Мы на байдарках мчались по реке.

Она была тиха, спокойна, словно лед.

И так скользили быстро налегке,

Как в чай нанизывался мед.

А в воду утопали, как слоны,

Деревья и лебяжьи шеи.

И были в отражении полны,

Как в удивлении оттянутые тени.

И с неба кони слетали с облаков.

Так белоснежно, словно снег зимою.

Русалок стая, русалов

Металась громко под водою.

И вдруг из камышей со ржаньем

Два вышли в яблоках коня.

Их было долгое стоянье

В воде в закате дня.

И красными от этого казались

Они, и кони, как заслон

Одни к деревьям прислонялись.

И чудилось, что это сон.

И облака перевернулись словно.

И отвернули полнеба второпях.

А кони будто бы условно

Все понимали, и небесных прях

Манили гривой тонкорунной,

Чтоб пряхи запрясти смогли.

И кони ржали, словно струны

Порвались. И огни

Как будто заклубились

По гриве этих лошадей.

С байдарок на землю мы пустились

Из леса звать других людей.

Их, видно, сторожили кони,

Такой их «княжеский» удел,

Где восседал князь, как на троне

В страданиях сидящих тел.

Горел костер там, за шатрами,

И веселился резво люд.

И песни резко уши драли.

Стоял над станом тяжкий гуд.

Но кони спали, как в тумане,

Не видя яркие огни.

Но снова новый день настанет.

И в добрый путь мы поплывем одни.