— Как будто тут ничего и не произошло — исчезла директор школы, которая пробыла на посту сто лет, а школа все та же…

— Отряд не заметил потери бойца! — усмехнулся Влад.

— Точно ты сказал, Марк! — Марина потянула медную ручку двери, отполированную до блеска то ли поколениями учеников, то ли прислугой, присматривающей за порядком в школе, и вошла внутрь.

Коридор, светильники, внутренняя атмосфера — все как и было. Кабинет директора в конце длинного коридора. По дороге к нему мимо посетителей проносились стайки молодых людей, которые с интересом разглядывали яркую Марину и не менее интересного брутального мужчину, следующего за ней. По его грозному виду, шраму на правой щеке и мечу, заткнутому за пояс, было видно, что это не простой спутник красивой женщины, а вояка, готовый встретить грудью любую опасность, вставшую на пути его хозяйки, — то, что это телохранитель, было ясно с первого взгляда.

Марина толкнула дверь в кабинет директора, и они с Владом вошли внутрь, захлопнув ее, как говорится, перед носом у любопытствующих девиц.

— Вы что хотели? — строго посмотрела на них дама лет пятидесяти, сидевшая за директорским столом. Она оглядела Марину с ног до головы, а потом тень узнавания легла на ее лицо. — Маринка?! Не может быть! Это ты? Как ты сумела? — Женщина встала с места, подошла к Марине и стала крутить ее, рассматривая всех сторон. — Ах ты зараза! Оставила меня вместо себя, а сама красоткой заделалась? Слыхала я, кому ты служишь! Тут такие слухи доходили, просто чудеса рассказывают! Это он тебя сделал молодой? Ну ты даешь! Я бы на улице прошла мимо и не узнала! А это кто такой? Что за вояка?

— Это мой телохранитель Марк. Он всегда находится со мной, охраняет, днем и ночью. Времена-то смутные, мало ли что случится.

— Днем и ночью? Особенно ночью! Ну да, да, ты верна себе. Я бы тоже не отказалась, чтобы такой мужик поохранял меня ночью… — Женщина завистливо хмыкнула и села на место. — И что же тебя привело в наше убогое заведение, которое ты отринула, как старую юбку?

— Ну не такое уж и убогое! Я за сто лет его привела во вполне приличное состояние. Если только ты не развалила его за то время, что меня не было. А вопрос вот какой: мне нужны все учащиеся, от пятнадцати лет, которые более-менее обладают магическим умением, имеют заметный магический потенциал. Они нужны для службы в имперской армии в качестве военных магов. Вот, читай свиток.

Марина подала директорше свиток, который они с Владом заранее подготовили. В свитке было сказано о том, что Школе магии предписывается содействовать Марине в отборе рекрутов в имперскую армию и под страхом смерти не препятствовать ей в этом.

Директорша подняла брови в удивлении, прочитав свиток, и сказала:

— Вон ты как высоко поднялась! Кто бы мог подумать… а я застряла в этой дыре. Вот беда-то…

— Гранда, перестань нюниться! Если пожелаешь, вместе с отрядом рекрутов мы заберем тебя с собой, и я попрошу господина Влада вернуть тебе молодость и красоту. Помнишь, как мы с тобой на балу отплясывали? Хочешь вернуть те времена?

— Время вернуть нельзя, — с грустной улыбкой сказала директорша магической школы, — да и кто будет учить наших бестолковых учеников? Ты убежала, я убегу — а дальше что? Кто займется их обучением?

— Только не я. Сто лет я вдалбливала им в головы основы магического лечения — хватит, теперь ты мучайся.

— Мучаюсь, — улыбнулась Гранда, — но не очень. Мне нравится их учить. Хотелось бы молодости, да, но и бросать свою работу я не хочу. Чем могу, помогу тебе — в память о нашей дружбе. И даже без этого страшного свитка, не имеющего, кстати сказать, особой силы. Гильдия магиков не подчиняется императору и светским властям в вопросе распределения рекрутов — это записано в договоре между императором Амустином и гильдией магиков две тысячи лет назад. И насколько я знаю, этот договор действует до сих пор. Конечно, теоретически можно на него наплевать — кто помнит о документе двухтысячелетней давности? — но ведь кто-то и помнит, а уж гильдия — точно. Она строго охраняет свои границы, и ей очень не понравится нарушение ее прав. Давай так поступим: я, своим приказом, отправлю к вам в столицу самых сильных магиков из числа учеников в связи с государственными интересами, а вы за это внесете, в обозримом будущем, солидный вклад на поддержание Школы магии города Лазутина. А еще — не забудете несчастную директоршу, которая когда-нибудь так состарится, что не сможет исполнять эту работу, и омолодите ее. Вас это устроит?

— Сумма поддержки? — настороженно осведомилась Марина.

— Скажем… тридцать тысяч. За это я обязуюсь предоставить не меньше тридцати учеников.

Марина сделал вид, что думает, а сама незаметно встретилась глазами с Владом. Он прикрыл глаза: «Соглашайся!» — и она подтвердила:

— Согласна. Только самые лучшие. Тридцать тысяч плюс омоложение — потом, как время будет.

