Дай я тебя по-мужски расцелую

Одна из самых увлекательных аппаратных постановок – день рождения чиновника. Нет, речь не о примитивном кабинетном застолье, этим никого не удивишь. Автор имеет в виду церемонию поздравления крупных руководителей непосредственно на рабочем месте. Это вполне отработанный ритуал, когда виновник торжества (будем называть его ВТ) принимает знаки внимания и вкушает проявления чувств.

Сколь ни велика в этот праздничный день роль самого ВТ, есть человек, чья значимость как минимум не ниже. Этот человек – секретарша. Ее задача – правильно организовать доступ в кабинет.

Тут ведь как все устроено? Дня за три до заветной даты в приемную начинаются звонки: хотелось бы поздравить уважаемого ВТ, когда можно зайти? И секретарше, которая обязана знать систему иерархических и личных отношений шефа, необходимо создать такой график, чтобы важные и приятные люди имели возможность пообщаться с ним подольше и тет-а-тет, но при этом другие уважаемые и желательные персоны не должны ожидать в приемной. Что касается «мелких бесов», то отказать в посещении им, разумеется, неудобно, а вот подержать в коридоре и группой из пяти-семи человек запустить в кабинет, напутственно сказав: «Не дольше трех минут», – очень даже можно.

Понятно, что у ВТ есть старшие, младшие и равные. Старшие обычно до личных посещений не снисходят, но уважение проявляют. В любой момент в приемную может войти незнакомый секретарше мужчина с букетом и праздничным пакетом и сказать: «От Николая Степановича», – и секретарша должна мгновенно смекнуть, кто такой Николай Степанович, и впустить его помощника, доставившего дары, в кабинет. Ограничиться фразой: «Спасибо, я передам» недопустимо, ибо обижая коня, обижаешь хозяина. Помощник с удовольствием стукнет боссу, как сердечно его приняли у ВТ.

Младшими считаются руководители подведомственных и партнерских структур, которые пользуются благорасположением руководителя или желают такового добиться. С этим народом надо держать ухо востро, в порыве любви они могут привести в дар овчарку из питомника или казачий хор, который еще в приемной грянет: «Любо!» Желание припасть к бюджетному пирогу рождает в умах самые причудливые затеи.

Работа с равными требует предупредительности. Их необходимо знать в лицо, и когда это лицо мелькнет среди ожидающих очереди ходоков, немедленно чирикнуть: «Юрий Гаврилович, пожалуйста, ну что же вы там?» и тут же сказать по селектору: «Юрий Гаврилович» (некоторые секретарши могут сказать: «Юрий Гаврилович в приемной», но это плохой тон, равный может покривиться). Обычно сразу же ВТ распахивает дверь с возгласом: «Какие люди!» и уводит гостя в кабинет, откуда слышится: «Дай я тебя по-мужски расцелую!» У секретарши дергается веко; она, конечно, знает, что поцелуи чиновников не содержат ничего предосудительного, это просто знак корпоративного братства, но ее начальник иной раз может лобызнуть коллегу в губы.

Что касается прямых подчиненных (за исключением доблестных заместителей, которые, как правило, посещают шефа индивидуально), с ними можно особо не церемониться: впустить разом после всех, и они дружно продекламируют доморощенный стишок о лучшем в мире начальнике. Если ВТ пребывает в хорошем настроении, он допустит их до остатков пиршества, скоренько смывшись.

И лишь когда секретарша выдворит хмельных сотрудников и запрет дверь приемной изнутри, наступит ее час. Она не торопясь перемоет посуду, уберет в холодильник недоеденное и недопитое, расставит по заранее приготовленным вазам букеты (у чиновников считается хорошим тоном, когда мужчины дарят мужчинам цветы) и, окинув взглядом этот дендрарий, скажет: «Как на могиле вождя». Затем нальет себе фужер шампанского, сядет за стол руководителя и задумается.

О чем? Кто же знает, о чем думают секретарши.

 

Дары приносящий

Игорь Михайлович, с которым мы водим дружбу с малолетства, всегда любил получать подарки. При этом понимал, что все остальные люди любят то же самое. Хотя семья его жила бедно, никогда пустым в гости не ходил. Собираясь на дни рождения к одноклассникам, Игорек открывал старый раздвижной диван, в чреве которого хранилась легендарная «Библиотека приключений», долго копался, поднимая клубы пыли, и наконец со словами «Книга – лучший подарок» извлекал подходящий к случаю том – «Похитителей бриллиантов», «Трех мушкетеров» или «Остров сокровищ». Девочкам преподносились чувственные «Айвенго» и «Человек-амфибия».

Когда книги заканчивались, он применял специально разработанный метод: пристраивался к кому-то из гостей, несших подарок, входил в дом одновременно с ним и с ходу произносил здравицу. Преподнесенный следом презент, таким образом, автоматически считался от обоих гостей.

