После схватки с Железным Великаном я переждал около семи часов, думая о том, как уничтожить его и буйволов. Все это время моя сломанная кисть ныла, не давая мне заснуть. Отсутствие сна обозлило меня, и я знал, что злость поможет мне в предстоящем бою. Сколько бы я не пытался думать, я не придумал ничего нового. Мне пришлось смириться с единственным решением. Это будет рукопашная бойня. Они посчитают меня уязвимой добычей и откажутся от тяжелых штуковин, сбросив их, как мы обычно сбрасываем карты.

Моя кисть до сих пор оставалась смертельно опасным оружием. Пара ударных обезболивающих доз привела бы меня в порядок, однако Басолуза вкалывала одиночные. Я разрабатывал опухшую руку, сжимая и разжимая кулак. Басолуза следила за мной.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросила она.

— Тупая боль. — сказал я.

— Лекарства очень сильные. Посмотрим, как ты запляшешь, оставшись без укола.

— Сколько там доз?

— Достаточно.

— Приготовь шприцы на ночь.

— Надо что-то делать. С костями не шутят.

— Мы что-нибудь придумаем. Завтра утром.

— Здесь вряд ли найдется доктор. Я не смогу тебя починить.

— Завтра утром. — повторил я.

Я взял гранату и мачете. Басолуза села, поглаживая мой хребет.

— У нее было достаточно опыта?

— Четыре пули за полчаса.

— Может быть, вернемся в Дрендал?

— Я не дойду. Нужно наладить руку.

Я сидел в номере, объятым тьмой, а на улице сверкали костры, разожженные панками. Басолуза мягко гладила мою спину, опасаясь, что причинит мне боль. Где-то в глубине моего сердца родилось чувство, будто что-то произойдет в эту самую ночь. Что-то безумное и ужасное.

И это случилось.

Близ полуночи послышались выстрелы. Я вскочил и приблизился к окну, чтобы рассмотреть происходящее. Стекло оказалось грязным, а рама заколочена, поэтому мне пришлось выйти на улицу. Множество панков собралось на оживленной площади. Они дико кричали, прыгали и потрясали оружием, казалось бы, готовые убивать хоть сейчас. Я увидел, как невдалеке два миньона Железного Великана вели связанного панка. Они провели его к большому деревянному пьедесталу, втащили по лестнице и привязали к железному столбу.

— Я не виновен! — вопил он. — Железный Великан нас обманул!

Один из миньонов ударил его по хребту. Связанный скорчился, жадно хватая воздух.

Я всмотрелся в его пасть. Это был панк из гостиницы.

Железный Великан и остальные миньоны стояли позади пьедестала. Окруженный возбужденной толпой, он замер, широко расставив ноги.

— Этот предатель, — он указал рукой на панка. — Только что попытался застрелить меня! Я дал ему абсолютно все, о чем он мечтал! Кров, еду, драгоценное Счастье, я все это отдал ему, а чем он отплатил мне взамен? Чем, я спрашиваю вас?! Правильно, он отплатил мне неуважением! Смотрите же на него, обитатели Панк Дауна! Отныне и впредь так будет с каждым, кто нарушит всеобщий закон!

— По его вине погиб мой брат! — внезапно крикнул панк. — Все, кто ушел отсюда, мертвы! Ему нельзя доверять, братья мои!

Миньон, стоявший на пьедестале, ударил его второй раз. Другой миньон стал обливать его бензином из канистры.

— Он должен понести достойную кару! — закричал Железный Великан.

— Достойную кару! — подхватили панки.

— Так будет с каждым, кто воспротивится закону!

— С каждым, с каждым, с каждым кто воспротивится закону!

Рядом со мной стояла невысокая сучка. В ее конечностях лежало ружье.

— Выстрели ему в сердце… — приказал я.

— Выстрелить ему в сердце? — она ошеломлено взглянула на меня. — Но зачем же? Он ведь и так сгорит!

— Я сказал, выстрели ему в сердце!

Сука не подчинилась мне. Когда я сделал рывок, чтобы отнять у нее ружье, она проворно устранилась, затерявшись среди толпы.

— Он и так сгорит! — послышался ее визг. — Он весь сгорит дотла, а мы посмотрим на эту кару!

— Бога ради освободите же меня! — взмолился панк, сплевывая бензин.

И вдруг, резко вскинув глаза, он увидел меня, самого высокого среди животных, и крикнул в последний раз:

— Они принесут вам освобождение!

