Юноша приветливо улыбнулся, и произнёс:

— Я Эван. А ты?

Существо ничего не ответило, но тут его крылышки забились так быстро, что Эван уже не мог их разглядеть. Создание сделало несколько молниеносных виражей. Эвану показалось, что за созданием оставался след (или этот след оставался только на сетчатке глаз Эвана?). Прежде чем след окончательно исчез, Эван смог прочитать слово "эльф".

Сразу вспомнились сказки, которые он слышал от своей бабки, в детстве. Эльфы — это крошечные крылатые существа, которые были наделены разумом, умели петь песни, сочинять поэмы, и ещё — отменно ткать. По рассказам бабушки у эльфов было своё королевство, свои герои и правители. Но где это королевство находится, бабушка, конечно, не знала…

И теперь, стоя на дне трещины, Эван думал, что бабушка, которая, также как и все её сородичи, отродясь сидела на полудиком мире, конечно, ничего конкретного не могла знать об эльфах, и сама эти истории считала выдумками для детей…

Всё же то создание, которое теперь видел перед собой Эван, как нельзя лучше подходило именно под описание эльфа.

И следующий вопрос, который задал Эван, был:

— Ты можешь рассказать о том мире, на который я попал?

Снова эльф заложил стремительный вираж и Эван смог прочесть: "Да".

— Насколько он далёк от Нокта?

За пару секунд вычертилась следующая надпись:

"Если Нокт — это мир, с которого ты прилетел, то я прежде ничего не слышал о нём. Но я чувствую, что это находится очень-очень далеко. У нас уже очень давно не было гостей, прибывших из такого далёкого места. И хотя внешне ты несколько похож на наших заклятых врагов — базгов, я чувствую твои добрые намерения, и ты мне симпатичен".

— Ты так много знаешь, а мне показалось, что ты только что родился…

"Но ведь я родился из материнской земли, и пока рос, необходимые знания впитывались в меня"

— Это хорошо природа с вами придумала. Очень удобно — не надо ничему учиться.

"Кое-чему мы всё же успеваем научиться, но на то, чтобы учить язык, и прочее — у нас просто нет времени".

— Нет времени? — удивился Эван. — А мне бабушка рассказывала, что эльфы живут очень долго. Фактически, они бессмертны.

"По-видимому, твоя бабушка не всё знала об эльфах, или знала про других эльфов, отличных от нас. Ну а мы живём по твоим меркам очень мало — всего лишь одни сутки".

— Сутки! — воскликнул Эван. — Но это же невероятно! Всего лишь одни жалкие сутки. Да разве же может целая жизнь уместиться в такой крошечный отрезок времени?

"Ну а почему же не может?"

— Вот для меня, бывало так, сутки мелькали быстро, незаметно. Пролетят эти сутки, и не можешь понять — были они на самом деле, или просто показалось…

"Но ведь и вся твоя жизнь может так промелькнуть. В конце и не поймёшь — была ли она на самом деле, или только показалось".

— И всё же это не так. Ведь жизнь состоит из тысяч, даже из десятков тысяч суток. Как же можно смириться с тем, что проживёшь только одни сутки?

"А вот есть раса Крытонъов. Их тела — из кремния, и по их жилам течёт лава. В среднем крытонъ живёт пятьдесят тысяч лет. Пятьдесят тысяч лет для тебя — невообразимо огромный отрезок времени, а для крытонъа — это само собой разумеющееся; это — просто его жизнь. Вряд ли он сможет понять — как это: жить так мало — каких-то восемьдесят или сто лет. А вот ты и твои соплеменники смирились, потому что у вас нет выбора".

— Я, честно говоря, не смирился. Я не могу себе представить, как это — проживу я ещё лет пятьдесят, и меня не станет. То есть, как это — я сейчас есть, существую, а потом исчезну.

"Я не знаю, что ждёт тебя, но про себя знаю наверняка. Когда я проживу эти сутки до конца, — моё тело распадётся в пыльцу, и пыльца полетит обратно, сюда, в одну из трещин, покрывающих этот мир".

