Вспышка! Еще! Плечо обожгло, правая рука повисла. Слава схватился за пропоротую ударом иглолучевика руку и громко выругался, оглянувшись на свою подругу, добивавшую нечто лохматое и разодранное, являвшееся ранее получеловеком-полуволком.

– Какого хрена ты решил, что раз это полузвери, то не умеют обращаться с излучателями? – послышался насмешливый голос Халкора. – Надо смотреть во все стороны, на что тебе дар даден? Вот достался же сверхценный дар идиоту! Быстро лечиться. Перерыв час. И можете обедать.

Голос затих, а Слава медленно потащился к столу. Плечо ощутимо дергало – если бы не его неприятие боли – он бы уже валялся с болевым шоком. Проклятый «волк» прострелил ему плечевой сустав, требовалось вмешательство Базы.

Землянин уселся на стул и закрыл глаза, ощущая, как в его тело, щекоча, забираются тонкие тяжи лечебных нитей. Сбоку подошла Лера, погладила его по голове и спросила:

– Тебе чего заказать? Что будешь есть?

– Сделай чего-нибудь, – устало откликнулся он, – наплевать, чем желудок набить! Все равно это одно и то же. Только выглядит по-разному. То же дерьмо, что и вчера, позавчера… и в будущем. Скотина Халкор – это нечестно! С игольчатыми лазерами мы не работали!

– Я все слышу, все! Давно болевиком не получал? – откликнулся Халкор. – Не работали, так будете работать. С сегодняшнего дня вы будете сражаться не только рукопашным оружием, но и игольчатыми лазерами, отбивать удары, наносить удары. Станете делать все, что должен знать настоящий боец и настоящий телохранитель. В оружейном ящике – лазеры, отражатели, абсолютно все, что нужно. Чуть позже будем проводить тренировки в экзоброне.

Голос стих, а Слава задумался, ожидая, когда Лера поставит перед ним еду, созданную Базой:

«Полтора месяца мы уже тренируемся, как проклятые. Скоро на арену. Хочу ли я убивать на потеху толпе? Раньше, когда читал про гладиаторов, казалось, так все интересно, романтично… а теперь? Грязь, кровь, боль и страх – не за себя, за близкого человека. Но, пока мы не начнем выезжать в мир, мысли о побеге не стоит даже допускать в голову».

Рана тихо ныла, успокоенная гелями, затягивалась, а Слава погрузился в розовый туман, навеянный успокаивающими средствами. Он знал, что через час встанет и снова пойдет уничтожать, убивать, крушить, терзать.

– Итак, сколько бойцов ты мне предлагаешь? – Жергон встал, подошел к стеклянной стене, за которой открывался великолепный вид на горы. «Не зря я купил эту виллу, хоть и обошлась она мне в кругленькую сумму. Кстати сказать – у Агарлока таких пять, вот жадная скотина! Сейчас начнет заламывать цены…»

– Тринадцать бойцов. Первоклассные, мутанты высшего уровня! Двое – класса Мастер! Остальные – класса Боец! Великолепные экземпляры, выученные, послушные!

– Я тебя не первый день знаю, чего ты мне их расписываешь? Сколько?

– Мастера – по миллиону кредитов, остальные – по пятьсот тысяч. Без торга.

– Мастера… я слышал, у тебя псионик объявился – один из них псионик или нет? – Жергон обернулся и внимательно посмотрел в лицо своему деловому партнеру.

– Откуда слышал? – насторожился Агарлок и кинул взгляд на стоявшего рядом Халкора. Тот сжался, напрягся, автоматически приготовился к бою. – Кто тебе это сказал?

– Да не знаю… кто-то сказал, – уклончиво ответил Жергон. – Итого семь миллионов кредитов? Что-то у тебя в этот раз партия товара маленькая. Ты что, свернул свои дела? Раньше ты и по сотне рабов сдавал.

– Пока не хочу заниматься массовыми продажами – мне достаточно и этих. Я и так неплохо зарабатываю.

– Ты все-таки не ответил, – усмехнувшись, заметил Жергон, и на его узком хищном лице появилась гримаса раздражения. Он отвернулся, чтобы Агарлок этого не заметил, добавил: – Так есть псионик или нет? Нет – по-другому спрошу: ты продашь мне псионика или нет?

– Нет. Я сам буду его выставлять, – Агарлок недовольно сощурился, – чего ты привязался к этому псионику? Мы разве договаривались, что будет псионик? Я продаю тебе рабов, как обещал, и все. Оставляю себе только двух – псионика и его девку, Мастера. Они будут выступать поодиночке и в паре. Когда-то надо и мне завести своих бойцов – надоело продавать всех подряд.

– А тебе не кажется, что ты лезешь не в свою сферу? Ты опытный, умелый, известный рабозаводчик, модификатор, зачем тебе лезть в это дело – выставлять бойцов не так-то просто! Ты думаешь, что твое появление на рынке этих услуг кому-то понравится? Могут быть большие неприятности, по-дружески тебе говорю…

– По-дружески? – сощурил глаза Агарлок. – Не забывайся! Если ты вздумал мне угрожать – сто раз подумай, прежде чем это сделать! Я просто растопчу тебя!

– Ой-ой-ой! Как ты мог такое подумать! – примирительно поднял ладони вверх Жергон, – я тебе просто обрисовал ситуацию! Делай, что хочешь, но имей в виду, что это опасно и ты наживаешь врагов – а ведь у тебя их более чем достаточно. Слышал я про нападение на одно из твоих поместий и про нападение на флаер. Неприятно жить на положении жертвы, ожидающей нападения из любого угла. Ну да не о том речь – сделка совершилась, сейчас я переведу деньги на твой счет. Рабы с тобой?

– Во флаере. Не доверяешь? Вызвать их сюда?

– Доверяю, но работа есть работа – желательно, чтобы они были тут.

– Халкор, распорядись. – Агарлок кивнул, и тренер, отойдя в сторону, стал что-то говорить в коробочку коммуникатора.

Минут через десять из-за угла показалась вереница рабов-мутантов, которых тренировал Халкор. Они подошли к креслам, в которых сидели старый хозяин и будущий, выстроились в линию.

Агарлок удовлетворенно сказал:

– Хороши, а? Я плохой товар не поставляю! Если сказал, что они будут высшего сорта, значит, высшего!

– А кто из них Мастера?

– Вот тот, высокий, черный, и вот эта женщина. – Он показал на женщину-кошку. – Остальные – крепкие Бойцы, даже ближе к Мастерам, чем к Бойцам.