— Замечательно. Кстати сказать, не подумай, что себе в карман беру — я собираюсь кинуть клич по деревням, селам, чтобы привлечь новых учеников и содержать их на средства школы — многие талантливые ребята не могут стать магиками из-за того, что у их родителей нет средств на обучение. Честно говоря, мне даже странно, почему государство об этом не думает, когда империи так нужны магики?

— Да, действительно, стоит обдумать этот вопрос, — согласилась Марина и снова посмотрела на Влада. — Когда мы можем посмотреть претендентов?

— Я думаю, завтра. В полдень. Мне надо переговорить с ребятами, объяснить ситуацию, как смогу. Кстати, что именно они будут делать в армии? Светляки вешать?

— Рассказываю тебе честно, как своей ста… хм, давнишней подруге: они нужны для того, чтобы сделать из них пушкарей. Кто такие пушкари? Слышала про приспособления для метания металлических шаров, под названием пушки? Ну о тех, которыми Влад отбил нападения Савалова? Вижу, слышала. Вот для них и нужны маги. Кроме того, их будут обучать всему, что нужно боевым магам.

— Интересно, — усмехнулась директриса, — это вы что, создаете нечто не подчиняющееся гильдии? Ведь, как я поняла, боевые маги будут подчинены военному руководству?

— Именно так, военному руководству.

— Кое-кому это сильно не понравится… — задумчиво протянула Гранда. — Надеюсь, вы это учли. Ну да ладно, завтра в полдень, как прозвонит полуденный колокол на ратуше, я вас жду. Все, что смогу, сделаю. Еще есть вопросы?

— Есть! — спохватилась Марина. — Скажи мне, что делается в гильдии магиков Лазутина — кто за Ламунского, кто за Влада?

— Ты как себе это представляешь? — усмехнулась Гранда. — Магистры приходят и сообщают мне, к какому лагерю они примкнули?

— Слушай, подруга, не издевайся, а? Я серьезно тебя спрашиваю. Уж ты-то, с твоим чутьем, как собака все вынюхала — кто за кого? Давай, давай информацию! Платить не буду, и не думай! И так из нас выжала тридцать тысяч на циркули…

— Да ладно тебе, — усмехнулась директриса, — я из этих денег ни монетки не возьму. Мне и так хватает. А вот превратить школу в настоящее учебное заведение по типу академии — это и правда было бы здорово. В отличие от тебя я никогда не страдала особым аппетитом к деньгам…

— Не надо про аппетиты, — заметно рассердилась Марина, — не будь дурой! В твоих интересах поддержать императора. Неужели этого не понимаешь?

— Поддержать императора? Ты имеешь в виду Влада? — опять улыбнулась Гранда.

— Ты чего несешь-то? Влад старается для поддержания трона, он не император!

— Разве? А говорят, он уже на троне, только прикидывается, что управляет от имени императора, сам же давно его убил или заточил в темницу. Впрочем, мне безразлично. Деньги когда внесете на счет школы? Или вы сюда их принесете?

— Как только вернемся из столицы, отдам я тебе деньги. Сейчас у нас их нет.

— Хм… ну ладно. Так-то ты всегда держала слово, хоть и была жадной похотливой крысой! А чего ты, обиделась, что ли? Неужто так изменилась? Хм… может, и изменилась, став красоткой. Влюбилась во Влада, что ли? Что-то я не замечала раньше за тобой таких порывов помогать трону — кроме своих удовольствий да денег тебя ничего не интересовало.

— Ну и сука ты, Грандишка! Врезала бы я тебе сейчас, да не могу. Не хочешь — не отвечай, сама все узнаю. Но и помощи от меня тоже не жди — расплачусь с тобой за услугу, да и пошла ты на хрен!

Марина, задыхаясь от ярости, повернулась через плечо так, что чуть не заехала локтем в живот Владу, и если бы не его молниеносная реакция, не избежать бы удара под дых. Она зашагала к двери и уже взялась за ручку, когда сзади послышался насмешливый голос директрисы:

— Чего обиделась-то? Сядь, я рада была видеть старую подругу, а ты убегаешь. Расскажу тебе все, что знаю, и не потому, что опасаюсь твоей злой мести — ты никогда дурой не была и знаешь, что я тебе не враг. А расскажу потому, что считаю мятеж герцога вредящим империи, на троне которой я лучше бы увидела Влада, а не этого напыщенного придурка!

— Какого из придурков? — ехидно спросила Марина, придвигая ногой стул и усаживаясь к столу.

— Обоих, — невозмутимо сказала Гранда, — обоих придурков. Старого и молодого. Итак, гильдия. Ерунда с гильдией-то. Борута увел с собой большую ее часть. Из десяти магистров осталось только три, и те попрятались по щелям. Нет гильдии. А Борута, похоже, метит на место Санрата. По слухам, он в ставке Ламунского, стал его советником.

— Плохо, — озабоченно проговорила Марина, — Борута умный и дельный мужик. Ламунский дебил и позер, так что, похоже, Борута всем и рулит, и наверняка намерен рулить дальше, как Санрат, управлять императором. Кто остался из магиков? Как думаешь, можно их как-то разыскать? Нам нужны дельные лекари, умелые магики для сельского хозяйства, умеющие выращивать растения, а военных магов мы и сами воспитаем. Некогда объяснять — потом как-нибудь расскажу, — ответила Марина на недоуменный взгляд Гранды. — Итак, как найти этих магиков? Кто остался?

