Как справляться с детской строптивостью и капризами? Иногда нам кажется: существует некий «метод-гарант», какой-то универсальный приём наподобие волшебного заклинания, превращающий маленького упрямца в покладистого и сговорчивого паиньку. Эта иллюзия возникает из-за того, что в борьбе с упрямством мы интуитивно, сами того не сознавая, воображаем ребёнка сверхчеловеком. Почему?

Во-первых, именно строптивцы и капризули непроизвольно обретают у нас статус самых закоренелых вредин, на которых гораздо хуже, чем на малолетних агрессоров и озорников, действуют испытанные и проверенные воспитательные средства. Во-вторых, в сопротивлении упрямству по определению больше соглашательства, уступок, компромиссов. Эта форма непослушания лучше всего подтверждает тезис о том, что не только мы дрессируем детей, но и они укрощают нас. Наконец, характерны и воспитательные меры, применяемые к упрямцам: что-то отнять, чего-то лишить.

Между тем обнаруживаются давно известные, но ныне подзабытые либо внешне «слишком простые» возможности позитивного воздействия. И многие из них опять же кроются в самом языке, в нашей повседневной речи.

Прежде всего, задумаемся: какими словами мы обыкновенно добиваемся от детей подчинения, повиновения, покорства? Какие фразы обычно повторяем? Чаще всего в нашей речи звучат отрицания (см. главу 4), похожие на заклятья злых волшебников, отнимающих у сказочных героев их силу, ловкость, смекалку. То и дело слышатся предупреждения о плохих последствиях («сломаешь!», «поранишься!», «заболеешь!»), а иногда и настоящие угрозы: («накажу!», «получишь!», «в угол!»)…

Подобное общение уже само по себе неконструктивно, а соответствующие ему формы речи неэффективны вовсе либо обладают очень кратковременным воздействием. Если бы было иначе, то все маленькие вредины уже давно стали бы маленькими ангелочками. Не правда ли?

С ранних лет мы усваиваем негативную модель: проступок – наказание . За непослушанием следует расплата. Но можно поменять «минус» на «плюс» – и всё принципиально изменится: послушание – похвала . На первом плане будет не враждебность мира, а осмысленность поступка.

Сравним, например, два высказывания:

Быстро ешь омлет, иначе гулять не пойдём!

Быстро ешь омлет – и пойдём гулять!

В первом случае сообщается о неприятных последствиях в случае невыполнения требования. Во втором случае сообщается о приятных последствиях в случае выполнения требования. Заметим: сама ситуация – одна и та же, но отношение и настрой – совершенно разные. Стоит иначе сформулировать распоряжение или предупреждение, как из неприятного принуждения оно превращается в приятное обещание.

Вообразите ситуацию: вы купили стиральную машину, открыли коробку, а там вместо инструкции перечень угроз и санкций – как не надо использовать агрегат и что последует за неисполнение правил эксплуатации. Абсурд? Абсурд! Но в общении с детьми мы часто поступаем именно так. Хотя дети устроены гораздо сложнее стиральных машинок…

Вот ещё несколько поясняющих примеров для конкретных ситуаций.

Негатив: Упадёшь!

Позитив: Осторожнее!

Негатив: Не ори!

Позитив: Тебе больно?

Негатив: Не лезь в лужу – простудишься и заболеешь!

Позитив: Обойди лужу – ноги будут сухими и куртка чистой.

Негатив: Не уберешь игрушки – пойдёшь в угол!

Позитив: Уберёшь игрушки – будешь молодцом!

Негатив: Потеряешь очередные варежки – новых не куплю! Позитив: Проследишь за варежками – сэкономим на новую игрушку.

При таком общении поводов для упрямства гораздо меньше. Упрямство питается негативом, а здесь оно «на голодном пайке». И даже если подаст голос, то всё равно не так громко и нагло. Откуда силы у «голодающего»?

Причём вместо «не» и «нельзя» лучше сразу называть желаемое действие, указывать правильную форму поведения, нужную реакцию.

Иди по сухой дорожке – вместо Не ходи по лужам.

Брось острую палку – вместо Не бери острую палку.

Играй с ребятами дружно – вместо Не обижай ребят.

Копать можно вот здесь – вместо Тут нельзя копать.

Можешь съесть только две конфеты – вместо Не ешь больше двух конфет.

Видишь: я занят, отвечу тебе попозже – вместо Не видишь: я занят, не обращайся ко мне с вопросами.

Плюсы таких формулировок очевидны: во-первых, снижение эмоциональной напряжённости, минимизация протеста, несогласия, возражения (вы же ничего не запрещаете – только просите либо информируете); во-вторых, чёткий инструктаж (наставляете «на путь истинный», не читая при этом нудных и унизительных нотаций).

Как уже говорилось, подчас мы излишне ограничиваем возможности ребёнка и перебарщиваем с запретами, вследствие чего он оказывается одновременно и ущемлён, и унижен. Отсюда и строптивость, и капризы. Один из секретов успешного общения с детьми – презумпция доверия: изначально положительное представление об их способности делать хорошо, поступать правильно. Я верю, что ты можешь… Я знаю, что ты способен…

Почему бы, скажем, не позволить малышу подержать в руках фарфоровую статуэтку, так призывно сверкающую за стеклом серванта? Поставить на мягкий ковёр, чтобы не разбилась, посадить на него же ребёнка и побыть пять минут рядом с ним, объясняя назначение фигурки или вместе сочиняя сказочную историю про неё.

Или что такого ужасного в излюбленных детских развлечениях вроде шлёпанья по лужам, ковыряния в земле, разбора игрушек на детали, коллекционирования всякой ерунды? Достаточно надеть резиновые сапожки и непромокаемый плащ, вооружить необходимыми копательными орудиями, купить несколько игрушек подешевле или взять уже ненужные у знакомых, выделить ёмкости и места для хранения коллекций – и подобные проблемы если не исчезнут полностью, то перестанут так уж сильно досаждать.

Идём дальше.

Постепенно малыш начинает сознавать, что доверие к нему предполагает не только свободу действий, поступков, но и ответственность за них. Дал слово – держи. Обещал – выполняй. Начал дело – предъяви результат. По мере взросления возникает всё больше возможностей использовать интеллектуальный и творческий потенциал ребёнка в продуктивной деятельности. Тогда гораздо меньше усилий будет растрачиваться на бессмысленную строптивость, пустое сопротивление и нелепые причуды.

Как верно заметил видный советский педагог Е. А. Аркин, «упрямство не ломать надо, а направлять силы ребёнка на полезные, нужные в жизни цели». Для начала просто понаблюдаем за склонностями малыша, затем – попробуем использовать их в полезных домашних делах. «Копатель» пусть участвует в пересаживании комнатных цветов, «ломатель» – помогает папе возиться с автозапчастями, а «барахольщика» засадим сортировать безделушки и наводить порядок в серванте…

Со временем любителю ковыряться в земле можно предложить ухаживать за растениями на даче, разбить собственную грядку на огороде. Винтика-Шпунтика – увлечь радиотехникой или отдать в кружок моделирования. Коллекционирование – превратить в серьёзное увлечение. Так лишённое подпитки упрямство снова оказывается «на голодном пайке».

Хотите меньше недоразумений и больше понимания? Расширяйте словесный репертуар ребёнка.

Мы ведь так ждём, когда же раздражающий и тревожный детский крик наконец сменится осмысленной речью и малыш начнёт разговаривать с нами на одном языке (и в прямом, и в переносном смыслах). Но много ли мы делаем для этого? Какие усилия прикладываем?

