Звон! Удар! Скрежет ножа по мечу, укол!

Горбоносый отскочил и озадаченно посмотрел на меня, потом его лицо задергалось, на губах выступила пена, и он, не разбирая дороги и не думая о последствиях, бросился вперед.

Удар — мой меч проткнул ему руку, она тут же, на глазах зажила. Еще удар, круговое движение — кисть его руки, отрубленная, отлетела на землю, и меч зазвенел по мостовой.

Горбоносый отскочил и с ужасом посмотрел на землю, на свою руку и дико завыл:

— А-а-а! Он покалечил меня! Убейте его!

Его свита похватала свои мечи, кинжалы, висевшие на поясе, и двинулась на нас — я в который раз с раскаянием подумал: «Ну на хрена мы выбрались из норы? Ну кто, кто нас тянул в это заведение?»

Лена с сожалением шепнула:

— У них у всех ментальные блоки! Серега, я ничего не могу сделать! Вали их боевым заклинанием, иначе тут поляжем!

Я отступил назад, прикрывая ее своей спиной, и, бросив меч, сотворил заклинание сферы — она засияла над головой как прожектор, и парни отступили назад.

— Он гаур! Это гаур! Парни, это опасно!

— Что вы на него смотрите?! — крикнул горбоносый, зажав обрубок руки, который уже перестал фонтанировать кровью и затягивался свежей кожей. — Амгуры из кого-то вытянули жизнь — убейте его! Он не сможет всех сразу завалить! Кто струсит, я того сам убью!

Видимо, угроза найти смерть от рук этого мажора была вполне реальна, так как толпа парней снова двинулась на нас.

— Ну что же, вы этого хотели! — Я сотворил заклинание, как учил Арданан, сфера сорвалась с места над моей головой и с треском ударила в камни мостовой, разорвавшись, как артиллерийский снаряд.

Парней разбросало в стороны, они попадали будто кегли и слегка шевелились, как раки на раскаленном асфальте набережной.

— Бежим! — крикнул я. — Скорее, уходим отсюда!

— Стоять всем, не двигаться!

Неожиданно пространство вокруг заполнили люди в броне и без брони, с оружием в руках, и самое главное — с десяток лучников направили на нас стрелы.

— Всем оставаться на местах, никому не двигаться! Стража Храма!

Стена из стражников сомкнулась перед нами, и я с отчаянием подумал: «Приплыли! Попались, черт нас возьми!»

Говорят, в такие минуты, минуты гибели и отчаяния, вся жизнь проходит перед глазами, да? Хренушки! Мат! Мат стоит, и ярость в голове, и готовность сделать что угодно — драться, умирать, убивать, только бы избавиться от чувства беспомощности, страха, от подгибающего коленки черного ужаса!

Я не знаю, что бы сотворил в этот момент, но Лена тронула меня за плечо и твердокаменным голосом сказала:

— Серега! Пока мы живы — надеемся! Не надо!

Я осмотрелся — вокруг стояло человек сорок, часть я положу, но нас нашпигуют стрелами, и, скорее всего, после этого мы не выживем… Что же, альтернативы нет.

— Сдаемся! — крикнул я. — Не стреляйте, сдаемся!

— Так-то лучше. — Вперед вышел человек в свободной, жемчужно-серой одежде и спросил: — Не будет никаких безобразий, заклинаний и тому подобных пакостей? Не хотелось бы вас глушить дубинкой… обещаете, что будете держать себя в руках? — Он усмехнулся. — Впрочем, сейчас вы пообещаете что угодно. — Он обернулся к своим людям и негромко приказал: — Зачистите место! Никто не должен остаться в живых!

Я с ужасом смотрел, как стражники добивают раненых и оглушенных парней, втыкая им мечи в грудь, отсекая головы… Кто-то из возчиков, находящихся при господах, попытался скрыться, но упал с облучка со стрелой в спине. Всех, кто находился рядом, перебили.

Человек в сером подошел к нам с Леной и сказал:

— Вот видите, что вы наделали? Сидели бы в своем особнячке, тихо делали бы свое дело, так нет же, вам понадобилось искать развлечений. Развлеклись? Теперь вы убийцы, вне закона и подлежите казни. Быстро влезайте в фургон, и без глупостей! — Его голос сделался ледяным, опасным, не оставляющим сомнения, что, если кто-то не выполнит его распоряжение, будет очень плохо.

Подкатил серый фургон с закрытым занавеской окном, дверь распахнулась перед нами, и мы шагнули к своему неизвестному будущему.

Внутри фургона пахло кожей, слегка — затхлостью, было темно и мрачно, как у меня в душе. Мы молчали. Говорить было не о чем — информации слишком мало, чтобы сделать хоть какие-то выводы о ситуации.

Все дорогу я поглядывал на четырех мордоворотов справа и слева от нас и прикидывал, смогу ли их положить. Выходило — нет. А может, да. А может, там лучники — и тут же три стрелы в глаз, и никакие амгуры не спасут. А может, нет лучников. А может… Да сколько еще этих «может»?!

— Не будем суетиться! — сжала мне руку Лена. — Посмотрим, что и как, не из таких ситуаций выкручивались, не отчаивайся!

— Я и не отчаиваюсь… я думаю, как им бошки открутить и свалить отсюда.

— А куда свалить? Ты слышал, что он сказал про особнячок? Он знает о нашем убежище, бежать-то некуда! Подождем, чем закончится.

— Не разговаривать! — рявкнул один из мордоворотов, и мы затихли, лихорадочно обдумывая ситуацию и решая, как из нее выбраться.

Меня сильно занимало — какого черта стражники положили кучу мажоров? Зачем? Это же были дети высокопоставленных родителей! Скандал будет дичайший, для чего это все? Мне казалось — скоро мы все узнаем…

Дорога заняла около двух часов — довольно много, учитывая местные расстояния. Повозка остановилась, дверь распахнулась, и конвоир приказал:

— На выход! И без глупостей! Оглянуться не успеете, как вас начинят стрелами, мы не шутим!

