Утром мы решили пойти на рынок и одеться — сбросить наконец чужие обноски с дырками и следами крови, да и Лене надо было купить женскую одежду, не ходить же ей все время в мужской.

Я обратился к трактирщику, неизменно стоящему на своем месте у стойки и совершавшему ритуал всех барменов во всех мирах — круговыми движениями завороженно протиравшему кружки и стаканы, — и попросил послать за Гарсугом, поскольку с его помощью проще найти в городе нужное место.

Через минут десять Гарсуг уже стоял перед нами, как всегда невозмутимый, зыркающий зелеными глазами исподлобья.

— Гарсуг, ты знаешь, где тут рынок? Или лавки с одеждой? Отведи нас туда.

— Хорошо. Идемте за мной.

Гарсуг выскользнул из гостиницы и зашагал по улице в сторону центра, мы постарались не отставать от него — волколак шагал быстро, легко, будто скользя над мостовой, как настоящий волк.

— Гарсуг, а что там за помещение, где живут волколаки при гостинице?

— Обычное помещение, — пожал плечами он, — комнаты на пять волколаков, лежанки, стол, стулья. Крыша над головой.

— А где они кормятся, те волколаки, что живут в этой комнате?

— Хозяева присылают еды, трактир выдает мяса. Нормально, жить можно.

— Ничего, скоро мы в своем доме будем жить, заберем тебя к себе.

— Да я в общем-то не переживаю, что волколаков не селят с людьми, — неожиданно проницательно сказал Гарсуг, — я привык уже, с детства. Так что не расстраивайтесь.

— А ты не думал уйти от людей, Гарсуг? — спросила Лена. — Зачем тебе работать на них? Не думал вернуться к своим?

Гарсуг усмехнулся, обнажив крупные белые клыки:

— А куда к своим? У меня тут все свои. Я ничего не знаю об их жизни, привык к другой — что я буду делать в лесу, среди волколаков? Да и ушли они от людей… с людьми всегда было так: или подчиняешься, или тебя убивают. Много волколаков погибло, пока они не поняли этого.

— Далеко идти до рынка? — Я решил сменить неприятную тему. — Уже минут сорок тащимся, и все никак не дойдем!

— Еще столько же, — пожал плечами волколак. — А может, лучше нанять экипаж?

— Конечно, нанять! — с жаром сказала Лена. — Только где тут они, эти Ахримановы возчики?!

— Сейчас найду, — усмехнулся Гарсуг и, как лошадь, галопом понесся за угол, поднимая пыль и оставляя на пыльных плитах дороги царапины от мощных когтей.

— Скорость видала? То-то он успел добежать до города и вернуться за один день. Как это они людям поддались, непонятно! Это же совершеннейшая убойная машина!

— Люди всегда хитрее и коварнее, чем любое другое существо. Потому, наверное, и выжили в процессе эволюции… Ну слава богу, вроде поймал извозчика. Ноги уже отваливаются в этих башмаках! Они на два размера больше, чем мне нужно!

Три минуты торга с ушлым извозчиком — и мы уже сидели на скамейке в экипаже и наслаждались отдыхом. Гарсуг пристроился на облучке, рядом с водилой.

Справа и слева медленно проплывали дома, люди, идущие по своим делам, крытые и открытые экипажи, мало чем отличающиеся от того, что я видел на картинках в книгах про Средние века или дореволюционное время.

Архитектура города была специфической, преобладали дома с плоской, слегка покатой крышей, они стояли в каком-то определенном порядке — я заметил, что улицы города изгибаются, и понял: все дома расположены концентрическими кругами. Но не все улицы изгибались, часть были радиальными и пересекали эти круги — прямые как стрела. Подумал: «Вот результат консерватизма в строительстве — предки этих людей строили круглые, как Аркаим, города-государства, вот и потомки не отказались от такой практики». Кстати, для обороны это довольно удобно — если враг войдет в город, то по плоским крышам легче перемещаться и осыпать агрессоров смертоносными стрелами. Было бы еще удобнее, если бы улицы закручивались как-нибудь по спирали, но как тогда передвигаться людям? Вот и появились радиальные улицы, рассекающие кварталы, как ножом.

Народ на улицах, если их одеть в земные одежды и убрать конные экипажи, ничем не отличался от земных людей — ни поведением, ни внешностью. Длинноносые, с вытянутым черепом, довольно высокие, с белой или смуглой кожей, они спешили куда-то по своим делам, разговаривали, смеялись, ругались и обнимались — все как обычно.

В толпе резко выделялись редкие жрецы Храма, одетые в красные, алые с золотом одежды, с лысыми, как коленка, головами. Они важно шествовали по улице, и люди благоговейно перед ними расступались, как льды перед атомными ледоколами. Сразу было видно, кто хозяева здешней жизни.

Кое-где виднелись патрули — стражники прохаживались по тротуарам и важно оглядывали прохожих, всем видом показывая: если вас еще не разоблачили, это просто наша недоработка, гуляйте, пока дают!

Базар открылся как-то неожиданно — это была огромная круглая площадь, центр которой был свободен и, похоже, использовался для каких-то обрядов или массовых гуляний. Впрочем, я сразу заметил, какие там гулянья и обряды совершались. Посреди площади стоял огромный медный бык с закоптелым брюхом, под ним были сложены дрова, как напоминание всем жителям этого государства: вот ваше будущее, если вы… ну и так далее. Тут же стоял помост, видимо, с него выступали экзекуторы или кто там еще, на нем, возможно, и публично казнили — никто ничего нового не придумал с тех пор, как зародился человек и вышел из пещер. Власть и ее кары всегда следуют друг за другом через тысячелетия.

