Собственно, двигался только телохранитель, Дэкл же замер в напряжённой позе, и думал, как бы не свалиться. Но положение Дэкла было тяжёлым: паралич от ноги распространялся по всему телу…

Телохранитель издал жалобный, молящий звук и выронил камень, который только успел приподнять.

Сверху спускался аэроцикл. Массивный, но всё же не огромный, свободно способный разместиться на этой возвышенности. Вся лакированная, гладкая поверхность аэроцикла была окружена ярким облаком электрического света, но особенно яркий луч исходил из нижней части.

Когда аэроцикл прикоснулся к поверхности, затрещали камни — всё же это был весьма тяжёлый механизм.

Вот распахнулся люк, а над ним стремительно выдвинулась панель, полыхнула таким ослепительным сиянием, что и телохранитель и Дэкл вынуждены были зажмуриться.

Когда же смогли приоткрыть глаза, то обнаружили, что под панелью уже кто-то стоит, но кто именно — разглядеть не могли. Этот неизвестный повторил спокойным, сильным голосом:

— Так что здесь происходит?

Телохранитель, равно как и Дэкл, был уверен, что это очень важный гость с Нокта. Подобострастным тоном проговорил телохранитель:

— Здесь пресечено преступление. Вот эти хотели украсть с завода хозяина Горда Зарда важные детали.

Стоявший в ярком сиянии обратился к Дэклу:

— Правда ли это?

Дэкл собрался с силами, приподнялся и вскрикнул:

— Вот они и есть преступники! Нам до их гадкого заводика и дела никакого нет. Нет у нас никаких украденных деталей! Мы сюда вот забрались. Здесь Радужный камень…

— Да. Вижу, — ответил неизвестный. — Можно сказать, вам повезло. Я пролетал на своём аэроцикле поблизости, и заметил этот плотный поток света… Я уже видел нечто подобное, правда — очень далеко отсюда… Но сейчас разговор не о том… Тебе очень плохо?

Дэкл молча кивнул. Он из всех сил крепился, чтобы только не повалиться на каменистую поверхность.

В руке неизвестного появился пульт, он нажал несколько кнопок, и из недр его аэроцикла стремительно выкатился компактный медицинский робот. Вот он уже очутился рядом Дэклом, и вколол в его ногу восстанавливающий раствор.

Через несколько секунд юноша снова начал чувствовать свою ногу. Он вскочил и бросился к Аннэе. Медицинский робот уже находился возле девушки и сделал ей несколько уколов в шею и в руку, затем тонким, механическим голосом доложил:

— Было произведено семь выстрелов из парализатора АОР-17, что является недопустимым нарушением инструкций… Тем ни менее, её нервная система обладает достаточной силой, и через полчаса неизвестная очнётся.

Аннэей слабо застонала, судорожно дёрнула руками и ногами, но глаза её оставались закрытыми. Дэкл уже положил её голову к себе на колени, поглаживал её, и приговаривал:

— Всё будет хорошо…

Тем временем над краем возвышенности появился край головы Горда Зарда. Неизвестный сказал ему тем же уверенным, сильным голосом:

— Смелее, смелее. Здесь ты получишь то, что больше всего хочешь получить.

Горд Зард, по-прежнему только осторожно выглядывая, спросил:

— Чего же я, по-вашему, большего всего хочу?

— Эзкудо, — не оставляющим сомнений голосом заявил неизвестный.

Горд Зард нервно рассмеялся, и проговорил:

— Одно эзкудо, что ли?

— Ну, зачем же одно. Получишь миллион.

Горд Задр издал непередаваемый квакающий звук, должный выражать крайнюю степень его восторга, и, выглянув уже наполовину, прохрипел:

— Шутить изволите?

— Нет. Почему же? Я ведь так рассудил, что эти молодые люди нанесли вам некую обиду?..

Тут снова вскрикнул Дэкл:

— Это они преступники! Что им от нас надо-то было?!..

