Из-под снега сухие ресницы травы, полукустья бровей удивлённых, и стоят ледяные бесстрастные львы и берёз кружевные колонны. Алой клюквой размазал закат борозду (в мире красок таких не бывает). Высоко-высоко на небесном мосту всё искрят, всё несутся трамваи. Снова странное небо мерцает сильней, от него никуда не уйти мне. Догорай, моё горе, на белом огне, растворяйся в несказанном, в зимнем! Чу! Опять трепыхнулась в замёрзшей руке золотая синичка забвенья. Ничего… это только мороз по щеке – непривычное нежное жженье.