Борис Фёдорович Щербаков

 

От автора

К 1951 году, когда я приехал на учебу в Ленинград, страна уже ликвидировала разрушения военных лет и в ускоренном режиме приступила к наращиванию своего экономического потенциала.

Отмена карточной системы, введенной на период войны, регулярное снижение цен на продукты питания и товары народного потребления, увеличение объемов промышленного производства и продукции сельского хозяйства – реалии послевоенного восстановления страны. Под руководством партии и правительства в стране были созданы условия для дальнейшего подъема экономики Советского Союза.

За последнее советское двадцатилетие (1970–1989 г г.) по данным статистических органов продукция российской промышленности увеличилась на 248 процентов, сельского хозяйства на 207 процентов, инвестиции выросли на 283 процента.

Советские люди могли гордиться лучшими в мире образованием и здравоохранением, приемлемой системой социального обеспечения, могучими Вооруженными Силами, эффективной правоохранительной системой, достижениями в освоении космического пространства, в ядерной энергетике, в ракетной технике, динамичном развитии отечественного самолетостроения и судостроения.

Культурная жизнь страны была богата высоконравственными произведениями наших писателей, режиссеров, артистов кино, театра и эстрады.

Постоянно росло и материальное благосостояние народа, пенсионеры могли позволить себе поездки на отдых в теплые края для укрепления здоровья.

Советские люди успешно решали насущные государственные задачи. Уровень развития страны надежно обеспечивал национальную безопасность.

Разрушение Советского Союза началось с приходом к власти либералов-реформаторов, целью преобразований которых был бизнес. Прикрываясь лозунгами о расширении демократии и рыночной экономики, они начали в собственных интересах процесс приватизации созданной трудом многих поколений трудящихся общенародной собственности.

Первый этап приватизации, проведенный в 90-е годы, обеспечил передачу в частные руки «огромных пластов собственности», когда около пяти процентов соискателей стали владельцами восьмидесяти процентов национального богатства, оставив за чертой бедности семьдесят процентов населения страны. (АиФ № 36, 2009 г.).

Второй этап приватизации был не менее масштабным, он проходил в период перевыборов Б.Н. Ельцина, когда его политический рейтинг находился в нижней части шкалы и выражался однозначной цифрой.

О том, как команде Б.Н. Ельцина удалось одержать победу в выборах, рассказывается в книге высокопрофессионального талантливого итальянского журналиста Джульетто Кьеза, «Прощай Россия!», увидевшей свет в 1998 году. Подчеркиваю со своей стороны: олигархи «в складчину» обеспечили тогда победу Ельцина, а за это посредством залоговых аукционов присвоили остатки народного добра.

Деньги на приобретение недвижимости олигархи получили как бы в долг из бюджета, но вернуть их обратно забыли.

С этой точки зрения представляет интерес книга известного петербургского историка Игоря Фроянова «Россия. Погружение в бездну», изданная в 2009 году.

Анализ состояния страны того периода выявляет крайне тяжелые процессы. Их пагубное влияние вело к духовной опустошенности и деградации населения, в первую очередь молодежи – будущего нашей страны. Коррупция, бандитизм, закрытие 80 тысяч промышленных предприятий, выведение из оборота сорока миллионов гектаров пахотных земель, прекращение существования 20 тысяч деревень – вот далеко неполный перечень потерь, грозивших привести страну к превращению ее в сырьевой придаток Запада.

Разрушительные процессы шли и в сфере обороны государства. Для меня, человека, имеющего прямое отношение к делу подготовки кадров для военно-промышленного комплекса страны, состояние военной сферы страны – наиболее точный критерий для личной оценки нашей обороноспособности.

А вот что сказал о состоянии наших Вооруженных сил в своем докладе Александр Владимиров «Россия без армии», прочитанном автором на международном семинаре «Армия и общество» в Москве, и опубликованном в газете «Советская Россия» в конце 2009 года:

«Произошел полный слом советской военной машины, ликвидированы мобилизационная система подготовки и ведения войны, система профессиональной кадровой политики, продана основная часть объектов инфраструктуры и земель Минобороны, ликвидирован военно-промышленный комплекс как единая система генерации и реализации военно-технического обеспечения, государственная идеология воинской службы, историческая российская полковая система, вместе с историческими боевыми традициями (теперь вместо них созданы безымянные бригады), советская система военного управления, произошло физическое сокращение численности армии, офицерского корпуса и высшего командного состава. Свернута система профессионального военного образования и подготовки младшего командного состава армии. Стоит вопрос о закрытии суворовской военной школы».

В докладе отмечалось, что все эти факторы – прямая угроза национальной безопасности страны.

Как известно, разрушать всегда легче, чем создавать.

В сообщениях средств массовой информации стали появляться статьи о неудовлетворительном состоянии основных родов войск: ракетных войск стратегического назначения (РВСН), морских стратегических ядерных сил (МСЯС), стратегической и истребительной авиации.

Уже не было надежды на то, что наша страна вновь станет великой державой с могучими Вооруженными Силами.

Но вдруг появился свет в конце длинного туннеля.

В 2012 году руководством страны были приняты принципиально важные решения: министром обороны был назначен авторитетный, уважаемый народом, ответственный и талантливый организатор – Сергей Кужугетович Шойгу. Президентом России В.В. Путиным была объявлена беспрецедентная программа развития Вооруженных Сил и модернизации военно-промышленного комплекса России. В предстоящее десятилетие на эту программу выделяется в общей сложности 23 триллиона рублей. Однако, при реализации этой сверхмасштабной задачи следует учитывать уже новые условия современного этапа противостояния.

Уже сегодня прогресс науки и техники достиг такого уровня, что созданы условия для появления неядерных систем оружия, которые по своей боевой эффективности смогут превзойти воздействие ядерных зарядов.

Большое значение в возможном противостоянии будут иметь: космический театр действий, сфера информационного противоборства, оружие, созданное на новых физических принципах.

Согласно объявленной программе, армия за эти годы примет на вооружение: десять полков РВСН в виде комплексов «Яре» и «Тополь», новые крылатые ракеты, подводные лодки, системы связи, разведки и управления, радиоэлектронной борьбы, «беспилотники», роботизированные ударные комплексы, современную транспортную авиацию, высокоточное оружие.

ВВС получат более 600 современных самолетов, включая истребители пятого поколения. Средства ПВО будут оснащены зенитными комплексами С-400 и «Витязь». В сухопутные войска поступят 2 300 современных танков, 2 000 самоходных артиллерийских комплексов, а также другие виды новейшей боевой техники.

Программа перевооружения армии масштабна по объему и уникальна по содержанию.

Но будет ли у нас 10 лет времени, чтобы осуществить задуманное?

На всякий случай нам нужно помнить, что на вооружении НАТО состоят: 20 тысяч танков, 30 тысяч боевых бронированных машин (типа БТР, БМП), 20 тысяч артиллерийских систем, около 7 тысяч тактических ударных самолетов (в том числе и с ядерными боеприпасами), 2 тысячи боевых вертолетов, а также иметь в виду, что предстоящие 10 лет, НАТО также не будет стоять на месте.

Беспрецедентно недавнее высказывание высокопоставленного американского военного чиновника, который с укором заметил, что войска России вплотную приблизились к границам НАТО! И это при том, что именно «российского медведя» со всех сторон окружили американскими военными базами и обложили всевозможными политическими и экономическими санкциями. Так кто же к кому приблизился?

В этой обстановке роль и значение Балтийского государственного технического университета «ВОЕНМЕХ» имени Д.Ф. Устинова трудно переоценить. Невозможно представить себе Военмех, стоящим в стороне от решения этих судьбоносных задач.

В условиях сегодняшних и вероятных предстоящих вызовов необходимо безотлагательно принять ряд мер: расширить номенклатуру перспективных специальностей, откорректировать существующие учебные планы и программы, заложив в них принципы опережающего развития. Необходимо открыть филиалы университета в Сибири и на Дальнем Востоке.

План научной работы университета также должен быть переработан с учетом новых задач, согласован с военно-промышленной комиссией. Должна быть возобновлена работа научных школ и отраслевых лабораторий. И это лишь самые неотложные шаги, которые должны быть предприняты руководством университета в самое ближайшее время.

Книга написана мною по просьбе группы наших выпускников, она охватывает период с 1951 года по 1985 год. Это то время, когда я был студентом, преподавателем кафедры № 8 (позже А4), секретарем парткома института и деканом механического факультета. Надеюсь, что это бесхитростное воспоминание о годах учебы, работы преподавателем и руководителем некоторых подразделений института будет полезно как молодым читателям, так и тем, кто институт уже закончил и работает на благо великой России, а тем военмеховцам, кто уже на заслуженном отдыхе – будет приятно вспомнить студенческие годы.

Мы с вами живем в сложных геополитических условиях. Период, о котором говорится в книге, был временем подъема страны и Военмеха. Военмеховцы всех поколений вносили достойный вклад в дело защиты национальной безопасности нашей Родины, это относится и к поколению, которому принадлежу я. Возможно, этот опыт будет интересен и полезен и в нынешнее время.

Некоторые фамилии изменены. Не хотелось беспокоить память ушедших из жизни героев повествования строгим словом. Ныне здравствующим военмеховцам хочется пожелать помнить только о хорошем, ведь его было много.

Автор выражает искреннюю благодарность И.Ф. Кефели, М.В. Колосову, М.В. Трибелю, В.И. Рассказовой, Ю.Ф. Жукову, Л.В. Жуковой, В.Н. Лебедеву, А.А. Шелгачеву за их помощь в написании и оформлении настоящего издания. Особую признательность автор выражает выпускнику института Л.И. Зильбербургу, одному из инициаторов издания этих воспоминаний, а также В.А. Родину, Д.М. Аршанскому.

 

Глава I

Найти свою дорогу

Лязгнули буфера поезда, в окне качнулся фонарный столб, вздрогнуло и тихо поплыло здание вокзала. На перроне нестройно взметнулись вверх руки немногочисленных провожающих, глаза, торопливо перебегая с одного лица на другое, спешили насытиться последним теплом улыбок и грустью оставшихся родных и друзей.

У соседки Маши, которая почему-то вызвалась быть в качестве провожатой, заискрились бусинки слез в уголках темных глаз, натруженная рука матери, комкавшая платок, припала к вздрогнувшим губам.

Зеленый глаз светофора и все ускоряющийся метроном колес воздвигли непреодолимую преграду между прошлым и будущим, между неистребимым кровным ароматом отчего дома, родного гнезда, и пьянящим своей неизвестностью будущим.

Еще не улеглось волнение, вызванное расставанием с близкими, но в глазах, а особенно в голове, уже четко фиксировались детали окружающей обстановки, людей, наполнивших плацкартные купе пассажирского поезда начала пятидесятых годов прошлого столетия, ежедневно курсировавшего между Казанью и Кировым, и делающего непродолжительную остановку в Ижевске. Нет, это еще не был современный лайнер железных дорог, отличающийся удлиненными стеклянными витражами с фирменными занавесками и авиационными скоростями. Скорее это был неспешный путник, одетый в простые одежды, с сумой и посохом в руках, который был счастлив тем, что медленно изменяющийся западноуральский ландшафт, перемежающийся холмами, живописными дубравами и хаотично разбросанными полями, не нарушал привычного хода мыслей, позволял полной грудью вдыхать душистый аромат смешанного леса, а прихотливо изгибающаяся дорога не утомляла глаз своим однообразием.

Поздоровавшись, я вошел в купе, забросил на третью полку легкий прямоугольный чемодан, спрятанный в чехол зеленого цвета. Моими соседями по путешествию оказались женщины, одетые в большинстве своем в теплые плисовые душегрейки и повязанные в платки, с довольно строгими, но спокойными и приветливыми лицами. Между ними протекала неторопливая беседа.

Попутчицы спокойно, без суеты потеснились, уступая место новому пассажиру, прерванная было беседа вновь возобновилась, и, как водится у русских людей, особенно вдали от столиц, вскоре в разговор был втянут и я. Назвав свое имя, сообщил, что, после успешного окончания индустриального техникума еду на учебу в известный в стране Ленинградский военно-механический институт (ЛВМИ).

Благородные намерения молодого человека тотчас же получили неподдельное одобрение присутствующих, а еще не старая уроженка Казани, сидящая у окна, посетовала на своего сына, который вот так же мог бы стать образованным человеком, да рано женился и теперь тянет лямку токарем на авиазаводе.

За окном, между тем, еловый лес чередовался с пихтовым, хотя и здесь на освещенных полянах, как стройные девушки, белели березы вперемежку с кудрявыми липами, а кряжистые дубы, словно добры молодцы, бросали несмелые взгляды в сторону своих белоствольных подруг. В разрывах леса просматривались ржаные и ячменные поля, на косогорах темнели деревянные избы, на зеленом ковре лугов там и сям пестрели черно-белые холмогорки и красномастные буренки эстонской породы. Яркая природная палитра приглушалась пыльно-серыми пятнами овечьих стад, медленно колышущихся на склонах холмов в лучах знойного послеполуденного солнца.

Вагон внезапно взлетал над неширокими речками, и запоздалый взгляд лишь улавливал где-то в отдалении высвеченную солнцем серебряную гладь причудливо извивающегося русла, либо замечал на широкой пойме в камышовой оправе серп тихо дремлющей старицы.

Незаметно поезд миновал несколько небольших станций с названиями Игра, Балезино, Глазов, Яр и устремился на северо-запад к городу Кирову, где предстояло пересесть на ленинградский скорый.

На остановках, где выходило и входило мало пассажиров, все выглядело довольно однообразно. Одноэтажное станционное здание, будка с вывеской «Кипяток», да в отдалении туалет, причем все окрашенное темно-красной охрой, – вот и весь архитектурный облик большинства станций и полустанков Северной железной дороги.

В эту незатейливую картину органично вписывались несколько фигур мужчин и женщин, а также ребятишек, как правило, встречавших поезд и рождавших в душе симпатию своими скромными и опрятными одеждами и простыми открытыми взглядами. Некоторые из них предлагали пассажирам, вышедшим на перрон на краткий отдых, дары своих огородов и окрестных лесов в виде вареного без мундира картофеля, огурцов, помидор, семечек, ягод и иногда вяленой рыбы. Чаще других пополняли запасы провизии пассажиры дальнего следования. Но вот раздавался последний звон ярко начищенного колокола, ему ответно вторил гудок паровоза, и состав трогался в путь.

По лицам детей было видно, что появление грохочущего, дымного, в облаках пара поезда, наполненного разнообразной публикой, было явлением чуда из другого, неведомого мира, но вот несколько минут – и это чудо исчезало, оставив после себя запах угольной гари, отдаленно напоминающий прогорклый аромат бани, вытопленной по-черному, и грусть по тому неизведанному миру.

Незаметно солнце спряталось за вершины деревьев, тени удлинились, а в ложбинках зарождалась ночная темнота. Вечерние сумерки, меняющиеся мирные дали располагали к раздумьям, к воспоминаниям об оставленной жизни.

Из кладовых памяти неторопливо всплывали яркие сцены детства, отрочества и юности.

По обыкновению родители проводили отпускное время на своей родине, в незаметном городке Камбарка, недалеко от реки Камы. Главной достопримечательностью этого города, в то время, являлся железоделательный завод, построенный в середине XVIII столетия Григорием Демидовым на реке Камбарка, в четырех верстах от места ее впадения в Каму. Завод предназначался для переработки чугуна в железо, но также служил как «пильная мельница» для распиловки леса. Он был выстроен по «демидовской» схеме: поперек реки поставили плотину, образовали пруд, вода которого через специальные каналы поступала на водяные колеса, приводящие в действие четыре молота для выковки железа, лесопильню и мукомольную мельницу. Основу населения городка составляли тогда мастеровые и конные работники, обеспечивающие поставку из леса большого количества древесного угля для кричных печей.

Наверное, на всю жизнь сохранятся в памяти запахи чая с дымком, вскипяченного в чайнике над костром, и свежей, только что собранной родителями ежевики на берегу Камы. К ним присоединялись бутерброды, огурцы, крутые яйца, холодная говядина, извлеченные из походной корзины.

Неторопливый, и как время, вечный бег реки, по слегка взволнованной поверхности которой пройдет редкий колесный пароход с плицами, с черной дымящей трубой и белыми палубами, да спасательной лодкой за кормой. Спокойные очертания берегов, бездонное, залитое ярким солнцем небо с застывшим в нем звонким жаворонком и теплый воздух с поля, ласково набегающий на распахнутую грудь. Хочется обнять весь мир и слиться с ним воедино, одновременно стать его травинкой, лучом солнца и струйкой реки, бесконечно купаться в волнах этой волшебной, фантастической стихии.

А что значат для городского мальчишки ночевки у костра, на берегу затерянной в лесах речки Буй, где-то впадающей в Каму! Громадный костер, разрывающий пламенем плотную, всеохватывающую тьму, мириады искр, танцующим фейерверком взлетающих в ночное небо и с шипением гаснущих в темной, как смола, воде, отблеск языков пламени на пляшущих речных волнах… Отойдешь вглубь леса на два-три десятка метров, а сучья и коряги уже тянут к тебе свои корявые руки, цепляют за одежду, за ноги, из лесной чащобы фосфоресцирующим блеском глядят на тебя немигающие глаза какого-то неведомого зверя, внезапно ухнет филин или вскрикнет таинственный обитатель лесов, – и ноги помимо твоей воли уже поворачивают на яркое пламя костра.

А здесь, в кругу сверстников, – пальба из самодельных пистолетов, испеченная в костре и обжигающая руки картошка, чай со свежей ежевикой. Ну, а кто может забыть купание в ночной реке, когда прохладные струи воды ласково скользят по твоему совершенно обнаженному телу, а близкое присутствие товарищей опьяняет, делает неосторожным, а порой и безрассудным в этой увлекающей зыбкой темноте?

Невозможно забыть летнюю сонную ночь на сеновале. Хрустящее душистое сено, щели в крыше с мерцающими там далекими-далекими звездочками, загадочные шорохи в углах, – все это как-то по-особому волнует, возбуждает, тревожит.

А поезд все идет и идет, за окном уже темно, и только служебные огни довольно скупо освещают наш путь, напоминая о том, что все мы переезжаем на новые места жительства. Вытянувшись на вагонной полке, вспоминал свою жизнь в Ижевске.

Собственного дома или квартиры в этом городе у нас не было. Родители снимали первый, подвальный, этаж в двухэтажном доме священника, где до революции жила его прислуга, по-видимому, пекарь или повар. Сам священник запомнился плохо, тот был очень стар, но вот дубовый гроб, который он запас еще при жизни и держал в амбаре, врезался в память. Родители, бывшие на втором этаже, рассказывали, что в свое время он богат был чрезмерно, и старорежимные деньги его, рассованные по углам, шкафам и книгам, валялись, как никому ненужный хлам.

Сам дом – кряжистый, под железной крышей, вросший окнами подвального этажа в землю, с большим двором, хозяйственными пристройками и огородом, поставлен был два века назад, но время мало тронуло его.

Дом стоял в Горшечном переулке, неподалеку от Михайловского собора, где, по-видимому, и служил хозяин. Храм, выдержанный в псевдорусском стиле, несомненно, один из лучших образцов русского церковного зодчества, отдаленно напоминал храм Василия Блаженного в Москве. Его архитектором был И.А. Чарушин, а строительство окончательно завершили в 1907 году. Как шапка Мономаха, собор закрыл собой один из самых высоких холмов города и из своих стрельчатых окон, словно витязь из-под руки, обозревал всю окрестность.

Старики говорили, что золотые маковки его башен были видны в хорошую погоду за все сто верст. Это и не удивительно, поскольку позже, когда он стал краеведческим музеем, в нем висел маятник Фуко, как в самом высоком сооружении города. Другой достопримечательностью этого музея, запавшей в детскую душу, была темница, в таинственном полумраке которой, прикованный цепью, томился революционер. Так сказала бабушка, сопровождавшая меня по музею.

А однажды, сидя дома на подоконнике и наблюдая главным образом ноги прохожих, так как окна совпадали с уровнем тротуара, я увидел, как двое рабочих прикрепили трос к одной из маковок собора. Натужно заурчал трактор, трос натянулся, как струна, и, сопровождаемый легким облаком многовековой пыли, купол рухнул на землю, словно поверженный воин. Храм разобрали примерно месяца через два. Это было в 1937 году. Из его кирпича в городе построили корпуса медицинского института. В 2000 году Михайловский собор полностью восстановили. Его высота составляет 70 метров.

Основную площадь в квартире, состоящей из комнаты, кухни и кладовой, занимала громадная русская печь, на которой в зимнюю пору свободно размещалось четыре человека. Обстановка была более чем скромной. Буфет из фанеры с претензией на красное дерево, обеденный стол у стены, кровати для родителей и детей, да швейная машина «Зингер», за которой все свободное от домашних хлопот время, не разгибая спины, проводила мать, помогая скромному семейному бюджету. В ту пору в моде были строчевышитые занавески на окна. Порой в эти часы было особенно хорошо. Под ритмичный, убаюкивающий стук швейной машины, негромкую песню матери, а она любила петь, мы с братом создавали из спичечных коробков, ниточных катушек и других, дорогих детскому сердцу предметов, замечательные города, замысловатые машины или устраивали сражения, где главным калибром осадной артиллерии являлись пустые трехгранные флаконы, кажется, из-под уксуса.

Вечерний чай из самовара с кусочками наколотого щипцами сахара, когда в сборе была вся семья, в том числе усталый отец, пришедший со сталеделательного оружейного завода (в наше время – Ижмаш), которому он отдал всю свою трудовую жизнь. Неторопливая беседа, неяркий свет от единственной электрической лампочки, ввернутой в фарфоровый патрон с фарфоровым же выключателем – все это создавало неповторимую атмосферу родительского очага, память о котором сохраняется на всю жизнь.

В домашней атмосфере думалось, что в каждого человека при его рождении закладывается много начал – добрых и злых, полезных и вредных, нужных и никчемных. Эти начала до поры, до времени как бы дремлют в каждом из нас, но вот случайно или преднамеренно создаются такие условия, когда в человеке вдруг происходит пробуждение и дальнейшее, постепенное или бурное, развитие тех или иных наклонностей, впоследствии и составляющих в сумме то, что мы называем личностью. Так просыпается яркий цветок, раскрывает и поворачивает свои лепестки, словно намереваясь обнять кого-то, навстречу живительному теплу, неисчерпаемым потокам, льющимся с высокого ясного неба. В злаковом зерне, брошенном трудолюбивым крестьянином на весеннюю благодатную почву, вначале проклюнется бледный росток, но, согретый солнечными лучами, он еще теснее прижимается к груди его земной колыбели, а та щедро напоит его своими соками. Глядь, уже и трубка пошла, и колос, а там подступила пора позаботиться и о продолжении своего рода.

* * *

Возможно, нечто подобное случилось и со мной, когда перед самой войной, будучи уже учеником второго класса средней школы, преодолевая робость, я с соседским парнем переступил порог республиканской станции юных техников.

Это был большой, слегка осевший, трехэтажный деревянный дом, на крутом берегу городского пруда. Внешне он был ничем непримечателен, разве что стеклянная доска на его фасаде, свидетельствующая о принадлежности данного учреждения народному комиссариату просвещения, отличала его от подобных.

Внутри же он был просто сказочно богат: в механической лаборатории работала миниатюрная, но настоящая паровая машина; в ряд выстроились, сверкая шпинделями, сверлильные, фрезерные, токарные станки; в судостроительной лаборатории поражали воображение вычурные и элегантные яхты; хитроумное сплетение проводов, слегка светящиеся радиолампы, шкалы приемников, передатчиков и приборов в радиолаборатории напоминали иллюстрации к научно-фантастическим романам. Во дворе скороговоркой, перебивая друг друга, тарахтели настоящие мотоциклы – ИЖи – там тренировались участники автомотосекции.

Но особое, окончательно пленившее душу впечатление, осталось после посещения авиамодельной лаборатории. Исключительное изящество линий во внешнем облике как моделей самолетов, так и их отдельных деталей, узлов, всех этих фюзеляжей, стрингеров, шпангоутов, нервюр, элеронов, триммеров (авиационные термины), которые, как некие кабалистические формулы из восточной сказки, завораживали своей загадочностью. В этой лаборатории стоял специфический, единственный в своем роде аромат, состоящий из смеси паров эмалита (авиационного лака для покрытия тканей и папиросной бумаги для авиамоделей), бензина, касторового масла, жженого бамбука, казеинового клея. На отдельном стенде поблескивали оребренные цилиндры бензиновых моторчиков с яркоокрашенными лопастями пропеллеров. Мысль о том, что не исключена возможность постройки летающей модели самолета собственной конструкции с таким двигателем, казалась пределом достижимых мечтаний. Чтобы окончательно понять волнение, охватившее душу подростка, следует вспомнить, что это был тот период жизни страны, когда бурными темпами создавалась авиация, совершались беспосадочные межконтинентальные полеты, повсюду звучало имя Валерия Павловича Чкалова и других знаменитых летчиков и летчиц, на экранах кинотеатров шел фильм «Истребители» с симпатичным кургузым «ишачком» (И-16), кругом создавались парашютные и планерные кружки, на полную мощность работали аэроклубы.

Прорыв в безбрежный воздушный океан, помимо пространственного и социального раскрепощения, вызвал необычайный прилив энтузиазма, оптимизма и энергии. Этот процесс был крайне важен для консолидации нации, для мобилизации всех сил ввиду предстоящих тяжких испытаний. Разумеется, это понимание пришло уже позже, а в тот момент влекла возможность стать сопричастным общему делу, прикоснуться к авиации, хотя бы через ее малые формы, причем вначале для этого требовалось только желание и заявление на имя директора технической станции. Ну кто из мальчишек мог бы устоять перед таким соблазном!

Любопытно, что многие инструкторы, ведущие занятия в этих секциях и лабораториях, не имели специального педагогического образования. Но какие это были талантливые самородки, обладающие исключительным мастерством и необходимым методическим опытом!

Занятия строились на основе принципа «от простого – к сложному». Так, вначале авиамоделистам поручалось изготовление нелетающих моделей самолетов, когда они познавали технологические методы обработки материалов (дерева, металла) и необходимые для этого инструменты, приобретали навыки работы с лакокрасочными покрытиями, а уже после этого допускались к более сложным операциям.

Зимой, когда за окном бесновались морозные вьюги, а на улицах наметались снежные сугробы, в помещениях было тепло, светло и даже уютно, шла напряженная работа.

В авиамодельной секции перед каждым стояла ответственная задача: спроектировать, изготовить и собрать свою летающую модель. И все это нужно было закончить до теплых июньских дней, когда станция юных техников совместно с городским аэроклубом проводили республиканские соревнования авиамоделистов.

Но чтобы дожить до этого чисто спортивного цикла, нужно было пройти еще не менее увлекательный творческий путь по созданию конструкции модели.

Обычно этот процесс начинался с обсуждения в кругу своих товарищей с руководителем лаборатории вопроса о том, кто из членов коллектива какого типа модель будет создавать. При этом учитывалась спортивная сторона дела, взвешивались возможности команды и каждого отдельного ее члена.

Особое чувство удовлетворения охватывало каждого из нас тогда, когда поручалось изготовление такой модели, о создании которой уже давно мечтал, исподволь обдумывал ее будущий образ, вынашивал не только в уме, но и в сердце.

Конструкторская работа требует знаний. Книга Миклашевского по строительству авиамоделей, популярный американский переводной учебник «Ваши крылья», из которого врезалась в память фраза: «Вода мягка, пока вы о нее сильно не ударились», и многие другие теперь наряду с некоторыми школьными учебниками стали постоянными друзьями и помощниками.

Наконец, изрядно поломав голову и пообкусав немало карандашей, удалось положить вожделенный образ на бумагу и, хотя и не с первого захода, получить «добро» руководителя лаборатории.

Технологический процесс изготовления модели самолета заставляет много упорно и кропотливо трудиться. Выпиливание лобзиком замысловатых шпангоутов и нервюр, обстругивание стрингеров, соединение их на стапеле между собой, обклеивание папиросной бумагой, – все это требует тщательного и аккуратного отношения к делу. Высокие требования к точности и качеству поверхностей, контроль со стороны руководителя служили хорошим стимулом для качественного проведения всего объема работ. Небрежно сделанные детали браковались, и приходилось вновь брать в руки инструмент, чтобы получить желаемое.

Ближе к весне трудовые будни становились все длиннее, а перед самыми соревнованиями, пользуясь доверием со стороны руководителей, авиамоделисты оставались в лаборатории до утра. Конечно, то было грубое нарушение внутренних правил, но мы, сознавая это, были вдвойне осторожны с огнем в старом деревянном доме.

Наконец, наступал долгожданный летний день. Модели разбирались и упаковывались в большие фанерные ящики, и все участники соревнований, исполненные самых радужных надежд, на автобусах отправлялись на аэро-клубовский аэродром, он назывался «Пироговским». Это всегда был волнующий спортивный праздник. В нем принимали участие десятки спортсменов из разных городов Удмуртии, что придавало особую остроту спортивной борьбе.

Важную роль в успехе этих соревнований играло то, что они проходили на настоящем аэродроме, который многие из участников видели впервые.

Представьте себе большое ровное поле, на одном краю которого ровно, как по линейке, выстроились легкокрылые, с устремленными вверх носами, словно намеревающиеся тотчас взлететь, зеленые краснозвездные птицы. В их очертаниях угадывались привычные глазу, аэро-клубовские учебно-тренировочные самолеты У-2 и УТ-2. Это они, неброские с виду трудяги, бережно и осторожно поднимали на своих заботливых крыльях порывистую пылкую молодость, терпеливо утюжили коробочку над летным полем, раз и навсегда порождая в сердце единственную и чистую, на всю жизнь, любовь к неоглядным просторам, непривычным на земле скоростям и чувству полета, возвышающую и облагораживающую душу человека.

На другом краю аэродрома ровными рядами были установлены армейские палатки с туго натянутыми боками, где размещался спортивный люд, судьи, руководители соревнований. Здесь же приютилось приземистое одноэтажное здание, опутанное антеннами, – штаб аэродрома. Неподалеку от него воткнулась в небо мачта с полосатым конусом – указателем направления ветра, неотъемлемым атрибутом всех воздушных гаваней. С гладкой ладони аэродрома небесный купол казался еще более глубоким и безграничным.

Но вот утренний ветерок ласково отряхнул сладкую утреннюю дремоту, лучи солнца убрали ночной занавес, – ик месту старта устремились группы спортсменов, мальчишек и девчонок, бережно несущих в своих руках миниатюрные самолеты и планеры, вертолеты и разные экспериментальные аппараты.

Деловито, без суеты, устанавливаются столы с тентами для спортивных судей, панорамы и теодолиты для визуального наблюдения за полетами моделей.

Краткая церемония подъема флага соревнований, – и зеленая ракета, взмывая в небо, возвещает о начале стартов. Первыми уходят в небо изящные планеры, искать свой восходящий поток. Не всем и не сразу удается найти его, и, с легким свистом рассекая воздух лезвием крыла, планеры, повинуясь ветру, уходят на посадку где-то на краю аэродрома.

Неподалеку, оторвавшись от взлетной полосы, буравят небо таймерные модели, демонстрируя фигуры высшего пилотажа, а над круглым асфальтовым пятачком с ревом носятся кордовые самолетики, демонстрируя удивленной публике жесткий воздушный бой на вертикалях.

Сколько захватывающих впечатлений, волнений, неожиданных радостей и огорчений! Да, и огорчений. Вон там, ближе к краю аэродрома, резко накренившись, вонзается в землю чей-то моноплан. Его конструктор, с побледневшим лицом, бежит к месту падения, узнать хотя бы по обломкам причину страшной катастрофы.

С легким хрюканьем летит модель реактивного самолета с пульсирующим двигателем. Но что это? Огненная вспышка, и яркой кометой, прочертив край неба, модель врезается в землю. Неудача! Нет, может, это еще один шаг вперед.

А сколько радостных волнений доставляли причудливые, похожие на китайские пагоды, коробчатые змеи, к которым по стальному тросу резво поднимался так называемый почтальон и на большой высоте выбрасывал разноцветные листовки или парашютный десант.

Приходилось ли вам в вечернюю пору, когда горизонт полыхает кровавым багрянцем заката, наблюдать величественный полет шара-монгольфьера, постепенно удаляющегося в тщетной попытке догнать снеговые вершины кучевых гор, громоздящихся где-то там, на недосягаемой высоте, когда в душу тихо закрадывается грусть о безбрежности небесного пространства? Как хотелось бы быть там, среди этих кудрявых великанов…

Соревнования, как правило, продолжались примерно неделю. В конце счастливые и гордые победители держали в руках дипломы, а в качестве подарков – интересные книги, коробки с маленькими моторчиками, именными инструментами и другими предметами, имеющими отношение к этому техническому виду спорта.

Прощальный вечер у костра, спуск флага соревнований, – и автобусы развозят шумную пеструю толпу по домам. Незабываемая пора.

Трудно переоценить важность занятий техническим видом спорта. Несомненно, он – один из наиболее плодотворных составляющих трудового и нравственного воспитания. Он открывает молодежи неизвестные ранее стороны жизни, дарит неповторимые волнения и переживания, обогащает разум полезными знаниями, воспитывает целеустремленность и волю.

На тех соревнованиях впервые довелось подняться в воздух на самолете У-2. Это случилось, когда моя модель самолета с бензиновым мотором, уверенно набирая высоту, устремилась в восточном направлении. Не веря своим ушам, услышал голос своего руководителя: «Быстро, к машине сопровождения!» Инструктор был тонкий педагог и знал, конечно, что значит для мальчишки первый полет на самолете. Подбегаю к самолету У-2, а летчик, сидя почему-то во второй инструкторской кабине, запускает двигатель, который, стреляя дымными облачками из выхлопных патрубков, заводиться не спешит. А модель уходит, уже превратившись в черную точку на фоне высокого и ясного неба. Наконец, устойчивый режим работы мотора, прогазовка. Все нормально! Трава за самолетом стелется в бешеной пляске, летчик перелезает в первую пилотскую кабину, знаком предлагает мне занять вторую. Не чуя ног, одним махом влетаю в кресло, с некоторой опаской оглядываю многочисленные рычажки и кнопки, приборы, а самолет, потряхиваясь, уже выруливает на взлетную полосу. Вдруг он внезапно останавливается, словно утыкается в стену, так что пришлось руками упереться в приборную доску. Потом узнал, что это – проверка тормозов и других систем перед взлетом.

Но вот двигатель взревел и запел на высокой ноте, кто-то мягким толчком отпустил самолет, и он, как спортсмен на стометровке, рванулся вперед. Глухие удары колес о взлетную полосу прекратились, земля внезапно отодвинулась вниз, горизонт резко накренился, и еще неизведанное, ни с чем несравнимое чувство парения над землей охватило душу.

Наконец, каскад неожиданных и впервые пережитых эмоций постепенно уступил место трезвой наблюдательности. Первая мысль о том, что летим над совершенно незнакомой местностью, отсутствие каких-либо знакомых ориентиров, вызвала легкую озабоченность, а вторая: «Где же модель?» Пилот, как бы угадав мое недоумение, машет крагой в неожиданном направлении, и, всмотревшись, я обнаруживаю на почтительном расстоянии свое краснокрылое творение, парящее с нами на одной высоте.

Внезапно модель перешла на режим планирования. Закончилось топливо в бачке. Под нами – большое ржаное поле, и модель, подмяв колосья ржи, приземлилась. Самолет сопровождения стал кружиться над местом ее посадки.

Во время нашего полета по местной дороге нас сопровождала грузовая машина, полуторка, и шоферу удалось довольно близко подъехать к месту приземления. Но прямые колосья ржи закрывали его. Летчик это тоже понял и стал делать крутые виражи над этим местом. Когда на земле обнаружили его, наш самолет, помахав крыльями, отправился в обратный путь, и вскоре мы вновь оказались среди своих товарищей. Мой руководитель был очень доволен тем, что наш полет удался, что мою модель быстро нашли, и наша команда получила зачетные очки благодаря этому успеху. Когда я рассказал Виталию Леопольдовичу Фетцеру, а это и был наш руководитель авиамодельной лаборатории, о деталях полета, он хитро прищурил глаза и спросил: «Ну как, будем осваивать воздушный океан?» «Обязательно будем», – ответил я.

Считаю, что мне сильно повезло с наставниками, которые и обучали, и воспитывали подростков на станции юных техников. Взять, к примеру, Виталия Леопольдовича. Только теперь осознаешь масштабность этого человека. Подлинный интеллигент, профессионал своего дела, педагог (окончил педагогический институт в Ижевске), ветеран войны. А как глубоко он понимал души подростков, которые окружали его в авиамодельной лаборатории! В деле воспитания, думается, он намного превосходил родителей тех мальчишек и девчонок, которые находились под его неустанным влиянием.

Его беседы об авиации, о ламинарном и турбулентном течениях, центре давления и угле атаки крыла, кривой Лилиенталя, дозвуковой аэродинамической трубе, которую он сделал самостоятельно, чтобы доходчиво объяснить нам вопросы подъемной силы и воздушного сопротивления… Как все это было интересно!

Или Жданов Алексей Егорович – руководитель радиолаборатории, в годы войны – радиомеханик по обслуживанию бортовой аппаратуры военных самолетов. Под его руководством мне удалось сделать простой детекторный радиоприемник. С помощью именно такого приемника, подростком, в каком-то северном поселке, в те далекие времена была восстановлена радиосвязь с папанинской четверкой, оседлавшей Северный полюс нашей Земли.

Педагогический коллектив на этой станции был невелик, десять-пятнадцать человек, но какую важную и полезную деятельность они вели для подготовки к настоящей жизни молодого поколения города, переполненного промышленными предприятиями! Их вклад в дело воспитания достойных, полезных граждан города, да и всей страны, трудно переоценить.

* * *

Так случилось, что в феврале 1947 года, когда я еще Злился в восьмом классе своей средней школы № 22, а по всей стране продовольственное обеспечение населения еще регулировалось карточной системой, хотя уже открывались продовольственные коммерческие магазины, под вечер, после чая, отец подошел ко мне, взял за плечи и сказал: «Сын, надо помочь семье. Иди работать на наш завод». Большой радости у меня это предложение не вызвало, так как я хотел окончить среднюю школу и пойти Злиться в технический институт.

Однако обращение отца, которого мы все уважали, а я был старшим сыном, мой брат – на два года младше, а сестре едва исполнилось два года, надежд на другое решение не оставляло.

Итак, я на заводе № 74 Министерства вооружения СССР, взят на должность технического паспортизатора по станочному оборудованию. Дело в том, что в послевоенные годы по репарации на завод целыми железнодорожными составами поступало немецкое станочное оборудование, как правило, без паспортов, без всякой технической документации. Оно распределялось по разным производствам, но значительная часть направлялась на вновь открытое мотоциклетное направление, куда также доставили восемь тысяч комплектов деталей немецкого мотоцикла ДКВ.

В мои обязанности входило обслуживание станочного парка производства станкового пулемета системы «Максим». Моими инструментами были тахометр – для определения числа оборотов шпинделя и других вращающихся частей, секундомер, линейка с миллиметровой шкалой, штангенциркуль для измерения диаметров и таблицы, которые нужно было заполнять. Как правило, меня сопровождали два человека: электрик, который включал и выключал электрические приборы станка, и опытный станочник, который переключал рычаги перемены подач, менял шестерни в передней бабке, изменял числа оборотов шпинделей и так далее.

При переходе сотрудников из цеха в цех, молодые девушки из охраны, в полушубках, с автоматом ППШ через плечо, обыскивали проходящих, проверяли пропуска.

Эта работа мне нравилась.

Но вдруг, через два месяца службы, когда я уже достаточно уверенно выполнял свои обязанности, начальник отдела сообщил, что меня и некоторых других сотрудников увольняют.

Причиной стало перепроизводство оружия, которое в три смены производил завод, несмотря на два года мирного послевоенного времени. В городе в специальных тирах круглосуточно шла стрельба, это опробовали вновь созданное оружие. Номенклатура выпускаемого оружия была очень широкой: винтовки, автоматы, пулеметы, авиационные и противотанковые пушки и многое другое. Одних винтовок в сутки завод выпускал 12000 штук, на целую дивизию. Это было громадное оборонное предприятие, десятки тысяч людей стекали вниз с холмов (завод расположен в низине), что особенно впечатляло зимой, когда в ватниках и ватных брюках, заправленных в валенки, людской поток, молча, в темноте направлялся к своим проходным и также в темноте двигался обратно.

История возникновения этой кузницы оружия очень интересна. Граф П.И. Шувалов получил в 1757 году разрешение построить два железоделательных завода на землях вблизи реки Камы. В апреле 1760 года приступили к строительству завода на реке Иж.

Ввиду угрозы со стороны наполеоновской Франции, в 1800 году Павел I приказал построить на Урале оружейный завод мощностью до 100000 единиц холодного и огнестрельного оружия в год.

Обер-берггауптман А.Ф. Дерябин, посланный для решения этой задачи на Урал, доложил, что наиболее подходящим является железоделательный завод на реке Иж. 10 июня 1807 года правительство одобрило проект А.Ф. Дерябина. Основным руководителем всех строительных работ стал уроженец Петербурга архитектор С.Е. Дудин, выпускник Петербургской академии художеств, прошедший практику за границей.

Во второй половине XIX века в поселке были построены Александро-Невской собор, арсенал и завершено строительство заводских корпусов. В 1873 году на заводе организовали сталелитейное производство, через год установили первую паровую машину, в 1881 году создали прокатное производство. Благодаря выпуску высококачественной стали, в 1927 году возникло станкостроительное производство, по второму пятилетнему плану на заводе запустили газогенераторную станцию, в 1934 году начали работать ТЭЦ, мощная электропечь, блюминг – пятый в СССР и др.

В 1939 году Ижстальзавод был разделен на два предприятия: машиностроительный и металлургический заводы.

Вероломное нападение фашистской Германии на нашу страну потребовало резкого повышения уровня производства, расширения номенклатуры выпускаемых изделий, увеличения производственных площадей, срочного запуска мартеновских печей. В период Великой Отечественной войны в городе работало полтора десятка оборонных предприятий, в том числе и эвакуированных с западной части страны.

Отец рассказывал мне, уже после Победы (раньше это было секретом), что Дмитрий Федорович Устинов – Нарком Вооружения СССР во время войны имел свою койку в цехе машзавода и часто пользовался ею. Когда он обходил производства, его помощник носил коробку с ручными часами и по указанию начальника цеха или мастера называл наркому рабочих, которых можно было поощрить за успешную работу. Тогда это был очень ценный подарок.

…И вот я в первый раз стал безработным и оказался вне школы. Но все разрешилось очень быстро. На станции юных техников, узнав о моем увольнении с завода, предложили поработать инструктором по авиамоделизму. К тому времени я уже был чемпионом республики по этому виду спорта и даже ездил в Москву для участия во всесоюзных соревнованиях. Что касается дальнейшей учебы, то было принято решение о поступлении в Ижевский индустриальный техникум, где учащиеся, кстати, получали стипендию.

До сдачи вступительных экзаменов в техникум было еще несколько месяцев, и я, по согласованию с моим наставником, начал активно изучать литературу, связанную с реактивным движением и внедрением этого нового вида движителя в авиамодельную технику. Наиболее близкими к такому способу сочетания реактивного двигателя и летательного аппарата были пульсирующий воздушно-реактивный двигатель и планер нормальной аэродинамической схемы. Подобная конструкция нашла применение в немецкой крылатой ракете ФАУ-1 в период войны. Тем не менее, нам удалось тогда воспроизвести такой двигатель и запустить его. Сложность заключалась в подборе марки жаропрочной стали, из которой изготавливался гибкий клапан на входе в камеру сгорания и который закрывал ее в период горения топлива.

Следующим этапом было создание жидкостного ракетного двигателя. Были выбраны компоненты топлива: горючее – скипидар, окислитель – высококонцентрированная азотная кислота. Кислоту нам приготовили на кафедре химии в педагогическом институте и даже показали взаимодействие этих компонентов в специальном вытяжном шкафу. Но тут нас постигла неудача. Из стеклянной пипетки, в которой была кислота, капали в чашку, наполненную скипидаром. Раздавались негромкие взрывы, образовывалась густая черная смола и черный же дым. В лаборатории на технической станции мы повторили опыт, но уже заправили этими компонентами бачки двигателя. Из сопла вытекала черная густая смола. Нам не хватало знаний, чтобы получить желаемый результат.

В техникуме, после вступительных экзаменов, я был зачислен на специальность «техник по холодной обработке металлов».

Само учебное заведение занимало удобное трехэтажное здание на берегу пруда, рядом с заводом. На встрече с руководителем техникума нам рассказали, что создан он был в 1929 году как вечерний для рабочих Ижстальза-вода, но в 1934 году преобразован для подготовки специалистов среднего звена, в который принимали всех, кто имел семь классов средней школы. Специальностей было пять, все они предназначались для удовлетворения потребностей промышленных предприятий города. Учеба в техникуме заметно отличалась от школьной. Здесь больше самостоятельности, специальные дисциплины, например, теоретическая механика, курс сопротивления материалов, гидравлика и другие. Конспекты лекций, практика на станках в техникуме и на заводах, экзамены после каждого года обучения.

Наша группа насчитывала двадцать пять человек, все – ребята. В группе учился сын министра внутренних дел республики Виктор Киршин, сын чемпиона республики по греко-римской борьбе Игорь Хайнацкий, такой крепыш, весь в отца. Двое имели хорошее музыкальное образование, один, Владимир Толстошсин, играл на аккордеоне, помню до сих пор в его исполнении танго «Брызги шампанского», а другой, Юрий Толстухин, – на баяне. Однажды я был у него дома, и он исполнил для меня ряд произведений, в том числе, из классики. Конечно, баян более богатый инструмент, звучание глубже, ближе к русской натуре, клавиатура содержит, как у хорошего компьютера, значительно больше кнопок.

Жили, в общем, дружно, многие стали друзьями. На встречах некоторые играли на гитарах, Росим Галеев учил меня этому. Прекрасно пел Лиан Калюжный. Из всех слегка выделялся Виктор Киршин, на учебу он часто приезжал на своем мотоцикле, а однажды показал пистолет, наверное, отцовский.

Преподаватели техникума были весьма квалифицированными, занятия проходили интересно, пропусков занятий практически не было, только по уважительным причинам. Куратором нашей группы был назначен Юрий

Николаевич Филимонов, читавший нам теоретическую механику. На нас он производил благоприятное впечатление – высоколобый, мягкий, интеллигентный. Мы его уважали. Преподаватели по специальным дисциплинам, как правило, имели за плечами значительный заводской опыт.

Учеба шла стабильно, по утвержденному учебному плану. Но после третьего курса все резко изменилось. Нам поменяли специальность. Одному из заводов, поручили организовать производство приборов управления артиллерийским зенитным огнем (ПУАЗО) для подвижных зенитных комплексов. Такого оружия в армии практически еще не было. Прежде всего, нас «засекретили» и объяснили, что мы не должны разглашать сам факт обучения по этой специальности и сохранить в тайне всю информацию, которую получим при обучении.

Нас познакомили с новыми преподавателями, которые закончили ленинградские вузы и уже напряженно работали на заводе, осваивая выпуск новой оборонной техники. Шел 1950 год, но режим работы был как в военное время. Наши преподаватели на заводе были ведущими специалистами, и для них в цехах стояли койки, где в ночное время можно было немного отдохнуть. Уже шла полномасштабная холодная война.

Для ведения секретных занятий в техникуме была создана специальная, довольно большая, аудитория, в которой у задней стены был установлен американский оптический дальномер «ВИКОГ – VI». Такими дальномерами определялись основные данные о перемещении воздушной цели. На них имелись два маховика, вращая которые можно было следить за перемещением цели. Циферблаты дальномера давали возможность прочесть данные о расстоянии до цели, высоте полета и другие величины. Такие же сведения получают с помощью радиолокатора.

Эти инструменты можно назвать «глазами» зенитного комплекса. По полученным с их помощью данным далее решалась задача встречи с целью, то есть вырабатывались углы наведения для зенитного орудия, которое было установлено неподалеку от дальномера.

Что удивительно, при выработке параметров для наведения ствола зенитного орудия в те далекие времена широко использовались механические устройства (электроники еще не было), так называемые синусные и косинусные механизмы, кулачки, коноиды, зубчатые, винтовые пары и т. п. Разработка и производство механизмов для счетно-решающих устройств, которые размещались внутри корпуса дальномера, и была нашей новой специальностью.

Четвертый год учебы пролетел быстро, за четыре месяца до его окончания нужно было выполнить дипломный проект. Мы их делали на заводе по реальной тематике. Руководителем моего дипломного проекта был назначен заместитель главного технолога мотозавода Александр Максимович Харьков. В 1929 году он окончил Ленинградский политехнический институт и все последующее время находился на руководящей работе. Грамотный специалист, прекрасно знающий свое дело, ведущий рационализатор на своем предприятии. Несмотря на занятость заводскими текущими делами, всегда находил возможность посмотреть ход выполнения проекта, поправить слабые места, подсказать нужное решение. Благодаря замечательным человеческим качествам Александра Максимовича – доброжелательности и внимательности, общение с ним было всегда плодотворным и приятным.

Успешная защита дипломного проекта, красный диплом – и передо мной широко открылись двери высших учебных заведений. Выбрать вуз мне помогли наши преподаватели, которые учились в Ленинграде.

Как-то в беседах с ними я рассказал о своих занятиях на станции юных техников. Долго не раздумывая, они сразу сказали мне: «Только Военмех».

* * *

Вспоминая молодые годы, время учебы в техникуме, нельзя не упомянуть о том, как складывались отношения с девушками, которых на других специальностях было значительно больше, и они пользовались вниманием наших ребят. Следует сказать, что в те послевоенные годы, с одной стороны, планка нравственности была достаточно высокой, а с другой, воспитательная работа в стенах учебного заведения организовывалась так, что свободного времени оставалось не очень много.

В техникуме регулярно проходили комсомольские собрания с широкой повесткой дня, по праздникам устраивались вечера с участием художественной самодеятельности, – все как обычно.

Вспоминаю один из вечеров, посвященный какой-то важной дате, кажется, 7 ноября – дню Великой Октябрьской социалистической революции. Заместитель директора выступил с речью, в которой отметил наши успехи, сформулировал главные задачи на предстоящий период. Затем последовал концерт. В программе были танцевальные номера, выступали чтецы художественного слова, играл аккордеонист. Как всегда, встречали дружными аплодисментами певцов. Один из них, Володя Зорин, по окончании учебы в техникуме даже пошел в консерваторию, успешно закончил ее и пел в опере.

После перерыва объявили танцы в спортивном зале на первом этаже. В те времена еще не было ВИА, не говоря о рок-группах. Теперь это вызовет саркастическую усмешку, но в репертуаре нашего оркестра танго и фокстротов не было совершенно. Кроме вальса он исполнял бальные танцы падеграс, пазефир, и молодежь, а многие были в подшитых валенках, их охотно танцевала.

Многие из моих товарищей дружили с девушками. Познакомился и я. Нина училась на третьем курсе, а я на последнем, четвертом. Блондинка с голубыми глазами, спортивная фигура, приятные тонкие черты лица. Сближение проходило очень трудно. Она держала со мной некую дистанцию. За все время знакомства мы встретились всего дважды: побывали на концерте в городском саду, и сходили на какой-то фильм в кинотеатр «Колосс». Мне она очень нравилась. Я даже съездил в общежитие, где она жила, и с помощью ее подруги проник в их комнату. На столе я увидел фото Нины с двумя девушками, и, не раздумывая, сунул его в карман. До сих пор эта фотокарточка хранится в моем альбоме.

Август, знойное лето. Я уже собирался ехать в Ленинград, а Нину все было не найти. Ее родные жили не далеко от города в большом селе Завьялово, но их адреса у меня не было. Однажды схватил велосипед и поехал туда ее разыскивать, но, увы… Однако, на обратном пути встретил группу девушек, которые, весело смеясь, возвращались в Завьялово. Среди них была и Нина. Видимо стесняясь, она сделала вид, что мы не знакомы. Что ж, значит не судьба…

Дома получил извещение из Ленинградского военно-механического института о том, что, согласно присланных документов, меня зачисляют без вступительных экзаменов на первый курс конструкторского факультета с предоставлением места в общежитии, стипендия – 450 рублей. Родители были рады такому повороту в моей судьбе, а отец, который до 1915 года работал на ряде заводов в Петрограде, особенно, говоря мне, что Ленинград – это лучший город страны.

Фотоматериалы к I главе

1. 1910 год. Ижевский оружейный завод.

2. 1916 год. Поселок Ижевский завод.

3. Ижевск. Родительский дом. В этом доме Б. Щербаков проживал с 1931 года по 1947 год.

4. 1929 г. Ижевск. Родители Б.Ф. Щербакова. Нина Павловна, Федор Иванович.

5. 1935 г. Трамвайная остановка у родительского дома.

6. Дом, полученный в 1947 году отцом, от Ижевского завода. На крыльце дома, слева направо: Александра (двоюродная сестра), Федор Иванович (отец), Сергей (брат), Лида (сестра), Нина Павловна (мать), Борис.

7. Ижевск. Школа № 22, в которой до 1941 года учился Б. Щербаков (позднее госпиталь).

8. Главный корпус бывшего оружейного завода.

9. Памятник основателю Ижевского оружейного завода А.Ф. Дерябину.

10. Арсенал Ижевского оружейного завода (в настоящее время – Национальный музей имени Кузебая Герды).

11. Свято-Михайловский собор.

12. Александро-Невский собор.

13. Памятник ижевским оружейникам.

14. Монумент Дружбы народов.

15. Резиденция Президента Удмуртской Республики.

16. Ижевск. Центральная площадь.

Дом правительства Удмуртской республики.

17. Государственный театр оперы и балета Удмуртской республики.

18. 1949 г. Ижевская городская станция юных техников. Борис Щербаков инструктор по авиамоделизму.

19. На сборах авиамоделистов в окрестностях Ижевска. Авиамоделисты участники сборов с директором ИЖСЮТ, руководителем авиамодельного кружка В.Л. Фетцером.

Б. Щербаков – 7-ом слева.

20. 1950 год. В.Л. Фетцер и Б. Щербаков готовят аэродинамические испытания модели самолета.

21. Подъем флага авиамодельных соревнований на аэродроме.

22. В.Л. Фетцер запускает модель гидросамолета.

23. Б. Щербаков на старте авиамодели.

24. Кордовая модель готова к пуску.

25. «Летающее крыло» показывает высший пилотаж.

26. Авиамодель с пульсирующим реактивным двигателем перед пуском.

27. Первый жидкостный ракетный двигатель.

28. 1950 г. Учебная группа в Ижевском индустриальном техникуме. В первом ряду наш куратор – В.Н. Филимонов.

29. А.М. Харьков – заместитель главного технолога мотозавода – руководитель дипломного проекта Б. Щербакова в техникуме.

30. Выпускник Ижевского индустриального техникума Б. Щербаков.

 

Глава II

Военмеховская школа студенчества

Хмурое раннее утро. Поезд осторожно, со скрежетом на стрелках, меняет один путь на другой, находит свою дорогу в запутанном лабиринте подъездных путей, напоминающих корневую систему. Еще задолго до прибытия в Ленинград и справа и слева неожиданно возникают приземистые нежилые здания, скорее всего, складские помещения либо производственные службы; пригородные станции, на которых мы не останавливались; железнодорожные депо, в окнах которых проглядывались вагоны электричек.

По мосту поезд пересек неширокий водный канал, и, наконец, появились платформы с немногочисленными встречающими. На торце вокзального здания большие круглые часы, стрелки показывают шесть часов утра по московскому времени. Поезда из провинции чаще всего приходят рано утром или ночью.

Довольно большая привокзальная площадь, окруженная многоэтажными зданиями. По совету попутчиков пересекаю Литовский проспект, занимаю место в крупногабаритном трамвае (вагоны американские), и он везет меня на Измайловский проспект. Неподалеку, по адресу Обводный канал, дом 161, стоит шестиэтажное общежитие ЛВМИ. Выхожу на нужной остановке, народу мало, прохладно, ветер шелестит уже опавшими листьями по пустынной мостовой.

Главный вход в общежитие обращен к Обводному каналу, во дворе фонтан, окруженный круглой чашей, под окнами первого этажа зеленые газоны. Вхожу внутрь, слева на двери надпись «Дежурный». За столом сидит средних лет женщина. Предъявляю ей полученные мною документы и паспорт. Она листает пухлый журнал учета, находит мою фамилию, и достает из шкафа постельное белье. Потом ведет меня на второй этаж, открывает ключом небольшую комнату, где стоят три металлические кровати, платяной шкаф, стол у окна и три стула. Я первый, кто поселился в этой комнате. Дежурная пояснила, где можно умыться, позавтракать, предупредила, что при уходе из общежития ключ от комнаты необходимо сдавать на вахту. Так я стал жителем Ленинграда.

После длительного путешествия всегда хочется привести себя в порядок. Вышел в коридор, отыскал мужскую умывальную комнату. Большая, на полу метлахская плитка, вдоль одной стены труба с кранами, под ними металлические раковины. Вода, правда, только холодная.

Поначалу, конечно, все показалось неуютным, казенным, что ли. Но привык быстро, особенно, когда началась учеба. Народу в умывальной комнате по утрам собиралось много, бывало шумно, мылись, брились, чистили зубы, глотали табачный дым и разбегались. Душевые комнаты располагались на первом этаже, там соблюдался установленный график пользования. Еще на первом этаже находилась большая столовая. Первое впечатление от нее у меня было весьма благоприятное. Высокие потолки, в центре зала квадратные колонны, облицованные современным материалом, светлые окна, паркетный пол. При входе в углу – буфет, под стеклом выставлены винегрет, салаты, горячие сосиски, пирожки, бутерброды с колбасой и сыром и тому подобная снедь. Чай, кофе, лимонад в обязательном порядке. За полтинник можно было плотно позавтракать.

Меня одолевала жажда побыстрее увидеть институт и центральную часть города, о котором так много читал. Мне объяснили, как дойти до вуза или доехать на трамвае. Подчеркнули, что если идти пешком, то обязательно нужно заглянуть в гастроном «Стрела», что стоит на Измайловском проспекте. Все живущие в общежитии на

Обводном обязательно ходили туда. Здесь был большой выбор продуктов в мелкой расфасовке, что позволяло студентам решать непростые вопросы домашнего питания.

Поворот на 1-ю Красноармейскую улицу – и уже издали заметно фундаментальное здание темно-серого цвета – главный корпус ЛВМИ, или как было отмечено позже в одном иностранном журнале, – «осиное гнездо советских ракетчиков».

На главном входе немолодая женщина-вахтер, посмотрев мои документы, голосом заботливой матери сказала: «Иди, милый, на второй этаж, там приемная комиссия, и тебе все объяснят». Поднялся по парадной лестнице. Колонны под мрамор, художественное литье решеток, сверкающий мастикой паркетный пол. Впечатляет!

В приемной комиссии сообщили, что 31 августа в 10 часов в аудитории 217 состоится встреча первокурсников с руководителями деканата. На этой встрече вручат студенческие удостоверения, зачетные книжки и будут даны ответы на все вопросы. Оставалось еще два дня до этой встречи, и я посвятил их прогулкам по городу. Маршрут давно обдуман – по Садовой улице до Невского проспекта на трамвае, далее пешком в сторону Дворцовой площади. Вот он знаменитый Невский проспект, воспетый многими мастерами пера, кажется, первым среди них был Николай Васильевич Гоголь.

По Невскому дошел до Малой Морской, которая вывела меня на Исаакиевскую площадь.

Разумеется, главным сооружением на этой площади, доминирующим над всеми компонентами ансамбля, является Исаакиевский собор. Его величие, высота, богатство форм, гармония размеров, осененный крестом, золотой купол, по праву занявший свое высокое место над всеми живущими под ним, колонны, окружающие его стены и придающие этой громаде некую хрупкость и изящество – все это вызывает искреннее волнение и восторг. Возникает вопрос: «Как земной человек мог, создав шедевр в своем воображении, гениально воплотить его в прекрасном монументе»? Архитектору этого чуда света О. Монферрану потребовалось сорок лет, чтобы пройти этот путь!

Прошел по ухоженному Александровскому саду, постоял на площади Декабристов, любуясь Невой и Медным всадником.

Какая сила, какая мощь устремлена в будущее! Властный жест всадника словно указывает ныне живущим и их потомкам грядущий путь великого Отечества! Удивительно, как могут эти немые камни красноречиво и убедительно говорить с нами, вдохновлять на героические свершения во имя жизни на Земле? Скромная табличка возле монумента: «Скульптор Э.Фальконе, 1782 г.»

Дальнейший путь пролег по Адмиралтейской набережной до Дворцового моста, который своей изящной дугой соединил материковую часть города с Васильевским островом, образовав на противоположной стороне Стрелку с Ростральными колоннами. Мой первый выход в исторический центр города оставил в душе глубокое потрясение и восторг.

* * *

31 августа 1951 года, 10 часов утра, аудитория 217. Официальная встреча с руководством деканата и своими сокурсниками на пять лет учебы.

Двери аудитории заранее открыты, и участники встречи рассаживались произвольно, почти при полной тишине. Сказывалось то, что мы не были знакомы друг с другом. Основная масса – парни, девушек – человек десять, не больше.

Заместитель декана Михаил Семенович Кукушкин рассказал нам об истории Военмеха. Этот известный вуз был образован 26 февраля 1932 года, и главная его задача – подготовка высококвалифицированных кадров для предприятий оборонной промышленности: конструкторских бюро, заводов, научно-исследовательских институтов и других учреждений, связанных с обороной страны.

Тут докладчик сделал паузу и пристально посмотрел в зал. Тон его стал серьезным и холодным.

– Напомню вам, что в настоящее время геополитическая обстановка в мире характеризуется значительным осложнением. Речь У. Черчилля 5 марта 1946 года в Фултоне, где он провозгласил «Крестовый поход» против коммунизма, высказывание президента США Г. Трумэна в сентябре 1946 года о том, что война против СССР будет «тотальной», разработка планов ядерных бомбардировок городов Советского союза, выступление директора ЦРУ А. Даллеса, где излагается план подрыва СССР изнутри – требует от нас адекватных действий по сохранению мира на земле. С этой целью 8 июня 1946 года в нашем институте был создан конструкторский факультет, предназначенный для подготовки специалистов в области ракетного вооружения (факультет «А»). Вы являетесь студентами этого факультета. Факультет закрытый и ваша учеба по специальности будет организована в этом режиме.

Студенты молчали и внимательно слушали эти слова.

– От вас требуется высокая ответственность, добросовестное отношение к учебе и самостоятельной работе, – продолжал Михаил Семенович.

Вопрос Михаилу Семеновичу был задан единственный: «Как будет организована учеба в закрытом режиме?»

Михаил Семенович ответил так, будто ожидал этого вопроса.

– Спецтетради выносить из института не разрешается,

– сказал он строго. – Работа с секретными тетрадями организована прямо в институте, в специальных аудиториях. Спецтетради каждому студенту можно будет получить в первом отделе.

После этого помощники декана по спискам выдали нам документы. Я узнал, что номер моей академической группы 831-я, а старостой назначен бывший фронтовик Иван Мазанов, приехавший на учебу из Средней Азии.

Утром 1 сентября я побрился, аккуратно надел отглаженную с вечера одежду и вместе со всеми устремился в храм инженерной науки. У главного входа увидел небольшую группу парней и девушек, они смеялись и громко что-то обсуждали.

Отыскал на втором этаже нужную аудиторию, полную студентов с трех разных групп. Все смотрели друг на друга оценивающе, будто задавали вопрос: «Кто ты и кем будешь для меня?»

Первый предмет в расписании – «Металлургия», лектор – доцент Б.А. Крупицкий. В аудиторию он вошел ровно в девять, ни секундой позже. Это полный человек среднего роста. Студенты встали. Он попросил всех сесть и поздравил с зачислением, а потом перешел к своему предмету.

Говорил он интересно и подробно, останавливаясь на деталях.

– Благодаря усилиям тружеников народного хозяйства за годы пятилеток в стране создана мощная металлургическая база, западная часть которой сильно пострадала в период Великой Отечественной войны, но теперь уже восстановлена, – говорил он. – Запомните, металл – это хлеб промышленности. За годы работы ученые открыли в нем массу интересных свойств, структуру, описали состояние металла весьма важными математическими зависимостями и формулами… Но об этом еще все впереди.

Вторым предметом в этот день стояла «Высшая математика», старший преподаватель И.П. Подольный. Иосиф Павлович – поджарый, лысый, подвижный человек среднего роста. Он начал свою речь со слов о том, что математика важна для развития у студентов интеллекта и способностей к логическому и алгоритмическому мышлению.

– Могу вам сказать, – сказал он, – обобщая собственный преподавательский опыт, я заметил, что студенты при изучении математики делятся на две группы. В первой группе знания закрепляются в памяти как сумма отдельных фактов. Во второй – они носят системный характер. В первом случае исследование выстраивается на базе справочного характера, во втором – имеет место расширенное исследование, получение более емкого результата.

Лектор сделал паузу, и все студенты замерли, оторвавшись от конспектов.

– Высокие знания – это сложение усваиваемых фактов в единую, стройную, логически связанную систему! – заключил лектор, а студенты снова принялись записывать за ним.

Следующая пара учебных часов отводилась кафедре химии. Лектор, заведующий кафедрой доктор технических наук, профессор Вениамин Петрович Цыбасов. В аудитории, где читаются лекции по курсу «Химия» на возвышении стоял большой закрытый стол, на одном конце которого установлен вытяжной шкаф. Поздоровавшись с нами, профессор несколько слов сказал о себе, а потом перешел к тому, что в последние годы роль химии в нашей жизни значительно выросла. Химизация производства в нефтепереработке, фармацевтике и других отраслях народного хозяйства стала неотъемлемой чертой современного прогресса.

– Знание химии важно не только для тех, кто будет производить новые вещества и материалы, но и для тех, кто будет использовать их в разрабатываемых конструкциях. Это в значительной мере относится к ракетной технике, где важное значение имеют весовые и прочностные характеристики конструкционных материалов, эксплуатационные и энергетические свойства выбранных ракетных топлив, – сказал он.

На следующее утро первой парой по расписанию было групповое практическое занятие по высшей математике. Ведущим по этому виду занятий оказался наш лекционный преподаватель И.П. Подольный. Мы это посчитали хорошим знаком: кто читает лекции – тот и практику ведет. Занятие было интересным для нас еще и потому, что мы впервые собрались группой № 831 и увидели тех, кто оказался зачисленным в наш учебный коллектив.

Иосиф Павлович, сославшись на то, что по курсу математики еще не начитан необходимый для практических занятий лекционный материал, рассказал нам о некоторых особенностях математического образования в институте.

Я на всю жизнь запомнил его советы.

– Внимательно прослушанная, осознанная и аккуратно законспектированная лекция – первый этап к успешному изучению учебной дисциплины, – говорил Иосиф Павлович. – Непременным условием хорошей успеваемости по математике является домашняя проработка прослушанной лекции. Поэтому никогда не нужно откладывать изучение нового материала до лучших времен, своевременно находить ответы на непонятые вопросы, не оставлять их до экзаменационной сессии. В первые 3–4 месяца учебы необходимо найти для себя такой режим жизни, где самостоятельная работа должна стать обязательной и неотъемлемой частью ежедневного графика.

У него спросили о важности ведения конспектов, и он с радостью ответил, что действительно – правильно конспектировать лекцию умеют далеко не все, ведь в средней школе этому не учат.

– Помните, – сказал преподаватель. – Скорость изложения материала значительно выше, чем скорость его фиксации в конспекте. Поэтому часто конспекты представляют собой набор незаконченных оборванных фраз, сокращений, и это, конечно, не дело. В конспекте должны быть четко отражены название темы, дата ее прочтения, показаны наиболее важные преобразования, приведен необходимый комментарий к ним, сделано заключение по полученным результатам.

Десять минут перерыва, и мы переходим в аудиторию физики, помню ее номер – 310-й. Она своей архитектурой заметно отличается от предыдущих. Посадочные места для студентов здесь круто уходят вверх, так, что с последнего ряда можно рукой прикоснуться к потолку. Внизу длинный преподавательский стол, закрытый спереди сплошной стенкой. На стене учебная доска из двух уравновешенных частей, перемещающихся по вертикальным направляющим.

Прозвучал звонок. После небольшой паузы из препараторской вышел высокий, седой профессор. Как мы потом узнали, это был сын Ивана Петровича Павлова, известного в мире физиолога, лауреата Нобелевской премии. Нашего Павлова звали Владимиром Ивановичем, он был доктором технических наук.

В руке он держал массивную трость, ручка которой была красиво инкрустирована металлическими накладками, как ложа охотничьих ружей. В начале своей лекции он дал определение предмета физики: «Физика изучает простейшие и наиболее общие формы движения материи». Тут же он пояснил, что слово «физика» греческое и в переводе означает «наука о природе». Но второе определение очень общее и для понимания предмета физики целесообразно обратиться к первой формулировке, из которой следует, что объектом исследования является материя в движении.

– В современной физической науке материя представляется в двух ипостасях, в формах микромира и макромира, – говорил Владимир Иванович. – Микромир – это мир элементарных частиц и полей их взаимодействия, мир атомного ядра, мир атома, мир молекул, их взаимных превращений. Макромир – это мир тел, состоящих из большого числа частиц и полей их взаимодействия. Запомните, что на современном этапе физика изучает взаимодействие свойств, явлений и процессов, происходящих как в микро – так и в макромире!

Владимир Иванович сказал, что каждый инженер, каждый научный сотрудник должен в известной мере быть и физиком, должен уметь исследовать проблему с физических позиций, уметь заглянуть в физическую сущность поставленной задачи, и мы хорошо запомнили эти слова.

Следующим, новым для нас лекционным занятием, были «Основы марксизма-ленинизма», – так этот предмет был назван в расписании занятий. Нас ждала большая аудитория на третьем этаже. Рядом с преподавательским столом стояла трибуна. После звонка в аудиторию вошла уже немолодая женщина, седина пробивалась в ее скромной прическе, на ней была простая, но строгая одежда. Представилась: Валентина Георгиевна Русанова.

– Коммунистическая партия и Советское правительство обращают большое внимание на подготовку молодых специалистов для народного хозяйства страны, при этом особую заботу составляет их идейное воспитание, – так начала свою лекцию Валентина Георгиевна. – Овладеть марксизмом-ленинизмом, стать политически грамотным специалистом, уметь применять на практике основные положения марксизма-ленинизма – задача каждого студента нашего института.

Дальше Валентина Георгиевна рассказала о революционной деятельности Ленина и партии большевиков.

– Ленин первым в истории марксизма разработал цельное учение о партии, как руководящей организации рабочего класса, открыл Советскую власть, как высшую политическую форму диктатуры пролетариата. При этой власти был справедливо решен национальный вопрос, что привело к созданию многонационального государства – СССР, – закончила она свою лекцию, которую прервал звонок.

Староста группы Иван Мазанов в перерыве сообщил, что к нему подходили ребята из комитета ВЛКСМ института и просили провести комсомольское собрание, на котором в течение текущей недели нужно было выбрать комсомольского вожака нашей группы. Во вторник у нас по расписанию было только три пары занятий, после чего мы решили собраться и выбрать нашего комсомольского руководителя. Так оно и произошло. Комсоргом нашей группы избрали Валерия Мельникова, который был на пару лет старше нас, уже отслужил в армии и имел некоторый жизненный опыт.

На собрании группы, где обсуждались некоторые кандидатуры среди сокурсников, мы многое узнали друг о друге. Ну, во-первых, у нас в группе было четыре девушки, две ленинградки и две иногородние. Люба Сухоплюе-ва оказалась моей землячкой, а другая девушка – из Пятигорска. Александр Готовко – из Боровичей, добровольцем ушел на фронт, воевал, ему уже было 34 года, состоял в партии. Илья Довженко и Михаил Аистов были на несколько лет старше нас. Виктор Гуркин – из Донецка, Олег Мамалыга – из Краснодара, Борис Спицын – с Камчатки. Остальные ребята – ленинградцы, окончившие среднюю школу.

Мне сразу понравился Аскольд Гулин, симпатичный и спортивный, серьезно занимался лыжами и академической греблей, имевший высокие спортивные разряды. Когда мы познакомились, он пригласил всех ходить на занятия по гребле в гребной клуб «Электрик», но это оказалось довольно сложно совмещать с учебой. Я сначала попробовал, но затем отказался.

* * *

Утро третьего дня учебы началось с кузнечной практики. Оказалось, что в составе института имеется свой экспериментальный завод с механическим, радио и деревообрабатывающим цехами, а еще сварочный, литейный, кузнечный участки. Этот завод был предназначен для обслуживания учебного процесса с одной стороны, а с другой – изготовлял оборудование для выполнения сотрудниками института научно-исследовательских работ.

Что касается кузнечного участка, то он представлял собой небольшой цех, в котором был установлен настоящий горн для нагрева металлических заготовок и пневматический молот, с его помощью кузнец придавал своей детали окончательную форму. Отдельно было оборудовано рабочее место кузнеца с наковальней и целым набором разных молотов для ручной ковки разных металлических изделий.

Вначале молодой преподаватель с кафедры металловедения познакомил нас с процессом ковки металлических деталей, оборудованием, на котором все это делается, а затем два кузнеца продемонстрировали этот процесс. Труд кузнеца в России всегда был почетным делом, но на крупных заводах в кузнечных цехах это были обычные рабочие, такие как токари, слесари и фрезеровщики.

Потом нам показали литейный участок, где для получения жидкого металла использовалась настоящая вагранка, и мы собственноручно приготовили опоки – формы, в которые он заливался. Я убедился в том, что будущему инженеру оборонной промышленности знание таких технологий необходимо.

Очередной звонок позвал в ничем не примечательную небольшую аудиторию на занятия иностранным языком. В техникуме я изучал немецкий, полагая, что в институте продолжу им заниматься. Однако когда я приветствовал вошедшую преподавательницу словами: «Guten Taq», в ответ я услышал: «Good afternoon!» К моему удивлению, мне поменяли язык на английский и включили в подгруппу начинающих.

Иностранный язык в Военмехе изучали в подгруппах, чтобы уделить больше внимания каждому студенту. Преподавателем в моей подгруппе оказалась Вера Алексеевна Фиделина. Интеллигентная, обаятельная, с какой-то искоркой в глазах, излучающая теплую энергетику. Она сразу заняла в моем сердце то место, где я берегу образы особо уважаемых людей.

Вера Алексеевна рассказала о том, как будут организованы наши занятия. Она же будет вести с нами уроки по грамматике английского языка и практикум, на котором мы будем представлять наши переводы иностранных статей по будущей ракетной специальности, называемые среди студентов «тысячами». Тысячи знаков текста, который мы должны были представить преподавателю в установленные сроки. О, эти знаки! До сих пор воспоминания о них, как о зубной боли. В конце каждого учебного года в экзаменационную сессию включались экзамены по иностранному языку, которые, наряду с Верой Алексеевной, принимали и старшие педагоги.

Еще один предмет, с которым не приходилось иметь дело в техникуме, назывался «Начертательная геометрия». Н. Тьпценко, – такая фамилия преподавателя была проставлена в расписании напротив этого предмета. Занятия проводились на кафедре графики, которая располагалась на четвертом этаже главного корпуса института. Большая светлая комната с многочисленными чертежными столами вместо парт, на некоторых из них лежали рейсшины.

На столах, расположенных вдоль боковых стен аудитории, были расставлены различные узлы, детали, корпуса многочисленных механизмов. Лектор, по-видимому, в прошлом работник конструкторского бюро, сообщил нам, что начертательная геометрия является ядром теории графических отображений, то есть лежит в основе процесса создания чертежной документации. Чертеж, по его мнению, это тот завершающий документ, в котором, в конечном счете, находит воплощение технический замысел конструктора, проверенный многочисленными расчетами инженера-проектировщика, возможно испытанный на моделях или по узлам инженерами-экс-периментаторами.

– Законченный чертеж, – говорил лектор, – обретает силу закона только после его визирования исполнителями, утверждения главным конструктором или начальниками отделов и групп, уполномоченных на это главным специалистом.

Лектор сказал нам, что на предстоящих занятиях мы ознакомимся с ортогональными проекциями точки, прямой, плоскости, взаимным расположением прямой и плоскости и рассмотрим относительное положение параллельных и взаимно-перпендикулярных плоскостей.

– Если вы обратите внимание на внешние поверхности современного легкового автомобиля, самолета, ракеты и других машин, то на них крайне трудно будет найти плоские поверхности, подавляющее число поверхностей будут кривыми, – продолжал преподаватель. – Поэтому одним из разделов курса начертательной геометрии будет изучение кривых поверхностей, способов их задания на чертежных документах.

Занятия по черчению и техническому рисованию проводились на кафедре графики. Поскольку в техникуме, где я учился до института, черчение преподавалось очень профессионально, этот предмет для меня оказался достаточно легким. Интересно было сопоставлять то, что я знал ранее, с тем, что нам преподавали в институте. Техническое рисование, так называемое скицирование, вообще не представляло труда, позволяло быстро и точно выполнять полученное задание. Основными инструментами для выполнения графических работ в то время были чертежная доска, рейсшина и готовальня. В институте не было организовано обеспечение чертежной бумагой – ватманом, поэтому приходилось приобретать ее в ближайших книжных магазинах. Вместе с ватманом покупались и карандаши для черчения, лучшие из них, я до сих пор помню, были фирмы «Кохинор».

И, конечно, дважды в неделю с нами проводились занятия в спортивных залах и на стадионе. Первая встреча с преподавателем физической культуры Петром Илларионовичем Антоником состоялась в большом спортивном зале в стенах института. Зал был построен уже после войны, и внутри было установлено сменное спортивное оборудование для игры в волейбол и баскетбол, закреплены шведские стенки. На входе по двум противоположным лестницам можно было подняться вверх на балкон, предназначенный для болельщиков.

Петр Илларионович произвел на нас приятное впечатление тем, что команды на построение и выполнение упражнений подавал негромко в уважительном тоне, да и вообще в нем ощущались большой опыт спортивного педагога и человека высокой культуры.

* * *

В комнате общежития, в которую меня определили, вскоре появились и соседи. Это были иногородние ребята из нашей группы. Сначала заселился Вадим Чистяков, а несколько позже Илья Довженко. Мы быстро привыкли друг к другу, и жизнь потекла своим чередом. Утром – подъем, зарядку никто не делал, мытье-бритье, чайник уже фыркал кипятком. Кружка чаю с бутербродом (заготавливались заранее и выставлялись за окно), и через 10–15 минут мы выходили на улицу. Последний из нас сдавал ключ от комнаты на вахту.

После завершения дневных занятий и обеда в столовой института иногородние студенты дружными рядами устремлялись обратно в общежитие. По пути следования была обязательная остановка в гастрономе «Стрела», где уже по сложившейся схеме покупались любимая ветчинно-рубленая колбаса или пачка сибирских пельменей, иногда сыр, городской батон (некоторые гурманы уносили с собой куриные полуфабрикаты или мясные порционные пакеты) – и путь до общежития продолжался.

Общежитие чем-то напоминало пчелиные соты, а по образу жизни студентов в нем – «броуновское движение», муравейник с постоянно движущимся населением до самого позднего часа. Слышались громкие голоса, разнообразная музыка (от Баха до Армстронга), а иногда и плач ребенка из женской половины этого большого дома.

В комнате, где мы жили, также существовал свой, в основном стихийный порядок обитания. Кто-то с детективом в руках лежал на своей кровати, другие могли вести довольно бурную дискуссию на тему роли русского народа в трудовых и военных подвигах и послевоенный восстановительный период, а то о четвертом снижении цен на продовольственные и хозяйственные товары. Дискуссии возникали даже по материалам статей, опубликованных в газете ЛВМИ «За инженерные кадры», которую можно было свободно взять со стола у проходной общежития. Вместе с тем, в наших конспектах уже лежали бланки с домашними заданиями и мы еще не забыли, что практически все лекторы предлагали нам внимательно изучать во второй половине дня конспекты лекций, прослушанных в дневное время в аудиториях. Стало понятно, что организовать самостоятельную работу в этих условиях крайне сложно, если вообще возможно.

Для администрации общежития проблема создания условий для самостоятельной работы студентов была далеко не новой, и выход из неё был найден – между пятым и шестым этажами в боковом корпусе работал академический зал. Почему академический, а не читальный? Читальный зал обычно открывается при библиотеках, а академический – значит зал для чисто теоретических занятий в области учебной или научной деятельности.

Академический зал в общежитии Военмеха был самым большим помещением в этом здании, с окнами на две стороны. Здесь в несколько рядов были установлены столы, разделенные поперечными перегородками. Двести человек могли одновременно работать в этом зале. В обычные дни он был заполнен не полностью, но в сессионный период здесь яблоку негде было упасть. Даже в ночное время зал не закрывался.

Надо признать, что во время сессий в этом зале компенсировалось время, упущенное для учебы в течение семестра. На старших курсах студенты приспосабливались – часть времени для самостоятельной работы проводили в жилых комнатах, часть в академическом зале, и в помещениях самого института, в лабораториях и кабинетах кафедр.

В академическом зале соблюдались тишина и порядок. Да и как могло быть иначе, если на самом видном месте находилась скульптура: В.И. Ленин и И.В. Сталин, сидящие на скамейке. Со своего постамента они строго наблюдали за нами.