Мои мысли прервала Лена, легонько ткнувшая меня в бок:

— Ты в курсе, что за нами следят? Ведут от самой гостиницы…

— В курсе. Трое якобы праздношатающихся парней — когда мы взяли пролетку, они заметались и отстали, потом нагнали. Видимо, соглядатаи Старика. Пусть себе следят, наплевать. Ты лучше присматривайся, как тут женщины одеты, что тебе лучше купить! Не хочу, чтобы моя жена выглядела как замарашка!

— А ты смотри, как мужчины одеты, не хочу, чтобы мой муж выглядел как гопник, — со смехом парировала Лена. — Гарсуг, ты в курсе, где тут самые лучшие лавки с одеждой? Гулять так гулять!

— Мы сойдем на базаре, там всяких лавок много, можно что угодно найти, не переживайте, — осклабился в улыбке волколак. — Только карманы берегите — вмиг срежут кошелек, народ тут шустрый!

Над базаром стоял чад — дымили жаровни с углями, на которых поджаривали колбаски, куски мяса, рыбу, и мне сразу захотелось что-нибудь съесть, как сказал один персонаж из фильма: «Иногда так и хочется съесть какую-нибудь гадость! Чебурек, сосиску в тесте, а вот еще — беляш, промаааасленный такой!» Вот и мне сразу захотелось съесть кусок непонятного мяса, истекающий каплями сока на решетке жаровни, и лишь увещевания Лены да замечание Гарсуга, что пахнет от этого мяса совсем не олениной, заставили меня отказаться от злостного намерения.

Глотая слюни и конвоируемый своей подругой, отвернувшись от соблазнительных угощений уличных торговцев, я последовал за волколаком к ближайшей лавке, торгующей одеждой.

Как оказалось, все одежные лавки были разделены на мужские и женские. Ну это и понятно — мужчинам стремно толкаться среди женских нижних юбок, выбирая себе штаны, ну а женщинам — копаться в мужском барахле, так что пришлось вначале зайти в мужскую лавку.

Через полчаса примерки, торга, причитаний владельца лавки, как всегда заламывающего руки и кричащего, что он все отдал даром и совершенно разорен, мы приобрели для меня три комплекта одежды — белье, рубахи, штаны ну и так далее, что положено настоящему мужчине, купили две приличные замшевые куртки. Обуви в этой лавке не было, так что пришлось идти в следующую лавку.

Тюк с вещами тащил Гарсуг — мы заранее купили здоровенный вьючный мешок, куда и сложили свои покупки.

Волколак сам вызывался тащить мешок — для него, при его силе, это не было затруднительно… если только морально? Впрочем, он никогда не выказывал своего недовольства положением раба, относясь к этому философски — ну да, вот так, такая жизнь, что поделаешь? Скорее, мы с Леной больше комплексовали по поводу его рабства, чем он сам.

Быть рабовладельцами оказалось не очень приятно для современного человека. Чтобы не заморачиваться мыслями о подобном, я запретил себе думать об этом и решил воспринимать волколака просто как сотрудника, подчиненного, стоящего чуть ниже на социальной или карьерной лестнице.

Следующей по пути была лавка с женской одеждой. Поиски и торг заняли тут гораздо больше времени — остановить Лену я смог только тогда, когда сказал, что потом мы купим ей гораздо лучшие шмотки, пусть пока просто наберет самого необходимого, и все, хватит!

Необходимым оказался огромный тюк шмотья, под которым еле видно было волколака.

При посещении лавки с обувью пришлось Гарсуга оставить на улице — с этаким тюком протиснуться в дверь было проблематично.

Выбрав за какие-то полчаса три пары обуви себе, я все-таки сумел оттащить Лену от примерки различных туфель, башмаков, мокасин и черт знает чего — от сандалий до сапог, расплатился с хозяином и вышел из лавки, сопровождаемый бормочущей какие-то туманные угрозы и проклятия подругой, оторванной от самого важного в жизни дела — примерки нового барахла.

Не обращая внимания на ее выступления, я потянулся, и тут же какой-то случайный прохожий врезался в меня так, что я чуть не потерял равновесие. Я выругался, автоматически потер грудь, где под рубахой висел на веревочке кошель с монетами и некоторыми драгоценностями, что мы собирались продать ювелиру, и обнаружил наличие отсутствия — кожаная веревочка кошелька была перерезана острым лезвием так ловко, что я даже этого не заметил и не ощутил.

Бросив тючок с обувью Лене, я приказал:

— Жди здесь! Нас обнесли! — и бросился за мелькающей в толпе спиной человека, толкнувшего меня у дверей лавки.

Через минуту я почти нагнал его, ловко лавирующего между рядами, когда он заметил опасность и со всех ног бросился бежать, опрокидывая по дороге тележки и прилавки, чтобы затруднить мне погоню.

Люди вокруг кричали, стояли ругань и визг, а воришка бежал настолько быстро, что я никак не мог его поймать, несмотря на то что прилагал для этого все усилия.

Скоро базар остался позади, и я выскочил за преследуемым в боковую улочку, или скорее переулок, заставленный здоровенными повозками, груженными мешками, которые носили обнаженные по пояс грузчики с мускулистыми торсами.

Воришка ловко проскочил между ними, бросился бежать дальше, завернул за угол серого дома с ободранными ставнями, я за ним… и чуть не врезался в группу парней, человек семь, полукругом прикрывавших тяжело дышащего вора, прижавшегося к стене. Вор указал пальцем на меня и противным, гнусавым голосом запричитал:

— Парни, он ко мне пристает! Гонится за мной от самого базара! Ненормальный какой-то!

— Слышь, ты, придурок! — угрожающе наклонив голову, шагнул ко мне один из парней. — Вали отсюда, пока башку не оторвали! Чего к пареньку пристал, извращенец? Что, на сладенькое потянуло, козел безрогий?!

— Слышь, ты, урод, как ты смеешь незнакомого человека оскорблять, а? — с полуоборота завелся я. — Пусть твой козленыш вернет мне кошелек, и разойдемся по-мирному, иначе будет плохо!

