Взрыв отеля «Царь Давид» явился первым громким терактом послевоенной эпохи. Так и пошло дело. После Первой мировой войны террористические акты стали обыденностью. Их начали устраивать все – левые, правые националисты, сепаратисты, расисты… И даже военные.

 

Рациональный террор

Началось все в Алжире. Как и большинство африканских стран, Алжир являлся колонией. В 1830 году на его территорию вторглись французы, и после достаточно долгой и упорной борьбы с местным населением, арабами, в 1848 году Алжир был объявлен частью Франции. Началась колониальная история.

Тут стоит пояснить: колонии были очень разные. Возьмем для сравнения другое заморское владение Франции – расположенное в районе экватора Французское Конго (ныне – Республика Конго). Белых там жило очень мало, да и те чаще всего ехали туда за длинным франком. Зарабатывали себе капиталец и возвращались домой. То есть никаких особенных чувств они к этой территории не испытывали.

Алжир – совсем иное дело. Сюда ехали поселенцы, которые разводили плантации и строили дома. К середине ХХ века многие жили в Алжире уже несколько поколений и считали этот край своей родной землей. Разумеется, в составе Франции. У местных белых было даже особое название – колоны («черноногие»). К середине столетия их насчитывалось около миллиона человек – 15 процентов населения Алжира.

Разумеется, ни о каком гармоничном сосуществовании колонов и арабов речь не шла. Так, белые владели 40 процентами всей пригодной для обработки земли, причем лучшей ее частью. В 1840 году один из организаторов колонизации, выступая во французском парламенте, сказал: «Там, где есть вода и земля, мы должны размещать колонистов, не особо заботясь о том, кому это все принадлежит». И так далее, и тому подобное. Хотя заметный разрыв в жизненном уровне был прежде всего следствием передовой агротехники колонов.

Алжирцы являлись беспокойными ребятами и регулярно восставали. Но это были локальные возмущения, которые подавлялись. Все изменилось после Второй мировой войны…

Эта война нанесла огромный ущерб престижу белых людей в Африке. Особенно – в Северной Африке. Алжирцы воевали на стороне союзников, в том числе и в Европе – и кое-чего набрались. Впрочем, кое-кто воевал и за немцев. Сепаратистские настроения стали расти. Причем лидеры сепаратистов не из пустыни на верблюдах приехали, а учились во французских университетах.

Первая попытка борьбы за независимость произошла в мае 1945 года. Однако восстание было плохо организовано, и его быстро подавили. На некоторое время стало тихо. Но только на время. 1 ноября 1956 года был создан Фронт национального освобождения (ФНО), объединивший все конкурирующие сепаратистские организации. Очень интересна одна из ключевых фигур ФНО – его идеолог Франц Омар Фанон. Он не был арабом, родился на принадлежащем Франции острове Мартиника. Участвовал в высадке союзников в Нормандии и в дальнейшей войне. Затем в Лионском университете выучился на психоаналитика и набрался коммунистических убеждений. В Алжир Фанона занесло потому, что он ненавидел колониализм в принципе и готов был бороться против него всюду. В общем, эдакий предшественник Че Гевары.

ФНО не были коммунистами, как кричали французы (как же – «рука Москвы»). Не являлись они и исламскими фундаменталистами, как это пишут сейчас, подгоняя события того времени под современность. Взгляды у лидеров ФНО были очень простые. Пункт первый: выгнать колонов из страны. Пункт второй: поделить то, что от них останется. Правда, впоследствии Алжир объявил о своей социалистической ориентации, но это было просто желанием «подоить» СССР.

ФНО было создано не просто так, чтобы поболтать. Сразу же, в ночь после создания, боевики этой организации начали атаку на французские военные объекты. Война началась. ФНО придерживался партизанской тактики. При этом его бойцы нападали не только на военных и полицейских, но и на мирное население.

Французские войска не оставались в долгу. Основной ударной силой являлись парашютисты и солдаты Иностранного легиона. Последние были великолепно подготовленными вояками, но имелась у них одна особенность. В Иностранный легион принимали любого желающего, не спрашивая никаких документов. Соответственно, в его частях было множество очень своеобразных ребят. В том числе – бывших солдат Ваффен-СС. Так что методы зачисток были понятно какие. Прибавьте добровольческие отряды колонов, которые тоже слегка озверели…

ФНО ответил на это тем, что, вдобавок к партизанской войне, стал массово устраивать террористические акты в городе Алжире.

Причем это был терроризм в самом оголтелом виде. Бомбы взрывали в людных кварталах, где жили колоны. Только вот масштаб был не палестинский. Взрывы гремели почти каждый день…

Каждый новый боец ФНО должен был в порядке боевого крещения отправиться в город и что-нибудь там устроить.

«Наибольшую известность получили операции, которые проводили “девушки Ясефа” (Ясеф был руководителем подполья в столице колонии – городе Алжире) – выходцы из урбанизированных мусульманских семей, часто – студентки престижных учебных заведений. Именно они открыли эпоху городского террора, который по методам и размаху вполне напоминает нынешние операции Хамаса в Израиле. 30 сентября 1956 года они взорвали несколько людных кафе в столице. Именно по этому поводу Рамдан Абан, один из лидеров ФНО, сказал (когда один из единомышленников упрекнул его в жестокости): “Я не вижу никакой разницы между девушкой, которая подкладывает бомбу в молочное кафе, и французским пилотом, который сбрасывает бомбы на деревню”. Подобные ответы обычно не слишком нравятся той стороне, в распоряжении которой есть самолеты, но в логике отказать им никак нельзя…

На протяжении второй половине 1956 г. террор в городах продолжал нарастать. “Девушки Ясефа” взорвали танцевальный зал городского казино во время вечерних танцев, а другой их агент застрелил мэра столицы. На многолюдных похоронах мэра новая бомба взорвалась в самом центре погребальной процессии. После этого начался мусульманский погром: уцелевшие участники погребальной процессии сами стали избивать всех попавшихся им на глаза алжирцев – несколько человек были убиты».

(Сергей Читатель, журналист)

При всей этой дикости террористическая кампания ФНО – одна из самых рациональных в истории экстремизма. Как мы уже видели и увидим дальше, большинство организаций переходят к террору, исходя из достаточно туманных расчетов. Точнее, от того, что не видят иного выхода. Убьем царя или президента, или пару десятков высших чиновников – глядишь, народ и поднимется… В Алжире же все было просчитано очень четко. В столице террористы видели два препятствия своим целям.

– Большое количество колонов, которые были категорически против даже автономии Алжира, не говоря уже о независимости. А эти люди имели очень сильное лобби в Париже.

– Пассивность столичного арабского населения. Значительная часть горожан-алжирцев относилась к происходящему по принципу «нас и тут неплохо кормят». Напомним, что основной конфликт был из-за земли!

То есть одной из целей было: сделать жизнь колонов невыносимой и подтолкнуть их к отъезду. Вторая цель была следующая. Лидеры ФНО отлично видели методы своих противников, которые действовали по принципу: пусть погибнут сто невинных, чем уйдет один виновный. То есть – разухабистые репрессии радикализировали городское арабское население.

Возможно, была просчитана и третья цель – привлечь внимание французской общественности. Напомню, Франц Омар Фанон учился в Лионском университете. Он был отнюдь не дураком и отлично знал тамошние настроения. Об этих настроениях подробно будет рассказано дальше. Тут стоит только отметить, что во Франции среди интеллектуалов преобладали левые настроения – и они упорно видели только одну сторону медали – карательные операции военных.

Все три цели были достигнуты. Особенно – две последних. Отряды ФНО испытывали приток новых бойцов, во Франции поднялся дикий шум. Да и не только во Франции…

 

Убить президента

В задачу этой книги не входит рассказ о дальнейших перипетиях Алжирской войны. Она была долгой, кровавой, отмеченной бесчисленными зверствами с обеих сторон. К 1958 году повстанческие отряды были рассеяны, так сказать, в первом приближении. Казалось – «еще немного, еще чуть-чуть»… Однако началась политика. Война требовала огромных расходов. Опять же – усиливалось давление левых (а левые были во Франции очень серьезной силой). Да и на международной арене Франция смотрелась не очень. Париж решил-таки предоставить Алжиру автономию.

В ответ на это тамошние войска фактически устроили мятеж. Речь пошла о походе на Париж. А ведь в Алжире были сосредоточены наиболее боеспособные части… Впрочем, в намерении идти на Париж было больше разговоров. Иностранный легион, наемники, может быть, и согласился бы. А вот остальные… Ведь это была по сути гражданская война.

На этом фоне к власти вернулся Шарль де Голль – герой Второй мировой войны, лидер антифашистской «Сражающейся Франции», пользовавшийся огромной популярностью как в гражданском обществе, так и в армии. Уж его-то никак нельзя было назвать парламентским болтуном. И армейцы, и колоны полагали – этот человек наведет порядок в Алжире.

Сперва, казалось бы, де Голль оправдал их ожидания, заявив: «Алжир – это Франция!»

«Легенда (возможно, вполне обоснованная) утверждает, что ожидавший де Голля снайпер из числа экстремистов должен был застрелить генерала, если бы тот заявил о признании независимости колонии. Услышав начало речи, снайпер отложил винтовку в сторону».

(Сергей Читатель)

Война продолжалась.

Но… Не все было так просто. Де Голль прекрасно понимал, что Алжир удержать не удастся. Ну, задавят это восстание – грохнет следующее… Очень уж большой была территория, чтобы держать ее исключительно с помощью военной силы. А других вариантов уже не было, слишком далеко зашло противостояние. Тем более партизаны паслись в соседних Тунисе и Ливии. (В Ливии тогда еще не было Каддафи, но алжирцам все равно там было неплохо.)

Де Голль хитрил. Ему требовалось успокоить «ястребов» на время, пока он готовил государственные реформы, усиливавшие президентскую власть. Так вот…

16 сентября 1959 года де Голль выступил с речью, в которой впервые признал право алжирцев на самоопределение. Начались переговоры с ФНО. Независимость Алжира была провозглашена в 1962 году.

Уже первые шаги президента стали для колонов полным шоком. Они прекрасно понимали, чем все это закончится: им придется, распродав по дешевке имущество, уезжать из страны. Военных тоже можно понять. Они обильно полили эту землю своей кровью. (А ведь многие легионеры воевали тут и во время Второй мировой.) Получалось – все это зря?

Сдаваться они не собирались. В 1961 году была создана Секретная вооруженная организация (ОАС). Ее целью являлась помощь армии в борьбе против сторонников независимости. Причем речь шла прежде всего о террористических методах. ОАС состояла большей частью из офицеров.

Случай редчайший. Ядро Ку-клукс-клана и РОВС составляли бывшие офицеры. А тут терроризмом занялись люди, находившиеся на службе!

Дело было поставлено с размахом. Организация имела сложную и разветвленную структуру, в которую входили отдел снабжения, отдел пропаганды, разведка и контрразведка… Словом, все по-военному. Забегая вперед, стоит отметить: возможно, именно это ОАС и погубило. Подполье – не армия, оно не терпит подобных сложностей…

Базой ОАС являлся Алжир. Однако деятельность организации распространялась и на Европу. Так, склады оружия и взрывчатки находились в Бельгии, тренировочные лагеря – в Италии. Разумеется, хватало агентуры и во Франции. К концу 1961 года в ОАС состояло около 4 тысяч человек. Своих людей организация имела чуть ли не всюду, в том числе и в спецслужбах. К армейским офицерам и колонам присоединились и некоторые ультраправые. Кстати, среди ОАСовцев были и бывшие офицеры СС.

Эти ребята болтать не любили, они стали действовать примерно теми же методами, что и ФНО. В Алжире начался «фестиваль взрывов», как это назвали журналисты. За первые 4 месяца 1962 года было взорвано 1190 бомб.

Но Алжиром ОАС не ограничилась. Боевики действовали и на территории Франции. Разумеется, здесь они не занимались тотальным террором, а наносили удары по политическим противникам. Покушения были совершены на 9 сенаторов, 38 депутатов Национального собрания, 12 журналистов. Заодно убили нескольких высоких полицейских чинов из числа сторонников де Голля.

Толку от этого было немного. Де Голль упорно продолжал гнуть свою линию на признание независимости Алжира. Он был не из тех, кого можно запугать. ОАС продолжала действовать. 12 апреля 1962 года в Алжире было совершено 12 290 покушений, более 1,5 тысяч человек убито и 4 тысячи ранено. Во Франции было совершено 657 покушений. Заодно террористы устроили взрыв в Министерстве иностранных дел Франции, поджог парламента… Кстати, по доброй традиции террористов ребята из ОАС занимались и грабежом банков. Они же два раза пытались поднять в Алжире восстание, но неудачно.

Тем временем в ОАС назревал раскол. Часть офицеров поняли бесполезность борьбы и решили ее прекратить. Этому способствовало то, что руководитель организации, генерал Рауль Салан и еще несколько людей из ее верхушки были арестованы. Да и вообще, СДЕСЕ, французская спецслужба, не бездействовала. Ее люди в свою очередь стали проникать в ряды ОАС. Однако остались и те, кто не желал прекращать борьбу.

Отдельно стоит выделить покушения на де Голля. Кроме ОАС существовала и еще одна организация, тесно с ней связанная, – «Старый штаб армии».

«Это был заговор, разветвленный и глубоко законспирированный. Он сформировался еще в 1956 году. В то время речь, естественно, не шла об убийстве генерала де Голля. Заговор ставил своей целью свержение IV Республики, правительства которой, по убеждению заговорщиков, собирались ”отдать” Алжир. В зародыше членами “Старого штаба” были только военные – генералы и старшие офицеры, действовавшие умно, осторожно, державшиеся поодаль от шумных сторонников “французского Алжира” и правых экстремистских группировок. Несколько лет подряд они плели свою паутину, налаживая контакты с политическими деятелями и деловыми кругами. Они сыграли важную роль в подготовке путча 13 мая 1958 года. Кстати сказать, большинство руководителей “Старого штаба” поначалу были голлистами.

…

Культ засады, поклонение винтовке с оптическим прицелом, базуке и бомбе охватили политических деятелей, которых ничто в прошлом не готовило к терроризму и заговорам. Депутаты и сенаторы, бывшие министры и бывшие премьер-министры стали готовиться к тому, чтобы взять власть в свои руки и сформировать правительство после того, как под большим секретом им сообщили, что во Франции существует диверсионная группа бывших легионеров из Индокитая и офицеров в бессрочном отпуске, которая изучает маршруты президентских поездок, а один опытный химик родом из Алжира, подпольная кличка такая-то, занят изготовлением надежной “адской машины”. Было известно, что генерал де Голль не считал нужным заботиться о своей безопасности. Руководителям полиции и секретной службы, которые уговаривали его подчиниться определенным правилам предосторожности, президент неизменно отвечал: “Я делаю свою работу, а вы извольте заниматься вашей”».

(Франсуа Кавильоли, французский журналист)

Собственно, а чего хотели добиться ОАСовцы убийством де Голля? После устранения президента они надеялись поднять армию и фактически совершить государственный переворот. Только вот вопрос: а пошла бы за ними армия? Об этом генералы как-то не задумывались.

Первое покушение на де Голля случилось в мае 1961 года. В президентский автомобиль была брошена бомба. Никто не пострадал. Второе покушение произошло через год, оно широко известно благодаря роману Фредерика Форсайта «День шакала». Дело обстояло примерно так, как описано в художественном произведении. Де Голля пытался убить снайпер. Следующее покушение состоялось спустя несколько месяцев: взрыв в городке Пон-сюр-Сен. Готовились к покушению своеобразно.

«Надо было достать взрывчатку. Монтань (Эрве Монтань, один из организаторов акции. – А. Щ.) дознался, что в Пуату со времен оккупации сохранился склад английского и канадского оружия, которое крестьяне продавали по ценам “черного рынка”: 80 франков за килограмм тола, 250 франков за автомат “стен”, 3200 франков за ручной пулемет “брен”. Автоматическое оружие, кстати, должно понадобиться. По плану “Старого штаба” после покушения сведения о гибели президента не должны сразу попасть в Париж. Следовательно, придется уничтожить весь президентский эскорт. Эрве Монтаню приказано забросать гранатами машины с сопровождением. Однако вскоре последовал контрприказ: “Армия отказывается выступить, прежде чем убедится в смерти де Голля”.

В действительности “Старый штаб армии” оперировал несуществующими полками.

Некий инженер изготовил бомбу: сорок пять килограммов взрывчатки в металлическом баллоне из-под пропана. Детонатор, погруженный в массу взрывчатки, приводится в действие электро-сигналом. После взрыва, по предварительным подсчетам, останется воронка диаметром не меньше 100 метров.

Покушение назначено на 23 июля. До этой даты необходимо незаметно подвести электрический провод к песчаной куче. У заговорщиков ушла неделя на то, чтобы протянуть 650 метров провода. Работали ночами. Диверсанты ползали в поле, прижимаясь к земле каждый раз, когда вдали возникали фары автомобиля. Однажды Бар-банс, плюхнувшись ничком, раздавил своим весом электрические батареи. Операцию пришлось отложить».

(Франсуа Кавильоли)

Конспирация была аховой. Заговорщики чуть ли не на каждом углу кричали о необходимости убийства президента. В итоге одного из них загребли и поместили… в психиатрическую больницу. СДЕ-СЕ, французская спецслужба, довольно быстро вычислила заговорщиков, бомбу обезвредили. И… решили брать всех на месте.

Но, тем не менее… покушение состоялось! Тут уж отличились спецслужбы.

«Президентский кортеж – машина генерала, машина с охраной и двое мотоциклистов – движется со скоростью 110 километров в час в направлении Коломбэ. На часах было ровно 21.45, когда подполковник Тессер слышит “сухой и резкий взрыв, похожий на удар реактивного самолета, преодолевающего звуковой барьер”. И в тот же миг его ослепляет столб пламени. Шофер генерала, старшина жандармерии Франсис Марру, сбавляет скорость: песок, хлестнув по ветровому стеклу, закрыл видимость. Адъютант поворачивается и убеждается, что генерал и мадам де Голль невредимы. Сквозь заднее стекло он видит оранжевое пламя, взметнувшееся выше деревьев. В голове мелькнуло: “Смесь бензина и взрывчатки”. Потом: “Взорвалась вторая машина”. А в “Ситроене” сопровождения комиссар Дюкре, ответственный за передвижения президента, увидев пламя, прошептал: “Они убили его”.

Единственный, кто обошелся без мыслей и слов, – это Франсис Марру, водитель головной машины. Это не входит в обязанности жандармского старшины. Он давит на газ и устремляется вперед, ориентируясь на два красных хвостовых огня малолитражки, которые маячат на шоссе.

Что же произошло? Специалисты антиоасовской бригады действительно обезвредили бомбу. Но они не знали, что электрик диверсионной группы Рувьер накануне покушения, то есть уже после “обработки” снаряда, добавил к нему канистру с напалмом собственного изготовления. По идее, стена огня должна была отрезать президентскую машину от сопровождения».

(Франсуа Кавильоли)

Террористы были задержаны.

Но на этом дело не закончилось. ОАС продолжал действовать. «Группа Луи Бертолини приступила к действию в апреле 1962 года. Сам Бертолини (он же капитан Бенуа) работал во французской разведке. Некая частная фирма предоставила в его распоряжение сто миллионов франков. Бертолини узнает, что из студии одного художника, живущего на пятом этаже дома № 86 по улице

Фобур-Сент-Оноре, просматривается двор Елисейского дворца. В компании еще одного заговорщика он явился к художнику, милому восьмидесятилетнему старику. Представившись любителями живописи, они покупают у него холст, но главное – убеждаются, что художник живет один. В нужный момент его легко будет связать и затолкать в стенной шкаф.

Кроме того, Бертолини снимает номер в отеле “Бристоль” для человека с базукой. Остается теперь только найти базуку и карабин с оптическим прицелом. Бертолини едет в Алжир и обращается к Жан-Жаку Сюзини, ответственному за террористические акции в штабе ОАС. Сюзини широким жестом пересылает в Орли два ящика с требуемым оружием.

За два дня до намеченной даты – 18 мая – все готово. Бертолини с сообщниками ждут на явочной квартире прихода связного. Но вместо него в помещение врываются человек двадцать в штатском. Это полиция.

Группу выдал один из алжирских агентов службы безопасности, внедренный в ОАС, которому был известен парижский адрес заговорщиков. При обыске в квартире обнаруживают базуку и карабин с оптическим прицелом. Базука запакована в ящик с надписью: “Деталь для левого реактора”».

(Франсуа Кавильоли)

Покушение на этот раз имело, по оценке специалистов, 95 процентов шансов на успех. С 20 метров Марсель Лижье, снайпер-профессионал, не мог промахнуться. Обезвреживание этой группы прошло в то время абсолютно незамеченным.

Однако самое громкое покушение случилось 22 августа 1962 года. Дело было организовано очень серьезно. В акции участвовали 15 человек. Организовал это всё полковник Бастьен. Он подошел к делу творчески – измерил углы стрельбы и рассчитал все до секунды.

Засада была устроена по дороге в аэропорт, в который в тот день должен был проследовать кортеж президента.

«В 19.45 у Бастьен-Тири раздается звонок. Осведомитель из президентского дворца сообщает состав кортежа, номера машин и маршрут следования. На сей раз в кортеже два автомобиля. В первом “Ситроене” на заднем сиденье едут президент и мадам де Голль. Их зять, полковник де Буасье, сидит впереди, рядом с шофером – это все тот же старшина Марру. Во втором “Ситроене” едет военврач Дега, полицейские комиссары Пьюссан и Джуер. Кортеж сопровождают двое мотоциклистов. Они должны выехать к аэродрому через площадь Пти-Кламар.

Группа – на сей раз она не опоздала – занимает позицию на площади. Возле бензозаправочной станции у кромки тротуара кузовом к Парижу стоит “эстафета”. За рулем Серж Бернье; он внимательно следит за Бастьен-Тири, который, стоя в 200 метрах, глядит в сторону столицы. Завидев кортеж, тот должен взмахнуть газетой.

У Бернье и Лайоша Мартона, сидящих рядом с ним, на коленях автоматы. Все молчат. В сотне метров дальше к аэродрому, на боковой уличке, занял позицию “Ситроен” Токнэ. В кабине рядом с ним – Ватен. Оба вооружены автоматами. По плану “Ситроен” должен выскочить на площадь и загородить дорогу президентской машине после того, как ее обстреляет из пулеметов “эстафета”.

В 20.05 Бастьен-Тири замечает вдали кортеж; он взмахивает свернутой газетой. Но к этому времени успевают пасть сумерки, и Серж Бернье не замечает сигнала…

Внезапно в тридцати метрах перед стоящей “эстафетой” возникает идущий на большой скорости черный “Ситроен” президента. Бернье открывает дверцу “эстафеты” и кричит: “Давай!” Мартон и Бернье выскакивают на мостовую и поливают огнем удаляющийся “Ситроен”.

Заслышав выстрелы, Токнэ включает мотор и кричит: “Наш черед, Жорж!” Но президентская машина проскакивает мимо них на скорости 100 километров. Они устремляются вслед.

Ватен, не успевший убрать в кабину покалеченную ногу, сквозь открытую дверцу разряжает свой “стерлинг” в направлении машины генерала. Одна пуля явственно ударяет в автомобиль.

– Попал, Жорж! – кричит Токнэ. Но оба “Ситроена” продолжают уходить на большой скорости.

Токнэ замечает впереди полицейский патруль. Не снижая скорости, он сворачивает в переулок. Группа рассыпается в разные стороны, заметая следы.

В первый раз нам удалось восстановить то, что происходило в это время внутри президентской машины.

Полковник де Буасье, сидящий спереди, первым замечает человека, выскочившего перед машиной с пулеметом в руках. Он успевает крикнуть: “Отец, пригнитесь!” Полковника поразило искаженное страхом лицо стрелявшего: “Словно Франкенштейн, возникший на обочине”.

Он приказывает шоферу: “Марру, выезжайте на середину – и как можно быстрей!”

В этот момент он видит вторую машину. “Мы пропали!” – мелькнуло у него. Он оборачивается: генерал и мадам де Голль по-прежнему сидят на своих местах. Зять кричит изо всех сил: “Отец, умоляю вас, пригнитесь!” Генерал опускает голову (позднее он поздравит своего зятя в следующих выражениях: “В решительные моменты у вас, оказывается, командирский голос”). В ту же секунду пуля пробивает кузов машины, и кусочки обивки сыплются на голову президенту.

Генерал и его зять выпрямляются. Де Голль оборачивается и восклицает: “Ну, это уж слишком, теперь они нас преследуют!”

Вечером он сказал полковнику де Буасье: “То, что эти наглецы стреляли в женщину, я им не прощу”».

(Франсуа Кавильоли)

Провал этого покушения подтверждает вечную истину – слишком тщательное планирование только портит дело. В жизни никогда не случается так, чтобы все шло по намеченному плану.

В феврале 1963 года – новая попытка покушения. Снайпер Жорж Ватен должен был стрелять в президента, выходящего из центрального подъезда Военной академии на Марсовом поле. Террористы, для того, чтобы попасть на крышу, «завербовали» охранника Академии. Но тот работал на СДЕСЕ и быстро сообщил куда надо. Террористов повязали.

Всего же по разным оценкам было подготовлено от 15 до 30 покушений на де Голля. Причина такого разброса заключается в том, что непонятно как считать: учитывать только те, что состоялись, или и те, которые не дошли до реализации?

ОАСовцами планировались разнообразные варианты убийства де Голля, в том числе экзотические – например, взрыв железной дороги и даже использование собак-подрывников. Последняя попытка покушения состоялась в 1964 году. Потом ОАС была окончательно разгромлена.

Здесь следует сказать несколько слов о СДЕСЕ. Это была очень серьезная структура, лучшая в Западной Европе. На гуманизм и законность французским секретным работникам было глубоко плевать. Так, в системе СДЕСЕ существовал так называемый Пятый отдел, или «служба противодействия». Он занимался физической ликвидацией террористов. Простенько и без затей. Причем действовали ребята не только на территории Франции. В результате многие лидеры ОАС гибли «при невыясненных обстоятельствах» или «от несчастного случая». Применялись и другие развеселые методы. 25 февраля из мюнхенского отеля «Эден-Вольф» ребята из спецслужб похитили ОАСовца Антуана Арго, накачали его снотворным и переправили на территорию Франции. Скандал вышел страшный, но дело-то было сделано. Как видим, французы вполне усвоили опыт ОГПУ. Так что «Моссаду», который в 70-х тоже начал планомерный отстрел террористов, было с кого брать пример.

И ведь что характерно – когда через несколько лет в Европе и Америке пошла волна левого терроризма, то во Франции действовали только «гастролеры». Все попытки французских леваков что-то такое создать пресекались в зародыше.

Наибольшую выгоду от всей этой возни ОАС поимели левые. Они получили прекрасное ультраправое пугало. Дескать, видите, какие монстры возникают на крайне правом фланге. Да и методы СДЕСЕ позволяли кричать о «полицейском государстве»…

 

Ку-клукс-клан. Динозавр, ставший ящерицей

На том берегу Атлантики тоже было интересно. Здесь снова поднял голову Ку-клукс-клан. Это была уже третья волна. Но тут стоит немного вернуться назад и рассказать о второй.

Как мы помним, ККК прекратил свое существование в конце 70-х годов XIX века. Однако в октябре 1915 года состоялось учредительное собрание «нового» Ку-клукс-клана. Примечательно, что председательствовал на нем спикер Законодательного собрания штата Джорджия. Организация начала быстро расти.

Причины тут чисто экономические. В 1910-х годах в США широко распространились сельскохозяйственные машины – тракторы и разные там сеялки-веяки-косилки. Это привело к тому, что потребность в рабочих руках в сельской местности стала резко сокращаться. А значит… Правильно. «Эти черномазые у нас работу отнимают!» К тому же многие чернокожие стали переселяться в большие города, что нравилось далеко не всем уже в городах.

О настроениях, царивших тогда в Америке, свидетельствует феерический успех фильма Дэвида Уорка Гриффита «Рождение нации». Надо сказать, что Гриффит являлся не каким-нибудь халтурщиком. Он был один из тех, кто превратил кино из балаганной забавы в искусство. К примеру, впервые использовал такие приемы, как наплыв, крупный план, затемнение, монтаж в современном понимании. Кроме того, Гриффит был одним из тех, кто собственно и создал Голливуд. То есть человек серьезный.

Так вот, этот режиссер снял, по сути, рекламный фильм про «старый» Ку-клукс-клан. Премьера, состоявшаяся 8 марта 1915 года, прошла весело. Как отмечала критика, «люди кричали, вопили, орали и стреляли в экран, чтобы спасти Флору Каперон (героиню фильма. – А. Щ.) от черного насильника».

Киноведы до сих пор спорят, являлся ли Гриффит расистом. Но это и не важно. Главное – он почувствовал конъюнктуру.

Стремительному росту рядов ККК способствовал и приход к власти большевиков в России. Как мы видели, с классовой борьбой в Америке было всё хорошо. Так что количество желающих устроить революцию увеличивалось. На 1920-е годы приходится расцвет знакомого нам анархо-синдикалистского профсоюза ИРМ. В 1919 году была создана Коммунистическая партия США.

Но большинству американцев такая перспектива была не по душе. ККК быстро сориентировался в ситуации. К расизму прибавился радикальный антикоммунизм. А чтобы не мелочиться – заодно антисемитизм и ненависть ко всем, кто «понаехали тут».

В клановские структуры люди шли в буквальном смысле рядами и колоннами. К 1924 году в ККК насчитывалось по разным оценкам от 6 до 9 миллионов человек. Для сравнения: в ВКП(б) в 1926 году состояло 623 тысячи человек.

«В 20-е гг. Клан пользовался бешеной популярностью в стране. В июне 1923 г. был организован “Женский Ку-клукс-клан”, в 1924 г. – “Младший Ку-клукс-клан” для мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 18 лет. Количественный рост “вампиров” происходил и в городе, и в деревне. Журналисты писали потом, что это было похоже на массовое безумие. В деревнях и мелких провинциальных городах суды Линча напоминали народные гуляния. Веселящиеся влюбленные, мужественные мужчины средних лет, благообразные старички и старушки, что называется, тусовались, общались друг с другом, закусывали. А на столбах на центральной площади висели несколько только что казненных негров.

Капитал Клана рос. С 1920 по 1925 гг. доходы только от членских взносов составили 90,0 млн долларов, т. е. в год – 15 млн.

В 1922 г. на посты губернаторов штатов Джорджия, Алабама, Калифорния и Орегона прошли люди, сочувствующие делу Клана. В 1924 г. число губернаторов-“вампиров” увеличилось за счет Колорадо, Мена, Огайо, Луизианы. В том же, в 1924 г. “великий казначей” “империи” ассигновал для поддержки сенатора от штата Джорджия 500 тыс. долларов. Когда противник будущего сенатора узнал, что его соперник поддерживается Кланом, он сразу отказался от борьбы».

(Марина Латышева, журналист)

Размах деятельности ККК был поменьше, чем в XIX веке. Но тоже впечатлял. Так, в 1918 году клановцами было убито 70 человек, с 1919 по 1922 годы – 239 человек. Дальше пошло так же. К примеру, в 1938–1940 годах только в штате Джорджия клановцы провели более 50 террористических актов.

Лидеры ККК горячо сочувствовали Гитлеру. Однако сведений о серьезном сотрудничестве между нацистами и клановцами нет. Трудно понять, почему – германские спецслужбы, создавая «пятую колонну» в других странах, обычно работали с кем угодно. Возможно, не договорились…

Как бы то ни было, во время Второй мировой войны ККК продолжал функционировать. Однако клановцы увлеклись американской народной забавой – уклонением от налогов. Этого в США не прощают. В 1944 году Ку-клукс-клан был распущен.

* * *

Через два года Ку-клукс-клан возродился в третий раз – на месте своего первого рождения – в Атланте. «Великим магом» стал Сэмуэл Грин, во «второй серии» являвшийся «Великим вампиром» штата Джорджия.

Однако времена были уже не те. Хотя дело шло, вроде бы, не слишком плохо. К концу 40-х численность ККК составляла около 10 тысяч человек. Однако после смерти Грина в 1949 году организация начала раскалываться. Возникло несколько структур, каждая из которых претендовала на то, что они-то и есть истинные клановцы.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, но тут ККК (уж будем их всех так называть) помогла жизнь. Началась борьба чернокожих за свои права. В тогдашних США до политкорректности было очень далеко. Особенно на Юге. Во многих штатах существовали так называемые «Законы Джим Кроу» (название пошло от имени персонажа шуточных песенок, популярных в конце XIX века). Суть в том, что школы, церкви, пляжи, железнодорожные вагоны в «самой демократичной стране» разделялись на те, что «для белых», и те, что «для черных». Понятное дело, это нравилось далеко не всем. Движение чернокожих за гражданские права возглавил баптистский проповедник Мартин Лютер Кинг. Он являлся принципиальным противником насильственных действий. Поэтому тактика борьбы сочетала многочисленные обращения в Верховный суд по поводу антиконституционности «законов Джим Кроу» с различными эффектными акциями.

Ребятам из ККК это не понравилось, и они начали противодействие. Вот, к примеру, нашумевший на всю Америку эпизод. В городе Монтгомери (штат Алабама) в городских автобусах четыре

первых ряда сидений были «только для белых» – вроде как у нас «для пассажиров с детьми и инвалидов». Разница в том, что чернокожие были обязаны уступать эти места при появлении в транспорте «белого господина». (Автобусы ходили достаточно набитыми, на всех сидячих мест не хватало.) Попытки отменить закон в суде к успеху не привели. Тогда с подачи Мартина Лютера Кинга чернокожие жители… стали ходить пешком. Для автобусных компаний это было сильным ударом – они потеряли 70 процентов пассажиров. Попытки бороться с помощью принятия «антипротестных» законов успехом не увенчались. В самом деле – запрещать ходить на своих двоих – это как-то диковато… Тогда за дело взялся ККК. В январе 1956 года в дом Кинга бросили бомбу. Активисты движения стали получать угрозы от клановцев. Когда автобусные компании сдались, по машинам стали постреливать…

Между тем сторонники Кинга добивались успехов. Так, в южных штатах стали отменять раздельное обучение. И так далее, и тому подобное. Расисты тоже активизировались.

«Так, в городе Мобил (Алабама) в январе 1957 г. Клан взорвал за одну ночь три дома, совершил вооруженные налеты на три жилища негров, спалил негритянский дом и здание школы. Всего с 1955 по 1965 гг. расисты Юга убили 85 чел., из них 69 негров и 8 белых борцов за права “цветного населения” США».

(Марина Латышева)

Правда, некоторые американские историки утверждают, что причастность клановцев к тому или иному теракту далеко не всегда очевидна. Оно и понятно – трудно определить, были ли террористы членами одного из нескольких соперничавших «кланов» или какие-то отморозки просто взяли раскрученный бренд…

Но это и неважно. Если расисты хотели остановить процесс, то они добились полностью противоположных результатов. Расистские идеи были уже не в чести. Зато Ку-клукс-клан превратился в «черный миф». Такой же, как ОАС во Франции или Национал-демократическая партия в Германии (о последней речь ещё пойдет).

Кроме того, деятельность ККК породила левые группы, которые тоже стали применять насилие…

* * *

Стоит рассказать о дальнейшей судьбе ККК. Тут вышел уже полный анекдот.

Ку-клукс-клан больше не пытался прибегать к крайним мерам. Зато продолжал размножаться прямым делением. На сегодняшний день известны около 20 его осколков. Что же касается их деятельности…

Вот что заявил лидер одного из «кланов» Дэвид Дюк: «Мы не убиваем чернокожих. Это – неправильное представление о Kлане. Просто раньше к Клану присоединялись люди, которые хотели воспользоваться символами и положением клановца, чтобы убивать. Если бы мы убивали черных, нас бы все время арестовывали. Некоторые мелкие кланы до сих пор уверяют, что они сражаются с неграми. С одной стороны, это просто смешно. С другой – мы часто думаем, не провокаторы ли это? Не хотят ли они скомпрометировать Клан?»

«А вот как справили клановский праздник в Иллинойсе. Членов клана в этом штате не более сотни. Активистов, желающих таскаться по ночам с деревянными крестами, – и того меньше. Во время одной из “вечеринок” клановцы даже не смогли затащить крест на холм – он оказался слишком тяжелым, и пришлось подрубить его до приемлемых размеров. Когда его таки затащили на холм, выяснилось, что древесина отсырела и не хочет заниматься. Христова огня не вышло, на том и разошлись».

(Марина Латышева)

Еще смешнее получилось в Нью-Йорке. Клановцы решили провести марш по улицам города. Мэр Нью-Йорка объявил: пожалуйста, но только без колпаков и масок. Тогда великий и ужасный ККК обратился к… «Союзу защиты гражданских свобод». Весь прикол в том, что эту организацию, как и других правозащитников, клановцы всегда люто ненавидели. Упомянутый «Союз…» как раз и поднялся на борьбе за права чернокожего населения! Но деваться расистам было некуда. Благо правозащитники зла не помнили. Они вписались. После долгого и нудного судебного разбирательства суд разрешил шествие в балахонах и масках. Клановцы прошествовали. В количестве 50 человек.

В 1990-х годах ККК пытался проникнуть и в Россию. По мнению упомянутого Дэвида Дюка, наша страна остается «последним бастионом белой расы». Понятно, что бороться против чернокожих в России не актуально. Дюк решил делать акцент на евреях. Но в этом секторе общественно-политической жизни с избытком хватает и местных кадров. Так что ККК у нас поддержало только некоторое количество проходимцев из ультраправой тусовки – те, кто хотел бы кататься на халяву в США на разные конгрессы и съезды.

В настоящее время деятельность ККК переместилась в Интернет. Благо, чтобы поддерживать сайт, достаточно одного энтузиаста. Сайтов Клана в Сети множество. Все они повествуют о своей крутизне и в обязательном порядке содержат призыв: пришлите нам немного денег…

 

Поднявшуюся в 60–70-х годах ХХ века волну левого терроризма очень трудно объяснить в рамках традиционной политологии. Вполне благополучные люди в вполне благополучных и демократических странах вставали на этот скользкий путь. Но вот так было…

 

Солдаты «большой деревни»

После Второй мировой войны среди западной молодежи стали пользоваться популярностью левые идеи. Правда, традиционные левые – коммунисты и социалисты – не получили от этого больших дивидендов. Они казались слишком скучными. Советский Союз, на который между двумя большими войнами с умилением смотрело большинство левых, также в значительной степени потерял свою привлекательность. Одна из причин – ХХ съезд КПСС. Но не потому, что Хрущев «разоблачил» на нем «преступления Сталина».

Совсем наоборот. Курс Хрущева австрийский левый философ Эрих Фромм презрительно назвал «гуляш-коммунизмом». Идея «догнать и перегнать Америку по производству мяса и молока» как-то не вдохновляла. Скучно…

Появилось движение под названием «новые левые». Радикальная молодежь обратила внимание на национально-освободительное движение в странах «третьего мира». Именно тогда и появился этот термин. Я уже упоминал про Алжир. Но это был далеко не единственный пример. Та же самая Франция воевала и понесла сокрушительное поражение в Индокитае. Были и еще «горячие точки». Но наибольшее впечатление на мировую общественность произвела разразившаяся в 1959 году революция на Кубе. Она изумила всех. В самом деле. Революционеры под предводительством Фиделя Кастро высадились на Кубе в количестве 70 человек и победили! Находясь под самым боком у США, они послали Америку куда подальше. Кроме всего прочего лидеры кубинской революции были молодыми и красивыми парнями – то есть вполне годились в харизматические лидеры. Эти люди казались настоящими революционерами. Никакого сравнения с лидерами традиционных левых партий. Времена Эрнста Тельмана, Георгия Димитрова и Долорес Ибаррури прошли – теперь лидеры коммунистов и социалистов выглядели как преуспевающие чиновники.

Позже подоспела и война во Вьетнаме, где американцы ничего не могли сделать с партизанами Вьетконга.

Подоспела и идеология. Собственно, законченной теории у «новых левых» не было. Их мировоззрение представляло набор различных леворадикальных идей, которые каждый комбинировал по желанию. Однако появились и новые «центры притяжения». Самыми важными были маоизм и геваризм.

Маоизм, как и следует из названия, был разработан лидером Китая Мао Цзэдуном. Главным вопросом современности, как поэтически выразился Мао, является «борьба большого города и большой деревни». Под «городом» понимались индустриально развитые страны, которые объявлялись империалистическими. Причем разницы между СССР и США Мао не делал. И та и другая страна считались «империалическими». «Деревня» соответственно – это страны «третьего мира», в задачу которых входит совершить мировую коммунистическую революцию. В тактическом же плане маоизм основной силой полагал не «организованное движение пролетариата», как коммунисты или троцкисты, а партизанское движение.

Интересно, что Мао именно себя считал подлинным продолжателем дела Ленина-Сталина. Один из самых известных маоистких символов – «великая пятерка» – профили Энгельса, Маркса, Ленина, Сталина и Мао.

Мао Цзэдун позаботился о распространении своих идей. На все основные языки мира была переведена и выпущена огромным тиражом так называемая «Красная книжка» – сборник цитат Мао, разбитых на тематические разделы. «Великий кормчий» умел формулировать лозунги.

«Народы всего мира, сплачивайтесь и громите американских агрессоров и всех их приспешников! Народы всего мира, будьте мужественны, смело сражайтесь, не бойтесь трудностей и идите вперед волна за волной! Тогда весь мир будет принадлежать народам.

А всякая нечисть будет полностью уничтожена».

«Революция – это не званый обед, не литературное творчество, не рисование или вышивание; она не может совершаться так изящно, так спокойно и деликатно, так чинно и учтиво. Революция – это восстание, это насильственный акт одного класса, свергающего власть другого класса».

«Всякий, кто стоит на стороне революционного народа, – революционер. Всякий, кто стоит на стороне империализма, феодализма и бюрократического капитализма, – контрреволюционер. Всякий, кто только на словах стоит на стороне революционного народа, а на деле поступает иначе, является революционером на словах. Всякий, кто стоит на стороне революционного народа не только на словах, но и на деле, является настоящим революционером».

«Все войны в истории делятся на два рода: справедливые и несправедливые. Все прогрессивные войны являются справедливыми, а все войны, препятствующие прогрессу, – несправедливыми. Мы, коммунисты, боремся против всех несправедливых войн, препятствующих прогрессу, но мы не против прогрессивных, справедливых войн. Мы, коммунисты, не только не выступаем против справедливых войн, но и принимаем в них активное участие».

«Борьба, поражение, вновь борьба, вновь поражение, вновь борьба и так вплоть до самой победы – такова логика народа, и он также никогда не действует вопреки этой логике. Это тоже марксистский закон. Согласно этому закону происходила революция русского народа, согласно этому же закону происходит и революция китайского народа».

«Народно-освободительная армия всегда была и будет боевым отрядом. Даже после победы во всей стране она будет оставаться боевым отрядом в течение целого исторического периода, до тех пор пока в стране не будут уничтожены классы, а в мире будет существовать империалистическая система. Тут не должно быть никаких недоразумений и колебаний».

Эти цитатники в большом количестве появились у западных интеллектуалов. Что у циников вызывало изрядное веселье – то, что «Красная книжечка» по своей сути изначально предназначалась для малограмотных пропагандистов…

Что же касается геваризма, то он был похож на учение Мао. Разница заключалась в более терпимом отношении к Советскому Союзу и в более узкой цели – в задачу геваристов входила прежде всего революция в Латинской Америке и образование там структуры вроде СССР.

Ко всему этому подверстывалась теория «городской герильи», созданной бразильцем Жуаном Карлосом Маригеллой. (Он был сперва коммунистом, потом порвал с Компартией Бразилии, обвинив ее в «оппортунизме» и отказе от революционной борьбы.) Городская герилья – это тактика боя повстанцев в городских условиях с заведомо превосходящими силами противника.

Одновременно одной из целей вооруженной борьбы Маригеллы являлось отвлечение масс от «манипулятивного воздействия СМИ». А вот это уже называется терроризмом…

* * *

И что получалось? Западные «новые левые» ощущали себя бойцами той самой «большой деревни», а впоследствии – городскими партизанами, сражавшимися в тылу врага… Все террористические левацкие организации выросли из этого.

При этом «новых левых» не слишком волновало, что в «третьем мире» реально происходит. Ведь та самая Куба не смогла бы продержаться без помощи СССР. Да и вьетнамские партизаны – тоже. Но даже не в этом дело. «Новые левые» приписывали повстанцам и партизанам собственные цели. За что они там в горах и джунглях боролись? За свободу. Но ведь свобода – понятие философское.

«Новые левые» воспринимали Запад как «общество подавления». С их точки зрения, Система (именно с большой буквы) с помощью воспитания, СМИ и прочего подавляла человеческую личность и не давала ей самовыражаться. То есть их борьба была, говоря философским языком, «индивидуалистическим бунтом». Почему-то считалось, что революционные движения, разрушив «общество потребления», освободят людей от этого подавления. Тех, «кто не они», «новые левые» считали «буржуазными свиньями» и никаких теплых чувств к ним не испытывали.

Стоит отметить и события, оказавшие огромное влияние на мировоззрение «новых левых». Речь идет о парижском Красном мае.

Суть событий такова. В начале мая 1968 года мелкая стычка леваков с полицией внезапно переросла в массовые студенческие беспорядки. 12 мая случилась так называемая ночь баррикад – по всему центру Парижа взбунтовавшиеся студенты понастроили этих сооружений, начались массовые стычки с полицией. Хотя с Красной Пресней 1905 года это не сравнить. Оружия полиция не применяла – только дубинки и водометы. Студенты отбивались булыжниками и «коктейлем Молотова».

