Больше этот день не принёс никаких неожиданностей. Кроме, может быть, одной – пришлось искать корову, спрятавшуюся за кустами терновника у расщелины, ведущей куда-то в гору. Эта тварь решила отлежаться и пожевать свою жвачку в тихом одиночестве – как обычно она это делала. Эта корова уже достала Неда, и он мечтал, чтобы та скорее оказалась в похлёбке. Увы – решать этот вопрос было не в его возможностях. Впрочем…нет – не решился. Да и жалко глупую тварь. Она-то ничего плохого ему не сделала, в отличие от людей. А то, что забралась в дебри – так на то и пастух, чтобы не зевать.

Вечером в деревне его встретило известие о необычайном происшествии – трое парней и девка неожиданно потеряли память, и явились домой пуская слюни, как идиоты. Побежали за лекарем, но он развёл руками – не в его, мол, силах! Нужен лекарь высшего разряда, а он не справится. Вот теперь и думают – чего делать-то? Куда везти несчастных идиотов? По версии деревенских, этот молодняк залез под гору, в пещеры, куда лазить совершенно нельзя. Потому что живут там подземные жители, лишающие неосторожных людей памяти и забирающие их душу.

Нед аккуратно осведомился у кухарки рассказавшей деревенские новости – где же находится этот вход в подземелье, и получил туманный ответ – где-то ТАМ, в холмах. Там – судя по взмаху руки кухарки, занимало пространство в половину мира.

Поужинав, Нед пошёл к себе, выпросив у кухарки немного мёда и суркового жира. Смешав их, получил что-то вроде мази, которую и втёр в царапину Нарды. Она легонько повизгивала, когда руки касались болезненной глубокой борозды, а потом истово вылизала эту мазь, по окончании действа весело ткнувшись холодным носом в щёку Неда и радостно подумав:

– Хозяин хороший! Любовь! Вкусно! Вкусно! Добрый!

Нед рассмеялся, схватил псицу в охапку и они немного повалялись на соломе, теребя друг друга и притворно рыча, как будто собирались перегрызть друг другу горло. Нарда была ещё совсем молоденькой, потому ужасно обожала игры.

Поиграв, они растянулись рядом, Нарда тут же уснула – вечером она получила хороший, сытный ужин, да и набегалась за день. Нед же принялся обдумывать свою дальнейшую жизнь. И чем дальше он думал, тем больше приходил к мысли о том, что ему надо переговорить с лекарем. О чём? Само собой – о том, как ему жить дальше.

Нед осторожно встал со своей лежанки, натянул сапоги, и потихоньку вышел из сарая, посмотрев – не заметил ли кто, как он выходит из дома? Наступила ночь, и было темно, как в погребе – красную луну спрятали густые облака и начинал подкрапывать дождь, пока ещё слабый, но к середине ночи он должен разойтись как следует – по прикидкам Неда. Но это хорошо – молодёжь попряталась по домам, старшие уже давно спят, так что никто не увидит, как он шастает по деревне.

Так оно и вышло – ни в деревне, ни на мосту не было ни одного человека. Фонари, освещавшие внутренности домов, тоже погашены – было такое ощущение, как будто снова наступила дождливая зима, когда все забивались по домам и сидели, слушая стук дождя. Лишь иногда брехали собаки, когда Нед бесшумно крался вдоль заборов, да и то вяло, больше по обязанности, чем по желанию. Надо же как-то отрабатывать кусок, который даёт хозяин?

Лекарь тоже спал – дом его стоял тихий и безжизненный, как будто в нём никто не жил. Садик при доме был запущенным и убогим – за ним не следили, лекарю было наплевать, рос ли там бурьян или же цветы, достойные быть подаренными красивой девушке.

После стука в окно, через некоторое время раздался хриплый, недовольный голос Сенерада, а затем появился и сам владелец голоса, успевший накинуть на плечи полушубок. Лекарь не удивился, увидев Неда, и тут же, усмехнувшись про себя, подумал:

– Видать опять кого-то проклял. Давай, давай, мой мальчик, старайся! Только не так, как с этими пентюхами – полегче! Дядюшке Сенераду нужна работа, и побольше. Вернее даже не работа – деньги!

– Чего пришёл? – сказал он вслух – заболел кто-то?

– Нет. Да. Может и заболел – смешался Нед – но меня никто не посылал. Я сам пришёл.

– Сам? – удивился лекарь – зачем?

– Поговорить нужно.

