Чума, как ни в чём не бывало, принялся грызть семечки, с таким довольным выражением лица, словно нет его счастливее на свете.
— Знаешь, я как маленький, — заметил он, чтобы привлечь внимание сосредоточенно читающей попутчицы. — Меня хлебом не корми, только дай что-нибудь погрызть: семечки, орешки, чипсы разные…
— Надо было прозвать тебя белкой-тарахтелкой, — недовольно отозвалась Мышка. — Не мешай, а? Угомона на тебя нет…Дай разобраться в ситуации!
Чума пожал плечами и продолжил увлекательное занятие. У него было одно достоинство: взрывной и эмоциональный, парень умел порой обезмысливаться и ни о чем не думать. Не то, что Мышка: уткнулась в скомканную газету, чуть язык не высунув, в качестве выражения крайнего недоумения. Чума решил молчать: пусть мудрая девица сама разберётся в ситуации и обо всём ему доложит, а он пока просто рад жизни. Счастлив, что здесь, в этом жарком июне, он наверняка никому не нужен… И доехать домой будет гораздо проще: кто станет разыскивать дезертира, не прибывшего в расположение части почти двадцать лет спустя…
Мышка читала, не веря глазам своим. Сразу ей бросился Закон от 15 Мая 1991 г.? 1244-1, направленный на "защиту прав и интересов граждан Российской Федерации, оказавшихся в зоне неблагоприятных факторов, возникших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года, либо принимавших участие в ликвидации последствий этой катастрофы…" Мышка присвистнула: ничего себе! Наверное, часть этих ликвидаторов уже покинула бренный мир земли, так и не дождавшись от государства помощи: катастрофа произошла за пять лет до принятия этого Закона, и только теперь вспомнили в "верхах" припомнили о необходимости социальной защиты для пострадавших! Всё как всегда, чисто по-русски! Впрочем, лучше поздно, чем никогда…
Оказывается, часть населения до сих пор проживает в зараженных радиацией местах: "необходимо завершение обязательного отселения граждан из населённых пунктов…Гражданин, проживающий на загрязнённой радионуклидами территории за пределами зоны отчуждения и зоны отселения…имеет право на основании предоставляемой ему объективной информации о радиационной обстановке, дозах облучения и возможных их последствиях для здоровья самостоятельно принимать решение о дальнейшем проживании на данной территории или переселении на другое место жительства…"
В другой части газетёнки речь шла о параличе исполнительной власти в городе Иваново. Якобы в отставку подало одновременно всё руководство горисполкома, включая председателя и трех его замов… Мышка еще подумала: "вот бы нам так!" все сразу — в отставку… Вот тебе и недемократическое время конца совковых лет…
Еще говорилось о принятии Закона о реабилитации репрессированных народов, спустя полвека после самих репрессий… 6 мая 1991 года два взвода спецназа, прибывшие в Ереван на вретолётах захватили реакторный цех армянской атомной электростанции, словно АЭС — это подходящий объект для захвата… Мышка даже похолодела: безумцы здесь жили, — живут! — почище современных террористов… Бомбардировке с вертолётов подверглись два села Горисского района армянской ССР — Аравус и Корнидзор, и село Воскепар…
Рядом с хроникой трагических событий в Армении шла статейка о том, что Кристина Орбакайте с милым молодым супругом Владимиром Пресняковы-младшим в течение последних трёх месяцев находятся в Лондоне, а Пугачева курсирует между Лондоном, Москвой и Парижем… Интервью А. Собчака демонстрирует стремление тогдашней демократии города на Неве порвать с недавним прошлым страны: Собчак доказывает необходимость переименования Ленинграда…
Сберкассы некоего города Октябрьска выдержали натиск клиентов, стремящихся сделать вклады купюрами по двадцать пять рублей: так как четвертные в городе не принимают, — нечем давать сдачу… "Не скоро в памяти народной выветрится воспоминание об обмене сотенных и полусотенных купюр…" Мышка замерла в недоумении: она совсем забыла об обмене денег! А ведь 22 января 1991 года вышло постановление СОВМИНА "О прекращении приёма к платежу денежных знаков ГОСБАНКА СССР достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года и порядке их обмена и ограничении выдачи наличных денег с вкладов граждан". Недавно же учила…
Здесь же — несколько слов о возможности взаимодействия Б.Н. Ельцина, председателя Верховного Совета РСФСР, — с М.С. Горбачёвым; так, на встрече с группой журналистов Ельцин объявил: "Если мы не будем работать вместе, то Союз просто развалится…" Вот так демагогия! Или все последующие события — чистейшая импровизация первого Президента России?
Куцый огрызок "Известий" от 13 мая 1991 года сообщал о продолжении расследования гибели южнокорейского Боинга — КАЛ-007, сбитого в ночь на 1 сентября 1983 года неподалеку от советского Сахалина…
12 мая на полигоне Капустин Яр взорвали последнюю советскую ракету средней дальности РСД-10, - это поставило точку в выполнении вашингтонского договора 1987 года между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности…
Утром 9 мая Югославия впервые за последние трагические дни вздохнула с облегчением…
В Пекине состоялась встреча министра обороны СССР, маршала Д.т. Язова с Генеральным Секретарём ЦК КПК, председателем Центрального военного совета КНР Цзян Цзэминем…
Более всего Мышку поразил документ в "Советской России" от 7 мая 1991 года, автора которого постоянно и в наши дни показывают на всех телеканалах страны. Это было письмо члена Политбюро, секретаря ЦК Компартии России Г.Зюганова, обращенное к А.н. Яковлеву. "Демократия подменена войной законов, суверенитетов и полномочий, разгулом страстей толпы и развалом государства. Нарождается союз охотнорядцев, люмпенизированной интеллигенции и уголовников… порушена вся система гражданского воспитания… гласность сорвалась на истерический крик, став оружием в психологической войне против народа. "Ловкие" ребята приспосабливают её, в качестве ходового товара, в нарождающихся рыночных отношениях…" Провидческий диагноз зарождающейся демократии…
Изучив все доставшиеся ей от торговки семечками остатки газет, Мышка почувствовала себя окунувшейся с головой в чужой океан, в котором вполне можно плыть. Вся воспринятая информация казалась близкой и доступной, "своей", что называется. Однако, хороши "два месяца"!…
Почти двадцать лет, а не жалкие несколько месяцев… Она ощутила себя забытой в океане на необитаемом острове. Хорошо, что эти воды ей знакомы. Слава Богу, не на другой планете с фторуглеродной атмосферой… По идее, в это время она сама только недавно родилась… Мышка знала о событиях начала 1990-х исключительно по учебникам и передачам телевидения. Она тогда не жила! То есть жила, но не помнила ничего еще, не осознавала, — просто училась ходить и разговаривать. Вот так эксперимент! Хорошо, что не к троглодитам, которых Чума вчера поминал, забросили… Но должны были хотя бы предупредить, намекнуть как-то, чтобы не вызывать закономерного стресса, а то и шока… Однако, если через два дня она должна вернуться назад в Волгоград из Москвы, не означает ли это, что ее вновь перебросят в своё время аналогичным образом? Хочется надеяться, что так и будет.
