С прежней работы Сашка уволился — слишком долго и неудобно ему было ездить каждый день из окраинного района, где жила Люба, в центр столицы дворничать. Решил поискать места поближе. А пока он занимался выпиской из своей бывшей квартиры. Необходимые документы он уже оформил и сегодня должен был зайти в милицию забрать паспорт с окончательным штампом о выписке.

Стоя у окошка паспортного стола, Таранов мысленно прощался и с тем кусочком Москвы, который всегда считал «малой родиной», и вообще с прежней жизнью. Он чувствовал — новая жизнь будет иной, хотя внутренне Сашка вовсе не хотел что-либо менять. Но перемены наступят. Таранов знал, однако не желал признаваться в этом даже самому себе.

Паспортистка протянула Таранову красную книжицу. Сашка взял, просмотрел. «Ну вот ты и бомж, братец!»— мысленно усмехнулся он.

— Саша? Что ты здесь делаешь? — раздался знакомый голос.

Таранов обернулся. Перед ним стоял старший опер Снегирев.

— Да вот Артем Иванович, выписался, — скривился Сашка.

— Зайди ко мне! — распорядился Снегирев и, не оглядываясь, двинулся прочь по коридору. Таранов потащился следом.

Артем Иванович дошел до своего кабинета, отпер дверь и жестом предложил Сашке войти.

— Прошу!

— Спасибо, но я не понимаю... — начал Таранов.

— Присядь, Саша, — сказал Снегирев, усаживаясь за свой стол. — Поговорим. Значит, квартиру у тебя отобрали?

— Отобрали.

— Дарственная?

— Да.

— А куда ты выписался?

— Никуда Артем Иванович. По липовой справке. Живу пока у Любы...

— Это подружка твоя?

— Да она. Люба одинокая, я ее не очень стесняю. По крайней мере, она так говорит.

— А как собираешься дальше

— Не знаю. Деваться мне некуда, кроме Любки, у меня никого нет. Посмотрим. Жизнь покажет.

— Да-а, положение... Ладно! Я кое-что выяснил про твоего Семена. Интересует?

— Любопытно.

— Итак, Юрьев Семен Леонидович, кличка Сюр. При прежней власти был судим за разбой. В настоящее время возглавляет преступную группировку своего города. Жесток, расчетлив, дерзок, умен. Хорошо разбирается в людях, умеет понравиться, произвести выгодное впечатление — недаром его избрали депутатом городской Думы. Вдохновитель и организатор множества корыстных преступлений как в своем городе, так и в Москве. Но никаких улик, которые позволили бы предъявить ему обвинение, у органов нет. Официальным прикрытием деятельности группировки Сюра служат две коммерческие фирмы, принадлежащие его младшему брату Иннокентию. Последний предположительно является наркоманом и полностью находится под влиянием Семена. Вся недвижимость, которой владеет Юрьев-старший, получена им по дарственным от Иннокентия. Так что практика обращения с дарственными у Сюра отработана... Благодаря ей Семен остается безупречным депутатом, что позволяет ему широко использовать статус депутатской неприкосновенности и спокойно руководить своей группировкой. Имеются неподтвержденные оперативные данные, что у Сюра налажены прочные связи с милицией и с бюрократическими структурами его города. Крепкий орешек...

— Что же ему понадобилось от меня? — удивился Сашка. — Я человек маленький. Или он действительно влюбился в Ингу?

— Конечно, он ею увлекся. Но главное — другое. Доходы от рэкета последнее время перестали удовлетворять Сюра. Его можно понять: он со всех сторон зажат конкурирующими бандами. Сверху давят блатные авторитеты всероссийского масштаба: сейчас есть тенденция укрупнять подпольные преступные империи, и Юрьев поставлен перед выбором — либо жестоко воевать, либо «идти под кого-то» и быть низведенным до положения вассала, шестерки. Снизу же группировку Сюра подпирает молодняк, «отмороженные», жаждущие урвать свой кусок и готовые ради этого шестерить кому угодно, в обход Семена. То есть Юрьев должен усилить свои позиции, усилить группировку, иначе может потерять все. А что дает в наше время силу? Только одно — деньги. Большие деньги, значительно большие, чем Сюр имеет теперь. Где их взять? С наркотиками, приносящими колоссальную прибыль, Юрьев раньше не работал. Соответственно, не имеет ни опыта, ни связей, ни рынка. Но наркотики — это шанс. А наш район, кишащий «ново-русскими» кабаками, известен как рассадник наркомании и узловой участок транзита «дури» на Запад. Значит, здесь есть и потребители, и поставщики, и оптовые покупатели. Надо только вытеснить здешнюю группировку, занять ее место и унаследовать ее сферы влияния. Тем более, известно: здешняя группировка — этническая, кавказская, то бишь не блатная, не являющаяся частью блатного сообщества. Следовательно, ее можно выбить отсюда, не испортив отношений с ворами в законе. А это важно любому бандиту — не перебегать дорогу «смотрящим», уважать воровские законы и воровских авторитетов хотя бы формально. Иначе, попав за решетку — а от этого не застрахован ни один группировщик, начиная с последней шестерки и кончая самым влиятельным «папой», — так вот, попав за решетку, рискуешь быть «опущенным» или просто убитым — ведь тюрьмами и зонами реально управляют блатные. Поэтому, как бы ни был крут бандит, на мнение воров в законе он всегда оглядывается.