В этом же академическом зале устраивались интересные встречи со знаменитыми людьми, известными специалистами, профессорами института. Запомнились встречи с капитанами морских судов, которые обошли весь свет, побывали во многих странах. Кстати, Ленинград, по их мнению, самый красивый город мира.

Учебный процесс стабилизировался, план-график своевременно предупреждал о контрольных мероприятиях, представлении отчетов по домашним заданиям, лабораторным работам, напоминал о сдачах тысяч знаков по иностранному языку.

Прошли первые контрольные работы по математике, полученные положительные оценки сняли некоторое напряжение, но в группе четверо отхватили «неуды» с последующим повторным выполнением контрольных работ. Начали осваивать участие в семинарах, которые проводись кафедрой марксизма-ленинизма.

Свободного времени практически не оставалось.

Учебный процесс набрал обороты и как скорый поезд устремился к своему промежуточному финишу – зимней сессии первого года обучения. Это был хорошо отлаженный механизм: читались лекции, проводились разного рода практические занятия, обучающая и обучаемая стороны встречались в бескомпромиссных поединках на контрольных мероприятиях, пострадавшие залечивали раны и вновь боролись за победу.

* * *

Вплотную придвинулся декабрь, в котором последняя декада отводилась на получение зачетов по всем дисциплинам семестра. Уже не встретишь беспечно фланирующих молодых людей. На большинстве лиц – маска озабоченности. Число посетителей академического зала общежития многократно возросло.

Среди дисциплин семестра самыми сложными оказались высшая математика и начертательная геометрия, где более всего требовалось абстрактное мышление. Осознавали, как мне кажется, эти затруднения и преподаватели. Было заметно, что они старались разрушить стену непонимания, установившуюся между нами, и в большинстве случаев им это удавалось.

По нашим прикидкам предстояло получить десять зачетов по всем учебным дисциплинам этого семестра. Поскольку в течение семестра особых проблем не возникло, то и получение зачетов произошло с первого захода. Рекордным оказалось 25 декабря, когда в моей зачетной книжке слово «зачет» поставили сразу по четырем дисциплинам.

И вот, зачетная неделя позади. Впереди празднование Нового года. Поток студентов, посещающих гастроном «Стрела», возрастает в геометрической прогрессии. Пакеты продуктов с торчащими головками бутылок почти у каждого входящего, некоторые приносят небольшие елки. Общий бал устраивался в столовой, в центре которой – ярко наряженная елка. Многие встречали Новый год в своих комнатах, без особого шума и гостей, как говорится, по-семейному. Как правило, мужской компанией. Этот Новый год мы тоже встречали в своей комнате.

После Нового года – экзаменационная сессия. Экзаменов три: по высшей математике, начертательной геометрии и химии.

8 января 1952 года в аудитории 401 состоялся экзамен по высшей математике. Очередность вхождения в аудиторию определялась по эту сторону дверей, отличники учебы хотят быть первыми, кто менее уверен – шли во вторую очередь. В аудитории за большим столом сидит И.П. Подольный, перед ним журнал, ведомость и россыпью экзаменационные билеты. Берешь билет и отправляешься к свободной доске, на которой мелом излагаешь ответы на поставленные два вопроса. На подготовку ответа отводится примерно час. Ну, конечно, никаких шпаргалок, потому, что преподаватель все видит, а потом он знает тебя по учебе в семестре. Вопросы понятные, достаточно знакомые, аккуратно выписываешь преобразования, мысленно продумываешь устный ответ.

Ну, вроде все в порядке, готов к ответу. Экзаменатор слушает внимательно, хотя насквозь видит, где можно сильно озадачить отвечающего, но не делает этого, так как уровень знаний студента ему уже понятен.

Два, три вопроса и вот его решение: «твердая четверка». Наверное, надо соглашаться, иначе может все осложниться. Уф, выхожу за дверь.

– Ну, что? – этот вопрос слышат все выходящие с экзамена.

– Четыре.

– Хорошо?

– Хорошо!

Еще не заходившие в аудиторию студенты приободряются – значит, все не так страшно.

По другим предметам экзамены проходили схожим образом: экзаменационный билет, доска, мел, дискуссия с экзаменатором, его вердикт и – гора с плеч.

Последний экзамен в этой сессии прошел 22 января по химии. Мне очень хотелось получить отличную оценку – не вышло. В итоге на «отлично» в той сессии я сдал только начертательную геометрию и получил оценки «хорошо» по математике и химии. Это не техникум, где у меня были сплошные пятерки, здесь, в институте, требования оказались повыше.

Не успел я выбрать, чем бы заняться на каникулах (а в Военмехе студентам предлагали большой выбор спортивных развлечений), как узнал от представителя факультетского бюро ВЛКСМ, что в институте формируется бригада лесорубов. Из нашей группы следовало выбрать двух человек, которые могли бы поехать на эту работу в область. Назвали мою кандидатуру, которую, почему-то, все дружно поддержали. Вторым стал Аскольд Гулин, наш спортсмен.

«Ну что же, учеба слегка утомила, подышать две недели свежим воздухом и физически поразмяться – не вредно», – подумал я.

Через два дня от главного здания института отправился автобус. Минуя Стрельну, Петродворец, Ломоносов, Лебяжье, через два с лишним часа пути, он свернул с асфальтового шоссе и по проселочной заснеженной дороге прибыл в деревню Тентелевка. Здесь к нам присоединился бригадир из местного колхоза, и мы поехали на хутор, где стояла одна деревенская изба – место нашей дислокации.

Всего нас было двенадцать человек, десять парней и две девушки Нина Голубева и Лида Потанина, которые должны были готовить еду на всю команду.

Зашли в избу и увидели комнату с низким потолком, в ней большая русская печь, дощатый пол со щелями, десять металлических кроватей, приставленных передними спинками к длинной стене. Кровати стояли плотно друг к другу, поэтому попасть на них можно было, перелезая через заднюю спинку. А вот для девушек спальное место мы выделили на печи.

На сундуке в углу комнаты были сложены ватники, ватные брюки и валенки. Там же стоял фанерный ящик, в котором хранились продукты: мясные консервы, сахар, крупа, макароны и что-то еще. Бригадир открыл крышку в полу и показал, где в подполье лежит картофель. В сенях на полу сложены топоры, двуручные пилы, молоток, точильный камень и другие инструменты.

В избе было холодно, хозяйка на время нашего пребывания в ее доме, ушла к родственникам в деревню. Двое из наших товарищей взялись растопить печь, принесли дров, приготовили растопку, и огонь весело запрыгал между поленьями. Но, что это? Дым устремился прямо в комнату, хотя одна вьюшка была предварительно открыта. Оказалось, таких вьюшек было две, вторая открывалась сбоку, и надо было встать на приступок, чтобы достать ее. Дым долго не выветривался, но потом все устроилось.

Наши хозяйки, не теряя времени стали готовить еду, а Юра Нестеренко из группы А-827, привезший с собой патефон и пару пластинок, завел его, чему мы вначале страшно обрадовались, но напрасно. Юра сказал, что будет заводить патефон только в момент подъема в восемь часов утра с песней: «Май, цветущий май…» в сопровождении пианиста А. Цфасмана. Откровенно говоря, в конце командировки нас трясло, когда мы утром слышали эту в общем-то неплохую песню. Зато вторая неаполитанская песня: «Скажите, девушки, подружке вашей…» нам нравилась в любое время.

Бригадир, убедившись, что мы устроились, попрощался, сказав, что придет завтра утром и отведет нас на лесную делянку, где можно пилить лес. Легли спать довольно поздно, среди ночи волки устроили концерт на несколько голосов.

Утром гречневая каша с тушенкой, компот из сухофруктов и бригада лесорубов, переодетая в зимнюю одежду, отправилась в лес. В этот год снега выпало больше обычного. Зимний лес в этих краях, укутанный снежным покрывалом, имеет своеобразную красоту, хотя цветовая палитра, по сравнению с летом и осенью, в зимнее время состоит, в основном, из двух цветов – белого и черного. Белого, конечно, больше. На фоне этого белого – изумительная вязь черного: стволов деревьев, сучьев, тонких переплетенных ветвей, сплошные кружева. Тут я убедился, что природа из простых материалов может создать произведения искусства. Лес смешанный – лиственный и хвойный, елки не задерживают снег на своих лапчатых ветвях, зато внизу образуется снежная юбка такого изящества, которому позавидует самая придирчивая модница.

Прошли метров двести. С правой стороны открылась делянка, на которой еще до нас кто-то поработал. Следы гусеничного трактора, разбросанные сучья, вытоптанный снег. Бригадир рассказал, какие деревья можно пилить, как складывать срубленные сучья, что очищенный ствол дерева надо разрезать на части длиной по два метра, складывать их в штабель. Объяснил он и технологию валки дерева. Сначала топором у самой земли вырубать глубокую засечку со стороны, куда дерево должно упасть. На противоположенной стороне двуручной пилой делать запил почти до самой засечки. Обратил наше внимание на меры безопасности, просил при валке дерева учитывать направление ветра, посоветовал разбиться на пары и разойтись на такие расстояния, чтобы при падении дерева было безопасно для нас.

В первый день работы каждая пара лесорубов обработала от трех до четырех деревьев. Штабель складировали между двумя рядом стоящими деревьями. Под штабель положили по два тонких дерева, чтобы напиленные куски не утонули в снегу.

Возвращаясь домой, на отдельно стоящем дереве сделали отметину – первый день отработали. Наши поварихи приготовили обед, и все с удовольствием утолили голод, аппетит был отменный. Так прошла первая неделя.

В выходной день к нам неожиданно пожаловали гости – приехал секретарь комсомольского бюро факультета Лев Горчаков со своим замом. Мы их прилично накормили. Они осмотрели наш быт и внимательно проследили, сколько кубометров древесины удалось заготовить. Цифры их вполне удовлетворили. Впрочем, на следующей неделе производительность нашего труда несколько увеличилась – сказывался приобретенный опыт.

Однажды утром по дороге на делянку мы повстречались с волками. Они шли по своей тропе гуськом, не обращая на нас никакого внимания. Возможно, волки уже привыкли к людям, которые ежедневно работали в лесу. Вечером, после плотного ужина, находясь в постелях, мы долго шутили, кого бы из нас пожелали эти голодные звери. Предложений было много.

Стараясь как-то разнообразить нашу лесную жизнь, девушки однажды приготовили нам соленый чай, но мы их быстро простили, потому, что у них на печке стоял готовый чайник сладкого.

В субботу за нами приехал автобус, чтобы отвезти обратно в город, но перед отправкой наши хлебосольные хозяйки накормили нас торжественным обедом и даже налили по полстакана местного портвейна, за которым Лида Потанина сбегала на лыжах в деревенский магазин, не опасаясь волков.

Руководство колхоза, на угодьях которого мы так славно потрудились, вручило нам благодарственное письмо для передачи его в комитет комсомола.

* * *

Быстро промелькнули дни до начала второго семестра, и мы вновь оказались в аудиториях Военмеха.

Изменений немного, к прежним предметам добавился курс «Теоретическая механика», а из практических занятий «Сварочное производство» и слесарная практика на заводе. Программа сварочного производства оказалась интересной. На практике было современное сварочное оборудование и электроды разного назначения, обсуждалось качество сварного шва, и проводилась практическая сварка деталей. Многим студентам можно было смело выдавать удостоверения сварщиков, хоть и не самой высокой квалификации. Корпуса кораблей сваривают автоматически, но там, где нужна ручная сварка, работают обычные специалисты. Кое-кто из нас мог бы рискнуть попробовать себя в этом деле.

– Курс «Теоретическая механика», это, прежде всего, раздел физики, занимающийся механическим движением материальных тел, – сообщил нам лектор этого курса профессор В. Дворжецкий, – то есть, изменением положения материальных тел в пространстве. А в качестве пространства в данном случае принимается евклидово трехмерное пространство. В теоретической механике в подавляющем числе случаев время одинаково во всех точках пространства и всех системах отсчета.

Первые лекции по новым курсам всегда вызывают повышенный интерес, поскольку в них сообщается их предназначение, объясняется та главная задача, которую можно решить, изучив закономерности, содержащиеся во вновь читаемом предмете. В этих условиях в окружающей нас жизни мы можем наблюдать в движении бесчисленное множество инженерных машин и механизмов и их отдельных частей, наземных, водных и воздушных средств транспорта, космических объектов, работающих гидротехнических сооружений, энергетических агрегатов и т. п.

Во всех этих объектах при их создании были применены закономерности теоретической механики. В этом смысле, эта наука является всеобъемлющей, всеохватывающей, всепроникающей, она участвует в каждой точке созданного объекта.

Затем лектор рассказал нам о трех разделах механики: статике, кинематике и динамике. Пообещал он также и практические занятия, на которых будут рассматриваться конкретные примеры, закрепляющие теоретические положения этого предмета – а практические занятия студенты, конечно, любили особенно.

* * *

В середине февраля отмечался юбилей института, его двадцатилетие. Поэтому институт и общежитие преображались буквально на глазах: убирались помещения, менялись перегоревшие лампочки, штукатурились облупившиеся стены, кое-где ремонтировались полы.

26 февраля в Розовом зале на стене был вывешен красочный плакат, в котором сообщалось, что ЛВМИ исполнилось 20 лет и что директорат, партком, комитет ВЛКСМ, местком и профком поздравляют всех студентов, преподавателей и сотрудников института с этой замечательной датой и желают всем крепкого здоровья и больших успехов на благо нашей Родины.

29 февраля в актовом зале состоялся торжественный вечер, посвященный юбилею института. На нашу группу деканат выделил три пригласительных билета, один из них достался мне. В актовом зале было много гостей, выпускников института, приехавших из самых разных городов страны, преподавателей, сотрудников и студентов. На сцене актового зала возвышался президиум, но знакомых преподавателей там не было видно.

С речью выступил директор института Алексей Терентьевич Дыков. Он сказал, что наш институт был основан 26 февраля 1932 года приказом народного комиссара тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе.

– Благодаря постоянному вниманию партии и правительства институт за 20 лет деятельности вырос в крупное высшее учебное заведение, воспитавшее тысячи высококвалифицированных специалистов, – говорил Алексей Терентьевич с трибуны. – Наш институт, по праву гордится своими питомцами: Д.Ф. Устиновым, В.М. Рябиковым, Г.Н. Пашковым, Ф.Ф. Погребенко, П.Д. Тропкиным, Н.И. Чмутовым, С.С. Маляровым, Н.А. Бугровым, В.М. Герстом, Н.А. Антоновым, Н.Э. Носовским и десятками других, которые своей работой завоевали высокий авторитет и оправдали высокое звание советского инженера. Более 60 человек удостоены почетного звания лауреата Сталинской премии. Среди них четырежды лауреат Сталинской премии Герой Социалистического труда Ф.Ф. Петров, трижды лауреаты Сталинской премии Е.Г. Рудяк, А.А. Локтев, Г.П. Волосатов, дважды лауреаты Сталинской премии А.Н. Болынев, М.М. Назаров и другие.

Разумеется, доклад директора А.Т. Дыкова был встречен аплодисментами. Потом собравшимся зачитали приказ министра высшего образования об объявлении благодарности и премировании большой группы сотрудников, приветствия от министерств, академий, заводов, научноисследовательских институтов и конструкторских бюро. С теплыми словами поздравления выступили приехавшие выпускники института.

После торжественной части состоялся концерт участников художественной самодеятельности и артистов Ленинградской филармонии. Среди самодеятельных коллективов большой интерес вызвало выступление струнного оркестра, который, среди других произведений, блестяще исполнил «Поэму» Фибиха.

Покидая актовый зал, я услышал восторженные слова о достойной жизни Военмеха, особенно от тех выпускников, которые приехали с Урала, Сибири, Дальнего Востока. «Военмех лучше всех!» – говорили они.

Ну, а учеба продолжалась.

В апреле 1952 года Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) опубликовали материалы по пятому снижению государственных розничных цен на продовольственные товары массового потребления: хлеб, мясо, молочные продукты, сахар и кондитерские изделия, фрукты и овощи на 12, 15 и 20 процентов. Мы, конечно, не бедствовали, у нас высокая стипендия – 450 рублей в месяц, а абонемент на обеды в столовой стоил 180 рублей в месяц. Так что материально мы были обеспечены вполне прилично, можно было покупать книги, ходить в театры и на концерты, приобретать какую-то одежду. Здесь мы ощущали реальную помощь государства. Но нужно было серьезно заниматься учебой, а здесь работы хватало. Много времени тратилось на оформление и сдачу отчетов по лабораторным работам, конспектирование первоисточников, перевод иностранных статей, подготовку к контрольным работам.

Последняя декада мая предназначалась для зачетной сессии, а июнь – для экзаменационной.

В этом семестре предстояло получить зачеты по восьми дисциплинам, а экзамены выдержать по шести предметам, в два раза больше, чем в предыдущую экзаменационную сессию.

Особой тревоги не было, по всем изучаемым предметам, в том числе по наиболее трудоемким, вроде математики, теоретической механики, физики – текущие задания шли без особых напряжений, в запланированные сроки засчитывались мероприятия межсессионного текущего контроля. Все свидетельствовало о скором успешном завершении учебы на I курсе.

Без больших хлопот пролетели майские праздники: 1 Мая, День Победы, пригласительных билетов в актовый зал на этот раз не досталось, но зато ходил на демонстрацию. Было приятно прогуляться по центру города в праздничном окружении.

Зачеты мной были получены до 26 мая, причем по черчению с оценкой «отлично», а по экзаменам соотношение отличных и хороших оценок, как и в прошлый раз, составило один к двум: две отличных и четыре хороших. Я становился твердым «хорошистом». Родители были довольны результатами моей учебы.

* * *

Согласно учебному плану, наряду с инженерным образованием, в институте была организована подготовка офицеров запаса для Военно-Морского Флота.

Обеспечением этой задачи в структуре ЛВМИ занималась кафедра военно-морской подготовки (кафедра № 30). Первокурсникам после весенних экзаменов, предстояло пройти курс молодого краснофлотца в закрытом тогда городе Кронштадте.

На общем собрании всех шести групп, организованном кафедрой № 30, начальник кафедры капитан первого ранга Николай Николаевич Зевельт объяснил нам цели и задачи этого этапа учебы, сообщил время и место сбора на одном из причалов на Неве.

Тогда между Ленинградом и Кронштадтом курсировали небольшие теплоходы вместимостью до двухсот пассажиров. И вот – первое морское путешествие в сопровождении двух офицеров кафедры. Хорошо видны северный и южный берега Финского залива, дует умеренный западный ветер, легкая качка, за бортом свинцовые воды Балтики, морские чайки провожают нас как в дальнее плавание.

Полтора часа хода и швартуемся в кронштадтской гавани. Нас встречают офицеры принимающей воинской части, выстраивают в колонну и по старинным улицам крепости ведут в Петровский экипаж.

Во дворе экипажа (старинные здания из красного кирпича), мы получаем застиранную морскую форму, тяжелые флотские ботинки и бескозырки.

Затем нас разводят по казармам, где стоят двухъярусные застеленные металлические кровати и тумбочки для каждого курсанта. Переодеваемся, гражданскую одежду аккуратно складываем в тумбочки. У всех штанов, выданных нам, отвисшие коленки. Что делать? Долго думали, а потом узнали от старослужащих – нужно перед сном укладывать штаны под матрац. Такой на флоте, ставший уже традиционным, способ глажки.

После флотского обеда – сбор в помещении клуба, где командир воинской части, то есть начальник Петровского экипажа, кратко изложил нам программу занятий, правила поведения в экипаже, в городе и на полигоне, где пройдут практические занятия с боевым оружием. Каждая академическая группа преобразуется во взвод, командование которым осуществляет младший командир-старшина из экипажа. Со стороны группы студентов выделен помощник старшины. В нашей группе – это Валерий Мельников, который уже служил в армии.

В программу курса входят занятия в аудиториях по уставам воинской службы, по устройству и обращению с личным оружием – винтовкой Мосина, которая находилась в специальном помещении казармы, строевая подготовка, полевые занятия, стрельбы на полигоне, плавание по заливу на баркасах под парусом. Ну и на десерт – экскурсии по городу.

Курс молодого краснофлотца заканчивался принятием в торжественной обстановке Военной присяги.

Согласно уставу внутренней службы – утром подъем, зарядка на плацу во дворе экипажа, умывание, завтрак, общее построение и развод на занятия.

На вторые сутки мы целый день занимались строевой подготовкой, так как переходы из одного помещения в другое по двору экипажа разрешались только в строю под командованием старшины или его помощника. Надо заметить, что ходить строевым шагом в тяжелых ботинках по булыжной мостовой оказалось непростым делом.

На третий день нашей военно-морской практики, учитывая пожелания курсантов, нам была прочитана лекция о Кронштадте, причем лекцию о городе нам прочитал капитан третьего ранга, замполит одной из воинских частей.

Мы многое узнали об этом городе, который всего лишь на один год младше Петербурга. Нам рассказали, как осенью 1703 года Петр I лично обследовал фарватеры вокруг острова Котлин и решил в самом узком месте южного фарватера построить морскую крепость, которая закрыла бы проход шведским кораблям в Невскую губу и Неву. 7 мая 1704 года Петр I осмотрел её, назвал именем Кроншлот, то есть Коронный замок, и дал указание о размещении двух артиллерийских батарей на южном берегу острова Котлин.

Кронштадт стал сердцем всего российского флота. Он сдержал наступление флота шведов. Отсюда уходили в кругосветные путешествия великие русские мореплаватели. Но самый главный подвиг Кронштадт совершил в годы Великой Отечественной войны, когда, несмотря на постоянные бомбежки, жители города оказали захватчикам упорное сопротивление и артиллерийским огнем кораблей и фортов нанесли врагу значительные потери.

Все без исключения студенты остались под большим впечатлением от этого рассказа.

Ну а учеба шла своим чередом. На одном из занятий мы получили трехлинейные винтовки Мосина, изучили ее устройство и узнали, как пользоваться в боевой обета-новке. Особый акцент был сделан на обслуживание личного оружия – хранение, чистку после стрельбы и так далее. Теория подкрепилась практикой – было приказано провести чистку винтовки. И вот здесь я получил свою первую двойку, по-моему, даже единственную за все время учебы в институте. Плохо удалил грязь из шлица пуговки затвора. В этот шлиц вставляется лезвие плоской отвертки. Мне даже в голову не пришло, что в этой узкой щелочке может быть грязь. Но при всех было сказано, что я небрежно выполнил эту важную операцию. И мне было приказано вычистить оружие еще раз.

На одном из занятий на полигоне мы занимались стрельбой из пистолетов ТТ, винтовок и пулемета Дегтярева. Тут все прошло благополучно. Из пулемета стрелял один человек из взвода. Остальные находились сбоку и сзади, наблюдали за стрельбой, потом у мишени изучали ее результаты.

Затем выдали по одной боевой гранате РГД на два взвода. По команде старшины мы заняли места в окопе. Для броска гранаты выбрали из соседнего взвода Валентина Деранкова. Парень он крепкий, рослый. Но при броске граната выскользнула у него из руки, и, пролетев метров десять, угодила в болото. Что-то булькнуло, потом раздался глухой взрыв, во все стороны разлетелись брызги грязной воды. На этом все кончилось. А мы поняли, зачем наши командиры усадили нас в окопы и выбрали мишенью для броска болото. Всё это были меры безопасности – оружие ведь боевое.

Наступил день, когда мы должны были познать науку ходьбы под парусами. Нас привели на береговую линию в районе поста наблюдения за морской акваторией. Для начала из нашего и соседнего взвода отобрали по пять человек. Посадили в ялики, с нами сели гребцы из числа моряков и очень быстро энергичными движениями доставили нас к двум баркасам, что стояли на якорях метрах в ста от берега. Нам было предложено перебраться в баркасы, на веслах подойти к пирсу, взять на борт группу и затем выйти в море.

Мы с усилием начали грести к берегу. А он от нас все дальше и дальше. Четверо на веслах, один на руле. Та же самая история и с соседним баркасом. По-видимому, на посту наблюдения поняли, что мы не можем преодолеть ветровую нагрузку, а баркасы большие, могут принять на борт до 60 человек, и выслали нам на помощь тех же моряков. Ялики уперлись в транцевые кормовые доски наших баркасов и мы начали приближаться к берегу.

В каждый баркас поместилось по три взвода. По командам старшин парусное вооружение, которое лежало на дне баркасов, было быстро установлено, выстроен стоячий такелаж, ванты натянуты.

Как только рея заняла свое место на мачте, парус перестал хлопать, выгнул свою упругую грудь, и вслед за баркасом потянулась белая полоса вспененной воды. На руле находился наш старшина, впередсмотрящим назначили Александра Готовко. Баркас ходил галсами, так как ветер был боковой.

Основная масса мореходов вскоре улеглась на днище. Морской воздух, яркое солнце – жизнь прекрасна и удивительна. Иногда брызги от волн веером влетали внутрь баркаса – это сильно оживляло публику, слышались шутки, кто-то вспомнил морские рассказы К.М. Станюковича. Вместе с тем, мы внимательно следили за действиями старшины, его маневрами не только рулем, но и парусом.

Время учебы пролетело быстро, завтра принимаем присягу, которая на всю оставшуюся жизнь возложит на нас святую обязанность защищать нашу Родину.

Нас построили на плацу внутреннего двора Петровского экипажа. Вынесли знамена воинской части. Раздались звуки гимна Советского Союза. Офицеры вскинули ладони к козырькам фуражек. Мы стояли по стойке «смирно». Затем через усилитель были озвучены слова солдатской торжественной клятвы. Нас пригласили к столам, где мы подписались под текстом присяги, последние слова которой я помню до сих пор:

«Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

* * *

Конечно, на летних каникулах я съездил домой. Как это замечательно после долгой разлуки вновь оказаться в кругу своих родных людей! Рядом мать и отец, и не нужно ни о чем беспокоиться. Наоборот, все только и делают, что заботятся о тебе. Родители довольны, что первый год учебы прошел у меня удачно, и живут надеждой, что и в следующем году все будет благополучно. Подросла сестренка Лида – маленькая барышня, а брат Сергей уехал в Свердловск учиться на металлурга в Уральский политехнический институт. В отпуске успел навестить станцию юных техников, повстречаться со своими учителями. Побывал в техникуме, но своих педагогов не нашел, они в летнем отпуске. А в кармане уже лежал билет на поезд до Ленинграда.

И вот – август, заканчивается лето, вновь общежитие на Обводном канале, второй год учебы, новые задачи. Среди новых учебных предметов появился известный, но очень грозный, по словам старшекурсников, после сдачи экзаменов по нему можно жениться. Конечно же это курс «Сопротивление материалов», в обиходе «сопромат». Я проходил его в техникуме, но там, как я понял чуть позже, были цветочки, а ягодки созрели только в Военмехе. Но кривую Гука я уже знал и упругую линейную часть деформации тоже помнил, но здесь по этому предмету мы получили столько знаний, что физически ощущали тяжесть сопромата.

Мне в жизни часто везло с хорошими педагогами, вот и здесь у нас лектором был назначен доцент Николай Дмитриевич Сергиевский, настоящий профессионал не только в сопромате, но и в педагогике, в отношении к своим молодым слушателям. Мы потом узнали, что в своем журнале он аккумулировал все о каждом студенте: кто родители, какая у них зарплата, как у студента идут практические занятия, какой у него средний балл. Внешне он был неброским человеком, среднего роста, суховатый, всегда сосредоточен, взгляд довольно острый. Мы с удивлением узнали, что Николай Дмитриевич имел хорошее музыкальное образование, был непременным членом струнного оркестра вуза, виртуозно владел мандолиной. Отличительной особенностью его педагогики было обязательное и простое требование – глубокое знание науки о сопротивлении материалов. Возможно, поэтому кафедра «Сопротивление материалов» была одной из самых сильных научных и педагогических школ Военмеха.

Забегая вперед, надо сказать, что экзамен по сопромату начинался в девять часов утра и заканчивался к полуночи. Так как прежде чем получишь экзаменационный билет по теории, ты был обязан показать себя в решении практических задач по разным разделам курса. И только потом, после перерыва, ты получал билет и у доски с мелом доказывал свое знание предмета.

В наше время по рукам ходили шуточные стихи студента Дмитрия Прохорова, которые весьма образно изображали процедуру экзамена по сопромату, принимавшегося преподавателями кафедры Н.Д. Сергиевским, М.Г. Сухаревым, П.И. Ткачевым, Л.А. Швалюком.

Кроме сопромата, появилась в плане и новая технологическая дисциплина «Обработка металла давлением», преподавателем ее была Л.И. Балакина. Такие дисциплины меня не пугали: все, что связано с производством, я преодолевал без особого напряжения, ведь я занимался этим с малых лет.

В расписании сохранились не только высшая математика, теоретическая механика и физика, но и иностранный язык, основы марксизма-ленинизма, черчение, физическая подготовка. Появилась и новая дисциплина – военно-морская подготовка.

Все студенты будто бы ждали начала нового учебного года. Произошли небольшие изменения в комнате общежития, у нас уехал в другой город по семейным обстоятельствам Илья Довженко, а его место занял Росим Галеев мой земляк, с которым мы когда-то вместе учились в техникуме.

* * *

Из средств массовой информации стало известно, что в Москве состоялся девятнадцатый съезд ВКП(б). Партия в то время насчитывала более 6 миллионов членов и около 1 миллиона кандидатов в члены. На съезд было выбрано 1369 делегатов. От Военмеха среди них не было никого, но выпускники вуза, конечно, присутствовали.

Мы узнали, что XIX съезд партии утвердил Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР. Предусматривалось повышение уровня промышленного производства за пятилетку на 70 %, планировалось удвоить мощность электростанций. В сельском хозяйстве – поднять механизацию, повысить урожайность и увеличить поголовье скота. К концу пятилетки – значительно повысить материальный и культурный уровень тружеников села.

Важным нам показалось и то, что съезд принял решение устаревшее название партии ВКП(б) отменить и впредь именовать Коммунистической партией Советского Союза – КПСС, которое точнее отражает содержание задач партии. Был принят новый устав КПСС.

Позже я прочитал в воспоминаниях писателя Константина Симонова то, как проходил этот съезд и о том, как

Сталин, выступая перед пленумом, просил освободить его с поста Председателя Совета министров СССР и Генерального секретаря ЦК в связи с возрастом, а делегаты отказались, хотя Сталин настаивал на этом. Но, видимо, никто из собравшихся в тот день в зале не мог себе представить, как это возможно: страна без Сталина. Симонов отмечал, что Сталин молча выслушал ответ маршала С.К. Тимошенко, махнул рукой и сел.

Это был последний при жизни И.В. Сталина Пленум Коммунистической партии СССР.

* * *

19 декабря в институте проводилось открытое заседание Ученого Совета, на котором члены совета и многочисленные сотрудники собрались заслушать доклады по работе И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». Выступили профессор В.П. Цыбасов, старший преподаватель Н.И. Мании, профессор Б.Б. Гуляев и другие, более детально рассмотревшие некоторые аспекты, затронутые в новом труде руководителя страны.

Мы, студенты, уже обсудили этот труд И.В. Сталина на прошедших семинарах и знали, что в этой работе автор исследования сформулировал основной экономический закон социализма, который в редакции И.В. Сталина звучит следующим образом: «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».

То есть, целью социалистического производства является не прибыль, а человек с его потребностями. Поэтому среди студентов – участников этого обсуждения, никто не сомневался, что эта работа указывает дальнейший путь развития нашего социалистического государства.

Однако, как выяснилось, на заседании Ученого совета среди выступавших был профессор Борис Николаевич Окунев. Выступил он нестандартно, стал возражать коллегам и критиковать их и при этом цитировал Зинаиду Гиппиус, что было для нас странно. Нам, второкурсникам, было известно, что проф. Б.Н.Окунев выдающийся специалист-баллистик, ученый мирового значения. Потом уже мы узнали подробности его научных достижений. Борис Николаевич Окунев – основатель Ленинградской баллистической школы, автор более двадцати монографий, сорока учебников, два из которых он написал в период блокады Ленинграда, заведующий кафедрами в ЛВМИ и Военно-морской академии, преподающий в ЛГУ и Политехническом институте, консультант множества специалистов оборонных предприятий, участник многих разработок для военно-промышленного комплекса. Докторская степень ученого ему была присуждена без защиты диссертации.

Узнали мы про дискуссию из институтской газеты, где вышла статья с резкой, в духе того времени, критикой Окунева:

«Фальшиво прозвучало на Ученом совете высокомерное, развязное по форме и путаное по существу выступление профессора Б.Н. Окунева.

В своем выступлении профессор Окунев сетовал на то, что у нас приводятся элементарные примеры, повторяющие общеизвестные истины.

Желая продемонстрировать свою «эрудицию», «примитивизм» докладчиков и показать более «сложные», «яркие» и «красочные» примеры из научной деятельности в марксистско-ленинской теории, профессор Окунев использовал трибуну для пропаганды реакционной религиозной мистики и упадничества. Профессор Окунев привлекает в качестве «гиганта» диалектического мышления декадентку Зинаиду Гиппиус, злобную реакционерку, врага советской власти, и со страстным пафосом декламирует с трибуны ее пошлые, мистические стишки.

Профессор Окунев утверждает, что «законы науки являются продуктом нашего сознания». Это же есть чистейший субъективный идеализм Канта, Маха и других старых реакционеров в философии.

Мы бросились в библиотеку, посмотреть, кто такая Зинаида Гиппиус, о которой, естественно, никто из нас не слышал. То, что мы нашли о Зинаиде Гиппиус и её муже Дмитрии Мережковском не могло развеять нашего недоумения: эмигранты, ярые антисоветчики, дружили с Муссолини, поддерживали Гитлера… Только много лет спустя, многое прояснилось. Мережковский и Гиппиус – видные деятели Серебряного века русской поэзии – были религиозными мистиками. После смерти ученого родственники намекали, что до революции Б.Н. Окунев являлся старостой церковного прихода. Тогда стало понятным, почему профессор разделял взгляды 3. Гиппиус. Б.Н. Окунев был к тому же широко образованным интеллигентным человеком с широкими интересами, знал литературу, живопись. После его смерти от него осталась коллекция картин, которую его дочь Кира Борисовна, тоже, кстати, преподававшая в Военмехе на кафедре математики, передала в Русский музей.

Но тогда у многих в институте возникли опасения о самых серьёзных последствиях, которые могли бы появиться после этой полемики.

Статья в газете, подписанная секретарем партбюро Л. Макаровым, мне вначале показалась очень резкой. С Леонидом Андреевичем я был знаком с первых дней учебы в институте. Дело в том, что когда я еще успешно учился в Ижевском индустриальном техникуме и когда нас перевели на новую закрытую специальность ПУАЗО, однажды меня пригласила на беседу член партбюро техникума Лариса Ипатьевна Чуракова. Поговорив со мной о моих текущих делах по учебе и планах на будущее, она сообщила мне, что в партийном бюро техникума сложилось мнение о возможности приема меня в члены ВКП(б). Это было очень неожиданное предложение. В комсомоле я состоял еще со школы, но в этом я мало отличался от сотен и тысяч других юношей. Не быть комсомольцем, значит что-то у тебя, не как у всех… Тогда я сказал Ларисе Ипатьевне, что еще очень молод, на она ответила, что партии нужны и молодые люди и посоветовала поговорить с отцом на эту тему и сообщить ей наше решение.

– Отец у тебя хоть и беспартийный, но оружейник, передовик производства. Он сможет дать тебе правильный совет, – сказала она напоследок.

Отец, после объявления моей новости, долго молчал, несколько раз задумчиво прошелся по комнате, потом сказал, что я должен понять следующее – будучи членом партии надо иметь что-то такое за плечами, чего не имеют другие. Нужно выполнять дополнительную работу, скорее всего, политического характера. Готов ли к этому? Вместе с тем, – добавил он, – нам приятно, что ты на хорошем счету в техникуме. Такие предложения делают не каждому. Думаю, что в твоей будущей жизни это будет необходимо, так как задачи перед страной стоят просто громадные.

Итак, меня в начале четвертого курса техникума приняли кандидатом в члены ВКП(б). По прибытии в ЛВМИ, я должен был встать на партийный учет. Отыскал партбюро института (а оно оказалось в Розовом зале), вошел в помещение, где технический секретарь партбюро пригласила меня на беседу с секретарем партбюро института Леонидом Андреевичем Макаровым. Он тепло со мной побеседовал, в том числе об Ижевске, его оборонной промышленности. Рассказал о выпускниках вуза Д.Ф. Устинове, А.П. Чекинове, занимавшем высокий партийный пост в Ижевске. Об этих людях я тогда еще ничего не знал. «По истечении партийного кандидатского стажа, будем ставить вопрос о приеме тебя в члены КПСС», – сказал мне тогда на прощание Леонид Андреевич.

Срок этот прошел быстро, не успел я оглянуться, как уже оказался на партбюро факультета «А», где секретарем был Г.И. Гордеев. Выглядел он строго, особенно усиливали это впечатление очки с круглыми стеклами. Все шло своим чередом, но вдруг он с неодобрением бросил реплику: «Молодой, еще ничего не сделал, а уж в партию». Я опешил, не знал, что и сказать, а он тем временем спросил: «А что делал твой отец, когда в Ижевске был белогвардейский мятеж?» Я затруднился ответить на этот вопрос. Что там происходило, я не имел никакого представления. Короче говоря, мой прием в члены партии был отложен на целый год. Было решено, чтобы кандидатский стаж я прошел уже в Военмехе. Также я должен был получить письмо от отца с объяснением того, где он был и что делал, когда произошло это событие. Только потом я узнал, что Г.И. Гордеев был из Воткинска – города, расположенного в 60 километрах от Ижевска. А когда состоялся мятеж, меня еще и на свете не было. Вот таким бдительным секретарем оказался Г.И. Гордеев, что задержал мой прием в партию на целый год. Я тогда заходил к Л.А. Макарову, и он сказал: получишь письмо от отца, и мы вернемся к вопросу о твоем приеме.

Много лет спустя я узнал, что после Победы Л.А. Макаров был главным уполномоченным в советской зоне оккупации в Берлине по линии КГБ, и это ощущалось в разговоре с ним, – речь неспешная, негромкая, основательная. Повторный прием в члены КПСС прошел без замечаний, письмо от отца о том, где он был и что делал во время мятежа никаких дополнительных вопросов не вызвало.

А тогда для Б.Н Окунева всё обошлось. Видимо, его научный авторитет и значение для ВУЗа были более важны, чем мнение бывшего главного уполномоченного.

* * *

Последняя декада декабря как всегда прошла за получением зачетов. В эту сессию их было девять. Все благополучно, а по черчению даже оценка «отлично».

В теплой компании мы встретили новый 1953 год. У моего земляка Росима Галеева была семиструнная гитара. Конечно, вначале открыли бутылку шампанского, не забыли и про напитки покрепче. Основная закуска по-уральски – пельмени. Для мужской компании это самый подходящий ассортимент.

Вспомнили под гитару любимые песни, меня попросили исполнить романс «Лимонная роща, каскад водопадов…». Отказываться я не стал. В общем, посидели хорошо, по-домашнему.

Уже после Нового года началась экзаменационная сессия. Экзаменов теперь было пять, на этот раз только по курсу «Обработка металлов давлением» я заработал «отлично», а по остальным «хорошо».

В этот раз я знал, чем буду заниматься в зимние каникулы. Дело в том, что еще весной прошлого года к нам в группу приходил Иван Морозов с ребятами из студенческого научного общества.

Разговорились. Я вспомнил, как мы на станции юных техников в Ижевске сами изготовили пульсирующий воздушно-реактивный двигатель, удачно подобрав марку жаропрочной стали для гибкого клапана, закрывающего входные воздушные отверстия во время горения топлива в камере. Они очень заинтересовались этим, и я пообещал, что на каникулах, когда буду дома, возьму этот двигатель с собой. Если у нас будет такой двигатель, сказали они, мы создадим в институте экспериментальный стенд и начнем на нем отрабатывать оптимальные режимы работы, чтобы усовершенствовать саму конструкцию. Идея показалась мне интересной.

Экспериментальная лаборатория СНО находилась в небольшой комнате на первом этаже в корпусе «Ж». Посередине комнаты был установлен металлический экран, отделяющий экспериментальную зону от экспериментаторов. В нем были проделаны окна, чтобы наблюдать за работой двигателя, через которые можно сделать фотографии струи газа, вытекающую из цилиндрического сопла. Сам двигатель на кронштейнах крепился с обратной стороны экрана. В безопасной зоне находился бачок с топливом, автомобильный карбюратор, регулирующий подачу горючего в камеру сгорания, и электрическая часть, подающая ток на автомобильную свечу, ввернутую в корпус камеры сгорания. Перед головной частью был смонтирован достаточно мощный настольный вентилятор, который обеспечивал наддув двигателя в период его запуска. Трехрежимный вентилятор можно было передвигать, меняя расстояние до двигателя.

После нескольких дней работы мы запустили двигатель, чему все очень обрадовались. Даже старшекурсники с интересом наблюдали работу двигателя. Затем мы начали улучшать эту модель. Следовало оснастить его датчиком давления, термопарами, устройством для измерения тяги двигателя и регулируемой системой подачи топлива. Этим мы и занимались на каникулах, которые завершились очень быстро.

В новом семестре нам добавили курс «Теория машин и механизмов» (ТММ). Студенты шутили над аббревиатурой: «Тут моя могила». Мне же эта дисциплина не показалась сложной. Что страшного в обычном исследовании кинематических характеристик различного рода механизмов?

Хорошо запомнилось, как 14 мая 1953 года состоялось отчетно-выборное партийное собрание института. С докладом о деятельности партийной организации за отчетный период выступил секретарь партийного бюро Л.А. Макаров.

Для меня, недавно принятого в члены КПСС, это было первое отчетно-выборное собрание, и я волновался, входя в актовый зал. На сцене располагался президиум, в котором сидели заслуженные работники института, участники Великой Отечественной войны, работники экспериментального завода.

Доклад я слушал внимательно. Л. А. Макаров сообщил, что в повседневной практической работе партийное бюро руководствовалось решениями XIX съезда партии, важнейшим произведением И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» и его речью на заключительном заседании съезда. Он говорил о идеологической работе, развитии критики и самокритики, улучшении учебной, научно-исследовательской, воспитательной деятельности. Было много выступающих, они поднимались на трибуну и надолго привлекали внимание аудитории. Из зала я вышел ощутившим ритм работы партийной организации института.

* * *

В конце апреля в институте проходила VI студенческая научно-техническая конференция. Студенты готовили для нее доклады на самые разные темы. Выступающих оказалось немало, ведь, как мы узнали на открытии, в кружках и секциях занимается около 450 студентов, а выступить хотели многие из них. Мне запомнились выступление студента Трусова, который сделал доклад о центробежной муфте с переменным передаточным числом, как позже выяснилось, он сам внес много нового и оригинального в ее конструкцию. Интересный доклад прочитала и студентка Панченко. Ее работа называлась «О касательных напряжениях в сверлах», и она ее готовила по заказу промышленного предприятия.

И снова сессия. Впервые экзаменов в списке оказалось больше, чем зачетов: семь против шести. До 26 мая все зачеты были получены (как всегда по черчению получил «отлично»). По экзаменам две отличные оценки, остальные хорошие.

Так, два курса обучения в Военмехе остались позади.

За эти годы мы получили не только солидный объем знаний по общеобразовательным дисциплинам, но и довольно обширную неофициальную информацию по нашей будущей специальности: куда могут направить на работу, что лучше – идти в цех, либо в конструкторское бюро. Об этом мы разговаривали со студентами старших курсов. От них мы узнали, что учиться лучше в первом потоке нашего курса, так как там готовят специалистов по ракетам с жидкостными ракетными двигателями, а на втором потоке – по ракетам с твердотопливными ракетными двигателями. Вся штука была в том, что ракеты с твердотопливными двигателями, типа «Катюш» военного времени, конструктивно значительно проще, а вот ракеты с жидкостными двигателями – наподобие немецкой ФАУ-2 – массивные и рассчитаны на большую дальность полета. Мы долго обсуждали с сокурсниками, где интереснее учиться. Потом время все расставило по местам. Последующая работа в ракетной технике подтвердила только одно: все ракеты были сложными.

И все же у меня возникло желание перейти в первый поток. Окончательное решение было принято после того, как я нашел единомышленника в лице А. Готовко. Вдвоем мы направились в деканат и изложили нашу просьбу заместителю декана Михаилу Семеновичу Кукушкину. Он нас внимательно выслушал, затем довольно долго перелистывал какие-то журналы, размышлял, но в конце концов сказал: пишите заявления на имя директора.

На наших заявлениях он поставил резолюцию, и я заметил, что на заявлении А. Готовко проставлено обозначение группы А-826, а на моем – А-828. Михаил Семенович обратил наше внимание на то, что первый поток через два дня уезжает на ознакомительную практику в Днепропетровск, и мы должны будем связаться до отъезда со своими новыми академическими группами. Мы это указание выполнили в тот же день.

Нас ждала ознакомительная практика в Днепропетровске. Здесь находились очень крупный завод и конструкторское бюро, где уже работали многие выпускники Военмеха. Настроение было приподнятое – южный город, река Днепр, предприятие по нашей специальности. Лучше ничего не придумать.

В дорожный саквояж, помимо вещей, я положил интересную книгу и солидный пакет съестного. В вагоне внимательно изучил расписание станций, которые предстояло проехать: Москва, Тула, Орел, Курск, Белгород, Харьков и наконец Днепропетровск – вся европейская часть страны с севера на юг. Раньше в этих городах бывать не приходилось, но и теперь меня ждали только непродолжительные остановки, вокзалы и привокзальные площади. Но ничего, успокаивал себя я, впереди еще целая жизнь, все успеем!

В нашем вагоне образовались теплые компании, где-то быстро накрыли столики, ведь в путешествиях пробуждается хороший аппетит. У кого-то пиковые дамы сражались с бубновыми королями, а кто-то негромко исполнял на гитаре болеро. Незаметно, под мерный стук колес улетали часы беззаботной жизни.

Москву проехали около четырех утра, все спали. Так что в тот раз увидеть столицу не довелось. После подъема меня ждал плотный завтрак и обычная вагонная жизнь с шахматами, книгами литературных классиков и детективами и еще, конечно, медленно изменяющимся ландшафтом за окном. Глазу было заметно, как природа медленно, но верно превращается из северной в южную. Следить за этой метаморфозой было интересно. Довольно часто в поле зрения попадали необозримые поля пшеницы, пересеченные лесозащитными полосами, и еще представители южной флоры – пирамидальные тополя.

В Днепропетровск приехали в десятом часу утра. Увидели вокзал с колоннами. Нас встретил представитель отдела кадров предприятия и направил в гостиницу «Южная» недалеко от завода.

Следующим утром на проходной нас всех сфотографировали для пропусков. Бросилось в глаза, что вахтеры на предприятии – военные, призванные из среднеазиатских республик, с непроницаемыми лицами. Глядя на пропуск, они у каждого спрашивали фамилию, отдельно имя и отчество. Данные следовало называть громко и отчетливо. Наконец, все прошли на территорию и собрались у Доски почета. На крупных фотографиях, как водится, были запечатлены передовики производства.

И вдруг (такое бывает только в кино!) из проходной выходит та самая Нина, с которой я так хотел подружиться в Ижевском техникуме. Я чуть не побежал к ней. Но остановился. Было видно, что она ждет ребенка. «Значит, она уже замужем и все твои мечты напрасны», – подумал я грустно. Не заметив меня, она прошла куда-то внутрь завода. Промелькнула мысль, что я теперь знаю, в каком городе она живет, и на каком предприятии работает. Новая вспышка радости – и опять: «Зачем мне это знать? У нее теперь своя семья, ты ей теперь совершенно не нужен».

Впрочем, времени на сердечные страдания не оставалось. Нас разбили по группам и повели на экскурсии по «Южному машиностроительному заводу» (ЮМЗ), так он теперь назывался. По ходу экскурсии нам кратко рассказали об истории возникновения предприятия. Мы слушали, затаив дыхание. Экскурсовод говорил о том, что 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была успешно испытана атомная бомба. Теперь стояла проблема, как доставить это оружие до территории противника. Традиционный способ доставки – стратегическая авиация. Ею мы не располагали, не было у нас и авиационных баз для ее размещения. Опыт Второй мировой войны подсказывал выход – для доставки ядерного оружия следует использовать баллистические ракеты стратегического назначения.

В СССР был серьезный задел по применению ракет в боевых условиях, но это были ракеты оперативно-тактического назначения ближнего радиуса действия. Тогда наши ученые обратились к наработкам германского вермахта, который в конце прошедшей войны создал баллистические ракеты ФАУ-2, имевшие дальность полета до трехсот километров. Их применяли против англо-американских баз в Европе и против крупных городов Англии, таких как Лондон.

Создание этих ракет тесно связано с именем Вернера фон Брауна, который еще в девятнадцать лет написал работу «Теория дальних ракет», а в 1932 году, являясь студентом университета, стал техническим руководителем ракетной экспериментальной лаборатории при министерстве обороны Германии. В 1937 году были созданы опытные образцы ФАУ-2, для отработки этой ракеты немцы организовали научно-исследовательский центр Пенемюн-де с полигоном на острове Узедом, вблизи балтийского побережья. 3 октября 1942 года состоялся первый успешный пуск ракеты, и в Германии появилась приоритетная ракетная программа по массовому производству этого вида оружия.

В Тюренгене, близ города Нордхаузена, был построен огромный подземный завод «Миттельверке», способный изготовлять тридцать ракет в сутки. На заводе работало более девяти тысяч квалифицированных немецких рабочих и тридцать тысяч заключенных из концлагерей. За два года работы этого завода было изготовлено более четырех тысяч ракет ФАУ-2.

После окончания Второй мировой войны в США и СССР были предприняты чрезвычайные меры по сбору всех материалов, относящихся к этим ракетам. 2 мая 1945 года главный конструктор ракеты ФАУ-2 Вернер фон Браун с группой основных специалистов сдался в плен частям 7-й американской армии. Как в шпионском триллере, американцы отправили за океан всех немецких специалистов, более сотни собранных ракет ФАУ-2 и техническую документацию.

Из СССР также была направлена группа советских ученых, инженеров, военных, впоследствии ставших крупными специалистами в области ракетной техники. Нам назвали несколько имен: С.П. Королев, В.П. Глушко, Н.А. Пилюгин, В.П. Бармин, Б.Е. Черток, В.П. Будник, Ю.А. Победоносцев… Этой группе удалось восстановить конструкторскую и технологическую документацию, собрать девятнадцать ракет, воссоздать наземное оборудование. Двумя поездами, по шестьдесят вагонов в каждом, все оборудование, документация, материалы были вывезены в Подмосковье на территорию завода № 88.

Американцы, располагая ядерным оружием, имея многочисленную бомбардировочную авиацию, разветвленную сеть военных баз по периметру Советского Союза, самый мощный в мире океанский флот, в том числе подводный, не очень спешили с развитием ракетной техники.

Для Советского Союза ракетное оружие стало единственной альтернативой, которую страна могла противопоставить всей мощи Соединенных Штатов Америки. В 1946 году И.В. Сталин подписал постановление, согласно которому в СССР в короткие сроки создавалась военно-промышленная структура, обеспечивающая решение этой стратегической задачи.

Еще 24 июля 1944 года, вскоре после освобождения города Днепропетровска от оккупации, Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве в нем крупного автомобильного завода, способного выпускать семьдесят тысяч автомобилей в год. Уже в 1948 году с конвейера завода стали сходить новые грузовики ДАЗ-150. Но ракеты оказались важнее автомобилей. И.В. Сталин сказал: «Если у нас будут ракеты, то и грузовики наверняка будут тоже, а если ракет не будет, то, возможно, грузовиков не будет также». 9 мая 1951 года автомобильный завод был передан министерству вооружения.

Внешнее впечатление от первых шагов по заводу было очень благоприятным: прямые асфальтированные улицы и дорожки, красивые корпуса цехов, зеленые газоны с живописными деревьями, завод-сад. Кругом таблички с указанием того подразделения, которое отвечает за данный участок зеленого убранства.

Посетили цеха, в которых на станочном оборудовании изготовляются детали ракет. Станки стояли ровными рядами, было светло, чисто, под потолком установлены краны, тельферы, работала вентиляция. Ижевские цеха, где я некоторое время работал паспортизатором по оборудованию, заметно уступали днепропетровским по своему внутреннему порядку, правда стоит сделать скидку на то, что Ижевский завод строился более двух веков тому назад.

В течение следующих дней мы изучали испытательные станции, предназначенные для проверки жидкостных ракетных двигателей (ЖРД) перед их установкой на ракету. Работали в высоком прямоугольном здании, внутри наполненном измерительной аппаратурой. Здесь, на этой станции, испытывали жидкостные ракетные двигатели для ракет Р1 и Р2. Топливом для них являлось горючее: семидесяти пяти процентный спиртовой раствор и окислитель – жидкий кислород. Кстати, топливо с этой парой компонентов было экологически чистым.

Испытания двигателя продолжались шестьдесят секунд. Фотокамеры, стоящие против стрелочных манометров, фиксировали показания этих приборов. Фотопленки затем обрабатывались, и данные вносились в протокол испытаний. По этим результатам оценивалась пригодность двигателей для установки их на ракету.

Но самым впечатляющим этапом этих испытаний было наружное наблюдение за работой двигателей. Двигатели для испытаний устанавливались снаружи этой станции на специальные сооружения соплом вниз. Под соплом был сделан специальный наклонный лоток глубиной не менее двадцати метров, выложенный бетонными плитами. При запуске двигателя из сопла истекала многометровая прозрачная газовая струя, в которой была хорошо различима ударно-волновая структура. Но и, конечно же, здесь стоял невообразимый грохот работающего двигателя. В этот период работы он развивал тягу двадцать пять тонн силы (тс). Когда однажды нас привели для очередного наблюдения за работой двигателя, и уложили за песчаный бруствер около лотка, то случайно забытая кем-то внизу металлическая тачка от удара струи улетела метров на сто.

Энергетика этих ракетных двигателей произвела на нас необычайно сильное впечатление. И, конечно, у многих возникал вопрос: как выглядят ракеты, на которые устанавливаются эти двигатели. Но об этом заводские руководители нас информировать не спешили, сказав, что в сборочный цех мы пока не имеем допуска. На эти вопросы ответ дал наш руководитель М.И. Шевелюк. Он сказал, что привезенные из Германии трофейные ракеты ФАУ-2 были испытаны на Государственном центральном полигоне Министерства обороны в Капустином Яру близ Сталинграда. Запуски этих ракет начались в октябре 1947 года. Однако результаты этих испытаний были неудовлетворительными – половина из десяти ракет до цели не долетели.

Тогда по прямому указанию И.В. Сталина С.П. Королеву было поручено создать на базе немецкой ракеты баллистическую ракету Р1 с использованием отечественных материалов и технологий. Результаты пусков этих ракет были несколько лучше – до цели долетели восемь ракет из десяти, были замечания по их рассеиванию. Конструкторское бюро во главе с С.П. Королевым в короткие сроки спроектировали новую ракету Р2, в которой бак горючего был уже несущим, головная часть ракеты в конце активного участка отделялась от ее корпуса. Были широко применены алюминиевые сплавы, двигатель ракеты работал на горючем из девяносто двух процентного раствора спирта, дальность ее полета была вдвое больше и составила шестьсот километров. Такие ракеты уже могли наносить удары по американским базам, расположенным вокруг Советского Союза. В то время, когда мы находились на практике, их и производил Южный машиностроительный завод.

Практика продолжалась, и нам предоставили возможность ознакомиться с испытательной станцией для жидкостных ракетных двигателей, на так называемых высококипящих компонентах топлива. В тот период времени высококипящими компонентами являлись горючее – керосин типа Т1 и окислитель – азотная кислота. Эти компоненты, в отличие от спирта и жидкого кислорода, будучи заправленными в баки ракеты, могли сохраняться весьма продолжительное время. Такая особенность этой пары компонентов ракетного топлива более всего устраивала военных, так как значительно упрощала эксплуатацию таких ракет в режиме боеготовности.

Здание испытательной станции для ЖРД на высококипящих компонентах было одноэтажным из красного кирпича. Мы сразу обратили внимание на ржавую траву вокруг этого объекта и устойчивый запах, по-видимому от азотной кислоты.

Нашу группу очень любезно встретил руководитель станции Александр Мозговой, выпускник Военмеха. Из его рассказа об этих двигателях и их испытаниях мы поняли, что за те преимущества, которые дают эти компоненты для ракет, нужно расплачиваться особо тщательным обращением с азотной кислотой во всех емкостях, трубопроводах, кранах, многочисленных прокладках на стыках между ними. Кажется, фторопластовые прокладки лучше других обеспечивали им необходимую герметичность.

К тому времени уже отчетливо наблюдалось противостояние между Сергеем Павловичем Королевым – Главным конструктором ОКБ-1 под Москвой и Василием Сергеевичем Будником – Главным конструктором КБ «Юж-маша» в Днепропетровске в вопросе выбора перспективного ракетного топлива. С.П. Королев считал неперспективным применение высококипящих компонентов в баллистических ракетах с большой дальностью стрельбы. В.С. Будник, совместно с военными, занял противоположную позицию и, в конечном счете, выиграл этот спор. Особенно эта позиция укрепилась, когда руководителем ракетного КБ стал М.К. Янгель. А С.П. Королев тогда начал прилагать силы к разработке космической техники, что привело к величайшим результатам – полетам первого спутника и первого космонавта Земли Ю.А. Гагарина…

Мы ежедневно посещали завод, где получали много интересной информации, но нередко возникала мысль о том, как хорошо бы побывать на центральных улицах города и поплавать в теплой днепровской воде. Наконец, наступили выходные дни, и переполненный трамвай устремился вниз, ближе к проспекту Карла Маркса. Староста нашей группы Владимир Басалаев уже знал, куда нужно ехать, мы высадились в парке Шевченко и по аллее вниз отправились к берегу Днепра. Оказалось, что лучшее место для купания – остров Комсомольский в сотне метров от берега. Были лодочники, которые за один рубль перевозили желающих на этот остров. Можно, конечно, переплыть самостоятельно, что мы потом и делали, одной рукой гребешь, другой над водой держишь свои вещи. Но с нами были девушки из нашей группы, и в первый раз мы переплыли на остров на лодке. Остров песчаный, с буйной растительностью в центре. Быстро переодеваемся и – в воду. Какая прекрасная, ласковая вода, дно песчаное, уходит из-под ног, ощущается легкое течение могучей реки. По радио передают песню в исполнении Лидии Руслановой: «Я опущусь на дно морское, я поднимусь под облака…». А вот облаков почти нет, солнце в зените, греет неистово. До чего же хорошо, настоящий земной рай!

В другие выходные нам удалось познакомиться с городскими достопримечательностями, проспектом Карла Маркса, улицами Ленина и Кирова. Увидели прекрасный парк им. Чкалова, отель «Украина», гостиницу «Астория», памятники Т.Г. Шевченко, М. Горькому, Н.В. Гоголю. А больше всего понравилось то, что город, хотя и является центром горнодобывающей, металлургической, машиностроительной, газовой и химической промышленности Украины, утопает в зелени.

Мы же все это рассматривали под углом зрения будущей работы в этом городе. Наш Военмех уже направил много своих выпускников на ЮМЗ. Все студенты сошлись во мнении, что если и нам представится такая возможность, то такое распределение можно оценивать как удачное.

В конце практики нас уже выпускали через проходную предприятия в обеденный перерыв. Некоторые практиканты, и я в том числе, иногда после обеда не возвращались на завод, а чаще всего, заглянув на рынок и прихватив там свежих овощей, отправлялись на Днепр.

Зачет по практике получили все, и отдел кадров завода уже забронировал билеты на дорогу до Ленинграда. Среди продуктов, взятых на обратный путь, естественно, преобладало украинское сало и колбасы, овощи, кое у кого просматривалась и горилка.

Впереди нас ждали летние каникулы, а затем учеба на третьем курсе.

* * *

Программа обучения на третьем курсе претерпела заметные изменения. В расписании занятий появилось много новых предметов: «Станки», «Режущий инструмент», «Допуски и технические измерения», «Металловедение», «Детали машин», «Электротехника», «Теплотехника». Из прежних учебных дисциплин сохранились английский язык, военно-морская подготовка, «Политэкономия», «Теория машин и механизмов».

Таким образом мы приступили к изучению технических наук, относящихся к инженерно-техническому циклу. Зимняя и весенняя зачетные и экзаменационные сессии были пройдены без неожиданностей с положительными оценками.

В период зимних каникул ко мне обратился член агитбригады института Алексей Дегтярев и предложил вместе с ними поучаствовать в лыжном походе по отдаленным деревням и поселкам северной части Ленинградской области, выступить с лекциями и концертами перед местным населением. Маршрут похода выбирался по таким глухим местам, где в зимнее время доступ в эти населенные пункты из-за глубокого снега практически отсутствовал, а настоящие работники искусства там вообще никогда не появлялись.

Предложение показалось мне интересным. Я узнал, что агитбригада образовалась несколько лет назад по инициативе студентов, любящих путешествия, туризм и просто приключения. Кроме этого, они обладали разными талантами – кто пел, кто читал стихи, кто рассказывал смешные истории. Приятель Алексея Дегтярева, к примеру, умел хорошо играть на музыкальных инструментах и плясать. Всем им хотелось выразить себя, найти благодарную публику. Была надежда, что в пределах Ленинградской области такая найдется.

Руководил агитбригадой Борис Смирнов, мой однокашник из группы А-829. Большую роль в бригаде играли старшие товарищи, именно они составляли программу концерта, а также владели, как теперь говорят, важными качествами туроператоров – разрабатывали маршрут похода, способы передвижения из одного населенного пункта в другой, изыскивали материальные средства для обеспечения этого мероприятия и условия для отдыха. К числу таких специалистов из агитбригады можно отнести Константина Смирнова-Васильева, Юрия Морозова, Иосифа Томсинского, Бориса Смирнова, Виктора Денисова, Георгия Энгельке.

Успех выступлений этого молодежного коллектива был обусловлен действительно талантливыми исполнителями, в том числе певцами А. Дегтяревым, В. Тихомировым, А. Часовниковым, мастерами художественного слова А. Кожевниковым (в будущем он станет киноартистом), Р. Гордеевым, танцорами В. Тулявко, В. Серковым, В. Денисовым, С. Косцовым, Н. Косцовой, членами хора Н. Зеляниной, И. Васильевым, Г. Завьяловой, сестрами В. и Л. Алябьевыми, Л. Кругловой, И. Ерминой, Л. Степановой, Л. Погончиком и др. Отдельным номером было выступление Г. Логинова на гуслях и В. Прасолова с акробатическим этюдом. Музыкальное сопровождение всего концерта выполнял блестящий аккордеонист К. Мищенко.

Маршрут предстоящего похода пролегал по северной части Ленинградской области, где проживала малочисленная этническая группа жителей, называемых вепсами. Ученые полагают, что по происхождению вепсы составляют часть прибалтийско-финских народов и что к концу первого тысячелетия нашей эры они расселились в основном в юго-восточном Приладожье. Познакомиться с жизнью этого интересного народа и показать им самодеятельное искусство студентов Военмеха – вот та задача, которая была поставлена перед коллективом агитбригады.

В некоторых случаях наша встреча со зрителем предварялась краткой лекцией о внутренней и внешней политике СССР, часто местные жители интересовались этими вопросами.

Сборы были недолгими, и поезд, в одном из вагонов которого собралась шумная компания с рюкзаками и лыжами, набирая скорость, устремился на север, к городу Подпорожье. Здесь нас встретил представитель управления культуры города, направил в местное кафе, где мы бесплатно плотно пообедали.

После непродолжительного отдыха на лыжах с рюкзаками на плечах двинулись в направлении Винницы, где через два десятка километров находилась первая деревня, в которой мы должны были дать концерт, переночевать и на следующий день совершить переход к новому месту встречи.

Первые километры пути по заснеженной дороге сопровождались веселым смехом, шутками, предложениями молодых парней взять на буксир отстающих девушек, но еще несколько километров пути – и шутки стихли, а вопрос первого привала стал наиболее актуальным.

Командир дал команду: «Сушить весла!» и все с радостью стали освобождаться от лыж, извлекать из рюкзаков термосы с горячим чаем. Плотно наполненные рюкзаки стали удобными креслами.

А кругом был старый дремучий лес, вековые ели в два обхвата с могучими ветвями, пихта под стать елям, редкие березы и сосны. Два-три десятка метров вглубь и уже просвета нет – сплошной темный массив. Косые лучи зимнего солнца не в состоянии пробить этот лесной панцирь, в нем постоянно сумрак. Лес, как медведь в берлоге, в зимней спячке.

Снежный покров, высотой более метра, теплой шубой согревает все, что ожидает летнюю пору. Снежными постелями для ночного отдыха пользуются только некоторые птицы и зайцы, но нам никто из них не встретился.

Через полчаса командир громким голосом приказал: «Подъем!», прервав наш отдых. «Мы прошли около половины пути» – сообщил он.

Дорога, по которой мы двигались, в зимнюю пору использовалась для санных перевозок, но уже несколько дней по ней никто не проезжал. Командир построил нашу команду так: два разведчика на тридцать-сорок метров впереди, затем группа крепких лыжников для прокладки лыжни, за ними шли девушки. Замыкали нашу цепочку ребята, которые следили, не отстал ли кто, не нуждается ли в помощи.

Скорость движения была небольшой, сказывалось отсутствие тренировок. А день в зимнюю пору короткий, стало смеркаться. Впереди было еще километра три. Нам уже не до шуток, слышны лишь удары лыжных палок по плотному снежному насту.

Хотя нашему командиру подробно объясняли маршрут движения, мы все же слегка заблудились. После поворота, за которым рассчитывали увидеть деревенскую околицу, оказались у глубокого оврага, который шел круто вниз. Было уже довольно темно, но мы смело ринулись в эту западню. Особенно рисковал Гена Логинов, который словно дитя держал в руках свой хрупкий инструмент – гусли. К счастью никто не упал, а нас вынесло на лед речки. И вот награда за риск – на другом берегу нам хитро помигивала огоньками деревня. Последний подъем по берегу – и к нам навстречу спешит женщина в полушубке, ведет к дому, где мы будем ночевать. В доме жарко натоплено. На кухонном столе чайник с заваренным чаем, в большом блюде высокая горка выпечки, прикрытая бумагой, глубокая чашка творога с банкой варенья.

Быстро перекусили, переоделись и отправились к избе, где должен был состояться концерт. Наше появление в деревне было для ее жителей, особенно старшего поколения, важным событием и некоторые из них уже давно заняли места. Так что нас ожидал аншлаг.

В начале встречи Юрий Морозов сделал краткий доклад о крупных стройках, развернувшихся по всей территории нашей страны, грандиозных электростанциях, новых каналах, масштабном производстве сельскохозяйственной техники. Жители деревни внимательно слушали докладчика и было видно, что размеры преобразований не оставляют равнодушными слушателей. Но все же больше их волновала вторая половина встречи.

Ведение концерта практически всегда поручалось И. Томсинскому. Глубокое знание законов эстрады, прекрасное музыкальное образование, мы часто слушали его за роялем в актовом зале института и, наконец, умение просто и задушевно разговаривать со зрителями – это тоже талант и большая удача для агитбригады.

Концерт начался с выступления хора «Песней советской молодежи». Зал отреагировал нормально. Вышел Р. Гордеев, прочитал стихи К. Симонова «Рассказ о спрятанном оружии», «Дом в Вязьме». Послышались продолжительные аплодисменты. В. Денисов и В. Синюков исполнили «Румынский танец», «Гопак», «Русскую плясовую». Их приняли тепло. А. Кожевников прочитал басни Михалкова, и зал согласился с моралью. В. Серков и В. Денисов по традиции станцевали матросский танец «Яблочко». Зрители попросили повторить на бис. Несмотря на то, что в комнате очень душно и места танцорам не хватает, танец повторяется. Дружные аплодисменты.

В этот момент я выбрался из избы, чтобы немного подышать свежим воздухом. На улице темень, и только одна лампочка на одиноком столбе вырвала из тьмы круг света, в котором был виден репродуктор, передающий классическую музыку. Слышу объявление: «Эдвард Григ «Шествие маленьких гномов». Вот это настоящая сказка. Кругом дремучий темный лес. И эта сказочная музыка. Где эти гномы? Где? Поворачиваю голову в разные стороны, ищу гномов. Музыка кончилась, гномы остались в лесу.

Возвращаюсь в избу. Уже выступили К. Смирнов-Васильев с рассказами; А. Дегтярев с неаполитанскими песнями; В. Тихомиров с песнями: «Что друзья случилося со мною?», «В мире есть красавица одна…»; прочла стихи Н. Зелянина; на гуслях Гена Логинов исполнил отрывки из произведений финского композитора Яна Сибелиуса. А в самом конце Валентина Тулявко красиво и страстно исполнила венгерский танец «Чардаш Монти».

После концерта началось неофициальное общение. У зрителей было много вопросов, и уйти долго не получалось. Кроме того, председатель колхоза пообещал утром дать нам розвальни, чтобы довезти наше имущество до следующей деревни. Прекрасный подарок!

Несколькими часами позже мы оказались в избе, где должны были провести ночлег. На плите в кухне нас ждала громадная кастрюля с гречневой кашей и тушенкой плюс такая же кастрюля с компотом из сухофруктов. Еда довольно быстро исчезла из тарелок, компот тоже не задержался. Мы почти все съели, когда услышали крик Ивана Васильева – в кастрюле с компотом он подцепил поварешкой чей-то шерстяной носок, который до этого висел на веревке над плитой. Что делать? Посмеялись, конечно, но не пропадать же компоту! С невозмутимым лицом мы опустошили кастрюлю и отправились спать – нам было постелено на полу, устланном домоткаными половиками и матрацами. Под головы положили подушки, набитые душистым сеном.

За окном было еще темно, когда командир скомандовал: «Подъем!». Кто-то сквозь сон предложил избрать нового командира, но Алексей Кожевников, на это ответил просто: командира назначают, а не выбирают, поэтому пришлось подчиниться.

На завтрак нам сварили картофель с рыбой, по-моему, это был судак и, конечно, чай, но уже без шерстяных носков. В качестве деликатеса были поданы две большие чашки соленых грибов. Объедение! К чаю подали лепешки вроде наших шанег, но с творогом. В общем, завтрак получился обильным. Командир отряда в знак признательности за гостеприимство подарил хозяйке дома очень красивый мохеровый шарф.

По-моему, Галина Завьялова, сидевшая у окна, громко сказала: «Такси подано!» И в самом деле, обещанные розвальни уже стояли возле дома. Быстро наполнили термосы чаем, взяли из чашки оставшиеся лепешки, переоделись в походную одежду и вышли на улицу пробовать лыжи. Познакомились с возчиком, Василием. Он стал помогать укладывать в сани наши рюкзаки, музыкальные инструменты и все, что раньше несли на своих плечах. Отсутствие груза за спиной повысило настроение.

Следующая деревня – в двадцати семи километрах, но это нас не пугало, на розвальни можно было посадить самых уставших. Когда прошли половину пути, объявили привал, попили чаю, перекусили и с новыми силами двинулись в путь. Было еще довольно светло, когда мы оказались в новой деревне. Там все повторилось, то же тепло гостеприимства, и наше стремление выложиться до конца. Концерт прошел очень успешно, зрители просили приезжать к ним каждый год.

Командиру удалось договориться о сопровождении нашего перехода с новым возчиком, а спали мы теперь в школе-интернате, на хороших кроватях с чистым бельем.

Таких встреч у нас состоялось девять. Мы видели, что наши выступления приносят местным жителям много радости, и что наша работа полезна и необходима.

На завершающем отрезке мы вновь вышли в Подпорожье, повстречались с работниками городского управления культуры, получили от них благодарность и ближайшим поездом отправились в Ленинград.

* * *

Память еще сохраняла богатство впечатлений от лыжного похода по северу Ленинградской области, как политическая жизнь нашего вуза была взволнована состоявшимся в феврале 1956 года XX съездом КПСС. Начало съезда проходило как обычно и не предвещало ничего экстраординарного. Отчетный доклад ЦК КПСС (докладчик Н.С. Хрущев).

Из отчетного доклада следует, что советский народ под руководством Коммунистической партии в тесном сотрудничестве со всеми социалистическими странами достиг больших успехов в борьбе за построение коммунистического общества в СССР, за мир во всем мире.

Съезд отметил значительный рост всех отраслей общественного производства, материального благосостояния и культурного уровня советского народа. Выросли национальный доход, реальная заработная плата, доходы колхозников.

Совершенно неожиданным оказался последний вопрос повестки съезда – о преодолении культа личности Сталина и его последствий.

Однако развеяние заслуг Сталина, как выдающегося руководителя партии и государства привело к сильнейшему психологическому шоку в партии и в обществе. Началась переоценка ценностей, основных черт социализма, возникли идейный разброд и шатание. Наступило время реализации тайных планов ЦРУ, в частности плана Аллена Даллеса (1945 год). Приведу основные положения этого плана:

«Окончится вторая мировая война. Как-то всё утрясётся, устроится. И мы бросим всё, что имеем, всё золото, всю материальную мощь на оболванивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности верить.

Мы найдём своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьём у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс.

Литература, театр, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать, так называемых, художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого.

Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русском народу – всё это мы будем ловко и незаметно культивировать.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ их оболгать и объявить отбросами общества…

Мы будем расшатывать, таким образом, поколение за поколением… Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодёжь, станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них космополитов».

К сожалению, сейчас мы видим, что многое из того, что «завещал» Даллес сбылось…

* * *

После весенней сессии мы вновь отправились в Днепропетровск для прохождения технологической практики на заводе, который казался уже родным и знакомым. Нас познакомили с изготовлением технологической документации, правилами ее применения в цехах и даже поставили к токарному станку, где мне, в частности, нужно было изготовлять так называемые форкамеры.

Форкамера служит для размещения форсунок, предназначенных для впрыскивания горючего и окислителя внутрь камеры сгорания, имеет коническую форму и устанавливается в головную часть жидкостного ракетного двигателя, по восемнадцать штук на двигатель.

Мне была выдана технологическая карта, и опытный станочник вначале рассказал, как ведется обработка этой детали, затем все это показал на станке. Мне в его присутствии пришлось проделать всю эту работу, и он отошел к соседнему станку.

Теперь нас разместили в общежитии техникума, так что к проходной завода нужно было подъезжать на трамвае. Мои товарищи по группе, быстро оценив ситуацию, устроились еще работать в ночную смену на конвейер завода, где в большом количестве выпускались колесные тракторы «Беларусь». Предложили и мне поработать вместе с ними. На конвейере меня вначале поставили на операцию установки задних колес на трактор. Берешь пульт тельфера, подхватываешь колесо, подводишь его к оси, насаживаешь на ось и затем с помощью гайковерта навинчиваешь до упора гайки. Вроде операция не сложная.

Но навыки все-таки необходимы. Нужно было укладываться по времени, а то трактор перемещался на соседнюю операцию, да и вес колеса был больше ста килограммов, так что требовалось прикладывать силу.

Но на этой части конвейера я работал недолго. Вскоре вышел из отпуска рабочий, стоявший на этой операции, и мастер поставил меня на заправку бака трактора десятью литрами дизельного топлива. Тут со мной случился конфуз. Операция заправки трактора простая – вставил пистолет в горловину бака, нажал кнопку насоса, две-три минуты подождал, вынул щуп из бака, десятая часть щупа должна быть покрыта топливом. Видимо, я сильно «экономил», так как через полчаса тащат на буксире в цех один трактор, затем другой, третий – они заглохли на середине контрольного пробега. Ну, и всыпали мне, как следует. Я перестал экономить и больше тракторов на буксире в цех не притаскивали. За месяц я заработал 600 рублей и на них купил ручные часы «Победа». Они служили мне лет двадцать.

Практика завершилась успешно. Обратный билет я взял до Москвы, с Казанского вокзала – прямиком в Ижевск, навестить своих родных.

Ну а потом уже четвертый курс. Мы, студенты, уже вступили в цикл подготовки по специальности, в расписании были обозначены предметы «Устройство и действие ракетной техники», «Аэродинамика и газодинамика летательных аппаратов», «Теория проектирования ракетных двигателей».

Наконец, нам дали допуск в класс ракетной техники. Затаив дыхание, мы вошли в секретную аудиторию, имеющую Г-образную конфигурацию. Там были размещены различные образцы ракет. Я сразу узнал крылатую ФАУ-1, далее вдоль стены лежала боевая баллистическая ФАУ-2, а затем, зенитные «Тайфун», «Шметтерлинг», «Вассерфаль», другие немецкие ракеты. У другой стены были собраны отечественные оперативно-тактические ракеты ближнего радиуса действия М8, М13, М13-ДД, М13-УК, М31, М31-УК.

Основным преподавателем по изучению материальной части был известный уже доцент Михаил Иванович Шевелюк, но в процессе занятий на различных образцах ему помогали молодые ассистенты В.Н. Бызов, О.А. Солин. Конечно, сильное впечатление оставила ракета ФАУ-2, особенно ее двигатель, опутанный трубопроводами, турбонасосный агрегат, коническое сопло. Но по программе это было еще все впереди, а на первом занятии М.И. Шевелюк рассказал нам об истории возникновении и развитии ракетной техники в России и СССР, работах К.Э. Циолковского и других ученых. Кратко остановился о работах в этом направлении в Германии.

Подробно лектор рассказал о применении отечественного ракетного оружия в Великой Отечественной войне, подчеркнув удачное использование его при стрельбе по площадям.

Дело в том, что наши неуправляемые ракеты, используемые в период войны, конструктивно были очень простыми и имели невысокую точность стрельбы. Этот недостаток удалось существенно снизить, применяя пусковые установки с большим числом направляющих устройств. При пуске ракет с таких пусковых установок ошибки полета одной ракеты компенсировались ошибками другой, и общий результат по стрельбе по площадям оказывался вполне удовлетворительным.

– Это оружие, – сказал лектор, – оружие переднего края, передней линии фронта. Радиус действия составляет от нескольких до десятков километров. На него возлагается самая объемная работа по уничтожению живой силы и огневых средств противника, Цели, по которым применяется это оружие, распределены в основном, на площадях, могут быть стационарными и подвижными, растянутыми по фронту или в глубину, требуют применения осколочных, фугасных, зажигательных, специальных боевых частей. Для более удаленных целей используются тактические ракеты с дальностью действия от ста до нескольких сотен километров.

При чтении лекции Михаил Иванович дал краткие комментарии по образцам техники, представленной в аудитории, но предупредил, что ряд образцов будем изучать подробно, и по ним нужно будет получить зачеты.

Помимо оперативно-тактических ракет, отметил лектор, на вооружении нашей армии имеются и другие ракетные боеприпасы, имеющее важное целевое назначение. К ним относятся противотанковые ракеты типа «Шмель» и «Малютка», авиационные неуправляемые и управляемые ракеты, зенитные ракетные комплексы типа С-25 с ракетой В-300 Главного конструктора С.А. Лавочкина, баллистические ракеты Р2, Р5 Главного конструктора С.П. Королева, крылатые ракеты Главного конструктора В.Н. Челомея и ракеты для подводных лодок В.П. Макеева.

После перерыва следующая лекция была по курсу «Аэродинамика и газодинамика летательных аппаратов». Лекцию читала кандидат физико-математических наук доцент К.П. Страшинина. Позже нам стало известно, что она получила образование в Ленинградском университете на математико-механическом факультете.

Общеизвестно, что наша планета Земля заключена в воздушную оболочку, которая играет очень важную защитную роль от солнечного влияния, от метеоритной опасности и ряда других факторов – с этого начала свою лекцию наш новый преподаватель.

В научной литературе этот газообразный слой, плотно прилегающий к земной поверхности, называется атмосферой. Точно высоту атмосферы определить сложно, так как она взаимодействует с космическим пространством, где плотность воздуха приближается к нулевому значению.

Среди специалистов, занимающихся атмосферой Земли, верхняя граница атмосферы условно принимается равной двум тысячам пятистам километрам.

Большой интерес к изучению физических свойств атмосферы проявляют научные и военные специалисты, поскольку воздушный бассейн широко используется для полетов различных гражданских и военных самолетов, а в настоящее время и для ракетных летательных аппаратов.

От нее мы узнали, что сейчас уже сложились определенные аэродинамические схемы летательных аппаратов, которые можно положить в основу при проведении аэродинамических расчетов. В зависимости от расположения несущих и управляющих поверхностей на корпусе летательного аппарата их можно подразделить на нормальную схему, с поворотными консолями крыла, типа «бесхвостка» и «утка». Все они различаются способами управления, тонкости которого нам предстояло узнать.

– В течение семестра, – сказала она, – нам с вами предстоит овладеть различными методами аэродинамических расчетов разнообразных летательных аппаратов и их различных конструктивных элементов. А в середине семестра вы получите задания на курсовые работы по аэродинамическим расчетам типовых схем летательных аппаратов.

Следующая пара учебных часов также вызвала у нас повышенный интерес к предлагаемому учебному материалу. Курс назывался «Теория проектирования ракетных двигателей». Открыл этот курс доцент Владимир Васильевич Шашкин, но он сразу сообщил, что некоторые разделы этого обширного курса будут читать другие преподаватели.

Изложение материала началось с упоминания о том, что еще пятьдесят лет тому назад наш соотечественник К.Э. Циолковский высказал идею об использовании ракетных двигателей для совершения межпланетных перелетов.

