Самый старый из скитов в окрестностях Верх-Нейвинска находился в трёх верстах от завода, в районе скал «Семь Братьев». Когда именно он был основан, так и остаётся пока загадкой. До 1917 года многие местные жители, а также пришлые старообрядцы в особые дни памяти совершали туда паломничество к «святой могиле» старца Климента.

В одной новоуральской семье хранится большой старый лист бумаги, на котором аккуратно чернилами выведен рукописный текст, с упоминанием про этот скит:

«…кладбище, работая веслами, они поют «Святый Боже». Цель перевозки в лодке умерших, так, чтобы не дать соблазна для православных местных жителей и вдоволь напеться надгробными песнопениями.

На упомянутом кладбище до 100 могил и на каждой из них вместо крестов столбики с медными иконами. Здесь (в скиту – прим. Автора) погребён известный иеромонах, или, как называют его раскольники, «Инок-схимник» Климент, строитель и игумен последних скитов мужского и женского, существовавших вблизи Верх-Нейвинского завода. На его могиле в летнее время раскольники служат всенощные бдения».

Вероятнее всего, этот фрагмент о посещении скита был написан кем-то из духовных лиц.

Есть сведения, что большой по тем временам мужской скит находился в районе современной улицы Нагорной (когда-то это была почти окраина завода).

Посещавших ранее Верх-Нейвинский завод правящих архиереев всегда интересовал вопрос не только старообрядческих часовен, но и то, как вообще живут, чем занимаются и какова численность в здешних местах представителей старообрядческих течений. В своём дневнике Преосвященный Анатолий (Мартыновский) епископ Екатеринбургский о визите в Верх-Нейвинский завод 1 июля 1841 года сделал следующую запись, в которой он описал своё посещение старообрядческих скитов:

«В раскольническом мужском скиту около 18 иноков и послушников, из первых один называющийся Илларионом довольно начитан.

При посещении женского скита, состоящего в лесу, вне завода, молодые инокини и послушницы скрылись, только явились дряхлыя, хромыя и кривыя.

Между господскими и помощниками управляющего домами женский скит имеет здание прочное. Начальница скита отлучилась в Кунгур, явилось две сестры, из коих одна сильно дряхлая».

И в самом заводе в старообрядческих домах, как правило, часто устраивали небольшие общежительства-скиты, в которых принимали странствующих и белых иноков. Так, в районе Крутяка по Береговой улице (ныне Таватуйская) в частном доме существовал небольшой женский скит, где в духе старой веры старицы тайно обучали детей грамоте.

Позднее на базе этого небольшого общежития известный в округе старец Антоний Поздняков в 1915 году открыл женский старообрядческий монастырь – царское правительство своим Высочайшим указом от 17 октября 1906 года уже не воспрещало устраивать и открывать различного рода старообрядческие общины, скиты и монастыри. Возглавила вновь устроенную обитель из двенадцати насельниц мать Агафья Афанасьева.

После её кончины в 1924 году монастырём стала управлять местная жительница игуменья Афанасия Сампсоновна Кротова, вдова станционного жандарма, поступившая в монастырь послушницей в год его открытия.

В 1932 году по решению Верх-Нейвинского поссовета монастырь был закрыт, а всё его имущество было полностью конфисковано.

Старец Антоний Поздняков

Вскоре по просьбе уральских руководителей общин часовенного согласия, авторитетных старцев-наставников – Исаака Григорьевича Рукавишникова и Порфирия Василисковича Исакова – бывшие насельницы разогнанного монастыря стали хлопотать о его возрождении. Пользуясь немалым авторитетом среди старообрядческого населения Урала, старцы собрали деньги на приобретение земельного участка и дома в Верх-Нейвинске. В конце 1932 года ими было собрано около шести тысяч рублей. На «выселках от завода» игуменья Афанасия купила два дома, в которых поселились старообрядческие старицы.

Прознавшие про восстановление монастыря, действующего тогда на нелегальном положении, староверы украдкой потянулись в обитель для совершения религиозных обрядов и для приобретения различных книг, которые распространялись в монастыре с целью укрепления религиозного духа верующих.

В летний период в монастырь съезжались почтенные и уважаемые старцы-наставники с разных областей, совершая при стечении многочисленных паломников торжественные моления. Все финансовые расходы по содержанию приезжих старцев оплачивала монастырская казна.

В скромном иноческом меню преобладали овощи и крупы, а в положенные по уставу дни подавали рыбу, которую ловили в большом количестве. Её излишки, вместе с овощами, выращенными на монастырском огороде, продавали на верхнейвинском базаре. Занимались насельницы и пчеловодством: до 1936 года разнотравный мёд собирали с пасеки, состоящей из 15-ти ульев.

До момента закрытия старообрядческой обители в ней проживали: мать игуменья Афанасия Кротова, проповедница Кокорина Александра Андреевна, проповедница и бывшая ключница прежнего монастыря Девяшина Агафья Лукояновна, наиболее грамотная и пользовавшаяся большим авторитетом проповедница Веншегонова Клавдия Самсоновна, 15-ти летняя воспитанница монастыря, послушница-батрачка Пиунова Олимпиада Фирсовна, послушница Глинских Марфа Агеевна, бывший торговец, авторитетный проповедник Беломестнов Илья Александрович, проживавший в монастыре с 1933 года до самой смерти, последовавшей в 1937 году.

С осени 1937 года в монастыре проживал барнаульский старец Макарий, который летом 1938 года вместе с шумихинским старцем Ефремом уехал в Сибирь в старообрядческий монастырь на реке Енисей.

13 июня 1938 года местные власти монастырь окончательно закрыли. Игуменью Афанасию 17 июля того же года арестовали и 2 октября 1939 года осудили и приговорили к десяти годам лагерей.

За несколько дней до её ареста, 11 июля, был арестован старец Порфирий, которого 20 октября 1939 года также осудили и приговорили к десяти годам лагерей.

Так закончил своё существование один из известных на Урале в старообрядческой среде женский монастырь.

Захоронения старообрядцев в скиту, 1909 год