— Маркон, Салард и Асафия. Адреса их я могу дать, но там их нет. Куда делись — слуги не отвечают. Так мне по крайней мере сказали. Борута увел остальных под страхом смерти, а этих не нашел. Они оказались довольно хитрыми и при первой же вести о мятеже попрятались кто куда.

— Давай адреса.

— Запомнишь или записать?

— Запиши.

Гранда быстро начала писать на кусочке пергаментной бумаги, а Марина посмотрела на Влада, видимо ожидая увидеть на его лице какие-то эмоции, какие-то подтверждения тому, правильно ли она все делает? Он понял это и слегка кивнул: мол, нормально. Она облегченно вздохнула и опустила взгляд на Гранду — та через минуту закончила писать и передала листок Марине.

— Так-то они недалеко живут, но вот сумеете ли вы отыскать их там, куда они попрятались, это вопрос. Но это уже ваши проблемы. Итак, завтра жду в полдень. А теперь отваливайте — у меня сейчас начнется урок лекарского дела, а после него я буду приглашать учеников на разговор. Кстати, а что вы им пообещаете? Чем завлечете? И надо ли им рассказывать, чем они будут заниматься? Если сказать, через час весь город будет знать, что Марина пришла рекрутировать пушкарей!

— Про пушкарей не надо, а вот что пришла рекрутировать — почему бы и нет, все равно ведь узнают. Даже к лучшему. Скажи, что мы ищем любых магиков, пусть необученных, но с хорошими способностями. Они будут получать большое жалованье, у них будет форма, паек, а по выслуге лет — пенсия до конца жизни. Щедрые премиальные. Ну все. Уходим.

— Ты это… не обижайся, Марин, — директриса встала из-за стола и шагнула за уходящей парочкой к двери, — я очень хорошо к тебе отношусь, правда, помогу, чем могу. Но и ты не забудь про помощь родной школе. — Она подмигнула уходящим и закрыла за ними дверь.

Минут пять, пока не вышли на улицу и не отошли от здания школы метров на пятьдесят, Марина и Влад молчали, потом магиня яростно выругалась:

— Вот же сука! Всю жизнь такая была — ляпнет и испортит настроение! Одно у нее не отнимешь — она практична и всегда держит слово. Если сказала, что завтра будут рекруты, значит, будут. Пошли искать этих спрятавшихся магиков — есть варианты, как их найти?

— Слуги-то знают, куда они подевались. Поспрошаем, вот и расскажут.

— А если не расскажут? Ах, ну да, да, забываю… первым у нас будет Маркон — он живет рядом, на улице Мастеровой. Белый дом с синим забором. Пошли.

До дома Маркона они шли минут двадцать — «рядом» оказалось понятием относительным. Строение соответствовало описанию: белый домик с мансардой — не поместье, но вполне дорогое и элегантное жилище, недавно приведенное в порядок, сияло белизной побелки и радовало глаз веселенькой покраской высокого забора. Во двор вели крепкие дубовые ворота — но и они, и калитка рядом были заперты, и на стук долго никто не выходил. Потом все-таки открылась «кормушка» в калитке и грубый мужской голос осведомился с холодным презрением:

— Слушаю вас. Если вы ищете хозяина, я двадцать раз уже всем говорил: я не знаю, где он!

Мужчина выглянул, чтобы рассмотреть пришельцев, и в этот момент Влад его «поймал» — он вошел в мозг охранника-привратника, и через несколько минут уже знал, где сидит беглый магик. Подчиняясь незримому приказу, привратник молча отпер калитку и впустил пару во двор.

— Веди нас к нему! — приказал Влад, и они с Мариной зашагали следом за молчаливым мужчиной, по виду явно отставным солдатом лет пятидесяти — выправка и движения выдавали в нем старого рубаку.

Подведя незваных гостей к неприметной двери позади дома, он бесцветным голосом сказал:

— Хозяин тут. Два быстрых стука, пауза и еще стук. Я еще нужен?

— Нет. Можешь идти, — коротко приказал Влад и постучал так, как тот указал.

Через минуту дверь приоткрылась, образовав щель, и в нее кто-то спросил:

— Аргун, это ты? Я же сказал, меня беспокоить только по особым случаям, я веду научные исследования!

— А это и есть особый случай, — усмехнулся Влад и, запустив руку в щель между дверью и косяком, сильно потянул ее наружу. За дверью показался растрепанный человек лет сорока пяти на вид, раскрасневшийся в попытке захлопнуть дверь и спрятаться от непрошеных гостей.

— Что вы себе позволяете?! Это мой дом и я не хочу тут никого видеть! Аргун! Выкини их со двора! Ну что за безобразие, за что я плачу этому болвану, если каждый прохожий может зайти сюда как к себе домой?!

— Маркон, успокойся! Это я, Марина. Не узнаешь?

Мужчина наконец прекратил бесполезную борьбу с железной рукой Влада и стал внимательно всматриваться в лицо женщины.