– Проверить перед покупкой можно? Пару показательных боев?

– А тебе не жалко твоих Бойцов? – усмехнулся Агарлок. – Твои бойцы им не ровня.

– Я беру Бойцов не только у тебя, и ты думаешь, что беру залежалый товар? Не один ты можешь поставлять хороших рабов, заверяю тебя. – Жергон усмехнулся. Ему ужасно хотелось посадить в лужу этого надменного отпрыска древнего рода. – Веди сюда твоих Мастеров, устроим небольшой бой. Только давай договоримся – если мои бойцы побеждают, ты переводишь на мой счет не семь миллионов кредитов, а восемь. Если мои бойцы проигрывают – если хоть один проиграет – я получаю шесть миллионов за всех бойцов. Если же мой боец гибнет – вычту его стоимость из общей суммы. Согласен?

Глаза Жергона загорелись. Было видно, что он лихорадочно думает, потом мужчина спросил:

– Бой с оружием или без?

– Как пожелаешь.

– Тогда без оружия, твои двое Мастеров с моими двумя – по очереди. Если мои хоть один раз выиграют – плачу шесть миллионов вместо семи.

– Договорились!

Жергон сказал несколько слов, и площадка, на которой они находились, стала менять очертания, превращаясь из гостиной в подобие арены. Откуда-то из стены вышли двое высоченных, мускулистых и жилистых, как старое дерево, мужчин ростом под два метра. Они были черны, как ночь, и чем-то напоминали воина масаи, только тот был тоньше, да и черты лица имел совсем другие – масаи родился типичным толстогубым негроидом, а эти больше походили на раскрашенных красками европейцев. Они спокойно смотрели на хозяина и ждали команды.

Жергон показал пальцем на каждого из них:

– Ты! – бьешься вот с этим, – палец был переведен на Сенду, – а ты, – палец указал на другого бойца, – вот с ней. До тех пор, пока кто-то не сможет продолжить бой. Поединок не на смерть. Все как обычно. Начинай ты, длинный! – указал он на негра.

Масаи вышел вперед, поигрывая мышцами, и презрительно уставился на противника. Тот спокойно наблюдал за своим соперником, было видно, что это опытный, видавший виды боец. Он ждал, расслабившись и слегка выставив ногу вперед, как будто не понимая, что здесь сейчас произойдет. Лицо бойца было спокойным, безмятежным и слегка отсутствующим.

Жергон подумал: «Сейчас Гурас с ним расправится – все-таки опыт шестисот с лишним боев на арене… не знает длинный, с кем связался. Да, ткнуть носом этого заносчивого кураку – одно удовольствие!»

Он кивнул головой своему бойцу, и тот нанес молниеносный удар внезапно выскочившими когтями. Вернее – хотел нанести, потому что масаи широко улыбнулся белозубой улыбкой, лениво ушел от удара, пропустив его у самой груди. Гурас рыкнул от ярости, показал острые клыки, торчащие из пасти, и затопил чернокожего волной ударов. Жергон радостно улыбнулся, покосившись на спокойного Агарлока, на секунду отвел глаза. Когда вернулся к созерцанию поединка, обнаружил, что масаи держит в руках подергивающегося в судорогах Гураса и, приникнув к его сонной артерии, пьет кровь, стекающую по подбородку. Когда негр выпустил тело мертвого противника, оно упало на арену, глухо стукнулось об пол, и хозяин погибшего заметил у того на виске громадную вмятину. Мозг был безвозвратно уничтожен. Масаи радостно улыбнулся, слизал длинным, красным языком кровь со своего подбородка и, ударив огромным кулаком себе в грудь, завопил в экстазе:

– Алла-а-алла-а-а!

Жергон закусил губу и побледнел – миллиона кредитов за Мастера как не бывало. Он обернулся к Агарлоку, тот благодушно пожал плечами:

– Извини. Мои бойцы натасканы убивать. Не забывай, у нас еще бой – может, твой боец победит – тогда я возмещу тебе стоимость твоего погибшего бойца, клянусь. Он, наверное, был класса Мастер, да? Ох, какая жалость…

Агарлок оставался серьезным, но Жергон с полным основанием подозревал, что тот откровенно издевается и развлекается, глядя на его корчи.

– Следующая пара! – угрюмо сказал Жергон, когда платформа-погрузчик унесла труп несчастливого раба, попавшего не в то время и не в то место.

Женщина-кошка была совершенно обнажена, ее мех переливался в свете голубого солнца, освещающего площадку через вершины заснеженных гор. Движения этого существа оказались мягки, а ее усатое лицо выражало полное довольство и как будто улыбалось, глядя на свою жертву.

Боец Жергона, помня поражение своего коллеги, был предельно осторожен, и не его вина, что через две секунды он лишился обоих глаз и гениталий, страшно закричал и задергался на полу арены. Жергон едва успел раскрыть рот, когда «кошка» ударом сверху буквально расплющила голову бойца, катающегося по полу.

– Это тоже был твой Мастер? – невинно осведомился Агарлок, – ох-ох, какая жалость!

– Ты! – в ярости крикнул Жергон. – Ты… – и задохнулся, закашлялся в приступе ярости.

– Ну я, – вяло подтвердил рабозаводчик и, встав с места, тоже заорал в ярости: – Ты, безродный, посмел усомниться в моей квалификации, наглый скот! Моя семья занималась подготовкой рабов к боям, когда твоя еще дерьмо чистила из-под горбачей на жалкой аграрной планетке! Если ты вылез из грязи, купил себе домик – так считаешь, что можешь на равных соревноваться со мной, великим мастером трансформации, главой семьи Шан-Акоон?! Наглец! Ублюдок, возомнивший о себе слишком много! Расплачивайся, и не вздумай юлить – иначе информация пойдет в Совет, и тебя лишат лицензии на выставление бойцов! И в будущем, прежде чем бросать мне вызов, сто раз подумай! Те, кто встал на моей дороге, долго не живут! И уж точно – не работают!

Жергон окаменел, окинул Агарлока ненавидящим, долгим, многозначительным взглядом и, достав коммуникатор, перевел на счет рабозаводчика нужную сумму. Тот проверил, благодушно улыбнулся и сказал:

– Ну ничего, ничего. Ты отобьешь эти деньги, выставляя новых бойцов на арене. Запомни, мои бойцы лучшие на Алусии. Ну все, до следующей встречи. Жди известий о новой партии – я тебе сообщу. И вот еще что – никогда больше не выставляй бойцов, купленных у кого-то, кроме меня, против моих ребят – это чревато!