Лозунги у гошистов (так называли себя французские леваки) были очень своеобразные:

«Будьте реалистами, требуйте невозможного!» «С 1936 года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и “фольксваген”, и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их!»

«В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра – отменить общество!»

«Один уик-энд без революции гораздо более кровав, чем месяц перманентной революции».

Как видим, политическими эти лозунги можно назвать с большой натяжкой. Это был, по сути, «праздник непослушания». И неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут вмешались французские профсоюзы, которые контролировались социалистами и коммунистами. У рабочих были собственные, чисто прагматичные интересы. Их лозунгом было «40–60 – 1000» (40-часовая рабочая неделя, пенсия в 60 лет, минимальный оклад в 1000 франков).

Однако профсоюзники воспользовались случаем и под лозунгом «не позволим бить наших детей!» начали всеобщую забастовку. Данное мероприятие по своему эффекту сравнимо с вооруженным восстанием. Другое дело, что организовать его мало кому удавалось. Но тут удалось. В стране начался бардак. Президент де Голль убыл (бежал) из страны в Германию, где располагались надежные французские воинские части.

Под шумок студенты захватили территорию Сорбонны и театр «Одеон», в последним была устроена «свободная трибуна». Набравшиеся левацких идей молодые рабочие захватили завод «Рено», над которым подняли красный флаг…

Кстати, советские лидеры пребывали в полной растерянности. С де Голлем у СССР были хорошие отношения. Да и вообще – тогдашнего советского лидера звали Леонид Ильич Брежнев, а не Лев Давыдович Троцкий. Лезть в эту заваруху никто не хотел…

Весь дурдом продолжался чуть больше месяца. В конце концов де Голль удовлетворил требования профсоюзов – хотя до майских событий он даже разговаривать с ними об этом не хотел. Профсоюзники забастовку свернули. Приободрившиеся полицейские вышибли леваков из занятых ими помещений. Характерно, что никаких преследований активистов после этого не было. Всё спустили на тормозах. Красный май закончился.

Эти события оцениваются очень по-разному. Но любопытнее всего мнение леваков. Так вот, с их точки зрения, в мае 1968 года в Париже осуществилась их давняя мечта – поднять город «на уши» без какой-либо особой предварительной подготовки. Им казалось, что они почти победили. И если бы не «предательство профсоюзов»… О том, что они бы делали дальше, даже если бы им удалось захватить власть, они не задумывались. Хотя среди гошистов просто не было таких, кто был способен как-то осмысленно действовать во главе страны. Но какая разница!

Но. С одной стороны, казалось – всё возможно, надо только, как сказал в свое время Ленин, «действовать решительнее и энергичнее». С другой – леваки прониклись ещё большим презрением к традиционным левым, которые, дескать, всегда продадут.

 

Прыжок «Черных пантер»

В каждой западной стране, помимо общих черт, левые радикалы имели свои особенности. В США таких особенностей было две: движение за права чернокожих и вьетнамская война. Начнем со второй.

Война во Вьетнаме являлась самой непопулярной за всю историю США. К ней резко отрицательно относились не только левые, но и многие либералы. В самом деле – а за что воюют? Официальная пропаганда на тот момент не смогла это внятно объяснить. С точки зрения многочисленных американских левых это была «грязная война», которую начали «ястребы»-империалисты против свободолюбивого вьетнамского народа.

Протестные настроения усилились в 1966 году. Американская армия в то время комплектовалась по призывному принципу. Так

вот, в этом году была отменена отсрочка от призыва для студентов. Понятное дело. Если раньше эти ребята протестовали против некоей абстрактной несправедливости, то теперь у них возникла перспектива надеть каски, взять в руки штурмовые винтовки – и отправиться в джунгли сражаться невесть за что. Студентам этого не очень хотелось. Уклонение от армии приняло масштабные размеры. По разным данным, в конце 60-х от призыва уклонялись от 50 до 100 тысяч человек. Многие из этих уклонистов, кстати, подались в Европу, где добавили веселья.

Но если одни удовлетворялись подобным пассивным протестом, то другие выбирали активную жизненную позицию. Именно из таких состояла организация «Студенты за демократическое общество» (СДО). В 1960-х она росла стремительно. Если в 1964 году в СДО состояло 900 человек, то в 1968-м – 100 000!

Это была достаточно рыхлая структура, общим для которой было неприятие тогдашней Америки. В первую очередь – Вьетнамской войны. Одновременно организация выступала против расового неравноправия, против «холодной войны», а также против антикоммунизма в любых его видах. Напомню, что в конце 50-х – начале 60-х в США бушевала истерия так называемого маккартизма, прозванная «охотой на ведьм». Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, возглавлявшаяся сенатором Джозефом Маккарти, поставила цель выявить всех, сочувствующих коммунистам. При этом термин понимался очень широко. Выглядело это гнусно – многие американцы стали с энтузиазмом писать друг на друга доносы. В результате этой кампании, к примеру, из Америки был вынужден уехать знаменитый режиссер Чарли Чаплин. (Тоже мне, нашли коммуниста!) Такая обстановочка не всем нравилась.

СДО старались держаться в определенных рамках. Их любимые акции – организация массовых демонстраций. Самой заметной стал проведенный в августе 1967 года «Поход на Пентагон», в котором принимали участие около 200 тысяч человек. Именно оттуда знаменитые кадры – студенты суют цветочки в дула винтовок преградившим им путь национальным гвардейцам.

Демонстрации разгонялись достаточно жестко. Впоследствии ребята из СДО неоднократно пытались повторить парижский Красный май, захватывая университетские кампусы. Разумеется, их разгоняли. А дальше понятно. Кое-кто из левых стал звереть…

Одновременно набирала обороты и борьба чернокожих за гражданские права. Тут тоже находились свои экстремисты. В 1966 году в Окленде, Калифорния, была создана организация «Черные пантеры».

В одном из учредительных документов говорилось: «Мы хотим земли, хлеба, жилья, образования, одежды, справедливости и мира. Народ может изменить или ликвидировать правительство и создать новую форму правления, в основе которой должны лежать такие принципы и такая организация власти, которые бы обеспечивали бы народу безопасность и счастье».

«Первое публичное выступление “Пантер”, произведшее фурор среди черных националистов и не меньший – среди белой прессы, произошло в феврале 1967 года в аэропорту Сан-Франциско. Черные парни в черных беретах, в черных же кожаных брюках и куртках, с карабинами наперевес встречали самолет с Восточного побережья. Это была открытая декларация присутствия новой – вооруженной – силы в афроамериканском движении против расовой дискриминации.

“Пантеры” встречали вдову Малколма Экса, Бетти Шаббаз, летевшую в Калифорнию для участия в ряде мероприятий, связанных с двухлетней годовщиной со дня убийства Малколма Экса, “самого сердитого негра Америки” и “апостола насилия”, как его в разное время называли. Мастерски написанная автобиография Экса читалась “Пантерами” и другими бойцами “черной революции” как новая благая весть. А его речи последнего года жизни были столь же своеобразными апостольскими посланиями – они сформировали основные риторические сюжеты радикального черного движения последующих лет».

(Мария Завьялова, историк)

С идеологией у «Черных пантер» обстояло все очень интересно. Их культовый персонаж, Малколм Литтл, более известный как Малколм Экс (хотя точнее переводить как «Малколм Икс» – его псевдоним означает именно алгебраический икс, то есть «неизвестный»), был одним из первых чернокожих американцев, принявших ислам. Вообще, персонаж любопытный.

«Малколм Литтл, сын проповедника-гарвииста, он же – гарлемский воришка по кличке Рыжий Детройт, он же – сиделец Чарльстонской и Норфолкской тюрем, он же – Малколм Экс, проповедник организации “Исламская нация”, и наконец, после паломничества в Мекку, Эль-Хадж Малик Эль-Шаббаз».

(Мария Завьялова)

Кстати, именно Малколм Икс изобрел термин «афроамериканец». Он же первый высказал обычные впоследствии риторические приемы чернокожих экстремистов.

«Мои дорогие черные братья и сестры! Обернитесь и взгляните друг на друга. Посмотрите на лица людей вокруг вас! Для белых мы все черные, но на самом деле мы имеем тысячу и один цвет, от сливочного и медового до шоколадного. Обернитесь, взгляните друг на друга!.. Во времена рабства редкая из наших прабабушек не была изнасилована белым хозяином. Белый господин отнял мужество у наших мужчин, и страх до сих пор живет в наших сердцах. Вспомните об этом, вспомните о черном рабе, затыкавшем уши, чтобы не слышать криков насилуемой жены, матери, дочери. Когда вы видите белого, знайте, что видите дьявола. Вспомните, что на окровавленных спинах ваших предков была построена империя, самая богатая в нынешнем мире, не знающая преград, империя, которую ненавидит весь мир за жадность и глупость».

Однако активисты «Черных пантер» сочетали идеи Малколма Икс с маоизмом.

Мао писал: «Национальная борьба в конечном счете относится к классовой борьбе. Негров в США угнетают лишь те белые, которые образуют реакционные правящие круги. Они никак не могут представлять рабочих, крестьян, революционную интеллигенцию и других прогрессивно настроенных лиц, составляющих абсолютное большинство белых».

Поэтому «пантеры» сотрудничали с любыми иными радикальными движениями, независимо от цвета кожи. А тут произошло еще кое-что.

4 апреля 1968 года в городе Мемфис (штат Теннесси) выстрелом из винтовки убит борец за права чернокожих пастор Мартин Лютер Кинг. По официальной версии убийца, Джеймс Эрл Рей, являлся одиночкой. Однако это и тогда, и сейчас вызывает очень большие сомнения. По крайней мере, следствие так и не смогло доказать, что выстрел был совершен из винтовки Рея. Сам же убийца сначала признался, потом отказался от своих показаний… В общем, дело темное.

А вот как для чернокожих активистов, так и для белых левых все было ясно – за убийством стояли то ли расисты из Ку-клукс-клана, то ли ФБР. (Для леваков той поры «ФБР» звучало так же, как для советских диссидентов – «КГБ».)

По стране прокатились беспорядки, учиненные чернокожим населением. «Черные пантеры» решили активизировать свою деятельность. Ведь получалось, что они правы! Мирными методами ничего не добьешься. К этому времени численность «Черных пантер» насчитывала около двух тысяч бойцов. По психологии это были в большинстве не «студенты», а, скорее, уличные хулиганы. Так что «Систему» для них представляли прежде всего полицейские.

Строго говоря, терроризмом бойцы «Черных пантер» не занимались. По крайней мере, поначалу. Они давили полицейским на нервы. За патрульными полицейскими машинами следовали автомобили, набитые вооруженными до зубов боевиками. Они держали наготове оружие, чаще всего дробовики, не досылая патрон в ствол. (По американским законам ходить с оружием на боевом взводе запрещено. Но если патрон в ствол не дослан, тогда никаких проблем.) Вот так и висели над душой у копов. Те, разумеется, тоже держали оружие на изготовку. Хотя, по сведениям полиции, по ночам «пантеры» расправлялись с теми, кого считали расистами.

Но и противостояние с копами ничем хорошим закончится не могло. У кого-то не выдержали нервы…

«И вот тогда началась война “Пантер” с полицией. В августе 1968 года перестрелки были в Детройте и Лос-Анджелесе. Летом и осенью 1968 года полиция нападает на офисы “Пантер” в Идианаполисе, Детройте, Сиэтле, Окленде, Денвере, Сан-Франциско, Нью-Йорке. В сентябре 150 полицейских напали на 12 “Пантер” прямо в зале суда. За 1969 год было арестовано 348 “Пантер”».

(Сайт www.agentura.ru )

В итоге «Черные партеры» распались. Впрочем, они и раньше не являлись особо сплоченной группировкой. Одни скатились в «войну против всех», а впоследствии превратились в обыкновенные преступные группировки. А вот другие примкнули к иным левакам, что добавило последним куражу. Еще бы! На помощь студентам пришли уличные хулиганы.

 

Секс, наркотики, терроризм

Стоит отметить еще одну особенность «молодежной революции», как часто называют то время. Без нее понять дальнейшие события трудно.

Одновременно с «новыми левыми» бурно расцвела так называемая контркультура. В наиболее законченном виде она была представлена аполитичным движением хиппи. Хотя и они, декларируя пацифизм, выступали против войны во Вьетнаме. Однако на самом-то деле контркультура и политический радикализм тесно переплетались. Возьмем, к примеру, две самых известных установки контркультуры 60-х – «сексуальная революция», идеологическая свободная любовь и «психоделическая революция», идеологическая наркомания. Эти забавы считались «революционными», поскольку предполагалось, что они помогают избавиться от «буржуазного сознания». Так вот эти нравы были очень распространены в леворадикальной среде. Так же как и старательно культивируемый идеологами контркультуры иррационализм. В результате получались очень интересные гибриды. К примеру, Интернациональная молодежная партия, более известная как йиппи. Собственно, на партию это движение не походило никоим образом. По сравнению с ним даже анархисты выглядели образцом дисциплинированности. Это были агрессивные хиппари. Они принципиально отрицали любую внятную идеологию, стратегию и тактику, упирали на полную спонтанность.

Вот что писал идеолог йиппи Джерри Рубин в своей знаменитой книге «Действуй!» («Do it!»):

«Американские мифы – от Джорджа Вашингтона до Супермена и от Тарзана до Джона Уэйна – мертвы. Потому американской молодежи приходится создавать мифы самой.

Новый герой родился с косяком в зубах во время блокады Пентагона, но миф, который мог бы его охарактеризовать, еще не сформировался. Не существовало мифов, которые могли бы обрисовать всех 14-летних канзасских фриков, глотающих кислоту, отращивающих патлы и косящих от призыва домой или в школу. Не было мощей, изображающих всех тех художников, которые сбегали из тюрьмы среднеклассовой Америки, чтобы жить и создавать искусство на улицах.

На планете завелся кислотный марксист, психоделический большевик. Он не чувствовал себя комфортно среди «Студентов за демократическое общество», он не был интеллектуалом с кампуса или хиппи, проповедующим власть цветов. Обдолбанный политикан. Гибрид нового левого и хиппи вылился в нечто совершенно новое.

Фрик, дерущийся на улице, отщепенец со стволом на бедре. Такой страшный, что среднеклассовая каста в ужасе от его внешнего вида».

Как видим, наркотики возводились в культ. Символом йиппи был листок марихуаны на фоне красной звезды. Разумеется, ребята больше шумели. Но это были уже готовые кадры для леваков.

В 1969 году от СДО откололся ряд экстремистских группировок. Самой известной и деятельной была «Weather Underground Organization» («Подпольная организация погоды»), они же «везермены», они же «метеорологи». Название было взято из песни известного исполнителя фолк-рока Боба Дилана: «You don’t need a weatherman to tell which way the wind blows» («Вам не нужен синоптик, чтобы знать, куда дует ветер»).

Однако начали они несколько раньше, опять-таки с контркультуры.

«В 1968 году же в Чикаго возникла коммуна “National Collective”. Осень 68-го провели, слушая рок и doing drugs (употребляя наркотики. – А. Щ.) – набираясь, как учил Джон Джекобе (его, как начинающего Великого Учителя, уже звали фамильярно-почтительно – J. J., Джей-Джей), опыта для общения с пролетарской молодежью. J. J. даже внешне стал копировать стиль greasy (нечто вроде американского эквивалента урлы) и, как говорят, здорово преуспел. Словом, всерьез готовились к работе с массами.

Одновременно завязывались контакты с единомышленниками. Подобных “Коллективу” групп и коммун тогда было видимо-невидимо. Особенно потряс визит “политическо-контркультурной группировки” под названием “MOTHERFUCKERS”, следовавшей с ног до головы в черной коже и с оружием в свое партизанское укрытие в горах Нью-Джерси. До них еще было расти и расти.

Джей-Джей наставлял на стрелке SDS: “Диалектика – это не маятник, раскачивающийся из стороны в сторону, это ядро, прошибающее одну стену за другой, затем еще, еще и еще одну – одну за одной”.

Наркотики ходили принимать “на территорию врага” – в Чикагский музей науки и промышленности. Называлось это trip-in. Видимо, музей стал символом технической цивилизации, олицетворением ее. Как не вспомнить старую песенку Манфреда Манна, где различие hip и square представало как противостояние одинокого дома в Калифорнии и института в Чикаго. Семиотикой города это называется.

В плане духовной подготовки важнейшим из мероприятий стала кампания smash monogamy (разбиение моногамии. – А. Щ.), развивавшая коллективизм и наповал разившая самые стойкие буржуазные предрассудки. Терри Робинс обосновывал групповой секс так: “People who fuck together – fight together” (“Люди, которые трахаются каждый день, – каждый день сражаются”. – А. Щ.), a все это вместе называлось WARGASM. Своей подружке Лори Мейснер Терри сказал: “The only thing better than making love to you would be killing the right people”. (“Единстственная вещь, лучшая, нежели занятия любовью, – это убивать “правых”. – А. Щ.)

… С групповым сексом получилось, как в переделанной малолетними хулиганами крыловской басне “Квартет”: “…., а толку нет”. Новая реальность не наступала никак, хотя старались сильно. Стало яснее ясного, что простыми групповухами буржуазную цивилизацию не сокрушить – свободный секс, как и другие формы нонконформизма – тот же рок, например – капиталистическое общество сумело ассимилировать и поставить себе на службу, подчинив, так сказать, морали чистогана. Тогда, чтобы раздвинуть границы возможного и невозможного, окончательно истребив обывательские комплексы, руководство потребовало практиковать гомосексуальные связи – тоже коллективно. Как видно из смущенно-забавных воспоминаний юных ниспровергателей, предались разрушению последнего прибежища эксплуататорской психологии с неменьшим пылом и революционным рвением, чем в случае с гетеросексуальными акциями, но без того удовольствия. С некоторым даже омерзением: как-никак, глубоко засели в подсознании родимые пятна капитализма и частнособственнические пережитки, никак их не вытравить».

(Н. Сосновский, журналист)

Однако, устав заниматься групповухами, ребята решили податься в политику. Поначалу «везермены» не очень понимали, что делать. Они холили и лелеяли идею «Черной революции». Так, одним из их любимых лозунгов был: «Делай жизнь с Джона Брауна!» (Имеется в виду белый фермер, убежденный противник рабства, пытавшийся 16 октября 1859 года в городке Харперс-Ферри поднять восстание рабов и за это расстрелянный.)

К концу 1969 года «везермены» насчитывали около 300 активистов и несколько тысяч сочувствующих. Свою первую акцию они провели 7 октября 1967 года, попытавшись взорвать в Чикаго памятник полицейским, погибшим при взрыве бомбы в 1886 году. Взорвать не сумели.

Одновременно примерно 600 активистов в мотоциклетных шлемах и перчатках бросились крушить все, что попадалось на пути под лозунгом «принесем Вьетнам в каждый дом!». Забегая вперед, замечу – это был очень распространенный лозунг среди левых террористов. Дескать, почувствуйте, «буржуазные свиньи», что творится во Вьетнаме!

Ничего хорошего из этого не вышло. 68 революционеров было арестовано, несколько десятков – ранены. На следующий день столкновения продолжились и также закончились полной победой копов.

Стало понятно – нужно менять тактику. Центральный орган «везерменов», «Бюро погоды», выдвинул лозунг создать организацию «партизанских действий в городских условиях». Этому способствовал и визит лидеров организации на Кубу, где их приняли очень тепло, чуть ли не на правительственном уровне.

Надо сказать, что к этому времени все желающие американцы и европейцы могли попасть на остров Свободы. Левые ездили туда во что-то вроде стройотрядов – убирали сахарный тростник (на Кубе для этой работы мобилизовывали всех, кого можно, как в СССР на картошку). Там они видели людей, искренне ненавидевших США и готовых защищаться до последнего патрона. А заодно привозили книги Маригеллы и Че Гевары…

И пошла потеха… «Члены группировки были наркоманами, для которых потребление “травки” и разрушительные акции равно означали высвобождение от пут обыденности и норм сушествующего мира. Для НИХ был характерен культ воинствующего невежества. Одна из их нашумевших акций – погром в Питсбургском университете, осуществленный под лозунгом “Долой школу!”. Террористические акции были для них средством преодоления фрустрации, своеобразным спортом, способствующим самоутверждению, придающим жизни смысл и делающим ее интересной. Поэтому они порой шли на серьезный риск, заранее оповещая полицию о месте и времени намеченного взрыва, с тем чтобы получить максимальное удовольствие от удачно осуществленной акции.

Эти весьма невысокого пошиба экзистенциальные мотивы “везермены” декорировали лозунгами борьбы за великие социальные цели. Террор и насилие они понимали как непосредственно революционную деятельность и путь к осуществлению общественного идеала: “Мы разрушаем, чтобы творить, у нас есть образ будущего”.

В то же время террор они рассматривали не только как способ наказания и мести, а также как способ воспитания и самовоспитания. Они считали, что насилие нужно им как школа борьбы, а жертвам террора – как возможность пережить хотя бы часть страданий жертв империализма. Они призывали превратить Нью-Йорк в горящий Сайгон».

(М. П. Требин, историк)

Самыми знаменитыми акциями «везерменов» были следующие.

12 сентября 1970 года экстремисты организовали побег из тюрьмы писателя Тимоти Лири, одного из идеологов «психоделической революции», создателя «религии ЛСД». Кстати, сидел Лири не за политику, а за хранение и распространение наркотиков. 1 марта 1971 года «везермены» устроили взрыв в здании Сената США. 19 мая 1972 года, в день рождения лидера Вьетконга Хо Ши Мина, террористы рванули бомбу в Пентагоне. Взрыв вызвал наводнение, при котором погибли секретные данные, записанные на компьютерные пленки.

С конспирацией у «везерменов» дело обстояло так себе. Однако условия подполья диктуют свои законы.

«Вначале, кстати, подпольщики были беспечны, как во времена wargasm'a. Как-то, приняв кислоты, Эйерс, Дорн, Кэти Боудин и Джуди Кларк пошли в кинотеатр, где вели себя столь антибуржуазно, что даже лох-агент ФБР опознал Джуди. Пришлось разбегаться врассыпную. Никого, кстати, не замели. Но постепенно приходили навыки конспирации. Пришлось отказаться от всего того нонконформистского стиля жизни, который так нежно культивировался прежде. Заодно постричься и надеть цивильные прикиды. Как сказал Эйерс, “можно сразу узнать Метеоролога. Это единственный, кто вовремя платит по счетам и соблюдает правила уличного движения”. Одним словом, подполье – кратчайший путь к слиянию с цивилами. За что боролись?»

(Н. Сосновский)

Впрочем, раздолбаями были не все. К примеру, входившая в «везермены» группа «К стенке насильников» провозгласила в своем манифесте, что именно индивидуальный террор на улицах – реальное будущее движения. В этой группе имелись и солдаты, вернувшиеся из Вьетнама. Ребята ввели строгую дисциплину и запретили употребление наркотиков.

Кроме «везерменов» имелись и другие экстремисты. В том же 1969 году от СДО откололось и «Революционное молодежное движение» во главе с М. Родом. Эти были куда менее контркультурны, а их идеология ближе к геваризму. Родд побывал в Латинской Америке. А ведь весело было не только на Кубе. В 1968 году военные, придерживающиеся левых взглядов, устроили в Перу переворот и начали строить социализм по кубинскому образцу. Да и в других странах хватало левых партизан.

В общем, Родд выступил с лозунгом «Привнести войну домой». То есть уже знакомая идея герильи на территории США.

РМД устроила 22 взрыва в университетских корпусах. К апрелю 1970 года полиция вычислила 12 руководителей группы во главе с Роддом, но они успели сделать ноги. Зато были убиты и арестованы десятки рядовых членов.

«Взрывы бомб в Нью-Йорке с конца 1968 г. раздавались все чаще и чаще. Они происходили в правительственных зданиях, возле помещений компаний, связанных с Пентагоном, у полицейских участков, в магазинах, на улицах и даже в школах. Взрывы потрясли три небоскреба, в которых помещались управления ведущих концернов “Интернешнл бизнес машинз”, “Мобил ойл” и “Дженерал телефон энд электроник”, наживавшихся на войне во Вьетнаме. По официальным данным, в 1969 г. в Нью-Йорке взорвалось 93 бомбы и 19 адских механизмов удалось обезвредить. Не менее половины взрывов, как утверждала полиция, было устроено по политическим мотивам. Среди них – протесты против агрессии во Вьетнаме, против расового неравноправия, против воинской повинности, против лицемерия и несправедливости властей и т. д.

Взрывы стали раздаваться в других крупнейших городах Соединенных Штатов. В Сиэтле (штат Вашингтон) за год, по официальным данным, было взорвано 33 бомбы. Прокуратура Калифорнии объявила, что за три летних месяца 1970 г. в штате в среднем в неделю взрывалось 20 бомб. Взрывы самодельных мин и бомб происходили также в штатах Мэриленд, Мичиган и других. При этом участились поджоги государственных строений. По данным сенатской комиссии, общий ущерб, нанесенный имуществу правительственных учреждений взрывами и пожарами с июня 1969 г. по июнь 1970 г., достиг 730 тыс. долларов, почти в 70 раз больше, чем в предыдущем году».

(В. М. Быков, историк)

 

Идейный борец или маньяк?

Среди террористов попадались и совершенно жуткие персонажи. Один из них – Чарльз Мэнсон. Хотя многие его считают просто спятившим уголовником. Однако факт есть факт – до сих пор (!) этот тип в США является одним из символов радикального протеста. А «везермены» им восхищались…

Чарльз Мэнсон родился в 1935 году. Его мать была проституткой, отец неизвестен. Все детство Мэнсон провел в приютах, откуда плавно перебрался на «малолетку». В 17 лет он изнасиловал одного из своих соучеников по очередной «спецухе». И, разумеется, отправился уже на взрослую зону. Откинувшись, Чарльз попробовал наладить нормальную жизнь, но ничего не вышло. Решил покататься на чужой машине – и злые американские копы снова запихали его на три года. Так дело и пошло. Есть сведения, что во время одной из отсидок его «опустили». Законы преступного мира примерно одинаковы во всех странах – поэтому, выйдя в очередной раз, в 1967 году, на свободу, Мэнсон предпочел держаться подальше от уголовников. Но не на завод же идти работать! Благо в США бушевала «молодежная революция», а в особенности в Калифорнии.

С хиппарями Мэнсон и связался. Дело обычное. Подобное я своими глазами видел много раз. Мелкие уголовники очень легко не просто вписываются в эту среду, но и быстро завоевывают там авторитет.

Чарльз тоже быстро освоился. К этому времени он был фанатом «Битлз», кроме того сам бренчал на гитаре и что-то такое сочинял. Вскоре Мэнсон уже являлся главой «Семьи», состоявшей в основном из девушек, которая жила на «кинематографической» (построенной для съемок фильма и потом заброшенной) ферме возле Лос-Анджелеса.

Согласно некоторым сведениям, «Семья» Мэнсона являлась структурной единицей возникшей в 1968 году «Церкви Сатаны» Антона Ла-Вея. Но это сомнительно. Бесспорно то, что членом структуры Ла-Вея являлась, по крайней мере, одна из этой тусовки – Сьюзанн Эткинс. Она раньше участвовала в представлениях Ла-Вея в качестве ведьмы. Вообще-то сатанизмом баловались многие представители контркультуры. Правда, Сатану они воспринимали так же, как и романтики ХIX века, вроде лорда Байрона или Лермонтова – эдаким первым «борцом против Системы».

Мэнсон провозгласил себя Христом и Сатаной «в одном флаконе». Его учение было явно взято из третьих рук и заключалось во всё той же романтизации «Черной революции», перемешанной с религиозными мотивами – также у кого-то позаимствованными. Мэнсон провозглашал, что настало время, когда вот-вот начнется «хелтер-скелтер» – война между расами. По предсказаниям, победят в этой войне черные. Они уничтожат белую расу на всей земле, естественно, за исключением самого Мэнсона и тех, кто пойдет за ним. А потом будет все хорошо. К этому времени подобные идеи были уже, что называется, растворены в воздухе. Они стали уже общим местом, чем-то самим собой разумеющимся.

Развлечения в «Семье» были веселыми. К примеру, новая присоединившаяся девушка подвергалась групповому изнасилованию мужской частью тусовки. Большой популярностью пользовались ритуальные групповухи. Вот как описывает это дело один из свидетелей:

«Они закололи собаку, затем привели девушек, двух девушек. Они их раздели донага и облили собачьей кровью. Попросту держали труп собаки, из которого хлестала кровь, над их головами. Потом они обмазали девушек кровью там, куда вначале кровь не попала. Потом они все совершали с девушками половые акты, а в промежутках пили собачью кровь. Все это было омерзительно».

Забавно, что недостатка в новых членах «Семьи» не наблюдалось. Видимо, в других подобных группах нравы тоже были те еще. Но ребята Мэнсона являлись персонажами, с которыми в темном переулке лучше не встречаться.

Чарльз полагал, что необходимо нанести удар «в самое сердце системы». Что интересно, члены «Семьи», среди которых лишь Мэнсон ранее был не в ладах с законом, не только легко пошли «на дело», но и сумели его провернуть. А ведь это была даже не стрельба и не взрывы бомб. Дело было куда мрачнее.

И вот тут-то пересеклись два «сатанинских следа». На пути банды Мэнсона оказалась вилла режиссера Романа Полански, который, как и многие в Голливуде, увлекался чертовщиной. Вопрос о том, совпадение это было или нет, до сих пор вызывает жаркие споры. Возможно, Чарльзу, считавшему себя самым крутым, было обидно, что какие-то «сытые свиньи» трогают грязными руками чистый, как антрацит, образ Дьявола. Звучит несколько шизофренично, но, с другой стороны, поступки Мэнсона логическому объяснению не поддаются в любом случае. Но вообще-то в этом деле очень много непонятного. Глубоко там не копали. Возможно, выкопали бы не то… Тот же Полански в молодости увлекался педофилией – по причине которой чуть не угодил в тюрьму в родной Польше.

Но в любом случае – голливудские деятели были яркими представителями «буржуазных свиней». К тому же «новые левые» ненавидели не только СМИ, но и Голливуд. Это так же являлось общим местом.

9 августа 1969 года «боевая группа» в количестве трех девиц (среди них была и Сьюзанн Эткинс) проникла на виллу Романа Полански, где его жена, актриса Шарон Тейт (находящаяся, кстати, на девятом месяце беременности) принимала гостей. Члены «Семьи» принялись воплощать заветы своего гуру. Тейт убили 16 ударами ножа, остальные тоже умирали долго и мучительно. На стенах ребята Мэнсона оставили нарисованные кровью перевернутые пентаграммы и прочие сатанинские рисунки.

Второй удар Чарльз нанес на следующий день. На этот раз он пошел на дело сам. Под раздачу попали владелец сети супермаркетов Ла Бианки и его жена Розмари. (Опять ассоциации с фильмом Полански!)

Тут все сложилось вообще как в фильме ужасов. Мэнсон и трое его подельщиков (одной было 17 лет, она являлась в прошлом королевой красоты своего колледжа) развлекались тем, что при помощи ножей и вилок отрезали от живых еще супругов куски мяса. На стене кровью написали «Месть!» и «Смерть свиньям!». Одна из девиц, Линда Кренвинкл, участвовавшая и в прошлом убийстве, вырезала на животе хозяина слово «война» и воткнула вилку. Потом компания уселась ужинать рядом с телами.

Разумеется, в конце концов всех повязали. Поначалу участникам убийства дали «вышку», но вдруг смертную казнь в Калифорнии отменили. Потом ее, правда, восстановили, но члены «Семьи» сумели проскочить и отделались пожизненным заключением.

Как видим, история дикая даже для террористов. Но… Мэнсоном восхищались.

«Бернадин (Бернадин Дорн, одна из лидеров «везерменов». – А. Щ.) Черной революции было мало. Она бросила еще более забористый лозунг: “Дать просраться жлобской Америке!” (“Scaring the shit out of honky America!”) Но, как известно, Америку трудно удивить. Примером для подражания Дорн выбрала Чарльза Мэнсона (из-за несогласия в авторах Забриски о нем пока мало знают, но кое-что наверняка слыхали). Мэнсон восхитил Дорн, и вот чем: “Убили свиней, съели их хавку и – вилку в живот!”, – Бернадин выбросила вверх три пальца – салют вилки (fork salute)».

(Н. Сосновский)

Скажете: «Это эпатаж, доведенный до абсурда», – но Мэнсон, продолжающий сидеть в тюрьме, и сегодня получает множество писем от поклонников. Что уж говорить о тех временах?

 

Миллиардерша с автоматом

История терроризма в США богата на разные закидоны. Примером экзотики может служить так называемая Армия Освобождения Симбионтов (А.О.С). Некоторые исследователи вообще считают эту организацию сектой. Впрочем, прославилась она совсем иным…

Начало организации положили в 1973 году несколько женщин – педагогов и психологов, увлекавшихся маоизмом, идеей «Черной революции» и какой-то мистикой. Они работали в тюрьмах Калифорнии и Сан-Франциско и рассчитывали сагитировать и привлечь к революционной борьбе заключенных, с которыми они регулярно сталкивались по долгу службы.

Программа А.О.С. выглядит любопытно. Вот выдержки из нее: «Мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., – дети всех угнетенных

народов, решили переопределить себя как Расу и Народ Симбионтов. Тем не менее, мы признаем богатство каждой культуры и обязуемся соблюдать права на существование всего множества наших культур внутри объединенной федерации независимых и суверенных наций, каждая из которых имеет право охранять свои собственные законы и правила самоопределения и процветать под ними.

…

Мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., определяем себя этим именем и тем самым заявляем, что более мы не намерены дозволять врагу всех наших людей и детей убивать, притеснять или эксплуатировать нас, так же как и определять нам цвет, поддерживая тем самым вражду между нами. Мы объединились под предводительством черного меньшинства, невзирая на все различия наших рас и народов, чтобы построить новый и лучший мир для наших детей и людей. Мы – объединенный фронт и федеративная коалиция Освободительных Движений, состоящих из Азиатов, Черных, Коричневых, Индейцев, Белых, Женщин, Серых и Геев.

…

Осознавая это, Федерация Симбионтов и А.О.С. понимает, что наше убийственное отчуждение друг от друга есть источник силы и способности капиталистического класса убивать и угнетать всех нас. Но, не позволяя им разделять нас по цвету, а также уяснив для себя ложность этих разделительных определений, зная что наши умы и тела сталкиваются с одним и тем же врагом, и что все мы представители одного угнетенного и истребляемого народа, отныне мы способны стать объединенным народом в рамках Федерации Симбионтов и сделать истинными наши принципы единства, которые истребят расы и родят нацию, которая будет свободна.

Итак, мы, Федерация Симбионтов и А.О.С., действуем не по праву тех, кто обрек на смерть, подавление и эксплуатацию наших детей и наш народ, но по праву, данному людям Декларацией независимости Соединенных Штатов. Ныне мы действуем по праву наших детей, народа и Вооруженных Сил, и каждой каплей нашей крови мы объявляем Революционную Войну против Фашистского Капиталистического Класса и всех его агентов, несущих убийства, подавления и эксплуатации. Силой и Оружием мы поддерживаем борьбу всех угнетенных народов за их независимость и самоопределение внутри Соединенных Штатов и Всего Мира. Тем самым мы предлагаем всем освободительным движениям, революционным рабочим группам и народным организациям наше содействие и поддержку в борьбе за свободу и справедливость для всех народов и рас. Мы призываем всех революционных черных и других угнетенных людей Фашистских Соединенных Штатов совместно присоединиться к Федерации Симбионтов и сражаться в войсках».

В другом документе сказано конкретнее: «Разрушить все формы и институты Расизма, Сексизма, Эйджизма, Капитализма, Фашизма, Индивидуализма, Собственничества, Конкуренции и все тому подобные институты, на которых закрепляется капитализм».

В общем, все, до основанья. Даже анархисты могут позавидовать. Тактические задачи были обычны для леваков: «Развивать, делать революцию, стреляя и убивая полицейских». Вскоре численность группы возросла до нескольких десятков бойцов.

Первый теракт симбионисты совершили 3 ноября 1973 года. Был убит смотритель школ в Окленде Маркус Фостер. Его объявили «попутчиком правящего класса». Затем организация совершила еще несколько покушений. Однако самой знаменитой акцией А.О.С., прославившей ее, было похищение в феврале 1974 года 19-летней Патриции Херст, дочери известного газетного магната и миллиардера. Первоначально ее намеревались обменять на двух членов организации, которые сидели в тюрьме, но что-то не срослось. Впоследствии симбионисты получили от семьи Херст 4 миллиона долларов, но Патрицию не вернули. Газеты лили слезы по поводу несчастной девушки. И тут… 15 апреля 1974 года террористы ограбили банк «Хиберния». Камеры наблюдения зафиксировали, как девушка бодро бегает с автоматом… Как выяснилось позже, дочка олигарха взяла себе псевдоним Таня – по имени Тамары (Тани) Бунке, боевой подруги Че Гевары, погибшей вместе с ним во время его знаменитого рейда в Боливию. Среди леваков это был культовый женский персонаж. Если парни равнялись на Че Гевару, то девушки – на Таню. Стоит отметить, что Бунке являлась агентом восточногерманской разведки «Штази». Но это как-то предпочитали не замечать.

Что тут началось… Стали высказываться разнообразные идеи о «промывке мозгов» и прочем изощренном психологическом воздействии.

Сама же Патриция ограбление банка описывала так: «В назначенный день, 15 апреля 1974 г., в понедельник утром, наше оружие было тщательно разложено в надлежащем порядке вдоль стены спальни. Оно было полностью заряжено, готово к использованию. Когда я проснулась в это утро, я просто не могла поверить, что настал тот день, когда я, Патриция Кэмпбелл Херст, собираюсь принять участие в вооруженном ограблении банка. Это должна была быть по замыслу нашего главного фельдмаршала Чинк-ве тщательно спланированная и подготовленная военная операция. Внутри банка мы должны были называть друг друга по номерам, а не по именам. После того как планы были разработаны, мы вновь и вновь тщательно отрабатывали, как каждый из нас войдет в банк и что должен делать внутри. Мы репетировали это словно пьесу, которая пойдет на Бродвее. Я старательно заучивала и повторяла небольшую речь, которую должна была произнести в банке.

Она длилась почти столько же, сколько вся операция, – две с половиной минуты. Громким, ясным, решительным голосом я должна была назвать свое имя – Патриция Херст, подпольную кличку – Таня и объявить, что происходит не ограбление, а экспроприация капиталистической собственности в пользу Объединенной освободительной армии, которая ведет войну против Соединенных Штатов от имени всех бедных и угнетенных людей, что я вступила в ООА добровольно и сражаюсь вместе с ними по собственной воле.

Для совершения революции, объявил Чинкве, ООА должна разделиться на три группы, по три члена в каждой, основываясь на их сильных и слабых личных качествах. Группы должны действовать как совершенно независимые, самообеспечивающиеся единицы, совместно тренирующиеся и действующие. Когда мы выходили на улицы, мы должны были идти каждый своим путем, не встречаясь, за исключением временных военных совещаний всех групп ООА. Каждая боевая группа должна вербовать сообщников и перестраиваться с тем, чтобы стать полным боевым отрядом.

Наша следующая боевая операция должна была быть самой значительной, заявил Чинкве, поскольку мы обязаны развивать революцию, вступая на путь “поиска и разрушения”, стреляя и убивая полицейских. По ночам мы должны рыскать по улицам, охотясь на полицейских. Везде, где мы натолкнемся на них, – на постах или в полицейских машинах, мы должны открывать пулеметный огонь и затем исчезать в ночи. Так выглядит настоящая партизанская война. ООА должна нападать только на полицейских и других врагов народа. Пройдет время, и народ осознает нашу миссию и будет укрывать боевые группы ООА в своих домах. Другие присоединятся к нам, когда все это начнется.

Укрывшись в сыром темном убежище, мы жили в своем собственном мире. Смерть витала в спертом воздухе этого убежища. Чаще, чем когда-либо раньше, все говорили о смерти. Не проходило ни дня, ни ночи, чтобы кто-нибудь не упомянул о смерти, а другие сразу же подхватывали эту тему. Они не только считали, что смерть прекрасна. Она стала для них необходимостью. Единственный способ для ООА доказать в конце концов людям серьезность своих намерений – это умереть за дело, которому они служат».

Что там было на самом деле – не очень понятно. Дело в том, что, когда террористов повязали, родственники Патриции Херст стали ее «отмазывать» от тюрьмы. Возможности у них были. Так что суд вынес решение, что Патриция вступила в террористы под угрозой смерти. По ее рассказу об ограблении это заметно? Согласитесь, не очень. Да и вообще – только полный кретин поведет на операцию запуганного человека, который может в решительную минуту всё сорвать. А уж дать ему в руки оружие… Впоследствии приплели к этому и «стокгольмский синдром» – это когда заложники, движимые

страхом за свою жизнь, начинают испытывать к террористам странную симпатию. Случай с Херст – явно не из этой серии… Всякая там «промывка мозгов» – это из области фантастики. Нет, «промыть мозги» можно. Разнообразные сектанты сегодня это замечательно делают. Но для этого требуется немного больше времени, и не условия подполья… К тому же необходимо желание «клиента». В те же «Свидетели Иеговы» никого за шкирку не тащат – сами идут.

Между тем объяснение лежит на поверхности. Кто такая была Патриция Херст? Представительница «золотой молодежи», у которой с детства все было! Скучно было девушке. А тут такое интересное приключение. И ведь Патриция, наверняка, не сомневалась, что в случае чего папа ее «отмажет». Что и случилось. Кстати, вспомним, сколько детей из богатых семей шли в народовольцы и эсеры.

«Патриции – Тане сейчас пятый десяток. В 2000 г. она получила от умершего отца огромное наследство – около миллиарда долларов. Причем, по завещанию отца, 100 тысяч она обязана прокутить как можно быстрее. Бывшая террористка живет в Коннектикуте со своим мужем (ее бывшим охранником) и двумя детьми. Недавно она снялась в кино, сыграла присмиревшую мать партизана в картине Джона Уотерса, режиссера нашумевшего в свое время фильма “Мамочка-маньячка”».

(М. П. Требин)

* * *

Уже к 1974 году терроризм в США практически сошел на нет. Те террористы, которых не отловили и которые не отошли от своих идей, превратились в болтливые карликовые левацкие организации. К примеру, это произошло с «везерменами».

Достижения же террористов мягко говоря сомнительные. Именно с той поры начала победное шествие, не к ночи будь помянута, «политкорректность». И это понятно. Призрак «Черной революции» американцев всерьез испугал. И бросились в иную крайность. Американцы не меньше, чем русские, склонны к крайностям. Кстати, оттуда же идут «права сексуальных меньшинств» и прочее безобразие. Другое дело, что хотели леваки совсем не этого. Но уж что вышло…

А в Европе в 1974 году все только начиналось…

 

В каждой стране левый терроризм имел свои особенности, зависящие не только от обстановки в стране, но и от менталитета. Вот, к примеру, Германия. Террористическую организацию RAF многие немцы до сих пор вспоминают с содроганием…

 

Коричневый призрак

Общей чертой психологии «новых левых», особенно европейских, являлось ожидание, что «Система» в скором времени скатится к фашизму. Некоторые основания к этому имелись. Так, в 1967 году в Греции произошел военный переворот, и к власти пришли так называемые «черные полковники». Это была типичная хунта латиноамериканского образца, правоконсервативного толка. Своей целью они поставили борьбу с «коммуно-анархической опасностью», под которой понимали все, что им не нравилось. В том числе, к примеру, рок-музыку. (Которую в СССР считали «буржуазной».) Методы у «черных полковников» были жесткие – всех, кто им не нравился, отправляли в концлагеря. Европейские левые, разумеется, расценивали эту диктатуру как фашистскую.

Сюда же подверстывался и знакомый нам ОАС. Дескать, они ведь тоже могли бы…

«Причем в отличие от сегодняшних леворадикалов, считающих, что главная угроза фашизма исходит от таких же мелких, как и они сами, радикальных неонацистских групп, проповедующих этническую ксенофобию, тогдашние леворадикалы ожидали возникновения военно-фашистской диктатуры и из недр Системы. Фашизм представлялся как результат военного переворота совершенного в интересах финансовой олигархии реакционной частью государственного аппарата вроде ОАС или черных полковников».

(А. Колпакиди, историк)

И ведь так мыслили не только леваки. К примеру, описанные знаменитым американским фантастом Рэем Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту» США будущего являются, по сути, фашистским государством. Напомню, что в нем власти действуют, как грибоедовский полковник Скалозуб: «Все книги бы собрать да сжечь». В буквальном смысле. Потому что книги вызывают ненужное брожение умов…

Эти опасения были, в общем и целом, безосновательными. Но ведь дело не в том, что происходило на самом деле, а как люди думали. Что же касается ФРГ, то в этой стране дело обстояло, с точки зрения левых, очень даже серьезно. О подъеме неофашизма говорили не только леваки, но и либералы.

