Домой Север заявился под утро. Едва он вошел в прихожую, как Мальва выскочила из комнаты и бросилась ему на шею.
— Север, Север… — причитала девушка. — Я так волновалась за тебя, так волновалась!.. Я тут чуть с ума не сошла!.. Что с тобой было, Север?! Мне приходили видения — ты в огне горишь, ты умираешь!.. Что было?!.
Белов ласково погладил ее по волосам.
— Горел и в огне… — признался он. — Но вылез… Успокойся, девочка, живой я… И ствол свой вернул — он почему-то оказался у Джавада в коллекции… Во, смотри! — Север вытащил оружие.
— Красивый… — оценила револьвер Мальва. — А что Джавад? Добрался ты до этого ублюдка?
— Нет, не взял я его… — опустил глаза Белов. — И сам чуть не сдох, дурак… Самоуверенность подвела. Забыл главное правило любой войны: нельзя недооценивать врага. Вот и вляпался…
— Расскажи! — попросила Мальва.
Они прошли на кухню. Север устало опустился на стул, Мальва тотчас поставила перед ним чашку горячего чаю — видно, постоянно грела чайник, ожидая, когда вернется мужик.
— Попьешь?
— С удовольствием! — Белов вкусно отхлебнул из чашки.
— Может, водки? — предложила девушка. — У нас есть…
— Не… — покачал головой Север. — Водка заводит, а мне сейчас, наоборот, успокоиться надо…
— Тогда, может, поешь? Еда горячая, даже подогревать не надо, все давно готово…
— Не… — опять качнул головой Белов. — Я только что из боя вылез… перевозбужден, аппетита нет. Вот чайку — в самый раз, спасибо! — и он опять с наслаждением отхлебнул из чашки крепкий сладкий чай.
— Тогда рассказывай… — Мальва, усевшись за столом напротив Севера, устремила на него свои бездонные глаза.
— А кстати, где Янка? — спросил Север, оглядываясь.
— Спит, — пожала плечами Мальва. — Как с вечера легла, так и спит. И пусть ее… Достаточно того, что я тут чуть не свихнулась. Пусть Янка отдыхает.
— Пусть… — согласился Север. — Ладно, излагаю свои приключения — вижу, тебе не терпится послушать. Короче, влетел я, как голый фраер в петушатник…
Примерно с полчаса Север рассказывал Мальве о событиях минувшей ночи. Девушка только приглушенно ахала, замирая от ужаса.
— Какое счастье, что ты жив! — сказала она, когда Белов закончил говорить.
— Да, повезло… — согласился он.
— Нет, ты не понимаешь… Какое счастье, что ты жив, Север! — повторила Мальва, глядя ему прямо в глаза.
— Да, я тебя понял… — он смутился, отвел взгляд. И вдруг словно что-то вспомнил. — Послушай, Мальва, а ты ведь не пьяная! В смысле, не под кайфом… И чтобы кумарило тебя, не заметно… Ты кололась сегодня?
— Кололась, — кивнула девушка.
— А как же тогда… — Север недоумевал.
— А вот так! Укололась, но не допьяна! Думаешь, не могу?!
— Нет, можешь, но… я не понимаю…
— Ну вот, ты не понимаешь… — девушка грустно улыбнулась. — А ведь ты должен понять, именно ты!.. Должен, въезжаешь?!. — повторила Мальва с нажимом.
— Да что понять-то, девочка?! — Север совсем был сбит с толку.
— А вот что… Я так тебе верю, Север, что отныне не хочу больше героинового кайфа! Буду колоть себе ровно столько порошка, сколько нужно, чтобы не ломало! И ни на микрон, ни на молекулу не превышу эту дозу!
— Круто! — восхитился Север. — Если выдержишь, это действительно будет поступок. Поступок с большой буквы!
— Выдержу! — заявила Мальва упрямо. — Только ты помоги мне, Север, пожалуйста, ладно?!. — добавила она вдруг совершенно другим голосом — жалобным, почти умоляющим. И сразу стало ясно, насколько трудно далась ей даже эта сегодняшняя первая маленькая победа над собой — отказ от обычной своей дозы героина, которая позволила бы Мальве в очередной раз испытать фальшивое и позорное наркоманское счастье…
Север растрогался.