— Тише-тише, — осадил его неизвестный, и вновь обратился к Горду Зарду. — Итак — миллион эзкудо, за то, что вы отказываетесь от всяких претензий к ним.

Горд Зард почесал лысину и, с трудом сдерживая восторг, постарался возмутиться:

— Но они ж моего телохранителя, так сказать, хм-м… испарили?

— То есть как "испарили"? — этот вопрос неизвестный задал уже Дэклу.

И Дэкл вкратце пересказал то, что произошло на этом месте. Неизвестный помолчал немного, затем проговорил:

— Что ж. Нечто подобное и следовало ожидать, — и снова к Зарду обратился. — Ваш телохранитель сейчас находится вон на том, отдалённом от нас на восемьдесят километров мире. Думаю, от страха он наложил в штаны, но в остальном — здоров. По моему указанию он будет доставлен к вам через пару часов…

— И всё же, я хотел бы получить два миллиона.

— Да, вы получите два миллиона, но второй миллион я плачу вам не за телохранителя, а за эту вот возвышенность. Я выкупаю её, со всем, что находится на ней.

— Но… За это я хотел бы получить втрое…

— Хотите, чтобы мы проверили бумаги, где указана принадлежность этой территории к вашему заводику?

Горд Зард сделал быстрое, отрицательное движение головой. Затем он подошёл к погружённому в яркий свет силуэту, и, протянув ему свою кредитную карточку, произнёс:

— Прошу перевести сейчас же…

Неизвестный принял карточку, и примерно минуту производил необходимые операции. После чего вернул карточку Зарду и произнёс:

— Сделка зафиксирована в центральном банке Нокта.

Зард выхватил карточку, проверил её, после чего сказал дрожащим от сильнейшего счастья голосом:

— Два миллиона эзкудо прибавились. Будьте счастливы. Я ведь не торгаш. Это взаимовыгодная сделка. Я даже уступил вам, ведь я привык делать приятно хорошим людям…

Силуэт проговорил:

— Вот и замечательно. Сделайте же приятно хорошим людям: убирайтесь отсюда поскорее и своего телохранителя прихватите.

Зард залепетал ещё что-то, совсем уж незначительное и ненужное. Цепляясь за остатки ступеней, он начал спускаться вниз, телохранитель поспешил за ним.

Всё это время Дэкл смотрел в бледное лицо Аннэи, звал её, а она только слабыми стонами отвечала.

Но вот неизвестный проговорил:

— Радуга исчезает.

Дэкл обернулся, и обнаружил, что радуга действительно бледнеет, становится прозрачной. Через несколько секунд она полностью исчезла. Дэкл кивнул на молот, лежащий рядом с Радужным камнем и произнёс:

— Это не беда. Ещё раз ударишь им, и снова такая радуга появится.

— Сейчас, пожалуй, ударять не будем, но возьмём этот молот с собой на Нокт, а потом ещё вернёмся сюда.

— Вы что же, на Нокт нас хотите увезти? — спросил Дэкл.

— Я только предлагаю. Хотите: оставайтесь здесь. Но на Нокте можно будет оказать твоей подруге должную помощь, а потом, если захотите, вернётесь.

— Да. Обязательно вернёмся. Я соглашаюсь, но это просто потому, что не хочется сейчас оставаться здесь, и надо подумать, что делать дальше…

— Помочь донести её?

— Нет-нет, не надо. Я сам…

И Дэкл, подхватив Аннэю на руку, зашагал к аэроциклу. Рядом с ним прокатился ещё один робот: этот робот, согласно указаниям неизвестного, поднял выроненный молот, и отвёз его внутрь аэроцикла.

Через минуту аэроцикл стремительно взмыл вверх и, огибая Бадж, помчался к Нокту.

Неизвестный сразу прошёл в рубку управления, а Дэкл остался в небольшом, но вполне уютном помещении. Из динамика раздался голос их загадочного спасителя:

— Там есть койка. Положи девушку. Медицинский робот сейчас подъедет.