— Что, бельчонок, нагрызся уже своих вредных семечек? — спросила иронически. — Смотри, от шкурок проглоченных аппендицит может схватить… На вот, лучше газетку почитай. Но при чтении не грызи семечки, — подавишься.
Чума, не споря, взял мятый кусок провинциальной газетенки и приступил к чтению. Вначале лицо его ничего не выражало, но через несколько секунд лицо парня озарилось восторгом открытия:
— Слушай! Мышка! Это же замечательно! Мы с тобой угодили вообще в другое время! Блеск! Уж тут-то я никому не нужен, никто меня не ищет! Ты только представь: "С 20 мая 1991 года официальный курс доллара США к рублю СССР равен 0 рублей 67 копеек. Однако, на валютной бирже Госбанка СССР 20 мая 1991 года за один доллар давали 38 советских рублей 40 копеек…" Ничего себе разрыв курса! Это было время разгула спекуляции, да? Интересно!
— То есть, если я правильно понимаю, ты не хочешь возвращаться назад? — без выражения спросила Мышка. — Ты хотя бы отчёт себе отдаешь в происходящем? Как ты здесь останешься? Кто тебя тут ждёт, Максим?! Куда ты пойдёшь? У тебя документов нет! Пошевели мозгами, увалень!
— И что из того, что документов нет? — мечтательно отмахнулся Чума. — Зачем они мне здесь? Обращусь в милицию: якобы документы украли. Назову несуществующее имя, и мне выдадут справку временную. Здесь нет компьютерной базы учета данных, прикинь? Вот раздолье!
— Они пошлют запрос по твоему вымышленному адресу, а там такого нет! — Возразила Мышка. — полагаешь, что тогда в милиции полные профаны работали? Ошибаешься, миленький! Тогда работали лучше!
— Всё я понимаю! — Обиделся Чума. — Но придумать что-нибудь можно… Например, назову данные кого-нибудь из старших родственников или знакомых, кому в те годы было столько же лет, как мне сейчас… Якобы приехал в Москву поступать после армии, а сумку с документами и вещами выхватили на вокзале, — и все проблемы.
Попутчица скептически качнула головой, но спорить не стала. Наивность парня её просто умиляла: без денег, документов, жилья, — и хочет остаться навсегда в мире прошлого! Наивный…
— Ты вспомни, сколько у НИХ войн и разборок, и нехваток впереди! — напомнила Чуме. — Тебя ждёт куча межнациональных конфликтов. Думаешь, сможешь отсидеться под чужим именем? Как докажешь, что ты уже отслужил в армии? Загремишь заново…
— Ничего подобного! У меня уже и план возник: смотаюсь на Украину, мать-то моя — украинка. Сто лет не был на Украине… Оттуда, после отделения, перемахну на Запад, — сильные руки везде нужны!
— Мечтатель! Пушечное мясо всем нужно! — осадила Мышка спутника. — Хватит фантазировать, ребёнок! Давай лучше обдумаем ситуацию. Что ты умного мне скажешь обо всём этом?
— Ты же у нас "агент иностранной разведки", — хохотнул парень. — У тебя — важное задание… Почему "фирма" не предупредила тебя об особенностях задания? Вдруг у тебя от страха инфаркт бы случился?
— ОНИ были уверены, что такая мелочь, как путешествие во времени, не вышибет меня из седла, — мрачно возразила девушка. — Или им было на меня наплевать, как я начинаю думать… Словом, ты не станешь возвращаться со мной назад через пару дней? Думаю, переброска состоится так же, в полночь, когда я встречусь в Москве 1991 года с людьми, интересующими моих заказчиков…
— Полностью уверен: в нашем времени мне делать нечего! — убежденно воскликнул Чума, — я остаюсь в переломном году, попробую выжить! И потом: я немало знаю о способах, с помощью которых здесь можно неплохо заработать! Может, и не стану никуда уезжать… Вот класс! Спасибо тебе!
Мышке осталось только плечами пожать: у каждого — своя голова на плечах, пусть сам и решает. Она должна подумать о своем поведении в сложившихся условиях. Итак, если отбросить в сторону самые невероятные идеи относительно главного заказчика её "турне", приходится признать, что мы многого не знаем о развитии техники в наши дни. Выходит, для общества доступны одни средства передвижения, такие вот как поезд или самолёт, но для некоторых существуют и иные пути странствий… Но не стоит ломать голову над тем, что недоступно пониманию.
У девушки были указания: в исключительных обстоятельствах вскрыть дополнительные инструкции и неукоснительно им следовать. Перед отправлением из Волгограда она еще смеялась над мифическими экстренными обстоятельствами. Как они могут возникнуть на поезде? Если только теракт? Но, оказывается, данные критические обстоятельства были запланированы заранее: отправители хотели поиграть на её нервах? Или полагали, что она попросту откажется? И они были правы…Разумеется, она бы отказалась, беспокоясь о матери и дочери. Но, раз уже ее удалось вовлечь в подобную авантюру, Мышка не стала пугаться или отчаиваться: она не станет безропотно следовать букве инструкции и отсиживаться в гостинице до и после встречи с кем-то неизвестным: она постарается увидеть здесь как можно больше!!!
Мышка извлекла из сумки на колёсиках картонный пакет, вскрыла. В пакете лежал ежедневник, по форме напоминавший обычного формата книгу в твёрдом переплёте. Ежедневник был закрыт на крохотный замочек, ключик от которого Мышка хранила в кошельке, сама не зная, какой замок можно открыть такой игрушкой.
Сняла навесной замочек, попыталась распахнуть ежедневник. Он открылся с трудом, словно его удерживали руки невидимого джинна. Сразу под обложкой лежала сложенная вчетверо записка. Под ней находилось что-то еще, заклеенное серебристой фольгой. Мышка развернула записку.
