— Ты так напряжена. Не бойся, я тебя не съем. Разве что укушу, если сильно попросишь, — усмехнулся Валар. Странно, в его тоне не было обычной издевки.

— Я не боюсь, — с не присущей мне твердостью ответила я.

— Проверим? — внезапно мы оказались у мощного ветвистого дерева. Его кора больно впилась в тело, и я не сдержала стон, — беззащитный ангелочек в руках злобного демона. И некому тебя спасти.

— А надо ли? — его бровь взметнулась вверх, глаза слегка сузились.

— Почему ты сбежала? — Валар запустил руку в мои волосы, избавив от заколки. Перебирая завитки, он не сводил с меня странного задумчивого взгляда, — мне казалось, ты стала ко мне привыкать.

— Все произошло слишком быстро. К тому же, ты меня обманул, — напомнила я.

— Если ты о своем охотнике, так он получил лишь то, что заслужил. Не более. Кстати, мы отвлеклись: то, что ты сказала мне на дороге правда? Он действительно брат твоего отца, или это был способ спасти ему жизнь?

— Я не лгала.

— Значит, вопрос с взаимным доверием, наконец, решен?

— Не совсем, — я нахмурилась, — что ты говорил на счет убежища?

— Ах, это! — полукровка неожиданно зло рассмеялся, — ангелочек, должен тебе сообщить, что нам снова пришлось поменять жилье. Думаю, новое тебе понравится.

Я продолжала смотреть перед собой, упираясь взглядом прямо в его грудь. Каждый раз, находясь рядом с полукровкой, я чувствовала себя маленькой и беспомощной. Он приподнял пальцем мой подбородок:

— Посмотри на меня, — его темные глаза блеснули, вспыхнув огнем. Этот тихий голос невероятно меня взволновал, — ты не должна меня бояться. Я никогда не причиню тебе зла.

Подняв мои руки над головой, Валар навалился на меня своим телом. Нажимая подушечкой большого пальца на нижнюю губу, он приоткрыл мой рот и подался ближе. От одного его прикосновения у меня по коже шли мурашки, а мышцы внизу живота напрягались. Я даже не заметила, как подчиняюсь его настойчивому желанию. Подняв на Валара глаза, громко сглотнула: было не легко выдержать тяжесть его нечеловеческого взгляда. Несмотря на то, что нас разделяла одежда, мое тело пылало, когда полукровка к нему прикасался.

Во мне словно что-то взорвалось, и, впившись пальцами в его напряженную спину, я прижалась еще теснее. Полукровка ответил сдавленным стоном, пока его губы сводили меня с ума, он судорожно расстегнул на мне джинсы и просунул руку к бедрам, слегка приподнимая и пытаясь второй рукой освободить от одежды. Сорвал с меня футболку, и с силой прижал к своей груди, заставив, обхватить его ногами за пояс. Следующее, что я почувствовала, как ремень его брюк коснулся моей обнаженной кожи. Я вскрикнула, когда он проник глубоко внутрь одним резким мощным ударом. Сомкнув руки на его плечах, я обнимала его ногами, пока он был во мне, полностью отдаваясь мужчине. Почти теряя сознание от удовольствия, я ощутила в нем перемену, и поняла, что он сдерживается, чтобы не причинить мне боль.

— Не останавливайся, Андрес! Только не останавливайся! — хрипло прошептала я.

— Уверена? — он устремил на меня пылающий взгляд.

— Да! — простонала я.

По его губам пробежала улыбка. Обхватив меня за бедра, он дал себе полную свободу. Его дыхание участилось, движения становились все быстрее. В какой-то момент он вдавил меня в дерево, и я ощутила, насколько он был силен. Почувствовав боль, испугалась, что я ничего не смогла бы сделать против этой силы, он контролировал меня полностью. В последний момент он прижал меня резко и сильно к собственному телу.

Свет в глазах померк, и мне показалось, что я умираю. В тот первый раз, когда мы были вместе, он был нежен и терпелив, опасаясь мне навредить. Но сегодня все изменилось. В какой-то момент для меня перестало быть важным, что я отдаюсь полукровке. Отдаюсь добровольно, получая удовольствие от соития. Что со мной не так? Могла ли я подумать, что по собственной воле займусь любовью с демоном, которому не доверяю. Который, возможно, однажды станет причиной моей смерти. Что это? Глупость? Похоть? Или то, в чем я боюсь признаться даже самой себе?