Дэкл выполнил и это указание. Уложил Аннэю, а сам уселся рядом, взял её подрагивающую руку.

Вот подъехал медицинский робот, провёл сканирующим устройством над девушкой, после чего бодро отрапортовал:

— Все жизненные функции постепенно восстанавливаются. Сейчас я введу комплекс витаминов, необходимый не к этому конкретному случаю, а к общей интоксикацией организма.

— Что? Какая ещё интоксикация? С какой стати? — изумился Дэкл.

— На вашем мире не вполне здоровая атмосфера. Присутствуют вредные для организма вещества…

— А-а, из-за заводишки! — гневно проговорил Дэкл.

— Да, источником заражения являются несколько лишённых фильтров заводов, которые были замечены мною при посадке…

В это мгновенье Аннэя открыла глаза, оглядела помещение, и спросила тихим, торжественным голосом:

— Что это за место такое?.. Неужели я умерла?..

Счастливый тем, что она очнулась, Дэкл улыбнулся, и произнёс:

— Так-то представляешь жизнь после смерти…

— Но ведь подобное я видела только в Ноктских фильмах… Или я просто сошла с ума, и вижу то, чего нет на самом деле, а что я только хочу…

— Нет, нет, не волнуйся Аннэя, — поспешил заверить её Дэкл, и тут рассказал всё, что было после того, как в неё выстрелил телохранитель.

Аннэя внимательно слушала, кивала, а потом произнесла:

— Теперь меня больше всего волнует вопрос: кто же наш спаситель?

И тут рядом раздался голос:

— Эван к вашим услугам.

Они резко обернулись, и увидели того, с кем были знакомы по телевизионным программам; того, чей искажённый, неимоверно героический образ видели в Ноктских блокбастерах.

Да — это был Эван. Молодые глядели на него и недоумевали. Даже Дэкл, который считал, что Эван не супергерой, а просто выдающийся человек недоумевал. Что уж говорить про Аннэю, для которой Эван был настоящим божеством. А Эван стоял перед ними — обычный, простой человек, среднего роста, и с лицом уже не таким молодым, даже и потрёпанным; с печальными, усталыми глазами. Одет Эван был в простую, неброскую одежду тёмных тонов.

Встретив этот долгий, недоумевающий, ищущий кого-то другого взгляд, Эван невесело усмехнулся, и проговорил:

— Не очень-то я похож на спасителя мирозданья, правда?

— Ах, ну что вы… — вздохнула Аннэя.

— Просто я не совсем такой, а точнее — совершенно не такой, каким вы привыкли видеть меня по телевизору. Видите ли: время быстро летит, а жизнь человеческая слишком коротка. Так летит жизнь, что страшно становится! Ни на одном аэроцикле за ней не угнаться. Вжих — и нет года. Ещё раз моргнул — два года позади… А у меня ведь даже стилисты есть. Знаете, кто такие стилисты?

— Да-да, — быстро, с энтузиазмом закивала Аннэя.

— Вот они и следят, чтобы я соответствовал образу молодого красавчика, который может и рекламировать товары, и нахваливать с безукоризненной белоснежной улыбкой Ноктское правительство, и всё время оставаться таким же, как и в первом фильме обо мне. У меня слишком много поклонников, и я не могу обманывать их ожиданий. Это большие деньги, бизнес… Совсем не значит, что мне это нравится… А меньше всего мне нравится, что мне уже тридцать семь лет, и вы так вот, с удивлением смотрите на меня.

— Ох, ну что вы, — едва не плакала Аннэя.

— Ничего. Я не огорчился, потому что это не новость для меня.

— Вы… извините… как я могла… — шептала девушка.

— Ну, хватит же. Я прошу вас — хватит. Улыбнитесь. Ведь я везу вас на Нокт…

Тут Эван хлопнул в ладоши, и в помещение вкатился робот-кулинар. Он вёз поднос с аккуратными стопками бутербродов, и кувшин с вином.