Я пожал плечами. Как-то и не было видно, что эти люди склонны к искрометному юмору — рожи у них были не того формата. Если одеть их в камуфляж или же в форму сотрудников СИЗО, они ничем бы не отличались от земных вертухаев.

Выйдя из фургона, мы оказались перед высоким трехэтажным особняком, как две капли воды похожим на богатые здания в городе, ну за исключением большого количества охраны и стрелков с луками везде, куда только падал взгляд.

Подумалось — крепко они взялись за дело… куда же это мы попали, в конце концов? Ответ напрашивался сам собой, вот только верить в это как-то не хотелось…

Нас провели в дом через высокие, мощные, окованные бронзой двери, и вскоре мы оказались в довольно просторной комнате с креслами, скамьями и большим письменным столом, стоящим возле окна. Кресла были обиты темно-красной тканью, похожей на бархат, стен не было видно из-за узорчатой, с рисунками зверей и птиц ткани — интерьер оставлял впечатление дорогой, но неэлегантной безвкусицы.

В комнате мы просидели около получаса, расслабившись и приготовившись к худшему. Перебросившись парой фраз, решили, если что, драться до последнего — быть поджаренными в быке или сесть на кол не входило в наши планы, лучше погибнуть в бою.

Скрипнула дверца, и откуда-то из угла появился человек в сером, который руководил операцией по нашему захвату.

Я внимательно всмотрелся: горбоносый, около сорока — сорока пяти лет, ничем не примечательный, невыразительный настолько, что пройдешь мимо и не заметишь. Мышь серая! Вот точное определение — мышь серая! Я улыбнулся своим мыслям, человек это заметил и спросил удивленно:

— Неужели у вас остается сила духа, чтобы еще и улыбаться в таком положении? Вы знаете, что, попадая сюда, некоторые преступники обделывались со страха? Реально обделывались — приходилось менять обшивку кресел! А вы улыбаетесь… интересно, интересно… Вы поняли, куда попали? И кто я?

— Ну имени я вашего не знаю, но вы явно имеете отношение к тайной страже, — пожал плечами я. — А то, что не дергаемся… хотели бы — давно бы убили. Значит, чего-то от нас надо, значит, будем разговаривать, торговаться, может, и договоримся. Что нам, биться в истерике и плакать? Глупо бы выглядело.

— Да, вы интересные существа… Как вас мне называть? Демоны? Или ангелы? — Человек многозначительно подмигнул, сел в кресло за письменным столом и продолжил уже серьезно: — Да, я знаю, кто вы такие. Как только вы проявились, вышли на контакт со Стариком — мне тут же доложили. С тех пор мы ведем за вами наблюдение. И то, что вы вылезли в свет, тоже неплохо.

— А зачем вы этих придурков положили? Неужели была необходимость всех убивать?

— Зачем? А мы их и не убивали — это вы сделали, злые демоны. Честно говоря, тут сразу два удобных момента. Во-первых, этих придурков прибрать, они слишком уж распоясались, люди возмущались, а сделать ничего нельзя — папаши и мамаши влиятельные тут же бежали к жрецам и просили защиты. Во-вторых, теперь вы злодеи, убившие хороших, добрых парней. Их родители пойдут к нам искать защиты и управы, понесут подношения, дадут денег на службу — так что вы очень удобно вывели всех в укромное место… и убили. Если кто-нибудь скажет, что это мы сделали, — чушь! Это сделали злые демоны — и вот они, негодяи! Учтите это. Теперь вы полностью в нашей власти. В моей власти. — Человек побарабанил пальцами по крышке стола и добавил: — Неужто вы думали, что группировки типа банды Старика работают сами по себе, а мы ничего о них не знаем? И что у нас не было наблюдателей в лесу, когда вы поубивали отряд стражников? Да мы вели вас от самого дома Арданана и следили, как развиваются события! Вы что думаете, удостоверения личности появились у вас просто так, Старик в канаве нашел? И что свитки Храма так просто добыть какому-то предводителю банды? У вас в демонском мире, возможно, и так, но у нас совсем другое дело…

— А кто вы-то? Может, представитесь? А то вы нас знаете, а мы вас нет…

— Да-да, невежливо как-то… — Человек усмехнулся, давая понять, что ему глубоко плевать на вежливость, на нас и вообще на все, что не касается его выгоды. — Глава тайной стражи Лакраннон.

— Очень приятно, господин Лакраннон. Только вот неясно, зачем мы вам нужны? — вмешалась Лена. — Может, объясните? К чему такие сложности с захватом, разговорами, уничтожением этих придурков — пристрелили бы на месте или отдали жрецам для расправы. Чего вы от нас хотите-то?

— Хм… резонный вопрос, — улыбнулся Лакраннон. — Я все ждал, спросите или нет, или же вы настолько беспечны и глупы, как тогда, когда потащились в «Золотое дерево»!

Лена, услышав это, слегка покраснела и поджала губы.

— Вы мне нужны, да, — продолжал Лакраннон. — Дело в том, что между жречеством и прогрессивными людьми этого мира уже давно пролегла пропасть — нам надоело жить по законам пятитысячелетней давности, когда власть находится в руках жрецов, подавляющих все новое, все мало-мальски отличающееся от тех догм, которые они преподносят народу. Группа людей, влиятельных людей из числа военных и промышленников, решила изменить положение дел, и для этого мы используем все силы и средства, какие только можем. Вплоть до демонов из потустороннего мира. В отличие от жрецов, мы лишены магических способностей, зато мы обладаем умом, здравым смыслом и желанием изменить мир. Жрецы уже изжили себя, власть должны получить военные! Теперь вам понятно?

— Теперь понятно… — Что-то мне это все напоминает… Снова дежавю? Ну да ладно. — Вот только неясна наша роль в вашем заговоре — мы тут при чем?