Прежде всего, вместо абстрактных и совершенно бесполезных призывов к послушанию («Не упрямься!»; «Веди себя хорошо!»), нужно, как и в случае с агрессией, целенаправленно обучать ребёнка этикетным формам речи.

Как корректно и тактично выразить несогласие, возражение, протест? Для начала знакомим малышей с самыми простыми формулировками: Я не согласен с тем-то…; Мне не нравится то-то… Параллельно добиваемся исключения из речи грубых выражений протеста, в т. ч. и обожаемого маленькими врединами «отстань!». Затем, от более старших, добиваемся объяснения причин отказа или возражения: Я не хочу, потому что; Отказываюсь из-за…

Чем взрослее ребёнок, тем более обоснованными, аргументированными должны быть возражения, тем доказательнее должны быть собственные мнения и оценки. Для этого активно поддерживаем участие детей в семейных обсуждениях, дружеских спорах. Если упрямство возникает на почве конфронтации, несходства взглядов по каким-то вопросам, не стремимся немедля «переупрямить» строптивца и «перетянуть одеяло на себя», а предлагаем отстаивать мнение, защищать свою позицию.

Например, уже старшему дошкольнику можно сказать:

Возможно, ты и прав. Назови мне три доказательства…

Вопрос непростой, надо хорошенько подумать… Давай не будем упрямиться, а лучше подумаем вместе.

Я уверена, что поступаю правильно. Сейчас буду приводить доказательства, а ты внимательно следи и проверяй…

Необходимо также учить детей вежливо просить о чём-либо. Пресловутые истерики в «Детском мире», нервотрепка с выпрашиванием сладостей и игрушек, посягательства на взрослые вещи, гневные вопли «Ты меня не любишь!» – это не только капризы, но ещё и элементарное неумение грамотно выражаться.

В первую очередь, надо показать принципиальную разницу между настойчивой просьбой, грубым требованием и настырным выклянчиванием. Для иллюстрации каждого случая можно использовать стихи и рассказы, цитированные в предыдущей главе.

Кроме того, стоит специально обращать внимание детей на то, как вообще разговаривают, общаются, контактируют между собой герои сказок и рассказов, мультиков и кино-фильмов. Попросите ребят вспомнить и назвать грубых и вежливых персонажей. Например, в первой группе окажутся мачеха с дочками из «Золушки», сестрица-ленивица из «Морозко»; во второй – Герда из «Снежной королевы», Кнопочка из «Приключений Незнайки»…

Следующая задача – научить вежливому выражению просьб и отказов. Ведь согласимся: культурно и доброжелательно сформулированные желание или нежелание уже сами по себе перестают казаться нам злостным и неискоренимым упрямством. Поэтому в доступной и иллюстративной форме (лучше всего также на личном примере) нужно продемонстрировать ребёнку три элемента, превращающих просьбу, как сказочное яичко, из «простой» в «золотую» – нераздражающую и охотнее исполняемую:

1) интонация (спокойная, доброжелательная);

2) объяснение причины (нужности, значимости);

3) наличие этикетных формул («пожалуйста», «извините» и др.).

Обучая детей, проверим также самих себя: всегда ли мы помним и правильно используем известные «магические» приёмы, делающие выполнение просьбы более желанным, приятным, комфортным для адресата? Напомним основные из них:

♦ акцентирование важности просьбы (Мне это очень нужно для того, чтобы…; Это крайне важно, так как…; Ты меня очень выручишь, если…);

♦ подчёркивание значительности, незаменимости исполнителя просьбы (Только ты можешь мне помочь!; Что бы я без тебя делал!; Очень на тебя надеюсь!; Мне больше не к кому обратиться с этой просьбой; Вся надежда только на вас!; Мне настоятельно рекомендовали обратиться именно к вам);

♦ комплимент любезности, отзывчивости, снисходительности, доброжелательности адресата (Вы очень великодушны!; Вы оказываете мне большую любезность!; Вы отзывчивый и надёжный человек!; Это так мило с твоей стороны!; Ты мой лучший помощник!);

♦ описание выгоды, положительных результатов выполнения просьбы (Если сходишь за мукой, у нас будут вкусные пирожки!; Помоги мне, пожалуйста, убрать комнату – пораньше выйдем гулять; Сделав это сейчас, потом ты сможешь то-то и то-то…);

♦ выражение предварительной благодарности за согласие выполнить просьбу (Спасибо за то, что соглашаешься помочь мне!; Буду вам очень признателен!; Заранее благодарю!).

Как видно из примеров, налицо и обратная зависимость: обращаясь с вежливыми просьбами к детям, мы тем самым предупреждаем их возможные упрямство, сопротивление, протест. Одно дело небрежно бросить «Марш убирать в комнате!» или резко скомандовать «Ну-ка живо наведи порядок!» – и совсем другое дело сказать со значением: В комнате беспорядок… Очень на тебя надеюсь… Или бодро простимулировать: Управишься за пять минут – будешь просто молодцом! За десять минут – олимпийским чемпионом!

Детям постарше надо показывать (причём опять же на собственном примере) возможности косвенного – непрямого, скрытого, опосредованного – выражения желаний, побуждений, просьб. Таковыми могут быть:

♦ вопрос (Не мог бы ты…?; Почему бы тебе не…?; Может быть, вы всё-таки постараетесь…?; Не лучше ли…?; А может (не)стоит…?))

♦ употребление условного (сослагательного) наклонения (Помог бы ты мне…; Хорошо бы нам…; Было бы неплохо…);

♦ прозрачный намёк (У нас здесь такой беспорядок… = просьба убрать в комнате; Такие большие дети вообще-то всё делают сами… = побуждение ребёнка самостоятельно одеться; Мне это не совсем нравится… = указание на необходимость исправления ошибки в работе; Наверное, я неправильно считаю… = просьба кассиру проверить сдачу);

♦ одобрение желаемого образа действий, ожидаемых высказываний (Как замечательно, если…!; Хорошо, когда…; Мне нравится, что…).

Как уже говорилось, часто малыш упирается, ноет, канючит не из протеста, а от обиды, что его не понимают. Попробуем вместе с ним проговорить ситуацию: назовём вслух его и свои чувства, состояния, переживания, опишем детали и обстоятельства случившегося. Вот несколько общих образцов.

Сейчас ты расстроен (обижен, разозлён, напуган)…

Вижу (чувствую, понимаю, думаю), что ты испытываешь (называем отрицательное состояние, эмоцию)…

Ещё бы! Конечно, это неприятно (больно, грустно, скучно, противно, отвратительно, стыдно)…

Наверное, тебе больше всего не нравится (не хочется)…

Раскрою маленький секрет: это переживание называется так-то…

Скажу тебе важную вещь: ты растёшь, взрослеешь и поэтому…

Понимаю твои чувства: ты обижен (рассержен, возмущён, недоволен, но… (указание на желаемое поведение).

Да, сейчас ты просто кипишь от злости! На твоём месте я испытывал бы то же самое! Но и ты пойми меня…

Я бы и сам на твоём месте… Но ведь от этого не должны страдать другие люди, правда же?

А вот варианты высказываний на конкретные случаи.

Маша не дала тебе лопатку, поэтому ты накинулась на неё с кулаками, а потом – кричала на бабушку…

У тебя не получается завязать шнурки, ты сильно злишься и швыряешь ботинком в кота. Но разве он виноват?