Далее лектор объяснил нам происхождение реактивной силы. Эта сила возникает всегда, когда происходит отбрасывание некоторой массы с ускорением. Примерами таких случаев является выстрел из артиллерийского орудия, когда снаряд покидает орудие, происходит откат пушки в противоположенном направлении, отбрасывание воздуха пропеллером самолета, отбрасывание воды винтом моторной лодки.

Была выведена формула для определения силы тяги применительно к ракетному двигателю. Из полученной формулы следовало, что по мере увеличения высоты полета и соответствующим уменьшением атмосферного давления будет происходить увеличение силы тяги ракетного двигателя.

Занятия по другим дисциплинам, таким как «Гидравлика», «Теплотехника», «Экономика промышленности», военно-морская подготовка не сильно осложняли нашу жизнь. Зимняя сессия на четвертом курсе прошла успешно – поровну отличные и хорошие оценки – заняли свои места в зачетной книжке.

В зимние каникулы состоялся лыжный поход агитбригады в Новгородскую область, где с концертами мы посетили десяток деревень.

Старая Русса в этот раз стала началом нашего похода, а переходы от одного населенного пункта к другому, как правило, с помощью лошади с зимними санями, проходили примерно так же, как в прошлый раз. Правда, здесь не было таких дремучих лесов как на севере, население этой местности было более плотным, но гостеприимство как всегда на высоте.

В одной из деревень председатель колхоза после состоявшегося концерта распорядился заколоть барашка и приготовить к ужину какой-то необыкновенный шашлык. Еще всем запомнился долгий переход по совершенно ровному голому длинному полю при морозце и легком ветре.

* * *

Следующий семестр стал развитием предыдущего, продолжилась газодинамика, проектирование ракетных двигателей, управление полетом летательных аппаратов, производство изделий, английский язык и прочее. Весенняя экзаменационная сессия 1956 года по своим результатам совпала с предыдущей, и мы всем курсом были направлены на военно-морскую практику в Балтийск.

Балтийск – это бывшая военно-морская база немецких подводных лодок в Гданьском заливе Балтийского моря. Немецкое название города – Пилау, Восточная Пруссия. Туда мы добирались поездом, через Ригу и Калининград.

Мы увидели много интересного. Во-первых, совершенно разрушенный город Кенигсберг, уже ставший Калининградом. Улицы представляли двух-трехметровой высоты собранные бульдозерами плоские пирамиды обломков разбомбленных зданий. Проезжая часть дорог, мощеная кубиками-булыжниками, была очищена от обломков. Практически до основания уничтоженный Королевский замок с трехметровой толщины стенами, кое-где на окраинах сохранившиеся улицы с немецкими двухэтажными жилыми домами. Памятный мемориал погибшим одной тысяче двумстам Героям Советского Союза, павшим при штурме этой неприступной крепости – вот буквально все, что удалось увидеть, пересекая этот бывший восточно-прусский форпост.

В Балтийске нас разместили в бывшем немецком экипаже военно-морской базы. Экипаж представлял собой замкнутое пространство, ограждение которого состояло из полузасыпанных землей по внешнему периметру казарм из красного кирпича с окнами во двор и сводчатыми потолками. Здесь мы получили вполне приличную повседневную морскую форму, а для выхода в город белую форменную рубашку, черные брюки и широкий ремень с военно-морской эмблемой.

Программа практики включала в себя изучение кораблей с размещенными на них пусковыми установками для старта неуправляемых ракет, огневыми стрельбами на полигоне в море, изучения автомата Калашникова АКМ, пистолетов ТТ и стрельба из этого оружия на сухопутном полигоне, выход в море на баркасах под парусами по Гданьскому заливу.

Согласно уставу внутренней службы, по утрам – зарядка, занятия спортом на стадионе экипажа. Вечером, после ужина, построение во дворе, строевая под песню: «Эх, махорочка, махорка!..». Запевалой в нашей роте всегда был Александр Козлов. У него это получалось очень здорово.

Наибольшее впечатление оставили огневые стрельбы на морском полигоне, когда нас подняли на борт корабля огневой поддержки, у которого на верхней палубе было размещено пятьдесят пусковых установок под ракету Μ13. Причем на каждой установке – по четыре направляющих, в одном залпе – двести ракет. Эти корабли предназначались для обработки береговой полосы перед высадкой десанта.

Под верхней палубой располагался так называемый погреб, в котором на специальных многоярусных стеллажах хранились сотни ракетных снарядов. В общем, это была приличная пороховая бочка. Для подачи ракет на верхнюю палубу был предусмотрен грузовой лифт, а в случае его выхода из строя – ручная подача с помощью матросов.

Итак, мы выходим в море. Неподалеку от нас шел точно такой же корабль огневой поддержки. Качки в море не наблюдалось, через час хода мы вошли в пределы морского полигона.

Обнаружили на горизонте два корабля с высокими мачтами, на которых закреплены специальные сети – это наши цели для стрельбы. На тех кораблях, стоящих на якорях, экипажа нет – после подготовки целей к работе экипаж вернулся на свою базу. Оба наших корабля входят в пределы огневой позиции. В это же время идет заряжание пяти пусковых установок, находящихся на носовой части палубы. Всем студентам приказано переместиться в кормовой кубрик. Над этим кубриком находится мостик, то помещение, из которого осуществляется управление движением корабля и стрельба ракетами.

Студенты, выполнив приказание, постепенно его нарушают, – выползают из кубрика и ищут безопасное место для наблюдения за стрельбой. По корабельной сети подаются различные команды, и мы хорошо понимаем, что скоро будет дана команда: «Огонь!» Все в напряжении, фотоаппараты у студентов уже готовы заснять это сражение с «врагом».

Наконец, команда прозвучала, и наши ракеты с грохотом ушли к цели. Хорошо видны факелы за ракетами, но они скоро исчезают, активный участок траектории полета закончился, и ракеты летят далее как свободно брошенные тела. Запуск ракет производится по определенной программе, по четыре ракеты одновременно.

По верхней палубе текут потоки горячих газов, но до рубки корабля они не доходят. Возле кораблей-мишеней

вскипает вода, выстраиваются многочисленные фонтаны. Звучит команда: «Отбой боевой тревоги!» И тут же новый приказ: «Полный вперед!» Мы, студенты, конечно, были в недоумении – куда спешим? Мы видели, что и соседний корабль на всех парах движется к целям, по которым производилась стрельба.

В непосредственной близости от мишеней звучит команда: «Шлюпки на воду!», и команда тренированных матросов вываливает две шлюпки за борт вместе с гребцами. Вот они уже на воде. Но что это?! Место, где мы находимся, усеяно телами оглушенной рыбы, плавающей брюхом кверху, и наши гребцы ловко вылавливают ее и бросают в шлюпку. Тоже самое делают наши соседи, постепенно очищая поверхность воды от добычи. Вот это рыбалка!

Возвращаемся на базу, практически все расположились на верхней палубе, наслаждаемся морским воздухом. Лучи солнца, разорвав облачное покрывало, высвечивают на поверхности моря яркие световые зоны, которые по своей форме и игре света, находятся в постоянном движении. Для городского жителя – это редкое впечатляющее зрелище. Жаль, что среди нас не нашлось мариниста наподобие Айвазовского.

Выполнили все упражнения со стрелковым оружием. Из автомата Калашникова стреляли по-разному: одиночными выстрелами и короткими очередями. Точность стрельбы была невысокая.

В конце практики два дня ходили под парусами по просторам Гданьского залива. Эти упражнения фактически были для нас некоторым развлечением, потому, что управление баркасами производилось мичманами и старшинами из экипажа. Некоторые мои товарищи считали, что хождение под парусами по морским акваториям проще, чем вождение автомобиля. Военно-морская практика нам понравилась и, пожелав всем удачи, мы разъехались на летние каникулы.

* * *

И вот мы уже на пятом курсе, вершине пирамиды, к которой шаг за шагом упорно продвигались, преодолевая себя и массу всевозможных препятствий. Основными дисциплинами на пятом, последнем курсе обучения, стали «Проектирование ракетных летательных аппаратов», «Газодинамика и динамика полета», «Системы управления полетом ракет», «Прочность конструкций летательных аппаратов», «Стартовое оборудование для пуска ракет» – самые важные для нашей профессии дисциплины, к их изучению мы подходили, засучив рукава.

Наш основной курс назывался «Проектирование летательных аппаратов», его читал доцент Михаил Васильевич Сущих. Несколько месяцев кряду он объяснял нам важные вещи. Первая проблема, которую необходимо четко представить и решить – это боевое предназначение создаваемой ракеты, уяснить для поражения каких целей она будет служить. Основополагающим критерием здесь является связь стоимости и боевой эффективности. Война, как известно, очень дорогое «удовольствие», поэтому стоимость оружия и его боевое качество стоят на первом месте. К этому определяющему критерию тесно примыкает понятие «вероятность поражения», поскольку оно определяет количество ракет, необходимое для надежного поражения цели. Если ракеты управляемые, то необходимо учесть еще ошибки метода наведения ракет.

Следующий важный этап – выбор типа боевой части и оценка поражающих ее факторов. В ракетах применяются фугасные, осколочные, кумулятивные, зажигательные, стержневые, кассетные, ядерные и другие виды боевых частей. Должен быть проведен анализ эффективности действия выбранного типа боевой части у цели. Масса боевой части является той полезной нагрузкой, которую ракета должна донести до цели.

Значительное место в проектировании ракеты занимает этап аэродинамических расчетов. Естественно, для выполнения аэродинамических расчетов необходимо уже иметь форму летательного аппарата и его геометрические данные. Аэродинамический облик ракеты, в значительной мере, будет зависеть от назначения ракеты – баллистическая, зенитная, противотанковая и так далее. Но поскольку ракета – аппарат летательный, то расчет аэродинамических сил, моментов, в частности, лобового сопротивления, подъемной силы для любой ракеты просто неизбежен.

Параллельно с общим проектированием ракеты производится разработка ракетного двигателя, в результате чего становятся известными тип двигателя, компоненты его топлива, габариты баков топлива, величина его тяги, тяговооруженность ракеты. Уже после этого наступает этап выбора оптимальной траектории полета. Для получения траекторных характеристик полета ракеты в настоящее время уже созданы надежные методы расчета.

В последующих лекциях значительный объем учебного материала представил доцент Виталий Петрович Ширшов по вопросам проектирования баков ракет для жидких компонентов ракетного топлива.

Выбор габаритных размеров и толщины стенки баков с учетом свободного объема для компенсации температурного расширения топлива, гарантийного и конструктивного остатков, а также выбор формы донных частей с точным расчетом напряжений их соединений с цилиндрической частью и многие другие проектные задачи показал нам этот толковый преподаватель.

Доцент Евгений Иванович Катин, который оставил у нас очень добрые воспоминания, на высоком научном уровне изложил нам проблемы схода ракет с наклонных направляющих для получения заданной точности стрельбы. Обосновал их оптимальную длину, а так же величину зазора между направляющими и ведущими элементами ракеты. На его же занятиях мы изучили теорию вертикального старта ракет с пусковых столов и других сооружений с учетом ветровой нагрузки и качки корабля.

Кроме того, на завершающем этапе учебы неоценимый вклад в наше обучение внес заведующий кафедрой А5 доктор физико-математических наук профессор Исаак Павлович Гинзбург. Он принадлежал к плеяде крупных отечественных ученых-аэрогидромехаников. Выпускник Ленинградского государственного университета, чей научный путь начинался еще в предвоенные годы, в 1944 году был приглашен на должность профессора кафедры теоретической механики в ЛВМИ, а с 1946 года стал заведующим кафедрой ракетного вооружения. И.И. Гинзбург – основатель одной из известных в стране научных школ в области аэрогидрогазодинамики и динамики полета ракет. С 1949 года И.И. Гинзбург – заведующий кафедрой аэрогазодинамики и динамики полета ракет. Он прочитал нам цикл лекций по динамике полета ракет и специальные главы по газодинамике. Экзамены по этим предметам были довольно трудными, и нам даже разрешали в некоторых случаях на экзамене пользоваться конспектом лекции.

Преподавателями кафедры, которые вели с нами занятия, стали кандидаты технических наук А.Т. Барабанов, А.Е. Глекова, Б.А. Райзберг, В.А. Санников.

25 июня 1956 года я сдал последний экзамен по системам управления полетом ракет. Средний балл по экзаменам за пятый курс – четыре с половиной.

* * *

Из деканата поступило сообщение о том, что распределение по местам будущей работы состоится до 5 июля, и что со многими из нас до дня распределения будут встречаться кадровики – представители предприятий, которым нужны именно такие специалисты.

В самом деле, через некоторое время я был приглашен в деканат, и со мной беседовал по поводу работы в городе Саров представитель этого предприятия Александр Иванович Яковлев. Он сообщил, что изучил мои студенческие дела и предлагает поработать у них над созданием образцов самой передовой и мощной военной техники.

К сожалению, сказал он напоследок, что более обстоятельно раскрыть содержание будущей работы он не имеет права из-за ее закрытого характера. Но Александр Иванович сообщил, что бытовые условия для сотрудников на этом предприятии самые лучшие в стране. Добавил, что со мной поедут работать еще четыре выпускника института. Согласился дать небольшое время для размышлений, оставил служебный телефон, но просил в течение двух дней сообщить ему мое решение.

Александр Иванович произвел на меня благоприятное впечатление, – высокий, стройный, интеллигентный, беседовал со мной очень уважительно, честно говоря, я проникся к нему доверием. За эти дни я разыскал тех, кто также получил подобное предложение. Мы обменялись мнениями о работе, которая ждет нас под Арзамасом. Все радовались такой возможности, поэтому на второй день я позвонил А.И. Яковлеву и сообщил ему о своем согласии.

Вскоре наступил торжественный день нашего распределения. Это принципиальный и крутой поворот в жизни каждого молодого специалиста. Многие сильно волновались, это было заметно по необычному блеску глаз, желанию еще что-то уточнить, а поговорить, кроме своих товарищей, особенно не с кем.

В самом деле, у кого-то решаются личные проблемы, а надо уезжать на три года в другой город, у кого-то остается старенькая мать, у третьего нет желания расставаться с Ленинградом. Большинство этих проблем уже проговорены в деканате, с представителями предприятий. Некоторые едут с молодыми женами, поскольку их обещают обеспечить жильем. Все настроены активно преодолевать любые трудности.

Процедура распределения происходит в кабинете директора. Несмотря на то, что кабинет оборудован в послевоенные годы, в нем ощущается строгость военного времени – массивный, под зеленым сукном, письменный стол директора, такой же конференц-стол для двадцати пяти участников совещаний, тяжелые прочные стулья, кожаные диваны вдоль стен. На потолке лепнина, хрустальные люстры, стилизованные настенные светильники. Окна закрываются плотными шторами, в углу отсчитывают время старинные маятниковые часы. На стене, за письменным столом директора – портрет В.И. Ленина.

Сегодня этот кабинет заполнен представителями предприятий, работниками деканатов, сотрудниками кафедр, болеющих за распределение выпускников, представителями партийного комитета, комитета ВЛКСМ и других общественных организаций. От входной двери до стола директора уложена красная ковровая дорожка.

Помощник директора или заместитель декана по заранее подготовленному списку объявлял фамилию выпускника, и тот по ковровой дорожке подходил к директорскому столу. Директор по своему списку называл два-три предприятия, куда можно распределить молодого специалиста. В случае согласия, тот подписывает направление на работу, благодарит присутствующих и выходит из кабинета. В некоторых случаях возникают дополнительные вопросы, на которые тут же отвечает представитель предприятия, заместитель декана или директор института. Бывали случаи, что в кабинет директора заходили сразу два студента – он и она, ставшие во время учебы мужем и женой. Такие варианты уже заранее рассмотрены в деканате, оба получают направления на одно предприятие.

Дошла очередь и до моей фамилии. Вижу, у окна на диване сидит А.И. Яковлев – кадровый представитель моего «почтового ящика» – как называли тогда Саров. Предложение директора принимается, и напротив строчки «п/я Арзамас-16» появляется моя подпись. Считается, что теперь я извещен о своем предстоящем месте работы после защиты диплома.

Это распределение проводится до защиты дипломного проекта для того, чтобы эта квалификационная работа была выполнена уже на том предприятии, где затем будешь работать. Чтобы молодой специалист получил необходимую адаптацию на выбранном предприятии, в учебном плане института предусмотрена двухмесячная преддипломная практика и четыре месяца для написания дипломного проекта.

* * *

Конечно, нам дали время на то, чтобы передохнуть перед началом работы над дипломом, и я по старой традиции поехал с агитбригадой на целину в Павлодарскую область Казахской ССР. Как известно, в те годы партия и правительство развернули всесоюзную кампанию по освоению целинных земель и многие уехали туда, чтобы пополнить закрома государства хлебом.

Путешествовать в поезде всегда интересно: перемена обстановки за окном, пересечение рек, многочисленные остановки в городах, новые впечатления. В вагоне не смолкает музыка, хором поют песни, звучат стихи.

Вот и Павлодар. Высотных зданий не видно. Мы расположились на вокзале, начальство уехало на встречу в горисполком для уточнения нашего маршрута. Не успели мы завершить завтрак в привокзальном буфете, как на площадь перед вокзалом въехал довольно большой открытый грузовик, из кабины выскочил Борис Смирнов – наш командир. Он объявил, что ездить будем на этом грузовике между поселками, выступать придется с борта машины, ночевать в палатках, так как жилья построено еще очень немного. Но самое главное, добавил он, что все жители района, где будем выступать с концертами, уроженцы Ленинграда и Ленинградской области.

Концерты, как правило, проходили ближе к вечеру и с неизменным успехом. Дело в том, что когда зрители узнавали, что мы из Ленинграда – это вызывало у них особо теплое отношение к нам: свои ребята, земляки. Всем хотелось получить весточку с родной земли.

Зрители, загорелые и обветренные, располагались прямо на выжженной траве. Погода стояла сухая и жаркая. За все время мы не встретили ни леска, ни рощицы, только по берегам своенравного Иртыша, куда нас вывозили, чтобы искупаться, пробивались кое-какие чахлые заросли.

Наряду с положительными эмоциями, в нашу жизнь вторгались и неприятные истории. Почему-то на местах был дефицит водки (а когда ее хватает?) и когда мы переезжали из поселка в поселок, местные мужики, которым не хватило градусов, в ее поисках без всяких церемоний влезали в кузов нашей машины и требовали побыстрее отправляться в путь. Мы их урезонивали, но в ответ слышали отборную брань и всяческие угрозы. Кругом степь – начальства нет никакого, жаловаться некому, а им – никто не указ. Вот она – «свобода». И все это безобразие происходило на глазах наших девчонок. До драки дело не доходило, но настроение было испорчено.

Вообще чувствовалось, что рядом нет настоящего хозяина. Техника стояла под открытым небом, и на новых тракторах часто можно было видеть, что не хватало то кабины, то гусениц, то двигателя. Даже цистерны для горючего расставлены, как попало.

Кроме того, по вечерам и ночью нас безжалостно одолевали комары. Закроешься в палатке – и смотришь, как на окошке из оргстекла бьются сотни насекомых, пытаясь проникнуть внутрь. Выйти на улицу на несколько минут просто невозможно.

Но какие поля вокруг, от горизонта до горизонта! Колосья высокие, сильные. Море хлеба среди бескрайних равнин.

Завершив поездку, все были уверены, что она была нужной, полезной и люди за это благодарны нам. Теперь мне предстояло побывать на родине, повидаться с родителями и готовиться ехать на преддипломную практику.

Перед отъездом на целину в деканате объяснили, что поскольку мы еще не оформлены надлежащим образом в Арзамасе-16 – закрытом городе, то на преддипломную практику поедем в город Златоуст, на завод № 385 в Уржумке, где ведутся работы по проекту С.П. Королева.

Заместитель директора института по научной работе Андрей Тимофеевич Носов, подписывая мне отдельные командировочные документы, обратился с предложением: «На преддипломной практике, если будет возможность, удели особое внимание нестационарным процессам горения топлива в камере двигателя. Это будет хорошей исследовательской частью к твоему дипломному проекту».

Моя тема дипломного проекта тема звучала так: «Проект жидкостного ракетного двигателя на компонентах: горючее – керосин Т1, окислитель – АК-27И. Тяга двигателя 20 тс». Руководителем от кафедры ракетных двигателей был назначен Е.М. Виноградов.

Я приехал в Златоуст, устроился в местной гостинице, разыскал своих однокашников, впрочем, найти удалось не всех: только Люсю Костромину и Юрия Павлова из нашей группы А-828. В назначенный день вместе с Юрой мы с большим трудом втиснулись в небольшой автобус и по разбитой дороге поехали в Уржумку. Пришли на предприятие, предъявили документы, и по взглядам, недомолвкам поняли, что нас здесь не ждали. Пошли говорить с начальником отдела кадров, а он говорит: «Поскольку вы распределены на другие предприятия, то практику у нас проходить не будете. Об этом мы сообщим в институт. Экскурсию по нашему предприятию мы вам организуем».

Оказалось, восемь наших «военмехов» не допустили на практику в Уржумке. Кто-то из ребят предложил, пока тут решают нашу судьбу, совершить небольшой поход по горам Среднего Урала. Идея всем понравилась, и мы, вернувшись в Златоуст, стали готовиться к походу. Достали карту местности, обзавелись рюкзаками, купили продукты, две палатки взяли у ребят, которые здесь уже работали, и двинули в горы.

Здесь между деревнями, лежащими у подножия Уральских гор, были веками проложены древние тропы, и мы ими воспользовались. Стоял сентябрь, и уже выпал первый снег, но это нас не остановило.

Мы прошли возвышенности, называвшиеся Откликной Гребень, Ближний и Дальний Таганай. Высота этих гор чуть более одного километра. На одной из высот была установлена метеостанция, но когда мы подошли к ней, работников станции на месте не оказалось. Ночью спали в палатках, на костре готовили походную пищу и восхищались местной природой. Особое впечатление оставили каменные потоки от горных вершин до самого низа. Лес здесь смешанный, в основном лиственный, и местами встречались густые заросли, через которые приходилось прокладывать путь с помощью топора.

Это путешествие заняло у нас пять дней. На шестой день мы вновь прибыли на завод, но нам подтвердили, что практики на этом предприятии у нас не будет, попросили наши командировки для соответствующей отметки и мы распрощались с Уралом. По прибытии в институт мне сообщили, что преддипломную практику я буду проходить непосредственно на кафедре двигателей, и здесь же делать дипломный проект.

* * *

Я долго обдумывал предстоящую работу над дипломом, и у меня уже сложился определенный план действий. Что касалось проектирования ракетного двигателя, то здесь особых трудностей не предвиделось, нас хорошо научили выполнять основные расчеты, главный из которых – термодинамический расчет внутрикамерного процесса с определением состава продуктов сгорания, температуры в камере сгорания двигателя и других технических характеристик. Много ли будет приближений при расчете температуры? – вот вопрос, который я задавал себе. Чертить я научился еще в техникуме, в дипломной комнате, выделенной для нашего курса, мне был указан кульман, на котором я буду работать.

А вот, что касалось спецчасти моего проекта – процесса нестационарного горения в ракетном двигателе, который мне порекомендовал исследовать заместитель директора по научно-исследовательской работе А.Т. Носов, это представлялось серьезным вопросом. Но и здесь я рассмотрел некоторую последовательность действий, которая могла бы мне помочь. Вначале следовало изучить доступную литературу по этой теме. Далее сделать свой экспериментальный двигатель, так как я обучен работать на станках. На нем попытаться воспроизвести этот процесс, и определить условия, при которых он возникает. Я пришел к выводу, что все это можно сделать на заводе института и в учебной лаборатории кафедры двигателей, где заведующий Владимир Николаевич Петров, энтузиаст ракетной техники. Он мне поможет.

Исследовательская часть дипломного проекта увлекла меня настолько, что я эту часть работы стал считать более важной, чем выполнение основного задания – проектирование двигателя.

Мне удалось в журнале «Вопросы ракетной техники» за 1952 год найти очень интересную статью Л. Крокко, посвященную этой проблеме, а так же кое-что почерпнул в книге Л. А. Вулиса «К теории процессов горения в ЖРД» 1945 года издания и в статьях других авторов. Выяснилось, что возникновение колебаний давления в ракетных двигателях может привести к их разрушению.

Из анализа рассмотренных научных работ следовало, что в ЖРД горение топлива при раздельной подаче компонентов делится на две стадии: подготовительную, когда происходит распыл, испарение, смешение и вторую стадию, в которой происходят химические превращения (горение) подготовленной смеси в продукты сгорания. Отмечается, что процесс сгорания всегда проходит при наличии турбулентности в потоке, при этом в камере сгорания имеют место колебания давления, температур, скорости горения, что, в некоторых случаях, может вызвать процесс нестационарного горения. А.П. Васильеву из МВТУ удалось путем обогащения смеси в камере сгорания, работающем на газообразном кислороде и керосине искусственно вызывать резонансные явления. Это сообщение меня сильно воодушевило для изучения нестационарного характера работы жидкостного двигателя, так как изложенные выше особенности работы относятся именно к жидкостным ракетным двигателям.

Однако, оказывается, что подобные явления могут происходить и в твердотопливных ракетных двигателях, причем максимальное давление в амплитудах колебаний превышают расчетное значение в несколько раз.

Тогда я встретился с заведующим учебной лаборатории кафедры В.Н. Петровым, подробно рассказал ему об идее исследования нестационарного горения топлива в камере сгорания ЖРД и создания специального двигателя для изучения внутрикамерных процессов. Он меня поддержал не только идейно, но и сказал, что даст мне головку с форсунками и сопловой блок от учебного двигателя, которые я могу применить в своей экспериментальной модели. К тому времени я уже принял решение цилиндрическую часть камеры сгорания сделать из прозрачного оргстекла, дабы что-нибудь выявить из гидродинамики процесса горения.

Вскоре мой экспериментальный двигатель выглядел следующим образом: полученную головку я приваривал к металлической шайбе, сопловой блок с другой стороны также приваривал к такой же металлической шайбе. Цилиндрическая часть камеры собиралась из колец, сделанных на токарном станке из блоков толстого оргстекла, и склеенных под прессом с помощью дихлорэтана. Получилась прозрачная труба, к которой слева присоединялась головка двигателя, а справа сопловой блок. Вся конструкция стягивалась шестью шпильками диаметром по двадцать миллиметров каждая. К форсункам на головке двигателя подводились трубопроводы для подачи спирта и газообразного кислорода, там же стоял датчик для измерения внутрикамерного давления. Датчик был связан с осциллографом, записывающим на бумагу кривую давления.

Детали двигателя изготовлял на токарном станке в цеху нашего завода. Помогал мне материалами и инструментом К. А. Фетисов, с которым я подружился еще во время станочной практики. Это был один из лучших станочников нашего завода. К концу сентября – первого месяца преддипломной практики двигатель был готов и установлен в огневом боксе лаборатории кафедры.

К этому времени я научился снимать фильмы на восьмимиллиметровую пленку высокоскоростной кинокамерой, восемь тысяч кадров в минуту. С помощью штатива она была нацелена на цилиндрическую часть опытного двигателя.

Наступил день испытаний. В программе экспериментов были назначены всевозможные режимы работы за счет изменения подачи компонентов в опытный двигатель, включая пушечные пуски. Ожидаемых результатов мы не получили. Спирт устойчиво сгорал при любом соотношении с газообразным кислородом. На кривых, записывающих давление в камере двигателя, нестационарного горения обнаружено не было.

Владимир Николаевич заметил, что эта пара компонентов всегда работает устойчиво. Тогда я ему предложил спирт заменить керосином, но он сказал, что это очень большая работа, нужно заменить форсунки в двигателе, а главное, получить разрешение городских надзорных служб на применение в ракетном двигателе таких компонентов.

Я не расстроился. Как известно, отрицательный результат, тоже результат.

В свое время мы выполняли лабораторные работы на твердотопливных двигателях на кафедре, которую возглавлял крупный ученый Григорий Григорьевич Шелухин. Сначала пошел в учебную лабораторию к ее заведующему Алексею Васильевичу Кухнину, всегда жизнерадостному, подвижному человеку. Рассказал ему о своих заботах, неудачном эксперименте на жидкостном ракетном двигателе, и что хотел бы провести такую исследовательскую работу на РДТТ. Но мой двигатель будет иметь прозрачную камеру.

Вначале он выразил сомнение, но потом согласился на проведение этой работы. Алексей Васильевич взял на себя все организационные вопросы, а я направился выполнять эскизы нового твердотопливного двигателя и его отдельных частей. Твердотопливные двигатели конструктивно имеют более простое устройство, так как ракетное топливо в виде трубчатых элементов (в обиходе – шашек) заранее укладываются в камеру сгорания и не требуют специальных систем подачи, как в двигателях ЖРД.

Конструктивная схема нового опытного двигателя в целом повторяла схему предыдущего, то есть, в его конструкцию входила головка с посадочным местом для камеры сгорания из оргстекла, сопловой блок с посадочным местом для камеры сгорания и стягивающие шпильки. Камера сгорания была значительно меньшего диаметра, так как в качестве ракетного топлива использовалась одна шашка нитроглицеринового пороха НМФ-2 длиной 280 мм, с наружным диаметром 26 мм и внутренним каналом 6 мм. Воспламенитель представлял собой пакетик дымного оружейного пороха, который укладывался внутри камеры сгорания около головки двигателя, а его провода выводились через сопло к пульту запуска двигателя. Датчик давления, как и прежде, был установлен на головке двигателя и присоединялся к немецкому шлейфному осциллографу, недавно полученному кафедрой. В эксперименте участвовала и скоростная кинокамера.

Провели первые пуски, все стабильно. Отличительной особенностью этого эксперимента являлось то, что здесь после каждого пуска двигатель приходилось разбирать, так как внутри стенка прозрачной камеры сгорания покрывалась копотью, и для следующего опыта эту стенку на станке с помощью длинной расточки приходилось протачивать и полировать до прозрачного состояния. Таким образом, внутренний диаметр камеры сгорания от одного пуска до другого несколько увеличивался.

Наконец, случилось то, чего мы так долго ожидали. Датчик давления зафиксировал высокочастотные колебания. Но еще более интересную картину мы увидели в кадрах отснятого фильма на внешней поверхности шашки. На ее поверхности по всей длине во многих местах образовались локальные очаги горения, из которых, несмотря на общий ламинарный поток течения газов к соплу, возникли самостоятельные струи, истекающие из очагов и имеющие спиралевидный характер.

Быстро подготовили повторный эксперимент. Датчик давления вновь писал высокую частоту, проявили кинопленку, и уже до просушки ленты стало видно, что картина повторяется. Прозрачность камеры позволила увидеть сложную гидродинамику процесса.

Сразу возникло несколько вопросов. Первый, что повлияло на возникновение нестабильного горения ракетного топлива? До этого момента все пуски были со стабильными характеристиками.

Второй вопрос. Какие внутренние факторы вызвали сложный характер процесса горения, появление локальных очагов и картину их распределения по поверхности? Много было и других вопросов.

Аспиранты, сотрудники, преподаватели кафедры заинтересовались этим явлением. При ответе на первый вопрос многие решили, что постепенное увеличение камеры сгорания явилось критическим условием к возникновению этих колебаний. Внутренняя полость камеры сгорания, как внутренний канал музыкального инструмента, генерирует некие колебания – высказались некоторые участники обсуждения. При ответе на второй вопрос, мнения участников настолько разошлись, что определенного вывода по обсуждаемой проблеме не получилось. Нужно продолжить эксперименты – таково было общее мнение присутствующих.

Повышенный интерес к этому делу проявил Михаил Наумов, только что защитивший на этой кафедре свою научную работу на степень кандидата технических наук. Он вызвался оказывать мне помощь, но прежде посоветовал накопить достаточный экспериментальный материал, собрать статистические данные.

В процессе обсуждения возникло предложение о прерывании процесса горения, чтобы изучить недогоревшие пороховые элементы и на этом получить дополнительную информацию. Мне это тоже было любопытно, но истекал второй месяц преддипломной практики, надо было делать основную часть дипломного проекта.

Однако в этот момент произошло событие, повлиявшее на всю мою дальнейшую судьбу. Как-то под вечер мы сидели с М. Наумовым на кафедре и анализировали полученные данные. В помещении было несколько человек, аспиранты, сотрудники, присутствовал Виктор Александрович Тетерин (будущий ректор Военмеха). Вдруг открывается дверь и на кафедру входит неизвестный мне человек, здоровается и говорит: «Ну, что у вас новенького?» В.А. Тетерин отвечает, что вот тут, мол, дипломник обнаружил в экспериментах нестабильное горение. «О, это интересно!» – заметил незнакомец и попросил показать ему результаты наших опытов. Мы, то есть я и Михаил Наумов, подробно и обстоятельно все ему рассказали, показали осциллограммы и фильм, на котором все это отснято. «Это все нужно показать в нашей академии», – сказал он в заключение. Пригласил нас приехать в Моек-ву. Когда они с В.А. Тетериным ушли, мне объяснили, что это был Юрий Александрович Победоносцев, крупный специалист по ракетной технике, что именно его посылали в Германию собирать материалы по ФАУ-2 и что он играет важную роль в развитии ракетного дела в стране. «Тебе придется ехать в Москву», – сказал мне М. Наумов.

На следующий день на кафедру пришел В.В. Шашкин и сказал мне, что нас институт направляет в Москву в Военно-воздушную академию имени профессора Н.Е. Жуковского для сообщения результатов экспериментальных исследований нестационарного горения в РДТТ. Попросил подробно ознакомить его с нашими опытными результатами, что я, конечно, постарался сделать наилучшим образом.

Владимир Васильевич заметил, что экспериментальных данных не так много, но откладывать поездку невозможно. Он сказал, что к завтрашнему дню он постарается обобщить то, что имеется, и придаст моему тексту выступления определенную последовательность. А вечером мы отправимся в Москву.

Через день мы были в столице. Сразу направились на ВДНХ, чтобы получить места в гостинице. В.В. Шашкин часто бывал в столице и знал, где можно быстро решить эту проблему. Там же мы позавтракали и на метро поехали в академию, главный корпус которой находился в так называемом Петровском дворце. В.В. Шашкин и здесь ориентировался очень уверенно.

В этой академии уже работали кафедры реактивного управляемого вооружения, управляемых авиационных ракет, был создан стенд для испытания турбореактивных двигателей – первый среди вузов страны.

Представились заместителю начальника академии, который сообщил, что наше выступление назначено на четырнадцать часов в актовом зале сегодня и назавтра в одиннадцать часов там же. Вызвал офицера из учебного отдела, которому мы сказали, что для демонстрации фильма нам будет нужен кинопроектор для восьмимиллиметровой пленки без звуковой дорожки… Затем В.В. Шашкин отвел меня в читальный зал библиотеки, сказав, что за полчаса до выступления придет за мной, а пока просит еще раз проштудировать текст выступления. Сам отправился на кафедры, где у него было много знакомых преподавателей для обмена информацией.

Через полтора часа мы были в актовом зале, почти полностью заполненным военными, людей в штатском среди участников встречи было немного. В зале мы сидели в первом ряду, но вскоре подошел полковник авиации и предложил нам подняться на сцену. По микрофону он объявил, что дипломник Военмеха Борис Щербаков сделает двадцатиминутное сообщение о результатах экспериментального исследования нестационарного процесса в РДТТ.

В первой части выступления я провел аналитический обзор литературных источников по теме исследования, сообщив при этом, что возникающее в ряде случаев нестационарное горение ракетного заряда приводит к нарушению работы бортовых систем управления, местному прогоранию камеры сгорания, взрыву ракетного топлива в камере РДТТ. Во второй части была дана информация о программе экспериментального изучения и опытном оборудовании, используемом для исследования нестационарного процесса. В заключение мы показали наш фильм, состоящий из трех частей по каждому из трех пусков двигателей, и дан необходимый комментарий увиденному на экране.

Высказав осторожные гипотезы об особенностях протекающих процессов, и отметив, что это только начало исследовательской программы, я обратился к тем, кто занимается подобной проблемой, присоединиться к нашим усилиям в этом направлении.

Вопросов задавали много, все хотели получить четкие объяснения обнаруженным особенностям процесса горения ракетного топлива. Я мало что мог добавить к сказанному ранее, поэтому последующие вопросы свелись к геометрическим размерам камеры сгорания, ракетного топлива, которое применялось в экспериментах, проводили ли мы такие эксперименты с ЖРД и другие. Пришлось признаться, что проводили и с ЖРД, но без успеха из-за компонентов топлива, которые были использованы в наших исследованиях.

На следующий день наше выступление повторилось, но в зале, как мне показалось, присутствовало больше курсантов академии, а вопросов было значительно меньше.

Ведущий полковник поблагодарил нас за сделанные сообщения и высказал пожелание чаще видеть представителей Военмеха в стенах академии.

Через два дня после приезда из Москвы секретарь директора позвонила на кафедру и передала просьбу А.Т. Носова о встрече с ним. М. Наумов пошутил, сказав, что сейчас тебе поставят «пятерку» и, возможно, повысят стипендию.

Андрей Тимофеевич попросил вкратце рассказать об итогах нашей поездки и сообщениях, которые мы сделали в академии. Затем он выдержал паузу и сказал, что принято решение оставить меня в институте для научной и педагогической работы. «А как же Арзамас-16?» – вырвался невольный вопрос. «Найдите Яковлева и сообщите ему, что мы переоформляем ваше распределение», – добавил он.

Я еще не осознал до конца, что произошло, как круто в одну минуту изменилась моя судьба. Был Арзамас-16, а теперь ЛВМИ Ленинград.

– Что лучше? – спросил я у ребят в моей комнате.

– Чего тут думать? Конечно, институт! Наука! Будешь профессором, – шутили они. – Всю жизнь будешь заниматься нестационарным горением, только осторожно, это же горение!

– Это Господин Случай, – сказал кто-то из них, – приехал Победоносцев, и все изменилось. А если бы не приехал, быть бы тебе в Арзамасе.

– Арзамас тоже хорошее место работы, – слабо возражал я, но в душе уже готов был принять новое предложение.

На следующий день я позвонил А.И. Яковлеву, и он попросил меня приехать к нему. Назвал адрес их конторы. Я приехал на маленькую незаметную улочку в самом центре города. Никаких вывесок или объявлений. Невзрачная входная дверь. «Туда ли я попал?» – шевельнулось в голове.

В приемной, ничем не примечательной, посетителей не было, у дальней двери стояли два рослых спортивного вида молодых человека в черных строгих костюмах, белых сорочках, из нагрудных карманов торчали антенны радиотелефонов. Глазами они в один момент обыскали меня. «Вы к кому?» – спросил один из них. «К Яковлеву Александру Ивановичу», – ответил я. «Одну минуту», – сказал он, уточняя мою фамилию. Получив по телефону ответ, предложил присесть на диван, единственное, что было в этой неприметной комнате.

Вышел А.И. Яковлев, поздоровался и пригласил меня в комнату для переговоров, дверь которой я при входе даже не заметил.

Я рассказал Александру Ивановичу о событиях моей жизни в последнее время и решению руководства института оставить меня в нем для научной и педагогической деятельности.

– Напрасно ты согласился, – сказал он мне. – Ты даже представить себе не можешь, какая у нас интересная и важная работа, какие перспективы у тех, кто у нас работает! Многие защищают диссертации, вырастают в крупных ученых и руководителей, думаю, что у тебя на нашем предприятии была бы хорошая карьера.

Я выразил благодарность Александру Ивановичу за его заботу, сказал, что постараюсь оправдать его высокое доверие в родном институте. Он пожелал мне больших успехов. Мы расстались.

Позже, в течение многих лет при распределении выпускников, мы встречались с ним, он всегда интересовался моими делами, иногда говорил, что на их предприятии моя жизнь была бы более успешной.

Время, с полным равнодушием к человеческим делам и страстям, холодно и беспощадно отсчитывало месяцы, недели, дни, приближая нас к защите дипломного проекта.

Я с головой погрузился в этот процесс, объем работы был немалый – пояснительная записка содержала перечень многих расчетов и чертежей, выполненных на двенадцати листах первого формата.

Пришел февраль 1957 года. Уже были получены отзывы и рецензии на проект, назначен день защиты. Защита происходила в тех помещениях, где мы их выполняли, в «дипломке», как называли их студенты.

Для членов государственной комиссии подготовили специальный стол, покрытый красным сукном, в центре его стоял букет цветов. У стены – подставки, к которым крепятся чертежи.

Государственная комиссия занимает свои места, во главе ее Главный конструктор конструкторского бюро завода «Арсенал». Среди членов комиссии некоторые заведующие специальными кафедрами, несколько офицеров военно-морского флота, технологи, экономисты. Здесь же – А.Т. Носов.

Для доклада дается восемь-десять минут, затем члены комиссии задают вопросы. Зачитываются рецензии на дипломный проект.

Я на свою защиту принес куски однажды разорвавшегося опытного двигателя, и это произвело необходимый эффект на комиссию – защита дипломного проекта, как я чувствовал, прошла успешно. Я ответил на все вопросы, комиссия проявила интерес к моим исследованиям нестационарного процесса горения в камерах ракетных двигателей.

Когда нам, построенным перед государственной комиссией, были объявлены оценки, я услышал, что моя дипломная работа оценена на «отлично». У меня словно груз упал с плеч. Все! Я – инженер-механик по специальности номер один, так записано в моем дипломе. Об этом срочной телеграммой тут же сообщил родителям.

Мне полагался месячный отпуск, а затем работа в Ленинградском военно-механическом институте. Я пошел к А.Т. Носову узнать, чем теперь придется заниматься. Он тепло меня принял, поздравил с завершением учебы и сказал, что они договорились о том, что меня возьмет на свою новую кафедру заместитель директора по учебной работе В.И. Лукандер. Снял телефонную трубку и позвонил ему, спросил, есть ли у него время, чтобы побеседовать со мной. В.И. Лукандер согласился встретиться и обсудить наши ближайшие дела. Я отправился к заместителю директора института по учебной работе.

Из-за стола вышел человек средних лет, баскетбольного сложения, поздоровался за руку и жестом предложил занять место у рабочего стола.

– Я уже знаком с твоим личным делом, хорошо, что у тебя за плечами есть еще и техникум, впереди много работы, – сказал он. – Сейчас в ракетной технике существует острая проблема: отсутствует подготовка инженеров для создания всевозможного стартового оборудования для запуска ракет, и эту нишу необходимо быстро заполнить. Мы уже отослали в Москву документы на открытие кафедры такого профиля в нашем институте, в ближайшее время получим положительное решение. Надеюсь, что Ученый совет поддержит мою кандидатуру на должность заведующего этой кафедрой.

Это должна быть современная кафедра, в составе которой обязательно будет научно-исследовательская лаборатория, хорошо оборудованный класс материальной части, специализированная аудитория, оснащенная совершенной учебной техникой.

Он говорил уверенно и громко. Я внимательно слушал своего будущего руководителя.

– Ты ракетчик, – продолжил он, – надеюсь в твоем лице получить надежного помощника в решении этой задачи. Для начала поручаю тебе написать учебное пособие по ракетному комплексу Р1, включая в него все стартовое оборудование, которое необходимо для пуска этой ракеты.

Только выйдя из кабинета я понял, что стою у истоков большого дела, и в этом деле мне отводится заметная роль.

Фотоматериалы ко II главе

31. Главный корпус Ленинградского военно-механического института.

32. Общежитие на Обводном канале.

33. Исаакиевский собор.

34. Академический зал в общежитии.

35. Академическая группа А-831. Сидят, слева направо: О. Мамалыга, А. Готовко, Р. Галеев, И. Довженко, Е. Фадеев, Л. Марков; стоят 1-й ряд: М. Аистов, А. Гулин, Г. Мезнева, Г. Киселева, Т. Шабанова, Б. Щербаков, В. Мельников, Б. Спицын; 2-й ряд: В. Захаров, И. Мазаное, Ю. Рыбин, В. Гуркин, В. Чистяков, Ю. Варначев, Ю. Степанов.

36. В часы досуга. Шахматный поединок с Евгением Фадеевым.

37. Уборка овощей. Б. Спицин, В. Мельников, Г. Махоня, Б. Щербаков, В. Гуркин на полях совхоза «Победа».

38. Музыка – наша любимая подруга. Гитара – Б. Щербаков. Аккордеон – Г. Новичков.

39. Лесозаготовки в Ломоносовском районе. Выход бригады лесорубов на работу.

40. Подготовка основного инструмента.

41. Курсант «Школы молодого краснофлотца».

42. Молодые краснофлотцы Б. Щербаков, О. Мамалыга, Е. Фадеев на кронштадском полигоне.

43. На кратком привале. Внизу А. Демехин, В. Бабич, А. Равдин, Э. Бодров, И. Мазаное. Вверху Н. Соколов, Б. Щербаков, О. Мамалыга, мичман А. Готовко, Е. Репинский.

44. Агитбригада военмехов на вокзале перед поездкой к вепсам Ленинградской области.

45. Разведывательная группа В. Никитин и Б. Щербаков.

46. Лошадка везущая имущество.

47. Агитбригада на льду местной речки перед заходом в деревню.

48. Агитбригада в «Старой Руссе» перед походом по Новгородской области.

49. Академическая группа А-828. Сидят слева направо: Б. Щербаков, И. Дашкова, 3. Сухинина, Е. Козловская, Л. Костромина, М. Богданов; стоят: А. Алексеев, Н. Масленников, В. Кудрявцев, Р. Гордеев, А. Шувалов, В. Яковлев, В. Басалаев, А. Чубаров, В. Плугин, Е. Матюшин.

50. Днепропетровск. Парк Т.Г. Шевченко. Дворец студентов.

51. Днепропетровск. Общежитие техникума.

Сидят: Л. Костромина, И. Дашкова, Е. Козловская; стоят Б. Щербаков Ю. Павлов.

52. В свободном полете. Купальная станция на Днепре.

53. Днепр. Остров Комсомольский. Южный загар. Крайний слева – Б. Щербаков.

54. Днепропетровск. Проспект Карла Маркса.

55. Военно-морская практика в Балтийске. Военмеховцы – моряки Балтийского флота.

56. Б. Смирнов, Б. Щербаков готовы к выходу в город.

57. Курсанты Военмеха на мостике корабля огневой поддержки.

58. Учебные стрельбы на корабле огневой поддержки.

59. Обучение парусному делу в акватории Гданьского залива. Под парусами Б. Щербаков Л. Марков.

60. Уральские туристы.

61. Умываться только снегом.

62. В лесном ресторане всегда вкусно.

63. Уральский ландшафт (камнепад).

64. На горизонте – Откликной Гребень.

65. Дипломный проект. Жидкостный ракетный двигатель с кинокадрами его работы.

66. Узлы ЖРД: головка двигателя и сопловой блок.

67. Б. Щербаков – выпускник Ленинградского военно-механического института (1957 г.).

М.В. Сущих

В.П. Ширшов

Ю.А. Куликов

И.П. Гинзбург

А.Т. Барабанов

В.А. Санников

А.Е. Глекова

Е.И. Катин

В.В. Шашкин

Е.М. Виноградов

Е.М. Ершов

68. На этих фотографиях запечатлены наши основные преподаватели и педагоги, которые передали нам свои знания в области нашей специальности. Мы, выпускники института, с глубокой благодарностью помним и будем помнить о их благородной деятельности с самыми наилучшими пожеланиями.

 

Глава III

Сквозь тернии к науке

В то лето в отпуск я так и не поехал – предстояла куча дел, серьезное переустройство жизни. По образованию я инженер-механик, а по должности – ассистент, то есть лицо, помогающее профессору при чтении лекций, при выполнении лабораторных и практических занятий, в СССР это первое ученое звание преподавателя вуза.

Сначала было непросто. Приходилось не только справляться со всеми порученными начальством делами, но и лично изучать первоисточники по новой специальности, находить актуальные проблемы, решать их, писать статьи в научные журналы, посещать конференции и участвовать в их работе, завязывать деловые отношения с организациями, где мои разработки вызывали практический интерес.

Есть очень важный фактор, который может сильно помочь в этом деле. Это новизна проблемы.

Еще совсем недавно в научных, конструкторских и других организациях, в печати шли непрерывные разговоры о ракетах вообще. Но ракеты стали «взрослыми», от нескольких десятков килограммов массы выросли до десятков и сотен тонн. Но отправить в полет тонкостенную ракету, наполненную сотнями тонн агрессивной жидкости, – уже совсем другая задача. Начали говорить о комплексном подходе при разработке ракетного оружия, в который включили транспортировку, заправку, наведение и, наконец, пуск. Оказалось, что стоимость самой ракеты составляет лишь пятую часть от стоимости всего остального, включая пусковые установки и стартовое оборудование, обеспечивающее нормальный старт и полет ракеты до места назначения. А в него входят транспортное, установочное, заправочное, контрольное оборудование, оборудование наведения, сопровождения и другое. Масса новых проблем…

Наши вузовские руководители оказались мудрыми людьми и быстро направили нужные документы в Москву, чтобы открыть первую в Союзе кафедру по подготовке кадров по этому важному направлению. Об этом мне рассказал заместитель директора по учебной работе Виктор Иванович Лукандер.

В нашем вузе, работая преподавателем, нужно было еще и защитить диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, а если получится, то и доктора. Эти квалификационные степени обеспечивают преимущество в конкурсах на занятие преподавательских должностей, ведь в Военмехе через каждые пять лет преподаватели участвовали в тайном голосовании на преподавательские должности.

Это я тоже держал в уме, обдумывая свое будущее.

В институте мне выделили рабочее место в комнате на третьем этаже главного корпуса, в которой уже работал над завершением докторской диссертации А.И. Давыдов с артиллерийской кафедры. В общежитии переселили в комнату на четвертом этаже – там жил молодой преподаватель с кафедры физики Альберт Александров.

Мой непосредственный начальник В.И. Лукандер поручил встретиться с В.В. Микеладзе, заведующим классом, расположенным на первом этаже главного корпуса. Предстояло объявить, что принято решение о ликвидации одного из двух классов кафедры, где, кроме современной зенитной пушки КС-19, хранились довоенные образцы артиллерийских систем – в учебном процессе они не использовались, и их можно было списать.

Когда я пришел на кафедру, меня встретил седой, сухощавый человек, одетый в темный костюм. Я представился и успел сказать, что по поручению В.И. Лукандера нам нужно обсудить сроки освобождения этого помещения.

– Что-о?! – воскликнул В.В. Микеладзе. – Кто принял такое решение?

У него дрожали руки от возмущения.

– Мне об этом решении сообщили в дирекции.

– Заходите ко мне завтра, – сказал он. И громко хлопнул дверью.

Позже мне стало известно, что В.В. Микеладзе – сын видного ученого в области артиллерийского вооружения, доктора военных наук, профессора, генерал-майора Вячеслава Артемьевича Микеладзе, который с 1932 по 1936 год работал заместителем директора нашего института по научной работе. В.А. Микеладзе внес большой вклад в создание учебных классов по артиллерии, и, между прочим, интерьеры института украшала картина, на которой В.А. Микеладзе и В.И. Ленин обсуждают какое-то устройство для артиллерийской стрельбы.

К сыну такого вот необычного человека пришел вчерашний выпускник с требованием освободить помещение.

Впрочем, уже на следующий день В.В. Микеладзе сообщил мне, что помещение освободят к концу мая. Там нам предстояло создать научно-исследовательскую лабораторию новой кафедры.

Потом я заходил туда несколько раз, помещение уже не закрывалось, на полу лежали части старинных гаубиц. В центре этого зала обнаружилась бетонная шахта диаметром пять-шесть метров и глубиной около восьми. Оказалось, что в ней испытывали в воде взрыватели глубинных бомб, которые используют для борьбы с подводными лодками.

Сразу после майских праздников из министерства образования в институт поступили документы об открытии в его составе кафедры «Механическое оборудование автоматических установок», так там назвали нашу кафедру пусковых установок и стартового оборудования. Ей был присвоен № 8, и она вошла в структуру механического факультета.

В.И. Лукандер не скрывал своего удовлетворения, он был инициатором создания новой кафедры, и этот процесс, наконец, завершился.

10 мая 1957 года Ученый совет избрал его заведующим кафедрой. При первой же встрече я поздравил его с этим событием, он же поделился фамилиями нескольких преподавателей, которых он собирался брать к себе с других кафедр. Мне было приятно, что такой важный руководитель доверяет мне. Вскоре мы стали общаться почти каждый день, и он даже однажды пожурил меня за то, что я ухожу из института раньше семи часов вечера, а он еще работает.

27 мая 1957 года я как обычно пришел в свою комнату в институте, чтобы поработать над учебным пособием по ракетному комплексу Р1, как вдруг приходит коллега и говорит: «Сейчас в институте скончался Виктор Иванович Лукандер, его только что увезли».

– Как – скончался?! – воскликнул я, поднявшись со своего места.

– Он был на военно-морской кафедре, беседовал там с преподавателями и упал. Говорят, остановилось сердце.

Вот это катастрофа! Я потерял своего шефа…

Похороны состоялись на входной площадке Красненького кладбища Ленинграда.

На гражданской панихиде я узнал о Викторе Ивановиче Лукандере больше, чем я знал о нем при его жизни. В 1936 году он успешно окончил наш институт, затем аспирантуру и в начале 1941 года был направлен на работу в артиллерийское конструкторское бюро в Коломну. По окончании Великой Отечественной войны вернулся в институт, защитил кандидатскую диссертацию, стал доцентом кафедры «Проектирование артиллерийских систем».

С 1950 по 1953 год – декан механического факультета. На два года для передачи опыта был откомандирован в Китайскую Народную Республику, а вернувшись, стал заместителем директора института по учебной работе. Он ушел из жизни в сорок три года. В моей памяти он остался как энергичный, целеустремленный руководитель, патриот Военмеха и военно-промышленного комплекса страны.

Нужно было определяться с дальнейшей судьбой. Я попросил А.Т. Носова принять меня, и он довольно быстро нашел время встретиться. Я рассказал о планах В.И. Лукандера и о том, что мы уже успели сделать.

– Процесс перевода в полном составе закрывающейся кафедры № 24 на кафедру № 8 был уже запущен, и мне, как ее ассистенту, нужно было встраиваться в новый коллектив и продолжать работу, – сказал мне проректор.

– Иного пути быть не может, – напутствовал он меня.

27 июня 1957 года вышел приказ по институту, юридически закрепивший перевод кафедры № 24.

Я нашел на втором этаже помещения, занимаемые кафедрой № 24, и встретился с ее заведующим профессором Дмитрием Емельяновичим Бриллем. Сначала Дмитрий Емельянович не выразил особенной радости из-за появления нового сотрудника, он не знал всей ситуации и решил, что меня приняли на кафедру, не посоветовавшись с ним. Впрочем, настроен он был благожелательно.

– Раз вы приняты на работу, будем трудиться вместе, – сказал он, – кстати, сегодня состоится заседание кафедры, приглашаю вас.

Это заседание было первым после выхода приказа о переводе кафедры № 24. Собралось десять-двенадцать преподавателей и сотрудников. Брилль не представил меня присутствующим, но сообщил о приказе, по которому коллектив должен перестроиться на подготовку специалистов по пусковым установкам и стартовому оборудованию.

Первые выступления членов кафедры привели меня в замешательство. Некоторые говорили о том, что ракеты – это мода, которая скоро закончится, а вот прекращение строительства артиллерийских кораблей – ошибка руководства страны, которая нанесет непоправимый ущерб нашей обороне.

В ответ выступил заведующий кафедрой. Сославшись на свою работу в конструкторском бюро и в связи с этим довольно широкое общение с военными заказчиками и представителями смежных организаций, Брилль совершенно определенно заявил, что ракетная техника – это не временная мода, а стратегическое направление в оборонной политике государства, и открытие кафедры нового направления это доказывает. Добавил, что в его конструкторском бюро идет проектирование спаренной установки для зенитных ракет, и этот проект заказан очень солидной организацией.

Следующим выступил Владимир Афанасьевич Мартынов, заместитель заведующего кафедрой. Он сказал, что весь опыт, накопленный кафедрой в предыдущие годы, необходимо сохранить и употребить в учебных программах по новой специальности. По распоряжению декана он уже готовит учебный план и некоторые программы, начало действия которых – 1 сентября текущего года. Мартынов подчеркнул, что в состав новой кафедры включена учебная лаборатория по гидравлическим приводам, которые широко используются в стартовом оборудовании ракет, и это позволит с начала учебного года организовать лабораторные занятия для студентов.

Неожиданным для меня оказался и финал заседания. В.А. Мартынов сообщил, что на кафедру поступил заказ на выполнение научно-исследовательской работы от конструкторского бюро завода «Большевик». От нас требовалось произвести исследования напряженного состояния пусковой установки Б-170, создаваемой заводом в настоящее время.

– Кто у нас ракетчик? – спросил Брилль, хотя, конечно, после нашего разговора знал ответ.

– Борис Федорович Щербаков, – подсказал Мартынов.

– Вот пусть и займется этой работой. Только он еще совсем молодой, неудобно перед заводом. Научным руководителем назначим доцента Константина Федоровича Ильченко, а Щербаков будет ответственным исполнителем.

«Серьезная работа в заводских условиях, нужно все вспомнить о тензометрии», – подумал я.

В.А. Мартынов задержал меня, сообщив, что с нового учебного года у меня будут лекции по устройству и действию пусковых установок с наклонным стартом ракет и раздел курса проектирования установок, называемый «Нагрузки пусковых установок при наклонном старте ракет».

– У вас еще есть время для подготовки учебных материалов. Позже я вам скажу, какое количество часов отводится на эти разделы.

По дороге в общежитие я вспомнил про книгу К.М. Долгова «Проектирование пусковых установок», которая может быть положена в основу курса лекций как по устройству установок, так и по нагрузкам на них. В этой книге приведена широкая библиография, что позволит составить конспекты лекций. Поскольку я был в отпуске в феврале, то все летние месяцы решил посвятить подготовке учебных материалов и заняться научно-исследовательской работой по заказу КБ завода «Большевик». Сотрудники кафедры подсказали мне пригласить для исследовательской работы механика Леля Стефановича Лёлина, у которого «золотые руки». Это оказалось правдой. Когда я нашел Л.С. Лёлина в лаборатории гидравлических приводов на первом этаже института и предложил ему участвовать в натурном эксперименте, он с удовольствием принял мое предложение, добавив, что если потребуется оформить какие-то бумаги, то он и с этим поможет. Составление договора, оформление пропусков в сборочный цех, получение на заводе регистрирующей аппаратуры – во всех этих делах Лель Стефанович был незаменим.

С работниками конструкторского бюро завода мы совместно разработали программу проведения измерений по наиболее напряженным сечениям и максимальным нагрузкам при переводе ракеты с одного угла на другой, а также в режимах заряжания и разряжания. Уточнили даты и часы проведения измерений, поскольку для этого требуются работники цеха, обслуживающие пусковую установку. В группу исследователей были включены два инженера из конструкторского бюро.

Две недели мы с утра ездили на завод, где по нашему графику проводились исследования. Скорости перевода установки на другие углы были высокими, гидравлические приводы издавали воющие звуки. Вся установка в нужных местах была обклеена тензометрами и опутана пучками проводов, соединяющих их с регистрирующей аппаратурой.

Вскоре журнал испытаний и пачки осциллограмм лежали у меня на рабочем столе. Ранее уже были доставлены тарировочные графики. Вместе с Л.С. Лёлиным мы последовательно обработали все пункты программы испытаний. Картина напряжений в наиболее нагруженных местах стала очевидной. Мы отметили, что коэффициенты запаса прочности нигде не превышены. Составили научно-технический отчет, отправили его заказчику. Потом нам звонили с завода знакомые конструкторы и сказали, что главный конструктор этой машины Теодор Доминикович Вылкост остался доволен результатами исследований.

Научно-исследовательский сектор института выплатил нам вознаграждение за эту работу. Жаль только, что могучую пусковую установку Б-170 не приняли на вооружение.

* * *

Теперь нужно было безотлагательно готовиться к учебным занятиям. Мне выдали чемодан для закрытых материалов, в котором хранились толстые прошитые тетради. Его можно было носить на кафедру, работать там с документами, а в конце дня относить обратно в I отдел. На одну лекцию у меня уходило более двух десятков страниц рукописного текста.

Перед вновь образованной кафедрой стояло множество сложных задач. Прежде всего, необходимо было разработать учебный план по новой специальности, охватывающий весь комплекс стартового оборудования и пусковых установок, составить учебные программы по отдельным дисциплинам, согласовать временной баланс между отдельными предметами и увязать его с другими циклами учебного плана, разработать учебные пособия и другие методические материалы, создать лабораторную базу, обеспечить учебный процесс материальной частью образцов военной техники и, что весьма важно, перенацелить преподавательский состав на обеспечение нового учебного процесса.

К началу нового учебного года эта работа, в основном, была завершена, и каждый из преподавателей кафедры получил программы, лекциями по которым открывалась история новой кафедры № 8. Прозвенел звонок и для меня. Первая лекция у меня была по устройству и действию пусковых установок с наклонным стартом ракет. Этот курс отсылал к опыту Великой Отечественной войны, когда нашли применение наши пусковые установки боевых машин для неуправляемых ракет.

Еще в 1938 году конструкторам И.И. Гваю, А.Г. Костикову, И.Т. Клейменову был выдан патент на многоствольную установку для стрельбы реактивными снарядами. Затем пошло стремительное их совершенствование, 17 июня 1941 года – полигонные испытания, 21 июня того же года – решение правительства об их массовом производстве.

30 июня 1941 года было образовано конструкторское бюро общего машиностроения во главе с В.П. Барминым для срочной разработки конструкторской и технологической документации с целью широкого привлечения десятков заводов к производству ракет и пусковых установок к ним. 14 июля 1941 года в 15 часов 15 минут прошло первое успешное боевое применение батареи БМ-13 под командованием капитана И.А. Флерова в районе вокзала города Орши.

Мне показалось, что я смог выдержать неплохой темп лекции. Кажется, у аудитории появилось любопытство, которое следовало удержать до конца занятия. Поэтому интересные факты я приберег на потом, студентам предстояло услышать о событиях по разработке немецких ракетных установок и американских образцов ракетного оружия.

Я долго размышлял над тем, каким должен быть преподаватель в глазах студентов, какие связи могут удерживать их друг с другом, при каких условиях студент стремится обязательно пойти на лекции. Вскоре я пришел к выводу, что первое условие – глубокое уважение слушателя, и не только в сфере учебных отношений. Никакого: «Я – начальник, ты – дурак!» Это абсолютно исключено. Даже с неуспевающими студентами.

Второе – совершенно безупречное знание того предмета, который ты стремишься вложить в головы своих слушателей. Ни малейшего сомнения в этом у студентов не должно быть.

Даже когда профессор И.П. Гинзбург, поворачиваясь к аудитории, говорил: «Я пошел не тем путем», – и при этом удалял свои выкладки с половины доски, нам было понятно, что это не его математическая ошибка, а просто не та идея, которую нужно было показать в данный момент.

Любому начинающему лектору следует иметь в виду, что аудитория – это живой организм. Она чутко реагирует на твое влияние через лекционный материал, твою манеру поведения, может быть, кому-то даже интересно, как ты сегодня одет и какой у тебя галстук.

Конечно, глаза аудитории – самый чувствительный микроскоп, который в деталях скажет тебе о том, чем занят тот или иной студент с самой последней парты, думает ли он о скорости схода ракеты или о вчерашней встрече с девушкой.

Чтобы владеть вниманием студентов, необходимо каждую лекцию подавать как некое откровение, но это очень трудно, потому что есть такой материал, который, как его не представляй, все равно звучит как «дважды два – четыре».

Кстати, я слышал где-то, что серьезное внимание к лекциям сохраняется не более девяноста минут, потом наступает информационное насыщение, и восприятие резко падает. А что делать, если у тебя третья или четвертая пара? Тут может помочь только какой-нибудь народный артист, ведь недаром у них концерты в вечернее время. Однако в нашем штатном расписании артистов не было и нет, поэтому решать эту проблему приходилось за счет повышения педагогического мастерства. Даже в самой серьезной лекции бывает очень полезен хороший качественный юмор.

* * *

5 октября 1957 года было опубликовано сообщение ТАСС о запуске первого искусственного спутника Земли. В нем отмечалось, что в течение ряда лет в Советском Союзе проводились научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию искусственных спутников Земли. 4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут по московскому времени произведен его успешный запуск. Спутник, имеющий форму шара диаметром пятьдесят восемь сантиметров и массу в 83,6 килограмма, получил орбитальную скорость восемь тысяч метров в секунду и двигался над поверхностью Земли на высотах до девятисот километров. Два радиопередатчика, установленные на его борту, непрерывно излучали радиосигналы на соответствующих частотах. Запуск спутника был осуществлен с космодрома Байконур ракетой Р7. Научные станции, расположенные в различных точках Советского Союза, вели наблюдение за ним и определяли элементы его траектории.

Запуск первого спутника Земли и его полет получили ошеломляющий резонанс как у нас в Союзе, так и во всем мире.

Это событие мирового значения вызвало у меня особое чувство удовлетворения. Тот скепсис, который, я ощущал, присутствовал на кафедре в отношении ракетной техники и ракетного оружия, получил такой отпор, что теперь все должны были приложить максимум усилий по его развитию.

И все же, честно признаться, на мои поздравления некоторые коллеги реагировали довольно равнодушно. Но – «Нет нам преград ни в море, ни на суше!» А теперь еще и в космосе, думал я. Кстати, так считал не один я, в институте по этому поводу устроили митинг, и в коридорах вуза можно было видеть группы оживленных студентов.

Запуск искусственного спутника Земли повлек за собой широкий спектр всевозможных и даже неожиданных последствий. Он дал толчок многим, находящимся в стадии формирования, научно-техническим идеям. Он позволил вывести на новый уровень или вовсе создать с нуля космическую разведку, связь, навигацию, поиск полезных ископаемых, изготовление космических материалов, лекарств, исследование поверхности Луны и других планет, – всего не перечислить.

Произошел взлет уже подготовленных прогрессом и человеческим разумом возможностей, ранее недоступных никому на нашей планете. Рубикон был преодолен, и отечественная наука резко двинулась вперед по этим направлениям.

«И главное, – думал я, – это событие произошло в стране с общественным строем, который совсем не совпадает с западными представлениями о жизни и, по их мнению, считается ущербным и неправильным».

Да, это случилось в стране, которой совсем недавно немецкий вермахт тоже желал указать нам свое место на этой Земле, но она в страшном напряжении нашла в себе силы сокрушить этого монстра, а теперь первой прорвалась в космическое пространство.

* * *

В те дни я встретил в институте хорошего знакомого Анатолия Михайловича Сизова. Он, узнав о моей преподавательской работе на кафедре № 8, сказал, что мне будет очень полезно посещать еженедельные семинары на кафедре И.П. Гинзбурга, где часто обсуждаются вопросы действия газовых струй на пусковые установки.

– Это очень широкая проблема, – сказал он. – Многие организации нуждаются в консультациях и даже предлагают проводить эксперименты, но у нас нет огневого бокса.

Так я начал посещать семинары на кафедре И.П. Гинзбурга. В самом деле, это был источник весьма актуальных сведений о взаимодействии газовых струй, вытекающих из одного или нескольких сопел с всевозможными преградами. Значительное внимание уделялось расчету ударно-волнового участка струи. Семинары проходили в формате свободного непринужденного разговора, по ходу сообщения в любой момент задавались вопросы или высказывались суждения.

На многих таких встречах присутствовал сам И.П. Гинзбург. Иногда казалось, что он думает совершенно о другом или даже дремлет, но когда речь возникала о резюме, он очень живо и заинтересованно подводил итог обсуждения.

Гидрогазодинамика старта ракет наиболее детально изучалась с 1958 года аспирантами В.М. Супруном, М.Г. Моисеевым, инженером Г.А. Акимовым и многими другими непременными участниками семинаров. На них можно было выносить на обсуждение любые разумные идеи без опасения быть подвергнутым незаслуженной критике.

Правда, однажды один из присутствующих сказал мне: «А что ты ходишь сюда? Ваше дело – болты и гайки, а не сверхзвуковые струи!» «Чтобы исключить вредное влияние этих струй на пусковые установки, нужны и болты, и гайки», – ответил я.

Эти семинары впоследствии обратились в широко известную научную школу И.П. Гинзбурга, которая подготовила сотни специалистов самой высокой квалификации.

Вскоре, на очередном заседании нашей кафедры В.А. Мартынов информировал собравшихся о том, что к нам поступили предложения от Центрального научно-исследовательского института имени А.Н. Крылова провести комплекс исследований по воздействию газовых струй на корабельные пусковые установки. Раздались голоса, что мы еще не готовы выполнять такие работы, и у нас нет соответствующей лабораторной базы. После ряда таких высказываний было предоставлено слово и мне. Поскольку я хорошо помнил о стремлении В.И. Лукандера создать научно-исследовательскую лабораторию при кафедре, то сообщил, что уже освобождено помещение для нее и что осталось лишь приступить к ее созданию.

– Ну, вот и есть, кому это делать! – раздались дружные голоса.

Заведующий кафедрой Д.Е. Брилль поддержал необходимость такой лаборатории.

– Думаю, Щербаков с этой задачей справится, – отметил он.

Я вплотную занялся этим делом. Связался с институтом имени А.Н. Крылова, чтобы обсудить подробности выполнения их научной работы. Для переговоров с их стороны был назначен Валентин Никитин – руководитель сектора расчетного отдела. Мы встретились, я рассказал, что подобная лаборатория у нас еще только создается, но это его не смутило. Договорились, что работа будет проводиться в течение полутора лет на основе хозяйственного договора. Ее результатом должна стать эмпирическая методика по расчету нагрузок от действия струй ракетных двигателей на палубные пусковые установки. Выделенные по договору средства позволяли часть из них употребить на создание внутри лаборатории огневого бокса и приобретение нужной регистрирующей аппаратуры.

Был разработан проект лаборатории, в которой предполагалось разместить два огневых бокса. Один из них, предназначенный для исследования действия газовых струй на наземные пусковые установки, находился во второй половине лаборатории, а второй, круглой формы, необходимый для исследования работы твердотопливных двигателей в водной среде, – в первой половине, где размещалась бетонная шахта. В этом боксе предполагалось установить в вертикальном положении водолазную камеру, наполняемую водой.

В боксе для исследования наземных установок также устанавливался РДТТ, который позволял моделировать силовое и тепловое действие газовой струи этого двигателя на различные конструкции, фрагменты наземных пусковых установок, чаще всего на различные газоотражатели, некоторые материалы. Чтобы все это осуществить, нужно было получить разрешение от специальной организации Госгортехнадзор, для чего пришлось выполнить расчеты на сжигание в двигателе одного килограмма ракетного топлива и определить избыточное давление на стенку. Расчеты были выполнены, и необходимые разрешения получены. Задача облегчалась тем, что во втором огневом боксе была установлена вытяжная труба, выходящая на улицу, и избыточное давление просто не возникало или было незначительным. Тем не менее, внутренняя поверхность этого бокса была дополнительно покрыта пятимиллиметровыми стальными листами на случай разлета осколков при возможном взрыве двигателя. Все это делалось для защиты студентов, которые должны были при выполнении лабораторных работ видеть работу ракетного двигателя через амбразуры в стенах бокса.

Нам сильно повезло с водолазной камерой. В те далекие годы на углу Московского проспекта и набережной Обводного канала был завод № 4 ВМФ, который их и производил для устранения кессонной болезни у водолазов. Мы упростили конструкцию такой камеры, отказались от установки внутренних переборок, коек для больных, внутренней телефонной связи.

Эта камера могла выдерживать до десяти избыточных атмосфер, которые создавал в ней над поверхностью воды специальный воздушный компрессор. Таким образом, опытный двигатель мог работать в камере на глубинах от нуля до ста метров в водной среде. На этой установке исследовались процессы, возникающие при подводном старте опытных ракет с твердотопливными ракетными двигателями.

Чтобы установить эту камеру в нашем боксе, пришлось вырубить в старинной стене, где было окно, двухметровое круглое отверстие. Такелажники осторожно втянули ее в лабораторию и установили вертикально на специальную опору внутри шахты. Затем строители быстро залили бетоном круглые стены и толстую крышу, что полностью обеспечило безопасность проводимых работ.

Высота помещений в лаборатории была более шести метров. Огневой бокс во второй половине имел высоту 2,8 метра и занял почти всю площадь пола за исключением двух узких коридоров справа и слева от него. Возникла возможность создать над ним второй этаж. Когда к нам обратились с просьбой исследовать силовое действие газовых струй управляющих двигателей космических кораблей на их боковые поверхности, то мы установили там вакуумные камеры с работающими внутри них микродвигателями. Заказчиками этого исследования выступило ОКБ-1, возглавляемое С.П. Королевым.

В связи с тем, что к нам начали непрерывно поступать заказы на проведение исследовательских работ в новой лаборатории, появилась возможность принимать в эту лабораторию молодых, подающих надежду, выпускников института. В числе первых таких сотрудников был Борис Евгеньевич Синильщиков, показавший себя как талантливый исследователь, сочетающий способности экспериментатора, расчетчика и конструктора.

Первый выпуск шестидесяти молодых специалистов состоялся в феврале 1959 года. Потребность в выпускниках кафедры постоянно возрастала.

Наша научно-исследовательская лаборатория продолжала активно развиваться. Среди вновь принятых молодых специалистов следует назвать В.Г. Рамбиевского и Ю.Н. Мухина. Со Ржевского полигона пришли Г.И. Макарова и О.И. Иванова, опытные специалисты по работе на шлейфных осциллографах.

Тем временем заканчивалась работа для ЦНИИ имени А.Н. Крылова. Была получена объемная статистика по полям давлений сверхзвуковых струй на начальном и турбулентном участках. Обработку данных провели в безразмерных координатах, что позволило расширить область использования полученных данных при расчете нагрузок на корабельные палубные пусковые установки.

Коллектив сотрудников пополнился еще более чем тремя десятками молодых специалистов, таких, как В.Н. Лебедев, Ю.И. Дроздов, А.В. Старцев, Г.А. Поляков, Ю.В. Рахманов, В.А. Родин, С.Н. Абросимов, Г.И. Петрова, И.Е. Костыгова, Д.Н. Исаков, Т.М. Шаталова и другие. Оформилось очень серьезное подразделение, которое решило много научных задач.

Когда работа лаборатории наладилась, я решил приступить к написанию диссертационной работы, ведь для дальнейшего руководства исследованиями нужно было иметь ученую степень. Темой моей диссертации я выбрал проблему, связанную с определением силового действия газовых струй многосоплового ракетного двигателя на конструкции стартового оборудования. Таких ракет появилось довольно много, и возникли интересные задачи по их силовому действию на стартовое оборудование и пусковые установки. Научным руководителем по моей диссертационной работе я попросил быть своего заведующего кафедрой профессора Д.Е. Брилля. Он принял мое предложение.

* * *

«Советский человек в космосе!» – передали по радио.

12 апреля 1961 года в 9 часов 7 минут утра стартовал космический корабль «Восток» с летчиком-космонавтом Ю.А. Гагариным. Космический корабль был выведен ракетой-носителем со стартовой массой 287 тонн на орбиту с перигеем 181 километр и апогеем 381 километр. Полет первого космонавта продолжался 108 минут. Приземление космонавта произошло в 10 часов 55 минут на мягкую пашню у берега Волги, вблизи деревни Смеловка Терновского района Саратовской области.

Это – беспримерная победа человека над силами природы, величайшее завоевание науки и техники, торжество человеческого разума. Было положено начало полетам человека в космическое пространство.

Советский Союз первым запустил межконтинентальную баллистическую ракету, первым послал искусственный спутник Земли, первым направил космический корабль на Луну, первым создал искусственный спутник Солнца, осуществил полет космического корабля к планете Венера. Один за другим советские корабли-спутники с живыми существами на борту осуществляли полеты в космос и возвращались на Землю.

«В этом подвиге, который войдет в века, воплощены гений советского народа, могучая сила социализма», – таковы были слова в Обращении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Правительства Советского Союза к народам страны, народам и правительствам всех стран, ко всему прогрессивному человечеству. В тот же день в адрес руководителей страны были получены искренние поздравления из США, Великобритании, Франции и других стран.

Взволнованный народ вышел на главные площади своих городов и поселков, все были счастливы и горды. Даже в нашем институте приостановили занятия – таково было народное ликование. Космическая сторона жизни стала достоянием всей нашей громадной страны, но в Военмехе это была особо почитаемая деятельность, поскольку многие выпускники института были непосредственно заняты в этих исторических событиях, другие устремились стать активными участниками в решении задач этой глобальной проблемы.

В институте внимательно следили за каждым шагом в освоении космического пространства.

* * *

При проведении экспериментальных работ, связанных с моей диссертацией, возникла проблема с масштабом проводимых исследований. В стенах лаборатории заряд ракетного двигателя не превышал одного килограмма, а двигатель имел шесть сопел, струи на начальном участке геометрически оказались очень узкими, что вносило заметные погрешности в проводимые измерения.

Мы посовещались и решили перенести экспериментальные исследования на загородную базу в поселке Горелово, где был огневой бокс для полунатурных опытов. Срочно изготовили шесть отдельных двигателей, соединили их в общую связку и установили на стенд, на котором эта связка в период работы двигателей вращалась, за счет чего получили обширное поле данных по силовому действию струи на различные преграды.

В качестве стенда использовали старый токарный станок, который удалось получить на заводе подъемно-транспортного оборудования, располагавшегося в корпусах рядом с Балтийским вокзалом. Мы делали на этом заводе некоторые конструкции для наших огневых боксов, и как-то, проходя по их территории, я обратил внимание на токарные станки с очень длинными станинами, вывезенные на свалку предприятия. Главный инженер завода Ю.П. Суходольский понял меня очень быстро, и по обращению института оформил передачу списанного станка, предназначенного для обработки длинных валов, нашей кафедре. Длина его станины составила двенадцать метров. Для перевозки удалось получить трейлер, который использовался для транспортировки танков по городу, и вскоре станок, превратившийся в испытательный стенд, занял свое место в загородном боксе.

Вот как проходили испытания в Горелово: утром институтский автобус с командой инженеров и цинковым ящиком ракетного топлива выезжал на загородную базу. По прибытии на место часть людей занималась измерительными линиями, тарировкой датчиков давления, другие снаряжали ракетные двигатели, а наши замечательные девушки Галя Макарова и Ольга Иванова готовили осциллографы для записи экспериментальных данных. К концу дня ящик для ракетного топлива оказывался пустым. Пришедший автобус подвозил всех до ближайшей станции метро.

Вращение ракетного двигателя в период его работы позволяло получать развертку кривых давления на поверхности испытываемых преград, что более подробно выявляло картину взаимодействия сложных струй с элементами конструкций.

Вскоре основные работы по созданию научно-исследовательской лаборатории были завершены, и ее дальнейшее развитие зависело от прихода на кафедру новых специалистов. В 1959 году к нам с кафедры теоретической механики был переведен на должность ассистента Геннадий Аркадьевич Румынский. Он выполнил в огневом боксе комплекс динамических испытаний по сходу ракет с пусковой установки. Эти эксперименты позволили ему завершить кандидатскую диссертацию и успешно защитить ее.

Начиная с 1961 года, значительный вклад в развитие научных исследований по работе РДТТ в водной среде внес Игорь Николаевич Молчанов, впоследствии также успешно защитивший диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Всю последующую научную работу И.Н. Молчанов связал с исследованиями на этом стенде. Вокруг Игоря Николаевича образовалась группа его сподвижников, которые, используя это оборудование, нашли решение их сложных проблем для многих проектных организаций. Им были выполнены основополагающие исследования глубоководного запуска аппаратов с помощью пороховых энергетических систем, саморегулируемых по внешней нагрузке, признанные Секцией прикладных проблем при Президиуме АН СССР одним из перспективных научных направлений. Он стал автором более двухсот научных трудов, лауреатом премии имени академика В.Н. Челомея по созданию образцов новой техники для ВМФ. И.Н. Молчанов – непосредственный участник создания универсального комплекса для спасения подводников, размещенного на современных подводных лодках.

Лаборатория послужила материальной базой для проведения значительного объема экспериментальных научных исследований по многим направлениям: газодинамика и гидрогазодинамика, пуски ракет в различных средах, взаимодействие газовых струй с конструкциями пусковых установок.

На основе проведенных исследований, главным образом по заказам промышленности, были составлены многочисленные научно-технические отчеты, а также написаны и успешно защищены десятки диссертаций. К работе лаборатории привлекались сотрудники кафедры, преподаватели, аспиранты, в том числе И.Л. Добросердов, Ю.А. Васильев, С.В. Татарский и другие.

Статьи в научных сборниках, авторские свидетельства на изобретения, патенты, доклады на конференциях во многих случаях опирались на исследования, выполненные в этой лаборатории. На ее материальной базе была создана отраслевая научно-исследовательская лаборатория ОНИЛ-8.

В конце сентября мне сообщили, что я должен отчитаться на парткоме о соблюдении режима секретности во вновь создаваемой лаборатории. Дополнительно изучив инструкцию I отдела, я спокойно явился на заседание парткома, на котором вдруг, для меня совершенно неожиданно, проректором по режиму были высказаны претензии в том, что я недостаточно строго соблюдаю положения инструкции. Были названы какие-то несоответствующие действительности нарушения режима. Я был изумлен таким поворотом событий. Пришлось довольно энергично возразить. Тогда проректор вновь попросил слова.

– Неужели, – грозно сказал он, – вы хотите сказать, что я лжец?

– Факты, изложенные вами, не соответствуют действительности, – ответил я.

