Сегодня второй день нашего путешествия. До города Арба Минч надо проехать почти триста километров.

Суббота – рыночный день. Люди идут и идут, едут и едут на ослах, на быках. Все спешат на рынок с мешками, связками хвороста, с канистрами и бидонами, с корзинами на головах, в руках, подмышкой. Продавцы и покупатели – кто как, кто с чем. Нескончаемый поток людей растянулся на несколько километров.

Город Арба Минч, в переводе с амхарского «сорок родников», получил такое название за многочисленные подземные источники, поэтому проблем с питьевой водой здесь не существует.

Город небольшой, расположен на высоте 1300 метров над уровнем моря, здесь есть школы, университет, больницы и даже свой аэропорт.

Домик, в котором нам с Раисой предстояло провести ночь, привёл нас вначале в шоковое состояние. Хилая соломенная хибара с покосившимся входом.

Когда же мы вошли, то внутри обнаружили ещё один вход в замечательное цивильное помещение со всеми удобствами. А на открытой веранде, с которой открывался чудесный вид на огромный зелёный парк со сверкающими вдалеке под солнцем двумя озёрами, я увидела довольно большой музыкальный инструмент с десятью струнами в деревянной оправе. Я провела по ним пальцем, и они зазвучали.

Каждая из этих струн соответствует божьему завету, пояснила позже Елена. Инструмент этот называется бегенна. Это один из наиболее интересных и самых древних музыкальных инструментов Эфиопии. Иногда его называют «арфа царя Давида». На нашей веранде висел, конечно, не настоящий инструмент, а очень правдоподобная модель.

По легенде бегенна – наследница арфы царя Давида, победителя Голиафа. Царь Менелик I, сын царя Соломона и царицы Савской, привёз арфу из древнего Египта в Абиссинию (так раньше называлась Эфиопия). Получается, что этому инструменту около трёх тысяч лет.

Но вернёмся в дом, где стоят широкие кровати под тонкими белыми балдахинами, оригинальная мебель, изготовленная в национальном стиле с резьбой по дереву, а на стенах развешаны картины эфиопских художников.

Поздно вечером, когда стало совсем темно, мы впятером вышли на поляну перед домом послушать тишину. И чем глубже в тонкую тихую ночь погружалось окрестное предгорье, тем выше и прозрачнее становилось небо над головой. Великолепная россыпь ярких беспокойно мигающих далёких звёзд пульсировала в невыразимой вышине.

Мы стояли, задрав головы к небу, и пытались отыскать знакомую с детства Большую Медведицу. Но её не было. Очевидно, она не захотела ехать с нами так далеко и осталась дома в Москве.

В четырёх километрах от города раскинулся природный национальный парк Неч-Сар. Он занимает огромное пространство между озёрами Абая на севере и Чамо на юге.

Утром следующего дня мы и отправились на небольшой моторной лодке на прогулку по этому южному озеру, на встречу с крокодилами, бегемотами и водоплавающими птицами, которые водятся здесь в изобилии.

Темнокожий лодочник с обворожительной белозубой улыбкой, колоритной внешностью и спортивной фигурой, стоя на корме, длинным шестом с трудом протолкнул лодку через высокие береговые травы, затем завёл двигатель, и мы вырвались на простор огромного озера, рассекая волны, нагоняемые ветром. Вода в озере прозрачная, часть берегов покрыта белым песком, а в густых травяных зарослях мы вдруг увидели большую стаю белых пеликанов. Стараясь не спугнуть их, плывём к другому берегу, который называется «Крокодиловый рынок», где сотни крокодилов «тусуются», греясь на солнышке.

Лодочник подвёз нас так близко к этому крокодиловому лежбищу, что удалось очень хорошо рассмотреть и сделать снимки этих чудищ с открытыми пастями.

А вот бегемоты совсем не выносят шума двигателя, сразу ныряют в воду, но, тем не менее, нам и их удалось заснять.

В город возвращаемся через парк по пыльной узкой дороге. Большую часть парка занимают непроходимые кусты буша, а леса между озёрами находятся во власти фикуса-сикомориса, иногда достигающего 30-метровой высоты. Окаймлённые холмами и горами опушки парка придают ему живописнейший вид, выделяющий его среди других парков Эфиопии.