— Очень даже при чем! Вы поделитесь с нами знаниями вашего демонского мира, а также будете участвовать в заговоре на нашей стороне, как гауры — вы же сильные гауры, как я знаю, вас надо лишь обучить, и вы будете работать на нас, вы будете наши гауры, будете противостоять гаурам-жрецам. Хотя мы не маги, но у нас на службе достаточное количество преданных нам гауров, разделяющих наши взгляды, вот и вы теперь будете служить нашему делу.

— Думаете, мы сможем это делать? — пожал плечами я и добавил: — Во-первых, мы темные, необученные, во-вторых — а если мы не захотим ввязываться в вашу драку? На кой Ахриман нам ваши разборки?

— А куда вы денетесь? Откажетесь — я сдам вас жрецам, и вы закончите жизнь в медном быке. А перед этим хорошенько обработаем вас — превратим в куски мяса, мычащие и бестолковые, чтобы никому ничего не рассказали. Да и не поверит вам никто: глава тайной стражи, устраивающий заговоры, вместо того чтобы искоренять заговорщиков, — глупости, правда же?

— Действительно глупости! А вы не думали над тем, что могут вас или кого-нибудь из ваших людей исследовать с помощью ментатов? И вы выдадите ваши мысли?

— И кто это осмелится подвергнуть главу тайной стражи ментальному контролю? Ну не смешите меня. Кроме того, вам, демонам, и неизвестно, что все ментаты находятся у меня в подчинении. — Лакраннон весело рассмеялся и снова подмигнул. — Здорово, да?

— М-да-а-а… вот вы обставились… и не подступиться!

— А вы думали! Ладно. Вы, вероятно, гадаете — зачем он все это нам вывалил, да? — проницательно посмотрел мне в глаза глава тайной стражи. — Затем, чтобы вы осознанно мне помогали, чтобы были не просто на крючке у меня, как пойманная рыба, а чтобы сами, добровольно и осмысленно работали в системе! Теперь, после того как я вас попугал, рассказал, что с вами будет, скажу о вкусностях и наградах: вы останетесь на свободе — видимой, конечно, вы будете жить в своем доме, что вам предоставил я. Я, я, никакой не Старик! Он вообще у меня на побегушках, чтобы вы знали! Вы будете получать жалованье, будете обеспечены питанием, от вас — информация. Что именно мне нужно, я вам скажу после того, как побеседую со своими советниками. Вкратце — новые типы вооружений, способы обработки металла. Вы будете обучаться — я пришлю к вам в дом опытного гаура, который подскажет вам, какие заклинания и где применять, как делать нужные снадобья, ну и так далее, все, что нужно знать настоящему гауру. И ментату. Да, я и это знаю, красавица! И знаю, что при всем твоем милом, ангельском личике ты не ангел, а зверюга пострашнее взвода стражи. Не делай удивленное лицо, видели, как ты валишь стражников. Вот так ты со своим демоном и уложила несчастных детей уважаемых граждан города! Бедные дети… — Лакраннон хихикнул и закашлялся. — Сейчас вас отвезут домой, и вы будете обсуждать негодяя-стражника, потом полюбите друг друга и решите, что все не так и плохо и посмотрим, что будет дальше. Я вам скажу, что будет дальше: мы возьмем власть в свои руки, и на месте верховного жреца будет умный и прогрессивный человек, под руководством которого этот мир пойдет в будущее семимильными шагами! А те, кто ему помогал, будут возвеличены и займут важные посты. Ну не славно ли?

— Славно. А умный и прогрессивный, это, вероятно, вы? — с ехидной улыбкой спросила Лена.

— Ну не твоя же кухарка, из которой ты сделала комнатную собачку? Грубо работаешь, красотка! Учить тебя надо! Но сила впечатляет. Ты очень пригодишься моей службе. Кстати, парень, а что там за разговоры о картинках? Ну ты Старику говорил, что видишь какие-то картинки. Что за дела? Какие картинки? Давай-давай, не тяни, рассказывай! Я же чую, что тут что-то нечисто…

Я помолчал, пожал плечами — раз уж ляпнул, так что теперь…

— Если я коснусь человека, то могу иногда видеть то, что он видел, картины из его жизни. Это умение не стабильно и проявляется редко, по своему какому-то разумению. Так что в общем-то оно бесполезно.

— Как это бесполезно? Ничего не бесполезно! — воодушевился Лакраннон. — Надо развивать это умение, надо тренировать… ты хоть понимаешь, насколько оно ценно? Можно выявить предателя, можно определить преступника — да тебе цены нет! В общем, учиться тебе надо, вот что я скажу. Пришлю к вам гаура-заклинателя и гаура-ментата — учиться будете. Каждый день. До обеда пишете все, что знаете о вашем мире, вспоминаете все знания — кстати, мы вам в этом поможем, — а после обеда учитесь. Выходные будут, один выходной в неделю — что хотите делайте, хоть снова по злачным заведениям бродите… попозже, пусть уляжется шум, который поднялся после убийства вами компании молодых аристократов. Вами, вами — нечего морщить лбы! Не пошли бы в «Золотое дерево», может, они и живы были бы. А так — все равно как вы сами их убили. Честно говоря, вы попали в точку — мне надо было почистить город от этих подонков, я уже говорил вам, жалоб пошло на них реки полноводные, а тут и вы, как по заказу! Ну как было не воспользоваться? Хе-хе… — Лакраннон хохотнул и встал с места, дернув веревку в углу кабинета, потом обернулся и сказал: — Что, подруга, не выходит, да? Твоя девица попыталась взять меня под контроль! Еще раз такое сделаешь — просидишь неделю в темнице на хлебе и воде, не посмотрю, что ты такая красотка, на меня ни бабские чары, ни усилия ментатов не действуют, я подготовлен защищаться от этого, мало того, я чувствую, когда кто-то лезет в мой мозг. Поняла, торопыга?

— Поняла, — смущенно ответила покрасневшая Лена. — Но попытаться же нужно было?! Вы бы не поняли, если бы я не попыталась!

