— Куда они его уводят? — с нескрываемым волнением я наблюдала как двое демонов, подхватив все еще сопротивляющегося Глеба, растворяются в полумраке коридора.

— Не волнуйся за своего нового друга. Они сохранят ему жизнь и позаботятся, чтобы у него больше никогда не возникло мысли искать тебя.

— Надеюсь, ты сдержишь слово, — нахмурилась я.

— Меня очаровывает твое доверие ко мне, — ироничная улыбка пробежала по его губам.

Выстрел раздался неожиданно, что-то пролетело мимо меня, с силой врезавшись в грудь Валара. Мгновение назад я смотрела в лицо полукровки, и вот перед моими глазами на его белоснежной рубашке расплывается темно-красное пятно.

— О Боже! — невольно вскрикнула я.

— Поминаешь Бога, мразь! — едва обернувшись и успев увидеть застывших в проеме двери двух мужчин, я тут же была подхвачена Валаром. Второй выстрел раздался после того, как полукровка начал перемещаться. Я лишь смогла услышать его отдаленный хлопок и несдерживаемые проклятия охотников.

Все, что происходило дальше, было словно в кошмарном сне. Едва оказавшись в большой светлой комнате, полукровка, захрипев, упал на ковер. Вся его грудь была в крови. Могучее тело сотрясали мучительные спазмы: он умирал, это было понятно даже мне.

— Артем! — что есть мочи закричала я, надеясь, что Валар перенес нас туда, где хотя бы жили мои старые знакомые.

— Госпожа! — юноша возник за моей спиной и уже через секунду с криком отчаяния опустился рядом со мной на колени.

— Это то, что я думаю? — спросила я, — пули для демонов?

— Да, — парень всхлипнул, наблюдая за умирающим Валаром.

— У него есть шанс? — севшим от волнения голосом поинтересовалась я.

— Нет, госпожа! Эти пули убивают демона наверняка.

— Твой хозяин полукровка, — напомнила я молодому демону.

— Это ничего не меняет. Пуля попала в грудь, яд уже начал действовать. Даже если мы извлечем пулю…

— То что?

— Действие яда не возможно нейтрализовать, — со слезами на глазах пояснил Артем.

Отдаленный шорох дал понять, что мы в комнате больше не одни. Двое уже знакомых демонов присоединились к нам, безмолвно застыв над корчившимся в судорогах Валаром.

— Но меня эта пуля не убила! — возразила я.

— Тебя не убил яд, потому, что ты человек.

Точно! Меня спасла Лариса. Ее кровь помогла излечиться. Но не от яда, — поправила я себя, от пули. Пуля может убить любого, но только охотники способны создать ту, что уничтожит демона. Но для человека яд безвреден!

— Нужно вынуть пулю! — твердо сказала я.

— Но это ему не поможет! — выкрикнул Артем.

— Возможно! Но сидеть и смотреть, как он страдает, я не могу! И уйти не могу, зная, что он умрет.

— Хорошо, — сдался Артем, — если тебе так будет спокойнее…

Я постаралась не смотреть, как юноша, разорвав окровавленную рубашку, погружается в рану тонким острым лезвием кинжала, пытаясь нащупать и извлечь пулю.

— Не беспокойся. Мы не можем умереть от заражения.

— Я знаю, — побледнев, выдавила я. Кровь выливалась из раны с каждым ударом сердца. Полукровка корчился так, что мешал Артему, и две молчаливые, замершие до того тени пришли на помощь своему младшему собрату.

— Есть! — удовлетворенно вскрикнул Артем, вытаскивая пулю. Она была огромна, больше похожа на пулю из снайперской винтовки, чем от пистолета, — что дальше?

— Жгут и шприц, — распорядилась я.

Мне не хотелось в тот момент думать, что, возможно, я пытаюсь спасти жизнь убийце Родгара и Ларисы. Что сама неоднократно пыталась уничтожить Валара, и если бы моя попытка была успешной, то, возможно, сейчас в душе не было бы раскаяния. Но передо мной в муках умирало живое существо, демон, недавно подвергнувший свою жизнь риску, чтобы спасти меня из рук охотника. Возможно, вскоре я пожалею об этом, но сейчас…

Перетянув руку жгутом, я с надеждой посмотрела на Артема:

— Мне одной не справится. Я никогда раньше не брала кровь у себя из вены.

— Можно подумать я это делаю каждый день, — пробурчал он, однако, расторопно вводя иглу в вену и набирая горячую красную жидкость, — что теперь?

— Введи ему мою кровь, — побледнев, распорядилась я.

— Ты уверена?

— Нет! Делай, что тебе говорят!