— Точно, Марина… такая, как была лет сто назад… Я слыхал, ты теперь на службе у Влада. Это он тебя так приукрасил? Да, добротно сделано, добротно! Говорят, он большой умелец по части магического лечения! Вижу, не соврали. И чего тебе надо у меня? Я вне разборок, вне войны, вне мятежа! Уходите! Я все равно не буду работать ни на кого, кроме самого себя.

— Пойми, Маркон, нам нужна твоя помощь. В столице почти голод, Макобер изобрел растение, которое накормит всех жителей Пазина, а в будущем — и всей империи. Это очень важно для людей, очень. Ты можешь спасти много народа от голодной смерти!

— Да плевать мне на людей. Почему это я должен всем помогать? Идите отсюда!

— Ну что же, ты не оставляешь нам выбора, — жестко сказала Марина и посмотрела на Влада.

Маркон попытался что-то возразить, но замер с вытаращенными глазами и открытым ртом. Влад бесцеремонно, но аккуратно вошел в его мозг. Десять минут — и Маркон был перекован.

Поиски двух других магиков закончились примерно тем же: привратники разной комплекции и степени агрессии (одного Владу даже пришлось оглушить кулаком — он пытался ударить лекаря дубинкой), спрятавшиеся в глубинах домов хозяева-маги, с криками и воплями пытавшиеся изгнать непрошеных гостей, — все как обычно.

К вечеру все было закончено — три магистра, довольно сильные и умелые, были подчинены и усмирены. Им приказали ждать сигнала, записки от Марины, и прибыть потом в указанное место по первому требованию.

День закончился в доме Марины, под сияющим магическим светильником, за дубовым столом, уставленным вполне приличными блюдами, приготовленными кухаркой, нанятой управляющим. Внутри дома все сверкало — отмытая мебель, люстра, посуда и сам управляющий, бодрый и энергичный, как молодой, — впрочем, теперь он и был молодым.

Следующий день обещал быть очень напряженным, так что скоро Марина и Влад отправились в постель, к обоюдному удовлетворению.

Утро они провалялись на кровати — особо спешить было некуда, до полудня времени много, а вот так, как в выходной день, поваляться на постели и никуда не спешить, Владу не удавалось уже много, очень много дней, недель и месяцев.

Влад и Марина лежали, разговаривали, занимались любовью — спокойно и размеренно, как будто интимные отношения их связывали очень давно — без страсти, но с уважением друг к другу, стараясь доставить партнеру как можно больше удовлетворения. Марина была очень горячей женщиной и вспыхивала, как пожар, но так же быстро и затихала.

Когда они насытились и стали собираться, Марина с улыбкой заметила:

— Странное ощущение — вроде как и Влад, но одновременно — другой мужчина… может, это тоже способ разнообразить любовные отношения — переделывать лицо время от времени, и все — никакой скуки в постели, никаких поисков новых партнеров и партнерш. Что думаете по этому поводу?

— Ты забыла? Мы же теперь на «ты». Смотри не проколись где-нибудь… Что я думаю? А почему и нет? Если у людей есть деньги и они желают разнообразить свои постельные игры — пожалуйста. Вот тебе и еще один из способов зарабатывать на магической хирургии. Ну что там у нас — солнце уже высоко? Не пора нам двигаться в школу?

— Позавтракаем — потом пойдем. Времени еще много.

— Ты, тварь такая! Это ты украл у меня сапоги!

— Я-а-а? Да ты сам их пропил вчера в шинке! Пьянчуга!

— Сейчас я тебе покажу, кто пьянчуга! Н-на! — Крепкий мужик крестьянского вида с опухшим от пьянства лицом со всей силы ударил своего оппонента по физиономии, тот ответил — и вот уже завязалась драка, в которую влились еще несколько человек.

Архимаг поморщился и кивнул герцогу на дебоширов, в пылу мордобоя не замечавших никого и ничего вокруг:

— Это не армия, это быдло, дрянь, мясо! У вас есть бойцы по-настоящему умелые, а не эти идиоты из деревни? С такими вояками нам побеждать будет трудновато! Они еще из лагеря не вышли, а уже неспособны к бою — ну, если только к такому…

— Схватить обоих и высечь! Сорок плетей каждому, чтобы замечали командиров и отдавали почести! — отдал приказ герцог, и драчунов тут же скрутили и утащили в неизвестном направлении. — Есть, конечно, — вернулся он к прерванному разговору. — Регулярные войска у нас составляют не менее трети армии — а это так, быдло. В общем-то мы готовы выступить, не подошли только два отряда с самого крайнего юга, но кто знает, может, они и совсем не придут — там кочевники шалят. Возможно, они захватили эти отряды. И так хорошо, сорокапятитысячная армия — это не шутка. Завтра и выступим, да, — решился герцог, — пора уже, а то они от безделья между собой передерутся, не дожидаясь, когда их бросят в бой. Пойдемте за мной, господа! Нужно разработать план выступления армии на Пазин. Заодно уточним план штурма.

Группа военных двинулась к дому, где жил командующий, шагая в пяти метрах от него, — подойти к нему поближе было невозможно — плечистые крупные гвардейцы в масках и со щитами в руках окружали его со всех сторон. Даже архимаг не мог приблизиться к герцогу — каждый, кто оказывался на расстоянии менее пяти метров от него, брался под прицел стрелками в таких же масках, что и у щитоносцев.