Отменили сеанс в кино – ты, конечно, огорчился, у тебя резко испортилось настроение и пропало желание помогать папе. Но кто же мог знать заранее…

Отправимся вместе с малышом на «экскурсию» по маршруту его желаний, страхов, сомнений, обид. Вот, например, портрет отвернувшегося от мамы насупленного мальчика и табличка с подписью: «Не купили мороженого». А вот картинка посложнее: один парнишка лупит другого на горке. Подпись гласит: «Испугался бездомной собаки». Казалось бы, какая связь? Пояснение: на площадку забежал большой пёс, мальчик испугался, но не хотел показывать этого ребятам, оттого и притворился задирой и драчуном.

На буйных фантазёров неплохо действует разоблачение воображаемых подстрекателей и сообщников:

Ага, снова к тебе Капризук привязался! Неужели будем его терпеть?

Это в тебе Вредина сидит! Давай не будем ему поддаваться?

Дополнительный эффект таких высказываний в том, что с их помощью чётко разделяются личность и проступок. Важно показать: мы любим ребёнка всегда, в любом состоянии, но есть конкретные проступки, которые нам не по нраву, которые мы не одобряем.

Комментируя и разъясняя ситуацию, также особо подчёркиваем: выражение любых эмоций имеет границы, не все желания исполняются, терпение окружающих не беспредельно, есть правильные и неправильные способы общения.

Даже если ты очень разозлился, нельзя кричать в магазине.

Хотя ты сильно расстроилась, запрещено бить брата.

Да, это вправду неприятно, но не всё бывает так, как мы хотим.

Конечно, ты обиделся, но разве из-за этого стоит отказываться от обеда?

Зачем сразу плакать, если можно внятно попросить?

Итак, нужно не «замалчивать» обиды и неприятности, а обсуждать с детьми каждый конкретный случай. Причём именно проговаривать – воплощать в слове, выражать в речи. Излагать факты и обстоятельства, анализировать действия и поступки, описывать сопутствующие эмоции, чувства, состояния.

Скажем, неправильно: насильно одеть упирающегося малыша и стиснув зубы тащить в детсад или просто отобрать бутылку с моющим средством и увести рыдающего упрямца в другую комнату.

Правильнее сказать нечто вроде: Я опаздываю на работу, а детский сад – это твоя работа. Я тоже не всегда иду с удовольствием, поэтому отлично тебя понимаю! Давай сейчас не будем друг друга подводить, быстренько соберёмся, а по дороге ещё поговорим… (во время всего монолога – не только объяснительного, но и отвлекающего – помогаем ребёнку одеться).

Во втором случае: В этой красной бутылочке специальная жидкость, которой моют посуду. Вот так (показываем). А туалет моют специальной щёткой. Вот так (показываем). Большие дети всё делают правильно. Ты – уже большой. Покажи мне сам, как моют туалет. А как – посуду?

При этом нужно избегать многословия – разъяснения и наставления должны быть краткими, внятными, чёткими. Требования следует подкреплять убеждениями и сопровождать показательными действиями. Пространные тирады, абстрактные нотации и скучные нравоучения утомляют, раздражают и лишь стимулируют упрямство. Пафосные заявления и повышение тона пугают и путают застенчивого малыша, а боевого – раззадоривают и провоцируют «делать назло».

Попробуем также поделиться собственным опытом: вспомним себя в детстве, расскажем о своих переживаниях и сомнениях. Когда я была маленькой, тоже частенько не хотела идти в детсад, но…; Иногда мне тоже кажется: это какой-то неправильный запрет, однако…

Здесь срабатывает закономерность: мы доверяемся тому, кому доверяем.

Ещё один совет – при проговаривании ситуаций чаще употреблять и выделять голосом «ключевые слова»:

♦ составляющие суть происшествия (разбил, испачкал, залил, взял без спроса);

♦ указывающие на отрицательный результат действия (грязно, испортил, маме больно, девочка плачет, папа ругается);

♦ дающие оценку проступку (стыдно, плохо, некрасиво).

Наконец, следует оперировать доступными понятиями. Так, не стоит говорить: Зачем надевать этот свитер в жару? Вспотеешь, потом продует – и снова бронхит… Малышу непонятны здесь ни суть, ни логика: почему надевание свитера может привести к болезни? Более подходящий вариант: Кто это тут у тебя нарисован? Да это же пингвин! А ты отлично знаешь, что пингвины живут на севере и любят холод. Сейчас очень жарко – пингвинчику будет плохо…

Другая ситуация – ребёнок варварски переводит бытовую химию, невзирая на запреты и увещевания. Неправильно: Ты опять льёшь «Ферри» в сливной бачок?! Как не стыдно, ай-ай-ай, он же пенится! Уже сто раз говорила тебе! Пена забьёт слив, он засорится, и придётся вызывать сантехника… Лучше так: Нет больше синей полезной водички! Миша всю вылил вот сюда. Чем теперь маме посуду мыть? Смотри: посуда стоит вся грязная…

Однако и это ещё не всё.

Искусство любви  – это прежде всего искусство речи. Основа правильного воспитания – общение, диалог.

Поэтому надо не просто расширять детский словарь и развивать связную речь, но именно стимулировать к говорению – поиску правильных, точных, уместных слов для выражения мыслей и чувств, описания действий, объяснения поступков, пересказа событий, комментирования фактов.

Скажи это иначе…

Расскажи об этом подробнее…

Очень интересно, что ты скажешь про…

Любопытно, что ты думаешь о…

Как здорово ты сказал то-то и то-то!

Следует также задавать вопросы для тщательного выяснения деталей и обстоятельств, которые вызывают тревогу, неудобство, дискомфорт и, как следствие, сопротивление, протест ребёнка. Только делать это ненавязчиво и без давления, не «лезть в душу», а выведывать мягко и тактично, порой обходными путями, играючи или полушутя. Можно позаимствовать и некоторые клише детской речи, ведь, как утверждают те же филологи, наличие общих слов ускоряет взаимопонимание и сплачивает собеседников.

Вижу, ты хочешь мне о чём-то рассказать…

Бабушке, наверное, уже всё выложил? А как же я? Так нечестно!

Ох, что-о-о я про тебя зна-а-аю… Знаю, да не скажу! Ну ладно, так и быть: я начну, а ты, если что, меня поправляй…

Иди скорей ко мне! Сейчас будем беседовать как две светские дамы.

Что-то ты сегодня кислый, как лимон… А обычно сияешь, как апельсин! В чём причина превращенья? Кто заколдовал?

Для достижения взаимопонимания и согласия вовсе не обязательно быть профессиональным лингвистом, специалистом-филологом или выдающимся оратором – нужно просто чаще и обстоятельнее беседовать с ребёнком. Это помогает лучше понять и само детское мышление – его механизмы и особенности. Ведь помимо каких-то общих закономерностей, интеллектуальное развитие и становление речи у всякого человека индивидуально и неповторимо.

Можно прочитать кучу умных книжек по физиологии и психологии – и остаться для ребёнка чужим и далёким. А можно просто разговаривать, общаться – и безо всяких специальных знаний и дополнительных ухищрений обрести близость и подлинное родство…

Размышление над разными случаями упрямства, анализ конкретных ситуаций очень полезны и для нас самих, ведь зачастую мы наказываем детей сгоряча, толком и не разобравшись в произошедшем. В качестве примера возьмём один из самых частых капризов – пищевой. Предположим, малыш упорно отказывается от черешни – попробуем понять почему.

Версия первая: подражание. «Раз дедушка не любит черешню, то и я не буду»; «Паша не ест, я тоже не хочу».

Версия вторая: испуг. Варианты ситуации: когда-то подавился косточкой и испугался, а мы этого не заметили (находились в другой комнате) либо нас вообще рядом не было (скажем, ребёнок гостил у бабушки, полдничал в детском саду); стал свидетелем чьей-то аллергической реакции (допустим, у соседки по даче); что-то вычитал или увидел и неправильно понял (рекламный ролик, обрывок взрослого разговора, эпизод в книжке).