– Ты спятил? Какие у меня могут быть разговоры с тобой, безродным рабом, да ещё в ночное время? Иди отсюда. Днём приходи, и поговорим. Всё, всё, шагай!

– А если сейчас прокляну? – со спокойной усмешкой спросил Нед.

– Че-го? – опешил лекарь, и подумал:

– Что за демонство! Откуда знает?! Он знает?! О боги! Так-так, надо с ним поговорить…

– Заходи… – невозмутимо ответил Сенерад, и нырнул обратно за дверь – притворяй только плотнее, дверь заедает. Запри на крючок. Рассохлась совсем, то не закроешь, а то ветром распахивает. Ремонтировать надо, да денег нет. Селяне скупы до невозможности… ну, садись сюда. Чего ты там толковал о проклятиях? Рассказывай.

– Давайте сразу договоримся – я буду говорить откровенно, и вы говорите откровенно, без вранья. Я почувствую, когда вы врёте, не сомневайтесь. Ну что, договоримся?

– Многообещающее начало разговора – удивлённо хмыкнул Сенерад – я слыхал, что ты вроде деревенского дурачка, безответного и безобидного, и довольно глуповатого, а ты вон как заговорил? Ладно, давай начистоту. Только это ты ко мне пришёл, а не я к тебе, так что давай-ка ты первый начнёшь. Что привело тебя ко мне?

– Я хочу, чтобы вы научили меня пользоваться моей магией!- выдохнул Нед – я хочу уметь контролировать свою магию и уметь вызывать её тогда, когда захочу, а не тогда, когда злюсь, или в гневе. Это главное.

– Что он знает?! О-бал-деть! Вот это запросы! Вот это дурачок! Интересно, как он почувствует, что я вру? Эмпат? Ну-ка, попробую…

– А зачем ты ко мне пришёл? Я скромный захолустный лекарь, а ты пришёл ко мне с какими-то странными вопросами. Как я могу тебя чему-то научить, если сам это не умею? И вообще – что у тебя за магия такая? Пока я ничего дельного от тебя не услышал.

– И я от вас. Всё вы врёте. Вы знаете, что я чёрный маг, знаете, что выпускаю проклятия, знаете, что это я Антура заколдовал. А я про вас знаю – что вы были придворным лекарем, что вы кого-то там отравили и вас разыскивали, чтобы наказать, потому и сидите здесь, в захолустье. Знаю, что вы видите, когда моё проклятие ложится на людей и можете его снять. Может хватит врать?

– Боги! Что он ещё знает?! Откуда? Кто сказал? Проклятье!

– Не беспокойтесь – я вам не нанесу вреда. Никому ничего про вас я не говорил. А то что знаю – увидел во сне.

– Провидец?! Чёрный маг – провидец?! Как это может быть? Боги, как вы шутите над усталым человеком! И ваши шутки всё изощрённее и изощрённее!

– Так что тебе от меня надо? – откашлявшись, хриплым голосом продолжил Сенерад – если ты и так всё знаешь?

– Ну перестаньте! – раздражённо сказал Нед – будете злить меня, я не удержусь и прокляну вас! И с себя, возможно, вы не снимете заклятие!

– А ты и не наложишь на меня – автоматически сказал лекарь – я себя оградил защитными заклинаниями. Уровень у тебя для меня слаб. Я тебе не увалень из деревни Чёрный овраг. Как бы ещё в тебя самого твоё же заклятие не ударило – вот наложу на себя заклинание отражения, узнаешь тогда, как обижать мирного лекаря!

– Во-первых не врите – не такой уж вы и мирный. Во-вторых – я не собираюсь наносить вам вред, потому все ваши сложные заклинания бесполезны. А в третьих – вы уверены, что сможете прикрыться от меня заклинаниями? Не уверены? Ага. Тогда перестаньте говорить ерунду, и давайте поговорим как два разумных человека?

– Давай-поговорим-как – два-разумных-человека! – эхом, с расстановкой, повторил лекарь, и подумал:

– Ни хрена себе дела творятся! Если завтра со мной заговорит корова, и скажет, что она владеет магией огня – я не удивлюсь. После этой встречи, похоже, я больше ничему в жизни не удивлюсь.

– Я хочу владеть моей магией, и хочу, чтобы вы мне в этом помогли. Можете?