— Ну вот и попыталась, я же тебя за это в темницу не запер? Только пытаются со мной один раз, учти это! — Лакраннон построжел, и его глаза стали холодными, как льдинки. — Если мне для дела понадобится вас посадить на кол, я это сделаю ни минуты не раздумывая, учтите! Все, беседа окончена, сейчас вас проводят к повозке. Какие-то пожелания у вас есть?

— Есть, — ответил я, помня о том, что нам предстоит. — Мне нужен набор хирургических инструментов, самый лучший, материалы для обезболивания и перевязки, а еще — максимальное количество саликантала, для обучения.

— Завтра утром доставят.

Лакраннон, не прощаясь, вышел из комнаты через потайную дверь, а парадную открыл один из мордоворотов, доставивших нас сюда. Он жестом предложил нам покинуть помещение.

Дома мы были уже глубокой ночью — какого черта надо было тащить нас так далеко, мне невдомек. Вероятно, хозяин секретной службы хотел нас слегка протрясти, выбить спесь из гауров-демонов — наверное, так. Зачем же еще было тащить нас в Сантар? А в том, что мы были в Сантаре, нет никакого сомнения, это был именно он, город жрецов, город портала.

Лена всю дорогу дремала у меня на плече, а я не мог успокоиться и завидовал ее способности спать где угодно и как угодно — все-таки у женщин, ученые давно это определили, гораздо более устойчивая нервная система. Может, из-за недостатка воображения? Если мы, мужики, накручиваем себе варианты ужасов, варианты бед, то женщина живет одним днем, мало задумываясь о будущем. Потому, по статистике, они и живут дольше мужчин…

В доме не спали — ждали нас.

После нашего стука дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Гарсуг, сверкая зелеными глазами.

— Хозяева, наконец-то! Мы тут волновались — говорят, в городе была какая-то резня, много людей поубивали! Хорошо, что вы не попали в это дело!

— Хорошо… не попали, — усмехнулся я и, обнимая за талию сонную Лену, повел ее наверх, в спальню.

Там я ее раздел, безвольно поднимающую руки и причитающую: «Я сама, давай я сама!..» — и уложил в кровать.

Подруга сразу уснула, а я вышел в зал и стал расхаживать в неверном свете масляного фонаря, зажженного прислугой.

В общем-то все закончилось хорошо, если забыть, что теперь мы под полнейшим контролем главы тайной стражи. Впрочем — а разве мы не были под контролем? Только мы не знали, что это глава стражи, а считали, что с нами имеют дело бандиты… Но сложилось вполне неплохо: нас будут обучать, а потом у нас будет доступ в город, где находится портал, — не этого ли мы хотели? Главное, чтобы заговор Лакраннона не раскрыли — уж очень не хочется попасть меж двух огней! Это не наша война, не наша разборка, надо сделать так, чтобы мы получили от них все что можно, но не были втянуты в их дрязги. Как это сделать? Война план покажет.

Я сбросил с себя одежду и улегся рядом с посапывающей подругой. Утро вечера мудренее, успел подумать я перед тем, как отдался в объятия Морфея… задрых, в общем…

Утром в дверь постучал Гарсуг и на мои ласковые слова: «Какого Ахримана все поспать не даете! Поубивал бы вражин!» — ответил:

— Хозяин, тут принесли коробку с инструментами и всем что нужно, куда девать?

— Наверх поставь… и вот еще что, подготовь инструменты, простерилизуй… ну то есть положи в кипящую воду и подержи подольше, слышишь? Приготовь обеззараживающие снадобья. Мы немного поспим еще, скажи, чтобы нас не беспокоили!

— Прально! — сквозь сон заявила Лена. — Убей их всех, чтобы эти сволочи спать не мешали!

Она обняла меня рукой и засопела у груди, выводя рулады красивым носиком.

Я погладил ее по голой спине… раз, два… три… чего-то как-то, хм… захотелось… в общем, минут через пятнадцать мы оглашали окрестности стонами, криками и скрипом кровати. Поспали, называется! Отыгрались за вчерашний день, за ночь… и вообще за те дни, когда нам мешали наслаждаться друг другом.

Мокрая от любовного пота Лена потянулась, согнув свои потрясающие ноги в коленях, и сказала:

— Я бы еще спала и спала!

— А я уже выспался по полной! — заявил я и ретировался в ванную — эдак заездит до смерти…

Мы медленно и с расстановкой оделись, настроение было хорошее — все-таки мы обрели какой-то социальный статус и определенность в этом мире, можно строить некие планы на ближайшие месяцы, а то и годы, разве это плохо? Вот бомбы вынем, и будет совсем хорошо…

Позавтракали мы плотно, впрочем, было непонятно, то ли это поздний завтрак, то ли ранний обед — время было уже около полудня. Закончив трапезу, я спросил подругу:

— Ну что, займемся операциями? Как ты? Начнем с тебя или с меня?

— Давай с меня. Так надежнее…

Со стола убрали посуду, я спустился вниз. Оба парня-«собачки» сидели на кухне, а Гарсуг разглагольствовал о правильной охоте на кабана и о том, как вкуснее приготовить его мясо — из его слов следовало, что вкуснее всего мясо почти не жареное, а печень и сердце теплые, только что из дичи.

Я набросил амгура на рыжего парня и приказал ему сидеть тут, а кухарке дать ему обильного питья и еды — могут понадобиться, когда ему станет хуже.

Мои слова насчет «станет хуже» расстроили парня, пришлось его успокоить, что он ухудшения почти и не заметит, что это так, к слову было сказано. Впрочем, сам я был в этом не очень уверен, но что делать?

Прихватив Гарсуга, отправился наверх, готовить место для операции.

Посоветовавшись, решили — на столе, где же еще? Стол протерли крепкой водкой, для чего пришлось сбегать в соседнюю лавку, застелили чистой простыней, рядом положили прокипяченные волколаком инструменты, снадобье для обезболивания — все было готово.

Лена выпила микстуру из стакана, разделась по пояс и легла ничком на стол, закрыв глаза и сжав кулаки так, что побелели пальцы.

Через несколько минут кисти ее рук расслабились, напряженные плечи опустились, и она застыла в полусне-полуобмороке.

