- Надеюсь, ты навсегда запомнишь эту минуту, - успела шепнуть я за мгновение до того, как к нам ворвались. Отчетливо ощутила, пули, разрывающие плоть, входящие в тело. Жаль что я не демон... Все могло бы закончиться прямо сейчас...

***

- Какого хрена здесь творится? Ты совсем ополоумел? - Медведев подскочил к Рогозину с явным намерением привести его в чувство. Но, заметив, как тот моргнул и, на миг, зажмурившись, тряхнул головой, понял, что с приятелем все в порядке. Кажется, они успели вовремя.

- Все нормально, Медведь. Как видишь, я все еще жив и здоров, - лейтенант сел на стол, и взлохматив рукой короткие волосы, посмотрел на лежащую на полу женщину, - готова?

- Еще бы! - растянулся в довольной улыбке еще один из вбежавших в комнату, - ты же знаешь, я редко промахиваюсь.

Его светло-голубые глаза презрительно сузились, стоило ему увидеть убитую:

- Вот тварь! Как она смогла выбраться из пантакля?

- Спроси что-нибудь полегче, - скривился Рогозин, пытаясь отвести взгляд от Ждановой, и понимая, что не в силах этого сделать. Он чувствовал странную слабость, словно ее прикосновения лишили его последних сил. Но это было просто невозможно, даже если она демон... А чем еще она могла быть? Конечно, демон. Но даже если так, они не высасывают из жертвы силы, разве что суккубы. Но она не суккуб, в этом он был уверен. Она лежала на боку, голова покоилась на вытянутой руке. Ее израненные пальцы со сломанными ногтями выглядели такими хрупкими на фоне грязно-серого пола.

- Ты чего? - заметив его движение, Медведь постарался одернуть приятеля, но тот, увернувшись от него, подошел к убитой, и опустился на колени:

- Она точно мертва? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он.

- Я же сказал, - в голосе стрелка проскользнула легкая обида, - с такого расстояния просто невозможно промазать.

- Я знаю, Борис, но все же, - его рука потянулась к ее лицу и замерла над ним не решаясь дотронуться. Он мог бы поклясться, что она была холодная. Нет, просто ледяная, ему не нужно было прикасаться к ней, чтобы это почувствовать.

- Эй, если ты закончил, нам нужно убрать ее отсюда. Сам понимаешь, мы не можем здесь задерживаться. В любой момент может поступить вызов.

- Да, конечно, - Рогозин убрал руку и стал подниматься, когда почувствовал на своем запястье ледяное прикосновение.

- Уже уходите? - ее мелодичный голос слился с воплями товарищей и звуками выстрелов, впрочем, не достигших цели. Рогозин был прямо на линии огня, загораживая собой Карину. Он чувствовал ее всем телом, холод пробирал его до костей, и он едва подавил волну дрожи. Через мгновение с удивлением понял, что готов клацать зубами от холода, - заметьте, лейтенант, сейчас вашей жизни угрожают только ваши товарищи.

- Отпусти его, тварь, - рявкнул Медведь, стараясь прицелиться как можно точнее, чтобы снять демона одним выстрелом в голову.

- Опусти ствол, - парировала 'тварь' с мягкой улыбкой. Казалось, и Медведев сам удивился внезапно пришедшей мысли, о том, что все это её развлекает.

- Я похож на идиота?

- Да, - женщина снова улыбнулась, и на миг Медведь решил, что она над ними просто издевается, - если все еще надеешься убить меня из своей пушки, - спокойно, не дергайся, мое терпение и так на исходе.

Последняя фраза была предназначена Рогозину, который, предположив, что демоница отвлеклась, решил попытаться освободиться. Но это было невозможно. Карина стояла сзади, и без малейшего усилия удерживала высокого, крепкого мужчину. Ее руки лежали на его плечах, и он с ужасом понял, что не в силах ими даже пошевелить. Он вообще не чувствовал своих рук. Паралич начинался у шеи и заканчивался в области коленей. Неужели это навсегда? И он так и останется на всю жизнь - беспомощным и обездвиженным?

- Не волнуйся, - словно прочитав его мысли, произнесла Карина, - скоро паралич пройдет, и ты снова вернешься к старой жизни - будешь бегать за демонами, ловить людей, устраивать им допросы - в общем, поддерживать порядок и защищать мир во всем мире. Только сначала, тебе придется помочь мне отсюда выбраться.

- Лучше сразу прикончи меня, - с трудом произнес Рогозин, сделав безуспешную попытку дернуть плечами.