Эван достал компактный пульт, и нажал на одну из кнопок. Стремительно поднялся из пола стол, на который робот и поставил угощенье и выпивку.

Дэкл и Аннэя смотрели то на стол, то на Эвана, и ничего не предпринимали. А Эван сказал:

— Садитесь, угощайтесь, и, пожалуйста, не чувствуйте себя стеснёнными. Как вы уже увидели: я вовсе не божество, а такой же человек, как и вы…

Конечно, Дэкл и Аннэя не могли отказать. И вот они прошли к столу, и уселись в удобные кресла, которые также, от нажатия на кнопки, выдвинулись из пола.

Эван сам налил им в бокалы вино, и сказал:

— Попробуйте. Это очень хорошее, лёгкое вино…

Дэкл и Аннэя сделали несколько небольших глотков, а вот Эван осушил свой бокал залпом, и тут же ещё себе налил. Вино-то, конечно, было не особо крепким, но и от него можно было напиться. И тут Дэкл подумал: "А ведь Эван то этот основательно пьёт. Конечно, он ещё не пьяница, но если так будет продолжать, то ни к чему хорошему это не приведёт…"

Восторженной, иногда вздрагивающей и от волнения, и от не полностью восстановившихся после парализатора нервов Аннэе, конечно, даже и мыслей таких «крамольных» в голову не приходило.

Эван спросил:

— Итак, вы как жители небольшого мира, наверное, мечтали посетить Аркополис, о котором уж, несомненно, наслышаны из всевозможных источников: особенно из рекламы товаров и из телевизионных программа.

— Да, конечно, — произнесла Аннэя, и, набравшись смелости, тоже подлила себе вина.

Она это сделала не потому, что много пила, а потому что в данной конкретной ситуации ей не хотелось чувствовать себя такой скованной.

— Что ж, смотрите…

Эван нажал на очередную кнопку, и одна стена этого помещения, а также и часть пола сделались прозрачными.

Аннэя поперхнулась, но отнюдь не от этого очередного «чуда» Ноктской техники, а от того, что она увидела за ставшими прозрачными частями аэроцикла.

Теперь аэроцикл летел на автопилоте, на малой, единственно разрешимой над Аркополисом скорости. Эта скорость равнялась ста километрам в час над крышами домов, и тридцати километрам в час при пролёте по самим улицам.

В это время аэроцикл летел над крышами домов. Но как же не соответствовали эти дома тому, что ожидала Аннэя. Даже и Дэкл ожидал от Аркополиса чего-то большего.

Надо сказать, что Аркополис был крупнейшим, да и единственным на Нокте городом. Проживали в нём, по некоторым подсчётам, до двенадцати миллионов человек. Расползся Аркополис в основном по теневой стороне восемьсоткилометрового Нокта.

Престижные районы тянулись к светлой стороне; там, в действительно роскошных особняках обитали богатеи, или просто зажиточные граждане. Дальше, за их владениями начинались просторные, засеянные злаками поля и животноводческие фермы, которые и занимали практически всю светлую половину Нокта.

Этих тщательно, с применением химии возделываемых угодий пока что хватало для того, чтобы прокормить громаду Аркополиса, но так как город постоянно разрастался, то Ноктские умы уже выглядывали подходящие для сельскохозяйственных и животноводческих целей мирки…

Но всё это было на светлой стороне Нокта. А аэроцикл летел над той частью Аркополиса, которая уходила на тёмную сторону Нокта. Здесь в погружённых в вечный сумрак кварталах существовали бедняки. Дома их страшные, прогнившие, похожие на умирающих, взывающих к милости великанов, представлялись частью далёкого, враждебного людям мира. Между домами чёрными провалами зияли улицы, и одна возможность оказаться на этих улицах показалась Аннэе кошмарной. Она даже и не сомневалась, что её там дожидаются кровожадные чудовища.