Он повернулся и, не обращая внимания на перекошенную, яростную физиономию Жергона, пошел к своему флаеру. Одетый в броню Халкор следовал сзади, прикрывая хозяина, и был готов в любой момент выхватить лучемет или выстрелить из игольчатого лазера.

Флаер гостей уже исчез в синем небе, а Жергон все не мог прийти в себя. Ходил, плевался и успокоился только через несколько часов, забив до смерти служанку, принесшую стакан с соком и нечаянно капнувшую ему на плечо. Жергон долго топтал ее ногами, вбивая в безжизненное тело осколки стакана, а потом сел в свое кресло и расслабился, подумав, что все не так уж и плохо – у него в руках великолепные рабы, одни из лучших на планете, если не считать таинственной парочки – псионика и его подруги, оставшихся у Агарлока. Он решил последовать насмешливому совету рабозаводчика и никогда больше не выставлять бойцов против тех, кого выставил Агарлок. В сущности, его целью были не столько поединки, сколько шоу, которое из них устраивалось. Убийство таких дорогих рабов никак не входило в его планы. Для любителей «мяса» у него имелись совсем другие рабы – их можно было купить за несколько кредитов.

Слава сидел во флаере и размышлял о предстоящем бое. Он посмотрел на Леру – по лицу девушки нельзя было понять, о чем она думает, но она была спокойна и безмятежна. Слава подумал о том, что вообще-то женщины более устойчивы к любым нервным перегрузкам – это свойство, данное им природой. Мужчины частенько ломались при таких условиях, при которых женщина могла просто поплакать, отряхнуться, да и пойти дальше по жизни. Например, Лера практически безболезненно для психики перенесла многочисленные насилия, совершенные над ее телом и душой. Он не разговаривал с подругой по этому поводу, а она не заговаривала на подобные темы, поэтому Слава не мог знать, что она думает. Может, он и ошибался.

Сегодня они впервые летели на арену – в Кратан. Агарлок был благодушен, и как хорошую собачку, потрепал Леру по щеке, похлопал по твердому обнаженному заду.

Славе он подобное проделать не решился, просто сказал:

– Сегодня ваши первые поединки. Выступите вначале по одному, потом парой. Поединки не до смерти, но вы должны выступить как можно эффектнее – порубите противников на куски, чтобы арена визжала! Это не самый высокий уровень арены, но вы должны начать снизу, только потом вас допустят наверх. С вами будет Халкор, он станет следить за вашими действиями, не заставляйте нас применять боль или какие-то еще наказания… От вашей работы зависит, сохранятся ваши привилегии или нет. Рабам вообще-то не позволяется по своей воле выбирать сексуальных партнеров, и тем более – их обязанностью является ублажение своих хозяев. Вы меня, думаю, поняли…

В общем, началось все с угроз расправы за плохое поведение. Это никак не настраивало Славу на мажорный лад, настроение его упало ниже плинтуса.

Арена ничего интересного из себя не представляла – что-то вроде цирка, никто ничего нового в этом плане не придумал. Отличие от Земли состояло в том, что каждый зритель мог создать что-то вроде силовой линзы, в которой до мельчайших подробностей было видно все, что происходило на арене. Приспособление позволяло рассмотреть даже мелкие поры на телах бойцов. Видимо, это приспособление и было фактором, влияющим на заполнение трибун – визор не мог в должной мере передать все подробности поединков.

Слава прохаживался, разминаясь перед схваткой, Леру увели куда-то в другое помещение. Халкор стоял рядом, следил, как его подопечный размахивает клинками, потом сказал:

– Не забывай – зрелище! Главное – зрелище! Сегодня ты будешь биться против людей – двое, такие же земляне, как и ты. Уровнем ниже тебя. Разделаешь их как следует. Помни, что тебе сказал хозяин! Убьешь одного на десятом сентансе, другого на двенадцатом.

– Как я узнаю, какой сентанс по счету? – спросил Слава, сделав выпад левой рукой и круговое движение правой.

– Я тебе сообщу через кнопку. Заранее. Учти, точно на десятом и двенадцатом хозяин сделает ставки. Ошибешься – сильно пострадаете ты и твоя подруга. Она – в первую очередь!

«Как вы задолбали, твари!» – подумал Слава и неожиданно почувствовал в голове какой-то зуд, как будто кто-то пытался ему что-то сказать. Он сосредоточился и вроде как «убрал помехи», но его размышления прервал Халкор, резко выкрикнувший:

– Пошел на арену! Убей их!

Слава пружинистым шагом вышел на широкую, метров сто в диаметре, площадку арены. Она была залита ровным, не очень ярким светом, идущим от панелей наверху. Круглая воронкообразная чаша оказалась заполнена до отказа – зрители, представители разных народов и рас, смотрели на арену, чавкая, разговаривая, выпивая – все как на каком-то футбольном матче или же выступлении рок-группы. Слава слегка усмехнулся – никогда не мог даже помыслить о том, что с ним случилось, у него было такое чувство, как будто он рок-звезда на подиуме.

Противники землянина оказались были высокими, крепкими парнями, на первый взгляд очень сильными и быстрыми. Увы, это не уберегло их от гибели. Не задумываясь о том, что он убивает людей, Вячеслав вначале играл с ними, легко уходя от ударов и нанося небольшие, не опасные для жизни, но очень кровавые и неприятные раны. На десятой минуте в его голове прозвучал голос Халкора – он шел прямо от контроллера: «Пора!» Слава крутанулся и одним ударом чисто снес голову первому бойцу. Второй умер точно через две минуты. Не испытывая ни радости, ни каких-либо переживаний, Вячеслав ушел с площадки под радостный шум трибун и, усевшись в кресло отдыхать, вытянул ноги вперед. Он сделал дело, а это самое главное. Переживания остались в прошлом, далеком прошлом.

Слава расслабился и отключился от всего мира, как будто отгородился от него невидимой стеной. Ходил рядом Халкор, с кем-то общаясь по коммуникатору, забежал радостный Агарлок, потрепал равнодушного раба по голове и отдернул руку, поймав его пустой, горящий ненавистью взгляд. Все, что позволил себе уловить Слава, было информацией о том, что следующий его бой грянет через двадцать минут – после того, как Лера расправится со своими противниками.

