Имейте терпение, господин преемник

Кто-то всегда приходит за кем-то, и тут непременно скрыта интрига. Сменяемый (если только он не уходит наверх) рассчитывает на лояльность сменяющего; сменяющий решает, как вести себя в отношении сменяемого. В нашем случае речь пойдет о губернаторе и его первом заместителе. Губер работал давно, успел поднадоесть и местному люду, и московским вождям. Вопиющих претензий – тех, за которые прогоняют в одночасье, – к нему не имелось, но всем было ясно, что дело близится к финалу. Попросись он в отставку сам – обняли бы, расцеловали, да еще и предложили бы хорошее спокойное место – допустим, в Совете Федерации. Но он не торопился.

Своего первого зама губернатор методом проб и ошибок выбрал сам, несколько лет его пестовал, поручая курировать то промышленно-экономический блок, то социальный, то избирательные компании. В итоге обрел в высшей степени надежного соратника, способного эффективно решать любые задачи. Регулярно его хвалил и ставил в пример.

И всем было ясно: вот он, преемник.

Первый зам ничуть не возражал, он высоко ценил свои возможности. Уважая шефа, не лез на первый план, рассчитывая, что смена произойдет естественным образом, и мирно отходящий от дел губер публично обнимет его и напутствует. Взамен он пообещал себе, что никогда не даст благодетеля в обиду и позаботится о том, чтобы желающие покопаться в небезгрешном прошлом покинувшего свой пост руководителя смирили прыть и смежили уста.

Гревшую душу планы дали сбой за год до истечения срока губернаторских полномочий. На рядовой пресс-конференции первому заместителю был задан вопрос: «Считаете ли вы себя готовым сменить нынешнего главу администрации?»

Ответ был в высшей степени корректен и явно отрепетирован: доверие действующего губернатора, возможность поработать с ним плечом к плечу, перенять его бесценный опыт управления дают основания в случае его ухода принять на себя руководство областью.

Больше он ничего не сказал. Но и этого было достаточно.

На следующий же день во время заседания областного правительства губер, придравшись к мелочам, люто растоптал первого заместителя. И другие замы, почуяв запах крови, вдохновенно застрочили на соперника жалобы, которые глава области поручил расследовать злейшему врагу обвиняемого.

Без пяти минут преемник проклинал себя почем зря. Будучи опытнейшим чиновником, он пренебрег важнейшим правилом: никогда, ни под каким видом не показывать, что ты посягаешь на место власть имущего, то есть фактически на его «имущество». Молчи и жди, когда, по выражению Воланда, «сами предложат и сами же все дадут».

Травля длилась полгода, а потом на выборах в законодательное собрание бедолагу избрали областным депутатом, и он стал заместителем председателя комиссии по физической культуре и спорту.

Но никто не отменял закон равновесия: губернатора вызвали в Москву, выкрутили руки и заставили досрочно подать в отставку, не предложив ничего взамен. И вскоре новый руководитель области со всей принципиальностью поставил вопрос… догадались, о чем?

Вы правы: о коррупции, процветавшей при прежнем руководстве.

 

Губер и его команда

Шел в стародавние времена французский фильм под названием «Супружеская жизнь». Обычный мелодраматический сюжет: любовь, брак, измена, развод. Фишка же состояла в том, что в первой серии история была представлена глазами мужа, а во второй – глазами жены. И выяснялось, что между двумя этими версиями нет ничего общего, кроме имен героев.

Деловые отношения иной раз напоминают супружеские, только там ячейка общества называется семьей, а на службе – командой.

Один руководитель всегда был одержим идеей своей команды. Он сколачивал ее долго и упорно – сначала в руководимом им промышленном главке, потом она перекочевала за ним в отраслевое министерство, далее – в крупный город, который в качестве мэра и возглавил капитан.

И был в той команде вице-капитан, заместитель мэра. Они прошли вместе, плечом к плечу, ноздря в ноздрю, долгий карьерный путь, оставаясь по жизни если не друзьями, то неразлучными партнерами.

О мэре говорили: этот своих не сдает. Но случилось событие из ряда вон. Доблестный зам попал в переплет: в одном месте нахимичил, в другом накосячил, из-под крышки повалил пар, сквозь который проступили очертания могучих фигур правоохранителей с несколькими томами уголовного дела в руках.

И капитан сдался. Вернее, сдал. Устроил заму публичный разнос и приказом отстранил его от должности.