— Ты еще и выступаешь, дерьмо ты эдакое! Ну ты сам виноват! — Рука бандита метнулась за отворот куртки, и в ней оказался небольшой темный нож с узким лезвием.

Ситуация была, конечно, не та, чтобы раздумывать над посторонними вещами, но я автоматически отметил: «Лезвие темное — неужели железо? А как же запреты жрецов? Или это черная бронза?»

Впрочем, скоро эти мысли вылетели из головы.

Все, что я успел сделать, — набросил амгура на воришку на всякий случай и тут же парировал выпад руки с ножом.

Нож, звеня, покатился по мостовой, а парень упал с перебитой гортанью, дергаясь и хрипя на земле, — в этот раз мне не было нужды сохранять им жизнь.

Оставшиеся шестеро секунду ошеломленно смотрели на результат нападения их вожака на залетного лоха, потом как по команде выхватили кто чего — ножи, кастеты, один даже размахивал кистенем, вращающимся на небольшой цепочке, — и набросились на меня.

Я бил от души, наповал, как будто мстя за все волнения и неприятности последних дней. Первым упал тот, что с кистенем, когда попытался врезать мне по макушке, потерял равновесие во время моего уклона и поплатился сломанной ударом шеей, затем пал второй — убитый его же ножом.

Подхватив валяющийся нож предводителя и вырвав нож другого бандита из его же тела, я превратился во что-то вроде сенокосилки, добросовестно срезающей острыми, отточенными лезвиями кусты чертополоха.

Через минуту все было конечно. Все, кроме сжавшегося от ужаса воришки, закрывшего руками голову и причитающего: «Не надо! Только не надо! Я все отдам!», — лежали на земле в лужах крови и только слегка подергивались в последних судорогах.

В воздухе пахло кровью, нечистотами — видимо, перед смертью желудки бандитов освободились от съеденного, а также почему-то сеном и селедкой — видимо, от больших фур, стоявших за углом.

Осмотрев себя, остался удовлетворен — целехонек, ни царапины, хорошо сработал. Были опасения, что я от своей безнаказанности, пуская амгуров, перестал заботиться о своей безопасности, обнаглел, как заявила мне Лена, поэтому сейчас я и был доволен проделанной работой, тем, что не допустил своего ранения.

Воришка все повизгивал и вздрогнул, когда я к нему подошел.

— Где кошель? Давай его сюда.

— Вот, возьми, только не убивай! — Парень дрожащими руками протянул мне мой кошелек с обрезанным шнурком. — Вот еще возьми кошелек, и еще!

Вор протянул мне два кошелька, похожие на мой и слегка позвякивающие в руке, я хмыкнул, пожал плечами и забрал добычу, потом схлопнул амгура и ушел, не оглядываясь на лежащих на земле мертвецов.

Обшаривать их я не стал, хотя и стоило — рупь за сто, у них были еще ценности. Но — то ли стало противно, то ли хотелось скорее вернуться к своим, однако после недолгого колебания я бросил мертвецов не обшаренными, пусть воришка этим займется, мне хватит двух чужих кошельков да двух ножей, которые я спрятал в карманы куртки.

Пройдя мимо грузчиков, совершенно не интересовавшихся тем, что происходит за углом (может, даже излишне демонстративно не интересовавшихся), я вернулся на базар и после десятиминутного блуждания между рядами торговцев наконец вышел к своим спутникам.

Уже издалека я увидел, что Лена нервно притоптывает ногой, что-то горячо говоря волколаку, тот кивает и отставляет к стене лавки тюк с вещами. И только он собрался уйти — как я понял, по моему следу, — как увидел меня и показал в мою сторону пальцем.

Лена обернулась и облегченно вздохнула.

— Догнал?

— Догнал, — усмехнулся я. — Вот, даже трофеи есть. Потом посмотрим, что там лежит. Пошли домой? Хм… то есть в гостиницу.

— Давай еще заскочим в лавку с косметикой — я видела тут такую, а то хожу ненакрашенная, как мужик… Что, нарвался там?

— Само собой… не без этого.

— Группа прикрытия? Сколько их было?

— Без воришки — семеро.

— Воришку прибил?

— Нет. Отчего-то пожалел. Жалкий, убогий… а этих положил. Смотри, нож какой интересный! — Я достал черный нож и показал его Лене.

Волколак тоже посмотрел на предмет и сказал:

— Дорогая вещь. Это черная бронза — очень ценная вещь, по заказу делается, на вес золота — сколько весит, столько и золота за него дают. Бывший хозяин говорил, что, когда его делают, толкут драгоценные камни и сыплют в расплав, а еще какие-то заклинания при этом произносят для укрепления — он острый, как стекло! И не тупится.

— Хм… смотри-ка! — удивилась Лена. — Слушай, Серега, а бродить по базару, оказывается, выгодное дело — видишь, какие ты трофеи добыл! Надо только вовремя подставить свой кошелек, как лох, и потом все трофеи твои будут!

Я внимательно посмотрел на нарочито серьезную подругу, покачал головой и сказал:

— Хватит издеваться! Иди в свою дурацкую лавку за дурацкими румянами! Я жрать хочу, а вы мне не дали съесть гадость с базара! Мечтаю добраться до гостиницы и навернуть пирогов с супом.

Лена отправилась в лавку с косметикой, а я с волколаком остался стоять на месте, раздумывая: интересно, а куда делись наши провожатые-соглядатаи, когда я побежал за вором? Нагорит им от шефа или нет? Ведь фактически они допустили, чтобы охраняемый объект подвергся опасности, могли пострадать планы и вложения их начальников. Представляю, что будет, если Старик об этом узнает…

В гостиницу мы возвращались торжественно, нагруженные тюками с одеждой и обувью так, что еле протиснулись в дверь своего номера.