- Зачем же так быстро? - удивилась Карина, - ты проживешь долгую и счастливую жизнь, и умрешь глубоким стариком в окружении детей и внуков. Если, конечно, тебе придет в голову когда-нибудь ими обзавестись.

- Заткнись!

- Как грубо! - сделав вид, что обиделась, я слегка надула губки, и закатила глаза. Впрочем, мне не приходилось больше притворяться - эта затянувшаяся нелепая ситуация уже давно стала меня раздражать. Но намереваясь свести число ненужных жертв к минимуму, я продолжала - твои пули - это больно. Очень больно. Они входят в тело, рвут сосуды, ломают кости, и мне приходится тратить много сил, чтобы исцелиться. Но это не смертельно. Для меня не смертельно, чего не могу сказать о тебе. Если твой товарищ выстрелит, он промахнется, наверняка. Пуля войдет в твою шею, и, ударившись в позвоночник, пройдет мимо него, повредив спинной мозг. Возможно, ты выживешь, и у вас появится слабая надежда снова меня скрутить. Но какой ценой? Готов ли ты на всю жизнь остаться инвалидом, зная, что где-то там, в этом огромном мире, существую я. И я жива, не смотря ни на что, а ты почти мертв?

- Сука! - Рогозин скрипнул зубами, но моя короткая речь видимо, возымела действие. Ребята больше не пытались стрелять, а лейтенант стоял спокойно. Надеюсь, они соображают быстрее, чем их друг леденеет. Как же хрупко человеческое тело. И в этом сейчас для меня главная проблема.

- Не стоит меня оскорблять. Сдаться сейчас - не значить проиграть, поверь мне, - я снова подалась к нему, вдыхая чистый, почти неземной аромат. Теперь я понимала, как демоны могут выбирать себе жертв - они их просто чуют. Душа каждого человека это уникальное, ни с чем, ни сравнимое чудо, и чем она чище, тем больший интерес представляет. Этот лейтенант мог меня не опасаться, но... Как же соблазнительно выглядела душа человека, живущего идеалами. Таких сейчас не часто можно встретить, - я тебя освобожу, если твои друзья перестанут в меня целиться.

- И что дальше? - вмешался Медведь, до этого видимо обдумывая свой следующий ход, - позволить тебе уйти? Взять на душу такой грех?

- Сейчас в твоей голове происходят любопытные умственные процессы. Некоторые называют это мышлением, но глядя на вас, ребята, я уже так не думаю. Докажи, что ты можешь мыслить здраво. Не рискуй своими людьми. Это того не стоит. Я обещаю, что не трону никого из вас.

- Верить чертовому демону? - Медведев не сдержался от усмешки. Вся эта ситуация казалась ему абсурдной.

- Когда-то же нужно начинать верить. Почему бы не демону, держащему в руках жизнь твоего друга? Подумай сам - я выбралась из ловушки, и у меня было полно времени, чтобы уничтожить лейтенанта. Но почему-то не сделала.

Взгляды вооруженных мужчин устремились к Рогозину, и я подавила улыбку, когда ему пришлось кивнуть.

- Советую побыстрее принимать решение иначе лейтенант может не выдержать, - предупредила я..

- Ты же сказала, что не тронешь его! - рев Медведя дал мне понять насколько хрупким может оказаться наше вынужденное 'перемирие'.

- И повторяю это, - я кивнула, - но пока он рядом - мое тело его убивает. Непроизвольно я могу стать причиной смерти твоего друга. Человеческий организм не в силах этого выдержать. И с каждой секундой мне труднее себя контролировать.

Медведь, наконец, сообразил всмотреться в измученное лицо лейтенанта с посиневшими от холода губами, и старший с ужасом понял, что волосы лейтенанта покрываются инеем.

- Спрячь ствол, - приказал он Борису.

- Ты уверен? - мужчина все еще целился в меня, словно не теряя надежды на один удачный выстрел.

- Это не обсуждается! - повысил голос Медведь, и Борис нехотя положил пистолет на пол. Я знала, что у него где-то припрятано еще как минимум парочка стволов, но не стала заострять на этом внимание. В конце концов, несколько секунд боли стоят демонстрации превосходства противнику.

Спрятав свой пистолет в наплечную кобуру, старший поднял руки в примиряющем жесте, и мне пришлось ему поверить.

- Можешь отпустить лейтенанта, - тихо и осторожно, словно разговаривая с психопатом, произнес он.