Теперь ты понимаешь: Сюр имел все основания считать наш район лакомым кусочком для себя. Он начал потихоньку производить разведку. Действовал сам: видимо, считал дело слишком важным и шестеркам не доверял. Помогали Семену двое его ближайших сподвижников, известные тебе Михаил Толстолобов и Борис Клямкин. Больше Юрьева никто не сопровождал в поездках сюда. Даже телохранители.

Сюр понимал: прежде чем начать широкомасштабную войну с местной группировкой, он должен обзавестись штаб-квартирой, базой, «норой», расположенной где-то поблизости. Чтобы было куда «нырнуть» в случае необходимости, чтобы было где отсидеться после разборок. И, наверно, Юрьев уже намеревался купить здесь жилплощадь на имя подставного лица — приобрести ее на свое имя или на имя кого-то из своих приближенных он не мог: кавказцы легко выяснили бы это, а значит, вся его конспирация полетела бы к черту. Но тут происходит досадный случай: после визита в очередной ночной кабак нашего района — визита, имевшего разведывательную цель, Юрьев подвергается нападению нескольких родственников местных заправил — молодых джигитов, только что спустившихся с гор, рвущихся в бой и принявших Семена с его спутниками за лохов. Видимо, кавказцы отследили, как щедро Сюр расплачивался в кабаке, заметили у парня пачки долларов и решили «обуть». Ничего у них, естественно, не вышло: им только поломали челюсти да ребра Семеновы бойцы. Но сам Семен получил случайное ножевое ранение. Попал в больницу. Там и познакомился с Ингой.

Знаешь, Саша, сколько стоит твоя бывшая квартира по нынешним ценам? Тысяч двести баксов. Осознаешь? Громадные деньги, которые так называемый предприниматель не станет тратить, если можно этого избежать. И вот Семену подворачивается Инга. Девка местная, живущая в идеально подходящей для целей Сюра хате. Почему бы не воспользоваться? Тем более баба сама буквально тает от крутости Юрьева, от его богатства, щедрости... Скажи, таяла?

— Еще как, — горько усмехнулся Сашка.

— Ну вот. Небось, подарки принимала дорогие, ты возражал, требовал, чтобы она их вернула, а Инга в ответ скандалила... Так ведь было?

— Все так, — вздохнул Таранов.

— Знакомая история, покачал головой Снегирев. — Но продолжаю. Итак, Юрьев решает соблазнить Ингу. Тут и корысть, и несомненное мужское влечение: женщину красивее твоей бывшей жены, Саша, мне, например, встречать не доводилось. Даже по телевизору или в кино не видел таких. Так что у Семена деловые интересы совпали с личными плотскими желаниями. Правда, под ногами болтается какой-то там муж... ты, стало быть. Ну да это ж мелочи. И вместе с Ингой Сюр разрабатывает план твоей нейтрализации...

— Он говорил мне, что сначала хотел просто меня убить, — сообщил Сашка. — Но Инга не позволила...

— Убить? Ну, это Сема перегнул. Убивать тебя слишком накладно, слишком опасно. Да и как? Нанимать киллера больно дорого. Кончать самому? Но тогда надо избавляться от трупа, вывозить его куда-то, прятать. А это сложно... да и страшно. Можно попасться. Тем более, любой труп имеет тенденцию всплывать, обнаруживаться. Его всегда можно опознать. Если это труп бандита, мы и искать не будем убийц: бандиту туда и дорога, пусть его коллеги ищут обидчиков и мстят. Но если это труп гражданина, то найти преступника для меня, например, дело чести.

А еще представь: пропадает человек. Куда он делся, начинают интересоваться хотя бы на его работе. Инга твоя вынуждена заявить нам: муж пропал. Вынуждена, иначе подозрение падет на нее. И если где-то обнаруживается твой труп, мы сразу начинаем отрабатывать связи Инги. И выходим, соответственно, на Семена...

Так что убивать тебя Сюр даже и не собирался, это он врет, крутого из себя изображает. Ему куда проще и спокойнее было задавить тебя морально. Что он и сделал.