— Откуда такая уверенность?

"Ведь я уже знаю всё, что должен знать о своём народе. Я готов прожить свою жизнь длиной в сутки".

— Но почему ты уверен, что пыльца вернётся именно на этот мир?

"Потому что этот мир притягивает пыльцу также, как магнит притягивает железо. Мы произрастаем не из простой почвы. Здесь — наше «я», наше «ядро». Вся центральная часть нашего мира — живой организм. Можно сказать — это главный эльф. Правда, внешне он на эльфа совсем не похож — это многометровый шар, из которого тянутся отростки. Собственно — эти отростки и есть цветки, из которых созревают новые эльфы. А когда мы умираем или погибаем, то пыльца опадает именно в эти трещины, впитывается в центрального эльфа. Знания, приобретённые за короткую, по твоим меркам, жизнь, становятся достоянием «ядра», а заодно и всех нас. Сейчас я отделился от «ядра», но чувствую его, общаюсь с ним, и это будет продолжаться до самой моей смерти. После этого моё «я» срастётся с центральным «я», вновь произрастёт, и изменения будут минимальными — только с дополнениями в знаниях, которые придут от других частичек главного эльфа…"

Всё это весьма длинное повествование было высвечено эльфом очень быстро — в течении одной минуты.

Эван спросил:

— А что насчёт птиц? Они такие здоровые, с острыми клювами. Меня чуть насмерть не заклевали…

"Это вполне безобидные птицы, мы зовём их кзыл. Если их не трогать, то и они тебя не тронут. Правда, с недавних времён, наши злейшие враги базги приспособились использовать их в своих целях — тренируют их, и летают на них…"

— А медуза? Громадная, жуткая медуза?.. Она меня чуть не сожрала!

"Таких медуз в окрестном пространстве сотни. Странно, что тебе попалась одиночка, обычно они летают сотнями. Но нам, эльфам, от них никакого вреда нет…"

— Что ж. Это очень занимательное повествование. Но что мне делать дальше? Быть может…

Тут Эван замолчал, потому что вдруг осознал, что больше всего он хочет вернуться к «Объекту», и продолжить его изучение. Но зачем говорить об этом эльфу, если тот даже и о Нокте ни разу не слышал…

Ответ эльфа удивил юношу:

"Центральное «ядро», которое я по-прежнему чувствую, и чью волю исполняю, уже придумало задачу для тебя. Ты поможешь в нашей войне с базгами".

Эван пробормотал:

— Рад бы вам помочь, но, честно признаюсь, я не воин.

"А тебе и не придётся воевать. Твоя задача — пройти в их город и сломать распылитель".

— Ничего не понимаю, — честно признался Эван.

"Объясняю: распылитель — это страшное по силе оружие, которое обращает нас в пыльцу ещё на подлёте к городу базгов".

— Но ведь ты сказал, что я только напоминаю базга. Думаю, они сразу распознают во мне чужака и не подпустят к своему страшному оружию, и, чего доброго, ещё и распылят.

"Распылитель действует только на нас, эльфов. Что же касается твоей внешности, то ты явишься к ним замаскированным".

— Как же вы меня замаскируете?

"Ты сам увидишь. Следуй за мной. И не бойся наступать на моих созревающих собратьев. Как ты уже понял — они хорошо защищены в своих коконах".

И вот эльф полетел вперёд, среди отвесных стен трещины, а Эван пошёл за ним. Несмотря на предупреждение эльфа и на свой собственный опыт, Эвану поначалу было страшно наступать на цветы, которые казались такими хрупкими. Но упругие стебли изгибались так, чтобы Эвану удобнее было наступать — словно бы приглашали его. И вскоре Эван перестал стесняться и выбирать, где бы наступить половчее. Эльф закладывал виражи перед его лицом, черкал: "Быстрее! Быстрее же!"

