11 февраля

Новый день. С утра всё более-менее. Хотя в теле какая-то маета, которая сейчас (после четырёх часов) вылилась в легкую тошноту.

Женя с мастером повезли телевизор в починку.

Я вспомнила, что весной мне кроме всего прочего еще щитовидку проверять, а я йодомарин не принимаю. Ну, аллергия у меня на него! В марте у меня будет Большая Проверка: щитовидка, грудь. Потом надо будет обязательно опять лоб подколоть — снова морщины начинаются. Хотя, может, результаты всяких обследований меня так «обрадуют», что будет уже не до этого. Опять я боюсь, опять заранее трясусь. Можно подумать, я так себя хорошо чувствую, и вообще у меня всё отлично, что больше думать не о чем. Дура.

Надо бросать курить! Буду себя заклинать.

Алисы нет на связи, и меня это почему-то беспокоит. Хотя, скорее всего, она нашла, к кому пойти поесть. А, может, опять — просто гульки.

Отличный спектакль посмотрела по телеку. Неожиданно даже. «Пат, или игра королей» Когоута. Лучше всякого американского кина.

Мутит, мутит... Пойду прилягу.

Женя пришёл, а мне хреново. Разбитая, как швед под Полтавой. И желудку что-то не нравится... Нет, чем так жить, лучше уж сдохнуть. И это без шуток. Ну, какой смысл жить и мучиться?

А, вспомнила: Алиса сегодня идёт на какой-то концерт. Так что, если и появится в сети, то поздно.

Неужели никогда больше не будет лёгкости в теле, бодрости с утра, нормального тонуса в течение всего дня? Неужели — всё? Я так не хочу, не хочу, не хочу!

Сколько я уже не чувствую себя полноценным человеком? Никак не могу сосчитать... Совсем хреново — около двух лет, что ли? Ох, как достало меня это. Боже, сколько я уже никому не звоню — ужас! И меня все, естественно, забыли, что совершенно справедливо. Как было сказано во вчерашнем дурацком фильме с Вивьен Ли: одиночество затягивает, и это его главное свойство. Вот, похоже, нас с Женей тоже затягивает наше отшельничество. Затягивает, как болото. По моей вине, разумеется. Точнее, по вине моего трухлявого, проклятого организма.

Надо бросать курить!

Вот спросите меня, хочу ли я на своё любимое море? Я отвечу: нет, не хочу. Потому что боюсь, что мне там поплохеет. Как только что-то изменится в моём организме в лучшую сторону, я сразу это почувствую и Жене скажу. Если, конечно, такое чудо случится. Во что я все меньше и меньше верю, честно говоря.

С другой стороны, если безвылазно гнить дома, то от этого можно еще сильнее заболеть, это я не только понимаю, но и чувствую.

Скорей бы спать, сегодня день не удался. Что надо сделать, чтобы удался? Ха, знала бы ответ на этот вопрос, жила бы по-другому. Куда-то надо, может, завтра сходить? Только не на картины смотреть: мне трудно объяснить Жене, но из множества картин мне могут сильно нравиться одна-две, а остальное хождение по музею здорово отнимает силы. Я же не такой любитель и знаток живописи, как он. И потом, говоря откровенно, мне кажется, что классическая живопись — не лучшее лекарство от депрессии. Она ведь склоняет к некоторой меланхолии, приводит в состояние глубокой задумчивости, что ведёт к уходу в себя, к самокопанию — ха! «То, что доктор прописал». Потому я сейчас даже очень красивую классическую музыку слушать не в силах: та же история. Пожалуй, она действует на меня еще сильней, чем живопись, — от Вивальди или «Реквиема» Моцарта я всегда просто плакала. Или от органного Баха... Так на фига ж мне это сейчас? Разве на пользу?

Вот ведь странно: прекрасное искусство вредно для депрессивной личности. Вспоминаю, как во времена óно музыкальной классикой пичкали народ тогда, когда кто-то из «верхушки» помирал. Может, оттуда тянется этот «шлейф» чувств по отношению к такой музыке? Или от школьного занудства по поводу «Мишек в сосновом бору»? А что ассоциируется с радостью? Вот, возможно, отсюда и надо плясать: искать тот позитив, который может быть и подсознательным или условно-рефлекторным.

Если копаться в детстве-юности, то радостью были танцы. Я и сейчас бы с удовольствием, но... увы... Что ещё? Чёрт — ничего в голову не приходит. А, ну как же! Книжки читала! Тогда это было в кайф, что ж сейчас произошло? Не читается. Читаю про Раневскую — весьма любопытно. Пока что «мучаю» Гроссмана — туго идёт, наверное, это не моё. Боюсь Женечку расстроить. Нет, я, конечно, дочитаю, но на меня может и не произвести такого впечатления, как на него. Может, он прав: Гроссман — для мальчиков, Герман — для девочек? Ведь Женя Германа почти не читал...

Что же читать, чтобы кайф словить? Да нечего... Или я чего-то не знаю. Может, очередной шопинг? А куда? И что покупать? Тоже не знаю.

Вот, вспомнила! Раньше «сходить в кино или в театр» было огромной радостью. Сейчас это не работает. Жаль...

Кажется, Жене полегчало — тьфу, тьфу, тьфу! Но в тебя, еврейский бог, я верить, видимо, не буду, потому что Женечка мучился довольно долго, а я просила поскорее, сразу ему помочь.

Алисы всё еще нет на связи. Видно, она сегодня сильно припозднится. Гулёна. А делом никак не займётся. Интересно, это мне теперь головная боль до конца жизни или как?

Мёрзну, руки холодные! Скорей бы в постельку, под теплейшее одеялко! Но ещё рано, ещё надо потерпеть.

Итак, в том, что в очередной раз «полетел» Инет, виновата, оказывается, я. Ну, а кто же ещё? Господи, это, наверное, судьба у меня такая: Шурик в сердцах тоже во всём меня обвинял (правда, с печальными последствиями для себя) — если башкой треснется обо что-нибудь, если дрель сломается или что-то откуда-то упадёт... Значит, я не на то место велела полку повесить и сверло от дрели, очевидно, я сгрызла. Как хорошо иметь козла отпущения! Вернее, козу.

Греюсь о чашку с кофе... О, завтра можно поехать покупать мне новый халат, раз уж мой испортился. То есть я его испортила, разумеется. В неправильном режиме постирала.

Во всем виновата я. И Христа, очевидно, я распяла. Весь день меня сегодня Женя ругает. Куда бы спрятаться? Устала, как собака, от этого напряжения. Алиса на связи, значит, слава богу, дома. Хоть это хорошо.

Ужасный день. Всё к черту...

А надо ли бросать курить?