В экстренной инструкции-приложении говорилось следующее:
"Милая Русалочка!
Если ты читаешь сейчас эту инструкцию, значит, все прошло нормально, ты попала именно в 1991 год, как и было задумано заранее. Не пугайся! Ты не останёшься там навсегда. Через несколько ней сядешь на обратный рейс, уснёшь и проснёшься в своём времени. Технология перебросок отработана, проблем не будет. Теперь важно другое: ты обязана приложить усилия, чтобы выглядеть своей в далёком 1991 году.
Речь не идёт о внешности, облик людей незначительно изменился за прошедшее время: схожие прически, мода, привычки. Тебе нужно лишь поворошить свой багаж знаний по данному периоду: вспомни всё, что можешь, о том времени. Это был последний год социализма в нашей стране. Горбачёв, перестройка, новое мышление. Начали задерживать выплаты денег в сберкассах. Активизировались националистические движения, нарастали тенденции сепаратизма в субъектах Союза. Дикие ценовые реформы еще не начались. Еще не наступил разгул бандитизма и легализация незаконно заработанных денег. Приватизация — пока что никому не понятное слово… Разрешены кооперативы и частное предпринимательство, но все средние и крупные предприятия — пока государственные. Короче, пытайся вспомнить всё, что знаешь об этом периоде: тебе предстоит ответственная встреча, постарайся не попасть впросак. Купи местную периодику, ознакомься с международным положением. Во время встречи ты должна выглядеть человеком из того времени! Лишнего не говори! Если будешь приглашена в ресторан или кафе, — не спорь: это будет лишь дань вежливости со стороны ТОГО человека.
Твоя задача — всего лишь передать конверт мужчине, с которым ты должна встретиться. Не откровенничай, чтобы не показаться странной.
Надеюсь, о месте и времени встречи ты помнишь? Она должна произойти на следующий день после твоего приезда, в пятнадцать ноль-ноль по московскому времени. Взгляни на прилагаемые фотографии: на одной из них — тот человек, которого ты должна узнать в лицо во время встречи. Запомни, конверт с информацией передашь только ему. На второй фотографии — портрет девушки: перед встречей посетишь самую лучшую парикмахерскую, ближайшую к твоей гостинице, покажешь фото и попросишь сделать тебе точно такую же прическу и макияж, как у модели на фото.
Пожалуйста, свой отчет о подробностях путешествия напечатай сейчас на маленьком врученном тебе в поездку ноутбуке, сбрось документ на флеш-карту, которую спрячь перед выходом из поезда в крохотную выемку в столе твоего купе. Там должна быть крошечная ниша-углубление, задвинь карту памяти поглубже. Да, мы получим отчёт о твоем благополучном прибытии к месту назначения ранее твоего фактического возвращения…"
Мышка залезла рукой под стол и принялась ощупывать его внутреннюю поверхность. Действительно, пальцы ее ощупали выемку. Тогда она не поленилась присесть и заглянуть самолично под стол, проникнув пальцами внутрь выемки, оказавшейся значительно больше, чем на первый взгляд. Углубление уходило дальше, напоминая полое дупло дерева. Карту памяти в нём вполне можно было спрятать, действительно. Хмыкнув от таких "детских игр", Мышка принялась читать инструкцию дальше.
"Это было время поголовного дефицита. Поэтому тебе понадобится некоторая сумма местных денег. Также здесь находится комплект новых, вполне правдоподобных документов на твоё имя, отвечающих всем местным стандартам качества, и даже превосходящим фабрику ГОЗНАКа. Благодаря им ты сможешь спокойно снять номер и ждать времени встречи. Прилагаемое удостоверение не используй без нужды: только в крайнем случае, если что-то будет угрожать твоей безопасности. С его применением твои возможности в том мире расширятся практически безгранично. Удостоверение — действующее, обо всём позаботились наши представители. Никто тебя проверять не станет.
Ровно через три дня после твоего прибытия в Москву сядешь на поезд в Волгоград. Билет купи заранее, лучше сразу, как только сойдёшь с поезда. Сумма, необходимая на билет, лежит отдельно, под обложкой твоего нового паспорта. Попросишь билет именно в этот же вагон, это самое купе. Так надо.
Чтобы извлечь деньги и документы, вскрой целлофанированную фольгу ножом, иначе можешь порезаться. Прилагаемую сумму можешь расходовать по собственному усмотрению, приобретай сколько угодно местных сувениров, — это не запрещено. Мой совет: купи что подороже и надень на себя. Я имею в виду ювелирные украшения, цены на которые с нашими несопоставимы. Если в магазинах уже наступил "золотой дефицит", иди в комиссионку, но непременно достань себе что-нибудь на память от командировки.
Второй совет: не вступай в близкие беседы с персоналом гостиницы, воздержись от знакомств с местными мужчинами, не выходи на улицу одна после наступления темноты. Впрочем, я уверена: ты не допустишь подобного.
Потому что малейшая оплошность может привести к нарушению общего фона тщательно создаваемой временной флуктуации. То есть ты рискуешь остаться там навсегда. Вспомни, какая жизнь там наступит через пару-тройку месяцев, и будь максимально осторожна.
Спрячь подальше свой сотовый телефон: он всё равно не станет работать там, где нет привычных сотовых операторов связи. Впрочем, если случайные люди увидят твой телефон, ты можешь сказать, что это — новая модель часов.
На обратном пути, опять-таки, постарайся находиться одна в момент переброски. Помни: таково основное условие безопасности. Твой груз не должен превышать больше пятидесяти килограммов, ввиду особенностей процесса молекулярного перемещения. Во всяком случае, так я информирована. Аппаратура пока несовершенна.
После прочтения инструкции уничтожь её, пожалуйста.
И немедля садись писать отчёт о прибытии в 1991 год. Поэтапно. Что чувствовала, были ли соматические реакции, как восприняла произошедшее. Выходила ли на станциях? Каким образом поняла, где оказалась? Пиши всё, что угодно: ИМ нужен твой непосредственный отчёт, даже если он будет состоять лишь из пары предложений.
Аналогично задокументируй встречу с реципиентом: постарайся его сфотографировать, хотя бы издалека. Используй обычную камеру или скрытую миниатюрную: она лежит в выемке твоего ежедневника, напоминая золотой медальон, прикреплённый к обычной золотой цепочке. Включается простым резким нажатием на медальон. Разберёшься, уверена.