Волколак сразу исчез, убежав в свою комнату, я распорядился, чтобы ему выдали самого свежего мяса и вообще — чего пожелает, а нам заказал роскошный обед, в ожидании которого мы приняли душ и переоделись в новую одежду.

Я не стал себе брать что-то вызывающее — простые добротные брюки, рубаха, ну и так далее. Лена же разошлась — в белом платье с золотыми узорами, с височными украшениями и густой сеткой на голове, украшенной небольшими блестящими камешками, она смотрелось не то что великолепно, сногсшибательно! Мне даже подумалось: какого черта она так вырядилась, теперь все будут помнить парочку, в которой женщина так красива, что глаз не отвести. Типа Царевна Лебедь.

На мои укоры она смущенно ответила:

— Слушай, ну хоть немного побыть красоткой, а?! Не все же мне быть убийцей в бесформенной одежде с чужого плеча! Можно же хоть немного побыть принцессой?! Что мы, денег не награбили, что ли?

Кстати о награбленном: в отнятых у вора кошельках оказалась приличная сумма — штук двадцать золотых сиклей, серебряных штук тридцать, кучка медяков… Вполне хватит на приличную жизнь в ближайшее время.

Драгоценности убитых стражников мы пока сдавать не стали — оставили про запас.

После плотного обеда поднялись в номер, где предались счастливому ничегонеделанию — или, скорее, деланию. Нам не так часто в последнее время удавалось побыть наедине и без одежды, так что мы не преминули воспользоваться случаем.

Гонец от Старика прибыл под вечер — в дверь номера постучали, я накинул на себя полотенце и приоткрыл дверь так, чтобы не было видно голой, разметавшейся по постели спящей Лены.

Гонец — молодой парень лет семнадцати — с любопытством старался заглянуть в номер через образовавшуюся щель, чтобы рассмотреть, откуда же растет эта длинная обнаженная женская нога, я пресек любопытство, вышел в коридор и спросил:

— Чего хотел-то?

— Ну я сказал уже, меня Старик прислал, зовет вас к себе. Сказал — собирайте вещи, в гостиницу возвращаться не надо.

— Ясно. Жди нас внизу, скажи трактирщику, чтобы позвал нашего волколака, как придет — пришли его сюда. Все понял?

— Ага! Все понял! — Парнишка важно удалился вниз по лестнице, а я вошел в номер и легонько потеребил подругу за теплое гладкое бедро.

— Вставай, Лен! Гонец от Старика прибыл!

Она потянулась, выгнувшись как кошка, и сонно спросила:

— Душ хоть принять успею? А то вдруг там и помыться-то негде…

— Иди мойся, только быстрее. И оденься попроще — хватит принцессой ходить, внимание привлекаешь.

— Злой ты, — усмехнулась Лена и легко вскочила с постели, сверкнув крепкими смуглыми ягодицами. — Собирайся, я скоро!

Через минут пять в дверь уже стучал Гарсуг, и вскоре мы, как караван верблюдов, шли вниз по лестнице, нагруженные барахлом. У дверей гостиницы стоял экипаж, возница которого, завидев нас, сразу заявил:

— Я от Старика, грузитесь ко мне, я вас отвезу куда надо.

Уладив денежные расчеты с хозяином гостиницы, я запрыгнул в пролетку следом за своими спутниками, и вот уже мы снова неслись по улицам города.

Возница попался лихой, все время нахлестывал лошадь, и я боялся, что он вывалит нас где-нибудь на повороте, объезжая медлительную телегу крестьянина, везущего на рынок урожай овощей, или тележку зеленщика, на свою беду попавшуюся нам на дороге.

Впрочем, все закончилось благополучно, и после двадцати минут сумасшедшей скачки мы оказались у двухэтажного дома с выцветшей вывеской, изображающей какие-то скобяные товары, над выходящей на улицу витриной.

— Заходите, Старик ждет вас! — Возница указал на дом, дождался, когда мы заберем свой скарб, и с гиканьем унесся под неодобрительным взглядом Лены, пробормотавшей ему вслед какое-то ругательство, — всю дорогу она сидела, вцепившись в борт коляски, и ругала возчика, вознамерившегося во что бы то ни стало вывалить ее на мостовую.

В доме суетились люди — подметали, мыли, красили, затаскивали мебель, посуду…

Нас встретил уже знакомый подручный Старика и проводил наверх — там было все прибрано и чисто, а в гостиной стоял накрытый закусками и напитками стол. За ним сидели Старик и двое его подручных, что-то с жаром обсуждающие и почти не обратившие внимания на нас.

Наконец Старик соблаговолил нас заметить, встал и радушным жестом предложил присаживаться:

— К столу, к столу, дорогие партнеры! Волколак пока пусть посидит внизу… Это не тот ли волколак, что был у Арданана? Вот видите, все знаю. И знаю, как некий человек покрошил группу больших и сильных мужчин на рынке! Нет-нет, не беспокойтесь — это были не наши люди. Это были люди Мизара — есть у нас такой конкурент. Так что косвенно вы оказали нам услугу. Вообще, удивлен — без магических средств, практически голыми руками семь человек убрать… Молодец! — Старик демонстративно три раза хлопнул в ладоши и снова сел во главе стола. — Итак: теперь это ваш дом. Внизу лавка, вверху ваше жилище. Чуть позже привезут новую вывеску — на ней будет значиться: «Лечебные снадобья». Также доставят и различные травы, потом сами разберетесь, куда их поместить и что с ними делать. Ваша основная задача сейчас — научиться работать с амгурами. Скрижали доставят завтра к обеду. Никому их не показывать, никому не говорить, что они у вас есть. Как только закончите с ними работать — сообщите мне, я их заберу. Кухарка и слуга — наши люди, сообщаете им, что желаете со мной связаться, говорите, что надо, мы все сделаем. За вами, конечно, будут присматривать — ну чтобы не обидел кто. Ну и чтобы не сбежали, да! — Старик усмехнулся уголком рта, заметив насмешливый взгляд Лены. — Мы в вас вкладываемся финансами, усилиями, конечно, хотим, чтобы вы отработали вложенные в вас средства. Твоя задача, Сергатар, повторюсь, — научиться как следует работать с амгурами. Ну что же, теперь мы вас оставим одних, завтра ждите скрижали — руководства, научные трактаты. Чуть не забыл: вот ваши удостоверения личности. — Старик толкнул по столу две медные пластинки, покрытые лаком, они скользнули вдоль края стола, не задев графины и блюда с фруктами, и остановились возле нас — руководитель бандитов, даром что одноглазый, был очень ловким и умелым человеком, отметил я.