Эван из всех сил побежал вперёд. Эльф только приветствовал это, и летел перед его лицом. А вокруг разливалось лазурное свеченье…

Вот дно ущелья пошло вниз. Угол спуска всё увеличивался, и в конце-концов разогнавшийся Эван не удержался, и завалился лицом вперёд. При этом он скользил вниз по склону.

Так как цветы, по которым он ехал, подталкивали его, то скорость спуска увеличивалась. И очень скоро Эван разогнался до такой скорости, что если бы задел за стену, то разбился бы насмерть. Однако, эльф по-прежнему летел перед его лицом, и ещё вычерчивал: "Не волнуйся. Мы не дадим тебе погибнуть".

Постепенно стены ущелья раздвигались, а потом Эван и вовсе перестал их видеть. Он оказался на поляне, сплошь заросшей цветами. Лазурное свеченье было особенно сильным под его ногами, так что, казалось, будто он стоит на небе. Свеченье поднималось и вверх, но, примерно в десяти метрах над головой Эвана, сгущался мрак. Настоящего неба он не увидел…

Зато Эван заметил ещё нескольких эльфов, которые ничем не отличались от первого, увиденного им, и, так как начали стремительно кружиться с ним в воздушном танце, то Эван быстро перестал разбирать, где здесь первый, где второй, где десятый. Да и имело ли это хоть какое-то значение?..

Зато Эван увидел, что, подталкиваемое цветами, к нему плывёт некое тело…

Тело подплыло к самым ногам юноши, и он отступил на шаг. Перед ним лежал некто, одновременно и похожий и не похожий на человека. Прежде всего, обращало на себя внимание его лицо с необычайно выпирающими скулами, которые были настолько острыми, что о них можно было серьёзно порезаться. Что касается носа, то он представлял нечто среднее между человеческим носом и клювом птицы. Из затылка торчал единственный, но толстый в основании рог, который спиралью загибался над лбом. Череп существа был совершенно лысым, но с заметными шишковидными наростами. Шея практически отсутствовала, голова торчала прямо из широченной грудной клетки, состоящей из трёх основных частей. Живот существа защищали кости. Но ниже начиналась чешуя, которая покрывала и пах и ноги существа. Также у существа имелся хвост, который заканчивался копьевидным наростом. Какая-либо одежда на существе отсутствовала.

— И кто это? — спросил Эван, хотя уже знал, каковым будет ответ.

"Базг" — вычертили сразу три эльфа.

— Н-да… Сложно будет меня загримировать под такое страшилище…

Тут Эван осекся. Ему пришло в голову, что Базг может оказаться живым. Вот поднимется, да и врежет ему хорошенько за это «страшилище». Но эльфы продолжали вычерчивать:

"Этот базг упал и разбился. Ни жизнь, ни сны уже не вернуться к нему…"

Последняя фраза показалась Эвану не вполне понятной, но он не стал переспрашивать, потому что эльфы чертили ещё более интересное:

"Мы выдолбили его изнутри, обработали так, чтобы время не портило его, и теперь базг этот, хоть и мёртвый, может двигаться, словно живой. И для того, чтобы он двигался, просто кто-то должен находиться внутри его полого тела. Мы, эльфы, настолько сплочённые, что могли бы в количестве нескольких сотен набиться в этого гиганта, и управлять им так слаженно, что другие базги и не заметили бы подвоха. Но дело в том, что каждый входящий в их город, подвергается воздействию распылителя. Для базгов и для тебя такое воздействие совершенно безопасно, а вот мы, как тебе уже известно, превращаемся в пыльцу…"

— Так, стало быть, вы хотите, чтобы я залез в это чудовищное тело?

"Да. Всё уже готово. На спине базга есть шов, который мы раздвинем, и ты проберёшься внутрь. Шов мы зашьём так аккуратно, что другие базги ничего не заметят. Ну а твоё тело как раз такое, что, находясь внутри базга, ты не будешь чувствовать себя ни через чур стеснённым, ни через чур свободным. Воздух будет поступать через рот и через ноздри базга…"

— Хорошо. Предположим, я смогу двигать руками и ногами. Может, даже и головой научусь вращать, хотя и не вижу шеи. Но как мне управлять хвостом базга?