На обратном пути отчет о встрече вновь "скинь" в карту памяти, которую помести в ту же самую нишу в столе в купе. Сделай это до двенадцати ночи!
Удачи, девочка!"
У Мышки оставалась масса неотвеченных вопросов, но задать их было некому.
Она вытащила складной перочинный ножик и аккуратно разрезала фольгу в ежедневнике, не обращая никакого внимания на заинтересованного её манипуляциями Чуму. Извлекла фольгу, вытащила перевязанный резинкой пакет документов. С любопытством взяла в руки паспорт гражданки СССР: в красной кожаной обложке, увесистый и красивый, он просто радовал глаз. Открыла первую страницу, перелистнула несколько следующих. Её звали так, как и прежде: Лита Тур. Русская по пятой графе. В графе прописки стояла надпись: выписана. — и дата выписки. Как это понимать? Что она продала квартиру и приехала покорять Москву? Впрочем, в те времена продать можно было лишь кооперативную квартиру, а откуда она у молоденькой девушки? Следовательно, Лита выписалась из родительского жилья… впрочем, неважно! Особенно позабавил Мышку пункт о дате рождения: 12 апреля 1968. Она даже присвистнула от мысли о собственной старости: ее состарили на пару лет, сделав практически взрослой женщиной, но, слава Богу, нестарой!
Все прочие страницы отличались девственной чистотой. Только в конце стоял штампик о группе крови: первая положительная. Милый паспорт!
Под паспортом притаилось забавная красная книжица небольшого формата: удостоверение. Едва открыв документик, Мышка немедля захлопнула его: еще не хватало пользоваться такой штукой…. Еще чего! Это только для самого крайнего случая: она никогда не сумеет столь убедительно врать!
Тут же притаилось другое удостоверение, которое пришлось Мышке по вкусу куда больше. Оно свидетельствовало, что Лита Тур является аспиранткой дневного отделения аспирантуры МГИМО. Забавная фикция… Интересно, по какой специальности она собирается творить диссертацию в знатном ВУЗе? Где собирается жить? В общежитии института, в котором о ней и слыхом не слыхивали? Да какая разница? Что ей до этих документов-однодневок?
Под документами лежал тщательно упакованный бумажный пакет с деньгами. Тогдашними советскими купюрами по сто и пятьдесят рублей. Их было немало, с точки зрения Мышки, но и немного, если приравнять к ценам конца первого десятилетия двадцать первого века. Впрочем, масштабы цен современности и конца советского периода несравнимы. Нерелевантны…
Другой пакетик, потоньше, содержал доллары. Мышка вспомнила было о статье, угрожавшей даже за хранение валюты во времена СССР, но тут же припомнила и другое: в конце 1980-х ту статью кодекса отменили. Хорошо всё-таки, что она что-то помнит по истории…
Чума так и сидел с вытянутой в направлении Мышки шеей. Она сказала резко:
— На, посмотри! — и протянула ему свой новый паспорт, который, впрочем, был выдан якобы несколько лет назад. Тот уважительно взял документ в руки, бережно перелистнул странички. Со свистом выдохнул:
— Круто сработано! Так ты у нас все-таки шпион, мисс Лита? Возьмите в мажордомы: буду беречь и охранять!
— Не фиглярничай, — оборвала его Мышка. — Я сама в прострации. Так ты, что, хочешь здесь реально остаться? Не передумал? Тогда в моих силах тебе помочь немного: оказывается, меня неплохо обеспечили в возмещение причинённого мне морального ущерба. Так что отправлю тебя, куда скажешь, и без проблем. А то я уже ожидала, что мне придётся пешком по Москве ходить, как услышала о ценах деньгах на станции. Сразу поняла: деньги тут — другие по виду.
— Не надо мне помогать, — закочевряжился было Чума. — Сам как-нибудь… Ну, если только билет купишь. Слушай, а здесь и паспорт не нужен при путешествии на поезде… только бы вот рубашку и штаны летние еще…
И засмеялся от неловкости возникшей ситуации.
— Наверно, так было предусмотрено свыше, Чума: мне суждено тебе помочь. И встреча наша произошла не просто так. Просто позволь мне помочь, — и всё!
— Хорошо. Помоги, — и он отвернулся, делая вид, что интересуется барашками облаков в лазурной синеве неба. Чувствовалось: ему неудобно.
Мышка извлекла крохотный ноутбук Asus, включила его. Начала быстро печатать краткий отчёт, требуемый руководством, стараясь сделать стиль максимально обезличенным. Написала, что ночь завершилась спокойно. Утром отметила некоторые изменения: другое время года за окном, другой цвет шторок в купе и коридоре, несколько иную форму проводницы. Что единственный раз выходила на станции. Описала эпизод с покупкой семечек, обменянных на пачку жевательной резинки. Отметила указанный бартер как ошибочный, но не имеющий большого значения.
Высказалась об открытии своего местонахождения в ином времени достаточно нейтрально, без эмоций. Почти равнодушно, как железная леди. Несмотря на то, что в душе Мышки клокотали ярость и возмущение против подобного сокрытия информации. И ни слова не написала о вторжении в её купе неожиданного гостя. Ни к чему заказчикам знать о столь вопиющем нарушении предписанных инструкций.
Утомившись слегка от тупого созерцания клавиатуры крохотного ноутбука, Мышка выпорхнула постоять в коридоре, у приоткрытого окна: в купе стояла духота: сплит-системы в этом мире людям еще не известны, хотя им же лучше: говорят, от сплиток вреда больше, чем временной пользы.
За шторку был заткнут прочитанный уже кем-то журнал. "Вокруг света"? 5 за 1991 год. Здорово! Мышка победно схватила свою нежданную находку, пролистала и притащила в купе. Продемонстрировала Чуме:
— Смотри, что я нашла! Уже тогда люди в стране фантастику читали! Смотри: "Миссия на Землю"… А здесь — страноведческая статья про Алжир: "Камни Типазы"; здесь — про Таджикистан, еще советский: "Майская метель"; а вот нечто прикольное — "Миф об инопланетянах". Еще есть материал о колдовстве и часть романа Рафаэля Сабатини о Колумбе. Чума, знаешь, мне кажется, что здесь — всё то же самое! Те же интересы у людей, как и в нашем мире. Только они еще больше настроены верить в невероятное, чем мы, полные скепсиса и всем пресыщенные.