После Второй мировой войны в Германии, как известно, проводилась денацификация. Однако в 1960-х годах в ФРГ дело повернулось в обратную сторону. Военных преступников стали досрочно выпускать из-за решетки. К этому времени многие бывшие эсэсовцы занимали довольно высокие должности – как в частных компаниях, так и в государственных структурах. Это объясняли так: дескать, надо ведь кому-то работать. Но что самое главное – бывшие нацисты как-то перестали стесняться своего прошлого. Именно тогда активизировались такие структуры, как «Союз изгнанных», объединявший жителей Восточной Пруссии и других территорий, отторгнутых у Германии, «Союз немецких солдат», «Союз лиц, возвратившихся на родину», «Союз бывших военнослужащих войск СС». Во внешней политике была принята так называемая «доктрина Хильштейна». Суть ее заключалась в отказе признавать ГДР. Кроме того, правительство ФРГ отказывалось устанавливать дипломатические отношения со всеми странами, которые имеют дипотношения с Восточной Германией – то есть со всеми государствами Восточного блока. Исключение делалось лишь для СССР. Всё это получило название «реваншизм». Людям левых взглядов данные политические игры очень не нравились. Особенно – молодым, которые видели в них признаки возрождения нацизма.

Имелось и еще кое-что. 20 ноября 1964 года была создана Национал-демократическая партия Германии (НДПГ). Некоторые историки и сегодня считают ее правопреемницей нацистской НСДАП. В самом деле, НДПГ является праворадикальной организацией. С самого своего основания партия выступала с территориальными претензиями к соседним странам – до границ 1937 года. В развязывании Второй мировой войны обвиняется Польша. (В настоящее время партия придерживается таких же позиций.) Кроме того НДПГ выступает за «здоровые национальные традиции немецкого народа». То есть против любой иммиграции. В 60-е годы ХХ века проблема турок ещё не стояла, зато имелись югославы, которых немцы нанимали на работу. В представлении тогдашних левых выпады против гастарбайстеров звучали как жуткий фашизм.

При этом НДПГ занимала (да и занимает) резко антиамериканскую позицию. Это и понятно – ведь организация выступала за «великую Германию», а мало кто сомневался, что ФРГ превратилась в сателлита США. Партия выступала за выход из НАТО, требовала убрать с территории ФРГ американские военные базы и так далее. Все это обеспечивало национал-демократам определенную поддержку не только правых, но и просто антиамерикански настроенных немцев.

Начала НДПГ бодренько. Во второй половине 60-х годов партии несколько раз удалось преодолеть пятипроцентный барьер на выборах в земельные парламенты. Ободренные успехом, национал-демократы нацелились на бундесвер. Правда, у них ничего не вышло. НДПГ так и осталась мелкотравчатой партией, которую время от времени пытаются запретить. Но в конце 1960-х немецкие леваки об этом не знали. Им казалось – вот она, растет новая партия, аналогичная гитлеровской. Тем более что против демонстраций леваков – Социалистического союза немецких студентов (ССНС) и прочих подобных структур полиция действовала весьма жестко, а вот НДПГ проводила свои марши вполне свободно. На самом-то деле причина заключалась в том, что правые, в отличие от леваков, порядка не нарушали и безобразий не устраивали. Но у левых-то было иное объяснение: власть сочувствует «неофашистам».

Так что мысль о «городской герилье» начала потихоньку шевелиться в умах леваков…

 

Были сборы недолги

Не обошлось в Германии и без контркультуры. В 1967 году в Западном Берлине возникла «Коммуна № 1». В 1968 году там же возникла коммуна Виланда. Тут, разумеется, был и групповой секс, и травка, и разные околополитические приколы вроде метания тортов в политических противников. Но вообще-то в Европе конткультурной составляющей было меньше, а политической – больше, нежели в США. Особенно – в Германии. Такая уж особенность немецкого менталитета. Любую мысль они додумывают до логического конца.

Вот и многие члены коммун, начав с безобидной клоунады, впоследствии влились в террористические организации…

Однако начали все не коммунары. 2 июня 1967 года на демонстрации против визита персидского шаха в ФРГ и Западный Берлин полицейский застрелил студента Бенно Онезорга. Уже потом выяснилось, что убитый был студентом-теологом, к левым не принадлежал и оказался на демонстрации случайно. К тому же убитый отличался примечательной внешностью. В газетных фотографиях Онезорг сильно походил на изображения снятого с креста Иисуса Христа…

Присутствующая на месте происшествия Гудрун Энслин крикнула:

«Неужели вы не видите – это фашистское государство! Это поколение Освенцима, и с ними можно говорить только языком насилия»…

На этой демонстрации Гудрун и познакомилась с Адреасом Баадером. У них начался роман, но не только…

Это были два очень разных человека.

Гудрун Энслин, очень красивая девушка, кстати.

«Дочь евангелического пастора. Ее отец был сторонником известного теолога Карла Барта, видным теологом и художником. Она была прямым потомком Гегеля. Гудрун была девушкой очень образованной: изучала в Тюбингенском университете германистику, славистику, англистику, философию, социологию и педагогику. До 1966 года она была социал-демократкой. В 1966 году произошло событие судьбоносное для германской новой левой – социал-демократы вошли в правительство в коалиции с христианскими демократами. А левые социалисты внутри СДПГ расценивали христианских демократов как полуфашистов, поэтому коалицию с социал-демократов с ХДС восприняли как трагедию. Это привело их к окончательному разрыву с социал-демократией, и в результате в Германии родилось массовое новое левое движение, известное как внепарламентская оппозиция (Ausserparlamentopposition – APO). Вначале Гудрун хотела стать педагогом, заниматься воспитанием детей, но передумала и занялась написанием докторской диссертации.

…

Гудрун была в детстве крайне религиозной девочкой, для нее

была характерна жажда кровавого мученического подвига, смерти за идею, подвижничества, стремление достичь Абсолюта, крайний максимализм, нетерпимость в достижении Царства божия на Земле. Стоит вспомнить, что и главный лозунг мюнстерских анабаптистов был Царство божие на Земле. RAF можно рассматривать как некое воскрешение анабаптизма.

…

Андреаса Баадера называли западноберлинским Марлоном

Брандо. Этот молодой человек был по натуре смельчак, авантюрист, любитель мотоциклов и прочей техники, гонщик, драчун – короче, стопроцентный супермен. Он родился в 1943 году. Его отец – директор мюнхенского архива, был мобилизован в армию и погиб на Восточном фронте. Андреас ни разу в жизни не видел своего отца, он родился уже после его гибели. Воспитывался он женщинами – матерью, бабкой и теткой. В 1961 году он убежал от своих теток и перебрался из Мюнхена в Западный Берлин. В Берлине он формально числился изучающим социологию в Свободном университете, но в основном дрался, шлялся и жил как альфонс на содержании то у одной, то у другой подруги. Баадер – это классический тип антисоциального элемента, экзистенциального дебошира».

(А. Колпакиди)

Почему Баадера понесло сначала в леваки, а потом в террористы, не очень понятно. Скорее всего, быть революционером тогда было круто. Баадер постоянно в левацкой среде выпендривался, призывая к насилию. А потом надо было «за базар отвечать» перед подружкой, которая компромиссов не признавала…

Сладкая парочка решила действовать. 2 апреля 1968 года они с двумя товарищами проникли ночью в универмаг во Франкфурте. Они заложили бомбы, которые в полночь благополучно рванули.

Гудрун Энслин позвонила в Немецкое агентство печати и заявила: «Это политический акт мести!»

Через два дня их повязали. Они получили по три года. Правда, их вскоре выпустили до суда, Энслин и Баадер ударились в бега.

11 апреля 1968 года произошло еще одно знаковое событие. Рабочий Йозеф Бахман выпустил три пули из пистолета в лидера ССНС Руди Дучке. Тот выжил, но остался инвалидом.

Причины, побудившие Брахмана открыть огонь на поражение, так и остались неизвестными. Принято считать, что он являлся неофашистом. У Брахмана при себе была обнаружена вырезанная из газеты фотография Дучке и экземпляр газеты, в которой о студенческом лидере было написано без всякой симпатии. Так что, возможно, Брахман просто являлся чересчур впечатлительным человеком.

Радикальные студенты обвинили издательство «Шпрингер», которое вело кампанию против вождей леваков. Около офиса издательства собралась многочисленная демонстрация, в которой участвовала и будущая «звезда террора» – Ульрика Майнхоф.

«Фигурой № 1 была, конечно, Ульрика Майнхоф. Она родилась в 1934 году в Йене, ее родители были музейными работниками: отец – директором, а мать сотрудницей. В семье были профессора, искусствоведы – сплошь интеллектуалы. Родители умерли от рака, когда Ульрика была еще в нежном возрасте, и ее воспитанием занялась тетка – Рената Римек. Рената Римек была тайной коммунисткой, председателем Немецкого союза мира и в то же время теологом, доктором педагогических наук и видным деятелем христианского социализма в Германии. Кстати, многие террористы происходили из семей, симпатизировавших левым, но гораздо более умеренным идеям, т. н. реформ-коммунисты. Это как в “Бесах” старший Верховенский – либерал, а Петруша – зловещий заговорщик. Кроме того, она была наследницей по прямой крупнейшего поэта-романтика Фридриха Гельдерлина, которого называли Степным волком, гения, презиравшего всех, кто доволен жизнью, борца-подвижника, певца страдания. Ульрика его очень любила, и вообще он был очень популярен среди новых левых. Ульрика получила великолепное образование: училась в Марбургском университете, а потом закончила Мюнстерский университет. Кстати,

Мюнстерская коммуна была первой в истории и наиболее полной за все века попыткой непосредственного воплощения в жизнь коммунистического идеала. Секта анабаптистов в период Крестьянской войны захватила Мюнстер и ввела коммунизм – общность жен и всего имущества. Сексуальная революция средневековья. После Мюнстерской коммуны анабаптизм разделился на несколько течений, и причем одно из этих течений тоже стало террористическим, т. е. первый левый терроризм возник в Германии уже тогда, после Крестьянской войны. Мюнстерская коммуна слабо изучена, все, что о ней писалось, настолько фальсифицировано, что я не берусь назвать хотя бы одну объективную работу. Каутский вообще выбросил Мюнстерскую коммуну из своей истории социализма, социал-демократы отвергли ее наследие. А Майнхоф за годы учебы в университете видимо вдоволь надышалась воздухом мятежного города. Она изучала гуманитарные науки: педагогику, психологию и факультативно историю искусств. Она состояла в нелегальной в те годы компартии Германии и по заданию компартии принимала активное участие в Движении против атомной опасности – входила в руководство организации “Комитет против ядерной смерти”. Она была одним из лидеров пацифистского движения в Западной Германии, и в этом качестве она была лично знакома с Вилли Брандтом и со всеми видными политиками левого крыла еще будучи студенческой активистской. Но самое интересное то, что Майнхоф еще девушкой мечтала стать монахиней и даже всерьез задумывалась о том, чтобы принять постриг. Она состояла в Братстве святого Михаила, тайной мистической организации, представлявшей собой нечто среднее между теологической группой и религиозным орденом. Мощный порыв в юношестве к религии, коммунизм (в условиях запрета компартии) и антиамериканское, антиимпериалистическое по своей сути Движение против ядерной смерти – вот три компонента, которые соединились в ней, да и во всем левом терроризме. Она была некоторое время замужем за известным журналистом и таким же тайным коммунистом Клаусом Райнером Реллем. И с 1959 по 1969 год они вместе руководили знаменитым левым студенческим журналом “Конкрет”, выходившем в Гамбурге. Вначале он был органом студенческой организации

Социал-демократической партии Германии – SDS (Социалистического союза немецких студентов). Но затем SDS исключили из партии, потому что коммунисты и в т. ч. Релль проникли в руководство союза, а журнал стал практически независимым и превратился в интеллектуальный центр молодежной левацкой тусовки. Так пересеклись пути центральной новой левой организации Германии – SDS и Ульрики, которая постепенно все дальше отходила от промосковской компартии. Она была процветающей журналисткой – по рейтингам популярности регулярно входила в десятку лучших журналистов Западной Германии, она родила от Релля девочек-двойняшек, у них был прекрасный собственный дом. У нее были все оправдания для того, чтобы ее не мучила совесть – имидж защитницы эмигрантов, женщин, приютских детей. И все это она оставила ради крови и борьбы…»

(А. Колпакиди)

 

Переступить через кровь

Покушение на Дучке стало поворотным моментом для Ульрики Майнхоф. Вскоре после этого она сформулировала знаменитый лозунг: «Демократия – это скрытый фашизм». И ее неудержимо понесло по направлению к терроризму…

Именно на квартире Майнхоф и начало формироваться ядро будущей организации.

Правда, Баадера, который находился в бегах, снова замели, арестовав при обычной проверке документов. Но впоследствии ему удалось бежать. Заключенному позволили работать в библиотеке Института социальных исследований, откуда он благополучно сделал ноги с помощью своих товарищей. Причем побег был эффектный, со стрельбой, случайно был ранен библиотекарь. Именно день побега Баадера, 14 мая 1970 года, и считается днем рождения Фракции Красной Армии (RAF). Хотя само название появилось позже. Первоначально группа называлась «Бригада Баадера-Майнхоф». Вообще-то журналисты приписывали RAF все теракты, совершенные в 1970-е в Германии левыми террористами. Эта организация стала своеобразном символом.

Террористы подошли к делу с немецкой основательностью. Они отправились в Иорданию, в лагерь палестинских беженцев. Палестинцы еще неоднократно встретятся на страницах этой книги. Пока лишь скажу, что эти ребята с большой охотой обучали всех желающих основам террористической деятельности. В этом лагере немецкие экстремисты и прошли боевую подготовку. Ульрика Майн-хоф была в восторге. Она говорила, что учиться стрелять из автомата – куда интереснее, нежели стучать на пишущей машинке…

К террористам присоединилась и группа Вольфганга Хубера. Это был тоже очень колоритный персонаж. Он являлся психиатром и исповедовал теорию, что главной причиной психических заболеваний является капиталистическое общество. А значит – надо устроить мировую революцию, чтобы всех вылечить. Хубер создал группу под названием «Коллектив социалистических пациентов». Психи пытались сами что-то устраивать, но не слишком удачно. Вот те из них, кого не поймали, присоединились к «фракции». Веселая была компания…

Как я уже говорил, главный вопрос террористов – финансовый. Так рафовцы начали… правильно, с грабежей. Ранним утром 29 сентября 1970 года террористы в Берлине ограбили одновременно три банка. Прихватить удалось более 200 000 дойчмарок. Полиция довольно быстро вычислила грабителей и устроила засаду на конспиративной квартире. Главарей не поймали, зато в руки властей попал Хост Малер, совмещавший работу адвокатом и занятие терроризмом. Кстати, он был прямым потомком знаменитого композитора. Арестовали и еще кое-кого. Однако это ничего не изменило.

Примечательно, что три месяца спустя полиция задержала и Ульрику Майхоф. Однако ее… не узнали! Хотя террористка всего лишь перекрасилась. Так что девушку отпустили. Вот так работала хваленая немецкая полиция. В ФРГ вообще не существовало никакой единой полицейской организации (органы правопорядка подчинялись правительствам субъектов федерации). Только после начала деятельности RAF была создана комиссия по антитерроризму, которую возглавил Альфред Клаус. Все было как всегда: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Как видим, такое свойственно не только России.

Террористы этим положением дел с удовольствием пользовались. Между тем рафовцы продолжали заниматься бандитизмом. 15 января 1971 года в городе Кассель они грабанули два банка на общую сумму 115 000 марок. Интересно, что свои акции террористы совершали, используя краденые машины. Причем любимым транспортом являлись автомобили «BMW», потому что их легко было завести. Леваки угнали такое количество «бумеров», что остряки шутили – концерн им приплачивает в рекламных целях…

В мае 1972 года был опубликован манифест организации, и термин «RAF» начал гулять по страницам прессы. Появился и знаменитый символ – красная звезда с надписью «RAF» и чешским автоматом «Скорпион». Название очень показательно. «Фракция» в переводе с латыни означает «часть». То есть террористы считали себя только отрядом борцов за всемирную революцию. Стоит отметить, что к советскому варианту социализма рафовцы относились резко отрицательно. Они полагали, что СССР «переродился». Не испытывали террористы никаких иллюзий и по поводу рабочего класса, полагая, что он обуржуазился. Вообще-то в пропагандистских материалах террористы далеко ушли от обычной политической терминологии.

«Отличительной чертой политической лексики RAF стал термин “свиньи”, под ним в зависимости от контекста подразумевали всех противников – полицейских, государство, капиталистов, военных: “Свиньи захотели…”, “Свиньи думали…”»

(А. Колпакиди)

Я уже неоднократно упоминал, что террористы бессильны, если нет среды, которая им сочувствует. С этим у немецких леваков было все отлично. В июне 1971 года Институтом Алленсбауха был проведен социологический опрос. Выяснилось, что каждый пятый немец (разумеется, опрашивались лишь жители ФРГ) симпатизирует RAF. А каждый десятый с радостью готов приютить террористов на ночь! То есть рискнуть нарваться на неприятности за пособничество. Вот вам и законопослушные немцы! В Третьем Рейхе людей, сочувствующих антифашистам, а уж тем более готовых им помогать, было неизмеримо меньше. Что ж удивляться, что полиция не добилась особых успехов в борьбе против террористов.

А рафовцы продолжали грабежи. Заметим, что пока они никого не убили. В отличие от других левацких структур. Так, анархисты из «Движения 2 июня», лидеры которого вышли из знакомых нам коммун, 2 февраля взорвали бомбы в Британском яхт-клубе в Западной Берлине. При взрыве был убит смотритель (немец). Террористы заявили, что они совершили это в знак солидарности с Ирландской республиканской армией.

Впрочем, члены RAF начали убийства со своих. После очередного ограбления (на этот раз прихватили 285 тысяч) одна из членов группы позвонила домой и сообщила матери, что разочаровалась в терроризме и скоро приедет домой. Больше ее никто не видел. Прямых доказательств, что ее убили рафовцы, нет, но…

Впрочем, вскоре появились жертвы и с другой стороны. Правда, это были полицейские, погибшие при попытках арестовать террористов. Те в подобных случаях тут же открывали огонь. Но пока рафовцы не ставили убийство целью терактов.

Однако… 11 мая 1971 года Баадер, Энслин и еще двое товарищей взорвали во Франкфурте три бомбы возле Вооруженных сил США. Один человек, американский офицер, погиб.

После этого террористы увлеклись взрывами полицейских автомобилей. Убитых не было, но раненые имелись.

Вообще-то, так бывает нередко. Террористы первоначально пытаются проводить «бескровные» акции, однако постепенно увлекаются… Именно это и случилось с членами RAF. От «демонстративных» акций они перешли к взрывам, при которых без жертв обойтись было просто невозможно. Они устраивают взрывы возле издательства «Шпрингер». Убитых снова нет, ранены 17 человек. Зато 24 мая в Гетеборге они взрывают машины со взрывчаткой – снова возле офиса ВС США. Убиты трое – два американских военнослужащих и друг одного из них. Члены RAF заявили, что это ответ на бомбардировки американцами Вьетнама. Итак, через кровь террористы перешагнули…

Однако все это продолжалось недолго. В июне полиция одного за другим арестовала трех самых видных деятелей RAF – Бадера, Энслин и Майнхоф. Гудрун Энслин вляпалась по глупости. Она пришла в универмаг и стала примерять свитер. Продавец заметил под ее кофтой очертания пистолета и звякнул куда надо. Тоже мне, конспираторы! То, что они так долго оставались на свободе, можно объяснить лишь бездарной работой полиции.

Впоследствии арестовали и многих других. Не всех, но ядро RAF оказалось за решеткой.

Забегая вперед, скажу, что в 1976–1977 годах Ульрика Майнхоф, Адреас Баадер, Гудрун Энслин, Ирмгард Мёллер и Ян-Карл Распе один за другим погибли в тюрьме «Штамхайм», где они находились в одиночном заключении. Официальная версия – покончили жизнь самоубийством. Однако в это не верит никто кроме германского официоза. Множество фактов откровенно не лезут ни в какие ворота. Так, Баадер якобы застрелился из пистолета, пронесенного адвокатом. Причем, как в анекдоте – «покончил с собой» выстрелом в затылок!

К тому же лидеры RAF были очень беспокойными заключенными. Так, они провели две голодовки, наделавшие много шума. Более того.

«Баадер и в тюрьме развернул бурную деятельность – через адвокатов руководил оставшимися на свободе бойцами RAF, писал манифесты, составлял листовки, разрабатывал планы новых акций».

(А. Колпакиди)

Но самое главное другое. Леваки не оставляли надежды освободить своих лидеров. Было совершено два похищения с требованием освобождения заключенных. Четверо палестинцев захватили самолет, потребовав освободить многих заключенных разных стран. В их число входили и рафовцы. Так что, видимо, власти просто решили, что спокойнее будет, если террористов ликвидировать. Правда, непонятно, почему они это сделали так топорно…

 

Будут новые герои, встанут новые бойцы

Германские власти рано радовались. Деятельность RAF на некоторое время была парализована. Однако в планы террористов входило создать на территории ФРГ много «фракций». В какой-то степени это удалось. В дело вступили террористы из «Движения 2 июня». Это были анархисты, во многом не соглашавшиеся с рафовцами. В частности, они не разделяли пессимизма последних по поводу немецкого народа, считая, что его можно поднять.

Этим отличается ситуация с терроризмом в ФРГ от ситуации в России начала ХХ века. У нас каждая группировка считала себя самой правильной, существовала сама по себе. А «новые левые» полагали, что они делают общее дело, на идеологические разногласия им было наплевать. Как мне сказал современный немецкий анархист:

– Я не разделяю идей RAF. Но те, в кого они стреляли, такая сволочь…

«В тюрьме заключенные первого поколения RAF регулярно объявляли голодовки, во время одной из таких голодовок 1974 года, на 83-м дне голодовки умер Хольгер Майнц. Его посмертная фотография обошла все газеты. До ареста это был красивый, здоровый парень, студент факультета кинематографии, ему не было еще 30-ти. И фотография мертвеца – огромная борода, заострившийся нос, лицо как у скелета, кажется, что это столетний старик. На следующий день после его смерти председатель Верховного суда Западного Берлина Гюнтер фон Дрекман отмечал день рождения. В разгар праздника в дверь раздался звонок. Хозяин открыл – на пороге стояли две юные красавицы. Одна протянула ему букет роз, а другая достала автомат и изрешетила тело судьи. Это девицы из “Движения 2 июня” отомстили за смерть Хольгера Майнца. Это было одно из самых громких дел “2 июня”, другая акция, принесшая славу этой организации, которой, казалось, самой судьбой было предначертано вечно оставаться в тени своих старших товарищей из RAF, это похищение лидера христианских демократов Западного Берлина Петера Лоренца. И в обмен на него они добиваются освобождения нескольких членов своей организации. В это же время происходит захват посольства в Стокгольме. Четверо “социалистических пациентов” захватили западногерманское посольство в Стокгольме. Двое погибли – Ульрих Вессель и Зигфрид Хаузнер. Удачное похищение Лоренца среди бела дня из машины, убийство Дрекмана, захват посольства в Стокгольме, освобождение террористов – все это способствовало подъему новой волны террора. Из той же коммунарско-анархистской среды, в которой родилось

“2 июня”, в 1973 году вышла новая террористическая организация – Revolutionаren Zellen (RZ) – Революционные ячейки. Эта организация была еще более анархической, чем “2 июня”, которое состояло все-таки из профессиональных революционеров, а не из любителей, промышлявших террором в свободное от работы время».

(А. Колпакиди)

Интересно, что «Движение 2 июня» сохранило приверженность к контркультурным хэппинингам. Так анархисты украли несколько тысяч билетов на метро и раздавали их бесплатно жителям Западного Берлина. А во время ограблений банков раздавали посетителям и служащим шоколадки. Букет роз перед убийством – из той же серии…

Что касается «Революционных ячеек», то они тоже не скучали. Интересно, что эти террористы одними из первых применили сетевой принцип организации. То есть у них не было центра, ячейки контактировали друг с другом «на параллельном» уровне. А ведь, в самом деле, зачем террористам центр?

«Первой вооруженной акцией “Революционных ячеек” стала атака на представительство американской корпорации ITT в ФРГ, произошедшая в ноябре 1973 года. Цель акции состояла в том, чтобы выразить протест против той роли, которую эта корпорация сыграла в ходе подготовки и проведения военного путча в Чили в сентябре 1973 года, в результате которого над Чили почти на 20 лет воцарилась темная ночь фашизма.

Спустя два года происходит еще одна весьма примечательная акция – девушки-участницы RZ подкладывают мощное взрывное устройство в здание Федерального Конституционного суда в Карлсруэ на следующий день после того, как эта инстанция признала правомерным закон, ограничивающий право на аборт.

…

В июне 1976 года группа террористов захватила авиалайнер компании “Эр Франс”, следовавший рейсом из Тель-Авива в Париж, и приказала экипажу лететь в угандийский аэропорт Энтеббе, после посадки в котором угонщики выдвинули требование освобождения 53 политических заключенных, включая 40 участников палестинского сопротивления, отбывавших сроки в израильских тюрьмах, и 6 арестованных “городских партизан” в Германии».

(Михаил Шувалов, журналист)

В последнем случае террористы были обезврежены израильским спецназом.

«Деятельность RZ была теснейшим образом связана с акциями Карлоса и палестинцев. Они участвовали во всех их знаменитых акциях, таких как, например, захват в 1974 году министров стран-членов ОПЕК в Вене. Ячейка – одна из немногих террористических организаций, которая продолжает действовать до сих пор: в прошлом году они дали о себе знать серией взрывов. Особо громких самостоятельных акций им совершить не удалось, но все же за ними числится убийство регионального министра экономики Кирри в 1981 году. Непонятно зачем. В 1984–1985 годах совершили ряд покушений на высокопоставленных чиновников. Они вообще-то стараются не убивать; стреляют и взрывают так, чтобы жертву ранить или покалечить, так чтобы всю жизнь потом помнил, чтоб знал. В 1974–1975 году действуют в основном SPK, “2 июня” и RZ в компании с Карлосом. Новой волной RAF пока и не пахнет».

(А. Колпакиди)

Но вернемся к RAF. В 1977 году террористы начинают деятельность по второму кругу. Лидером второй волны становится Бригита Монхаупт. Она была причастна к деятельности первого поколения и даже отсидела какое-то время в тюрьме, но ее на свою беду выпустили.

Новая смена сразу начала с убийств. 7 апреля 1977 года в Карлсруэ был убит генеральный прокурор ФРГ Зигфрид Бубак, выступавший обвинителем на процессе против Ульрики Майнхоф. Под раздачу попали и двое его друзей, имевших несчастье оказаться рядом с ним. Через несколько дней во франкфуртский офис Немецкого агентства печати пришло письмо, в котором было сказано: «Это за Ульрику Майнхоф».

30 июля того же года на загородной вилле в Оберурзеле убит президент «Дрезденер-банка» Юрген Понто. В чем провинился директор банка? В том, что «буржуазная свинья». Этого хватило.

Между тем террористы пытались применять более крутые виды оружия. 25 августа 1977 года боевики установили напротив здания Федеральной прокуратуры в Карлсруэ… пусковую установку для ракеты. Из этого ничего не вышло. Впоследствии один из террористов, инженер, отвечавший за техническую сторону дела, утверждал, что раскаялся и вывел из строя устройство. Правда, судьи ему не поверили.

На похоронах убитого президента «Дрезденер-банка» председатель Западногерманского союза промышленников Ганс-Мартин Шлейер сказал: «Следующая жертва террористов, наверняка, находится в этом зале». И как в воду глядел.

5 сентября боевики RAF его похитили и выдвинули требование освободить сидящих в тюрьмах рафовцев. Они требовали выдать каждому по 100 000 марок и отправить в страну, которую те выберут.

Надо сказать, что жертву террористы выбрали очень грамотно. Герр Шлейер в прошлом являлся убежденным нацистом, лидером студенческой организации СС, а после – офицером этой же милой структуры. В годы войны Шлейер являлся начальником хозяйственного управления СС в Чехословакии. Ни для кого не являлось секретом, что подобные нацистские хозяйственные руководители награбили в оккупированных странах ценностей на огромные суммы. То есть этот тип являлся ярким примером интеграции нацистов в бизнес-элиту ФРГ.

Да и внешне Шлейер соответствовал каноническому образу «буржуазной свиньи» – эдакая заплывшая жиром физиономия.

«Он был захвачен небольшой группой в 7–8 человек, при этом убиты трое его охранников, супермены-рэмбо, владевшие всеми мыслимыми приемами боя, которые не смогли совладать со студентами-рафовцами».

(А. Колпакиди)

Переговоры ведутся долго. А в это время гибнут в тюрьме Баадер и Энслин. 16 октября 1977 года левая французская газета «Либерасьон» получила письмо, в котором говорилось: «Через 43 дня мы покончили с испорченным и коррумпированным существом Хансом-Мартином Шлейером. Герр Шмидт (канцлер Хельмут Шмидт. – А. Щ.) может найти тело Шлейера в зеленом Audi 100 рядом с магазином шляп Чарльза Пегуи в Мюлузе (Франция). Его смерть не принесла нам желанного утешения после резни в Могадишо и тюрьме Stammheim. Фашистская драма, организованная империалистами, желающими уничтожить освободительное движение, не удивляет. Мы никогда не простим Шмидту и империалистам этой крови. Борьба только начинается».

Труп и в самом деле нашли.

Впоследствии боевики RAF второго поколения совершили еще несколько покушений. Выделяется среди них организованное в 1981 году в Брюсселе покушение на командующего вооруженными силами США в Европе Фредерика Крезена. Террористы снова решили применить серьезное оружие и засадили в его окно из гранатомета. Правда, Крезен выжил. К 1982 году большинство боевиков второго поколения были арестованы.

Но… Все началось по третьему кругу! Хотя на дворе стояли уже совсем иные времена – и левый радикализм давно уже был не в моде. Но тем не менее.

Главными в новой волне стали супруги Барбара и Хорст-Людвиг Майер, Людвиг Гранц, Биргит Хегефельд и Томас Симон. Теперь у рафовцев была новая тактика – каждый год убивать какого-нибудь видного деятеля Германии. Среди их жертв видный чиновник МИДа, председатель концерна «Симменс», директор «Дойче банка»…

Последнее убийство произошло 1 апреля 1991 года, то есть после развала «социалистического лагеря» и объединения Германии. Жертвой стал Детлев-Карстен Роведдер, руководивший приватизацией в Восточной Германии. Акцию провели на высоком техническом уровне. Снова применили ракеты. На это раз – удачно. Бронированный лимузин Роведдера не спас. Его буквально разорвало на куски.

Это было уже агонией. В Германии бушевала эйфория по поводу объединения, леваки превратились в кучки маргиналов, варившихся в собственном соку. В 1992 году члены RAF заявили об отказе от террористических методов. Однако…

27 марта 1993 года рафовцы взорвали только что построенную, но еще не заселенную тюрьму Кнаст-Нойбау под Дармштадт-Вальтерштадтом. Больше RAF не проявлялась. Однако взрывы продолжались и далее. Среди их авторов – АIZ (Антиимпериалистические ячейки сопротивления имени Нади Зехадах) и K.O.M.I.T.E.E. (Комитет). Последняя существует и по сей день.

* * *

Стоит коснуться и такого вопроса, как сотрудничество боевиков RAF с восточногерманским аналогом КГБ – «Штази». Сегодня об этом принято говорить как о непреложном факте. Хотя далеко не все так просто…

Стопроцентно известно лишь то, что некоторые рафовцы при помощи «Штази» сбежали в ГДР и там натурализовались. После объединения Германии их привлекли к суду. Однако RAF никогда не использовала Восточную Германию как базу, где террористы отсиживались, а потом шли оттуда «на дело» в ФРГ. Все, укрывшиеся в ГДР террористы, решили выйти из игры. Так что власти социалистической Германии способствовали их социализации, чем, возможно, спасли не одну жизнь. Ведь, как известно, террористы часто продолжают свою деятельность только потому, что они «выпали» из обычной жизни. Вернуться им не проще, чем уголовнику-рецидивисту. И, кстати, в Великобритании и сегодня околачивается множество чеченских террористов. Причем они-то совершенно не скрываются и свою деятельность не прекратили. Это типичная для Запада двойная мораль.

А больше нет никаких фактов. Хотя после объединения Германии власти ФРГ провели шумную кампанию «борьбы с тоталитаризмом». И ведь какой прекрасный повод обвинить режим ГДР! Но… Документов не нашли, свидетелей тоже. А ведь, согласитесь, вряд ли все офицеры «Штази» хранили верность исчезнувшей стране. Наоборот, многие пытались заработать себе политический (и не только) капитал, рассказывая все, что знали. А вот про сотрудничество RAF и спецслужб никто ничего конкретного не сказал. Значит, и не было. Мало того. Иногда, как мы увидим ниже, спецслужбы социалистического блока «сдавали» леваков.

Заметим, что как советская, так и восточногерманская пропаганда всегда отзывалась о RAF резко отрицательно. В отличие от террористов из Ирландской республиканской армии, о которой писали с сочувствием. Не говоря уж об Организации освобождения Палестины. Эти вообще считались «своими». Утверждалось, что рафовцы и другие немецкие леваки отвлекают молодежь от промосковской Германской коммунистической партии.

А имелись ли среди немецких леваков агенты «Штази»? Тоже вряд ли. Зачем они там? Вероятнее другое – агентов вербовали среди тех, кто разочаровался в терроризме. Достоверно известно об одном – о бывшем члене «Движения 2 июня» Тиле Мейере. Он участвовал в «Движении…» с 1970 года. Арестован в 1975 году. В 1978-м бежал. Пытался через Болгарию пробраться на Ближний Восток, где и был арестован… спецгруппой из ФРГ (!) и вывезен в Западную Германию. Причем, скорее всего, это делалось с согласия болгарских спецслужб. Мейер получил 15 лет, но в 1986 году его освободили по амнистии. Бывший террорист стал заниматься журналистикой, одновременно с 1987 года подрабатывая на «Штази». Сам он через много лет прокомментировал это так:

«Я знаю, что многие левые радикалы в западной части Германии до сих пор считают ГДР авторитарным государством, которое так и не смогло реализовать идеал социализма. Вопрос этот уже чисто исторический, и о нем написано множество пухлых томов и статей. К сожалению, многие радикальные левые так и не смогли преодолеть порочное влияние антикоммунизма. Для меня же всегда было ясно одно: нужно дать этому второму германскому государству свой шанс. Ведь те, кто создавал ГДР после 1945 года, мечтали о совершенно новой Германии, в которой нашлось бы место для бывших иммигрантов, уцелевших узников концлагерей, ветеранов-подпольщиков и вообще для всех тех, кто имел мужество сказать “Нет!” гитлеровскому фашизму. Более того, я прекрасно помню реалии жизни в ГДР в трудные 1950-е годы, ведь я рос в Западном Берлине и жил неподалеку от границы, пока не построили известную всем стену. Уже тогда я понимал, что в ГДР делается гораздо больше для тех же детей. Судите сами: я, житель Западного Берлина, часто уезжал на каникулах в какой-нибудь пионерлагерь вместе с восточногерманскими пионерами, и все принимали это как должное. В то время как у моей мамы просто не хватало денег, чтобы отправить меня в детский лагерь в Западной Германии.

Гораздо позже, уже тогда, когда у меня начало вырабатываться политическое сознание, я сказал себе: это государство, этот эксперимент нужно защищать. Вдобавок, когда я в 1987 году вышел на волю и на короткое время окунулся в атмосферу левацко-автономовских тусовок, где никто не понимал друг друга и все были “зациклены” на самих себе, то очень быстро понял: если я хочу продолжать оставаться активным, то нужно иметь рядом с собой сильного партнера. Для меня таким партнером стала Восточная Германия».

Но ведь совсем не факт, что Мейер был одним таким…

 

Отступление. Рассказ об оружии. Часть 2

Я уже упоминал, что оружие определяет очень многое. Так, распространению в странах «третьего мира» партизанского движения во многом способствовало появление автомата Калашникова. Как известно, это оружие отличается исключительной простотой – так что его быстро может освоить технически неграмотный Али, Педро или Мбамба. Кроме того, автомат очень надежен, что при партизанской войне в горах и джунглях немаловажно. Благо «калаши» производили не только в СССР и странах Варшавского договора, но в Китае и в других странах – и даже (нелегально) – в США. Впрочем, сейчас тоже производят.

Недаром АК присутствует на знаменах и эмблемах не только многих радикальных движений, но и на флагах и гербах ряда стран. Товарищи помнят, чему они обязаны своим приходом к власти…

Однако, что партизану хорошо, то террористу – не очень. Хотя «калаши» использовали бойцы RAF, «Японской Красной Армии» и многие другие экстремисты. Однако «калашников» – автомат для боя. Террористам нужно иное оружие.

И вот на горизонте появился автомат, точнее, пистолет-пулемет, «Скорпион», ставший чуть ли не символом левого терроризма. Именно он изображен на эмблеме RAF.

Родиной этого оружия является Чехословакия. Эта страна и до Второй мировой войны имела мощные оружейные

заводы. Оружие там производили не только для себя, но (большей частью) на продажу. Кстати, на чехословацких заводах производилось множество оружия для Третьего Рейха. Например, штурмовые, противотанковые и зенитные самоходки, причинившие много неприятностей как советским войскам, так и союзникам, производили именно чехи.

То, что Чехословакия стала социалистической, ничего особенно не изменило. Тем более что социализм там был своеобразный. Любой желающий мог приехать и закупить партию разных стреляющих железок. Правдоподобно процесс покупки-продажи описан в книге Фредерика Форсайта «Псы войны». После «Пражской весны» положение слегка изменилось. Но не слишком. Теперь продавали оружие не каждому, а, скажем, каждому второму…

Пистолет-пулемет «Скорпион» был принят на вооружение чехословацкой армией в 1961 году и предназначался для связистов, танкистов и других солдат, для которых личное оружие не является главным. В армии он не слишком понравился. «Скорпион» имел не очень высокую точность, зато излишне высокую скорострельность. (Для армейского оружия последнее является недостатком.) Но! Террористов-то точность не сильно волнует, а высокая скорострельность для них, скорее, плюс. Им ведь надо с небольшого расстояния за минимальное время выпустить как можно больше пуль.

Пистолет-пулемет имел длину 270 миллиметров (со сложенным прикладом) – то есть его легко можно было спрятать под пиджак или куртку. «Скорпион» был достаточно прост и обращении и, что немаловажно, относительно дешев.

Чехи быстро сориентировались в рыночной конъюнктуре и стали выпускать пистолет-пулемет не только под патрон, принятый в странах Варшавского договора, 7,65 мм, но и под более распространенный на Западе – 9 мм, «парабеллумовский».

«Скорпион» приобрел огромную популярность среди сторонников «городской герильи». Не только у леваков, но и у Ирландской республиканской армии и других. Именно это оружие использовали боевики «Красных бригад», любившие следующий способ терактов: террорист в закрытом мотоциклетном шлеме, сидящий на заднем сидении мотоцикла, открывает шквальный огонь по жертве. После чего двухколесная машина уносится. Как известно, догнать спортивный мотоцикл в условиях городского движения – задача трудно выполнимая.

Впрочем, террористы использовали и более серьезное оружие, включая гранатометы.

Изготовить взрывные устройства при уровне техники 1970-х было несложно. А что касается взрывчатки, то на территории Европы хватало военных складов времен Второй мировой, про которые воюющие стороны позабыли, и хранившееся там добро растащили местные жители. Одним из любимых приемов террористов стали взрывы автомобилей, набитых взрывчаткой. В больших городах проделать такое легче легкого. Вот и взрывали.

 

RAF и «примкнувшие к ней» организации всегда были малочисленными, плохо организованными и законспированными. Хорошей организации мешал прежде всего декларируемый антиавторитаризм. Однако имелись и левацкие структуры, организованные по совершенно иным принципам…

В Италии к началу 70-х годов XX века терроризмом трудно было кого-то удивить. После окончания Второй мировой войны было две террористических волны. Первую устроили тирольские сепаратисты. Вторую – неофашисты. Однако все это поблекло, когда на сцену вышли «Красные бригады».

 

Нулевой цикл

В Италии, кроме общих для Запада левых настроений, имелись и свои особенности.

В начале 1970-х Компартия Италии первая среди всех европейских держав провозгласила переход на позиции так называемого еврокоммунизма. Суть этой доктрины в том, что коммунисты не только отказывались от революционных методов, а вообще посылали куда подальше идею захвата власти. Тут надо пояснить. Можно взять власть и вполне демократическим путем, а потом сделать так, что больше демократическая система работать не сможет. Так, к примеру, было в 1936 году в Испании. Подобным образом поступил Гитлер. А вот сторонники еврокоммунизма провозглашали, что надо «играть по правилам». С точки зрения демократии и прочего гуманизма, это звучит красиво. Но суть-то в том, что крайние партии могут победить только тогда, когда плюют на «демократические» правила игры.

Мотивы такого поворота были вполне понятны – руководители Компартии решили войти в истеблишмент и стать солидными сеньорами, заседая в парламенте. Но это устраивало далеко не всех. Итальянские коммунисты были весьма серьезными ребятами. После окончания Второй мировой войны Италия некоторое время балансировала на грани новой войны – гражданской. Коммунисты, получившие некоторый опыт борьбы в рядах Сопротивления, хотели строить социализм. Их оппоненты не хотели. Тогда этот спор решили, в общем и целом, без особой крови. Но идеи-то куда девать? Люди остались. Многие воспринимали новый курс Компартии как предательство. А ведь имелись и бурно распространялись идеи новых левых…

Между тем в Италии накатили новые проблемы. В начале 70-х эта страна испытывала мощный экономический бум. Только вот, с точки зрения рабочих, был он какой-то сомнительный. Возникало множество новых предприятий, на которые действие профсоюзов не распространялось, а значит, никто не защищал рабочих от произвола предпринимателей. Впрочем, профессиональные союзы и не особо рвались кого-то защищать. Они тоже начали исповедовать идею «социального партнерства».

Но молодым и горячим ребятам из числа рабочих такое положение дел совсем не нравилось. И они стали искать альтернативу… Вот тут-то и пересеклись интересы радикальных левых и горячих рабочих парней. Так что если американские или немецкие леваки базировались, в общем-то, на абстрактных идеях, то итальянские имели под собой куда более серьезную почву. Поэтому итальянский левый терроризм выглядел совсем по-иному…

К примеру, здесь имелась более тесная связь со «старыми» левыми, разочаровавшимися в своих прежних товарищах, но тем не менее…

«В “Красных бригадах” в отличие от всех остальных левых терорганизаций действительно было несколько людей, которые участвовали в Сопротивлении еще будучи молодыми людьми. Это и старик-партизан – эксперт по оружию, которого долгое время не могли найти спецслужбы (его знал только узкий круг руководителей), и издатель-миллиардер Фельтринелли, который параллельно с BR создавал собственную организацию “Группа партизанского действия” (GAP) и трагически погиб в 1972 году, якобы подорвавшись на собственной бомбе при попытке взрыва линии электропередач, подававшей энергию к месту проведения съезда официальной компартии».

(А. Колпакиди)

Подобные товарищи имели меньше светлых иллюзий, но зато куда больший опыт. Именно поэтому итальянские террористы строили свою деятельность гораздо серьезнее.

Однако имелись и общие черты. Прежде всего – уверенность в том, что в стране можно поднять реальную «городскую герилью», которая сметет власть. Характерно, что люди, непосредственно стоявшие у истоков итальянского левого терроризма, являлись студентами-социологами. В 60-е годы социология была очень популярна среди левых. Тогда она не являлась, как теперь, коммерческим предприятием, в котором либо делают «чего изволите», либо отрабатывают гранты, выделенные понятно кем. Во времена «молодежной революции» было понятно, что марксистский экономический анализ к европейским странам уже не применим. Место политэкономии заняла социология. А если иные товарищи делали вывод о необходимости революции, так что ж тут поделать. Они за свои слова ответили.

Главное отличие «Красных бригад» в великолепной организации, которая наводила ужас на итальянцев, да и не только на них, в том, что они действовали не торопясь, постепенно и обстоятельно. Начали они, как и все левые террористы, с дискуссий.

Ядро будущей террористической группировки сложилось среди студентов университета города Тренто. Сначала они просто дискутировали, но постепенно пришли к выводу о необходимости вооруженной борьбы. 1 ноября 1969 года в городе Кьявари прошло совещание лидеров левацких группировок. На нем студент Ренато Курчо призвал «перейти к вооруженной борьбе». Целью было – «освободиться от власти капитала». Но заявления можно делать всякие. До поры до времени леваки ограничивались революционной деятельностью на бумаге. В 1970 году стал выходить журнал «Sinistra proletaria» («Левый пролетариат»). Поначалу его эмблемой был серп и молот, но потом к нему добавили автомат. 20 октября 1970 года журнал объявил о создании «Красных бригад». По-итальянски – Brigate Rosse. Поэтому эту организацию часто обозначают аббревиатурой «BR».

Непосредственным создателем и руководителем BR был Ренато Курчо.

«Ренато Курчо родился в 1942 году в нищей семье. Учился в католическом колледже. Потом, выиграв в конкурсе, получил стипендию в Трентском университете, где учился на факультете социологии. Но диплом защищать не стал. В 1961 году он был фашистом, активистом неофашистской группировки “Новый порядок”. В 1965 году уже оказался в студенческой католической организации “Университетское согласие”. В 1967 году создает свою организацию “Альтернативный университет”, знакомится с Маркузе и Руди Дучке. В 1969-м он женится на Маргарите Кагол и переезжает в Милан, где создает “Столичный политический комитет”, который вскоре переименует в “Левую пролетарскую группу”. В Милане этот “заезжий полуфашист-полукатолик”, ставший левым, требует от “местных” товарищей радикализации борьбы. Курчо черпал идеи из сочинений Маркса и Мао. Говорил, что “Красные бригады” идеологически восходят к китайской культурной революции. Оппонентов именовал “ревизионистами” и классовыми врагами пролетариата, “бригадистов” – “пролетарскими борцами”. Считал борьбу, ведущуюся BR, частью борьбы за дело пролетариата, ведущейся во всех Европейских странах: “во Франции, Германии, Испании, Португалии существуют формирования, которые действуют на базе той же, что и мы, стратегической гипотезы”».