В его голове постоянно что-то звенело, шумело… вначале он думал, что это шум арены, но потом стали пробиваться какие-то слова – тихие, почти неразличимые. «Слушай! Слушай! Ощущай меня! Ощущай, цепляйся, ощущай! Цепляйся за меня!» Слава встряхнул волосами и постарался выкинуть из головы эти странные ощущения, которые лезли в черепную коробку. Ему нужно было отдыхать перед очередным убийством, а не гоняться за фантомами. Впрочем, неистребимое любопытство книгочея все-таки одержало верх, и землянин попытался покопаться в своих ощущениях: «Что это было? Это уже не первый случай. Я ощутил подобное присутствие еще тогда, когда мы с Сильмарой вскрывали казино. Будто кто-то пытался шепнуть мне что-то на ухо… А если попробовать позвать это Чудо?» – он замер, и, сосредоточившись, начал передавать:

– Ты кто? Где ты? Кто ты?

Тут же в голове возник шум, как будто работал огромный модем, и тихий голос на пределе слышимости сказал:

– Попытайся меня услышать! Старайся, старайся услышать!

Шум то усиливался, то пропадал, и Слава, старающийся услышать больше, от напряжения настолько ушел в себя, что не сразу услышал, как Халкор бесится, требуя, чтобы он пошел на арену. Только после удара болевиком Слава вскочил и, ежась от боли в спине, пошел убивать следующего противника.

Это заняло десять минут, хотя человековолк был не из самых умелых, как показалось Вячеславу, он не продержался бы и минуты, да что минуты – и пяти секунд не продержался бы. Слава играл с ним, пока постепенно не покалечил так, что тот только тихо скулил и ползал по арене, оставляя на ней кровавый след. Прозвучала сирена, гладиатор снова отправился в свою раздевалку.

– Кто ты? Где ты? – беспрерывно передавал Слава, подозревая, что все это неспроста. Некоторое время ничего не ощущалось, потом будто некий поток прострелил его голову, и он вздрогнул. Боль стала ощутимой, острой, как будто голову проткнули огромной вязальной спицей. Голос стал более четким, различимым и разборчивым:

– Слушай, слушай меня! Слушай меня!

– Да слушаю, слушаю я! – слегка рассердился Слава. – Кто ты?! Ответишь или нет?

– Я никто! Я разумный. Слушай меня!

– Я слушаю. Только вот пока ты ничего не говоришь! Что мне слушать-то?

– Меня слушай. Постоянно, как только сможешь – слушай меня. Настраивайся на меня. Таких, как ты, нет, такой, как ты, впервые! Ты надежда, ты наша надежда! Слушай, слушай! – Голосов стало больше, больше, и Слава схватился за голову – казалось, она сейчас лопнет.

Халкор встревоженно посмотрел на него и спросил:

– Что с тобой? Нужно лечение? Рана? Выступать можешь? Следующий должен лечь на девятом сентансе, учти! Хозяин желает заработать!

– Суки… – прошептал Слава, – я бы вам заработал!

– Чего ты там шепчешь? – откликнулся Халкор. – Давай на арену, хватит болтать!

Слава пошел к выходу, слегка покачиваясь, – неожиданный контакт с чем-то непознанным привел его в возбужденное состояние, в глазах плыло, краски казались то яркими, то тусклыми, звуки гремели и шептали.

На арену он вышел не в полной готовности – это точно. И как результат – тут же получил рану от здоровенного человекотигра, который располосовал ему грудь до самой кости.

Как ни странно, рана отрезвила, выбила из головы заторможенность, дальше Слава дрался уже осознанно, резко, умело, предвидя все опасные ситуации и парируя удары гигантских лап. Скоро одна из лап отлетела, обрубленная, как ветка дерева топором лесоруба, а на девятой секунде после сигнала Халкора лег и сам «тигр», всматриваясь в своего убийцу желтыми тускнеющими глазами.

Слава побрел с арены, его немного трясло от возбуждения и раны, глубоко распахавшей грудь. Вокруг него сразу засуетились Халкор и помощники, уложили на топчан, оказали медицинскую помощь. Халклор ругался – Слава не слышал и не понимал, на что тот ругался, ему было наплевать. Он снова погрузился в свои грезы, пытаясь подключиться к источнику голосов.

Раз за разом Слава бился, будто о стену, пытаясь подключиться к тому, что слышал перед боем, и в конце концов ему стало казаться, что у него что-то получается. Иногда, как будто вспышками, вокруг него появлялись картинки – не стены, а схемы стен, в которых носились мириады светлячков, не пол, а что-то светящееся, мельтешащее и непонятное. Пространство было пронизано какими-то нитями, которые проносились с громадной скоростью, так, что нельзя было их рассмотреть.

– Вставай, кабаш тебя забери! – крикнул в отчаянии Халкор и пнул лежащего на топчане раба, мечтательно уставившегося в потолок. Слава не реагировал ни на удары, ни на болевик – просто лежал и смотрел с полуулыбкой на идиотском лице. «Если он сейчас не встанет, не выйдет на арену и не выиграет бой вместе со своей шлюхой – хозяин мне башку отрежет!» – в отчаянии подумал Халкор и крикнул:

– Давайте сюда Леру! Скорее!

Леру привели, она с ужасом посмотрела на лежащего Славу и дрожащим голосом спросила:

– Что с ним? Давно он так?

– Дура! Поднимай его, как можешь! Хоть удовлетворяй тут же, только чтобы он поднялся и пошел биться! И чтобы выиграл! Если он не встанет через пять сентансов, хозяин не только с меня шкуру спустит, но и с вас обоих! – Халкор в отчаянии еще раз врезал ладонью по бессмысленному лицу Славы, а Лера обняла лежащего любовника и зашептала ему в ухо:

– Слава, Славочка, ну вставай, вставай! Нам будет очень плохо! Я боюсь! Вставай, пожалуйста!

Слава плавал где-то в непонятном месте, как облачко, как туман из искорок, легкий и летучий. В этом месте ему было хорошо и спокойно. Как оно называлось? Да кто его знает… главное, что ему тут оказалось хорошо и приятно, никто не бил, никого не надо было убивать, никто не обижал его друзей… Каких друзей? Разве у него были друзья? Нет друзей – значит некого обижать… Простор… свобода… светлячки, светлячки, светлячки! Голос! Голос зовет! Голос? Какой голос? Тут нет никого! Он не хочет никого! Голос знакомый… вроде как кто-то плачет? Кто? Лера… лера… что такое лера? Кто такое лера? Лера? ЛЕРА?! Зовет?! Плачет?!