– Нет, не могу. Не смотри на меня так – дело не во мне. Дело в том, что ты должен учиться, и не у меня, а у тех преподавателей, которые умеют учить. Как мне ни прискорбно признать, но я не такой сильный маг, как хотелось бы. Да, я хороший лекарь, но не более того. Чтобы устроиться во дворец одним из придворных лекарей, мне пришлось дать взятку мажордому. Пятьсот золотых. И это притом, что мы дальние родственники – его бабушка приходится двоюродной сестрой моей бабушке. И этот тип содрал с меня деньги, чтобы я стал одним из пяти лекарей, обслуживающих придворную челядь. Ну да, я ещё практиковал тайно, готовил приворотные зелья и кое-что ещё, на чём и погорел. Но речь не обо мне, речь о тебе. Хочешь овладеть магией – ты должен учиться в магической агаре. Притом – в той, что занимается боевыми, чёрными магами. А я белый маг. Я лекарь. Всё, что я умею, направлено на то, чтобы снимать последствия заклинаний,наложенных такими как ты. Понимаешь? Я доступно объясняю? Ты пойми – я не против тебя учить чему-то, но как я могу тебя учить чему-либо, если сам этого не умею?

– Вы не совсем честны. Подготовка магов на первых порах должна быть похожа. Так ведь?

– Так…но… ладно – как ты себе это представляешь? Ну вот – я пришёл к твоему хозяину и сказал – отдай мне твоего раба – или сына, как он там это преподносит – я его буду учить магии! И тут же все свяжут твоё обучение со случаями необъяснимых болезней в деревне. Особенно припомнят этих четверых! Кстати – а что ты с ними сделал?

– Ничего себе! А я думал ВЫ мне расскажете, что я с ними сделал! Стоп! А откуда вы знаете, что Я это с ними сделал? А! Глупость говорю – по следам ауры, да? И почему вы их не вылечили?

– Да. По следам ауры. И то, что ты сделал – для меня недоступно. Я не могу понять, что ты сделал. Воздействие – было. Следы твоей магии – есть. А вот сама болезнь мне непонятна. Не могу её снять. Внешне они полностью здоровы, вот только…идиоты. Им скажут, они делают, не более того. Надо почитать литературу по чёрным магам, а у меня её совсем мало. Честно сказать, во время обучения на факультете целительства агары, я не особо интересовался чёрными магами. Впрочем – если только в качестве чёрных магов не выступала симпатичная девица. Хотя и это не особо служило поводом для знакомства – когда ты с ней, в голове всё время сидит мысль о том, что – вот не понравится ей, как я вёл себя в постели, она – ррраз! – и наложит проклятие. И станешь после никаким по мужской части. Или вообще никаким. Или обделаешься прямо в постели. Честно сказать – это не способствует бурным любовным игрищам. Вот что-то вертится у меня в голове – как будто я где-то слышал, или читал о таком проклятии, что ты наложил, но ничего в голову не приходит. Ну да ладно – может попозже вспомню. Так что – какое у тебя есть предложение по поводу того, как мне позаниматься с тобой началами магии? И вот ещё что – а ты хоть читать-писать умеешь? Нет? Я так и знал… Глупо было и спрашивать.

– Да, у меня есть предложение, как это всё обстряпать. Слушайте…

Изложение придумки не заняло много времени. Сенерад недоверчиво слушал, подняв брови, потом, скривив губы, сказал:

– Тупо как-то. Но может сработать. Только как ты потом выйдешь на улицу? Раз вышел – значит вылечился? Вылечился – значит, возвращайся назад, рабтать. Знаешь что, может не придумывать ничего нового, а просто заявить о тебе власти, и поезжай себе учиться в агару? Я получу свои денежки, а ты…ты вылезешь из своего рабства. Кстати сказать – а может нам вообще рвануть в столицу? Времени прошло много, мои прегрешения могли уже и забыться…конечно, во дворец мне дорога заказана, но кто мешает мне открыть своё дело где-нибудь в купеческом квартале?

– А кто вам даст меня забрать? С чего вы решили, что Бранк так запросто возьмёт, и отдаст меня вам -бери, мол, и поезжай с ним куда хочешь?

– Тоже верно… – слегка растерялся лекарь – так, так…нужно подумать…вот что! Придумал. Знаешь, как сделаем? Завтра приезжает скупщик жемчуга на своём корабле. Я дождусь, когда он поедет обратно. У нас же сегодня второй день седмицы? Он приплывает по третьим дням – вот я с ним и отправлюсь в город. Там найду градоначальника, потребую, чтобы меня к нему пустили по важному государственному делу. Он обязан будет меня принять. И я ему сообщу, что знаю о местонахождении чёрного мага, возьму бумагу о том, что доставлю тебя к нему. Возьму у него двух стражников городской стражи и корабль, отберу тебя у Бранка, привезу в город.