Подняв пластинки, на одной прочитал: Сергатар, сын Авгартуна из Менгора, на другой — Лилин, дочь Артада из Менгора. Ниже выбита печать с силуэтом главного храма и надписью «Во имя Ормазды Великого и Всемогущего!».

— Есть какие-то вопросы? Пожелания? — Старик внимательно осмотрел нас с Леной и только собрался выйти из-за стола, когда я заявил ему:

— Есть. Кроме скрижалей, описывающих работу с амгурами, мне нужны научные трактаты по работе со сферой — ну светильником, вот этим. — Я сделал Знак огня, произнес Слово, и тут же над моей головой вспыхнул яркий свет. Потом сделал Знак развоплощения, и свет исчез. — Еще заклинания по лечению и приготовлению снадобий. Раз уж мы тут собираемся сделать лавку снадобий, то мне нужно знать, как они готовятся. Это возможно — добыть эти трактаты?

Старик задумался и через минуту сказал:

— Возможно, да. Только я опасаюсь, как бы ты не увлекся научными трудами и не забросил изучение работы с амгурами. Ты должен понимать, что это основное, а остальное второстепенно. Я в этом жизненно заинтересован… — Он потер больной глаз и внимательно посмотрел на меня — понял ли я.

Я кивнул:

— Не беспокойтесь, я выполню обещание. Как только научусь, тут же вам сообщу.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал Старик, — только не пытайся меня обмануть, сбежать, например! Ты парень шустрый, как я погляжу, днем и ночью возле дома будут находиться наши наблюдатели — и для вашей безопасности, и для нашей уверенности. Если попытаешься обмануть — и сам погибнешь, и твоя жена, она в первую очередь. И не пытайтесь воздействовать на меня или моих людей внушением — и я, и мои люди специально подготовлены сильным ментатом против такого воздействия, это вам не уличного грабителя охмурять. Все ясно? А если ясно — располагайтесь, отдыхайте. Кладовые заполнены продуктами, кухарка выполнит любой ваш заказ на ужин, слуга сходит и купит все, что вам нужно, — удачи, демоны! — И Старик в сопровождении своих помощников не оглядываясь вышел из комнаты.

Мы с Леной остались вдвоем, некоторое время молчали, потом она сказала мне по-русски:

— И что думаешь по этому поводу? Тебе не кажется, что мы лезем из огня да в полымя? Из-под одного контроля удрали, теперь под другой контроль попали, в золотую клетку, это тебе как?

— Никак! Ты знаешь лучший способ выжить? Я — нет. Главное — мы сейчас получим знания, а как этими знаниями распорядиться — мы позже решим.

Я постучал пальцами по полированной крышке стола, налил себе немного вина из высокого узкого кувшина, отхлебнул, налил еще стакан и отдал его подруге:

— На вот, выпей и успокойся. Давай лучше подумаем, как нам достать из себя бомбы. У тебя есть предложения по этому поводу?

— Есть, — усмехнулась Лена. — Мое предложение — достать бомбы!

— Хм… а как? Кто будет резать? Я тебя, а ты меня? Тебе не кажется это опрометчивым? Мы не умеем это делать. Убить человека — одно, а достать из него предмет, не задев никаких органов, — совсем другое, согласись. Но и доставать эти штуки надо как можно быстрее — нам нужно возвращаться на Землю, однако я не хочу больше зависеть от этих негодяев, хватит уже рабства!

— А тебе не приходило в голову, что эти штуки вообще неизвлекаемы? Что, возможно, при попытке удалить их они взрываются? По крайней мере, мне так говорили!

— Врут. Уверен — если они и взрываются, то только дистанционно. То есть они слышат, что с бомбой что-то происходит, слышат все наши действия и подрывают бомбу. И то я думаю — они подрывают ее только в экстренном случае. В нас столько вложено средств и сил — по стоимости мы сравнимы с военным истребителем, зачем им нас сразу губить? А если бы бомба могла самопроизвольно взорваться — это было бы опасно, вдруг какое-то изменение химического состава в теле, а она, к примеру, на это настроена… или настроена на температуру тела — р-раз! и вместо ценного агента — труп. В общем, так: примерное место, где находится эта гадость, мы знаем, разрезать мы сможем, невелика хитрость, надо только найти обезболивающее да антисептик, и вперед. Пока суд да дело — наши раны заживут, а там… там видно будет.

— А почему ты спросил про трактаты о сфере? С какой целью спросил? Я же знаю, что ты это неспроста сделал.

— Понимаешь, какая штука… как бы тебе это сказать… есть у меня странное ощущение… Ну вспомни, как выглядел портал?

— Ух ты! Это ты на что намекаешь? На то, что сфера суть… хм… ну ты даешь! Не может быть!

— А чего не может-то? Что мы знаем о сфере? Что знаем о портале? Возможно, портал и есть измененная сфера, только большего диаметра, большей мощности, и если научиться создавать портал… или научиться закрывать его… Кстати, по поводу закрытия пришло в голову — а ведь мы умеем закрывать портал! Или, вернее, так — предположительно знаем, как это сделать!

— Имеешь в виду заклинание развоплощения? Помнишь, что Арданан говорил? Надо, чтобы сила развоплощающего была больше, чем сила того, кто сделал магический объект. Иначе ничего не выйдет.