— Слушай, Гарсуг, какого Ахримана там намешано, в этой микстуре? — озабоченно спросил я своего подручного. — Ты уверен, что все нормально?

— Нормально, хозяин, — усмехнулся волколак, — там разные травы, применяют, когда дергают зубы или лечат раны, опять же — когда делают операции, вот как сейчас, не бойся! Через два часа будет как всегда, только надо поторопиться, действует недолго.

— Ты руки водкой вымыл?

— Обижаешь, хозяин! Я все-таки учился у лекаря! Конечно, вымыл.

— Хорошо. Подай мне самый острый хирургический нож! Полей ей на спину вот в это место и протри тут все хорошенько.

Я принял инструмент, дождался, когда Гарсуг обработает место разреза, мысленно перекрестился на всякий случай и нацелил скальпель туда, где предположительно должна находиться капсула-бомба — накануне Лена показала, куда ей загнали снаряд.

Немного поколебался, коснулся гладкой кожи Лены лезвием, слегка нажал, потянул… кожа разошлась, как кожура банана, обнажив мышцы, сразу начавшие кровоточить. Если бы не подготовка на Базе, наверное, я бы упал в обморок — резать свою подругу, да еще видеть разверстую, обильно кровоточащую рану было очень тяжело.

Еще движение скальпелем, глубже, и вот лезвие чиркнуло по чему-то металлическому — есть! Вот она, гадина!

— Гарсуг, пинцет или что-то вроде щипцов мне дай! Надо извлечь эту пакость!

Гарсуг подал мне нечто среднее между пинцетом и щипцами, загнутую крючком штуку — ага, то, что нужно!

Я стал пытаться вырвать из тела девушки бомбу, та соскальзывала, не давалась — как будто заякорилась в теле, а может, и правда заякорилась? Я уцепил ее покрепче, потянул, потянул, потянул ее… выше, выше… вот блестящее донышко показалось из раны… вдруг БАХ!

Взрыв! Осколки бомбы посекли стекла в окне, резанули меня по лицу, и тут же закапала кровь. Рану Лены разворотило так, что показались кости позвоночника, а сама плоть стала чернеть, как будто загнивать. В голове мелькнуло — вот он, яд! Это яд! А-а-а-а-а!

Лена начала подергиваться, глаза ее закатились, губы и пальцы моментально стали синими — похоже, жить ей оставалось несколько минут, если не секунд.

Я возложил на нее руки и стал передавать ей поводок, от волнения у меня плохо получалось сосредоточиться, я никак не мог войти в транс — какой там транс, когда любимая девушка умирает у меня на глазах! Потом все-таки сумел настроить себя — подготовка Базы дала себя знать — и стал передавать: «Бери! Бери поводок! Бери! Бери!»

Мое отчаяние было велико, но я справился и с облегчением увидел, как из головы Лены торчит серая нить. Мелькнуло — не убить бы парня-донора! Надо еще амгура кинуть, на второго!

Бегом кинулся вниз, влетел в кухню, окровавленный, как был, и кинул амгура на черноволосого, метнулся снова наверх, глянул — Лена порозовела и дышала уже легче, а страшная, вонючая рана на спине потихоньку затягивалась.

Я положил Лену на бок, промыл рану и вычистил из нее осколки капсулы, постаравшись найти все кусочки, обработал участки, подвергшиеся действию яда, — подруга не пошевелилась, видимо, снадобье все-таки неплохо ее отключило, перекинул на нее еще один поводок — как ни странно, это удалось довольно легко. Теперь заживление еще ускорилось, а я опустошенно сел около стола и смотрел, как дыра в ее спине затягивается, оставляя на месте страшных разрушений только гладкую розовую кожу.

Через полчаса место, где раньше была бомба, отличалось от остальной поверхности спины только пятном розовой, нетронутой загаром кожи да небольшой вмятиной — часть мышц вырвало взрывом, их придется восстанавливать тренировками, увы…

Лицо Лены было безмятежным, она посапывала, не зная, что смерть только что пронеслась над ней, задев крылом…

Гарсуг стоял у окна ошеломленный, с вытаращенными глазами и молчал, потом осторожно спросил:

— Хозяин, что за гадкое колдовство это было? Хозяйка едва не умерла. Я не верил, что ты ее спасешь! У нее мясо стало обугливаться, как от гангрены!

— Яд это был, Гарсуг… плохие люди вставили его в спину хозяйке. Вот поэтому мы и делали операцию.

— А у тебя, хозяин… тоже?

— Да, Гарсуг. И что делать — я не знаю. Вроде все делал правильно, почему она взорвалась?

— Хозяин… может, сделали так, чтобы она цеплялась за края раны, когда будет вылезать? Ну как у наконечника — острые края, он и вытаскивается только с кусками мяса, может, и тут так?

— Хм… а что? Если, к примеру, капсула цепляется за края раны, заякорена, а когда тянешь ее, включается механизм саморазрушения… типа растяжки у гранаты — зацепил струну, выдернул чеку, она и бабахнула…

Я поглядел на Гарсуга, он явно недоумевал: какие растяжки? Какие гранаты?

Махнув рукой, я не стал объяснять ему эти термины, а пошел вниз, в кухню, посмотреть, что там делается с парнями.

Рыжий был бледен, на его лбу выступили капли пота, черноволосый был пободрее — на первого пришелся основной удар, когда «слизняк» вначале снял с меня последствия взрыва бомбы, а потом начал восстанавливать Лену за счет его энергии.

Я освободил их от «наездников», впрочем, они уже не особо это и ощутили — Лена была практически здорова, и «слизни» почти не брали у них энергию.

Посмотрел — черноволосого еще можно использовать, но рыжий… рыжего лучше не трогать. Недели две.

Пошел наверх, обтер сладко спящую Лену полотенцем, намоченным в воде и водке, чтобы смыть кровь, осторожно взял на руки и отнес в спальню, на кровать.

