Выхожу из магазина, натыкаюсь на грузчиков. Парни разгружают «Газель», один - низкий, плотный в толстовке с капюшоном, сало в подмышках раздул:

  - Всё - Крым наш! Украина наша!

  Говорит громче чем надо, чтобы слышали окружающие. У самого морда классического унтерменша, каких на тех самых плакатах изображали: круглая, одутловатая, нос картофаном, подбородок скошенный, глазки темные. Патриот неебацца! Главное, говорит, будто сам сегодня утром вернулся с передовой, где бандеровцев сжигал напалмом. Этот самый унтерменш, смысл существования которого наебать работодателя, врезать по пивку и выебать дворовую шлюху. Крым его! Расея вперде! Вован — император! И Недимон тоже парняга хоть куда! Да мы за них, ебать, любому жопу порвем! И похуй на долари ихие, мы готовы за пузырь и закусь работать. Ну как работать. Так, чтобы не перетруждаться, ясен хуй!

  Комплекс раба, взращенный на останках Орды. Смешение рас превратило потомков русских в ленивое быдло. Орут: «Я русский! Хочу, чтобы меня боялись! Хочу верить в то, что я смогу напугать!»

  Комплекс раба. Русский, которого кавказец не считает за человека. Русский, который дал право кавказцу считать себя рабом. Русский, от национальности которого осталось только название.

  Боялись, боятся и будут боятся — главное самому поверить в страшилку. Эту страшилку, как вкусный леденец, суют правители в смрадные рты, чтобы не дай бог не взроптали. Всегда нужен образ врага, чтобы не расслаблялся народец, чтобы знал за что недополучает за свой труд. Антанта, фашисты, американцы, террористы из сортиров, теперь вздумавшие восстать украинцы. Ах, да — евреи! Как же без них! Они, суки, воду с газом спиздили, заговоры плетут против России-матушки! Но мы им всем покажем! Мы! Мы, ебать, всех отхуярим! Да у нас самый лучший автомат (ракета, бомба)! Отсюда следующая максима — да наши начальники самые начальники! Отсюда следствие — мы = рабы. 

  Рабский труд, рабская зарплата, рабское сознание. Но ведь хочется считать себя человеком, уважать себя хочется, но так, чтобы ничего не делать, сидя на диване: «Чего у вас там в Эвропах? Жиды с фашистами-бендеровцами голову поднимают? Падлы какие! Да мы им, да наш царь ихнего царя! У нас царь, всем царям царь!»

Как же хочет раб заявить о себе! «Я, может, работать не люблю, зато так сломаю! А ну бойтесь меня!» 

  Животный страх раба, осознание своего рабского положения рождают злобу в отношении человека, не желающего быть рабом.

  Правители (так и хочется штампом — многострадальной, а кто не дает быть счастливым? те же штампы) России как бы там ни было есть плоть от плоти: то же рабское сознание, та же хитрожопость, то же умниченье дурака. Первейшее отличие от Европы: наебать, наебать и быть счастливым. Рашка (название нынешней страны с зомбированными жителями) поступила как всегда по-хозяйски — слово дала, слово взяла. Вот это главное, что отличает унтерменша от цивильного человека — неспособность держать слово. В средневековых европах рыцари отвечали за слова. Их потомки живут так как должны жить свободные люди.

Россияне живут так как заслуживают.

21.03.2014