- Тебе придется его забрать самому, - и, увидев его недоверчивый, полный подозрения взгляд, нетерпеливо пояснила - он не сможет устоять на ногах когда я перестану держать. Тебе придется подхватить своего друга и положить на стол пока он не начнет приходить в себя. Помнишь? Доверие!

Медведь зло сплюнул, и осторожно двинулся ко мне. Он был прав - меня немного забавляло все это. Ну, должна же у девушки быть какая-то моральная компенсация за их нецивилизованное поведение по отношению к ангелу?

Наши пальцы соприкоснулись, когда он попытался забрать у меня лейтенанта, но, дернувшись, он подавил дрожь, и больше ничем не демонстрируя своих чувств, здоровяк без труда подхватил Рогозина на руки. В следующую минуту тот оказался лежащим на столе. Я выжидательно посмотрела на Бориса, отчетливо читая на его лице невообразимую массу чувств и желаний, сводящихся к одному - пристрелить эту тварь, то есть меня.

- Не стоит даже пытаться - я слегка наклонила голову набок, одновременно наблюдая за всеми тремя действующими лицами. Точнее, третье лицо больше не представляло для меня угрозы, по крайней мере, в ближайшие пару часов, а вот эти двое все еще не могли решить - как им лучше меня убить. И пока им не пришло в голову всадить в меня с десяток пуль, а, после применить особый метод месье Гильотена на практике, нужно было что-то решать, и побыстрее.

- Какого дьявола? Что здесь происходит? - новое действующее лицо было озабочено тем же вечным вопросом. Хотя, в нашем теперешнем антураже он приобрел некий иной смысл. Медведь все еще пытался понять, жив ли его товарищ. Борис застыл с заведенной за спину рукой, видимо, пытаясь извлечь откуда-то еще один пистолет. Я стояла в центре комнаты, с абсолютно безвинным видом, спокойно, даже расслабленно наблюдая за вошедшим.

Этот мужчина выглядел старше тридцати, скорее под сорок, темный, коротко стриженый шатен, довольно высокий и мощный. Встав на проходе, он полностью загородил дверь, и мне совершенно не хотелось его таранить. Темно-зеленые глаза сузились, когда он, увидел меня. Его пистолет был направлен мне в голову, и я мысленно скривилась, предчувствуя новый всплеск боли. Насколько я знала, Глеб сначала стрелял, а потом уж задавал вопросы. Если оставались еще те, кому их можно было задать.

- Значит, это и есть та самая тварь? - деловито спроси он у Бориса. Тот кивнул, и, наконец, решившись, достал пистолет. Обидно, а они уже начинали мне нравиться.

- И чего мы ждем? - поинтересовался Глеб.

Не ожидала от него такой подлянки. Зачем подначивать и без того не слишком сдержанных и немного злых на меня парней?

- Она не убила лейтенанта, - пояснил Борис.

- Так давайте дружно скажем ей спасибо! - усмехнулся Глеб.

- И как-то смогла выйти из пантакля, - на миг Медведь отвлекся от Рогозина, и, встретившись взглядом с Глебом, нахмурился, - мы пошли с ней на сделку. Свое слово она сдержала.

- И вы хотите остаться с ней честными до конца? - скривился Глеб, - не знаю, что ты за тварь такая, раз тебя не может сдержать пантакль, но усвой - ты отсюда не выйдешь. Мне плевать, какие обещания ты смогла вырвать у парней. Я тебе ничего не обещал.

В память ворвались воспоминания нашей последней встречи - Глеб, серьезно раненый и истекающий кровью на руках у Валара. Его успели вовремя доставить в больницу. С тех пор мы не виделись. Я была уверена - он знал о моей смерти. Оставалось лишь надеяться, что события последних лет не превратили его в бездушного подонка. Хотя... разве это должно меня волновать?

Я знала, что пора с этим заканчивать, вот только не хотелось делать больно старому другу. А ведь когда-то я считала, что мы родня.

- Ты уверен, что твоя пуля окажется быстрее, чем я? - я приготовилась к броску, когда поняла, что в следующее мгновение он выстрелит. Уклониться от двух первых не составило труда, третья попала в грудь, немного ниже ключицы. Почти не чувствуя боли, я добралась до стрелявшего, и, схватив его за шею, бросила на целящегося в меня Бориса. Оба упали на пол, и, зная, что какое-то время им придется потратить на то, чтобы прийти в себя от удара и встать, обернулась к Медведеву. Он был безоружен, но я все еще видела в нем угрозу. Поэтому, чтобы не получить выстрел в спину, отшвырнула его от себя. Перелетев через стол, тот с грохотом упал на стул, и, разломив его тяжестью собственного тела, оказался в дальнем углу.

