— …Ты слышал обвинения, — повернувшись ко мне, произнесла Карини. — Что можешь сказать в оправдание?

Ну вот, пришло время блеснуть ораторскими способностями. Я прошел немного в сторону и оперся о балку — ноги подкашивались.

— С разрешения совета, я буду отвечать по каждому пункту обвинения отдельно.

Я замолчал, ожидая реакции. Никто не проронил ни звука. Карини наклонила голову, соглашаясь. Можно продолжать.

— Вы слушали отчет учеников Карини, которые выполняли роль посланников Совета. Эти два вампира, — жест в их сторону, — со своей задачей не справились.

Глухой ропот со стороны «молодого».

— Именно так, — подтвердил я. — Если бы не Фаргел, перед чьей мудростью я преклоняюсь… — я поклонился Учителю. Тот ответил едва заметным кивком. — задача, поставленная Советом, оказалась бы невыполненной.

— Ну, еще бы, — буркнул Даулет, — убег бы куда подальше.

— Сохраняй протокол, — посоветовал ему Дуккон. — Если хочешь выступить, твое время настанет. Продолжай, новичок. И, пожалуйста, переходи к делу.

Я кивнул и вернулся к прерванному монологу:

— Я очень высоко ценю авторитет Карини и сожалею, что новички, одаренные ее благосклонностью, не изжили в себе злобы, раздражения, нетерпения, — всех тех качеств, которые мешают стать истинными вампирами. Отправленные с высокой миссией ученики сочли недостойным проявлять терпение и непоколебимость. Вместо этого они решили уладить дело грубым насилием, на что я, как желторотый новичок, ответил тем же.

Во время моей выспренней речи Даулет саркастически ухмылялся, Карини недовольно хмурилась, Фаргел задумчиво перекатывался с пятки на носок. Знаю, о чем думаете: мол, пытаюсь вину на другого взвалить! Не-ет, все гораздо интереснее:

— Таким образом, все происходящее между нами следует рассматривать исключительно как личное дело юных глупцов.

— Эти глупцы несли тебе волю Совета Старейших, — мягко заметила Карини, но от ее «мягкого» тона внутри меня все зашаталось, застонало. Вот теперь мне действительно стало страшно.

— Я подчиняюсь Совету… — голос пресекся. — Поэтому я здесь.

— Или потому, что не рискнул возражать воле Фаргела, — ласково пожурила Карини.

— В таком случае пусть Фаргел выберет мне наказание!

— Ты еще не ответил на остальные пункты обвинения, — заметил Дуккон.

У-у, вампирище, чтоб тебя!!

— Что касается моей схватки с Даулетом, то этот уважаемый Старейший, вероятно, запамятовал, что изначально схватку затеял мой ученик… — Фаргел вздрогнул и удивленно вскинул голову. Ах да, он еще ничего не знает. Потом объясню. — Как смертный, он больше подвластен чувствам. Его можно понять. Мой долг — уберечь ученика. Поэтому я вмешался.

— Это правда? — Карини повернулась к Даулету.

— Да, — нехотя признал тот. — Схватку затеял смертный. Но ученик Фаргела должен был остановить его.

Карини обернулась ко мне:

— Что скажешь?

Устало вздохнув, я обреченно произнес:

— Я должен был спасти своего ученика. Это мой долг.

— Весьма самонадеянно, — проронил Дуккон.

Пока я метал в го сторону затравленный взгляд, в стороне зашевелился Даулет:

— Если ты всего лишь хотел уберечь ученика, куда делся охотник?

Вампиры заинтересовано глянули в мою сторону. В ответ я попытался испепелить Даулета взглядом, но тот даже не поморщился: то ли огня во взоре не хватило, то ли гореть было нечему.

— Отвечай, новичок, — промурлыкала Карини, решив, что пауза затянулась.

— Я к нему даже не прикоснулся, — и это было абсолютной правдой. — Охотника уволок Дима. Я здесь ни при чем.

— Так уж ни при чем?! — съязвил Даулет. — Скажи еще…

— Когда началась схватка, я уже засыпал, — резко оборвал я Старейшего и сам поразился такой дерзости. — Ты это сам знаешь!

Даулет озлился:

— Не дерзи мне, сопляк!

— Это правда? — обратилась к разгневанному Старейшему Карини. Тот скривился, будто его полоснули ультрафиолетом.

— Ну? — мелодично поторопила женщина-вампир.

— Правда, — кое-как выдавил Даулет с таким несчастным видом, что… Нет, жалеть его я не буду.

— Судьбу смертного это не меняет, — заметил Дуккон.

Даулет тут же оживился:

— Я сам оторву ему голову!

— Возражаю! — быстро вставил я. — Он мой ученик и имеет право на защиту.

Народ заметно развеселился. Даже Фаргел — и тот на мгновенье утратил свой безучастный вид. Мой яростный противник — Даулет — и вовсе потерял дар речи, безостановочно тыкая в мою сторону пальцем. Я что, что-то не то сказал?

— Похоже, ты совсем не знаешь Кодекса, новичок.

Я повернул голову. Это… Как же тебя? Парме!

