Не один раз я пыталась поговорить с мамой о моих отношениях с первым мужем. Поплакаться, если хотите, найти понимание, даже получить совет. Она же всем всегда даёт мудрые советы, почему же я не могу на это рассчитывать? Но всякий раз мама почти кричала:

— Нет-нет-нет, я ничего не хочу знать! Это ваши дела, пожалуйста, не посвящай меня в них!

— Мам, когда ты спрашиваешь меня «как дела», ты хочешь услышать правду или формальное «нормально»? Зачем тогда ты интересуешься?

— Знаешь, мне ещё моя мама говорила так: не надо мне рассказывать правду о своих неприятностях, обмани меня, обмани... и мне будет спокойно.

Неужели её научила этому моя бабуля? Эх, бабуля, жаль, что я не могу с тобой поговорить о жизни... Не знаю я тебя совсем, а потому, возможно, собственную мать совершенно не понимаю.

Видимо, выслушивать исповеди чужих людей, принимать участие в их проблемах, советовать, помогать много легче и... выигрышнее, что ли, чем попытаться вникнуть в проблемы родной дочери. Что ж — обмани так обмани... После нескольких подобных попыток разговора, я оставила надежду на мамино сочувствие и понимание. Но советы об «аккуратном леваке» я от неё выслушивала ещё не раз. Хотя я, когда начинала эти доверительные беседы, имела в виду свои чувства, а не ублажение тела. Но мама только отмахивалась от меня. Иногда качала головой, иронически улыбаясь. Неужели она всегда была циником и лицемеркой со своей знаменитой по произведениям «моралью-нравственностью»?

Представляю удивление и возмущение многих баб: во даёт, не довольна таким классным мужем! И по морде не давал за «леваки», и сам не гулял, и всё разрешал, и продолжал любить — что этой стерве и заразе ещё нужно-то? О-о, я ещё масла в огонь подолью! Он не только не возражал против «леваков», он ещё гордился тем, что его жена «востребована» как женщина. Особенно, когда у меня бывали отношения с сильными, успешными (не чета ему самому) мужчинами. Он радовался, как ребёнок, когда я нравилась, и люди это показывали, проявляли. Нет, не алкаши какие-нибудь на улице, конечно, нет! Но ежели товарищ при должности, при власти и при деньгах, то на лице Шурика появлялось довольное выражение удачливого игрока в казино. Хотя лично он «с этого ничего не имел», окромя морального удовлетворения. Что ж, и на том спасибо. Хотя нет, иногда имел. Я уже упоминала: элитной медицинской помощью через одного моего любовника Шурик пользовался, прекрасно зная, от кого он её получает.

Любимой поговоркой тогдашнего моего мужа была такая:

— Лучше есть торт в компании, чем дерьмо в одиночку.

Когда я рассказала об этом Жене, он брезгливо поморщился.

— Мерзость-то какая... — пробормотал он. — Знаешь, я предпочитаю есть торт в одиночку. Имей это в виду.

Ты прав, мой родной! Ты и не мог быть другим. Я так долго ждала именно тебя... Мне самой опротивело жить в грязи, мне это не нужно. И теперь рядом — ты.