Давно прошли те времена, и теперь у Игоря Михайловича, масштабного чиновника, возможности иные, но изобретательность осталась прежней и даже выросла под воздействием тщательно скрываемой жадности. Дома в хозяйственной комнате на больших полках размещен тактико-стратегический запас – то, что надарили ему друзья, сослуживцы и партнеры и что рано или поздно должно обрести нового владельца.

На первой полке лежит то, что запрещено передаривать мало-мальски серьезным людям, ибо у них сложится впечатление, что даритель либо не в себе, либо в грош их не ставит. Сюда входят изделия вроде пластиковых рамок для фотографий, канцелярских наборов с лупами и брелоками и, разумеется, охотничьи фляжки, которых у Игоря Михайловича собралось такое количество, что в них можно разместить содержимое небольшого коньячного завода. Время от времени эти предметы переадресовываются тем, кого жена моего товарища именует словом «персонал».

Вторая группа подарков требует более внимательного отношения. Она представлена разноликими статуэтками (слившиеся в объятиях пары, дамы с борзыми собаками, знаки зодиака, черепахи и пузатые будды, приносящие богатство), аудио-видеоплеерами и мобильными телефонами, авторучками, галстуками и одеколонами, а также шоколадными наборами, сохранившими срок годности (не забыть проверить!). Это добро подходит для дарения людям средней нужности.

Наконец, самая сложная, третья группа подарков. Распределение презентов вип-категории – тонкий процесс, и дело не только в соответствии стоимости предметов статусу их получателей. Важно донести до последних глубоко личную весть, что одного почитают ценителем благородной старины (тут хороши антикварные фолианты, тронутые временем сабли и кинжалы, памятные монеты), другого – утонченным сибаритом (кашемировые пледы, письменные наборы слоновой кости, фотоальбомы в переплетах мягкой кожи), третьего – высоким гурманом (сеты хрустальных фужеров, столовое серебро, шампуры с позолоченными звериными мордами). Уж если отрываешь от себя ценную вещь, эффект должен быть максимальным.

Будучи опытным дароносцем, Игорь Михайлович старается учитывать все разновидности рисков. Нужно точно помнить, что от кого поступило, дабы не оконфузиться, преподнеся адресату им же подаренное. Тот скорее всего виду не подаст, но точно затаится. Уж сколько лет мой товарищ твердит себе, что необходимо к каждой такой вещи прикладывать памятку с фамилией дарителя, но все как-то недосуг. А ведь память с годами слабеет. Еще нужно обшарить коробки с предназначенным к передариванию товаром, дабы где-нибудь на дне не завалялась визитная карточка дарителя. Нашему герою доводилось получать такие вещицы, он отчетливо помнит, какие яркие чувства испытывал к небрежным визави и с ужасом представляет себе, что нечто подобное кто-либо испытает к нему.

Отдельной темой проходит алкоголь. У Игоря Михайловича солидный запас емкостей в коробках, они тоже классифицируются по понятным признакам, при этом каждая бутылка проходит тест на герметичность. Объясню, почему; по этому леденящему кровь делу я проходил соучастником.

Три года назад мы с Игорем Михайловичем решили посидеть, вспомнить молодость. Недобрали. Поехали к нему домой, и мой расщедрившийся друг достал из личной, не предназначенной для дарения коллекции бутылку дорогущего коньяка, которую мы после недолгих колебаний раскупорили и слегка почали. После чего убрали драгоценный сосуд в коробку, усталый Игорь Михайлович отвалился на диван, а я не без труда удалился восвояси.

Как позже выяснилось, сюжет имел роковое продолжение. На следующее после нашего загула утро жена друга сообщила, что ее маме сделали глазную операцию, оперировал лично главврач-академик, и нужно его отблагодарить. Игорь Михайлович, напрочь забывший окончание вчерашнего банкета, велел ей взять ту самую бутылку коньяка и вручить доктору. Что жена и исполнила.

Ближе к вечеру память Игоря Михайловича восстановилась, пришлось повиниться. Жена орала как безумная, а наутро схватила раритетный, но еще не тронутый идиотом-мужем коньяк, помчалась к врачу и, рыдая, во всем призналась. Суровый эскулап едва не лишился чувств. Оказалось, он еще вчера передарил злосчастную бутылку на день рождения заместителю министра здравоохранения.

 

Праздник со слезою на глазах

Празднование пятидесятилетия чиновника – церемония, не лишенная риска. Тут многое зависит от того, в каких летах пребывает твой шеф и, соответственно, кем он видит тебя – полным сил жеребцом или дряхлой клячей. Босс Владислава Андреевича, по счастью, двенадцатью годами старше него, так что шанс имеется. И предстоящий юбилей должен стать презентацией достоинств юбиляра.