К счастью, члены парткома, видимо, поняли, что достаточных оснований для наложения на меня взыскания нет, и ранее подготовленное решение поддержано не было.

Через несколько дней я зашел в партком и спросил секретаря о причинах прошедшего обсуждения. Он помолчал, а потом послал меня «очень далеко». Я расценил все это как реакцию на успешно развивающуюся на нашей кафедре ракетную тематику, в чем мне довелось принять самое активное участие. Другого объяснения я найти не мог. И еще, вспомнив содержательные беседы со мной бывшего секретаря парткома Леонида Андреевича Макарова об оборонной промышленности и руководителях города Ижевска, я сравнил этого секретаря и нынешнего, моего коллегу по кафедре, который в свое время назвал ракетную технику – модой, и был весьма удручен.

Не менее удивительные события состоялись накануне очередного партийного отчетно-выборного собрания. Меня пригласил в партком Г.И. Гордеев, который задержал мой прием в партию на целый год. Заметив, что я внес заметный вклад в развитие ракетной тематики на кафедре, он сообщил, что моя кандидатура рассматривается на вхождение в состав партийного комитета института.

– Тебя вуз во многом поддерживал, теперь нужно найти время для работы в парткоме, – сказал он. – Партийное бюро факультета одобрительно отнеслось к твоему выдвижению.

Я сообщил Георгию Ивановичу о недавнем вызове на партком, где у меня состоялся неприятный разговор с проректором по режиму секретности.

– Это заседание было плохо подготовлено, – ответил он мне, – не было комиссии, которая могла бы изучить ситуацию, с тобой не состоялось предварительного разговора о предстоящем обсуждении. В результате все получили одни неприятности.

– Какую работу вы планируете мне поручить? – спросил я.

– Организационную, – ответил Г.И. Гордеев.

Подумав, я дал согласие баллотироваться в состав партийного комитета института.

В октябре 1961 года в Москве состоялся XXII съезд КПСС.

Съезд принял новую Программу партии, определившую генеральный курс движения советского общества к коммунистическому устройству государства.

* * *

В 1962 году на кафедре № 8 произошла смена заведующего. Д.Е. Брилль достиг пенсионного возраста и принял решение передать бразды правления другому, более молодому руководителю. Новым заведующим кафедрой стал кандидат технических наук, доцент Владимир Афанасьевич Мартынов. Он много лет был заместителем заведующего кафедрой, и имел опыт выполнения непростых обязанностей ее руководителя. Климат в коллективе был вполне благоприятный, кафедра уже пережила перемену своего профиля, начала активно сотрудничать с научными и промышленными предприятиями, занятыми ракетной техникой. Смена руководителя прошла очень спокойно.

В день своего юбилея Дмитрий Емельянович Брилль собрал у себя на квартире на Невском проспекте весь коллектив кафедры и многих крупных специалистов, с которыми сотрудничал в последние годы как в проектировании, так и на производстве. Его тепло поздравили с весьма значительной датой, отметили его громадный вклад в дело обороны государства, талант при создании многих образцов вооружения, пожелали многих лет счастливой жизни.

Я всегда считал, что Дмитрий Емельянович – это, прежде всего, многогранный, разносторонний и талантливый специалист-конструктор в области вооружения, обладающий богатым практическим опытом создания сложных систем оружия, как в довоенные, военные, так и послевоенные годы.

Свидетельством его высокого авторитета в области вооружений являются неоднократные встречи с главой партии и государства И.В. Сталиным. Вспоминая их, Брилль всегда подчеркивал его исключительную четкость, деловитость и высокий профессионализм при обсуждении образцов вооружения для армии. В 1945 году Д.Е. Брилль был избран членом-корреспондентом Академии артиллерийских наук, а в 1946 году удостоен звания лауреата Сталинской премии I степени. Кроме того, он был отмечен высокими государственными наградами.

У меня не было сомнений в том, что Д.Е. Брилль – крупный ученый в области специального машиностроения. Под его научным руководством в отраслевой лаборатории гидроприводов при кафедре были проведены обширные исследования, осуществлена подготовка плеяды молодых ученых, проведена значительная работа по доведению до совершенства многих узлов и механизмов, применяемых в военной технике и народном хозяйстве страны.

При своем потрясающем профессионализме Дмитрий Емельянович всегда был интересным собеседником, способным оживить любой разговор. Его философские воззрения на проблемы мироздания («разумеется, жизнь есть и на многих других планетах»), экономику («не бойся больших расходов, а бойся малых доходов»), удивительное сочетание ученого и обычного механика (его руки часто свидетельствовали о проведении очередного ремонта автомобильного двигателя), – все это привлекало к нему студентов и коллег.

Настоящий интеллигент, он всегда был предупредителен и корректен с окружающими, никто не слышал, чтобы он позволил себе повысить голос при разговоре с сослуживцами. Это был мужественный человек, его жизнь в блокадном Ленинграде – еще одна замечательная страница его биографии.

* * *

В 1962 году исполнилось тридцать лет со дня основания института. В актовом зале было устроено торжественное собрание, на котором с обстоятельным докладом выступил ректор В.А. Тетерин.

Он отметил, что с переходом на новую систему образования в институт пришли студенты с жизненным опытом, увеличилась партийная прослойка, что оказывало положительное влияние на жизнь студенчества и помощь ректорату и деканатам в воспитательной работе. Конечно, отметил он также и некоторые успехи в научно-исследовательской работе, подготовке кадров, укреплении научных связей с промышленностью и сформулировал задачи по выполнению плана мероприятий по реализации решений XXII съезда КПСС.

С поздравлениями выступили гости, были зачитаны поздравительные телеграммы, состоялся концерт художественной самодеятельности института.

В этом же году приказом ректора В.А. Тетерина я был переведен на должность старшего преподавателя, что придало большей уверенности в правильности выбора места работы – в институте.

На одном из заседаний кафедры был рассмотрен вопрос о создании класса материальной части и наполнении его образцами ракетного оружия. Посовещавшись, решили строить на территории института ангар, где можно разместить ракетные установки. Увидеть глазами, пощупать руками, – вот что было важно в формировании квалифицированного инженера.

В этом классе первой была установка времен Великой Отечественной войны БМ-31-12, то есть боевая машина с ракетами М-31 калибром 310 мм с двенадцатью направляющими в пакете. Эту установку выделило нам для учебного процесса Министерство обороны. В качестве ходовой части у нее был американский автомобиль «Студебеккер». Хозяйственники института тут же забрали его себе, а пусковую установку передали нам для изучения.

Рассматривая ее внимательно, можно было без труда обнаружить влияние военного времени на ее конструкцию и изготовление: все элементы пакета направляющих изготовлены из металла, полученного путем прокатки; уголки, металлические полосы, водопроводные трубы, оканчивающиеся резьбой; способ соединения отдельных деталей – сварка; станочной обработки практически нет. В боевой части ракеты – двадцать девять килограммов взрывчатого вещества. Такие ракеты применялись для разрушения различных укреплений противника во время наступательных операций.

В классе материальной части также находились пусковой стол от зенитного комплекса «Беркут» для вертикального старта, палубная полуавтоматическая пусковая установка для неуправляемых ракет, многоствольная пусковая установка для осколочно-фугасных ракет, действующий макет шахтной пусковой установки для надводного пуска баллистических ракет, действующий макет береговой установки для пуска крылатых ракет, зенитная пусковая установка комплекса «Десна». Для изучения материальной части пусковых установок преподаватели кафедры подготовили соответствующие учебные пособия.

* * *

В июне 1963 года пилотируемые полеты наших космонавтов были продолжены. 14 июня на космическом корабле «Восток-5» в космос ушел В.Ф. Быковский, а 16 июня на космическом корабле «Восток-6», точно по графику, четко, без всяких задержек и нештатных ситуаций, в космос отправилась первая женщина-космонавт Валентина Владимировна Терешкова.

В сообщении Левитана Валентина Терешкова была названа «Чайкой», – такой позывной ей был присвоен на время полета. Но как оказалось, этот позывной сохранился у нее на всю жизнь. С ручным управлением космическим кораблем у Терешковой были какие-то проблемы, и С.П. Королев сильно волновался по этому поводу. Но все закончилось благополучно. В 17 часов 19 июня Главному конструктору доложили, что оба космонавта (у В.Ф. Быковского в это же время происходило возвращение на Землю) живы и здоровы. В последующие годы Валентина Владимировна активно занималась общественной деятельностью. Была председателем Комитета советских женщин, вице-президентом Международной демократической федерации, членом ЦК КПСС, председателем Общества дружбы народов Советского Союза.

Спустя шесть лет после полета В.В. Терешкова окончила Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е. Жуковского и получила сначала звание полковника, а затем и генерала Военно-воздушных сил, но для подавляющей части населения страны она так и осталась – «Чайкой».

Спустя несколько месяцев, 12–13 октября 1964 года, состоялся совместный полет на многоместном космическом корабле «Восход» космонавтов В.М. Комарова, К.П. Феоктистова и Б.Б. Егорова. Как позже мы узнали, этот полет был достаточно рискованным. Во-первых, корабль «Восход» был спроектирован на базе «Востока», в котором размещался только один космонавт, а тут предстояло разместиться компании из трех космонавтов. У этого корабля катапультирующих кресел внутри не имелось, а впервые применялась система мягкой посадки, проверенная единственный раз. На космонавтах не было скафандров, поэтому разгерметизация грозила гибелью всего экипажа. К счастью, полет прошел без замечаний.

В период этого полета в Кремле произошла смена власти. Н.С. Хрущев был освобожден от занимаемых должностей, и во главе страны встал Л.И. Брежнев. Мы сожалели об этом, ведь Хрущев был, как и мы, сильно влюблен в космонавтику.

* * *

Несмотря на напряженную работу кафедры по подготовке молодых специалистов, промышленные предприятия постоянно испытывали кадровый голод, и в стенах института непрерывно возникали дискуссии о необходимости увеличения числа выпускаемых инженеров по нашему профилю. Министерство образования, наконец, приняло решение о дополнительном наборе студентов.

Особенно напряженными были 1964–1965 годы, когда создавались группы дополнительного набора из числа старшекурсников механических факультетов других ленинградских вузов. Лично мне пришлось выступать на таком факультете Ленинградского инженерно-строительного института, откуда несколько десятков молодых людей перешли на специальность нашей кафедры. Были образованы группы ускоренного обучения из студентов, переведенных из Томского политехнического института. В 1964 году кафедра выпустила 234 специалиста, в 1965 – 245, по десять групп каждый год. В этом же году студенты пятого курса были сняты с учебы на целый год и откомандированы в распоряжение организаций, занимающихся монтажом и введением в строй действующих шахтных пусковых установок.

При заводе «Большевик» был образован филиал нашего института, в котором наша кафедра вела значительную работу по подготовке специалистов. С 1964 года ответственным за организацию учебного процесса в филиале был назначен Г.А. Румынский, который вложил много труда в его успешное развитие.

Кроме того, подобные кафедры были открыты в вузах Москвы, Урала и Сибири. Мы оказывали им серьезную методическую помощь.

В 1965 году мне удалось завершить свою диссертационную работу, основные результаты которой были показаны И.П. Гинзбургу. Он одобрительно отнесся к материалам моих исследований и дал «добро» на защиту работы. В этом же году она состоялась. Официальными оппонентами на защите были доктор технических наук, профессор Владимир Васильевич Шашкин и кандидат технических наук, старший научный сотрудник Военно-космической академии имени А.Ф. Можайского Виктор Александрович Щетина. При голосовании черных шаров в корзине не оказалось.

При значительном объеме учебной нагрузки, которую выполняла кафедра, возникла необходимость ввести в состав преподавателей несколько специалистов, способных к учебной и научной работе. В числе молодых, но имевших опыт работы по профилю кафедры, в ее состав вошел Валерий Петрович Зюзликов, до этого несколько лет работавший в специальной проектной организации, успешно окончивший аспирантуру по кафедре № 8 и проявивший себя как толковый организатор, высоко квалифицированный, инициативный работник, способный ставить и проводить сложные технические эксперименты и теоретические исследования.

Благодаря его научным разработкам на кафедре открылось новое научное направление – исследование акустических процессов, сопровождающих старт ракеты. Кандидат технических наук В.П. Зюзликов, обладая нужными деловыми качествами, быстро стал заместителем заведующего кафедрой по научной работе. На этом поприще Валерий Петрович, установив необходимые связи со многими организациями и министерствами, обеспечил кафедре ведущее место среди других коллективов института.

* * *

С 28 марта по 8 апреля 1966 года прошел XXIII съезд КПСС, на котором были утверждены Директивы пятилетнего плана развития СССР на 1966–1970 годы. Собрание коммунистов института рассмотрело и одобрило принятые съездом решения.

Напряженная учебная и научно-исследовательская работа, громкие успехи отечественной науки и промышленности в освоении космического пространства постепенно все расставляли по своим местам. Уже больше не было слышно речей о том, что ракеты – временная мода.

Конечно, многое зависело от заведующего кафедрой. В.А. Мартынов, как мне представляется, ранее других увидел, что ракетная техника – это та столбовая дорога, двигаясь по которой, мы достигнем желаемых результатов.

В.А. Мартынов – участник Великой Отечественной войны. После тяжелого ранения в 1942 году и выздоровления с января 1945 года начал преподавательскую деятельность в нашем институте на военно-морской кафедре. Закончил аспирантуру при ЛВМИ защитой в 1951 году кандидатской диссертации и был направлен на преподавательскую работу на кафедру № 24, которая позже была переведена на кафедру № 8. Здесь он стал заместителем заведующего, а после ухода Д.Е. Брилля с должности – руководителем кафедры. До этого, в 1954 году, В.А. Мартынов избирался деканом механического факультета, а также секретарем партийной организации института. В 1956 году доцент В.А. Мартынов командировался в Китайскую Народную Республику для чтения лекций по специальным предметам в Пекинском индустриальном институте.

Под его руководством кафедра и Отраслевая научноисследовательская лаборатория специальных установок (ОНИЛ-8) заняли одно из ведущих мест в институте. Это была эпоха эмпиризма, возникло много совершенно неизученных процессов, а для принятия решений – время, как всегда, было очень ограничено. Поэтому любая информация, опытные данные в некоторых случаях играли исключительно важную роль.

За успешное выполнение заданий промышленности по итогам восьмой пятилетки В.А. Мартынов, в дополнение к боевым орденам, был награжден орденом «Знак Почета».

Что важно отметить в стиле руководства кафедрой В.А. Мартыновым, – он всегда поддерживал инициативу молодежи, при необходимости оказывал существенную помощь сотрудникам коллектива.

Еще один человек, о котором я не могу не рассказать и с которым у меня сложились теплые отношения – Константин Федорович Ильченко – человеком непростой судьбы и большого художественного таланта.

Он окончил с отличием в 1938 году Ленинградский политехнический институт и был направлен на Ленинградский металлический завод в специальное бюро инженером-конструктором. С началом войны стал работать в сборочном цехе, где шла сборка танков КВ-1. В июне 1942 года сборочное производство было разрушено бомбовыми ударами, а К.Ф. Ильченко мобилизовали в 389-й пехотный полк. При выполнении боевого задания он был контужен, помещен в госпиталь, а затем эвакуирован по Дороге жизни в глубокий тыл, на Урал. После выздоровления до окончания войны работал на военном заводе.

В 1947 году К.Ф. Ильченко поступил в аспирантуру ЛВМИ, защитил диссертацию кандидата технических наук, был распределен на кафедру № 24, позже переведен на кафедру № 8, где и проработал доцентом до выхода на пенсию.

К.Ф. Ильченко одним из первых подготовив учебное пособие по проектированию пусковых установок и участвовал во многих научно-исследовательских работах. Мы вместе вспоминали об исследовании напряжений в зенитной пусковой установке Б-170.

Природа щедро наградила его другими талантами. Прежде всего, он мастерски владел кистью живописца. Работы Ильченко неоднократно экспонировались на различных выставках, пользовались большим успехом и признанием публики. Его блокадные картины в мое время были размещены в одной из аудиторий нашего вуза, посвященной жизни в военное время.

Кроме того, К.Ф. Ильченко профессионально освоил методы кинофотосъемки, что широко использовал в учебном процессе. Когда Константин Федорович был уже на пенсии, он потерял зрение, но не утратил оптимизма. Мы навещали его, и он рассказывал нам истории, которые пережил во время блокады. Одну из них я хорошо запомнил.

– В один из критических моментов, когда совершенно нечего было есть и бросить в «буржуйку», я случайно обнаружил несколько пластинок Шаляпина, – рассказывал Константин Федорович. – Не надеясь особо на успех, вышел с тремя из них на Сенную. Странно, но мне повезло, нашелся-таки почитатель таланта великого певца – молодой, крепко сложенный офицер. Поинтересовался, нет ли еще пластинок с его голосом. «Есть, – отвечаю, – тут рядом живу». Направились ко мне. Пока я доставал и укладывал оставшиеся пластинки, офицер стоял на пороге, и лицо его мрачнело. Тут надо описать несколькими словами то, что он мог видеть. А видел он пустую комнату с закопченными стенами и потолком, голые остовы металлических кроватей, мою мать с двумя сестренками, тихо лежащих в углу в ворохе одеял. И тут случилось то, о чем я до сих пор вспоминаю с особым волнением. Офицер молча положил мои три пластинки, достал из вещмешка круглый черный хлеб, положил его рядом, и быстро вышел, так ничего и не сказав…

* * *

В марте 1965 года в СССР была проведена широкая реорганизация системы управления промышленностью: совнархозы были ликвидированы, а министерства по отраслевому принципу – восстановлены. На основе Госкомитета по оборонной технике было образовано общесоюзное Министерство общего машиностроения СССР – специализированное министерство по ракетно-космической технике.

ЦК КПСС уделил особое внимание подбору руководящих кадров этого министерства. Во главе Минобщемаша был поставлен Сергей Александрович Афанасьев, известный как крупный руководитель, блестящий организатор промышленности, уже имеющий большой опыт работы в оборонной промышленности, в том числе, по ракетной технике. Этому министерству в начальный период были подчинены тринадцать научно-исследовательских институтов, девятнадцать конструкторских бюро, двадцать пять экспериментальных и серийных заводов. Для развития специальных технологий привлекались любые предприятия других министерств.

Вклад Сергея Александровича в создание ракетно-ядерного щита страны и освоения космического пространства трудно переоценить. Наш институт имел тесные связи с аппаратом этого министерства.

Почти параллельно с этими событиями, 18–19 марта, состоялся полет космонавтов П.И. Беляева и А.А. Леонова на околоземную орбиту. Это путешествие было интересно тем, что Алексей Леонов впервые совершил выход в открытое космическое пространство.

Время пребывания Леонова в космосе составило двенадцать минут. С возвращением космонавта на борт корабля возникли трудности: скафандр в космосе раздулся и никак не входил в шлюз. Пришлось сбросить давление в скафандре, и только после этого Леонову с большим трудом удалось вернуться в космический дом.

При возвращении на Землю не сработала автоматическая система ориентации на Солнце, и поэтому не включились тормозные двигатели. Экипаж вручную выполнил эту операцию, но место посадки сместилось в Пермскую область, на 368 километров к востоку относительно расчетной точки, и красный парашют бережно опустил космонавтов в глухой недоступной тайге. Только через двое суток они оказались на аэродроме полигона города Ленинска.

Наиболее ярко Алексей Леонов рассказал о тех впечатлениях, которые он получил в космосе, выступая 23 марта на Красной площади. Я хорошо помню его слова.

– Картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов, густой темноты с ослепительным сиянием звезд, просто поразила и очаровала меня, – говорил космонавт. – В довершение картины представьте себе – на этом фоне я вижу наш космический советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представилось мне, как раскаленный огненный диск. Чувствовалась бескрайность и легкость, было светло и хорошо…

Как художник, А. Леонов добавил: «Тому, кто знаком с кистью и мольбертом, трудно подыскать более величественную картину, чем та, которая открывалась предо мною».

На этом полете закончился этап серии «Востоков» и «Восходов», на которых было совершено восемь пилотируемых полетов, имеющих триумфальное завершение.

В газете «За инженерные кадры» опубликовали автограф второго космонавта Советского Союза Германа Степановича Титова, который был у нас в гостях в прошлом году. Он писал: «Я рад, что вместе со студентами механического института могу провести этот день в замечательном городе на Неве. Хочется пожелать студентам и преподавателям успехов в учебе и научной работе, новых открытий и удач!»

Приезжали к нам и другие гости. Очень тепло прошла встреча с космонавтом Владимиром Михайловичем Комаровым. Уже на входе в институт героя космоса с радостными улыбками встречали студенты и сотрудники, выстроившиеся до самого кабинета ректора. Короткая пресс-конференция в кабинете, вспышки фотокамер и стрекот кинокамер, и гость, в сопровождении руководства и уважаемых профессоров, с трудом продвигается в актовый зал. В переполненном зале все встали, гром аплодисментов сопроводил космонавта до самого президиума. Декан машиностроительного факультета М.Ф. Федосов от имени всего коллектива института поприветствовал космонавта, предоставил ему слово.

Герой Советского Союза В.М. Комаров передал привет от других членов своего экипажа К.П. Феоктистова и Б.Б. Егорова и прежде всего выразил чувство глубокой любви к Ленинграду и его жителям, выстоявшим жестокую блокаду.

Очень кратко вспомнил о своей молодости: «Мечтой жизни всегда была летная школа, и в 1949-м мне удалось стать летчиком-истребителем. Новая техника требует многих знаний, и в 1959 году я окончил Военно-воздушную академию имени Н.Е. Жуковского, подал заявление в отряд космонавтов. Аэродром я заменил на космодром, и могучая ракета вместе с экипажем подняла меня в бесконечный космос. По успешному завершению программы полета – мягкое приземление, и следующая задача – полет на Луну».

От имени профессорско-преподавательского состава с приветственными словами выступают профессоры Ф.Л. Якайтис, Г.Г. Шелухин, от молодежи – секретарь комитета ВЛКСМ С. Алексеев. Сергей заверил космонавта, что по окончании учебы они обязательно внесут свой вклад в освоение космического пространства.

В конце встречи ректор института В.А. Тетерин вручил космонавту нагрудный знак Военмеха, В.М. Комаров сердечно поблагодарил ректора и пообещал с честью выполнять обязанности его выпускника.

* * *

Наступил 1966 год. В январе, как всегда, экзаменационная сессия, в начале февраля – защита дипломных проектов. Преподаватели, руководители дипломников практически всегда готовы участвовать в этих важных контрольных мероприятиях, на завершающих консультациях даются последние наставления о том, как наиболее привлекательно изложить ответы на поставленные вопросы.

Спокойное течение повседневной жизни взорвало неожиданное сообщение – 14 января скончался Сергей Павлович Королев. В институте – как в муравейнике, который сильно потревожили. Скорбящих по-настоящему много, нужно послать телеграмму соболезнования и делегацию для участия в похоронах. Какая невосполнимая утрата!

В некрологе сказано, что «В лице С.П. Королева наша страна и мировая наука потеряли выдающегося ученого в области ракетно-космической техники, конструктора первых искусственных спутников Земли и космических кораблей, открывших эру освоения человечеством космического пространства… До конца своей жизни все свои силы он отдавал развитию советской ракетно-космической техники…»

Гражданская панихида состоялась в Колонном зале Дома союзов. Б.Е. Черток пишет в своей книге «Ракеты и люди», что в понедельник 17 января к гробу Королева и во вторник 18 января к урне с его прахом пришли сотни тысяч человек. После митинга урна была установлена в Кремлевской стене.

Директором и Главным конструктором ЦКБЭМ был назначен Василий Павлович Мишин.

В следующем, 1967 году, пришло еще одно скорбное известие: 24 апреля при нештатном приземлении космического корабля «Союз-1» погиб космонавт Владимир Михайлович Комаров. В сообщении ТАСС говорилось о том, что при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте скрутились стропы, и корабль не успел погасить скорость. Причем, это был первый полет нового космического корабля «Союз». Старт ракеты произошел по графику в расчетное время, через пятьсот сорок секунд корабль отделился от ракеты и вышел на орбиту искусственного спутника Земли. По докладу космонавта и наземных служб не открылась левая панель солнечной батареи. Из-за этой неисправности оказался заблокированым датчик солнечной ориентации, а также ионная система, используемая при причаливании и стыковке с другими кораблями. Руководство полетом приняло решение о посадке «Союза» на Землю на семнадцатом витке полета. Однако отсутствие данных с датчика ориентации не позволило перевести корабль на посадочную траекторию в автоматическом режиме. Зная В.М. Комарова как очень опытного космонавта, ему дали указание осуществить посадку в ручном режиме. В.М. Комаров четко выполнил эту команду. Но почему-то основной посадочный парашют не вышел из своего контейнера. Не сработали и двигатели мягкой посадки. Гибель космонавта стала неотвратимой.

В институте эта потеря инженера-исследователя была воспринята особенно прискорбно. Ведь совсем недавно мы тепло принимали его в своих стенах…

А потери среди космонавтов продолжались…

27 марта 1968 года. Читаю лекцию в кафедральной аудитории, где присутствуют три группы нашей специальности. Вдруг открывается дверь и входит наш сотрудник Борис Евгеньевич Синильщиков. Глухим голосом говорит:

– Погиб Юрий Алексеевич Гагарин. Разбился на самолете-истребителе вместе с летчиком-инструктором Серегиным во время тренировочного полета!

– Как погиб? Что случилось? При каких обстоятельствах?

– Подробности не известны, – ответил Борис Евгеньевич и вышел.

В аудитории – оцепенение, шок. Все поражены этим внезапным сообщением.

Какое несчастье, какая потеря! Как ее пережить? – такие мысли крутились у нас в головах. Конечно, продолжать лекцию было невозможно.

В одной из опубликованных статей в газете «Известия» приводится следующее замечание нашего летчика-испытателя и космонавта Героя Советского Союза Игоря Волка: «Восстановить картину гибели первого космонавта планеты уже вряд ли удастся. И сегодня, по существу, всерьез обсуждается лишь одна версия о попадании самолета Гагарина в струю сверхзвукового истребителя. Версия не бесспорная, но другой не существует».

Урны с прахом погибших были выставлены в Краснознаменном зале Центрального Дома Советской Армии, за первый день прощания его посетили сорок тысяч человек. На следующий день доступ в ЦДСА был прекращен в 13 часов. У Дома Союзов урны с прахом были установлены на орудийные лафеты, и процессия стала двигаться на переполненную народом Красную площадь.

В 14 часов 30 минут прогремел артиллерийский салют. Урны с прахом Гагарина и Серегина заняли свои места в нишах Кремлевской стены.

Б.Е. Черток в своих воспоминаниях пишет, с какой настойчивостью Юрий Гагарин добивался разрешения на этот тренировочный полет. Ему так хотелось летать…

* * *

В 1967 году я был утвержден в звании доцента.

В том году отмечалась важная дата – полвека со дня рождения комсомольской организации страны. В нашем вузе восемьдесят процентов коллектива – молодежь, и все – комсомольцы.

В те годы это была важнейшая организация, выполняющая важные поручения партии и государства. Ее история началась 29 октября 1918 года, когда на основе Социалистического союза рабочей молодежи и других молодежных организаций на Первом Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодежи был образован «Российский Коммунистический Союз Молодежи» (РКСМ).

В 1926 году на VII съезде комсомола было принято решение переименовать РКСМ во Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи (ВЛКСМ).

Члены комсомола активно включались в провозглашенные партией индустриализацию промышленности, перестройку сельского хозяйства, овладение научными знаниями, скорейшее завершение строек Турксиба, Уралмаша, объектов Донбасса и Днепрогэса.

На VIII съезде комсомола было принято решение об участии сельских комсомольцев в создании колхозов. В июне 1929 года в колхозы вступило более девяноста трех процентов сельских комсомольцев, а к началу 1931 года колхозниками и колхозницами стали восемьсот тысяч комсомольцев.

Этот же съезд комсомола призвал молодежь к завоеванию научных вершин, так как страна активно развивалась и поэтому остро нуждалась в квалифицированных специалистах. Этот призыв был услышан, и тысячи молодых людей заняли студенческие скамьи.

В суровые годы Великой Отечественной войны в ряды Красной Армии вступило два миллиона комсомольцев, на оборонительных рубежах Ленинграда работало шестьсот тысяч юношей и девушек. В партизанских отрядах более половины личного состава были комсомольцами. Многие из этих защитников Отечества героически погибли.

За Великую Победу наша страна заплатила высокую цену. Сотни городов и населенных пунктов, промышленных предприятий оказались разрушенными врагом. В первых рядах по восстановлению выступила наша молодежь под руководством ВЛКСМ…

По случаю юбилея ВЛКСМ в актовом зале института состоялась конференция, с докладом на которой выступил секретарь комсомольской организации Валерий Тонышев, с приветствиями и поздравлениями – ректорат, партком, ветераны партии, работники Ленинского райкома комсомола. В заключение состоялся праздничный концерт художественной самодеятельности института.

* * *

Наши космонавты продолжали активно осваивать космическое пространство.

26-30 октября 1968 года космонавт Г.Т. Береговой на корабле «Союз-3» осуществил автоматическое сближение с беспилотным кораблем «Союз-2», однако причаливание к нему провести не удалось. Управление было ручным, с расстояния двести метров, но это же была первая попытка. Советское руководство поздравило Г.Т. Берегового, конструкторов, инженеров и рабочих с очередным шагом на трудном пути освоения космического пространства.

Задача стыковки двух космических кораблей была решена в следующих полетах. 14–18 января 1969 года космический корабль «Союз-4» с космонавтом В.А. Шаталовым и космический корабль «Союз-5» с космонавтами Б.В. Волыновым, А.С. Елисеевым, Е.В. Хруновым совершили автоматическое сближение, ручное причаливание и завершающий этап – стыковку двух кораблей. После этого А.С. Елисеев и Е.В. Хрунов вышли в открытый космос, перешли в корабль «Союз-4» и вместе с В.А. Шаталовым совершили мягкую посадку на Земле.

При сходе с орбиты у космического корабля «Союз-5» с космонавтом Б.В. Волыновым не отсоединился приборный отсек, и корабль начал спускаться по баллистической траектории. В плотных слоях атмосферы после сильного нагрева корабля приборный отсек отделился от спускаемого аппарата. Сработала система мягкой посадки, и космонавт Б.В. Волынов оказался на Земле в кругу встречающих его товарищей.

* * *

В 1970 году в наш коллектив пришел один из выдающихся специалистов в области артиллерийской и ракетной техники, Герой Социалистического Труда, награжденный тремя орденами Ленина, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды, лауреат Ленинской и четырежды лауреат государственных премий, доктор технических наук, профессор, Заслуженный деятель науки и техники РФ Евгений Георгиевич Рудяк.

Выпускник Военно-механического института (в составе учебного комбината) по специальности «Артиллерийский инженер» 1932 года, он был направлен в конструкторское бюро завода «Большевик», где в то время занимались проектированием крупнокалиберной морской артиллерии. В частности, под его руководством создавалось самое крупное артиллерийское орудие Б-37 для советского линкора проекта 23 «Советский Союз» калибром 406,4 мм, массой снаряда 1108 кг, дальностью стрельбы 45 670 метров. В связи с началом Великой Отечественной войны постройка линкоров была остановлена.

В период войны Е.Г. Рудяк, как главный конструктор, работал на заводе «Большевик», на заводе в Мытищах Московской области, заводе «Баррикады» в Сталинграде, в конструкторском бюро морской техники в городе Юрга, Центральном артиллерийском конструкторском бюро в Москве, конструкторском бюро № 1 в Ленинграде. Под его руководством было создано тридцать проектов специальных установок и три проекта шахтных ракетных комплексов, принятых на вооружение Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Теперь свой энциклопедический объем знаний и богатый опыт Е.Г. Рудяк щедро передавал студентам, аспирантам, ученым кафедры и всем тем, кому необходимы были его консультации. И хотя Евгений Георгиевич являлся человеком строгих правил, принципиальным и требовательным, общение с ним было не только приятным и продуктивным, но и проходило всегда в исключительно доброжелательной атмосфере. Это был самый уважаемый профессор не только на кафедре, но и в институте.

Кроме того, важным событием в жизни института стало возобновление работы так называемого университета культуры. В его работе на 1971 год было предусмотрено три цикла: «Кинолекторий», «Музыкальные столицы мира» и «Творческие встречи с мастерами искусств».

Удалось присутствовать при разговоре участника ансамбля «Зеленые муравьи» Леонида Зильбербурга с корреспондентом нашей газеты А. Поликарповым.

– Почему у вас такое необычное название ансамбля? – спросил корреспондент.

– История простая, – ответил Леонид, – на стройке наш отряд назывался «Муравей», и все носили форму зеленого цвета.

– Расскажите, пожалуйста, о ребятах, членах вашего ансамбля.

– Мы учимся на четвертом курсе машиностроительного факультета, нам всем по двадцать лет, у всех музыкальное образование в объеме музыкальной школы. Мы очень часто бываем все вместе – в институте, в праздники, летом. У нас есть лидер – гитарист Саша Шикуров. Он очень энергичный, но по утрам его очень трудно разбудить. Самый спокойный среди нас бас-гитарист Слава Кочеров. Володя Стеценко, ритм-гитара, занимается нашей аппаратурой. Володя Исаев неплохо играет на фортепиано и баяне, но он у нас ударник. Сам я играю на органоле и ведаю связями ансамбля с общественными организациями.

– А учебе это не мешает?

– О, нет! Наш средний балл за последнюю сессию четыре и одна десятая. Успеваем и в Студенческом научном обществе поработать!

Как позже я прочитал в этой заметке, четверо ребят из группы работали в студенческом конструкторском бюро при кафедре «Детали машин» и получили дипломы научного общества. Володя Стеценко – профорг группы, а Леонид – отличник учебы и бывший руководитель студенческого строительного отряда, его фотография целый год украшала студенческую Доску Почета института.

* * *

С 30 марта по 9 апреля 1971 года в Москве прошел XXIV съезд КПСС. На нем присутствовало около пяти тысяч делегатов.

Главным итогом съезда стала совокупность предложений, содержащихся в отчётном докладе и принятой по нему резолюции, получившая позже название «Программы мира» и направленная на борьбу за мир и безопасность народов, за предотвращение мировой термоядерной войны.

В центральных газетах сообщалось, что в девятой пятилетке намечаются высокие темпы развития отраслей народного хозяйства, производящих товары народного потребления. В легкую промышленность государство вкладывает в два раза больше средств, чем в предыдущей пятилетке, в пищевую и мясомолочную – на двадцать пять процентов больше.

Были и прогнозы на будущее. В текущей пятилетке в изобилии будут выпускаться современные марки телевизоров, стиральных машин, радиоприемников, холодильников, магнитофонов, пылесосов, часов, фотоаппаратов и многих других товаров длительного пользования. Легковых автомобилей в 1975 году будет продано населению восемьсот тысяч против ста двадцати четырех тысяч в 1970 году.

В 1975 году потребление сахара составит сорок три килограмма на человека, обуви будет произведено восемьсот тридцать миллионов пар. Продукция промышленности группы «Б» быстрее всего окупается. Все, что производится в нашей стране, добавляли газеты, делается в интересах народа.

Позитивное настроение от этой информации было омрачено трагическим сообщением о гибели наших космонавтов.

6-30 июня 1971 года корабль «Союз-11» с космонавтами Г.Т. Добровольским, В.Н. Волковым, В.И. Пацаевым осуществили автоматическое сближение, стыковку и переход экипажа в орбитальную станцию «Салют», на которой экипаж работал в течение двадцати трех суток.

30 июня 1971 года космический корабль «Союз-11» в расчетном месте произвел мягкую посадку на Земле. Поисковая группа при вскрытии корабля обнаружила космонавтов мертвыми.

Была создана правительственная комиссия под руководством академика М.В. Келдыша по расследованию причин гибели космонавтов. На высоте более ста пятидесяти километров открылся клапан дыхательной вентиляции. Через тридцать – сорок секунд произошла полная разгерметизация корабля. Космонавты, находящиеся в корабле без скафандров, погибли. Считается, что открытие клапана произошло от воздействия взрывной волны при подрыве пироболтов при отделении бытового отсека. Причем в вакууме ударная волна распространяется только по металлическим конструкциям.

Урны с прахом погибших космонавтов замуровали в Кремлевскую стену.

* * *

В 1971 году доцент нашей кафедры И.Н. Молчанов был переведен на должность начальника научно-исследовательского сектора института. На его место начальника отраслевой научно-исследовательской лаборатории утвердили мою кандидатуру, пришлось систематически работать над укреплением связей с промышленными предприятиями, постоянно осуществлять научное руководство хоздоговорными и бюджетными НИР.

К тому времени четверо, очень способных и самостоятельных моих аспирантов: Ю.Н. Мухин, Г.А. Поляков, В.А. Родин и С.Н. Абросимов, успешно защитили свои научные работы. Выполненные ими работы были связаны с решением самых сложных актуальных научных проблем, но благодаря их трудолюбию и таланту все трудности были преодолены. В настоящее время все они успешно трудятся на ниве преподавательской и научной работы.

В этом же году Ленинградский механический институт возглавил Борис Александрович Дьяков, который ранее был главным руководителем профсоюзов города и области. Свое видение пути развития института он представил на заседании Ученого совета.

Вскоре и в моей жизни произошли существенные изменения. В ноябре 1973 года мне позвонили из партийного комитета института. В комитете, когда я туда вошел, кроме секретаря Е.Ф. Алексеева были его заместители, а также В.А. Тетерин, И.М. Ткалин, В.Б. Ожегов, заведующий организационным отделом районного комитета КПСС В.Л. Щеглов.

Владимир Леонидович обратился ко мне.

– Вы в вузе работаете уже более пятнадцати лет, в разные годы трижды были членом парткома, на всех участках, где вам пришлось трудиться, успешно справлялись с порученным делом, и коммунисты, – он обвел взглядом присутствующих, – считают, что они могли бы доверить вам руководство партийной организацией института. Роль и значение вуза в нашей стране вы, разумеется, хорошо понимаете.

«Да, понимаю. А как же наука? В настоящее время я – руководитель отраслевой научно-исследовательской лаборатории», – подумал я.

Но вслух другое.

– Мои планы лежат в области науки, но если коммунисты полагают, что мне для пользы дела сейчас следует поработать на партийном направлении, то я уважаю партийную дисциплину.

21 ноября состоялось отчетно-выборное партийное собрание. В отчетном докладе была представлена подробная картина партийной жизни института, отмечены положительные стороны работы, но и перечислены, с указанием фамилий, еще не преодоленные недостатки, сформулированы основные задачи на предстоящий период.

Состоялись выборы членов партийного комитета. По моей фамилии было пять возражающих коммунистов, а четыреста семьдесят поддержали мою кандидатуру.

После собрания в помещении партийного комитета В.Л. Щеглов провел первое заседание нового парткома, на котором я единогласно был избран секретарем партийной организации института.

Фотоматериалы к III главе

1. В.И. Лукандер

2. Д.Е. Брилль

3. В.А. Мартынов

4. К.Ф. Ильченко

5. Е.Ф. Алексеев

6. О.С. Сергиевский

7. Б.Ф. Щербаков

69. Таким был первоначальный состав кафедры № 8. На его плечи выпали нелегкие задачи: становление кафедры, организация учебной и научной работы, создание материальной базы, установление тесных связей с предприятиями, которым были необходимы выпускаемые кафедрой молодые специалисты. Перечень таких предприятий был обширным, специалисты нужны были всей стране.

70. С.П. Королев Председатель Совета главных конструкторов.

71. Монтаж первого искусственного спутника Земли.

72. Старт ракеты Р-7 на космодроме Байконур.

73. Первый космонавт Земли Ю.А. Гагарин.

74. Первый образец материальной части – боевая машина БМ-31-12.

75. Зенитный ракетный комплекс «Десна», изучаемый студентами в институте.

76. Декан машиностроительного факультета М.Ф. Федосов приветствует космонавта В.М. Комарова.

77. Б. Щербаков и В. Ша талое обсуждают программу совместных работ.

78. Вход в огневой бокс для испытания воздействий газовых струй ракетных двигателей на пусковые установки.

79. Верхняя часть стенда в огневом боксе для исследования процессов старта ракет из-под воды.

80. Б. Щербаков у вакуумной камеры для исследования воздействия газовых струй ракетных двигателей на космические объекты.

81. Обсуждение программы экспериментальных исследований со специалистами отраслевой лаборатории. Слева направо: Г.А. Поляков, Ю.В. Рахманов, Б.Ф. Щербаков.

82. Б.Ф. Щербаков за изучением инструкции по эксплуатации вакуумного стенда.

83. Первый выпускник кафедры Б.Е. Синильщиков, оставленный для работы в отраслевой лаборатории.

84. Ведущий инженер В.Н. Лебедев, внесший большой вклад в создание газодинамической лаборатории.

85. Г.Н. Козлов – главный механик подводного стенда.

86. Начальник отраслевой лаборатории ОН ИЛ-8 в 1969–1971 гг. И.Н. Молчанов.

87. Группа сотрудников отраслевой лаборатории, работающих по взаимодействию газовых струй с элементами пусковых установок и космических объектов. Слева направо стоят: Д. Исаков, Ю.В. Рахманов, В. Киселев, Б. Синильщиков, И. Костыгова, Г. Петрова, С. Абросимов, Г. Поляков, В. Минков, В.Лебедев; сидят: Ю.Н. Мухин и Т. Шаталова.

88. Начальник отраслевой лаборатории ОНИЛ-8 в 1971–1973 гг. Б.Ф. Щербаков.

89. Начальник отраслевой лаборатории ОНИЛ-8 в 1973–1992 гг. В.П. Зюзликов.

90. Доктор технических наук, профессор Г.А. Смирнов-Аляев.

91. Доктор технических наук, профессор Г.Г. Шелухин.

92. Доктор технических наук, профессор В.Н. Усков.

93. Доктор технических наук, профессор, Е.Г. Рудяк.

94. Декан приборостроительного факультета И.М. Ткалин.

95. Доцент, кандидат физико-математических наук Е.Ф. Зенова.

96. Ректор института В.А. Тетерин.

97. Проректор института по учебной работе Н.Ф. Уткин.

98. Проректор института

99. С.А. Афанасьев – Министр по научной работе общего машиностроения СССР, А.Т. Носов. дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, дважды лауреат Государственной премии СССР.

100. К.Ф. Ильченко. Тяжелый крест блокады (акварель, 32.5 х 23).

101. К.Ф. Ильченко. Горькая пора, но просветы над Ладогой радуют (масло, холст. 38 х 48).

 

Глава IV

Партия наш рулевой

На следующий день после избрания секретарем партийной организации института я пришел в помещение парткома. Оно находилось в углу Розового зала и состояло из двух комнат, одна предназначалась для секретаря парткома, а другая для технического секретаря.

Вначале техническим секретарем парткома трудилась Раиса Михайловна Лопухина – участник Великой Отечественной войны. После ее ухода на заслуженный отдых, на этом посту работала Капиталина Ивановна Виноградова. Несколько позже к нам на помощь пришла с одной из кафедр Ирина Евгеньевна Глинкина. Это были квалифицированные помощники, они понимали специфику работы в партийной организации, поэтому конфиденциальная информация у них никогда не становилась предметом обсуждения среди подруг и друзей. Капиталина Ивановна (в повседневном общении просто «Капа») отличалась невероятной скоростью печати на своей «Оптиме», и ведь знаки препинания повсюду стояли на своих местах. Эти помощницы всегда быстро могли связать по телефону с любым работником института или пригласить на встречу в партком. Работать в те времена приходилось много, чего стоят только оформления различных партийных документов: протоколов, планов работы, справок, текстов выступлений и так далее.

Кабинет секретаря парткома представлял собой самое обыкновенное помещение без всяких художественных изысков. Посередине длинный стол на двадцать человек, в углу у окна стол секретаря, кресло, тумбочка с местным и городским телефонами, смольнинская «вертушка». Возле выхода за шторой стоял массивный сейф и стойка для верхней одежды. Вдоль продольных стен расставлены мягкие стулья с обшивкой бордового цвета. На боковой стене портрет В.И. Ленина.

Когда я впервые вошел в помещение партийного комитета, то в нем кроме Раисы Михайловны оказался мой первый заместитель Александр Алексеевич Анциферов. Позже я понял: мне, как секретарю парткома института, выпала большая удача, что на этом посту оказался такой человек. Он в течение многих лет был заместителем у многих секретарей парткома, имел высшее политическое образование, досконально знал организационную сторону партийной жизни и проявлял постоянную заботу о высоком уровне партийной работы в Военмехе.

Его биография характерна для людей того времени. Родился он в июне 1919 года в городе Шадринске Курганской области. Окончив семь классов средней школы, он пошел учиться в педагогический техникум. После учебы его распределили учителем в Батуринскую школу Шадринского района. В 1938 году по направлению комсомола Александр Алексеевич поступил в военно-морское авиационно-техническое училище, успешно окончив его, начал служить в авиационных частях Тихоокеанского флота в качестве механика самолета, старшего техника авиаотряда.

Александр Алексеевич – участник боев против Японии. Уходя на боевой вылет, а это многие тысячи километров над Тихим океаном, он всякий раз мысленно прощался с семьей. За успешную службу он был награжден орденом Красной Звезды и многими другими медалями. Уже в годы Великой Отечественной войны он вступил в ряды КПСС.

В 1948 году Александр Алексеевич был зачислен слушателем Военно-политической академии имени В.И. Ленина. По окончании академии служил в Краснознаменном Балтийском флоте в должности заместителя командира по политической части на подводной лодке, был инспектором Политуправления этого флота. С 1958 года работал преподавателем кафедры марксизма-ленинизма Высшего военно-морского училища подводного плавания имени Ленинского комсомола. С 1965 года, выйдя в запас, Александр Алексеевич стал работать в нашем институте на кафедре философии.

Мне больше всего запомнилась его отличная память – он держал в голове многие ранее принятые решения, сроки их исполнения и ответственных исполнителей. Наконец он прекрасно владел партийным языком, все документы, подготовленные им, не требовали серьезных исправлений.

Став секретарем парткома, я решил, что мне необходимо глубже вникнуть в смысл основных документов партии, Программы и Устава, постановлений последних съездов и конференций вышестоящих организаций.

Первая Программа партии была принята на II съезде РСДРП в 1903 году, в которой большевики призвали рабочий класс, всех трудящихся России на борьбу за свержение царского самодержавия. Февральская революция 1917 года уничтожила царский режим. Великая октябрьская революция передала политическую власть в руки рабочего класса. В марте 1919 года на VIII съезде РСДРП была принята вторая Программа, в которой выдвигалась задача построения в стране социалистического общества.

На XXII съезде КПСС в октябре 1961 года была принята третья Программа партии, в которой отмечалось, что за прошедшие годы партия, все трудящиеся Советского Союза выполнили огромную работу на всех направлениях коммунистического строительства. Советские люди добились больших успехов в развитии производительных сил, экономических и социальных отношений, социалистической демократии, культуры, в формировании нового человека.

По меткому замечанию Уинстона Черчилля, «Сталин принял страну с сохой, а оставил ее с атомной бомбой».

Страна вступила в этап развитого социализма, на его создание потребовалось пятьдесят напряженных и героических лет.

Внимательно ознакомившись с последними партийными решениями, пришел к мысли, что главной задачей коммунистов в вузе является постоянная мобилизация всего коллектива института на качественное выполнение своей главной задачи – подготовку высококвалифицированных молодых специалистов для отечественной промышленности, специалистов, которые, придя в НИИ, КБ или на завод, без раскачки вольются в напряженный производственный ритм, но владея передовыми методами производства, усвоенными в вузе, возглавят работу по его совершенствованию. Тема мобилизационного настроя каждого члена нашего коллектива на успешное решение задач, выдвинутых партией, должна пронизывать каждый наш документ, каждое организационное мероприятие (встреча, собеседование, заседание, собрание). Это основное предназначение всех органов управления партии и каждого ее отдельного коммуниста.

Регламент работы партийного комитета уже был сформирован задолго до моего прихода и в то время представлял собой следующую систему: заседания партийного комитета один-три раза в месяц, общие партийные собрания два-три раза в течение учебного года, совещания, конференции по самостоятельным планам, участие в проведении календарных государственных праздников и юбилейных дат.

Важной частью работы был процесс приема в кандидаты и члены Коммунистической партии. Существовали довольно жесткие правила. Прием в члены партии производился в индивидуальном порядке для лиц не моложе восемнадцати лет, прошедших в течение одного года кандидатский этап. Вступающие в партию представляли рекомендации трех членов КПСС, знающих кандидата более года. Вопрос о приеме в партию обсуждался и решался общим собранием первичной партийной организации. Это решение утверждалось в райкоме или горкоме.

Кстати, вопрос об исключении коммуниста из партии решается также общим собранием первичной партийной организации. Оно считается принятым, если за него проголосовало не менее двух третей членов партии, присутствующих на собрании. Это решение также утверждается райкомом или горкомом партии.

В институте все эти вопросы проходили после партийного собрания через партком, но окончательное решение принималось в райкоме партии.

Иногда при приеме в партию у меня возникал вопрос, а насколько искренне этот кандидат стремится создавать коммунистическое общество или это членство ему необходимо для строительства карьеры, ведь партийных чаще брали на руководящие должности. Теперь, по прошествии многих лет, отчетливо видны наши ошибки. Утешает только то, что этих ошибок было не так много, буквально единицы.

На одном из семинаров, которые проводили в райкоме партии для секретарей парткомов по вопросам приема в партию, один из участников в порядке полемики высказался о том, что жесткие условия вступления в партию ему напоминают вступление в масонскую ложу. Он пояснил свою мысль.

Для вступления в ложу было так же необходимо написать заявление определенной формы, собрать рекомендации ее действительных членов. Кандидатура претендента ставилась на голосование, и после ее одобрения, проводилась сложная процедура посвящения. К груди прикладывался кинжал, и на шее завязывалась петля, после этого давалась клятва о сохранении тайн этого общества.

С масонской идеологией прочно связывались такие понятия, как свобода, равенство, братство, свобода совести, права человека. Члены ложи должны были стать достойными гражданами, соблюдать высокие моральные принципы и честность.

Ведущий семинара довольно быстро развеял заблуждения нашего коллеги, отметив, что масонское братство представляло собой сочетание тайного союза, религиозной организации с оттенком рыцарского ордена. Длительное время в ложу могли вступать только представители привилегированных и богатых групп населения, что обеспечило высокую популярность масонства в аристократических и буржуазных кругах.

– Коммунистическая партия, – говорил ведущий, – ставит совсем иные задачи, где также находят свое место такие понятия, как честность, свобода, равенство и братство. В каких-то частностях могут быть совпадения, но в целях, для достижения которых создаются эти объединения – несопоставимая разница!

За семь лет моей работы в партийном комитете в кандидаты и члены Коммунистической партии было принято более четырехсот человек, в кандидаты – сто семьдесят, в члены партии – двести пятьдесят. Часть кандидатов пришла к нам из армии и флота, другие с подготовительного отделения, с производства. В ноябре 1973 года у нас на учете состояло пятьсот пятьдесят коммунистов и около пятидесяти кандидатов, а на отчетном собрании 1980 года, соответственно, шестьсот семьдесят членов партии и около пятидесяти кандидатов.

Некоторым кандидатам при приеме в члены было отказано. Причина обычно заключалась в низкой успеваемости, нарушении партийной дисциплины, неподготовленности и непредставлении рекомендаций. Но таких было немного, не более десятка. Партийное бюро первичных организаций тщательно отбирали кандидатов, только по деловым качествам и активной общественной работе.

Вероятнее всего, число членов партии должно быть таким, при котором в деятельности коллектива могут быть реализованы решения руководящих партийных органов, программа партии. Но коммунисты живые люди, каждый со своими возможностями, особенностями – одинаковых нет.

На практике вопрос числа принимаемых в партию, с одной стороны, определялся райкомом партии, который в масштабе района видел, где мала партийная прослойка и где нужно усилить партийное влияние, с другой стороны, как у нас в институте, всегда был наготове партийный резерв из самых активных в учебе, общественной жизни молодых людей, лидеров в студенческих делах, общественное лицо которых было более заметным среди своих товарищей.

Мы осуществляли прием в партию и сотрудников института. Особая забота была о числе коммунистов среди преподавательского состава. Преподаватели играют ключевую роль в формировании советского специалиста и достойного гражданина страны. А мы впервые в мире, в человеческой истории взялись построить справедливое общество, в котором отсутствуют эксплуатация и другие язвы капитализма. Наши преподаватели должны убеждать студентов в превосходстве социалистического общественного строя над капиталистическим. Это не простая задача. Именно здесь нужны коммунисты.

Воспитанники нашей партийной организации внесли заметный вклад в разных областях науки и техники, в политической и общественной жизни страны, нашего института. Здесь можно назвать имена С.Е. Нарышкина, М.И. Кротова, Ю.П. Савельева, А.В. Зайцева, Г.А. Лукьянова, С.М. Стажкова, Е.Н. Никулина, С.М. Морозова, Ю.Д. Иванова, Ю.И. Гуменюка, А.П. Шпортько, В.Н. Ускова, С.К. Плужникова и многих других.

* * *

Как же партийная организация влияла на выполнение главного назначения института – подготовку высококвалифицированных инженерных кадров для оборонного комплекса нашего государства?

Разумеется, подавляющее большинство пришедших на учебу в институт молодых людей ставили перед собой цель – получить высшее инженерное образование. Однако опыт показывал, что только половина пришедших за знаниями понимала необходимость добросовестного и творческого отношения к получению своей профессии. Вторая половина более пассивна и постигала науки только для сдачи очередного экзамена.

Чтобы бороться с этим, при партийном комитете была создана головная группа по контролю администрации за учебно-воспитательной работой. Ее возглавляли в разное время Ш.Х. Бахтигозин и А.В. Лясников, которые весьма ответственно организовали эту работу и принесли много пользы по улучшению этой деятельности в институте.

На заседаниях партийного комитета практически постоянно возникали горячие дискуссии по вопросам организации учебно-воспитательной работы, где непременными участниками этих дебатов были члены парткома, профессоры В.А. Тетерин, В.В. Шкварцов, Г.Г.Шелухин, П.А. Токарев, досконально знающие это дело, а так же приглашенные на такие заседания проректоры, деканы, заведующие кафедрами и партгрупорги. В отдельных случаях приходилось сдерживать некоторые эмоциональные высказывания.

Генеральное направление всей этой деятельности мы получали из документов партийных съездов и Пленумов ЦК КПСС, а еще из соответствующих приказов Минвуза, где проблемы образования находились под пристальным вниманием партии и правительства. Обычно, после таких партийных событий, в институте проводились общие партийные собрания, с обстоятельными докладами на которых выступали секретарь парткома или ректор института. По окончании детального обсуждения решений вышестоящих органов участники собраний принимали развернутые постановления, нацеленные на выполнения вновь поставленных задач.

Интересными мыслями на методическом семинаре поделился наш старейший профессор, доктор технических наук, Заслуженный деятель науки и техники, Георгий Александрович Смирнов-Аляев. В своем выступлении он отвечает на вопрос: «Каким должен быть советский инженер-строитель технической базы коммунизма?» Инженер, призванный быть участником грандиозного строительства, осуществляемого нашей социалистической Родиной.

Профессор подчеркивает, что в настоящее время сняты всяческие препоны и преграды для расцвета науки и техники в интересах строительства коммунистического общества. Он продолжает:

«Прежде всего, должно быть обеспечено успешное решение проблемы подготовки кадров, главной производительной силы науки, генератора интеллектуальной энергии созидателей.

Выявление и отбор способных к научной работе молодых людей, развитие и углубление их творческих наклонностей, приобщение к общей культуре, познанию высших человеческих ценностей – вторая задача».

«До сих пор в нашей жизни существует разделение между наукой и техникой, бытуют понятия механика – это прикладная математика, степень кандидата физикоматематических наук выше степени кандидата технических наук. «Теоретики» игнорируют результаты «экспериментаторов» и наоборот. Научное знание есть результат как теоретических, так и экспериментальных исследований и поисков. Пора сложить на полку истории устаревшие воззрения на технику и ее роль в науке, как на нечто «вспомогательное», подсобное, второстепенное в отличии от «чистой» науки. Мощные ускорители, космонавтика, реактивная авиация – это успехи столько же науки, сколько и техники.

Известно, что некоторые молодые специалисты более тяготеют к теоретическим исследованиям, другие к экспериментальным, их не следует противопоставлять друг другу, а наоборот, по возможности сближать».

В заключение наш авторитетный ученый высказывает соображения относительно формата того заведения, которое будет готовить специалистов для построения нашего будущего общества. Вместо существующих университетов и научно-исследовательских институтов это должно быть высшее учебное научно-исследовательское заведение, в котором на первых трех курсах должны изучаться фундаментальные науки, главным образом, математико-физического цикла, а на последних трех курсах даются знания и навыки, необходимые в самостоятельной научной работе.

Иными словами, если на первых курсах студент должен обучаться готовым результатам науки, то на последних трех – тому, как эти результаты добываются.

Эта идея вызвала широкий интерес в коллективе института.

Выступавшие были солидарны с основным содержанием этого концептуального взгляда на будущее высшей школы. Наиболее спорным явилось завершающее предложение Г.А. Смирнова-Аляева – о симбиозе учебной и научной частей в одном учреждении, распределении времени между первой и второй её частями.

На семинаре, посвященном учебно-методическим проблемам с интересными докладами выступили профессоры С.М. Баранов, В.Н. Кудрявцев, Р.И. Косцов и другие опытные педагоги.

Конечно же, в нашей повседневной работе мы стремились к тому, чтобы основные показатели учебно-воспитательной работы достигали наивысших значений. А наиболее значимыми характеристиками уровня учебного процесса всегда считалась абсолютная успеваемость и средний балл. Абсолютная успеваемость фиксирует число студентов, сдавших экзамены, к их общему числу, а средний балл отражает качество сданных экзаменов, то есть отношение суммы полученных баллов на экзамене, к числу студентов, которые успешно его выдержали.

В зимнюю сессию 1973/74 учебного года абсолютная успеваемость в институте составила восемьдесят пять процентов, а в весеннюю – восемьдесят восемь при среднем балле около четырех.

У нашего соседа, Ленинградского технологического института, в весеннюю сессию абсолютная успеваемость составила девяносто пять с половиной, а в Академии гражданской авиации – девяносто четыре с половиной процентов, то есть на несколько пунктов больше, чем у нас. Средний балл так же превышал наши значения.

Следствием низкого уровня успеваемости стало значительное число отчисленных студентов. В этом же учебном году с дневного отделения института было отчислено триста двадцать пять студентов, а с вечернего – триста тридцать один. Наибольшее число отчисленных студентов падало на первый и второй курсы обучения. Самое высокое число неудовлетворительных оценок, полученных студентами на экзаменах, относились к кафедрам высшей математики и физики.

Низкие учебные результаты были тесно связаны с неудовлетворительной учебной дисциплиной – пропуски занятий студентами достигали астрономических значений – сто пятьдесят тысяч учебных часов за учебный год.

Положение с успеваемостью студентов осложнялось еще и тем, что сотни студентов, в силу ряда причин, своевременно не получали зачетов по предметам, по которым уже следовало держать экзамен. Таких студентов было очень много, и ректорату к ранее утвержденному графику экзаменов приходилось издавать еще один приказ о дополнительной сессии, которая по своим срокам «наезжала» на начало следующего семестра. Если добавить к этому, что многие иногородние студенты опаздывали к началу семестра, то о каком организованном начале учебы можно было говорить.

Мы начали бороться с таким положением дел. Провели несколько общеинститутских и факультетских партийных собраний с повесткой «О состоянии и мерах дальнейшего улучшения работы ректората, партийной, профсоюзной и комсомольской организации по совершенствованию подготовки специалистов». Призвали коммунистов, преподавателей института, комсомольскую и профсоюзную организации повысить требовательность к студентам по выполнению «Графика сдачи домашних заданий, контрольных, лабораторных, графических и других работ, зачетов и экзаменов». И еще, конечно, потребовали создать атмосферу нетерпимости к лодырям и прогульщикам.

После прошедших партийных собраний в газете «За инженерные кадры» была опубликована статья профессора Г.Г. Шелухина «Об инженерной подготовке в вузе». В ней был обозначен определенный разрыв между преподаванием общетеоретических и общетехнических дисциплин со специальной подготовкой на старших курсах. Вопросы, сформулированные в статье, вызвали определенный резонанс среди профессоров и опытных преподавателей, возникла довольно острая полемика.

В кратком изложении сущность проблемы такова: специальные знания должны основываться на прочной и глубокой общенаучной и общеинженерной подготовке при ее высоком качестве.

Наиболее продуктивно этого можно достичь, когда на лекциях по общенаучным и общеинженерным дисциплинам помимо изложения возможных теоретических методов решения указываются и специальные области их приложения. При таком подходе у студентов возникают нужные ассоциации, когда они на старших курсах изучают дисциплины специального цикла. Поэтому, по-видимому, целесообразна некоторая специализация преподавателей общенаучных и общетехнических дисциплин по факультетам и даже по специальностям. Для этого у преподавателя общенаучной дисциплины должен быть творческий контакт со специальной кафедрой.

Преподаватель кафедры математики доцент И.П. По-дольный так сформулировал свою позицию: «Вопрос о приближении к специализации содержания общетеоретических и общетехнических курсов ставился уже много раз и с очень давних времен. Составление учебников, преследующих только эту цель, всегда оказывалось неудачным, они были настолько сильно упрощены и догматизированы, что оказывались непригодными для сближения со специальностями. Были редкие исключения, например, «Математика для техников» Фихтенгольца и «Физика для медиков» Хвольсона, где ориентация на сближение не уничтожала живой сущности самого предмета».

Он считает целесообразным поручить методическим комиссиям института выработать нужные рекомендации, провести на эту тему конференцию преподавателей, увеличить число учебных часов по курсу математики, за счет чего на четвертом году обучения читать для студентов шестнадцать-двадцать лекций по математике с учетом специфики профилирующих кафедр.

Также возникла необходимость провести реорганизацию учебного отдела. В соответствии с приказом ректора была создана новая учебная часть с общим числом сотрудников в сто человек, из которых сорок штатных сотрудников, а шестьдесят – на общественных началах.

Учебный процесс был далеко не легким делом. Но те студенты, которые серьезно относились к учебе, получали необходимые знания, и потребность в специалистах из нашего вуза постоянно возрастала.

Иногда, на встречах с кадровыми работниками предприятий, нам указывали, что наши выпускники имеют высокую квалификацию, но не очень уверенно ведут себя в общении с рабочими, когда оказываются в цехах, непосредственно в сфере производства. Тогда учебные планы были откорректированы. Появился факультет общественных профессий (так называемый, ФОП), и была введена общественно-политическая практика (ОПП).

В институте был образован из наиболее авторитетных преподавателей Совет ФОПа, оказавший существенную помощь этому виду учебно-воспитательной работы. ФОП открыл десять отделений: школы комсомольской и профсоюзной работы, искусствоведения, технического перевода, правовых знаний, спорторганизаторов и другие. Наиболее популярной был школа молодого лектора (ШМЛ), где проходили подготовку несколько сотен студентов, которые позже прочли многочисленные лекции на предприятиях Ленинграда и Ленинградской области.

В учебных планах института были предусмотрены ознакомительные, производственные, технологические и эксплуатационные практики. Однако для работы на предприятиях требовались специалисты с опытом агитационно-пропагандистской, массово-политической работы, с навыками журналистской деятельности, организаторы социалистического соревнования.

В учебный процесс были включены занятия по этим направлениям, заведена отдельная зачетная книжка на весь период обучения и соответствующие зачеты. Практические занятия по ОПП проводились в период прохождения производственных практик на заводах в тесном сотрудничестве с местными комсомольскими и профсоюзными организациями.

После усиления подготовки молодых специалистов в области общественной деятельности замечаний со стороны кадровых руководителей промышленных предприятий не возникало.

* * *

В средствах массовой информации прошло сообщение ТАСС об очередном космическом старте корабля «Союз-17» с экипажем в составе А.А. Губарева и Г.М. Гречко для работы на борту орбитальной станции «Салют-4». Продолжительность полета один месяц.

В космический полет отправился выпускник Военмеха 1955 года – Георгий Михайлович Гречко. Нашей радости и гордости не было предела. Мы все ждали нашего бывшего выпускника в стенах Военмеха.

В одном из номеров газеты «За инженерные кадры» был опубликован репортаж из Звездного городка после успешного возвращения на Землю. На этой встрече участвовала наша делегация во главе с В. Тонышевым. На пресс-конференции с героями космоса присутствовали и их близкие родственники. Нашим делегатам удалось получить от Георгия Михайловича краткий автограф: «Мне кажется, что наконец-то справедливость восторжествовала, и выпускники Механического института начали летать в космос. Надеюсь, в нашем институте учатся новые космонавты. Г. Гречко. 17.02.75».

Время показало, что он верно видел перспективу.

В письме космонавта сообщалось, что он обязательно приедет в институт, стены и лаборатории которого для него незабываемы и просил передать привет Андрею Тимофеевичу Носову и другим преподавателям.

И действительно, вскоре Георгий Михайлович прошествовал по центральному проходу в президиум актового зала, где его приветствовали ректорат и студенты. А.Т. Носов подарил ему фотопортрет, сделанный с карточки его личного дела.

– Полет в космос, – сказал Георгий Михайлович, – это тяжелая работа. Нужны знания и физическая закалка. Нужна любовь к своему делу. Мой путь к полету был труден, но прям. Я стремился к цели и достиг ее. Первым из ЛМИ… Не я, так другой. А вы, молодые, полетите дальше, сделаете больше!

Посетил Георгий Михайлович и партийный комитет института, но это было уже в декабре этого года, когда он вновь пришел в институт. В парткоме он принял рапорт командира ССО «Звездный» Е. Степчихина, где тот доложил космонавту об успешных делах своего отряда, почетным бойцом которого был Г.М. Гречко.

* * *

Вскоре мы почувствовали, что обстановка в учебной сфере деятельности института постепенно начала улучшаться. Были введены в действие новые совершенные учебные планы и программы. На некоторых кафедрах началась подготовка специалистов по новым специализациям. Активизировалась и издательская работа. Комиссию по выпуску учебных пособий и учебников возглавил коммунист профессор И.И. Жуков. Значительный вклад в это дело внесла кафедра сопротивления материалов. Их «Пособие к решению задач по сопротивлению материалов», изданное на английском, испанском, арабском языках разошлось по всему свету. Авторами этого замечательного учебника были преподаватели И.Н. Миролюбов, С.А. Енгалычев, Н.Д. Сергиевский, Ф.З. Алмаметов, Н.А. Курицын, К.Г. Смирнов-Васильев, Л.В. Яшина.

Качественно изменился профессорско-преподавательский состав, число докторов наук выросло до сорока одного специалиста, число кандидатов наук поднялось на одиннадцать процентов, в состав преподавателей привлечены крупные специалисты из промышленных предприятий. По дневному отделению института уровень абсолютной успеваемости составил более девяносто четырех процентов, отсев неуспевающих студентов и пропусков академических занятий уменьшились вдвое. На Доске Почета института появились фотопортреты лучших преподавателей Е.Ф. Зеновой, Г.Н. Пученкина, В.Л. Файншмидта, Е.Н. Клопова, 3.0. Кирилюк, В.И. Петрова, Б.Н. Орлова, Г.Н. Асташиной, А.В. Кудинской и других.

Многие годы учебно-воспитательной работой руководил Н.Ф. Уткин, затем его сменил доктор технических наук, профессор Ю.П. Савельев. Он окончил Ленинградский механический институт в 1961 году, преддипломную практику проходил в Особом конструкторском бюро, которым руководил С.П. Королев. Позже был оставлен на кафедре № 5 возглавляемой И.П. Гинзбургом. В 1966 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1976 году – докторскую. В КПСС с 1974 года, был включен в кадровый резерв при парткоме института.

Не менее важное значение в жизни института, его партийной организации занимала научная деятельность вуза.

Научно-исследовательская работа в высшем учебном заведении процесс многосторонний – это и обогащение читаемых курсов новыми научными результатами, связанными с ускорением научно-технического прогресса, ростом его научного потенциала, и повышение квалификации профессорско-преподавательского состава.

Кто-то заметил, что наука – это «планктон», который является питательной средой для многочисленных соискателей научных успехов, обогащающих потребности человеческого разума.

В период, когда мне поручили работу в партийном комитете, проректором института по научной работе был Андрей Тимофеевич Носов. Как я уже отмечал, он совершенно неожиданно круто изменил мою судьбу, определив место моей будущей работы.

Его биография так же оказалась тесно связанной с оборонной промышленностью. Успешно окончив в 1937 году наш институт, он по распределению работал на оборонном предприятии, но потом вернулся в аспирантуру института. С учетом производственного опыта его назначили деканом технологического факультета. Ему пришлось совмещать учебу в аспирантуре с работой в деканате по подбору квалифицированных преподавательских кадров и по организации основных лабораторий и учебных кабинетов факультета. Когда началась война, Андрея Тимофеевича, как специалиста по боеприпасам, вначале командировали на завод, но затем он стал работником министерства по производству этого вида вооружения. В 1949 году он успешно защитил кандидатскую диссертацию, и его пригласили в Военмех на должность декана вновь образованного конструкторского (ныне машиностроительного) факультета.

Началась напряженная работа по созданию факультета и ведущих кафедр, руководимых доктором физико-математических наук И.П. Гинзбургом, доктором технических наук Г.Г. Шелухиным, заведывание профилирующей кафедрой этого факультета, оснащение классов материальной части образцами отечественной и немецкой ракетной техники.

С 1957 года приказом МВО СССР А.Т. Носов назначается заместителем директора института по научной работе.

За многие годы работы на этом ответственном посту Андрею Тимофеевичу удалось внести существенный вклад в научное развитие нашего учебного заведения, что позволило вузу занять ведущее место среди двадцати пяти технических учебных учреждений страны.

В те годы главную роль в развитии науки играли научные школы при ведущих кафедрах института, как правило, возглавляемые авторитетными коммунистами. Еще во времена моей учебы было известно, что одной из ведущих научных школ института являлся коллектив, возглавляемый Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, Заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, профессором, генерал-лейтенантом Ильей Ивановичем Ивановым. Его соратниками в деле создания современных артиллерийских образцов были А.А.Флоренский, Д.Е. Брилль, М.Я. Крупчатников. В те годы на вооружении армии были приняты 305-мм гаубица БР-18, 210-мм пушка БР-17, 280-мм мортира БР-5 и другие.

В этом коллективе были подготовлены сотни специалистов самой высокой квалификации, которые внесли значительный вклад в укрепление обороны нашей страны.

В эти же годы в механическом институте плодотворно работала научная школа, возглавляемая Заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, доктором технических наук профессором Г. А. Смирновым-Аляевым.

Г.А. Смирнов-Аляев один из основателей ленинградской школы теории пластичности и обработки металлов давлением. Под научным руководством Георгия Александровича подготовлено тридцать четыре кандидата и четыре доктора технических наук, полторы тысячи инженеров-специалистов по обработке металлов давлением. К числу учеников школы Г.А. Смирнова-Аляева относятся доктора наук Л.Г. Драпкин, В.В. Лапин, Г.Я. Гун, А.В. Лясников, Г.А. Данилин, Ю.И. Гуменюк, К.М. Иванов и другие.

Значительный вклад в научные достижения внес Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук, профессор Ф.Л. Якайтис, соратник С.П. Королева по ракетным двигателям.

В 1960 году он основал кафедру «Двигатели летательных аппаратов», которой бессменно руководил двадцать лет. В его школе подготовлено более сорока кандидатов и докторов наук. В настоящее время все они – видные ученые, руководители промышленных предприятий, продолжают дело этого подвижника ракетной техники.

Неизгладимый след в истории Ленинградского механического института и всей советской науки оставила научная деятельность профессора И.П. Гинзбурга. Широко известна и признана специалистами его школа в области аэрогазогидродинамики и динамики полета летательных аппаратов.

И.П. Гинзбург – выдающийся организатор научных исследований. Им подготовлено сто двадцать пять кандидатов наук, шестнадцать из которых стали докторами технических наук.

Особенно ценны научные семинары и конференции, которых в ЛМИ и ЛГУ состоялось более тысячи, что позволило сформировать научно-исследовательский центр прикладной аэрогазодинамики и динамики полета летательных аппаратов. Работы И.П. Гинзбурга и его учеников заняли достойное место среди достижений ученых советской науки.

Яркую страницу в научное поприще нашего института вписал Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук профессор Г.Г. Шелухин. В 1939 году он с отличием окончил наш институт и был оставлен в аспирантуре. Война изменила планы аспиранта. На фронте он стал командиром дивизиона легендарных «Катюш», кавалером одиннадцати боевых наград. После войны, через год, окончил аспирантуру защитой кандидатской диссертации.

Научные успехи Г.Г. Шелухина известны далеко за пределами института. Результаты теоретических разработок, различные методы регулирования процессов в тепловых машинах, оригинальные конструкции целого ряда узлов таких машин нашли применение в работах НИИ и КБ, многих организациях. Школа Г.Г. Шелухина подготовила более сорока кандидатов и докторов наук. Последователи научной школы Г.Г. Шелухина успешно продолжают его дела.

Широкую известность имеет научная школа доктора технических наук профессора М.Н. Бокина. Когда встала проблема об использовании стеклопластиков в машиностроении, М.Н. Бокин, будучи талантливым организатором, создал все необходимое для решения этой важной задачи. Была открыта кафедра с отраслевой лабораторией, собран необходимый научный потенциал, достигнуты серьезные научные результаты. Когда эти результаты были внедрены в промышленность – пришло признание.

Научно-технические конференции, проводимые кафедрой, превратились во всесоюзные и собирали до трехсот специалистов со всей страны. В числе известных последователей М.Н. Бокина – профессор, доктор технических наук О.Г. Цыплаков, Е.М. Ершов и многие другие.

Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук, профессор В.Н. Кудрявцев является крупнейшим специалистом в области зубчатых передач. Им написаны более ста двадцати научных работ и среди них пятнадцать монографий, в числе которых широко известны «Зубчатые передачи», «Планетарные передачи», ставшие настольными книгами машиностроительных конструкторских бюро. Работы В.Н. Кудрявцева легли в основу отраслевых и общесоюзных нормалей и стандартов. В.Н. Кудрявцев представляет собой образец ученого, который беззаветно служил отечественной науке.

Конечно, здесь упомянуты далеко не все наши крупные ученые, но для описания их вклада потребуется солидный фолиант, где можно было бы изложить научные достижения наших тружеников науки. Но это отдельная работа и она обязательно будет выполнена.

* * *

На заседании парткома обсуждался вопрос «О научной проблематике и эффективности работы отраслевых и проблемных лабораторий», с отчетом выступил А.Т. Носов. Он отметил, что научно-исследовательская работа в институте получила развитие: обеспечено значительное повышение качественных показателей.

– За последние два года в институте открыты одиннадцать отраслевых лабораторий с численностью трехсот восемнадцати штатных сотрудников и ста двадцати шести преподавателей института, привлеченных к работе лабораторий. Готовится к открытию еще несколько отраслевых лабораторий и одна проблемная лаборатория, – сказал он с трибуны.

Конечно, были отмечены и недостатки в работе научной части института: несвоевременная защита кандидатских диссертаций, незначительное число сотрудников, работающих над докторскими диссертациями, мелкотемье отдельных научных работ.

Среди технических вузов Министерства высшего образования СССР наш институт в то время занял почетное второе место. Неплохой результат, особенно учитывая, что, в свете решений XXIV съезда и декабрьского 1973 года Пленума ЦК КПСС, проблемы развития науки стали весьма актуальными для высшей школы.

В те годы в Военмехе активно искали новые формы организации научной работы, иногда это порождало некоторые противоречия. Например, многие высказывались за создание НИИ вместо лабораторий. Но такого мнения придерживались далеко не все. Противники этой идеи задавали вопрос: а не возникнут ли какие-либо трения между вузом и НИИ?

Партийный комитет систематически рассматривал проблемы развития научной работы на своих заседаниях и дважды в год обсуждал их на общеинститутских партийных собраниях. Партийные бюро факультетов не оставляли эту важную работу без своего внимания.

В том году по состоянию здоровья А.Т. Носов вынужден был покинуть этот важный для института пост. Его временно заменил начальник научно-исследовательской части института И.Н. Молчанов. И.Н. Молчанову удалось поднять уровень научной работы в институте. Об этом свидетельствуют количественные показатели, достигнутые коллективом в первой половине десятой пятилетки. Общий годовой объем выполняемых научно-исследовательских работ достиг пяти миллионов рублей. К научной работе были привлечены более тридцати докторов наук, триста кандидатов наук, свыше ста аспирантов и студентов. Штатная численность этой части института составила шестьсот десять человек.

Экономическая эффективность выполненных работ превысила двадцать пять миллионов рублей. Дальнейшее развитие получили научно-исследовательские работы, выполняемые на основе бюджетного финансирования.

Значительно выросли и сопутствующие результаты: опубликованы многочисленные сборники научных трудов работников института, издано около двух тысяч научных статей, получено около трехсот авторских свидетельств на изобретения. Среди тех, кому вручен диплом на открытие, – профессор, доктор технических наук С.М. Баранов. Некоторые сотрудники вуза стали участниками ВДНХ СССР, награждены различными медалями.

Развитию научной деятельности в вузе препятствовали отдельные промахи на некоторых кафедрах института. Так, на общем партийном собрании института, посвященном реализации Постановления ЦК КПСС «О мероприятиях по повышению эффективности работы научных организаций и ускорению использования в народном хозяйстве достижений науки и техники», в качестве негативного примера была названа кафедра высшей математики.

Эта кафедра заключила хозяйственный договор с Министерством мясомолочной промышленности Грузинской ССР на сумму семьсот двадцать тысяч рублей. Это была весьма крупная научная работа. Ход ее выполнения был проверен группой народного контроля района. В заключении народных контролеров сказано, что разработанная тема является бросовой и не нашла никакого практического применения: «Результаты работы, изложенные в отчетных документах, имеют, в основном, описательный характер». Впрочем, такие случаи в научной работе нашего института носили сугубо единичный характер.

* * *

Одной из важных сторон современной высшей школы является участие студенчества в научной работе. В нашем институте так сложилось, что в начале появилось студенческое научное общество (СНО), но затем на его основе возникла научно-исследовательская организация студентов (НИРС), которая, в конечном счете, преобразовалась в конструкторско-технологическое бюро (СКТБ) института, объединяющие студенческие бюро при кафедрах.

Первые год-два в СНО студент еще только входит в курс дела, обучается навыкам научной или конструкторской работы, далее он становится реальным помощником при проведении научных работ. Научная работа студентов в СНО делает их учебу целенаправленной, знания, полученные на лекциях, привязываются к конкретным задачам, закрепляются в его памяти. В некоторые годы, число студентов членов СНО превышало три тысячи человек.

Профессор О.Г. Цыплаков так рассказывал о научной работе со студентами: «Здесь в одно дело вкладывают свой труд оба: и преподаватель, и студент, зараженные общей идеей, идущие к одной цели. Здесь нет назидателя и слушателя, но есть учитель и ученик. Студент учится инженерному делу, методике эксперимента или исследования у человека, научные знания которого у него не вызывают сомнения. Вникая в научные методы, студент неизбежно перенимает необходимые для этого трудолюбие, добросовестность, товарищество. Он неизбежно становится соратником».

В середине 70-х годов в 420 вузах страны были организованы студенческие бюро, в которых под руководством преподавателей и научных сотрудников работало более 100 тысяч студентов. СКТБ нашего института на протяжении многих лет являлось ведущим в городе, неоднократно признавалось победителем Всесоюзного смотра-конкурса СКБ вузов страны.

Для этого у нас были все предпосылки: накопленный опыт, выполненная группой преподавателей госбюджетная НИР с выработанными рекомендациями по развитию СКБ и превращению их в активный элемент конструкторской подготовки студентов, – так полагал профессор Г.В. Барбашов. Существенный вклад в руководство студенческой научной работой внесли доктора технических наук, профессоры: Е.В. Чурбанов, В.Ф. Захаренков, О.Г. Цыплаков и многие другие преподаватели.

В 1977 году научную работу института возглавил доктор технических наук профессор Герман Александрович Лукьянов. По приказу Минвуза СССР он был назначен проректором по научной работе Ленинградского механического института им. Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова – так назвали наш институт в то время.

Г.А. Лукьянов – воспитанник Военмеха. После окончания вуза с отличием был оставлен для научной работы под руководством И.П. Гинзбурга. Через три года работы молодой ассистент защитил кандидатскую диссертацию, а в 1971 году – докторскую.

За время его работы в должности проректора институт вышел на новые рубежи в постановке и проведении научно-исследовательских работ, связи науки с производством, внедрением результатов НИР в промышленность и учебный процесс.

Для достижения поставленных целей докладчик внес предложение о внедрении системы управления эффективностью научных исследований на уровне института и кафедры.

При создании этой системы предложено воспользоваться результатами исследований методов оценки эффективности, полученных в институте под руководством профессора И.М. Ткалина.

Важным элементом этой методики явилось введение системы плановых показателей эффективности научноисследовательской работы кафедр. Эффективность НИР должна быть управляема сверху! Исходя из задач, поставленных перед институтом, кафедрам устанавливаются годовые задания по основным направлениям деятельности – выполнение тематического плана и плана внедрения, изобретательской работе, подготовке научных кадров. Все эти показатели должны коррелироваться с показателями социалистического соревнования, а также между факультетами и кафедрами института.