Несколько демонов возникли, словно из ниоткуда. Разделившись, они осмотрели дом, и, убедившись, что он пуст, замерли перед кабинетом Валара.

— Стойте, — раздался голос внезапно появившегося Родгара.

— Но мессир! — возразил один из высших, которого Данталион назначил главным, — ваш отец приказал убедиться, что они не скрываются здесь и взять их след.

— Это ловушка, — грубо пояснил Родгар, стараясь не показывать демонам то, как он разочарован решением Данталиона.

— Мы выполняем приказ, — повысил голос главный. Вмешательство сына главы клана вызвало его недовольство — это был шанс повысить в клане свой статус, а, возможно, стать правой рукой Данталиона. Особенно теперь, когда его сын впал в немилость.

Главный толкнул дверь, и в сопровождении нескольких демонов вошел в кабинет полукровки. В тот самый миг дверь с жутким грохотом захлопнулась, отрезая Родгара от остальных. Послышались крики боли и ужаса, почти заглушаемые завыванием ветра. Бросив взгляд на сильно побледневшего демона, не вошедшего с остальными, Родгар насмешливо сказал:

— Тебе лучше исчезнуть. И чем быстрее, тем лучше.

Глядя вслед испарившемуся храбрецу, Палач почувствовал, как пол и стены содрогнулись, из-за запертой двери потянуло холодом, через несколько секунд стало трудно дышать. Более легкие предметы, стоящие в коридоре, упали со своих мест, и покатились по полу. Сама дверь затрещала, и Родгар понял, что еще мгновение, и ее сорвет с петель. Уже начав перемещаться, он обернулся на грохот, успев увидеть бушующий в кабинете смерч. Он рос, поглощая все, что попадалось ему на пути.

— Что же, полукровка, теперь мне известно, чьей ты крови, — удовлетворенно подумал Палач.

Ему не нужно было скрываться, чтобы эти двое не смогли его заметить. Увлеченные собой, они бы никогда не моги почувствовать его присутствия рядом. Никто не мог его видеть, пока он сам этого не пожелает. Глядя на сияющее от любви и страсти лицо женщины, он лишь вздохнул, слегка нахмурив брови.

— Что же, Аурелия, наша девочка сделала неудачный выбор.

— Не смей! — в метре от него возникло слабое сияние, в котором с трудом можно было угадать женскую фигуру, — остановись, пока не поздно!

— Увы, мой ангел, твоя дочь слишком похожа на тебя. В свое время ты тоже ошиблась, и смотри, к чему это привело.

— Пощади ее, прошу!

— Увы! Я бессилен что-то изменить, — Люцифер устремил взгляд на сгусток света, в котором даже он не смог бы разобрать прекрасные черты своей собеседницы, — у тебя был шанс облегчить ее страдания. Но ты предпочла бегство.

— Я тебе не позволю! — ее звенящий от боли и ярости голос снова отвлек Падшего от созерцания любовников.

— Для этого тебе придется воскреснуть, — мягко сказал Люцифер, подходя к сиянию. Проведя рукой по границе света, он отдернул ее, словно обжегшись, — но это невозможно.

Был вечер, когда Валар перенес меня в свой новый дом. Чем-то он напоминал мне наше укрытие в заснеженных горах, хотя, пройдя по нему, я поняла, что он куда лучше приспособлен для жилья.

Внеся меня в комнату, полукровка положил меня на кровать, а сам отошел к окну. Я видела, что он злится, и не понимала причины. Возможно, он все еще не может забыть мой побег, но в таком случае, его нельзя пускать к Глебу. Охотник не в том состоянии, чтобы выжить после очередного столкновения с рассерженным демоном.

— Валар, что происходит? — поморщившись, я слегка привстала. Было ощущение, словно я попала под каток: ломило все тело, руки, плечи и бедра были покрыты, начавшими наливаться синяками. Но почему-то это меня совершенно не беспокоило. То, что произошло в лесу, было невероятно. Не ожидала, что мне когда-либо придется испытать подобное.

— Валар! — уже тише повторила я, подходя к нему. Он напрягся, посмотрев на меня. В его взгляде было столько гнева, боли и отчаяния, что я отвернулась.

— Совсем недавно ты назвала меня Андресом, — бесстрастно напомнил он, — в первый раз.

— Думаю, это логично, после всего, — я почувствовала, что отчаянно краснею.

— Я едва тебя не убил, — внезапно охрипшим голосом сказал он, — мне было трудно сдержаться.