— Похоже, увидав родное название журнала, ты почувствовала себя почти дома? — улыбнулся парень. — То же хочешь остаться в этом мире? Нет? кстати, твой "Вокруг света" еще в девятнадцатом веке издавался.
— Сама знаю! — обиделась Мышка. — Я тебе не про журнал вообще толкую, — о тематике статей в журнале: практически все то же самое, что и сейчас!
— Дай полистать, — Макс изъял находку у Мышки и с важным видом принялся изучать. — мне вот это нравится: "Чудо в перьях", про страусов… А что, вполне можно здесь жить: похоже, наши родители мало чем отличались от нас в те годы… Только я плохо помню те пертурбации, что начинали твориться в СССР в последние горбачёвские годы. Может, расскажешь? Ты у нас — специалист!
— Ну тебя с твоими насмешками!
— Не шучу я! Расскажи всё, что помнишь, об этом времени. Имею в виду конкретику: чего хотели, с чем боролись, какие тут проблемы были. Я же не гуманитарий, а человек военный, — по призванию. Только ума не хватило в училище удержаться, дураком был: кто на спор хулиганит в наши дни?
— Еще как спорят и хулиганят! — горячо возразила Мышка. — Даже на чувства живых людей спорят, и не все спорщики — дураки, встречаются и подлецы! Говоришь, вспомнить всё, что творилось перед нашим визитом в это милое время? Ты хоть что-нибудь из курса истории России помнишь? Тогда он назывался историей СССР… Помнишь, например, имя Звиада Гамсахурдиа?
Вижу: взор твой лишними воспоминаниями не замутился… Счастливый!
Не так много и я помню из материалов учебников: мне не был интересен период недавнего прошлого страны… Америка изъявила недовольство решением СССР о десанте в страны Балтии. В январе началась операция "Буря в пустыне" по освобождению Кувейта, — я по ней еще курсовую писала…
В марте состоялся референдум о сохранении Союза ССР…
В июне Бориса Ельцина избрали президентом РСФСР. Интересно, какое у нас сегодня число на дворе, а, Чума? Не двенадцатое, случаем?
В начале июля официально будет расторгнут Варшавский Договор.
В августе появится первая публикация идеи Всемирной Паутины, принадлежащая некоему Тиму Бернерсу-Ли. Пророческая идея…
19–21 августа 1991 года — события, связанные с ГКЧП… Неудача путчистов, в результате которой прекратит свою деятельность Компартия страны, и Ельцин утвердится в стране окончательно… слушай, Чума: отсюда нужно поскорее сматывать удочки! Ты как хочешь, но я хочу домой, в своё время подлецов и продажных чиновников, в страну, где уже более-менее прекратилась эра разгульного бандитизма! Здесь еще будет 1993 год, когда расстреляют Дом Правительства! Нет, я хочу домой, — ничего этого не видеть!
В Москву прибыли на Павелецкий вокзал. В последние минуты перед прибытием Мышка с сомнением засунула как можно дальше в полую щель под столиком в купе свою флеш-карту с кратким отчётом…
Мышке с Чумой показалось: вокзал как вокзал. Вокзал был возведён в 1900 году по проекту архитектора Красовского для обслуживания Рязано-Уральской железной дороги. Павелецкий вокзал связывает Москву с Средним и Нижнитм Поволжьем; отсюда же идут электрички до аэропорта "Домодедово" и до станции Узуново…
Девушка была в Москве пару лет назад, — почти ничего не изменилось…
При выходе из вагона распрощались с проводницей: проснувшаяся Фаина чинно провожала своих пассажиров. Случайные попутчики переглянулись: оба обратили внимание на разительные перемены во внешности виденной вчера женщины. Сегодня Фаина отличалась тем же великолепным ростом и статностью, но вес ее казался меньшим на добрый пуд, а лицо — моложе на пару десятков лет…
На выходящих пассажиров она взглянула без всякого выражения, даже на Мышку, совершенно её не узнавая. Явно Фаина не являлась участницей проекта по временной переброске легендарного пятого купе, но, однако, именно ее вагон избрали для хроноклазма. Почему?
— Чума, мне кажется, Фаина — единственная проводница в этом поезде, бессменно десятилетия работающая в вагоне СВ. Она — существенный фактор стабильности бытия: вот смотри, спросила я у другой проводницы, где Фаина, получила ответ, что Фаина спит, — и успокоилась…
Так и с другими агентами, очевидно, происходит: слыша знакомое имя, люди скорее приходят в себя. Мне думается, что это тайное агентство рекрутёров во времени не беспокоит себя доведением до своих наемников сведений об истинном пункте назначения. Фаина — служит громоотводом шоковому состоянию первых минут понимания…
Выйдя на перрон, Мышка чинно и робко взяла парня под руку: не так, как берут мужчину — мужа или любовника, но, скорее, родственника или друга детства, то есть человека, с которым связывают исключительно человеческие взаимоотношения, — ничего личного, никаких отношений полов…
Чуме идти было неудобно и жарко в его невозможных теплых ботинках китайско-подпольного индпошива. И казалось: все окружающие только и пялятся, что на его зеленую майку, пятнистые форменные брюки и эти нелепые ботинки не по сезону.
Он даже старался уткнуть голову пониже, по-страусиному, от чего казался сутулым и смешным. Свой зимний бушлат и рубашку Чума завернул в пакет, предварительно отодрав все воинские отличия, словно кому-то могла понадобиться его небогатая поклажа.
Зато Мышка щеголяла на изящных шпильках итальянского производства: серебристо-черные фантазийные туфли элегантно смотрелись на её ножках, зримо утончая щиколотки и еще добавляя роста. Она бы предпочла удобные босоножки на платформе, но эти туфли были единственной парой летней обуви в её сумке.
Трикотажное платьице серого цвета, длиной чуть выше колена, с небольшим треугольным вырезом на груди, скромное и непретенциозное, отлично обрисовывало фигуру благодаря добавлению лайкры, которой не знали в начале 1990-х гг. Впрочем, разрез на левом боку юбки немедля разбивал впечатление о скромности силуэта платья, но разрез замечался не сразу, добавляя пущего впечатления от неожиданности этого намёка…
Тонкая цепочка с крестиком обхватывала шею, как дань наступлению религиозного синкретизма в некогда атеистической стране. Крупная нить жемчужных бус спускалась почти до пояса: здесь в моде была крупнофактурная бижутерия.