— Гарсуг, скажи, чтобы прибрали тут и вытерли… и возьми инструменты, отмой и снова прокипяти — скоро моя очередь. Сколько, говоришь, она будет в забытьи?

— Часа два… нет, уже меньше. С час, наверное. Сейчас, хозяин, я все снова подготовлю, отдыхай!

Гарсуг собрал инструментарий, тряпки и помчался вниз, где вскоре загремел посудой.

Я ушел в спальню, лег рядом со спящей девушкой и закрыл глаза. От нервного напряжения меня слегка трясло, и только сейчас я стал немного отходить от пережитого. Подумал: «Может, вина выпить?» А правда, почему и нет?

Крикнул слугу, через десять минут тот принес большую глиняную бутыль и стакан, я налил красного густого вина, пахнущего виноградом и свежестью, и выпил до дна, даже не замечая вкуса, как воду.

Налил еще, потом еще… остановился, только когда в бутыли почти ничего не осталось.

Лег опять на постель — некоторое время меня не брало, а потом ка-а-ак… накрыло! Врезало как мягкой здоровенной подушкой, я закрыл глаза и утонул в темных бархатных волнах опьянения.

Сквозь сон я слышал, что кто-то меня тормошит, будит, и очнулся лишь тогда, когда мне на лицо полилась холодная струйка.

— Вставай! Ты чего нажрался-то, Серега? Что с тобой? Ну вставай же! Время не ждет!

Кряхтя и скрипя суставами, я сел на постели и постарался сфокусировать глаза на Лене.

— Слава богу… живая… я так за тебя боялся!

— Серег, ты чего напоролся-то? — озабоченно спросила Лена, заглядывая мне в лицо и морщась от запаха перегара. — Ф-фу… дух какой! Гарсуг мне сказал, что тут чего-то бабахнуло? Что это было?

— Бомба в тебе взорвалась, ты еле выжила, — с трудом шевеля распухшим языком, сказал я. — Несколько секунд, и тебя не было бы в живых. Эти сволочи поставили неизвлекаемую бомбу, понимаешь? Тот, кто цепляет ее щипцами и тянет наверх, неминуемо подрывает механизм, и наступает смерть, без вариантов!

— Ни черта себе! — всплеснула руками Лена и села на край кровати. — И что же теперь делать? Как вынуть эту пакость?

— Да так же и вынуть. Будешь резать, а если бабахнет — придется откачивать жизнь у кого-то еще. Я хочу повесить амгуров на черноволосого парня и на слугу, так им будет легче, если она взорвется. А вообще я думаю вот что: у бомбы где-то там якорь. То ли в кость ввернули, то ли просто растянули его под мышцами… Надо найти его, вырезать и ни в коем случае тупо не тянуть бомбу вверх — тогда она точно взорвется. Вот и все. Я выпил слегка… переволновался за тебя. А так-то я готов к операции!

— А «слизняков» кинуть сумеешь? Спьяну-то?

— А п-почему нет… с-сумею! — Я поднялся и, пошатываясь, будто находился на попавшем в шторм корабле, пошел в зал. — Зови сюда слугу и чернявого, сейчас все спроворим!

— Ты же говорил, что нельзя сразу кидать амгуров, рана затягивается слишком быстро.

— Ну а что делать — успевай, кромсай как можешь… я-то буду валяться невменяемый!

Перед глазами у меня плыло, я собрался и постарался выкинуть из головы алкогольный туман.

Появились слуга и темноволосый парень, я с ходу кинул на них амгуров и махнул рукой:

— Идите в кухню, идите, не мешайте!

Они исчезли с глаз, а я схватил поданный мне стакан со снадобьем, залпом выпил, сбросил рубаху и улегся на стол, вернее, не улегся, а плюхнулся, как кусок мяса… Накатила волна тумана, я стал тонуть, тонуть… тонуть… и вырубился.

Пробуждение было отвратительным — хоть голова и не болела, но во рту было гадко… посмотрел вокруг — я на постели, раздетый. Пошевелил плечами — спина не болит. Интересно, удалось Лене сделать операцию или нет?

— Лен, ты где там?

— Очнулся? На вот тебе подарочек! — Она бросила на постель рядом со мной тяжелую блестящую штуку с чем-то вроде тонкой проволочки на конце. — Видишь проволочку? Вот он, спусковой крючок! Он же, видимо, антенна — был ввинчен в кость, и весь костяк работал как одна гигантская антенна, передавая все наши разговоры на спутник. Вот такая штука… пришлось распахать тебя, как на мясокомбинате, чтобы достать. Иди снимай амгуров, а то парни там сдохнут.

Я подхватился с постели, натянул штаны, рубаху и побежал вниз. Вбежав в кухню, ожидал увидеть двух моих доноров на последнем издыхании — однако нет, вполне здоровые и веселые, сидят пьют чего-то из чашек и болтают с кухаркой.

Ну слава богу, просто от души отлегло! Снял амгуров и потащился наверх, наказав кухарке приготовить чего-нибудь плотное, сытное, типа бараньего бока, — хотелось много мяса, набить брюхо. Видимо, организм требовал восстановления сил, крови и плоти.

Остаток этого дня мы посвятили ничегонеделанию — ели, пили, спали…

Я еще немножко выпил на пару с Леной — ну надо же как-то отпраздновать освобождение от этой пакости в спине?

Опять остро не хватало телевизора или Интернета — надо же сунуть нос и узнать, что там в нашем мире происходит? Или тут, в этом мире происходит… прочитать: «Какие-то маньяки возле увеселительного заведения зверски расправились с группой молодых студентов… хм… порядочных молодых людей, вышедших подышать свежим ночным воздухом. Родители убитых негодуют и требуют призвать преступников к ответу! Расследование взял под свой контроль лично министр МВД… хм… глава тайной стражи!»