— А ты уверена? Может, он врал? Я ничего не могу сказать, пока сам не прочитаю где-нибудь в трактатах.

— Как ты думаешь, сколько времени у нас может занять изучение научных трудов?

— Да кто знает! Ну как можно точно отсчитать время — как будем готовы, так и будем готовы. Тянем пока что — тебя что, что-то напрягает? не устраивает? Пока все хорошо — дом, достаток, никто не беспокоит… Чего еще надо? А как будем готовы, отправимся на Землю…

— Серег, а зачем мы отправимся на Землю? — Лена внимательно посмотрела мне в глаза. — Так ли ты хочешь отомстить своим обидчикам, чтобы поставить под угрозу жизнь свою и нашу совместную судьбу? Мне лично плевать на них, живут эти уроды и живут — не они, так другие будут… конечно, очень хочется прибить этого профессора, да и куратор не вызывает приязни, но если выбирать между их гибелью и своей судьбой — я выберу свою судьбу и твою, конечно, я не разделяю свою судьбу и твою. Зачем тебе рисковать? Ради чего?

Я налил еще стаканчик вина, выпил, пожевал дольку какого-то фрукта, отдаленно напоминающего яблоко, и ответил:

— Я бы хотел посетить могилу моей матери или хотя бы узнать, где она находится. Вряд ли они похоронили ее открыто. Узнать, где находится ее могила, я могу только у куратора. Конечно, после того как я с ним встречусь, он будет мертв. Тут еще вопрос вот в чем — ты что, согласна всю жизнь жить в месте, контролируемом людьми, которые жарят оппонентов в медном быке? Тебе не кажется, что это перебор? Я все-таки предпочитаю хоть какую-то видимость гуманности, опять же комфорт — автомобили-самолеты, телевизор-телефон, честно говоря, я тут без потока информации чувствую себя как-то… хм… неуютно. Неужели не хочется вернуться назад, пожить по-человечески в привычном мире?

— Наверное, ты прав. — Лена вздохнула и откинулась на спинку стула. — Я как-то упустила из виду и жрецов, и это отсутствие прогресса, дефицит информации — и правда как будто чего-то не хватает. Будто в ушах зудит, как в деревне после городского шума и суеты… первое время наслаждаешься тишиной, покоем, а потом словно в голове кто-то толкает — поезжай в город, включи телевизор, залезь в Интернет! Мы все люди технической цивилизации, отравлены ею и уже не можем без привычного образа жизни. Да и в быка как-то не хочется… и быть под контролем местных бандформирований тоже неохота. В общем, ты точно прав — как ни крути, возвращаться нам надо. Давай учись, будем решать проблемы. По поводу хирургической операции есть у меня одна мысль…

Лена встала с места, подошла к дверному проему, ведущему на лестницу, и громко покричала:

— Гарсуг! Гарсуг, иди сюда!

Волколак тут же взбежал по лестнице и через минуту стоял перед нами.

— Слушаю, хозяйка!

— Присядь за стол. Хочешь чего-нибудь съесть? Фрукты? Может, вина выпьешь?

— Хозяйка, я не ем фрукты, — весело сощурился волколак и обнажил громадные клыки, — это же трава, а мы не люди и не овцы, чтобы траву есть! Вина выпью, только немного — оно сильно в голову ударяет. Лучше пива, если есть.

— Наливай чего хочешь, — махнула рукой Лена. — Ты посмотрел, что там делают? Замечания какие-то по устройству лавки есть?

— Замечания? А почему, хозяйка, ты меня об этом спрашиваешь? Я же только волколак, и ничего больше! — Глаза Гарсуга удивленно расширились, и яркий зеленый свет в них притух. — Разве мое мнение имеет значение?

— Имеет, конечно. Гарсуг, для нас ты не раб, а партнер по бизнесу. Так получилось, что твой бывший хозяин попытался нанести нам вред, за это он поплатился, я внушила тебе верность нам — но это не означает, что мы считаем тебя рабом или животным. Я хочу, чтобы ты это знал! Мы хотим с тобой поговорить — нам нужна твоя помощь. Скажи, ты действительно обучался лекарскому делу у Арданана?

— Да, обучался. И составлению снадобий тоже. У меня хорошая память, и иногда хозяин… бывший хозяин пользовался моей памятью, чтобы записать состав какого-то из снадобий. Я все помню. Только я не могу творить заклинания, а так я хорошо разбираюсь в снадобьях. Могу лечить — если без магии. Кости вправить, рану зашить…

— Отлично, — торжествующе сказала Лена, — то, что надо! Скажи, а есть тут специальные приспособления, чтобы делать операции? Например — вытаскивать наконечники стрел из раны? Есть ли какие-то обезболивающие средства, чтобы человек не чувствовал, что его режут?

— Само собой, есть, — недоумевал Гарсуг. — Их можно купить в городе — и хирургические ножи и снадобья. Вы хотите кому-то сделать операцию? Я ассистировал бывшему хозяину, видел, как это делается. Сегодня лавки уже закрыты, а завтра с утра можем сходить купить все необходимое. Знаю несколько лавок, торгующих нужными снадобьями, и там же бывают хирургические наборы — ножи, иглы, ну и остальное.

— Замечательно, утром и пойдем покупать! Ты осмотрел дом? Решил, где будешь жить? Здесь есть комнаты для слуг?

— Да, хозяйка, но кухарка сказала, чтобы я шел спать во двор, на конюшню… Я не знаю, как мне быть.

— Сейчас мы с кухаркой этой разберемся, — холодно сказала Лена. — Серег, пойдешь с нами? Я сейчас кое-кого поставлю на место, чтобы знали, кто в доме хозяин, да надо Гарсуга пристроить, комнату ему найти.