Эван проговорил:

— Не стоит опасаться: здесь, в этих нищенских кварталах, живут такие же люди, как и везде: и плохие, и хорошие. Я и сам одно время жил здесь. На этих улицах есть и бандиты, и нищие поэты, и пьяницы, и участники Сопротивления, которые, рискуя жизнью, вот уже который год расклеивают свои листовки-воззвания. Они, жители великого, по вашему мнению, Нокта, не в состоянии вырваться из этой тьмы. Продолжительность их жизни невелика… Так что, можно сказать, жители Баджа даже находятся в более выгодном положении.

Дэкл уже совершенно перестал стесняться Эвана, и ответил:

— Однако, благодаря появлению Ноктских заводиков, наш воздух уже загажен, и скоро у матерей станут рождаться обречённые на частые болезни и короткую жизнь дети…

Эван ответил то, чего ни Дэкл, ни Аннэя не ожидали от него услышать:

— Верно. И в этом есть и моя вина…

И, тщетно стараясь избавиться от чувства вины, он налил себе ещё вина (уже третий бокал). Даже и Аннэя заметила, что один из её любимых героев что-то уж через чур много пьёт.

Она произнесла:

— Ну что вы такое говорите… Ведь вы же…

— Говорю то, что думаю. А кто я? Я — ходячая реклама Ноктского образа жизни; человек угодный правительству. Всё, что я делаю в последние годы — это небезуспешная работа по возвеличиванию Ноктских концернов, законников, правительства. Всё это делается весьма навязчиво, но простачки этого не замечают этого, и заглатывают товары с этикеткой "От Эвана"…

Эван осушил и третий бокал. С видимым трудом, и только из-за присутствия гостей сдержался, чтобы тут же не налить себе и четвёртый бокал. Посмотрел на Дэкла и Аннэя пьяными глазами, затем, теми же глазами — на прозрачную стену.

Аэроцикл летел к светлой части Аркополиса. Правда, ещё недостаточно было света, чтобы осветить улицы, но там уже не было так мрачно, как в трущобах. Под ними горели, переливались, празднично мерцали электрические и неоновые огни, которые, по большей части, рекламировали те или иные товары. В некоторых местах можно было видеть плакаты с изображением Стига Лючия — известного актёра, игравшего Эвана в кино. На плакатах этот Стиг, конечно, тоже рекламировал всевозможные товары. По улицам ехали машины, по тротуарам ползли массы аркопольцев; в воздухе сновали аэроциклы. Среди этих аэроциклов много было заметно выкрашенных в багровый цвет аэроциклов законников…

Эван снова обратился к Дэклу и Аннэе:

— Да! Вам несказанно повезло. Я заметил эту радугу, когда совершал очередной полёт… А знаете ли, почему я так часто летаю?.. — Дэкл и Аннэя отрицательно покачали головами. — …Я летаю так часто потому, что хочу улететь с Нокта окончательно. Понимаете?.. Да?!..

Не дожидаясь ответа, он налил себе ещё вина, и не говорил ничего до тех пор, пока не допил этот, уже четвёртый бокал.

Затем, встряхнув головой, произнёс:

— Но вот не могу улететь. Надоел мне Нокт. Тошнит от него, а улететь не могу! Выследят меня, всё равно… Да и не в том даже дело, что выследят… Если бы даже и не следили: окончательно не смог бы улететь. Тут, как говорится, судьба. Привязан я к этому месту. Столько с ним связано. И ведь не только воспоминания, но и надежды. Спросите, на что надеюсь?.. А сам не знаю, быть может, на таких вот, как вы…

— А какие мы? — спросил Дэкл.

— Быть может, такие, каким я сам был в юности: наивные романтики; верящие, что способны изменить весь мир. Как увидел вас, так и понял — вот двое, неиспорченных, полных внутренней силой… Вот такие и находят Радужные камни…

— Кстати, вы говорили, что уже видели такой камень? — осторожно спросил Дэкл.