Это – схема, срисованная с жизни. А теперь вообразим, что автору поручено, по образу и подобию французского фильма, представить монологи главных героев. Итак…

Вице-капитан, он же зам. Ну, вот и кончилась легенда о команде. Люди для вождя – пешки, они интересуют его только до той поры, пока ему выгодны. Все остальное – чистой воды лицемерие. Своих не сдает – герой! С виду так и есть: если устраивает порку, то при закрытых дверях, если выгоняет с должности, то не на улицу, а на другую руководящую работу в зоне административной досягаемости. Да еще и преподносит это как повышение.

Он прекрасно понимает, что бывших своих игроков нельзя далеко отпускать, не нужно превращать человека в открытого врага, каждый ведь о капитане много чего знает.

Для многих мое изгнание было шоком. Да, нагрешил, но не больше других. Да, засветился. Но замять дело капитану ничего не стоило. Так нет, ему нужен был показательный процесс. Чтобы в Москве увидели и сказали: смотри-ка, своих холопов разгоняет, взялся за ум, может, рано его списывать.

Ну, хорошо, решил избавиться. Тогда вызови к себе, объясни, я повинюсь, сам уйду в отставку, а через полгода что-нибудь подберем. Тогда да – мы команда. Оберегаем лидера, который оберегает нас. А так оба в грязи. Одно хорошо: он себя показал, и все поняли: нет ни команды, ни капитана. Нет и не было. Один блеф.

Капитан, он же мэр. Команда – это когда личные интересы игроков совпадают с интересом капитана. По-другому не бывает. Конечно, персональные запросы капитана высоки, но он признает и ваши притязания, если они не превышают его собственных. Он не требует невозможного, – например, чтобы члены команды любили друг друга, в том числе его самого. Он требует иного – соблюдения законов и ритуалов.

У капитана надо просить. Не просишь – значит, в шефе не нуждаешься. Не смей брать без спроса. Пусть тебе достаточно намекнуть, чтобы желаемое принесли в клюве, – преодолей искушение. Зайди к капитану, сделай вид, что просишь, сыграй, – тебе не будет отказа, с тобой тоже сыграют. Но это правильная игра. И помни, что умный начальник знает больше, чем ты прячешь. Его, конечно, можно обмануть, – но только один раз.

И важнейший закон: стая всегда защищает вожака. Понятно, что никто не ждет самопожертвования, своя шкура всегда дороже, но – не смей подставлять! Капитан закроет глаза на твои шалости, если по работе дашь необходимый результат. Если же попал на крючок – шеф может, конечно, помочь, но только при условии, если это не безопасно для него самого. Так что лучше не жди защиты, спасайся сам. А не смог – не обессудь. Суров закон, но закон.

 

Про ректора и проректора

Прежде чем начать эту историю о преемнике, прошу читателя не искать несуществующих аналогий и намеков, гнать подальше неуместные ассоциации. Все произошло не в высших эшелонах власти, а в учебно-научной среде, точнее – в государственном университете областного центра.

Итак, с десяток лет у вузовского руля стояли ректор с проректором. Работали слаженно, неплохо подняли универ, и по жизни состояли в добрых отношениях. Проректор признавал первенство ректора и прощал ему авторитарные закидоны. Ректор в свою очередь ценил проректора за семижильность и закрывал глаза на научную заурядность.

Так они бы и управляли на пару, если бы губернатор не предложил ректору войти в правительство области в качестве министра образования. Ректор и проректор поразмышляли полночи за коньячком, и вскоре по предложению вновь назначенного министра проректор стал ректором, а сам министр провозгласил университет учебным и научным форпостом не только области, но целого региона России и направил в адрес своей бывшей вотчины полноводную финансовую струю.

За несколько последующих лет у вуза появились новые факультеты, кафедры и лаборатории были обеспечены по последнему слову, построили учебные корпуса, студенческое общежитие и жилой дом для профессуры. Не кто иной, как министр образования дал университету карт-бланш; не кто иной, как ректор крепил силу и славу альма-матер. И, кстати, оказалось, что он не только крепкий второй, но и не слабый первый. Он решал многие вопросы и в Москве, и лично у губернатора области, все чаще проходя к нему без ведома министра образования, которому это было неприятно, но он умел правильно оценить расстановку сил и внешне сберегал товарищеские отношения с ректором.