В ушах блистали золотые серьги с натуральным речным жемчугом, несколько вычурные, длинные, но красивые. Волосы по бокам Мышка заколола сияющими зажимами в виде морских звёзд, а сзади пряди свободно ниспадали до пояса, завиваясь на концах естественными кольцами. Чувствовала она себя в этом полукарнавальном наряде вполне свободно, так, что Чума поглядывал на неё с видимой завистью, а она на него — с насмешливым сочувствием.
Лицо Мышки сияло райской свежестью, как нежный спелый персик, несмотря на бессонную ночь: пришлось применить небольшую хитрость, нанеся на кожу несколько капель Midnight Secret от Guerlain. Именно отправители презентовали ей в дорогу целый набор дорогущей косметики и парфюмерии: сама Мышка еще практически не использовала крема и лосьоны: умывалась проточной водой пару раз в день, красила губы и ресницы, изредка пудрилась, — вот и всё!
В юности легко быть невнимательной к своей внешности! Однако, сразу после нанесения французского чародейского средства, Мышка поняла правильность его применения в таких изматывающих ситуациях, как поездка в поезде… Она и Чуме предложила чудодейственный эликсир моментального стирания следов усталости, но тот её на смех поднял. Вот если б Мышка дала ему хотя бы небезопасную бритву, — это да! Лицо Чумы радовало свежей рыжеватой щетиной, сразу сделавшей его старше и смешнее: словно этакий старообрядец архангельский или потомок молокан с Юга…
В безумной вокзальной толчее Мышка поначалу несколько растерялась: кого тут только не было! Ей-Богу, в наши дни на вокзалах меньше инонациональных представителей, чем было в сравнительно недавнем 1991 году. Помимо привычных цыган, лиц кавказской национальности, — тут полно было выходцев из Средней Азии, — гораздо больше, чем сейчас. Удивительные полосатые женские платья из хлопка рябили в глазах: воистину, содружество наций! В наши дни мы нередко имеем возможность лицезреть приезд мужчин-гастарбайтеров в Россию, но очень редко мелькают на вокзалах лица женщин: таджичек, узбечек, туркменок, киргизок… Вы заметили?
Вот и Мышка отметила эту завораживающую странность: на Павелецком вокзале 1991 года женщин нерусских было, пожалуй, не меньше, чем мужчин! И ей это почти понравилось: с детских времён сохранились добрые воспоминания о поездке в Среднюю Азию в те самые 1990-е гг.: как вежливы и гостеприимны были все встреченные представителей народов Средней Азии, отличающиеся доброжелательностью и трудолюбием…
Так, кавказские народы ей казались куда более гордыми и высокомерными… Вспомнился рассказ матери, отдыхавшей в советской еще Грузии в самом начале восьмидесятых годов прошлого века: мать со смехом рассказывала, как в столовой санатория её начал авансировать один из отдыхающих, стареющий, "сталиноподобный" мужчина в летах.
В ответ на естественный отказ слишком молодой, в сравнении с самовлюблённым грузином, девушки, та услышала весьма недвусмысленное оскорбительное обобщение: "Все вы, русские бабы, — б…!" И нельзя было найти никакой управы на этого гордого горийского хамлеца, несмотря на правдолюбивые годы недолго правившего Ю.В.Андропова: руководство санатория все принадлежало к той же самой национальности…
После того случая, мать больше не посещала благодатный грузинский край, сочтя себя оскорблённой: предпочитая более близкие курорты Краснодарского края. А Мышка последний раз была на курорте вместе с матерью, еще будучи школьницей средней школы.
— Макс! Когда ты в последний раз на Чёрном море был? — спросила она долговязого белобрысого спутника, обливавшегося потом в своих штанах. Зато его вполне можно было принять за небритого оригинальничающего хиппи.
— Никогда, — угрюмо ответил спутник. — Не был я на Чёрном море никогда!
— Как так? — удивилась Мышка. — Почему?
— А по кочану! — разозлился парень. — Потому! Ты с кем жила в детстве? С родителями?! Что-то ты мне о своём детстве ничегошеньки не рассказала, хитрюга, только из меня всё вытянула…
Не был я на море Чёрном, потому как оно — далеко от нашего Новокузнецка, мать моя не банкиршей работает, а отец уже больше десяти лет на пенсии. Ты соображаешь, сколько стоит проезд к Чёрному морю от моей Сибири? Подумай, потом спрашивай! Зато я на Байкале был с бабушкой и Вадимом, в раннем детстве: вот где — красотища! И в Алтайском крае был, я там работал пару месяцев перед поступлением в военное училище…
Кедрач там — шею свернуть можно, если хочешь взглядом охватить кроны деревьев и крошечную полоску солнечного света в вышине… А уж Байкал — так красив, слов нет! Думаю, недолго его красоте легендарной в неизменности существовать…
Мышка только вздохнула: зато она Байкал не видела, далеко и дорого для неё…
— Обрати внимание, — переключилась на другую тему, — иностранцев мало в толчее вокзальной. Их так легко выделить из толпы, верно? В наши дни они не только на самолётах летают, но и на поездах раскатывают по России, в тех же самых вагонах СВ, любят комфорт, уважают себя…
Интересный факт: многие россияне, даже не самые бедные, предпочитают ездить в третьем классе, в плацкарте, — экономят на проезде, чтобы получше "оттянуться" на курорте. Приедут отдыхать, а сами шею повернуть не в силах после сквозняков той плацкарты… Иностранцы не таковы: думаю, в Швейцарии и безработный, получающий мизерное, — по их масштабам, — пособие, — ни за что не поедет третьим классом…
Чума заржал по-мальчишески, хотел было ткнуть Мышку свободной левой рукой в плечо, — правой вёз её сумку, — но удержался, вспомнил, что девчонка:
— Ну, у тебя сравнения! Кто же русских со швейцарцами сравнивает? Сказанешь тоже, хоть стой, хоть падай, — ходячая юмореска! Мне просто уже не хочется с тобой расставаться: хоть ты и красотка, а на нашего брата пацана похожа!
— Не хочешь расставаться? — Мышка засмеялась. — Так поехали назад вместе со мной, в наше время! Попробую тебе помочь: объясню своим работодателям твои проблемы, скажу, несостоявшийся офицер, готов к выполнению любых поручений, легко ориентируется в изменившейся ситуации умеет быть верным… Разве не так? Хочешь стать агентом по особым поручениям?