"Базги редко взмахивают своими хвостами. Только когда сильно возбуждены. Это возбуждение начинается, когда поблизости оказываемся мы, эльфы. В обычном же состоянии хвосты волочатся за базгами".

— А есть ли у вас одежда базгов?

"Базги вообще не пользуются одеждой".

— Ну а как вы доставите меня к городу базгов?

"Мы поднимем тебя и донесём до мира, который базги посещают на прирученных ими кзылах. А оттуда уже и до их родины совсем недалеко. Вот они и доставят тебя к городу".

— А поймут ли меня базги также хорошо, как вы?

"Дело в том, что у базгов нет языка. Все слова они заменяют жестами".

— Но как же я жестами смогу объяснить, что мне надо в их город?

"Очень просто — просто укажи на их мир. Он оттуда хорошо будет виден".

— Ну а как же они догадаются, что мне надо именно в их город?

"Это основное место. Но для уверенности ты ещё изобрази спящего, и тогда они точно поймут тебя. Доставят к самым воротам. Там и распылитель действует, там и многочисленная стража, но ты не волнуйся — проходи спокойно. И вот ты окажешься в городе… Сейчас мы покажем тебе карту улиц с маршрутом, который тебе предстоит пройти. Этот маршрут запечатлится в твоём мозгу. Приготовься.

Тут подлетели ещё несколько десятков эльфов. Они сложили в воздухе сложную фигуру, и дальше, хоть и размахивали крылышками, а с места не сдвигались. И вот Эван понял, что видит схему улиц с огненно-горящим маршрутом от ворот и до…

"…Распылителя" — это уже эльфы задвигались, вычертили. — "Базги полностью доверяют друг другу. Поэтому распылитель стоит на площади, и к нему может подойти любой базг. А кто, кроме базгов, может оказаться там, если всех чужаков они останавливают ещё возле ворот… В городе вообще очень тихо. Лишь немногочисленные караульные прохаживаются по его улицам. Но и ты сойдёшь за караульного. Итак, ты подойдёшь к распылителю, найдёшь в нём круглое отверстие, и бросишь в него вот это…"

С дюжину эльфов поднесли к Эвану гладкую каменную трубку. Последовало объяснение:

"Под каменной оболочкой — сок, нацеженный из самой сердцевины нашего главного эльфа. Этот сок в скором времени разрушит и оболочку и распылитель. И, как только распылитель перестанет действовать, мы почувствуем это и двинемся на город базгов".

— А что же будет со мной?

"После того, как ты сбросишь оболочку в распылитель, у тебя останется ещё два часа, чтобы выйти из города. Оставайся на вершине одного из ближайших к городу холмов. Оттуда мы тебя и подберём".

Эван думал, какой бы ещё вопрос задать, но ничего не шло ему в голову. Честно говоря, ему не хотелось вмешиваться в войну между эльфами и базгами (а уж лезть в шкуру базга — и подавно). Но он уже слишком много выслушал, и просто боялся сказать «нет». Ведь что бы было, если бы он ответил «нет»? Может, эльфы и отпустили бы его, но куда бы он пошёл? Бродить по каменистой поверхности их мира, перепрыгивать через трещины? Или попытаться зацепиться за залётного кзыла? Далеко ли унесёт его кзыл? Может, до мира базгов, но уж до Нокта он его точно не донесёт… Эх, Нокт, Нокт! Желанный и отталкивающий… Ведь от Нокта уже и до «Объекта» с его манящими тайнами недалеко… А пока что Эвану оставалось принять предложение эльфов. Тем более, что эти маленькие крылатые создания были приятны ему. И вот Эван ответил то, что от него ожидали услышать:

— Да. Я согласен.