Ламунский очень серьезно воспринял совет архимага по поводу собственной безопасности и теперь передвигался только под мощной охраной, никого не допуская к себе. Это уже вызвало шепотки в армии: мол, герцог боится Влада, поскольку этот Влад настолько силен, что может достать его даже в лагере собственной армии. Пришлось даже повесить с десяток горлопанов, болтавших лишнее, и только тогда шепотки затихли.

— Господа! Завтра выходим на штурм Пазина. — Герцог осмотрел лица своих партнеров по коалиции, командиров частей и добавил: — Первыми предлагаю пустить конных гвардейцев — пусть ловят всех, кто может доложить о наших передвижениях, шпионов сразу вешать. Пехотинцев ополчения пускаем в середине, и замыкают колонну тяжелые латники — если что, они подгонят это крестьянское быдло. Организуйте добычу продовольствия в тех местах, которые будем проходить, — провиант на исходе, и нам суждено или взять Пазин, или умереть под его стенами. Умирать мы не хотим, а потому — только взять. Что там у наших союзников? Готовы ли они высадить десант в порту Пазина? Имеется в виду наш десант, конечно. Сколько судов предоставляете и где состоится погрузка?

Из группы военных отозвался смуглый человек, кожа которого выдавала его принадлежность к викантийцам, извечным врагам империи, а теперь союзникам герцога:

— Мы выделяем двадцать кораблей военного класса, на каждом находятся по две катапульты, могущие метать камни с две человеческие головы размером на расстояние двухсот шагов. Каждый корабль может взять двести бойцов для высадки в порту. Как мы знаем, бухта Пазина перекрывается железной цепью, которую отремонтировали совсем недавно, и она может быть поднята очень быстро. Для того чтобы корабли высадили десант прямо к причальным пирсам, надо вначале захватить молы, где стоят механизмы по поднятию и опусканию цепи. Десант будет высажен на молы. По нашим сведениям, вход в бухту прикрывается двумя сторожевыми башнями с площадками наверху для катапульт. Катапульт там давно нет, но ваша разведка, как вы сказали, донесла, что на башни по помостам втащили некие приспособления, называемые пушками. Мы не знаем их возможностей, но догадываемся о них, а потому — высадка представляет опасность для нашего флота. Император Викантии — да славится его имя на века! — очень щедр, но не настолько, чтобы позволить себе потерять двадцать новейших военных кораблей, потому — он желает, чтобы каждый корабль, в случае его потери, был оплачен или возмещены затраты на ремонт.

— Деляги! — буркнул кто-то из старших офицеров, стоявших поодаль у стены и внимательно прислушивавшихся к происходящему.

— Мы не деляги, а люди скромные, умеем беречь каждую монету! — живо откликнулся викантиец, видимо обладавший острым слухом. — Возможно, вам корабли достаются даром, а вот мы за них платим строителям-корабелам, и это, я вам скажу, лучшие корабли в мире! Мы хотим иметь гарантию, что наши деньги к нам вернутся. Кроме того, мы желаем получить вперед половину той суммы, которая обещана нашему императору за помощь господину герцогу, а еще — полную оплату механизмов для штурма города — баллист, катапульт, тарана, осадных башен, которые построили и построят наши мастера. Общая сумма, без которой наши корабли не отправятся в море с десантом и наши баллисты не будут стрелять, составляет миллион триста тысяч золотых. Остальную часть, еще три миллиона, мы рассчитываем получить в течение тридцати дней после того, как вы захватите город, или же уйдете к себе, не добившись результата.

Герцог поморщился:

— Вы же знаете, что миллион двести тысяч уже отправлены, погружены на ваш корабль, а сто тысяч, что, не подождут?

— Мы предпочитаем точные расчеты, господин герцог, будущий император Истрии… Договорились о миллионе триста — значит, миллион триста, а не двести.

— Ну хорошо, хорошо! — поднял голос Ламунский. — Вам сегодня же выдадут сто тысяч, вас устроит?

— Спасибо, господин герцог, устроит, — слегка улыбнулся уголками губ викантийский военачальник, — где прикажете получить?

Герцог нацарапал на листке пергамента записку и отдал одному из охранников:

— Передай ему!

Охранник подошел к викантийцу и положил записку ему в протянутую руку — тот прочитал и кивнул:

— Хорошо. Можете выдвигать ваших пехотинцев к морскому побережью в районе бухты Ольской, возле селения Аугардин. Двести пехотинцев на корабль — придется грузиться весь день. До Пазина оттуда полдня пути при попутном ветре. Но ко времени высадки десанта вы должны уже стоять под стенами столицы. Сколько времени вам нужно, чтобы туда дойти?

— Недели две-три. Точнее сказать не могу. Этот сброд больше пятнадцати — двадцати верст в день проходить не сможет. Впрочем, конники за неделю бы дошли, конечно. Но какой смысл?

— Ясно. В общем, оставите четыре тысячи пехотинцев в бухте, а сами пойдете к городу. Как встанете возле него, пришлете гонца, и мы начнем погрузку. Я пошел получать деньги. Удачного вам марша, господа! — Викантиец вышел, а один из руководителей коалиции, барон Турдант, с негодованием воскликнул:

— Мне так и хотелось хватить палицей наглеца! Это сколько же они денег с нас выжали и выжмут еще! Проклятые деляги!