Парень присвистнул: о такой перспективе он и мечтать не смел! Но, подумав трезво, прикинул все за и против:
— Нет, ИМ нелегалы — ни к чему: то ли дело — ты, королева Марса: всё у тебя законно, в педе учишься, не привлекалась, не состоишь… и беглый солдат… У твоего начальства такие возможности! Да они нас двоих возьмут и замочат: тебя — за разглашение тайны, меня — за излишнее знание того, что не полагается знать… Нет, голуба моя, не пойдёт: в лучшем случае, они тебя за болтливость просто уволят, в худшем — и впрямь ты исчезнешь навсегда.
Лучше мне тут остаться… А ты, часом, не забыла, что должна немедля билет на обратный поезд приобрести, сама ж говорила?… И документы все в сумочку положила? Не лазить же тебе бесконечно в эту необъятную бездну на колёсиках…
— Документы давно в сумочке! Вот как внутрь вокзала проникнем через эту кошмарную толчею, так сразу и пойду за билетом. А ты подождёшь меня? Отвезу тебя потом на такси на автовокзал, чтобы ты не один был в чужом странном городе… или давай изучим расписание поездов в северном направлении, купим тебе билет на поезд, раз паспорт здесь не нужен…
Только в таком виде ты не поедешь: сейчас вот обилечусь, — Мышка прыснула от кондукторского словца, — и отправимся по магазинам приводить тебя в божеский вид соответствия местной моде… Куда бы тебя забросить? Ты подумай: и мест-то сидячих в помине нет, вот это толпа! Терпеть не могу суету… почему не послали в прошлое на самолёте, в аэропортах народа поменьше… Не хмурься: нам с тобой на самом верху некто встречу запланировал… В таблицах судеб…Слышал о таких?
Наконец заветное место в огромнейшем, забитом людьми зале ожидания было найдено. Единственное место в одном из рядов скамей…
Правда, находилось оно подле отдыхавшего цыганского семейства: толстая цыганка в долгопятной многослойной юбке, защищающей, как известно, от дурного глаза, и ее многочисленные дети, число которых не удалось определить с первого взгляда. Тут были и совсем крохи сопливые, и девочки постарше, внимательно и целеустремлённо выискивающие нечто по сторонам…
Мышка с некоторым сомнением усадила Чуму ровнёхонько посреди вольных представителей некогда кочевого народа, с еще большим сомнением отдала ему на сохранение сумку со своими вещами, хотя, возможно, следовало её в камеру хранения сдать… И побежала занимать очередь в кассу, пообещав возвратиться через несколько минут: главное, очередь занять, а потом уже остаётся лишь периодически напоминать о себе прочим очередникам…
Мышка вернулась через четверть часа: Чума временно уступил ей своё место, и девушка рассказывала ему, захлебываясь от смеха, что её номер в очереди — пятнадцатый, нарочно посчитала, что еще делать было…
Чума покачал головой: долго им придётся терять время на этом Павелецком вокзале, так и темнеть начнёт… А вечером и проезд дороже, и магазины не работают наверняка: не наше время! Чувствовал он себя очень неуютно, словно нахлебник на тоненькой шее своей спутницы, да, в сущности, так оно и было…
Кто бы мог ожидать, что в вагоне можно встретить отзывчивого человека? Чума давно уже понял: Мышка сама не из ахти какой богатой семьи: скорее всего, вовсе без отца выросла, — и в Москву она действительно ехала "работать"… Зато сейчас — он единственный на всём белом свете, с кем она может разделить свое беспокойство о происходящем…
Так Мышка прибегала к Чуме несколько раз подряд за тот час, что длилась ее очередь. Рассказывала о странных пассажирах, стоящих в очереди. Чума слушал с интересом, но без особого энтузиазма: мысли его в тот момент отдалились от места текущих событий. Парень неотступно думал о том, куда ему направиться в этот неожиданный день. Где его смогут принять и поверить?
Ведь права его юная попутчица: трудно ему придётся в чужом мире одному, без документов и средств к существованию, без единой родной души. Впрочем, почему так? Ему в голову явился неожиданный выход: он отправится к родной бабушке под Новокузнецк: в 1991 году бабуля только недавно овдовела, работала на деревенской почте заведующей и наверняка не откажется принять нежданно возросшего внука, который только что родился в этом времени… Сколько же ей лет? Немногим более сорока… удивительно! Вот так счастье подвалило: увидеть собственную бабушку почти молодой женщиной, — не каждому посчастливится!
Впрочем, говорить правду о том, кто он есть таков, Макс бы не стал: ни к чему травмировать хрупкую женскую психику: и так бабушка пережила тяжелое потрясение, недавно муж погиб в автокатастрофе… Хорошо, что они с Вадимом появились у родителей: их часто возили к бабуле, — для отвлечения последней от грустных мыслей. Однако, что будет, если он объявится точно в тот момент, когда к ней нагрянут его родители вместе с детьми, среди которых будет он сам, крошечный пищащий Максик?…
Чума порешил назваться именем сына бабушкиного брата, военного моряка, ранее жившего в далёкой Находке. У того имелись жена и двое детей, но, после развода, вышедшего в отставку и начавшего на почве пенсионной тоски пить запоями младшего брата с красавицей-женой, Агафья Тимофеевна, — так звали бабушку Максима Мазаева, более не видела. Все контакты Агафьи с братом и его бывшей семьей прекратились. Не по вине бабушки: та продолжала писать письма по прежнему местожительству брата, но письма возвращались назад непрочитанными: "адресат выбыл".
Ближе к концу девяностых пришла телеграмма о скоропостижной смерти брата от инсульта. Телеграмму, очевидно, писали соседи: указан был и новый адрес младшего брата. Однако, бабушка в конце лихих девяностых получала столь забавную пенсию, что просто не смогла поехать на похороны родной кровиночки.
Позже она не раз писали письма соседям брата, стремясь отыскать его семью, надеясь, что бывшая жена брата захочет поддерживать родство. Однако, соседям ничего не было известно о детях покойного моряка, так бабушке и не удалось более повидать подросших племянников.