— Я обязательно помогу тебе, Мальва! — сказал он тихо и убежденно. — А ты… ты продолжай мне верить. Это очень поможет…
— Чему?
— Излечению. Верой ты настраиваешь свой организм на активное восприятие… ну… — Север замялся, досадливо щелкнул пальцами. — Ну, моих клеток, короче…
— Я поняла, — лукаво улыбнулась Мальва.
— Вот и отлично. Слушай, ты спать хочешь?
— Ни капли! Я вообще не люблю спать, мне кошмары снятся, я ж тебе говорила… А что?
— Да я вот тоже спать не хочу, перевозбужден… Давай потрепемся? — предложил Белов.
— Давай! — охотно согласилась девушка. — А о чем? — вдруг насторожилась она. — У тебя есть конкретная тема?
— Меня давно интересует один вопрос, — Север помедлил. — Вот ты — умная, развитая, культурная девчонка… Как ты умудрилась подсесть на иголку?! — закончил он недоуменно.
Мальва вздрогнула, будто ее ударили.
— А ты считаешь, наркоманами становятся только дураки? — спросила она глухо.
— Да, считаю! — отрезал Белов беспощадно. — Либо дураки, либо слабовольные чванливые фанфароны, либо безмозглые малолетки… Ну, еще шибко умные подростки — гонясь за модой, желая почувствовать себя выше других, выделиться из окружающего, как они считают, быдла… Ты не подходишь ни под одну из этих категорий.
— А может, я и впрямь хотела выделиться из окружающего быдла? — спросила Мальва, искоса взглянув на собеседника.
— Чушь! — заявил Север. — Ты ж добрая.
— С чего ты взял?
— А помнишь, как ты в «Джанге» страстно жалела компанию юнцов, которых окучивал Денис с целью посадить на иглу?
— Помню. Их действительно жалко. И всех жалко…
— Наркоманов?
— Не только. Вообще людей… Мир этот не для счастья создан…
Белов поразился: девушка высказала вслух его собственное убеждение.
— Но постой… — вдруг вспомнил Север. — Ты же сама давеча кричала, что люди все подлые, кругом одна подлость…
— Люди не подлые, просто слабые… — вздохнула Мальва. — Они, может, и хотят быть добрыми, но не получается… Жизнь устроена так, что доброму человеку в ней почти нет места — сожрут. Чтобы позволить себе быть добрым, надо быть сильным…
— В смысле, иметь власть или большие деньги?
— О нет… Иметь сильный характер. Не ломаться, не гнуться. Вот ты — добрый, и ты — сильный. Евграф тоже добрый, и он тоже сильный… Но это трудно… Единицы выдерживают.
— Я понял тебя. Давай вернемся к нашим баранам. Как ты все же подсела на иголку?
— Романтическая история… — блекло усмехнулась Мальва. — Видишь ли, в меня влюбился Джавад…
— К-кто?! — Север аж поперхнулся чаем.
— Джавад, Джавад, ты не ослышался! — Мальва брезгливо фыркнула. — Скажи, я красивая?
— Да…
— А в двадцать лет была еще красивее. Потому что не торчала… Вот Джавад и запал…
— И попер буром! — подхватил Белов убежденно.
— Ошибаешься! — покачала головой Мальва. — Ухаживать начал. И так красиво ухаживал… как за герцогиней. Только не принимала я его авансов!
— Почему? Не нравился? — поинтересовался Север. — Да, он действительно на черта похож…
— Ай, не в этом дело! — воскликнула Мальва. — Джавад, кстати, великолепно сложен. По-своему даже не хуже, чем ты.
— Спасибо за комплимент! — оскалился Север.
— Ой, не обижайся! — испугалась девушка.
— Почему я должен обижаться? — Север пожал плечами. — Джавад, насколько я успел заметить, действительно слеплен знатно. Этакая помесь Геркулеса с Аполлоном, причем от обоих взято лучшее. Так что ты мне, пожалуй, и впрямь комплимент сказала — по-своему, — движением головы Север отдал потешно-почтительный поклон.
— Клоун ты, Север… — чуть улыбнулась Мальва.
— Ты продолжай, — предложил Север. — И почему же ты отвергла ухаживания Джавада — такого богатого, крутого, красиво ухаживающего, а?
— Понимаешь, он кавказец… А кавказцев я как мужчин не воспринимаю.
— То есть?