Облачко-Слава стало уноситься куда-то по тоннелю с огромной скоростью, как будто его выносило в аэродинамическую трубу… доля секунды! Хлоп! Упругое тело, прижавшееся к нему, перед глазами странное лицо – пятнистое, смуглое, глаза желтые, с вертикальными зрачками. Из глаз падали капли – крупные и соленые, попадали ему прямо в рот.

– Ты… Почему плачешь?

– Вернулся? – Губы Леры коснулись Славиных губ, она обхватила его тело руками, – держись, не бросай меня одну! Я одна погибну! Вставай, скорее! Через несколько секунд нам на арену! Сейчас будет скандал!

– Арена! Ненавижу… Пошли, я готов! – Слава мягко отстранил Леру, вскочил на ноги, подхватил мечи. – Я готов!

Против них на этот раз выпустили пять мохнатых пауков, каждый размером с холодильник. (Гексаны. Паукообразные. Планета Шшаран. Ядовиты. Бьются клешнями и выбрасывают липкую паутину. Очень опасны. Уничтожать органы зрения. Нервный центр, управляющий движением – на головогруди, между первой и второй парой лап. Невероятно живучи.).

С этими существами Славе и Лере пришлось попотеть – в буквальном смысле слова. Они бегали по арене, спасаясь от ядовитых гадов, постепенно, одного за одним, уничтожали человекопауков. Плохо было то, что Лера до сих пор до ужаса боялась пауков, как и многие из женщин. Она просто визжала от страха, когда паук к ней приближался, что, впрочем, не мешало ей отрывать у гада одну лапу за другой. Как оказалось и как было указано в руководстве по борьбе с этими тварями, их панцирь был практически непробиваем холодным оружием. Единственное, как можно было их убить, это уничтожить органы зрения, а потом, подобравшись ближе, вогнать меч в нервный узел между лапами – там хитин был очень слаб, и меч легко его пробивал.

Наконец бой закончился. Запыхавшись, обжегшись желтыми каплями яда, красные от прилипшей едкой паутины гладиаторы отправились в комнату отдыха.

Халкор был счастлив, тренер не удержался и сказал, что хозяин очень доволен крупным выигрышем, сегодня они отработали свою стоимость пять раз!

Слава был совершенно «счастлив», о чем и сказал тренеру с максимальной степенью искренности, на которую оказался способен. Видимо, искренность перла у него изо всех щелей, потому что Халкора перекосило, и его лицо стало похоже на маску какого-то африканского божка-упыря.

Залечивание ран заняло около часа – эта пауковая пакость въелась глубоко в тела бойцов, потому пришлось довольно долго вымывать яд и заживлять то, что осталось. Погрузились во флаер только через час, когда их как следует вылечили, умастили гелями и притираниями, – они были ценным имуществом, а рачительный хозяин заботится о ценном имуществе.

Халкор и два охранника отправились с ними. Флаер оказался другим – теперь они вылетели на легкобронированном аппарате, вооруженном корабельными лучеметами.

Слава подозревал, что у Агарлока не все в порядке, – похоже, хозяин сумел испортить отношения с несколькими довольно влиятельными кланами, в том числе и со своим постоянным покупателем, который забрал последнюю партию рабов. Сильмара, перед тем как уволиться, успела рассказать Славе о том, как Агарлок продавал его «коллег».

Зачем она это сделала? Кто ее знает… Он сам не понимал. Может, хотела как-то отблагодарить Славу, помня, что тот обещал убить всех, кто измывался над его подругой, – все-таки она тоже женщина, то ли наоборот, показывала, где находятся его товарищи, чтобы помочь их спасти, – разум инопланетников был отличен от разума простого землянина – то, что ему казалось ужасным и отвратительным, для них было в порядке вещей.

Сильмара исчезла из их жизни, Слава думал, что навсегда. Ее слова про пять миллионов кредитов, которые женщина пообещала каким-то там рабам, он не воспринимал всерьез. Рабам ни к чему деньги.

Лететь оставалось недолго, но неожиданно Халкор сообщил, что они отправятся не на Базу, а в соседний город – пока информация о беспроигрышных бойцах не разошлась по планете, требовалось снять сливки – на темных лошадках, выставляемых против сильных и опытных бойцов, можно было хорошо нажиться. Потому-то они сейчас полетят в южное полушарие, что займет часа три. По большому счету Славе было все равно, куда лететь, да и по сравнению с тренировками выступление на арене не так уж его и утомило. Если месяцами каждый день по двенадцать часов подряд делать практически то же самое – три-четыре боя покажутся совсем легким делом.

Рука Леры успокаивающе лежала у него на колене, и Слава закрыл глаза, обдумывая, что с ним случилось перед выходом на арену. Складывалось впечатление, что его душа вышла из тела, как у людей, испытавших клиническую смерть. Он раньше не верил в эти рассказы, хотя читать о подобном было очень интересно – тем более что некоторые, побывав в состоянии клинической смерти, получали особые способности – становились экстрасенсами, либо к ним почему-то начинали прилипать металлические предметы, либо… в общем, происходили всякие чудные штуки, и никто из ученых не мог определить – почему и что с людьми случилось.

Слава придерживался версии, что люди, видевшие всякие тоннели и полеты, просто погружались в видения умирающего мозга, и все. Он был материалистом до глубины души и не особенно верил в божественные сущности и жизнь после смерти. Таковым остался и до сих пор, оказавшись рабом на чужой планете. Слава всегда спрашивал тех, кто говорил, что Бог всеведущ и любит людей – где был Бог, когда людей сжигали в Освенциме?

Теперь Слава тоже не верил во что-то божественное и, обдумывая происшедшее, исходил из того, что видел, или ему казалось, что видел.

Итак: вокруг была тьма, наполненная светящимися нитями, летящими между сгустками светлячков, – он заметил их и вдалеке, и вблизи. Эти сгустки светились, в них перемещались огоньки и нити, сгустки обменивались ими друг с другом. Что это было? Об этом можно было узнать только одним способом – снова попробовав погрузиться в транс.

Слава расслабился, глаза у него были закрыты, ничто не отвлекало от мыслей. Он уходил все глубже и глубже в себя, концентрируясь и прислушиваясь к окружающему, пока не стал ощущать что-то, похожее на то пространство, в котором он случайно оказался перед выходом на арену. Для этого пришлось отбросить все мысли и очень сосредоточиться на себе самом, как бы уйти внутрь себя, закрыться оболочкой-скорлупой от всего мира. Тут было тихо, темно, светились сгустки светлячков, пространство наполнялось мельканием нитей, хаотически перемещающихся во всех направлениях.