Вот сейчас Максим и решил сыграть на факторе поразительного сходства брата с бабушкой: их разница в возрасте составляла всего ничего, а старшему сыну брата в начале девяностых должно было исполниться как раз двадцать лет, почти как самому Максиму, которому осталось несколько месяцев до двадцати одного года. Оказалось: он — ровесник своей чудаковатой попутчицы, у них всего четыре месяца разницы, у Максима день рождения был 4 августа…
Максим сидел и мечтал, как он явится в гости к бабуле и заявит, что он — Максимка, старший сын её брата Тимохи. Едет домой после армии, вот, решил к родной тётке заехать, повидаться. Адрес сберёг еще со времён совместной жизни родителей, и таежные леса с детства никак забыть не может… Скажет, что по пути у него документы похитили. В деревнях — житьё-бытьё простое: выпишут ему какой-никакой паспортишко новый через сельсовет, — и начнётся у Максимки новая жизнь при Советах, которым уже недолго осталось. А что будет дальше, так про то один Бог ведает, даром, что Макс ни одной молитвы не знает, а вот послал же ему нормальную девчонку: и не выдала, и накормила-напоила, и спать уложила, даром, что не рядом с собой… Но это уже совсем из области фантастики, большей, чем пространственно-временная флуктуация…
Когда Мышка вернулась, наконец, с обратным билетом, выстраданным в нелёгкой борьбе, в ходе которой у неё начали почти "отваливаться" ноги, задрожали руки и очень захотелось убить одного из "блатных", растолкавшего всю "честнУю" очередь на основе "телефонного права", — Чумы на прежнем месте не оказалось.
Старая цыганка всё так же спокойно и терпеливо сидела на своём сиденье, в окружении многочисленного потомства, но место Чумы пустовало. И никто его не занял. А попутчик Мышки исчез, как сквозь землю провалился.
Мышка удивилась, но сперва нашла этому исчезновению естественное объяснение: ну, пошел её знакомый по экстренной необходимости. Ну, с кем не бывает? Особенно после поезда…
Однако, прошло несколько минут, но попутчик не появлялся. Мышка начала нервничать: вместе с попутчиком пропала и её сумка, — с женскими тряпками, маленьким ноутбуком и прочими финтифлюшками.
Абсолютно ничего ценного, кроме ноутбука, способного представлять некоторую ценность в этом времени благодаря своей необычности и миниатюрности, — в сумке не было. Во всяком случае, для мужчины. Все деньги и документы она заранее переложила в черную сумку, висевшую на ее плече и придерживаемую рукой. Поэтому мысль, что бывший спутник благополучно смылся вместе с ее сумкой, Мышка отбросила как стыдную и ошибочную. Не мог Чума так поступить с ней, ведь Мышка ему доверилась!
От беспокойства девушка готова была начать ногти грызть: глупая привычка босоногого детства, — но вспомнив, что на руках полно микробов и вокруг тьма народу, остановила нелепый порыв. И начала судорожно стискивать руки, не зная, что делать: то ли оставаться на месте, ожидая возвращения Макса, то ли признать факт его исчезновения вместе с её вещами?
— Ты, девочка, мальчика ждёшь? — вдруг спросила Мышку сидевшая рядом цыганка, почти не поворачивая к ней головы, словно в разговоре принимали участие только губы цыганки. — Того, что сидел здесь, тебя поджидая?
— Да! — подтвердила Мышка тревожно. — Вы его видели? Куда он пошёл? Подскажите, пожалуйста, что Вы видели? Я так беспокоюсь!
— Ты, цветочек, не дрожи зазря, не дрожи… Жив, здоров твой богатырь сибирский…
— Но где же он, в таком случае?!
— Да придёт скоро твой голубь синеглазый, лапонька! Ты успокойся! Забрали его для проверки документов, забрали… Вот проверят докУменты и отпустят.
— Забрали? Куда забрали? — Мышка сама не ожидала, что будет так тревожиться о судьбе недавнего своего знакомца. — Зачем забрали? Он разве хулиганил?
— Да нет… Просто тут парнишки из местного опорного пункта милиции ходили: все выискивают бездомных, кто днюет да ночует на вокзалах. Ну, значит, подошли они ко мне, думали, что и я такова. А я им и говорю: мужа ожидаю, должен приехать скоро, поезд его задерживается. Они у меня спросили номер поезда и время прибытия, — я ответила.
Но милиционеры, сама знаешь, душечка, — люди недоверчивые: так им и кажется, что я тут народ приезжий окучиваю да обгадываю… Стали паспорт требовать, я им показала. Придрались, что, мол, фотокарточка — старая в паспорте: мне- то уже сорок пять несколько месяцев как исполнилось, а новую карточку всё недосуг было вклеить. Сама подумай: девять детей у меня, да восемь внуков, и все к нам с мужем едут… Где уж тут по паспортным столам мотаться с этими карточками?
Я им так-то и толкую: мол, с детьми сижу, не идти же мне в паспортный стол с этакой-от оравой. Начали они ко мне, значит, придираться: мол, сейчас задержим тебя, тётка, за нарушение паспортного режима! Я говорю: да ради Бога, задерживайте, но только со мной восемь душ детей и все они сейчас такой вой поднимут в вашем опорном пункте, — три ночи потом не заснёте.
А только пытались они меня со скамьи поднять да тащить к себе разбираться, но тут, спасибо, Гулюшка вот плач подняла, заревела так-то громко… а твой-то красавец не выдержал, голос подал: не троньте, говорит, мамашу! И добавил что-то вроде: "Только и знаете, что к слабым цепляться!"… Да, хороший у тебя мальчик, хорошенький, но только — искренний, что думает, то и говорит, а это — большой недостаток, ты его учи сдержанности! Власть уважать надобно, и будешь жить спокойно…
— Но куда они забрали парня? — не выдержала Мышка. — Тётенька, милая, покажи хоть направление: куда они повели моего "мальчика"?
— Так в опорный пункт же! — показала в нужном направлении старая цыганка. — Эка ты о нём беспокоишься, добрая душа… Они, значит, ему тогда и говорят: "Предъявите ваши документики, гражданин!" Он отвечает: "Не обязан я вам ничего показывать! Я же ничего не сделал, просто девушку свою жду!" ну, они его подхватили его под белы рученьки и повели в свой опорный пункт для проверки документов, — личность устанавливать…Не понравилось им, как твой дружочек одет, они его еще хиппарём штатовским назвали… Да, при нём еще сумка имелась, хорошая такая сумка, на двух колёсиках…
Твоя, что ли, сумка? Больше как на женскую похожа… Ты того, и впрямь поспеши, чтобы ничего, значит, из сумки-то не пропало… А то, знаешь, мало что они захотят в качестве вещдоков вписать… — Похоже, цыганка была дамой ушлой и по жизни знала немало.
Мышка всплеснула руками и понеслась выручать Чуму и свою сумку…