— Ну, кавказцы… они для меня ну, как бы это объяснить… другой биологический вид, что ли… или скорее подвид…
— Не понимаю, — признался Север.
Мальва ненадолго задумалась.
— Ну вот смотри: есть орангутанги и есть гориллы, — нашла она наконец пример. — И те и другие обезьяны. Но самка гориллы никогда не станет спариваться с самцом орангутанга и наоборот. Исключения, если они вообще бывают, являются скорее казусом, капризом природы… теперь понимаешь?
— Теперь понимаю, — кивнул Север.
— С некоторыми кавказцами вполне можно сосуществовать, соседствовать, — продолжала Мальва. — С иными можно даже дружить… точнее, приятельствовать, поскольку их воспитание, их обычаи ставят кровное родство куда выше дружбы, и твой якобы «друг»-кавказец вполне способен зарезать тебя, если ты случайно обидишь, предположим, его семиюродного брата — пусть этот брат хоть абсолютный подонок и вполне заслужил быть обиженным… Впрочем, я отвлеклась. Говоря конкретней, мужчины «кавказской национальности» не вызывают во мне никакого женского интереса, и любые интимные отношения с ними для меня неприемлемы!.. — тут она осеклась. — Были неприемлемы… — добавила Мальва, потупившись.
— И будут неприемлемы отныне и во веки веков, аминь! — вскинулся Север. — Я обещаю обеспечить тебе полную свободу выбора партнеров.
— Спасибо… — прошептала Мальва.
— Ты рассказывай, рассказывай, — подбодрил ее Север.
— В общем, я отвергала ухаживания Джавада, — снова начала рассказывать девушка. — Он дарил цветы, я не принимала. Он звонил, я отказывалась разговаривать. Он подлавливал на улице, приглашал в рестораны, куда-то еще — и я не соглашалась. Он предлагал озолотить меня — сделать фотомоделью, поп-звездой, актрисой… врал даже, что съемки фильма со мной в главной роли готов профинансировать — съемки плюс широкий прокат ленты на Центральном телевидении, на всех каналах… А я только смеялась в ответ…
— Он мог тебя изнасиловать, — сказал Север. — Или убить…
— Насиловать он не хотел, он другого добивался, — возразила Мальва. — Он ведь меня даже замуж звал… А убить… В итоге он поступил со мной хуже…
— Так что было дальше? — поторопил Север.
— Я всегда отказывала Джаваду очень корректно, хоть и твердо. А однажды не выдержала, высказалась… Достал он меня, понимаешь?! — Мальва вздохнула. — Правда, говорила я вполне в рамках, ни его внешности, ни национальности не касалась, но говорила очень жестко. Объяснила весьма популярно, что нет у него со мной никаких шансов… Тогда он наконец отстал. Да не насовсем отстал, как потом выяснилось… — Мальва печально примолкла.
Белов ждал. Девушка все молчала.
— Ну а дальше? — спросил Север осторожно.
— Дальше?.. — в ее голосе звучала беспросветная тоска. — Вспоминать больно… Ибо дальше была любовь…
На сей раз Север не стал подгонять Мальву. Она сама вновь начала рассказ — минут через пять, наверное.
— Дальше была сказка… Иду я однажды по улице, а рядом неожиданно останавливается белый «Мерседес» и из него выходит… Был у нас тут один певец, звезда городской эстрады, его концерты местное телевидение постоянно транслировало. Он потом и на ЦТ какое-то время без конца мелькал… Может, знаешь — Сергей Ганин?
— Видел раза два, — кивнул Север. — Песни у него, кстати, очень даже неплохие были, на пару порядков выше остальной попсы… Только ведь он умер. Болезнь крови, кажется…
— Ага, болезнь крови! — произнесла Мальва донельзя язвительно и зло. — Болезнь крови под названием морфинизм!
— Так он… — Север не закончил фразы.
— Именно! — коротким резким смешком рассмеялась Мальва. — Именно «торчок»! Банальный торчок! Но начинали мы с ним с анаши и опиума…
— Так это он тебя… — Север опять оставил фразу недосказанной.