– А дальше? Со мной что дальше?

– Тут вот как будет – тебя осмотрит специальный маг, глава местного зарата магов, даст заключение, что ты и в самом деле маг, да ещё и чёрный. Мне выдадут награду. А ты…ты обязан будешь отправиться на обучение в агару. Ближайшая – в столице. Я вызовусь доставить тебя туда, соответственно – сэкономлю на транспорте. Они должны оплатить проезд до столицы – или на корабле, или на почтовых фургонах. Скорее всего – отправят на каком-нибудь попутном судне. Те рады будут принять пассажиров – почему бы и нет? Деньги лишними никогда не бывают. В общем, так: твоя задача продержаться до тех пор, пока я не вернусь из города с бумагой на препровождение тебя к градоначальнику, и попробуй никого не убить за это время. Даже если очень захочется. Кстати – опиши, что ты чувствуешь? Твой характер сильно изменился с тех пор, как ты стал замечать в себе магические способности? Как ты думаешь – что с тобой произошло? И когда?

– Не знаю, что произошло – соврал Нед – вдруг стал вот таким, каков я есть. Да, характер изменился. Я перестал спокойно воспринимать то, что казалось мне нормальным вчера и позавчера. Я стал раздражительным и легко прихожу в ярость. Ну что ещё…

– Ещё – резко поумнел, да? – усмехнулся лекарь

– Откуда я могу знать – поумнел, или нет? – недоумённо ответил Нед – вот вы, можете сказать, поумнели или поглупели за несколько дней? С чем сравнить?

– Мда…точно поумнел – задумчиво протянул лекарь – да где же я встречал такое, где читал? Не могу вспомнить…ты с каким-нибудь магическим предметом не сталкивался? В руки не брал? Не касался? Впрочем – откуда здесь магические предметы, в этой дыре… Да чего гадать – завтра схожу в библиотеку зарада, почитаю по твоей проблеме. Так скорее будет.

– А когда вы приедете? Когда добудете бумагу?

– Ну когда…смотри как всё будет – завтра прибывает скупщик, обычно он прибывает к полудню. До вечера будет скупать, ночь отдыхать, а утром пойдёт в город. В городе к полудню, потом начинаю ходить по инстанциям. Одним днём точно не управлюсь, значит – мне придётся задержаться ещё на день. И вот после этого дня, утром – отплываю сюда, и к обеду тут. Итак – через три дня, на четвёртый. Продержишься?

– Семнадцать лет продержался, четыре дня уж как-нибудь выдержу – криво усмехнулся Нед.

Назад Нед летел как на крыльях. В голове билось – вот оно! Наконец-то! Неужели?! Он как будто бы освобождался из-под тяжёлой одури, в которой его душа находилась семнадцать долгих, трудных, страшных лет. И Нед очень боялся, что всё сорвётся. Вдруг лекаря удар шарахнет, и он помрёт по дороге? Вдруг его разбойники убьют, и лекарь не доберётся до города? Вдруг…да много чего – вдруг! Кто бы мог подумать, что его жизнь станет зависеть от злобного, неприветливого старика, живущего на краю деревни…

Нед пробрался в свою клетушку, улёгся на матрас, набитый соломой, и закрыл глаза, успокаивая дыхание. Перед его внутренним взором плавали картины будущего, которое он никогда не видел – огромные корабли под белыми парусами, нарядные женщины (они были одеты так, как одеваются селянки, только в яркие, очень яркие – красного и золотого цвета одежды), толпы людей – ч тысячу, или две тысячи человек сразу!

Нед не мог себе представить количество людей бОльшее, чем тысяча или две. Во всём селении Чёрный Овраг жило две тысячи человек, а он никогда не был ни в одном другом селе. Рассказы Силана о скоплениях народа в десятки тысяч людей были для него бессмыслицей. Силан как-то рассказывал, что на рынке в столице Замара собирались и по двадцать, и по тридцать тысяч людей! Он сам там был, когда его продали работорговцы. Так что знал, о чём гноворил

В бок ткнулась Нарда и её мысли забубнили, как маленькие барабаны:

– Хозяин! Тепло! Любить. Хозяин – хороший! Любить!

