когда все, что тебе дорого находится по ту сторону? Осталось лишь найти ее тело.

Он спустился в подвал, нажал несколько кнопок и оказался в полутемном тоннеле, который вывел его за пределы особняка. Здесь он оставил свой флайер. Адриан сделал всего несколько шагов, когда почувствовал, что за ним следят. Его тело оказалось усеяно десятком зеленых огоньком блейсерных прицелов. Достаточно сделать одно движение, и он будет мертв. Адриан Вилард перевел взгляд на хмурое небо, серыми тучами нависшее над головой. Он улыбнулся, принимая решение, и его рука метнулась к карману пиджака, в котором он носил свое оружие. Он знал, что не успеет его выхватить. Он и не хотел успеть.

* * *

– Что это? – я окинула взглядом белоснежную палату с операционным столом посреди. Все четыре стены были усеяны моими фотографиями до и после пластической операции. Разные ракурсы и разные стадии заживления швов и рубцов. Мне показалось, что я попала на какой-то безумный кастинг.

– Мне нужна ты прежняя, – Томас окинул меня внимательным взглядом. Ты милашка, однако, я делаю ставку на Шанию Перил, а не Шанну Хоуп.

– Я еще не дала своего согласия, – возразила я.

– А я думаю, что дала. Ведь ты же не перерезала себе вены тем тупым ножом, что тебе принесли вместе с завтраком? У тебя была такая возможность. Каждый из нас делает свой выбор. Ты его сделала, когда выбрала жизнь и борьбу. Тогда докажи, что тебя не так легко сломить.

– Ты блистательно умеешь все извратить, – заметила я, скользя взглядом по стенам. Мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда, однако я прекрасно понимала – выхода нет. Нужно принять предложение Уорлетта и молиться о том, чтобы у этого психопата ничего не получилось. А тем временем найти способ бежать с этого спутника как можно дальше.

– У меня было много лет, чтобы этому научиться.

– Врачи на Хаумее сказали, что возвратить прежнюю внешность практически невозможно. Мой организм плохо переносит определенные лекарства. К тому же, если ты не забыл, я беременна. И мне противопоказаны многие препараты.

– Думаю, мы сможем что-нибудь придумать. А твои врачи ошибались. Или не настолько талантливы как мои, – Томас широко улыбнулся.

– Ты знаешь, что ты псих? – я обернулась к нему, с отвращением отметив с какой предвкушающей улыбкой он меня оглядывает.

– Поэтому мы с тобой отлично сработаемся.

* * *

Взрывы раздались одновременно с нескольких сторон. Оглушенного Адриана отбросило волной в сторону замаскированной двери потайного хода. Его противникам повезло гораздо меньше. Их покореженные тела разбросало по периметру участка. Где-то вдалеке горел их транспорт.

Несколько минут Вилард ничего не слышал. Его словно отрезало от окружающего мира. Наконец, с трудом подняв голову, он понял, что один глаз успел заплыть. Сильно кровоточила рана на голове. В нескольких метрах от себя он уловил какое-то движение. До него донесся шелест листьев и звук чьих-то шагов.

В полумраке леса он с трудом различил, как напротив него остановилась пара ног обутая в высокие ботинки военного образца и знакомый голос, который он совершенно не ожидал услышать, произнес:

– Не люблю проблемных клиентов. Даже жаль, что когда-то согласился выполнить для тебя кое-какую работу. Теперь расхлебывай.

– Здравствуй, Тайгер. Я тоже раз тебя видеть, – с трудом приподнимаясь, произнес Адриан, – не мог бы ты подойти поближе.

– Зачем? – насторожился убийца, – тебя так сильно приложило взрывом?

– Нет, хочу тебе оторвать голову. За Шанию, – пояснил Вилард, внезапно оказываясь четвереньках и делая подсечку. Его противник, не ожидав от раненого такой прыти, упал на спину и получил несколько ощутимых ударов по лицу.

– Хватит! – сплевывая кровь, произнес Тайгер, – Признаю, допустил небрежность. Напугал твою женщину, случайно. Я не знал. Довольно!

Рассудив, что достаточно получил от своего клиента, Тайгер быстро повалил Адриана за землю, тут же нависнув над ним и удерживая того за плечи:

– Хватит, я сказал! Не заставляй себя калечить! Это не составит мне труда!

– Как и мне, – над ними раздался хриплый голос, отчего-то пробравший убийцу до костей. Он не заметил приближавшейся угрозы, хотя хорошо изучил территорию и поставил свои ловушки. Стало быть, тот, кто сейчас приставил к его голове дуло блейсера, оказался круче него, – но я же держу себя в руках.