* * *

К сожалению, вскоре заметную долю времени в работе партийного комитета, стал занимать разбор негативных явлений, возникающих в хозяйственных подразделениях института.

Райком партии информировал нас, что в суде Петроградского района рассматривалось дело по расхищению государственных средств и материалов. В нем, совместно с руководителем РСУ-3 (ремонтно-строительная организация по договору выполняла ремонтные работы в зданиях нашего института), принимал участие и наш прораб Г.И. Виднишкевич. Было похищено 2000 рублей зарплаты и совершены приписки нашими хозяйственными работниками на сумму 19000 рублей за ремонтные работы, якобы выполненные в общежитии. В эту аферу были втянуты и пять студентов, которые как бы выполняли эти работы.

Но это был, как оказалось, только первый звонок. В ноябре 1975 года РК КПСС прислал в партком института справку по уголовному делу № 11111, где сообщалось, что возбуждено уголовное дело против проректора по административно-хозяйственной работе (АХР) В.Н. Бодровича. В справке излагалась суть этого дела. В апреле 1974 г. объединение «Автотехобслуживание» (АТО) получило от ЛВМИ подготовленную механиком Г. А. Ивановым заявку на ремонт трех лодочных моторов «Вихрь-М», принадлежавших якобы ДОСААФ института. Выставленный счет был оплачен институтом.

Фактически ремонт моторов не проводился, механик института Г. А. Иванов отремонтировал эти моторы, причем два из них лично принадлежали В.Н. Бодровичу, а третий его приятелю.

Действия проректора В.Н. Бодровича были квалифицированны по ст. 170 4.1 УК РСФСР, как «злоупотребление служебным положением». В.Н. Бодрович возместил материальный ущерб, и дело прокурором было прекращено, но райком попросил рассмотреть его в партийном порядке.

Партийный комитет образовал комиссию из трех человек во главе с членом парткома П.А. Токаревым. Комиссия провела расследование этого дела, но в процессе ее работы к ней обратились многие сотрудники, которые сообщили о других грубых нарушениях со стороны В.Н. Бодровича.

Сообщалось, что проектор по АХЧ неправильно использует транспорт института, при ремонте общежитий произведены приписки, причем в эту оферту были вовлечены студенты, грубо нарушает партийную дисциплину. В процессе рассмотрения персонального дела были предложены различные меры взыскания. В результате голосования ему был объявлен выговор с занесением в учетную карточку.

Размышляя позже о прошедшем заседании парткома, у меня сложилось впечатление, что это было напрасно потерянное время. Я был почти уверен, что на этом «приключения» нашего проректора с гипертрофированным самомнением не закончатся.

Так и вышло.

Апрель 1977 года. В партийный комитет из райкома партии поступило персональное дело на члена КПСС В.Н. Бодровича, заведенное в связи с нарушением трудовой, государственной и партийной дисциплины, бесконтрольность за деятельностью подчиненных и низкую требовательность к ним при производстве ремонтных работ в общежитии, бесхозяйственность, бюрократизм и волокиту в подготовке пионерского лагеря к летнему оздоровительному сезону 1977 года.

Из судебных материалов следовало, что прораб Г. И. Виднишкевич и студент С. Пастухов были осуждены за хищение государственного имущества в виде необоснованной выплаты шестнадцати тысяч рублей за невыполненные работы в общежитии института.

Оправдал ли В.Н. Бодрович надежды института? Нет. Он стал давать много обещаний, стал пренебрегать мнением партийной организации, самым важным для него стало его собственное мнение.

Виктор Николаевич «прославил» наш вуз на многих уровнях города и страны. О нашей неудовлетворительной хозяйственной деятельности знают в райкоме, горкоме, обкоме КПСС, областном и Центральном комитетах профсоюзов, Минвузе СССР. Нужна ли нам такая слава?

Одной из причин, породившей подобное положение, явилось отсутствие необходимой требовательности к руководителям хозяйственной службы. Мы сегодня должны указать ректору за это упущение.

Приняли к сведению заявление ректора института Б. А. Дьякова о том, что он направил представление министру Высшего и среднего специального образования СССР об освобождении В.Н. Бодровича от должности проректора по АХР института.

Принято единогласно.

* * *

Непростые вопросы приходилось рассматривать в партийном комитете. Но нам удавалось находить разумные выходы практически из всех непростых ситуаций. Как мне кажется, залогом такого положения было наличие в составе партийного комитета таких его членов, как А. А. Токарев, В.А. Тетерин, В.В. Шкварцов и других людей, которые всегда коллегиально определяли необходимый путь выхода из сложных ситуаций.

К числу таких коммунистов следует отнести и Ивана Михайловича Ткалина. Знакомство с этим человеком получилось необычным. Я тогда уже заканчивал свою диссертационную работу, находясь вечером в нашей лаборатории, которая занимала первый этаж старого корпуса во дворе института. Вижу, через зарешеченные окна, как моя бывшая преподаватель английского языка совместно с мужчиной, у которого только одна рука, с трудом загружают списанные доски в кузов грузовика. Убрал документы в сейф, вышел во двор. «Вера Алексеевна, разрешите вам помочь». Возражений не последовало, и мы быстро нагрузили автомобиль. Помощником Веры Алексеевны был ее супруг – Иван Михайлович Ткалин. С тех пор мы поддерживали дружеские отношения, а когда встретились в парткоме, то наше знакомство превратилось в настоящую мужскую дружбу.

Это был русский самородок, рожденный в глуши Курской губернии. Но как цветок пробивается через асфальт, так и он проложил себе путь и поступил в один из лучших вузов – Военмех.

1941 год – война, в 1942 году с полком на Западный фронт. Бомбежка – тяжелое ранение, демобилизация, вновь в ЛВМИ, красный диплом. Руководители института увидели в нем педагога. И это было, как показало время, очень верное решение.

В науке он выбрал неброское направление – проблемы организации машиностроительного производства, – и многого добился на этом пути. Об этом свидетельствуют его многочисленные труды и плодотворное сотрудничество с промышленностью города и страны.

В промышленности Иван Михайлович внедрил конвейер со свободным режимом выполнения операций, что немедленно нашло применение на таких предприятиях как «Вибратор», «Знамя труда», «Красная заря» и других в Ленинграде, но и в городах Москве, Омске, Калуге, Вильнюсе, Витебске, Краснодаре, Орле и десятках других городов.

Профессору И.М. Ткалину было доверено руководство факультетом, а коммунисты института избрали его своим секретарем. Его яркие проникновенные выступления на партийных собраниях оставляют глубокое впечатление, когда он, возглавляя партийную организацию, успешно решал многие непростые задачи.

* * *

Жаркий июньский день. Заканчивалась экзаменационная сессия. С 5 июля преподавательский состав должен был отправиться в отпуск.

Вхожу в помещение парткома. Как всегда, меня встречает мой заместитель Александр Алексеевич Анциферов.

– Что нового? – спрашиваю у него.

– Да вот, какое-то письмо поступило из Уфы, – отвечает он.

Вскрываю конверт, внимательно читаю. «Вот это бомба!» – это первое, что возникает в голове. Александр Алексеевич видит моё крайнее недоумение и вопросительно смотрит на меня. От него тайн не может быть, и я протягиваю ему три листа этого послания. Вижу, как краснеет его лицо, ожесточается взгляд.

– И это руководитель нашего краснознаменного института! – выдохнул он.

– Руководитель… – машинально повторил я это слово.

Возникла пауза, в голове крутились неясные мысли, но на один из вечных русских вопросов «Что делать?» – четкого ответа не появилось. Родилась мысль, что нужно ехать к первому секретарю райкома партии Николаю Владимировичу Пономареву и с ним советоваться, что предпринимать в подобной ситуации. Дело сразу представилось крайне серьезным. В письме, отец одной женщины сообщал, что «руководитель нашего краснознаменного института» еще во время эвакуации в Уфу соблазнил одну женщину, которая находилась замужем за офицером. Позже он перевез ее в отдельную квартиру в северной столице и, как было сказано в письме, «превратил в куртизанку».

В июне 1974 года с ним решил поговорить отец этой женщины – 79-летний ветеран, инвалид войны, который находился в гостях у дочери. «Я хотел выставить его, но он набросился на меня, сбил с ног, изорвал на мне рубашку», – писал отец.

С этим письмом я поехал в райком к Н.В. Пономареву. Он ознакомился с ним, покачал головой и сказал: «Тебе нужно ехать в обком к Зинаиде Михайловне Кругловой, – это её кадровый вопрос».

Через пару дней позвонил в Смольный, попросил у технического секретаря записать меня на прием к З.М. Кругловой.

– А по какому вопросу вы хотите встретиться с секретарем обкома? – спросили у меня.

Чтобы встреча была предметной, я должен был обозначить круг проблем, о которых пойдет речь в нашей беседе. Я назвал в самом деле важный для института вопрос медленного строительства учебно-лабораторного корпуса. О письме, полученном нами из Уфы, я промолчал, поскольку с Анциферовым условились о нем не распространяться – все-таки речь идет о ректоре института.

Прошел примерно месяц, прежде чем позвонили из Смольного и сообщили о времени приема у секретаря обкома. За этот период я подробно познакомился с документацией и ходом строительства УЛК и сформулировал основные предложения от партийной организации по ускорению этой затянувшейся стройки.

Зинаида Михайловна вышла из-за своего стола, подала мне руку, предложила сесть за приставной стол.

– Какие у вас проблемы со строительством? – спросила она.

Я ожидал этот вопрос, и, как студент на экзамене, желающий получить «пятерку», подробно изложил ей трудности, возникшие на пути возведения учебного корпуса, завершив свое сообщение тем, что коммунистов института тревожит, что такой важный объект очень медленно строится.

– Объясните коммунистам, – сказала Зинаида Михайловна, – что у нас очень напряженная программа в городе, особенно в части жилищного и промышленного строительства. Трест № 19, который возводит ваш учебный корпус перегружен, страна интенсивно развивается и всем нужны квадратные метры. Вместе с тем, финансирование вашего объекта очень ограниченное, и вы слабо помогаете тресту материалами, в частности, металлом, который могли бы изыскать на предприятиях, куда отправляете выпускников.

Ответ секретаря обкома партии был по существу верный, особенно в части помощи строительному тресту металлом, такие возможности у нас имелись, ведь мы поддерживали деловые отношения с десятками заводов, руководителями которых были наши выпускники.

В заключение нашей беседы, я извлек из папки письмо из Уфы. Передавая его, сказал, что мы испытываем трудности в поисках правильного ответа на него.

По мере прочтения письма лицо Зинаиды Михайловны мрачнело, в голосе появились металлические нотки. «У вас будет работать партийная комиссия по проверке работы вашего вуза. Готовьте материалы. Комиссию возглавит Борис Вениаминович Гидаспов. Прошу вас пройти в комиссию партийного контроля и ознакомить с письмом товарища Лучутенкова».

Показал письмо председателю комиссии партийного контроля Лучутенкову. Никаких эмоций, взгляд жесткий, колючий. «Письмо оставьте у меня» – сказал он сухо. «Не могу. Коммунисты просили никому его не отдавать» – возразил я. «Хорошо» – согласился Лучутенков, и вернул конверт.

Через два дня в партком приехал председатель партийной комиссии Б.В. Гидаспов. Ранее я был наслышан о нем, крупный ученый, отличный организатор, совсем недавно его успехи в области создания ракетных топлив были отмечены Ленинской премией.

Борис Вениаминович в компактной форме изложил порядок работы комиссии, насчитывающей 45 человек. В ней сформированы группы из проректоров, партийных работников, профессоров, администраторов других вузов, каждая из которых ознакомится с положением дел по своему направлению. Задача комиссии – составить объективную картину деятельности вуза, выявить недостатки и упущения, оказать помощь в их устранении.

– Прошу вас оказать содействие в работе членам комиссии, приглашать для встречи нужных работников института, знакомить их с необходимыми документами. Сейчас я иду к ректору и ставлю его в известность о работе партийной комиссии. Сопровождать меня не нужно.

Вместе с А.А. Анциферовым собрали членов парткома, провели закрытое совещание и предложили присутствующим коллегам, отвечающим за определенные направления работы института, оказать членам партийной комиссии необходимое содействие.

Работа закипела. Ежедневно в институт приезжали по несколько членов комиссии. Вначале беседа в парткоме с секретарем, его заместителями и членами парткома, которые курировали интересующие их направления деятельности института.

Позже приглашали в партком проректоров, деканов, некоторых заведующих кафедрами, начальника учебного отдела и научно-исследовательской части, в общем, всех тех, кто стоял у руля внутриинститутской жизни.

Ректор института Борис Александрович Дьяков не искал встречи со мной, да и у меня не было большого желания его воспитывать. Он пришел на место авторитетного руководителя, выпускника Военмеха, профессионала в деле подготовки молодых специалистов для предприятий оборонной промышленности Виктора Александровича Тетерина.

В.А. Тетерин родился в 1920 году в городе Канске Красноярского края. В 1937 году после окончания средней школы поступил в Военно-механический институт на приборостроительный факультет, где учился до 1941 года. В этом же году, с 5-го курса института, был откомандирован Наркоматом Вооружения для работы на оборонном заводе № 3 Ульяновска.

В тот год, когда началась война, многих старшекурсников «Военмеха» направили на оборонные предприятия, где днем и ночью под лозунгом «Все для фронта, все для Победы» производилось оружие для сражающейся армии.

На этом заводе в годы войны Виктор Александрович прошел такую производственную практику от мастера до заместителя начальника цеха, получил такой опыт заводской жизни, какой невозможно получить в мирное время.

В 1945 году по распоряжению того же Наркомата Вооружения он был возращен в ЛВМИ для завершения учебы по патронно-гильзовой специальности. В 1948 году он вступил в ряды ВКП(б). Закончил аспирантуру в 1951 году защитой кандидатской диссертации. Декан факультета, заместитель директора по учебной работе, одновременно заведующий кафедрой «Проектирование и технология производства летательных аппаратов с твердотопливными ракетными двигателями».

Десять лет, начиная с 1961 года, – ректор Ленинградского механического института. Поскольку меня ранее периодически привлекали к работе в парткоме, то приходилось общаться с директорами института еще до того, как руководителем вуза стал В.А. Тетерин. Очень хорошее впечатление оставили А.Т. Дыков, А.К. Жигалов, но В.А. Тетерин как никто другой был создан для этой работы. В меру строгий, требовательный, предельно честный, всегда устремленный к совершенствованию подготовки молодых специалистов.

Лучшего администратора я не встречал: в понедельник ему докладывает проректор по учебным делам, во вторник – по науке, в среду – по хозяйственной деятельности, в четверг – по режиму, и так далее. Приходят с готовыми толковыми предложениями – соглашается, подписывает письма, иногда отправляет их на доработку. Тщательно следит за кадрами: кто пишет диссертации, кого пора переводить в старшие преподаватели или в доценты, кого нужно направить в докторантуру.

Все знал, все видел, со всеми уважителен, но дистанцию, обозначенную ректором, никто не переступал. Патриот Военмеха и военно-промышленного комплекса. Награжден орденом «Знак Почета» и многими медалями.

Чувствовалось, что он переживал, когда ему неожиданно предложили освободить этот пост. Кого-то надо хорошо трудоустроить – так многие подумали в институте.

Так что, с приходом нового ректора, в коллективе вуза уже были люди, не одобрившие замену главного своего руководителя. Потом стало известно, что Б.А. Дьяков до этого занимал должность председателя Облсовпрофа Ленинградской области, что мало убеждало профессуру в адекватности сделанной замены.

В бытность уже секретарем парткома, я имел несколько приватных обращений от ученых института об ошибочных действиях нового ректора. Помню, как профессор Г. Г. Шелухин даже пригласил меня в какое-то близкое к институту кафе, где выложил мне свои переживания о прохладном отношении со стороны ректора к его перспективным предложениям. «Партком вас поддержит», – обнадежил я профессора.

Конечно, вызывала неудовольствие в коллективе института легенда о том, что ректор привлек для написания своей докторской диссертации трех профессоров института. Консультации по этим делам проходили в кабинете ректора в сопровождении «чаепития». Однажды, когда «чая» не хватило, помощник ректора, посланный за добавкой, возвращаясь из магазина, так нагрубил женщине-вахтеру, что она нажала тревожную кнопку, вызвав начальника охраны. А тот обратился в милицию. Возник скандал, помощник ректора получил партийное взыскание, но начальник охраны без шума был уволен.

Диссертацию ректор защитил где-то в Москве, об этом в институте было мало что известно, но многие удивлялись, как это без надлежащего списка научных трудов, без серьезной апробации, внедрения результатов – защита прошла успешно. «Ученых много, но умных мало», – злопыхали некоторые.

Было бы неверно не замечать, что при Б.А. Дьякове институт не получил дальнейшего развития. Группа зданий по 1-й Красноармейской улице (дома 3, 5, 7/9) была получена, в том числе, и благодаря усилиям нового ректора. Во Фрунзе, столице Киргизской ССР, был открыт филиал кафедры «Импульсные устройства и автоматические роторные линии», при экспериментально-опытном заводе института создана современная типография, обеспечивающая выпуск учебно-методической литературы для института, издание сборника научных трудов, учебных пособий и учебников, образован вычислительный центр, оснащенный современной вычислительной техникой.

И все же, несмотря на эти позитивные результаты, Борис Александрович оставался «чужаком» для многих из нашего научного и педагогического сообщества. В нем не ощущалось высокой интеллигентности и непримиримости ко всякого рода деляческим деяниям, что в те времена были совершенно недопустимым среди руководителей высших учебных заведений. Незапятнанность – вот критерий или пропуск для общения этого круга людей.

Когда партийная комиссия в своей работе прошла половину пути у некоторых секретарей обкома партии возникла необходимость побеседовать со мной об обстановке в институте. У меня состоялись встречи с секретарями Ленинградского обкома КПСС по промышленности А.П. Думачевым, выпускником нашего института и Б.С. Андреевым.

С Анатолием Пантелеевичем Думачевым встреча была уже в вечерние часы. Чувствовалось, что он устал, говорил тихо. В основном, интересовался нашими связями с промышленными предприятиями. Коснулись и работы партийной комиссии, но чем эта история завершится, он не сообщил.

У меня была одна проблема, которую я хотел обговорить именно с А.П. Думачевым. Дело в том, что пару дней назад ко мне обратился расстроенный Н.Ф. Уткин и сказал, что ректор Б. А. Дьяков потребовал от него заявление об уходе с поста проректора по учебной работе без каких-либо объяснений. Н.Ф. Уткин написал такое заявление, и теперь каждый день может выйти приказ об его увольнении с работы. Меня затронуло то, что решая такой вопрос, Б. А. Дьяков даже не поставил меня в известность. Подумав, я сказал Н.Ф. Уткину, что поеду в Смольный и буду выступать против такого решения. Братья Уткины тогда были широко известны в системе ВПК. Владимир – в КБ «Южное», Алексей – в КБСМ, а Николай Федорович – в Военмехе. И так, без всяких причин увольнять человека – это не по-партийному. А.П. Думачев, когда я ему сообщил об Н.Ф. Уткине, негромко сказал, что не позволит Б.А. Дьякову этого сделать. То заявление Н.Ф. Уткина так и осталось в сейфе у ректора.

Следующая встреча была с Борисом Сергеевичем Андреевым, как мне показалось, человеком энергичным, импульсивным. Он много курил, сильно затягивался, сигареты удерживал двумя пальцами, согнутыми в кольцо. Ему доложил, что коллектив работает как обычно, спокойно, никто в партком не приходил, заявлений никаких не поступало. Беседа закончилась тем, что Борис Сергеевич твердо сказал: «Будем укреплять руководство института». Для меня это была очень важная информация.

Наибольшее впечатление оставила встреча с первым секретарем Ленинградского горкома КПСС Борисом Ивановичем Аристовым. Но этой встрече предшествовала одна небольшая, но полезная для меня история.

Прихожу как-то на работу, раздается звонок из горкома. Звонит Александр Иванович Михайлушкин, заместитель руководителя отдела по учебным заведениям. Недовольным голосом говорит мне:

– Вчера вечером хотел встретиться с тобой Б.И. Аристов, но я не нашел номера твоего домашнего телефона и не мог организовать эту встречу.

– А у меня нет домашнего телефона.

– Как нет?! У секретаря парткома института нет домашнего телефона!

– Да, нет.

– Немедленно приезжай сюда. Подготовим служебную записку на имя секретаря горкома Б.П. Усанова, и тебе установят телефон.

Поистине, нет худа без добра. Спаренный телефон установили на следующей неделе.

Встреча с первым секретарем горкома КПСС Б.И. Аристовым состоялась буквально через несколько дней. Это также было вечером, Александр Иванович Михайлушкин сопроводил к его кабинету.

Комната довольно большая, на полу ковер, солидный письменный стол, на столе книги, журналы, газеты и включенная настольная лампа с большим зеленым абажуром.

В кабинете уютно, удобно, спокойно. Борис Иванович, выйдя из-за стола, поприветствовал меня, и мы остались вдвоем.

С самого начала мой собеседник произвел на меня благоприятное впечатление уважительным взглядом своих темных глаз, защищенных очками, излучением интеллигентности и порядочности.

Разговор начался с моего рассказа об институте, его возникновении, значения кадров, подготовленных вузом, особенно в период Великой Отечественной войны, упомянул выдающихся выпускников Д.Ф. Устинова, Ф.Ф. Петрова, Д.И. Козлова, космонавта Г.М. Гречко, о научных школах института, возглавляемых М.Н. Бокиным, И.П. Гинзбургом, В.Н. Кудрявцевым, Б.Н. Окуневым, Г.А. Смирновым-Аляевым, Г.Г. Шелухиным.

– Успехи ваши нам известны, – заметил Борис Иванович. – А какие нерешенные проблемы вас волнуют?

– Мы еще не добились высокого уровня абсолютной успеваемости студентов – немногим более девяноста процентов, большой отсев студентов, особенно на первом и втором курсах, значительные пропуски занятий студентами без уважительных причин, низкая доля круглых отличников (около 10 %) и тех, кто учится со средним баллом более четырех (четверть от всего числа обучающихся). К сожалению, имеют место единичные случаи нарушения внутреннего распорядка в общежитии.

Мне удалось сообщить первому секретарю горкома о нехватке площадей для организации современного, оснащенного вычислительной техникой учебного процесса, и мест в общежитии.

Борис Иванович не задал ни одного вопроса, касающегося нынешнего ректора института, но поинтересовался тем, есть ли у нас какие-либо соображения по кандидатуре нового руководителя института.

Когда нам стало известно об укреплении руководства вуза, мы в парткоме подготовили список из двенадцати очень авторитетных специалистов, которые по своим деловым и политическим качествам могли бы встать во главе института.

Я сказал своему собеседнику, что мы ищем крупного специалиста, ракетчика или артиллериста, который мог бы повести за собой наш институт.

Борис Иванович выдержал некоторую паузу и убежденно сказал мне: «Ищите, прежде всего, порядочного человека». Эта была ключевая фраза нашей беседы, я ее запомнил на всю жизнь, ею руководствовался, когда приходилось решать кадровые вопросы.

Заседание бюро городского комитета партии было назначено на 20 июля 1977 года. Мы с ректором ехали в

Смольный на служебной машине. Борис Александрович заметно нервничал, его руки не находили места. Накануне он пригласил меня к себе и обратился с просьбой поддержать его на заседании бюро, но в кратком резюме, с которым я должен был выступить на заседании бюро горкома, в равной мере были изложены и примеры успешной работы института, и те недоработки, которые имели место в нашей деятельности. Этот документ был обсужден на парткоме и утвержден с теми поправками, которые внесли члены парткома. На это заседание ректор не пришел.

До этого момента партийная комиссия, направленная в наш институт горкомом партии, уже завершила свою работу, и Б.В. Гидаспов ознакомил меня с ее результатами. Было очевидно, что те упущения и промахи, которые выявила комиссия, заметно превосходят наши достижения. Какая-либо поддержка ректора в этой обстановке была бы просто нелогична.

Заседание бюро горкома партии происходило в зале, где одноместные столы со стульями были расставлены в шахматном порядке. Во главе зала находился стол президиума в форме дуги.

Зал был наполнен работниками обкома, горкома, виден был наш первый секретарь Ленинского райкома Н.В. Пономарев, секретари парткомов родственных вузов и проректоры ряда технических учебных заведений.

Заседание бюро Ленинградского городского комитета партии открыл Б.И. Аристов. В повестке дня, объявленной Борисом Ивановичем, вопрос, касающийся нашего института, звучал следующим образом: «О работе партийного комитета и ректората Ленинградского механического института по подготовке молодых специалистов в свете постановления ЦК КПСС по высшей школе».

Мне первому было предоставлено слово для выступления. С последнего ряда по центральному проходу я прошел к трибуне и доложил присутствующим о работе партийной организации института. В моем выступлении был соблюден некий баланс между положительными результатами работы вуза и недостатками, вроде большого отсева студентов с первых курсов обучения, многочисленных нарушениях учебной дисциплины, продлении экзаменационных сессий для ликвидации задолженностей и так далее. У слушателей по моему сообщению никаких вопросов не возникло.

Вторым выступающим был ректор института Б.А. Дьяков. Он как-то боком по крайнему проходу выдвинулся к трибуне и сосредоточил внимание зала на выполнении государственного плана подготовки специалистов и взаимоотношениях с Минвузом, а так же с отраслевыми министерствами, потребителями наших выпускников. Заметил, что промышленность к качеству подготовки специалистов претензий не имеет. В порядке самокритики отметил, что в учебном процессе еще имеются проблемы, но он надеется, при активном содействии партийной организации на скорое их устранение.

Ректору был задан вопрос о неудовлетворительной подготовке в институте кадров высшей квалификации. В его ответе содержалась ссылка на традиции прошлых лет, когда этот вопрос якобы решался стихийным образом, и что эта привычка утвердилась очень глубоко.

Следующим выступающим был Борис Вениаминович Гидаспов – председатель комиссии от горкома партии. У этого докладчика вся деятельность института была разложена по направлениям, по каждому из которых были найдены многочисленные упущения и недостатки. И как вывод – благодушное отношение руководителей института не способствует быстрому изменению обстановки в вузе.

Слово для выступления было предоставлено секретарю горкома партии Татьяне Ивановне Ждановой. Ее выступление было пронизано мыслью о том, что Ленинградский механический институт – это особое образовательное учреждение, которому партия и государство доверили исключительную роль – готовить кадры для военно-промышленного комплекса страны, однако руководство института не понимает важности этой задачи. Она отметила, что к приходу Б. А. Дьякова были выявлены определенные недостатки в этом институте, но прошло шесть лет, а эти проблемы так и остались нерешенными. Коллектив института имеет высокий научный потенциал и он способен на решение государственной задачи – подготовку высококвалифицированных специалистов, но руководство вуза нужно укрепить для коренного изменения обстановки в институте.

Борис Сергеевич Андреев – секретарь обкома партии, отметил, что сегодняшнее обсуждение работы этого важного вуза послужит мощным стимулом для его коллектива на дальнейшее совершенствование процесса подготовки молодых специалистов, которые по окончании вуза внесут свой вклад в дело укрепления обороноспособности нашей страны. Для решения задачи перестройки работы института, во главе института должен быть перспективный энергичный лидер, преданный делу строительства коммунистического общества, талантливый организатор коммунистического воспитания молодых инженеров.

В заключение заседания было зачитано развернутое постановление городского комитета партии, в последних пунктах которого было сказано о необходимости укрепления руководства института, а так же о вынесении выговоров коммунистам Б.А. Дьякову и Б.Ф. Щербакову за снижение уровня воспитательной работы с руководящими кадрами института.

Через год, после беседы в комиссии партийного контроля, горком снял с меня это взыскание, но если честно, я гордился этим взысканием, как высокой наградой. Мало у кого еще были партийные взыскания на уровне горкома партии…

При этом нигде не было сказано о недостойном поведении нашего бывшего ректора. Возможно, это было разумно. Для учебного учреждения, где вопросы воспитания очень чувствительны, подробности этого дела были бы восприняты очень тяжело.

Военмех недолго оставался без ректора. Вскоре партийные руководители остановились на кандидатуре Евгения Васильевича Кулькова. Е.В. Кульков родился в 1922 году в городе Малая Вишера Новгородской области в семье служащего. В 1939 году окончил среднюю школу и поступил в Ленинградский военно-механический институт. Со второго курса был призван в РККА в саперное училище ив 1941 году в звании «лейтенант инженерных войск» был направлен на фронт командовать ротой.

14 декабря 1941 года во время танковой атаки получил тяжелое ранение (потерял ногу), после длительного лечения был уволен в запас. В 1944 году переехал в город Молотов (ныне Пермь) для продолжения учебы в Военмехе. С 1945 года член ВКП(б). В 1948 году успешно завершил учебу в ЛВМИ, а в 1949 году поступил в аспирантуру, которую успешно закончил защитой диссертации на соискание ученой степени кандидата технических наук. В 1953 году на четыре года был направлен в заграничную командировку в Китайскую Народную Республику, где работал в качестве советника декана факультета «Боеприпасы» Пекинского политехнического института.

По возвращении в институт – ассистент, доцент, заведующий кафедрой взрывателей, с 1970 по 1977 год – декан приборостроительного факультета, профессор, доктор технических наук, Заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации.

22 сентября 1977 года из Министерства высшего и среднего специального образования СССР поступил приказ о назначении Е.В. Кулькова ректором Ленинградского механического института.

Судьба нашего института теперь находилась в надежных руках, Евгений Васильевич по-настоящему переживал за дела в институте. Он стал ректором института естественным образом, по заслугам, без всякой борьбы за это место, без вовлечения коллектива в эту борьбу, без создания в нем своей маленькой партии, которая бы готовила ему путь наверх.

* * *

Были и текущие дела, иногда – весьма неожиданные. Однажды, в ходе подготовки к юбилею института, ко мне зашла секретарь и сказала, что какой-то студент настойчиво требует, чтобы его принял секретарь парткома. Необходимость такой встречи он ей не объяснил. Я тут же сказал секретарю: «Пусть заходит».

Вошел студент, бросилась в глаза его кавказская внешность. Глаза у него были закрыты темными очками. Поздоровались, я предложил ему сесть. Он представился, назвал номер группы приборостроительного факультета. Сущность его обращения заключалась в том, что он дважды сдавал экзамен по математике, но неудачно, и теперь его хотят отчислить, а он настаивает на возможности сдать экзамен в третий раз. В деканате ему направления не выдают. Просил, чтобы я посодействовал в получении такого направления.

Позвонил в деканат, там объяснили, что студент очень слабый и, согласно положению об экзаменах, выдача такого направления противоречит требованиям этого документа. Я постарался в вежливой форме объяснить студенту, что он уже использовал свои возможности, и помочь ему не в моих силах.

Тогда он достал портмоне, вынул из него лезвие безопасной бритвы и предупредил, если я не окажу ему помощи, он вскроет себе вены.

Я начал объяснять, что такое поведение для студента недопустимо, что это по сути шантаж. Студент молчал. Тогда я попросил его снять солнцезащитные очки, чтобы видеть его глаза. Очки он снял. Мы поговорили. Студент настаивал на своем, но я уже решил, что идти навстречу в этой ситуации будет неверно и сказал ему об этом. Возникла пауза. Студент посмотрел на меня, нахмурился и, размахнувшись, полоснул бритвой себе по руке.

Я тут же пригласил секретаря и попросил вызвать «скорую» и милицию. Кровь с его руки текла на пол. Он сидел на стуле и молчал, насупившись. Я позвонил в наш медпункт. Пришла врач Мария Тимофеевна, наложила тугую повязку. Студент не сопротивлялся. Вскоре приехали милиционеры и Скорая помощь. Составили акт о поведении студента. Врач скорой сказала, что вены не повреждены, и его увели накладывать швы. Студента этого отчислили, но года через два он восстановился в институте. Вот такие странные моменты случались иногда в жизни секретаря парткома.

* * *

10 декабря 1977 года в Советском Союзе стартовал космический корабль «Союз-26» с экипажем на борту в составе Ю.В. Романенко и Г.М. Гречко. Продолжительность полета 96 суток. В своей замечательной книге «Космонавт 34. От лучины до пришельцев» Георгий Михайлович обстоятельно и увлекательно рассказал о программах научной работе по исследованию поведения живых организмов и растений (горох) под влиянием невесомости, функционированию вакуумного костюма «Чибис», динамики элементов конструкции станции и другого.

Живым и популярным языком он описал бытовые особенности жизни в космосе: лечение зубов командира, освоение случайно найденного коньяка, наблюдению за НЛО, приеме Чехословацкого космонавта, общение с великими артистами и другом. В институте с нетерпением ждут нашего космического первопроходца, некоторые фотографии, помещенные в книге, демонстрируют об этих незабываемых встречах.

* * *

Началась подготовка к 50-летию нашего института. Еще летом 1979 года в партийный комитет пришли два наших уважаемых профессора В.А. Тетерин и М.Н. Бокин. Михаил Николаевич возглавлял комиссию по подготовке к пятидесятилетию нашего института. С ректором они обсуждали возможность награждения нашего института в связи с его пятидесятилетним юбилеем. Ректор их предложения одобрил и попросил согласовать эти шаги с партийным комитетом. В партийном комитете, были не против. После ряда согласований в горкоме мне предложили направиться в Центральный Комитет КПСС к заведующему отделом учебных заведений В.Н. Петрову и проговорить с ним этот вопрос. Он же сообщил мне дату и время, когда я буду принят в Центральном Комитете КПСС В.Н. Петровым. Москва – так Москва. Я купил билет на «Красную стрелу» и утром уже был в столице. В назначенный час стоял в проходной на Старой площади. В.Н. Петров принял меня, он уже знал суть вопроса.

– Ваш институт, вероятно, может быть награжден орденом Ленина, но нужна поддержка шести министров, с которыми вы работаете. Вам, наверное, сможет помочь

Дмитрий Федорович Устинов, – сказал Владимир Николаевич.

Поблагодарив его, я погулял по Красной площади, улице Горького, заглянул в книжный магазин и вечером сел в поезд. Утром следующего дня проинформировал ректора об итогах поездки, на что Евгений Васильевич сказал: «К министрам будем ездить вместе».

И вот – новая поездка в Москву. Но Д.Ф. Устинов оказался занят и нас принял его заместитель по кадрам генерал-полковник И.Н. Шкадов. Он усадил нас за стол для совещаний и попросил вначале рассказать об институте. Евгений Васильевич довольно подробно остановился на подготовке кадров для военно-промышленного комплекса страны, предстоящем пятидесятилетием юбилее института, высказал просьбу о необходимости поддержки, в случае награждения вуза орденом.

Во время этого разговора на рабочем столе генерала зазвонил телефон. И.Н. Шкадов быстро поднялся, перешел к своему столу и, стоя навытяжку, взял телефонную трубку. Звонил Д.Ф. Устинов. Сообщил Дмитрию Федоровичу, что у него гости из Военмеха, и он позже доложит ему о наших просьбах. Дмитрий Федорович по телефону передал нам привет, и мы попросили генерала передать наилучшие пожелания министру обороны.

Беседа была очень доброжелательной и полезной для нас. Думаю, что И.Н. Шкадов знал, что Д.Ф. Устинов в свое время окончил наш институт.

Мы вернулись в Ленинград. К другим министрам Евгений Васильевич ездил уже без меня. В беседах с руководителями министерств ректор ставил вопрос о поддержке института при возможном его награждении орденом, а так же о выделении финансовой помощи для приобретения дома № 2 по Измайловскому проспекту. Все обращения ректора к министрам удовлетворялись. Необходимая сумма за дом № 2 была изыскана и перечислена на счет Ленгорисполкома. Специальные кафедры института получили распоряжение о представлении в ректорат возможных проектов по освоению площадей этого дома. На нашей кафедре такой проект был уже готов.

В конце семидесятых институт располагал в два раза меньшими площадями, чем полагается по нормам, имел общежитие на 1600 человек, в то время как еще 800 человек жили по «углам». В ближайших домах институт арендовал площади для детского сада, некоторых научных лабораторий – всего семь тысяч квадратных метров.

Кроме того, на балансе института находились дача детского сада в поселке. Солнечное, пионерский лагерь «Ракета» на 320 человек в Смолячково, спортбаза в Кавголово, спортивно-оздоровительный лагерь, экспериментальная база и база отдыха в Тихвине.

Институту иногда удавалось увеличивать свои площади. Строился новый учебно-лабораторный корпус, на баланс института передавались расселенные дома и даже здание бывшей городской бани в переулке Державина.

После обсуждения в партийном комитете мы обратились в обком КПСС об оказании помощи по передаче институту дома № 2 на Измайловском проспекте. Председатель Ленинградского горисполкома В.Я. Ходырев поддержал это решение, но городу было необходимо определенное время для оформления документов по передаче этого здания.

Введение в строй нового учебно-лабораторного корпуса было важной задачей, это позволило бы уменьшить количество занятий во вторую смену, расширило возможности библиотеки, наконец создало более комфортные условия для кафедр общеобразовательного цикла. Мы с нетерпением ждали, когда же произойдет это важное событие.

В поступательном движении вуза по пути достижения новых результатов исключительно важное значение имеет развитие его материальной базы, наличия площадей для учебной, научной, воспитательной работы, мест в общежитии, посадочных мест в столовых института, наличия залов для спортивных занятий, загородных баз для научной работы и баз отдыха, спорта. Оснащение учебных, научных и спортивных помещений, общежития и других объектов соответствующим приборами, оборудованием это также сложная и ответственная обязанность работников службы материально-технического снабжения. Хозяйство большое и разнообразное по своему назначению. В каждом месте должны быть свои специалисты, но общим должна быть забота о готовности к эксплуатации объектов в течении года. Подбор кадров для этой инфраструктуры был не менее сложным, чем поиск преподавателей для вновь открываемой специальности.

Роль партийного комитета в обеспечении нормального функционирования этого хозяйства трудно переоценить. Назначение проректора по административно-хозяйственной работе показало, что эта работа должна быть исключительно продуманной, здесь не должно быть никакой лотереи, только деловые и политические качества. Предыдущий опыт был для нас весьма поучительным. Такие же требования должны предъявляться при приеме на работу рядовых работников хозчасти.

В июне 1980 года в газетах, по радио и телевидению сообщили, что Ленинградский механический институт за большие заслуги в подготовке высококвалифицированных специалистов для различных отраслей народного хозяйства и развитие науки, и в связи с пятидесятилетним юбилеем награжден высшей наградой Родины – орденом Ленина.

25 июня 1980 года в переполненном актовом зале института состоялось торжественное собрание коллектива по случаю этого выдающегося события.

В президиуме гости Военмеха, уважаемые работники института В.Н. Тетерин, Н.Ф. Уткин, Е.В. Кульков, Н.В. Пономарев, представители военно-морской кафедры, ветераны войны и студенты, труженики экспериментального завода, сотрудники управления института. Торжественное собрание вел секретарь парткома.

После внесения знамен института и исполнения Гимна Советского Союза, краткого слова секретаря парткома, были зачитаны многочисленные поздравления.

Вот что отметил в поздравительной телеграмме Д.Ф. Устинов: «Сердечно поздравляю профессорско-преподавательский состав, весь коллектив института с награждением орденом Ленина. Этой высокой наградой отмечены пятидесятилетний юбилей института, его большие заслуги в подготовке высококвалифицированных специалистов для народного хозяйства и развития науки. Воспитанники Ленинградского механического института успешно трудятся на различных участках коммунистического строительства, вносят весомый вклад в неуклонный подъем экономики страны.

От души желаю вам, дорогие товарищи, доброго здоровья, дальнейших успехов в вашей плодотворной деятельности на благо нашей социалистической Родины».

Вторая телеграмма от первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Г. В. Романова: «Дорогие товарищи! Сердечно поздравляю коллектив Ленинградского механического института с награждением орденом Ленина за большие заслуги в подготовке высококвалифицированных специалистов для народного хозяйства и развития науки. Желаю профессорско-преподавательскому составу, инженерно-техническим работникам, служащим и студентам больших успехов в выполнении задач, поставленных перед высшей школой XXV съездом КПСС, председателем Президиума Верховного Совета СССР, товарищем Леонидом Ильичом Брежневым».

Зачитались также поздравительные телеграммы от министров В. Елютина, П. Финогенова, В. Жигалина, руководителей заводов, в том числе «Кировского завода» директора Б. Муранова, выпускника института, конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов, других предприятий, известных выпускников института.

Слово для поздравления предоставили первому секретарю Ленинского райкома КПСС Н.В. Пономареву.

В своей речи он подчеркнул, что преобразованный 50 лет назад из механического техникума ваш вуз сумел в исторически короткий срок внести большую лепту в подготовку инженерных и научно-педагогических кадров для различных отраслей народного хозяйства.

– Полвека вместили многое: период становления и мужания, у истоков которого стояли выдающиеся деятели партии и государства С.М. Киров, С. Орджоникидзе, К.Е. Ворошилов, энтузиазм первых пятилеток, суровые годы войны и замечательные достижении в развитии науки и ряда отраслей в последние годы! – говорил Н.В. Пономарев.

Он отметил, что вместе с институтом формировались и росли кадры профессорско-преподавательского состава, научные и инженерные работники. Вы вправе гордиться именами талантливых ученых, педагогов и конструкторов, такими, как академик А.И. Благонравов, профессоры И.И. Иванов, В.А. Микеладзе, М.Я. Крупчатников, Б.Н. Окунев, Д.Е. Козловский и другими.

– Выпускники довоенных и военных лет стали крупнейшими организаторами промышленности, талантливыми конструкторами и технологами, – продолжал выступающий. – Среди них 170 лауреатов Ленинской и Государственной премий, Герои Советского Союза и Социалистического Труда. Институт с гордостью называет имена Героя Советского Союза, дважды Героя Социалистического Труда, члена Политбюро ЦК КПСС, Министра обороны СССР, Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова, Героев Социалистического Труда заместителя председателя Совета Министров СССР В.Н. Новикова, министров СССР В.Ф. Жигалина, П.П. Финогенова, лауреатов Ленинской премии и четырежды лауреатов Государственной премии СССР Ф.Ф. Петрова и Е.Г. Рудяка.

Свыше 30 тысяч специалистов дал стране механический институт! На заводах, НИИ и КБ выпускники института с честью несут высокое звание советского инженера. Их руками создаются образцы новейшей техники и технологии, укрепляется могущество нашей великой Родины!

Ректор института профессор Е.В. Кульков искренне поблагодарил партию и правительство за высокую оценку труда коллектива института и заверил их, что все сотрудники и студенты исполнены решимости направить все свои творческие силы на выполнения задач, провозглашенных партией.

Собравшиеся приняли Обращение ко всем сотрудникам и студентам Ленинградского механического института. В Обращении было сказано: ««Дорогие товарищи! Важное событие произошло в жизни нашего коллектива, отмечающего в этом году свой пятидесятилетний юбилей. За большие заслуги в подготовке высококвалифицированных специалистов для различных отраслей народного хозяйства и развитие науки Ленинградский ордена Красного Знамени механический институт награжден высшей наградой Родины – орденом Ленина.

Обращаясь к профессорско-преподавательскому составу, студентам, рабочим и служащим института, мы выражаем твердую уверенность в том, что высокая награда Родины послужит мощным стимулом для подъема всех направлений нашей деятельности, что славный коллектив ЛМИ под руководством партийной организации в завершающем году 10-й пятилетки внесет значительный вклад в дело создания материально-технической базы коммунизма, успешно и своевременно выполнит задачи по подготовке высококвалифицированных инженеров, достойно встретит XXVI съезд Коммунистической партии».

Такова была воля собравшихся в актовом зале института, которые светящимися радостью глазами и счастливыми улыбками показывали, что их альма-матер идет верной дорогой и что они непосредственные участники этого исторического марша.

Заканчивался последний год X пятилетки, мы достигли тех результатов, которые призваны были получить в соответствии с директивами партийных документов. Удалось мобилизовать весь коллектив на решение поставленных задач. Партия и государство высоко оценили усилия нашего коллектива.

Заканчивалась и моя служба в партийном комитете. На одной из рабочих встреч с Н.В. Пономаревым, я высказал осторожную просьбу вернуться к своим научным делам. «А подготовил ли ты себе замену?» – спросил первый секретарь райкома. «Да, подготовил, – это Анатолий Васильевич Лясников, крепкий коммунист, профессионал в своем деле, патриот Военмеха. В институте он авторитетный специалист». «Добро, проводите отчетно-выборное собрание, – сказал руководитель партийной организации района. – Мы сейчас оформляем наградные документы на ваших лучших работников», – добавил Н.В. Пономарев.

29 октября 1980 года было проведено отчетно-выборное собрание партийной организации Ленинградского механического института. За отчетный период коммунисты института признали работу партийной организации удовлетворительной. Секретарем парткома института коммунисты избрали А.В. Лясникова.

22 ноября 1980 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями СССР наиболее отличившихся работников Ленинградского механического института».

За успехи в научно-педагогической деятельности награжден орденом Ленина В. А. Тетерин, орденом Октябрьской Революции В.Н. Кудрявцев, орденом Трудового Красного Знамени награждены Е.Ф. Зенова, Е.В. Кульков, В.П. Лукоянов, И.А. Поляков, И.М. Ткалин, П.А. Токарев; орденом Дружбы Народов Н.Ф. Уткин, орденом «Знак Почета» А.В. Иващенко, Н.А. Петраков, Е.В. Полукеева, А.И. Самолетов, Л.И. Смирнов, Б.Ф. Щербаков – ваш покорный слуга.

Медалью «За трудовую доблесть» С.И. Афанасьев, А.Г. Бойков, В.В. Васильева, Е.К. Гордеева, Г.А. Лукьянов, А.М. Потапов, Ю.В. Родионов.

Медалью «За трудовое отличие» З.И. Гершкович, Г.В. Герхен-Губанов, А.В. Зайцев, Е.С. Кисточкин, В.А. Кузнецов, Л.Г. Рохчина, В.Н. Усков.

Что ж, это было хорошее завершение X пятилетки в нашем учебном заведении.

Фотоматериалы к IV главе

102. На заседании партийного комитета присутствуют слева направо: В.Н. Соколов, С.Т. Ходъко, Ю.В. Давыдов, В.Н. Азаркин, Ю.В. Боровец, П.А. Токарев, А.В. Иващенко, В.А. Тетерин, В.В. Шкварцов, Б.Ф. Щербаков, Ю.П. Савельев, А.В. Лясников.

103. Сбор на праздничную демонстрацию. Слева Л.И. Смирнов, справа Б.Ф. Щербаков.

104. Участники праздничной демонстрации В.В. Шкварцов, В.Л. Куреев, Б.Ф. Щербаков, Ю.Д. Иванов.

105. Колонна Военмеха в пути.

106. Участники демонстрации приближаются к Дворцовой площади.

И.И. Иванов

И.И. Жуков

Г.А. Смирнов-Аляев

Ф.Л. Якайтис

И.П. Гинзбург

Г.Г. Шелухин

М.Н. Бокин

В.Н. Кудрявцев

С.М. Баранов

107. Здесь представлены ученые – руководители научных школ, которые, в свое время обеспечили высокий научный потенциал нашего института.

108. Летчик-космонавт Г.М. Гречко перед полетом.

109. Г.М. Гречко на пресс-конференции в Звездном городке. У микрофона А. Губарев и Г. Береговой.

110. Теплая встреча космонавта Г. Гречко на Московском вокзале.

111. В актовом зале выступает летчик космонавт Герой Советского союза Г.М. Гречко.

112. А.Т. Носов вручает летчику-космонавту фотопортрет студента Г. Гречко. В президиуме В.Р. М аксимюк, Е.М. Виноградов, Г.М. Гречко, И.П. Гинзбург.

113. В актовом зале коллектив института приветствует летчика-космонавта Г.М. Гречко.

114. Г.М. Гречко рассказывает профессору В.В. Шкварцову об изучении ракетного двигателя.

115. Г.М. Гречко в вычислительном центре института. Его сопровождают В.В. Шкварцов, Б.П. Усольцев, А.Т. Носов.

116. Доктор технических наук, профессор Е.В. Чурбанов.

117. Доктор технических наук, профессор О.Г. Цыплаков.

118. Доктор технических наук, профессор В.Ф. Захаренков.

119. На выставке студенческого творчества института Б.Ф. Щербаков, Е.В. Кульков, Г.А. Лукьянов, В.Н. Кудрявцев, Л. Соколов, Н.Ф. Уткин.

120. На городской выставке студенческого творчества Б.Ф. Щербаков, Е.М. Виноградов, секретарь обкома КПСС Б.С. Андреев, А.Т. Носов, первый секретарь горкома КПСС Б.И. Аристов, студенты Военмеха.

121. А.П. Думачев – секретарь обкома КПСС, наш выпускник.

122. Е.Г. Рудяк выступает на митинге по случаю годовщины снятия блокады Ленинграда. Стоят В.В. Чижов – главный редактор газеты, Е.В. Кульков – ректор института, Т.В. Захарова – секретарь райкома КПСС.

123. Г.М. Гречко принимает отчет о работе ССО «Звездный» его командира Е. Степчихина в парткоме института.

124. Ю.П. Савельев – проректор по учебной работе

125. Г.А. Лукьянов – проректор института по научной работе.

126. С.М. Морозов – председатель месткома.

127. А.А. Анциферов – зам. секретаря парткома.

128. И.М. Ткалин – член парткома.

129. П.А. Токарев – член парткома.

130. Аспирант кафедры № 8 Ю.Н. Мухин.

131. Аспирант кафедры № 8 Г.А. Поляков.

132. Аспирант кафедры № 8 В.А. Родин.

133. Аспирант кафедры № 8 С.Н. Абросимов.

134. БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова, ауд. 375, научный руководитель аспирантов, профессор Б.Ф. Щербаков читает лекцию студентам групп 371, 372 по курсу «Устройство и функционирование ракетных комплексов».

135. 1957 год, г. Севастополь. Б. Щербаков – руководитель военно-морской практики на крейсере «Молотов».

136. Консультации профессора Б.Ф. Щербакова по курсовому проекту.

137. Эксплуатационная практика в Вентспилсе (Латвия). Памятник Ю.А. Гагарину в городском парке Вентспилса.

138. В президиуме митинга по случаю выхода Указа о награждении института орденом Ленина слева направо: Г.А. Лукьянов, Е.В. Кульков, представитель райкома КПСС, Б.Ф. Щербаков, Н.Ф. Уткин, Г.Г. Шелухин, В.А. Тетерин, С.М. Баранов.

139. В актовом зале на митинге коллектива института.

140. Встреча с Г. Гречко после второго космического полета. В кабинете ректора присутствуют слева направо: Н.Ф. Уткин, В.В. Чернигин, Г.А. Лукьянов, Е.В. Кульков, Г.М. Гречко, Б.Ф. Щербаков, В. ТоныиА. ев, А.А. Анциферов.

141. Руководящий состав института: А.Я. Савенков, В.Е. Юстузов, Г.И. Агасиев, В.В. Шкварцов, Е.В. Кульков, Н.Ф. Уткин, Ю.Ф. Шипилин, И.П. Гинзбург, В.А. Кузнецов, Б.Ф. Щербаков, Ю.Д. Обогрелов, Г.А. Лукьянов приветствует Г.М. Гречко.

142. Космонавт Г.М. Гречко выступает в актовом зале.

143. Встреча с Г.М. Гречко в парткоме института.

144. Г.М. Гречко принимает поздравления от работников аппарата горкома КПСС в Смольном.

145. Всем сотрудникам института нужен автограф космонавта Г.М. Гречко.

146. Студенты также хотят иметь автограф знаменитого выпускника института.

147. Встреча секретаря парткома Б. Щербакова с земляком всемирно известным конструктором М.Т. Калашниковым в г. Ижевске. На встрече присутствует внук Д.Ф. Устинова С.А. Немцов.

148. Б.Ф. Щербаков вручает М.Т. Калашникову юбилейную книгу о Военмехе.

149. У памятника ижевским оружейникам, 1-й ряд (слева направо):

A. А. Азовский, С А. Немцов, М.Т. Калашников, Б.Ф. Щербаков, С.Ф. Щербаков; 2-й ряд: Н.Н. Шкляев, Е.М. Калашникова, B. П. Ионов, В.М. Eemeee, В.Н. Корляков.

150. 17 апреля 1979 год. АМН. Сидят слева направо: В.В. Чернигин, Г.А. Лукьянов, представитель космодрома Байконур, Б.Ф. Щербаков (секретарь парткома института), летчик-космонавт СССР А.С. Иванченко, Е.В. Кульков (ректор института), Η.Ф. Уткин; стоят: Ю.И.Филимонов, В.М. Тонышев, О.Я. Романов, И.К. Кора.

151. Г. Ковров. Кабинет Председателя горсовета, слева направо: И.Ф. Кефели, Λ.Γ. Петрова, Б.Ф. Щербаков, А.Г. Конфисахор.

152. Г. Ковров. Дом-музей композитора С.И. Танеева, слева направо: Б.Ф. Щербаков, Λ.Γ. Петрова.

153. БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова. Галерея Почета. Слева направо: М.В. Колосов, В.К. Елисеев, Б.Ф. Щербаков, Л.Г. Петрова, Ю.В. Тароватов.

154. БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова. Встреча выпускников. Слева направо: В.Л. Клейман, Л.А. Швалюк, В.А. Филъков (вып. 1970 г.) Λ.Π. Зилъбербург (вып. 1973 г.), Б.Ф. Щербаков.

155. Встреча на Кировском заводе. В составе делегации слева направо: Т.И. Иванова, Е.В. Кульков, Б.С. Сёмов, Г.А. Лукьянов, Б.Ф. Щербаков, А.В. Зайцев.

156. БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова. П~ая Всероссийская конференция по кадрам ВПК. Слева направо: Б.Ф. Щербаков, Л.А. Швалюк (вып. 1953 г.). М.И. Галасъ (вып. 1955 г.), В.Л. Клейман, В.С. Соколов (вып. 1954 г.).

157. Совещание с представителями промышленности перед распределением молодых специалистов.

158. Б.Ф. Щербаков с ветеранами Великой Отечественной войны: слева Ю.Д. Обогрелов, справа Л.С. Лёлин

 

Глава V

Кузница оборонных кадров

Звонок из приемной ректора:

– Борис Федорович, Евгений Васильевич просит вас зайти к нему, – говорит секретарь ректора.

Иду, но в голове вопрос: «О чем пойдет речь? Ведь я только что завершил свою работу в партийном комитете».

Поздоровался с ректором, он предложил мне сесть.

– Мы тут обменивались мнениями о работе наших факультетов, пришли к выводу о том, что надо усилить руководство механического факультета, – сказал он и внимательно посмотрел на меня. – Ваша кандидатура представляется наиболее приемлемой. Значительный опыт партийной работы, награждение института орденом Ленина, когда вы руководили партийной организацией института… Кроме того, вы в свое время внесли заметный вклад в развитие кафедры № 8, где теперь успешно работаете доцентом. Мы думаем, что коллектив факультета вас поддержит.

Я, конечно, не ожидал такого поворота событий.

– Евгений Васильевич, – сказал я, – дайте мне два дня на размышление, я переговорю с некоторыми заведующими кафедрами, в первую очередь, со своим заведующим Владимиром Афанасьевичем Мартыновым, а затем сообщу вам свое решение.

Ректор согласился с моей просьбой, и я оставил его кабинет с мыслью, что нужно скорее определиться с тем, принимать это предложение или нет. Вечером я просмотрел документы, объясняющие работу декана, деканата и факультета в целом. Узнал, что декан – слово латинское и в переводе означает десятник, в древнеримских войсках – начальник над десятью солдатами. В католическом монастыре так называли должностное лицо, помогающее аббату в управлении. Ну а в современном вузе декан – это руководитель факультета, то есть отец родной для студентов.

Да, должность эта непростая, ответственная – и все же я чувствовал, что справлюсь с ней.

Что же меня подтолкнуло встать на этот путь?

За более чем два десятка лет службы в Военмехе мне пришлось объездить по командировкам практически всю страну: от Балтийска на западе до Магадана и Юрги на востоке, от Североморска на севере и Фрунзе (Киргизия), Севастополя на юге. И везде, в научно-исследовательских институтах и конструкторских бюро, на заводах, полигонах и испытательных станциях, воинских частях можно было видеть наших выпускников, днем и ночью занимающихся трудом созидателей, открывателей нового. Мне не пришлось встретить хотя бы одного зрелого выпускника, который бы заявил о бесцельно прожитой жизни.

А это значит, что образование и воспитание в нашем вузе, являются очень важным и самым правильным делом для молодых, а для меня тем занятием, которое приносит удовлетворение и понимание того, что ты востребован в этом нужном процессе.

На механическом факультете в то время училось полторы тысячи студентов, «семья-то большая», а в деканате всего семь человек, вместе с двумя секретарями. По всем курсам есть заместители декана, у которых в каждой академической группе имеется помощник – староста группы.

Полторы тысячи студентов, а у каждого студента есть, прежде всего, мать и отец, которые хотят, чтобы их сын или дочь стали специалистами, в жизни твердо стоящими на ногах. Начало их судьбы в наших руках, так что – и большая ответственность за большую семью.

Деканат – это своего рода канцелярия – место, где хранятся дела каждого студента, информация по текущей учебе, ведомости по экзаменам, зачетам и другим сведениям, касающимся выполнения плана-графика. Деканат – это еще и «кухня», бойкое место, где довольно часто появляются студенты: кто-то принес медицинскую справку, кто-то талон за пересдачу, пришла мать спросить, как дела у ее ребенка. Особенно людно в деканате в период зачетной, экзаменационной сессии, при защите дипломных проектов, во время распределения по местам будущей работы, организации различных практик на предприятиях страны. В деканате от поступления до защиты диплома, прослеживается судьба каждого студента.

В составе механического факультета насчитывалось пять профилирующих кафедр: по ракетным установкам, артиллерии и боеприпасов к ней, и четыре общетехнических – детали машин, станки, теории машин и механизмов, теоретической механики. Во главе этих кафедр стояли хорошо известные в научных кругах крупные ученые профессоры, доктора технических наук Г. А. Смирнов-Аляев, И.И. Иванов, И.И. Жуков, Л.Г. Драпкин, В.А. Мартынов, Б.Н. Окунев, В.Н. Кудрявцев и другие. Значительный вклад в подготовку высококвалифицированных молодых специалистов внесли профессор Д.Е. Брилль, профессоры, доктора технических наук Т.Д. Вылкост, Е.Г. Рудяк, Т.Н. Рыбин и другие.

Именно с механического факультета начиналась история Ленинградского военно-механического института. На нем были сформированы давние традиции, а специалисты, выпускаемые факультетом, всегда отличались серьезной конструкторской и технологической подготовкой.

В соответствии с Положением о высших учебных заведениях СССР при декане и под его председательством организуется совет факультета, который контролирует качество подготовки специалистов, развивает научные исследования и проводит воспитательную работу среди студентов. Меня познакомили со списком действующего совета факультета, куда входили двадцать девять достойных и уважаемых человек. Секретарем партийного бюро факультета был доцент Александр Степанов, ранее обучавшийся по нашей кафедре и ее успешный аспирант. Секретарем комсомольского бюро факультета был студент группы 372 Юрий Страхов – активный студент и отличный организатор.

Я не стал откладывать решение. Попросил ректора принять меня, на встрече сообщил ему о том, что готов участвовать в выборах декана механического факультета. Ректор призвал сосредоточить усилия на устранении недостатков: низкой успеваемости на первых курсах, пропусков занятий и отсеве студентов, пожелал мне успехов и тут же отдал распоряжение провести выборы декана на совете факультета. При тайном голосовании только три члена совета проголосовали против.

24 января 1981 года вышел приказ о моем назначении деканом механического факультета.

* * *

Началась текущая работа. Я сразу для себя определил, что одна из важнейших задач, стоящих передо мной – повышение преподавательского мастерства каждого педагога.

На механическом факультете подавляющее большинство преподавателей является высококвалифицированными педагогами. Мы уже не раз упоминали фамилии заведующих кафедрами и профессоров И.И. Жукова, В.Н. Кудрявцева, Е.Г. Рудяка, но нужно назвать и доцентов П. А. Токарева, Р.И. Косцова, Е.Ф. Зенову, Ф.З. Алмаметова, Д.П. Кузнецова, Н.П. Агеева, Г.А. Данилина и многих других, которые поправу пользуются заслуженным уважением студентов.

Ректор Е.В. Кульков, когда предлагал занять пост декана, отметил, что механический факультет в последнее время стал часто упоминаться в связи с низкой успеваемостью и дисциплиной студентов. С этим нужно было что-то делать. Так, по итогам прошедшей зимней сессии, когда я еще не был деканом, у нас числилось несколько сотен должников, среди которых более половины имеют неудовлетворительные оценки и неявки на экзамен.

Приказом ректора на ликвидацию задолженностей зимняя сессия была продлена еще на один месяц, но количество долгов в этот период уменьшилось только на треть. Пришлось разработать дополнительный график погашения задолженностей до начала следующего семестра.

Другое неприятное явление на факультете – многочисленные пропуски занятий. Отдельные студенты в течение семестра умудряются прогулять десятки учебных часов.

Я провел совещание со своими заместителями, поручил им подготовить информацию о том, у каких преподавателей студенты получили много двоек и пропустили более всего учебных занятий. Договорились о том, что проведем совещание кураторов студенческих групп, поставим перед ними задачу – изучить причины низкой успеваемости и посещаемости занятий некоторыми студентами в их подшефных группах.

Тогда же у нас возникла организационная проблема. Кураторов на факультете сорок человек, все с разных кафедр, у всех разная занятость по расписанию занятий, их невозможно собрать в одном месте в одно время. Тогда мы упростили задачу, решив, что каждый заместитель декана встретится только со своими кураторами, но при этом будут учтены особенности учебы на каждом курсе.

Вообще куратор, особенно на первом курсе, это как родственник, который знает все о вузовской жизни и убережет студента от ошибочных действий и шагов. Вначале очень осторожно, вежливо, но если ситуация уже вышла за пределы, то и в более жестком режиме. Кроме того, куратор должен «завоевать» группу, то есть создать такой авторитет в группе, при котором студенты сами будут рассказывать о своих проблемах. Но это должно быть внутренней необходимостью, а не «попрошу-ка я его, а вдруг, поможет».

Из кабинета декана порой трудно различима ситуация в той или иной академической группе. А куратор, как теперь говорят, находится от нее в «шаговой доступности», поэтому может оперативно вмешаться в сложную ситуацию и своевременно принять необходимые меры. Все осложняется еще и тем, что каждая из учебных групп имеет свои особенности и не похожа на своих соседей. В каждой группе есть лидеры, ядро коллектива, но есть и равнодушная часть, которая является определенным балластом в поступательном движении всего коллектива.

Обо всем этом я думал накануне совещания, которое прошло успешно. Некоторые кураторы были удовлетворены тем, что их собрали и с ними посоветовались, как строить работу по ликвидации задолженностей. Отмечалось, что не нужно скатываться на положение «классной дамы» – это может унизить студентов, куратор – старший товарищ, он нужен для помощи, а не для чтения нотаций. Если куратор ведет занятия в подшефной группе, то это сильно помогает в кураторской работе. Беседы с отстающими студентами, убедили нас кураторы, лучше проводить в приватной обстановке, тогда они более откровенны.

После собрания мы с заместителями деканов договорились проводить такие встречи с кураторами один-два раза в семестр. Тогда же мы взяли за правило проводить собрания старост учебных групп, особенно тогда, когда приходится отчислять «хвостистов», не уложившихся в дополнительные сроки ликвидации задолженностей. Среди отчисленных, в основном, были те студенты, которые ошибочно пришли учиться в «Военмех».

* * *

Год пролетел быстро. Я с нетерпением ждал результатов зимней сессии, чтобы сравнить их с прошлогодними, узнать принесли ли пользу наши усилия.

Что ж, хорошо показал себя первый курс факультета, который успешно провел зачетную сессию, особо отличились сотые, двухсотые и четырехсотые группы. В сроки сдали зачеты студенты четвертого и пятого курса. А вот среди второкурсников оказалось много задолжников по физике и иностранному языку.

На «хорошо» и «отлично» сдали экзамены многие студенты из сотых, двухсотых, трехсотых групп. Только на «отлично» закончили сессию студенты первокурсники В. Федоров, М. Виноградова, А. Громов, О. Гульцаева, студенты второго курса А. Морозова, О. Балашов, А. Блинов, старшекурсники В. Черногривец, И. Никуленко, А. Иванов, А. Пургин.

Сессия в том семестре завершилась лучше, чем в прошлом году, но оснований для удовлетворения итогами учебы у нас пока не было. Еще многое предстояло улучшить.

В деканате к тому времени уже сложился коллектив единомышленников, которые, не считаясь с тем, что все на своих кафедрах выполняли полную академическую нагрузку, безвозмездно несли на своих плечах не меньший объем работы заместителя декана по подшефному курсу. Не было ни малейшего повода кого-то упрекнуть в недобросовестном выполнении своих обязанностей, наоборот, практически все работники деканата показали себя патриотами факультета, близко к сердцу принимали неудачи, неадекватное поведение студентов как в учебе, так и вне ее, искали пути улучшения воспитательной работы.

Наиболее опытным и ответственным моим заместителем в деканате был Александр Федорович Князев, участник Великой Отечественной войны, инженер-подполковник. В период войны он обеспечивал доставку на фронт артиллерийского вооружения. Значительный жизненный опыт позволял ему успешно решать самые сложные проблемы студентов во время их обучения в институте.

Александр Алексеевич Крашенинников, после избрания его доцентом по кафедре химии, был направлен в деканат с учетом его высоких профессиональных качеств, коммуникабельности, психоаналитических способностей, прекрасной воспитанности и интеллигентности. Он работал в деканате в течение десяти лет.

Настоящим воспитателем студентов был Юрий Иванович Гуменюк, в прошлом воспитанник суворовского училища. Специалист своего дела, наделенный замечательными человеческими качествами, обязательностью, ответственностью. Впоследствии он стал доктором технических наук, профессором.

Николай Константинович Румянцев, выпускник нашего института, человек высокой культуры, интеллигент, талантливый воспитатель молодежи. Позже стал профессором, заведующим кафедрой и деканом факультета Петербургского государственного университета путей сообщения.

Юрий Юрьевич Шемелев, выпускник института, всегда обладал удивительными организаторскими способностями, в настоящее время заведует кафедрой «Металлорежущие станки и инструменты». Кандидат технических наук, профессор.

Другие мои заместители Б.Н. Сойкин, В.С. Цепелев, Н.Н. Фалолеев также были исключительно полезными организаторами учебной и воспитательной работы, внесшими большой вклад в развитие факультета и достижение высоких показателей в учебной и воспитательной работе.

Под стать заместителям декана были и наши секретари Татьяна Викторовна Бондарева и Надежда Уланова. Деканат представлял собой сплоченную и работоспособную команду.

Кроме прямых обязанностей по учебе и воспитанию, деканат в те времена организовывал массу других дел, в которых были заняты студенты факультета: сельскохозяйственные работы осенью в подшефном совхозе «Победа», работа на овощных базах по выходным дням, дежурство по институту, субботники, участие в добровольной народной дружине, праздничных демонстрациях и многое другое. Конечно, во всех этих делах студентам оказывали помощь партийная и комсомольские организации, институт кураторов. Но основная работа и главная ответственность лежали на декане и его заместителях.

По числу студентов курсы были большие, на первый курс факультета ежегодно принималось триста пятьдесят человек. Для ряда предприятий Ленинграда, Донецка Украинской ССР, Фрунзе Киргизской ССР факультет осуществлял целевую подготовку.

Некоторые студенты из среднеазиатских республик в начале учебы испытывали трудность с русским языком и нуждались в помощи, как в учебе, так и в быту. Деканат делал все возможное по их скорейшей адаптации. Время показало, что большинство из них успешно окончили наш институт.

В 1981 году в институт пришли первые студенты, демобилизованные после службы в Афганистане в составе ограниченного контингента наших войск. Их было немного, но они отличались от основной массы студентов и тоже нуждались в помощи. Задача была не создать для них тепличные условия, а помочь, особенно в начальный период.

Заместители деканов знали практически всех студентов вверенных им курсов. Часто бывали в курсе их личной жизни. Держали в голове их успеваемость за несколько семестров. И все это при отсутствии современной техники. Никаких компьютеров, только личные дела и журналы, отражающие сдачу экзаменов и зачетов.

Особое внимание необходимо было уделять первому курсу. В институт поступали молодые люди из разных областей страны, с разным уровнем знаний при одинаковых оценках в документах.

Коллектив деканата отличал неформальный подход к судьбам студентов. Многие из них помогали деканату решать возникающие проблемы, другие просто хорошо и отлично учились. В памяти сохранились Константин Санников – староста группы, мастер спорта, Ленинский стипендиат, Игорь Нагаев – Ленинский стипендиат, экзамены всегда сдавал досрочно, Юрий Страхов – наш комсомольский вожак, отличный организатор, Дмитрий Аршанский – руководитель факультетской художественной самодеятельности, Абдулхамид Абдуллаев, Юрий Алексеев, Валентина Егоренко, Петр Калмыков, Бактыбек Турусбеков и многие другие. Думается, что все они, кем бы ни работали, – достойные люди и хорошие специалисты.

* * *

25 июня 1982 года коллектив нашего института пережил очень волнующий, радостный, можно сказать, исторический день – ему вручали самую высокую награду страны – орден Ленина.

В концертном зале «Октябрьский» собрались профессоры, преподаватели, студенты, рабочие и служащие, выпускники и гости Ленинградского механического института, всего более трех тысяч человек.

Мне было предоставлено место во втором ряду президиума этого торжественного собрания, рядом с профессорами Е.Г. Рудяком, В.Н. Кудрявцевым, Г.Г. Шелухиным, В. А. Тетериным, руководителями научных институтов и академий, крупных заводов, партийных и советских органов. Среди ректоров институтов в первом ряду находились ректор Е.В. Кульков, секретарь парткома А.В. Лясников.

Из президиума зал виден очень хорошо, как на ладони. Партер, амфитеатр и балкон зрительного зала были заполнены так, что не было заметно ни одного свободного места. На лицах присутствующих были видны радостные улыбки, ощущалась торжественная атмосфера гордости за институт.

По сложившейся традиции был избран почетный президиум во главе с Л.И. Брежневым, поздравление от которого зачитал первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Г.В. Романов. Затем на авансцену в сопровождении Е.В. Кулькова, А.В. Лясникова, В.К. Ерофеева, Г.Г. Шелухина было вынесено знамя Ленинградского механического института, и к его орденской ленте Г.В. Романов прикрепил орден Ленина. Зал стоя приветствовал это событие долгими аплодисментами.

С поздравительным словом выступили министр высшего и среднего специального образования СССР В.П. Елютин, генеральный директор объединения «Кировский завод» Б.А. Муранов, ректор института Е.В. Кульков, Герой Социалистического Труда Е.Г. Рудяк, студентка Елена Аксенова. Выступающие заверили, что коллектив института отдаст все свои знания, силы и опыт успешному решению задач, провозглашенных партией.

После перерыва состоялся большой праздничный концерт, где выступили лучшие артисты и творческие коллективы города. Закончился концерт поздно, и публика покинула гостеприимный Большой концертный зал, устремившись к станции метро «Площадь Восстания». Так наш Военмех стал четвертым дважды орденоносным высшим учебным заведением из сорока трех вузов Ленинграда.

* * *

10 ноября 1982 года пришло скорбное сообщение о кончине Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева.

От коллектива Ленинградского механического института в адрес ЦК КПСС была направлена телеграмма, в которой выражалось глубокое соболезнование по случаю тяжелой утраты для партии и всего советского народа.

12 ноября 1982 года состоялся внеочередной Пленум ЦК КПСС. На этом Пленуме Генеральным секретарем Центрального Комитета КПСС единогласно был избран Юрий Владимирович Андропов.

При избрании на этот ответственный пост Ю.В. Андропов заверил партию, что приложит все свои силы, знания и жизненный опыт для успешного выполнения программы коммунистического строительства, укрепления экономического и оборонного могущества СССР, повышения благосостояния советского народа, упрочнения мира, в осуществлении ленинской внутренней и внешней политики.

Что же касается жизни нашего института, то 1982 год запомнился всем нам, как год культуры, настолько «урожайным» он выдался на выступления самых известных и любимых артистов.

В июне к нам приехал народный артист СССР Евгений Павлович Леонов, который много лет служил в Московском театре имени Ленинского комсомола. О своем родном театре Евгений Павлович сказал много теплых слов. А вот о работе в кино говорил по-другому: «Я артист театра. А кино… Ну что же, снимаюсь, когда предлагают роль, близкую мне».

Всем показалось, что встреча пролетела за десять минут, хотя прошло два часа. Но все равно зрители не хотели отпускать артиста со сцены и просили не забывать наш институт и помнить, что здесь его уважают и любят.

В октябре гостем нашего университета культуры был народный артист РСФСР, актер Московского театра сатиры Андрей Александрович Миронов. «Люблю встречаться со студенчеством», – признался Андрей Александрович. Нашим студентам он был известен как непревзойденный актер сатирического плана. Свой талант он проявил и в актовом зале Военмеха, ловко отвечая на самые разные, иногда просто обескураживающие вопросы.

Публика, конечно, настойчиво просила исполнить песенку «…Про бабочку, которая крылышками…». Но каждый номер в исполнении этого великого артиста был прекрасен и талантливо сделан. А танцевальные эпизоды в его исполнении так безупречны, что невольно думаешь, не закончил ли он какую-нибудь танцевальную академию или училище. Благодарные зрители не скупились на аплодисменты.

В конце года по программе университета культуры «Творческие встречи с мастерами искусств» в институте состоялась встреча с народным артистом СССР, Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии Аркадием Райкиным в сопровождении его сына Константина Райкина и народной артистки СССР Алисы Фрейндлих.

Когда зал успокоился, то на подмостках сцены мы увидели невысокого человека, который вначале напомнил мне Чарли Чаплина. Негромким и проникновенным голосом артист прикоснулся к некоторым событиям своей сорокалетней творческой жизни, вызывая у слушателей неподдельный интерес к его поискам порядочного и счастливого человека.

– Чем яснее видишь, как много делается в стране дел красоты, чистоты и счастья людей, тем яростнее непримиримость ко всякому злу, к эгоизму, невежеству, равнодушию, бесчестью, – сказал он в одной из своих реплик.

Фрагменты образов-масок из нового спектакля Театра миниатюр «Его величество театр» были показаны на сцене актового зала. Здесь не было декораций, помощников и партнеров, но мастерство перевоплощения было изумительным.

В райкинском монологе о его величестве театре прозвучали такие слова: «Театр – это тоже кафедра, и актер-сатирик, высмеивая зло, непременно пропагандирует добро, если есть у него за душой что-то святое, во имя чего он живет и работает». Всю свою замечательную творческую жизнь Аркадий Райкин посвятил этой работе.

Константин Райкин блестяще показал пародии: «Артист» и «В зоопарке», все в зале остались уверены в том, что ему подвластны и драма, и пантомима, и танец. А Алиса Бруновна Фрейндлих, находясь в зале среди зрителей, призналась, что плакала, будучи пораженной талантом Аркадия Райкина.

* * *

Наступил новый 1983 год. Отшумели новогодние застолья и балы, впереди всех ждала зимняя экзаменационная сессия. В деканате, как в штабе дивизии, там во время наступления постоянно поступают донесения с отдельных участков фронта, а здесь – постоянно приносят экзаменационные ведомости закончившихся экзаменов. Проводится экспресс-анализ полученных данных, рассчитывается средний балл за истекший день, который выносится на график абсолютной успеваемости. Кривая нервничает, производная постоянно меняет знак – общая тенденция еще не выявляется.

Наиболее тяжелые сводки поступают с кафедры математики, иногда физики, теоретической механики. На старших курсах, где студенты держат экзамены на спецкафедрах, обстановка постабильнее.

Вот, например, группа 422 – первокурсники, экзамен по курсу «История КПСС». Досрочно сдали девять человек, еще трое получили «хорошо», десять «удовлетворительно» и два «неуда». Преподаватель доцент Е.Р. Рудков-ская отмечает слабую подготовку студентов к экзамену.

На предыдущих экзаменах в этой группе «двойки» по химии получили трое, а пятеро не сдавали вообще. По начертательной геометрии неудовлетворительные оценки были у десяти студентов.

В этой группе двадцать четыре студента, они приехали на учебу в «Военмех» из Фрунзе, Амурска, Барнаула, Новосибирска. В группе низкая посещаемость занятий, пропуски составляют, в среднем на каждого студента, от двадцати до тридцати часов. Вместе с тем, в этой же группе успешно сдают экзамены В. Безгуляк, Ф. Бекбанов, И. Сергиенков. Учиться и успешно сдавать экзамены вполне возможно, считает комсорг Е. Ивлеева, но для этого в семестре нужно упорно трудиться.

Успешно сдают экзамены по курсу технической термодинамики студенты групп 293, 392, 491, 492, в которых средний балл на уровне четырех при абсолютной успеваемости от девяносто пяти до ста процентов, но в соседней 393 группе одиннадцать студентов не получили зачетов еще до экзаменов, из которых восемь пропустили более сорока процентов лекций. Как в такой обстановке можно ожидать успехов на экзаменах? Причем в этой же группе студенты Б. Середа и Н. Путиловский имеют отличные оценки по прошедшим экзаменам.

Картина получалась очень пестрой. Чувствовалось, что нужна индивидуальная работа с каждым отстающим студентом. Последующий анализ успеваемости студентов выявил причину низких показателей в экзаменационную сессию – отсутствие систематической, постоянной работы в семестре, строгого выполнения учебного графика, что является основной обязанностью студента, а так же недостаточным контролем за выполнением графика со стороны деканата.

После завершения сессии был разработан комплексный план по борьбе с укоренившимися на факультете традиционными «болезнями»: пропусками занятий, низкой успеваемостью, несвоевременным выполнением этапов графика текущей успеваемости и так далее.

В этом плане было предусмотрено активное воздействие на учебный процесс со стороны деканата, преподавателей, комсомольской организации и, наконец, самих студентов. Были запланированы встречи с кураторами, отдельными заведующими кафедр, постоянный контроль заместителей деканов за выполнением учебного графика и посещаемостью занятий.

Секретарь комсомольской организации Ю. Страхов также предложил создать на факультете службу комсомольских кураторов, поручив им оказание конкретной помощи неуспевающим студентам. Предложение показалось нам дельным, и такая служба была создана.

* * *

Приближалась дата 40-летия снятия блокады. Это был важный рубеж в жизни института, поскольку в нем, среди преподавателей и служащих, было еще много живых свидетелей того времени.

На совещании с кураторами студенческих групп мы попросили старейшего преподавателя, участника блокады Т.М. Городинского поделиться своими воспоминаниями об этом подвиге жителей города. Встреча с ним состоялась в актовом зале. Он вышел к микрофону и начал свой нелегкий рассказ.

– Как известно, блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года. От вражеской бомбежки сгорели Бадаевские склады, где хранились основные запасы продовольствия. В том же году очень рано пришла зима, уже 3 ноября выпал снег, и за всю зиму не было ни одной оттепели. Мороз достигал тридцати градусов, бывало и холоднее. К голоду прибавился жестокий холод. Нельзя кратко описать суть блокады большого города в условиях систематических бомбежек, постоянных артобстрелов, голода и холода.

Несмотря на все беды, ленинградцы внесли свой громадный вклад в оборону города. Среди них был и коллектив нашего института.

К этому времени в институте осталось сравнительно немного людей, большинство, преподаватели и студенты, ушли на фронт добровольцами в ополчение, которое тогда создавалось во всех районах города.

Студентов четвертого и пятого курсов направили на оборонные заводы, а оставшиеся находились на казарменном положении.

Перед нашим коллективом стояли две основные задачи – всемерно помогать фронту, а также сохранить людей и здание института. Мастерские института перевели на выпуск военной продукции.

С первых дней войны возникла волна изобретательской и рационализаторской деятельности. Тогда, по указанию горкома партии, в институте был создан штаб по рассмотрению таких предложений. Было выдано более ста положительных заключений. Эту работу высоко оценили партийные органы города.

Группа преподавателей института участвовала в артвооружении дотов и подвалов в угловых домах Красноармейсих улиц и Московского проспекта. Работники института рыли окопы на разных рубежах, готовили противотанковые рвы. Студенты под непрерывным минометным и оружейным огнем отрыли противотанковый ров полного профиля в Купчине, а ведь фашисты стояли уже в Шушарах.

Многие преподаватели и сотрудники вели работы по минированию различных участков в пригородах Ленинграда. Кто-то был зачислен в пожарную команду, они днем и ночью во время бомбардировок и артобстрелов дежурили на крышах институтских корпусов.

Часть студентов состояла в пожарной дружине Ленинского района, находясь на казарменном положении. Девушки работали медсестрами в госпиталях.

В институте был организован «стационар», где поочередно в течение десяти суток лечились особенно слабые – дистрофики.

Студенты ходили по домам, помогали семьям работников института выживать, принимали участие в похоронах умерших.

Поверьте, это лишь ничтожная часть всего пережитого. Поэтому нам особенно дорог предстоящий праздник».

Выступил в этот день также один из ополченцев, работающий на экспериментальном заводе, Федор Александрович Халтыгин.