Остальное ты знаешь. Еще могу добавить одну деталь. Сюр был, вероятно, осведомлен, что в нашем отделении у его конкурентов-кавказцев агентуры нет: горцев прикрывают более высокие чины, из министерства. Поэтому Семен велел своим парням заявить на тебя, не боясь, что об этом станет известно джигитам и его предполагаемая явочная квартира окажется засвеченной. Вот так.

Артем Иванович замолчал, достал сигарету, размял, прикурил. Выжидательно посмотрел на Сашку.

— Все это, конечно, очень любопытно, Артем Иванович, — сказал Таранов. — Спасибо, что рассказали, я с интересом выслушал. Спасибо за хлопоты, но, к сожалению, мне данная информация уже ни к чему, разве что для общего образования. Я теперь бомж, окончательный бомж, и обратного хода у меня нет. Квартира уплыла, жена... ну ее. Поздно вы мне рассказали все это...

— Кстати, мы можем доказать, что справка, по которой ты выписывался, липовая, — предложил Снегирев. — И восстановить твою прописку.

— Не надо, — попросил Сашка. — Если так сделать, Сюр ваш начнет мстить. А я живу сейчас у Любы и не хотел бы ее подставлять.

— Логично, — согласился Снегирев. — За двести тысяч баксов, цену квартиры, Юрьев способен теперь даже убить. Если потеряет из-за тебя хату...

— Вы поймите, я не боюсь! — заверил Сашка. — За себя не боюсь. Но у меня есть Люба. Вдруг она пострадает по моей вине? Это будет невыносимо, поймите...

— Понимаю, — кивнул Снегирев. — Что ж... Я вынужден констатировать: помочь тебе как служитель закона — гражданину я не могу. Но как мужик мужика я тебя спрашиваю: скажи, Саша, ты хотел бы отомстить?

— А что, есть возможность? — насторожился Таранов.

— Видишь ли... У меня друг работает в РУОПе. Такой же опер, как я. Он зовет меня к себе, у них есть вакансия. Я согласился, документы оформляю. Кстати, через этого друга я и выяснил все про Юрьева. Так вот: ты, Саша, насколько я понимаю, малый довольно лихой, вон как отделал Толстолобова и Клямкина, а они профессионалы. Я предлагаю тебе такой вариант. У меня есть приятель, бывший кагэбэшник. Сейчас он ведет школу боевых искусств, готовит якобы телохранителей, а на самом деле натаскивает бойцов бандитских группировок — за приличные деньги, разумеется. Он мне кое-чем обязан в прошлом, и если я попрошу, он возьмется тренировать тебя бесплатно. Через полгода он из тебя сделает приличного бойца. Тогда я смогу устроить тебя в РУОП, в специальный отдел быстрого реагирования — СОБР. Группировку Сюра я буду разрабатывать лично, я уже договорился, и обещаю тебе: когда придет время брать Юрьева, ты обязательно попадешь в группу захвата. А уж тогда сможешь рассчитаться с Семеном по-свойски. Я бы на твоем месте сделал его импотентом, чтоб неповадно было соблазнять чужих жен. Но ты поступишь так, как сам захочешь... И еще учти: собровцы, кроме зарплаты, получают приличные премии за каждую удачную операцию. Если эти премии откладывать, то можно скопить на какое-никакое жилье... Ну как, согласен?

— Мне надо подумать, Артем Иванович, — отозвался ~ Сашка неуверенно.

— Думай, — согласился Снегирев. — Вот тебе мои телефоны — рабочий и домашний. — Он записал номера на листке календаря, вырвал бумажку и протянул Таранову. — Надумаешь — звони. Буду ждать. Я считаю, мое предложение — лучший для тебя вариант. Более того — единственный достойный выход из создавшейся ситуации.

— Скажите, Артем Иванович, почему вы все это делаете для меня? Почему помогаете? Совсем чужому человеку...

— Просто меня предельно возмутила твоя история, Саша. Слишком внаглую тебя обобрали, унизили, подставили. Это чересчур даже для бандитов. Обычно они опускают тех, кто сам замазан в криминале. А тут... И еще. Знаешь, меня тоже когда-то предала жена. Любимая жена. Предала не так подло, не так низко, мерзко и откровенно, как предала тебя Инга, но ситуация была похожей... Весьма похожей. Подоплека та же — деньги. Так что, пытаясь помочь тебе наказать Ингу, я как бы опосредованно мщу и своей бывшей... Прямо мстить не могу — в моей истории криминала не было. Но продажных баб следует наказывать. А пуще того следует наказывать мужиков, играющих на алчности этих баб... Беспощадно карать таких мужиков! Семенов всяких...