Молниеносным движением Артем всадил иглу с моей кровью в вену на правой руке Валара. Несколько секунд мы, затаив дыхание, ожидали результат. Полукровка на мгновение замер, пытаясь отрыть глаза, но тут же из его горла вырвался хрип, и он снова потерял сознание.

— Мало! Давай еще, — с каким-то маниакальным упорством настаивала я.

— Ему это не поможет! — Артем, схватив меня за локоть, попытался увести подальше от умирающего.

— Нет! Нужно еще! — почти закричала я. — Еще!

— Мы зря теряем время, — остановил меня Артем. Слишком мало крови, слишком долго…

Процедуру повторили несколько раз, но безуспешно. Валар умирал, а мы ничем не могли помочь.

— Раздобудь мне устройство, чтобы можно было перелить кровь, — устав возиться со шприцем, попросила я.

— Ты убьешь себя, а его так и не спасешь.

— Возможно! — холодно ответила я, — но по-крайней мере, никто не скажет, что не попыталась это сделать. Еще!

— Дура! — забывшись, зло бросил Артем.

— Заткнись! — прикрикнула я на него, удивляясь, как же слабо звучит мой голос, — нам нужны доноры. И врач.

— Ты хочешь сказать, что ради Валара позволишь кому-то умереть? — на меня с интересом воззрился один из молчавших до этого высших, кажется, Отис.

— Нет! Я сказала — доноры, а не жертвы! Ничего демонического или криминального. Добровольные доноры! Хорошенько им заплатите. И врача! — не сводя взгляда с демона, сказала я.

— Как прикажет госпожа, — на миг, склонив голову, ответил высший, тут же исчезая.

Обессилено растянувшись рядом с Валаром, я прислушивалась к глухому биению его сердца, понимая, что с каждой секундой оно становится все медленней и сбивчивей.

— Я не хочу, чтобы ты умирал, — неожиданно для себя прошептала я. Сквозь слезы я почти не видела того, что происходит вокруг, лишь отдаленный гул голосов, смазанные движения, и свет, возникший словно из ниоткуда. Потом шаги, прикосновения чьих-то рук, резкая боль, и чувство, будто жизнь медленно уходит из меня.

— Достаточно! Она может умереть. Используем других…, - и я почувствовала, что теряю сознание.

Я слышала его! Снова! Почему-то во сне это казалось таким простым и естественным — слышать этот мягкий, чарующий, и такой знакомый голос. Он достигал тайников души, завораживал, звал за собой. А я так устала! Мне было трудно ему сопротивляться, да я и не хотела…

— Кто ты?

— Друг. Брат. Отец. Создатель. Тот, кто всегда будет рядом и никогда не оставит.

— Рядом?

— Только оглянись, — голос стал ближе, он словно звучал внутри меня.

— Мне страшно!

— Не бойся! Ты проделала долгий путь. Но это еще не конец. Ты способна многое вынести, и пережить. Но тоя ценность не в этом.

— Ты о чем? Чего ты хочешь?

Молчание.

— Чего ты хочешь? — крикнула я, но снова не получила ответа.

Кто бы это ни был, он не посчитал нужным приоткрыть мне завесу новой тайны.

Когда я открыла глаза, за окном наступили сумерки. Значит, я проспала. Но проспала что? Попытавшись приподняться на кровати, я поняла, что это сделать довольно трудно — в мою вену была введена игла, рядом стояла капельница с прозрачной жидкостью. Растерянно повернув голову, я встретилась с темным взглядом Валара.

— Как ты?

— Жив, благодаря тебе, — уголки его губ скривились в улыбке.

— Мне? — перепросила я, мало что соображая в тот момент. В ушах стоял шум, голова казалась пустой, и вообще, было состояние перманентного падения куда-то в глубину.

— Никто и никогда не додумался лечить демона человеческой кровью. Наоборот — попытки были. Но то, что ты проделала вчера…

Валар повернулся на бок, ближе ко мне. Я скользнула взглядом по его груди, с удивлением заметив лишь след от недавней раны.

— Мы быстро исцеляемся, — пояснил он, прочтя в моих глазах недоверие, — пули сами по себе для нас безвредны. Опасность представляет их начинка. Попадая в тело, она растворяется, пожирая нас изнутри, словно кислота. Как ты поняла, что можешь меня спасти?

— Когда меня ранили охотники, меня убивал не яд, а пуля. Я же человек. Значит, яд для меня безвреден, а кровь способна с ним справиться.

— И ты решила отдать свою кровь мне? — нахмурившись, спросил Валар.

— Я лишь попыталась тебя спасти. И то, что это удалось — настоящее чудо.