Но однажды губернатора отстранили от должности, и его сменщик отправил в отставку правительство, благородно предупредив, что на переназначение никто может не рассчитывать. И тогда экс-министр предложил ректору тему, которую они, как умные люди, напрямую не обсуждали, но которая как бы подразумевалась.

Экс-министр видел схему так: уходя в правительство, он ставит проректора на свое место, и они сообща капитализируют университет, не забывая и себя. Но поскольку, перефразируя известную песню, бывает служба долгою, а жизнь еще длинней, в случае карьерного облома министра нынешний ректор возвращает ему свое кресло. Ход в принципе не новый.

Однако визави подобных гарантий не подтвердил. Он считал, что выполнил все обязательства перед партнером. Да и что значит вернуть кресло? Такие вопросы согласовывают инстанции, наконец существуют демократические процедуры, ректора нужно избирать. И вообще, с какой стати?

Короче, каждый посчитал старого товарища неблагодарной свиньей, с тем и разошлись. В жизни так бывает. Бывает и по-другому. Но любые совпадения случайны.

 

Синяки и шишки получает зам

Как-то раз с одним чиновником высокого ранга разговорились мы о должности заместителя. Сам он прирожденный руководитель, абсолютное первое лицо, в этом качестве, собственно, и проработал премного лет, и замов у него было – пруд пруди. Так что всевозможных соображений на тему заместительства я наслушался от него вдоволь, и теперь избранное из этих, как говорили Ильф и Петров, записей на манжетах хочу сделать достоянием читателя.

«Есть поговорка: “Пироги и пышки получаю сам, синяки и шишки получает зам”. Идеальная модель вертикали власти. К ней и надо стремиться».

«Когда я впервые стал начальником, у меня был только один заместитель, и это казалось солидным. Спустя много лет у меня было уже пять замов, но в тот момент я считал, что маловато, и тайно завидовал тем, у кого их восемь. Хотя теория управления говорит, что заместителей не должно быть слишком много, потому что в этом случае руководящие рычаги работают хуже. Перебор замов ослабляет управляемость системы. Однако теория теорией, а по меркам госслужбы иметь под собой десяток замов означает, что ты по-настоящему крут».

«Один мой зам, когда я его с кем-то знакомил, представлялся так: “Иванов, пока еще заместитель”. И пояснял: “В том смысле, что шеф пока не уволил”. Это было глуповато, но мне почему-то нравилось».

«Есть очень квалифицированные люди, которых называют “вечный зам”. Никто из них не понимает, что именно в этом состоит их настоящее призвание, – прикрывать спину шефа. И объяснить им это невозможно».

«Иногда руководитель зовет к себе в замы старого товарища. Хочется иметь рядом человека, которому привык доверять. Строго говоря, это порочный путь, но сколько же умных и бдительных людей наступали на эту арбузную корку! Или на грабли, кому что нравится. И я наступал. Понимал риски, но надеялся, что пронесет. Типа, все умрут, а я останусь. Понадобились годы, чтобы я вывел алгоритм: приглашая заместителем товарища, будь готов к тому, что вашей дружбе конец. Потому что через месяц, не позже, ты должен будешь строго его отчитать, а еще через месяц – устроить нагоняй. Унизить его. Если не за что, придумай. Пусть ты потеряешь друга, но можешь получить обученного, качественного зама».

«Однажды я слышал, как очень большой руководитель преклонных лет произносил тост на юбилее своего заместителя. Расхвалив его деловые качества, через паузу со значением изрек: “Я достаточно силен, чтобы не опасаться сильного заместителя”. Зам все понял и вскоре ушел на другую работу».

«Никогда не приглашай заместителя к себе домой. Он увидит антикварную вазу или подлинник

Брюллова и начнет производить подсчеты. Зачем загружать человека?»

«Мне нравится выбирать заместителя из числа подчиненных. Вот образовалась вакансия, и ты мысленно прощупываешь кандидатов. Достаточно ли умен? А вдруг умнее меня? Недооценивать других – страшная ошибка. Будет ли благодарен? Тут не стоит обольщаться, благодарность – редчайшая добродетель, если хоть с одним кадром повезет, – считай это крупным бонусом. Обычно я выбираю того, кто меньше всего этого ждет. Люблю эффекты. Но перед тем как объявить решение, порадовать человека и почувствовать себя благодетелем, повторяю себе, как мантру: в ту самую минуту, когда будет вывешен приказ о его назначении, он захочет пересесть на твое место. И поэтому станет твоим противником. А уж опасным или нет, зависит от тебя».