(Марина Латышева)

Изгибы политических пристрастий сеньора были интересные.

Но тут важен не его переход от неофашистов к левакам. Это как раз понятно. Человек хотел изменить мир, который ему сильно не нравился. Вот он и пытался… Тут важнее иное. Леваки на тот момент бредили протестом против «авторитаризма», под которым понимали всё, включая дисциплину. А вот неофашисты были как раз «за порядок». Ультраправые организации во всех странах стараются использовать военный или полувоенный стиль. Курчо, видимо, кое-чего насмотрелся и кое-чего понял. И он сделал верный вывод, который задолго до него сделал товарищ Ленин. Раздолбаи-тусовщики победить «Систему» не способны. Нужна жесткая организация.

В отличие, скажем, от немцев итальянские террористы куда больше говорили не об освободительной борьбе далеких стран, а о пролетариате. Причины я уже называл – в Италии имелось достаточно молодых и злых рабочих… Вот что они писали:

«Нужно выбросить из головы как можно скорее и раз и навсегда, что превращение вооруженной борьбы в длительную народную борьбу может быть стихийным процессом… Создать условия для альтернативной власти, организовать революционный потенциал пролетариата – это сознательный и насильственный процесс, производимый коммунистическим авангардом. Вооруженная борьба – это политическая стратегия, а не одна из возможных форм борьбы. Вооружение рабочего класса должно сегодня трактоваться и практиковаться исходя из целей создания боевой партии».

Именно поэтому «Красные бригады» начали с небольших акций, стараясь завоевать симпатии наиболее отчаянной части рабочих.

«С 1970 г. “бригадисты” распространяют листовки, производят поджоги автомобилей, диверсии на предприятиях, экспроприации, похищения и “пролетарские” суды. Первая операция “Красных бригад” проведена 28.11.1970 – осуществлена серия взрывов на заводе “Пирелли”. В первые годы деятельности BR террор осуществлялся против начальников заводской администрации, управляющих, руководителей предприятий.

17 сентября 1970 г. “Красные бригады” сожгли автомобиль чиновника фирмы “Сит-Сименс”. Еще автомобили были сожжены в ноябре и декабре, но только 25 января 1971 года “Красные бригады” получили национальную известность, взорвав три грузовика в Лаинате. 3 марта 1971 года “Красные бригады” совершили первое похищение, захватив Идальго Маччиарини, видного чиновника “Сит-Сименс”. После короткого допроса они выпустили его, с лозунгом вокруг шеи “Ударь одного, чтобы научить сотню”. Все это было сфотографировано и отправлено в газеты».

(Марина Латышева)

Как видим, «Красные бригады» во многом повторяли путь американских бунтарей XIX века – они начали с «экономического террора». У «бригадистов» был точный расчет. Многие рабочие не любят начальство. И если кто-то начальнику вломит, то сочувствующие этому делу найдутся.

Понятно, что не обходилось и без грабежей. В декабре 1971– начале 1972 года «бригадисты» ограбили три банка и изрядно пополнили свою кассу.

В этот период террористы, так сказать, «тренировались на кошках». В отличие от немцев, а уж тем более американцев, их не слишком пугали «авторитарные тенденции» в своей среде. Возможно, сказалось влияние старших товарищей, а также товарища Курчо. Лидеры BR гораздо лучше, чем их коллеги из других стран, понимали, во что они ввязываются. Они объявили войну «буржуазному обществу». А что нужно на войне для того, чтобы победить? Правильно. Хорошая организация и железная дисциплина.

Еще одна цитата из их теоретических изысков: «Крупный город является также скоплением целей, которые следует поражать. Здесь перед нами огромный фронт, причем противник никогда не знает, в какой именно точке его ждет наш удар. Поскольку все цели на этом фронте легко достижимы, противник вынужден постоянно и повсеместно быть в состоянии боевой готовности. В результате нигде он не будет достаточно силен, и небольшое число партизан сможет блокировать значительные неприятельские силы. Военные действия следует начинать в наиболее важных укрепленных районах противника: против всех институтов этого общества, против административных служб и полицейских участков, против руководства крупных промышленных комплексов и их ответственных чиновников… Военными противниками партизанских формирований являются полиция и армия. Однако партизанские группы действуют в подполье или полуподполье, и успешность их действий зависит от того, насколько им удается действовать скрытно, не попадая в поле зрения противников.

В этом смысле партизанская война представляет ряд преимуществ. После осуществления акции группы могут быстро и эффективно скрываться в заранее подготовленных убежищах, не прибегая для этого к помощи населения. Передвижение по крупным городам с их интенсивным уличным движением может происходить практически незаметно… В то же время именно в городах, особенно крупных, гораздо легче устанавливать и поддерживать связи с источниками информации, сторонниками наших действий, самими членами различных формирований…»

Вот они и создавали структуры. Итальянские ребята куда внимательнее читали Маригеллу, чем их коллеги из других стран.

Это не значит, что «бригадисты» не занимались ничем, кроме грабежей. Они продолжали гнуть свою линию. Так, к примеру, 12 февраля 1973 года боевики BR похитили профсоюзного босса Бруно Лабата. Выбор очень показателен. Профсоюзных деятелей леваки (да и многие рабочие) считали «продавшимися капиталистам», что, в общем-то, было недалеко от истины. Многие из этих товарищей крутили на своих должностях разнообразные делишки в целях личного обогащения. Лабату ничего особо плохого не сделали. Его приковали наручниками к воротам завода фирмы «Фиат Мирафтори», где его и обнаружили через несколько часов. Как видим, эти акции – «агитационные».

Но 18 апреля 1974 года боевики «Красных бригад» похитили в Генуе судью Марио Сосси. В обмен на его освобождение террористы потребовали выпустить из тюрьмы восьмерых леваков. Власти требования удовлетворили, судью выпустили. Именно после этого «Красные бригады» приобрели общенациональную известность.

 

Бригады и колонны

15 мая 1974 года террористы впервые применили метод, ставший впоследствии «фирменным знаком» «Красных бригад», – прострелили колени адвокату Массимо Де Каэролису. Смысл метода понятен – человек выживает, но становится инвалидом, демонстрируя всем своим видом «силу пролетарского гнева».

До некоторых пор террористы никого не убивали. Возможно, поэтому на них власти и не обращали особенного внимания.

И напрасно. Первое убийство было совершено 17 июня 1974 года. Боевики BR проникли в помещение неофашистской партии «Итальянское социальное действие», где расстреляли двух человек.

В том же году Курчио был арестован, его выдал внедрившийся в ряды «бригадистов» осведомитель. Впрочем, сидел он недолго, чуть более пяти месяцев. 18 февраля 1975 года жена главного террориста в сопровождении двух боевиков вошла в тюрьму Казале Монферра-то, где содержался Курчио. Под пальто сеньора держала знакомый нам пистолет-пулемет «Скорпион». Двое ее товарищей тоже шли не с пустыми руками… В итоге Курчио террористы освободили. Хорошую жену человек себе нашел… Второй раз Курчио поймали в 1976 году. Но это уже ничему не могло помешать.

Тем временем «Красные бригады» создали очень четкую организационную структуру. Имелось «Стратегическое руководство». В него входили как подпольщики, так и люди, которые вели «цивильную» жизнь. Однако эти люди решали только общие вопросы. Непосредственно акциями командовало «Исполнительное руководство». Вся организация делилась на «колонны» – по одной на город: Рим, Милан, Турин, Генуя, Венеция. «Колонны» делились на «бригады», каждая их которых состояла не более чем из пяти членов. Кроме того, существовала разведка и контрразведка. Специальная служба занималась внедрением людей в разные учреждения, в том числе и в полицию, на предприятия и так далее. К информационной войне BR подошли очень серьезно. У них была не только информационная служба, но даже нечто вроде социологического отдела, который изучал реакцию общества на террористические акты. Причем все это работало!

Точная численность «Красных бригад» неизвестна. По оценкам итальянских историков, в 1974–1976 годах в BR входило, по крайней мере, несколько тысяч человек. По другим данным – аж 25 тысяч. Из них – 500–600 боевиков, остальные – «обеспечение».

Надо сказать, что в «бригадистах» не было ничего «контркультурного». Вообще. В инструкциях, написанных руководством BR для боевиков, черным по белому написано: бойцы должны быть консервативно одеты, аккуратно подстрижены. При проживании на квартирах следовало вести себя тихо, быть вежливыми с соседями. Вроде бы азы конспирации, но многие другие левые экстремисты так и не научились их соблюдать. Разумеется, и речи не шло ни о каких наркотиках и «сексуальной революции». Дисциплина, словом. Поэтому, когда позже пошли массовые аресты членов «бригад», люди часто были в шоке: оказывалось, что их сосед, тихий симпатичный молодой человек – страшный террорист…

Применялись методы, совершенно нехарактерные для любых экстремистских групп, зато очень распространенные в разведке. Кое-каких людей «замораживали». То есть человек вступал в «Красные бригады», после чего резко порывал со всякими левыми кругами и начинал вести жизнь законопослушного обывателя. Смысл этого понятен. Итальянская полиция, разумеется, присматривала за леворадикальными тусовками. Но в этой среде огромная текучка. Одни приходят, другие уходят. И отследить за всеми ушедшими просто нет возможности, особенно если человек переезжал в другой город. Понятно, что ему куда легче было устроиться куда-нибудь на нужное место. А в один прекрасный момент такой товарищ получал приказ…

Что-то знакомое, правда? Именно. Это называется – «мафия». И тут нет ничего удивительного. Итальянцы сорганизовались так, как они привыкли.

«Красные бригады» были пролетарскими не только по самоидентификации. Основную массу боевиков составляли именно молодые рабочие. Те, кому подобная жизнь показалась веселее, чем стоять у станка. Так ведь и в мафию идут такие же ребята.

Тут возникает вопрос: а имели ли «Красные бригады» контакты с «обычной» мафией? Несомненно. BR ведь добывали деньги не только грабежом, но и рэкетом. То есть сферы интересов революционеров и мафиози пересекались. И как-то договаривались. По некоторым сведениям, «бригадисты» успешно продавали мафиозным «семьям» оружие. Благо к этому времени в мире сложился своеобразный «террористический интернационал». В него входили не только леваки Европы, Азии и обеих Америк, но и Ирландская республиканская армия, палестинцы, баскские сепаратисты и другие. Эти люди активно контактировали и оказывали друг другу разные услуги.

Что же касается взаимодействия с разведками, то тут – темный лес. На Западе «Красные бригады» обвиняли в связях с чехословацкими спецслужбами. В СССР – в связях с ЦРУ. Скорее всего, террористы имели дело со всеми…

Во второй половине 70-х «Красные бригады» резко активизировались. Они провозгласили отход от «демонстрационных акций» и переход к «постоянным действиям».

«Действовать надлежит в городах, где находится организационный и политический центр эксплуатации. Надо нанести удар в самое сердце системы… наносить удары в сердце государства, уничтожать символы власти», – говорилось в одном из материалов BR.

Короче, начали стрелять направо и налево. Именно тогда вошла в моду стрельба с мотоциклов. Террористы взяли манеру предупреждать прессу об убийствах за 10–15 минут.

Жертвами являлись разные люди. Это были и предприниматели – такой вот имелся способ решения трудовых конфликтов; и государственные чиновники; и профсоюзные боссы.

В 1977 году боевики начали охоту за журналистами, которые отрицательно отзывались о «бригадах». За работников масс-медиа принялись всерьез.

Так в июне был ранен вице-директор журнала «Секоло XIX» Витторио Бруно и убит директор «Джорнале Нуово» Индро Монтанелли; в августе ранен директор телепередачи «Ти-Джи-1» Эмилио Росси, в сентябре – редактор Туринского отделения газеты Итальянской компартии «Унита» Нино Ферреро.

Надо признать, что войну против СМИ «бригадисты» вели грамотно. Они покушались не на журналистов, а на медианачальников. Потому что всех акул пера и телекамеры не перестреляешь. Да и не запугаешь – среди них много смелых парней. А вот редакторы и директоры, как правило, куда более ценят свое здоровье…

К «традиционным» коммунистам «бригадисты» не испытывали никаких теплых чувств, считая их такими же врагами, как и главных коммунистических оппонентов – христианских демократов. А уж последних отстреливали с превеликим удовольствием. На их функционеров за три года было совершено более 50 покушений.

Всего же в период с 1976 по 1979 год боевики «Красных бригад» совершили более 8700 террористических актов. Не все они заканчивались убийством. Так, террористы активно занимались стрельбой в колени. Простой подсчет показывает, что «Красные бригады» в последние три года совершали в среднем по восемь терактов в день! Если учесть, что Италия – не слишком большая страна, то можно представить, что там творилось…

О реакции на деятельность BR говорит тот факт, что когда власти решили начать процесс над попавшимися террористами, то не могли найти присяжных! Никто не хотел рисковать своим здоровьем и жизнью.

 

Самое громкое дело

И вот мы переходим к акции «Красных бригад», о которой упоминается в любой справке об этой организации. Речь идет о похищении председателя Совета Министров Италии, лидера Христианско-демократической партии Альдо Моро.

Этот государственный деятель проводил политику сближения с коммунистами. Надо сказать, что политическая обстановка в Италии была своеобразной. После окончания Второй мировой войны Христианско-демократическая партия Италии (ХДП) постоянно находилась у власти, что во многом способствовало популярности «Красных бригад». Получалось, что «буржуазная демократия» и в самом деле является фикцией. С другой стороны, именно ХДП винили во всех проблемах. А их в Италии хватало.

Моро решил изменить ситуацию – по его плану в новое правительство должны были войти и коммунисты. То есть получить свой «кусочек пирога», а заодно – разделить ответственность. Так что для ультралевых он являлся врагом № 1.

Похищение произошло 16 марта 1978 года. Моро как раз направлялся на празднование по случаю образования нового правительства, которое поддерживала и Компартия Италии.

Операция была проведена грамотно. Автомобиль, в котором ехал Моро, передвигался по Риму в сопровождении машины с охраной. В первой машине находились шофер, Оресте Леонарди, телохранитель, сидевший рядом с водителем, на заднем сиденье сидел сам Моро. Во второй машине было еще три охранника. Внезапно на одном из перекрестков путь перегородила выехавшая задним ходом белая машина. Водитель Моро врезался в этот автомобиль, а сзади их ударила машина охраны… Из белой машины выскочили двое – сидевшая за рулем женщина и ее спутник. Оба были вооружены пистолетами-пулеметами. Для разнообразия, они использовали не «Скорпионы», а «Беретты М12». Из них парочка открыла шквальный огонь по передним сиденьям. Водитель и телохранитель были убиты мгновенно. Одновременно из расположенного рядом бара выскочили несколько террористов, одетых в ярко-голубые авиационные униформы, и расстреляли машину охраны. Еще несколько террористов прикрывали подступы и блокировали движение.

Расстрел занял около 15–20 секунд. Один из охранников попытался сообщить по рации о нападении, но был убит раньше, чем успел что-то сказать. Еще один охранник успел-таки достать оружие и даже выскочить из машины, но тут и его настигла пуля.

Террористы запихали Моро в поджидавший «Фиат» и были таковы. Как выяснилось позже, боевики сумел заблокировать все окрестные телефонные линии. Полиция могла перекрыть дороги только через 47 минут. Но было уже поздно.

Описывая это похищение, обычно упирают на крутую подготовку террористов. Но впоследствии некоторые его участники, выйдя из-за решетки, говорили совсем иное. Разумеется, это были не уличные хулиганы, кое-чего они умели и перед захватом отрабатывали взаимодействие. (А это куда важнее, чем умение стрелять – с трех шагов из пистолета-пулемета промахнуться трудно. А вот быстро выскочить группой из узкой двери бара, не устроив возле нее толкучки, – куда сложнее.) Но какими-то супербойцами, вроде сегодняшних спецназовцев, они не являлись. Просто охрана была бездарно организована. В самом деле – что могли поделать четверо охранников, вооруженных пистолетами, против людей с автоматическим оружием?

Как часто случалось и случается, террористы шли на шаг впереди государственных служб. Такой наглости никто от «Красных бригад» не ожидал.

Через двое суток террористы позвонили в полицию и предложили прислать людей в один из римских подземных переходов.

Прибывшие обнаружили фотографию Моро на фоне знамени с эмблемой «Красных бригад». Надпись рядом с фотографией гласила, что Моро посажен в «народную тюрьму», поскольку он «самый авторитарный лидер, бесспорный теоретик и стратег христианско-демократического режима, который тридцать лет угнетал итальянский народ».

В «Коммюнике № 3» сообщали: «Разумеется, мы стремимся именно к войне. Наши усилия мешают противнику нормализовать обстановку и добиться тактической победы в этой битве последнего десятилетия, породившей столько ожиданий и надежд».

Однако, несмотря на такие крутые заявления, требования террористов были не слишком оригинальными. Они выдвигали в том числе и обычное в подобных ситуациях требование: «освобождения всех коммунистических заключенных». Для подкрепления своих требований террористы убили двух тюремных работников – один из них работал в тюрьме, где сидел Ренато Курчио, другой был большим начальником в том же ведомстве. Впоследствии они конкретизировали свои требования, выставив список из четырнадцати видных членов «Красных бригад».

Но главным было другое. «Похитив Моро, “Красные бригады” пытались вынудить правительство пойти на переговоры и признать таким образом “Бригады” полноценным политическим оппонентом».

(Марина Латышева)

К этому мы еще вернемся.

Правительство заняло жесткую позицию: никаких переговоров!

Одновременно Моро активно искали. Было задействовано 35 тысяч полицейских и солдат. Безрезультатно.

Между тем сам Моро отнюдь не горел желанием умирать за светлые христианско-демократические идеалы. Он полагал: партия его бросила. Вот что он писал в письме, переданном террористами:

«Возможно, что все вы согласны в желании моей смерти во имя якобы интересов государства… почти как спасения для всех проблем страны?.. Если вы не вступитесь, кошмарная страница будет написана в Истории Италии. Моя кровь будет на вас, на партии, на стране».

Это длилось 54 дня. В это время BR не прекращали теракты. В конце концов, террористы поняли, что из переговоров ничего не выйдет, а похищенного рано или поздно смогут найти. 9 мая 1978 года в Риме в багажнике красного «Рено» был обнаружен труп Альдо Моро. Причем «бригадисты» припарковали машину между офисами христианских демократов и Компартии (они располагались на одной улице). Как показала экспертиза, Моро был убит из двух пистолетов-пулеметов. Один из них – «Скорпион». Тот самый, что на эмблеме RAF…

Конечно же, похищение и убийство Моро потрясли Италию. Правда, трудно сказать, что потрясло итальянцев больше – методы «Красных бригад» или полная беспомощность спецслужб.

Согласно распространенной версии, многие их тех, кто раньше сочувствовал «бригадистам», после «дела Моро» от них отвернулись. Но это только так считается. Ведь и до этого террористы тоже не стеснялись в методах. И если кто-то сочувствовал боевикам, ежедневно совершавшим теракты, то смерть Моро вряд ли их поколебала…

А вот «Красные бригады» теперь прославились на весь мир. Есть в этом деле и темные места. «Кстати, с убийством Моро до сих пор много неясного. До своего похищения Моро неожиданно дал согласие на так называемый “исторический компромисс”, согласно которому компартия Италии впервые стала поддерживать правительство. Против такого союза яростно выступили, в частности, в США. Уже тогда возникло подозрение, что к делу Моро было причастно ЦРУ. До сих пор неясной остается и роль в похищении итальянских спецслужб. Особенно когда стало известно, что в те годы их возглавляли лица, тесно связанные с подрывной масонской ложей “П-2”, которая замышляла в Италии правый переворот».

(Марина Латышева)

* * *

После «дела Моро» террористы активизировали свою деятельность. Причем они стали нападать на школы, университеты и даже транспорт. 1979 год стал рекордным по количеству террористических актов. Их было 2150. Из них:

133 – на учебные заведения;

110 – на профсоюзы;

106 – на секции ХДП;

91 – на секции Итальянской коммунистической партии;

90 – на казармы карабинеров и полицию.

Тут стоит обратить внимание на психологический фактор. Как видим, BR являлись жестко организованной и законспирированной террористической структурой. Такой, что по сравнению с ней Боевая организация эсеров – кучка дилетантов. Но подпольная жизнь не проходит даром. Люди вращаются исключительно в собственной среде, да и то все контакты доведены до минимума. Очень много времени уходит на весьма муторный процесс обеспечения собственной безопасности – бесконечные проверки – а нет ли за тобой «хвоста» и так далее. И, разумеется, постоянное нервное напряжение. А люди вокруг живут и плевать хотят на твою героическую борьбу… Что удивляться, что террористы неизбежно начинают звереть. Круг врагов всё расширяется. И ведь отступать-то некуда… Дело даже не в страхе перед наказанием. Как правило, людям очень трудно признать, что лучшие годы жизни пущены псу под хвост.

В дальнейшем «Красные бригады» тоже не сидели без дела. Теперь они ополчились на судебную и тюремную системы. В декларации, опубликованной в 1980 году, сказано:

«Наносить удары по эксплуататорам, верхушке Министерства юстиции, по тюремной администрации, органам следствия».

В рамках этой программы было убито 11 человек. Самой известной акцией стало похищение 12 декабря 1980 года судебного чиновника Д’Урсо. За его освобождение террористы потребовали закрыть тюрьму в городе Азинаре (Сицилия). Власти выполнили требование боевиков, чиновника выпустили. Интересно, а «бригадистов» в этом случае не мафиози попросили об этом?

В 1981 году был обнародован очередной документ: «Этот режим не имеет более никакого оправдания для своего существования и держится только на силах антипролетарского уничтожения… Если атаковать и подорвать эти силы, режим окажется абсолютно бессильным и немощным. Отсюда – шизофренические конвульсии различных партий, различных управленческих и судебных органов и т. д. Единственный цементирующий элемент, позволяющий этому режиму держаться на ногах, – это коррупция и страх».

BR решили расширить сферу деятельности – и начали борьбу против структур НАТО. Так, в январе 1982 года был похищен американский генерал Джеймс Доузер. Однако времена изменились. Генерала освободила спецгруппа полиции.

 

Борьба продолжается?

В борьбе с «Красными бригадами» более всего помогли не оперативные мероприятия спецслужб, а принятые в 1980 году законы. Согласно им, за сотрудничество с полицией, которое могло предотвратить новые акции, террористы имели возможность получить очень серьезное смягчения наказания. И арестованные «бригадисты» начали «колоться»! Первым таким был П. Печи, занимавший в «бригадах» высокое положение. Потом нашлись и другие.

В 1982 году полиция провела грандиозную операцию, которая длилась несколько недель. Были арестованы 300 террористов. Четыре «колонны» – Туринская, Миланская, Римская, Венецианская оказались полностью разгромленными. Дальше дело пошло легче. До конца года за решетку удалось посадить еще 1000 террористов. Причем, около 400 из них объявили, что раскаиваются. Основной мотив – «Красные бригады» занесло куда-то не туда… Около 600 человек успели сбежать из страны.

С 14 апреля 1982 года по 25 января 1983 года в Риме проходил процесс по «делу Моро». Перед судом предстали 54 обвиняемых. Еще 9 успели удрать. 32 человека получили пожизненное заключение, 23 осудили на разные сроки, остальных оправдали (тех, кто был в бегах, осудили заочно).

«Красным бригадам» был нанесен страшный удар, однако это был еще не конец. Кое-кто остался на свободе – и ни бежать, ни сдаваться они не собирались. Конечно, силы были уже не те. О массовом терроре речь уже не шла. «Бригадисты» стали наносить тщательно подготовленные «точечные удары». То есть стали похожи на RAF. Жертвами становятся… теоретики-экономисты. Дело в том, что в ту пору в Италии разрабатывалась экономическая модель развития страны. Она была направлена прежде всего на усиление интеграции с США. А вот с социальными программами было хуже. А значит… Мочи козлов!

В мае 1983 года произошло покушение на экономиста Джино Джуньи. Впрочем, экономистами дело не ограничилось. Тогда же были убиты главный прокурор Турина Бруно Качча и экс-мэр Флоренции Ландо Конти.

В феврале 1984 года был убит американский генерал Лемон Хант.

27 марта 1985 года в Риме боевики BR убили профессора политэкономии Римского университета Эцио Тарантелли, возглавлявшего исследовательский центр Итальянской конфедерации профсоюзов.

Одновременно с этим в рядах «Красных бригад» возник раскол. Причем по чисто теоретическому вопросу – об отношении к двум сверхдержавам. Представители старшего поколения полагали: СССР и США друг друга стоят, обе страны наши враги. Молодежь считала главным врагом Америку, а Советский Союз это, дескать, дело десятое. Никакой практической ценности дискуссия не имела. Потому как Компартию Италии к этому времени можно было назвать промосковской лишь с большой натяжкой. Итальянские коммунисты стремились влиться в истеблишмент и на советских товарищей плевать хотели. К примеру, они увлеченно подтягивали любимым песням западной пропаганды: «о нарушении прав человека в СССР» и «о причастности Советского Союза к международному терроризму». Товарищи так не поступают…

Но подобные расколы в радикальных организациях бывают нередко – они вызваны прежде всего бездействием. Я уже упоминал о коловшемся Ку-клукс-клане. Однако лидируют в этом деле троцкисты, которые с 1940 года (то есть начиная с убийства Троцкого) раскололись более чем на 80 (!) ненавидящих друг друга «тенденций».

«Красные бригады» тоже пережили раскол – из них получились «Красные бригады – Коммунистическая сражающаяся партия»

(BR-PCO) и «Красные бригады – союз сражающихся коммунистов» (BR-UCC).

Кое-что эти ребята делали. 14 февраля 1987 года в Риме группа из девяти боевиков напала на почтовый фургон. Погибли двое полицейских, один был ранен. 20 марта того же года был убит генерал Джорджери, возглавлявший в Министерстве обороны отдел разработки авиатехники. В апреле 1988 года террористы проникли под видом водопроводчиков в квартиру сенатора от ХДП Роберто Руфилли и застрелили государственного мужа. Но это были последние выплески. Казалось, история «Красных бригад» закончилась.

Кстати, о разгроме этой организации существуют разные мнения. Вот что считает историк и социолог А.Тарасов, видный специалист по левым организациям:

«И когда говорят, что итальянские правоохранительные органы “победили” “Красные бригады” и другие организации левого вооруженного подполья, то все это – чистая пропаганда. Арестовано было свыше 6 тыс. человек, причастных к вооруженному левому подполью, в то время как только в “Красные бригады” входило не менее 25 тыс. человек (не все из них стреляли, многие обеспечивали явки, оружие, транспорт, документы, финансирование). Подавляющее большинство этих людей до сих пор не известно итальянским правоохранительным органам – и многие подозревают, что эти люди сегодня в Италии занимают важные посты, вплоть до министерских (во всяком случае, именно с такими обвинениями выступила правая пресса – за известной итальянской террористкой Сильвией Баральдини, освобожденной из тюрьмы в США, был прислан правительственный самолет, а в аэропорту в Риме ее встречал министр юстиции Оливеро Дилиберто). Говоря иначе, левое террористическое подполье в Италии прекратило вооруженную борьбу, так как оказалось вовлечено в легальный политический процесс, позволивший ему на равных участвовать в соревновании за власть».

И в самом деле. Никто из «бригадистов» не отсидел полностью своего срока. На сегодняшний день ни один из них не находится в тюрьме. А уж тем более – никто не закончил в тюрьме жизнь «самоубийством». И тут стоит вспомнить эсеров. Их руководители выступали за террор, но как только замаячила перед глазами даже такая призрачная власть, как Государственная Дума, сразу дали задний ход. А уж когда после Февральской революции они дорвались до реальной власти – то позабыли про все на свете. Они тоже просто хотели попасть в политический истеблишмент.

* * *

Но, как оказалось, история «Красных бригад» не закончилась. «Случилось это в октябре 1999 года. Утром в полицейское отделение Музокко заказной почтой поступил пластиковый пакет, в котором позднее была обнаружена видеокассета, начиненная 150 граммами взрывчатого вещества. Трагедия была предотвращена только благодаря интуиции начальника отделения, заподозрившего неладное и вызвавшего специалистов по чрезвычайным ситуациям. А в 7 часов утра в среду в самом центре города, на площади Диас, всего в нескольких десятках метров от знаменитого Домского собора было обнаружено взрывное устройство с часовым механизмом и 250 граммами взрывчатки.

Бомба была спрятана в одной из клумб, расставленных по диаметру площади. Полиция установила, что бомбу заложили еще в воскресенье. Она должна была взорваться примерно в одно время с прибытием начиненного взрывчаткой письма, но не сработала… из-за сырости.

И это не первые акты “новых” бригад. Дело в том, что еще летом именно “Красные бригады” взяли на себя ответственность за убийство близкого к правительственным кругам римского адвоката Массимо Дантоны. Адвокат вышел из дома, но, не успев сделать и нескольких шагов по тротуару, он был сражен тремя выстрелами. Молодой человек в джинсах и красной рубашке стремительно промчался несколько метров, вскочил на ожидавший его мотоцикл и исчез за поворотом.

Массимо Дантона был известным специалистом в области трудового права и занимал последнее время пост советника министра труда Италии. Он был активным участником переговоров между работодателями и профсоюзами страны, а также одним из авторов заключенного пакта, в центре которого стояла проблема безработицы и трудовых конфликтов. Он же являлся одним из разработчиков и так называемого плана обеспечения занятости, усиленно рекламируемого итальянским правительством.

Именно это обстоятельство и ставилось в вину Дантону, а заодно и всей его партии левых демократов, выходцев из расколовшейся несколько лет назад Компартии Италии. На волне недавнего общеевропейского “порозовения” они пришли к власти и стали правящей партией в стране. Ответственность за убийство Дантона взяли на себя “Красные бригады”, которые полагают, что заключенные соглашения не решают в действительности социальных проблем.

В редакции крупных газет было разослано коммюнике на 28 страницах, в котором осуждалась агрессия НАТО против Югославии и политика итальянского правительства (полицейские эксперты пришли к выводу, что коммюнике подлинное). И в неприятии войны на Балканах “Бригады” выражали общее мнение итальянцев. С апреля 1999 года по стране шли марши и демонстрации протеста. Состоялось несколько забастовок с требованием немедленного прекращения бомбардировок. Одними из первых откликнулись на события в Югославии рабочие Турина, где в апреле был организован марш протеста и несколько забастовок. Натовские базы оказались во враждебном окружении на территории союзного государства. Размах протеста достиг такого масштаба, что итальянский парламент принял заявление о прекращении боевых действий против Югославии, и премьер Далема был вынужден не только отстаивать эту позицию в Брюсселе, но и лично принять участие в уличных шествиях своих сограждан.

А на следующий день после убийства адвоката Дантоны на стенах домов в крупных итальянских городах появились граффити с символикой “Красных бригад”».

(Марина Латышева)

А вот свидетельство прокурора Ильда Боккассини: «Как установило следствие, террористическая ячейка “Красных бригад” из области Венето совершила нападение на штаб-квартиру националистической партии Forza Nuova в Падуе: 22 ноября 2006 года центральный вход в здание был подожжен при помощи “коктейля Молотова”. Члены ячейки “Красных бригад” готовили целую серию персональных нападений на “врагов рабочего класса”. Так, “насильственные действия” были запланированы против Паскуале Лино Гуальяноне, бывшего неофашиста, избранного в партию “Национальный альянс”».

В 2010 году итальянские полицейские арестовали по подозрению в принадлежности к организации «Красные бригады – за коммунизм» двоих молодых людей, Маноло Морлакки и Костантино Вирджилио. Первый из них является сыном члена первого исполкома «Красных бригад» Пьетро Морлакки. Сын пошел по папиной дороге.

«Несмотря на кажущуюся архаичность идеологической и организационной подоплеки, новое поколение революционеров обладает обширными познаниями в области высоких технологий и широко их использует. При аресте было изъято изготовленное начинающими “бригадистами” учебное пособие по шифровальному делу и использованию интернет-технологий для передачи кодированных сообщений, а также заметанию следов в кибер-пространстве.

…

На счету новоявленных “Красных бригад – за коммунизм” неудавшаяся попытка подрыва в 2006 году казармы парашютно-десантной части в Ливорно».

(Всеволод Гнетий, журналист)

Тенденция, однако. И оценивают эту тенденцию по-разному. Итальянские политические деятели, как и положено демократическим политикам, уверяют, что это, дескать, не беда.

Так, депутат парламента Марко Миннити в интервью для «Радио Свобода» благодушно заявил:

«Вспомним, каким влиянием пользовались “Красные бригады” в Италии в 70–80-е годы прошлого столетия. Сегодня картина сильно изменилась. Нынешние сторонники “бригад” – последние действующие лица, последние эпигоны идеи, которая полностью себя изжила».

Однако некоторые специалисты из правоохранительных органов такого оптимизма не разделяют. Разумеется, «красная» идея в том виде, в котором ее исповедовали «Красные бригады» и другие ультралевые, сегодня вряд и способна кого-то подвигнуть на серьезные действия. Однако есть другие идеи. Они называются антиглобалистскими. Эти люди говорят на несколько ином языке, но…

«Умеренные требуют от западных правительств немедленного списания всех долгов стран “третьего мира”, прекращения экспансии западных товаров на их рынки и открытия западных рынков для товаров развивающихся стран, улучшения положений рабочих на ТНК по всему миру, “отвязки” национальных валют от американского доллара, изменения налогообложения в странах Запада и поощрения национальных производителей. Левые радикалы – неокоммунисты и анархисты требуют мировой коммунистической революции. Они утверждают, что, пока существует рыночная экономика, основанная на частной собственности на средства производства, богатые страны будут продолжать наживаться на бедных и пропасть между богатым Севером и бедным Югом будет увеличиваться. С точки зрения «левых», капиталисты заинтересованы лишь в своей прибыли, а справедливого распределения товаров и ресурсов можно достичь лишь при плановой экономике. При этом они подчеркивают, что речь идет об “истинном социализме”, а не о “бюрократической карикатуре на социализм, которая была в СССР”.

…

Радикальное крыло антиглобалистов составляют малочисленные группки, практикующие более агрессивные формы борьбы с капитализмом. Среди них опять-таки не все “кровожадные террористы”, есть, если можно так выразиться, и “умеренно радикальные” группировки, которые удовольствуются взломами интернетовских сайтов глобальных американских компаний типа “Пепси-Колы” или, на худой конец, битьем стекол в “Макдональдсах”, как это делают активисты упомянутых “Атак” и “Глобального действия людей” или “Хактивист” (союза антибуржуазных хакеров).

К вооруженной борьбе против политиков и бизнесменов-глобалистов и к уличной “герилье”, то бишь гражданской войне в городах, призывают лишь малочисленные группки маоистского и анархистского толка вроде “Черного блока” (официальное название организации “Антикапиталистический блок”), “Революционного фронта за коммунизм”, “Я-Баста”, “Маоистского Интернационала”, “Красных скинов” и т. д., но от них, ясное дело, и больше всего

шума. Это их члены в Сиэтле, Квебеке и Генуе метали в полицейских бутылки с “коктейлем Молотова” (так на Западе называют бутылки с зажигательной смесью), переворачивали и взрывали машины и т. п. Кстати, в штаб-квартиры анархистов в Генуе итальянские карабинеры так и не сунулись, что и понятно: анархисты, наверняка, были вооружены, они стали бы отстреливаться, а “отважные” карабинеры всего мира предпочитают бить дубинками безоружных людей, не могущих оказать сопротивление».

(Р. Р. Вахитов, кандидат философских наук)

Вам это ничего не напоминает? Сегодня это довольно беспокойное движение находится в своеобразной ситуации. Его шумные акции возле разных саммитов и прочих подобных сборищ, благодаря усилиям полиции, стали бессмысленными – антиглобалистов к ним и близко не подпускают, да и вообще протестантов жестко контролируют. Так что у движения есть два пути. Либо оно постепенно выродится и затухнет, либо… Правильно – найдутся ребята, которые решат, что нужно действовать жестче. Кстати, антиглобалисты очень хорошо научились использовать Интернет. И не всякие там «социальные сети», как это делали малообразованные гопники из Лондона. Есть куда более интересные способы, отследить которые очень трудно. Группы активистов, задающих тон на массовых акциях, порой знают друг друга только по Сети.

Так вот, среди боевиков бывших «Красных бригад» имеются и те, кто свои взгляды не поменял. И некоторые специалисты опасаются, что они начнут передавать свой немалый опыт молодому поколению…

 

Эта небольшая организация заслуживает отдельной главы. Хотя бы потому, что многие тенденции левого экстремизма в ней были доведены до крайности. Японские леваки не на словах, а на деле являлись борцами с «международным империализмом». Кроме того, если западные ультралевые обычно заканчивали принципом «мочи всех», то японцы с него начали…

 

Студенты и мотоциклисты

Левый экстремизм в Японии, как и во многих других странах, вырос из коммунистического движения. О Компартии Японии (КПЯ) стоит сказать несколько слов. Она была создана в 1922 году. Тогда в Японии был совсем не демократический режим, так что партии пришлось начинать действовать в подполье. Причем японские власти к коммунистам относились гораздо жестче, чем в свое время российские – к большевикам. Дело в том, что коммунисты выступали за отстранение императора от власти. Если в России к идее отмены царской власти относились как к чисто политическому вопросу, то для японцев это являлось чем-то совершенно запредельным. Нам и сравнить не с чем.

Так что с самого своего создания КПЯ формировалась по методу Бориса Савинкова, из пятерок – как террористическая организация.

Люди в Компартии были разные. Имелись умеренные, которые предлагали даже снять лозунг свержения императора – именно он обеспечивал КПЯ основные проблемы. Но были и другие. В 1930-х годах на японских заводах стали появляться группы из

3–5 человек, которые разбрасывали листовки и вели агитацию среди рабочих. Дело, казалось бы, обычное во всем мире. Но только вот эти ребята были вооружены и неплохо владели приемами карате. При попытке их задержать они тут же начинали демонстрировать свои навыки. До убийств доходило редко, но количество раненых полицейских исчислялось десятками.

Коммунистическая партия была легализована в 1945 году, после капитуляции Японии. В общем-то, она заняла достаточно умеренную позицию. Однако имелись и буревестники. Они призывали взять курс на вооруженное восстание.

Я уже упоминал о бесчисленных национально-освободительных войнах, разгоревшихся после Второй мировой войны. Но если для европейцев это была далекая экзотика, то у японцев все это происходило буквально по соседству. В 1949 году в Китае победили коммунисты под руководством Мао Цзэдуна. Причем победили они в результате партизанской войны. С 1945 по 1953 год шла война во Французском Индокитае (колониальные владения Франции в этом регионе включали современные Вьетнам, Камбоджу и Лаос). Она закончилась полным поражением Франции. С 1953 по 1955 год шла война между Северной и Южной Кореей, которая левыми воспринималась как антиимпериалистическая – на стороне Северной Кореи воевали китайские войска.

Так что радикальное крыло компартии выступило за подготовку вооруженного восстания по образцу соседей. Руководству КПЯ такая перспектива не понравилась, так что ультралевым пришлось уйти.

Долгое время леваки занимались лишь «кружковщиной», сопровождавшейся грызней между различными группками на тему того, кто из них наиболее правильный революционер.

Однако в конце 60-х Японию тоже коснулась «молодежная революция» – в том числе и массовые студенческие волнения. Самой шумной являлась студенческая организация «Дзенга-курен». Ее активность была направлена прежде всего против увеличения американского военного присутствия в Японии. Во время Вьетнамской войны Страна восходящего солнца стала для США главной тыловой базой. Развлекались ребята серьезно. Самой известной акцией «Дзенгакурен» явилась блокада аэропорта Ханеда, чтобы помешать премьер-министру Киси отправиться в США. Но кроме того, случались и демонстрации, перерастающие в драки с полицией, и захваты университетских городков, и все такое прочее.

Здесь необходимо немного отвлечься и рассказать о кое-каких событиях. Речь идет о начавшейся в Китае в 1966 году «Культурной революции». Из этого весьма сложного явления стоит отметить следующее. Мао боролся как со своими политическими противниками, так и просто с «обуржуазившимися» деятелями Компартии и представителями интеллигенции с помощью хунвейбинов – отрядов отмороженной на всю голову молодежи, которые наводили «революционный порядок» так, как они его понимали. Это понравилось многим в разных странах. Ведь один из главных тезисов радикального движения 60-х – «Молодежь права уже потому, что она молодежь». Да и вообще, вытащить за шкварник на площадь какого-нибудь нелюбимого профессора и заставить его публично каяться казалось очень привлекательным… А вам подобного в студенческие годы не хотелось?

Однако в Японии к идеям «культурной революции» отнеслись куда серьезнее. Возможно, дело тут не только в том, что Китай был по соседству, но и в японском менталитете. Как известно, у японцев очень развита самодисциплина. Но опыт показывает – если у такого вот дисциплинированного человека «срывает крышу», то мало не покажется никому.

Так что студенческими волнениями дело не ограничивалось. Появились мотоциклетные хулиганские группировки под названием «Черные шлемы». Вообще-то подобные банды были во многих странах. Например, «Ангелы ада» в США, «Блюзон нуар» во Франции. Однако в Японии эти парни исповедовали леворадикальные идеи.

«Эти японские “Ангелы ада” разъезжали на своих мотоциклах по богатым пригородам Токио и швыряли буржуям в окна бутылки с коктейлем Молотова, или же ловили в подворотне богатого маменькиного сынка и метелили его железными цепями. Глубокой идеологии у них не было, но несколько важнейших фраз из “Красной книжечки” великого председателя Мао они затвердили наизусть».

(Дмитрий Костенко, леворадикальный журналист)

Именно из них набирали себе людей активисты возникшей в 1969 году организации «Сэкигун». В переводе это означает… «Фракция Красной Армии»! Напомню, что в Германии такой организации еще не существовало. А немцы вряд ли особо интересовались японским студенческим движением. Так что – тенденция, однако. На разных континентах люди разных культур мыслили примерно в одном направлении…

«Учредительная конференция “Сэкигун” состоялась 4 сентября 1969 г. Новая организация взяла себе за образец революционные партизанские армии, действовавшие в свое время в России, на Кубе и в Китае. Целью была провозглашена мировая революция, которую должна будет осуществить единая Красная Армия народов Африки, Латинской Америки, Вьетнама, Кореи и Японии. Революция, которая начнется в странах “третьего мира”, и охватит потом всю планету… В качестве ближайших задач в принятой на съезде декларации “Призыв к войне” были указаны следующие: “Мы должны взорвать Пентагон, Главное полицейское управление и Управление национальной обороны Японии. Мы должны смести буржуазию с лица Земли”».

(Дмитрий Костенко)

Начали они свою деятельность… Именно. С добычи средств на революционную борьбу.

«Для того, чтобы организация могла вести подпольную боевую работу, требовался крепкий финансовый базис. Поэтому первой операцией, осуществленной “Сэкигун”, стала операция “М” (“money”). Японские красные партизаны начали регулярно изымать деньги из банков, почт, контор, у отдельных инкассаторов. Дело это было новое, опасное, новички постоянно совершали ошибки – более полусотни бойцов “Сэкигун” было арестовано полицией во время экспроприаций. Попал в лапы полиции и основатель организации Такая Сиоми. Лидером организации стал видный теоретик и практик городской герильи Цунэо Мори. Укрепление финансовой базы дало свои результаты – были созданы 4 новых отряда, и теперь деятельность “Сэкигун” охватывала всю территорию страны.

Были претворены в жизнь планы новых операций: операция “Б” предусматривала создание баз организации за границей, что позволило ей впоследствии перенести свою деятельность на Ближний Восток, операция “П” (“Пегас”) представляла собой план захвата посольства одной из западных стран с требованием освободить Такая Сиоми и предоставить самолет для того, чтобы все участники акции и вождь могли беспрепятственно улететь в Красный Китай. Эта операция была намечена на 15 июля 1969 г., но не состоялась, потому что буквально накануне, в результате деятельности засланного в организацию провокатора, полиция произвела массовые аресты среди членов “Сэкигун”. Зато прогремела на весь мир операция “Ф”, названная так в честь птички Феникс, изображенной на эмблеме японских авиалиний».

(Дмитрий Костенко)

31 мая 1969 года японские террористы захватили самолет японской авиакомпании «Джал», совершавший внутренний рейс по линии Токио-Фукуока. Обстоятельства захвата современным людям покажутся невероятными. Девять террористов были вооружены автоматами Калашникова (обычными АК-47) и самурайскими мечами! Оба вида оружия имеют немаленькие габариты, в карман их не спрячешь. Но всё это снаряжение боевики спокойно пронесли на борт.

Дело в том, что это был второй в истории захват самолета террористами. (Первый годом ранее совершили палестинцы.) Выводов из первого захвата никто не сделал. Впрочем, как и из второго, и из третьего…

Так вот, японские террористы прокричали: «Всем оставаться на своих местах! Это захват! Летим в Пхеньян. Да здравствует товарищ Ким Ир Сен! Банзай!»

Японские власти попытались обмануть террористов, посадив самолет в Южной Корее, в Сеуле. Местные полицейские переоделись в военную форму КНДР, язык, как известно, в обеих Кореях один и тот же. Однако обмануть боевиков не удалось. Они стали проверять «корейских солдат» на знакомство с идеями Чучхе (северокорейская идеология). Переодетые полицейские в этих идеях не разбирались.