— Идите, я пока погуляю по дому, посмотрю, что и как. Только это… не покалечь ее там — нам еще ужин надо получить. И к слову пришлось — скажи, чтобы ужин приготовила… хм… как бы не плюнула в кастрюлю, с этих людей станется… понежнее там с ней!

— Тьфу, гадость какая, — поморщилась Лена. — Ладно, буду понежнее, а то и правда в кастрюлю нагадит. Брр…

Лена с Гарсугом ушли, а я прошелся по гостиной, осматривая помещение. Сквозь стеклышки, по принципу мозаики вставленные в большую оконную раму, пробивались лучи вечернего солнца, освещая натертый воском деревянный пол, стены, оклеенные тканевыми обоями — рисунок смотрелся довольно симпатично, хотя ткань и выцвела слегка.

Пройдя в следующую комнату, увидел спальню с огромной деревянной кроватью, монументальной, даже с небольшим балдахином, — смотрелось довольно забавно и уютно.

Чуть поодаль от кровати небольшая дверь, заглянув в которую я увидел вполне приличную ванну на позеленевших бронзовых ножках, ванна была медная и тоже позеленела — видимо, ею давно не пользовались. Решил — надо заставить прислугу надраить ванну как следует.

Рядом была еще дверь — просторный туалет, с унитазом, большим баком, со смывом — все как положено.

Еще раз зашел в ванную, открыл кран душа — оттуда потекла вода с запахом тухлятины, я тут же отдернул руку, но немного этой вони попало на меня, и теперь я благоухал как помойка.

Развернувшись, я спустился по лестнице в нижнюю часть дома и застал отголоски бури, бушевавшей там, как ураган на побережье Флориды, — Лена яростно трепала за толстую косу кухарку, возя ее по полу. Похоже, та осмелилась надерзить так, что моя спутница жизни этого не перенесла и сразу забыла о плевках в суп — она таскала кухарку за волосы деловито и мстительно, приговаривая:

— Будешь хамить мне, будешь?

Потом выпустила всхлипывающую молодую женщину с подбитым глазом, построжела лицом и не мигая уставилась на нее.

Я понял, что происходит, и не стал смотреть продолжение спектакля, а нашел глазами слугу — высокого мужика лет сорока пяти — и спросил его:

— Тебя как звать?

— Гурант, господин.

— Так вот, Гурант, ты сейчас работаешь на нас, а не на Старика, и, если будешь себя вести так, как вот эта баба, будет еще хуже, ты сильно пострадаешь. Кстати, а чего она такого сделала, что хозяйка так взбеленилась?

Мужчина усмехнулся:

— Хозяйка ей — волколак будет спать в свободной комнате для слуг. Антуша давай вопить, что где это видано, чтобы со зверями в одном доме жить, и ей никакие хозяева не указ! Плевала она на них! Вот и получила… Я все понимаю, хозяин, не беспокойтесь — я работаю на совесть и не собираюсь вам пакостить, тем более я вижу, чем это кончается. Антуша всегда была с придурью, ей надо было немного мозги вправить, я ее давно знаю. Еще прежний муж бивал ее не раз за склочность и придурь, но кухарка она отличная, не сомневайтесь. Что касается работы на Старика, да, он меня сюда поставил, я ему обязан — он моего сына как-то выручил от стражи, но и вам я не собираюсь вредить, ведь и жалованье-то я от вас получаю, а не от Старика. Так что обращайтесь, как что понадобится, я сильный, расторопный, все сделаю.

— Как раз в тему — займись, пожалуйста, ванной и туалетом. Похоже, ими долго не пользовались — вода в баке душа протухла, воняет дохлятиной, ванна вся зеленью заросла, надо все как следует отчистить и отмыть, набрать свежей воды, лучше теплой. Сделаешь?

— Конечно! Только надо мочалок, мыла едкого для оттирания, пемзы для чистки — в лавку надо сходить. Выдайте мне денег, я схожу и все сделаю.

— Сколько надо? Пары серебряных сиклей хватит?

— Хватит. Сдачу я принесу, если что. Вам купить еще палочек для чистки зубов?

— Хм… да, конечно. На меня и на хозяйку!

После слов слуги я почувствовал, что зубы у меня не чищены почти неделю… Тут чистили зубы специальными размахренными на конце одноразовыми палочками, которые привозили откуда-то с юга — видел на базаре, как их продавали, но забыл купить.

Зажав в руке монеты, слуга убежал в лавку, а я остался в кухне, наблюдая окончание эпической битвы хозяйки с хамкой-кухаркой — Гарсуг хихикал где-то в углу, а Лена, как микровалькирия, нависала над здоровенной, чуть не на голову выше ее ростом и толще в два с половиной раза, кухаркой.

Антуша уже перестала всхлипывать, встала с пола и, преданно заглядывая в глаза хозяйке, выслушивала ее указания по поводу ужина. Похоже, она уже прошла через процедуру промывания мозгов, и плевок в суп, как и яд, нам не грозил…

Кухарка унеслась к плите, где загремела кастрюлями и сковородами, а мы с Леной ушли наверх и снова уселись за стол.

— Отошла, что ли? — усмехнулся я. — Что, мозги ей промыла?

— Ну а куда деваться? Обнаглевшая курва, дисциплины никакой — я ей слово, она мне два, я ей два — она мне четыре, вот и не выдержала. Зато теперь она точно работает на нас, а не на Старика — они почему-то не догадались поставить ей ментальный блок… или не посчитали нужным. А может, слабоват он против меня оказался, в ярости-то. Ну что, муж мой, какие планы на сегодняшний вечер?

— А какие планы? Сейчас слуга почистит нам ванну и наберет воды, брякнемся в постель, сообразим чего-нибудь в партере, занявшись вольной борьбой, выспимся, а утром пойдем в лавку покупать хирургические инструменты. Есть еще предложения?

— Есть. Дождаться, когда кухарка приготовит нам жаркое из телятины под острым соусом, потом нажраться вина и предаться разнузданному разврату… или лечь спать. — Лена хихикнула. — Я за первый вариант.