Ее глас был менее певуч, чем голос Карини, но и звучал беспристрастно:

— Любого, кто напал на Старейшего, ждет смерть. Таков порядок.

— Но он ничего не знал об этом законе! — запротестовал я.

— Незнание законов не освобождает от ответственности! — съехидничал Даулет.

Я в отчаянии повернулся к Фарглу. Тот флегматично повел плечами:

— Элементарная забота правящей верхушки о своей безопасности

— Но он мой ученик, — загнанно повторил я.

— Значит, тебе и восстанавливать справедливость, — томно улыбаясь, сообщила Карини. — Как Учитель, ты несешь ответственность за все его действия.

— Что это значит?

— Ты должен убить его. Тем самым докажешь Совету свою преданность.

— А если я откажусь?

— Значит, умрешь сам. Потом со смертным разделается кто-нибудь другой.

Вот, значит, как: либо моя жизнь, либо — его! Убивать я, конечно, не буду…

— Думаю, всем нам ясно: Кеша откажется это делать, — вдруг проговорил Фаргел. Фаргел?? Я думал, он на моей стороне.

— Каждый сам выбирает свою судьбу, — отозвалась Карини.

— И, тем не менее, он откажется: в нем еще слишком много человеческого.

— Чувствам не место в нашем обществе! — провозгласил Даулет.

Кто бы говорил! Я сделал еще одну попытку испепелить гада. Попытка провалилась.

— Прошу у Совета разрешения самому покарать смертного, — произнося эти слова, Фаргел смотрел на Дуккона.

А что, с Фаргела станется прикончить Диму, чтобы выгородить меня! Запросто!

— Я сделаю это сам! — решительно крикнул я, вызывающе глядя на присутствующих.

— И покажешь нам его голову? — осведомилась Парме.

— ?

— Таков закон. Мы должны убедиться, что тебе можно доверять.

Первым моим побуждением было покачать головой и отступить назад. Спохватившись, я молча кивнул.

Мои колебания отметил острый взгляд Дуккона:

— Он лжет.

Старейший говорил, не возвышая голос, не угрожая, — просто констатировал факт. Я подождал, не выскажется ли кто в мою защиту — но нет, Фаргел хранил молчание. Придется выкручиваться без него:

— Я сам выбираю свою судьбу.

— Пока еще нет, — неожиданно заметила Карини.

Ась? Опешив, я недоверчиво глянул на нее. Если я правильно помню…

— Жак! — позвала она после краткого раздумья.

— Да, госпожа?

— Расскажи нам еще раз, как вы сообщили ученику Фаргела про требование Совета. Постарайся вспомнить каждое слово. Фаргел, Даулет, задавайте вопросы.

Ну, Даулету только это и нужно было. Уж он-то со своей ролью прокурора справился на «отлично»: задавал наводящие вопросы, уточнял, любым способом подчеркивал верность действий посланников. Ему противостоял Фаргел: спокойный, лаконичный, уверенный. Этот ни на что не намекал — просто «выворачивал» Жака наизнанку, докапываясь до мельчайших деталей. Вроде бы и слова в мою защиту не говорил, но отвечая на его вопросы, Жак раз за разом подтверждал: да, мы ударили первыми; да, он остановился, когда мы потребовали; да, Вэл первым пролил кровь.

— …Достаточно! — произнесла Карини спустя какое-то время. — Вэл, ты нарушил кодекс посланника.

Понурив голову, «молодой» шагнул вперед.

— Ты уже понес наказание смертью. Тебя спас Фаргел: теперь ты его должник. В качестве списания долга ты никогда не будешь мстить этому новичку. Ты принимаешь это, Фаргел?

Фаргел поклонился:

— Я принимаю.

— Теперь ты! — Карини сфокусировалась на моей скромной персоне. — Ты явно выразил свое нежелание следовать воле Совета; и ты знал о каре за отказ. Фаргел, тебе придется заняться двумя юнцами.

Вопреки моему желанию, никто ей не возразил — хотя бы насчет меня! — даже Фаргел!

Повисла мертвая тишина. Ничего не понимая, я переводил взгляд с одного лица на другое. Неужели они в самом деле рассчитывают, что наставник посягнет на мою жизнь? Это же глупо!

Или я ошибаюсь??

Если так, мне пора драпать! Куда?? Любой из Старейших догонит меня и даже не вспотеет. Фаргел, помоги! — с мольбой в глазах я встретил взгляд наставника. Нет, Друга!

— Я настаиваю на соблюдении протокола, — тихо, невыразительно бросил Фаргел.

— Зачем тебе это? — удивилась Карини. — Убей его сейчас.

— Я настаиваю, — повторил Учитель.

— Твое право, — не стала спорить Карини. — У тебя есть ровно сутки.

— Иди за мной, — Фаргел выпрыгнул из-под крыши.

Я двинулся следом.

— Постой, новичок, — проговорил Дуккон, взяв меня за плечо. Мне послышалось или в его глазах действительно светился интерес? — У тебя есть максимум сутки, чтобы раздать долги. Воспользуйся случаем. Может быть, Боги явят тебе свою милость.