Нед слегка поморщился – нет, он, конечно, любил свою собачару, но вот это беспрерывное бубнение…поспать-то надо когда-то? А тут ещё и коровы бубнят…такое ощущение, будто стоишь в толпе шумящих людей, и они – бу-бу-бу, бу-бу-бу!

Нед задумался – как отгородиться от чужих мыслей? Как заткнуть невидимые уши? Долго лежал без сна, пытаясь как-то заглушить гул. Потом вдруг всплыла мысль:

– Надо представить, будто я затыкаю уши пробками! Вот! Беру пробку, раз! В одно ухо. Другую пробку – оп! В другое ухо. Иии…есть! Есть! Получилось!

Бормотание вокруг Неда стихло, наступило молчание, и такое, что зазвенело в ушах. Казалось, что стало невероятно тихо – несмотря на то, что коровы вздыхали, переминались с ноги на ногу и пускали газы.

Забеспокоился – может потерял волшебную возможность слышать мысли? Это было бы плохо. Он уже привык к тому, что знает тайные секреты окружающих. Человек быстро ко всему привыкает, особенно если это что-то хорошее.

Нед представил, что поднёс руки к невидимым ушам, слышащим мысли, хлоп! Пробки вынуты. И тут же с облегчением услышал бормотание коров, и увидел картинку, которую видела Нарда – убегающий кролик, несущаяся навстречу высокая трава.

Нарда повизгивала во сне и перебирала лапами. Нед усмехнулся и погладил собаку по крупной голове, та сразу проснулась и посмотрела на друга вопросительным взглядом – что мол, хозяин?

– Спи. И я буду спать – усмехнулся Нед, и с облегчением воткнув "пробки" в "уши", закрыл глаза, проваливаясь в сон.

Утро ничем не отличалось от всех обычных дней. Народ, отгоняющий коров к околице, коровы, задумчиво и тупо разглядывающие хозяев и косящиеся на пастуха. Вот только четвёрки молодых людей не было, вместо них скот пригнали работники.

Кстати сказать – Нед всегда удивлялся, почему это его мучители сами пригоняют коров в стадо, почему этим не занимаются работники? И только потом, слушая их мысли, узнал, что они стараются вырваться из дома на волю – поохотиться, искупаться в море, побездельничать под благовидным предлогом. Знали об этом родители парней и девушки, или нет – Неду было не интересно. Может и знали. Скорее всего – знали.

Громыхая боталами, стадо потянулось из деревни, и Нед с видом военачальника посмотрел на спины коров. Иногда он представлял себе, что ведёт не стадо, а воинскую ватагу на завоевание чужих земель, и вот он, вождь, стоит позади всех и мановением руки направляет своих воинов вперёд, на завоевание чужеземцев.

Слава богам – бубнение, которое он убрал ночью, так и не появилось. "Пробки" держались крепко и теперь он мог не слушать это демонское стадо, донимающее его своими мыслями. Впрочем – как и человеческое стадо, с их грязными секретиками и гнусными мыслишками. Кстати сказать, после нескольких дней и ночей прослушки, он был точно уверен – животные гораздо порядочнее и честнее людей. Хотя, по правде сказать – в этом он был уверен всегда.

– Постой…как там тебя? Нед! Постой! – услышав голос позади себя, Нед оглянулся, и тут же узнал мужчину лет сорока пяти, с густой русой бородой, уложенной "лопатой" для солидности. Староста. Отец Салли.

– Я слушаю вас, господин староста – сумрачно ответил Нед, краем глаза наблюдая за уходящими коровами – только мне нужно за коровами идти, иначе мне шкуру попортят, если хоть одна пропадёт.

– Успеешь – жёстко сказал староста, впившись глазами в парня – скажи, что у тебя было с Салли? Имею в виду – о чём ты с ней разговаривал? И с парнями? Все показали, что они все тебя ненавидели и всегда били, как представится такая возможность. Так расскажи – когда ты видел их в последний раз? Что ты знаешь об их странном поведении? С чего они заболели? Лекарь не смог их вылечить.

– Вы смеётесь над жалким пастухом – криво усмехнулся Нед – вы такие образованные, важные люди, и не смогли понять, что случилось с больными? А почему вы тогда спрашиваете меня, убогого?

– Что-то не нравится, как ты мне отвечаешь – скривил губы староста – для раба-пастуха ты слишком дерзок! И речь слишком правильная…кто тебя учил говорить?