— Верно, — усмехнувшись, полукровка прикоснулся пальцами к моей щеке, — но зачем? Почему ты решилась на это? Рискнула жизнью?

— Не знаю, — ответила я отвернувшись.

— Нет, знаешь, — возразил Валар. — и я хочу услышать ответ.

— А иначе что? Станешь пытать? — с легкой полуулыбкой поинтересовалась я.

— Ты же знаешь, что нет, — поморщившись, ответил полукровка, — и все же, мне важен твой ответ. Почему ты меня спасла?

— Потому, что не спасла Ларису, Родгара, тетю Веру, дядю Виталия, маму, — внезапно резко сказала я, — мне надоело чувствовать себя беспомощной и слабой! Ты доволен?

— Нет, — возразил Валар, — я не рад, что ты подвергла себя опасности. Артем говорил, что ему пришлось удерживать тебя от большой глупости.

— Это мое дело и моя жизнь.

— Не совсем. Теперь это касается и меня, — чувствуя, как рука Валара погружается в мои волосы, мне захотелось бежать. Резко поднявшись и сбросив его руку, я замерла на несколько секунд, стараясь переждать приступ тошноты и головокружения. Да, крови я потеряла много, но физраствор тоже знает свое дело.

— Далеко собралась? — я почувствовала, как Валар обнял меня за плечи, только сейчас осознав, что я перед ним почти голая. Не знаю, кто меня раздевал, но спасибо, хоть оставили нижнее белье.

— В свою комнату, если она, конечно, у меня есть, — я полуобернулась к нему.

— Почему бы тебе не остаться? — щедро предложил он, нам о многом нужно поговорить. Хотя, сегодня, пожалуй, я не стану тебя мучить расспросами, — тихо произнес полукровка.

На меня навалилась усталость, головокружение отошло на второй план, тело охватила странная, но уже знакомая прохлада.

— Ты так любезен! — шепнула я, прикрыв глаза и соскальзывая в сон.

Проснулась поздним утром и как не странно, чувствовала себя довольно сносно: капельницу кто-то убрал пока я спала, голова больше не кружилась. Еще раз убедившись, что кости целы, а синяки и царапины со временем пройдут, я поднялась с кровати и направилась в душ. Конечно, вчера… или, точнее, позавчера, избытка в воде я не ощущала, но то были две большие разницы. Горячие струи помогли расслабиться напряженному телу и окончательно прийти в себя. А вместе с возможностью здраво мыслить нахлынули воспоминания о ночном сне. Или это был не сон? Чей голос я слышала? Кто говорил со мной? Столько вопросов, и с каждым прожитым днем их становится еще больше. Интересно, если Совету удастся осуществить свои планы на счет меня, умру ли я в неведении? Мысль была какой-то отстраненной, даже пассивной. Словно я уже давно смирилась с тем, что меня ожидает. Но так ли это?

И еще Валар. Я сказала ему правду — не могла просто смотреть и ничего не делать. Разве это не естественно для человека — пытаться обмануть смерть, идти против судьбы, бороться до конца? Вот именно — бороться! Наверное, прошлая ночь меня все-таки чему-то научила. Даже если вам кем-то предназначено умереть во цвете лет, разве не вы имеете право выбрать место и время? Да, самоубийство всегда считалось грехом, но разве кого-то это останавливало? Я представляю выражения лиц членов Совета, когда они узнают…

Я приняла душ и уже вытиралась, когда услышала стук. Это что-то новенькое! Завернувшись в махровое полотенце, я открыла дверь, не сомневаясь в том, кого сейчас увижу. На пороге стоял Валар — бодрый и пышущий здоровьем, если так можно сказать о демоне.

— Вижу, что выбрал удачное время, — с улыбкой произнес полукровка, окидывая меня с ног до головы странным, каким-то ищущим взглядом. Босая, обмотанная влажным полотенцем, я понимала, что должна немедленно выставить его за дверь.

— Тебе уже лучше, — констатировал он, входя в комнату. Мне ничего не оставалось, как отступить на несколько шагов, пропуская его внутрь.

— Да, намного, — подтвердила я, стараясь отдалиться от него на безопасное расстояние.

— И все же, ты бледна. Хотя, возможно, твоя бледность не из-за чрезмерной кровопотери. Может быть, ты боишься?

— Чего мне бояться? — с улыбкой спросила я.

— Меня, к примеру, — внезапно изменившимся тоном бросил Валар, — невероятно! Ты с трудом подавляешь дрожь в моем присутствии! Бледнеешь, стоит мне оказаться слишком близко. Я вижу в твоих глазах отчаяние, и мне не представляет труда догадаться, о ком ты думаешь в этот момент.