— Он, он! — закивала Мальва. — Его, оказывается, Джавад раскручивал, деньги через него отмывал… Сережа был полностью в руках Джавада, как оказалось… Но я узнала это значительно позже… А тогда, когда передо мной белый «Мерседес» остановился, я тащилась от песен Ганина, от самого Ганина, и Джавад не преминул воспользоваться… Сергей уже давно курил опиум, Джавад доставал, и Джавад же поручил ему любой ценой вскружить голову одной молодой дурочке и сделать дурочку наркоманкой… Дурочкой, естественно, была я.
— И ты поддалась?.. — Север понимал, что глупый вопрос задает, предельно глупый и жестокий даже, но не задать его не мог.
— Да, да, поддалась! — почти выкрикнула Мальва. — А что ты от меня хочешь?! Что ты хочешь от по уши влюбленной дуры?! Я беззаветно доверяла любимому человеку, а любимый человек хотел курить изысканный гашиш из настоящей высокосортной индийской конопли, и любимый человек хотел курить опиум… Причем вместе со мной курить, передавая друг другу трубочку из рук в руки, из губ в губы… Типа имитация акта любви, — Мальва опять резко, зло рассмеялась.
— А потом? — спросил Север тихо.
— Потом банальщина… — махнула рукой Мальва. Однажды Джавад — я, правда, еще не знала, что это все исходит от Джавада, — так вот, однажды Джавад заявил Сергею, что опиума у него нет, зато есть морфий… Я сперва боялась… но ведь опиум тоже вызывает зависимость, не такую безумную, как морфий или героин, но вызывает… и я позволила Сергею себя убедить, что морфий — это ничего, морфий — это не героин все же…
— И ты укололась, — констатировал Север.
— Да… Месяц мы кололись вместе с Ганиным, затем он нашел-таки себе московского продюсера — Сергей давно искал… А Джавад знал, что он ищет, понимал, что найдет рано или поздно, поэтому вовсю сажал Ганина на иглу, чтобы тот, в свою очередь, подсадил меня… Задерживать Сергея здесь насильно Джавад не хотел — тот слишком много знал о его делах, мог разболтать от обиды, а убивать Ганина Джаваду было не с руки — слитком громкое дело получилось бы… Вот Джавад и заключил с Ганиным договор: Сергей, если найдет возможность раскрутиться в Москве, волен спокойно уезжать, но не раньше, чем сделает наркоманкой некую Мальву… Собственно, Ганин и знакомился со мной только для того, чтобы выполнить это условие… Он, дурачок, думал, что достаточно будет приучить меня к опиуму. Джавад рассудил иначе…
— А почему Ганин умер так быстро? — спросил Север.
— Он меры совсем не знал, — пояснила Мальва просто.
— Не пойму… — Белов задумался.
— Чего не поймешь? — удивилась Мальва.
— Как твой Ганин, будучи, в общем-то, форменным мерзавцем, мог писать такие проникновенные песни?
— А он их не писал, он только исполнял! — фыркнула Мальва. — Писал их один паренек… отсюда, кстати, со Двора Чудес. А Ганин скупал на корню. Паренька Сереженька прихватил с собой, когда уезжал, а меня оставил тут, Джаваду…
— Что же было с тобой, когда Ганин уехал? — Север понимал: сейчас Мальва расскажет самое страшное. Поэтому его голос звучал предельно мягко.
— Ой, Север, вспоминать мерзко… — девушка передернулась. — Неделю я мучилась без морфия. Жуть, дичь, глюки… не описать. Через неделю «случайно» встретила Джавада. Он предложил стать его любовницей. Я согласилась сразу — он обещал морфий. Три месяца Джавад меня пользовал, а я старалась угождать ему, как могла… Если учесть, что мужской силы в нем — кот наплакал, а гонора — хоть отбавляй, то представляешь, какие унижения я переносила… За три месяца Джавад плавно перевел меня с морфия на героин — героин сейчас легче доставать, да и специализируется Джавад на продаже именно героина, а не морфия… А через три месяца любовничек заявил мне, что я должна ему за морфий кругленькую сумму — он, мол, сам покупал для меня морфий на стороне и сильно потратился. Предложил идти отрабатывать — естественно, на панель… Я сперва отказалась, так он пригрозил оставить меня без героина…
— Ты тогда где-нибудь работала? — поинтересовался Север.