На этот раз Слава постарался удержать контроль над собой и свою личность, ощущаемую им как сгусток-светляк, он как будто видел себя со стороны и очень удивлялся – надо же, он на самом деле тоже сгусток светлячков! Вячеслав задумался – получалось, что он видит процессы, происходящие в мозгу живых существ, как светлячки и нити? Но живых существ тут было только пятеро – они с Лерой и Халкор с охранниками. Почему же он видел множество сгустков? И до него дошло – это компьютеры, это другие сложные механизмы, в которых протекают процессы обмена информацией, – вот это он и воспринимал в виде летящих нитей. Пакет информации – нить. Светлячок – ячейка, где информация хранится. Вот эти небольшие ручейки и жилы с пульсирующим внутри светом – энергетические каналы, по которым идут питание и информация.

Слава взлетел над собой, над тем местом, где отдыхало его тело, и увидел, как на уровне головы сгусток светлячков посылает и принимает нити от другого светлячка, который находится напротив него. Восстановил в памяти расположение тех, кто находился во флаере: перед ним сидел Халкор, по бокам – охранники, справа – Лера. В кармане Халкора находился пульт, который управлял их контроллерами. Вот с ним и обменивались информацией эти мерзкие штуки. Слава «завис» над Халкором и смотрел, как нити деловито ныряли туда и обратно. Потом спустился вниз, к сгустку-пульту, и, подчиняясь интуитивному знанию, втянул в себя светлячков из сгустка. Сгусток потух, нити перестали метаться туда-сюда, а Слава пришел в восторг, от которого чуть не вылетел из дубль-пространства (так он для себя его назвал). Итак, он может остановить прибор, высосав из него энергию! Подлетев к своему телу и к Лере, проделал то же самое с контроллерами. И, кстати, ему даже стало получше, он напился энергии и немножко опьянел от нее. Подумал – надо осторожнее, эдак можно напороться на информационные излучения и лопнуть. Или взорваться. Оглянулся по сторонам – пришла мысль: а если остановить флаер? Сможет? Он тут же отбросил мысль как безумную – ну остановит, и что? Грохнуться с высоты нескольких десятков километров, на скорости, в несколько раз превышающей звуковую, – вот приключение! Только на фига ему это?

Пролетел вперед – к сгустку, находящемуся впереди, в центре флаера, и завис над ним. Немного подумал, медленно опустился прямо в гущу светлячков. Из этого сгустка исходили буквально канаты нитей, тянущихся в разные уголки аппарата, и Слава резонно предположил, что это и есть тот самый мозг, который управляет кораблем.

Как он узнал раньше (такой судьбой ему постоянно грозили его хозяева), это был мозг живого существа, помещенный в бронированную капсулу и соединенный с системами флаера при помощи особой технологии, сути которой Слава не знал. Да и знать-то особенно не хотел. Он вначале не мог понять, какого черта эта высокотехнологичная цивилизация использует для управления аппаратами мозг живых существ? Зачем это нужно? Почему не взять какой-то там сверхмощный процессор и не пристроить его к делу? Оказалось – все просто. Никакой, даже самый сверхмощный процессор не может сравниться с мозгом обычного человека. Зачем такой мозг дан живым существам? Зачем эти сдублированные и многажды повторенные связи в живом компьютере? На это не могли дать ответа ни ученые Земли, ни ученые этого мира. Как сказал один из них, мозг сделан с таким запасом, что используется хорошо если на десять процентов. А то и меньше. Загадкой для Славы было то, как эти рабовладельцы умудрялись заставить мозг, вставленный в тот же флаер, работать. Ведь так просто для плененного мозга – направить летательный аппарат на мучителей и уничтожить негодяев вместе со всеми их пакостными проделками, чтобы никогда больше не коптили этот мир. Оказалось, это было сродни мутированию бойцов. Мозг заражали определенным вирусом, и после «болезни» он становился абсолютно послушным своим хозяевам. В мутировавший мозг закладывали матрицы поведения, тренировали, и через некоторое время он становился послушным механизмом, подчиняющимся хозяевам и живущим столько, сколько они позволят. Некоторые из этих странных мозгов переживали несколько десятков и даже сотен механизмов, в которые их встроили. Питательный раствор, в котором они плавали, поддерживался в нужной концентрации особой программой, за которой следил сам мозг, – захотел «поесть» – добавил питательных веществ в раствор. Попитался – снова работай, проверяй состояние корабля, рассчитывай маршруты, определяй исправность и отбивайся от врагов. Вот с таким мозгом Слава и столкнулся в этом флаере.

Примостившись рядом с мозгом, Слава вначале не знал, что делать, потом стал как бы прислушиваться к тому, что в нем происходит… и вдруг – вспышка! Солнце! Небо! Гравитационный двигатель нес его вперед, и внизу медленно проплывали планета, поместья, города – маленькие и большие, парящие в воздухе. Мощность семьдесят процентов. Горючее выработано на десять процентов – заряда хватит на десять лет. Системы работают нормально. Заряд лучеметов – сто процентов. Небо чисто, посторонние флаеры не приближаются. Следую за главным флаером.

Слава посмотрел вперед – они летели следом за таким же, как и их машина, флаером. Только первый был понаряднее и побольше. На нем виднелись опознавательные знаки Агарлока. Поняв, что хозяин находится там, Слава примерился и аккуратно «перерезал» нить, тянущуюся к ведущему флаеру – он не знал, как сделал это, но сделал – нить исчезла, как будто он выкорчевал ее из мозга машины. Потом немного подвигал «газом», замедляя и ускоряя летательный аппарат – фактически, он стал этим самым мозгом, управляющим флаером, и мог давать команды машине. Чужой мозг честно пытался сопротивляться его влиянию, его захвату, но землянин усилием воли сломал сопротивление, и теперь безвольное мозговое вещество подчинилось ему безоговорочно.

Слава заложил максимально крутой вираж и по широкой дуге понесся прочь от ведущего корабля. Там через несколько секунд заметили маневр, но они уже были за несколько километров от преследователей. Полная мощность! Снижение! Теперь дело оставалось за двигателями флаеров – у кого они окажутся мощнее, догонят их или нет.

Слава рассчитывал уйти, набрав скорость при пикировании, снизиться до бреющего полета, а там – пройти ущельями, проскользнув над лесом, оторваться от рабовладельца. Увы, как оказалось, мощность двигателя флаера, на котором летел Агарлок, была больше, чем у их более простой машины.

