Конечно, светлая речка, прорубь, колодец со скрипучим воротом или длинным журавлем — это красиво, исстари воспето: «Спой мне песню, как девица за водой поутру шла»…

Но и водопроводные колонки в селе куда как хороши.

Я частенько прошу тетку Липистину разрешить мне сбегать за водой разок-другой.

Надеваю фуфайку деда Егора (в ней легче и ловчее себя чувствуешь), шапку, рукавицы и беру в сенях звонкие ведра. Здесь же висит и коромысло с коваными крючьями, но я с ним толком обращаться не умею. К коромыслу привычка нужна, иначе ведра качаются на нем из стороны в сторону, вода плещется направо и налево. Мало что по полведерку принесешь, так еще вымокнешь.

Пробовал я с коромыслом, да ничего не выходит. Пришлось отказаться от него.

Просто беру я два ведра за дужки, дергаю веревочку щеколды у сенных дверей, потом поворачиваю кольцо у ворот и выхожу на улицу. Всегда со мной норовит улизнуть со двора и неугомонная Пика. Провожает меня до самых ворот, вот, думает, сейчас выскочу на улицу, прогуляюсь на просторе, а я — р-раз! — да И захлопну ворота перед самым ее носом. Пика, несмотря на ее добрейший нрав, начинает сердиться на меня за столь явный обман и, просунув мордашку в щель под ворота, скандально лает своим пронзительным голосом. Мне что? Я бы и пустил ее по солнечной деревне прогуляться, так ведь она сама проштрафилась недавно. Я уж говорил об этом: пошла с дедом Егором за водой и затерялась.

До колонки девяносто шесть метров, вернее, шагов, это уж я точно сосчитал. Хорошо идти по морозцу, когда чувствуешь, что не зря шляешься, а важное дело у тебя есть: воды принести. Вода нужна и корове, и свиньям, и курам, и Султану, и даже той же Пике, провожающей меня обиженным визгливым лаем.

На морозе, конечно, не особенно мучает жажда, но без воды все равно не обойтись. А сколько ее дома расходуется! И щи сварить надо, и чай вскипятить, и квас завести… А уж если банный день — суббота, — тогда и подавно двумя-тремя ведрами не отделаешься. Таскать не перетаскать…

Колонка сейчас низенькой кажется. Она до колена всего. Сначала ее снегом привалило, а потом еще льдом вокруг обложило, так что стоит она вроде как на ледяном холмике. И рычаг у колонки низкий, поклонишься не раз, пока надавишь на него. Есть рычаги у колонок, которые поднимать нужно, а в Таскине наоборот — прижимать сверху вниз. Я думаю, так удобнее и легче.

Положим; пришел старичок, отдышаться не может, а тут ему еще предстоит рычаг кверху тянуть. Куда проще — положил на него руку — и готово, из рожка вода побежала.

Струя хорошо идет, — тугая, упругая, толщиной в полтинник, да такая серебристая, хоть и вправду на полтинники руби. Сразу как ударит в ведро — оно аж отъезжает немного в сторону.

Приятно возвращаться с полными ведрами. Вода покачивается, в рябых кругах солнце переливается, точно плавится. А если ранним утром идешь, то вода в ведрах такая, точно брусничный сок несешь — сама заря купается.