— Тогда уже нет… Раньше работала продавщицей в бутике. За красоту взяли. Платили хорошо, и, главное, никто не лез с потными лапами… А когда встретила Сергея, он уговорил меня бросить работу. Он ведь меня своей невестой называл, женой…
— Вот гад! — возмутился Белов. — Знакомился с тобой по чужому заданию, специально, чтобы погубить тебя, а величал невестой! Жаль, он уже сдох! Я б ему болт отстрелил!
— Без болта он бы прекрасно обошелся, — грустно пошутила Мальва. — Наркоману болт без надобности, разве что малую нужду справить… или вену невыгоревшую найти… Ганину надо было руки отстрелить, чтобы колоться без посторонней помощи не смог. Вот тогда бы он попрыгал!
— Ладно, черт с ним, со скотом дохлым… — Север брезгливо поморщился. — С тобой-то что дальше было?
— Вылезла на панель… А Джавад включил счетчик… — девушка говорила уже с трудом. — Я молотила, счетчик щелкал, долг рос… Мне ж нужно было еще и одеваться соответственно новой профессии, хоть как-то питаться, а главное — колоться… Короче, если б родители меня не спасли, не продали бы зимой квартиру и не вернули Джаваду деньги, я бы уже сейчас работала в рыночном борделе — по червонцу за сеанс… А оттуда уже путь один — за границу в качестве мяса… живого донора. Впрочем, я не дотянула бы до распродажи моих внутренних органов — сдохла бы раньше от ломки или вдолбалась бы какой-нибудь откровенной дрянью, поскольку не хватало бы бабок на героин… — она затихла, словно обессилев.
— Круто Джавад с тобой обошелся, — заметил Север.
— Он меня ненавидит. До сих пор ненавидит, — сообщила Мальва уже почти безразлично. — Я ведь, сучонка русская, посмела ему отказать — ему, прынцу этакому!.. Он до сих пор использует любой повод поиздеваться надо мной… Я тебе рассказывала, как меня обрабатывали «дральщики»? Перед последним моим визитом в «Джанг», перед самой встречей с тобой?
— Подробностей не рассказывала. А хочется рассказать?
— Знаешь, хочется… именно тебе хочется, Север!
— Ну, раз так, давай, — согласился Белов.
Мальва рассказала подробности. Север, слушая, только губы кусал от тихой, кипящей внутри ярости.
… — А Джавад за всем этим наблюдал! — закончила Мальва и не сдержалась — слезы хлынули у нее из глаз.
— Ох, попадется мне Джавад… — сказал Север мечтательно.
— Только, ради бога, Север, не торопись, не делай глупостей, как сегодня! — взмолилась вдруг девушка.
— Не бойся! — отозвался Белов, хищно, по-волчьи скалясь. — Теперь знаю, каков он, этот хорек, Джавад ваш! Теперь-то я точно не подставлюсь! А окажется он у меня в руках… Ох!.. — Север блаженно зажмурился.
— Джавад и Янку ненавидит, — пожаловалась Мальва. — Из-за меня… Только за то, что Янка моя подруга!
— Джавад свое получит! — заключил Белов таким тоном, от которого даже у самого Джавада побежали бы по телу мурашки. — Мальва, девочка, а спать ты не хочешь? — тотчас сменив интонацию, ласково спросил Север.
— Нет пока, — улыбнулась она.
— А я захотел, — признался Север. — Разбегаемся?
— Север, погоди… — девушка вдруг отчаянно смутилась — неожиданно даже для самой себя. — Я хотела сказать, что моя… ну, как бы… в общем, моя… киска… больше не болит. Зажила… — она отвернулась, залившись краской.
— Так быстро? — удивился Север. — После того, что ты мне сейчас рассказала, я подумал, ей заживать еще по крайней мере неделю…
— Нет, понимаешь, она привычная… ну… тренированная как бы… — от приступа полузабытой уже стыдливости Мальва запиналась, не находя слов. — Она быстро заживает… приобретает боевую готовность… ай!.. — девушка помотала головой. — Короче, мы можем начать… ну, как бы это… как сказать… начать лечение прямо сегодня, сейчас!.. Север, извини… Можем начать прямо сейчас, если ты хочешь, конечно… Но если ты хочешь спать… — она совсем сбилась и замолчала.
— Спать-то я хочу, но не до такой же степени! — Север улыбнулся, нежно и ободряюще. — В комнате, где я сплю, койка узковата, но ведь уляжемся же, правда?
— Уляжемся, Север! — счастливо выдохнула Мальва.