Все равно я не мог понять, зачем ему понадобилось уничтожать столько молодняка — пакостного, да, но не пакостнее, чем обычно, золотая молодежь, однако… Представляю, что сейчас вытворяют их родители… они рвут и мечут! Хм… может, я чего-то не знаю? Его разговоры о том, что родители понесут подношения, меня как-то не убедили… может, среди этих придурков был кто-то, кого ему надо было убрать и замаскировать все под бойню? Возможно, я этого никогда не узнаю. Да и зачем это мне? Своих проблем хватает. Глава стражи ясно дал мне понять: если что, убийства навесят на нас, и тогда спасения не будет — разгневанные родители разыщут нас и на краю земли… а вдруг и правда это было целью массового убийства? Ну не может быть, чтобы ради такой мелкой цели, как мы, уничтожили полтора десятка людей, и не просто людей, а детей высокопоставленных родителей! Впрочем, а кто сказал, что мы мелкая цель? Два человека из другого мира, обладающие знаниями, которые могут перевернуть весь этот мир, взорвать его, как хлопушку! В этом что-то есть…

В любом случае — сегодня отдых.

Мы пораньше легли спать… хм… в смысле — легли. В смысле — иногда лежали, иногда стояли… в общем, оторвались по полной.

Теперь мы здоровы, свободны от бомб, некому проследить за нашими передвижениями — пора бы и домой? Если бы еще знать как…

Утро началось с суматохи — мы еще спали, утомленные вчерашними событиями, ночными обсуждениями и объятиями, когда в дверь забарабанили и появился гонец с письмом, никем не подписанным, но адресованным Сергатару лично. Письмо доставил в голове парнишка лет двадцати с небольшим, который и прочитал его важно, нараспев:

— Господину Сергатару находиться дома и ожидать посещения учителей в полдень сего дня. Кроме того, ему следует получить письменные принадлежности в количестве пяти ящиков.

— А где принадлежности-то? — перебил я гонца.

— В повозке. Сами заберете или мне занести в дом?

Парнишка явно надеялся, что я скажу: «Конечно, сами заберем! Не беспокойся!», потому я мстительно сказал:

— Тащи в дом и не надорвись. — Потом пожалел пацана — он-то ни при чем в наших неприятностях — и крикнул: — Гарсуг, Гурант, помогите ему затащить ящики!

Скоро ящики были в доме, один сразу подняли наверх и распаковали. Конечно, там оказались листы блестящей медной фольги, уложенные ровными стопами, а рядом приспособления для письма, что-то вроде острых авторучек-шильцев, нажимаешь — остается след. Я попробовал писать — если честно, получалось просто ужасно. Но что делать? Написать-то о чудесах нашей цивилизации для местного Пиночета надо, мы же обещали!

В общем, позавтракав, я уселся за стол и начал корябать все, что приходило в голову. А пришло вот что: будем рассуждать — что в первую очередь интересует главу тайной стражи? Наверное, оружие? С чего начинается оружие? С металла… и пороха. Наверное, важнее порох — начнем с пороха, итак: «Порох есть производное от селитры, угля и серы, на 75 долей селитры нужно 10 долей серы и 15 угля. Измельчаете как можно тщательнее. Далее просто смешиваете».

Перечитал, вздохнул — это сколько же нам писать? А получилось ужасно — кривые строки, местами прорвал острым концом «авторучки» металл листа… гадость, а не письмо! Недаром учатся писать годами, с самого детства. А если долго не пишешь — умение слегка атрофируется, надо специально постоянно тренировать руку. А если ее вообще не тренировал? Я ведь никогда не писал на этом языке — читаю отлично, говорю прекрасно, а писать-то как следует и не умею! Плюнул — оставил эту идею.

Спустился вниз:

— Гурант! Сообщи куда надо — мне нужен писец, который будет записывать все, что я буду говорить. Иначе я не смогу ничего сделать — пишу я плохо и очень медленно, это непродуктивно. Запомнил?

— Да, господин, запомнил.

— Хорошо. Как придут учителя — предупредишь меня, а я пошел отдыхать. Все.

В спальне я завалился на постель и лениво наблюдал за манипуляциями Лены. Она перебирала и рассматривала свои шмотки, зачем-то переставляла мебель в комнате — стулья туда, столик сюда… видать, известный женский зуд расставить все по своим местам, только им известным. Она пыталась припахать к этому делу и меня, но я с негодование отверг такое гнусное предложение, заявив, что ей чего — двигай стулья и двигай, а мне нужно подумать, как жить дальше!

Думы мои закончились дремотой, перешедшей в здоровый и счастливый сон — во сне я был в деревне, купался в речке, ел бабушкины пироги с вишней, запивая молоком, и не было никаких бед и волнений. Увы, из-за стола с пирогами меня вырвал голос Лены:

— Вставай, тут пришли!

Я понял — время безделья закончилось, так толком и не начавшись.

Пришедшие оказались ничем не примечательными мужчинами лет пятидесяти — мимо таких пройдешь и не заметишь. Один представился Магараном, второй Кератоном, Магаран, как старший, объяснил:

— Нас прислал господин Лакраннон, мы обязаны обучить вас всему, что мы знаем, и в кратчайшие сроки, то есть — вчера. Я гаур-волшебник, с умением пускать амгуров, мой коллега — ментат, специалист по воздействию на разум. Мы будем вас обучать всему, в пределах нашего багажа знаний. Где мы можем расположиться?

— Сейчас пойдем наверх. Хотите пообедать?

— В другой раз. Давайте начнем сразу с дела. Мы будем заниматься с вами до заката — нам приказано подготовить вас в кратчайшие сроки. Чтобы эффект был выше, мы принесли с собой саликантал самого высшего качества — одного приема хватает на десять дней, он выводится многократно медленнее, чем обычный.

— А что с вредностью снадобья? — подозрительно спросила Лена. — Мы что, с горшка слезать не будем из-за вашего саликантала?

— Нет, — усмехнулся Магаран. — Тут в составе есть вещество, задерживающее процессы выведения вещества, иначе оно сразу бы вышло. Не беспокойтесь, никто вас не отравит. Ну что, вы готовы к обучению?

— Готовы… пойдемте.