Это было то же самое, как советские солдаты того времени не знали бы, что такое КПСС. После переговоров японцы освободили всех пассажиров в обмен на министра транспорта Японии. Больше никаких требований террористы не выставили. Видимо, им просто хотелось перебраться в Северную Корею. Куда они в итоге благополучно прибыли. Вряд ли этот захват прошел без предварительных переговоров с Пхеньяном. Но это только одно из многих темных пятен в истории японских экстремистов.

Этот захват, разумеется, был совершен не просто потому, что террористам хотелось жить в Северной Корее. У них были далеко идущие планы, о которых будет рассказано ниже.

«В то же время параллельно с “Сэкигун” в Японии действовала еще одна боевая организация, опирающаяся на идеи Мао Цзэдуна, – “Кэйхин ампо кёто” (Совет совместной борьбы против договора безопасности) или просто “Кэйхин”. Основной целью этой организации была антиамериканская антиимпериалистическая борьба. Так называемый американо-японский “Договор безопасности” предусматривал постоянное военное присутствие американцев на Японских островах, наличие военных баз и проведение совместных маневров, направленных против стран социализма. В августе 1969 года “Кэйхин” накануне визита тогдашнего министра иностранных дел Айти в СССР и США забросала территорию посольств этих стран коктейлем Молотова. Акция была проведена в знак протеста против действий американских империалистов во Вьетнаме и стратегии мирного сосуществования с империализмом, проповедуемой брежневскими ревизионистами.

Народно-революционная армия “Кэйхин” под руководством Хироко Нагата одним ударом решила проблему оружия, совершив налет на крупный магазин охотничьего оружия в городе Маока. У “Кэйхин” скопился избыток оружия. У “Сэкигун” же оружия катастрофически не хватало. После успешного осуществления операции “Ф” весь арсенал группы составляли лишь несколько пистолетов и самодельные пластиковые бомбы, которые клепал на небольшой подпольной фабрике технический гений “Сэкигун” Цутому Умэнаи. Зато денежных средств после проведенных экспроприации явно было в избытке. Все это положило начало взаимовыгодному сотрудничеству: лидер “Кэйхин” товарищ Нагата передала Цунэо Мори крупную партию оружия, а тот, в свою очередь, подарил “Кэйхин” 300 тыс. иен».

(Дмитрий Костенко)

 

Маоизм плюс кодекс Бусидо

15 июля 1971 года обе организации объединились под новым названием – «Рэнго сэкигун» (Объединенная Красная Армия). Для начала террористы устроили тренировочную базу в горно-лесистой местности в префектуре Гумма. И тут выяснилось, что идеями маоизма боевики «Объединенной Красной Армии» прониклись очень даже серьезно.

Они занялись общепринятым в Китае того времени развлечением под названием «самокритика»

Сам Великий Кормчий об этом говорил:

«Поговорка “проточная вода не гниет, в дверной петле червь не заводится” означает, что постоянное движение препятствует проникновению и разъедающей деятельности разных микробов и паразитов. Постоянно проверять свою работу, широко внедрять в процессе этой проверки демократический стиль в работе, не бояться критики и самокритики, а следовать таким поучительным поговоркам китайского народа, как например: “если знаешь – скажи, если говоришь – говори все”, “предостерегающему – не в укор, внемлющему – в поучение”, “если у тебя есть ошибки, исправляй их; если ошибок нет, поступай еще лучше” – это для нас единственное эффективное средство борьбы против засорения голов наших товарищей и организма нашей партии всякого рода политическим мусором и политическими микробами.

…

Мы, китайские коммунисты, руководствуясь высшими интересами самых широких масс китайского народа, уверены в полной правоте своего дела, не пожалеем ради этого дела принести в жертву все личное и всегда готовы отдать за него свою жизнь, – так разве возможны такие идеи, взгляды, мнения, методы, от которых, если они не отвечают требованиям народа, коммунисты не могли бы отрешиться! Разве мы можем допустить, чтобы какая-нибудь политическая грязь или политические микробы пачкали наше чистое лицо и отравляли наш здоровый организм? Память о бесчисленных борцах революции, пожертвовавших своей жизнью во имя интересов народа, наполняет болью сердце каждого из нас, живущих. Так разве могут у нас быть такие личные интересы, которыми мы не могли бы пожертвовать, такие пороки, от которых мы не могли бы отрешиться!»

На практике же это означало следующее. Собиралась партийная ячейка, и каждого по очереди критиковали товарищи. В конце каждый товарищ должен был покритиковать себя сам.

Западные леваки эту светлую идею товарища Мао как-то не очень хорошо восприняли. Хотя в знакомой нам берлинской «Коммуне I» самокритикой занимались. Правда, там это касалось, в основном, недостаточно четкого соблюдения некоторыми несознательными товарищами принципов группового брака.

А вот члены «Объединенной Красной Армии» пошли куда дальше китайских товарищей.

Мао специально подчеркивал:

«Всякого, кто, допустив ошибку, не скрывает свою болезнь и не уклоняется от лечения, не упорствует в своей ошибке настолько, чтобы не оказаться в конце концов в неизлечимом состоянии, а поступает честно и искренно, выражает желание лечиться, исправиться, мы будем приветствовать и вылечим его, чтобы он стал хорошим членом партии. С этой задачей невозможно успешно справиться, если действовать в минутном порыве и бить как попало. При лечении идеологических и политических болезней нельзя рубить сплеча: единственно правильным и эффективным методом лечения будет “лечить, чтобы спасти больного”».

А вот японские леваки просто-напросто казнили 14 человек, заподозренных в недостаточной преданности делу мировой революции. Это вызвало, да и теперь вызывает, некоторую оторопь. Да, люди из «Красных бригад» убивали своих даже по подозрению в предательстве. Как и другие террористы. Но вот таким образом прореживать своих… Нечаев отдыхает. Некоторые авторы объясняют это специфическим японским менталитетом.

«Психология современного японца сильно отличается от психологии современного европейца. Она формировалась тысячелетиями, и основу, стержень ее составляет идея преданного служения. Первоначально это была сформулированная самурайским кодексом чести Бусидо идея верного служения своему феодальному владыке, после революции Мэйдзи – идея служения императору, в наше время – идея служения корпорации, на которую работает японец. Этим во многом и объясняются их феноменальные успехи в экономике. Отступление от избранного пути, малейшее проявление слабости, сомнения в верности считались позором, смыть который могла лишь кровь, и самурай, заподозренный в измене или трусости, обязан был совершить харакири. Не всякому доставало силы воли вскрыть себе живот самому, и опозоренный просил ближайших друзей быть помощниками в совершении этого мрачного обряда. Бойцы “Рэнго сэкигун” в полной мере были ревнителями самурайского кодекса чести, только вместо феодальных властителей или сомнительных религиозных доктрин они служили идее мировой революции. Они сами считали, что нетвердость их убеждений заслуживает наказания смертью, и просили своих товарищей помочь им смыть позор кровью. Один из уличенных в отступничестве даже попросил, чтобы ему помогли сделать харакири его младшие братья. Подобная твердость и бескомпромиссность японских революционеров достойна уважения».

(Дмитрий Костенко)

Может, оно и так. А может, и нет. Как мы увидим дальше, японские леваки отличались полной беспощадностью – да и себя не жалели. В презрении к собственной жизни они превзошли даже русских эсеров и максималистов.

Кончились эти развлечения плохо. Полиция начала большую облаву на боевиков. Уходя от преследования, террористы переместились в соседнюю префектуру Нагано и там в поселке Каруидзава захватили богатую виллу, взяв хозяйку в заложницы. 28 февраля 1972 года полицейское спецподразделение взяло дачу штурмом.

Было арестовано 17 членов организации. Несмотря на кодекс Бусидо, кое-кто раскололся. Вот так. Столько своих порешили, а, как оказалось, все без толку…

Так что полиция разгромила все базы «Объединенной Красной Армии». Цунэо Мори покончил с собой в тюрьме. Хироко Нагата была приговорена к смерти.

Выловили не всех террористов. Однако на перспективу дальнейших действий в Японии они смотрели с пессимизмом. Большинство японцев, даже из числа левых радикалов, решили, что «резня в префектуре Гумма» – это уже чересчур. Террористы оказались в положении Нечаева, от которого все отреклись. «Красных самураев как-то не оценили»…

И тогда они вспомнили про план «Б». Про перенос действий за границу. Связи у них наверняка имелись. Особенно если вспомнить захвативших самолет и перелетевших в Северную Корею боевиков. Согласитесь, что были и иные способы попасть в эту страну. Но надо было продемонстрировать свою крутизну, чтобы террористы других стран зауважали… И это японцам вполне удалось.

 

Отступление. Еще один романтик кодекса Бусидо

Почти в то же время на противоположной стороне политического поля существовал еще один поклонник самурайской романтики. Речь идет об известном писателе Юкио Мисиме. В последние годы жизни Мисима придерживался крайне правых взглядов. В Японии они заключались в идее возврата страны к тому состоянию, в котором она находилась до капитуляции. Однако подобные взгляды были не слишком популярны. Тем не менее, Мисима на гонорары со своих книжек создал из студентов военизированную организацию «Общество щита». По сравнению с леваками это была просто опереточная структура, хотя ее члены и занимались военной подготовкой. Но всерьез это общество никто не воспринимал.

Мисима вместе с тремя товарищами попытался поднять вооруженный мятеж.

«25 ноября 1970 года <…> из машины, остановившейся во дворе столичной военной базы Итигая, вышел затянутый в опереточный мундир “Общества щита” писатель Юкио Мисима. На боку у него висел старинный, XVI века, меч. Сопровождали “центуриона” четверо молодых людей в точно таких же мундирах. Гостей провели в кабинет коменданта базы генерала Маситы. В 11.05 по сигналу своего предводителя студенты скрутили генерала и забаррикадировали дверь. Мисиме, обладателю пятого дана по фехтованию, не составило труда отбить мечом два вторжения растерянных, ничего не понимающих штабных офицеров (при этом несколько человек он легко ранил – пролилась первая кровь этого кровавого дня). В 11.30 требование террористов собрать во дворе солдат гарнизона было принято. В 12.00 Мисима вышел на широкий балкон здания, взобрался на парапет и, картинно подбоченясь, замер. Жестикулируя рукой в белой перчатке, он начал произносить заранее подготовленную речь, но его почти не было слышно: над базой уже пятнадцать минут висели полицейские вертолеты; взбудораженные солдаты кричали и шумели – не могли уразуметь, зачем знаменитый писатель захватил их командира.

“Самураи вы или нет?! Мужчины или нет?! Ведь вы воины! Зачем же вы защищаете конституцию, которая запрещает существование армии?” – надсаживал голос Мисима. А солдаты кричали:

“Идиот!”, “Слезай оттуда!”, “Отпусти командира!”, “Пристрелите его!”

Через пять минут, так и не закончив речи, Мисима спрыгнул с парапета и вернулся в комнату. “Они даже не слушали меня”, – сказал он своим “преторианцам”. Затем расстегнул мундир, надетый на голое тело, приспустил брюки, снял с руки часы и сел на красный ковер. Один из студентов протянул ему бумагу и кисточку – Мисима собирался написать своей кровью прощальное стихотворение, как того требовал самурайский обычай. “Это мне не понадобится”, – спокойно произнес он. Взял в руки кинжал и, трижды прокричав “Да здравствует император!”, вонзил клинок в левую нижнюю часть живота. Закончив длинный горизонтальный разрез, он рухнул лицом на ковер.

Теперь, согласно ритуалу, секундант должен был прекратить муки самоубийцы, отрубив ему голову мечом. Морита, которому через минуту предстояло тоже умереть, три раза с размаху опускал клинок на еще живое тело, но попасть по шее так и не сумел. Другой студент отобрал у него меч и закончил дело: голова покатилась по полу…»

(Г. Чхартишвили, он же Борис Акунин)

Никто, в том числе и сам Мисима, не верил в реальную возможность поднять солдат на антиправительственное выступление. Писателю просто захотелось эффектно умереть. Но в историю этот эпизод вошел как попытка правого переворота…

История имела продолжение. Кое-кто из «Общества щита» решил заняться терроризмом. Вышла, как и «путч» Мисимы, сплошная карикатура. 3 марта 1977 года четверо молодых людей, в том числе двое бывших членов «Общества щита» Ёсио Ито и Тосикадзу Ни-сио, вломились в здание Федерации экономических организаций Японии («Кэйданрэн»). Там они взяли в заложники 12 человек. Что они хотели – история умалчивает. Вскоре прибыла вдова Юкио Мисимы и начала им говорить что-то вроде: «Бросьте, ребята, дурью маяться».

Те послушались, сдались и получили по 5 лет.

 

Выход на международный уровень

Итак, «Объединенная Красная Армия» решила вести боевые действия вне родных островов. Им было все равно. Если цель – мировая революция, то какая разница, где воевать? О том, как и когда японцы налаживали связи с различными террористическими организациями, можно только догадываться. Так или иначе, боевики «Объединенной Красной Армии» стали в полном смысле международными террористами.

Тут необходимо пояснить некоторые тонкости борьбы с терроризмом. Самолеты уже стали захватывать. Однако система безопасности в большинстве стран на новую угрозу не слишком реагировала. И дело здесь даже не в неповоротливости спецслужб. Хотя и в этом тоже. Главное – реакция общественности. В конце-то концов, два-три захвата самолетов из множества ежедневных рейсов особого впечатления не произвели. Как известно, большинство людей полагают, что неприятности могут случиться с кем угодно, но только не с ними… А ведь авиация опасна не только угрозой захвата самолетов. Этот вид сообщения позволяет террористам стремительно перемещаться по всему миру. Не говоря уже о диверсиях. Это сейчас самолет не взлетит, если зарегистрировавшийся пассажир не явится на посадку. А тогда очень даже спокойно взлетали… В самом деле – ну, засиделся человек в баре, всех ждать, что ли? То, что можно сдать бомбу в багаж, как-то всерьез никого не волновало.

К тому же любая государственная организация – это бюрократическая структура со всеми ее радостями. А вот у террористов бюрократии нет…

Но проблема ведь была еще и в том, что усиление мер безопасности – это прежде всего усиление контроля, а значит – «ущемление гражданских свобод». Это и сейчас актуально, а уж тогда… Как это – кто-то будет контролировать, что вы несете на борт. Фашисты! Кто летал в последние годы, представляет все «радости» современного контроля. Политикам было очень нелегко «пробивать» такие непопулярные меры.

Так что никаких особых мер безопасности в большинстве стран предпринято не было.

Исключением являлся Израиль. Евреи прекрасно понимали, что они находятся в состоянии постоянной войны. Так что меры безопасности в этой стране были куда серьезнее. Нельзя сказать, что уж очень суровые, но кое-что израильтяне делали.

В частности, в аэропорту Тель-Авива охрана обращала повышенное внимание на «лиц арабской национальности». Честно говоря, мне трудно понять, как можно по внешности отличить, к примеру, сирийского еврея от араба. Но это точка зрения «гоя». Они-то, возможно, отличают.

Как бы то ни было, но Организации освобождения Палестины очень хотелось устроить какую-нибудь гадость в аэропорту Тель-Авива. Желательно – очень громкую и кровавую. В те времена многие из «полевых командиров» искренне придерживались ультралевых взглядов. Так что в контактах с японцами нет ничего удивительного. А тем, как я уже говорил, было все равно…

Кстати, стоит отметить и такую тонкость. У японцев, в отличие, скажем, от немцев, не было никакого комплекса вины по отношению к евреям. Японская армия во время Второй мировой войны совершила множество зверств, но вот массовым уничтожением евреев они как-то не прославились.

В начале 70-х, как и сегодня, японцы любили путешествовать по миру. Вот и 30 мая 1972 года в израильском аэропорту «Лод» (ныне – аэропорт «Бен-Гурион») никто не обратил внимания на троих азиатов. И уж тем более никому не пришла в голову мысль, что эти люди представляют какую-то опасность. Между тем опасность была. Трое боевиков «Объединенной Красной Армии», Кодзо Окамото, Цуёси Окудайра и Ясуюки Ясуда, являлись не просто отмороженными террористами. Они прошли неплохую подготовку на тренировочной базе Организации освобождения Палестины в Баальбеке (Ливан).

Они прибыли на самолете из Рима и благополучно получили свой багаж. Потом достали из сумок автоматы Калашникова и открыли шкальный огонь по окружающим с криками «Кёсан банзай!» («Да здравствует коммунизм!»), не особо разбирая, в кого стрелять.

Было убито 26 человек, более 50 ранено. В числе пострадавших – 11 христиан из Пуэрто-Рико, которые прибыли на паломничество по святым местам. Среди погибших был также бывший президент Академии наук Израиля Аарон Кацир.

Два террориста погибли на месте. Одного застрелил полицейский, другой, по разным сведениям, то ли неудачно попытался бросить гранату, то ли просто себя взорвал. Точно неизвестно, сколько пассажиров погибли от огня террористов, сколько от пуль охраны, которая тоже лупила, не разбираясь, куда. Кодзо Окамота был тяжело ранен, его удалось взять живым. Впоследствии, в 1985 году, его обменяли на захваченных палестинцами израильских солдат. Вообще-то, что там происходило на самом деле – не очень ясно. Дело в том, что в обычае израильской прессы – рассказывать всякие истории про героическое поведение евреев во время терактов. Осуждать их тут трудно. Война есть война. А на войне нужны герои. Но так как журналисты не договорились между собой, версии противоречат друг другу. По одной версии под ноги одного террориста бросилась некая пассажирка, по другой – боевиков перестреляла доблестная охрана… И так далее.

Обратим внимание, что террористам опять удалось протащить на борт самолета немаленькие по размеру «калаши» (укороченный вариант автомата Калашникова появился только в 1974 году). А ведь, возможно, что они и в Рим притащили свои смертоносные железки, то есть летали с оружием не один раз…

Именно после этого Израиль потребовал от авиакомпаний других стран проводить обязательный досмотр багажа пассажиров. Это не очень помогло…

После этого так называемый «международный отдел» «Сэкигун» прочно обосновался на Ближнем Востоке, в Ливане, и стал называться «Арабу сэкигун» – «Арабская Красная Армия». Но дело-то в том, что ничего иного, кроме «международного отдела» у японских террористов не имелось! Точнее, они никак себя не проявили активными действиями и остались неизвестными. Хотя ведь кто-то обеспечивал приток новых членов в организацию! Иначе она бы не просуществовала столько лет за границей…

Кроме того, «Арабская Красная Армия», поголовно состоящая из японцев, – это даже не смешно. Именно тогда и появилось название «Нихон сэкигун» – «Японская Красная Армия» (ЯКА), под которым она и вошла в историю. Во главе организации встала вдова погибшего в аэропорту Лод Такэси Окудайро – Фусако Сигэнобу. Кстати, дочь профессора, с отличием окончившая университет Мэйдзи.

«С переброской в Ливан изменилась и организационная структура “Сэкигун”. Общее руководство осуществляло Политбюро во главе с Фусако Сигэнобу. За техническую подготовку операций, создание и оснащение баз отвечал Организационный комитет, действовавший, в том числе, и на территории Японии через подставные легальные организации вроде Центра помощи народу Палестины или Комитета поддержки освобождения Палестины. Непосредственное выполнение боевых заданий возлагалось на Военный комитет “Сэкигун” во главе со знаменитым боевиком Дзюндзо Окудайро».

(Дмитрий Костенко)

Обстоятельные японцы позаботились и об информационном обеспечении. «Японская Красная Армия» организовала собственную киностудию, разумеется, оформленную на подставных лиц. Там террористы клепали фильмы о своей борьбе.

«Киностудия играла двоякую роль. С одной стороны, она была “крышей”, под которой осуществлялась переброска основных сил “Сэкигун” в Ливан. Она служила прикрытием от чрезмерного любопытства властей к тому, что происходит в тренировочных лагерях, дескать, кино про войну снимаем. С другой стороны, эта студия действительно снимала агитационно-пропагандистские фильмы о деятельности “Сэкигун”, такие как документальный фильм “Красная Армия – НФОП. Манифест борьбы за мировую революцию”. Под руководством профессионального режиссера Масао Адати действовал специальный отряд, занимавшийся прокатом этого фильма в странах Европы и Японии. Позднее этому отряду поручили все функции “паблик рилэйшн” – распространение в прессе комментариев, заявлений и деклараций – и он стал называться Информационный центр мировой революции. Часто бойцы “Сэкигун” распространяли свои материалы и через информационный орган НФОП газету “Аль Хадаф”».

(Дмитрий Костенко)

Как видим, японцы гораздо лучше своих европейских коллег поняли: главное – не сам теракт, а его информационное освещение. Даже «Красные бригады» ограничивались посылкой своих коммюнике, написанных на марксистском жаргоне. «Японская Красная Армия» пошла куда дальше. Собственно, у них и задачи были серьезнее. Террористы стремились выйти из тени палестинцев, продемонстрировать, что они не просто авантюристы-наемники (именно так часто их и называли), а самостоятельная сила.

Понятное дело, террористы не ограничились агитацией и пропагандой. 21 июля 1973 года Осама Маруока в компании трех членов Народного фронта освобождения Палестины угнали голландский авиалайнер, следовавший рейсом Амстердам-Токио. Самолет приземлился в Ливии, пассажиров отпустили. Зачем это было сделано – не очень понятно. Возможно, в рекламных целях, чтобы напомнить о себе.

30 января 1974 года Есинаки Ямадо, Харуо Вако и трое палестинцев взорвали нефтехранилище транснациональной корпорации «Шелл» в Сингапуре. Их стали преследовать. Деваться террористам было особо некуда, так что они пошли на новый захват – на этот раз прихватили морской паром с экипажем. Посудину блокировали со всех сторон. Но пока готовились к штурму, боевики НФОП захватили японское посольство в Кувейте и взяли в заложники 29 сотрудников, в том числе и посла. Они потребовали предоставить боевикам в Сингапуре самолет. Те предоставили… Террористы смылись в Южный Йемен.

Члены «Японской Красной Армии», несмотря на свою малочисленность (их число никогда не превышало 100 человек), действовали по всему миру. 13 сентября 1974 года трое боевиков «Сэкигун», Дзюндзо Окудайра, Харуо Вако и Дзюн Нисикава, ворвались в масках во французское посольство в Гааге. Они потребывали освободить одного из своих товарищей, Есинаки Ямадо, который попался на территории Франции. У товарища были найдены при себе шифровальные таблицы, а также фальшивые документы и… не менее фальшивые доллары. Как видим, чеченские боевики, пополняющие таким образом свой бюджет, ничего нового не придумали.

А заодно, раз уж посольство захватили, террористы потребовали 300 тысяч долларов. Требования были выполнены! Террористам предоставили самолет, на котором они отбыли в Дамаск.

В марте 1975 года двое боевиков ЯКА Дзюн Нисикава и Кадзуо Тахира были задержаны в Стокгольме во время фотографирования ливанского посольства. Ответ последовал быстро. 4 августа 1975 года бойцы «Сэкигун» захватили американское и шведское посольства в Куала-Лумпуре (Малайзия). Самое интересное, что боевиков было всего пятеро. Кроме освобождения своих, японцы выдвигают требование выпустить нескольких членов еще одной левацкой японской организации – Вооруженного антияпонского фронта Восточной Азии. Эти ребята выступали против «японского империализма», совершили лишь один теракт – взрыв в здании компании «Мицубиси» 30 августа 1974 года. Организаторы этого взрыва сидели в японской тюрьме. И опять террористы добились успеха. Выпущенные боевики скрылись в Ливии.

Затем боевики ЯКА снова стали развлекаться угоном самолетов. 28 сентября 1977 года они захватили авиалайнер компании «Джал», следовавший рейсом Париж-Токио. В нем находилось 155 пассажиров и 14 членов экипажа. Самолет сел в столице Бангладеш Дакке. Требования – снова кого-то выпустить в Японии плюс шесть миллионов долларов. Деньги дали, самолет сел в Алжире, террористы смылись.

Некоторое время боевики ЯКА самостоятельных акций не проводили. Скорее всего, стало труднее вербовать новых членов. По крайней мере, ответственности они на себя ни за что не брали. Однако, по данным Интерпола, японцы причастны к обстрелу из гранатомета в мае 1986 года посольств США, Японии и Канады во время встречи «большой семерки» в Джакарте (Индонезия). В мае 1987 года, снова во время встречи Большой семерки в Венеции, были обстреляны посольства США и Великобритании.

В том же году в США задержали члена «Японской Красной Армии» Ю Кикумуру с грузом пластиковых бомб. Интересно, что за год до этого того же самого товарища задержали в Голландии с 800 граммами динамита и детонаторами. И… отпустили.

Развал восточноевропейского блока нанес «Японской Красной Армии» серьезный удар. В изменившейся геополитической ситуации арабские страны, в которых базировались боевики, стали смотреть на японских террористов косо. Тем более, там вовсю раскочегаривался исламский фундаментализм, а с ним левакам было не по пути. Последний аккорд прозвучал в середине 90-х.

«1996 год стал годом возрождения “Сэкигун” и знаменовал собой переход к новой тактике. Теперь сэкигуновцы начинают действовать в тесном союзе с силами марксистско-ленинских партизанских движений, ведущих вооруженную борьбу в сельских районах стран “третьего мира”.

Впервые тактика блока с сельской герильей была использована во время наступления “Сэкигун” 1986–1987 годов. Японские красноармейцы попытались закрепиться на Филиппинах, где в освобожденных районах в джунглях долгие годы ведет борьбу местная маоистская компартия. Тогда же Осама Маруока вместе с местными партизанами осуществил успешную операцию по пленению руководителя местного филиала компании “Мицуи”. Выкуп составил 250 млн иен. Но вскоре базы “Сэкигун” на Филиппинах были раскрыты полицией, а сами боевики арестованы».

(Дмитрий Костенко)

После этого боевики ЯКА, в основном, скрывались. Кое-кого арестовывали. 5 декабря 2000 года японской полицией была арестована Фусако Сигэнобу.

«Арест Фусако Сигэнобу стал полной неожиданностью для японской общественности, считавшей, что “красная командирша” все еще скрывается в Ливане. Однако она на днях прибыла в Япо-нию и под видом мужчины остановилась в гостинице небольшого городка Такацуки (префектура Осака). Хитрость не помогла – японская полиция, вероятно, следившая за Сигэнобу, арестовала ее на улице. Оружия при “атаманше” не оказалось – только ноутбук и несколько дискет. Все это теперь будет отправлено в Токио для расследования.

Арест Сигэнобу вызвал вздох облегчения у премьер-министра Иосиро Мори (Yoshiro Mori). А секретарь кабинета министров Ясуо Фукуда (Yasuo Fukuda) сказал: “Я надеюсь, что ее арест приведет к захвату других членов организации, все еще находящихся в бегах”. Речь идет, в частности, о Кодзо Окамото (Kozo Okamoto). В 1985 году он был арестован за участие в нападении на тель-авивский аэропорт, но в 1985 году освободился во время обмена пленными между Израилем и палестинцами и осел в Ливане, власти которого высоко оценивают роль Окамото в организации операций против Израиля».

(Газета «Коммерсантъ», № 210 (2095), 09.11.2000)

В 2006 году Фусако Сигэнобу приговорили к 20 годам тюрьмы.

Еще пятеро террористов отсиживаются на территории Северной Кореи.

 

«За последние несколько десятилетий IRA и PIRA, новое право-экстремисткое крыло, выделившееся из IRA, не прекратили существования. Они продолжают бомбить Объединенное Королевство и контролировать Северную Ирландию. Тем временем, Англия – беспомощна. Это – партизанская война, где нет определенных целей или неприятеля. Англичане не знают, кто является участниками IRA и что они планируют. И в зависимости от того, кого вы спросите, вам сообщат, что одна сторона – права, а другая – нет. Эта проблема не имеет легкого решения. IRA может никогда не установить контроль над Северной Ирландией, а англичане могут никогда не увидеть конца террора IRA. Единственные люди, которые являются жертвами в этой ситуации, – невинные наблюдатели и дети, которые постоянно попадают в бомбардировки из-за того, что их присутствие игнорируется. Если вы думаете, что в современном мире Англия и IRA должны разрешить свой конфликт без войны, это кажется идеалистичным. Действительность – то, что эта война никогда не закончится, ирландцы слишком решительно настроены добиться справедливости за все, что англичане сделали; и англичане никогда не отдадут часть своей империи».

(Мэлони, ирландский журналист)

Об Ирландской республиканской армии (ИРА) слышали, вероятно, все. Однако в Северной Ирландии дело обстоит куда сложнее. Ситуация там чем-то напоминает Палестину 30–40-х годов. В том смысле, что в Ольстере действуют разнообразные террористические группировки, декларирующие борьбу за права двух враждебных категорий населения. ИРА – просто самая раскрученная в СМИ. Да и с ней не все просто, имелись и кроме нее сепаратистские структуры, которые иногда воевали и друг с другом. А им противостоят не менее отмороженные проанглийские террористы.

Но… В России любят ирландскую культуру. Возможно, потому, что мы тоже постоянно воевали. И нам эти ребята как-то близки.

 

Из тумана холодного прошлого

Ирландию называют первой колонией Англии. Так оно и было. Этот остров был захвачен англичанами в XII веке. Но некоторое время дело обстояло, в общем, как везде при феодализме. Проблемы появились в XVII веке, когда в Англии было принято протестантство. И вот тогда началась очень гнусная история. Ирландцы переходить в новую веру решительно не желали. Именно оттуда пошло противостояние католиков и протестантов. Причем ирландцы не являлись какими-то упертыми религиозными фанатиками. Но национальная идентификация была именно по вере. В 1691 году были приняты законы, которые лишили католиков свободы вероисповедания, права на образование, на голос и на государственную службу. То есть ирландцы в своей стране стали никем. Дальше больше. Началась колонизация. Ирландцев попросту стали сгонять с их земли. К 1703 году всего 14 процентов земли оставалось в руках ирландцев. В 1845–1849 годах в Ирландии случился страшный голод, в результате которого умерла четверть населения. Почему так вышло – вопрос сложный. Но ирландцы однозначно обвиняли английскую политику.

Какой выход был у жителей Ирландии? Собственно, два. Либо эмигрировать, либо бунтовать. Эмигрировали многие, в основном, в Америку. Там эти ребята жили, как уж получалось, но сохраняли любовь к покинутой родине.

Оставшиеся же время от времени поднимали восстания. Причем повстанцы понимали безнадежность своего дела. Но они считали – «лучше умереть в бою, чем жить на коленях». Возможно, поэтому русским людям и близка ирландская культура. «Умираем, но не сдаемся», – это нам понятно.

Впрочем, не всегда ирландцы применяли радикальные методы. Во многих языках существует слово «бойкот». Так вот, оно пришло из Ирландии. Такой метод борьбы, прекращение всяческого общения, применили впервые к некоему ирландцу, Джону Бойкотту, которого считали коллаборационистом.

Во второй половине XIX века появилась организация «Ирландское республиканское братство» (ИРБ), или, как они себя называли, фении. Члены этой структуры имелись не только в Ирландии, но и в Америке. Организация была ориентирована на террористическую деятельность.

Когда началась Первая мировая война, британское правительство осознало, что вопрос с Ирландией надо решать. Иначе был риск получить удар в спину в самый ненужный момент. Пошли разговоры о предоставлении острову определенной автономии. Разумеется, после войны.

Ирландские сепаратисты раскололись. Одни были готовы поддержать метрополию в войне и даже пойти добровольцами в армию. (Ирландцев не призывали.) А вот ИРБ стало вести переговоры с Германией. У немцев просили предоставить оружие и военных специалистов. В Германии на это реагировали без особого энтузиазма. Хотя кое-что все-таки подкинули – весной 1916 года выделили 20 тысяч винтовок и 10 пулеметов. Специалистов не дали. Но военный груз по назначению не попал. Судно «Ауд», перевозившее оружие, было обнаружено британским флотом и затоплено.

Тем не менее, 24 апреля 1916 года в Дублине началось так называемое Пасхальное восстание. Далеко не все ирландцы его поддержали. Скорее, наоборот. Повстанцев было несколько тысяч человек. Тем не менее, они продержались аж шесть дней. Но британцы сами себе подгадили. Они открыли артиллерийский огонь по центру города, захваченному повстанцами. Как известно, снаряды не разбирают, кто виноват, а кто не очень. Так что, хоть восстание и было подавлено, число сторонников радикальных сепаратистов резко выросло. Появилась новая структура – «Ирландская гражданская армия». В 1919 году после слияния с ИРБ возникла знаменитая Ирландская республиканская армия. Возглавил ее Майкл Коллинз. В документах ИРА сказано:

«Британское Правительство не имеет никаких прав в Ирландии, и никогда не имело, и не будет иметь, любое поколение Ирландцев готово идти на смерть, чтобы утвердить эту истину, против правительства узурпаторов, осуществляющего преступление против прогресса».

Первоначально ИРА не являлась террористической структурой. Это было нечто вроде российской Красной Гвардии – то есть народное ополчение. В 1919 году началась война за независимость Ирландии – и ИРА вступила в бой. Англичане обладали ощутимым преимуществом как в численности войск, так и в боевой подготовке. Так что сепаратисты вынуждены были действовать партизанскими методами. Англичане применили тактику, отработанную еще во время второй англо-бурской войны 1899–1902 годов, – массовый террор. По сути, на территории Ирландии шла гражданская война, которая по свирепости не уступала российской. Так, к примеру, 21 ноября 1920 года в Дублине шел матч по гэльскому футболу (национальная ирландская игра, нечто среднее между английским футболом и регби). Сепаратисты, разумеется, не оставили массовое мероприятия без внимания, превратив матч в митинг.

Британские войска окружили стадион и открыли огонь на поражение… 14 человек были убиты, число раненых неизвестно, поскольку большинство предпочли не обращаться в больницы. Ребята из ИРА решили отмстить.

На тот момент самой активной была так называемая Коркская бригада, которой руководил Том Барри. В Ирладнии он известен, примерно, как в России Григорий Котовский или Борис Савинков. Причем, главной целью членов бригады являлись даже не британские войска, а полицейские спецподразделения – Royal Irish Constabulary Reserve Force – резервные силы королевской полиции и ADRIC (Auxiliary Division of the Royal Irish Constabulary) – Вспомогательная дивизия королевской полиции Ирландии. Это были профессионалы, в этих подразделениях служили бывшие армейские офицеры, имевшие военный опыт. Вот как описывается «акция возмездия» на официальном сайте ИРА. Русский язык у ребят корявый, и оценка событий у них понятно какая, но зато это подлинный текст современных террористов.

«В графстве Корк основной базой ADRIC был городок Макрум, из которого они производили налеты на близлежащие деревни, с целью запугать население, отвратив его от поддержки ИРА. Поэтому именно “вспомогательные” были выбраны Томом Барри в качестве основного объекта атаки, 21 ноября 1921 года, когда он собрал свою летучую колонну, численностью в 36 человек в Клогере, графство Майо. Вооружены они были из рук вон плохо – по 35 патронов приходилось на каждую винтовку плюс несколько револьверов и две ручные гранаты. Кроме того, стоило учитывать, что волонтеры в большинстве своем вчерашние крестьяне, служащие или студенты, в то время как британцы помимо превосходного оснащения имеют также опыт боев мировой войны. В такой ситуации хорошая подготовка операции значила очень многое. Барри, на лошади, лично обследовал все возможные для засады места, в итоге выбрав участок дороги Макрум – Данманвей в районе Килмайкла, через который ежедневно передвигались отряды ADRIC. Ночью 27 ноября колонна прибыла на место, и бойцы, разделившись на три группы, заняли позиции по обеим сторонам дороги, спрятавшись между камнями. Несколько невооруженных разведчиков так же были расставлены чуть дальше, с целью предупредить о приближении врага.

28 ноября в 4 часа 5 минут вдали появился грузовик с девятью “вспомогательными” в кузове. Барри в форме офицера ИРА вышел на дорогу с поднятыми руками. Расчет на то, что в темноте британцы примут человека в форме за своего, полностью оправдался – грузовик замедлил движение и, когда между ним и Барри оставалось около 30 метров, Том отдал приказ открыть огонь и швырнул в кабину гранату. Бой все еще продолжался, когда к месту действия подъехал второй грузовик с еще 9 “вспомогательными”. Впрочем, он сразу же попал под огонь третьей группы, до этого не участвовавшей в сражении. Поняв, что в условиях численного перевеса ИРА “вспомогательные” не имеют никаких шансов, водитель попытался увести машину подальше, однако грузовик застрял, и британцам пришлось принять бой. Прекратился он после того, как Барри посчитал, что все неприятели уничтожены. Однако один из них, Форд, был тяжело ранен и парализован, что как ни странно спасло ему жизнь. Остальные 17 “вспомогательных”, включая полковника Френсиса Крейка, были убиты. Погибли также 3 волонтера – Майкл Маккарти, Джим О,Салливан и Пэт Дизи.

Моральный эффект от атаки был огромен. Ореол неуязвимости, существовавший вокруг ADRIC с того момента, как эти части прибыли в Ирландию, был разрушен. Британское правительство ответило новой волной террора – центр города Корка был сожжен, а полиция получила право расстреливать на месте любого, у кого были бы обнаружены оружие или взрывчатка».

5 апреля 1920 года боевики ИРА одновременно уничтожили 152 налоговых учреждения в 32 графствах. В конце апреля предпринято 182 нападения на полицейские участки. 14 июня – сожжено 70 казарм.

Снова обратимся к сайту ИРА. «Осенью 1920 года в ответ на репрессии английской полиции, военный министр Ирландской Республики Катал Бругга решил перенести военные действия на территорию метрополии. Руководил операциями начальник технической службы ИРА О`Коннор. ИРА в Лондоне, Ливер-пуле, Манчестере, Глазго, Ньюкасле нанесли удары по промышленным и торговым объектам, коммуникациям. Провели теракты против офицеров, полицейских и солдат, возвращающихся из Ирландии – “чтобы англичане почувствовали то же, что чувствовали по всей стране ирландцы во время зверств карателей”, предпринимаются нападения на лидеров страны, правительственные здания, проводятся операции по нарушению связи, электрических сетей, телефона. Боевики готовили покушения на Черчилля и Ллойд Джорджа, но были схвачены».

Вот так и воевали. В итоге англичане поняли, что с ирландскими сепаратистами им не справиться. 6 декабря 1922 года англо-ирландское соглашение провозгласило создание Ирландского свободного государства. Точнее, это был доминион – уже не колония, но и не совсем самостоятельная страна. Такой же статус имели тогда Канада и Австралия. Постепенно Ирландия все больше удалялась от метрополии и, наконец, в 1949 году была провозглашена уже полностью независимая республика Ирландия.

Но имелась одна тонкость. Доминионом стал не весь остров. Северная часть Ирландии, провинция Ольстер, точнее, не вся провинция, а 6 графств, в которых протестанты составляли большинство, осталась под английским господством. Дело в том, что именно Ольстер в наибольшей степени подвергся английской колонизации. С XVII века английские власти буквально зазывали сюда поселенцев как из Англии, так и из Шотландии. Если в остальной Ирландии у местного населения сохранилось 14 процентов земельной собственности, то в Ольстере – только 7 процентов. Англичане и шотландцы являлись протестантами, ирландцы – католиками. На самом-то деле ни те, ни другие не отличались религиозным фанатизмом. Но принадлежность к той или иной конфессии была определяющим фактором в противостоянии.

С точки зрения демократии, раздел страны был вроде бы справедлив. Большинство населения Северной Ирландии выступало за то, чтобы жить в Соединенном королевстве. Но ирландцы-то полагали это неправильным! Так что возник политический тупик, выхода из которого попросту не имеется. Точнее, выход, возможно, и нашелся бы, если бы не экстремисты. Они были с двух сторон. Крайних католиков представляла ИРА. Крайних протестантов – Оранжевый Орден. Они называли себя «юнионистами». У тех и у других к противникам были претензии.

Интересно, что правительство Ирландии как-то не особенно претендовало на Ольстер. Хорошие отношения с Великобританией были куда ценнее. Это вам не Япония, в которой отказ от претензий на «северные территории» означает для любого деятеля политическую смерть. Генеральная линия всех ирландских правительств сводилась к тому, что, дескать, черт с ним, с этим Ольстером. Что способствовало экстремистским настроениям. Ведь если власти такие гады, лишенные истинного патриотизма, что остается? Правильно – воевать. Так что ИРА относилось к Ирландскому свободному государству как к предателям.

Интересно, что жители Ирландии относились к ИРА без особого воодушевления. Нет, горячие ирландские парни могли покричать в пабе за стаканом виски: «Ольстер наша земля», но реально экстремистов поддерживали немногие. С гораздо большим энтузиазмом к террористам относились американцы ирландского происхождения. Впрочем, возможно, они были просто побогаче и выделить какую-то денежку на «священную борьбу» им было проще. Идея «возвращения домой» («home again») была и остается очень популярной. В чем-то это похоже на сионизм до создания государства Израиль. Множество евреев давали деньги на «святое дело». Куда меньше людей туда ехало. Только в случае с Ольстером все было более карикатурно. Деньги-то давали, но домой не очень рвались. Причем далеко не всегда деньги давали добровольно. Ирландские землячества были весьма жесткими структурами, немногим отличавшимися от того, что описано в бессмертном романе «Крестный отец». И если тамошний главарь предлагал скинуться, то это было предложение, от которого невозможно отказаться. Связи ИРА с американскими преступными группировками – дело темное. Точных сведений нет, ребята из ИРА, разумеется, эту связь отрицают. Но ведь любая террористическая структура – это та же ОПГ. Так что точки соприкосновения всегда найдутся…

 

Война после войны

Итак, ИРА не смирилась с тем, что Ольстер остался в Великобритании. Они продолжали войну. Один из лидеров ИРА, Морис Туоми, заявил:

«Британия не должна получить помощи от Ирландии. Трудности Англии – шанс для Ирландии. Следующая война неизбежна, и Ирландия должна воспользоваться ею, сражаясь не за, но против Англии!»

Накануне Второй мировой войны ИРА разработала «план С». Цель была – достичь полной независимости Ирландии. Руководство ИРА, объявившее себя «подпольным правительством», опубликовало такой документ: «Правительство Ирландской республики рассматривает находящиеся в Ольстере английские войска как враждебную армию, требует их немедленной эвакуации и отказа английского правительства от вмешательства во внутренние дела Ирландии».

Однако вышло не очень хорошо. Снова предоставим слово самим террористам:

«Конец тридцатых был для ИРА временем катастрофы. Так называемая “Bombing Campaign”, в ходе которой боевики взрывали бомбы в английских городах, окончилась провалом – практически все республиканцы, приехавшие из Ирландии, и их добровольные (подчас абсолютно не знавшие о том, кому и в чем они помогают) помощники из ирландских эмигрантов, давно осевших в Англии, были арестованы и приговорены к значительным срокам заключения, а тогдашний командующий по личному составу Шон Рассел был вынужден эмигрировать в США. Его должность временно занял Стивен Хейс, в компетентности которого были определенные сомнения – в частности известна была его любовь к спиртному. Однако рекомендации Рассела, который оказал существенное влияние на всю историю ИРА и пользовался среди ее офицеров заслуженным уважением, сказали свое слово. Таким образом, Хейс, никогда не бывший гением конспирации, оказался во главе и без того разгромленной и деморализованной организации. Борьба на два фронта (против британцев и против Ирландского свободного государства) распыляла силы, а прокатившиеся после “Bombing Campaign” аресты практически парализовали работу ИРА. Кроме того, постепенно в противовес погрязшим в политиканстве южанам из дублинского командования все большую силу набирал Белфаст, делавший ставку на силовые акции (хотя стоит отметить, что особенного успеха они не достигли – сказывалось то, что на севере католики были все же меньшинством). Белфаст довольно быстро стал единым центром, объединявшим вокруг себя подразделения севера страны, и вполне мог стать и своеобразной альтернативой Дублину, который постепенно все больше погружался в политиканство и пустые пропагандистские мероприятия вроде ежегодных парадов. Постепенно южное командование теряло последние остатки авторитета. Достаточно вспомнить, что к тому времени из его подчинения самовольно вышли бригады из графств Корк и Керри.

Помимо проблемы с децентрализацией организации у ИРА постепенно всплывало и многое другое. В частности полнейшая материальная необеспеченность. Рассел, не терявший времени в Америке, пользуясь старыми связями с Clann na Gael (политическая организация американских ирландцев, сочувствующих республиканцам), наладил поставки в Ирландию автоматов Томпсона (знаменитых Томмиганов, хорошо зарекомендовавших себя в гангстерских разборках времен сухого закона). Однако, получив автоматы, ИРА практически не имела патронов к ним, что сводило практическую ценность оружия к нулю.