— И я за него. Ждем-с…

Мы дождались… после вкусного ужина приняли ванну, потом легли в постель… и все было хорошо. Даже очень хорошо…

Утром в дверь постучали, и я услышал хриплый голос волколака:

— Хозяева! Пора в лавку идти! Вы не забыли, за снадобьями и инструментами?

— Серег, может, ты один сходишь, а? — Лена отвернулась от меня, почмокав припухшими от сна и поцелуев губами. — Спать хочу как из ружья. Ну ее к черту, эту лавку!

— Лежи, — сжалился я, — чего нам толпой бегать. Еще набегаемся…

Я тихо оделся, поглядывая на смуглую красавицу, лежащую в моей постели, посапывающую носом и разбросавшую руки и ноги по постели, как морская звезда, и подумал: «Все-таки я везучий человек — такую красотку отхватил, ну не счастье ли? Как уберечь это счастье… так все хрупко, зыбко — я уже не могу думать о ней как о полноценном партнере в бою, хочется прикрыть ее спиной… как бы это в один момент нам боком не вышло… я уже и правда воспринимаю ее как свою законную жену! И как так получилось, сам не знаю…»

Одевшись, выскользнул в коридор, пред зеленые очи волколака, поприветствовавшего меня тихим шепотом:

— Доброе утро, хозяин!

— А чего шепчешь?

— Хозяйка-то спит!

— А! Как спалось на новом месте? Матрас, белье — все есть?

— Спасибо, хозяин, все есть. Кухарка такая добрая стала… — Волколак фыркнул и тихо добавил: — Ну что, пойдем за инструментами? Только учти, они дорогие, инструменты эти, из черной бронзы, так что денег с нас могут потребовать много.

— Ты меня расстраиваешь, — озаботился я, — этак мне может и не хватить денег… Слушай, а они нам вообще нужны, инструменты, набором-то? Фактически нам нужно вот что: очень острый нож, снадобья для обезболивания, хирургические нитки, игла и… вот что — приспособа для вытаскивания наконечников обязательно нужна или щипцы какие-нибудь.

— Найдем. А деньги будут — купим хороший набор, если понадобится. У тебя же, хозяин, есть хороший нож, тот, что у бандитов отобрал, вот его можно использовать для операции, ну а снадобий и остальное сейчас купим.

Мы спустились по лестнице, и через два часа я был обладателем пахучей сумки, содержащей все, что нам было нужно. Сверх того в лавке мы прикупили бутылку саликантала — чтобы обучение проходило как можно быстрее.

Жидкость оказалась довольно дорогой — удивительно, что Арданан истратил на нас столько денег. Может, ему просто было скучно? Пол-литровая бутылка снадобья обошлась в три золотых. Впрочем, старик же сам его делал, саликантал этот, наверняка он обходился ему в несколько раз дешевле. Решил для себя: обязательно научусь делать такую штуку — выясню, какие ингредиенты и заклинания для этого нужны.

Обедали мы в гостиной — Лена давно уже встала и хлопотала по дому, приводя в порядок вполне чистые, на мой взгляд, комнаты.

Я продемонстрировал ей набор инструментов, она наморщила нос и сказала:

— Кустарщина! Все равно как топором вскрываться! Может, кого-то нанять для этого дела, хирурга какого-нибудь?

— Нет. Сами сделаем. Не нужно привлекать к себе лишнего внимания.

— А когда собираешься начать? Когда будем вскрываться? Если честно, мне жутковато немного… или скорее — много. Капсула где-то в районе сердца… одно неловкое движение… а вдруг она прорвется, проломится, когда будем доставать?

— Могу только одно предложить: договориться со Стариком, чтобы он прислал кого-то из крепких, здоровых парней, которых можно использовать для опытов перекидывания «поводка». Мы же не до смерти их ухайдакаем, вытерпят час-другой со «слизняком», обойдется даже без последствий, а если что — они будут нашей страховкой: вдруг что-то сорвется, «слизняк» не даст нам умереть, а парня как-нибудь потом спасем.

— Как-то мерзко это выглядит…

— Сам знаю… а что делать? И как можно научиться работать с амгурами, не насылая «слизняка» и не перекидывая поводок на другого человека? Отвечу: никак. В общем, с волками жить — по-волчьи выть. Нам нужно двух парней для опытов. Сегодня дам заявку Старику.

К обеду в дверь постучали, слуга открыл, и вошел парень, держа в руках коробку, от тяжести которой его чуть не шатало.

— Гурант, помоги отнести коробку наверх, поставьте ее возле стола, — приказал я, — а когда отнесете, пусть парень подойдет ко мне, я кое-что передам Старику.

Через минут десять тяжело дышащий рыжий парень стоял передо мной, по его веснушчатому лицу катились капли пота, и воняло от него рыбой и спиртным.

— Ты запомнишь, что я тебе скажу? Сможешь запомнить? — Я с подозрением посмотрел на глуповатую физиономию парня — может, он вообще идиот?

— Обижаете, господин! Я вполне даже соображаю! Все передам хозяину, как скажете!

— Ну так вот, передай ему, что мне нужны два крепких, здоровых парня для помощи в работе над проектом. Они должны быть совершенно здоровы и знать, на что идут, чтобы не возникало лишних вопросов. Парни должны быть у меня сегодня или завтра, и они будут находиться при мне, пока я их не отпущу. Запомнил?

— А чего тут сложного? Двух парней вам нужно, здоровых, для работы, пока не отпустите.

— Добавь обязательно — что для той работы, которую я для него делаю! Не забудь!

— Все понял!

Парень убежал, а я стоял опустошенный и грустный. Ну что, спрашивал я себя, докатился до опытов над людьми? И что дальше будет?

Ответа я не находил, а на душе было грустно и пусто, как в пустыне…