— Но я все еще жива!

— Ты не должна была просить меня… позволять мне, — он осекся, поймав мой удивленный взгляд. Занимаясь любовью с Валаром, я безотчетно отдавала себя в его руки, даже не задумываясь, что от меня может что-то зависеть. Он был как ураган, стихия. Я лишь покорялась, отдавая себе отчет, как же мало для него значу. Всего лишь очередное тело, в череде сотен других. За свою долгую жизнь, у него было слишком много женщин, чтобы я чем-то могла бы выделяться среди них. Но сейчас, видя в его глазах раскаяние и опасение за мою жизнь, что-то внутри меня дрогнуло. Неужели он способен испытывать ко мне какое-то чувство? Я могла бы поверить, что он не отдаст меня Совету. Но что если опасения Совета подтвердятся и я нужна ему для каких-то своих, только ему ведомых целей? И именно поэтому он опасается мне навредить? Вечные сомнения… Как же я сожалела, что они омрачают мои собственные чувства. Отвечая на поцелуи Валара, я хотела усыпить его бдительность, отдались момент, когда он станет расспрашивать меня о побеге и Глебе. Но не ожидала, что это увлечет меня саму. Как я могла надеяться переиграть его в том? Я оказалась в еще большей зависимости, без какой-либо надежды на спасение.

— Я ни о чем не жалею, — призналась я, положив ладонь ему на грудь, — я доверилась тебе, и не раскаиваюсь.

Он приподнял мое лицо, вглядываясь в глаза:

— Очень на это надеюсь, — резко отвернувшись, он зашагал к двери.

— Андрес! — снова вырвалось у меня. Он нехотя повернулся, — пожалуйста, не трогай Глеба. Он всего лишь пытался мне помочь.

Не ответив, полукровка скрылся за дверью, оставив наедине с тревожными мыслями. Еще несколько часов назад я считала его чудовищем, боялась и всячески избегала встречи. После нашего столкновения на дороге, его убийственной ярости, и резкой смене настроения, растерялась. Я никогда не понимала мужчин, что уж говорить о демоне, старшем и сильнее, меня самой. Можно ли верить его словам? А если нет, то где заканчивается полуправда и начинается ложь? Учитывая, как легко он может разжечь во мне страсть, вряд ли я смогу долго ему сопротивляться. Но одно дело, остаться с разбитым сердцем, зная, что твое тело были лишь способом удовлетворить его минутное желание, или пасть жертвой холодного пламени, обещанного Люцифером. Неумолимо текли минуты, отсчитывая мое пребывание в этом мире. Если предаст не Валар, и Совет найдет способ добраться до меня без полукровки, возможно Люцифер наконец, получит то, к чему стремиться. Мне было страшно и муторно от мысли, что моя судьба предопределена заранее. Вот только я никак не могла понять — зачем Падшему нужен Искупитель? И каким образом я, рожденная от связи демона и человека, могу им стать?

Тусклый свет лампы освещал избитое лицо Глеба. Валар сосредоточенно всматривался в охотника, пытаясь найти хоть какое-то сходство. Но его не было. Шатен с яркими зелеными глазами, чуть искривленным из-за многочисленных переломов носом, и язвительной улыбкой ничем не напоминал Регину.

— Вот мы и снова встретились, друг мой.

Глеба передернуло от этого обращения, и он устремил на полукровку хмурый, полный ярости взгляд.

— Не скажу, что ждал этой встречи, — парировал он.

— Знаю, — притворно вздохнул полукровка, — ведь ты так надеялся на помощь Падшего?

— Не понимаю о чем ты, — слегка побледнел охотник.

— Не стоит отрицать очевидное, — успокаивающе начал Валар, — тебя можно понять — оказаться в логове злобных демонов, да еще знать, что женщина, которая тебе не безразлична, находится в полной власти одного из них.

— Ты намекаешь, что я воспользовался помощью кого-то из демонов, чтобы сбежать от тебя? — не на шутку возмутился охотник, — это так привычно для тебе подобных — прежде всего, спасать собственную шкуру, забыв обо всем. Но тут ты ошибаешься — я не заключал никаких сделок, и моя душа по-прежнему при мне.

— В таком случае, как ты казался на свободе?

— Не имею понятия, — хмуро сказал Глеб, — когда я очнулся, цепей не было. Дом словно вымер. Тогда я нашел Регину и забрал с собой.