И тогда боссы ИРА обратили внимание на арсеналы Сил обороны Ирландии – армии Ирландского свободного государства. Основная масса принадлежавшей ей амуниции находилась на складах форта Магазин, построенного в 1735 году на западе Дублина в Phoneix park. Примечательно, что подобная идея уже предлагалась в 1937 году, однако тогдашний командующий Мик Фитцпатрик назвал ее абсолютно невыполнимой. Однако сложившиеся обстоятельства не оставили ИРА выбора. Охрана форта была невелика – один офицер, два унтер-офицера и десять человек, вооруженных винтовками и пулеметом Люиса. Помощь персонал форта мог вызвать, лишь связавшись с седьмым пехотным батальном, расквартированным неподалеку, в бараках Портабелло (ныне бараки имени Катал Бру). Поэтому вполне логично, что волонтер Лайам Брейди совместно с несколькими товарищами был послан перерезать телефонный кабель. После этого они остались следить за местностью, в то время как подразделение ИРА атаковало форт. Атака произошла молниеносно, а командир охраны, оценив ситуацию, отдал приказ капитулировать, так что жертв не было. Очень скоро в ворота парка начали въезжать грузовики, общим количество 13 штук. Всего же из форта было вывезено несколько тонн оружия и боеприпасов. Пока же погрузка продолжалась, Брейди заметил паркового служащего, обнаружившего перерезанный кабель. Оглушив его, он доставил служащего в форт, где ему была оказана медицинская помощь, а позже за побои была выплачена денежная компенсация. Кроме того, был обнаружен часовой, патрулирующий оборонительный вал. К счастью, это был всего лишь новичок, совершивший какую-то провинность, и поэтому задержать его оказалось не сложно. Вскоре грузовики начали покидать форт, за ними исчезли и боевики. В целом операция прошла успешно.

Однако итог ее был плачевен. Расшатанная структура ИРА не смогла обеспечить должное хранение груза на свободе (в такой маленькой стране, как Ирландия, спрятать тринадцать грузовиков, доверху набитых патронами, вообще кажется сомнительным делом). Вскоре практически 3/4 украденного было возвращено, а практически все фигуранты арестованы. Судьба Хейса оказалась печальной. После ряда провалов ИРА решила, что причина всем неудачам – информатор и этим информатором является Хейс. Вскоре он был схвачен и доставлен в одинокий домик в горах, где его держали прикованным и, по его словам, регулярно избивали, требуя, чтобы он подписал признание в своей шпионской деятельности. До сих пор неизвестно как, но подобное признание вскоре было получено, и Хейс был приговорен к смерти. Однако, опять же точно неизвестно как, но ему удалось бежать, и в Дублине он опроверг свои предыдущие слова, заявив, что все это было сказано под пытками.

Подобные истории окончательно разрушили и без того слабую ИРА, а когда с началом войны Ирландские власти начали интернировать боевиков в концлагере Карра, стало окончательно понятно, что ИРА как организация практически прекратила свое существование».

Разгром был полный. Во время Второй мировой войны англичане быстро забыли про демократию и пересажали всех, кто представлял хотя бы потенциальную опасность. К примеру, за решеткой оказались все члены Британского союза фашистов Освальда Мосли – в том числе и те, кто чисто физически не смог бы устроить какую-нибудь гадость по причине слабого здоровья. Ирландское свободное государство тоже принимало участие в войне, так что там с боевиками ИРА не слишком церемонились. Немцы, которые поддерживали любых врагов своих противников, ничего во время войны в Ольстере устроить не сумели.

 

Политические зигзаги

Однако ИРА возродилась, как Феникс из пепла. Ненависть к протестантам порождала новых бойцов. Тут стоит пояснить. Обстановка в Ольстере никогда не была спокойной. Так, к примеру, главный город Северной Ирландии Белфаст делился (и делится) на протестантские и католические районы. И в каждом из них имеются крутые парни, которые всегда готовы начистить морды ребятам из иного района. Разумеется, дракой «район на район» кого-то удивить сложно. Так бывало во все времена и во всех странах. Но именно из этих уличных бойцов и вербовали террористы боевиков.

К середине 50-х ИРА созрела, чтобы снова начать действовать. Завязался так называемый «пограничный конфликт». В 1956 году ИРА совершила в Ольстере около 600 терактов. Однако эта волна довольно быстро схлынула. В руководстве организации оказались марксисты. Причем не леваки, а довольно умеренные. Дело-то в том, что католики были в среднем беднее, нежели протестанты. Среди католиков было больше безработных и так далее. Так что лидеры ИРА решили, что возможно решить вопрос без насилия – с

помощью профсоюзной борьбы и всего такого прочего. Но вот, не вышло. В 1969 году столкновения между католиками и протестантами перешли ну в очень активную фазу.

14 августа 1969 года Лондон отправил в Ольстер войска. Произошло это из-за возникших в Белфасте беспорядков. Оранжисты (протестанты) 12 августа решили провести марш. Как это было принято, маршировали через протестантские районы. Их встретили камнями. Вмешалась полиция, но католики ее встретили «коктейлем Молотова». А потом пошли развлекаться. 6 человек было убито, 150 домов сожжено и 3500 семей лишено жилья. В Белфаст вошли британские войска.

Это были парашютные части, то есть десантники. Ребята очень крутые и суровые во всех странах. Так что разбирались они жестко. Оценки последовавших событий, разумеется, разнятся в зависимости от пристрастий авторов. Английские говорят, что солдаты просто наводили порядок, ирландские – что они поддерживали протестантов.

 

«Кровавое воскресенье»

Между тем в ИРА случился раскол. Примерно такой же, как между большевиками и меньшевиками в России. Одни полагали, что проблему можно решить миром. Ну, не совсем миром, но более-менее цивилизованно. А вот другие выросли как раз из уличных бойцов. Марксистские идеи их как-то не особо волновали, они мыслили проще: «Мочи козлов!»

Формальный раскол произошел, когда руководство ИРА (высший военный совет) объявило о признании легитимности ирландского и североирландского парламентов. Радикалы ни того, ни другого не признавали. Так что в 1969 году образовалась Временная Ирландская республиканская армия (ВИРА).

В их документах говорилось: «Теперь мы начинаем то, во что мы верим, – долгую войну. Мы верим в изматывающую войну, мы знаем, сейчас нам не хватает сил, чтобы одолеть Британскую армию, но мы измотаем их так, как это делали наши предки в прошлом, и мы приведем их к ситуации, когда они будут вынуждены вывести войска из Северной Ирландии. И мы убедим наших Протестантских соседей в том, что они страдали из-за ложного восприятия».

Другие стали называться Официальной Ирландской республиканской армией. (ОИРА).

Последние тоже были совсем не мирными ребятами. Так, 3–5 июля 1970 года около 80 бойцов ОИРА участвовали в боях с английскими солдатами. В декабре 1971 года боевики ОИРА убили Джона Барнхилла, сенатора от Ольстерской партии юнионистов.

30 января 1972 года произошло знаковое событие, которое получило название «Кровавое воскресенье». В этот день католики вышли на демонстрацию. Мероприятие было запрещено правительством, однако никто на это внимания не обращал. И тут парашютисты стали стрелять. 13 демонстрантов было убито, из них шестеро несовершеннолетних. Расследование признало законность действий десантников. (Во время второго расследования, в 2010 году, суд вынес противоположное суждение.)

Это событие повлекло за собой новый всплеск насилия. 22 февраля 1972 года террористы из ОИРА устроили взрыв в Алдершоте, графство Гэмпшир. Целью была штаб-квартира парашютного полка, участвовавшего в расстреле демонстрации во время «Кровавого воскресенья». Погибло семь человек, все мирные жители. Причем один из убитых являлся… католическим священником.

Началась война по принципу «око за око». Причем, кроме ИРА, стали появляться и другие террористические организации. Среди ОИРА появились леваки. Их возглавлял Шеймас Костелло. Он создал Ирландскую республиканскую социалистическую партию, у которой тоже появилось боевое подразделение – Ирландская национально-освободительная армия (ИНОА). Эта организация являлась второй по численности после ВИРА. Кроме борьбы с протестантами сепаратисты воевали и друг с другом. 5 октября 1977 года Шеймас Костелло был расстрелян бойцами ОИРА. А боевики из ИНОА расстреляли своего отступника, Хью Торни, который отметился убийством командующего по личному составу ИНОА Джино Галлахера. Как видим, весело ребята жили…

В настоящее время боевики ИНОА стали, в общем-то, обыкновенной преступной группировкой.

Тем временем ВИРА продолжала борьбу за счастье ирландского народа.

«Многие интересуются, почему IRA атакует невиновных, почему они уничтожают так много людей на земле, которую они по собственному признанию защищают. Ответ прост. Эдди Бойл говорит, что основная цель IRA – нарушить вражеский образ жизни и экономику Севера. Они сделают все, чтобы продемонстрировать, что Армия никогда не оставит попытки и никто не сможет вычислить, какой объект атаки будет выбран следующим. Сталкиваясь с постоянной тревогой, Англичане вряд ли захотят оставаться здесь. Если они уйдут отсюда – IRA достигнет одной из множества своих целей».

(Катти Силливан, журналистка)

То есть стратегия следующая. Нагнетается напряжение. Англичане, понимая, что жить в Северной Ирландии неуютно, начинают уезжать. Католики оказываются в большинстве. А дальше уже дело техники.

Террористы действовали не только в Ольстере, они, так сказать, перенесли боевые действия на территорию противника. Вот некоторые акции ВИРА.

4 февраля 1974 года взорвана бомба в автобусе, перевозившем британских десантников из Манчестера.

В марте 1979 года террористы подложили бомбу под автомобиль члена британского парламента Эйри Нива, представителя консервативной партии от Северной Ирландии. Нив был убит.

20 июля 1982 года члены ВИРА взорвали две бомбы во время парада британских военнослужащих в Гайд-парке и Риджентс-парке в Лондоне. Было убито 22 солдата, более 50 солдат и гражданских лиц было ранено.

17 декабря 1983 года – взрыв у лондонского универсама. 1984 год – покушение на премьер-министра Маргарет Тэтчер.

Премьер осталась жива.

1993 год – взрыв автомобиля возле Торгового центра Уорингтона.

11 марта 1994 года – обстрелян из минометов аэропорт Хитроу (Лондон).

20 сентября 2000 года – боевики обстреляли из гранатомета РПГ-22 здание МИ-6 (британская разведка).

 

Рассказы об оружии. Часть 3

Во время «холодной войны» западная пропаганда обвиняла СССР во всех грехах, в том числе и в поставке оружия ирландским террористам. На самом деле это не так. Главными поставщиками оружия ИРА являлись Ливия и США. В последней стране главным организатором поставок был Джордж Харрисон (не гитарист из «Битлз», просто однофамилец). Он занимался этим с 50-х годов, и только в 80-х ФБР сумело прикрыть его лавочку. Были и иные попытки, но не слишком удачные. ФБР сформировало специальное подразделение для борьбы со сторонниками ИРА в США.

Впоследствии оружие доставлялось, в основном, из Ливии. Однако в 90-х годах полковник Каддафи отказал ирландским террористам в помощи. Более того, он информировал британские власти о предыдущих поставках.

Об имеющихся у ИРА запасах оружия точно не известно. Но представители британских спецслужб предполагают, что основные склады находятся на территории Ирландии. В 1984 году ирландскими военно-морскими силами был захвачен траулер «Марита Энн», набитый разнообразным смертоносным грузом.

В ходе длительной террористической войны боевики ИРА научились очень неплохо оборудовать склады. Они обычно прячут оружие в бункерах, расположенных под фермами.

Вот данные только об известных поставках. 1969 год. Из США. Около 70 шт. стрелкового оружия: карабины

M1; M3 «grease guns»; 60 000 шт. боеприпасов. Оружие первоначально приобреталось для кампании 50-х годов. Доставлено в Ирландию контрабандой через «сеть Харрисона».

1970 год. Из Испании. 50 револьверов. Поставка осуществлена баскской террористической организацией ЭТА.

1969–1970 годы. Из ФРГ. 500 пистолетов, 180 000 шт. боеприпасов. Вооружения приобретались не для IRA, а для групп самообороны на Севере, но IRA спланировала захват этой партии.

1970 год. Из США. Винтовки Armalite AR-15. Груз ввезен в Ирландию контрабандой группой сочувствующих ИРА из Филадельфии.

1971 год. Из США. Стрелковое оружие и боеприпасы. Шесть чемоданов, полных стрелкового оружия и боеприпасов, захвачено полицией в порту Дублина после доставки судном из США.

1971 год. Из Чехословакии. 4,5 тонны стрелкового оружия. Доставку груза обеспечил знакомый нам Дэвид О,Коннор.

1972 год. Из Ливии. Стрелковое оружие. Неподтвержденное сообщение, согласно которому два груза оружия из Ливии достигли Ирландии.

1972 год. Из Европы. Гранатометы РПГ-7. Сообщалось об импорте РПГ-7 из неизвестного источника в Европе.

Начало 70-х годов. Из США. Винтовки M-16 и AR-15. Доставлено в Ирландию контрабандой через «сеть Харрисона».

1973 год. Из Ливии. 250 штук автоматов AK-47 и другое снаряжение. Оружие чешского производства было поставлено полковником Каддафи, груз на борту судна «Клаудия» захвачен Ирландскими властями.

1974 год. Из США. 100 винтовок. Агенты Отдела Казначейства США раскрыли план ИРА по доставке груза оружия, купленного в оружейном магазине в штате Мэрилэнд. Позже пять человек в США приговорены к тюремному заключению.

1977 год. Из стран Ближнего Востока. 29 шт. AK-47, 7 шт. SMG, 2 шт. гранатометов РПГ-7. Автоматы Bren Guns; гранаты; боеприпасы; взрывчатка. Оружие поставлено «Фатх», подразделением Организации освобождения Палестины. Груз отправлен судном через Кипр; захвачен в Антверпене. Один участник IRA арестован ирландской полицией. Оружие, скорее всего, поставлено из Ливана.

1977 год. Из США. Винтовки: 6 шт. M-60 MG, 100 шт. M-16. Оружие похищено со склада армии США. Доставлено в Ирландию контрабандой морским путем через «сеть Харрисона».

1973–1978 годы. Из США – 500 000 шт. 5, 56 x 45 мм патронов. Боеприпасы похищены с базы морских пехотинцев США Camp LeJeune в Северной Каролине. Скорее всего, доставлено в Ирландию через «сеть Харрисона».

1979 год. Из США. 150 винтовок и 60 000 шт. боеприпасов, включающих 2 шт. M-60 MG, M-14, 1 шт. AK-47. Груз доставлен в Ирландию контрабандой морским путем через «сеть Харрисона». Груз захвачен полицией в порту Дублина.

1981 год. Из США. 350 шт. MAC-10 SMG; 12 шт. AK-47. График поставок «сеть Харрисона» сорван ФБР. Сеть прекращает работу.

1982 год. Из США. 50 шт. стрелкового оружия и боеприпасов; взрыватели. Таможня США находит оружие в грузовике в доках города Ньюарк, штат Нью-Джерси. Четверо участников ячейки ИРА позже заключены в тюрьму.

1982 год. Из США. 200 ящиков различного оружия. Пять человек арестовано при въезде в США из Канады. Обнаружен «Список покупок» оружия.

1983 год. Из США. Взрывчатка. ФБР пресекает попытку ИРА приобрести взрывчатку в штате Вайоминг.

1984 год. Из США. 7 тонн оружия, боеприпасов и взрывчатки. Груз на борту рыболовецкого судна «Марита Энн» обнаружен Ирландским Военно-морским Флотом. Один человек заключен в тюрьму в США, один в Ирландии. Вооружения приобретались бандой торговцев наркотиками из Бостона.

1985 год. Из США. Стрелковое оружие. ФБР пресекло попытку ИРА приобрести стрелковое оружие в штате Колорадо.

1986 год. Из Нидерландов. 40 шт. огнестрельного оружия, включая: 13 шт. винтовок FN FAL, 1 шт. AK-47. А также: две ручные гранаты, бочки с нитробензолом, 70 000 шт. боеприпасов. Голландская полиция захватывает оружие во время налета на квартиру в Амстердаме. Два видных участника IRA арестованы.

1984–1986 годы. Из Норвегии. Винтовки Heckler& Koch G3. Ирландская полиция захватила 10 шт. винтовок G3 в 1986-м – часть партии в 100 шт., похищенных с базы Норвежских Резервистов около Oslo в 1984 г.

1986 год. Из США. Лазерные прицелы, винтовки M-16, M-60 MG, MP-5 SMG, 11 шт. пуленепробиваемых жилетов. ФБР перехватило груз оружия, который планировалось отправить частным самолетом из Бостона в Ирландию.

1985–1987 годы. Из Ливии. 150 тонн оружия: AK-47, SAM-7, взрывчатка «Семтекс», гранатометы РПГ-7, пистолеты Taurus и другие материалы. Четыре груза оружия и взрывчатки успешно доставлено в Ирландию морским путем шкипером по имени Адриан Хопкинс.

1987 год. Из Ливии. 1000 шт. AK-47, 20 шт. SAM-7, гранатометы РПГ-7, 2 тонны Semtex. Французский военно-морской флот захватил груз на судне «Эксанд».

1988 год. Из Нидерландов. 1720 литров нитробензола. Груз провозили контрабандой из Амстердама на грузовике.

1988 год. Из США. Стрелковое оружие, описанное как «высо-комощные винтовки». Таможня пресекает попытку приобрести винтовки у торговца оружием в Алабаме.

1982–1988 годы. Из США. Детонаторы для бомб; ракетная система «Земля – Воздух». Группа сторонников IRA заключена в тюрьму в Бостоне в 1990 году за попытку провезти контрабандой в Ирландию самодельную ракетную систему. Член группы, как полагают, также осуществил поставку детонаторов в 1982–1988 годах.

Конец 80-х – начало 90-х годов. Из США. Ракетные системы «Stinger». ФБР пресекает попытку приобрести «Стингеры» на черном рынке в Майами. Произведено несколько арестов.

Из-за того, что такой объем поставок шел из Америки, многие левые публицисты заявляли, что ирландских террористов спонсирует ЦРУ. Но это не доказано, а на нет и суда нет.

Но стоит отметить отношение к ИРА советской пропаганды. Оно было, в общем и целом, положительным. О террористах писали как о героических борцах за свободу. Возможно потому, что Коммунистическая партия Ирландии (она действовала и на территории Ольстера), как, впрочем, и Коммунистическая партия Великобритании, представляли из себя ну очень карикатурные структуры…

 

Оранжевая гвардия

Пора перейти к рассказу о людях с другой стороны. Именно противостояние экстремистов с двух сторон во многом делает ситуацию тупиковой. Мало того, что многие молодые люди идут в терроризм, руководствуясь не идеями, а чувством мести, так ведь они еще и воспитываются в такой среде, в которой борьба с протестантами/ католиками считается делом каждого настоящего мужчины…

Как я уже упоминал, у протестантов имелась своя организация – Оранжевый орден. Она возникла в 1795 году и поучила свое необычное название в честь английского короля Вильгельма III Оранского, который во время гражданской заварухи разбил в Ирландии войска короля Якова II Стюарта. Последний опирался на католиков, да и вообще, по некоторым сведениям, собирался восстановить в Англии католичество. Ирландцы его на свою голову поддержали…

Целью оранжистов было утверждение протестантского господства в Ирландии. Новая страница в истории Ордена началась после 1921 года, когда пошли неприятности в Ольстере. Фактически оранжисты являлись и таковыми остаются до сих пор – наиболее массовой протестантской организацией, выражающей настроения тех, кого называют юнионистами или лоялистами. Их взгляды сводятся к тезису: «Ольстер был и будет британским!»

Это не боевая организация. Но примерно тогда же под эгидой государства была сформирована Специальная полиция Ольстера. Она делилась на три части. Одни работали на постоянной основе и получали за это деньги. Терроризмом они не занимались, но демонстрировали ну о-очень большую пристрастность…

Другие патрулировали свои районы на энтузиазме. Третьи представляли собой нечто вроде «групп быстрого реагирования». Именно от них и пошли протестантские ультра.

Заявили о себе оранжевые экстремисты довольно поздно. Точнее, мелкие группировки имелись и раньше, но они особого значения не имели. В мае 1966 года появилась организация Ольстерские Волонтерские Силы (Ulster Volunteer Forces, UVF). Хотя некоторые исследователи считают, что их история уходит корнями аж в 1912 год, когда возникло движение «Ольстерские волонтеры» – в ответ на дебаты в британском парламенте о предоставлении Ирландии определенной автономии. Многим протестантам это не понравилось – раздались призывы выступить против «папистской угрозы». Организация начала закупать оружие, в 1914 году в ее распоряжении было около 15 тысяч винтовок. Однако началась война, разговоры об ирландской автономии отложили, так что в те времена волонтеры ничем в Ирландии себя не проявили. Они пошли на фронт, из них была сформирована дивизия, которая оказалась в самом жутком месте – под Соммой. Из этой мясорубки вернулись немногие. Так что, по большому счету, особой связи UVF со своими единомышленниками начала века и нет.

В 1966 году волонтеры, так сказать, сыграли на опережение. После провала «пограничной кампании» 50-х ИРА объявила о прекращении огня. Но протестанты решили действовать. Первое убийство они совершили уже в июне 1966 года – был убит католический священник, а также еще четверо ирландцев. 30 марта 1969 года UVF прославились взрывом электростанции и установки водоснабжения Белфаста. Понятное дело, пострадали от этого все. Так дело и пошло.

Вообще-то террористы Ольстера являются прекрасной иллюстрацией положения диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Разницу между ними найти трудно. Так, 4 декабря 1971 года волонтерами был взорван белфастский паб – 15 человек погибло, 17 ранено. Как и ИРА, UVF перенесли свои действия и за границу. 17 мая 1974 года бомбы, установленные в Дублине и Монахане, убили в общей сложности 33 человека.

Большим подспорьем для организации было то, что многие ее члены состояли в так называемом «Полку обороны Ольстера». Эта структура была создана в 1970 году взамен упоминавшейся Специальной полиции Ольстера. Последнюю пришлось распустить, поскольку эти ребята чересчур широко понимали свои полномочия. «Полк» также представлял из себя нечто вроде вооруженного ополчения и являлся полицейской структурой. То есть террористы имели легальный статус. Самым скандальным примером такого симбиоза было убийство 31 мая 1975 года музыкантов популярной ирландской группы Miami snowband.

Террористы устроили фальшивый блокпост, остановили автомобиль с музыкантами и попытались заложить туда бомбу. Расчет был в том, что группа ехала в Ирландию – предполагалось, что взрывное устройство грохнет уже за границей. Однако что-то не сложилось. Бомба взорвалась в руках у террористов, двое из них погибли. Тогда оставшиеся боевики музыкантов просто расстреляли…

Скандал вышел серьезный, и власти «Полк» хорошо почистили. Всего же за 40 лет террористической деятельности группировке вменяется 540 убийств.

Но волонтеры были не одиноки. В 1971 году возникла Ассоциация Защиты Ольстера (Ulster Defence Assosiation, UDA). Это была самая крупная протестантская экстремистская организация.

Они провозгласили своей задачей противодействие ИРА. Организация объединила несколько мелких групп. Строго говоря, террористической являлось ее боевое крыло – Бойцы за свободу Ольстера.

Интересно, что UDA придерживалась… социалистической ориентации. К примеру, они участвовали в крупной забастовке 1974 года. Вот так. И протестанты, и католики имели своих социалистов. Мало того, в 70-х организацию занесло и в сепаратизм. Они выступали за независимость как от Великобритании, так и от Ирландии. Разумеется, при условии, что главными будут протестанты. Впоследствии, правда, они от этих идей отказались. В 1988 году совместно с Ольстерскими Волонтерскими Силами и Ольстерским сопротивлением они получили большую партию оружия из Южной Африки. Однако впоследствии две организации поругались и начали увлеченно стрелять друг в друга. Так на счету UDA 29 убитых членов других юнионистских организаций.

В 1990 году с целью координации деятельности различных группировок было создано Объединенное Лоялистское Военное Командование. Помогло это мало. Все группировки раздирала внутренняя борьба. И причина была не только в грызне за всласть, но и в куда более прозаичных вещах.

Дело в том, что довольно быстро некоторые лидеры протестантских организаций начали решать финансовые проблемы с помощью торговли наркотиками. Причем продавали-то своим! Дело в том, что протестантские кварталы контролировала ИРА. По одним сведениям, она торговцев кайфом туда вообще не допускала, по другим – сама «держала» этот бизнес. То есть конфликты внутри организаций были обыкновенной борьбой внутри ОПГ за территорию влияния.

 

Остановки не будет!

Постепенно лидерам террористов стало понятно, что такими методами ничего не добьешься. К тому же, думается, им просто-напросто надоело находиться в подполье, постоянно опасаясь не только ареста, но и пули или бомбы идейных противников.

Попытки прекратить войну принимались неоднократно. Так, в 1994 году «официальная» ИРА объявила о прекращении боевых операций. Но что-то не заладилось. Еще раз о том же было объявлено 1998 году. Да дело-то в том, что ИРА существует в нескольких лицах. Я уже упоминал о двух, но имеются и еще. В 1987 году «временная» ИРА раскололась и из него выделилась «ИРА продолжения» (cIRA). В 1997 году произошел еще один раскол, в результате которого возникла «Подлинная» (real) или «несогласная» (dissident) ИРА (dIRA).

И причины тут понятны. Одни хотят заканчивать со стрельбой, а другие – не очень. Так что обе организации наплевали на соглашение и продолжили свою деятельность. К примеру, 15 августа 1998 года боевики «подлинной ИРА» взорвали в Ольстере автомобиль, начиненный 200 килограммами взрывчатки. В итоге погибло 28 человек, сотни были ранены.

Правда, в том же году ПИРА объявила о приостановке (а не о прекращении) террора. А вот «несогласная» ИРА осталась. И по привычной схеме – взрыв в гольф клубе, минометный обстрел полицейского участка, взрыв в офисе таможенного управления и так далее.

На другой стороне было то же самое. UDF и UDA в 1998 году попытались прекратить террор. Но не вышло. Нашлись упертые товарищи…

Вот, к примеру, биография одного из непримиримых, Билли Райта. Он родился 7 июля 1960 года в Вулверхэмптоне, в семье ирландцев-протестантов (имеются и такие). В детстве он никаких проблем со сверстниками-католиками не имел. Однако в 70-х во время пика противостояния начались убийства просто за то, что кто-то иной веры… Нередко этим занимались не члены экстремистских организаций, а просто шпана. Убивали друг друга – и говорили, что, дескать, это мы из мести. Райта более всего потрясла так называемая «Кингсмилльская резня», произошедшая в 1975 году. 10 протестантов были убиты республиканцами из «Сил республиканского действия Южной Армы» (организация, действовавшая в данной провинции) в отместку за убийство шести католиков… Райт впоследствии рассказывал об этом так:

«Мне было пятнадцать, когда этих людей вытащили из автобуса и расстреляли. Я был протестантом и понимал, что их убили только потому, что они были протестантами. Я покинул Маунтноррис и отправился в Портдаун, где и записался в молодежное крыло UVF. Я понял, что мой долг – помогать моим людям, и это то, чем я с тех пор занимаюсь».

Впрочем, в 1977 году Райта замели за вооруженное нападение и угон машины. Было ли это связано с борьбой двух общин или нет – история умалчивает. Так или иначе, Райт получил шесть лет, которые и отсидел, после чего вроде бы ушел в частную жизнь, женился и завел двоих дочерей.

Однако в середине 80-х его вновь понесло в юнионистское движение. Довольно быстро он выбился в командиры подразделения в городе Портдауне. Эти ребята совмещали убийства католиков и торговлю наркотиками. Впрочем, возможно, католики являлись конкурентами… Бойцы Райта называли себя «командой негодяев» («Brat pack»). Согласитесь, название больше подходит для бандитской, а не для политической группировки. Недаром один из журналистов переименовал их в «крысиную команду» («Rat pack»), а самого Райта обозвал «крысиным королем». К обиде последнего, кличка приклеилась…

Кого и зачем убивали «крысы», было уже совершенно непонятно. К примеру, один из членов группировки, Клиффорд МакКеон,

9 июля 1996 года расстрелял таксиста. На суде он заявил, что это убийство было подарком Райту к его дню рождения.

Руководству UVF развлечения Райта надоели, и его выперли из организации, чтобы не позорил идею. Но тому было уже все равно. Он создал новую структуру – Лоялистские волонтерские силы (LVF). Всего на счету ребят Райта – более 30 человек. В марте 1997 года он был арестован и помещен за решетку. Там он присоединился к соглашению о прекращении огня. Однако это его не спасло. 27 декабря того же года он был прямо в тюрьме убит боевиками ИРА.

Впрочем, LVF продолжила свое существование. Протестантам пришлось разбираться друг с другом. В борьбе между UDA и UVF было убито 7 человек. В 2005 году «волонтеры» расстреляли 4 боевиков LVF. Только тогда последние объявили о самороспуске.

В 2008 году ИРА (уже трудно понять, какая именно) вновь отдала приказ о прекращении боевых действий. Снова начались мирные переговоры. Но…

«Вести», 04 сентября 2011 года: «То, что сейчас происходит в Северной Ирландии, многие поспешили назвать возвращением террора. Во всяком случае, три убийства за два дня – это слишком много. Накануне стало известно, что в сорока километрах от Белфаста, в местечке Крайвагон, был убит полицейский. Впервые за последние десять лет.

В полицию поступил вызов от женщины, она просила о помощи. На место были посланы два наряда. Как только полицейские прибыли и вышли из машин, началась стрельба. Два сотрудника правопорядка были ранены, один позднее скончался. Пока никто не взял на себя ответственность за этот инцидент.

Убийство полицейского в Крайвагоне произошло через два дня после гибели двух британских солдат из саперной части, расквартированной на базе “Массерин”. Поздно вечером в субботу четверо солдат вышли к воротам базы, чтобы забрать заказанную пиццу. Боевики поджидали их в припаркованном напротив автомобиле, из которого и открыли автоматный огонь. Когда солдаты упали на землю, боевики вышли из машины и дали по лежащим еще несколько очередей».

Ответственность взяла на себя «Подлинная ИРА» (иногда в России название переводят как «истинная»), всплывшая из небытия.

А противники? И они тут. Из сообщения Ирландской Республиканской информационной службы:

«26.01.2011.

Группа, называющая себя “Силы лоялисткого действия”, сегодня обратилась в службы новостей Белфаста, Северная Ирландия, и взяла на себя ответственность за сегодняшнюю атаку жилого дома, расположенного на Ballymena Road город Carnlough, округ Antrim. Семь семей было эвакуировано из района предполагаемого взрыва. Взрывное устройство обезврежено. В ходе атаки никто не пострадал.

20.06.2011.

По сообщению источника анклав Short Strand в г. Белфаст, Северная Ирландия, сегодня подвергся атаке подразделения UVF, одетого в камуфляж и хирургические перчатки. Подразделение начало скоординированную атаку на дома жителей анклава с использованием бензиновых бомб, пакетов с краской, камней и кирпичей. Несколько человек получили ранения.

Также была атакована католическая церковь св. Матфея, сообщалось, что лоялисты пытались поджечь церковь».

Как видим, жизнь продолжается.

 

В разных странах национал-сепаратисты поставлены в разные условия. Одни хотят попросту отделиться и образовать собственное государство. Другие, как ИРА, выделиться из одного и влиться в другое. Но бывают и более тяжелые случаи – когда народ разделен между двумя и более странами…

 

Война против «ленивых»

Баски – это народ, живущий на севере Испании и юго-западе Франции. От соседних народов они отличаются языком и своеобразной культурой. Во все непростые и противоречивые исторические периоды баски сохраняли определенную культурную независимость, однако своего государства у них никогда не было. А характер эти ребята имели горячий. Все знают шевалье Шарля д’Артаньяна (это исторический персонаж). Так вот, гасконцы – это как раз французские «лица басконской национальности». В XIX веке баски активно участвовали во всех испанских гражданских войнах (а их, напомню, хватало).

В конце XIX века кое-кто из басков увлекся повальной тогда европейской модой – национализмом. В 1894 году некий Сабино Арана создал Баскскую националистическую партию (БНП), выступавшую за создание независимого национального государства. Он же придумал флаг, герб и гимн Страны Басков, а также учредил национальные праздники. Впоследствии Арана стал культовой фигурой баскских националистов.

Длительное время БНП ничем особенным себя не проявляла. Положение изменилось после испанской гражданской войны 1936–1939 годов. Как известно, в результате ее к власти в Испании пришел суровый генерал Франциско Франко. Его режим не являлся фашистским в строгом смысле этого слова, однако генерал разделял многие идеи Бенито Муссолини. К примеру, один из ключевых тезисов фашистов – тема «единой нации». Поэтому Франко резко отрицательно относился к любым национальным анклавам. В Стране Басков генерал начал проводить жесткую политику испанизации. Баскский язык и культуру стали целенаправленно «задвигать» – закрывались баскские школы, газеты, театры и все такое прочее.

Кстати. Во время гражданской войны, 26 апреля 1937 года, франкистами была проведена прогремевшая на весь мир бомбардировка города Герники, во время которой было разрушено 75 процентов зданий. В масштабах свирепого ХХ века жертв было не так уж и много (по разным оценкам, в зависимости от политической ориентации оценивающих – от 120 до 2000 человек). Но главное – Герника является культурным центром Страны Басков. Так что эта бомбардировка для баскских националистов стала символом. Они до сих пор утверждают, что франскисты это сделали специально, чтобы нанести удар по национальному самосознанию народа.

Так или иначе, наиболее горячие парни из БНП перешли к партизанской войне. С ними стали взаимодействовать и левые. Как известно, разнообразных левых в Испании было множество. Франко, придя к власти, с ними сурово разобрался, но кое-кто остался. Но взаимодействие между «красными» и БНП не ограничивалось лишь боевым сотрудничеством. Националисты набрались и кое-каких социалистических идей…

Партизанская война была достаточно вялой, однако справиться с ней властям удалось лишь к концу 50-х годов. В итоге БНП приняла решение отказаться от вооруженной борьбы. Но… Вы поняли.

В 1959 году была основана новая организация «Страна Басков и свобода» («Euskadi ta Askatasuna»), которую в русской традиции обычно называют ЭТА. Оформлялась она долго и стала реальной организацией только в 1962 году. Целью ЭТА стало создание на землях, населенных басками, независимого социалистического государства Эускади (термин тоже заимствован из наследия Арана). Социалистической ориентации способствовало влияние не только старых левых, но и рабочего движения. Франко его тоже давил по мере сил, как и любую оппозицию. Так что режим генерала рассматривался как классово чуждый.

Подразумевалось, что в независимое государство должен войти и кусочек территории Франции. Однако до некоторого времени на этом внимания не заостряли. Дело в том, что французы давали приют «борцам с авторитарным режимом». Так что про французских басков старались не упоминать.

Первоначально ЭТА не являлась исключительно террористической организацией. Она чем-то напоминала большевиков образца 1905 года. То есть националисты пытались сочетать работу в рабочем движении, политическую и собственно «военную» деятельность. Правда, если большевики готовили вооруженное восстание, то боевая деятельность ЭТА была именно террористической. В 1960-х годах они стали активно заниматься взрывами полицейских участков, казарм, железнодорожных путей, покушениями на жандармов и чиновников. Причем их деятельность распространялась на территорию всей Испании.

Баски деятельность ЭТА горячо поддерживали. Кроме упомянутого давления Франко на их культуру были и иные причины. Например, религиозная. Испанские католические иерархи горячо поддерживали режим Мадрида. А вот местные – как-то не очень… Им тоже явно хотелось отделиться.

Имелась и совсем интересная причина сочувствия радикалам. Страна Басков экономически развивалась успешнее, нежели остальная Испания, и уровень жизни там был заметно выше. Казалось бы, при таком раскладе людей не тянет к радикализму. А вот и нет. Дело обстояло с точностью до наоборот. В среде басков было очень распространено представление: дескать, мы тут вкалываем не покладая рук, а эти ленивые испанцы сидят на нашей шее… А раз так – почему бы и не отделиться?

Примечательно, что и в Испании в 60-е годы ЭТА пользовалась большой популярностью. Режим Франко нравился далеко не всем. И организацию воспринимали прежде всего как борцов с авторитаризмом. Знакомо?

Примерно в конце 60-х Франко повел курс на постепенную демократизацию режима. В том числе и по отношению к баскам. Одновременно ужесточились законы против терроризма. Так, в 1968 году было арестовано 1963 человека. 19 из них были осуждены на смертную казнь. Франко либерализмом не страдал.

ЭТА начала колоться. В 1966 году произошел раскол на националистов (ЭТА-V) и леваков (ЭТА-VI). Первые более склонялись к легальности, вторые выпустили документ «Основополагающие установки», написанный в левацком духе. Цель – социалистическая революция, методы – терроризм. Потом появилась «Новая ЭТА»…

Впрочем, все расколы были верхушечными дрязгами. Это не ИРА, где представители разных течений отстреливали друг друга. На низовом уровне ЭТА ничего особо не изменилось.

Хоть ЭТА и являлась леворадикальной, для нее были совершенно несвойственны характерные для «новых левых» того времени пассажи про страны «третьего мира» и так далее. Причина в изначальной «местечковости» целей. Ну, не в состоянии националист маленького народа думать о глобальных проблемах. Так что идеологи ЭТА ориентировались на албанский вариант социализма. Албанский лидер Энвер Ходжа провозгласил полную самодостаточность своей не слишком большой страны и практически полностью закрыл ее от всего мира. Впоследствии, правда, бойцы ЭТА, побывавшие в Албании, в тамошнем опыте разочаровались. Но принципиально своих позиций не поменяли, полагая, что сумеют-таки на своей земле построить настоящий самодостаточный социализм.

В 1973 году Франко самоустранился от власти и передал пост премьер-министра адмиралу Карреро Бланко. Однако на этом посту он пробыл недолго. В декабре 1974 года Бланко был убит боевиками ЭТА.

Премьер ездил в бронированном автомобиле. Поэтому боевики действовали в лучших традициях народовольцев. Террористы сняли квартиру в центре Мадрида и устроили подкоп под улицей, по которой Бланко ездил в церковь. Взрывчатки не пожалели. Полуторатонный автомобиль перелетел через шестиэтажное здание и упал на террасу монастыря иезуитов… Террористы так и не были пойманы. Однако в 1978 году один из организаторов акции, Хосе Мигель Беньяран, также был взорван в своем автомобиле. Ответственность за это убийство взяла организация, именовавшая себя «Испано-баскский батальон», о которой никто ничего не знал. Только совсем недавно выяснилось, что за этим терактом стояла группа испанских военных и жандармов правых взглядов. Непосредственно для осуществления акции привлекли наемников: бывшего члена ОАС Жан-Пьер Шерида, бывшего боевика Антикоммунистического альянса Аргентины (ультраправая организация) Хосе Марию Боккардо и итальянского неофашиста Марио Ричи.

Вернемся к ЭТА. Следующей заметной акцией был взрыв 13 сентября 1974 года в кафе «Роландо» в Мадриде. Погибло 12 человек. Более мелких акций насчитывалось множество.

В 1975 году умер Франко. После чего в Испании началась широкая демократизация. В 1976 году Стране Басков была предоставлена широчайшая автономия. До сих пор в Европе баски из всех народов, не имеющих собственной государственности, имеют более всего самостоятельности. Были освобождены политзаключенные, боевикам ЭТА обещали амнистию, если они отойдут от террористических методов.

Однако ЭТА не только не успокоилась, но, наоборот, резко активизировала свою деятельность. Дело в том, что настроения в Стране Басков очень напоминали то, что происходило в Ольстере. Бойцы ЭТА считались национальными героями, и какой-то разговор о примирении расценивался если не всеми, то многими жителями как предательство.

Мне доводилось общаться с басками, разделяющими взгляды ЭТА. По образу мышления они похожи на национал-сепаратистов из республик бывшего СССР времен «перестройки». Нужна независимость! А что вы будете с ней делать? Неважно, всё равно нужна и точка.

Именно на вторую половину 70-х годов приходится пик активности организации. Теперь это уже были террористы в чистом виде. Все остальные от них отошли. Они действовали по всей стране. Наиболее известны такие региональные подразделения ЭТА, как «командо Мадрид», «командо Бискайа», «командо Доностиа», «командо Алава» и «командо Андалусиа».

26 ноября 1979 года боевики ЭТА впервые убили политика левых взглядов – социалиста Германа Гонсалеса, который выступал против них.

Пик наступил в 1980 году, когда от рук террористов погибли 118 человек.

В 70-х баски стали поправлять свои дела похищениями людей с целью выкупа. С 1970 года похищены 77 человек, из них 8 убиты, 10 ранены. Последний случай зафиксирован в январе 1996 года.

Но более широко были распространены поборы под названием «революционный налог». К баскским предпринимателям приходило письмо, в котором на бланке ЭТА очень вежливо предлагали отстегнуть определенную сумму. Если предприниматель медлил, то приходило второе послание, в котором ему угрожали «пролетарским гневом». Третьего напоминания предпочитали не ждать.

Испанские власти попытались применить адекватные методы. В 1983 году была создана так называемая антитеррористическая группа, которая начала применять методы французской спецслужбы СДЕСЕ 60-х годов. То есть попросту ликвидировать боевиков без особых затей. Получилось довольно коряво. Мало того что испанские ликвидаторы работали совершенно бездарно – за четыре года они убили 27 совершенно непричастных к террористам людей. Но главное-то в том, что при описанных настроениях в Стране Басков такие методы совершенно бесполезны.

Новый всплеск терроризма пришелся на 1986 год. Франция стала выдавать террористов испанским властям. 14 июля 1986 года в Мадриде взорвалась машина, начиненная взрывчаткой, погибло 12 человек. Руководство ЭТА провозгласило, что будет теперь нападать на французских туристов, «дальнобойщиков» и так далее.

В конце концов главарей террористов удалось выловить. Террор стал постепенно затихать, однако время от времени происходили убийства. Продолжался и «уличный терроризм» – взрывы небольших бомб, брошенных в урны.

С демократией в Стране Басков получили распространение молодежные банды, которые развлекались драками с полицией, закидыванием камнями полицейских участков и всем таким прочим. Это было отличным кадровым резервом для террористов.

Благо, для того, чтобы кинуть бомбу в урну, особой подготовки не надо.

Поэтому, например, в Барселоне во второй половине 80-х урны с улиц вообще убрали.

С ЭТА неоднократно вели переговоры о прекращении огня, несколько раз организация заявляла о завершении террористической деятельности… Последний крупный теракт к моменту написания этой книги состоялся 29 июля 2009 года в городе Бургос. Взорвался автомобиль, припаркованный рядом с одним из зданий казарм Гражданской Гвардии, где проживали полицейские с семьями. В результате взрыва 46 человек получили ранения. 5 сентября 2010 года ЭТА в очередной раз выступила с заявлением об отказе вооруженной борьбы. Пока все тихо.

У ЭТА имеется еще одна интересная особенность. Цели у упомянутой организации «местечковые» – создание в Европе маленького государства, а их и так там множество. Но при этом ЭТА имела огромные связи по всему миру. Ладно бы там – с ИРА и «Красными бригадами». Баскские террористы плотно контактировали с Ливией, Никарагуа, Кубой, Южным Йеменом. У них стажировались боевики и из чилийской леворадикальной организации МИР. Ребята из ЭТА и сами нередко ездили в Латинскую Америку, где делились опытом с тамошними террористами. (Интересно, знал там кто-нибудь, кто такие баски?) Так что организация занимала далеко не последнее место в системе международного терроризма…

Кстати, испанские ультраправые тоже не скучали. Единой организации у них не имелось, поскольку правые «ультра» придерживались разных взглядов. Это были и радикальные католики вроде «Христова воинства», и неофашисты. В июле 1976 года ультраправые осуществили 30 взрывов в различных учреждениях в Мадриде. 24 января 1977 года неофашисты из группировки «Новая сила» напали на адвокатскую контору на улице Аточа, где убили четырех адвокатов-коммунистов и секретаря.

В 1979–1980-х годах неофашистами совершены нападения на факультет права Мадридского университета, кафе «Сан-Бао», кафе «Калифорния-47» в Мадриде (8 человек убиты и 50 ранены).

 

Леваки-сепаратисты

Эта организация вызывает многочисленные споры. Являются они террористами или нет? Речь идет о Курдской рабочей партии.

Если баски в силу исторических обстоятельств оказались разделенными между двумя странами, то курдам повезло еще меньше. Они оказались на территории четырех стран – Турции, Ирака, Ирана и Сирии. Причем все эти страны имели множество претензий друг к другу. Можно вспомнить кровопролитную ираноиракскую войну 1980–1988 годов.

Наибольшая курдская диаспора оказалась в Турции, где они составляли около 30 процентов населения. Положение их во многом напоминало положение басков при Франко, только еще хуже. Основатель современного турецкого государства Мустафа Кемаль, он же Ататюрк, выступал за единство нации. Так что не только полностью была запрещена курдская культура, но не разрешалось даже разговаривать на курдском языке. Книги на их языке были сожжены. Слова «курд» и «Курдистан» были вычеркнуты из учебников. Курдов называли «горными турками», которые, дескать, заблудились в горах, одичали и забыли родной язык… Парадокс ситуации в том, что курды живут на своей земле около 5000 лет, а вот турки-османы пришли на территорию современной Турции только в XI веке…

Однако тонкость была в том, что курды – это расколотые на множество племен крестьяне, которым идея любого государства была вообще не слишком понятна. Как всегда, главными носителями национал-сепаратизма являлись выходцы из образованных кругов.

«Поздним вечером 24 ноября 1978 года в одном из домов в предместье Анкары собралась группа молодых людей, – в основном студентов. Мероприятие было сугубо конспиративным, и не только потому, что собравшиеся были марксистами, но и в силу того, что они говорили на курдском языке, нарушая тем самым сразу два положения турецкого законодательства. Звучали пламенные и проникновенные речи о судьбе многомиллионного курдского народа, имеющего многовековую историю, но не имеющего своей собственной страны, разделенного границами пяти государств, угнетаемого правителями и титульными нациями, нищего и не образованного. Присутствующие пришли к консенсусу: выход – вооруженная борьба за свои права; оружие – автомат системы товарища Калашникова; знамя – национал-марксизм. Для координации всех усилий необходима (в соответствии с учением классиков) организация, которая и была создана тем вечером, – Курдская рабочая партия. На сходке особо выделялся своими повадками лидера молодой мужчина харизматической внешности с густыми усами, которого избрали председателем новорожденной организации. Его звали Абдулла Оджалан, партийный псевдоним “Апо”».

