1998, май. Публикуется впервые.

Сегодня я расскажу вам о том, какие невероятные религиозные коллизии порой случаются в некоторых регионах нашей, несмотря ни на какие урезания, необъятной родине. Речь пойдёт о Калмыкии.

Формально калмыки считаются буддистами, но многие из них крестят детей, соблюдают православные праздники, держат в домах иконы. Буддизм в Калмыкии претерпевает реформацию, но сейчас поговорим об иных вероисповеданиях, появившихся в последние годы в Калмыкии.

Своеобразное религиозное состояние Калмыкии во многом определяет её президент – Кирсан Илюмжинов, который, будучи человеком творческим и ищущим, является, на мой взгляд, носителем своеобразной религиозной идеологии, которая отчасти выражена в его книге «Калмыкия – земля духа: национальная идея».

Илюмжинов утверждает существование некоторого «единого потока духа», который объединяет эпическую мудрость, язычество и буддизм. Но Илюмжинов не ограничивается этномудростью одного калмыцкого народа. Большое почтение он проявляет к РПЦ, регулярно, до самой смерти болгарской прорицательницы Ванги ездил к ней за советом, имел аудиенции у Иоанна Павла II в Ватикане.

Улицы Элисты и даже гостиничные номера обклеены портретами Илюмжинова то в обществе Далай-ламы, то в обществе патриарха Алексия.

В начале своего правления Илюмжинов выступил с проектом строительства храма Всех религий, но потом забросил эту идею, убедившись в её неосуществимости.

Идея объединения религий Востока и Запада, некой «планетарной веры» оказалась созвучной мунизму. Муниты в течение нескольких лет поддерживались калмыцкими властями и даже получили допуск в школы и вузы. Потом и это надоело Кирсану. Мунитов выгнали из Калмыкии.

А в 1995 году в республике была организована самостоятельная православная епархия, которую возглавил епископ Зосима.

Епископ Зосима человек энергичный и умелый политик. Одно время он был депутатом калмыцкого парламента и поддерживал Илюмжинова на выборах калмыцкого президента.

Элистинская епархия – одна из самых крохотных в РПЦ. Наибольшая сложность заключалась в упорядочении отношений с буддистами. По приглашению буддистов епископ Зосима побывал на Тибете и всячески подчёркивал уважение к национальной религии калмыков и главе калмыцкого народа, который на свои личные и на бюджетные средства строит в республике не только хурулы (дацаны), но и православные церкви.

В калмыцкой среде можно встретить не только буддистов и православных, но и баптистов, и пятидесятников, и адвентистов, и даже – католиков. В моей записной книжке, хранящей жар калмыцких степей, сохранился рассказ о том, как неожиданно волею одного-единственного калмыка Римо-Католическая церковь оказалась на просторах Прикаспийской низменности.

Жил-был в Элисте в начале 90‑х годов калмыцкий интеллигент Алексей Кикшаев. Он занимался изучением различных верований и пришёл к выводу, что истинная вера – католичество. Поскольку в Калмыкии в ту пору живой католик был такой же редкостью, как эвенкийский шаман, Алексей отправился на Украину, в город Львов и разыскал там костёл латинского обряда. Со словами «Я католик!» он бросился к проходящему священнику и потребовал незамедлительно крестить его.

Глядя на худощавого темпераментного человека с миндалевидным разрезом глаз, ксендз сделал вывод, что перед ним скорее всего – не поляк. Испытание в вере было непродолжительным. После нескольких вопросов выяснилось, что приезжий элистинец не знает о католичестве ровным счётом ни-че-го. Старенький патер вздохнул, снабдил его литературой и, произнеся «ad majorem Dei gloriam» («для вящей славы Божией»), отправил в Калмыкию набираться знаний.

Вы полагаете, что этим всё и кончилось? Ошибаетесь, друзья, ошибаетесь. Если калмык решил стать католиком, он им обязательно станет. Такой уж это народ. Упрямый.

Кикшаев оказался человеком крепким и через год снова приехал во Львов и снова отвечал на вопросы старенького патера…

Получив святое крещение, Кикшаев возвратился в Элисту и развернул бурную кампанию по рекламе католичества. Денно и нощно он выступал с лекциями в университете, в домах культуры, писал статьи в местной прессе. Благодаря его активности, калмыки впервые услышали о католичестве, а местные поляки и немцы вспомнили веру своих дедов.

Неутомимый Кикшаев пробился на приём к Илюмжинову и потребовал открыть католический приход. Тогда-то Кирсан и произнёс свою знаменитую фразу: «В Калмыкии всего один католик, но я готов дать землю для строительства костёла».

Кикшаев связал Илюмжинова с Апостольской администратурой, после чего Кирсан обратился к Папе с предложением заключить конкордат между Ватиканом и Калмыкией. Папа уклонился от экстравагантных решений, но познакомил его с францисканцами, с которыми и был заключён договор о сотрудничестве.

Орден братьев меньших конвентуальных – францисканцев существует в России ещё с дореволюционной поры. В настоящее время францисканцы работают в некоторых российских регионах, а в Москве существует монастырь во имя святого Франциска Ассизского.

Поздней осенью 1993 г. в Элисту прибыл священник Ярослав Вишневский. В первые дни его приютил епископ Зосима – и позволил в течение месяца жить при епархии и служить мессу в просфорной.

Владыка Зосима традиционно поругивает католиков, но не отказывается встречаться и даже участвует в совместных публичных диспутах «чья вера правильней», после чего отправляется в гости к отцам-францисканцам «пить кофе».

Сегодня католики составляют в Калмыкии общину численностью около 60 человек, основу которой поначалу составляли немцы, а после их отъезда в Германию – русские и армяне. Есть и калмыки, хотя – немного. Свой буддизм всё-таки ближе. Католики активно работают в больницах, ведут кампанию против абортов и планирования семьи.

С буддистами отношения хорошие. Вместе молились в день памяти жертв СПИДа. Помните, несколько лет назад в Элисте случилась трагедия – невинных детей случайно заразили СПИДом в одной из больниц?

Богослужения проходят в сборной часовне, которая была подарена приходу Св. Франциска немецкими единоверцами и собрана из модулей всего за один день, что потрясло элистинцев.

А что же случилось с самим Алексеем Кикшаевым, калмыцким апостолом латинской веры? Доподлинно неизвестно, но поговаривают, что стал он монахом и следы его затерялись в кельях францисканских монастырей на дальних островах Атлантического океана.

Вот так создаются церкви.