– Раб Силан. Только я не раб, если не забыли. Я же приёмный сын Бранка. И рабом никогда не был. Что касается вашей дочери и парней – ничего не знаю о них, и знать не хочу. Извините, мне нужно работать.

Нед поклонился старосте, и быстрым шагом пошёл за коровами, сопровождаемый мыслями старосты:

– Врёт, сука! Ребята его постоянно шпыняли, это все парни деревни показали! Они все его ненавидели! И я тоже тебя, тварь, ненавижу! Ардовский ублюдок! Проклятый народ разбойников! Что-то скрывает, это точно. Надо присмотреть за ним – куда ходит, что делает, не было ли рядом с ним каких-то странных событий. Может его сразу взять, попытать хорошенько – он чего-нибудь и расскажет? Можно бы…только не хочется с Бранком отношения портить – он хорошие деньги получает за пастуха, жадная тварь. Его брат в городе работает, в департаменте земельных отношений, может нагадить, когда буду оформлять в магистратуре землю под поля. Нужны точные доказательства, что ублюдок ардов причастен к неприятностям с ребятами. Может он им подсыпал чего-нибудь? Яду, или ещё какой-нибудь гадости? Только как он это сделал? Надо всё обдумать…

* * *

День тянулся и тянулся. Коровы пережёвывали жвачку, отдыхали в тени деревьев, а Нед следил за ними и думал – куда заведёт его эта дорога? Что с ним будет? Раньше он знал точно – что делать, и что не делать, а сейчас что? Тупая, животная жизнь его точно теперь не устраивает. Стоп! А почему не устраивает? Устраивала раньше, а теперь? Что случилось? Что, он и правда стал умнее? Хммм…вероятно всё-таки – да. Он стал чётче формулировать свои мысли, стал понимать такие вещи, о которых раньше даже и не задумывался. Например – с какой стати он в таком униженном положении по отношению к другим людям? С какой стати? Чем он это заслужил? Своим рождением? Раньше его поддерживала мысль о том, что в следующем перерождении, возможно, он станет богатым и уважаемым человеком, искупив свою вину в этом воплощении. Вот только кто сказал, что оно, это воплощение будет? Кто видел тех, заново воплотившихся? Если они не помнят прежней жизни, кто сказал, что они воплотились? Может и нет ничего такого – умер, и всё, превратился в прах? Может перерождение сказка для таких как Нед, чтобы они не бунтовали, исправно работая на тех, кому повезло в жизни? Неизвестно. Но новый Нед, поумневший, склонялся именно к этой версии событий.

Его раздумья прервали чьи-то голоса, Нед вздрогнул, очнувшись от полудрёмы полуденной жары и вскочил на ноги, оказавшись перед несколькими крепкими мужчинами с дубинками и арканами в руках. Он тут же узнал в них работников старосты – ловцов жемчуга, рыбаков, плотников. Мужчины молча стояли за спиной своего хозяина, ожидая команды, и та тут же последовала:

– Взять его! Хватайте!

Мужчины двинулись вперёд, окружая Неда со всех сторон. Он дёрнулся в одну сторону, другую – десять мужчин окружали его кольцом, и выхода не было.

Нед с досадой подумал о том, что если бы он не заткнул мысленные "уши", он бы услышал приближение парней заранее, и успел бы подготовиться, но больше времени подумать у него не оставалось.

Пролетевшее по воздуху лассо едва не захлестнуло его шею. Нед уклонился, схватил за верёвку и сильно дёрнул к себе. Мужчина подлетел к парню, теряя равновесие, и тот коротким тычком ударил кулаком в кадык противнику. Человек хрюкнул и осел, как подрубленный.

Удар палкой ожёг плечо, и оно онемело. Следующий враг получил удар в пах такой силы, что потерял сознание.

Дальнейшие события не отложились в голове Неда – он бил, рвал, выдавливал глаза, разрывал рты – брызгала кровь, хрустели кости, стонали люди. Завизжала собака – Нарда ворвалась в центр драки на помощь другу, полосуя врагов острыми зубами, и кто-то ударил её ножом. Собака свалилась, подёргиваясь и пуская кровь сквозь щёлкающие в агонии зубы.