– Дивизия, в составе которой был третий стрелковый полк, куда вошли триста наших преподавателей, сотрудников и студентов вступила в бой уже 14 июля вечером, под селом Ивановским. Бой был тяжелым. Не умели еще мы воевать. Ну, знали оружие, умели стрелять – и все. А война – тяжелая работа, которую надо знать, и знать только на «отлично», иначе… ошибиться нельзя ни одного раза. В первых боях потери были тяжелыми. Но вскоре воевать научились!

Он рассказывал, что часть коллектива института после зимы 1941–1942 годов по распоряжению СНК СССР от 12 марта 1942 года была эвакуирована, вначале в Пятигорск, а затем в Пермь. Здесь началось второе рождение института.

В Перми оказались пятьдесят один студент, девять преподавателей и девять служащих. Институт был развернут в помещении Дома техники, в котором 28 сентября была получена первая комната.

9 ноября 1942 года Ленинградский механический институт открыл двери для продолжения подготовки инженеров. До этой даты коллектив института выполнил огромную организационную, хозяйственную, учебно-методическую и другую работу.

За это короткое время был проведен набор на первый и все старшие курсы, укомплектованы штаты профессорско-преподавательского состава, лаборантов и служащих, подготовлены помещения аудиторий и закончено оборудование их учебной мебелью, выделено общежитие для студентов, организовано питание.

Была возобновлена и заново разработана вся учебная документация, учебный процесс обеспечен бумагой и учебными пособиями, литературой. Основной состав студентов состоял из инвалидов Великой Отечественной войны, поступивших на учебу после ранений и лечения в госпиталях и признанных непригодными для дальнейшей службы в армии.

К концу второго семестра 1942/1943 учебного года институт располагал десятью аудиториями, пятью кабинетами, минимально необходимым оборудованием и некоторым числом служебных помещений.

В 1943 году, в условиях военного времени, состоялся первый выпуск инженеров – 17 человек.

Большую и успешную работу в этот период времени в вузе выполняли Герой Социалистического Труда, доктор технических наук, профессор М.Я. Крупчатников, профессора В.А. Микеладзе, А.Г. Герст, А.П. Иванов, доценты Н.Д. Сергиевский, С.М. Дешевой, С.А. Поликарпов, И.И. Ботвинник, П.И. Туркин, старшие преподаватели В.И. Стешов, Г.С. Эпштейн, А.А. Дмитриевский, Р.И. Косцов, И.П. Подольный.

В 1943/1944 учебном году институт уже располагал двадцать одной аудиторией, двенадцатью кабинетами и пятью лабораториями. В 1944 году институт закончили тридцать четыре человека, а всего за военный период институт выпустил сто сорок пять инженеров для оборонной промышленности страны.

18 ноября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за особые заслуги в области подготовки специалистов для военной промышленности Ленинградский военно-механический институт Наркомата Вооружения СССР был награжден орденом Красного Знамени.

На основании постановления Государственного Комитета Обороны № 7057 от 1 октября 1944 года Ленинградский военно-механический институт был реэвакуирован в город Ленинград. Реэвакуация завершилась в феврале 1945 года.

* * *

С 1 сентября 1984 года институт перешел на обучение по новым учебным планам для подготовки специалистов к работе с интегрированными комплексами систем автоматического проектирования и производства.

В содержании этой подготовки широкое применение находила современная вычислительная техника, мини-ЭВМ, микроэлектроника и микропроцессорная техника, базы данных, включающих в себя современный аппарат прикладной математики, пакеты прикладных программ по различным областям науки и техники. Применение новых учебных планов и программ должно было существенно изменить отношение студентов, особенно посредственно успевающих, к самому процессу обучения и положительно повлиять на их дисциплину, в частности, посещаемость занятий.

По итогам прошедшей экзаменационной сессии была выработана программа действий деканата, направленная на преодоление выявленных, в отдельных случаях, низких показателей, как в учебной, так и воспитательной работе. Наряду с уже хорошо зарекомендовавшими себя мероприятиями, такими как совещания с кураторами и старостами академических групп, беседами с заведующими кафедрами, где показатели успеваемости студентов невысокие, была высказана идея о проведении факультетского партийного собрания, на котором необходимо было проанализировать отдельные недостатки нашей работы и мобилизовать коммунистов, а вместе с ними и всех преподавателей на повышение уровня учебно-воспитательной работы.

После зимних студенческих каникул такое собрание состоялось. С докладом на этом собрании выступил декан факультета. В докладе было отмечено, что на факультете ведется настойчивая борьба за прочные и глубокие знания студентов, за сокращение отчислений, за их активную гражданскую позицию.

Значительное внимание деканат уделяет профориентационной работе с молодежью. От качества пришедшей на первый курс молодежи, в дальнейшем зависит очень многое. Ежегодно составляется обновленный план профориентационной работы, систематически проводятся совещания с уполномоченными кафедр.

День открытых дверей готовится очень обстоятельно, он стал своеобразным праздником, проводится в торжественной обстановке. В его работе принимают видные ученые института, которые рассказывают школьникам о научных исследованиях и достигнутых результатах в области науки и техники. Больших успехов в этой работе достигли кафедры, руководимые доцентами Ю.Ф. Шипилиным и Д.П. Кузнецовым, которые установили тесные деловые контакты по отбору способной молодежи в городах Амурске, Донецке и Кызыл-Кие.

Однако в докладе было также отмечено, что в профориентации сделано далеко не все. Факультет еще не наладил должных связей с ленинградскими базовыми школами и промышленными предприятиями, где есть желающие учиться в нашем институте.

Говорилось в докладе и о повышении уровня учебно-воспитательной работы, о том, что много внимания деканат уделяет укреплению студенческой дисциплины. Усилиями деканата за последние два года удалось уменьшить число пропусков занятий почти вдвое, хотя их абсолютный уровень остается еще достаточно высоким и составляет около пятидесяти тысяч часов за семестр.

Для повышения посещаемости занятий деканат собирался внедрить опыт Ленинградского политехнического института имени М.И. Калинина, где ответственность за посещение занятий возложена на преподавателей, читающих лекции. Вопрос, конечно, вызвал оживленные дискуссии, поэтому вернуться к нему решили на следующих собраниях, внимательно изучив результаты.

Я всегда считал, что роль преподавателя, как воспитателя, очень велика, но довольно часто эта функция рассматривается во вторую очередь, многие полагают, что в первую очередь студент должен усваивать материал читаемых курсов. В прошлую весеннюю сессию абсолютная учебная успеваемость на факультете увеличилась до 88,4 процента, растет количество отличников и студентов обучающихся на «хорошо» и «отлично».

Заметную роль в повышении успеваемости сыграла требовательность деканата. Был поставлен вопрос о не допуске к экзаменационной сессии студентов, не получивших в установленные сроки зачетов. Кроме того, студенты были предупреждены, что неявка на экзамен без уважительной причины деканатом приравнивается к оценке «неудовлетворительно», что означает дальнейшую учебу студента без стипендии.

Если раньше бытовало мнение о безнаказанности нерадивого студента, то сейчас картина в корне изменилась. Систематические двойки на экзаменах – весомое основание для отчисления студента.

В результате принятия таких ограничений в истекшем семестре число неявок на экзамены удалось снизить с тринадцати до двух с половиной процентов.

Достигнуты положительные результаты и в трудовом воспитании студента. Более чем на полмиллиона рублей капитальных вложений освоено в стройотрядах, на сто тридцать процентов выполнен план сельскохозяйственных работ, за что факультету присуждено переходящее Красное знамя.

* * *

Произошла смена главного руководителя нашей страны-9 февраля 1984 года после тяжелой болезни ушел из жизни Юрий Владимирович Андропов. 13 февраля Генеральным секретарем Центрального Комитета КПСС Пленум единогласно избрал товарища Константина Установила Черненко.

Многие сотрудники института искренне сожалели о кончине Ю.В. Андропова, который начал активно восстанавливать в стране трудовую дисциплину, бороться с другими негативными явлениями, возникшими в последние годы в жизни нашей страны.

Ну а жизнь в институте продолжалась. Делегация из Военмеха отправилась в столицу Киргизии Фрунзе, чтобы принять участие в открытии роторного модуля на машиностроительном заводе имени Ленина, с которым уже много лет весьма успешно сотрудничал институт.

Отлично запомнил тот полет. Под крыльями быстрого Ту-104 раскинулась наша необъятная страна. Летели на высоте десяти километров, под нами виднелась мощная кучевая облачность, в разрывах облаков освещенная солнцем, испещренная реками и дорогами, покрытая ухоженными полями и лесными массивами с хаотично разбросанными малыми и большими городами, поверхность земли. На нашем маршруте лежали Ярославль, Кострома, Горький, Йошкар-Ола, Казань. Продолжительность полета около 5 часов. В салоне самолета довольно тихо, многие, сомкнув глаза, дремали, у некоторых в руках были книги. Мы втроем сидели рядом в ожидании новых впечатлений, и Юрий Иванович Гуменюк, который уже бывал во Фрунзе много раз, обещал, что все будет интересно и познавательно.

Приближаемся к цели нашего полета. Пейзаж под крылом сильно поменялся. Стало меньше населенных пунктов. Северо-восточная часть республики лежит в пределах Тянь-Шаня, юго-западная – Памиро-Алая. Горные хребты занимают около четверти территории, на границе с Китаем поднимаются пики Победы и Хан-Тенгри.

Прошла команда пристегнуть ремни безопасности. Закрылки на крыльях ушли вниз, начали спускаться на киргизскую землю. Посадка мягкая. Самолет двигался по рулежным дорожкам и вскоре занял свое стояночное место.

В иллюминатор я увидел Николая Филипповича Ильина. Мы спустились по трапу, обнялись и пошли к двум черным «Волгам», чтобы, минуя пассажирские выходы, через служебный проезд выехать на шоссе.

– Директор завода Александр Иванович Дмитриев ожидает вас, – сказал Н.Ф. Ильин, – но вначале заедем в гостиницу.

В гостинице Николай Филиппович широким жестом открыл холодильник, который сверху донизу забит бутылками с крепкими напитками и всякими деликатесами. «Вот оно, восточное гостеприимство», – думаю я.

Пока мы приводили себя в порядок, Николай Филиппович успел накрыть стол и наполнить стаканы. Я начал возражать:

– Мы должны вначале представиться директору завода, а то явимся к нему с «выхлопом». Да и стакан водки для меня это большая доза, здесь у вас так жарко, что я просто опьянею.

Николай Филиппович возразил, сказав мне, что у них такой климат, что стакан водки – это легкая разминка. У них такая традиция: «с дороги нужно обязательно «промочить» горло, тогда все дела пойдут на лад».

– С успешным прибытием, – сказал Николай Филиппович и осушил стакан.

Я выпил половину с тем расчетом, что свежий, увлажненный водой из арыков, теплый ветерок не даст алкоголю затуманить голову. Так и вышло. К проходной завода я пришел трезвым и в хорошем настроении.

– Будем знакомы, – сказал Александр Иванович Дмитриев, и я представил ему Ивана Михайловича Ткалина, как профессора кафедры организации производства.

На лацкане пиджака директора я увидел знак депутата Верховного Совета СССР, а на лице позолоченное пенсне. Он производил впечатление советского интеллигента, направленного на работу в братскую союзную республику.

– А Юрия Ивановича я хорошо знаю, он прекрасный специалист! – заметил директор про Ю.И. Гуменюка.

Когда мы сели у директорского стола, он пригласил к себе секретаря.

– Маша, – сказал директор, – пройди в библиотеку и принеси мне книги И.М. Ткалина, если они там есть.

Неплохое начало, подумал я, а если их нет? Придется это как-то объяснять.

Директор сказал нам, что кафедра обработки металлов давлением выполнила громадную работу по настройке и запуску модуля роторных линий и что линия уже работает. На завод приезжал второй секретарь ЦК КПСС Киргизии Апаз Джумагулович Джумагулов и все одобрил. Выразил еще раз большую благодарность кафедре за выполненную работу, а так же институту за подготовку хороших молодых специалистов, которые позволят обновить инженерный корпус и улучшить производственные показатели предприятия.

В это время в кабинет вошла секретарь с небольшой стопкой книг в руках и передала их директору завода. У меня отлегло от сердца, я с благодарностью посмотрел на Ивана Михайловича Ткалина, вот и его труды добрались до Средней Азии.

Назавтра в девять часов утра – завтрак в заводской столовой, экскурсия по предприятию и цеху № 22, где стоит роторная линия, затем обед, и вечером прием от руководства ЦК и завода где-то в горах, – насыщенная программа.

Наибольшее впечатление я получил от знакомства с роторной линией. В моем представлении – это система станочного специального оборудования, установленного в одну линию. Каждый станок, кроме выполнения своей технологической операции, имеет систему перемещения полуфабриката до следующего станка. Из бункера загрузки заготовки попадают в соответствующие по их форме захватные устройства, расположенные по окружности непрерывно вращающегося транспортного ротора, который последовательно подводит каждую заготовку для проходящей в этом роторе операции. Пройдя полный оборот, заготовка автоматически поступает в следующий ротор для дальнейшей обработки. В конце линии стоит робот, который укладывает полученную продукцию в металлические коробки, завальцовывает их и укладывает в транспортер для отправки на склад.

Операторы, которые обслуживали отдельные агрегаты этой линии, а это были в основном женщины, располагались сверху этих устройств на высоте двух-трех метров от пола и порхали как бабочки вокруг своего цветка.

Обсуждение технических проблем с руководителями цехов, начальником производства происходило в атмосфере уверенности в том, что предприятие успешно решает свои внутренние проблемы и займет ведущее место в своей отрасли. Неоднократно упоминалось, что в поступательном развитии завода значительную роль играет сотрудничество с нашим институтом.

В знак признательности за участие института, в том числе кафедры обработки металлов давлением, в делах предприятия, после трудового дня нам устроили прием от партийного руководства республики где-то на склонах горного массива на берегу быстрой горной речки, куда мы приехали на четырех легковых машинах.

Большого начальства не было, в основном, среднее звено из завода, были и незнакомые товарищи. Во главе мероприятия – Николай Филиппович Ильин.

Раскинули прямо на траве накрахмаленные скатерти. Из багажников извлекли коробки с продуктами и напитками, овощами и фруктами. Арбузы отнесли в реку охлаждаться, прижали их камнями к берегу, но пару арбузов проворная река все же успела прихватить – течение очень быстрое, а вода прозрачная и холодная.

Тосты были самые теплые, дружественные, искренние, особенно за дружбу между нашими народами. За взаимную помощь и любовь. Благодарили за то, что многие дети, родители которых работают на заводе, учатся в таком серьезном институте как Военмех, в лучшем городе страны – Ленинграде.

Солнце спряталось за вершины гор, в окружении произошла смена декораций – где-то выросли тени, а на склон упали солнечные потоки, нашедшие себе путь в ущельях среди высоких вершин. С ледников, прижавшихся к вершинам, брызнули бриллиантовые лучи, пронзившие клубы тумана, постепенно заполнявшие глубокие щели между земными складками.

В горах темнеет довольно быстро. Водители переставили автомобили так, что включенные фары дальнего света не оставили никаких теней на нашей скатерти-самобранке. И когда постепенно в темноте исчезли крупные фрагменты окружающей нас панорамы, наступило время расставания. Водителями был исполнен на клаксонах какая-то мелодия, стало окончательно понятно – сказке конец.

Довольно быстро вернулись, но нас еще завезли на высокое плато, откуда весь город, освещенный вечерними огнями, оказался у наших ног. Запомнилась телевизионная вышка, вершина которой была усеяна красными фонарями. На следующий день наш куратор Николай Филиппович объявил, что сегодня нас вывозят на базу отдыха завода, расположенную на берегу горного озера Иссык-Куля. Там есть, на что посмотреть и хорошо отдохнуть после наших трудов.

На базе отдыха мне была выделена гостевая комната в коттедже главного инженера, члены нашей делегации были расселены в других домиках.

База отдыха работников завода была размещена на берегу озера Иссык-Куль, занимала значительную территорию, на одном краю которой выстроен громадный жилой корпус для семей отдыхающих, а на другом краю коттеджи для руководителей предприятия и гостей. Между этими объектами вся территория была сплошь заполнена кустами роз. В воздухе постоянно витал их чудный аромат.

В углу базы была расположена баня, выполненная в местных традициях: низкая, на полу выстлан ковер целебных трав толщиной не менее десяти сантиметров, в предбаннике зеленый чай в пиалах, приготовленный киргизским умельцем, и веники из дубовых ветвей.

Дорога в баню проходила мимо металлической клетки с медведями, которые, увидев нас, сразу начали требовать угощение.

Вечером в одном из коттеджей, наверное, директорском, был накрыт стол в очень уютной комнате, в убранстве которой ощущался киргизский национальный колорит. Гвоздем программы был внесенный на специальном блюде, дымящийся паром, куб из мяса, который ножом, наподобие мачете, был превращен в аппетитные порции. Вкус этого нежного мяса словами не передать.

Когда все были сыты, поступило предложение идти на озеро купаться. Большинство поддержало эту идею, и вот лунная дорожка на воде, которая ведет в глубину. Иссык-Куль в переводе означает «Теплое море», вода действительно теплая.

После купания начальник отдела технического контроля приглашал на кофе в его коттедж, но завтра утром мы отправляемся по северному берегу озера в Пржевальск, возложить цветы к могиле нашего соотечественника, чьим именем и назван город. От этого любезного приглашения мы с благодарностью отказались.

По пути в Пржевальск нам рассказали, что в ущелье Каракол хребта Терскей Ала-Too среди хвойных лесов действует горнолыжная база, где тренируется Олимпийская сборная команда страны. Перепад высот три тысячи четыреста пятьдесят – две тысячи триста метров.

Ехали на «Волге», и к полудню уже были у памятника, венчал который орел, расправивший свои могучие крылья. Возложив цветы к могиле знаменитого путешественника, немного отдохнув, отправились в обратный путь. Ехать предстояло около двухсот километров. Поездка в Пржевальск была последним мероприятием нашей богатой впечатлениями командировки.

Вернувшись в институт, доложили руководству о результатах общения с дирекцией завода. Несколько позже, уже в деканате, я встретился с заведующим кафедрой Д.П. Кузнецовым и просил его взять под свою повседневную опеку молодых людей, приехавших на учебу из Фрунзе, начиная буквально с первого года обучения.

* * *

Прошла весенняя сессия 1984/85 учебного года. Основные ее показатели: абсолютная успеваемость 91,8 процента, пропущено занятий тридцать шесть тысяч часов. У машиностроительного факультета показатели лучше, абсолютная успеваемость на 2,5 процента выше, но мы опередили приборостроительный факультет.

Особенно низкие результаты показал второй курс нашего факультета, где почти каждый пятый студент имел на экзамене неудовлетворительную оценку. И это не вызывает удивления, так как именно студенты этого курса пропустили наибольшее число учебных занятий, здесь же и наибольшее число отчисленных студентов.

Для того, чтобы улучшить показатели факультета, возникла идея провести тщательный анализ расходования времени на выполнение всех мероприятий, в которых заняты студенты в период двадцати четырех часов.

В течение какого-то времени специалисты исследовали затраты времени студентов на учебные занятия, самостоятельную работу, общественную деятельность, удовлетворение хозяйственно-бытовых нужд и его использование на посещение культурных учреждений, занятия спортом, чтение газет, журналов и тому подобное. Были получены любопытные результаты, которые легли в основу предлагаемых рекомендаций.

Так, затраты в день на самостоятельную работу оказались неодинаковы. По мере перехода на старшие курсы они уменьшаются: первый курс – триста четырнадцать минут, второй – двести пятьдесят две минуты, третий – двести тридцать шесть минут, четвертый и пятый курсы – одинаково – сто девяносто минут. Вывод очевиден: позитивно сказываются приобретаемые навыки самостоятельной работы.

Средний балл успеваемости также был тесно связан с затратами времени на самостоятельную работу: балл 4.0 – сто восемьдесят минут, балл 4.5 – двести сорок минут, балл 5.0 – двести семьдесят минут ежедневно.

В результате проведения этой работы были получены следующие ориентировочные нормы временных затрат в день на следующие виды деятельности: аудиторные занятия в институте в среднем – триста семьдесят минут, самостоятельная работа – сто восемьдесят – триста минут, общественная работа – шестьдесят минут, сон – четыреста восемьдесят минут, личная гигиена – тридцать минут, трехразовое питание – семьдесят минут, свободное время и транспортные затраты – сто семьдесят… сто десять минут, прочие затраты – двадцать минут. Всего за сутки тысяча четыреста сорок минут.

Заместители декана обеспечили распространение этих рекомендация через кураторов академических групп.

* * *

После сессии мы узнали о том, что в связи с кончиной Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР К.У. Черненко 11 марта 1985 года состоялся внеочередной Пленум ЦК КПСС, на котором Генеральным секретарем избран Михаил Сергеевич Горбачев.

В этом же году космонавт Георгий Гречко, наш выпускник, совершил третий полет в космос. Мы догадывались в институте, что он готовится к полету, но когда это случится, – никто не знал. Было известно только то, что он приводит свой вес к восьмидесяти килограммам, что является полетной нормой для космонавтов.

Но вот сообщение ТАСС: «17 сентября 1985 года экипаж в составе В.В. Васютина, Г.М. Гречко и А.А. Волкова на космическом корабле «Союз Т-14» отправились на космическую станцию «Салют-7».

Как следует из интересной, богатой фактическим материалом, полной остроумных высказываний книги «Космонавт № 34. От лучины до пришельцев» Георгия Михайловича Гречко, он вместе со своим коллегой по научной работе Станиславом Савченко привезли на станцию «Салют-7» интереснейшую научную программу по исследованию атмосферы Земли, выполнение которой было поддержано космонавтами В. Джанибековым и В. Савиных, уже работающих на борту станции.

Виктор Савиных, в своей книге, так сказал о совместной работе над этой программой:

«Г. Гречко прибыл как специалист по геофизике. Благодаря новой организации работы мы за короткое время выполнили массу новых экспериментов, вдвоем это было бы сделать невозможно…

Слаженность доброго десятка научных приборов требовалась идеальная. Дома мы в таком составе все это не проходили, пришлось навыки приобретать налету».

Г.М. Гречко высоко оценил помощь товарищей по экспедиции, оказанную ему по выполнению этой научной программы.

26 сентября космический корабль «Т-13» мягко опустил В.А. Джанибекова и Г.М. Гречко на Землю.

В институте этот полет нашего выпускника никого не оставил равнодушным. На перерывах между занятиями в столовой и общежитиях эта тема была самой популярной, высказывалась мысль о том, что Георгия Михайловича надо пригласить в институт, он так интересно комментирует детали этих полетов.

Позже, когда мы встретились с Георгием Михайловичем, он рассказал нам, как затормозил отход от станции корабля «Т-13», что позволило ему получить уникальные снимки «Салюта-7» в различных ракурсах. За эту самодеятельность ЦУП пригрозил ему исключением из отряда космонавтов.

Полученные снимки были высоко оценены руководителем ЦКБЭМ В.П. Глушко и даже попали в американский аэрокосмический музей в Вашингтоне.

* * *

Заканчивалась одиннадцатая пятилетка в жизни нашего государства. На всех предприятиях, заводах и учреждениях подводились итоги работы коллективов и формировались задачи на предстоящий пятилетний период и ближайшую перспективу.

В нашем институте был активно начат процесс компьютерной подготовки студентов в целях получения пользователей и разработчиков САПР и ГАП, в котором непременно участвуют общеобразовательные, общетехнические и специальные кафедры.

В целом на всех кафедрах факультета получены определенные положительные результаты, но объединения усилий для выработки единой методологии и единой стратегии развития этой технологии пока не сложилось, вычислительный центр института пока не приступил к обобщению полученного ценного опыта на факультетах.

На кафедре теоретической механики электронно-вычислительная техника используется при выполнении курсовых заданий студентами третьего курса.

На кафедре, руководимой доцентом Ю.Ф. Шипилиным, ЭВМ позволила по-новому организовать учебный процесс, интенсифицировать его. За одно занятие студент «наигрывает» десятки вариантов разрабатываемого изделия, накапливает информацию для принятия окончательного решения.

На кафедре № 8, оснащенной ЭВМ «Мир – 2», «СМ -1420», они широко используются при выполнении курсовых и дипломных проектов. В освоении этой вычислительной техники большую помощь студентам оказывают инженеры Т.Б. Астахович, С.С. Степанова, З.Г. Сулейманова, Н.В. Говорушкина.

Перед факультетом стоит задача найти свободные помещения для размещения терминалов, связанных с ВЦ института, кафедральных дисплейных классов, где студент может в любое удобное для него время получить доступ к ЭВМ.

Мы уже тогда понимали, что эта работа, а также необходимость обеспечения сети развитой операционной системой, возможно, потребует создания специального подразделения, что существенно может ускорить обучение студентов практике работы на компьютерной технике.

* * *

На одном из заседаний совета факультета, когда обсуждался вопрос академической успеваемости, в качестве мероприятия по улучшению контингента абитуриентов профессор Владимир Николаевич Кудрявцев с учетом интенсивного развития науки и техники внес предложение о переименовании факультета. Он предложил именовать наше учебное подразделение «Факультетом прикладной механики и автоматики» сокращено ПМиА. Его довольно энергично поддержали Николай Федорович Уткин и Владимир Иванович Захаров, ссылаясь на то, что соседний факультет «А» называется «Конструкторским», и это наименование автоматически привлекает более сильную ищущую молодежь на этот факультет. Название «Механический факультет» уже устарело и не популярно. Совет факультета поддержал эту идею, и мы оформили соответствующие документы для смены названия факультета.

На одном из совещаний у ректора Евгений Васильевич Кульков, в числе других обсуждаемых вопросов, отметил положительные сдвиги на факультете прикладной механики и автоматики. По окончании совещания он, задержав меня в кабинете, спросил, могу ли я продолжить работу в деканате еще на один пятилетний срок. Поскольку дела на факультете стали улучшаться, и мои заместители прекрасно представляли свою работу, а я в них был совершенно уверен, то счел возможным ответить на его вопрос утвердительно.

– Готовьтесь к перевыборам, – сказал он, а я поблагодарил его за доверие.

По возвращении в деканат я собрал присутствующих в деканате заместителей, сообщил им о предложении ректора и попросил подготовить некоторые цифровые данные для моего доклада. Зимняя сессия 1985/1986 учебного года уже завершилась и мне были необходимы окончательные данные. Моя информация присутствующими заместителями была воспринята как само собой разумеющееся обстоятельство. Никто не усомнился в правильности предложения ректора.

Несколько дней я размышлял о том, как построить свой отчетный доклад. Какой наш положительный опыт и недостатки вынести на суд членов совета факультета, чтобы они имели возможность принять правильное решение о кандидатуре декана. В отчетном докладе мне нужно было в кратком виде изложить суть проделанной нами работы и ее результаты в период с января 1981 года по конец 1985 года.

Основная задача, которая была поставлена перед коллективом факультета на пятилетний период, заключалась в организации эффективного учебного процесса и совершенствовании качества подготовки молодых специалистов, развитии научных исследований.

Всего коллектив факультета на декабрь 1985 года насчитывал триста восемьдесят шесть сотрудников, в том числе, шестнадцать профессоров, докторов наук, семьдесят пять доцентов, кандидатов наук, шестнадцать старших преподавателей и семнадцать ассистентов, остальные сотрудники учебно-вспомогательного состава и научно-исследовательского сектора. На шести кафедрах из одиннадцати, в качестве заведующих работают профессоры, доктора наук, в остальных случаях кафедры возглавляются опытными доцентами, двое из которых завершили докторские диссертации. На оставшихся кафедрах их заведующие трудятся над написанием работ докторского уровня.

Число преподавателей с учеными степенями составляло на специальных и общетехнических кафедрах от восьмидесяти двух до ста процентов, несколько ниже на кафедре истории КПСС – семьдесят три процента, и кафедре иностранного языка – двенадцать процентов.

Факультет имел значительный кадровый резерв, который позволял широко привлекать многих сотрудников для работы на ответственных участках: в приемной комиссии, по руководству сельскохозяйственными работами, в общественных организациях партбюро и профбюро, общежитиях и на кураторской работе.

По состоянию на 1 января 1986 года на факультете обучалось одна тысяча шестьсот двадцать пять студентов.

Если набор абитуриентов был успешным, то заметно повышались уровни абсолютной успеваемости, средний балл, уменьшался отсев студентов после первого и второго годов обучения. Велась весьма настойчивая работа с уполномоченными по школам, организованно проводились Дни открытых дверей, уполномоченные по кафедрам ездили в командировки по крупным промышленным городам, особенно в восточном направлении, где агитировали молодых людей приезжать на учебу в Военмех. Если в 1981 году число поданных заявлений, поданных на наш факультет, было менее двух на одно учебное место, то в 1985 году оно возросло на пятьдесят процентов.

За пятилетие нам удалось улучшить уровень абсолютной успеваемости с 80,6 процента в 1980/81 учебном году до 90,2 процента в 1985/86 учебном году, то есть поднять его примерно на десять процентов. В последние два года коллектив факультета по итогам третьей сессии занимал второе место по институту, опередив приборостроительный факультет.

Хроническая болезнь факультета – повышенный отсев неуспевающих студентов. Своего апогея этот процесс достиг в 1980/81 учебном году – сто пятьдесят девять человек, половина принятых на первый курс. В период нашей работы удалось его снизить на величину численное-ти одной академической группы, двадцать пять человек. По нашим представлениям – скромный результат. В этом направлении еще много нерешенных задач.

Успеху в научной деятельности на всех специальных и общетехнических кафедрах, способствовали отраслевые лаборатории, поддержанные промышленными министерствами. Последняя лаборатория была образована при кафедре станков в 1985 году. Получили признание специалистов научные школы на кафедрах ракетных установок, артиллерии, боеприпасов, деталей машин и по технологической кафедре. По многим завершенным научно-исследовательским работам получены положительные заключения и акты внедрения результатов.

Мой доклад завершался словами: «По нашему мнению, на факультете прикладной механики и автоматики сложилась определенная система учебно-воспитательной работы, обеспечившая улучшение основных ее результатов, позволяющая на современном этапе в свете решений XXVI съезда КПСС осуществить подготовку высококвалифицированных кадров для народного хозяйства нашей страны, а так же проводить актуальные и эффективные научные исследования, в полной мере используя творческий научный потенциал факультета».

* * *

Приблизился день перевыборов декана факультета. У меня был написан отчетный доклад и подготовлены плакаты по основным показателям развития факультета за пять прошедших лет. Секретарь совета факультета Эдуард Иванович Ульянов заблаговременно разослал приглашения членам совета.

В назначенное время члены совета заняли места в аудитории. Повестка дня этого заседания была утверждена присутствующими единогласно.

Для проведения выборов декана был выбран председатель собрания профессор В.А. Мартынов и счетная комиссия для подсчета голосов.

Для отчетного доклада мне было предоставлено слово, и за двадцать пять минут я изложил свои мысли. Последовало несколько вопросов, главным образом, по дозировке учебных часов и причинам отсева студентов на младших курсах. Ответы удовлетворили членов совета.

Затем состоялось выдвижение кандидатов на пост декана факультета. Слово попросил наш самый уважаемый профессор Евгений Георгиевич Рудяк. В своем выступлении он положительно охарактеризовал меня как декана факультета, как доцента кафедры, где я преподаю, те результаты, с которыми факультет пришел к моменту переизбрания декана и предложил мою кандидатуру для избрания на очередной пятилетний срок. Наверное, с ним поговорил ректор, подумал я, так как сам по этому вопросу ни к кому не обращался. Выступили еще профессоры В.Н. Кудрявцев и И.Г. Жарков, которые поддержали предложение Е.Г. Рудяка. Других кандидатур на занятие этой должности названо не было.

В результате проведенного голосования двадцать восемь членов совета поддержали мою кандидатуру, при одном воздержавшемся. Понятное дело, мне за себя «положительно» голосовать было неудобно.

Не успели члены совета поздравить меня, как вдруг, открылась дверь, вошел кто-то, кажется, Гвоздин, и объявил: «Мы со Щербаковым работать не будем, и его отчет, как декана факультета, переносим на большой совет».

Немая сцена. Некоторые члены совета со знаком вопроса на лице повернулись в мою сторону. Пользуясь заминкой, этот сотрудник учебного отдела покинул аудиторию.

Для меня это стало совершенно неожиданным, в свое оправдание (хотя в чем, собственно, оправдываться?) я только и смог сказать, что ректор Е.В. Кульков сам рекомендовал мне еще поработать деканом факультета.

Когда расходились, кто-то высказал предположение, что началась борьба за место ректора, а к нам и нашим решениям уже нет никакого уважения.

На следующий день, когда я появился в деканате, к нам вошла группа людей, в основном, заместители деканов других факультетов, с требованием немедленно передать им всю документацию деканата. Первая мысль, когда они вошли, что наших коллег интересует, как мы хорошо организовали сельхозработы. Увы, я глубоко заблуждался. Они смотрели на нас, как на мошенников и фальсификаторов. Еще пару дней назад, встречаясь в коридоре, где расположены деканаты, мы с уважением приветствовали друг друга, а сегодня такая агрессия, такое недоверие друг к другу! Кто дал им право так вести себя в нашем деканате?

Наша секретарь Татьяна Викторовна посмотрела на меня: «Передавать или не передавать?». Я и сам был в недоумении. Сегодня я потребовал бы письменное распоряжение, указание или даже приказ, а тогда – «Как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя…»

Мелькнула мысль – у нас все честно, пусть проверяют. Сказал Татьяне Викторовне:

– Отдайте, только запишите, какие документы передали.

Разумеется, надо было встретиться с ректором, разъяснить ситуацию, но в те дни его не было в институте. Уже через несколько дней я получил конверт из прокуратуры, в котором содержалось «Предупреждение», в котором мне ставилось в вину, что я, на полторы тысячи обучающихся, одиннадцати студентам разрешил пересдать лишнюю двойку и, тем самым, нанес нашей армии непоправимый ущерб, лишив ее одиннадцати новобранцев. Но мы работаем не только со студентами, но и с их родителями! Представьте: приходит к вам мать, как правило, одиночка, и со слезами умоляет дать последнюю возможность ее сыну пересдать эту двойку. Она боится потерять его, своего единственного ребенка, больше детей у нее никогда не будет. Он у нее – «свет в окошке». Пойдете вы ей навстречу, зная при этом, что нарушаете закон?

Иногда в таких случаях думается, если бы сын видел, как его мать бьется за него, может быть и взялся всерьез за учебу. А с другой стороны, отслужив в армии, а она в те годы была хорошей школой воспитания, понял бы, что учеба в вузе – это очень полезное и почетное занятие. Но по закону больших чисел, всегда должны быть исключения из общих правил.

Прокурор оштрафовал меня за это нарушение закона на семьдесят рублей, и это правильно, потому, что я все-таки закон нарушил. Обидно было другое, я знал, что такие же нарушения имеют место и на других факультетах, но в то время я, как говорится, «попал под раздачу».

Кстати, о том списке из одиннадцати человек. Его составители так старались угодить организаторам моего провала на выборах, что включили туда студента, который по состоянию здоровья не обязан был служить в армии, а еще включили в него девушку, фамилия которой не склонялась. Так что сумма штрафа была преувеличена.

Один из моих заместителей сообщил, что с ним беседовал член какой-то комиссии и очень настойчиво хотел получить сведения о том, какие я беру взятки с тех родителей, которым разрешил пересдать ту пресловутую двойку. Это было возмутительно. В те времена при мне в деканате я ни разу не слышал слова «взятка». Пять лет тому назад я был секретарем парткома института, и у многих членов партии пользовался доверием, чем очень дорожил.

А теперь в других кабинетах рассуждают о том, брал ли я взятки, и сколько?!

Позвонили из райкома КПСС, просили приехать к секретарю райкома Татьяне Васильевне Захаровой. Мы знакомы более семи лет. Она знала меня как секретаря парткома, который ее ни разу не подводил. Особых симпатий друг к другу не возникало: у нее в районе, таких как я, не менее сотни.

Захожу в ее кабинет.

– Письмо поступило из вашего вуза, хочу вас познакомить с ним, – сказала она.

Читаю письмо. В нем утверждалось, что за время работы деканом факультета мне не удалось поднять уровень успеваемости, посещаемости занятий, а цифры, которые мной указаны в отчетном докладе, фальсифицированы. Фактическая абсолютная успеваемость где-то на уровне семидесяти процентов, и я нарушил закон, разрешая пересдавать неудовлетворительные оценки больше допустимого, что мне написали учебное пособие, а я за это заплатил деньги, как за научную работу и так далее…

По всем пунктам этих обвинений я дал исчерпывающие объяснения секретарю райкома, признав, что одиннадцати студентам разрешил пересдачу неудовлетворительных оценок по просьбе их родителей.

– Я отправляю письмо в партком М.Я. Водопьянову, пусть он разберется с этой жалобой, – сказала Татьяна Васильевна.

Прошло недели две, когда мне сообщили из парткома, что я должен быть на его заседании. Отправился в партком, знакомый до мелочей кабинет, присаживаюсь в сторонке.

Секретарь парткома Михаил Яковлевич Водопьянов предлагает мне сесть в торец длинного стола, где обычно сажают провинившегося. Сидим, члены парткома молчат.

Обстановка как на похоронах. Прошло минут пятнадцать, кого-то ждем. Заходит Юрий Петрович Савельев, садится где-то сзади, я его не вижу.

Михаил Яковлевич открывает заседание парткома. Сообщает, что в партийный комитет из райкома партии поступило письмо за подписью проректора института Ю.П. Савельева, в котором содержится информация о неудовлетворительной работе Б.Ф. Щербакова как декана факультета, указываются факты нарушения закона о воинской обязанности и правил оплаты за научную работу.

– Райком просит рассмотреть по существу это заявление и при необходимости принять соответствующее решение, – добавил секретарь парткома.

Предоставили мне возможность сообщить свое мнение об изложенных в письме обвинениях.

Сказал членам парткома, что из деканата изъяты все оперативные документы без официального уведомления о назначении какой-либо комиссии. Создается впечатление, что во всех письмах, разосланных в министерство, в райком, прокуратуру приводятся цифры и факты, противоречащие действительности. У нас никогда не было абсолютной успеваемости на уровне семидесяти одного процента, как указано в одном из пасквилей, написанных о результате нашей работы.

Что касается неправильной выплаты за научную работу, то это очередное искажение действительного положения вещей. Был создан миф о том, что один из преподавателей кафедры теоретической механики написал для меня учебное пособие по нашей специальности, а я ему заплатил за это, как за выполненную научную работу. Да, я его несколько лет привлекал к научной работе, и мы отчитались перед заказчиком полностью при отсутствии претензий с его стороны. В учебном пособии помещены материалы четырех статей, написанных совместно и уже опубликованных до выхода моего учебного пособия. Во второй части этого пособия мной указано, что соответствующие разделы, где помещены материалы этих статей, написаны совместно и что автор выражает ему благодарность за консультации при написании других глав второй части пособия.

В свое время этот преподаватель кафедры теоретической механики, весьма эрудированный математик, кандидат физико-математических наук, в разговоре со мной заметил, что мог бы принять участие в выполнении аналитических исследований по актуальной тематике, что ему было бы полезно пополнить свою библиографию опубликованными материалами. Проблемы не было, в то время у нас продолжались работы с ОКБ-1 С.П. Королева и мы совместно с ним рассмотрели несколько задач, касающихся газодинамического взаимодействия струй управляющих реактивных двигателей на корпус космических кораблей.

Кроме этого, несколько задач касались динамики схода ракет в различных условиях старта. Эти исследования проводились с целью публикации статей в научных сборниках, и эта работа не оплачивалась за счет средств НИР. Мне приходилось формулировать задачу, конкретизировать ограничения, обсуждать возможный путь решения и мой коллега определял разумный способ ее решения. У нас было тесное взаимополезное сотрудничество. Мы даже кое-что разрабатывали на перспективу. Такая практика взаимодействия применялась и на других кафедрах.

Что же касается пересдачи по одной сверхнормативной двойке, то такое нарушение я признал, тем более, что оно имело место и на других факультетах.

После моих ответов на некоторые частные вопросы секретарь парткома предложил выступить присутствующим. Первым слово попросил М.С. Крылов, который нам был известен как очень «гибкий» человек.

М.С. Крылов свое выступление зачитал по бумаге, которая практически повторяла письмо, посланное в райком партии, но заключил он его предложением – исключить меня из рядов КПСС. Вот так, без всякого расследования, без моего разговора с секретарем парткома, без учета мнения партбюро и партгруппы кафедры, выгнать из партии бывшего секретаря парткома. Это был бы успех для организаторов всего побоища! Расчет был сделан именно на получение шумного успеха, как вырос бы рейтинг (правда, такое иностранное слово в те времена еще не использовалось) авторов этих писем!

Вопрос поставили на голосование. За – один, остальные против. М.С. Крылов плохо выполнил порученное ему задание. Предлагает: строгий выговор с занесением в учетную карточку. Результат – тот же. Строгий без занесения. Опять неудача. Выговор – не получилось. Наконец, поставить на вид. Партком поддержал – все-таки я разрешал пересдавать лишнюю двойку.

Позже я постоянно размышлял над тем, с какой целью была организована эта беспрецедентная кампания в отношении меня. Я, будучи деканом, нигде не выступал с критикой ректората, наоборот, при случае поддерживал молодых проректоров, считая, что у нас есть перспективные кадры, готовые в будущем возглавить институт. Имел в виду, в том числе, и Г.А. Лукьянова, который успешно руководил научно-исследовательской работой института. В свое время в парткоме мы подготовили хороший резерв руководящих кадров.

Конечно, в коллективе вуза было много сотрудников, которые поддерживали со мной добрые отношения и многие были готовы помочь в случае необходимости. В эти дни они приходили ко мне в деканат и разъясняли обстановку, сложившуюся в институте.

Первую версию я услышал от одного знакомого. Он говорил, что ректор Е.В. Кульков назначен на эту должность, когда я был секретарем парткома. Скоро перевыборы, а ректором желает стать Ю.П. Савельев.

– Вы, вероятно, будете поддерживать нынешнего ректора, – говорил знакомый. – Поэтому вас нужно убрать, а чтобы убрать, необходимо скомпрометировать, кто там будет доказывать, что вы подняли успеваемость на десять процентов.

Была и другая версия. Ее озвучил мне другой человек в приватной беседе.

– Вспомните, – говорил он. – Когда вы были секретарем парткома, то освободили от должности ректора Дьякова. Вы этому не препятствовали, а, возможно, даже поддерживали.

– Да, но ректор совершил проступок, не совместимый с должностью ректора!

– А кто знает, какой он совершил проступок? Он освобожден в связи со снижением уровня воспитательной работы, и вы партийный выговор на бюро горкома получили за снижение уровня воспитательной работы с ректоратом. Теперь у него в институте образовались друзья. Вот они и дождались, когда можно и вас хорошо скомпрометировать. Люди для этого есть, только дайте команду, а материал найти для этого проще простого, система образования такая сложная, что долго искать не потребуется. До нас дошла такая непроверенная информация, что когда потребовался на вас компрометирующий материал, то его нашли на вашей кафедре. Кто лучше кафедры знает, как вы занимаетесь своими научными исследованиями…

Пришел документ из министерства образования, в котором по полученной информации сообщалось о неудовлетворительной работе декана Б. Щербакова. Предлагалось представить Минвузу объяснения о причинах сложившегося положения на факультете прикладной механики и автоматики.

Ректор поручил мне подготовить ответ. В письме я изложил настоящее состояние дел на факультете, привел наши показатели, отметил улучшение основных данных, перечислил еще существующие упущения в нашей работе и высказал некоторые замечания по работе учебного отдела и проректора по учебе – исчезновение деканских совещаний, отсутствие руководства в период учебного года и так далее. Кроме того, отметил, что на прошедших перевыборах декана был единогласно поддержан советом факультета.

Ответ на мое сообщение поступил в ректорат, в нем содержались серьезные замечания по организации учебного процесса в институте.

Состоялась доверительная и очень откровенная беседа с ректором. Евгений Васильевич Кульков сказал, что беседует со мной не как с деканом, а как с секретарем парткома, пусть и бывшим. Нет, он не жалуется, просто излагает обстановку так, какова есть на самом деле. А обстановка складывается не в мою пользу. Ю.П. Савельев предпринимает действия, направленные на компрометацию моей личности, при этом всем говорит о том, что делает это по указанию ректора. Скорее всего, именно он вынудил преподавателя кафедры теоретической механики написать нужную ему объяснительную записку, опять-таки сославшись на требование ректора.

Кроме того, Е.В. Кульков проинформировал меня о том, что комиссия парткома не нашла криминала в поступках коммуниста Б.Ф. Щербакова. И еще одна новость: был подготовлен приказ об объявлении мне выговора за нарушения в научно-исследовательской работе. Юрист института отказался визировать этот приказ. К слову, новым руководством вуза этот человек вскоре был уволен из института.

После паузы Евгений Васильевич заметил, что Ю.П. Савельев стремится занять кабинет ректора, но вряд ли это будет полезно институту.

* * *

Неофициально меня известили, что создана комиссия Ученого совета института, которая должна изучить работу нашего факультета и подготовить соответствующее заключение об этом. Председателем комиссии был назначен заведующий кафедрой электротехники профессор А.П. Лысенко. Я знал его, как очень порядочного человека, и эту новость воспринял совершенно спокойно.

Была назначена дата Ученого совета института. Я явился туда одним из первых. Взял папку с отчетным докладом и занял свое привычное место, где обычно располагаются деканы факультетов. Ректор находился на лечении.

Юрий Петрович Савельев объявил начало работы совета. Первый вопрос – отчет декана факультета прикладной механики и автоматики. Некоторые члены совета, являющиеся также членами совета нашего факультета, обратили внимание на то, что они уже слушали мой отчет и голосовали за избрание меня деканом, поэтому сомневаются в необходимости повторного рассмотрения этого вопроса.

Тогда Юрий Петрович дал пояснение, что, по его мнению, декан факультета Б.Ф. Щербаков в своей работе допустил ряд серьезных нарушений, которые не позволяют избрать его на очередной срок. Он изложил свои претензии в том виде, в котором они были сформулированы в его письмах в прокуратуру, райком партии и министерство.

В ответном слове я опроверг все его обвинения, кроме одного – разрешении пересдать одиннадцати студентам по одной сверхнормативной двойке. Также я сообщил совету, что была предпринята попытка исключить меня из КПСС.

Было предоставлено слово председателю комиссии профессору А.П. Лысенко. Алексей Петрович, поднявшись со своего места, сказал, что у него нет никакого мнения о работе декана факультета и сел на свое место. Я понял, что он проигнорировал данное ему поручение, не захотел участвовать в этой сомнительной истории. В зале зашумели.

Конечно, можно было продолжать бороться за место декана. Но я посмотрел в зал, который продолжал активно обсуждать выступление профессора Лысенко, и понял, что мне, если останусь деканом, будет практически невозможно работать в этой сложной обстановке. Взвесив все «за» и «против», я обратился к совету с просьбой снять мою кандидатуру с выборов декана и провести новые выборы.

Ученый совет института принял мое предложение.

На одном из ближайших заседаний совета факультета прикладной механики и автоматики деканом был избран профессор Игорь Сергеевич Кузьмин, весьма перспективный и ответственный преподаватель кафедры деталей машин. А я вернулся на свою кафедру № 8 и стал продолжать преподавательскую работу.

Вскоре ректором института стал Ю.П. Савельев, а заведующий кафедрой переместил меня в удаленную комнату на четвертом этаже, чтобы я стал малозаметным, как американский истребитель-бомбардировщик «Стеле».

Но самое удивительное, что спустя некоторое время ко мне заглянул единомышленник нового ректора, мой земляк Сергей Михайлович Морозов и объявил, что тот хочет поручить мне организацию семидесятилетнего юбилея университета. После недолгих колебаний, я принял это предложение и с большой ответственностью взялся за подготовку этого весьма важного события.

Ю.П. Савельев предпринял ряд практических шагов к тому, чтобы восстановить наши прерванные отношения: выделил солидный кабинет для юбилейного комитета, предложил мне возглавить Фонд поддержки БГТУ им. Д.Ф. Устинова «Военмех», своим приказом перевел меня на должность профессора кафедры. Наконец, пригласил меня вместе с ним поехать в командировку в Нижний Новгород к губернатору этого региона Геннадию Максимовичу Ходыреву, выпускнику нашего института. В результате проведенных переговоров мы получили серьезную поддержку по юбилейным торжествам.

Юбилей прошел успешно. Многие участники этого события выразили мне свою признательность. Мне было приятно стать частью важного праздника в институте, в котором прошла практически вся моя сознательная жизнь и который, без преувеличения, сам стал моей жизнью.

Впереди меня ожидала очень серьезная научная работа по обеспечению безопасности в космическом пространстве. Эту научно-исследовательскую работу мы получили участвуя в закрытом конкурсе среди научных учреждений. Рассказать об этом пока нет возможности, так как эта научная работа имеет соответствующий гриф секретности.

Время летит очень быстро и эта работа в свое время найдет свое место в соответствующих научных журналах.

Фотоматериалы к V главе

Щербаков Б.Ф. декан факультета.

Князев А.Ф. зам. декана по курсу.

Крашенинников А.А. зам. декана по курсу.

Гуменюк Ю.И. зам. декана по курсу.

Румянцев Н.К. зам. декана по курсу.

Шемелев Ю.Ю. зам. декана по курсу.

Челищев О.Н. зам. декана по физ. воспитанию.

Цепелев В.С. зам. декана по курсу.

Ефимов Ю. зам. декана по общежитию.

159. Деканат механического факультета

160. Президиум торжественного собрания по вручению ордена Ленина в Большом концертном зале Ленинграда.

161. Первый секретарь обкома КПСС – Г.В. Романов прикрепляет орден Ленина к Знамени ордена Красного Знамени механического института.

162. Ленинградский ордена Красного Знамени механический институт стал дважды орденоносным. У Знамени института стоят Е.В. Кульков – ректор института, Г.В. Романов – первый секретарь обкома КПСС, А.В. Лясников – секретарь парткома института, В.К. Ерофеев – председатель месткома института, Г.Г. Шелухин – доктор технических наук, профессор, заведующий кафедрой, В.В. Васильев – слесарь-сборщик.

163. Зрительный зал стоя приветствует награждение института высшей государственной наградой.

164. А.И. Райкин.

165. А.Б. Фрейндлих.

166. А.А. Тарковский.

167. Е.П. Леонов.

168. К.Ю. Лавров.

169. К.А. Райкин.

170. Встреча с Томсинским И.З.

171. О. Рябоконь убеждает И. Томсинского в том, что в России жить лучше, чем в Америке.

172. И. Томсинский и М. Ребристый удивлены успехами Б.Г. Усиевича.

173. Драмколлектив ЛВМИ. В центре И.П. Терпугова – художественный руководитель.

174. Хор Военмеха.

175. Коллектив народного танца.

176. Машиностроительный завод имени В.И. Ленина во Фрунзе (Бишкек).

177. К.С. Турусбеков, А.В. Лясников, Н.Ф. Ильин, И.С. Кузьмин – организаторы филиала института в столице Киргизии.

178. Коттеджи на базе отдыха работников завода на берегу озера Иссык-Куль.

179. Прибрежная зона озера Иссык-Куль в районе базы отдыха завода.

180. Памятник русскому путешественнику Пржевальскому в городе его имени.

181. Г.А. Данилин – заведующий кафедрой, которая активно сотрудничает с филиалом института в Бишкеке.

182. Ректор Ленинградского ордена Ленина и ордена Красного Знамени Механического института имени Маршала Советского Союза Д.Ф. Устинова доктор технических наук, профессор Е.В. Кульков.

183. «В третьем космическом полете были выполнены интересные научные исследования», – сказал Г.М. Гречко.

184. С 2016 года кафедру А4 (ранее № 8) возглавил В.Г. Долбенков, известный специалист в области машиностроения.

185. 2007 г. Кафедра «Стартовые и технические комплексы ракет и космических аппаратов» (А4). Сидят слева направо: А.Г. Корнев, Ю.А. Круглов (зав. кафедрой), А.Ф. Уткин, Б.А. Храмов, Р.Я. Гаевская, А.Е. Леккина, Б.Ф. Щербаков, Л.С. Лелин; стоят: И.Н. Молчанов, С.В. Гагарский, И.Л. Добросердов, Е.В. Афанасьев, В.П. Зюзликов, С.В. Бобышев, С.М. Дудин, В.Б. Синильщиков, А.И. Жеребин.

186. Автономная пусковая установка грунтового мобильного комплекса ракет стратегического назначения «Тополь-М». Ракетные комплексы «Тополь-М» обеспечивают безопасность нашей страны.

187. Первенец советского атомного оружия – РДС-1. Музей ядерного оружия ВНИИЭФ, г. Саров.

 

Глава VI

Они сделали это…

В заключительной главе повествования необходимо рассказать, о замечательных талантливых выпускниках Военмеха, которые создавали и сегодня создают надежную, эффективную, конкурентоспособную военную технику.

Это ими в период Великой Отечественной войны было создано Оружие Победы, а в послевоенное время достигнуто равновесие в военном противостоянии и обеспечена мирная жизнь нашего народа.

Военмеховцами, настоящими патриотами своей Отчизны, разработаны и поставлены на вооружение нашей прославленной Армии и Флота самые совершенные образцы военной техники.

Выдающуюся роль в обеспечении безопасности нашей страны, выполняет Балтийский государственный технический университет «Военмех» имени Д.Ф. Устинова, который за свою 84-летнюю деятельность, подготовил десятки тысяч высококлассных специалистов оборонной промышленности.

Заранее приношу извинения за то, что невозможно в полной мере рассказать о величайшем трудовом подвиге и огромном вкладе, который внесли в оборону страны наши замечательные специалисты, подготовленные профессорами и преподавателями Военмеха. Думаю, что это задача для целого творческого коллектива авторов – самих инженеров-военмеховцев, военных, профессиональных историков, писателей. И такой фундаментальный труд обязательно появится. Ведь, предать забвению творческие достижения многочисленной армии талантливых специалистов, день и ночь неустанно создававших секретную продукцию, ковавших Оружие Победы в Великую Отечественную войну и обеспечивавших мирную жизнь нашего героического народа в период холодной воины – просто недопустимо.

Считаю своим долгом внести свой посильный вклад в это необходимое дело.

Время неумолимо движется вперед, мы становимся старше, созданная нами оборонная техника, исключая ту, которая все еще носит гриф «Секретно», завершает свой жизненный цикл, уступая место более совершенным и эффективным системам.

Но сколько бесценного опыта, интересных решений, творческих находок, заложено в то, что уже отслужило свой век. С этим трудно, да и невозможно расстаться. Вдумайтесь – эти изделия вобрали в себя весь накопленный десятилетиями уникальный проектно-технологический опыт. Молодежи во все времена свойственно ироничное отношение к опыту старших, но именно он – фундамент дальнейших достижений. Именно поэтому молодые умы должны взять лучшее из этого поистине бесценного наследия. Без прошлого не бывает настоящего, а без него – будущего.

Коротко о прошлом, предшествующем становлению Военмеха. Своими корнями оно уходит в двадцатые годы прошлого столетия, когда в молодом Советском государстве был поставлен вопрос об индустриализации страны.

Восстановление хозяйства, разрушенного в годы Первой мировой войны, иностранной военной интервенции и гражданской войны, поставило перед советским руководством безотлагательную задачу планомерного, централизованного ударного промышленного рывка. В декабре 1925 года состоялся XIV съезд ВКП(б), вошедший в историю как «съезд индустриализации». По всей стране было развернуто гигантское промышленное строительство. Днепрогэс, Краматорский, Горловский, Луганский заводы на Украине. На Урале возводились Уралмаш («завод заводов»), Березниковский и Соликамский комбинаты. Началось строительство Магнитогорского металлургического комбината. Возникли новые шахты и доменные печи. В Москве и Горьком шла работа по созданию крупных автомобильных заводов. В Сталинграде, Челябинске, Ростове-на-Дону создавались гигантские предприятия по производству тракторов и комбайнов. Расширялась вторая (после Донбасса) угольная база страны – Кузбасс. Была заложена фундаментальная основа для развития промышленности, народного хозяйства и военно-промышленного комплекса.

Еще одно, необходимое историческое отступление. Военно-промышленное наследие, оставленное Российской империей, не отвечало требованиям современности, ни по тактико-техническим параметрам, ни по количественным показателям.

В качестве примера можно привести следующие данные. На 10 июля 1918 года Красная Армия располагала всего 3080 артиллерийскими орудиями, а уже в 1919 году артиллерийскими заводами было изготовлено около 1300 орудий. Основным оружием пехоты была Мосинская трёхлинейная винтовка калибра 7.62 мм, пулемёт Максима образца 1887 г. и т. п. Бронированная техника в 1917 году насчитывала 13 автобронедивизионов и 7 бронепоездов. Первыми танками Красной Армии были отремонтированные трофейные танки английского и французского производства, захваченные в 1919 году в боях с интервентами. Первый советский танк по типу французского «Рено» вышел из ворот Сормовского завода 31 августа 1920 г. Руководство партии и государства, наряду с проведением индустриализации и коллективизации своей первостепенной задачей считало укрепление обороноспособности страны.

В декабре 1918 года организуется первый научно-экспериментальный центр по вооружению – Комиссия особых артиллерийских опытов (КОСАРТОП), которую возглавил известный ученый-артиллерист В.М. Трофимов. К работе в этой комиссии были привлечены крупные учёные А.Н Крылов, П.П. Лазарев, Н.Е. Жуковский, С.А. Чаплыгин и другие. Под руководством этой комиссии была выполнена модернизация существующих артиллерийских систем. Дальность стрельбы артиллерийских орудий калибра 76мм, 107мм увеличилась на 30–40 %, скорость их передвижения удвоилась.

В середине 20-х годов на смену КОСАРТОП создаётся ряд артиллерийских конструкторских бюро и научно-исследовательских институтов. По плану модернизации артиллерийского вооружения Военно-Морского Флота (ВМФ) выполнение заказов было возложено на созданные конструкторские бюро при Металлическом заводе и заводе «Большевик» (ныне Обуховский). Из-за недостаточного количества морских кораблей ВМФ, береговая оборона обеспечивалась бронепоездами, оснащёнными крупнокалиберными морскими орудиями. Разработка таких систем вооружения осуществлялась вновь созданными конструкторскими бюро. Руководство этими проектами было возложено на А.Г. Дукельского, А. А. Флоренского, И.И. Иванова, Е.Г. Рудяка.

В предвоенные годы была создана мощная материально-техническая основа оборонной промышленности. На базе проведённой индустриализации возросла добыча топлива и производство электрической энергии, выплавка металла, развивалось машиностроение. Благодаря этим успехам получили интенсивное развитие авиа– и судостроение, производство танков, автотракторное производство, приборостроение. Активно совершенствовалось производство артиллерийского, стрелкового оружия, оптической аппаратуры и всех видов боеприпасов. Большое развитие в тот период получила разработка и производство миномётного вооружения. В армейские части поступили 50мм ротные миномёты, 82-мм батальонные, 120-мм полковые образцы. Полковой миномёт вообще был новинкой для всех армий, в том числе, и немецкой. А, по словам академика В.И. Зубова, «В стране была создана система колхозов и совхозов, которая позволила за 24 довоенных года (1917–1941 г г.) построить девять тысяч новых заводов и оснастить промышленность современной техникой и технологией».

В начале тридцатых годов Советский Союз, практически находящийся в изоляции от всего остального мира, предчувствуя грядущие опасности, исходящие от Европы и рвущегося к власти фашизма в Германии, испытывая острый недостаток в специалистах высокой квалификации, осуществил широкую программу по открытию целого ряда технических ВУЗов, нацеленных на подготовку кадров в интересах обороны страны.

Так, 13 июня 1930 года Президиум ВСНХ принял постановление о создании на базе Ленинградского механического техникума Ленинградского механического комбината (ЛМУК) в составе: механического института, механического техникума, вечерних курсов мастеров, курсов повышения квалификации. Уже в 1930 году военно-механический факультет института начал готовить инженеров по специальностям: оружейно-арсенальной, оружейно-пулемётной, патронно-трубочной. Но, после встречи делегации профессорско-преподавательского состава ЛМУК с С.М. Кировым и при поддержке К.Е. Ворошилова 26 февраля 1932 года Наркомом по тяжёлой промышленности СССР Г.К. Орджоникидзе был подписан приказ № 109: в целях концентрации подготовки инженерно-технических кадров для военной промышленности организовать специальный Военно-механический институт.

В Военно-механическом институте были открыты следующие специальности:

Ружейно-пулемётная;

Орудийно-лафетная;

Патронно-трубочно-взрывательная;

Снарядное дело.

Осенью 1933/34 учебного года в институте был открыт еще и факультет морского оружия. В этот год в институте обучалось 883 студента.

В январе 1939 года институт переводится в распоряжение Наркомата вооружения СССР.

Значителый вклад в становление Военно-механического института, организацию учебного процесса для подготовки высококвалифицированных, соответствующих требованиям времени, кадров для оборонной промышленности страны, внесли лучшие умы, уникальные специалисты того времени в соответствующей области. В институт были приглашены известные учёные: доктора наук, профессоры. Вот лишь некоторые из легендарных имен: Президент Академии артиллерийских наук А. А. Благонравов, Б.Н. Окунев, В.Д. Микеладзе, Д.Е. Козловский, М.В. Васильев, Герой Социалистического Труда, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, И.И. Иванов, О. А. Ривош, В.И. Павлов, П.С. Михельсон; директора института: С.Ф. Степанов, А.П. Петров, А.Т. Дыков; преподаватели: М.А. Аптекарев, Н.Д. Саперштейн, М.У. Мальц, Г.В. Дорошевский, Т.М. Городинский, А.Т. Носов, В.И. Стешов и другие.

С февраля 1932 года по июль 1941 года Военно-механический институт за 9 выпусков, подготовил 2143 инженера-конструктора и инженера-технолога для оборонной промышленности СССР.

С самых первых выпусков молодые инженеры показали себя грамотными специалистами и многие из них в предвоенные годы и годы войны стали директорами, главными инженерами, главными конструкторами, начальниками управлений Наркоматов и Госплана СССР, руководили крупными партийными организациями, назначались парторгами ЦК ВКП(б) на заводах, были избраны в Верховные Советы союзных и автономных Республик.

Наиболее известные из них: Д.Ф. Устинов, Ф.Ф. Петров, Е.Г. Рудяк, П.В. Финогенов, В.Ф. Жигалин, В.М. Рябиков, Н.В, Кочерыгин, В.Н. Новиков, Г.Н. Пашков, Д.И. Козлов, Н.Э. Носовский, С.И. Мошкин, С.Я. Бодров и многие другие. Представляем читателю, к сожалению, в самой краткой форме биографические данные и основные сведения о творческих достижениях некоторых из замечательных выпускников Военмеха.

* * *

Устинов Дмитрий Федорович закончил Ленинградский военно-механический институт в 1934 году и приступил к работе в Ленинградском артиллерийском научно-исследовательском морском институте (ЛАНИМИ). В 1937 году он переходит на практическую работу в конструкторское бюро завода «Большевик» (ныне Обуховский завод), где незаурядные способности организатора позволили ему стать директором этого крупного оборонного предприятия. Плохая организация и как ее следствие – неритмичность работы мешали выполнению плана. 29-летний директор менее чем за один год вылечил выявленные «болезни» и в феврале 1939 года Д.Ф. Устинов был награждён высшей наградой СССР – орденом Ленина.

В период советско-финляндской войны 1939 года по просьбам артиллеристов Д.Ф. Устиновым была налажена работа по усовершенствованию боеприпасов и некоторых орудий, что обеспечило их эффективную стрельбу по бетонным сооружениям противника, были предложены и приспособления для ускоренного перемещения орудий по глубокому снегу.

И. Сталин разглядел в этом человеке незаурядные способности и, осуществляя подготовку к предстоящей войне, назначил 9 июня 1941 года 32-х летнего Д. Устинова Наркомом вооружения(министром). Будущее подтвердило правильность этого выбора.

За шесть лет Д. Устиновым пройден путь от инженера до Наркома. Случай беспрецедентный. Время было сжато до предела. Ясный ум и высочайший уровень ответственности руководителей того времени позволили сделать правильный выбор в этих невероятных условиях. После этого назначения, через две недели, грянула жестокая кровавая беспощадная битва за сохранение самой страны, за жизнь и свободу родных и близких, за весь советский народ. Наглый враг, пользуясь внезапностью нападения и богатым опытом покорения Европы, сидя на броне танка с губной гармоникой, продвигался по нашим городам и весям, уничтожая все, что попадало в перекрестие прицела.

Красная Армия отступая, несла тяжёлые потери, много было жертв и среди мирного населения, так как враг перед занятием населенных пунктов подвергал их бомбардировкам и интенсивному артиллерийскому обстрелу.

Перед молодым Наркомом вооружения мгновенно встало множество сложных безотлагательных задач. Дмитрий Федорович так видел поле деятельности своего Наркомата: «конструирование, испытание и производство полевой, морской, противотанковой и зенитной артиллерии, пушечно-пулемётного вооружения для авиации и танков, стрелкового оружия всех систем и боеприпасов к нему, оптических приборов для Красной Армии и Военно-Морского Флота».

И всё это должно безостановочно выполняться в тяжелейших условиях борьбы с наступающим врагом. Война потребовала быстрого увеличения выпускаемой военной продукции, в том числе, стрелкового оружия и патронов к нему, современных артиллерийских систем, танков, самолётов и другого вооружения.

Уже сразу в связи с наступлением противника возникла необходимость срочного перебазирования заводов с кадрами и оборудованием в глубокий тыл страны. Во второй половине 1941 года на Восток страны было перемещено 2593 промышленных предприятия, в том числе, танковой, авиационной, моторостроительной, промышленности боеприпасов и патронов, оптических предприятий и металлургических заводов.

Передислокация в кратчайшие сроки такого потока людей, гигантского объема оборудования, материалов в условиях осенне-зимнего периода 1941 года, безотлагательный переход в режим производства необходимого фронту вооружения, потребовали нечеловеческого напряжения сил и организованности как от коллективов и руководителей перевозимых предприятий, местных органов власти, так и, прежде всего, Наркомата вооружения страны во главе с Д.Ф. Устиновым. Политическая воля, организаторский талант руководителя, глубокое понимание сотрудниками Наркомата проблем переустройства значительной части оборонного комплекса в тылу страны обеспечили решение этой беспрецедентной задачи.

Партия и правительство, Государственный Комитет Обороны уделяли повседневное внимание увеличению объема выпускаемой военной продукции и ее качественным показателям. За короткий промежуток времени благодаря жесткому управлению Наркомата вооружения, непрерывным командировкам самого руководителя и его заместителей, по уже действующим оборонным предприятиям в Подмосковье, городах: Туле, Владимире, Горьком, Коврове, Ижевске и многим другим, производство вооружений резко возросло, значительно расширилась номенклатура выпускаемых образцов.

В стране возникла структура НИИ и КБ, которые напряженно трудились над совершенствованием необходимых фронту видов военной техники. Выросли крупные специалисты по артиллерийскому вооружению, танкам, стрелковому оружию. Главными конструкторами этих предприятий стали: В.Г. Грабин, И.И. Иванов, Ф.Ф. Петров, Б.И. Шавырин, Ж.Я. Котин, А.А. Морозов, И.А. Астров, В.А. Дегтярев, Ф.В. Токарев, С.Г. Симонов, А.Э. Нудельман и другие. Названным руководителям позже было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда.

Примерно 40 % артиллерийских систем, состоящих на вооружении Красной Армии в период Великой Отечественной войны, были созданы после 1941 года.

По статистическим данным Госплана СССР в 19411945 гг. советский военно-промышленный комплекс произвел: самолетов 142,8 тыс., танков и САУ-110, 3 тыс., орудий – 523,5 тыс.

Гитлеровская Германия за 1941–1945 гг. произвела соответственно: 78,9 тыс. самолетов, 53,8 тыс. танков и САУ, 170,1 тыс. орудий. Сопоставление представленных данных свидетельствует о более эффективной работе отечественного военно-промышленного комплекса под руководством Наркомата вооружения СССР.

Значительное внимание в своей работе Дмитрий Федорович уделял развитию и совершенствованию нового для того времени вида вооружения – ракетного. Длительный и сложный путь развития российского ракетного оружия оперативно-тактического назначения своевременно

приблизился к своему завершению, что впоследствии, сыграло важную роль в победе над врагом в Великой Отечественной войне.

Группа инженеров-конструкторов: И.И. Гвай, А.Г. Костиков, В.Н. Галковский, А.П. Павленко разработала пусковую установку БМ-13 на автомобильном шасси с 16 направляющими, которая заряжалась с казенной части и позволяла вести стрельбу ракетами М13 через кабину автомашины. В 1939 году были изготовлены первые образцы «Катюш».

С 15 по 17 июня 1941 года на одном из подмосковных полигонов были произведены залповые пуски ракет, подтвердившие высокие боевые качества этого вида оружия.

Наблюдавшие стрельбы Нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, Нарком вооружения Д.Ф. Устинов, Нарком боеприпасов Б.Л. Ванников высоко оценили результаты массированных ракетных ударов, а 21 июня 1941 года руководители Советского государства приняли решение уже о серийном производстве ракет, пусковых установок и формировании соответствующих ракетных воинских подразделений. Д.Ф. Устинов вложил много усилий в развитие этого вида вооружения. К концу войны Красная Армия имела более 3000 различных ракетных установок. Заслуги по развитию и обеспечению армии необходимым оружием были высоко оценены руководством страны. В 1942 г. Д.Ф. Устинов стал Героем Социалистического Труда, а в 1944 г. ему было присвоено звание генерал-полковника. В эту пору ему было 36 лет от роду.

Д.Ф. Устинов отличался феноменальной работоспособностью, организованностью и дисциплиной. Эти же качества он хотел видеть у всех работников ВПК.

Он четко понимал, что успехи на фронте, в том числе, обеспечиваются напряженной работой в тылу, где ведется круглосуточное производство по удовлетворению армии всем необходимым.

Победное завершение Великой Отечественной войны не позволило расслабиться и почивать на лаврах. «Горячая» война сменилась на «холодную».

С 1946 года Наркоматы были преобразованы в Министерства, а Дмитрий Фёдорович стал Министром вооружения СССР.

Международная обстановка значительно осложнилась после Фултонской речи У. Черчилля, произнесенной им 5 марта 1946 года. Сохранить мир, устранить угрозу мировой войны – как ядерной, так и обычной – стало самой настоятельной, самой важной задачей послевоенного времени для нас.

Угроза миру исходит от военной машины США, от милитаристского курса американской администрации.

Так уже в 1945 году Пентагон планировал атомную бомбардировку 20 советских городов. В 1948 году намечалось сбросить 200 атомных бомб на 70 советских городов (план «Чариотер»); 1949 году – 300 бомб на 100 городов (план «Дрогшют»); в 1950 году – 320 атомных бомб на 120 советских городов (план «Троян»), Отказавшись от стратегической авиации как основной ударной силы, политические и военные руководители США сразу занялись производством ракетных комплексов «Тор», «Юпитер» и др. Одновременно с этим была заметно активизирована деятельность по созданию военных баз на территории государств-союзников США, географически сопредельных со странами социалистического лагеря и, в первую очередь, с Советским Союзом. Это и понятно, поскольку дальность действия их ракет составляла 2500–5000 км.

Усилившееся (1953 г.) в ряде стран движение за ликвидацию иностранных военных баз на их территориях заставило США перейти к разработкам ракетного комплекса «Поларис» для подводных лодок и начать создание ракет «Минитмен» на твёрдом топливе; «Атлас» и «Титан» – на жидком, имеющих дальность полёта 10000-15000 км.

В начале 60-х годов прошлого столетия США провозгласили доктрину «гибкого реагирования», сущность которой заключается в применении не только ядерного оружия, но и возможности ведения различного вида локальных войн. В конце 70-х годов в политике США и НАТО произошёл крутой поворот, заявлена возможность ведения ограниченной ядерной войны, при этом целые районы мира были объявлены сферами их «жизненных интересов».

В 1981 году в США принимается беспрецедентная по масштабам программа наращивания стратегических наступательных вооружений. Появились ракеты с разделяющимися боеголовками.

В 1983 году провозглашается так называемая «стратегическая оборонная инициатива» (СОИ) – военная программа звездных войн.

Осенью 1983 года в Западной Европе начинается развертывание американских ракет средней дальности «Першинг-2».

В 1986 году разрушается Договор ОСВ-2, важнейший международно-правовой документ, закрепляющий стратегический паритет между СССР и США и ограничивающий гонку вооружений в области стратегических наступательных вооружений.

1 июля 1991 года прекратил существование Варшавский Договор. Имущество этого военного союза было оставлено и разграблено. НАТО были подарены десятки военных аэродромов и других объектов инфраструктуры, построенных на наши трудовые деньги.

В 2002 году из Договора по ПРО вышли США.

Советский Союз, а сегодня Российская Федерация, на всем протяжении послевоенной истории никогда не выступал инициатором создания новых видов вооружений. При строительстве своих Вооруженных Сил мы всегда были вынуждены реагировать на угрозы, которые исходили от США. Все, что делалось и делается Советским Союзом (Россией) в области обороны, подчинено только обеспечению надежной безопасности своей страны.

Д.Ф. Устинов внес значительной вклад в Победу нашего народа в Великой Отечественной войне и оборону страны в послевоенный период. Этому способствовали глубокие знания по специальности, полученные в Военмехе, в том числе, знания по организации производственного процесса на оборонных предприятиях, государственный стиль руководства как в военное время, так и в послевоенный период, высокое чувство ответственности за судьбу страны, высокий патриотизм при выполнении своих обязанностей на всех уровнях руководства.

В 1952 году, после XIX съезда КПСС Д.Ф. Устинов стал членом ЦК партии. В период 1957-65 гг. заместитель, а затем 1-й заместитель председателя СМ СССР, Председатель ВСНХ СССР, секретарь ЦК КПСС в 1965-76 гг.

Руководить военно-промышленным комплексом Советского Союза он продолжал и тогда, когда стал секретарем ЦК КПСС. Советский ВПК, ведомый твердой рукой Д.Ф. Устинова, достиг в 1960-70 гг. военного паритета с НАТО, куда входили США, Англия, Франция, ФРГ и др. страны. При участии Дмитрия Федоровича в стране успешно реализовалась космическая программа.

В 1961 году, когда Ю.А. Гагарин совершил первый полет человека в космос, Д.Ф. Устинов, был награжден второй звездой Героя Социалистического Труда.

В 1976 году Д.Ф. Устинов стал Министром обороны СССР.

При его руководстве Вооруженными Силами страны Советская Армия, включая Ракетные войска стратегического назначения, планомерно оснащалась современной боевой техникой. Его труд на этом посту был высоко оценен руководством страны. В эти годы ему была вручена звезда Героя Советского Союза, присвоено звание Маршала Советского Союза, он был удостоен Государственной и Ленинской премий.

Дмитрий Федорович Устинов был уникальным руководителем государственного масштаба. Громадный опыт, глубокие знания во всех областях жизни, умение выстраивать отношения с работниками любого уровня, отчетливо представлять себе перспективы развития страны, в особенности вверенных ему направлений, давали ему возможность успешно разрешать самые сложные и трудные проблемы.

Награжден 11-ю орденами Ленина и другими высокими правительственными наградами.

Д.Ф. Устинов ушел из жизни 20 декабря 1984 года, его прах покоится в нише Кремлевской стены.

* * *

Рябиков Василий Михайлович. Родился 14 января 1907 года в селе Острецово Середского района Ивановской области. Трудовую деятельность начал рабочим на местной фабрике «Большевик». Начинал учебу в Ленинградском Технологическом институте. Затем студент Машиностроительного института, студент Ленинградского военно-механического института (специальность орудийно-лафетная). В 1933 году по спецнабору откомандирован в Военно-морскую академию.

С 1937 года инженер-конструктор на заводе «Большевик» (ныне Обуховский). В 1939 году назначен заместителем Наркома Вооружения, а в 1941 году первый заместитель Наркома вооружения Д.Ф. Устинова.

В годы Великой Отечественной войны проявил себя успешным организатором производства вооружения на эвакуированных оборонных предприятиях. Здесь всегда были проблемы с производственными площадями, электрической энергией, металлом нужного ассортимента, рабочей силой, жилплощадью, продуктами питания. Все это приходилось решать как с помощью Наркомата вооружений, так и при содействии местных партийных и административных органов.

Значительную помощь В.М. Рябиков оказал заводу «БАРРИКАДЫ», когда предприятие начало выпускать пушки Ф-22УСВ. Первая партия, изготовленная в сентябре 1941 года, составила 130 ед., но месячная норма была значительно выше и составляла 1000 ед. Своевременная поддержка Наркомата, организованная В.М. Рябиковым и самоотверженный труд коллектива завода, позволили достичь выполнения плана. Уже в январе 1942 года с завода на фронт было отправлено 1000 этих пушек.

Помощь со стороны Наркомата была оказана сотням оборонных предприятий страны.

В 1945 году за успешное выполнение заданий правительства по организации производства вооружения, создание и освоение новых образцов боевой техники и обеспечение ими Советской Армии и ВМФ В.М. Рябикову было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда.

Огромный опыт организаторской работы был учтен при переводе М.В. Рябикова в послевоенные годы на ответственную работу в Совет Министров СССР на должность начальника Третьего Главного управления при Совмине СССР (1950–1953 г г.). Управление было создано для развития науки и техники в области разработки управляемых ракет, самолетов-носителей, ракет дальнего действия. В 1953 году В.М. Рябиков был назначен заместителем Министра среднего машиностроения.

В период 1955–1957 гг. В.М. Рябиков выполнял обязанности председателя Специального комитета Совмина СССР.

В 1958–1961 гг. – заместитель Председателя Совета народного хозяйства РСФСР.

В 1961 году – Первый заместитель председателя Госплана СССР.

В 1962 году – Первый заместитель председателя ВСНХ СССР.

В 1966 году – Первый заместитель председателя Госплана СССР.

В послевоенные годы В.М. Рябиков внес значительный вклад в развитие промышленности и укрепление обороноспособности страны.

Награжден 9 орденами Ленина и другими высокими правительственными наградами. Лауреат двух государственных премий.

Скончался В.М. Рябиков в 1974 году.

* * *

Новиков Владимир Николаевич. Родился 23 ноября 1907 года в г. Крестцы Новгородской губернии. Воспитателями молодого человека были учителя – мать Мария Федоровна и отчим Николай Иванович Новиков. После школы В.Н. Новиков в 1928 году окончил Новгородский индустриальный механический техникум.

По завершении учебы в техникуме В.Н. Новиков был направлен на Ижевский оружейный и сталеделательный завод № 180, где вначале был конструктором-чертёжни-ком, а затем техником в заводской лаборатории по резанию металлов.

Под руководством Н.А. Софронова он изобрел новый способ изготовления нарезов в стволах стрелкового оружия, позволивший повысить производительность оборудовании в несколько раз.

В 1931 году был принят в ВКП(б), а в 1934 году поступил на учебу на вечернее отделение филиала Ленинградского военно-механического института в Ижевске. В его воспоминаниях очень интересно описана защита дипломных проектов.

«…из Ленинграда приехала комиссия во главе с заместителем директора института… В комиссию входили ряд крупных ученых. Защита дипломов началась с продолжительных многочасовых бесед с каждым и сразу по всем курсам и предметам, которые мы изучали. К защите дипломного проекта допускался только тот, кто успешно выдерживал этот исключительно изнурительный экзаменационный марафон.

В числе других со мной беседовал известный преподаватель Военно-механического института и крупный специалист в области резания металлов Н.С. Поликарпов.

Ему я доложил о закономерностях фрезерования, а также полученной нами в заводской лаборатории формуле, учитывающей твёрдость обрабатываемого металла, качество инструмента, его стойкость при разных скоростях резания и т. п.

– Все эти материалы, – закончил я, – опубликованы в технических журналах.

– Я с ними знаком, – заметил Поликарпов, – но позвольте высказать сомнение в правильности формулы.

– Формула правильная, – возразил я, – она подтверждается многочисленными экспериментами и применяется на практике.

Однако профессор повторил, что на этот счёт он имеет своё мнение.

Решили так: Поликарпов пойдёт со мной в лабораторию и познакомится со всеми исходными и экспериментальными материалами. Знакомство это убедило учёного, что все сделанное нами «покоится» на строго научной основе и мы действительно сказали новое слово в теории и практике резания металлов.

На защите диплома Поликарпов неожиданно сказал:

– Я думаю, что товарищ Новиков – давно готовый инженер.

Так я стал инженером, получив диплом с отличием об окончании Военно-механического института, хотя ни разу не был в стенах этого учебного заведения ни в то время, ни после…»

Защитив диплом инженера, последовательно занимал должность начальника лаборатории, начальника технического отдела, главного технолога завода.

С 1937 года – Главный инженер – первый заместитель директора завода № 180 Наркомата оборонной промышленности в Ижевске.

В.Н. Новиков – директор завода № 74 (1939–1941 г г.). В период 1941–1948 гг. – заместитель Наркома (министра) вооружения СССР.

За выдающиеся заслуги в деле организации производства, освоении новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения и успешное руководство заводами Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1942 года заместителю Народного комиссара вооружения Союза СССР В.Н. Новикову присвоено звание Героя Социалистического Труда. 18 ноября 1944 года Постановлением Совнаркома СССР В.Н. Новикову присвоено воинское звание генерал-майора инженерно-артиллерийской службы.