(Джангир Арас, историк)

Сам Абдулла Оджалан впоследствии заявлял: «Свое место, свою историческую роль я вижу в том, чтобы положить конец порочному кругу событий, когда за кратковременными вспышками народного гнева следуют ужасающие репрессии против курдов. Мои возможности на начальном этапе борьбы можно было бы сравнить с рытьем колодца иголкой. Но я верил. Я искал и боролся, вдохновляясь идеями социализма и набирающего силу мирового освободительного движения. С другой стороны, я опирался на исторический путь моего народа, критически осознав факт отсутствия у него более или менее целостной идеологии. Иначе, понял я, не могло случиться, что такой древний народ, как курдский, мог оказаться в столь незавидном положении, какого нет ни у одного другого народа в мире».

Курдская рабочая партия (КРП) провозгласила себя марксистско-ленинской, а по сути – левацкой.

«В результате в условиях неоколониализма, если мы не хотим извратить революционную борьбу некими реформистскими рецептами, то нужно превратить ее в социалистическую революцию».

(А. Оджалан)

Благо Турция являлась самой прозападной из стран Ближнего Востока, к тому же она последовательно сотрудничала с Израилем. Так что с точки зрения ультралевых все было правильно. Причем Оджалан и в самом деле верил в то, что делает.

Однако в Турции было не разгуляться. В 1980 году в этой стране произошел военный переворот, к власти пришли ребята, у которых не забалуешь. Тем более что с 1977 по 1980 год по всей Турции резвились разнообразные террористические группы – от ультралевых до радикально-националистических («Турция превыше всего!», самая известная группировка – «Серые волки») и исламистских. Так что опыт борьбы с терроризмом у турецких властей имелся.

Деятели КРП нашли прибежище в соседней Сирии. В этой стране правило левонационалистическое правительство, да и к Турции имелось много вопросов. Так что подгадить соседу было святым делом.

На сирийской территории появились тренировочные лагеря курдов. Надо сказать, что Оджалан не являлся террористом в строгом смысле слова. Верный идеям Мао и Че Гевары, он предполагал начать на территории, занятой курдами, полномасштабную партизанскую войну.

По некоторым сведениям курды принимали участие в гражданской войне в Ливане 1975–1990 годов. В ней одну из сторон поддержал Израиль, а другую – Сирия. Кстати, и те, и другие помощнички под шумок оттяпали себе по кусочку ливанской территории. Так что бойцам Оджалана было где попрактиковаться. А потом взялись за дело.

«15 августа 1984 г. отряд боевиков КРП, просочившийся с сирийской стороны, внезапно занял пограничный городок Эрух на территории Турции. План Оджалана, руководившего налетом, был простой, но не лишенный смысла: создать прецедент, который будет неизбежно раздут политизированными турецкими средствами массовой информации; вызвать волнения курдского населения в наиболее депрессивных в социально-экономических вилайетах Юго-восточной Анатолии; вывести процесс на уровень восстания (под лозунгом национально-освободительного движения); отторгнуть населенный курдами регион и провозгласить независимое государство Курдистан.

Но повторить историю Фиделя Кастро и его бойцов с “Гранмы” Оджалану не удалось. В силу целого ряда причин сработала только первая часть плана, которая обеспечила КРП политическое паблисити и приток новых добровольцев».

(Джангир Арас)

В октябре 1986 года руководством КРП было принято решение о создании Армии освобождения народа Курдистана (АОНК), которая стала боевой организацией КРП.

«К началу 90-х численность формирований КРП достигла 11 000 человек, вооруженных традиционным арсеналом современных партизанских армий: легким стрелковым оружием, пулеметами, гранатометами, малокалиберными минометами, безоткатными орудиями, ПЗРК, противотанковыми и противопехотными минами. Рост численности и оснащенности позволил Оджалану осуществлять уже постоянное военное присутствие на территории Турции за счет шестимесячной ротации отрядов, действовавших вахтовым методом. Во всех сопредельных странах, находящихся в самых непростых отношениях с Турцией, – Сирии, Греции, Иране, на Кипре, а затем и в Армении, была создана обширная инфраструктура боевой поддержки».

(Джангир Арас)

Турецкие власти с этим, конечно же, не мирились. С 1984 года войска постоянно проводили антипартизанские операции. В результате боевых действий погибло по разным оценкам от 50 до 100 тысяч человек. Боевые потери с двух сторон составили 10 тысяч человек. Кроме того, были убиты 5 тысяч «джашей» – так курды называют соплеменников-коллаборационистов. Вообще-то это уже называется гражданской войной…

Вот в том-то и дело. Турецкий официоз, как уже говорилось, вообще отрицает наличие курдской проблемы. Значит, КРП – отмороженные террористы, которым непонятно чего надо. Такого же мнения придерживаются США и Германия. Сторонники Оджалана, которых хватает среди российских и европейских левых, горячо возражают – они не террористы, а партизаны.

На самом деле, нет никакой четкой грани между терроризмом и партизанской войной. Точнее, терроризм – одна из форм партизанской борьбы. К примеру, убийство 23 сентября 1943 года советскими подпольщиками гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе являлось типичным террористическим актом. Ведь подобных чиновников у немцев хватало, одним больше, одним меньше… Здесь был важнее моральный эффект.

Так что вопрос лишь в словах. К примеру, в 1993 году КРП начала применять террористические методы в чистом виде.

«Весенне-летний туристский сезон ознаменовался кампанией взрывов в крупных городах, причем в местах, активно посещаемых иностранными туристами. В ход были пущены самодельные взрывные устройства, ручные гранаты, “коктейли Молотова”, пистолеты. Явная тенденция на подрыв наиболее рентабельной отрасли турецкой экономики была усилена захватом в заложники нескольких иностранцев».

(Джангир Арас)

В 1993 и 1994 годах были совершены многочисленные теракты в Стамбуле, Фетхие, Мармарисе, Анталье и Кушадасы. Было убито 26 человек, множество людей ранено.

Смысл этих акций понятен. С одной стороны, курдские сепаратисты пытались нанести врагу экономический ущерб. Ведь туристский бизнес является важным источником дохода для Турции. А кто поедет в страну, где постоянно гремят взрывы? Был в этом и еще один резон. Турецкие власти пытались решить проблему не только силой. Они всячески поощряли тех курдов, которые шли в работать в туристский бизнес. Например, в Анталии есть отели, принадлежащие курдам, в которых весь персонал из них же… Расчет простой – пусть лучше туристов обслуживают, чем с автоматами по горам бегают. Сепаратистам, конечно же, такое не нравилось. Впрочем, систематической террористической кампании на побережье так и не случилось.

В 1998 году для КРП настали тяжелые времена. Сирию вынудили вытурить боевиков со своей территории.

«Положение КРП еще больше ухудшилось, когда ее временный союзник в северном Ираке Демократическая партия Курдистана (ДПК) под руководством Масуда Барзани начала стрелять ей в спину. По окончании ирано-иракской войны в 1988 году Саддам Хусейн применил против курдов в северном Ираке отравляющий газ».

(Уте Райснер, Юстус Ляйхт, журналисты)

Абдулла Оджалан, оказавшись без приюта, заметался по миру, пока в 1999 году в Кении его не похитили спецслужбы Турции при активной помощи соответствующих контор США и Израиля.

Впоследствии Оджалан был приговорен к пожизненному заключению.

После похищения лидера КРП в Европе началось веселье. «В последующие трое суток десятки тысяч курдов вышли на улицы европейских городов с насильственными акциями протеста. Разъяренные демонстранты, умело управляемые лидерами общин, атаковали дипломатические представительства Турции, Греции, Израиля, Кении и ООН в Лондоне, Париже, Берлине, Брюсселе, Риме, Берне, Торонто, Сиднее и многих других городах. В ряде случаев им удалось ворваться в помещения и временно захватить их; в Берлине, где дело дошло до стрельбы, охранник израильского посольства застрелил трех демонстрантов. Только на территории ФРГ в массовых акциях принимали участие свыше 15 000 человек; было зафиксировано 26 нападений на турецкие объекты и по 14 нападений на дипломатические и германские объекты соответственно; ранения получили 44 полицейских. Европа, шокированная репортажами со сценами бурного протеста и самосожжения, транслируемыми в прямом эфире, быть может впервые воочию убедилась в присутствии на ее территории если не пятой колонны, то, по крайней мере, некой иной силы, управляемой так до конца не понятной внутренней логикой, и подчиняющейся своим собственным законам».

(Джангир Арас)

Повод для беспокойства есть. По данным немецких спецслужб, в стране проживает от 800 тысяч до 1,2 миллиона курдов. Среди них – от 1000 до 1500 активистов КРП (хотя партия в Германии запрещена с 1993 года). И ведь в самом деле, кто знает, что придет в голову этим ребятам?

А вот Саддаму Хусейну химические атаки обошлись очень дорого. Во время американо-израильской войны курды поддержали американцев. Точнее, на своей территории они сами справились. Теперь эти области фактически независимы. Кстати, это единственные районы Ирака, где не имеется антиамериканского террористического подполья. КРП за это тамошних лидеров называет «соглашателями». Сама же партия уже четыре раза объявляла о перемирии. Но последний случай убийства турецких солдат произошел, когда писалась эта книга…

 

Как мы уже убедились, локальные цели не мешают широкому размаху. Но если ИРА и ЭТА ограничивали свою деятельность собственной территорией и «метрополией» (соответственно – Великобританией и Соединенным Королевством), то палестинские террористические группы действовали чуть ли не по всему миру. Мало того. Собственно, именно они и стали «точкой притяжения», центром, вокруг которого в 70-х годах вращалось террористическое движение.

Сегодня многие, перенося нынешние реалии на другое время, представляют палестинских экстремистов как мусульманских фанатиков. Между тем это было далеко не так. Первоначально тамошний терроризм был «светским».

 

У каждого своя правда

«Я не понимаю вашего оптимизма. Почему арабы должны хотеть мира? Будь я арабским лидером, я бы не искал компромиссов с Израилем. Ничего удивительного: мы отняли у них страну… Да, эта земля обещана нам Богом, но это не их Бог. Это правда, что наши корни здесь, в древнем Израиле, но с тех пор прошло две тысячи лет – какое им до того дело? Мы повидали антисемитизм, нацистов, Гитлера, Освенцим, но была ли это их вина? Они видят только одно: пришли мы и украли их землю. С какой стати они должны мириться с этим? Может, через одно-два поколения забудут об этом, но не сейчас. Так что все очень просто: мы должны быть сильными и иметь мощную армию. Если мы не будем придерживаться политики, арабы нас уничтожат».

(Давид Бен Гурион, первый премьер-министр Израиля)

Мудрый еврей Бен-Гурион, удалившись в конце жизни на покой, мог позволить себе сказать правду. Но это редкий случай. Война ведь продолжается – а потому большинство оценок палестинской проблемы откровенно пристрастные. У каждого своя правда. И эти две правды не сочетаются. Никак.

Напомню ход событий. После Второй мировой войны ООН планировала создание на территории Палестины двух государств – палестинского и еврейского. Кстати, это поддерживали оба геополитических противника – СССР и США. У каждого были свои резоны. Против была Лига арабских государств и еврейские радикалы. Так что не вышло. Война началась еще до окончания действия британского мандата.

Силы у сторон были те еще. У арабов – сборная солянка разнородных воинских частей пяти недавно образованных государств плюс палестинские ополченцы и арабские добровольцы. У всех было собственное командование. Можно представить, какой там царил бардак…

Впрочем, у евреев было не лучше. По некоторым данным численно евреев было больше, но структуры «Хаганы» и действовавшие отдельно отряды «Бейтар» и «Лехи» армией вообще не являлись. Эти два славных воинства и сражались друг с другом. Впрочем, израильтяне в ходе боев сумели сорганизоваться и создать приличную армию. К тому же они получали технику от США. Но вообще-то боевые действия протекали весьма своеобразно.

Так или иначе, но в 1949 году все закончилось победой Израиля. И вот тут-то и началась «проблема палестинцев». Дело в том, что израильтяне с одной стороны, а Египет и Трансиордания – с другой, оккупировали территорию, предназначенную для палестинского государства. И, разумеется, уходить никто не собирался. Палестинцы оказались… Понятно где. Еще в ходе войны они начали массово покидать занятые евреями территории. По этому поводу, конечно же, имеются противоположные мнения. Израильские историки утверждают, что к этому их подталкивали арабские лидеры. Дескать, сейчас вы уйдете, а через несколько лет мы совместными усилиями раскатаем этих евреев в блин. И выкладывают в подтверждение этого ворох документов. Сочувствующие арабам авторы пишут, что израильтяне насильственно сгоняли палестинцев с их земель, и предъявляют не меньшее количество документов.

Впрочем, третьи, к примеру, израильские «новые историки», считают, что одновременно шли оба процесса. Кстати, эти самые историки отнюдь не являются «разоблачителями сионизма». Скорее, наоборот.

«Бен Гурион понимал, что Еврейское государство не сможет существовать при наличии многочисленного и враждебного арабского меньшинства. Нельзя создать такое государство. Бен Гурион оказался прав. Если бы он не сделал того, что сделал, государства бы не было. Это должно быть ясно. От этого факта не уклониться. Без изгнания палестинцев здесь не было бы Еврейского государства.

… Могут создаться обстоятельства, при которых оправданы этнические чистки (выделено мной. – А. Щ.). Я осознаю, что этот термин совершенно отрицателен в XXI веке, но, когда стоит выбор между этническими чистками и геноцидом твоего же народа, я предпочитаю этнические чистки. Этот тяжелый выбор стоял перед сионистским движением. Без изгнания 700 тысяч арабов невозможно было основать Еврейское государство».

(Ари Шавит, израильский «новый историк»)

Как видим, Шавит просто называет вещи своими именами. Резолюция 194 СБ ООН потребовала от Израиля разрешить палестинским беженцам вернуться на место их постоянного проживания или компенсировать потерю имущества. Израильтяне на эту резолюцию наплевали. И со своей точки зрения они были правы. «Пятая колонна» евреям была не нужна. Что поделать, абстрактной справедливости в мире не существует.

Но палестинцам было от этого не легче. Они скопились в лагерях беженцев на территориях, оккупированных Египтом и Трансиорданией, а также на территории Ливана и Сирии. В 1952 году Лига арабских государств приняла решение не предоставлять в арабских странах палестинским беженцам гражданство. Да и вообще они оказались в значительной степени ограничены в правах. Арабские лидеры тут тоже правы со своей точки зрения. В то время они полагали, что им просто не повезло в войне, и рассчитывали в скором времени взять реванш. А раз так, то очень даже удобно иметь под рукой множество неприкаянных людей, которых можно обучить и дать им в руки автоматы.

Можно представить настроение, царившее в этих лагерях. Люди жили в ожидании «а вот мы двинем». Впрочем, до некоторого времени основные надежды возлагались на арабские государства. Тем более что они были уже не те, что в 1948 году. СССР, обломившись на Израиле, решил сделать ставку на арабов, снабдив их техникой и военными советниками, учившими, как обращаться со всем этим железом. Правда, Израиль тоже был уже не тот. Но это понимали далеко не все. И тут как самостоятельная сила вышли палестинцы.

В 1959 году возникло «Движение за национальное освобождение Палестины» (ФАТХ). Его возглавил Ясир Арафат. Он родился в Палестине, в семье богатого торговца. В начале войны 1948 года Арафат находился в Египте. Семнадцатилетний юноша решил пробраться в Палестину, чтобы принять участие в войне. Не удалось. Он получил в университете Каира диплом инженера.

Арафат в чине лейтенанта египетской армии участвовал в боевых действиях во время так называемого Суэцкого кризиса, о котором стоит кратко упомянуть.

В 1956 году Египет объявил о национализации Суэцкого канала, проходившего по его территории, но принадлежащего англичанам.

В ответ англо-французско-израильские войска начали боевые действия. Они разворачивались успешно для наступавших, но закончились ничем из-за большой политики. Хрущев пригрозил показать всем кузькину мать, а в Вашингтоне забеспокоились – а вдруг и в самом деле покажет? Рисковать из-за английских и израильских интересов никто не захотел. В общем, на союзников прикрикнули. Так что израильтяне, хоть и оккупировали весь Синайский полуостров, вынуждены были отступить. Это имело далеко идущие последствия. Многие в арабском мире восприняли происшедшее как победу. То, что она была не военной, а дипломатической, как-то не заметили. Энтузиазма прибавилось.

После войны Арафат занялся в Кувейте строительным бизнесом. Однако про Пластину он не забывал. Он-то как непосредственный участник боевых действий представлял, чего стоят египетские вояки. Так что его главным принципом являлось: «Палестину смогут освободить лишь сами палестинцы».

В 1964 году по инициативе Арафата Лигой арабских государств была основана Организация освобождения Палестины (ООП). Свои цели ООП изложила в документе под названием «Палестинская хартия»:

«Палестина, чьи границы были установлены в период правления Британского Мандата, является неделимой территориальной единицей.

… Евреи, которые органично проживали в Палестине до начала

Сионистского вторжения (1917 год), будут определены, как Палестинцы».

То есть речь не идет о возврате к планам ООН. Дело обстоит в точности как в анекдоте, приведенном в начале главы.

Так что методы борьбы предполагались понятно какие. «Вооруженная борьба – единственный путь освобождения

Палестины. Этот путь – всеобъемлющая стратегия, а не только тактическая ступень развития. Палестинский Арабский народ решительно заявляет о своей непреклонной готовности продолжить вооруженную борьбу и добиться независимости своей страны и своего возвращения на Родину.

Диверсионные действия составляют ядро [85]Выделено автором.
Палестинской народной освободительной войны, что требует всеобщей мобилизации и организации всех народных и научных знаний для их последующего применения в вооруженной Палестинской революции».

Я думаю, не надо пояснять, что такое «диверсионные действия». ООП являлась конфедераций различных организаций, ФАТХ в него вошло. Часто последнюю называют боевым подразделением ООП. Хотя, как мы увидим, были и другие, куда более веселые. Но с 1968 года Арафат возглавлял обе структуры. Он был очень умным человеком и учел политическую конъюнктуру. В отличие от Ольстера или Страны Басков, все вопросы вокруг Палестины обсуждались на самом высоком международном уровне. Так что в ООП было создано два крыла – политическое и боевое. Одни вели переговоры, другие устраивали теракты. Впрочем, это будет позже.

Что же касается политических взглядов Арафата и политической ориентации ООП, то это сложный вопрос. В «Палестинской хартии» об исламе речь вообще не идет. Да и как может идти, если «коренные» евреи признаются палестинцами? Зато в «Хартии» есть совсем другое. Выделения мои.

«Сионизм, как политическое движение, органически ассоциируется с мировым империализмом и антагонистичен всем либеральным и прогрессивным движениям на планете. Сионизм – расистское, фанатичное явление по сути, агрессивное, экспансионистское и колониальное в своих целях, фашистское в своих методах. Государство Израиль есть инструмент в руках Сионистского движения, географический плацдарм для мирового империализма, стратегически базирующийся в сердце Арабских Земель, ставящий своей целю похоронить надежды Арабского мира на либерализацию, объединение и прогресс. Израиль является постоянным источником угрозы миру на Ближнем Востоке и на всей планете. Поскольку освобождение Палестины уничтожит Сионизм и оплот империализма, что равнозначно установлению мира на Ближнем Востоке, Палестинский народ ждет поддержки от всех прогрессивных и миролюбивых сил».

Покажите мне документ исламистов, в котором есть слова «либеральный» и «прогрессивный». Эти понятия противоречат самой сути исламского фундаментализма. Так же как ни одна коммунистическая организация не напишет в своем программном документе о «священной частной собственности». «Палестинская хартия» – это, в общем, левый документ.

Значит ли, что Арафат придерживался левых взглядов? Ни в коей мере. У него была главная цель – выкинуть евреев из Палестины. Но в мире были тогда популярны левые идеи, их сторонники относились к Израилю плохо. Но важнее другое. Арабам активно помогал СССР. Поэтому Арафат и декларировал идеи, которые имели бы успех в Кремле. В конце концов, зачем просить деньги и оружие у Лиги арабских государств, если можно попросить напрямую? И ведь давали.

31 декабря 1964 года ФАТХ перешел к действиям. Его боевики попытались взорвать водопровод, снабжавший водой половину Израиля. (Напомню, с водой там очень напряженно.) Теракт не удался, но ведь главное – начать…

Впрочем, некоторое время ребята их ФАТХ ничего особенного не совершали, ограничиваясь мелкими провокациями на израильской границе. Все-таки палестинцы больше рассчитывали на военную силу арабских государств. Государства, щедро снабженные советской техникой, рвались в бой. СССР, кстати, пытался их удержать, но это было безнадежным делом. Напряжение нагнеталось, обе стороны объявили мобилизацию… 5 июня грянуло. Только вот вышло все очень скверно для арабов. Израильская авиация нанесла блестяще подготовленный авиационный удар по аэродромам Египта, Сирии и Иордании. В итоге было уничтожено более трех четвертей египетских самолетов, все ВВС Иордании и половина ВВС Сирии.

Во второй половине ХХ века воевать без авиации, если она есть у противника, – дохлое дело. Так что арабы были разгромлены за шесть дней. От этого война и получила название шестидневной. В итоге Израиль получил под контроль огромную территорию, в 3,5 раза превышающую ту, что он имел до войны. Иерусалим, который до войны Израиль контролировал наполовину, теперь стал столицей страны.

Что же касается палестинцев, то многим из них пришлось во второй раз уходить – они осели в Сирии, Иордании и Ливане. Что симпатий к Израилю, разумеется, не добавляло. Но главное другое. После шестидневной войны стало понятно, что надежда на помощь арабских государств слабая. В самом деле. Состоялось уже три войны, а положение только ухудшилось. А значит, надо действовать самим. Причем среди палестинских экстремистов появилась совершенно новая сила…

 

Первооткрыватели

В 1967 году был создан Народный фронт освобождения Палестины (НФОП). Он возник на базе трех экстремистских групп, которые особо себя не проявили. Сам же «Национальный фронт» вошел в ООП.

Главную роль в создании НФОП играли два человека – Джордж Хабаш (Аль-Хаким) и Вади Хаддад (Абу-Хани). Биографии их похожи. Оба родились в достаточно зажиточных палестинских православных семьях. (В 1948 году на территории Палестины численность арабов-христиан разных конфессий составляла 25 процентов населения.)

Тем не менее, с началом войны семьи будущих террористов предпочли уехать, потому что евреи вытесняли не мусульман, а арабов.

Много лет спустя Хабаш говорил: «Я всегда считал себя добрым христианином, который помогает бедным. Когда оккупировали мою землю, у меня не осталось времени думать о религии».

Но, что характерно, уехали они в Ливан, где христиане составляют около 40 процентов населения. Это единственная подобная страна на Ближнем Востоке. И Хабаш, и Хаддад учились на медицинском факультете так называемого Американского университета в Бейруте. Обучение в этом вузе, основанном в 1866 году американским миссионером Дэниелем Блиссом, построено по западным принципам, без всяких мусульманских особенностей.

Неудивительно, что отцы-создатели НФОП обратились к популярным тогда идеям «новых левых». А что? Ситуация в Палестине вполне подходила под левацкие теоретические выкладки. Израилю помогали США, то есть «мировой империализм». Палестинские экстремисты боролись за свободу. По крайней мере, они так сами считали. Мало того – они ощущали себя на переднем крае борьбы с империалистической агрессией.

Тут я немного отвлекусь, чтобы рассказать, как относились к событиям на Ближнем Востоке крайне левые. Люди старшего поколения помнят советскую пропаганду на эту тему. Так вот, западные леваки придерживались точно такой же точки зрения, только еще жестче. Израиль однозначно воспринимался как агрессор. Как эдакие новые колониалисты. В самом деле, как это выглядело со стороны, если не вникать? У палестинцев землю отобрали? Отобрали. Территорию за счет соседей постоянно расширяют? Именно. Шестидневную войну по факту начали первыми? Так и было. К тому же «буржуазные» западные СМИ занимали, в основном, произраильскую позицию. А раз эти буржуазные свиньи кого-то хвалят…

Тем более сионизм многие «новые левые» рассматривали как разновидность фашизма. Да и не только они. Сегодня как-то не любят вспоминать, что в 1975 году на ХХХ сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция № 3339, которая признала сионизм формой расизма и расовой дискриминации (72 голосами при 35 против и 32 воздержавшихся). Списывать все на козни СССР и арабов несерьезно. Значит, данное мнение было распространенно. А что уж говорить о леваках, которые видели наступление нового фашизма буквально во всем. Основатели НФОП во время пребывания в университете попутно изучали иврит и сионистскую литературу, поэтому могли вполне грамотно его обличать.

Именно с тех пор куфия, палестинский платок (в России он более известен как «арафатка»), на долгое время стал отличительным признаком молодого человека или девушки леворадикальных взглядов. (Сейчас идеологический смысл куфии уже размыт, его носят все кому не лень. Но еще лет 10 назад в Гамбурге или в Лондоне за «арафатку» можно было без разговоров огрести по башке от скинхедов.)

Соответственно, палестинские экстремисты выглядели героическими борцами. Так вот, до Джорджа Хабаша дошло, что леваков всех стран можно привлекать к совместной борьбе. Впоследствии из этого выросла целая система…

Левацкие взгляды НФОП определили и выбор тактики. Если, как они считали, за Израилем стоит мировой сионизм и столь же мировой империализм, значит, врага надо бить там, где это удобнее, не ограничиваясь территорией Израиля. А удобнее это было делать в Европе. Напомню, что RAF, «Красные бригады» и прочие подобные товарищи начали свою деятельность позже. Так что европейцы находились в некоторой расслабленности.

Первой своей акцией НФОП внесли целых два новшества в копилку терроризма. 23 июля 1968 года боевиками НФОП был захвачен израильский самолет «Боинг-707», выполнявший рейс Рим – Тель-Авив. Тем самым была открыта эпоха авиатерроризма. Второе новшество было, так сказать, местного масштаба. Группой боевиков руководила женщина – 24-летняя Лейла Халед. Для арабов это было радикальным новшеством. До этого они использовали женщин только на вспомогательных ролях. А чтобы дама руководила мужчинами… Но леваки из НФОП смотрели на вещи шире.

Самолет перегнали в Дамаск. После приземления террористы отпустили всех 215 заложников. Вы спросите: а какие требования выдвигали террористы? В том-то и дело, что никаких. Как Лейла говорила впоследствии – их целью было привлечь внимание мировой общественности к палестинской проблеме. То есть PR в чистом виде. А освобождение из плена летчиков – это уж так, попутно.

Как оказалось, террористы были правы. НФОП прославился. Кроме того, у него имелось то, чего недоставало европейским экстремистам, – места, где можно спокойно обучаться нелегкому ремеслу террориста.

И люди разных стран к ним потянулись…

6–8 сентября 1970 года боевики НФОП осуществили угон уже четырех самолетов сразу. Три машины были захвачены успешно – два самолета было угнано в Иорданию, один в Каир. Пассажиров обменяли на 12 террористов, находившихся в тюрьмах Германии и Швейцарии. А вот с четвертым вышла незадача. Его пытались захватить знакомая нам Лейла Халед в компании с горячим никарагуанским парнем Патрисио Аргуэльо. На их беду на борту оказались сотрудники израильской службы безопасности. Так что террористам не повезло.

«Когда они добежали до каюты пилотов, пилот резко пошел на снижение, и террористы упали. В последующей драке Аргуэльо бросил ручную гранату в проход самолета. Она не взорвалась, а сам Аргуэльо был застрелен. Халед схватили мужчины – пассажиры самолета и жестоко побили. Она пыталась добраться до гранат, которые были спрятаны внутри ее бюстгальтера.

И затем, когда самолет приземлился в аэропорту Хитроу, Халед стала предметом жаркого спора между израильской службой безопасности и британской полицией – каждая из секретных служб претендовала на террористку. Каждая считала, что именно она имеет юридические основания на задержание Лейлы Халед. В конечном счете, израильтяне уступили, и Халед осталась в Британии».

(Патрик Белами, бывший сотрудник спецслужб)

И напрасно. Меньше чем через месяц боевики из НФОП захватили еще один самолет, летевший рейсом Бомбей – Лондон. Требование было одно – в 72 часа освободить Лейлу Халед и еще шестерых членов радикальных организаций. Англичане их освободили.

Тогда еще мало кто понимал: выполнять требования террористов – это только подталкивать их на новые акции. Вот и выполняли…

Что же касается Лейлы, то после освобождения она уже больше не принимала участия в терактах. Некоторое время она работала в «политическом» крыле ООП. Халед до сих пор живет в Иордании, замужем, имеет двоих детей. Ни о чем не жалеет, хотя осуждает «Аль-Каиду», которая ей чужда как по методам, так и по целям.

В феврале 1972 года одна из групп НФОП захватила самолет немецкой компании «Люфтганза» со 172 пассажирами. Одним из них оказался Джозеф Кеннеди, сын сенатора Роберта Кеннеди1, убитого в 1968 году. Члены этого знаменитого клана были совсем не бедными ребятами, поэтому заложников быстро отпустили в обмен на 5 миллионов долларов.

В том же году боевики НФОП совершили еще один громкий теракт.

«Нападение на нефтеперерабатывающий завод в Триесте (Италия) превзошел все их дикие ожидания. 12 кг пластиковой взрывчатки разрушили не только завод, но и нанесли серьезный ущерб Трансальпийскому трубопроводу, который снабжал нефтью Баварию, Вену и всю центральную Европу. Нефтяной пожар, длившийся два дня, уничтожил 250 тыс. т сырой нефти и нанес Австрии 2,5 млрд долларов убытков».

(Патрик Белами)

О взаимодействии ООП с «Красной Армией Японии» уже было рассказано.

Впоследствии НФОП предпринял еще несколько попыток захвата самолетов, часто в компании с немецкими леваками, но это становилось все труднее. Тем более что Израиль принял твердое решение: «никаких переговоров с террористами». До такого и сегодня никто больше не дошел. Но израильтяне чувствовали себя на войне. Правозащитников в их стране и тогда, и теперь не особо слушают. Погибших, если уж такое случалось, считали неизбежными жертвами. Тем более что израильский спецназ действовал и на чужой территории.

Первая из таких операций носила название «Энтеббе» («Шаровая молния»). 27 июня 1976 года боевики НФОП, среди которых был и сам Вади Хаддад, а также примкнувшие к ним два немецких анархиста из «Революционных ячеек», захватили самолет «Эйр Франс», совершавший рейс Тель-Авив – Париж с 248 пассажирами и 12 членами экипажа. Самолет перегнали в столицу Уганды Кампалу. Требования были обычны: освободить 83 заключенных террористов и 5 миллионов долларов в придачу. Однако вместо долларов явился на самолетах израильский спецназ. В итоге заложники были освобождены. Правда, один до начала операции был убит террористами, трое погибли во время штурма. Кроме того, было убито 45 угандийских солдат, которые пытались помешать акции. 10 заложников и 5 бойцов спецназа были ранены. Убито было и 7 террористов, остальные, в том числе и Хаддад, растворились в угандийских просторах.

Эта акция считается чуть ли не классикой. Однако есть и другие мнения. Вот что впоследствии заявили Омер Бар-Лев, в прошлом возглавлявший спецназ израильского Генштаба:

«Я надеюсь, что меня не обвинят в убийстве священной коровы, но планирование операции “Энтеббе” было провалом с начала и до конца…

Так, например, если бы угандийскому солдату удалось попасть в колесо одного из самолетов, особенно последнего, четвертого – все 50 десантников, по всей видимости, навсегда остались бы в Уганде».

Впоследствии международная террористическая деятельность НФОП стала затихать, они переключились на Палестину. За границей продолжала действовать лишь элитная группа – Народный фронт освобождения Палестины – Специальное командование, устроившая ряд взрывов в европейских городах.

Кроме всего прочего, НФОП прославился тем, что в его рядах начинал свою деятельность знаменитый террорист Ильич Санчес, он же Карлос, он же Шакал. Но предварительно я расскажу о самом громком теракте, совершенным палестинцами.

 

Бардак в чистом виде

До событий 11 сентября в Нью-Йорке захват заложников из израильской сборной на Мюнхенской Олимпиаде в 1972 году был, пожалуй, самым известным в мире терактом. Правда, более всего он прославился вопиющей беспомощностью властей. Именно после него люди по-настоящему поняли: они беззащитны перед террористами…

Эту акцию организовала палестинская террористическая группа «Черный сентябрь». По сути, она являлась спецгруппой ФАТХ для проведения особых операций. Хотя формально она никак не была связана с организацией Ясира Арафата. Свое название группа получила из-за событий в Иордании в сентябре 1970 года, о которых подробнее будет рассказано в следующей главке. Сейчас стоит сказать, что из-за противоречий между ООП и властями Иордании из страны были вышиблены все палестинские боевики. Именно поэтому группировка начала свою деятельность с убийства 28 ноября 1970 года премьер-министра Иордании Васфи Телля. Кроме того, были убиты еще ряд иорданских бизнесменов, находившихся на Западе. Занимались боевики «Черного сентября» угонами самолетов и взрывами. Причем так же как и НФОП, они действовали, в основном, в Европе. Но прославил их именно «олимпийский» теракт. Главной целью акции было «показать Палестину миру». То есть чисто пропагандистская.

Этот теракт, как уже говорилось, для немецких спецслужб является одним большим позорищем.

Итак, вторая половина 1972 года, ФРГ готовится к Олимпийским играм в Мюнхене. Терроризм на тот момент еще не набрал обороты, но все-таки теракты были уже не редки. Более того, уже все, кому надо, четко знали: существуют группировки, чья деятельность ориентирована на действия против граждан Израиля, причем в разных странах. А ведь Олмпиада – «лакомая» цель по определению. На Играх собирается множество иностранцев, среди которых легко затеряться боевикам; постоянно проходят публичные зрелища. И что немаловажно и ценно для террористов – имеется огромное количество журналистов со всех стран. Так что вероятность, что экстремисты могут попытаться что-нибудь устроить на Олимпиаде, секретом не являлась. Доктор судебной психологии Джордж Сибер по заказу Оргкомитета разработал 26 возможных сценариев террористических актов, которые могли бы провести разные известные на тот момент экстремистские группы. Среди них был и тот, который осуществил «Черный сентябрь». Но… Специалист пописывает, заказчик почитывает. Никто никаких выводов не сделал.

Некоторые исследователи связывают благодушие организаторов и властей с политикой. Дело в том, что это была уже не первая Олимпиада на немецкой земле. Первая состоялась в 1936 году в Берлине. То есть при нацистах. Вопреки расхожим мифам, ничего особо «тоталитарного» в организации Игр не было. Так, создатель олимпийского движения Пьер да Кубертен, посетив Берлин незадолго до начала Олимпиады, был просто очарован уровнем организации. Да и вообще, в 1936 году большинство европейцев воспринимали режим Гитлера спокойно, а многие и с симпатией.

Но ведь важнее не то, что было, а что о тогдашних событиях написали впоследствии. Разумеется, «вспомнили» и про тотальную слежку, и про жесточайший контроль, про эсесовцев на улицах и так далее. Полагают, что баварские власти боялись любой ассоциации с берлинскими Играми.

Тем более что «антиавторитаристов» в начале 70-х хватало, в том числе и среди журналистов. Эти ребята только и ждали, чтобы закричать: «Вот видите, у них снова как при Гитлере!»

Может, и так, а может, и нет. Как бы то ни было, обстановка на Олимпиаде и вокруг нее была очень либеральной. Было объявлено, что главной целью службы безопасности являются безбилетники и пьяные. В Олимпийской деревне охранникам было запрещено иметь при себе оружие. В составе команд было запрещено иметь сотрудников безопасности. Немцы уверяли, что, дескать, мы сами все обеспечим. Правда, СССР и ГДР на эти запреты наплевали.

Среди их команд товарищи в штатском имелись. А вот Израиль на свою беду подчинился правилам.

Проникнуть же в Олимпийскую деревню при желании мог вообще кто угодно. Припозднившиеся спортсмены просто сигали через забор. (Сравните с тем, как был организован контроль на последних Олимпиадах.) Руководитель израильской команды Шмуэль Лалкин сказал:

«Организаторы заботились о том, чтобы сама атмосфера заставляла нас почувствовать – Германия стала другой».

Вот и позаботились… Террористы между тем являлись профессионалами и совсем не собирались лезть «на хапок». Благодаря подобной раздолбайской организации охраны они преспокойно изучили место будущей акции, даже побывали внутри дома, где располагалась израильская делегация. Интересно, что палестинцы, проходя под разными предлогами на территорию Олимпийской деревни, выдавали себя за… бразильских болельщиков. А что? Простому немецкому полицейскому не отличить араба от латиноса. Да и португальский, на котором говорят в Бразилии, – не самый распространенный язык. Наблюдателей было всего трое – и никто не озаботился вопросом: «А что это они тут постоянно околачиваются?» Поскольку была дана установка на «мир и дружбу».

Теперь весь вопрос был в оружии. Конечно, боевики из «Черного сентября» не полетели с грузом оружия и боеприпасов прямо в Мюнхен, они приземлились во Франкфурте-на-Майне, находящимся в 300 километрах от олимпийского города. Немецкая таможня показала «класс». Мимо таможенных работников преспокойно пронесли в чемоданах шесть автоматов Калашникова, два пистолета-пулемета и огромное количество боеприпасов. Позже тем же путем подогнали еще два «калаша» и большое количество гранат. Интересно, а гаубицу мимо немецких таможенников можно было протащить?

«Час икс» был намечен на 5 сентября. Восемь террористов, одетые в спортивную форму, проникли через забор, пристроившись к спортсменам из США. Они захватили здание, в котором находилась сборная Израиля. Боевики взяли в заложники десять человек, еще двое были убиты, а одному удалось уйти. Оставшихся десятерых членов сборной боевики не стали искать.

Террористы выдвинули требования: освобождение 232 террористов, находившихся в израильских тюрьмах, а также Ульрики Майхоф и Андреаса Баадера.

Премьер-министр Израиля Голда Мейер категорически отказалась вести какие-либо переговоры с боевиками. На тот момент это был первый подобный случай. Немцы были готовы выпустить рафовцев, но террористам этого было мало. Существуют разные мнения насчет того, рассчитывали ли всерьез боевики добиться выполнения своих требований. Напомню, главной их целью являлось «показать Палестину миру». По крайней мере, у них существовал продуманный план действий на случай, если ничего из переговоров не выйдет.

Между тем баварские власти пребывали в полной растерянности. Первоначально предполагалось освободить заложников прямо на территории Олимпийской деревни. Но в Германии просто-напросто не имелось специальных антитеррористических подразделений! Так что операцию собирались проводить силами обычных патрульных полицейских. А тогдашние немецкие полицейские зачастую и стрелять-то не умели…

Но самое ужасное, что баварские власти не отогнали журналистов. В результате те показывали все перемещения полиции в прямом эфире! Как вы, наверное, догадались, террористы все это видели по телевизору.

Тут я немного отвлекусь. Я уже неоднократно говорил о симбиозе террористов и СМИ. Особенно это интересно в случае с телевизионщиками-новостниками, когда они ведут прямой репортаж. У этих людей такая уж психология – «гнать картинку» в эфир несмотря ни на что. Иногда они лезут ради этого под пули, и тогда их посмертно считают героями. А иногда… Выходит вот так. В некоторых случаях репортеров надо грубо и жестко останавливать. Но вот не остановили. Примерно то же самое случилось 23–26 октября 2002 года в Москве на Дубровке. Там телевизионщики тоже изрядно порезвились, фактически выдав террористам людей, скрывавшихся в разных подсобных помещениях захваченного Дома культуры. Не со зла – но вот просто надо было что-то давать в эфир…

В Мюнхене же подготовка к штурму прервалась еще на первоначальном этапе.

Снова попытались договориться. Предлагали террористам деньги, а также кое-кого из членов правительства взамен заложников. Тех подобные предложения не волновали. В конце концов, террористы потребовали самолет, дабы убраться. Однако власти понимали – позволить им улететь с заложниками – значит опозориться на весь мир. Так что решили проводить силовую акцию в военном аэропорту Фюрстенфельдбрук, куда должны были подать самолет.

План был такой. Террористов на вертолетах доставляют в аэропорт. Самолет подается, но без пилотов. Внутри должны были находиться переодетые полицейские – в их задачу входило застрелить тех террористов, которые придут осматривать самолет. Однако от второй части плана отказались. По одной версии – потому что опасались взрыва самолета в результате перестрелки, по другой, более вероятной – что не нашлось героев, согласных пойти на подобный риск. Оставались пять полицейских снайперов. Правда, таковыми их можно было назвать весьма условно. Они числились снайперами. У одного была винтовка… без оптического прицела. А дело-то происходило ночью. Интересно, что в Мюнхене имелись армейские, серьезно подготовленные снайперы. Но… По закону армейцев было запрещено использовать в полицейских операциях. Их и не использовали. То есть все высокие чины более всего боялись взять на себя отвественность.

В итоге все закончилось полным провалом. Снайперы открыли огонь, когда двое террористов, убедившись, что самолет пуст, рванули назад к вертолетам, где находились остальные боевики и заложники. Началась беспорядочная стрельба с обеих сторон – благо патронов у террористов хватало – и они укрылись в тени. Стреляли долго, около полутора часов. Тут на взлетное поле вылезли бронетранспортеры. Что они там забыли – непонятно. Стрелять-то они все одно не могли – пулеметы-то не разбирают, где боевики, где заложники. Кстати, бронетранспортеры опоздали на полтора часа, потому что… застряли в пробке.

Появление БТРов поставило точку в этой истории. Террористы расстреляли заложников в одном вертолете, в другой один из боевиков кинул гранату, рванул топливный бак, от машины остались одни обгорелые обломки. Итог событий: убиты все заложники, пять террористов и один полицейский. Троих боевиков захватили живыми.

После чего канцлер ФРГ Вилли Брандт получил сразу два требования. Первое было от Муамара Каддафи. Он захотел получить трупы террористов. Ему их выдали. И напрасно. Потому что ливийский лидер превратил похороны в грандиозную PR-акцию. В траурной процессии приняло участие 30 тысяч человек, а возглавлял ее сам полковник.

Израиль потребовал у ФРГ выдать живых боевиков, но получил отказ. Их решили судить в Германии. И тоже напрасно. Потому что 29 октября 1972 года палестинцы захватили очередной самолет и потребовали освободить оставшихся в живых участников акции. Тех освободили. Впоследствии «Черный сентябрь» совершил еще несколько терактов и даже готовил покушение на Голду Мейер.

Однако почти сразу после событий в Мюнхене израильская разведка «Моссад» начала наносить ответные удары. Развернулась операция «Гнев Божий». Формальной ее целью было покарать не только исполнителей, но и организаторов теракта на Олимпиаде. Однако в реальности израильтяне стали ликвидировать всех известных им палестинских террористов. Потом, впрочем, перешли и на другие группы, работающие против Израиля. Но к коренному перелому в ситуации это не привело.

Что же касается «Черного сентября», то его деятельность заглохла в 1974 году. Но появились иные товарищи…

 

Антигерой, раскрученный СМИ

Фигура Ильича Рамиреса Санчеса является ярким примером симбиоза терроризма и средств массовой информации. Он раскручен как крутой и страшный террорист. Между тем большинство терактов, сделавших его известным, на самом-то деле закончились провалом. Но СМИ был нужен очередной «плохой парень» в виде символа. Тем более его биография очень подходила для исполнения одной из любимых песен западных СМИ 70–80-х годов – о том, что чуть ли не за всеми террористами стоит страшный КГБ. Хотя СССР давно уже нет, а терроризм мир просто захлестывает…

По своему происхождению Ильич Санчес не имеет никакого отношения к палестинцам и вообще к арабам. Он родился 12 октября 1949 года на другой стороне Земли – в городе Каракас, Венесуэла. Его отец являлся упертым коммунистом. Настолько упертым, что своих троих детей он назвал в честь вождя мирового пролетариата: Владимир, Ильич и Ленин. Санчес-старший, будучи преуспевающим юристом, нанял для своих сыновей домашних учителей, дабы воспитать их в марксистском духе.

Ничего удивительного в этом нет. Радикальные левые настроения в Латинской Америке во второй половине ХХ века были чрезвычайно сильны. Это вам не Европа с ее вялыми соглашательскими компартиями. Споры между традиционными коммунистами («сталинистами») и появившимися позже сторонниками Че Гевары и Мао сводились лишь к следующему: делать революцию прямо сейчас или все-таки выждать удобный момент…

В январе 1964 года Ильич вступил в местный комсомол – Союз Венесуэльской Коммунистической Молодежи.

В возрасте 17 лет Санчес вроде бы побывал на Кубе. «Вроде бы» – потому что точных данных нет, все сведения очень сомнительные.

А дальше начинаются мифы. «Позже о нем сообщали как о подающем надежды революционере, которым руководил ни больше ни меньше, как сам Фидель Кастро, а то и КГБ. Согласно нескольким публикациям, в те годы молодой Ильич был отправлен в лагерь на Кубе для идеологической обработки. Этот лагерь назывался “Mantanzas”, и управлялся он совместными усилиями Кастро и советником Кастро из КГБ Виктором Семеновым.