Версия третья: негативная внешняя ассоциация. Так, каша может напоминать застывший клей, сосиски кажутся оторванными пальцами, в потемневшем срезе яблока или банана читается ведьмино заклятье, а та же черешня бывает деформированная, раздвоенная и с подозрительными пятнышками. Чего только не рождает богатая детская фантазия для объяснения таких аномалий!

Версия четвёртая: связь с неприятным событием. К примеру, малыша когда-то случайно вырвало именно черешней. Или её ели, коротая бесконечно долгое время в ожидании поезда на вокзале. Или кому-то приносили черешню в больницу. Или…

Версия пятая: нарушение привычного режима (или рациона) питания – в доме отдыха, в гостях, на даче. Другие блюда, иная сервировка, смещение времени, чужие люди вокруг – стоит ли удивляться, что ребёнок отказывается от вкусной ягоды? Здесь надо помнить и о том, что, помимо определённых блюд, дети привыкают ещё и к неким ритуалам: надеть слюнявчик с рыбкой, услышать мамин стишок в начале полдника, доесть до дна – и увидеть знакомый рисунок в тарелке. Иными словами, ребёнку гораздо важнее не ЧЕМ его кормят, а КТО, ГДЕ, КОГДА, КАК.

Версия шестая: элементарная лень. Нежелание прикладывать усилия для отделения мякоти от косточки, аккуратного складывания костей в блюдце. По этой же статье проходят варёное мясо, овощной салат (неохота пережёвывать), котлеты и блины (в лом самому разломить, разрезать), яблоки и персики (надо аккуратно и тщательно объесть по кругу). Этот случай – бич родителей, либо злоупотребляющих готовым детским питанием, которое имеет более гомогенизированный вид, более однородную консистенцию, либо проявляющих излишнюю заботу, по инерции продолжая разламывать котлетку и мелко нарезать фрукты в тарелке старшего дошкольника. Едва возникает необходимость проделать это самостоятельно – как дети тут же отзываются от ранее любимого блюда.

Итак, причин каприза может быть множество – важно постараться зафиксировать его начало и отыскать возможные мотивы. В половине случаев уже одного этого достаточно для его исчезновения или минимизации.

Общаясь с юными упрямцами, важно также помнить их характерную особенность: детям гораздо труднее, чем взрослым, отказаться от того, что они страстно желают, на что сильно надеются, о чём давно мечтают. «В ожидаемом счастье ребёнок уже представил себе такое море наслаждений, что взрослому и вообразить себе трудно, не исполнится обещанное – и горе ребёнка, кажется, не знает пределов», – очень точно замечено К. Д. Ушинским.

Поэтому предупредить либо скорректировать упрямство во многом помогает стратегия альтернатив – поиск замены негативному или нежелательному действию, изобретение разнообразных способов и возможностей для решения одной задачи. Как только появляются хотя бы какие-то варианты – проблема, считай, уже наполовину решена. Самое главное – никого не забыть и никого не обидеть.

Вспомним мудрую женщину из рассказа Виктора Голявкина «Как тётя Фрося разрешила спор». Ребята заспорили, кто больше всех загорел за лето, каждый показывал на себя, другие упирались, назревала ссора. А тётя Фрося сказала: «„Какие вы все загорелые!“ И никто больше спорить не стал. Чего зря спорить!»

Не менее важно для упреждения или сглаживания упрямства чётко и умело распределять роли, обязанности, задания – будь то игра, бытовое дело или учебное занятие.

«Когда всё, наконец, у ребят было готово, Мишка сказал:

– Теперь пришла пора решать, кто полетит. Ты или я, потому что Андрюшка и Костик пока ещё не подходят.

– Да, – сказал я, – они не походят по состоянию здоровья.

Как только я это сказал, так из Андрюшки сейчас же закапали слёзы, а Костик отвернулся и стал колупать стену, потому что из него тоже, наверно, закапало, но он стеснялся, что вот ему уже скоро семь, а он плачет. Тогда я сказал:

– Костик назначается Главным Зажигателем!

Мишка добавил:

– А Андрюшка назначается Главным Запускателем!

Тут они оба повернулись к нам, и лица у них стали гораздо веселее, и никаких слёз не стало видно, просто удивительно!»

(Виктор Драгунский «Удивительный день»)

На самом деле, конечно же, ничего удивительного – всё вполне ясно и абсолютно закономерно. Жаль только, что альтернативы возможны не всегда, да и не во всяких ситуациях резонно и педагогично идти на уступки или на компромисс. В ряде таких случаев можно использовать метод частичного согласия – пойти на какие-то уступки, частично согласиться с «бунтовщиком» или строптивцем, но в целом сохранить исходную линию требований.

Для этого спокойно и внимательно выслушаем ребёнка, по возможности, в определённых пределах удовлетворим его желания, запросы, претензии, но договоримся о выполнении основного распоряжения, главной просьбы.

Хорошо, пойдём на аттракционы! Но сначала ты доешь завтрак, а потом быстро оденешься.

Ладно, можешь поиграть ещё десять минут. Но потом – сразу в постель!

Договорились: будь по-твоему. Но тогда ты должен помочь мне ускорить выполнение этой просьбы (далее рассказываем, что надо сделать).

Саша поступил плохо – он тебя ударил. Но ведь ты же сам только что отнял у него машинку! Так что вы оба виноваты и должны помириться. Согласен?..

Первое преимущество использования формулировки «Да, но…»: она позволяет точно установить рамки ограничений и очертить круг запретов путём указания на границы разрешённого. Второй плюс в том, что при помощи частичного согласия можно воздействовать на поведение ребёнка через компромисс и взаимоуважение. Детям нравится общение на равных и искреннее внимание к их мнению.

Чтобы избежать упрямства или сгладить его проявления, можно ограничить разрешение какими-то условиями – справедливыми, но разоблачающими само упрямство.

Можно прямо заявить: «Ты не прав! Я лучше знаю!» – и тутже узреть насупившиеся бровки и треугольный ротик, разинутый для вопля. Но можно вкрадчиво сказать: «Хорошо, будь по-твоему. Но только…» – и сделать так, чтобы малыш сам увидел неправильность своего намерения или невозможность получения желаемого. Тут упрямство наказывает само себя.

Допустим, сын требует взять на прогулку самокат, хотя вы-то отлично знаете, что это будет обременительно и неудобно, поскольку идёте на отдалённую детскую площадку, да ещё и в компании других детей без самокатов. Есть соблазн жёстко пресечь назойливое нытьё угрозой вообще отказаться от прогулки – и получить знатную истерику и обиду на целый день. Альтернатива: скрепя сердце вытащить злосчастный самокат – но с условиями, что, во-первых, везти его упрямец будет самостоятельно, во-вторых, даст покататься другим ребятам. Сначала он беспечно согласится и возомнит себя «победителем мамы», но потом осознает всю опрометчивость выбора: вначале поймёт, что один самокат на троих – это маловато, а потом, уставший после подвижных игр, будет тащить надоевший агрегат два квартала до дома…

Другой пример: ребёнок просит мороженое незадолго до обеда, а на все увещевания вроде «перебьёшь аппетит», «испортишь желудок» – реагирует бурным протестом и новым потоком вымогательств. С таким врединой можно заключить договор: Хорошо, покупаю мороженое – но потом ты съедаешь суп, даже «через не могу». Согласен? Но помни: нарушишь своё слово – месяц будешь без мороженого.