И тогда Нед, тело которого действовало уже без его участия, озверел. Ранее он бил как механическая кукла, уворачиваясь, отбиваясь и нанося удары так, как если бы он бил в бездушных кукол, желая лишь, чтобы они оставили его в покое. Теперь – он убивал. Каждый его удар калечил, а следующий был добивающим. Он упивался кровью боя, а в глубине души таилась боль: Нарда! Бедная собачка! Она умерла, любя его. Последнее существо в этом мире, которое его любило, и которому он был дорог. Так ради чего жить этим тварям? Почему они должны жить, когда умер тот, кто ему дорог?

Последним умер староста. Нед переломил ему шею, а перед этим сломал позвоночник ударом в спину, когда тот пытался спастись бегством.

Когда всё закончилось, Нед молча постоял над обезображенными трупами несколько минут. Сколько стоял – он не запомнил. И вообще – всё казалось таким далёким, таким странным и нереальным, как будто это был сон. Затем очнулся – Нарда!

Нед бросился к собаке, прижался ухом к её боку – бесполезно. Она была мертва. Нед встал перед ней на колени, закрыл глаза и постоял, как когда-то стоял перед могилой Силана. Затем поднялся и посмотрел туда, где лежали трупы его врагов. Смотреть пришлось всего секунду – после того, как он понял, что наделал – его вырвало бурным фонтаном, выбив из желудка ту нехитрую еду, что он забросил час назад. Позывы рвоты не прекращались ещё долго – может это была нервная перегрузка, а может физическая…не каждый день ведь убиваешь десять человек голыми руками.

Нед, будто не веря своим глазам, поднял свои мосластые руки и стал рассматривать их, как в первый раз. Руки, как руки. Костяшки сбиты, синяк – сюда попала дубинка одного из нападавших. Здесь небольшой порез – выбивал нож из руки здоровенного плотника. Кровь, ссадины. Больше ничего. Как он сумел победить целую толпу народа, да ещё голыми руками? Он, простой парнишка, пастух? И что больше всего его поразило – когда убивал, испытывал острое наслаждение. Такое, будто…будто…с женщиной был. Да! Как будто был с женщиной. И только когда наваждение спало, разум отказался воспринять происшедшее. Отказался поверить своим глазам.

Нед уселся на камень, и тупо уставился на трупы. Что делать? Ну что делать? Ему хотелось плакать – ведь в сущности он был простым мальчишкой, обиженным судьбой. Что он мог противопоставить обстоятельствам, кроме разума? А разум говорил ему: беги. Беги отсюда, и как можно быстрее! Это смерть! Что ещё может быть, какое наказание за убийство старосты села? За убийство десяти человек? Особенно если ты безродный изгой!

Повернувшись, Нед пошёл к трупу собаки. Поднял Нарду на руки, отнёс её в лощинку и стал копать для неё могилу – прямо руками, помогая себе обломком сухой ветки, подобранным под большим деревом. Копать было легко – земля в низине рыхлая и слегка сыроватая, сладко пахла прелостью и грибами.

Выкопав яму глубиной до колена, Нед в последний раз погладил собаку по крупной, лобастой голове и осторожно, будто боялся причинить боль, положил Нарду на дно могилки. До боли закусив губу, посмотрел вниз, и отвернувшись, решительно двинул кучу вынутой земли своими сильными руками. Через несколько минут на месте могилы встал небольшой холмик, который после первого дождя сравняется с землёй. Больше Нед не мог ничего сделать для своего друга.

Парень посмотрел на солнце – оно было уже высоко. Полдень. У него было несколько часов до заката, чтобы убраться отсюда как можно дальше. Пока они поймут, что Нед со стадом не пришёл в означенное время, пока пустятся на поиски – а там он уже отойдёт так далеко, что найти будет трудно. Если только с собаками… Но это, скорее всего, будет уже утром. Так что ему предстоит долгий путь. Куда? В город, конечно, куда же ещё?

Поразмышляв минуты три, Нед решительно подошёл к трупам, и стал обшаривать карманы и пояса. Улов был не очень-то богатым – кто в деревне носит с собой много денег? Так, на кружку пива…да и то редко. Днём пьют только бездельники. Для пития есть вечер и праздники.

Всего из карманов покойных Нед выудил десять медяков, пять серебряных пулов, и…всё. Ни перстней, ни цепочек, ничего ценного. Деревенщины! – сказал бы ворчливый лекарь.

Два хороших ножа длиной с предплечье Неда, такие острые, что можно бриться. Таким Нед время от времени, обрезаясь и ругаясь, соскребал свою юношескую поросль, ещё не совсем окрепшую, но густую, как болотный камыш.