1948–1953 гг. – директор НИИ № 61 МОП СССР

1954–1955 гг. – заместитель Министра МОП СССР

1955–1957 гг. – первый заместитель МОМ СССР

1957–1958 гг. – председатель совнархоза Ленинградского экономического административного района – министр РСФСР.

1958–1960 гг. – первый заместитель Председателя СМ РСФСР, председатель Госплана РСФСР.

1960–1962 гг. – заместитель Председателя СМ РСФСР, Председатель Госплана СССР.

1962–1965 гг. – Председатель Комиссии Президиума СМ СССР по вопросам СЭВ, Министр СССР.

1965–1980 гг. – Заместитель Председателя СМ СССР.

Награждён 6-ю орденами Ленина и другими высокими правительственными наградами.

Скончался В.Н. Новиков в 2000 г.

* * *

Финогенов Павел Васильевич. Родился 28 февраля 1919 года в крестьянской семье, в деревне Фомино Кудеверовского (ныне Бежаницкого) района Псковской области. Детство было нелёгким. В три года остался без отца. Вместе с братом Василием, помогая матери, занимались сельхозработами, заготовляли дрова, в лесу собирали грибы и ягоды.

Переехал в Ленинград к дяде Михаилу, закончил среднюю школу, поступил в Ленинградский военно-механический институт. На последнем курсе обучения, находясь на преддипломной практике на Тульском оружейном заводе, а затем на Софринском полигоне под Москвой запомнил слова Василия Алексеевича Дегтярева: «Занимайтесь, осваивайте оружие, возможно скоро и к нам придёте». Здесь на полигоне испытывался его пистолет-пулемёт ППД. Здесь их застала война. Срочно возвратились в институт. В институте инженерам, но без диплома, были вручены направления от Наркомата вооружения на работу в г. Ковров на завод № 2 им. К.О. Киркижа (ныне ОАО «Завод имени В.А. Дегтярева»).

Приехали 9 человек. Утром директор завода указал каждому место его работы, П.В. Финогенову – мастером в 45-й цех. Из завода не выходил два месяца – шла организация производства авиационной пушки ШВАК. Приказ о создании цеха был подписан за неделю до приезда 24 июля, все начиналось с нуля. С 1 сентября – старший мастер, с 28 ноября – заместитель начальника цеха.

В заводской газете «Инструментальщик» от 17 октября 1941 года сообщается, что «коллектив производственного участка, где начальником молодой И. Финогенов, достигает все новых успехов. Начиная с 1 октября, значительно перевыполняется суточное задание, достигая 110 и 150 процентов. 11 октября достиг рекордных показателей в работе, выполнив суточное задание на 183 процента». 22 июня 1942 года назначен начальником цеха № 11. Меньше чем за год пройдены все ступени от новичка до начальника цеха. «Привилегиями» были – работа без отпусков, без выходных, на казарменном положении, не выходя с завода по несколько дней и, даже недель.

П.В. Финогенова не раз переводили с одного производства на другое, туда, где много было нерешённых проблем, и где требовался опытный организатор, профессионал, глубоко знающий тонкости производства. Возможно, при этом сказывалось, отсутствие документа о высшем образовании.

А диплом П.В. Финогенов получил лищь после заочного завершения учёбы в Военмехе, 8 июня 1953 года.

10 октября 1953 года он занял должность главного инженера, а через год работы в этом качестве он стал директором этого оборонного предприятия. В завершающие годы его руководства заводом начинается освоение новых видов оборудования – изделий атомной энергетики и отдельных образцов ракетной техники. Опубликовано после смерти П.В. Финогенова в газете «Красная звезда»:

«Под его руководством и непосредственном участии разработаны и поставлены на производство новые комплексы для Ракетных войск стратегического назначения: «Темп-2С», «Пионер», «Тополь»; бронетанковая техника «Т-64А», «Т-64Б», «Т-80», «Т-72», БМП; зенитные и противотанковые комплексы «Стрела-1», «Стрела-2», «Стрела-3», «Штурм», «Фагот», «Конкурс».

При освоении этой техники П.В. Финогенов тесно сотрудничал с Главными конструкторами С.П. Непобедимым, А.Г. Шипуновым и другими.

За выполнение этих работ П.В. Финогенов получил звание Героя Социалистического Труда (1976 г.) второй орден Ленина и ряд других высоких правительственных наград.

Опыт П.В. Финогенова оказался нужным и на других уровнях управления. С 1960 года – он заместитель председателя Владимирского совнархоза, в 1963 году назначен начальником управления – членом Государственного комитета СМ СССР по оборонной технике. В октябре 1965 года – заместитель, 1973 года – первый заместитель министра оборонной промышленности СССР.

Член КПСС с 1943 года. Член ЦК КПСС в 1981–1990 гг. Депутат Верховного Совета СССР (5,10–11 созывов).

С июля 1989 года – персональный пенсионер союзного значения. Умер 22 января 2004 года.

* * *

Жигалин Владимир Федорович. Родился в Санкт-Петербурге 18 февраля 1907 года. После окончания средней школы трудовую деятельность начал на Ижорском заводе чернорабочим, техником, мастером. С 1929 по 1930 гг. – служба в Рабоче-крестьянской Красной Армии. 1931 год – старший мастер Ленинградского отделения транспортно-технической конторы ВСНХ СССР, а с октября управляющий этого подразделения. Выпускник Ленинградского Военно-механического института 1932 г.

1931–1940 гг. – начальник производства, Главный инженер, директор завода «Красный металлист».

1945–1957 гг. – Заместитель, первый заместитель Министра тяжёлого машиностроения СССР.

Куратором этого Министерства был Лаврентий Павлович Берия. Биографы отмечают тесное сотрудничество В.Ф. Жигалина с Л.П. Берией.

1957–1963 гг. – первый заместитель, председатель Московского городского совнархоза.

1963–1965 гг. – первый заместитель председателя СНХ СССР – министр СССР.

1965–1975 гг. – министр тяжёлого, энергетического и транспортного машиностроения.

1975–1983 гг. – министр тяжёлого и транспортного машиностроения.

В 1977 году В.Ф. Жигалину присваивается высокое звание Героя Социалистического Труда.

Член ВКП(б) с 1931 года. Член ЦК КПСС в 1964–1968 гг. Депутат Верховного Совета СССР 6-10 созывов. Награждён 4-мя орденами Ленина и другими высокими правительственными наградами. С 6 апреля 1963 года вышел на заслуженный отдых, персональный пенсионер. Ушёл из жизни 3 ноября 1990 года.

Петров Федор Федорович. Родился 3 марта 1902 года в деревне Докторовка Веневского уезда Тульской губернии в семье крестьянина. В 1919–1920 гг. работал на железной дороге, был курсантом пехотной школы, в 1924–1925 гг. служил в Красной Армии, по вечерам учился на рабфаке, который закончил в 1927 году. В том же году поступил учиться в МВТУ имени Н.Э. Баумана. В 1930 году был переведён на военно-механический факультет Ленинградского машиностроительного института, входящего в состав ЛМУКа, а в 1931 году закончил его по орудийнолафетной специальности.

С октября 1931 года работает на орудийном заводе № 172 (Мотовилиха) в Перми: начальником технического бюро цеха, начальником сборочного участка, с марта 1934 года старший инженер-конструктор КБ по разработке артиллерийских систем, ас 1938 года начальник опытного конструкторского бюро завода.

В 1937 году на вооружение Красной Армии принято два артиллерийских орудия на унифицированном лафете: пушка образца 1931/37 гг. и гаубица МЛ-20 образца 1937 года конструкции Ф.Ф. Петрова.

Специалисты, участвующие в создании пушки МЛ-20, за полтора месяца создали впервые в мировой практике орудие промежуточного типа со свойствами и пушки, и гаубицы. Угол возвышения, доведённый до 65 градусов и 13 переменных зарядов, позволили получить орудие, которое обладало как гаубица навесными траекториями и как противотанковая пушка – высокими начальными скоростями снаряда. На фронтах будущей войны во многих артиллерийских атаках повсеместно применялись орудия МЛ-20. Особенно успешно использовались эти орудия в борьбе с тяжёлыми немецкими танками. Снаряд, выпущенный с большой начальной скоростью, просто срывал башню «тигра» с корпуса танка.

МЛ-20 оказалось технологичным орудием, что значительно уменьшало трудозатраты на изготовление его отдельных деталей и узлов… Участники этого проекта отмечали, что «…одержимость в работе, огромный талант, не боязнь черновой работы, простота и доброжелательность к людям снискали конструктору Ф.Ф. Петрову добрую память о их совместной работе».

В марте 1937 года в Кремле состоялось заседание Совета Труда и Обороны (СТО) с участием И.В. Сталина

К.Е. Ворошилова и других руководителей партии и правительства, многих военачальников, директоров и Главных конструкторов ведущих артиллерийских заводов. На это совещание был приглашён Ф.Ф. Петров – главный специалист по артиллерии завода № 172. В повестке совещания стоял вопрос о создании массовой 122мм дивизионной гаубицы вместо устаревшей образца 1910/30 года. Мнения выступающих разделились.

Ф.Ф. Петров со свойственным ему темпераментом доказывал возможность достижения повышенных требований, предъявляемых к новой гаубице.

Точка зрения Ф.Ф. Петрова восторжествовала, но создание новой гаубицы было поручено другому заводу, а Ф.Ф. Петров не был привлечён к ее производству.

Ф.Ф. Петров, возглавлявший ОКБ завода, при поддержке его директора В.И. Баринова и других специалистов создал собственную конструкцию дивизионной 122мм гаубицы под шифром М-30.

Конструкция нового образца гаубицы оказалась удачной и, она была принята на вооружение артсоединений прорыва Резерва Верховного Главнокомандования в годы Великой Отечественной войны.

Руководством страны было принято решение организовать производство новой гаубицы сразу на трёх заводах – «Мотовилихе», Уралмашзаводе и заводе № 92, где М-30 подверглась острой, но не совсем справедливой критике со стороны В.Г. Грабина.

Особенно неблагополучная обстановка сложилась на Уралмашзаводе. Для исправления создавшегося положения и оказания помощи на завод в 1940 году прибыла комиссия ЦК ВКП(б) вместе с руководителями ГАУ и НКВ.

Результатом работы комиссии явилась замена руководства завода и перевод с «Мотовилихи» на Уралмашзавод Ф.Ф. Петрова, А.М. Булашёва, Н.Г. Кострулина для оперативного решения вопроса по постановке на серийное производство гаубицы М-30.

С 1940 года по 1974 год жизнь Ф.Ф. Петрова была неразрывно связана с КБ этого завода.

С марта 1940 года – Главный конструктор Особого артиллерийского отдела Уралмашзавода.

С февраля 1940 года по апрель 1958 года – Главный конструктор ОКБ-9 Уралмашзавода. В ноябре 1944 года ему было присвоено воинское звание – генерал-майор инженерно-артиллерийской службы. В 1944 году присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда. Действительный член Академии артиллерийских наук (1946 год). Доктор технических наук (1947 год). Генерал-лейтенант-инженер (1966 год).

Рассказ об успешной деятельности Ф.Ф. Петрова можно было бы продолжить и далее, ведь практически каждая артиллерийская система, созданная под руководством Ф.Ф. Петрова, отличалась улучшенными тактико-техническими характеристиками. Отметим, что в предвоенные годы и годы Великой Отечественной войны им было создано 13 пушек, гаубиц-пушек, танковых пушек, самоходных артиллерийских установок.

В послевоенный период под его руководством разработаны: 57-мм самодвижущая пушка, 85-мм буксируемая пушка, 85-мм противотанковая пушка, 100-мм танковая пушка, 122-мм гаубица на трехстанинном лафете с круговым обстрелом, 152-мм пушка-гаубица.

До 1974 года были созданы 5 буксируемых пушек различного класса, пушка-гаубица Д-20, гаубица Д-30, разработаны два орудия для самоходных гаубиц.

Большинство принимаемых на вооружение отечественных танков оснащались 76,100 и 125-мм пушками разработки ОКБ-9. Указывается, что по своим тактико-техническим характеристикам: надежности и живучести, простоте устройства и удобству эксплуатации все эти орудия отвечали самым высоким требованиям времени и превосходили зарубежные аналоги.

Завершая обзор деятельности талантливого конструктора и успешного организатора, следует отметить, что творческие достижения Федора Федоровича подкреплялись широким применением метода скоростного проектирования, при котором конструкторы, технологи, цеховые руководители по мере выхода чертежной документации заблаговременно принимали меры по подготовке производства для изготовления спроектированных деталей и узлов создаваемого изделия.

Необходимо отметить, что Ф.Ф. Петров был одним из первых создателей боевых тактических ракет. Он был Главным конструктором, созданной в 1958 году управляемой тактической ракеты Д-200 с твердотопливным двигателем комплекса ЗМ1 «Онега».

Ф.Ф. Петров награжден 3-мя орденами Ленина и другими высокими правительственными наградами, он Лауреат Ленинской премии (1967 год) и четырежды Сталинской премии первой степени (1942, 1943 гг., 1946 г. – дважды).

В 1974 году Ф.Ф. Петров переехал в Москву, где продолжал работать в Министерстве оборонной промышленности. С 1975 года ушел в отставку.

Умер 19 августа 1978 года.

В городе Венёв Тульской области благодарными жителями ему установлен памятник (1985 г.).

* * *

Сергеев Георгий Иванович. Родился 30 августа 1911 года в Таганроге. В 1932 году окончил Таганрогрский авиационный техникум. По направлению начал работать в Ленинграде, на заводе «Большевик» техником-техноло-гом в отделе подготовки производства. Занимался обеспечением поставки узлов и деталей для сборки 203-мм гаубицы Б-4 и других систем.

В 1933 году поступил на вечернее отделение Ленинградского военно-механического института, в марте 1937 года перевелся на дневное отделение Военмеха. По окончании ЛВМИ в 1938 году в качестве места дальнейшей работы выбрал Сталинградский завод «Баррикады», где занял должность инженера-конструктора, а затем руководителя конструкторской группы.

Под руководством Главного конструктора И.И. Иванова участвовал в проектировании 280-мм мортиры Бр-5, 210-мм пушки Бр-17,305-мм гаубицы Бр-18, 450-мм гаубицы Бр-23, 76-мм дивизионной пушки Ф-22 УСВ-Бр.

В августе 1942 года в связи с приближением линии фронта в составе всего ОКБ был эвакуирован в глубокий тыл, в город Юргу на Юргинский Машиностроительный завод № 75 Наркомата вооружений.

В этом же году весь коллектив ОКБ был введен в состав Центрального артиллерийского КБ (ЦАКБ), Главным конструктором которого был В.Г. Грабин.

ЦАКБ размещалось в г. Калининграде Московской области.

В этом КБ в 1943-44 гг. Г. И. Сергеев под руководством первого заместителя В.Г. Грабина-И.И. Иванова активно участвовал в конкурсной работе по созданию танковой 85мм пушки. Конкурс прошел успешно и в 1944 году под индексом ЗИС-С-53 эта пушка была принята на вооружение танков Т-34-85 и Т-44. В период войны таких орудий было выпущено 14265. Г. И. Сергеев за эту работу был представлен к награждению Сталинской премией первой степени.

В 1944 году на заводе «Большевик» в Ленинграде готовится к производству 100-мм противотанковая пушка БС-3. В связи с этим, там открывается филиал ЦАКБ, в составе которого вместе с другими специалистами работает Г.И. Сергеев.

Под руководством И.И. Иванова в 1945 году филиал ЦАКБ преобразуется в самостоятельное Морское артиллерийское центральное конструкторское бюро (МАЦКБ).

Г.И. Сергеев сотрудник этого КБ с 1945 по 1950 год. В этот период Георгий Иванович активно участвует в разработках 130-мм береговой артиллерийской установки на механической тяге-СМ-1, 85-мм пушки для подводных лодок-Н-207.

Приказом Министерства Вооружения СССР № 122-К, подписанным Д.Ф. Устиновым, Г.И. Сергеев назначается начальником Специального конструкторского бюро (СКБ-221) при Сталинградском заводе «Баррикады».

В 1950–1958 гг. коллектив СКБ-221 напряженно работает в области морской тематики, проектируя энергетическое оборудование для ВМФ, в том числе, корпус атомного реактора ВМ-А для первых советских АЛЛ проекта 627.

Параллельно с выполнением заказов по ядерной тематике, успешно ведутся работы по созданию артиллерийского оружия для ВМФ.

Были проведены проектные работы по качающейся части 305-мм башенных орудий: СМ-33, СМ-31, 152-мм; берегового орудия СМ-9, 130-мм береговой артустанов-ки СМ-4, морской зенитной установки СМ-27.

Выполнены модернизация и доработка 203-мм гаубицы Б-4 и 152-мм пушки БР-2, они переведены на колесный ход и получили новые индексы Бр-4М и Бр-2М.

По заданию атомщиков разработано энергетическое оборудование, в том числе, стенд реактора Бр-224, который эксплуатировался в институте имени И.В. Курчатова до 2000 года.

По предложению заместителя директора Института атомной энергии академика А.П. Александрова СКБ-221 преобразуется в ОКБ-221.

В декабре 1959 года Г.И. Сергеев назначен Главным конструктором ОКБ. С этого времени приоритетным направлением деятельности КБ становится проектирование пусковых установок и наземного оборудования для ракетных комплексов Сухопутных войск.

В середине шестидесятых годов Г.И. Сергеев принимает участие в конкурсе по созданию пусковой установки (ПУ) для обеспечения доставки и пуска баллистической ракеты средней дальности. Комплекс «Темп-2С» (Главный конструктор ракеты А.Д. Надирадзе, Главный конструктор ПУ Г.И. Сергеев, Главный конструктор колесного шасси МАЗ-547 А Б.Л. Шапошник) занимает первое место и принимается на вооружение армии.

Г.И. Сергееву за этот комплекс присуждается Ленинская премия. В семидесятые годы Г.И. Сергеев создает ПУ комплексов «Точка» и «Ока». Под его руководством активно ведутся работы по теме «203-мм орудие для САУ «Пион», «МСТА-Б», «МСТА-С».

Все эти проекты успешно прошли многочисленные испытания и были приняты на вооружение. За комплекс «Пион» Г.И. Сергеев удостоен звания Героя Социалистического Труда. Многочисленные высокие награды заслужены этим талантливым творцом военной техники, но особенно он ценил медаль «За оборону Сталинграда» за спасение ценной конструкторской документации при эвакуации СКБ из Сталинграда (1942 г.)

Уволился Г.И. Сергеев на пенсию по состоянию здоровья 9 августа 1984 года.

Скончался Георгий Иванович 15 марта 1988 года.

* * *

Итак, мы познакомились с некоторыми выдающимися выпускниками Ленинградского военно-механического института, внесшими неоценимый вклад в укрепление обороноспособности нашего государства, особенно в период Великой Отечественной войны. Это пример молодому поколению, пример того, как нужно служить Отечеству во время тяжелых испытаний, отстаивая свободу и независимость родных, близких, соотечественников. Орденом боевого Красного Знамени, за научные достижения ученых и конструкторов Военмеха, приравненных к подвигам героев на полях сражений, позволивших нанести врагу сокрушительное поражение на фронтах Великой Отечественной войны, как мы помним, Военмех был награжден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1944 года.

Из предыдущих глав книги вы узнали, как коллектив Военмеха уже в послевоенные годы совершенствовал и развивал учебный процесс в соответствии с требованием времени, повышал качество подготовки молодых специалистов, как росли кадры профессорско-преподавательского состава, научных и инженерных сотрудников вуза.

Время показало, что все проблемы, которые ставила жизнь перед Военмехом как во второй половине XX столетия, так и в последующие годы достойно решались.

Далее рассмотрим творческие биографии некоторых выпускников послевоенного времени, внесших значительный вклад в укрепление обороноспособности нашей страны.

* * *

Братья Уткины. Их было четверо: Николай (1919 г.р.), Владимир (1923 г.р.), Петр (1925 г.р.), Алексей (1928 г.р.).

Отец Федор Дементьевич работал на чугуно-литейном заводе, мать Анисия Ефимовна вела домашнее хозяйство и воспитывала детей. Родились братья в рабочем поселке Лашма на Оке, Касимовского района, Рязанской области. Дети рано осиротели, отец скончался в 1940 году.

В детстве пришлось много трудиться в огороде, в лесу, запасая ягоды и грибы, собирая прутья для плетения корзин, рыбача на реке Оке, расчищая от завалов просеки.

Трудиться братья были приучены с малых лет и, это им очень пригодилось как в учебе, так и в дальнейшей жизни.

Старший брат Уткин Николай Федорович по окончании средней школы поступил учиться в МВТУ им. Н. Баумана. Во время Великой Отечественной войны в эвакуации в г. Молотове (Перми), работал на эвакуированном оборонном заводе. Не закончив МВТУ им. Н. Баумана, вернулся из эвакуации с Военмехом, который окончил сразу после войны, защитив дипломный проект в 1945 г. После окончания института Н.Ф. Уткин был оставлен в институте для научной и педагогической работы.

Хочется напомнить читателю, что Военмех был одним из родоначальников военно-технического образования в нашей стране. Н.Ф. Уткин внес огромный вклад в дальнейшее развитие высшего оборонного образования уже даже не только в нашем вузе, но и во всей стране. Им были разработаны учебные планы и программы подготовки специалистов в области оборонной техники и вооружений. Эти планы были апробированы в крупных оборонных вузах, таких как МВТУ им. Н.Э. Баумана и Московском авиационном институте (МАИ) и на ряде оборонных предприятий. Разработанные документы получили высокую оценку в оборонной промышленности.

Особенностью этих планов и программ являлось то, что составлялись они с учетом перспектив для государства в области вооружений и ракетной техники. На базе учета тенденций мирового и отечественного развития закладывались опережающие требования, учитывающие пятилетний срок обучения в вузе. Это давало результат – молодой специалист приходил в КБ или цех оборонного предприятия не просто подготовленным соответствующим образом, а и с новыми технологическими знаниями, зачастую находившими применение. Николай Федорович почти два десятка лет возглавлял учебную работу, являясь проректором института по учебной работе.

Николай Федорович является одним из создателей кафедры технологии машиностроения, знаменитой кафедры № 15 Военмеха, которая готовила высокообразованных специалистов по технологическим процессам и явилась научным центром Союза, объединяющим усилия многих ученых-технологов в поисках самых современных методов обработки специальных сталей и других материалов и, внесла существенный вклад в становление технологических процессов изготовления вооружения на оборонных предприятиях.

Н.Ф. Уткин написал много книг по технологии машиностроения, методических пособий, руководств, нормалей широко используемых в промышленности и подготовке специалистов вуза.

Николай Федорович Уткин награжден орденом Трудового Красного Знамени (1971 г.) и орденом Дружбы Народов(1980 г.), медалями.

Николай Федорович ушел из жизни в 1989 году.

Уткин Алексей Федорович. Поступил в Ленинградский военно-механический институт в 1945 году на артиллерийский факультет. Конечно, в выборе вуза оказал решающее влияние старший брат, Николай Федорович, который уже работал в Военмехе. После окончания учебы в институте, Алексей Федорович по распределению был направлен на работу в Морское артиллерийское центральное конструкторское бюро(МАЦКБ), которое было преобразовано в ЦКБ-34 а в последствии, в конструкторское бюро специального машиностроения (КБСМ). Первая должность – инженер-конструктор. Тематика – корабель-

ные артиллерийские башенные установки МК-5, МК-5 бис. Как мы помним, руководители страны в то время отказались от создания этих сложных систем, был осуществлен поворот в сторону ракетного вооружения. Начались разработки корабельных пусковых установок для запуска крылатых ракет. С 1959 года А.Ф. Уткин – ответственный представитель Главного конструктора на заводах-изготовителях таких пусковых установок: СМ-69, СМ-70, СМ-76, СМ-77. *

С 1963 года Алексей Федорович – руководитель крупного конструкторского коллектива по проектированию зенитных ракетных комплексов С-200 и С-300. Эти ракетные комплексы оказались нужными не только для нашей армии, но и для армий других государств. В это же время возникла необходимость повышения безопасности стартовых систем Ракетных войск стратегического назначения.

В результате глубоких научных исследований А.Ф. Уткину удалось найти ряд ключевых конструкторских решений по новой проблематике. В 1967 году его назначают заместителем Главного конструктора, ас 1970 года он – Главный конструктор направления, начальник комплекса.

В 1974 году печальное известие постигло братьев – из жизни ушел Пётр Федорович, он служил в армии, был подполковником Советской Армии.

В середине 1970-х годов в сотрудничестве с КБ «Южное» Алексей Федорович участвует в разработке уникального железнодорожного комплекса БЖРК, обеспечивающего высочайшую скрытность комплекса, неотвратимость нанесения ответного удара.

В 1976-и году А.Ф. Уткин становится лауреатом Ленинской премии.

Под руководством и при личном участии А.Ф. Уткина был выполнен большой объём теоретических исследований в процессе поиска оптимальных решений по созданию установок, обеспечивающих выход изделия из-под воды.

Последние конверсионные разработки А.Ф. Уткина. – это уникальные железнодорожные стреловые краны грузоподъемностью 80 и 150 тонн, выполненные на уровне мировых стандартов.

А.Ф. Уткин – доктор технических наук, профессор. С 1968 года по совместительству преподавал в Балтийском государственном техническом университете (БГТУ «Военмех») на кафедре «Стартовые и технические комплексы ракет и космических аппаратов» (1999 г.). Автор книги «Отечественные стратегические ракетные комплексы» (1959 г.), а также свыше 70 научно-технических трудов и более 100 изобретений, защищённых авторскими свидетельствами и патентами, большая часть которых внедрена в производство. А.Ф. Уткин избран академиком Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского и др. академий.

Скончался на 87-м году жизни в Санкт-Петербурге 24 января 2014 года. Похоронен на Богословском кладбище.

Уткин Владимир Федорович. Траектория его жизни совершенно особенная, хотя поначалу всё было как у всех братьев – детство провёл в посёлке Лашма. В 1941 году с отличием закончил среднюю школу № 2 в городе Касимов, и уже в августе был призван в ряды Красной Армии и направлен в училище связи, а затем в 21-й отдельный полк связи.

Вчерашний школьник стал военным телеграфистом, сержантом 41-й отдельной роты связи 278-й Сталинской Краснознаменной Сибирской ордена Суворова II степени истребительной авиационной дивизии Резерва Ставки Верховного Главнокомандования. С 1942 года и до конца войны В. Уткин воевал на различных фронтах – Волховском, Северо-Кавказском, Южном, 4-м и 1-м Украинских, 3-м Белорусском, пройдя путь от Волхова до Берлина, испытав все тяготы походной жизни, горечь утрат и счастье побед. За мужество и отвагу, проявленные на фронтах Великой Отечественной войны, старший сержант В. Уткин был награждён двумя орденами Красной звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалями.

В 1946 году В. Уткин, конечно, поступил в Ленинградский военно-механический институт. После успешного завершения учёбы в институте в 1952 году получил направление в одно из ведущих конструкторских бюро страны – КБ «Южное» в городе Днепропетровске. Работал инженером-конструктором, старшим инженером, возглавлял различные научно-исследовательские и проектно-конструкторские подразделения: начальник группы, начальник сектора, заместитель начальника отдела, заместитель Главного конструктора.

В 1967 году назначен первым заместителем Главного конструктора и начальника КБ «Южное», в 1971 году – Главным конструктором и начальником, а в 1979 году – Генеральным конструктором и начальником КБ.

Указом Президиума Верховного Совета СССР в августе 1969 года Уткину Владимиру Федоровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ему ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Первым фундаментальным проектом, была созданная под руководством В.Ф. Уткина высокоэффективная стратегическая ракета Р-36М («Воевода») (по натовской классификации SS-18 «Сатана»), Отметим только ее основные конструктивные особенности. В ее головной части, масса которой составляет 9 тонн, размещены 10 боевых ядерных блоков и средства преодоления противоракетной обороны противника. Это специальные устройства, которые движутся впереди ядерного блока и обеспечивают доступ к объекту поражения, то есть к выбранной цели.

В момент нападения на ракету, вспомним американскую систему СОИ, она должна быть защищена от жёстких рентгеновских и электромагнитных излучений, высоких температур и давлений, которые развиваются при взрыве противоракеты. В.Ф. Уткин и его сотрудники потратили 3 года на поиск и разработку таких материалов, которые бы не реагировали на подобные воздействия. И еще одна важная особенность. Ракета массой 211 т запускается не в шахте – она выталкивается из транспортного пускового контейнера пороховым аккумулятором давления (ПАДом) и на высоте 20 метров над шахтой происходит запуск ракетного двигателя. Это так называемый «миномётный старт». Это позволяет не делать в шахте газоотводы, что повышает ее прочность. Топливо для старта ракеты переносится в пороховой аккумулятор давления. Этот рассказ можно было бы продолжить, но нет смысла это делать – значительная часть этих ракет – уничтожена. Причем наши «демократы» постарались это сделать как можно быстрее.

Другим важным проектом, выполненным под руководством В.Ф. Уткина, явилось создание боевых железнодорожных комплексов (БЖРК).

Главной особенностью созданного ракетного комплекса являются его манёвренность, скрытность, высокая боевая эффективность. Транспортным средством этого комплекса служат железнодорожные вагоны, которые по своему внешнему виду нисколько не отличаются от термовагонов, предназначенных для перевозки скоропортящихся продуктов. Наша страна огромна и имеет разветвленную железнодорожную сеть, особенно в ее европейской части, по которой круглосуточно передвигаются миллионы вагонов, среди которых находятся вагоны, на которых установлены комплексы, в которых используется межконтинентальная баллистическая ракета РТ-23УТТХ. Код НАТО SS-24 «Скальпель». Боевая часть содержит 10 боеголовок индивидуального наведения с комплексом средств преодоления ПРО. Старт ракет миномётный из контейнера с ПАДом. Перед запуском ракетного двигателя первой ступени на высоте 20 метров срабатывает специальный пороховой движок, его задача – наклонить ракету, что исключает возможность силового и теплового действия мощной струи на стартовое оборудование, железнодорожный путь. Обычные поезда при этом беспрепятственно продолжают своё движение.

Было создано более 200 БЖРК. Но эти уникальные системы были уничтожены в то время согласно договору СНВ-2.

В.Ф. Уткин – творец не только боевых комплексов, но и сугубо мирного – космического. Новым словом в нашей технике, по словам самого Владимира Федоровича, стала космическая, а не боевая ракета «Зенит», комплекс, открывший широкие возможности для проведения научных исследований в космическом пространстве. Опуская технические подробности, в сокращении, изложу словами самого Главного конструктора особенности этого ракетного комплекса. Он пишет: «Мы сидим и пьем чай, а ракета лежит в хранилище вместе со спутником. Она постоянно готова к доставке на стартовую позицию. Главное то, что вы далеко от ракеты. После опроса главных конструкторов, Генеральный дает заключение о готовности ракеты к пуску. В назначенное время командир расчета нажимает кнопку «Пуск». Мы пьем чай, а циклограмма пуска пошла. Открываются ворота, из хранилища выезжает ракета – носитель «Зенит» с космическим аппаратом, подается к стыковочной плите с разъемами. Происходит стыковка. Если все нормально, то производится подъем ракеты.

На улице -30 или 40 градусов мороза, а мы с вами в теплом помещении следим по телевизору за подготовкой к старту. На стартовой площадке при заправке никого нет. Ракета в вертикальном положении. «Пуск». Мы не рискуем людьми, ведь аварии еще случаются».

Зарубежные специалисты считают это наивысшим техническим достижением двадцатого века.

12 августа 1976 года Уткин Владимир Федорович награжден орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот». В этом же году был избран академиком АН Украинской ССР, а в 1984 году – академиком АН СССР.

С 1990–2000 годах – В.Ф. Уткин директор Центрального научно-исследовательского института. Внес существенный вклад в разработку Программ научно-прикладных исследований и экспериментов для орбитальных пилотируемых станций «МИР» и МКС.

Основной работой в этом институте в последние годы была деятельность международного уровня – в Комиссии – «Уткин-Стаффорд», (комиссия по проблемам обеспечения совместных пилотируемых полетов, включая «Мир», «Шаттл» и МКС (Международная космическая станция).

Более 30 наград были вручены В.Ф. Уткину в течении его жизни, среди них 6 орденов Ленина, он Лауреат Ленинской премии (1964 г.), Государственной премии СССР(1980 г.). ”

Завершил свой жизненный путь Владимир Федорович 15 февраля 2000 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

* * *

Козлов Дмитрий Ильич. Родился 1 октября 1919 года в городе Тихорецке Красноярского края, в рабочей семье, где труд был главным инструментом воспитания Дмитрия и двух его братьев Владимира и Николая.

Учёбу считали своим главным делом. В 1937 году Дмитрий стал студентом Ленинградского военно-механического института. «Мы учились так, как сейчас разучились учиться. Бывало, сидишь, готовишься к экзамену – а перед тобой конспект, и два романа открытых лежат. Сейчас же неграмотные все – читать просто разучились, – вспоминает Дмитрий Ильич. Помню танцы на Обводном до утра, до войны был неплохим гимнастом, имел 1-й взрослый разряд. Конечно, и ворошиловским стрелком я тоже был».

«После 4-го курса 22 июня находился на практике, на Тульском оружейном заводе. А 30-го июня уже стал добровольцем второй дивизии народного ополчения, вместе со мной туда вступили 5 моих однокурсников. 13 июля мы уже приняли первый бой под Лугой, из моих однокурсников никто не вернулся с войны. 10 августа я был ранен в ногу, но после выздоровления я снова написал заявление, чтобы вернуться на фронт. Но меня направили в Кобону, где начиналась Дорога жизни. Охраняли продукты, было очень строго. Мы получали 1,5 сухаря в день и немного пустой похлёбки».

В мае 1944 года на линии Маннергейма Дмитрий Ильич потерял руку. Война для него завершилась. После демобилизации он доучивался в эвакуированном Военмехе в Молотове (в Перми). 25 декабря 1945 года защитил дипломный проект. Еще 4 месяца его обучали в институте, по ракетной, для того времени новой технике.

Распределён в СКБ завода № 88 имени М.И. Калинина (Подлипки). Полгода был в командировке в Германии, в институте «Нордхаузен», занимался изучением трофейной техники и документации по ракете АЧ (ФАУ-2). Здесь произошла встреча с С.П. Королёвым. По возращении из Германии прошёл все ступени от инженера до начальника сектора в отделе № 3 СКВ НИИ-88, возглавляемом

С.П. Королёвым. СКВ преобразовалось в легендарное ОКБ-1. С 1951 по 1958 год являлся ведущим конструктором по баллистическим ракетам: P-2, P-5, Р-5М и по межконтинентальной баллистической ракете Р-7А. Первая Р-1 делалась еще по немногим немецким чертежам. Дальность полёта составляла 300 км. В ракете Р-2 и последующих были заложены уже наши конструктивные решения, – они имели отделяющиеся головные части и несущие баки. Дальность полета наших ракет была многократно увеличена. Принципиально новые решения были уже абсолютно нашими, таких у немцев не было. Это были уже «наши советские, русские ноу-хау» отмечал позже сам Д.И. Козлов.

Особенно знаменитой стала межконтинентальная баллистическая ракета Р-7, открывшая человечеству дорогу в космос. Ракета Р-7 вывела в космическое пространство первый искусственный спутник и первого космонавта Земли Ю.А. Гагарина. Ведущий конструктор этой ракеты – Д.И. Козлов – наш выпускник. Это должно быть предметом особой гордости для военмеховцев – первые две ступени ракеты, доставившей «Восток» с Юрием Гагариным в космос, были изготовлены под непосредственным руководством Д.И. Козлова!

В 1961 году за выдающиеся заслуги в создании образцов ракетной техники и обеспечении первого в мире полета человека в космическое пространство Д.И. Козлову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

С 1958 года Дмитрий Ильич возглавил серийное производство ракет Р-7 на авиационном заводе № 1 в городе Куйбышеве (Самара) и организовал на этом заводе конструкторское бюро, ставшее впоследствии одним из ведущих в стране по созданию ракетно-космической техники.

Государственный научно-производственный ракетнокосмический центр «ЦСКБ-Прогресс» с 1959 года создал и сдал в эксплуатацию 9 модификаций ракет-носителей. С их помощью выполнено более 1700 запусков космических аппаратов, из них более 960 – собственной разработки.

За выдающиеся достижения в создании космических аппаратов типа «Ятрань» Д.И. Козлову в 1979 году присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и второй медали «Серп и Молот». Д.И. Козлов доктор технических наук, профессор Самарского государственного аэрокосмического университета, член-корреспондент РАН, действительный член Ленинградкой академии астронавтики, действительный член Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского и ряда других академий. Награждён 15-ю боевыми и трудовыми высокими правительственными наградами, среди них 4 ордена Ленина. Лауреат Ленинской (1957 г.), 3-х Государственных премий.

С 2003 года Дмитрий Ильич – Почетный Генеральный Конструктор «ЦСКБ – Прогресс». Скончался 7 марта 2009 года. Похоронен в Самаре на городском кладбище.

* * *

Ефремов Герберт Александрович. Родился 15 марта 1933 года в деревне Малое Заречье Белозерского района Вологодской области.

Окончив в 1950 году школу с серебряной медалью, Герберт поступил в Ленинградский военно-механический институт на приборостроительный факультет. По завершении учебы в апреле 1956 года по распределению направлен в Реутово инженером в ОКБ-52, возглавляемом Главным, а затем Генеральным конструктором, академиком В.Н. Челомеем.

Это конструкторское бюро имело широкий портфель заказов, создавало уникальные системы оружия для Военно-морского флота, Ракетных войск стратегического назначения, Космических войск СССР.

Для ВМФ КБ разрабатывали целый ряд крылатых ракет для поражения наземных целей (П-5, П-5Д, С-5 и др.), противокорабельные комплексы (П-6, П-35, «Прогресс», «Аметист», «Малахит», «Базальт», «Гранит» и др.)

Крылатые ракеты обладают возможностью доставлять большие заряды взрывчатых веществ (ВВ) на значительные расстояния за счет тяги реактивного двигателя и подъемной силы крыла.

Первые образцы крылатых ракет появились еще в годы второй мировой войны – немецкая V-1 (дальность полета до 280 км., вес боевой части 700-1000 кг., скорость полета 640 км/ч.).

Конструктивные особенности комплекса П-5 заключались в размещении ракеты со сложенными крыльями в герметичном контейнере и стартом ее из контейнера с нулевых направляющих с автоматическим раскрытием крыльев в воздухе. В качестве двигателя использовался специально разработанный короткоресурсный турбореактивный двигатель. Стартовый двигатель представлял собой спаренный РДТТ, скрепленный с силовой траверсой ракеты.

На ракете устанавливалась гироскопическая помехоустойчивая система управления, обеспечивающая стабилизацию в полете и приведение ракеты к заданной цели. Герберт Александрович был ведущим конструктором по этой и последующим крылатым ракетам.

Постановлением Правительства в 1956 году КБ была поставлена задача разработки двух первых ракетных комплексов загоризонтного поражения целей П-6 и П-35. Кое-что предполагалось использовать от П-5 и П-5Д модификации. Но целый ряд задач необходимо было решить заново, в частности, осуществить возможность избирательного поражения подвижной цели, находящейся за радиолокационным горизонтом; обеспечить производство залповой стрельбы и ввести для КР противозенитный маневр, предусмотреть в системе управления радиолокационную головку самонаведения (ГСН) и др.

Здесь система управления полетом КР сводилась к следующему, по данным целеуказания о координатах цели и ПЛ в счетно-решающих приборах вырабатывались дальность и пеленг (угол) на цель, которые заранее вводились в систему управления назначенных к старту ракет. Оператор получал на экране индикатора радиолокационное изображение ордера кораблей противника и выбирал в нем цель для поражения. Убедившись в «захвате» и уверенном сопровождении цели, выдавал команду на пикирование. КР выходила на малую высоту и устремлялась к цели.

За создание комплексов П-6 и П-35 Г.А. Ефремову было присвоено звание Героя Социалистического Труда (1963 г.).

С 1984 г. (после смерти В.Н. Челомея) он – Генеральный конструктор, с 1989 по 2007 годы-Генеральный директор, Генеральный конструктор ОАО «ВПК» НПО Машиностроения».

Под руководством и непосредственном участии Г.А. Ефремова были созданы: морская крылатая ракета «Яхонт»; морская крылатая ракета «БраМос» (для индийских ВМФ); ракетные комплексы стратегического назначения МБР УР-100, УР-100К, УР-100У, УР-100Н, УР-100Н УТТХ; автоматические космические станции «Алмаз», и «Алмаз-1»; ракета-носитель «Стрела»; малые космические аппараты «Кондор-Э» и «Руслан».

Имеет многочисленные правительственные награды и премии, в том числе, Государственную премию (1974 г.), Ленинскую премию (1982 г.), Премию Правительства РФ (2002 г.), Государственную премию маршала Г.К. Жукова (2003 г.), орден «Падма Бхушан»-Индия(2003 г.). Именем Г. А. Ефремова названа малая планета солнечной системы № 9718, ее название «Гербефремов». Студенты в шутку говорят: «Крылатая ракета вылетит. Не поймаешь!»

* * *

Потемкин Эдуард Константинович. Родился 14 июля 1934 года в Мурманске. В Ленинграде закончил математическую школу № 30 с золотой медалью и без вступительных экзаменов был принят студентом в Ленинградский военно-механический институт. В школе и в институте активно занимался спортом.

В период учебы в ЛВМИ был пятикратным чемпионом г. Ленинграда среди высших учебных заведений (ЦС «Буревестник») по легкой атлетике-бег 110 метров с барьерами. Мастер спорта по легкой атлетике, член спортивного общества «Динамо».

В 1958 году с отличием завершил учебу в Военмехе и был направлен на работу во «ВНИИтрансмаш». Прошел путь от рядового инженера, в 1971 году назначен первым заместителем директора по научной работе, в 1987 году-директором института, в 1993 году – Генеральным директором, с 1996 года по 2005 год избирался председателем Совета директоров ОАО «ВНИИтрансмаш».

Под его научным руководством выполнены комплексные научно-исследовательские работы по оптимизации компоновки и тактико-технико-экономическому прогнозированию развития военных гусеничных машин различных категорий по массе, разработаны базовые теоретические положения точности стрельбы из танков и боевых машин пехоты, внедрены на танках пушки повышенной точности, автоматизированные системы управления огнем, комплексы ракетного управляемого вооружения.

Он участник разработки танков: Т-64, Т-72, Т-80, боевых машин пехоты, был руководителем войсковых испытаний многих образцов бронетанковой техники.

Под его руководством в рамках международных программ освоения космоса созданы самоходные автоматические шасси демонстраторов-планетоходов, марсоходов, мини-роботы, платформы точного наведения научной аппаратуры орбитальных станций, приборы для определения физико-механических свойств поверхности планет и др.

Э.К. Потемкин – участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Одним из первых был командирован в мае 1986 года на место аварии для исследования условий работы транспортной техники с целью создания спасательного оборудования. В институте в сжатые сроки были созданы роботизированный комплекс «Клин-1» и транспортный робот «СТР-1», показавшие высокую эффективность при ликвидации последствий аварии.

Под руководством Э.К. Потемкина «ВНИИтрансмаш» активно участвует в федеральных, региональных и городских программах, направленных на совершенствование транспортной инфраструктуры населенных пунктов.

Один эпизод сотрудничества с Эдуардом Константиновичем при решении городских проблем. В 1991–1992 гг. в Ленинграде проводились международные «Игры Доброй воли». Главные события должны были состояться на стадионе Ленина (ныне «Петровский»). На этом стадионе должно было быть сооружено табло 16 м х 10 м для демонстрации событий, происходящих на поле стадиона. Проект табло разработал специализированный институт «ЛЕННИИПРОЕКТ», а мы по конкурсу выиграли его изготовление и монтаж (оборонка может все). Табло было неповоротным и это не понравилось руководству города, В.Л. Мутко (нынешний министр спорта), а тогда он отвечал за подготовку стадиона к проведению этих Игр. «Табло должно быть поворотным», – распорядился Виталий Леонтьевич. А время на изготовление и монтаж очень ограничено. Поехали к Э.К. Потемкину просить опорноповоротный узел от башни танка. Но башня танка весит 18 т., а табло – 80 т. Быстро проводим эксперимент: на опорно-поворотный узел установили танк (42 т.), еще броневых плит 18 т. сверху положили. Включаем привод поворота башни – вращает всю массу нормально (коэффициент запаса прочности работает) и пики тока в электроприводе не выходят за пределы допустимого. Спасибо «ВНИИтрансмаш». С тех пор прошло 15 лет, а табло и сегодня работает без проблем. Русские танки – надежное оружие.

Э.К. Потемкин доктор технических наук, профессор, автор более 180 научных трудов, 36 авторских свидетельств на изобретения, под его руководством подготовлены 4 доктора технических наук и 14 кандидатов технических наук.

Он действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук, Академии транспорта РФ, почетный академик Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского, Заслуженный деятель науки и техники РФ.

Э.К. Потемкин удостоен званий лауреата Государственной премии СССР, Государственной премии РФ, премии Правительства РФ в области науки и техники. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством IV степени» и многими медалями.

* * *

Голубев Владимир Алексеевич. Родился 20 декабря 1933 года в Москве в семье сотрудника Академии сельскохозяйственных наук. В 1941 году он поступает в школу № 12 в г. Ярославле, которую заканчивает в 1951 году с золотой медалью.

В 1951 году поступает на учебу в Ленинградский военно-механический институт, на факультет «А». Внимательный читатель сразу отметит, что В. Голубев и я учились на одном факультете в одном потоке. Мы и жили в одном общежитие на Обводном канале. На первом курсе учебы близкого знакомства еще не было, встречались только в потоках из 3-х групп, а вот на военно-морской практике после первого курса общения было значительно больше. Володя рослый, спокойный, вдумчивый, волевой, первый курс он закончил с отличными оценками по всем предметам.

Выяснилось, что он увлекается легкой атлетикой, бегом на длинные дистанции. Было заметно, что он имеет волевое начало, но не злоупотребляет этой важной чертой своего характера. Он довольно быстро сдружился с Нелли Графовой из его группы и вскоре была сыграна веселая студенческая свадьба.

Темой его дипломного проекта была оперативно-тактическая ракета с твердотопливным двигателем (РДТТ).

Защита прошла успешно, и он получил диплом с отличием. В 1957 году он вместе с супругой направляется на работу в г. Свердловск в ОКБ-9 Уралмашзавода.

Молодой и энергичный выпускник Военмеха с самого начала привлек внимание начальника ОКБ-9 Ф.Ф. Петрова.

Он назначается ведущим специалистом по созданию противолодочной управляемой ракеты для подводных лодок со стартом из торпедных аппаратов. Ракета двухсредняя, стартует из торпедного аппарата, выходит из воды и летит на дальность 10–40 км по воздуху, а затем вновь входит в воду и атакует подводную лодку противника. Проектные работы, всевозможные экспериментальные исследования выполнены под руководством В.А. Голубева.

Следующим важным проектом в инженерной практике В.А. Голубева явилась реактивная бомбометная установка РБУ-6000 для надводных кораблей. Этот комплекс включал в себя дистанционно-наводящуюся палубную реактивную бомбометную установку с автоматизированной системой заряжания, реактивные глубинные бомбы РГБ-60 и систему управления стрельбой «Буря».

Доведение установки РБУ-6000, постановка ее на серийное производство и дальнейшее совершенствование в ОКБ-9 проводились при непосредственном участии и руководстве В.А. Голубева.

В 1960-х гг. на смену массивным самоходным артиллерийским установкам (САУ) пришли САУ третьего поколения на базе ходовой части с более компактными массово-габаритными характеристиками.

Первой отечественной самоходной гаубицей с круговым обстрелом явилась САУ 2С1. В ОКБ-9 под руководством первого заместителя начальника В.А. Голубева были выполнены эскизные разработки и экспериментальные исследования по 122-мм самоходной гаубице с принятием ее в эксплуатацию.

В 1970 г. 122-мм гаубица 2А31 в составе самоходной установки 2С1 принята на вооружение.

Аналогичные работы были проведены в отношении 152-мм гаубицы 2ФЗЗ для самоходной установки 2СЗ. Руководство реконструкцией гаубицы осуществлял В.А. Голубев в качестве первого заместителя начальника КБ.

Под его руководством спроектированы, изготовлены и испытаны также следующие опытные образцы: 100-мм нарезная пушка, 100-мм гладкоствольная пушка, 125-мм орудие для самоходной противотанковой пушки, 122-мм легкая буксируемая пушка «Роза».

В 1984 году под руководством В.А. Голубева были завершены разработки и начались поставки высокоэффективных 125-мм танковых пушек 2А46М для основного боевого танка Т-72А и 125-мм танковых пушек 2А46М-1 для основного танка Т-80. С принятием на вооружение танков Т-90 их также стали оснащать пушками 2А46М.

С 1974 по 1992 годы В.А. Голубев занимал должность начальника отдела Главного конструктора серийных машин (ОГК СМ), а с 1992 по 1995 годы-работал на Урал-машзаводе Главным Конструктором специальной техники.

Итогом творческого труда В.А. Голубева в ОКБ-9 явилась созданная им современная научно-конструкторская школа, высокоэффективные образцы артиллерийской техники для отечественной армии, а также армий 35 стран мира, которые выбрали это оружие как самое качественное.

В.А. Голубев награжден орденами Ленина (1990 г.), Октябрьской Революции (1977 г.), Трудового Красного Знамени (1966 г.), медалями. Он лауреат Государственной премии СССР (1981 г.).

В 1955 году В.А. Голубев, доктор технических наук, перешел на работу в Балтийский государственный технический университет им. Д.Ф. Устинова профессором на артиллерийскую кафедру.

Скоропостижно скончался на рабочем месте 24 марта 1998 года. Похоронен в Санкт-Петербурге.

* * *

Мамалыга Олег Иванович. Родился 4 апреля 1933 г. в городе Луга Ленинградской области в семье профессионального военного. Его отец – артиллерист. Служил во многих местах нашей огромной страны. Вместе с ним переезжала его семья.

В 1941 году из стен артиллерийского училища в Ростове-на-Дону вместе с курсантами и всеми имеющимися в распоряжении учебного заведения орудиями Иван Денисович ушел на фронт, прошёл с боями пол-Европы, 1945 году вернулся домой в звании гвардии полковника и должности командира полка.

С фронта привез списанный мотоцикл М-72, самый массовый в то время в Советской Армии. Верная, надёжная «лошадка» прошла великое множество километров нелёгких фронтовых дорог. Но золотые руки Ивана Денисовича Мамалыги продлили жизнь этому скромному воину Великой Отечественной еще на десять лет. Разумеется, в такие моменты рядом с отцом всегда находился сын. В 17 лет Олег Мамалыга занял второе место в 50-километровом мотокроссе по пересечённой местности в Краснодаре, куда семья перебралась после демобилизации Ивана Денисовича. Дальнейший жизненный путь Олег связывал с учебой в техническом вузе. Как золотой медалист он поступил в Военмех без вступительных экзаменов и с головой окунулся в учебный процесс.

Великолепный преподавательский состав, интереснейшие лекции на конструкторском факультете, две морские практики матросом на ракетных катерах и эсминцах, где студенты осваивали военную науку. Ну и, конечно, красивейший в мире город: мосты, стальная гладь Невы, белые ночи… С Олегом мы учились в одной группе.

Институт заложил прочные знания, научил нас думать и учиться. Получил назначение в 1957 году в СКБ, расположенное в городе Коломна на берегу Оки.

В СКБ, которое приступило к разработке первых ракетных комплексов, остро нуждались в специалистах-ракетчиках. Олег Мамалыга был из того самого «дефицита» – специалист по твердотопливным ракетным двигателям.

Главный конструктор СКБ Б.И. Шавырин, прежде всего, решил вопросы жилья, а затем определил молодого специалиста в отдел к А.С. Тер-Степаньяну, который в это время приступил к разработке противотанкового управляемого ракетного комплекса «Шмель». Ракетный двигатель этого комплекса – та задача, которую должен был решить молодой инженер.

Опытные конструкторы: С.П. Ванин, М.Г. Васин, В.А. Матюнин помогали на первых порах. Их Олег Иванович считает своими учителями. Ракетный маршевый двигатель нового комплекса «Скорпион» был очередным проектом молодого конструктора.

Наконец, знаменитый противотанковый ракетный комплекс «Малютка», один из самых совершенных комплексов в мире.

От проекта к проекту О.И. Мамалыга становился все более незаменимым. К мнению новичка прислушивались, его исключительно ответственное отношение к делу вызывало доверие и уважение руководства и коллег. Он прекрасно умел работать в команде, легко находил общий язык с людьми и проявлял черты настоящего лидера, способного выбрать из многих решений лучшее, поставить перед группой задачу, проконтролировать ее исполнение, воодушевить, найти ключик к человеку, распределить задания в соответствии со способностями каждого. Эти качества не менее важны, чем конструкторский талант. Ведь ракетный комплекс – результат труда сотен, тысяч людей, нескольких КБ, НИИ, заводов. Увлечь, повести за собой всех участников проекта – это тоже талант.

Б.И. Шавырин постоянно интересовался мнением молодых специалистов, новичков, впервые увидевших работу СКБ. Было полезно увидеть работу предприятия со стороны.

На замечания реагировал очень быстро, тут же принимал адекватные решения. Это воодушевляло молодых сотрудников, они понимали, что работают в команде. Это добавляло целеустремлённости. Работа шла с большей отдачей.

К началу 60-х годов прошлого столетия перед СКБ, возглавляемом Б.И. Шавыриным, и Московским институтом теплотехники (МИТ) под руководством А.Д. Надирадзе была поставлена ответственная задача – создать мобильные ракетные комплексы с двигателями на твердом топливе. В СКБ создали спецгруппу для разработки такого комплекса, состоящую из 150 конструкторов и технологов. В это подразделение КБ был включен и О.И. Мамалыга.

Уникальность этого проекта заключалась в применении в конструкции ракеты прямоточного твердотопливного ракетного двигателя. Таких ракет, а соответственно и опыта создания таких двигателей не было на вооружении ни в нашей стране, ни за рубежом. Коломенским конструкторам удалось решить эту задачу. И здесь был очень весом вклад Олега Ивановича Мамалыги.

Двигатель спроектировали, изготовили и испытали на полигоне Центрального института авиационного моторостроения в подмосковном Тураево. Результаты были выше всяких ожиданий.

К сожалению, безвременный уход из жизни Б.И. Шавырина положил конец в работе над «Гномом».

Самый значительный вклад Олега Ивановича Мамалыги в оборонную мощь страны – это создание тактических («Точка») и оперативно-тактических ракетных комплексов «Ока-У», «Искандер-М»). О.И. Мамалыга был начальником и главным конструктором направления – ОТРК в одном лице. «Искандер-М» – безусловно главное детище О.И. Мамалыги в ракетостроении. Равного ему ракетного комплекса этого класса вооружения в мире не существует.

В декабре 1987 года был подписан договор между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Первым, подлежащим уничтожению комплексом в Договоре об уничтожении этого вида оружия, был обозначен комплекс ОТРК 9К712 «Ока», несмотря на то, что по тактико-техническим характеристикам он не соответствовал тем ограничениям, которые были зафиксированы в договоре.

В 1989 году уничтожены 200 ракет «Ока» и 102 пусковые установки. М. Горбачёв «сдал» комплекс, не пощадив ни чувств создателей, ни многих миллионов рублей, взятых у народа, ни безопасности страны, которую он хотел возглавить.

Велика заслуга Главного Конструктора С.И. Непобедимого в том, что этот удар не сломал этого выдающегося человека. Со свойственными ему напористостью, страстностью и целеустремленностью во всём, что касалось работы, он добился разрешения на разработку нового ОТРК с дальностью полёта ракеты на 300 км. Вышло постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 15-294 от 21 декабря 1988 года о начале опытно-конструкторских работ по созданию ОТРК «Искандер».

В конце 1989 года С.П. Непобедимый, возмутившись новыми порядками, навязанными стране ее тогдашними лидерами, покинул пост руководителя предприятия.

Начальником и главным конструктором в КБМ выбрали согласно провозглашённым принципам «демократии» Н.И. Гущина, то были годы развала народного хозяйства, обернувшегося катастрофой для оборонно-промышленного сектора страны.

Главным конструктором направления, где разрабатывали «Искандер» был назначен Олег Иванович Мамалыга. Именно его можно назвать первым главой авторского коллектива комплекса. Его «местом жительства» на несколько лет стали полигон Капустин Яр и те районы страны, где проходили стендовые, лётные, климатические испытания. Это настоящие труженики, которые не кричат с высоких трибун, а делают великое дело.

О.И. Мамалыге и В.А. Шурыгину – Генеральному директору ЦКБ «Титан», «Искандер» обязан своей «двуро-гостью» – двумя ракетами на пусковой установке. Каждая ракета весит 3,8 тонны. Удвоение боезапаса заставило обратиться на Минский завод колёсных тягачей. Там было спроектировано и налажено производство четырёхосных шасси.

По-прежнему преодоление противоракетной обороны противника было главным требованием. Поскольку боевая часть ракеты была не ядерной, предстояло обеспечить высочайшую точность попадания боеголовки в цель.

Для достижения этих тяжёлых требований поверхность ракеты сделали идеально гладкой, никаких выступающих частей, на поверхность ракеты нанесли особое покрытие, поглощающее радиоволны.

Траекторию полёта ракеты закрутили так, что упреждённой точки встречи здесь просто не существует. Работа над комплексом держалась в значительной степени на энтузиазме и патриотизме КБМ и коллективов предприятий – смежников: ЦНИИАГ, ЦКБ «Титан», Госниимаш – при активной поддержке ГРАУ.

Для продолжения работ требовался очередной испытательный пуск… Ракету сделали в КБМ, пусковую установку на Волгоградском заводе «Баррикады». Нужен был заряд для двигателя. Всего один.

Директор завода имени Морозова в городе Всеволожске Ленинградской области, где делали ракетные заряды, попросил аванс. Его рабочие уже несколько месяцев не имели зарплаты. Но и у КБМ денег тоже не было.

Тогда начальник управления ГРАУ генерал-лейтенант Г.П. Величко, его помощник полковник Кукса и несколько человек из КБМ поехали на встречу с активом трудового коллектива.

Военные надели парадную форму. На груди сверкали ордена и медали. Г.П. Величко поднялся, расправил плечи, сказал: «Товарищи! Настали смутные времена. Уничтожен ракетный комплекс «Ока». Вооруженные силы оказались без оперативно-тактического оружия. Вы – люди, которые всю жизнь отдали обороне страны. Кто, кроме вас, защитит Родину?!» Морозовцы изготовили два заряда.

Постановлением Правительства № 172-12 от 31.03.2006 г. ОТРК «Искандер-М» был принят на вооружение нашей армии. Каждый комплект – это 51 единица автомобильной техники, средства регламента и технического обслуживания, учебно-тренировочное оборудование и комплект ракет.

ОТРК «Искандер-М» играет значительную роль в политике нашего государства. Когда стратеги НАТО под эгидой США начали создавать военные базы в Прибалтике и в других, сопредельных с Россией государствах, руководство нашей страны оставило за собой право разместить на соответствующих рубежах дивизионы ОТРК «Искандер».

Олег Иванович Мамалыга – лауреат Государственной Премии (1981 г.) Лауреат Премии правительства РФ (2008 г.), кавалер орденов: «Октябрьской революции» (1987 г.) «Трудового Красного Знамени» (1976 г.), «Знак Почёта» (1971 г.) и ряда медалей, член-корреспондент РАРАН, имеет почётное звание «Лучший изобретатель Министерства». Недавно Олегу Ивановичу Мамалыге исполнилось 80 лет и он на заслуженном отдыхе. Коллектив ОАО «Научно-производственная корпорация «Конструкторское бюро машиностроения» во главе с Генеральным директором и генеральным конструктором В.М. Кашиным тепло поздравили юбиляра и пожелали ему благополучия.

Мы, однокашники Олега Ивановича и весь коллектив Военмеха, также от всей души поздравляем его с юбилеем и искренне переживаем чувство гордости за его неоценимый вклад в дело обороноспособности нашей страны.

Знакомые москвичи рассказывали мне, что на автомобильных трассах, идущих от Москвы, по решению общественного совета Национальной премии «Победа» появились большие щиты с фотографией представительного интеллигентного человека с серьезным внимательным взглядом. Надпись гласит: «Олег Мамалыга – создатель ракетных комплексов».

В Галерее Почёта Военмеха портрет Олега Ивановича занимает своё достойное место. Студенты университета должны знать о выдающихся выпускниках своей alma mater.

Еще один однокашник Котков Иван Николаевич внес заметный вклад в создание ОТКР «Искандер». Родился он в многодетной крестьянской семье, о каких говорят буквально: «семеро по лавкам» в селе Кобра Койгородского района Коми АССР.

В 1941 году четыре брата ушли на фронт, двое из них, защищая Москву и Ленинград, погибли. В селе была только начальная школа. С одиннадцати лет детям пришлось жить и учиться в районном центре за 60 километров от дома, добираться до которого можно было либо пешком, или на лошадях. Окончил школу с серебряной медалью и в Военмех был принят без вступительных экзаменов, еще и как представитель национального меньшинства. После окончания учёбы в институте был распределён в г. Молотов (теперь Пермь) на машиностроительный завод им. В.И. Ленина («Мотовилиха») в специальное конструкторское бюро СКБ-172 на должность инженера-конструктора. В этом КБ в те же годы проводились работы по созданию тактического ракетного комплекса «Ладога», разработка и изготовление двигательных установок для трёхступенчатой твёрдотопливной баллистической ракеты РТ-2, проектируемой в ОКБ-1 под руководством С.П. Королёва. И.Н. Котков прошёл путь от рядового инженера до заместителя начальника отдела в 1964 году. Ценный опыт Иван Николаевич приобрёл при проведении испытаний ракет «Ладога», «РТ-1 и РТ-2» на 4-м Государственном Центральном полигоне Минобороны в г. Капустин Яр.

В феврале 1966 года И.Н. Котков переезжает в город Коломну и поступает на работу в КБМ на должность руководителя группы. С 1994 года в должности заместителя начальника научно-технического направления принимает непосредственное участие в разработке, изготовлении и испытании тактических ракетных комплексов «Точка», «Точка-У», «Точка-P» и оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер-М». С 1958 года в 4ГЦП в г. Капустин Яр И.Н. Котков стал практически постоянным представителем КБМ, участвовал в организации проведения 279 пусков ракет различного назначения в качестве руководителя испытаний. С.П. Непобедимый в своей книге «Оружие двух эпох» высоко оценивает деятельность И. Н. Коткова на предприятии. За разработку и создание специальной техники И.Н. Коткову присуждена Государственная премия СССР (1980 г.), он награжден орденами «Знак Почета» (2008 г.), многочисленными медалями.

В июне 2012 года И.Н. Котков ушел на заслуженный отдых, подготовив в КБ конструкторов-тематиков и специалистов-испытателей для работы на полигонах.

Из других выпускников, учившихся вместе со мной, и работающих в Перми, следует упомянуть; В.М. Сотникова, А.И. Кочергина, а также Н.Л. Поломских, написавшего толковую книгу о своей работе в этом городе «Исповедь инженера» и уже безвременно ушедшего из жизни.

Прочные деловые отношения связывали Коломенское КБМ и Пермское НПО «Искра». С 1985 года Генеральный конструктор и Генеральный директор НПО «Искра» Лавров Лев Николаевич, выпускник ЛВМИ 1956 года.

Лев Николаевич основатель научной школы по проектированию конструкций ракетных двигателей на твердом топливе. Под его руководством впервые в мировой практике были созданы маршевые двигатели с выдвигаемыми сопловыми насадками, которые обеспечивали значительное повышение энергетической эффективности ракетных комплексов.

Герой Социалистического Труда. Награжден 2 орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, медалями. Профессор, доктор технических наук. Член-корреспондент РАН, Заслуженный конструктор РФ. Завершил свой жизненный путь 24 июня 1994 г. Одна из улиц города Перми носит его имя.

* * *

Соколовский Михаил Иванович. Родился в Ленинграде 29 марта 1935 года. После окончания Ленинградского военно-механического института с 1958 года работает в

НПО «Искра», с 1994 года-в должности Генерального конструктора и Генерального директора. С 2012 года – Генеральный конструктор НПО «Искра».

М.И. Соколовский – крупный ученый и конструктор, научный руководитель, организатор теоретических и экспериментальных исследований в области создания энергетических установок на твердом топливе, которые сегодня успешно эксплуатируются в составе ракетных комплексов для РВСН и ВМФ. Энергетические агрегаты, разработанные в НПО «Искра», характеризуются высокими техническими и эксплуатационными параметрами, высокой степенью надежности и не уступают лучшим мировым образцам.

Под руководством М.И. Соколовского в НПО «Искра» получило интенсивное развитие энергетическое оборудование для газовой, нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей отраслей. На сегодня основу парка газоперекачивающих агрегатов «Газпрома» составляют установки разработки НПО «Искра». Успешная работа в этом направлении привела к мировому признанию и высокому авторитету НПО.

М.И. Соколовский – член-корреспондент РАН, академик РАРАН, ряда общественных академий, автор 9 монографий, более 300 научно-технических публикаций, более 180 изобретений.

Михаил Иванович – лауреат Ленинской премии (за разработку и внедрение в серийное производство ракетного комплекса «Гранит», 1984 г.), премии Правительства РФ (2004 г.), премии Госкомоборонпрома РФ (1996 г.), национальной премии Петра Великого, Строгановской премии.

М.И. Соколовский удостоен ордена «За заслуги перед Отечеством III степени», двух орденов Трудового Красного Знамени, ордена Почета и ряда медалей.

М.И. Соколовский почетный гражданин города Перми и Пермской области.

Говоря о трудовой деятельности специалистов, подготовленных в Ленинградском военно-механическом институте, и работающих на оборонных предприятиях г. Перми, следует вспомнить и еще одного нашего выпускника.

* * *

Калачников Юрий Николаевич. Родился 11 апреля 1928 года, выпускник Военмеха 1949 г. Трудовая биография его началась в 1949 году в качестве инженера-технолога на Горьковском машиностроительном заводе, но с ноября 1950 года он уже инженер специального конструкторского бюро Пермского машиностроительного завода (ныне ОАО «Мотовилихинские заводы»), В 1955 году он начальник конструкторского отдела, в 1963 году-заместитель Главного конструктора, в 1965 году – Главный конструктор завода.

В 1966 году согласно приказу Министерства оборонной промышленности назначен начальником Специального конструкторского бюро (СКВ).

Под руководством и при непосредственном участии Ю.Н. Калачникова было создано 20 и принято на вооружение 12 оборонных объектов, в том числе:

– артиллерийская часть 240-мм самоходного миномета 2С4 «Тюльпан» (1972 г.), причем впервые в артиллерии была создана конструкция опорной плиты миномета, не требующая предварительной подготовки огневой позиции;

– 152-мм буксируемая пушка 2А36 «Гиацинт-Б»;

– семейство 120-мм артиллерийских орудий «Нона»;

– боевые и транспортно-заряжающие машины систем залпового огня «Ураган» (1976 г.) и «Смерч» (1986 г.);

– артиллерийская часть боевой и транспортно-заряжающей машины тяжелой огнеметной системы ТОС-1 «Буратино».

Особенностью образцов вооружения, созданных СКБ под руководством Ю.Н. Калачникова являлась высокая степень автоматизации процесса подготовки стрельбы, повышающая скорострельность оружия.

Ю.Н. Калачников награжден орденом Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалями.

Лауреат Ленинской (1987 г.) и Государственной (1978 г.) премий. Доктор технических наук, профессор, действительный член Российской академии ракетных и артиллерийских наук (1993 г.).

Скончался Ю.Н. Калачников 4 октября 1998 года. В его честь 30 августа 2001 года в Перми установлена памятная доска.

* * *

Думачев Анатолий Пантелеевич. Родился 6 мая 1932 г. в г. Карачеве, Орловской области, в семье учителей. Книги о врачах «Иван Иванович», «Дорогой мой человек» увлекли его на медицинскую стезю, и после получения аттестата зрелости он подал свои документы в Военно-медицинскую академию имени С.М. Кирова в Ленинграде. Но медицина же и воспрепятствовала его стремлению стать военным врачом. Его забраковали по близорукости правого глаза. Тогда он вместе со своими одноклассниками направился в ЛГУ им. А. А. Жданова на химический факультет. Но и здесь ему вернули аттестат по причине его нахождения на оккупированной немцами территории под г. Орлом с августа 1941 по август 1943 года. Выручил Ленинградский военно-механический институт, где казалось, ему также должны были отказать. Но в нашем вузе работали более мудрые специалисты и после сдачи вступительных экзаменов его зачислили на факультет «Боеприпасы».

Закончилась учеба на I курсе и Анатолия выбрали командиром строительного отряда, задачей которого являлись строительство жилых домов и скотного двора. На втором курсе его назначили старостой учебной группы. После второго курса их академическая группа прошла военно-морскую практику в Кронштадте, где, кстати, его однокашник, размахивая винтовкой, штыком попал ему в лицо. Все обошлось, к счастью, без последствий. Производственная практика на Тульском оружейном заводе, где студенты познакомились с роторными линиями Кошкина, оказалась очень интересной.

На третьем году обучения Анатолия избрали секретарем комсомольской организации курса. По окончании учебы на третьем курсе-практика на Щуровском испытательном полигоне, знакомство с минометами, автоматом Калашникова и пистолетом Макарова. Перед каникулами состоялась специальная практика на Ижорском арсенале в поселке Большая Ижора. Всех удивило, что арсенал сохранился во время войны и что неизрасходованными оказались артиллерийские снаряды калибра 305мм, изготовленные еще в 1905 году.

На четвертом курсе А. Думачев был избран секретарем комсомольской организации факультета, насчитывающей 900 человек. Пришлось прекратить тренировки по волейболу, хотя он не пропускал матчей на первенство вузов Ленинграда. Партком института назначил его командиром отряда Военмеха, работающего на каникулах на уборке урожая в Ломоносовском районе Ленинградской области.

Производственную практику проходили в городе Зеленодольске Татарской АССР. Там, работая на станке-полуавтомате, на котором осуществлялась нарезка внутренней и наружной резьбы удалось удвоить количество обработанных деталей, но рабочий, который выполнял эту операцию, не одобрил его «прыти».

Преддипломную практику прошли на этом же заводе, но во вторую смену все устроились в литейный цех на очистку опок. Работа была грязная, но они хорошо заработали и даже гордились тем, что прошли настоящую рабочую школу.

На распределении получил место своей будущей работы мастером на заводе боеприпасов в городе Юрюзань.

Но 30 ноября 1956 года его выбрали секретарем райкома ВЛКСМ Ленинского района Ленинграда.

20 февраля 1957 года успешно защитил дипломную работу и постоянным местом его работы стал райком комсомола. Работа была напряженной – организация на предприятиях района «комсомольских патрулей» для помощи милиции, контрольных постов на производстве, «легкой кавалерии», для борьбы за экономию материальных ресурсов и др.

Летом 1958 года решением обкома ВЛКСМ его направили на целинные земли организовывать работу студенческих отрядов.

В целях сохранения квалификации инженера он уволился из обкома и поступил конструктором в ЦКБ № 574 по проектированию штампов и технологической оснастки.

Петроградский райком КПСС настойчиво предлагал ему вернуться на партийную работу. В декабре 1960 года он стал инструктором Кировского райкома КПСС. Курировал группу из 17 научно-исследовательских, проектных и конструкторских организаций района. Прошло два года, в семье кроме сына появилась еще и дочь и, комната в 17 квадратных метров, на которой находились 5 членов семьи, стала очень тесной.

Анатолия Пантелеевича пригласили на работу в Петроградский райком КПСС с условием улучшения жилищных условий. На новом месте партийной работы были новые проблемы. КПСС была, как мы знаем, руководящей партией. Первыми проблемами оказались сильфоны из нержавеющей стали для ракет «Шилка» и «Аргунь». Эти детали изготавливались на заводе «Знамя Труда», который он курировал по партийной линии. Коммунисты КБ завода, после его вмешательства, разработали новую технологию и проблема была решена. Завод К. Либкнех-та постоянно опаздывал с изготовлением корпусов ракет, отчего завод «Краснознаменец» не успевал в плановые сроки снарядить их, а Ржевский полигон в свою очередь – провести их испытания. В итоге, все эти предприятия оказывались в числе, не выполняющих план. Добились от совнархоза перенесения на один месяц сроков сдачи продукции – план стал выполняться.

Возник сложный вопрос подготовки заседания бюро горкома о срыве сроков разработки танка – объект-217, главный конструктор Ж.Я. Котин. Вопрос секретный, так как компоновка этого танка в корне отличалась от компоновки предыдущих машин. В объекте 217 весь экипаж размещался в капсуле, которая защищала танкистов от всех средств поражения. Управление движением танка и прицельной стрельбой – дистанционное. Доклад о ходе проектирования и проблемах создания танка нового типа поручили сделать А.П. Думачеву, в нем он изложил все недостатки выбранного конструктивного решения некоторых систем и предложил новые сроки выполнения задания, отличные от принятых ЦК КПСС и СМ СССР. Это вызывало жесткую критику со стороны участников совещания. Еще семь лет продолжались эти работы, но в конце концов тема была закрыта. А.П. Думачев пытался уговорить министра оборонной промышленности продолжить эту работу, но согласия не получил.

В конце 1962 года, когда закрыли оборонный отдел горкома, А.П. Думачев стал инструктором отдела оборонной промышленности обкома. К его сфере влияния добавились несколько оборонных предприятий Ленинградский области.

А.П. Думачев и Генеральный директор Ленинградского оптико-механического объединения им В.И. Ленина (ЛОМО) М.П. Панфилов начали формировать идею создания промышленных объединений в Ленинграде и области. Кроме того, у него появилась обязанность готовить тексты выступлений Г.В. Романова. На базе этих материалов опубликовано 6 книг, 3 сборника и 42 статьи. Ему часто приходилось участвовать в приеме высоких гостей. Анатолий Пантелеевич вспоминал случай с Д.Ф. Устиновым. Встреча с руководством Адмиралтейского объединения. Д.Ф. Устинов слушает ведущих конструкторов, а время уже за полночь. «Дмитрий Федорович, – говорит А.П. Думачев, – уже мосты разводят, не попадем в резиденцию на Крестовском острове». Он отшутился: «Вызовешь катер», – В итоге мне иногда приходилось ночевать с охраной, – вспоминал А.П. Думачев.

Заведующим отделом оборонной промышленности обкома назначен в 1968 году. Готовил материалы к Пленуму обкома «Об улучшении работы партийных организаций НИИ, ПКБ и технологических организаций в свете требований XXIII съезда КПСС». В материалах отразил низкую производительность труда, недостаточный уровень и качество разработок во многих НИИ и КБ. Обобщил имеющийся в ленинградских НИИ и КБ положительный опыт высокого технического уровня и качества работы, сокращения сроков разработки. Подчёркивал необходимость совершенствования материального стимулирования научных сотрудников, конструкторов и технологов, обеспечения оплаты в строгом соответствии с количеством и качеством труда каждого.

Суть его предложений заключалась в предоставлении руководителям организаций разрешения самим определять структуру, штатное расписание и соотношение специалистов различных категорий, устанавливать оклады и премии работникам коллективов. В 1983 году было принято постановление СМ СССР, разрешающее проведение этого эксперимента в 7 ленинградских НПО, НИИ и КБ.

В сентябре 1972 года пленум горкома КПСС избрал его секретарём по промышленности.

Пленумы по самым острым вопросам жизни, организация выставок товаров, выпускавшихся ленинградскими предприятиями, совещания с партийными руководителями по неотложным вопросам и т. д.

К 1975 году практически на всех предприятиях города выпускались товары для населения. Ленинградская промышленность произвела товаров культурно-бытового назначения более чем на 3 млрд, рублей.

В 1975 году после областной отчётно-выборной конференции пленум избрал его секретарём обкома по промышленности. На А.П. Думачева легла огромная ответственность за работу всей промышленности Ленинграда и области, производившим продукции на 20 млрд, рублей. В промышленности работало около одного миллиона трехсот тысяч, в научных учреждениях четыреста тысяч человек.

В Ленинграде выпускалось более половины всех крупных турбин, свыше 60 % процентов генераторов к турбинам, 40 % вагонов для метро, все эскалаторы страны, 10 % тракторов и т. д. По инициативе обкома были задействованы программы по 16 направлениям, в том числе, по увеличению единичной мощности энергетических установок. Так в 1950 году энергоблок имел мощность 100 тыс. кВт, а в 1982 году 1,2 млн кВт. Ижорский завод серийно выпускал атомные реакторы для АЭС мощностью не ниже 500 тыс. кВт каждый.

В программе по совершенствованию энергетических установок участвовало более 200 ленинградских организаций, в том числе 55 академических и отраслевых НИИ, 45 объединений и заводов, 30 проектных и 20 строительных организаций. Проведение всех этих работ нужно было координировать и контролировать, как со стороны головных организаций, так и со стороны обкома партии. Коммунистическая партия была хозяйствующей партийной организацией. Она была озабочена ходом строительства материальной основы создаваемого общества и поэтому держала руку на пульсе созидательного процесса. Все решения партийных органов носили мобилизующий характер. Все, с коммунистами во главе, должны были участвовать в этой ответственной работе.

Ленинградская партийная организация нашла путь решения проблемы на базе специализации, согласно которому часть предприятий сосредоточила в своих цехах выпуск однородной продукции. Это Тихвинский завод металлоконструкций, завод турбинных лопаток, инструментальный завод, завод измерительных инструментов, завод абразивов и шлифования, метизный завод и др. За этим последовало объединение родственных или близких по профилю предприятий. В конце 1962 года были созданы 9 объединений. Убедившись в их эффективности, партийные органы повели постоянную работу в этом направлении. К 1982 году только в Ленинграде и Ленинградской области действовало уже 166 производственных и 39 научно-производственных объединений, в состав которых вошли 169 ранее самостоятельных предприятий НИИ и КБ. В объединениях выполнялось более половины научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. По примеру промышленности было создано 36 объединений в бытовом секторе, 21 в сельском хозяйстве, 7 в торговле и 4 в строительстве.

За счёт роста эффективности производства в ряде объединений было реализовано самофинансирование развития производства и собственной сферы обслуживания. Прислушаемся к мнению талантливого и опытного хозяйственника А.П. Думачева: «Всякие разговоры о том, что нас спасёт мелкий производитель, что малое предприятие быстро перестраивает производство в соответствии с требованиями рынка – это разговоры дилетантов. Всякая перестройка производства требует больших усилий от всех его подразделений и зачастую немалых средств, ведь сейчас даже обычный станок стоит большие деньги, а откуда их возьмёт мелкий предприниматель?». Добавим, а еще площади, энергия, налоги…

Одной из важных задач, когда он уже был секретарём обкома партии по промышленности, стояла задача разработки комплексного плана экономического и социального развития Ленинграда и Ленинградской области. Работу контролировал Г.В. Романов, серьёзную помощь в этом деле оказывали президиум Ленгорисполкома, Леноблис-полком, Леноблсовпроф и Ленплан. Согласований было очень много, начиная с городского уровня до Совета Министров СССР. Планировалось строительство новых предприятий, жилья, пансионатов, профилакториев, домов и баз отдыха для трудящихся, санаториев на берегу Черного моря.

В конце 70-х годов в мировой практике появилось новое оборудование для механической обработки деталей – обрабатывающие центры с программным управлением производства. Производство имеющее несколько обрабатывающих центров и связанное управляющей электронной машиной получило название гибкого автоматизированного производства (ГАП).

Создание ГАПов стало основой Ленинградской программы «Интенсификация – 90», которой не суждено было состояться, так как пришли иные времена.

Благодаря специальному постановлению ЦК КПСС впечатляющими темпами шло развитие сельского хозяйства Ленинградской области. Только за годы X пятилетки в совхозах было построено 80 объектов промышленного типа, в том числе 36 молочно-животноводческих комплексов. К концу пятилетки каждый совхоз имел основные производственные фонды в размере 20 млн. рублей и давал сельхозпродукции стоимостью 4.5 млн. рублей в год. Поголовье крупного рогатого скота по сравнению с 1966 годом увеличилось на 74 %, свиней – на 58 %, а птицы более чем в 7 раз.

В целом за годы X пятичетки сельское хозяйство области поставило государству более 25 млн. тонн картофеля и овощей, 8 тыс тонн мяса, свыше 3.5 млн. тонн молока, 4,6 миллиарда штук яиц. Потребности ленинградцев в продукции сельского хозяйства удовлетворялись полностью.

Как военмеховец А.П. Думачев на всех уровнях партийного руководства значительное внимание уделял деятельности Военно-промышленного комплекса Ленинграда и Ленинградской области.

Коротко об этой сфере деятельности А.П. Думачева.

Ленинградский оборонный комплекс включал в себя десятки НИИ, КБ, заводов и объединений всех отраслей промышленности. Большинство заказов инициировало Министерство Обороны. Его научно-технический комитет располагал сетью военных НИИ. Этот комитет через свои НИИ разрабатывал тактико-технические задания. По перспективным заказам принимались Постановления СМ СССР и ЦК КПСС с соответствующим поручениями Госплану, Минфину СССР, министерству и организации-исполнителю с конкретными сроками выполнения заказа.

Главными контролирующими органами являлись: Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС, ВПК СМ СССР, Министерство обороны через военпредов, отделы оборонной промышленности обкомов. По степени секретности эти разработки разделялись на «секретные», «совершенно секретные» и «Особая папка».