Здесь надо внести два уточнения: первое – непременно сдержать обещание (если уж сказано «месяц» – значит, железно 30 дней); второе – посильность условий и для вас, и для ребёнка (чтобы потом не было взаимных обид и упрёков вроде «ты меня обманул!»).

В ситуациях, когда компромиссы совсем не желательны либо вовсе невозможны, порой неплохо срабатывает приём объективного исключения выбора.

Представим своё требование или отказ как следствие «обстоятельств непреодолимой силы» и наглядно продемонстрируем отсутствие других вариантов.

Кроме каши, сейчас ничего больше нет, а до обеда ещё о-о-очень далеко… Могу дать яйцо, но… его ведь ты любишь ещё меньше.

Конечно, если так уж хочешь, можно пойти гулять на другую площадку, но там сейчас так грязно (сильнейший ветер, ведётся ремонт).

Да, машинка – твоя, можешь не давать её ребятам – но с кем тогда будешь играть? Машинки ведь не разговаривают…

Разновидность этого приёма – «мнимый» выбор, идея которого принадлежит знаменитому американскому психотерапевту Милтону Эриксону. По формулировке – это предложение выбрать из нескольких вариантов понравившийся, но по сути – ограничение поведения весьма небольшим набором возможностей.

Допустим, подошло время ужина: можно спросить ребёнка, хочет ли он есть – и получить в ответ резкое «Не-е-ет!» либо ультиматум: «Хочу, но только пиццу!» Приём Эриксона позволяет упредить такие реакции особой формулировкой вопроса: Что будешь на ужин – рис или гречку? В подтексте: выбирай, но лишь из двух вариантов, третьего не дано.

Другие типичные ситуации: малыш ленится убирать свою комнату, жадничает давать игрушки товарищам по песочнице, отлынивает от выполнения домашних заданий. А на все уговоры и просьбы реагирует протестом либо отказом. Тут неэффективно и даже непедагогично ни упрашивать («Ну что тебе стоит убрать кубики…»), ни абстрактно просить («Дай, пожалуйста, мальчику машинку»), ни взывать «к совести» («Как тебе не стыдно?!»).

Попробуем отвлечь внимание от неприятного и неинтересного и акцентировать самостоятельность принятия решения: Соберёшь кубики до обеда или после? Что дадим мальчику: совок, ведёрко или формочку? Сначала сделаешь упражнение или решишь примеры?

Ещё один рецепт против упрямства – отсрочка исполнения требования. «Педагог (родитель) заранее ставит ребёнка в известность о предстоящем действии, давая ему возможность психологически подготовиться к нему, подавить сопротивление требованию и т. д.» (А. П. Ларин).

Сообщать детям о каких-то изменениях в распорядке дня, семейных планах, значимых мероприятиях следует загодя, при этом подчёркивая их необходимость, значимость, важность. Своевременное информирование – о визите к врачу, походе в гости, отъезде на дачу, переносе прогулки – позволяет малышу привыкнуть к мысли о неизбежности этих событий и необходимости подстроить под них своё поведение, а взрослым – помогает избежать неожиданного сопротивления или хотя бы свести его к минимуму.

Итак, мы обсудили основные способы предупреждения строптивости и капризов, но что делать, если они уже расцвели пышным цветом и, как говорится, «поздно пить Боржоми»? Как «переупрямить» упрямца?

Ещё К. Д. Ушинский мудро полагал: «если упрямство происходит от раздутого самолюбия», то «лучше всего устроить дело так, чтобы оно само себя наказало глупостью своих последствий». Как это возможно на практике?

Попробуем применить приём «дозирования вредности» – разрешим ребёнку поупрямиться в тех ситуациях, когда это не причинит большого вреда, зато может послужить хорошим уроком.

Вот простейший пример: сын отказывается утром выходить на прогулку, считая себя слишком взрослым и не желая подчиняться режиму. Хотя на улице уже сгущаются тучи и через пару часов скорее всего начнётся дождь. Ладно, пусть остаётся дома – зато потом, когда погода действительно испортится и прогулка сорвётся, невозмутимо напомним: Но ты же САМ принял решение играть до обеда в «Лего»… Именно так – не обвиняя, не высмеивая, не сокрушаясь, а лишь подчёркивая самостоятельность сделанного выбора.

С младшими и средними дошкольниками хорошо срабатывает приём переадресации: перенаправим требование или распоряжение, которым сопротивляется кроха, кому-то (чему-то) другому.

Например, нежелающего засыпать – ласково попросим: Не буди мишку! Смотри, он уже спит… (вместо «Быстро засыпай!»).

Бороздящему лужу сапожками с изображением утят – скажем: Утяткам холодно шлёпать по лужам в марте! (вместо «Живо вышел из лужи!»).

Упорно обдирающую цветастые обои – предупредим: Розы очень нежные, они сильно обидятся на тебя… (вместо «Хватит рвать обои, паршивка!»).

Среди маленьких вредин встречаются очень стыдливые и совестливые детишки. Для таких истерика в магазине игрушек – из разряда случайностей. Что называется «нашло» или «не с той ноги встал». Таким помогает метод привлечения союзников при помощи

♦ ссылки на авторитет (Папе бы очень не понравилось, как ты говоришь с бабушкой…);

♦ примера любимых киногероев, известных литературных персонажей («Крокодил Гена не лазил по лестницам, когда был маленьким!»);

♦ указания на сверстников (Кажется, ребята не одобряют тебя…);

♦ импровизированной «группы поддержки» (Не кричи – на тебя уже тётя смотрит!).

В ряде ситуаций неплохо срабатывает метод устранения раздражителя: попробуем попросту ликвидировать или на время убрать сам предмет, вызывающий строптивость или капризы – и понаблюдаем за поведением малыша. Например, если он категорически отказывается есть яблоко – заменим его грушей, причём сделаем это молча, без каких-либо разъяснений или комментариев. Очень вероятно, что спустя какой-то срок ребёнок вспомнит о яблоке и даже, возможно, попросит его вновь. Сам! Ведь теперь отсутствующее яблоко сделалось для него недосягаемым и потому желанным.

А вот основанный на том же приёме рецепт уборки игрушек от писателя Викентия Вересаева.

«…Мама объявила, что все неприбранные игрушки она вечером будет брать и прятать, как Плюшкин. И рассказала про гоголевского Плюшкина, как он тащил к себе всё, что увидит. Так и стала делать. Неприбранные игрушки исчезали. Иногда бывало, что мы их и не хватимся и забывали о них, иногда хватишься, да уже поздно.

Раза два в год происходила торжественная разборка “Магазина Плюшкина”, – мы его сокращённо называли “Плюшкин магазин”. Мама отпирала шкаф, мы нетерпеливо толпились вокруг, она вынимала по одной вещи, выясняла её владельца, и он получал её обратно. Много тут было радостей и много неожиданностей, – обретались богатства, о которых давно уже было забыто. Старые, надоевшие игрушки становились как новые».

Повседневная психология детей одинакова что в XIX веке, что в XXI. Попробуйте этот метод – иногда он очень неплохо работает и даёт устойчивый эффект, причём двойной: и вещи на месте, и играть интересно.

Памятуя о такой важной особенности детского поведения, как буквальность восприятия, «овеществление» переживаний (см. главы 3 и 5), попробуем употребить её же в воспитательно-коррекционных целях. Как на занятиях с психологом ребёнок рисует свой гнев на бумаге или выкрикивает обиду в специальный «мешочек» – так можно и в домашних условиях загнать строптивость и капризы в какие-то символические ёмкости и сосуды. Вот как делалось это в семье того же Викентия Вересаева.