— Убив при этом одного из нас. И каким же образом избитый до полусмерти человек смог сбежать со спящей женщиной на руках, угнать одну из машин, да еще проделать нелегкий путь через границу? — с издевкой поинтересовался Валар.

— Мне повезло, — усмехнулся охотник.

В комнате повисла гнетущая тишина. Валар испытывающе смотрел на Глеба, пытаясь прочесть правду на его лице.

— Действительно, повезло, — приглушенно сказал полукровка, — всего лишь странное стечение обстоятельств. И Падшие тут совершенно ни при чем.

— Вероятно… Падшие? Что за бред?

— Лжешь, — резко сказал демон.

— Клянусь, — охотник хмуро взглянул на него, — можешь меня убить. До сих пор не понимаю, отчего я все еще жив. Большего ты от меня не добьешься.

— Любопытно. Она тоже защищала тебя. Сказала, что ты ее дядя. Это правда?

Валар заметил, как напряглись плечи охотника, и испытал ни с чем не сравнимую злость.

— Я так и думал, — спокойно сказал он. Холодно посмотрев на Глеба, полукровка поднялся, оставляя того одного.

— Стой, Валар, — выдавил Геб, — она не лгала. Регина действительно думает, что я одной с ней крови. Я сам еще недавно так считал. Не мучай ее, она не в чем не виновата!

— Не могу в это поверить, — резко повернувшись, полукровка с нескрываемым интересом рассматривал пленника, — странно видеть охотника, настолько увлеченного демоном, чтобы умереть за нее.

— Она не знает, — побледнев, повторил Глеб, — не смей ее трогать.

— Иначе что? — Валар стремительно приблизился к пленнику. Сжав его волосы в руке, он запрокинул тому голову.

— Тебе лучше меня убить, — разбитыми губами прошептал Глеб, — иначе, клянусь Богом, я не остановлюсь, пока не изведу тебя и весь твой проклятый род.

— Пустые слова, охотник, — Валар зло улыбнулся, — для этого тебе не хватит целой жизни. Но я обещал свой любимой жене — он сделал ударение на слове любимой, и Глеба покоробило от отвращения, — что не трону тебя. Пока.

Отвернувшись, он бросил разозленному охотнику на прощание:

— В ту ночь в моем доме побывал Падший. И она не спала. Подумай, кого ты полюбил.

Выйдя от пленника, Валар остановился в коридоре у стены. Прошло слишком много времени с тех пор как он научился управлять своим гневом. С детства воспитываемый Падшим Ангелом, он уяснил одно — никогда не позволять чувствам владеть собой. Асбиэль, его отец, делал все, чтобы сын стал похожим на него. Однажды, еще ребенком, Валар решился задать тому вопрос: зачем он соблазнил ангелов и заставил их обратить внимания на человеческих женщин? В тот раз, возможно, единственный, его отец был достаточно открыт и искренен. Он не мог больше скрывать своих темных желаний, и покинь он Небо ради их осуществления, тут же был бы остановлен Ангелами. Но, соблазнив остальных, у него было время, чтобы затеряться в этом мире. Уже тогда Валар понял, что его отцом владела жажда власти и похоть. И в свое время он сыграл на его слабости, чтобы отомстить за мать и навсегда избавиться от него. Прежде чем умереть, Асбиэль мог видеть, во что превратился его сын: всегда скрытный, тихий, немногословный. Терпеливо сносящий побои и суровую муштру, которую ему устраивал Падший, пытаясь навсегда вытравить из него воспоминания о том времени, когда он считал себя человеком, о его матери… Покорно выполнявший его приказы он учился и запоминал все, что могло пригодиться ему в будущем, скрывая разъедавшую его душу ненависть и жажду убийства. Чтобы убить зверя, ему самому пришлось им стать. Без чувств, сомнений и жалости он жил все эти годы, убивая Падших, каждый раз, тщательно заметая следы, избегая внимания Совета. Но, наконец, Совет добрался до него, и ему снова пришлось играть. Но, эта игра могла дорого ему стоить. Девушка обо всем узнала, и теперь не доверяет ему. Почему он не сдержался сегодня, рядом с этим охотником? Что заставило его рассказать ему так много? И что в словах Глеба вызвало ярость, которую он считал навсегда побежденной? Если когда-нибудь он выпустит ее на свободу, первой пострадает Регина, и это будет означать, что Асбиэль, мертвый уже много веков, победил.