— Да. Видел. Очень-очень далеко отсюда, возле скорлупы нашего лазурного мирозданья. Вы же знаете: в скорлупе была дыра, через которую миры вылетали в ледяной вакуум. Так вот, на одном из тех, обречённых на гибель миров, был установлен алтарь. Замерзающие, похожие на скелеты существа возложили на этот алтарь Радужный камень, столь прекрасный, что всем нам, участникам экспедиции, захотелось спасти его. Они начали бить по камню молотами, и из камня взвилась радуга, такая же плотная, как и в вашем случае. Радуга перекинулась на соседний мир, а потом… В общем, нам не удалось завладеть тем камнем, и он, скорее всего, вылетел через дыру в вакуум.

— А что вы собираетесь делать с найденным нами Радужным камнем? — поинтересовался Дэкл.

— Хм-м. Я ещё не решил. Во всяком случае, я заплатил за него миллион эзкудо этому вашему, как его…

— Горду Зарду, — подсказала Аннэя.

— Ну да. Горду Зарду. И, кажется, совершил глупость. Лучше бы отдал этот миллион какому-нибудь нищему поэту, чем этому негодяю.

— Не жалейте миллион, — заверяла его Аннэя. — Это, конечно, огромные деньги, но сам Радужный камень, он стоит того!

— Да дело не в миллионе. Для меня это небольшие деньги. Дело в том, что появление радуги, наверняка, было замечено одним из телескопических датчиков, которых в окрестностях Нокта сейчас понатыкано тьма-тьмущая. Просто к законникам очень много всякой информации поступает, и пока дойдёт время до обработки этого события, может пройти некоторое время. Правительство всё равно начнёт изучать этот камень, и не у дел окажется не только Горд Зард, но и, собственно, я. Пусть я кинозвезда, но такие вещи и кинозвёздам не дают: нам виллы, лучшие товары, девчонок, восторг поклонников, им — всю бесконечно захапать хочется. Так что погорячился я с Гордом Зардом. Поскорее от этого наглеца избавиться хотел, вот поэтому и всучил ему целый миллион…

— А что же с молотом? — спросил Дэкл.

— Ах, ну да. Молот я конфисковал. Будет такое пополнее в моей скромной коллекции артефактов.

— Значит, не собираетесь им молот отдавать? — испуганно спросила Аннэя.

— Пока что не собираюсь. Будем считать, что это такая каприза несчастного супергероя… Но о Радужном камне у нас, наверное, потом ещё будет разговор. А сейчас просто скажите: куда бы вы хотели, чтобы я вас доставил.

— Ох, ну я даже не знаю… — вновь испуганно выдохнула Аннэя. — Этот Аркополис — он такой огромный. Только не оставляйте нас здесь одних.

— Уж конечно не оставлю, — проговорил Эван. — Бросить вас на произвол судьбы — было бы преступлением. Да вас сразу посчитают за нелегальных перебежчиков и отправят на шахты. Без документов вы здесь никто. Этот город раздавит вас. Но я всё же звезда, супергерой, и это даёт мне некоторое преимущества. Вы ведь мечтали посетить Нокт. У вас была какая-то конкретная цель…

Аннэя метнула быстрый взгляд на Дэкла, затем, потупив взгляд, смущённо пролепетала:

— Я мечтала стать кинозвездой. Такой как Мэрианна Ангел…, - тут щёки Аннэи покраснели, и она добавила. — Ведь глупо это звучит, правда?

— Правда. Глупо, — кивнул Эван. — Но я тебя понимаю. Обычная такая, недостижимая мечта…

— Я ей говорил, что никому ты на киностудии не нужна. Таких миллионы. Все рвутся, а пробиваются единицы, — намеренно жёстко выпалил Дэкл.