«В детстве я был большой рёва. Дедушка дал мне пузырёк и сказал:

– Собирай слёзы в этот пузырёк. Когда будет полный, я тебе за него дам двадцать копеек.

Двадцать копеек? Четыре палки шоколаду! Сделка выгодная, я согласился. Но не удалось собрать в пузырёк ни одной капли. Когда приходилось плакать, я забывал о пузырьке; а случалось вспомнить, – такая досада: слёзы почему-то сейчас же переставали течь».

Материализуя эмоции, мы действуем по сценарию, привычному и понятному для ребёнка. Конечно, это не искоренит капризы напрочь и не будет безотказно срабатывать всякий раз, но непременно принесёт плоды. При таком подходе в нашу пользу свидетельствует уже то, что мы реагируем не банальными упрёками или нотациями, а подходим к проблеме нетривиально, творчески – и уже тем самым сохраняем контроль над ситуацией.

Ещё в борьбе с упрямством вообще хорошо задействовать то самое (описанное в главе 3) «квазипространство», в котором пребывает ребёнок до определённого возраста. Важны лишь «правильные настройки» при «подключении». В данном случае – это «смена полюсов»: задействуем воображение и фантазию и попытаемся (где это возможно) превратить скучное или неприятное занятие в интересное и увлекательное.

Например, многих малышей трудно приучить двигаться в заданном направлении: ребёнок любит движение и прогулки сами по себе, но вот сходить с ним в конкретное, определённое место (например, в магазин) бывает весьма затруднительно. Попробуем обставить процесс передвижения как-нибудь «сказочно» (встречи с волшебными персонажами), «фантастически» (наблюдение невероятных явлений) или «приключенчески» (преодоление препятствий на пути к конечной цели). В роли волшебного персонажа выступят какие-нибудь зверюшки («пёсик в красной попонке, не простой, а заколдованный») или предметы («камень на углу дома не простой булыжник, а магический указатель»). За невероятное явление сойдёт, допустим, облако необычной формы или «особый» вороний крик. А препятствиями могут послужить и пожарная разметка на асфальте, и тротуарный бордюр…

Точно так же поход в поликлинику можно обыграть как путешествие в страну Врачландию. Уборку комнаты интересно представить как освоение новой планеты. А завтрак-обед-ужин, если включить фантазию, так это вообще готовый театр одного актёра (вспомним поедание киселя мальчиком Вересаевым).

Главное здесь – соблюдать меру и разумную пропорцию между баловством и пользой. Невозможно всё время заниматься увеселением маленького вредины, но не стоит упускать и возможность добиться игрой того, чего так часто приходится добиваться принуждением.

К особо упёртым врединам изредка можно применить манипулятивный приём, основанный на логике самого упрямства (стремлении действовать наоборот, вопреки) и описанный в сказке Джоэля Харриса «Братец Лис и Братец Кролик». Лис грозится зажарить Кролика, а тот вроде как даже охотно соглашается, но умоляет об одном: «Только не бросай меня в терновый куст!» Лис покупается на эту обманку и заявляет: «Ну, раз ты боишься, как раз и брошу тебя в терновый куст». А Кролику того и надо – сиганул в заросли и кричит оттуда: «Терновый куст – мой дом родной!»

Точно так же и с маленькими упрямцами нет-нет да возникает случай, когда срабатывает ложный запрет, игра на противоположностях. Упрямец тут же кидается делать всё иначе – и в результате выполняет именно то, что от него хотят.

Придётся, наверное, мне самому выпить твой кефир… – тут же хватает чашку и выпивает залпом.

Лучше надень другое платье! – немедля надевает именно то, в которое только что вы чуть ли не силком её запихивали.

Как-то мне не хочется, чтобы вы копались в песке… – моментально принимаются строить крепость, хотя минуту назад норовили улизнуть из песочницы.

Тот же приём положен в основу «Вредных советов» Григория Остера. Причём, по справедливому наблюдению писателя, «послушным детям вредные советы тоже нужны. Оказывается, на послушного ребёнка вредный совет действует как прививка от глупости» (из предисловия к книге «Вредные советы-2»).

На капризуль-шантажистов, обожающих расточать обвинения, кидаться обидными словами и таким образом манипулировать взрослыми, неплохо действует известный приём под названием «амортизация».

Наверное, каждому из нас приходилось наблюдать душераздирающие сцены, в которых ребёнок занимает позицию прокурора и громогласно выносит взрослому категорический приговор: «Ты плохой!» Или бьётся в истерике, выкрикивая в лицо опешившим родителям: «Я вас больше не люблю!» Или требует чего-то под девизом: «Если вы хорошие, то… (купите то, сделаете это)».

Как обыкновенно ведут себя взрослые в таких душераздирающих сценах? Чаще всего надуваются, словно дети малые: «Ах так! Вот, значит, как ты со мной разговариваешь…» Или бурно возмущаются и начинают ответно угрожать: «Кому ты такое сказал?! Ну-ка, повтори…»

Со стороны это выглядит либо глупо и нелепо, либо вообще трагикомично. Куда как лучше сохранить внешнее спокойствие и, игнорируя нападки, невозмутимо согласиться: Да, я плохой. И дальше что? А дальше – ничего… Потому что вредина в замешательстве, его замысел разоблачён, его сценарий разрушен. Остаётся либо смириться с ситуацией, либо искать другие способы вас переупрямить. В первом случае нужно быстро переключить внимание ребёнка, вовлечь в какую-то позитивную деятельность, во втором – упредить новый приступ упрямства, получив фору во времени.

Так, пока упрямец пребывает в растерянности или разочарованно что-то бурчит себе под нос, начинаем укреплять свои воспитательные позиции. Младшему можно спокойно, но твёрдо сказать: …Всё равно надо убрать игрушки. С более старшим можно осторожно развить начатую мысль (…А кто же тогда, no-твоему хороший?) либо заместить негативную реакцию приглашением к совместному поиску решения проблемы (…И что же теперь делать?).

Возможные высказывания:

Раз я плохая, сказку на ночь не жди – плохие мамы сказок не читают. А-а-а, ты пошутила? Ладно, проехали, но впредь думай над своими словами!

Если я плохой папа, расскажи мне, какой ты хороший сын. Внимательно тебя слушаю, начинай…

И что же ты будешь делать с нами, такими жуткими и ужасными?

Недоволен мною – будь сам образцом для подражания.

Обычно подобные формулировки уже сами по себе снижают остроту момента: ребёнок либо смущается и испытывает стыд, либо ему просто не хватает находчивости быстро и удачно возразить – и ссора плавно сходит на «нет».

Правда, здесь надо иметь в виду, что дети сами подчас не прочь «амортизировать» наши высказывания, и получается у них весьма неплохо. Вот, например, как это делает маленький герой рассказа Ивана Бунина «Цифры».

«…Советовали тебе пойти ко мне и попросить у меня прощения.

– А то дядя рассердится и уедет в Москву, – говорила бабушка грустным тоном, – и никогда больше не приедет к нам.

– И пускай не приедет! – отвечал ты едва слышно, всё ниже опуская голову.

– Ну, я умру, – говорила бабушка ещё печальнее, совсем не думая о том, к какому жестокому средству прибегает она, чтобы заставить тебя переломить свою гордость.

– И умирай, – отвечал ты сумрачным шёпотом…»

Отсюда – вывод: обдумывая тот иной воспитательный ход, мы должны одновременно просчитывать возможные реакции ребёнка. Ведь, по сути, большинство средств словесного воздействия «лежат на поверхности» и доступны не только искушённому взрослому, но и ребёнку. Просто в отличие от взрослых дети избирают их либо интуитивно (в силу повышенной восприимчивости, чуткости), либо подражательно (копируя реакции старших в аналогичных ситуациях).