— Ну а что мы сделаем, нам сейчас нужна любая помощь. Не забывайте — на этот бросок игральной кости у нас поставлено все, что есть! Вы думаете, Влад простит этот мятеж? Он будет уничтожать всех по одному! А с викантийцами мы разберемся… потом. Наглость этих южан не останется без ответа.

— Построились колонной! Я же сказала, много вещей не брать! Куда вы такие мешки набрали?! — рассердилась Марина, осматривая рекрутов-магиков, молодых ребят и девчонок от пятнадцати до двадцати лет. — Вам все дадут на месте. Форму, питание, жалованье — все дадут!

— А что, разве мы пешком пойдем? — пискнула одна из девушек, миловидная глупышка лет шестнадцати. — Прямо до столицы пойдем, что ли?

— Не задавайте глупых вопросов! Выйдем за город, там нас будет ожидать средство передвижения, какое — не ваше дело.

— А форма красивая? — крикнула из строя другая девица, статная, высокая, лет двадцати. — А то, если страшная, так я и не надену такую!

— О боги, ну какие идиоты! — пробормотала под нос Марина. — Неужели и я такая была в юности?!

— Еще хуже, — усмехнулся Маркон, — я помню, какая ты была. Кроме всего прочего, ты еще и вешалась на шею каждому статному гвардейцу, так что терпи. Лет сто проживут — поумнеют. Может быть. Ведь ты же поумнела.

— Поумнела. А будешь умничать, получишь сейчас пинок под зад! — Марина нарочито злобно искривила рот и сощурила глаза. — Ты-то бы молчал, крыса подвальная, кроме своих пробирок тебя никогда ничего не интересовало. В общем, не мешайся, и без тебя тошно, мне этих раздолбаев надо еще за город вывести.

— А правда, на чем мы все такой толпой поедем? До столицы не близко, — полюбопытствовал Маркон. — Мне-то, может, скажешь?

— Увидишь. Хватит болтать, не мешай. Готовы? Пошли! Марк, если кто-то будет отставать, бей мечом плашмя, куда попадешь! Не забывайте, вы теперь на службе императора, как солдаты, и будете исполнять то, что мы говорим! Вот черт, сорок придурков разной степени тупизны…

Отряд рекрутов потянулся по узким улицам города под любопытными взглядами прохожих. Впереди шли три беглых магика и Марина, потом сорок рекрутов (Гранда перевыполнила обещание, ну а Марина с Владом, конечно, благодарно приняли дополнительных магов), замыкал колонну Влад, с угрюмо-грозным видом, и внимательно следил, чтобы никто из будущих великих магов не сбежал или не учинил какую-нибудь пакость типа кражи пирожков с лотка или задирание юбки проходящей мимо торговки.

Контингент рекрутов был еще тот: среди ребят, кое-как прошедших обучение, попадались все кто угодно, от прилежных учеников до шпанят, заслуживающих хорошей порки. В большинстве своем это были совершенно необразованные кадры, но обладающие большим магическим потенциалом.

Влад шел и думал: «Всех придется обучать, модифицировать по магии и перековывать — ребята совсем сырые. Надеюсь, времени нам хватит».

Отряд подошел к воротам города, и тут произошла неприятность — навстречу выходящей из города колонне рекрутов попался отряд стражи, въезжающий в Лазутин. Их было человек пятьдесят, во главе с сержантом, которого сразу же заинтересовал этот парад магиков — их можно было легко отличить по перстням гильдии на пальцах и специфической одежде, маги любили носить черное. Сержант преградил дорогу и грозно спросил:

— Кто вы такие? Куда направляетесь?

Марина вышла вперед и холодно заявила:

— А с какой целью вы, сержант, интересуетесь тем, куда направляются члены гильдии? И какое право вы на это имеете?

— С такой целью! Гильдия магиков Лазутина запятнала себя, переметнувшись к бунтовщику, и нам пришли указания препровождать всех встреченных магиков Лазутина к главе города. Так что разворачивайтесь и шагайте обратно! Пока мы не поговорили с вами жестко…

— Сержант, прочитайте вот эту бумагу — мы действуем по распоряжению фельдмаршала Влада! Читайте!

Сержант окинул глазами свиток, взял его в руки, почитал и небрежно швырнул Марине:

— Это директору Школы магии. А я не директор. У меня приказ, и пусть глава сам разбирается, кто вы такие и зачем сюда пришли.

Марина беспомощно развела руками и взглянула на Влада. Тот подошел ближе, внимательно посмотрел в глаза сержанта, и вояка вдруг слегка вздрогнул, потер лоб рукой, затем неожиданно скомандовал:

— Взвод, за мной! Построиться по двое в ряд, рысью!

Отряд магиков уже никого не интересовал, и Марина, облегченно вздохнув, дала команду:

— Все пошли! Не отставать! — Потом тихонько добавила: — Как хорошо, что ты менталист! Что бы мы без тебя делали?!