Рабовладелец неуклонно нагонял, и мозг-Слава слышал возмущенные вопли коммуникатора:

– Флаер три дробь два, подчиниться! Флаер три дробь два – снизить скорость и зависнуть, иначе открою огонь!

«Неужели откроют огонь по своему особо ценному имуществу? А почему бы и нет? – подумал Слава. – Халкор же сказал, что мы отработали свою стоимость, превысив сумму уже в пять раз – он бабла загреб немерено, так что запросто может обстрелять. Скорее всего решил, что флаер захватили конкуренты или же тренер играет по-своему. Запросто обстреляют. Так, чего ждать, обстрела? Нет уж! Пушки – готовьсь!»

Флаер-Слава развернулся и бросился в атаку. Преследователь не успел снизить скорость и пронесся мимо, подставив свой разукрашенный эмблемами и гербами бок. Серия вспышек, ракеты – и бок врага окутался пламенем. От вражеского флаера тоже полетела целая стая ракет, разделившихся в воздухе на отдельные боеголовки – последовали вспышки, удар! Флаер тяжело покачнулся и снизил скорость.

Слава глянул на показатели – мощность упала на восемьдесят процентов. Гравидвигатель был поврежден и едва-едва поддерживал машину в воздухе. Что стало с врагом, землянин не успел увидеть как следует, заметил лишь, что тот тоже задымил и поплелся куда-то в сторону.

Сосредоточившись на управлении машиной, Вячеслав упустил из виду все, что творилось в салоне флаера – а там стоял крик: Халкор что-то вопил по коммуникатору, Лера, вытаращив глаза, тихо повизгивала, вцепившись в руку Славы, а охранники ревели, как быки, четырьмя руками впившись в крепления сидений.

Протянув еще километров пятьдесят и пройдя горную гряду, Слава с облегчением увидел равнину, покрытую травой и лесом. Лес виделся и дальше, километрах в ста от места предполагаемой посадки, не лес, сплошные джунгли. А садиться все равно придется – Слава понял это давно, глядя, как перед его мысленным взором вспыхивают красные сигналы, свидетельствующие о перегрузке подбитого двигателя. Еще секунд тридцать, и двигатель выключится прямо в воздухе – если вообще не взорвется. Надо было садиться.

Слава резко спикировал, благо, высота была уже небольшой, и, затормозив у самой поверхности планеты, плюхнул аппарат на краю небольшого ручья, поросшего голубой травой, напоминающей осоку. Удар был сильным, флаер зарылся в мягкую землю носовой частью, ушел в нее метра на полтора. Пассажиров спасло то, что они были намертво прикреплены к стенке флаера, и потому, кроме внутренних перегрузок, почти не испытали никаких неприятных ощущений – ну, кроме психологических.

Двигатель заглох, машина застыла, как убитая. Впрочем, так оно и было. Когда Слава освободил плененный мозг, он уже видел, что жить этому мозгу осталось не более часа – батареи корабля разряжены, двигатель не работает, кислород не подается – так что конец близок. Впрочем, когда землянин покидал мозг судна, он как будто ощутил некое облегчение и слабую благодарность – наконец-то! Возможно, он уловил последние мысли погибающего мозга флаера…

Войдя в свое тело, Слава с минуту посидел неподвижно, а потом открыл глаза и недоуменно посмотрел вокруг:

– Что случилось? Мы что, прилетели?

– Прилетели! – язвительно откликнулся Халкор. – Мозг сошел с ума и посадил нас непонятно где! Теперь придется вызывать помощь – но когда это они прилетят за нами! Как бы еще не расстреляли с ходу – решат, что это я захватил корабль!

– А кто же захватил? – продолжал недоуменно спрашивать Слава, внимательно осматриваясь вокруг, – и где хотя бы примерно мы находимся?

– Тебе-то какое дело?! – ощетинился Халкор. – Вылезай из флаера и шагай, куда скажут, раб! И смотри у меня, не шути, я всегда успею тебя перехватить, не забывай об этом! – И он похлопал по тому месту, где у рабов был вставлен контроллер. Слава присмотрелся – контроллеры так и моргали светлячками, но вот пульт, управляющий ими, он наверняка вывел из строя – почему-то землянин был уверен в этом на сто процентов. Крепления кресел оказались отпущены – то ли он сам это сделал, прежде чем заглушить двигатель аппарата, то ли крепления автоматически разблокировались после посадки – в любом случае Слава и Лера были освобождены от захвата.

Халкор подозрительно посматривал за ними, стоя позади и держа палец на кнопке пульта управления контроллером, а Слава, слегка подтолкнув подругу в спину, пошел к выходу. Наклонившись к уху Леры, сказал:

– Верь мне. Выполняй все, что я скажу. Как выйдем, обезвреживаем всех, чтобы не успели достать оружие. Не жалей силы – мочи их!

Девушка тихонько кивнула, и они вышли на плотную, перевитую корнями травы почву планеты. Стоять было приятно, только охватывало странное ощущение от ласкающего обнаженную кожу солнца, висевшего почти в зените. И он, и Лера были полностью обнажены, если не считать обуви. Впрочем, на Лере и обуви не было. Как они вышли с арены, так и уселись во флаер. За эти месяцы уже привыкли ходить нагишом, а теперь, на открытом воздухе, это снова показалось странным и непривычным.

Следом за ними вылезли карлоки с лучеметами на изготовку. Последним шел Халкор, держа в одной руке коммуникатор, с которого пытался связаться с базой, а в другой – пульт управления контроллерами рабов. Тренер тряс коммуникатор, но никак не мог его запустить – Слава и об этом позаботился, на всякий случай обесточив прибор. Увы, хотя он и прервал связь между контроллерами и пультом, обезвредить полностью сами контроллеры не смог – они были каким-то образом замкнуты на организмы носителей, не зря вынуть их могли только опытные, умелые модификаторы – что считалось операцией дорогостоящей и не слишком-то безопасной. Тот, к кому их отвела Сильмара, брал свои деньги не зря.

Пока Халкор тряс блестящей коробочкой прибора, Слава и Лера переглянулись и, не говоря ни слова, выбрали себе цели – впрочем, выбирать было не особо-то и сложно. Слава взял ближнего охранника, Лера – оказавшегося рядом с ней.