Выпив по стаканчику снадобья, мы прошли наверх — я с Магараном устроился за столом, Лена же ушла в дальний угол комнаты, где они с Кератоном уселись на стулья друг против друга, и понеслось… Голова после зелья стала ясной-ясной и пустой, как звенящий шар. Все мысли были четкими, как будто мне расчистили мозги и уложили все знания на полки.

Магаран начал с общей лекции по амгурам и их сути — что-то подобное я уже читал сам, но останавливать его не стал, надеясь, что получу какие-то новые знания. Однако ничего нового я не услышал до тех пор, пока мы не дошли до переноса поводков. Вот тут уже было интересно — многое из того, что мне сообщал гаур, я не знал и не подозревал, до этого можно было дойти только путем опытов, многочисленных многолетних испытаний. Например?

Никакие заклинания развоплощения на амгуров не действуют — эти сущности не магические существа, это производное от деятельности мозга человека, и совсем даже не всех людей, только особых, типа мутантов.

Туманно было утверждение о том, как человек, который может пускать амгуров, может их уничтожать: как я понял из гладких фраз моего учителя, они сами не знали, как это происходит, и принимали факт как данность — вот происходит, и все тут! Замазывали все это фразами о борьбе Ормазада и Ахримана, какими-то теологическими бреднями, не выдерживающими никакой критики.

Новым оказалось то, что мне не нужно было идти к амгуру, чтобы его уничтожить, — можно было прервать нить, ведущую к нему, и если амгур уничтожался легко при прикосновении, то нить к нему можно было порвать только специальным образом. Магаран долго объяснял мне это, строя сложные умозаключения, меня же интересовал лишь технический аспект — что сделать, чтобы нить порвалась?

Вот это оказалось довольно сложно. Во-первых, надо было встать на пути нити, чтобы она в тебя вошла, а потом попытаться перетащить нить на себя, как только она перешла — остановить амгура, процесс подобный его выпусканию, только наоборот — как бы втянуть его в себя! Теоретически все было просто, но вот практически… практически пока что я этого не пробовал. Оказалось, что один человек не может нести на себе более десяти поводков. Чем это ограничено, никто не знал, похоже, что особенностями самого организма — ну не может, например, человек поднять тяжесть больше определенного веса, вот и все. Опять же — это было выяснено за тысячи лет наблюдений.

Совершенно новым было вот что — амгур, являясь средством восполнения жизненной энергии, мог быть и подслушивающим устройством! При соответствующей настройке, оказывается, можно было слышать все, что происходит рядом с тем человеком, на котором сидел этот «слизень», его ушами и даже видеть его глазами — все картинки передавались в голову владельца амгура. Но! Это касалось только гаура — простой человек, на которого передали поводок, не мог таким образом настраиваться на подслушку.

Магаран еще долго рассказывал мне теоретические выкладки по амгурам, сообщив, что к практике мы перейдем тогда, когда он расскажет мне все, что о них знает. И я слушал…

Благодаря саликанталу каждое слово впитывалось моим мозгом и оседало там на веки вечные — если, конечно, я проживу эти веки вечные.

В общем-то курс по амгурам занял всего пару часов — вначале я удивился, а потом понял: а ведь ни черта они по ним не знают! Вот есть такое явление — из человека вылетает сущность и присасывается, вот можно управлять им вот так и эдак — и все! А что это, откуда взялось — никто ничего не знает.

Когда наступил черед заклинаний, мне стало по-настоящему интересно. Вначале Магаран выступил с неким вступительным словом, которое меня реально позабавило:

— Я не буду пытаться обмануть тебя, облекая слова в какие-то красивые фразы, придавая им значение, которое им не присуще. Скажу тебе только одно: никто не знает, почему заклинания действуют. Смешно, да? Тысячи лет ученые мужи пытались понять суть вещей, в том числе — как и почему действуют заклинания, и никто до сих пор не знает, почему, если сделать определенный знак и сказать некоторые слова, случаются какие-то действия! Никто не знает! Если кто-то тебе станет рассказывать, что он знает, как все это получается, — плюнь ему в глаза! Не знаем. И, однако, это не мешает нам пользоваться тем, что мы не знаем. Главное, не задумываться…

В распоряжении мага-гаура имеется около четырех тысяч заклинаний и около трехсот Знаков. Все заклинания можно подразделить на классы. Лечебные заклинания — поддерживающие силы и помогающие работать лекарственным снадобьям Убивающие заклинания, можно сказать, боевые — тут и отравляющие, и сжигающие, и много чего еще убийственного. Бытовые — например, надо уменьшить вес каменного блока для того, чтобы рабочие могли его нести, делаешь Знаки, говоришь заклинание — все, двое рабочих подняли многотонный блок и понесли! Надо сделать так, чтобы клинок не тупился и не ломался — есть такое заклинание! Ну и так далее…

Конечно, все эти заклинания могут быть применены в разных ситуациях, в том числе и для нанесения ущерба врагу, это понятно, но изначально они подразделяются именно так, и я постараюсь заложить тебе в память все, что я знаю.

Это не означает, что ты тут же сумеешь их применить — каждое заклинание нужно обкатывать индивидуально, тренироваться с различным тембром голоса и амплитудой движений при создании Знака. Каждый гаур уникален — одни легко делают некоторые заклинания, а другие у них выходят жалкие и слабые, у других склонность именно к тем заклинаниям, которые не могу сделать первые, все очень индивидуально.

Вначале мы просто заложим всю информацию в твою голову, а уж потом будем тренироваться в создании заклинаний и их комплексов — некоторые заклинания действуют лучше после того, как было совершено предыдущее заклинание, как бы усиливают его. Почему? Опять же — да кто знает! Кто первый открыл свойства Знаков и заклинаний? Никто не знает. Ходят легенды, что это были первогауры, те, кто привел наш народ в этот мир. Что бы ни говорили простолюдины — их нет в живых, этих первогауров, уже давно. Никто не может жить тысячи лет, даже с умением цеплять амгуров.

Ну что, давай начнем?

Итак, первый Знак, Знак огня, он выглядит вот так, смотри!