В ситуациях, когда ребёнок явно вас провоцирует – «испытывает на прочность», «ломают комедию» – стоит попробовать вовсе игнорировать капризы. Так театр одного актёра превращается в спектакль без зрителей. А зачем тогда он нужен, раз никто не смотрит?

В качестве примера вспомним уже упомянутую вредину Сусанну из повести Льва Давыдычева, которая шантажирует свою бабушку сообщением о том, что «падает на твёрдый-твёрдый асфальт личиком вниз». Как же реагирует бабушка?

«– Падай, – не оборачиваясь, ответила бабушка, – падай сколько тебе угодно.

– Но я же разобьюсь!

– Разбивайся!

– Потечёт кровь!

– Пусть течёт!

– А как же ты будешь жить без меня?

– Замечательно. ‹…›

Злая девчонка села на асфальт, застучала по нему туфлями. И завизжала. Но бабушка не остановилась, не оглянулась, а шла себе дальше…»

Конечно, надо иметь большую выдержку и железную силу воли, чтобы стоически выносить подобные сцены. Но, как говаривал великий полководец Александр Суворов, «держись, пока силы есть». Возможно, в приведённой ситуации бабушка излишне строга и непреклонна. Но… скажу по секрету: юные читатели этой повести обыкновенно злорадствуют над Сусанной, хохоча и приговаривая «так ей и надо!», а вовсе не сочувствуют.

Казалось бы, почему? Где же ребячья солидарность? Ничего странного: дети ощущают комизм происходящего и интуитивно улавливают авторскую иронию («слабым голоском», «твёрдый-твёрдый асфальт», «личиком вниз»). А главное – они остро чуют фальшь поведения героини, а фальшь не вызывает жалости…

Одновременно с ситуативными приёмами реагирования на упрямство необходимо проводить и общую воспитательную «линию» – демонстрировать правильные образцы поведения. «Детям больше нужен пример для подражания, чем критика», – справедливо утверждал французский писатель Жозеф Жубер. Об этом твердят испокон веков также и философы, психологи, педагоги. Но всё без толку, если не соблюдать несколько важных принципов.

Условия успешной борьбы с детским упрямством: единство требований, последовательность их предъявления, посильность для ребёнка.

Прежде всего, давайте чётко определимся с «минимумом послушания», который должен внедряться в практику общения с детьми. Набор основных идей примерно таков:

1) дисциплина нужна и важна;

2) взрослые имеют право и даже обязаны требовать;

3) ребёнок должен уважать старших и выполнять их требования;

4) упрямство вредно для самого ребёнка.

В свою очередь, само внушение может быть разной степени настойчивости и прямоты – всё зависит от конкретных обстоятельств и от нашей внутренней убеждённости в необходимости того или иного воздействия. С учётом этого существуют разнообразные способы и формы внушения.

Порой строптивец-капризуля и сам толком не знает, чтó ему нужно, а его выкрутасы – скорее общее «проявление характера» и «испытание взрослых». В таких случаях охладить пыл упрямца помогают уточняющий вопрос либо встречная просьба.

Ладно, ты не хочешь рисовать – а что тогда хочешь?

Ты отказываешься мне помочь – тогда расскажи, чем займёшься вместо этого.

Допустим, я не права. Но объясни, в чём именно…

Подобные формулировки часто ставят маленького вредину в мысленный тупик – и ему ничего не остаётся, как уступить или смириться с ситуацией.

Отлаженный механизм борьбы с капризами – свойственная детям подражательность. Нужно лишь направить её на положительные образцы. Это как молоток в руках мастера работает полезным инструментом, а в руках преступника становится орудием убийства.

Давайте понаблюдаем за своими детьми: кем и чем они восхищаются? на кого хотят быть похожими? кто из литературных героев и киноперсонажей им нравится (и с кого можно брать пример)?

«…Чем больше Вася смотрел на Атоса, тем больше ему хотелось быть Атосом. Вася несколько раз подходил к нему и четыре раза погладил его. ‹…›

– Ах, какой послушный пёс! – говорила мама дорогой. – Если бы Вася был таким!

Пришли домой, разделись, умылись, и папа сказал:

– Пора спать, Вася. На место!

И Вася залез в кровать, и лёг, и свернулся клубком, и уснул.

Утром Васю разбудили, Вася хотел зареветь, но вспомнил, что он Атос, и не заревел.

Сели завтракать. Вася полез рукой в банку с вареньем. Мама сказала:

– Фу!

И Вася убрал руку, и взял ложку…»

(Лев Давыдычев «Капризный Вася и послушный пёс Атос»)

Вначале малыш беспечно развлекается, просто играет роль, но при многократном повторе и щедром одобрении с вашей стороны подражание переходит в привычку. А где привычка – там и навык.

На подражательности основан также метод вовлечения друзей в какое-то скучное, рутинное дело или неприятное занятие.

Все твои друзья уже ложатся спать.

Коля тоже ест по утрам кашу.

Давай позовём куклу Машу помочь нам убрать игрушки.

Ребёнку важно осознать: он не одинок в необходимости делать что-то не очень для него приятное. Да и сами трудности всегда легче преодолевать в хорошей компании или при поддержке добрых знакомых.

Чтобы помочь малышу не просто осознать неправильность своего поведения, но и учиться самостоятельно его контролировать, можно придумать ребёнку интересный и выразительный образ: «повелитель желаний», «король эмоций», «властелин своих чувств». Хорошо начать с какого-то занимательного и одновременно поучительного рассказа. Вот неплохая история на этот случай.

Однажды король Фридрих, устав от важных дел, вышел на прогулку. На тёмной аллее он столкнулся со слепым.

– Кто ты? – спросил Фридрих.

– Я – король! – ответил слепой.

– Король? – удивился монарх. – И кем же ты управляешь?

– Собой! – сказал слепой и прошёл мимо.

Фридрих задумался. Может быть, и в самом деле легче повелевать целым государством, чем собой, своими желаниями?

А вот Але это совсем нетрудно. Увидит в витрине красивую игрушку или шоколадку и махнёт ручкой:

– Потом, потом…

Разве она не королева?

(Борис Ганаго «Хочешь быть королём?»)

Можно также поиграть в «Повелителя желаний». Эта увлекательная игра учит детей анализировать поведение и управлять им. Каждый участник называет по два желания. Ведущий (взрослый или старший ребёнок) записывает их и складывает в «волшебную шляпу» или «магическую шкатулку». Затем перемешивает желания и начинает доставать по одному со словами: «Вы – повелители своих желаний и имеете власть отвергнуть самые заманчивые предложения. Придумайте для себя утешительные и убеждающие слова». Затем идёт краткое обсуждение: от каких желаний было труднее и легче всего отказаться? почему? Выигрывает придумавший самые убедительные, интересные и вежливые (!) высказывания.

Вариант или дополнение игры: заранее написать и предложить детям «самые заветные желания». Например, иметь большую радиоуправляемую машинку; получить в подарок огромный кукольный дом; отведать торт в виде замка из чистого шоколада; увеличить на месяц летние каникулы; попасть на другую планету; стать самым сильным (красивым, умным) и др. В этой разновидности игры желания можно сортировать по разным критериям – значимости, нужности, достижимости. Можно также «обмениваться» желаниями и «дарить» их друг другу в знак дружбы и симпатии.