Кивнув Лере, Слава мгновенно напал на «своего» и первым же ударом лишил его оружия, выбив лучемет из рук так, что тот улетел куда-то в ручей. Не успев подосадовать (оружие пригодилось бы!), Слава ударом вышиб глаз могучему четверорукому голему и увернулся от его страшных размашистых ударов. Затем последовал еще один мощный удар – голова охранника треснула, как скорлупа яйца, и гигант рухнул рядом с флаером. Слава мгновенно обернулся – схватка заняла максимум секунды две, ему надо было убедиться, что у Леры все в порядке, и в случае чего помочь девушке. Нет. Помогать было не нужно – разделанный в полоску четверорук с выдранными глазами ползал на четвереньках, не в силах сопротивляться мутантке, буквально разрывающей его на куски. Решив, что Лере помощь не нужна, Слава теперь переключился на главного противника – Харлока. Тот яростно, с вытаращенными от удивления глазами, щелкал пультом управления контроллерами, а поняв, что тот не работает, отбросил его и выхватил из чехла вибрационный меч.

Вячеслав остановил разъяренную и окровавленную Леру, закончившую разбираться с охранником и шагнувшую было вперед:

– Не подходи к нему! Я сам!

Он плавной походкой пошел к тренеру, постоянно меняя направление и перетекая, как ртуть, из одной боевой позиции в другую.

– Ну что, урод, посмотрим, чему ты меня научил, а? – Слава криво усмехнулся, глянув на побледневшего Халкора.

Надо было отдать должное тренеру – он не кинулся бежать, хоть и знал уровень квалификации своего лучшего ученика. Возможно, считал, что ему поможет вибромеч, даст преимущество, а возможно, настолько презирал своего раба-ученика, что, не сомневаясь ни секунды, пошел на сближение с ним, поигрывая рукоятью меча, над которой переливался и гудел невидимый «клинок».

Возможно, он и победил бы, если бы на месте Славы стоял обычный мутант, очень тренированный и умелый, – без оружия он и правда терял свои преимущества. Но перед ним стоял псионик. Человек, который угадывал каждое движение врага за несколько секунд до того, как оно будет совершено.

Воздух распороли короткие, точные удары меча… прошедшие мимо цели. Слава сблизился с тренером на такое расстояние, что стали хорошо видны зрачки его глаз, сузившиеся на солнце. В глазах бился страх, потому что Халкор, опытный боец с огромным стажем, понимал, что ничего не сможет противопоставить этому человеку, идущему на него с голыми руками.

Молниеносное движение, хруст кости – и рука, в которой Халкор держал меч, повисла, как плеть. Он попытался перехватить меч другой рукой, но Слава не дал ему это сделать, нанес прямой удар ногой прямо в подреберье. Халкора, как мяч, унесло к флаеру, где он и затих в бессознательном состоянии. Слава подобрал меч, жужжащий в траве, подошел к лежащему человеку, которого поклялся убить, но не просто убить – а страшно и мучительно; он задумался и молчал, пока не услышал сзади легкие шаги:

– Убей его. Просто убей, не надо придумывать мучительной смерти. Мы же не такие, как они!

– Откуда ты знаешь, что я хотел его как-то мучительно убить? – не поворачиваясь, спросил Слава, разглядывая тело поверженного ненавистного врага.

– Знаю, – откликнулась Лера. – Я многие часы провела в мечтах о том, как убиваю его, посадив на кол или сдирая с него кожу. Хотелось, чтобы он орал, извивался, знал, что спасения нет. Как знали мы. Просто убей его. Без мук. Мне кажется – это будет правильно.

– Наверное, да, – после недолгого молчания согласился землянин и коротким движением кисти руки рубанул лежащего врага по шее. Голова тренера покатилась по траве, а тело, дернувшись несколько раз, затихло, выпустив фонтанчики крови.

Слава отошел и сел на траву, бросив рядом выключенный меч. Он был опустошен происшедшим, вымотан и физически, и душевно. Лера, встав над ним, спросила:

– Теперь мне бы хотелось услышать, что все-таки тут случилось? Ты в силах рассказать?

– Могу, – спокойно ответил Слава, и минут пять рассказывал о том, что случилось во время полета и потом, когда они приземлились.

Лера слушала с расширенными глазами, потом спросила:

– Что, теперь наши контроллеры не действуют? Точно? Они не смогут нас взять?

– Контроллеры не действуют, но вынуть их мы не сможем. Они задействованы на наш мозг, вошли в энергетическую систему нашего тела. Вынуть их можно только у модификатора – иначе они еще и взорваться могут. Но передавать информацию о нас или управлять нашей болью они не сумеют. Можно сказать – я их сломал. А теперь, моя дорогая, нам нужно очень быстро отсюда валить! Это ответ на твой второй вопрос. Если нас сейчас тут найдут, нам несдобровать. Скоро они вызовут помощь, начнут прочесывать местность – нужно срочно добраться до леса и скрыться.

– Так побежали! – радостно ответила Лера. – Неужели мы свободны?! Не могу в это поверить!

– Поверишь. И куда же мы побежим, голышом-то? – усмехнулся он. – Пошли искать одежду! Ты ночью окоченеешь голая, да и я как-то не привык без одежды.

– Вроде пока не холодно, – Лера внимательно осмотрела себя, – очень не хочется снимать одежду с этих уродов… а ты ведь заставишь меня это сделать, да?

– Да. Раздевай охранников, а я Халкора. Конечно, одежда в крови, но это лучше, чем ничего!

Через минут десять перед ними лежала груда окровавленной одежды, которую они разбирали, примеривая штаны и рубахи. Лера натянула на себя комбинезон Халкора, девушка вздрагивала от отвращения и поглядывала на обезглавленный труп. Комбинезон был ей почти впору – в бедрах и плечах, но по длине пришлось закатывать штанины почти на полметра. Обувь, само собой, тоже оказалась впору. Ну а Слава натянул на себя рубаху и штаны карлоков, завязал лишние рукава на спине. Теперь они были прикрыты от ветерка и гнуса, ощутимо покусывающего уже здесь, возле ручья. Вячеслав уже прибил с десяток гадких кусачих мух, оставивших на его спине красные пятнышки укусов. Лера тоже взвизгивала и, ругаясь, била этих тварей своей не по-женски крепкой ладонью.

Собрав все, что смогли найти: медицинских слизняков, запасные батареи к лучемету (второй так и утонул в ручье), вибромеч, они укрепили, как могли, эти сокровища на спине и бегом направились в ту сторону, где Слава еще с высоты приметил густую линию леса.