— Жили бы себе тихонько, — слегка улыбнулся Влад, — ты бы сидела в своем затхлом кабинете, под полками с грудой свитков, приходила бы домой к старому Матвею, пила вечерний чай и ложилась спать. А вот теперь таскаешься непонятно где, непонятно с кем!

— И слава богу! — усмехнулась магиня. — Я как только представлю, что сейчас сидела бы в этом кабинете, перебирала бумажки… изо дня в день, двадцать, тридцать, сто лет… брр… Да за одну только ночь с тобой, такую, как прошлая, можно много чего стерпеть!

Полчаса отряд шел по тракту, удаляясь от города, пока не прибыл в то место, где Влад и Марина выпали из подпространства в прошлый раз. Они осмотрелись — караванов и путников не было, потом Влад вышел вперед и громко сказал:

— Сейчас никому не пугаться, госпожа Марина откроет портал переноса! Все по очереди прыгаем в него и после приземления отбегаем в сторону! Те, кто испугается, будут вброшены в портал как попало, и могут прилично ушибиться, так что лучше шагайте сами. На той стороне могут быть собаки — не бояться, не трогать их, а стоять в стороне смирно. Если вы сделаете резкое движение или ударите их, они вас могут загрызть. Учтите. Итак, госпожа Марина, приступайте!

Марина сделала руками пассы, якобы открывая портал, под изумленными взглядами магиков и рекрутов, — хлестнули молнии, напугавшие нескольких девчонок, которые завизжали и присели на корточки, зажав головы руками, и вот — открылось радужное окно, чуть меньше человеческого роста диаметром.

— Начали! Прыгайте и отбегайте! — крикнула Марина и подтолкнула первого рекрута к сияющему разрыву пространства. Парень дико закричал и прыгнул вперед, исчезнув в переливающемся жемчугом мареве.

— Пошли, пошли, быстро! Магистры — вперед! Портал держать трудно, не теряйте времени! Сила уходит!

Магистры один за другим прыгнули в портал, тоже не отказав себе в праве повопить перед прыжком, затем волной пошли рекруты, прыгая по очереди друг за другом через каждые две секунды, и скоро у портала остались только Влад, Марина и четверо рекрутов — два парня и две девчонки, которые со страхом таращились в проход и мотали головами:

— Нет, нет, не пойдем!

Не обращая внимания на их выкрутасы, Влад быстрым шагом подошел к отказникам, схватил одного парня и, как баскетбольный мяч, метнул вслед за остальными учениками. Второй попытался сбежать, но был перехвачен Мариной и отправился туда же.

Девчонки, глядя на все это, а больше всего на злое лицо Влада со шрамом на щеке, взялись за руки и, завизжав, сами прыгнули вперед — за ними последовала Марина, и наконец, замыкающим в портал ушел Влад, напоследок заметив удивленное лицо случайного путника на коне, который выпученными глазами смотрел на повисший в воздухе радужный проем и на змеящиеся рядом с ним огромные белые молнии, хлещущие по растущим у обочины деревьям…

— Господин капитан, прибыл свиток от Великой госпожи! Прикажете подать? — Молодой слуга склонился в низком поклоне перед своим хозяином, командиром военного корабля.

— Нет, я спущусь в каюту и прочитаю. Помощник, примите командование на себя.

Капитан, мужчина лет сорока с обветренным жестким лицом, сбежал по лестнице с мостика и пошел по палубе, неприязненно посматривая на солдат, развалившихся вдоль узкого прохода, оставленного для перемещений команды.

Этот корабль был громаден — он мог поднять триста человек десантников и даже больше, но кто сказал, что они должны были путешествовать в комфортных условиях?

Условия были скотские: солдаты спали и ели на палубе, обходясь сухомяткой, пайки им были выданы еще на берегу, при погрузке, справляли нужду прямо с борта корабля, и скоро он покрылся пятнами и натеками испражнений — запах стоял, как от сортира.

Капитан Сартанол очень неодобрительно воспринимал происходящее с его флагманом, но такое же творилось на любом из пятидесяти кораблей эскадры, находящейся под его командованием, — они несли вместе с экипажем по четыреста пятьдесят человек.

Огромные высокобортные корабли были верхом совершенства технологий здешнего мира, и теперь они, как плавающие острова, приближались к берегам Истрии, направляясь к ее столице.

Император Викантии наконец-то решил покончить с этой самодовольной выскочкой Истрией, воспользовавшись моментом, когда она была наиболее слаба, раздираемая гражданской войной. Лишенная нормальной армии и флота, Истрия была лакомым куском, мимо которого не мог пройти ни один завоеватель, а из них Викантия была самым крупным хищником — мелкие островные государства не в счет.

В обозримой истории было много попыток покорения Истрии Викантией, но заканчивались они всегда плачевно: Викантия отступала, зализывая раны, и вот теперь, справедливо сочтя момент совершенно подходящим, было решено осуществить вторжение.

Император Викантии Аринатог Третий, обсудив положение в Истрии со своими советниками, принял решение: поддержать мятеж Ламунского, предоставив ему помощь при штурме Пазина — тяжелое метательное вооружение, корабли для перевозки пехоты, и при этом еще и неплохо заработать. Впрочем, заработок в этом деле был лишь прикрытием, — что там какие-то жалкие несколько миллионов, когда на кону стояла вся империя?