- Лежать! - приказала я пытавшемуся подняться Рогозину, невольно подивившись его глупости и упрямству. Судя по всему, лейтенанту стало плохо с головой. Иначе не представляю, зачем пытаться встрять в драку, где у него нет ни малейшего шанса выжить. Буквально пригвоздив его взглядом к столу, я прошла мимо и встала напротив Глеба. Борис лежал рядом и, судя по всему, был без сознания. Наверное, мне не нужно было этого делать. Почти наверняка, я совершала ошибку. Но это же Глеб, а я даже не могла перед ним открыться

Я стала на колена рядом, и, потянувшись рукой, легонько коснулась пальцами рассеченной брови. Он отшатнулся, и мои пальцы зависли в воздухе

- Я тебе не враг, - голос звучал тихо и неуверенно, но он, услышав, удивленно уставился на меня.

- Кто ты? - такой знакомый вопрос... И я снова не знала, что на него ответить. Наверное, в моих глазах проскользнуло выражение, которое я не успела скрыть. А может быть, не захотела.

- Береги себя, Глеб, - я встала и, отойдя подальше от него, постаралась переместиться. Теперь это было не так просто сделать, все силы ушли на исцеление. Холод и дрожь стали моими постоянными спутниками.

Я уловила сбоку движение, но Медведев не смог бы подняться так быстро. Значит, все-таки Рогозин...

Мне в спину уперся ствол, и до того, как я услышала выстрел, поняла две вещи - он собирается разнести мое сердце в клочья, и у меня совершенно не осталось сил на перемещение.

Где-то отдаленно послышался протестующий крик Глеба, затем все звуки отошли на задний план. Осталась только я и тихий, с каждым стуком все более неуверенный стук моего сердца... Сердца Карины, которое когда-то смог запустить Михаэль. Неужели вот так и закончится моя вторая жизнь?

Этот звук... раздражающий, сводящий с ума... сирена... Меня куда-то везут, холодный ветер касается кожи, и я все еще ощущаю сильный холод. Я чувствую, как тонкая игла входит в вену на руке, а на лицо надета кислородная маска. Неужели они не понимают, что все напрасно? Я не смогу, не выдержу. Слишком мало сил. Мне ни за что не исцелить такую рану. Сердце... разве оно все еще у меня есть? Казалось, на его месте огромная дыра. Я чувствовала это, и лишь мысленно усмехалась попыткам врачей спасти жизнь этому телу. Разве я заслуживаю жизни? Второго шанса? Да и вряд ли мне его когда-нибудь дадут. Михаэль не придет... Он меня бросил. Я все испортила, не смогла...

- Время смерти семнадцать десять. Мертва по прибытии...

Я свободна! Свободна, не скована телом, не связана клятвами. Я одна... Мне спокойно и легко, потому что теперь от меня уже ничего не зависит. Исчез гнет ответственности - мертвые никому ничего не должны...

Ему никогда не мешала темнота, но свет он любил больше. Он прекрасно ориентировался в бесконечных коридорах, без труда обходя суетящихся людей в белых халатах и решивших пройтись пациентов. Нужное ему место находилось в подвале, и он уверенно двинулся туда, совершенно не боясь заблудился. Подойдя к двери с надписью 'Морг' он ее открыл и оказался в холодном мрачном помещении. Несмотря на грязно-белый кафель и попытки поддерживать чистоту, и, благодаря паре веселеньких плакатов, висящих на стене, какое-то подобие уюта на рабочем месте, здесь было уныло. Серо. Безнадежно. Он не любил таких мест, и всегда старался их избегать. Но здесь, как говориться, обстоятельства обязывали.

Разумеется, никакими холодильными камерами здесь даже и не пахло. Точнее, пахло, но совсем другим. Скривившись, он осматривал столы в несколько рядов с накрытыми простынями телами. Он безошибочно нашел нужное, и уже через мгновение оказался рядом с ним. Приподняв заляпанную кровью простынь, он какое-то время изучал лицо умершей:

- Потерпи, детка. Эта оболочка еще неплохо сможет тебе послужить, - он улыбнулся, слегка коснувшись лица мертвой женщины, наблюдая за тем, как в тело возвращается жизнь. Несколько минут воскрешенное тело сотрясалось в судорогах боли. Внезапно ее глаза открылись, из горла вырвался всхлип, и ему пришлось удержать ее, чтобы не дать упасть со стола.