Историки предполагают, что Ильич в лагере был студентом самого Антонио Дагуес-Боувиера, эквадорского партизана, знатока революционной войны и старшего офицера КГБ. Ильич научился пользоваться взрывчаткой, автоматическим оружием, овладел методами шифрования. Другие источники утверждают, что он лично встречался с отцом Камилльо, колумбийским священником, ставшим партизанским лидером у Че Гевары.

Учился ли Шакал у кубинцев, так пока и непонятно. Но два эпизода считаются маловероятными. Первый – то, что он не мог встретиться с отцом Камилльо, так как солдаты Колумбийской армии убили священника в феврале 1966 года. Кроме того, генерал Семенов не был советником Кастро приблизительно до 1968 года, то есть стал влиятельным на Кубе человеком лишь спустя два года, как Ильич, предположительно, там учился.

Эти истории относительно обучения Ильича были, очевидно, распространены ЦРУ. Они основаны на информации, полученной от одного из перебежчиков из кубинского посольства в Париже. Возможно, перебежчик и рассказал ЦРУ, что Ильич был одним из многих венесуэльцев, которые учились терроризму на Кубе. В ЦРУ потом признали, что у них не было подтверждения этой информации».

(Патрик Белами)

Вообще-то, перебежчик, дабы набить себе цену, мог наплести и не то. Хотя, скорее всего, дело тут в фантазиях журналистов. Интереснее же, если знаменитый террорист готовился к своему делу чуть ли не с пеленок…

На самом-то деле, как я уже писал, на Кубу мог попасть любой желающий, особенно человек левых взглядов. Возможно, чему-то Санчеса там и научили – военной подготовкой на Кубе буквально бредили. Лозунг «Будь готов к труду и обороне» был там не пустым звуком. Так что азы военного дела Ильич вполне мог получить в любом кубинском молодежном лагере. А вот насчет спецподготовки… Как мы увидим дальше, ее как-то у Санчеса и не было заметно во всех его знаменитых акциях.

В 1966 году Санчес с матерью (она развелась с отцом) и братьями оказался в Лондоне, где продолжил учебу. Хотя, на самом-то деле, в основном бил баклуши.

«Раньше, чем стать знаменитым террористом, Ильич стал знаменитым в Лондоне плэйбоем. Его часто видели в сопровождении матери на различных приемах и коктейлях в посольстве. Вскоре после прибытия в Лондон он присоединился к группе британских активистов, желавших основать международную ассоциацию студентов-коммунистов. Но Ильич лишь однажды посетил собрания этих активистов и бросил их, когда узнал, что за этими встречами тщательно следит полиция».

(Патрик Белами)

В 1968 году, во времена Красного мая, Ильич побывал в Париже.

Однако о его участии в событиях сведений нет. Если он и участвовал, то не на главных ролях. В том же году отец Санчеса подсуетился – и будущий террорист оказался в Москве, в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы.

Вот на эту тему существует бездна спекуляций. Тут уже действуют пропагандистские штампы времен «холодной войны». В Москву поехал? Значит, точно КГБ завербовало. Тем более что упомянутый университет западные СМИ называли «школой терроризма». Что, конечно, полная чушь. Разумеется, в данном учебном заведении воспитывали просоветски настроенных иностранцев. Странно, если бы было иначе. И кого-то «контора» вербовала. Но не всех же оптом… Тем более, в отличие от своего брата, Ленина, который прилежно занимался, Ильич развлекался, в основном, пьянками и походами по девицам. Обычное дело. Дорвался товарищ до русской водки и до женской общаги. Не он первый, не он последний.

«Власти университета сделали несколько попыток убедить Ильича прекратить его распутную жизнь и сконцентрироваться на учебе, но он остался глух к этим увещеваниям. Ильич стал даже более жизнелюбивым и осмеивал любого, кто смел критиковать его. Наконец в 1970 году, когда Ильич принял участие в демонстрации арабских студентов, он был официально обвинен в “антисоветской провокационной деятельности” и отчислен из университета. Согласно одной из теорий, изгнание было лишь уловкой КГБ, чтобы скрыть его работу на советскую госбезопасность. Но свидетельств такой теории нет».

(Патрик Белами)

Некоторые авторы пошли дальше, утверждая, что развеселый образ жизни Ильича Санчеса был всего лишь прикрытием. Как это часто бывает, журналисты подгоняли биографию под результат. Да кто он был такой, чтобы так с ним возиться? Желающих сотрудничать с КГБ было среди иностранных студентов полным-полно. Чем плохо, вернувшись на родину, иметь за спиной мощную «крышу»?

Нельзя сказать, что пребывание в Москве прошло даром. Во время учебы Санчес познакомился с палестинцами. Тогда фигура лидера НФОП Хаддад среди них являлась культовой. В самом деле, по сравнению с вялыми московскими коммунистами он выглядел круто. Санчес познакомился и с Рифатом Абулом Авоном, представителем НФОП в Москве. По его приглашению он и отправился в Иорданию, в один из тренировочных лагерей палестинцев. Тогда он и взял свой знаменитый псевдоним Карлос.

Почему Ильича понесло в террористы, да еще в палестинские? Так ведь, несмотря на свое раздолбайство, он с детства был воспитан на революционных идеях. То, что СССР не рвется устраивать мировую революцию, было уже понятно. А революция – вот она! Тем более террористическая деятельность со стороны выглядит очень романтично. А Санчеса все, знавшие его в студенческие годы, характеризуют как романтика.

На Ближнем Востоке Карлос оказался в очень веселое время. Дело в том, что палестинцы вели себя в Иордании весьма непринужденно и на местные власти плевать хотели. К тому же иорданцы – бедуины, они палестинцев исторически недолюбливали. Кроме того, обитатели лагерей беженцев совершали регулярные вылазки на территорию Израиля. Евреи реагировали на это очень нервно – отвечали бомбежками, не очень разбираясь, куда.

«До налетов король Иордании Хусейн скорее сочувствовал палестинцам и даже позволил въехать в свою страну более чем пятидесяти террористическим группам. Но после этих захватов отношение мира к его стране стало очень резким. А, главное, Иордания оказалась беззащитной перед израильскими самолетами. Напряженность возросла в феврале 1970 года, когда иорданские отряды, пытаясь выполнить королевский декрет о сдаче оружия всеми палестинскими боевиками в Иордании, столкнулись с “борцами за свободу” в уличной драке, которая продолжалась три дня.

Рассердившись, что “Народный фронт” имел смелость не выполнить его приказ, король Хусейн приказал своим маршалам изгнать палестинцев из Иордании. Этот конфликт получил название “Черного сентября” и стал первой реальной войной для Карлоса».

(Патрик Белами)

До столкновений с иорданской армией Санчес принимал участие в терактах – в описанных захватах четырех самолетов, – но на третьих ролях, «в обеспечении» – он охранял склад боеприпасов. А после его отправили в Лондон. Задача была проста – натурализоваться и провести разведку на местности: выяснить потенциальные объекты для террористических актов. Он составил список на сотни имен. Но тут английская полиция что-то прознала. У Карлоса устроили обыск. Нашли поддельный паспорт, но никаких карательных мер не применили.

Между тем палестинцы устраивали один теракт за другим. В 1972 году боевики из «Черного сентября» совершили прогремевший на весь мир захват олимпийской сборной Израиля. Ребята из НФОП, как мы уже знаем, тоже не скучали. А Карлос сидел в стороне… Обидно, да?

Но вот, наконец, его допустили к большим делам. 30 декабря 1973 года в Лондоне Карлос пришел в дом к Джозефу Сиеффу, еврейскому предпринимателю и вице-президенту Британской сионистской Федерации. Сиефф занимался сбором пожертвований в помощь Израилю. Карлос выстрелил в предпринимателя-сиониста и тяжело его ранил. Выжил Сиефф только чудом. Санчес же благополучно скрылся.

Хотя задача и не была выполнена, эта акция принесла Карлосу некоторую известность в среде террористов.

Затем Санчес попытался взорвать один из лондонских банков, хозяином которого был еврей. Не вышло. Следом – подрыв редакций трех газет, которые палестинцы считали произраильскими.

«Автомобили, начиненные взрывчаткой, оставили около офисов этих газет и одной радиостанции. Бомбы были установлены так, чтобы машины взорвались в два часа ночи. Позже Карлос утверждал, что такое время они выбрали, чтобы было меньше несчастных случаев среди прохожих. Кроме того, сами газеты и радиостанция были уведомлены о нападении. В назначенное время три из четырех бомб взорвались, причинив редакциям огромный ущерб. Радиостанция избежала взрыва, так как бомба в машине, оставленной рядом с ней, не взорвалась».

(Патрик Белами)

Тем временем в Гааге шла суета по поводу захваченных боевиками «Японской Красной Армии» сотрудников французского посольства. Карлос решил помочь товарищам. Он нанес визит в модный парижский ресторан и с балкона второго этажа кинул в толпу гранату. Два человека были убиты, 34 ранены. Террорист скрылся.

Так дело и пошло. 13 января 1975 года Карлос с подельщиком в аэропорте Орли обстреляли взлетающий самолет из гранатомета (из советского РПГ-7). Не попали. Да и вообще, судя по полицейскому описанию акции, ребята толком стрелять из данного оружия не умели. Это к вопросу о «спецподготовке». Уж пользоваться РПГ-7 кубинцы могли бы научить… На Кубе этих гранатометов было как грязи.

Через несколько дней террористы попытались повторить атаку. Снова с нулевым результатом. Зато…

«Пытаясь спастись, террористы ринулись в пассажирский зал. Карлоса среди них не было. Он скрылся сразу, как только началась стрельба. А его товарищи попали в руки полиции. После короткой перестрелки, в ходе которой восемь человек, в том числе и один из охранников, были серьезно ранены, террористы взяли заложников и заперлись в туалете. Они захватили десять человек, включая священника, 4-летнюю девочку и беременную женщину. Через 10 часов переговоров французские власти уступили террористам и предоставили им самолет, на котором они, целые и невредимые, вылетели в Багдад».

(Патрик Белами)

Вскоре полиция арестовала одного из людей Карлоса – тот привел полицейских на «конспиративную» квартиру. Там шла пьянка, Карлос как раз объяснял одной из девиц устройство автомата… Причем большинство присутствовавших были просто тусовщиками из левацкой среды. Ничего себе нравы, сравните с «Красными бригадами»…

Впрочем, полицейские соответствовали. Они настолько бездарно проводили захват, что Карлос ушел, ранив троих из них, а заодно убил того, кто выдал его хату. Благодаря последнему обстоятельству он предстал перед лидерами НФОП как герой. Типа ликвидировал предателя. Тогда же, в 1975 году, он принял ислам. Вряд ли потому, что уверовал в Аллаха. Но это была дополнительная гарантия безопасности. Ведь большинству арабских стран выдавать брата-мусульманина европейцам «западло».

И вот тут-то у Карлоса и родилась мысль напасть на штаб ОПЕК (Организация стран-экспортеров нефти) в Вене во время конференции ее представителей. Было две цели: потребовать выкуп, а также убить представителей Саудовской Аравии и Ирана – эти страны на тот момент занимали прозападную позицию. План был встречен с недоверием. Дескать, там ведь охраны – не протолкнешься. Но Карлос полагал, что, дескать, ерунда, пробьемся. И ведь оказался прав…

К делу Карлос подключил террористов из немецких «Революционных ячеек», таких же отморозков, как и он сам. Этим ребятам было явно все равно, против кого воевать. Лишь бы «империалисты».

Готовились к акции весело. Так, деловые встречи террористы проводили исключительно в шикарных ресторанах. Причем на одной из встреч они два часа на повышенных тонах обсуждали технические вопросы. Можете представить, что такое разговор на повышенных тонах латиноса и арабов. Только потом до них дошло, что соседи по столикам могли их услышать…

Собственно акция, начавшаяся 21 декабря 1975 года, являла собой полный дурдом. К офису ОПЕК террористы прибыли на трамвае, спрятав оружие в мешках. На входе их встретили два полицейских. На вошедшую компанию они никак не отреагировали. Террористы поднялись на второй этаж, где шла встреча. Охрана конференции состояла из… двух полицейских в штатском и одного иракского охранника. Причем одному из работников полиции было 60 лет. То есть они находились исключительно «для мебели» и просто не могли противостоять шестерым террористам, вооруженным автоматами.

…Оказавшись на этаже, боевики тут же начали стрелять. Были убиты один полицейский и оказавшийся в вестибюле иракский охранник. Еще одного полицейского Карлос, не разобравшись, затолкал в пустой офис, не потрудившись проверить, имеется ли там телефон. Телефон имелся, так что было вызвано подкрепление.

На место прибыли крутые спецназовцы, но их встретил огнем один из немцев-террористов. Его ранили, но и он ранил одного полицейского. Атаковавшие решили, что ломиться дальше чревато, и отступили. А потом уже узнали про захваченных заложников.

Тем временем Карлос и остальные товарищи ввалились в конференц-зал, где пристрелили одного из участников, который попытался сопротивляться.

Затем Ильич развернул бурную деятельность. «Он приказал разбить шестьдесят три заложника на три отдельных группы: “Либералы и полулибералы”, “преступники” и “нейтральные”. “Либералам” – делегатам Алжира, Кувейта, Ливии и Ирака – приказали встать у окон. Рядом с ними Юсуф (один из террористов. – А. Щ.) сложил взрывчатку и соединил ее с электронными таймерами. “Нейтральные” делегаты из Венесуэлы, Нигерии, Индонезии, Эквадора и Габона встали на противоположной стороне комнаты.

Группу “преступников” из Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирана и Катара поставили перед Карлосом. Подойдя к Ямани, Карлос спросил: “Вы знаете меня?” – “Знаю очень хорошо”, – ответил Ямани. Тогда на арабском языке Карлос объявил, что он – глава палестинских боевиков, чьи главные цели – Иран и Саудовская Аравия. Он сказал захваченным, что если те будут сотрудничать с ним, они останутся живы».

(Патрик Белами)

После этого передал властям свои требования: «К австрийским Властям. Мы держим в заложниках делегатов конференции стран ОПЕК.

Мы требуем читать наше коммюнике по австрийскому радио и телевидению каждые два часа, начиная с этого момента. Нам должен быть предоставлен большой автобус с занавешенными окнами, который завтра в 7 утра отвезет нас в венский аэропорт. Самолет должен быть готов принять нас на борт вместе с заложниками. Любая задержка или провокация подвергнет опасности жизнь наших заложников.

Рука Арабской Революции. Вена 21/XII/75». Кроме того, Карлос предоставил еще один текст, про палестинскую проблему, который тоже велел передавать по радио.

Власти, поломавшись, все требования выполнили. Самолет предоставили, и террористы и 42 заложника улетели. Сперва они прибыли в Алжир, потом в Ливию. Однако ливийцы отказались помогать террористам. Тогда полетели в Тунис, но там просто-напросто выключили огни посадочной полосы. Пришлось возвращаться в Алжир. Там всех заложников и выпустили. Те, кого Карлос предполагал убить, ушли живыми и здоровыми. Почему террорист так поступил – неясно.

Темным местом в этой истории являются деньги. «Спустя годы после этих событий Абу Шариф и Хоаким Кляйн признали, что Карлос получил большую сумму денег в обмен на жизни арабских заложников и оставил эти деньги себе лично. Так и непонятно, о какой сумме шла речь, но полагают, что сумма составляла 20–50 млн долларов. Кто предоставил эти деньги, также непонятно. По словам Кляйна, их внес президент Саудовской Аравии. Позже Карлос сказал своим адвокатам, что деньги по факту предоставила Саудовская Аравия и Иран, но они потерялись в пути, и революционеры их не получили. Он утверждал, что каждый, кто осмелится сказать, что Карлос присвоил эти деньги, будет убит».

(Патрик Белами)

По крайней мере, этих денег никто не видел. Да и вряд ли Карлос их присвоил. Уж больно опасные это игры. Подобного «крысятничества» террористы не прощают.

Так или иначе, акция закончилась провалом. По крайней мере, Хаддад посчитал именно так. В итоге Карлоса выперли из НФОП как не справившегося с заданием. А Судовская Аравия обещала миллион долларов за его убийство. В виде «базы» террорист избрал Ирак, где ему покровительствовал Саддам Хусейн. Карлос стал сколачивать собственную группу, ядро которой составили боевики «Революционных ячеек». По большому счету, Ильич Санчес стал наемником.

Существует мнение, что Карлос чуть ли не прописался в Восточном Берлине и постоянно там околачивался, вылетая лишь на акции. Но это тоже пропаганда времен «холодной войны». Хотя в ГДР и других социалистических странах он бывал.

«Во время поездки в Восточный Берлин в 1979 году Карлос привлек внимание Министерства Государственной Безопасности и “Штази”. (В “Штази” заинтересовались палестинским терроризмом сразу после терракта во время Мюнхенских олимпийских игр и через некоторое время уже установили связи с палестинскими партизанскими группами.) Никаких прямых контактов Карлоса, пока он был в Восточном Берлине, и “Штази” достоверно не зафиксировано. Но агенты “Штази” контролировали его передвижения, и Карлос знал об их присутствии. Позже агенты “Штази” установили прямой контакт с Иоханнесом Вейнричом (член “РЯ”. – А. Щ.), чтобы понять его намерения и в конечном итоге одобрить его действия. Затем Карлос отправился на Кубу и встречался с Фиделем Кастро. В конце концов они оказались в Будапеште. О чем власти социалистической Венгрии знали».

(Патрик Белами)

Если восточногерманские разведчики в самом деле поставили на Карлоса, то они это сделали зря, потому что от его деятельности было много шума и мало толку. Так, боевики Карлоса решили взорвать ядерную установку во Франции. 18 января 1982 года они обстреляли из РПГ-7 внешнюю стену реактора. С тем же успехом они могли бы обстрелять ее из рогатки. Против стен реактора и танковая пушка бессильна.

Раздолбайство же в группе царило запредельное. К примеру, анархистка Маргарита Копф прибыла по террористическим делам в Париж, где у нее украли сумку с 50 тысячами долларов и несколькими поддельными паспортами. Дальше – больше. Работники подземной автостоянки «выпасли» Магдалену с товарищем, Бруно Бреггетом, когда они там меняли номера на автомобиле. Они вызвали полицию – и после недолгой перестрелки боевиков повязали. Да уж, связываться с анархистами – себе дороже…

Что же касается Карлоса, то ему удалось, так сказать, мобилизовать террористическую общественность в поддержку своих товарищей.

«Карлос узнал об аресте на следующий день, еще будучи в Будапеште. Ему потребовалась неделя, чтобы ответить на это событие. Его ответ в форме письма был адресован Гастону Деффе, французскому политику. Карлос требовал отпустить арестованных в течение месяца и обеспечить им безопасный выезд из Франции. Не было никаких угроз. Письмо заканчивалось просто: “Мы надеемся, что это дело закончится скоро и счастливо”. Подписано письмо было Карлосом и вооруженной арабской организацией “Рука арабской революции”.

… И хотя его письмо не содержало прямых угроз, французская секретная полиция была уверена, что терракты будут. И 15 марта, за десять дней до конца ультиматума 5 кг взрывчатки взорвались во французском Культурном Центре в Бейруте. Пять человек было ранено. Через четыре дня после того, как срок, указанный Карлосом, истек, бомба взорвалась в вагоне спецпоезда, курсирующего между Парижем и Тулузой. Пятеро погибли, и еще 30 человек было ранено. Ответственность за бомбежку позже взяла на себя баскская террористическая группа ЭТА, которая требовала отпустить людей Карлоса. По некоторым данным, Карлос нанял их для этого терракта и расплатился с ними оружием. Бомба, которую пронесли в небольшом чемодане, была помещена в вагон для VIP-персон. Позже выяснилось, что в этом вагоне в тот день должны были ехать мэр Парижа и бывший президент Жак Ширак. И лишь в последнюю минуту его планы изменились.

5 апреля “Фракция Красной Армии” отправила свое письмо в Гаагу. В нем уже содержались прямые угрозы мести, если Копф и Бреггета не освободят. После того, как власти отказались выполнять эти требования, 15 апреля Гуи Кавалло, служащий французского посольства в Бейруте, был застрелен. Его беременная жена была также убита. Стало известно, что на самом деле этот человек был агентом французской секретной службы. Этот факт, а также то, что во взорванном вагоне “Париж-Тулуза” должен был ехать Жак Ширак, показал, что Карлос имел очень хороших агентов.

21 апреля бомба взорвалась рядом с французским посольством в Вене, погиб полицейский. В 9 часов утра, когда Копф и Бреггета везли в суд, мощная бомба взорвалась рядом с крупным рестораном. Над рестораном были офисы той самой газеты, работой которой были так недовольны власти Сирии. Когда дым рассеялся, одна женщина была мертва, десять человек были серьезно ранены, а еще 58 человек получили незначительные повреждения».

(Патрик Белами)

Следом взорвалась бомба во французском посольстве в Бейруте.

11 человек погибло, и 27 было ранено. Кроме того, группа террористов открыла из автоматов огонь по посетителям еврейского ресторана в Париже. Четыре человека были убиты, 30 ранены. Прямой связи Карлоса с последним нападением не обнаружили, но ведь какие-либо террористы могли действовать и по собственной инициативе. Дескать, поможем товарищам…

Французы в какой-то мере отреагировали на эту кампанию. Они сняли с террористов обвинение в покушении на полицейского. Теперь им вменяли лишь подделку документов. Магдалена Копф была приговорена к четырем годам, а Бреггет – к пяти.

А взрывы продолжались. 25 августа 1983 года в Западном Берлине было взорвано здание, в котором находились французское консульство, культурный центр, множество офисов и ресторанов. Взрыв аж сдул со здания крышу. Один человек погиб, 22 ранено.

Вскоре боевики Карлоса устроили несколько взрывов во французских поездах. По некоторым сведениями Санчес привлек для этого дела боевиков ЭТА. Разумеется, не за бесплатно.

После этих дел страны Восточной Европы запретили Карлосу въезд.

Что же касается арестованных террористов, то в конце концов их выпустили досрочно за… примерное поведение. Копф присоединилась к Карлосу, Бреггет послал всех на фиг и ушел в мирную жизнь.

Собственно, на этом деятельность Санчеса и закончилась. Он осел в Дамаске (Сирия), где стал пьянствовать с девками. На него все махнули рукой, даже неугомонный Моссад. Но… Когда началась война в заливе, американцы получили сведения, что Саддам Хусейн намеревался устроить серию терактов против США и нанять на это дело Санчеса. Сирия на тот момент сотрудничала со Штатами. Так что Карлосу пришлось делать ноги. Но никто ему давать приют не хотел. Отыгранная карта. В конце концов, террорист нашел пристанище в Судане. Тоже ненадолго. Суданцам предъявили видеозапись домашних развлечений Карлоса. Духовный лидер исламских фундаменталистов Судана шейх Аль-Тураби сказал:

«Мы пригласили его, как солдата, воюющего за палестинцев. Теперь он – хулиган, и его поведение позорно. Он пьет и встречается с женщинами так много, что я уже не уверен в том, что он мусульманин. Учитывая, что его присутствие в Судане для нас опасно, мы должны выдать его. Я не сожалею об этом. Из-за его поведения мы свободны от всякой вины».

В итоге Карлос был захвачен французами, его судили и 23 декабря 1997 года приговорили к пожизненному заключению.

«Сегодня Карлос содержится в тюрьме Ле Сан под суровой охраной. К нему пускают посетителей, он читает, смотрит телевизор. Предполагалось, что у него даже есть некие специальные привилегии, но, скорее всего, это миф. Человек, начавший жизнь как Ильич Рамирес Санчес и ставший впоследствии Карлосом по кличке “Шакал”, теперь известен под менее ярким именем. В Ле Сан его знают просто как “Заключенного № 872686/X”. Вероятно, это его последнее имя».

(Патрик Белами)

 

Я уже упоминал, что между партизанами, террористами и бандитами нет четкой границы. Вот и некоторые латиноамериканские повстанческие движения были, так сказать, едины в трех лицах. Я расскажу о самых примечательных.

 

Кокаиновые партизаны

Уход в партизаны является традиционной латиноамериканской народной забавой. С ХIX века после бесчисленных местных путчей, называемых для красоты «революциями», оппозиция брала винтовки и шла в горы и джунгли. Потом случался новый путч… А во второй половине ХХ века появились автоматы Калашникова, которые сделали герилью куда более эффективной. Прибавьте к этому, что в 60–70-х годах Латинская Америка буквально бредила ультралевыми идеями. Успех кубинских революционеров хотелось повторить многим. В 1967 году Че Гевара попытался поднять революцию в Боливии (по другим сведениям – континентальную революцию). По оценкам специалистов, он сделал все ошибки, какие только можно, и погиб, ничего не добившись. Зато он стал символом, примером, побуждавшим других брать в руки автоматы.

К началу 1970-х годов партизанские отряды существовали в большинстве стран Латинской Америки. Но даже на этом фоне выделялась Колумбия, в которой с начала 60-х шла вялотекущая гражданская война – крестьяне регулярно бунтовали против правительства. Однако во второй половине 60-х война стала набирать обороты. Начали появляться крупные повстанческие группировки – причем всех оттенков красного. Первой возникли Революционные силы Колумбии (ФАРК) – это была военная структура Коммунистической партии Колумбии, считавшейся просоветской. (Хотя реально она являлась «сталинистской».) Следом образовалась геваристская (прокубинская) структура – Национально-освободительная армия (ЕЛН). Не остались в стороне и маоисты. Сторонники Великого Кормчего стали бегать по горам и сельве под именем Народной национальной армии (ЕПЛ). Интересно, что интересы трех группировок не пересекались – они по-братски поделили между собой регионы Колумбии. (Отряды ФАРК базировались на востоке и юге страны, ЕЛН – на северо-западе, ЕПЛ – на северо-востоке.)

Так что в Колумбии было весело. Партизанские отряды занимали города…

Однако эти три группировки действовали, в основном, в сельской местности. В крупных городах развернуться у них не получалось. Но в 1974 году появилась еще одна структура – «Движение 19 апреля», более известное как «М-19». Для разнообразия, эта группировка не позиционировала себя как марксистская. Она основывалась, скорее, на так называемой «теологии освобождения» – теории, пытающейся совместить радикально-социалистические идеи и католицизм. Тем не менее, группировка начала с грабежей банков. Эти ребята пользовались большой популярностью как в сельской местности, так и в городах, где они устраивали взрывы, нападения на солдат, полицейских и так далее. Отличались они и выпендрежными акциями. К примеру, как-то украли из виллы-музея Симона Боливара, которого по всей Латинской Америке считают национальным героем, его меч, эполеты и шпоры. Этим боевики хотели показать, что «антинародное правительство» недостойно владеть реликвиями великого человека. В 1979 году они проникли на столичную оружейную базу, увели оттуда 5000 автоматических винтовок (половину столичного арсенала, больше просто не смогли вынести) – зато «в утешение» развесили по территории базы свои флаги… Что, разумеется, делало им рекламу.

Однако на весь мир «М-19» прославилась 27 февраля 1980 года. В этот день группа боевиков, вооруженных АК-47 и гранатами, захватила посольство Доминиканской республики. Все бы ничего, но там как раз праздновали День независимости страны. Так что гостей было полно. В итоге было захвачено 65 человек. Среди них – папский нунций в Колумбии, дипломаты Австрии, Бразилии, Коста-Рики, Доминиканской Республики, Египта, Сальвадора, Гватемалы, Гаити, Израиля, Мексики, Швейцарии, США, Уругвая и Венесуэлы, Боливии, Ямайки, Парагвая, Перу и Колумбии. Расчет верный – при таком раскладе власти ни при каких обстоятельствах не решились бы на штурм…

Террористы потребовали 50 миллионов долларов, освобождение 311 заключенных. Пошли переговоры. Обе стороны торговались как на восточном базаре. В итоге сошлись на 2,5 миллионах и на самолете до Кубы. Деньги получили, до острова Свободы добрались благополучно.

Однако к этому времени проявилась и другая сторона деятельности партизанских групп. Дело в том, что в 1977 году произошло еще одно знаковое событие, казалось бы, имеющее отношение не к истории революционной борьбы, а к истории организованной преступности, – был создан так называемый медельинский картель. Предыстория такова. В США имелось множество людей, готовых платить хорошие деньги за кокаин. А Колумбия – страна, где лучше всего в мире растет кока. То есть желающих погреть на этом руки хватало. Проблема была с транспортировкой. Некоторое время кокаиновые боссы, к примеру, Пабло Эскобар, работали кустарно – использовали чемоданы с двойным дном и все такое прочее. Однако в 1976-м появились двое рационализаторов – Карлос Ледер и Джек Яковач. Первый был колумбийцем, хорошо пообтершимся в США, второй и вовсе американцем. Они предложили Эскобару не мелочиться, а действовать с американским размахом. В Карибском море был арендован пустынный остров, принадлежавший Панаме, где оборудовали перевалочный пункт. Оттуда в США кокаин стали перевозить транспортными самолетами. Именно под этот «островной проект» и был создан медельинский картель. (Название происходит от города Медельин.) Потом стали применять подводные лодки и прочую технику.

Примечательно, что Ледер и Яковач являлись «людьми контркультуры». Яковач считал себя хиппи, Ледер был фанатом «Битлз» и на своей гасиенде в Медельине поставил статую Джона Леннона. Так что в контрабанде кокаина они не видели ничего плохого, даже наоборот.

Так или иначе, если раньше счет контрабандного кокаина шел на килограммы, то теперь он пошел на тонны. Что радикальным образом изменило ситуацию с белым порошком в Штатах. Теперь кокаин могли покупать не только богатые, цены упали, он стал доступен всем наркоманам и нарколюбам. Соответственно, резко возросло производство.

И вот тут-то на сцене появляются партизанские группы – прежде всего ФАРК и «М-19». Они взяли на себя силовое прикрытие деятельности картеля. Прежде всего – охрану заводов в джунглях, где производился кокаин, а также доставку химикатов, необходимых для работы. (Производство наркотика требует большого количества эфира – так что нетрудно отследить, куда везут столько этого химиката. Но партизан отслеживать – вредно для здоровья.)

Не стоит думать, что леваки играли в этом деле роль простых наемников. Дело в том, что крестьянам, за которых революционеры вроде бы боролись, выращивать коку было выгоднее, чем что-либо другое. Так что леваки защищали их интересы. А что от кокаина дохнут проклятые богачи-гринго – так им и надо.

Но этим дело не ограничилось. Власти США довольно быстро пришли в себя. Как ни странно, они очень долго не могли обнаружить «кокаиновый остров». Видимо, им в голову не приходило, что картель действует с такой милой непосредственностью. Американцы стали давить на власти Колумбии с требованием принять меры против кокаиновых боссов. Получалось это не очень. Большинство чиновников было куплено картелем на корню. Однако нашлись и те, которые то ли оказались принципиальными, то ли, что скорее всего, американцы им заплатили больше. Этих людей стали понемногу отстреливать. Причем стиль убийств был очень похож на тот, который применяли «Красные бригады». Кто это делал – люди из «М-19» или собственные боевики картеля – неизвестно. В итоге желающих лезть в кокаиновые дела становилось все меньше.

Однако в 1985 году американцы сумели-таки додавить колумбийские власти – те приняли закон об экстрадиции в США лиц, обвиняемых в контрабанде наркотиков.

Одновременно правительство провело ряд антипартизанских операций. Главную роль в них играли «эскадроны смерти» – наемники, формально не состоящие на правительственной службе. Действовали эти структуры в соответствии со своим названием – то есть методом «выжженной земли». Страдали, разумеется, прежде всего крестьяне.

И вот… 6 ноября 1985 года 35 боевиков «М-19» проникли на грузовике в подземный гараж Дома правосудия в Боготе. Они захватили здание и заложников в количестве 300 человек. Террористы выдвинули требование: отставка президента Белисарио Бетанкур и предание его суду. Разумеется, ни один глава государства такие требования даже не будет рассматривать. Тем более что Бетанкура, как и любого латиноамериканского президента, было за что судить.

Начался штурм при поддержке бронетехники, артиллерии и вертолетов. Войска с ходу отбили три этажа и 200 заложников, но на четвертом этаже, где находился архив, возник пожар…

В итоге погибло около 120 человек, включая всех партизан и почти половину судей (11 человек из 25). Все дела по экстрадиции сгорели…

Вот и разбирайтесь, что двигало бойцами «М-19». Между тем в Колумбии началось полное веселье. Войска и «эскадроны смерти» стали предпринимать рейды с целью уничтожения кокаиновых заводов и посевов. Порой деревни полностью сжигались вместе с посевами. На этот раз они действовали в зоне влияния

ФАРК, партизаны тоже не оставались в долгу. В довершение всего Паболо Эскобар создал собственную террористическую организацию – «Лос Экстрадитаблес». Вообще-то это были уже обычные бандиты, но они тоже позиционировали себя как борцы за народное счастье. Но это уже иная история.

В конце концов медельинский картель бы разгромлен. «М-19» перешла на легальное положение. ЕЛП фактически распалась. Однако ФАРК и ЕЛН остались. Эти организации и сегодня контролируют более 30 процентов территории страны. И столь же бодро продолжают совершать теракты.

А на место медельинского картеля пришел картель Кали (город на юге Колумбии). Так что с подработкой у партизан тоже неплохо. Борьба продолжается?

 

Попытка играть в благородство

Перу в истории левого радикализма известна прежде всего организацией «Сендеро Люминосо» и захватом японского посольства в Лиме. Обе темы заслуживают внимания.

«Сендеро Люминосо» («Сияющий путь») была создана в конце 1960-х преподавателем Национального университета святого Августина в городе Арекипе (второй по величине город Перу), бакалавром философии Абимаэлем Гусманом. Интересны темы диссертаций Гусмана: «Кантианская теория пространства» и «Буржуазно-демократическое государство». И такие люди создают террористические организации.

Возникла СЛ не на пустом месте, а на основе маоистской Коммунистической партии, созданной в 1964 году. Так бывает – в один прекрасный момент кому-то надоело болтать, и они решили заняться чем-то более серьезным.

Идеологической основой организации стал маоизм, понимаемый буквально – то есть именно «борьба большого города с большой деревней». Причины для этого были. Крестьяне в предгорьях Анд жили не плохо, а очень плохо. И прекрасно видели, что властям на них наплевать. Подверстывался и национальный момент. Большинство крестьян были индейцами. Так вот, Гусман провозглашал

создание индейского государства. То есть попросту – выгоним, ребята, всех этих гадов и заживем по справедливости. Хотя, конечно, националистами основателей «Сендеро Люминосо» назвать никак нельзя – индейцы разделены на множество племен, говорящих на разных языках.

Еще одной особенностью СЛ было то, что они ни на кого не ориентировались – ни на СССР, ни на Кубу, ни даже на Китай. Гусман без ложной скромности считал свое учение «четвертой стадией коммунистического движения» (поле Ленина, Сталина и Мао). Сразу видно философа по образованию. Так что всех остальных он полагал ревизионистами.

«Лидеры группы поставили задачу добиться контроля над страной наступлением из деревни на город, создать рабоче-крестьянское правительство. Конечная цель – удушение городов, ставка на натуральное хозяйство, разрушение техники и зданий, “завоевание власти с оружием в руках с помощью народной войны”».

(Марина Латышева)

Тем не менее, затея имела успех. Видимо, крестьян все достало. «Структура СЛ трёхчленна: базовые силы – местные силы – главная сила. Под базовыми силами подразумевались местные боевые ячейки. Боевыми акциями руководили командиры среднего звена; руководство организации, находящееся в относительной безопасности, занималось выработкой стратегии борьбы и идеологии движения. Благодаря децентрализованной структуре руководство оставалось в относительной безопасности, было полумифично и особенно притягательно из-за своей таинственности.

Так как СЛ контролировать постоянно поселки не в состоянии, создают в них законспирированные ячейки, которые информируют вышестоящих руководителей о положении в деревне и отчитываются в своей деятельности. Революционную власть осуществляют комиссары: разъезжая по отведенной им территории, ведут учет материальных ценностей, собирают “налоги”, лично осуществляют суд и расправу».

(Марина Латышева)

Впрочем, провинцией боевики «Сендеро…» не ограничивались. В 1983 году они провели серию впечатляющих терактов в столице, Лиме. Два раза они взрывали линии электропередач. Делали это террористы очень грамотно – оба раза вся столица погружалась во мрак. Начались убийства правительственных чиновников, а также представителей различных зарубежных фондов. Не брезговали террористы и взрывами бомб в людных местах.

К 1990 году «Сендеро Люминосо» контролировала две трети сельских районов страны. По сути, маоисты создали там параллельную власть. Правда, у них, строго по товарищу Сталину, началось головокружение от успехов. Ребята слишком уж лихо стали строить коммунизм, не оглядываясь по сторонам. К примеру, они боролись с кооперативами, которые были для крестьян основным источником промтоваров. Леваки полагали кооперативы отрыжкой капитализма. В общем, начался отток. Кое-где появились анисендеристские крестьянские формирования, которых вооружало правительство. Кроме того, СЛ воевало и с другими леваками (о них дальше).

Неизвестно, чем бы это все закончилось, но в 1991 году к власти пришел президент Альберто Фухимори. Товарищ был очень крутой. Он повел решительную войну с партизанскими формированиями с помощью «эскадронов смерти». Причем методы были запредельными даже для Латинской Америки. Примерно как боролись с советскими партизанами айнзацгруппы. (Впоследствии Фухимори за свои действия получил 25 лет тюрьмы.) Тем не менее, «Сендеро Люминосо» была разгромлена. Гусмана арестовали, он получил пожизненное заключение.

Только вот победа оказалась пирровой. Озверевшие от действий карательных отрядов крестьяне решили: да уж лучше пусть будут коммунисты. К началу XXI века «Сендеро Люминосо» возродилась и успешно действует до сих пор.

* * *

Однако пока сендеристы находились в упадке, на первый план вылезла другая группировка – «Революционное движение имени Тупака Амару» (РДТА). Оно было создано в середине 1980-х годов. Это была типично геваристская организация: то есть примером для подражания для них являлась Куба. Предполагалось устроить революцию, установить социализм и турнуть из страны всех янки. Поэтому РТДА активно контактировала как с кубинцами, так и с леваками многих стран Латинской Америки, в том числе со знакомыми нам ФАРК и «М-19». Цель-то общая…

В отличие от «Сендеро Люминосо», ребята из РТДА никогда не пытались побегать по лесам, хотя и называли себя партизанами. Они действовали исключительно в городах. И очень активно. Приоритетной целью были американские учреждения и фирмы. Так «тупаковцы» один раз напали на посольство США, обстреляв его из стрелкового оружия, а второй раз устроили там взрыв. С приходом к власти Фухимори (который является выходцем из семьи японских иммигрантов) целью № 1 стали японские фирмы.

РТДА были очень технически продвинутыми ребятами. В своих атаках они использовали минометы, ракеты и прочее тяжелое вооружение. Не забывали террористы и о пропаганде. Так, в 1987 году боевики РТДА одновременно захватили шесть радиостанций, выступив с обращением к народу. Впоследствии захватывать радиостанции стало у них привычкой…

Но самой знаменитой акцией был захват 17 декабря 1996 года посольства Японии в Лиме. По сути, в этой акции РТДА творчески развило наработки колумбийцев из «М-19». Они так же устроили атаку, когда в посольстве проходил большой прием по случаю 63-летия японского императора Акихито.

«На территорию посольства ворвались около двух десятков вооруженных мужчин и женщин, пробив с помощью подрывного заряда внушительную брешь в ограде. Нападавшие разделились на две группы: одна у парадных ворот вступила в схватку с охраной посольства, а другая захватила большой палаточный городок, развернутый для приема гостей. К нападавшим неожиданно присоединилось несколько человек, “случайно” оказавшихся в числе персонала, обслуживающего раут.

На территории посольства в Лиме к этому времени собралось 490 человек, в том числе 40 дипломатов из 26 стран, а также высокопоставленные перуанские чиновники: министр иностранных дел, министр сельского хозяйства, нынешний и бывший председатели Верховного суда, первый заместитель председателя конгресса и брат президента Перу – Педро Фухимори. Сам перуанский лидер на прием опоздал всего на пятнадцать минут…

…

Лидер террористов Нестор Серпа Картолини, возглавивший группу захвата из 18 хорошо вооруженных человек, сразу же выдвинул главные требования. Первое – изменение экономического курса правительства и отказ от наметившихся либерально-рыночных реформ. Второе – освобождение из тюрем всех удерживаемых там партизан РДТА.

…

Перуанская городская полиция предприняла попытку штурма здания, применив слезоточивый газ, как говорится, по “горячим следам”. Однако террористы запаслись противогазами, и в результате атаки пострадали лишь заложники. К счастью, власти Перу быстро поняли, что имеют дело с профессионалами.

Подобный “кавалерийский” наскок террористы восприняли довольно своеобразно. Власти предполагали, что за неудачной попыткой штурма последует жесткая реакция боевиков – вплоть до демонстративной казни пленников. Однако выстрелы не прозвучали. И это еще более настораживало.

Ситуация оказалась патовой. Посольство очень быстро было превращено в настоящую крепость. Захватчики удерживали около 500 пленников и утверждали, что уже успели заминировать здание и готовы в любой момент взорвать его вместе с заложниками».

(Константин Стогний, журналист)

Кстати, интересный вопрос: а на что реально рассчитывали террористы? Второе требование понятно и обычно, а вот первое… Что значит «изменение экономического курса правительства»? Ну, сказал бы президент: «Да, я отказываюсь от своего курса». И даже бумажку какую-нибудь мог подписать. А назавтра наплевать. Что это – работа на публику? Но ведь с другой стороны, Фухимори позиционировал себя как крутой и решительный президент. И пойди он на уступки… А, слабак, значит…

Фухимори поначалу занял жесткую позицию, заявив, что ни на какие переговоры не пойдет. Однако пришлось – надавили страны, дипломаты которых оказались в заложниках. И началась длительная осада.

Надо сказать, что террористы, вроде бы, демонстрировали благородство. Через четыре часа после захвата они отпустили всех женщин и раненых. Сутки спустя – еще десятерых узников: послов Германии, Канады, Греции, советника по культуре посольства Франции. А через две недели произошел уж и вовсе массовый выпуск – посольство покинуло 220 человек. То есть осталось только 103 заложника.

Почему отпускали? Да просто-напросто следить за такой толпой очень сложно. Ведь у кого-то из заложников может в любой момент случиться срыв. А террористы явно старались избежать лишних жертв.

Самое интересное началось, когда стали расспрашивать уже первых выпущенных заложников. Вот тут-то в полной мере и проявилось явление, называемое «стокгольмским синдромом». Свое название оно получило от событий в Стокгольме 23 августа 1973 года. Тогда бежавший из тюрьмы уголовник Ян Эрик Улссон ворвался в один из банков и захватил в заложники четверых работников. (Потом полиция доставила в банк сокамерника Улссона.) Они продержал заложников пять дней, после чего полицейские, применив газ, отморозков повязали, а захваченных людей освободили.

Так вот, заложники заявили, что более всего боялись не захватчиков, а полиции.

С тех пор под «стокгольмским синдромом» подразумевают ситуацию, когда заложники начинают сопереживать террористам.

В Лиме это проявилось как нигде ни до, ни после. «Освобожденные заложники своим поведением буквально озадачили силовиков, став публично выступать в СМИ с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, бывшие заключенные стали испытывать одновременно симпатию к своим захватчикам и ненависть по отношению к тем, кто пытался их освободить.

… Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини (лидер террористов. – А. Щ.) – вежливый и образованный человек, преданный своему делу, а потому предприниматель всю оставшуюся жизнь будет молиться за своего нового кумира».

(Константин Стогний)

Впрочем, террористы всеми силами этого и добивались. «В ходе последующих переговоров революционеры РДТА согласились на то, чтобы представители Международного Красного Креста доставили в здание посольства продукты, питьевую воду, медикаменты, несколько сотовых телефонов, разные вещи, вплоть до туалетной бумаги. Так сложилось, что в эти дни один из заложников отмечал в заточении свой 46-й день рождения. В связи с этим событием “местного значения” на захваченную территорию пропустили кондитеров с роскошным тортом. А именинник получил особый подарок – массивный крест ручной работы».

(Константин Стогний) Позиция боевиков РДТА понятна. Они хотели продемонстрировать всему миру, что они, дескать, не звери, просто вот так уж сложилось, что приходится действовать подобными методами. Но… Я уже неоднократно говорил: терроризм – это война. А попытки гуманно воевать кончаются всегда очень плохо – особенно если противник не собирается принимать твои игры в благородство. Вот и тут. В тот самый подаренный крест было всунуто переговорное устройство.

В итоге умеренность сыграла с террористами злую шутку. Фухимори стал затягивать переговоры, а в это время под посольство начали рыть тоннель. А террористы почему-то не поняли, что власти тянут время не просто так. Но они и не попытались каким-либо образом подстегнуть своих оппонентов.

В итоге после 126 дней осады спецназ ворвался внутрь. Террористы к этому времени уже совершенно расслабились – они играли в футбол, совершенно не контролируя ситуацию. В итоге все 14 террористов были убиты (пятеро покинули посольство ранее). Также убитым оказался один заложник, 25 получили легкие ранения. Потери спецназа – двое убитых и семеро раненых.

Вот так. Попытка террористов быть благородными закончилась провалом.

В заключение темы стоит отметить, что некоторое время РДТА продолжало террористическую деятельность, однако после скандального удаления от власти Фухимори в 2000 году организация перешла на легальные методы. Так, нынешний премьер-министр Перу Еуде Симон в прошлом являлся активным сторонником РДТА. В очередной раз мы сталкиваемся с тем, что терроризм был для этих людей лишь путем в политический истеблишмент. Кто-то начинал с того, что был бандитом, а кто-то – террористом…