Как инструктор обкома партии А.П. Думачёв курировал работы по бронетанковой технике. Главный конструктор КБ-3 Кировского завода Н.С. Попов начал разработку нового танка Т-80, в котором вместо дизельного двигателя мощностью 780 л. с. должен был быть установлен газотурбинный двигатель мощностью в 1000 л. с. с сохранением корпуса танка Т-72. В итоге это удалось сделать, но высоту моторно-трансмиссионного отделения танка пришлось увеличить на 100 мм.

На заводе им. Климова, Главный конструктор С.П. Изотов, довольно быстро создали газотурбинный двигатель ГТД-1000 т (танковый). Установка этого двигателя существенно повлияла на динамические характеристики, а это потребовало других материалов, покрытий и проч. Появилась необходимость привлечения многих других предприятий для решения возникших проблем. Здесь помощь партийных органов оказалась очень кстати.

Главные проблемы возникли с использованием газотурбинного двигателя. Первые испытания в Белоруссии показали, что главным препятствием для работы ГТД явились кварцевые пески. ГТД потребляет в десятки раз больше воздуха и даже при очень высокой степени его очистки, его фильтры быстро засоряются. Создали центробежные фильтры, но за один переход танка крыльчатки фильтров были «съедены» пыльным воздухом, что приводило к быстрому абразивному износу лопаток турбины. Было найдено решение и этой технической проблемы.

ГТД имеет преимущества в сравнении с дизельным. Практически любое топливо (бензин, керосин, солярка, спирт) годятся для этого двигателя. В условиях фронта это очень полезно. Быстро заводится и обеспечивает скорость до 70 км/час. Но у ГТД повышенный расход топлива на 100л/час больше, чем у дизельного, над этим нужно было работать.

Межконтинентальные баллистические ракеты в своих двигателях используют жидкое топливо. А оно агрессивно и ядовито. Приняли решение создавать МБР на двигателях, работающих на твердом топливе (РДТТ).

Это особенно важно для подводных лодок. Поручили заводу «Арсенал» и ГИПХу выполнить необходимые разработки. О том, как происходило выполнение этой задачи, можно написать отдельную книгу.

На заводе «Краснознаменец» изготовлялись детонаторы. Дежурный обкома звонит А.П. Думачёву домой в 3 часа ночи: «На заводе «Краснознаменец» – взрыв, есть жертвы!» Погибли 9 женщин – сборщиц. Причина – нарушение технологического процесса. Было заведено уголовное дело, но и партийная организация тщательно рассмотрела это чрезвычайное происшествие.

На космодроме Байконур упавшая ракета разрушила фермы стартового комплекса. Отдел оборонной промышленности обкома срочно организовал кооперацию заводов. В сжатые сроки стартовый комплекс Байконура был восстановлен.

Ленинграду принадлежит ведущая роль в проектировании и строительстве кораблей для Военно-Морского Флота. В период 1970-80 гг. в ПКБ Ленинграда проектировалось около 80 % всех создаваемых в стране военных и гражданских судов и 20 % из них строились на судостроительных заводах города и Ленинградской области. Поэтому контроль за ходом строительства флота составлял одну из важнейших задач обкома партии в области оборонной промышленности.

В конце 50-х годов в США появились подводные лодки – типа «Джордж Вашингтон», оснащённые 16 баллистическими ракетами.

В начале 60-х годов ЦКБМ «Рубин», возглавляемое дважды Героем Социалистического Труда С.Н. Ковалевым, получило задание на проектирование аналогичного отечественного атомного подводного ракетоносца.

До 1973 года на заводах Северодвинска и Комсомольска-на-Амуре в рамках этого проекта было построено более 30 АПЛ. Было заложено еще 10 АПЛ, в которых в энергетических установках для их охлаждения применялся жидкий натрий, который быстро «съедал» внутренности энергетического блока. При содействии А.П. Думачева, регулярно посещавшего «Судмех», удалось ускорить решение этой серьезной проблемы. Было найдено оптимальное решение и, 10 АПЛ были спущены на воду.

На Балтийском заводе успешно строились самые крупные корабли ВМФ – тяжёлые крейсеры типа «Киров», самые мощные в мире атомные ледоколы: «Артика», «Сибирь», «Россия»; корабли науки типа «Всеволод Комаров» и др.

Отдел оборонной промышленности и другие отраслевые отделы обкома вникали в общие проблемы промышленности, способствовали распространению достижений науки и техники, участвовали в подготовке и проведении областных и Всесоюзных научных-практических конференций и семинаров, готовили предложения по организации на промышленных предприятиях изготовления машин и запчастей для сельского хозяйства области.

Значительным фактором для эффективного решения проблем в обкомах, крайкомах и ЦК Союзных Республик были регулярные выступления А.П. Думачева с лекциями о проблемах совершенствования экономики в высшей партийной школе при ЦК КПСС.

Но главной пробивной силой в решении наиболее важных и принципиальных вопросов развития Ленинграда и области являлся Первый секретарь обкома Г.В. Романов. А.П. Думачев проработал с Григорием Васильевичем 23 года и отмечает в своих воспоминаниях, что у этого неординарного человека был особенный талант не только на поддержку, продвижение новых прогрессивных идей, но и на их воплощение. Одной из характерных черт характера Г.В. Романова было доброе отношение к людям, с которыми он работал ранее и ценил их за добросовестный труд.

А.П. Думачев глубоко возмущался, когда какие-то недоброжелатели распространяли сплетни о том, что Г.В. Романов воспользовался царским сервизом на свадьбе его дочери. На самом деле свадебный ужин проходил на даче в Осиновой Роще (А не в Таврическом Дворце, как указывалось в пасквиле) в присутствии родных жениха и невесты и двух человек его охраны.

Практически со всеми работниками партийных органов и министерств у А.П. Думачева сложились деловые и уважительные отношения.

В июне 1986 года Г.В. Романова избрали секретарем ЦК КПСС, а А.П. Думачева – первым секретарём Ленинградского горкома КПСС.

На посту первого секретаря горкома он сосредоточил свое внимание на развитии городского хозяйства и сферы обслуживания населения и, прежде всего, работы медицинских учреждений и технологических систем города.

В первых числах января 1988 года первый секретарь обкома Ю.Ф. Соловьев сообщил А.П. Думачеву, что его приглашают на собеседование в ЦК КПСС.

В связи с необходимостью совершенствования работы системы профтехобразования СССР состоялись встречи А.П. Думачева с М.В. Зимяниным и Е.К. Лигачевым. А.П. Думачеву было предложено возглавить эту организацию и поднять уровень ее деятельности. А.П. Думачев, – будучи ответственным коммунистом, принял это предложение.

В кратчайшие сроки пришлось ознакомиться со структурой этой системы, ее проблемами и найти пути дальнейшего развития важного государственного дела, дела подготовки советского рабочего класса.

Оказалось, что в этой системе в более чем 8 тысячах учебных заведений, обучалось свыше трех миллионов учащихся (без учета подготовки специалистов для слаборазвитых стран, где обучение вели в основном советские преподаватели и мастера производственного обучения.).

75 % новых рабочих приходили в то время в народное хозяйство страны из ПТУ.

В числе обнаруженных недостатков выявлено завышенное количество предполагающихся к строительству ПТУ, на что отсутствовали финансовые средства, мощности строительных организаций и наконец, отсутствие того количества молодежи, которая должна была обучаться в этих ПТУ. Возражения не были приняты во внимание и этот проект был утвержден на сессии Верховного Совета СССР.

А.П. Думачев тем не менее добился Постановления ЦК КПСС о корректировке планов приема и обучения рабочих кадров в системе профтехобразования.

85 % выпускников ПТУ сразу после окончания училищ призывались в армию, но военкоматы направляли их на службу без учета полученных профессий. Через два года службы молодые люди утрачивали знания и навыки, которые они получали в ПТУ. Обращение в Министерство обороны не дало положительных результатов. Встреча с членом ЦК А.Н. Яковлевым, курирующим этот вопрос, не состоялась – он был постоянно занят, визит к Первому секретарю Московского горкома партии Б.Н. Ельцину не принес нужного результата. Б.Н. Ельцин взял у А.П. Думачева докладную записку и не читая, сказал, что передаст ее помощнику, а тот подготовит ответ. Ответа не последовало.

Когда в 1988 году, наконец, удалось решить основные вопросы, подготовить и согласовать со всеми ведомствами проект постановления Совмина СССР «О коренной перестройке системы планирования и подготовки рабочих кадров», вновь назначенный начальник экономического отдела Совмина СССР Кацнельсон И.Е. решил расформировать эту важнейшую Государственную систему профтехобразования и передать все ПТУ в распоряжение предприятий, уговорив на эту явно вредную акцию Предсовмина Н.И. Рыжкова.

Совмин направил всем местным Советам телеграммы с вопросом, каким предприятиям передавать ПТУ.

А.П. Думачев проинформировал Е.К. Лигачева об этом пагубном решении и, Егор Кузьмич дал команду всем отделам ЦК дать отбой на это решение.

Через два дня разъяренный Н.И. Рыжков, позвонив А.П. Думачеву сказал, что он сталкивает между собой двух членов ЦК и далее работать с ним не сможет. А.П. Думачев подал заявление об увольнении, и оно быстро было удовлетворено. Все ПТУ были переданы предприятиям и, многие из них, не имея необходимых средств на их содержание, отказались от ПТУ. Состоялась распродажа зданий и оборудования многих из них.

После отставки ему предложили работу в Комиссии партийного контроля – членом Комитета.

В сентябре 1990 года на конференции по созданию Компартии Российской Федерации он был избран в состав Центральной контрольной комиссии КП РСФСР, а затем Членом Президиума – Председателем Ревизионной комиссии ЦК Компартии РСФСР.

10 октября 1991 года всех работников ЦК КП РСФСР уволили по сокращению штатов «в связи с ликвидацией организации». С этого времени он был безработным, но позже устроился на работу в АОЗТ «Монолитстрой», где проработал до марта 1993 года, пока не получил обширный инфаркт миокарда. После выздоровления возвратился в Ленинград.

Такова в кратком изложении трудовая биография еще одного из выпускников Военмеха, Анатолия Пантелеевича Думачева. Вся его жизнь, как вы увидели, была связана с работой в партийных органах. Предметом особой его заботы, повторюсь, как истинного военмеховца, был военно-промышленный комплекс Ленинграда и Ленинградской области. Правительство высоко оценило его вклад в укрепление обороноспособности нашей страны. Он награжден: орденом Ленина (1981 г.), орденом Октябрьской Революции (1977 г.), орденом «Трудового Красного Знамени» (1971 г.), орденом «Знак Почета» (1966 г.), Государственной премией СССР (1973 г.).

Со своей стороны совершенно необходимо сказать, что это был настоящий патриот нашей страны, глубоко знающий суть военного производства и внесший значительный вклад в укрепление обороноспособности нашей страны.

Его отличала высокая честность, идейная убежденность коммуниста, стремление к правде и справедливости, а по стилю и характеру своей работы на всех постах, он напоминает Дмитрия Федоровича Устинова. Достойный выпускник Военмеха.

Скончался А.П. Думачев 30 ноября 2004 г. в Санкт-Петербурге. Похоронен на Кузьмоловском кладбище в Всеволожском районе Ленинградской области.

Портрет А.П. Думачева установлен в Галерее Почета Балтийского государственного технического университета имени Д.Ф. Устинова.

* * *

Елисеев Владимир Константинович, родился 20 сентября 1933 года в г. Елец Орловской области. Когда пошел в первый класс школы, уже шла Великая Отечественная война, на фронт уходили длинные составы с солдатами и военной техникой. Пришла похоронка на отца, Константин Иванович погиб под Кёнигсбергом.

В 1957 году Владимир Елисеев с отличием заканчивает Ленинградский военно-механический институт и получает направление на работу в город Ковров на механический завод. Собеседование провел главный инженер завода А.М. Никифоренко. Предложил на выбор две должности – инженера-конструктора или инженера-техноло-га. Считая цеховую практику, необходимой для инженера, он выразил желание идти в цех № 6 сменным мастером. Как позже выяснилось, такими «романтиками» оказались еще военмеховцы: Р.Г. Саркисов, В.Г. Федоров и Е.А. Шишмарев.

Цех № 6 тогда работал в две смены и насчитывал почти тысячу человек, осваивали выпуск новой техники. Уже через полгода Владимир Елисеев стал старшим мастером, а еще через год – заместителем начальника цеха.

Пятилетка работы в этом цехе памятна ему многими интересными встречами и событиями. Здесь он впервые встретился с легендарным оборонщиком Дмитрием Федоровичем Устиновым, который тогда уже был в ранге заместителя Предсовмина СССР, известным конструктором А.Э. Нудельманом, директором завода имени В.А. Дегтярева Вячеславом Васильевичем Бахиревым и др.

В памяти военмеховцев эти светлые годы запомнились еще и регулярными и многолюдными вечерами встреч молодых специалистов города, которые проходили тогда в Домах культуры заводов им. В.А. Дегтярева и экскаваторного. На них приглашали агитбригады-коллективы студенческих эстрадных театров бауманцев или военмеховцев. Проходили они весело, с выдумкой, молодым задором и ностальгией по студенческим годам. Нашу бригаду возглавлял, конечно же, знаменитый Иосиф Томсинский, который окончив с нами институт, остался преподавателем на кафедре «Детали машин» в Военмехе.

В эти годы пришлось побывать в служебных командировках в Москве, на заводе № 45 Минавтопрома (изготовление двигателей) и Дзержинске, на заводе им. Я.М. Свердлова (снаряжение БЧ) и др.

Незабываемыми воспоминаниями отмечено 12 апреля 1961 года. В теплый солнечный полдень на заводскую площадь пришли тысячи рабочих, специалистов и руководителей на митинг, посвященный историческому прорыву советского человека Ю.А. Гагарина в космос.

Осенью этого года В.К Елисеев стал кандидатом в члены КПСС. Рекомендации ему дали уважаемые работники завода: начальник цеха А.А. Артемьев и главный инженер завода – М.В. Горячий.

В семье произошло радостное событие у дочери Наташи (1958 года рождения) появился брат Константин (декабрь 1961 года). С прибавлением в семействе завод выделил В.К. Елисееву двухкомнатную квартиру на улице Маяковского.

В конце 1961 года директор завода Д.П. Даниленко перевел его на производство № 1 начальником цеха № 3 ведущего (ствольного) цеха. А через год, в декабре 1962 года, он был принят в ряды КПСС. Через несколько лет работы в этом цеху его избрали в состав партийного комитета завода.

При непосредственном участии Владимира Константиновича был организован массовый выпуск разработанного в ковровском ОКБ-575 гранатомета РПГ-7. Противотанковая ракета-ПГ-7В, так называемый выстрел, была создана ГНПП «Базальт» (ведущий конструктор В.К. Фирулин). Это оружие оказалось настолько удачным, что до сих пор состоит на вооружении Российской армии, а также армий 50 других стран. По своей популярности РПГ-7В приближается к автомату выдающегося оружейника М.Т. Калашникова.

За свою работу коллектив завода по итогам пятилетки был удостоен высоких правительственных наград. Владимир Елисеев был награжден орденом «Трудового Красного Знамени».

Одновременно шла техническая подготовка производства и освоения выпуска единого пехотного (ручного – на сошках и станкового), а затем и танкового вариантов пулеметов ПК М.Т. Калашникова при сохранении производства авиационных 12,7-мм пулеметов Афанасьева.

В эти годы происходило освоение новых технологий-электрогидравлической обработки внутренней поверхности «бутылки» трубы гранатомета РПГ-7 и нарезов в стволах пулеметов ПК, «толстого» хромирования их канала в обычных ваннах, а затем в протоке электролита на специальных герметизированных установках, что они осуществляли в тесном сотрудничестве с НИИ-13 г. Ленинграда.

Вспоминая свою трудовую деятельность в Коврове с 1957 по 1974 гг. Владимир Константинович с глубокой благодарностью называет имена старших руководителей, своих наставников – Д.П. Даниленко – директора завода и М. В. Горячева-главного инженера этого предприятия.

В начале 1969 года коммунистами завода В.К. Елисеев был избран секретарем партийного комитета предприятия, обладавшего правами райкома КПСС, так как в партийной организации было более тысячи коммунистов. В 1972 году он окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС (Горьковский филиал), получив второй диплом о высшем образовании.

В 1974 году В.К. Елисеева перевели в г. Владимир, в обком партии, на должность заведующего отделом оборонной промышленности.

Уже в следующем году он был слушателем в числе заведующих оборонными отделами ЦК компартий республик, крайкомов и обкомов КПСС Института повышения квалификации Академии общественных наук при ЦК КПСС. Это была ленинская традиция подготовки кадров Компартии, закрепленная в «тридцатилетие» Сталинского руководства партией и страной. За десять лет работы завотделом и семь лет секретарем обкома партии по промышленности, он прошел такую школу повышения квалификации многократно.

Перед ними выступали крупные руководители ЦК, первые секретари обкомов, министры, академики, заведующие отделами ЦК и др. Они посещали столичные райкомы и парткомы, передовые предприятия и институты, конструкторские организации. Везде была своя специфика партийной работы.

Слушали они и выступление Б. Ельцина об опыте партийного руководства экономикой. Некомпетентность и популизм докладчика произвели негативное впечатление на Владимира Константиновича, знакомого тогда уже с многими секретарями, министрами, академиками – интеллигентами и интеллектуалами. Эта регулярная учеба и встречи позволяли быть всегда в «тонусе», в курсе всех главных задач «своих отраслей», предприятий и разработчиков, что позволяло видеть перспективу и доносить ее до коллективов своих подведомственных организаций.

За годы советской власти был создан серьезный производственный, научно-технический, учебный и культурный потенциал. Выпускались знаменитые ковровские гидравлические экскаваторы и муромские тепловозы, владимирские тракторы и дизели с воздушным охлаждением, электродвигатели, радиоаппаратура и автоприборы, станки с ЧПУ и обрабатывающие центры, станки-автоматы и промышленные роботы, холодильники «Ока» и александровские телевизоры «Рекорд», полупроводники и интегральные схемы, синтетические монокристаллы и пьезокварц, крупномонолитные моноблоки особо чистого кварцевого стекла, знаменитый гусевский хрусталь, гороховецкие портовые буксиры, мебель, хлопчатобумажные, льняные, шелковые ткани с красивой расцветкой, продукция лаковой живописи, продукты пищевой и хлебопекарной отраслей.

Изделия с Владимирской маркой экспортировались в 90 стран СЭВ и мира. Поток туристов превышал 2,5 млн. человек.

По инициативе Д.Ф. Устинова в течении ряда лет ежегодно на базе Всесоюзного института легких сплавов в Москве организовывались так называемые «Сетуньские выставки», курируемые тогда отделом оборонной промышленности ЦК, руководимой И.Д. Сербиным. Это были Всесоюзные смотры достижений всех оборонных отраслей, школы передового научно-технического опыта.

Общей организационной основой деятельности обкома, партийных комитетов на местах были в то время планы мероприятий по реализации решений XXVI съезда КПСС и Комплексный план ускорения внедрения достижений науки и техники.

Вопросы интенсификации экономики, ускорения научно-технического прогресса, повышение эффективности производства, укрепления дисциплины и ответственности кадров всех уровней систематически рассматривались на пленумах и на бюро горкомов, райкомов, на собраниях коммунистов.

В.К. Елисеев, как секретарь обкома по промышленности, в целях повышения роли местных партийных органов образовал Совет содействия научно-техническому прогрессу и ресурсосбережению, в котором было предусмотрено 5 акций: по внедрению гибких автоматизированных производств, вычислительной техники, робототехнических комплексов, изобретений и рацпредложений; реализации комплексных научно-технических программ; комплексных систем управления качеством продукции; по экономии и бережливости; экономическому образованию трудящихся. Такие Советы были созданы и в нижестоящих партийных организациях. Эти Советы сыграли значительную мобилизующую роль в реализации задач, выдвинутых съездом партии.

Выполнение утвержденного на 1981–1985 годы плана по ускорению научно-технического прогресса позволило за 5 лет на предприятиях области комплексно механизировать и автоматизировать 105 цехов, 910 участков и техпроцессов, установить 570 автоматических и механизированных поточных линий, более 7000 автоматов и полуавтоматов, 760 станков с ЧПУ, 650 единиц роботов и манипуляторов. Было комплексно механизировано 165 складов, приобретено и внедрено 1300 электрокар и погрузчиков. В итоге было освобождено от тяжелого ручного труда около 30 тысяч человек.

Годы безупречной работы принесли Владимиру Константиновичу еще ряд наград, среди которых оказался и второй орден Трудового Красного Знамени.

В июле 1952 года вышло постановление Правительства о разработке в стране промышленной газовой центрифуги для разделения изотопов урана.

20 апреля 1953 года группе ОКБ (главный конструктор Н.М. Синев) Кировского завода в Ленинграде было выдано авторское свидетельство на изобретение газовой центрифуги с коротким жестким ротором.

В это время в СССР усиленно развивались новейшие технологии производства обогащенного урана для атомной энергетики. В 1958–1959 гг. были приняты постановления Совета Министров СССР о развитии этой технологии, массовом производстве газовых центрифуг (ГЦ) на трех заводах: Горьковском ГАЗе, Ковровском им. В.А. Дегтярева и Владимирском заводе «Точмаш».

В Коврове эти работы были начаты директором П.В. Финогеновым, продолжены В.В. Бахиревым, а с 1966 года выпуск их новых модификаций в течение 28-ми лет осуществлялся под руководством директоров-«военмеховцев»: Н.В. Кочерыгина, В.Г. Федорова. Активное участие в создании производства, отработке и организации выпуска всех поколений газовых центрифуг на Владимирском заводе «Точмаш» осуществлялись под руководством директора В.Я. Степина и главного инженера И.Я. Елисеева, в дальнейшем – директоров: В.В. Егорова, В.М. Садкова, Ю.А. Замбина. В этой работе принимали участие выпускники ЛВМИ 1958–1962 годов Н.Л. Прозоров, В.И. Хилько, Н.И. Кузнецов, В.Е. Лемперт и Г.И. Корняков.

Усилиями Минсредмаша, его разработчиков, производственных коллективов на Уральском электрохимическом комбинате был введен в эксплуатацию первый в мире газоцентрифужный завод, оснащенный серийными центрифугами модели ВТ-3. Первые же промышленные заводы на основе этой технологии появились в ФРГ, Англии, Нидерландах и Японии лишь через 15–20 лет. А в США работа над ГЦ началась только в 2002 году. Российские газоцентрифужные технологии обогащения урана признаны экспертами самыми передовыми в мире.

Создание ГЦ для разделения изотопов урана и пуск первых газоцентрифужных заводов стали выдающимся научно-техническим достижением СССР, были отмечены в 1964 году Ленинской премией.

В нынешних условиях кризисов, санкций, обострения международной обстановки наметился существенный поворот общественного мнения к негативной оценке деятельности М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина, и – положительный к опыту и достижениям Советского Союза, укреплению оборонного сознания и патриотизма народа, его веры в справедливость. А это значит, что вновь будет востребован советский огромный опыт борьбы за научнотехнический прогресс.

Россия способна вернуть утраченное технологическое лидерство – говорят наши выдающиеся академики Ж.И. Алферов, С.Ю. Глазьев, Е.Н. Каблов и другие.

Г.А. Зюганов – лидер КПРФ, считает, что для спасения государства стране нужен другой экономический уклад – мобилизационный, основанный на социалистических принципах, опирающийся на опыт государства, рожденного Лениным, и тридцать лет руководимого И.В. Сталиным. Такова же принципиальная политическая позиция Владимира Константиновича Елисеева.

Завершив в 1990 году 22-летний этап своей партийной работы, последние 13 лет В.К. Елисеев трудился на ВПО «Точмаш» заместителем и помощником-референтом Генерального директора, был награжден рядом медалей и грамот, стал ветераном атомной промышленности, внеся немалый вклад в сохранение и перестройку этого уникального объединения. Владимир Константинович оставил на «Точмаше» добрый творческий «след», будучи руководителем отдела № 40 по связям с общественностью. Он автор двух интересных книг: «Традиции высокой точности» и «Зрелость производства».

Сегодня Владимир Елисеев на заслуженном отдыхе, но это не значит, что он сидит дома. Владимир Константинович – активный член КПРФ, участник всех мероприятий, проводимых партией.

В свои восемьдесят Владимир Константинович может зимой пройти немало километров на лыжах, а летом пробежать «кросс». «Жила бы страна родная – и нету других забот», поется в песне. Это же можно сказать и о жизни этого замечательного выпускника Военмеха. Его портрет украшает Галерею Почета университета.

* * *

Арзуманов Юрий Леонович. Родился 20 июня 1940 года в г. Ташкенте Узбекской ССР в семье служащих. После окончания средней школы поступил на учебу в Ленинградский военно-механический институт. С дипломом инженера в 1967 году был направлен на работу в ОКБ-575 (в настоящее время КБ «Арматура»). Здесь он прошел путь от молодого специалиста до Генерального директора и Генерального конструктора КБ «Арматура» – филиала гкнпц им. М.В. Хрунчева.

Занимая различные должности, Ю.Л. Арзуманов проявил себя как талантливый конструктор сложных и ответственных образцов ракетно-космической техники. Он замечательный руководитель и организатор, способный обеспечить решение поставленных перед коллективом предприятия задач.

Как известно, современные ракеты состоят из головной части, несущей полезную нагрузку, баков для топлива, ракетных двигателей и систем управления. На борту ракеты также находятся жидкие или твердые топлива, газы, различные виды энергии. Все эти компоненты связаны между собой, в целом составляют единый организм, предназначенный для выполнения различных функций при транспортировке, подготовке к старту, старте и полете, нуждающийся в настройке и управлении. Для обеспечения взаимодействия между всеми объектами на различных этапах эксплуатации, ракеты оснащаются системами газоснабжения; агрегатами электропневмоавтоматики на различные рабочие среды (воздух, азот, гелий, кислород, ксенон и другие) с давлением газов от 5.103 мм ртутного столба до 40 МПа; агрегатами автоматической стыковки, расстыковки и отвода бортовых разъемных соединений электрических, газовых и гидравлических коммуникаций ракетных стартовых комплексов; бортовых разъемных соединений и агрегатов пневмогидравлических систем ракет-носителей и разгонных блоков; рулевых приводов для управления полетом ракет-носителей и разгонных блоков.

Изделия, созданные под руководством Ю.Л. Арзуманова, являются важнейшими элементами технологического оборудования основных ракетно-космических комплексов, таких как «Протон», «Зенит», «Энергия-Буран», «Ангара». Особенностями таких изделий являются их высокие точностные характеристики, широкий диапазон расходов и давлений, оптимальные габаритно-весовые характеристики, надежная работа при различных условиях эксплуатации.

Важным направлением в деятельности КБ «Арматура» является активное участие в международных космических проектах. Примером тому является создание систем и агрегатов в рамках проекта «Морской старт», оснащение стартовых комплексов ракет-носителей Индии и Кореи.

Разумеется, для достижения высокого качества и надёжности создаваемых систем и агрегатов требуется глубокое научное обоснование принимаемых решений, современная культура производства.

Самое серьезное внимание в своей деятельности Ю.Л. Арзуманов уделяет развитию научно-исследовательской работы на предприятии. Под руководством и при непосредственном участии Юрия Леоновича выполнены крупные фундаментальные и прикладные НИР. Они обеспечили создание научно-технического задела, благодаря которому были созданы совершенные системы и агрегаты, входящие в состав инфраструктуры отечественных и зарубежных ракетно-космических комплексов. Выполнение научно-исследовательских работ, подготовка научных кадров являются важнейшими направлениями деятельности Конструкторского бюро, и Ю.Л. Арзуманов всегда уделяет этим вопросам первостепенное значение.

Под руководством доктора технических наук, профессора Ю.Л. Арзуманова сформировано приоритетное научное направление «Основы теории, методы проектирования и исследования пневмоавтоматических систем и агрегатов ракетно-космических комплексов».

Был решён комплекс актуальных для науки и техники задач по развитию теории и технологии проектирования сложных тепломеханических систем по разработке методов математического моделирования процессов в исследуемых агрегатах и системах, по разработке и внедрению высокоэффективных технологических процессов, по созданию автоматизированных систем управления.

Развитие научных исследований в указанных направлениях, расширение их объема привело к созданию в КБ «Арматура» научной школы во главе с профессором Арзумановым. Он вносит существенный вклад в подготовку научных сотрудников и кадров высшей квалификации. В процессе выполнения в КБ «Арматура» научно-исследовательских работ подготовлено и защищено 2 докторских и 14 кандидатских диссертаций.

Профессор Арзуманов Ю.Л. является членом двух диссертационных советов – в ГКНПЦ им. М.П. Хруничева и Ковровской государственной технологической академии им. В.А. Дегтярева, активно работает там в качестве оппонента по диссертационным работам.

Талантливый организатор и конструктор, крупный ученый Ю.А. Арзуманов является автором многих научных трудов и изобретений, среди которых две монографии, пять учебных пособий с грифом УМО, более 60 публикаций, 35 патентов и авторских свидетельств. Публикации отражают основные этапы его научной деятельности, на их основе разработаны и широко используются методические и руководящие материалы по вопросам расчёта и проектирования.

Большая часть патентов и авторских свидетельств Ю.Л. Арзуманова практически используются в создаваемых им образцах систем и пневмоавтоматики стартовых комплексов. За основные результаты, полученные в ходе научных исследований, апробированные на многочисленных международных научно-технологических конференциях, симпозиумах и семинарах, Ю.Л. Арзуманову присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Российской Федерации». Ю.Л. Арзуманов действительный член Академии Космонавтики им. К.Э. Циолковского, «Заслуженный испытатель космической техники», является признанным авторитетом в области создания ракетно-комических комплексов. Он член секции «Космические Исследования» Совета по присуждению премий Правительства РФ в области науки и техники. Существенный вклад профессор Арзуманов Ю.Л. вносит в дело подготовки инженерных кадров. На протяжении многих лет он является заведующим филиалом кафедры «Гидропневмоавтоматика и гидропривод» Ковровской государственной технологической академии. Под его руководством ведется подготовка высококвалифицированных специалистов по направлению «Технологические машины и оборудование». В 2013 году за большой вклад в создание новых образцов ракетно-космической техники Ю.Л. Арзуманову присуждены Государственная премия СССР в области науки и техники и премия Правительства РФ, он награжден орденом «Знак Почета», медалью «Ветеран Труда», многочисленными медалями и дипломами Федерации космонавтики. За создание на базе архива предприятия «Энциклопедии Ковровского оружия 1918–1966 гг.» ему присуждена премия С. И. Мосина.

В том же году в Балтийском государственном техническом университете им. Д.Ф. Устинова при значительной материально-технической поддержке со стороны КБ «Арматура» была создана специализированная аудитория, оснащенная современной компьютерной и графопостро-ительной техникой в целях обмена опытом как в области подготовки высококвалифицированных инженерных кадров, так и для проведения научно-исследовательских работ, а также для расширения научных и методических связей.

Ю.Л. Арзуманов пользуется заслуженным авторитетом среди работников предприятия, города, области, на предприятиях отрасли и в аппарате Федерального космического агентства. С 2010 года Ю.Л. Арзуманов – Почетный гражданин г. Коврова. Имея счастье общаться с ним, должен отметить – Юрия Леоновича отличает незаурядный ум, изящная интеллигентность, обаяние. Конструкторскому бюро «Арматура», на мой взгляд, здорово повезло. Портрет Ю.Л. Арзуманова установлен в Галерее Почета Военмеха. Теперь кратко о некоторых его соратниках – выпускниках Военмеха.

* * *

Черногубов Михаил Иванович. Родился 9 ноября 1928 года в г. Юрьевец Ивановской области в семье служащих. После окончания школы продолжил образование в Ленинградском военно-механическом институте по специальности «стрелковое оружие». На протяжении 10 лет, с 1952 г. по 1962 г. в ОКБ-2(теперь КБ» Арматура») Ковровского механического завода под руководством выдающегося конструктора стрелкового оружия В.А. Дегтярева М.И. Черногубов занимался разработкой и опытной отработкой новых образцов стрелкового и авиационного оружия.

Он существенно улучшил конструкцию самозарядной снайперской винтовки, упростив ее, что привело к более совершенной технологии ее изготовления. Значимые результаты им были получены при совершенствовании 37-мм, 30-мм, 23-мм и других авиационных пушек. Значительный вклад внес М.И. Черногубов в процесс доводки 23 мм двуствольной скорострельной авиационной пушки конструкции Грязева-Шипунова.

Завершив работу по совершенствованию стрелкового и авиационного вооружения, М.И. Черногубов стал признанным оружейником в этой области. С 1921 г. по 1962 г. на вооружение Красной и Советской Армии было принято более 45 различных образцов.

Важным этапом в научно-технической деятельности М.И. Черногубова является выполнение комплекса сложных и ответственных работ по созданию агрегатов и систем ракетно-космической техники. С 1963 г. по 1993 года, работая в должности главного конструктора по направлению, он обеспечил разработку и внедрение в эксплуатацию большого количества механизмов стыковки и отвода коммуникаций на стартовых комплексах космического назначения.

К наиболее значимым результатам работ М.И. Черногубова в этой области следует отнести создание уникального комплекса механизмов стыковки и отвода коммуникаций ракеты-носителя «Протон». Циклограмма работы этих механизмов противоречива: мягкая стыковка массивных энергоблоков и быстрый их отвод на безопасное расстояние и при этом необходимо погасить энергию движущихся масс. Механизм, обеспечивающий стыковку и отвод двух энергоблоков, имеющих 24 электроразъема по 200 контактных пар в каждом из них и двух пневмоблоков, имеющих 78 пневмоштуцеров. При массе отбрасываемых частей более 7 тонн и ходе более 2-х метров, время операции не превышает 1 секунды. Интересно наблюдать, как ракета освобождается от объятий этой ПУ. Такая же работа была выполнена для ракеты-носителя Н-1. В сжатые сроки на полигон были поставлены более 50 механизмов различного назначения. Во время пусков все механизмы сработали без замечаний.

Под руководством М.И. Черногубова такая же задача была решена в процессе работ по комплексу «Зенит».

К несомненным достижениям научно-технической деятельности М.И. Черногубова следует отнести выполнение под его руководством работы по созданию агрегатов стыковки и отвода для ракетно-космического комплекса «Энергия-Буран». В процессе вывода на околоземную орбиту космического аппарата многоразового использования «Буран» все механизмы и агрегаты выполнили свои задачи в полном объеме.

В рамках международных проектов механизмы стыковки и отвода, разработанные под руководством М.И. Черногубова, успешно эксплуатируются при старте китайских ракет-носителей и ракетно-космического комплекса «Морской старт».

Сложной и ответственной работой, которая также выполнялась под руководством М.И. Черногубова, было создание грунтозаборных устройств для исследования поверхностей Луны и Венеры.

М.И. Черногубов проводил большую часть работы по повышению уровня разрабатываемых механизмов. М.И. Черногубову было выдано 38 авторских свидетельств на изобретения, 31 из которых внедрено.

Ему присвоено звание «Заслуженный изобретатель РСФСР».

За заслуги в создании образцов новой техники М.И. Черногубов награжден орденами «Октябрьской революции» и «Дружбы народов», медалями, в том числе ведомственными и Федерации космонавтики.

В 2013 году М.И. Черногубов в г. Коврове признан «Человеком года» в номинации «За достижения в оборонной промышленности». Правительство Тульской области присвоило ему звание «Лауреат премии С.И. Мосина».

М.И. Черногубов является автором энциклопедии «Ковровского оружия», где описаны 727 образцов оружия и военной техники, созданных ковровскими оружейниками в период с 1919 г. по 1966 г.

КБ «Арматура» гордится тем, что в его стенах трудится Юрьевецкая династия Черногубовых. По стопам отца пошли два его сына, здесь же трудятся все его три внука Дмитрий, Михаил и Илья. Так, что дело ковровских оружейников находится в надежных руках.

Еще об одном специалисте, работающем в КБ «Арматура», выпускнике Военмеха 1963 года – Колосове Михаиле Васильевиче. Родился 27 ноября 1931 года на хуторе Уваровском Хоперского района Сталинградской области.

Закончил семь классов средней школы, отец вернулся с войны инвалидом, пришлось идти работать в бюро технической инвентаризации. С 1951 года служба в Советской армии, в штабе дивизии, где была возможность продолжить учебу в школе и получить аттестат зрелости. В армии его приняли в члены КПСС. Успешно сдал вступительные экзамены в Ленинградский военно-механический институт. «Славное было время. Вместе с нами учились люди, прошедшие хорошую производственную закалку в КБ и на заводах, в воинских частях». На распределении выбрал г. Ковров в КБ «Арматура», – вспоминает Михаил Васильевич.

Инженером принимал непосредственное участие в создании и освоении производства системы газоснабжения ракеты Р-36 («Воевода»). Осуществлял авторский надзор за изготовлением системы на заводе в г. Харькове, принимал участие и руководил работами по монтажу системы газоснабжения на полигоне «Байконур», проведению автономных, комплексных и летно-конструкторских испытаний.

Участвовал в запусках ракет Р-36 из шахтных пусковых установок, в результате проведения которых была принята схема старта в варианте «ОС» (одиночный старт).

Принимал участие и руководил работами при вводе в эксплуатацию межконтинентальных баллистических ракет и проведении регламентных работ в позиционных районах страны. При его руководстве служба гарантийного и авторского надзора проводила большую работу по продлению сроков эксплуатации изделий пневмоарматуры ракетных комплексов, стоящих на боевом дежурстве.

М.В. Колосов работал в составе многих Государственных технических комиссий. Некоторые результаты работы Гостехкомиссий рассматривались на коллегии Минобщемаша в присутствии Министра С.А. Афанасьева. Так было, когда обнаружили неисправность в электропневмоклапане (ЭПК). Заводы-изготовители оказывали на комиссию чрезвычайное давление, чтобы она пропустила эти агрегаты для установки на ракеты. Многие члены комиссии «дрогнули», а М.В. Колосов имел свое особое мнение. Вмешался Министр С.А. Афанасьев, неисправность устранили и только тогда М.В. Колосов подписал акт приемки.

С 1972 года М.В. Колосов стал во главе профсоюзной организации предприятия. С 1977 года работал заместителем руководителя предприятия по соцкультбыту и хозяйственным вопросам. В мае 1981 года приказом Министра МОМа назначен заместителем начальника КБ «Арматура» по кадрам и режиму, а с 1999 года по кадрам и безопасности.

Награжден орденом «Трудового Красного Знамени», медалью «За трудовую доблесть», медалями Федерации космонавтики С.А. Афанасьева, К.Э. Циолковского, Н.А. Кривошеина, «50 лет полета Ю.А. Гагарина», медалью Российского авиационно-космического агентства «Звезда Циолковского № 323», «За обеспечение космических стартов» и другими знаками.

В настоящее время М.В. Колосов руководит службой безопасности КБ «Арматура»-филиала ФГУП «ГКНПЦ им. М. В. Хруничева».

Завершая краткий обзор деятельности некоторых военмеховцев в г. Коврове, следует вспомнить Бориса Васильевича Новоселова, который внес значительный вклад в решение сложных военно-технических задач, создав во Всесоюзном научно-исследовательском институте «Сигнал» научную школу по разработке, исследованию и эксплуатации прецизионного высокодинамичного следящего привода, а также теорию комбинированного регулирования таких систем. Итак,

* * *

Новоселов Борис Васильевич. Родился 18 мая 1933 года в деревне Ежиха Брусовского района Тверской области в семье агронома. В 1951 году после окончания средней школы поступил в Ленинградский военно-механический институт, который окончил с отличием в 1957 году по специальности «Автоматические приводы».

Прошел путь от инженера-исследователя до начальника научно-производственного комплекса-главного конструктора направления по созданию систем автоматического регулирования.

В те годы военмеховцы: В.И. Полтев, К. Комаров, Т.И. Дедовская, Ю.А. Иванов первыми осваивали и оказывали помощь во внедрении танковых стабилизаторов: «Горизонт», «Ливень», «Циклон», а Б.В. Новоселов был одним из создателей направления по разработке систем наведения и стабилизации. Продолжались работы по созданию танковой аппаратуры передачи и контроля установок стрельбы. Руками наших выпускников И. Артемонова, В.Сухомлинова, А. Шитова разрабатывались и ставились на вооружение приводы систем: «Куб», «Шилка», «Оса»; танковые стабилизаторы «Сирень» и др.

11 выпускников «Военмеха» в шестидесятые годы стали кандидатами технических наук, в том числе, и Б.В. Новоселов. Им глубоко исследованы вопросы использования механической передачи, в качестве динамического звена следящего привода, результаты исследований в последующем были широко использованы на практике.

В 1971 году Б.В. Новоселов стал доктором технических наук. Он автор и соавтор 483 научных трудов, 17 книг, 202 статей. Ему принадлежат 264 изобретения и патента. Является членом ряда специализированных Ученых советов в вузах городов: Ковров, Иваново, Владимир, Санкт-Петербург.

Награжден орденом Трудового Красного Знамени, медалями: «За трудовую доблесть», «В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «Ветеран труда», имени К.Э. Циолковского, акад. Н.А. Пилюгина, акад. А.Д. Надирадзе, акад. С.П. Королева, имени В.А. Дегтярева.

Б.В. Новоселову присуждены почетные звания «Заслуженный изобретатель РСФСР», «Заслуженный деятель науки Российской Федерации», «Заслуженный конструктор Российской Федерации». Он Почетный гражданин города Коврова.

Борис Васильевич Новоселов ушел из жизни 11 февраля 2016 года. Похоронен на кладбище г. Коврова.

* * *

Эти страницы нашего повествования посвящены деятельности АО «Информационные спутниковые системы» имени академика М.Ф. Решетнева» и творческому вкладу тех выпускников «Военмеха», которые свой жизненный путь связали с исследованием космического пространства. Прежде заметим, что космическое пространство беспредельно и труднодоступно, но именно советские люди впервые 11 апреля 1961 года открыли дверь в эту бесконечную бездну и у человечества возник необратимый процесс познания тайн этого феномена. И, может быть через тысячи или миллионы лет, люди, живущие на нашей планете, получат ответы на вопросы: «Кто мы и откуда и кто все это так умно придумал?». Именно АО «ИСС» имени академика М.Ф. Решетнева в настоящее время как раз и стоит на переднем крае, в самом начале грандиозного и бесконечного процесса познания этой тайны.

Сотрудники этого предприятия к недавнему его юбилею выпустили замечательную книгу «Сибирская дорога в космос», в которой представлена полувековая история создания и развития этой, теперь уже хорошо известной организации. Трудностей и препятствий на жизненном пути этого коллектива было достаточно.

Но выдающиеся качества руководителя этого конструкторского бюро Михаила Федоровича Решетнева и целеустремлённость его коллектива преодолели все препоны. За пять десятилетий, с середины 60-х годов, решетневская фирма заняла ведущие позиции в России в области спутниковых коммуникаций, навигации и коор-динатометрии. В процессе становления и развития КБ бесценная помощь была оказана выдающимися специалистами в области ракетостроения С.П. Королёвым и М.К. Янгелем.

8 сентября 2006 года Генеральным конструктором и Генеральным директором ФГУП «НПО ПМ имени академика М.Ф, Решетнева» назначен Н.А. Тестоедов, выпускник 1974 года нашего Военмеха.

* * *

Тестоедов Николай Алексеевич родился 29 ноября 1951 года в городе Омутнинске Кировской области.

На инженерных должностях Н.А. Тестоедов разрабатывал методы испытания механических систем в условиях невесомости, участвовал в экспериментальной отработке механизмов космических аппаратов (КА) длительного ресурса эксплуатации. Принимал участие в создании оборудования стендов, акустической камеры и оснащении тепловакуумной камеры, разработал проект и запустил в эксплуатацию стенд имитации нагрузок активного участка выведения. Внес значительный вклад в создание уникальной испытательной базы НПО ПМ.

Н. А. Тестоедов становится признанным руководителем и известным ученым в области создания космических аппаратов, информационных систем связи и телевидения, навигации и координатометрии с длительными срокам активного существования КА (12–15 лет), является непосредственным участником разработки принципов их проектирования и методологии наземной экспериментальной отработки (НЭО) в условиях имитации факторов космического пространства.

Под руководством члена-корреспондента РАН Н. А. Те-стоедова и при его непосредственном участии определена идеология спутникостроения на среднесрочную и отдалённую перспективу.

Разработана и реализована в промышленном производстве КА научно-обоснованная концепция проектирования и методология НЭО КА с опережением сроков испытаний на 15–20 %.

Разработана и внедрена современная высокоэффективная технология производства навигационных КА «Глонасс», что обеспечивает своевременное выполнение важнейших государственных заданий Правительства РФ, и что имеет для нашей страны большое народно-хозяйственное, оборонное и политическое значение. Научно обоснованы и реализованы в промышленности принципы создания семейства унифицированных платформ с техническими характеристиками высокого уровня, что позволило сократить сроки создания КА на 6–8 месяцев, значительно повысив конкурентоспособность отечественной продукции.

Унифицированные спутниковые платформы имеют технические характеристики мирового уровня как в части срока активного существования на орбите (15 лет), так и мощности, выделяемой на полезную нагрузку (до 14кВт), а также массы полезной нагрузки (до 1000 кг).

Это позволило предприятию в условиях жесткой конкуренции заключить и реализовать в производстве контракты с иностранными заказчиками на сотни миллионов долларов. Теоретически обоснована и внедрена в промышленное производство комплексная ресурсосберегающая технология подготовки КА к запуску («Пуск с колес»), не имеющая аналогов в отечественной и мировой практике спутникового строения, что влечет за собой серьезную экономию бюджетных средств.

Н.А. Тестоедов руководитель разработки и практической реализации крупнейших государственных программ. Он участвовал в разработке наземной экспериментальной отработке и сдаче Генеральному заказчику более 30 космических систем, в том числе, на базе аппаратов: «Молния-3», «Радуга», «Горизонт», «Экран», «Гео-ИК», «Поток», «Экран-М», «Луч», «Циклон», «Цикада», «Глонасс»; спутников: «Amos-5», «Телком-3», а также серии «Экспресс-АМ» и «Луч-5».

Н.А. Тестоедов координирует научно-исследовательскую и производственную деятельность 20 предприятий, входящих в интегрированную структуру АО «ИСС» имени академика М.Ф. Решетнева, а также большого числа НИИ и КБ, государственных учреждений высшего образования, организаций системы РАН, направляя их деятельность на создание новейшей, соответствующей мировым стандартам космической техники.

Внедрение новейшей техники позволило создать как в АО «ИСС», так и на предприятиях кооперации дополнительные высокотехнологичные рабочие места. Это привело к резкому увеличению объемов выпускаемой продукции, что имеет огромное экономическое и социальное значение, как для региона, так и для ракетно-космической отрасли России.

За все годы работы коллективом ученых и специалистов АО «ИСС» имени академика М.Ф. Решетнева созданы и сданы Генеральному заказчику более 35 космических систем и аппаратов, а это более 1200 КА в интересах МО, силовых ведомств и социально-экономического сектора нашей страны. На их базе функционируют: национальная навигационная система ГЛОНАСС, национальная спутниковая группировка, обеспечивающая глобальную связь и телевещание на всей территории Российской Федерации; многофункциональная космическая система ретрансляции «Луч», обеспечивающая связь в реальном масштабе времени наземных станций с низколетящими КА, которые находятся вне зоны радиовидимости с территории РФ; многофункциональная система персональной спутниковой связи «Гонец-Д 1М», обеспечивающая связь абонентов в труднодоступных регионах Земли.

Под руководством Н. А. Тестоедова в АО «ИСС» создана эффективная система управления предприятием, оптимизирована производственная и финансовая службы, сформирована кооперация из отечественных и зарубежных поставщиков покупных комплектующих изделий и материалов, создана и внедрена автоматизированная система проектирования, производственного и финансового учета и контроля на всех этапах жизненного цикла КА. Это позволило увеличить объем производства в 7,5 раз, выполнить одновременно более 40 крупных космических проектов по заказам Министерства обороны, госкорпорации «Роскосмос», операторов космической связи в рамках Федеральной космической программы России, Государственной программы вооружения, Государственных программ международного сотрудничества. На сегодня более 70 % автоматических космических аппаратов Российской Федерации создаются и получают «путевку в жизнь» в дважды орденоносном АО «ИСС» имени академика М.Ф. Решетнева, возглавляемом членом-корреспондентом РАН Н. А. Тесто-едовым.

Под его научным руководством разработаны и реализуется проекты транс-отраслевой технологической платформы «Национальная информационная спутниковая система» и программа инновационного развития АО «Информационные спутниковые системы» имени академика М.Ф. Решетнева, разработан и реализуется план мероприятий по импортозамещению.

Николай Алексеевич ведет значительную работу в качестве заведующего кафедрой «Космические информационные системы» Сибирского государственного аэрокосмического университета имени академика М.Ф. Решетнева (СибГАУ) и БГТУ «Военмех», где он непосредственно участвует в подготовке высококвалифицированных специалистов для ракетно-космической отрасли страны. Под его научным руководством специалисты защищают докторские и кандидатские диссертации, работают аспиранты.

Н.А. Тестоедов – член Ученого Совета СибГАУ, член редколлегий ряда научных журналов. Он автор более 200 научных работ, в том числе, шести монографий, 3 учебников, 3 учебных пособий, более 50 авторских свидетельств, патентов.

Самоотверженный труд, активная жизненная позиция, научные успехи Н.А. Тестоедова отмечены Федеральными наградами, ему присуждены почетные звания «Заслуженный деятель науки РФ», «Заслуженный создатель космической техники», две премии Правительства РФ за успехи в области науки и техники, он награжден орденами и знаками отличия Федерального космического агентства и Федерации космонавтики России.

Российская инженерная академия, Российская академия космонавтики им. К.Э. Циолковского и ряд других академий выбрали его в свой состав.

Н.А. Тестоедов – крупный ученый, руководитель государственного масштаба, обладает незаурядными научными и организаторскими способностями в сочетании с целеустремлённостью и высокой работоспособностью, он обеспечивает грамотное и своевременное принятие решений по принципиальным вопросам создания высокотехнологичной продукции мирового уровня.

Нынешним молодым руководителям КБ и промышленных предприятий весьма полезно заимствовать тот замечательный опыт, который выработал на АО «ИСС» им. М.Ф. Решетнева Н.А. Тестоедов.

Успеху деятельности Николая Алексеевича способствовали такие условия, как исключительная актуальность решаемых проблем, глубокая научная проработка создаваемых объектов, наличие высокотехнологичного производства и, прежде всего, высококлассные специалисты, которые под руководством Н.А. Тестоедова находили самые рациональные решения поставленных задач. В их числе и военмеховцы. Совсем коротко об этих наших замечательных выпускниках.

* * *

Смирнов-Васильев Константин Геннадьевич (14.09.1927-05.05.2003). С 1967–1994 гг. – заместитель Генерального конструктора. Руководил и непосредственно участвовал в создании 23 типов КА и ракеты-носителя «Космос-3». Лауреат Государственной Премии СССР, Премии Правительства РФ, премии имени С.В. Вавилова профессор, д.т.н., Заслуженный деятель науки и техники РФ, академик Российской, член-корреспондент международной инженерной академии. Выпускник ЛВМИ 1953 года.

* * *

Швалюк Лев Александрович, родился 21.02.1930 года. ЛВМИ закончил в 1953 году. С 1954 по 1962 год работал ассистентом кафедры сопротивления материалов ЛВМИ. С 1962 года по 1978 год работал в НПО прикладной механики им. академика М.Ф. Решетнева начальником группы сектора отдела прочности. В этот период времени в КБ проектировали ракету-носитель «Космос-3»; спутники: «Стрела-1», «Молния-1», «Молния-2», «Радуга», КА «Молния-MlC» и др. Заслуженный радист СССР, Заслуженный создатель космической техники, награжден орденом Ленина. Принимал непосредственное участие в создании экспериментальной базы по прочностным испытаниям в г. Железногорске. Член-корреспондент Российской Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. С 2000 года – ученый секретарь Петербургского отделения РАКЦ им. К.Э. Циолковского.

* * *

Козлов Александр Григорьевич, (04.03.193312.08.2005). Выпускник ЛВМИ 1957 года. С 1962 года работал в НПО прикладной механики (НПО ПМ). Возглавлял работы по системам электропитания КА. Инициатор создания и один из разработчиков изотопных термоэлектрических генераторов энергии для электропитания аппаратуры КА.

Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалями, в том числе медалью им. С.П. Королева, медалями Федерации Космонавтики СССР.

В коллективе АО «ИСС» им. академика М.Ф. Решетнева работало более 100 выпускников Военмеха, при их участии создан мощный научный центр Каждый их них вложил долю своего труда и таланта в создание исследовательских аппаратов, раскрывающих тайны Вселенной. Пожелаем нашим выпускникам и всему коллективу нужного всему человечеству предприятия больших успехов на этом благородном пути.

* * *

В период становления кафедры «Пусковые установки и стартовое оборудование ракет и космических аппаратов» в Ленинградском военно-механическом институте ее руководство установило тесные деловые отношения с Конструкторским бюро специального машиностроения (КБСМ). В начале эти контакты обеспечивались тем, что заведующим кафедрой был профессор Д.Е. Брилль – начальник КБ-2 в КБСМ, а позже, когда кафедрой заведы-вал В.А. Мартынов был заключен договор о сотрудничестве, согласно которому кафедра готовила молодых специалистов для проектной организации, выполняла научные исследования, совместно проводили научные конференции, студенческие практики и многое другое. КБСМ для кафедры являлось базовым предприятием.

КБСМ было вначале филиалом Центрального артиллерийского КБ, которое располагалось под Москвой. В соответствии с постановлением Совета Народных комиссаров СССР от 27.05.1944 года начальником и Главным конструктором филиала был назначен известный артиллерист Иванов Илья Иванович. В состав этой организации в Ленинград были переведены кадры бывших конструкторских бюро завода «Большевик», Ленинградского Металлического завода, группы конструкторов завода «Баррикады» и НИИ-13. Задачей этой организации было конструирование и выполнение научно-исследовательских работ по морской и береговой артиллерии. Заместителями И.И. Иванова были назначены Е.Г. Рудяк и Д.Е. Брилль.

* * *

Под руководством И.И. Иванова создан целый ряд новых образцов артиллерийского вооружения: 100 мм двухорудийная установка, качающиеся части 130мм и 152 мм двухорудийных башенных установок, 305 мм и 406 мм трехорудийные башенные установки, а также многие другие артиллерийские системы.

И.И. Иванов талантливый конструктор и ученый. Действительный член Академии артиллерийских наук, Герой Социалистического труда (1940 г.), дважды Лауреат Сталинских премий, генерал-лейтенант инженерно-технической службы, награжден 4-мя орденами Ленина и др. наградами.

Вел большую научно-педагогическую работу. С 1932 года по совместительству, а с 1959 года на постоянной основе, заведывал специальной кафедрой в Ленинградском военно-механическом институте, профессор, доктор технических наук, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР.

В 1959 году предприятие возглавил Шахов Алексей Михайлович (09.03.1910 – 07.10.1982).

19 декабря 1959 года было принято Постановление Совета Министров СССР о создании Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).

Главной заслугой А.М. Шахова является перестройка работы предприятия для создания совершенно новой техники – боевых стартовых-ракетных комплексов для межконтинентальных баллистических ракет. За время, прошедшее с 1960 года, были созданы четыре поколения ракет, для которых КБСМ спроектировало и обеспечило изготовление необходимого стартового оборудования.

А.М. Шахов – Лауреат Государственной премии СССР(1967 г.)

В декабре 1974 года предприятие возглавил известный конструктор стартовых ракетных комплексов наземного и мобильного базирования Ковалис Сергей Петрович (15.07.1933 – 18.05.1987). Выпускник ЛВМИ 1958 года. С.П. Ковалис был руководителем новой формации, с разносторонними способностями инженера, конструктора, организатора. При нем завершилась специализация предприятия в области стартового оборудования ракет. В это время оно становится головной организацией по боевым стартовым комплексам в стране. Он один из инициаторов индустриального изготовления и монтажа шахтных пусковых установок. Лауреат Государственной премии СССР (1977 г.).

В 1987 году предприятие возглавил Трофимов Николай Алексеевич, выпускник ЛВМИ 1958 года. Родился 16 мая 1935 года в г. Коломна Московской области. При ео непосредственном участии созданы и сданы в эксплуатацию ряд ракетно-космических комплексов для ракет 4-го поколения, в числе которых боевой стартовый железнодорожный комплекс «Молодец», переоборудование шахтных пусковых установок под ракету «Тополь-М».

Как главный конструктор комплекса, руководил и участвовал в разработке и сдаче в эксплуатацию зенитных ракетных комплексов С-200, С-300, «Триумф», конверсионных изделий – железнодорожных гидравлических кранов грузоподъемностью 80 и 150 т, металлобетонных контейнеров для хранения и транспортировки отработанного ядерного топлива АЭС и энергетических установок для атомного флота России.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1971 г.), Октябрьской революции (1976 г.), медалями. Заслуженный машиностроитель РФ (1994 г.), Лауреат Государственной премии СССР (1982 г.) и Государственной премии РФ (2002 г.). Член-корреспондент Санкт-Петербургской инженерной академии, Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН), академик Академии космонавтики им. К.Э. Циолковского (1994 г.) и др.

* * *

Долбенков Владимир Григорьевич. Родился 21 мая 1948 года в городе Веймаре Германской Демократической республики в семье военнослужащего. В 1955 году начал обучение в школе при посольстве СССР в ГДР. В связи с частой переменой мест службы отца, обучался в нескольких школах Группы советских войск в Германии.

В 1962 году после окончания восьми классов средней школы поступил в Ленинградский физико-механический техникум, где с интересом постигал технические дисциплины, а также уделял достаточно внимания спортивным занятиям. В 1967 году получил направление на работу техником в КБ специального машиностроения. Работая техником в конструкторском подразделении, сдал вступительные экзамены на вечернее отделение Ленинградского механического института, которое в 1973 году успешно закончил. В 1974 году был призван в ряды вооруженных сил СССР. Отслужив в Группе Советских войск в Германии, вернулся в стены родного КБ.

В разработке военной техники всегда помогала эрудиция, техническая интуиция, незаурядный талант организатора, прошел путь от конструктора до заместителя руководителя одного из ведущих конструкторских подразделений. В качестве разработчика и руководителя научно-исследовательских работ принимал участие в создании новых видов стартовых комплексов для различных ракет.

В 1990 году В.Г. Долбенков назначается первым заместителем начальника предприятия – главным инженером.

Под его руководством и при непосредственном участии созданы пусковые установки для изделия «Тополь-М» – основы наземных Стратегических сил России на длительную перспективу. Завершаются работы по созданию перспективного стартового комплекса для принципиально нового изделия.

Успешно закончены работы по продлению сроков эксплуатации, до 30 лет, боевых стартовых комплексов и шахтных пусковых установок самого мощного отечественного комплекса, не имеющего себе равных в мировой практике, обеспечивающего в настоящее время основу безопасности нашего государства – боевого ракетного комплекса по теме «Зарядье».

Созданная кабель-заправочная башня (КЗБ) по теме «Ангара» обеспечивает принципиально новый подход к обслуживанию и старту космических ракет различной мощности и конфигурации всего семейства «Ангара».

Среди широкого перечня машин и агрегатов, разработанных и сданных в эксплуатацию для войск ПВО, созданы и прошли эксплуатационную проверку наземные агрегаты в составе зенитно-ракетного комплекса последнего поколения С-400 «Триумфатор».

В последние годы созданы и прошли экспериментальную обработку стартовые комплексы ракеты «Булава», а также комплексы крылатых ракет для надводных, подводных и антиторпедных комплексов: «Пакет», «Ласта»; корабельных зенитных комплексов: «Редут», «Полимент-Редут».

С 2006 года В.Г. Долбенков – генеральный директор ОАО «Конструкторского бюро специального машиностроения» ОАО «Концерн-ПВО «Алмаз-Антей». С 2010 года Генеральный директор, Генеральный конструктор АО «КБСМ».

Благодаря активной деятельности В.Г. Долбенкова КБСМ успешно выходит из кризиса 2008 года, в полной мере обеспечивается заказами в последующие годы. Объем выполняемых организацией работ увеличивается ежегодно. Положительная динамика финансово-экономического положения организации привела к сохранению научно-технического и конструкторского потенциала организации, обеспечила приток молодых специалистов, преемственность кадров. Получаемая прибыль позволяет выполнять намеченные социальные программы, направленные на стимулирование высокоэффективного труда, закрепление перспективных кадров.

В.Г. Долбенков-кандидат технических наук, действительный член (академик) Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского. Награжден орденом «Знак Почета», орденом Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы, орденом Почета, «Заслуженный машиностроитель РФ в области науки и техники, отмечен почетной грамотой Правительства РФ, ведомственными медалями.

В 2016 году возглавил кафедру «Стартовые и технические комплексы ракет и космических аппаратов» Балтийского государственного технического университета «Военмех» им. Д.Ф. Устинова

Мы, бывшие сотрудники кафедры, желаем Владимиру Григорьевичу успехов в деле подготовки кадров и уверены, что кафедра под его руководством будет успешно развиваться и в дальнейшем.

Завершим обзор созидательного труда руководителей КБСМ рассмотрением деятельности ближайшего круга сотрудников-начальников конструкторских комплексов: КК-1, КК-2 КБСМ, также выпускников нашего университета.

* * *

Гуськов Владимир Дмитриевич. Родился 19 февраля 1933 года в г. Смоленске. В 1956 году успешно закончил Ленинградский военно-механический институт.

Направлен на работу в КБ специального машиностроения, где прошел путь от инженера-конструктора до главного конструктора-начальника конструкторского комплекса КК-1. На формирование В.Д. Гуськова, как специалиста, оказала влияние школа В.С. Степанова, Заслуженного работника промышленности СССР, доктора технических наук, Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской премии.

Приказом от 30.03 1994 года № 80К Главный конструктор комплекса КК-1 В.Д. Гуськов был назначен заместителем Генерального конструктора КБСМ по направлению. Участвовал в разработке и создании первых шахтных пусковых установок. Значительный вклад внес, при поддержке руководства КБСМ, когда при его непосредственном участии была выполнена разработка методологии переоборудования пусковых установок боевых стартовых комплексов тяжелых межконтинентальных баллистических ракет «Воевода» под ракету «Тополь» и создание экспериментальной боевой позиции для ракеты «Тополь-М» на полигоне в Плесецке.

Под руководством В.Д. Гуськова была успешно решена задача подготовки важного государственного решения о продлении сроков эксплуатации стоящих на боевом дежурстве тяжелых МБР, что позволило государству сэкономить многие миллиарды рублей. Эта работа была удостоена премии Правительства России в области науки и техники. В решении этой сложной задачи активно участвовали выпускники Военмеха: Г. К. Егоршин, Ю.В. Цветков, Н.М. Зрелов, К.А. Лямин, В.Я. Фетисов, С.Ю. Левиз, В.В. Ковалев и ряд других сотрудников КБСМ.

Творческий подход к делу позволил В.Д. Гуськову успешно выполнить правительственное особой сложности задание по разработке концепции и созданию двухцелевых металлобетонных контейнеров для транспортирования и длительного хранения отработанного ядерного топлива реакторов атомных станций и атомных энергетических установок подводных лодок, наводных кораблей ВМФ и судов ледокольного флота. При участии В.Д. Гуськова создана современная опытная база для натурных испытаний создаваемых контейнеров.

В.Д. Гуськов имеет 60 авторских свидетельств и патентов. Ему вручены дипломы с двумя золотыми (1995, 2000 г г.) и тремя серебряными (1996, 1999, 2002 г г.) медалями Международного Салона изобретений «Брюссель-Эврика», орден Трудового Красного Знамени (1976 г.), орден «Знак Почета»(1982 г.). Он отмечен также знаками «Изобретатель СССР», «Заслуженный конструктор РФ» (1995 г.).

* * *

Потапов Владимир Федорович, родился 31 октября 1939 года в Ленинграде. Закончил Ленинградский военно-механический техникум. Направлен техником в КБ специального машиностроения.

В 1963 году закончил Ленинградский механический институт без отрыва от производства.

В КБСМ прошел путь от техника до главного конструктора-начальника конструкторского комплекса КК-2.

Его профессиональному росту содействовал его руководитель Всеволод Васильевич Чернецкий, который также закончил техникум, (1935 г), а затем, вечернее отделение Ленинградского военно-механического института (1945 г). В период великой Отечественной войны он работал техником, инженером-конструктором на ЛМЗ, на заводах в Сталинграде, Юрге, Калининграде Московской области, а затем в КБСМ.

В.В. Чернецкий и В.Ф. Потапов возглавили работу по созданию стартового оборудования и сдаче в эксплуатацию первого в стране боевого комплекса с баллистической твердотопливной ракетой, разработанной под руководством С.П. Королева.

В последующие годы все усилия конструкторского комплекса были сосредоточены на разработке стартового оборудования, предназначенного для пуска корабельных крылатых ракет с надводных кораблей и подводных лодок. При создании этих комплексов при личном участии и непосредственном руководстве В.Ф. Потапова разработаны и внедрены прогрессивные технические решения для обеспечения высокой эффективности и безопасности ракетного оружия как на надводных кораблях, так и на подводные лодках. К числу таких установок относятся СМ-240, СМ-242, СМ-248, СМ-225А, СМ-346 и др. Крылатые ракетные комплексы предназначались для размещения на подводных кораблях типа «Атлант», «Орлан» и подводных лодках типа «Антей», «Андромеда», «Ясень». При выполнении этих работ большой творческий вклад внесли В.В. Чернецкий, В.Ф. Потапов, Б.П. Фролов, В.М. Миронов, Л.Н. Гаврилов, К.А. Козлов, В.И. Глазатов, Н.Д. Медуница, Г.Д. Сердитов и многие другие.

Приказом по КБСМ от 30.03.1999 года Главный конструктор КК-2 В.Ф. Потапов был назначен заместителем Генерального конструктора КБСМ по направлению. Коллектив конструкторского комплекса, возглавляемый В.Ф. Потаповым, вложил много труда в проектирование спасательных средств для затонувших подводных лодок.

В.Ф. Потапов имеет 110 авторских свидетельств и патентов. Он Заслуженный конструктор РФ (1995 г.), лауреат Государственной премии СССР.

Широко известна научная и организаторская деятельность выпускника Военмеха 1970 года Владимира Валентиновича Окрепилова. Родился в Ленинграде 23 февраля 1944 года.

* * *

Окрепилов Владимир Валентинович – выдающийся ученый-экономист, доктор экономических наук, профессор, академик РАН, Генеральный директор Федерального бюджетного учреждения «Государственного регионального центра стандартизации, метрологии и испытаний в г. Санкт-Петербурге и Ленинградской области». (ФБУ «Тест С.-Петербург»), Является основателем новой области экономической науки – экономики качества, основанной на применении инструментов менеджмента качества, стандартизации и метрологии в обеспечении социально-экономического прогресса и повышения качества жизни.

Под его руководством впервые проведены фундаментальные научные исследования и практические расчёты экономического эффекта от деятельности в областях стандартизации и метрологии; разработана не имеющая аналогов в мире национальная система управления качеством. Внес решающий научно-организационный вклад в создание современной системы непрерывного обучения кадров по экономике качества.

В настоящее время В.В. Окрепилов – член бюро Отделения общественных наук РАН, с 2001 по 2016 гг. – член Президиума РАН, Заместитель председателя Научного совета РАН по проблеме «Метрологическое обеспечение и стандартизация»; член комиссии РАН по нанотехнологиям и по оценке результативности деятельности научных организаций РАН, Координационного совета РАН по взаимодействию со странами СНГ и Научного Совета РАН по комплексным проблемам евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию.

Президент Метрологической академии России, сопредседатель Экономического Совета при Губернаторе Санкт-Петербурга, член Президиума Научно-технического совета при Правительстве Санкт-Петербурга, член Общественных Палат РФ и Санкт-Петербурга, лауреат премий Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации в области образования, Заслуженный деятель науки и техники РФ, Почетный доктор БГТУ «Военмех».

Награжден орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени» (1999 г.), орденом Почета (2009 г.), орденом Дружбы (2016 г.), орденом Дружбы Народов (1988 г.) и многочисленными знаками и медалями.

Следует отметить значительную научную и материальную помощь, постоянно оказываемую В.В. Окрепиловым родному университету. Благодаря его поддержке в БГТУ им. Д.Ф. Устинова создана специальная учебная аудитория имени академика В.В. Окрепилова, оснащенная современным оборудованием; передана кафедре библиотека книг по вопросам экономики качества, автором которых является В.В. Окрепилов. Фонду поддержки БГТУ при проведении различных мероприятий им всегда оказывается необходимая методическая и материальная поддержка.

Военмеховцы горды тем, что в 2016 году наш уважаемый выпускник избран Почетным гражданином нашего города.

Портрет выдающегося ученого, выпускника БГТУ, установлен в Галерее Почета университета.

Ну и наконец, о совершенно особенных выпускниках Военмеха, тех, кто избрал абсолютно нестандартную «дорожную карту» своей жизни – они стали космонавтами и отправились покорять околоземное космическое пространство. Речь пойдет, конечно, о Г.М. Гречко, С.К. Крикалеве и А.И. Борисенко. Очень хотелось увидеть в этом списке Е.А. Иванову космонавта-исследователя, но по не зависящим от нее обстоятельствам, ей не пришлось приблизиться к звездам.

* * *

Гречко Георгий Михайлович – первый из трех космонавтов – военмеховцев поднял на космическую высоту имя нашего учебного заведения в 1975 году. Какой замечательный праздник был в актовом зале, когда весь зал стоя аплодировал нашему первопроходцу, как мы были горды его подвигом. Во всех аудиториях, лабораториях, общежитиях звучали слова о том, что именно в нашем ВУЗе появился первый космонавт – выпускник Военмеха!

Георгий Михайлович совершил три космических полета в качестве бортинженера, внес огромный вклад в исследование космического пространства. 25 мая 2016 года ему исполнилось 85 лет. От души поздравляем его и желаем ему многие лета!

* * *

Крикалев Сергей Константинович закончил Военмех в 1981 году. Работал в НПО «Энергия», где прошел такую школу космонавтики, которая позволила ему побывать в космосе 6 раз, в том числе, и на американском «шаттле». Сергей Крикалев – лучший космонавт мира, считают многие специалисты.

* * *

Борисенко Андрей Иванович – выпускник Военмеха 1987 года по специальности «Динамика полета и управления». С 1989 года работал в НПО «Энергия». Знания, полученные в Военмехе, позволили ему так управлять полетом орбитальной станции «Мир», что без проблем его зачислили в отряд космонавтов и, в апреле 2011 года он был отправлен на МКС. Андрей Иванович стал двухсотым космонавтом, посетившим МКС.

Следует отметить, что все наши космонавты – действительно уникальные специалисты, вписавшие, свою, яркую страницу в историю нашего Военмеха, поднявшие его авторитет на космическую высоту. Военмех – единственный ВУЗ в Ленинграде – Санкт-Петербурге, где есть выпускники космонавты.

* * *

Говорить о деятельности выпускников Военмеха можно бесконечно, ведь их уже десятки тысяч. А это, к сожалению, невозможно сделать в рамках одной книги. Изложенные выше биографические сведения и материал о творческом вкладе четырех десятков специалистов, убедительно свидетельствуют о том, что Ленинградский военномеханический институт, ныне Балтийский государственный технический университет «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф. Устинова, с момента своего основания в 1932 году, с достоинством и честью выполнил и продолжает выполнять важнейшую государственную задачу – подготовку высококвалифицированных специалистов для военно-промышленного комплекса страны.

Сложившаяся в настоящее время военно-политическая обстановка в мире постоянно требует продолжения этой ответственной деятельности на самом высоком научном и техническом уровне. Пожелаем коллективу университета на этом героическом пути достижения высоких результатов и творческих удач.

Фотоматериалы к VI главе

Д.Ф. Устинов

В.М. Рябиков

В.Н. Новиков

П.В. Финогенов

В.Ф. Жигалин

Ф.Ф. Петров

Г.И. Сергеев

Н.Ф. Уткин

А.Ф. Уткин

В.Ф. Уткин

Д.И. Козлов

Г.А. Ефремов

Э.К. Потемкин

В.А. Голубев

О.И. Мамалыга

И.Н. Котков

Н.Л. Поломских

Л.Н. Лавров

М.И. Соколовский

Ю.Н. Калачников

А.П. Думачев

В.К. Елисеев

Ю.Л. Арзуманов

М.И. Черногубов

М.В. Колосов

Б.В. Новоселов

Н.А. Тестоедов

И.И. Иванов

С.П. Ковалис

Н.А. Трофимов

В.Д. Гуськов

В.Ф. Потапов

В.В. Окрепилов

Г.М. Гречко

С.К. Крикалев

А.И. Борисенко

188. На этих фотопортретах представлены выпускники института, которые внесли громадный вклад в развитие Вооруженных Сил Отечества, другие продолжают работать над укреплением обороноспособности нашей страны.

189. 01.03.2007 г. Музей ядерного оружия ВНИИТФ.

Встреча выпускников Военмеха. Слева направо (в скобках год выпуска в ЛМВИ) Мамаюсупов О.Ю. (1973), Шахов А.А. (1973), Евстигнеев А.В. (1973), Горопашный В.А. (1959), Светлов В.И. (1960), Доновский Д.Е. (1987), Козырев В.В. (1973), Бурое Н.А. (1976), Кирюнина Л.Ф. (1960), Набойкин И.А. (1963), Ананийчук В.И. (1963), Кирюнин Е.П. (1960).

 

Заключение

Вместе со мной вы перелистали страницы воспоминаний о деятельности Ленинградского военно-механического института с 1951 г. по настоящее время. Мы с вами стали свидетелями и активными участниками студенческой жизни: учебной со всей ее спецификой, свойственной Военмеху, жизнью вне его стен и даже самого города, когда мы находились на практиках, в походах, на уборке урожая в разных уголках нашей страны.

Главное для студента любого вуза – получение знаний. На нас же, студентов-военмеховцев обрушился настоящий поток знаний со всех сторон – из аудиторий, лабораторий, кабинетов, заводских цехов, отделов конструкторских и технологических бюро, испытательных станций, полигонов, казарм и классов воинских частей.

Уборка овощей в совхозах, лыжные походы с агитбригадой, участие в строительных отрядах, экскурсии по памятным местам – все это было настоящей школой жизни, сформировавшей нас, давшей нам зрелость.

Дипломный проект, как вы поняли, сыграл в моей жизни чрезвычайную роль, особенно его исследовательская часть, произошел крутой поворот в моей судьбе. Так, закончив институт, по специальности инженера-механика, я оказался на должности ассистента совершенно новой кафедры.

К сожалению, заведующий этой кафедрой В.И. Лукандер, скоропостижно ушел из жизни. Выполняя его завещание, я включился в создание самой современной на то время научно-исследовательской лаборатории кафедры. Уже через короткое время существенно увеличился поток обращений на кафедру на проведение научных исследований в этой лаборатории. Были защищены десятки диссертаций, опубликованы сотни статей, зарегистрированы многие авторские свидетельства на изобретения и т. п.

На основе научных материалов, полученных в этой лаборатории, защищена и моя диссертация на соискание ученой степени кандидата технических наук.

В 1971 году вступил в должность начальника ОНИЛ-8.

В 1973 году коммунистами института был выбран секретарем партийной организации ВУЗа. Роль Коммунистической партии в то время в жизни страны и института была абсолютно лидирующей. Решения съездов КПСС успешно претворялись в жизнь трудящимися советской страны. Работа в партийном комитете института была масштабной. Это была настоящая школа жизни, опыт которой я высоко ценю до сих пор. Я и сегодня считаю, что, для того, чтобы вернуть России статус великой державы, стране необходимо иметь партию, подобную Коммунистической партии Советского Союза.

В июне 1980 года Указом Президиума Верховного Совета СССР наш институт был награжден высшей наградой Родины – орденом Ленина за большие заслуги в подготовке высококвалифицированных специалистов для народного хозяйства и развитие науки.

По предложению ректора Е.В. Кулькова, с января 1981 года избран деканом механического факультета Ленинградского механического института.

По окончании работы деканом факультета продолжил преподавательскую деятельность на кафедре А4. В октябре 2001 года ректором Ю.П. Савельевым переведен на должность профессора этой кафедры, которая получила название: «Стартовые и технические комплексы ракет и космических аппаратов».

С 2001 года по предложению областного комитета профсоюзов возглавия ООО «Конверсия-Т».

С 2002 года – Президент Фонда поддержки БГТУ «Военмех» им. Д.Ф. Устинова.

В апреле 2003 года избран членом-корреспондентом Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского.

Награжден орденом «Знак Почета»; медалями: «Ветеран труда», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», имени Д.Ф Устинова, К.Э. Циолковского, С.П. Королева, Ю.А. Гагарина, Н.А. Пилюгина, В.Ф. Уткина, И.И. Иванова и др.

Считаю, что в жизни меня сопровождала удача – мне выпала высокая честь работать на важном и ответственном направлении – подготовке специалистов для военнопромышленного комплекса своей страны.

В качестве справки (многие читатели задавали мне эти вопросы) сообщаю: женат был дважды, от второго брака имею двух дочерей и четырех замечательных внуков. У каждой дочери – девочка и мальчик. Старшая внучка Валя успешно окончила большой Питерский университет, самый младший внук – перешел в школе во второй класс.

Жена Наталья Борисовна ушла из жизни на 70-м году жизни (2014 г.) после самой тяжёлой болезни.

Внуки и книги занимают у деда все свободное время.

Балтийский государственный технический университет «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф. Устинова (такое название он получил 11.09. 1997 г.) подготовил десятки тысяч высококвалифицированных молодых специалистов. Это значительный вклад в дело обеспечения обороноспособности нашей страны.

В нынешней геополитической обстановке Военмех должен получить достойную поддержку государства исключительно необходимую для дальнейшего своего развития в направлении обеспечения национальной безопасности нашей страны.

Россия – богатая страна. Богата своими ресурсами, громадной территорией, ландшафтами, лесами, реками и водными просторами. Всего не перечесть.

Но самое главное богатство страны – ее люди, ее граждане, рассеянные на ее громадном пространстве и ее отдельных регионах.

В VI главе книги удалось собрать палитру из драгоценных самородков, вышедших из самых малоизвестных и отдалённых мест, из самых глубин Российского пространства. И это рождает уверенность в том, что в любое лихолетье всегда найдутся россияне, которые защитят Отчизну от любого супостата.

В заключение, хочется привести слова истинного патриота России, известного российского историка В.О. Ключевского:

«Одним из отличительных признаков великого народа, служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».

 

Основные сокращения

АиФ – газета «Аргументы и факты»,

АПЛ – атомная подводная лодка,

АХР – административно-хозяйственная работа,

БГТУ – Балтийский государственный технический университет,

БМП – боевая машина пехоты,

БТР – броневой транспортер,

ВДНХ – Выставка достижений народного хозяйства,

ВВС – Военно-Воздушные силы,

ВИА – вокально-инструментальный ансамбль,

ВЛКСМ – Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи,

ВЦ – вычислительный центр,

ГАП – гибкое автоматизированное производство,

ГАУ – Главное Артиллерийское Управление,

ГИРД – Группа изучения реактивного движения,

ГРАУ – Главное Ракетно-артиллерийское Управление,

ДОСААФ – добровольное общество содействия авиации, армии, флоту,

ЖРД – жидкостный ракетный двигатель,

КБ – конструкторское бюро,

КБСМ – Конструкторское бюро специального машиностроения,

ЛВМИ – Ленинградский военно-механический институт,

МБР – межконтинентальная баллистическая ракета,

МВО – Министерство высшего образования,

МСЯС – Морские стратегические ядерные силы,

НАТО – Североатлантический военный блок,

НИР – научно-исследовательская работа,

НИЧ – научно-исследовательская часть,

НКВ – Народный Комиссариат вооружений,

ОКБ – особое конструкторское бюро,

ОК – областной комитет,

ОНИЛ – отраслевая научно-исследовательская лаборатория,

ООО – общество с ограниченной ответственностью,

ОТРК – оперативно-тактический ракетный комплекс,

ОПП – общественно политическая практика,

ПВО – противовоздушная оборона,

ПУАЗО – приборы управления артиллерийским зенитным огнем,

ПМ – прикладная механика,

ПМК – производственно-массовая комиссия,

ПУ– пусковая установка,

РВСН – Ракетные войска стратегического назначения,

РДТТ – ракетный двигатель твердотопливный,

РНИИ – Ракетный научно-исследовательский институт,

САПР – Система автоматизированного проектирования,

САУ – самоходная артиллерийская установка,

СКТБ – студенческое конструкторско-технологическое бюро,

СНО – студенческое научное общество,

ТАСС – Телеграфное агентство Советского Союза,

ТММ – теория машин и механизмов,

УВК – учебно-воспитательная комиссия,

УК – университет культуры, уголовный кодекс,

УМЛ – университет марксизма-ленинизма,

УТТХ – улучшенные тактико-технические характеристики,

ФОП – факультет общественных профессий,

ЦДСА – Центральный Дом Советской армии,

ЦКБ – Центральное конструкторское бюро,

ЦНИИ – Центральный научно-исследовательский институт,

ЦРУ – Центральное разведывательное управление,

ШМЛ – школа молодого лектора,

ЭВМ – электронная вычислительная машина,

ЮМЗ – Южный машиностроительный завод.