Подготовка идет уже три месяца. Сначала Владислав Андреевич разъяснил директорам подведомственных унитарных предприятий, что, если они желают укрепить позиции своего шефа и не расшатать собственные, нужно сформировать праздничный бюджет. Искомая сумма превышала служебные возможности директоров и требовала личных жертвоприношений, но пришлось покориться.

Собрав оргкомитет из трех заместителей и двух помощников, Владислав Андреевич поставил задачи. Заказать десятиминутный фильм о богатой событиями жизни юбиляра. С остроумным дикторским текстом и вкраплениями кадров из советских комедий (типа: «Мама такая хорошая, про паровоз поет» и «Не виноватая я, он сам пришел!»). С использованием фотографий, где виновника торжества дружески обнимают первые лица государства, а также Гус Хиддинк, Олег Табаков и Лайза Минелли (тут не обойтись без фотошопа, но это ложь во благо).

Далее – ведущий церемонии. Разумеется, телемэн. Если бюджет потянет – Ургант, Малахов или Мартиросян. Если нет – Пельш или Верник. Ниже не уходим. Концертная программа – небольшая, но душевная. Никакой «Фабрики звезд», у босса это не прокатит. Бард – хорошо, романс – отлично, маленьких лебедей не предлагать.

Самое трудное дело – рассадка. Помимо босса, будут приглашены его замы, начальник службы безопасности и пара помощников, руководители всевозможных структур. Почетные гости: парочка олимпийских чемпионов, узнаваемые врач и военный; космонавты неактуальны. Руководитель дружественного федерального агентства и заместитель министра. Несколько депутатов. Если получится, губернатор (пусть дальний) и олигарх (пусть даже олигарх-лайт, не суть).

Всего человек сто, больше нескромно, меньше неприлично. Как их сажать? Надо ведь выдержать иерархию, соединить друзей и развести врагов, учесть массу нюансов. Расставлять на столах таблички – дурной тон. Свободная рассадка – демократично, но неосмотрительно. Обязательно нужно самому, не ленясь, хорошенько изучить зал, подвигать с официантами столики, понять, откуда какой обзор, наконец, многократно разложить гостевой пасьянс, пока не откроется оптимальная комбинация. Короче, мильон терзаний.

Наконец, надо во что бы то ни стало добиться, чтобы юбилей был вписан в рабочий план босса. Когда приглашенные узнают, что будет Сам, примчатся, как миленькие. А иначе все пойдет коту под хвост.

Да, чуть не забыл! Нужно заказать стихотворение, которое юбиляр прочтет как свое. Проникновенные стихи о человеке, на которого он мечтал бы походить. В общем, делать жизнь с кого. Имя названо не будет, но Владислав Андреевич взглядом сумеет показать, кому посвящены вирши.

И, кстати, понадобятся глазные капли. Слеза будет очень уместна.

 

Искренне ваш

Уж если кто понимает тайное движение номенклатуры, так это Юрий Ильич, руководитель департамента федерального министерства. Он отчетливо осознает жизненную необходимость напоминания о себе вышестоящим начальникам. Взять для примера самую простую ситуацию: руководители подбирают кандидатуру на ответственный пост, тасуют кадровую колоду, и ваша карта должна непременно лежать в этой колоде. Для этого нужно всегда быть на виду и на слуху.

Зимние праздники уникально хороши тем, что, помимо самого Нового года, включают Рождество и старый Новый год, так что есть возможность напомнить о себе трижды. И Юрий Ильич использует этот шанс на полную катушку, охватывая спектр из равнозначных коллег, начальников управления делами, финансово-хозяйственного управления и кадровой службы, семерых заместителей министра, первого зама и, разумеется, Самого. По три раза он рассылает и разносит поздравительные открытки, лично им сочиненные и исполненные красивым мужским почерком, который вырабатывал сызмальства. Он по праву считает себя знатоком человеческих душ и свято верит, что путь к сердцу лежит через открытку. Поэтому от него можно получить такой, к примеру, пассаж:

«Пусть наступающий год плеснет в праздничный бокал все лучшее из прожитого Вами, перемешает с рождественскими предвкушениями и фантазиями, добавит по вкусу того, к чему стремились, но не достигли, а также того, что само шло в руки, и приправит щепоткой чего-то эдакого, о чем даже не мечтали».

Каково? Но это неформальный слог, он годен не для каждого. Есть вариант сдержанный, однако не банальный: «Пусть новый год пополнит книгу Вашей жизни успешными делами, исполненными желаниями, яркими впечатлениями и многократными подтверждениями любви, дружбы и верности».