— А те кто вырвался, совсем не обязательно становятся счастливыми, — молвил Эван, и вновь начал подливать вино из уже пустого графина. — Известность ещё не придаёт жизни смысла, особенно если ты понимаешь, что твои действия скорее вредят, чем приносят людям пользу…

На глазах Аннэи появились слёзы, она взмолилась:

— Пожалуйста, не отказывайте мне!.. Это ведь самая главная моя мечта. Я всё равно не отступлюсь. Всю свою жизнь положу на то, чтобы приблизиться к киностудии.

Некоторое время Эван смотрел на неё своими пьяными, печальными глазами, затем проговорил:

— Да, ты не отступишься. Ни к чему хорошему тебя это не приведёт. Ты ведь не найдёшь света и счастья там, где их нет… Но я помогу тебе. Я сам ведь снимаюсь в телесериале; знаете — играю самого себя, в глупых историях, которые никогда в моей жизни не происходили…

— Да, да, конечно, я видела все серии! — вскрикнула Аннэя.

— На киностудии я не последняя фигура, и я похлопочу о тебе, точнее — о вас. Ведь вы же хотели быть рядом?

— Естественно, — твёрдо заявил Дэкл, и положил ладонь на всё ещё подрагивающее запястье Аннэи.

Эван продолжал:

— Представляете, как я шикую: мне выделен целый этаж в крупнейшей гостинице "Столп Аркополиса". Попасть ко мне можно только на спец лифте с особым ключом. Большинство помещений я даже не использую, так что, пока выхлопочу для вас документы, предлагаю поселиться у меня…

— Как это похоже на сон, — молвила Аннэя. — Ну да, мы согласны.

Дэкл, которому совсем не нравилось, что они теперь как бы обязаны Эвану, вынужден был кивнуть.

Тут Аннэя сказала:

— Только о наших родителях не забывайте! Они же остались на Бадже. Если мы через несколько часов не вернёмся, то они начнут волноваться…

— И о ваших родителях не забуду. Сначала вы немного осмотритесь в гостинице, подумайте — всё ли вас устраиваете, сможете ли там жить, ну а потом слетаем и за вашими родителями.

— Так вы и их сможете перевести? — недоверчиво спросил Дэкл.

— Есть деньги и есть желание помочь хорошим людям. Да — я сделаю это. Кто знает, быть может, они и смогут найти своё место в Аркополисе.

— А где живут ваши родители? — спросила Аннэя.

Эван нахмурился, выпил остатки вина, неверной походкой подошёл к прозрачной стене, и упёрся в неё ладонями. Страшно было на него смотреть. Казалось, вот сейчас он вывалиться и полетит в эту переполненную механизмами, бетоном, электричеством и людьми бездну.

Но он только говорил тихим, печальным голосом:

— Бежав со своего родного мира, я чувствовал себя бунтарём, и прошлое было мне ненавистно. Я не хотел вспоминать своих родителей… Правда, всё же вспоминал. Ведь невозможно полностью забыть своих родных. Ни одному человеку этого ещё полностью не удавалось… И только через три года после путешествия к скорлупе мирозданья, я посетил свою родину. Там многое изменилось. Уже появлялись Ноктские товары, уже знали меня, как супергероя, и приветствовали едва ли ни как божество. И ни за что не хотели узнавать во мне изгоя, которого гнали, обвиняли в гибели Стефана, который был моим лучшим другом, и который разбился, летая на случайно найденном мной аэроцикле… А своих родителей я не нашёл. Они умерли за два года до того, как я удосужился их посетить. Они стали частью земли, и никогда-никогда больше мне удастся поговорить с ними… Эй, ещё вина!

Аннэя, сама удивившись своей смелости, произнесла:

— Быть может, вам уже хватит пить?

Эван резко обернулся, посмотрел на неё испепеляющим взглядом. Если бы она была важной Ноктской персоной, одной из тех, с кем он привык общаться, он бы сказал ей что-нибудь резкое, злое. Но, глядя на её наивное, чистое, испуганное лицо, он быстро успокоился, и произнёс:

— Да… извини… Мне действительно не стоит больше пить… Но смотрите: вот и "Столп Аркополиса".