Как и в случаях с агрессией, демонстрируем детям невыгодность упрямства.

Народная мудрость гласит: «Непослушные дети – несчастные дети. Ради них же самих заставь их слушать тебя».

Тут нам в помощь и жизненный опыт, и детская литература. Строптивцы и капризули осмеяны и посрамлены в сказке «Жужуля» М. Пляцковского (о пчеле, не ладившей со всеми лесными жителями), историях про Капризика и Зловредика С. Прокофьевой (о двух незадачливых братцах, вечно ссорившихся и попадавших из-за этого в разные передряги), поэме «Вовкино приключение» Г. Лебедевой (про юного вымогателя-скандалиста, наказанного игрушечным слоном) и многих других.

Помимо наглядно-образной иллюстрации правил хорошего тона, в таких текстах проводятся также идеи ценности дружбы, значимости родителей, важности хороших отношений между людьми, умения ладить и находить общий язык. Причём во многих рассказах и сказках содержится точная и тонкая мысль о том, что доверие и взаимопонимание – не просто правильные слова и общие истины, но именно бесценные ПОДАРКИ и ничем не заменяемые ДАРЫ.

Для начала надо показать ребёнку прямую причинно-следственную связь, взаимозависимость упрямства и негатива.

Пока ты ныл – мы опоздали на прогулку.

Никто не любит вредин и не хочет с ними дружить!

Не дал Мише своё ведёрко – теперь играете поодиночке и не построите большую крепость из песка.

Иногда помогает указание на странность, нелепость, неестественность, нелогичность, противоречивость поведения.

Ты же так хочешь гулять, но при этом копаешься уже полчаса.

Вы сами приняли в игру Сашу, а теперь прогоняете его с качелей.

Мы же с тобой долго выбирали книжку, а сейчас ты не хочешь её читать.

«Матёрым» капризулям следует мягко и ненавязчиво демонстрировать бессмысленность и даже глупость их поведения. А ещё – ненатуральность и обесценивание действий при их частом и навязчивом повторении. Не случайно назидательная поэма Г. Лебедевой «Вовкино приключение» заканчивается тем, что капризный мальчуган превращается в игрушечного, да ещё и продаётся ни за грош:

Иногда полезно представить ситуацию как случайную, нетипичную и даже из ряда вон выходящую. Это гораздо лучше, чем постоянно обобщать проступки ребёнка, усматривать во всяком его действии желание «вредительствовать», делать «назло». Например, сравним высказывания:

Вечно ты ссоришься с дедушкой! // Неужели ты поссорился с дедушкой?

Ты всегда проливаешь суп на стол! // Как же ты умудрился разлить суп?

Илюша у нас знатный грубиян! // Ну и ну, Илюша нагрубил папе с мамой…

В крайних случаях применяем кратковременное наказание, оставляя вредину наедине с самим собой: отходим в сторону на детской площадке, дома уходим в другую комнату. Иногда достаточно просто демонстративно отвернуться, как капризуля спохватывается или, по крайней мере, начинает потихоньку успокаиваться.

Памятуя о детском пристрастии к «секретным» языкам (см. главу 1), попробуем дать также «филологический» совет: побороться со строптивостью и капризами с помощью «тайных» слов и выражений, известных только вам и вашим детям.

Предпосылки для этого имеются почти в каждой семье: наверняка ведь вы используете какие-то интимные обращения или прозвища. Попробуйте продвинуться дальше: придумайте «секретные пароли» или «магические заклинания», позволяющие договариваться и понимать друг друга в конфликтных ситуациях. Изобретите вместе с малышом слова-сигналы гнева, недовольства, несогласия. И, напротив, фразы-намёки на готовность помириться, простить, уступить.

Наконец, «высший пилотаж» – перевоспитание вредины другими врединами. По известному принципу: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Вернёмся к начатой в предыдущей главе истории «про попугая Каруду» и узнаем её завершение.

Однажды в гости к нашей маленькой вредине пришла другая вредина – и в ответ на своё предложение поиграть в «дочки-матери» получила очередную «каруду»… На секунду гостья впала в замешательство, но затем приняла боевую стойку и выпалила скороговоркой: «Каруду-посуду-откуду-пупуду!!!» Вот это мастер-класс! Магия заклинания была разрушена, а коварная его изобретательница, оправившись от потрясения, стала вести себя поскромнее. И не только со сверстниками, но и со взрослыми.

Другой случай «взаимоукрощения» я наблюдала в летнем (тогда ещё пионерском) лагере. Заметив, что одна девочка из младшего отряда проявляет строптивость, начинает несправедливо верховодить и грубо командовать в общих играх, ребята тут же прозвали её «вредина-противина». Такой поворот событий девочке решительно не понравился – и она сделалась гораздо более приветливой и сговорчивой.

Положительный эффект достигается также в ситуациях, когда строптивцам и капризулям дают посмотреть на себя со стороны. Казалось бы, какой тут особый секрет и что вообще может быть проще? Снова всё дело в эгоцентризме, мешающем объективно увидеть и непредвзято оценить свои и чужие действия. «Принцип зеркала» даёт эффект, описанный в сказочной повести Виталия Губарева: очутившись в Королевстве кривых зеркал, девочка Оля быстро поняла неправильность своего поведения в школе и дома.

Не так уж сложно добиться подобного эффекта и в реальной жизни. Например, можно как бы невзначай обращать внимание ребёнка на чьё-то неправильное поведение: указать на разбушевавшегося карапуза в автобусе; вместе заглянуть за забор школы или детсада, где озабоченная воспитательница или ведущая «продлёнки» уговаривают Серёжу уступить качели Вике или пытаются заставить модницу Светку надеть в холод шапку и перчатки. Здесь как раз тот нечастый случай, когда есть возможность поучиться на чужих ошибках.

Приём объективации поведения – комическое его описание и даже прямое высмеивание – используют и многие детские писатели. В том же «Королевстве кривых зеркал», адресованном старшим дошкольникам и младшим школьникам, на этом построены и весь сюжет, и основная мораль. Младшим стоит показать советский мультик про буку (Нина Шорина, 1984); почитать подборку стихов Агнии Барто («Есть такие мальчики», «Подари…»), сказки Ольги Колпаковой про Буку, рассказ Льва Давыдычева «Капризный Вася и послушный пёс Атос», повесть Владимира Воробьёва «Капризка – вождь ничевоков».

«…Только Павлик хотел позвать Капризку, как тот уже за спиной другого мальчика очутился.

– Толкни Павлика, толкни Павлика! – лопотал он. – Увидишь, что будет!

Мальчик толкнул Павлика. И заплакал, потому что кто-то его самого ущипнул.

– А, ты так! – закричал Павлик на Капризку. – Ребята, смотрите! Капризка! Он всех нас поссорить хочет!

И тут все дети увидели Капризку.

Капризка захлопал глазами, показал ребятам язык и запрыгнул на люстру.

– Ловите его, ловите! – закричали все».

«Ловить Капризку» нам приходится как минимум лет пятнадцать: вначале справляясь с детскими кризисами полутора, трёх и семи лет, а затем, после совсем небольшой передышки, входя в «ударную пятилетку» пубертата. Это рутинный, часто изнуряющий, но иногда увлекательный и всегда благодарный труд.

Если не сразу – так потом, спустя какое-то время сыновья и дочки, воспитанники и воспитанницы, ученики и ученицы оценят наши попытки, старания, усилия. Пусть не всегда успешные, но исполненные любви и добра. А если даже и не оценят, то непременно вспомнят, ведь и у них когда-нибудь будут свои дети. Память, знаете ли, тоже дорого стоит…