План викантийских стратегов был таков: после того, как основное войско герцога Ламунского осадит столицу, викантийские инженеры всеми силами будут способствовать тому, чтобы герцог разрушил стены города, затем со стороны порта высадится десант пехотинцев Ламунского с кораблей, любезно предоставленных Викантией. Ну а как только истрийцы вдоволь порежут друг друга, разрушат стены Пазина и сократят число тех, кто может сопротивляться вторжению, собственно, и начнется это самое вторжение — двадцать тысяч солдат экспедиционного корпуса отборных войск императора Аринатога ворвутся в Пазин и захватят его, устроив из города плацдарм для дальнейшего вторжения. Затем подоспеют остальные войска и заполонят Истрию, превратив ее в провинцию Викантии.

План был элегантен, красив и легко осуществим, как полагали гениальные стратеги Аринатога. Конечно, у Истрии еще оставались магики, являющиеся во все времена сдерживающей силой для завоевателей, и Викантия никогда бы не решилась напасть, если бы не одно «но». Совершенно неожиданно проект завоевания Истрии поддержала Великая мать — духовная руководительница и фактически правительница группы островов далеко на юге, где находились храмы Аштарат, или, как их еще называли, храмы Любви. Впрочем, на взгляд многих сторонних наблюдателей, эти храмы были чем-то средним между борделями, школами магии и пыточными комнатами — в них лишились жизни многие рабы во время тайных оргий и обрядов поклонения темным силам.

Викантии была обещана поддержка магов страны Аштарат в обмен на договоренности с Аринатогом, точного перечня и содержания которых не знал никто.

Капитан Сартанол толкнул дверь каюты, перед которой стояли два охранника с обнаженными саблями, и быстро подошел к письменному столу, стоявшему в дальнем углу большой каюты, под окнами-иллюминаторами.

Свиток лежал на столе, на небольшом металлическом подносе, покрытом узорами и рисунками в виде совокупляющихся парочек — этот позолоченный серебряный поднос был передан ему гонцом-магом перед отплытием вместе с письмом, в котором говорилось, что на этом подносе будут появляться письма от Великой матери.

Если бы капитан понимал что-то в магии, он бы знал, что перемещение объектов через магические порталы осуществляется только в то место, которое известно магу, — он в голове протягивает вектор переноса от той точки, где маг находится, до вот этой, в данном случае — подноса со скабрезными картинками. Но Сартанол этого не ведал и лишь с отвращением взирал на десятки картинок с голыми мужчинами и женщинами, которые покрывали это произведение искусства.

Нет, он совсем не был против постельных игрищ, или картинок, искусно воспроизводящих процесс, но участие такой легкомысленной штуки в военных переговорах ему казалось настолько же диким и отвратительным, как если бы свитки появлялись в ночном горшке, да еще обязательно с содержимым.

Капитан взял послание, развернул его и прочитал:

«Господин Сартанол! Поздравляю вас с назначением главнокомандующим вторжения. Как я и обещала, вам будет оказана помощь от нашего храма. Как только вы начнете высадку ваших легионеров, поставьте в известность приданного вам мага — Шамасса, и он сообщит мне о необходимости высылки подкрепления. Вы подкрепление получите.

Великая Мать Даранисса».

— Вот демонская мать! Ничего не понятно — какая помощь, откуда, какое такое подкрепление, да и как это дерьмовое подкрепление окажется возле нас вовремя? Ничего не ясно… Я знаю, кто это сможет объяснить.

Капитан, он же главнокомандующий, вскочил с места и вышел из каюты, направившись в помещения для младших и средних офицеров. Подойдя к одной из кают, он подумал секунды три и решительно толкнул дверь.

В каюте, узкой, как пенал для карандашей, находился один человек, сидевший на жесткой кровати в позе лотоса. Это был молодой на вид мужчина, около тридцати лет, с худым аскетичным лицом и глубоко запавшими глазами. Его наряд составляли черная туника с капюшоном и такие же черные свободные брюки, из-под которых выглядывали босые ноги.

— На, читай, что твоя Великая мать пишет! — Капитан швырнул в расслабленно сидящего парня свиток, перехваченный нитью, и ожидал попасть им в невозмутимое лицо мага, но тот, не открывая глаз, поймал летящий объект, развернул его и, приподняв веки, бросил на лист беглый взгляд. Затем маг бесцветным и бесполым голосом спросил:

— И что вас интересует?

— Все! Что за подкрепление, откуда оно придет, как оно придет — все, на что я могу надеяться в случае необходимости!

— Вы узнаете это в должное время и в должном месте, — таким же бесцветным голосом ответил маг и невозмутимо закрыл глаза, продолжив медитацию, нагло игнорируя командира корпуса вторжения. — Если вам что-то не нравится, обратитесь к вашему императору за разъяснениями и выскажите ему претензии. Все, что сейчас происходит и будет происходить, с ним согласовано.

Упоминание об императоре, славящемся крутым нравом и маниакальной подозрительностью, которая привела многих слишком смелых в обращении с ним людей на плаху, остудило пыл Сартанола, и, повернувшись через плечо, он вышел из каюты, окинув напоследок наглеца яростным и бессильным взглядом.