Людям с выраженными финансовыми интересами Юрий Ильич напишет так: «Желаю, чтобы в наступающем году кризисные явления и дестабилизирующие факторы не смогли раскачать стен Вашего персонального мироустройства и чтобы Ваша жизнь, невзирая на колебания курсов валют, была наполнена всем, что способно сделать ее продуктивной, а в отдельных случаях – не побоимся этого слова – беззаботной».

Персоны, имеющие тягу к искусству, получат следующую здравицу: «Пусть не покидает Вас чувство, что именно Вы (а вовсе не обстоятельства места и времени) пишете сценарий собственной судьбы и играете заглавную роль так, как считаете нужным».

А перед прошлым новым годом Юрий Ильич позвонил мне и с гордостью прочитал только что сочиненный текст:

«Желаю, чтобы новый год стал для Вас успешным по любви и по расчету, по плану и по факту, по наитию и по умыслу, по форме и по содержанию, а также благодаря, вопреки и невзирая». Умри, читатель, а лучше не скажешь!

К этой троекратной поздравительной системе Юрий Ильич шел долгим осторожным путем, понимая опасность: тех, кто слишком «хочет замуж», обычно недолюбливают. Но, с другой стороны, если кто-то, получив обильный набор сердечных приветствий и пожеланий, поморщится, имя отправителя все равно запомнит, а это главное. Пусть себе думает, мол, странный человек этот, как его, Юрий Ильич, но ведь не хамит, а лижет. Доброе слово и кошке приятно, не говоря уж о заместителе министра.

 

Карнавальная ночь

В новогоднюю пору случается событие, которое деятельному человеку открывает простор для завоевания новых служебных вершин или, на крайний случай, возвышенностей. Речь идет о новогоднем бале.

Само это мероприятие может именоваться по-разному: праздничный вечер, новогодний банкет, прием от имени большого начальника; оно может быть и скромным, с легким фуршетом, шампанским из расчета одна бутылка на пятерых и струнным квартетом, и грандиозным, на несколько тысяч человек, под сводами исторического памятника, с обильным угощением, освященным участием наипочетнейших гостей и знаменитых артистов. Последний вариант под силу немногим, но для нашего рассказа он, согласитесь, интереснее, поэтому пусть будет бал с размахом, чего уж мелочиться.

Если вы принадлежите к разряду вип-персон, вам, разумеется, заблаговременно пришлют именное приглашение. Но если вы чиновник средней руки, то для получения билета предстоит извести нытьем управление делами, которому поручена работа с гостями, пролить слезу перед собственным шефом, умоляя раздобыть контрамарку, или выяснить, кто, имея приглашение на два лица, пойдет без жены, и прибиться к нему, если он, конечно, согласится вытерпеть насмешливый взгляд фейс-контроля. Но вот цель достигнута, вы на балу, и гости, не понимающие, за какие заслуги вы сюда попали, тем не менее подумают: парень тут неспроста.

Важно помнить, что здесь все сканируют всех, поэтому оставьте на рабочем месте личную скромность и скорбное лицо по случаю недавней порки и явитесь в обличии светского льва, которому все как с гуся вода. Наденьте смокинг с бабочкой, только умоляю, не покупайте его на вещевом рынке, лучше возьмите напрокат в театре оперетты, там умеют шить. Можно потратиться на лаковые туфли, а вот на часы не стоит, попросите у друга на вечер Breguet или Rolex и время от времени как бы случайно задирайте манжет на левой руке.

Примерно через час после начала, когда отзвучат здравицы больших руководителей и веселящие напитки взбодрят публику, образуется броуновское движение по залу – важнейшая часть бала, поистине величественное зрелище! Вообразите, читатель, как из-за столов встают сотни гостей и начинают кружение. Эта людская река становится все шире и полноводнее, разделяется на ручьи и притоки, которые меняют направление, вокруг значительных персон образуются кипящие воронки. В этой стихии лавируют представители исполнительной и законодательной ветвей власти, силовых структур, знатные коммерсанты, врачи и адвокаты, и среди них – вы!

Здесь смеются, обнимаются и звенят бокалами, вы легко можете свести замечательное знакомство, получить визитку с написанным от руки номером мобилы, пригласить на тур вальса руководительницу департамента здравоохранения или начальницу контрольно-счетного управления, рассказать анекдот высокому лицу, заодно напросившись к нему на прием, вы даже можете подойти к столику с самыми-самыми и, шутливо улыбаясь, пожелать счастья в семейной и личной жизни, не рискуя при этом быть посланным.

Наутро вы проснетесь в чудесном настроении, переберете в памяти лица и слова вчерашнего вечера и начнете строить планы. И даже если ничего из них не сбудется, не грустите. Ведь через год, если повезет, вы снова окажетесь на балу.

Как пела Эдит Пиаф, на Балу Удачи.