Прикинув на руке, Нед выбрал один, выглядевший подороже и поудобнее лежавший в руке. Видно, что не рядовой клинок. Такие обычно имели при себе ловцы жемчуга – вдруг запутается в старых сетях, да и отбиться от морского чудовища можно. Акулы редко, но заплывали к этим берегам.

Выбрав одного парня, ростом схожего с собой, раздел его, сняв с него хорошую, добротную одежду и крепкие, почти не ношеные мягкие сапоги. Одежда была слегка испачкана кровь, но Нед отнёс её к ручейку и аккуратно застирал эти коричневые пятна.

Посмотрел, и удовлетворённо цокнул языком – хорошо отстиралось. Скинул свою одежду, и бросил на месте, не скрывая. А что толку скрывать? Любой сведущий в следах охотник, осмотрев место происшествия, без труда установит, что тут случилось. Чего тогда время терять?

Монеты сложил в кошель, снятый с пояса старосты. Кстати – серебряные пулы были оттуда, из этого кошеля.

С досадой подумал о том, что нет времени вернуться за котелком и кучкой спрятанных возле него жемчужин – их там было штук пятнадцать – ровные, розовые, каждая с ноготь величиной. Силан говорил, что за каждую можно выручить не менее десяти золотых, а то и больше.

В Чёрном Овраге каждый разбирался в жемчуге, даже последний из последних раб, или безродный найдёныш. Жемчуг был основным хлебом деревенских жителей. Всё остальное – рыбалка, поля, засеянные рожью и овсом, коровы с их молоком – это всё было вторично, для поддержания штанов, как говорил старый раб. Главное – жемчужные плантации, которые сотни, а может и тысячи лет грабили селяне.

С точки зрения раковин – грабили. А с точки зрения людей это было вполне приличное дело. При удаче, ловец жемчуга мог сходу заработать себе на дом, подняв с глубины пятнадцати сантов несколько крупных жемчужин. Впрочем – о такой удаче здесь давно не слыхивали, и вообще – раковин становилось всё меньше и меньше. Ловцы нещадно уничтожали плантации жемчужниц, не задумываясь о последствиях.

По рассказам стариков – как говорил Силан – в прежние времена можно было доставать раковины с жемчугом буквально с глубины санта. Но с некоторых пор всё стало меняться – раковины уходили всё глубже, и теперь только сильные, подготовленные мужчины и женщины могли достать до дна с вожделенными ракушками. Ныряльщики через несколько лет такой работы приходили в негодность – глохли, заболевали болезнью, от которой скрючивало ноги и руки. Говорили, что зараза переходит от ракушек, мстящих ныряльщикам за свою гибель. Но как говорил Силан – он не верит в эту мистику. Всё проще – к болезни приводило ежедневное нахождение в холодной воде, на большой глубине. Причину исчезновения раковин он объяснял тем, что: во-первых, вода и вправду стала холоднее, чем раньше – и никто не знал почему – а во-вторых, люди так варварски выбивали жемчужные плантации, что ракушки просто не успевали размножаться. Сохранились только те, что жили на большой глубине. Но в холодной глубине нормально размножаться они не желали. Уже поговаривали, что если так будет продолжаться и дальше, деревню ждёт скорый конец – люди разбегутся по другим сёлам и уедут в город.

С сожалением отказавшись от мысли вернуться за своими сокровищами, Нед натянул последний сапог, встал, потопал ногами по земле и с удовлетворением отметил, что сапоги пришлись как раз по ноге, как на него шили. Пощупал ткань рубахи и лёгкой крутки – отличного качества! Неброские, но крепкие и не маркие. Как раз для него. Нед никогда не имел таких качественных вещей, и с удовольствием ощущал, что первый раз за свою жизнь одет пристойно и даже хорошо. Ну и что, что с трупов? Им-то всё равно, а ему жить нужно! Великовато, конечно, но в плечах в самый раз. Зато и не жмёт.

Собрал свой старый вещмешок – кресало, трут, сухой мох, завёрнутый в непроницаемый, промасленный кусок кожи, закинул мешок за спину и оглянувшись на могилку Нарды, пошёл по тропе на холм. На убитых им людей оглядываться не стал. Зачем? Пусть валяются. Он не просил их приходить и набрасываться на него с дубинками и верёвками. Пришли его пытать? Вот пусть теперь и гниют. Ни малейшего чувства раскаяния, или беспокойства по поводу убийства людей у него не было.