- Зачем ты меня оживил? Кто тебя послал? - откашлявшись, женщина, наконец, смогла задать мучающие ее вопросы.

- Здравствуй, Регина. Давно хотел с тобой познакомиться. Считай, меня своим фанатом. Ах, извини, забыл представиться - меня зовут Самуил.

***

Я отвела взгляд от веселого и довольно красивого лица молодого мужчины... оболочки, и, наконец, осмотрелась. Уже через секунду отпала надобность в вопросах 'Где я' и 'Как сюда попала'. Я и сама хорошо это помнила. Более чем... Снова посмотрела на ангела, и подивилась его открытому, полному оптимизма и радости лицу.

- И в чем подвох? - спросила я, давя в себе желание обернуться назад, туда, где я это чувствовала, лежал мой сосед по несчастью. Остальные были на некотором отдалении от меня, и я не ощущала их присутствие настолько остро.

- Подвох? - с лица Самуила сошла искренняя улыбка, и он показался чем-то озабоченным. Потом снова посмотрел на меня, - ах, извини. Я не слишком частый гость на земле. И мне еще многому придется научиться. Надеюсь, с твоей помощью это произойдет быстро.

- Ты... что? - переспросила я.

- О, прости, что не пояснил сразу. Меня прислал Михаэль. К сожалению, он не может появляться на Земле. Это... в общем, сейчас не важно. Я все тебе объясню позже. А сейчас тебе нужно уходить отсюда. Не хотелось бы, чтобы кто-то застал тебя здесь, особенно, здешний хозяин. Мне пришлось отвлечь его до того, как он успел покопаться в твоей оболочке

Я проследила за его взглядом и невольно вздрогнула - неровный надрез, идущий вдоль груди вниз, скоро должен был исчезнуть. Я чувствовала биение живого сердца, что снова возвращало меня в мир живых и ставило новую задачу - найти какую-нибудь одежду, чтобы не смущать ангела своим видом. Хотя, - я снова бросила взгляд на него, похоже, здесь была смущена только я. К счастью.

- Мне нужно в душ, - я отказалась от помощи Самуила и сползла со стола, - и что-нибудь на себя накинуть. И для начала, место, где все это можно было бы сделать. Желательно, чтобы там не пахло дымом, было тепло и безопасно.

Я завернулась в простынь, стараясь не замечать пятна крови на ней. Шагнув, поняла, что переоценила собственные силы, и снова облокотилась на стол.

- Это нормально. Скоро пройдет, - успокоил меня ангел.

- Надеюсь, - я усмехнулась, представив себя ползущей по ступеням из подвала, а потом по коридорам больницы прямо к выходу, завернутой в простыню, оставляя за собой тонкий кровавый след. Впрочем, с кровью был перебор, откуда ей было взяться, без открытых ран? А вот все остальное было вполне реально, если не получится переместиться как в прошлый раз.

- Сюда кто-то идет! - предупредил Самуил, - поспеши!

- Ну, нет! - теперь и я чувствовала приближение человека, слышала его шаги. Но мне совершенно не хотелось убегать. В конце концов, если он пришел завершить начатое, вполне можно дать ему шанс. А может, решил отрезать от меня кусочек в качестве трофея? Хотя, я никогда не слышала, чтобы Глеб увлекался подобным. Но, тогда у меня заканчивались предположения о том, что ему могло понадобиться в морге.

Дождавшись пока Самуил исчезнет, я снова легла на стол и прикрылась многострадальной простыней. Все-таки, скромность украшает девушку, даже если эта девушка свежий труп.

Он толкнул дверь и нерешительно вошел в подвал. Такая нерешительность была ему несвойственна. Жаль, что я не могу видеть его лица. Но все же чувствовала тяжелое дыхание, словно ему пришлось долго бежать или с кем-то сражаться. Несколько шагов разделяющих нас Глеб проделал за пару секунд, и я с ужасом поняла, что забыла прикрыть лицо.

- Этого не может быть, - на своем плече я почувствовала его прикосновение, - это глупо, безумно, ненормально. Она давно мертва, а ты лишь проклятый демон, с ее невероятными глазами. Ты - не она.

И я не выдержала, понимая, что нарушаю все правила. Возможно, меня никогда за это не простят, но в эту минуту я не прощу себя, если промолчу.

- Жаль, при жизни ты никогда не называл мои глаза невероятными, Глеб.