— Валар…я…

— Не пытайся отрицать, что видишь во мне жестокого убийцу, чудовище! — он преодолел несколько шагов, разделяющих нас, и я невольно потупилась, избегая его взгляда, — немыслимо! Ты спасла мне жизнь, продолжая считать отъявленным подонком?

Я молчала, не находя нужных слов. В конце концов, трудно лгать в лицо тому, кто легко может прочесть ответ в глазах.

— Ты можешь не верить моим словам, но разве можно не доверять своему сердцу? Ты спасла меня — не это ли лучшее доказательство того, что в твоих глазах я заслуживаю спасения?

За раздражением в его голосе проскользнуло что-то, заставившее меня внимательно посмотреть на него. Но темные глаза были отчужденными и холодными.

— Я не знаю, — честно призналась я, невольно вспоминая то, что подслушала в коридоре. Спросить его напрямик? Но не ускорит ли это и так нависшую надо мной расправу?

— Ты не хочешь этого знать, — с какой-то злостью подытожил полукровка, решительно шагнув ко мне и неуловимо быстрым движением сжав в объятиях.

— Нет, нет… — запоздало пролепетала я.

Но губы, жадно припавшие к моим заглушили этот слабый протест. А руки, взметнувшиеся к его груди, чтобы оттолкнуть, были стиснуты сильными пальцами. Я пыталась сопротивляться, внезапно поняв, что не испытываю страха, только злость от того, что он делает это вопреки моему желанию. Но, где-то там, в глубине моей души я ощутила интерес и предвкушение. Мне хотелось вырваться из его рук, бежать и никогда больше не видеть полукровку, а еще хотелось раствориться в его поцелуе, забыть все, что чувствовала к нему до сих пор и наслаждаться ласками опытного сильного мужчины. Демона!

Я отшатнулась, отрезвленная этой мыслью. Как я могу позволить ему быть со мной? Разве мы это уже не проходили? Мне никогда не забыть его жестокий взгляд, в котором отчетливо читалось желание покорить, растоптать, уничтожить. Но сейчас…

Он вновь привлек меня к себе, спрятав лицо в волосах. В его движениях не было никакой агрессии, никакого насилия.

— Скажи, что хочешь этого, — почти прошептал полукровка, и я поняла, что он испытывает желание и с трудом сдерживает себя, предоставляя мне возможность выбора. Это было так неожиданно и не похоже на него. Что произошло? Почему он так изменился?

— Нет, пожалуйста, — простонала я, борясь сама с собой. Чего я хотела больше в тот момент? Неужели мне действительно не хватит силы оттолкнуть его и уйти?

— Скажи! — настаивал, почти умолял он, крепче прижимал меня к себе, поглаживая мое тело.

Я закрыла глаза, не в силах выносить его взгляд, сознавая, что никогда до сих пор не испытывала таких чувств.

— Да, — чуть слышно сказала я.

Улыбнувшись, Валар положил меня на кровать и опустился рядом. Дрожь волной пробежала по телу, когда мои губы разжались навстречу требовательным поцелуям, пропуская его язык. Рука полукровки потянула край полотенца с такой настойчивостью и страстью, что у меня не осталось ни сил, ни желания сопротивляться.

Когда я с трудом раскрыла глаза, за окном сияло солнце. Валар ушел еще затемно, стараясь меня не разбудить. Совершенно излишняя предосторожность: после того, что произошло, я еще долго не смогу спать спокойно по ночам. Я лежала и пыталась разобраться в себе. Восторг ночи, радостное состояние души исчезли без следа. Боже мой! Я позволила этому случиться! Я впустила его в свою жизнь, в свою постель, но разве можно каждую ночь засыпать рядом с человеком, готовым отправить тебя на смерть? Наверное, об этом надо было думать чуть раньше, до того, как я сказала ему «да». И в тот момент, мне почему-то казалось, что он позволил бы мне уйти. Тогда — да, но не теперь. Мне было грустно и тревожило смутное предчувствие беды.

— Господин, мы выполнили ваш приказ, — низко склонившись, сказал Отис.

— Охотники?

— Убиты, тела уничтожены.

— Когда назначена встреча с Советом? — не останавливаясь, уточнил Валар.

— Через неделю. Вы должны будете привезти девушку.

— Что же, все идет по плану, — тихо произнес полукровка. На миг в его памяти промелькнули образы прошлой ночи: робкие, нежные прикосновения, тихие, едва сдерживаемые стоны, и светлые, полные страсти неповторимые глаза, — а теперь, отведите меня к пленнику. Пора, наконец, выяснить, отчего девчонка так отчаянно его защищала.