Мы на байдарках мчались по реке.
Она была тиха, спокойна, словно лед.
И так скользили быстро налегке,
Как в чай нанизывался мед.
А в воду утопали, как слоны,
Деревья и лебяжьи шеи.
И были в отражении полны,
Как в удивлении оттянутые тени.
И с неба кони слетали с облаков.
Так белоснежно, словно снег зимою.
Русалок стая, русалов
Металась громко под водою.
И вдруг из камышей со ржаньем
Два вышли в яблоках коня.
Их было долгое стоянье
В воде в закате дня.
И красными от этого казались
Они, и кони, как заслон
Одни к деревьям прислонялись.
И чудилось, что это сон.
И облака перевернулись словно.
И отвернули полнеба второпях.
А кони будто бы условно
Все понимали, и небесных прях
Манили гривой тонкорунной,
Чтоб пряхи запрясти смогли.
И кони ржали, словно струны
Порвались. И огни
Как будто заклубились
По гриве этих лошадей.
С байдарок на землю мы пустились
Из леса звать других людей.
Их, видно, сторожили кони,
Такой их «княжеский» удел,
Где восседал князь, как на троне
В страданиях сидящих тел.
Горел костер там, за шатрами,
И веселился резво люд.
И песни резко уши драли.
Стоял над станом тяжкий гуд.
Но кони спали, как в тумане,
Не видя яркие огни.
Но снова новый день настанет.
И в добрый путь мы поплывем одни.