Миньон воткнул в него лезвие, и тогда панк опрокинул лицо. Второй миньон воспламенил его тело факелом. Толпа остервенело заверещала, предвкушая огненное зрелище. Позади меня грохнул выстрел.

— Огонь породил тебя, и огонь тебя заберет! — ревела толпа.

Панк больше не кричал. Он был мертв. Я оглянулся. Басолуза кивнула мне из разбитого окна.

— Железный Великан мой! — крикнул я.

Убитый панк разгорался. Рассматривая его, толпа завопила оглушительней.

Два миньона спустились с пьедестала, на котором сгорало тело, и присоединились к Железному Великану. Все вместе они отправились к своему убежищу. Я выступил вслед за ними, стараясь не упустить их из виду. Панк Даун пульсировал и горел, отпуская в небо бесконечные ракеты, полные бренных душ. Из чоппера на вертолетной площадке доносилась заводная мелодия старых времен.

Я не знал, как она называется, однако невольно стал насвистывать ей в такт, приближаясь к резиденции Железного Великана. Кое-какие панки, имея огнеметы, освещали площадь пожирающим огнем, но столб, на котором полыхал убитый, они не посмели тронуть. Затуманенные сучки, пораженные моей мощью, соблазняли меня спелыми тушами, чтобы получить наличные и чтобы позже приобрести свое Счастье. У меня не было времени на разговоры. Я просто расталкивал их обеими руками, освобождая себе дорогу.

Это все было низменно и даже меня воротило от этого убожества. Я не знал, что будет после того, как я избавлю этих животных, убив червя, который паразитировал их рассудок. Я не знал, что давал им Железный Великан, но я судил по их оболочкам и видел, что это средство затяжного сладостного полета. Если они потеряют хозяина, они либо смирятся с этим, либо обрушатся на нас звериной массой, и тогда нам придется убить их всех. Но если они смирятся и оставят нас в живых, то, как они будут жить, утратив свое Счастье? Почти все глаза, которые я наблюдал, раскрывали своих обладателей.

Потеряв свое Счастье, они погибнут.

Несколько безумцев, находясь вблизи пьедестала, забрасывали камнями полыхающее тело.

— Гори же в аду, не ведающий подлинную мечту! — ревели они. — Справедливая кара настигла тебя!

Я разогнал их тяжелыми ударами.

— Опомнитесь, ублюдки! — закричал я. — Разойдитесь в стороны, безумцы!

— Я вижу огни Нирваны! — воскликнул панк, смотря в небо.

— Там только звезды! — сказал я ему. — Ты не можешь это видеть!

— Нет же! Нирвана прямо по курсу!

Да, Железный Великан, я устрою тебе колыбель Нирваны. Я покажу тебе небеса, озаренные райским солнцем, и покажу пещеры, наполненные адским смогом. После твоей кончины твое тело разложится, и останутся только железки, которые когда-то поддерживали твою искаженную обшивку. Твое волшебство окончится в полночь, так же как развалится карета Золушки, оставив после себя гнилую тыкву.

Пробившись сквозь толпу, схваченную безумием, я спешно приблизился к дому, освещенному факелами. На первом этаже горел свет, а на втором было темно. Окна первого этажа были завешаны шторами и перекрыты толстыми решетками. Решетки я вряд ли бы осилил. Оставалось идти через дверь. По ступеням я взошел на просторное крыльцо и остановился у двери. Перед тем как войти, я ввел себе адреналин, и глянул через плечо.

Позади меня раскинулся гудящий ночной Панк Даун, обреченный на вымирание.

Я положил гранату в нагрудный карман куртки, а затем с силой ударил дверь ногой. Преграда раскрылась. Я переступил порог и прикрыл ее, осмотревшись. Передо мной раскинулась просторная гостиная. Тут была грубо сколоченная двойная лестница. Оба подъема выводили к площадке с деревянной дверью. По обеим сторонам от меня тоже были двери, но они были заколочены толстыми досками. Я нарочно громко откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание, будто говоря: "Я уже здесь, сукины дети", но вместо этого крикнул:

— Я пришел, как и обещал!

Я сказал это громко, и дверь наверху распахнулась. Из нее стали поочередно выходить миньоны Железного Великана, а последним появился он сам. Опершись ладонями на крепкие перила, он сплюнул в мою сторону и свирепо оскалился. Миньоны, похожие на кошмарных чудовищ, разделились на две боевые группы. Три глыбы встали слева от Великана, а еще три справа. Запусти я в него мачете, он бы с легкостью увернулся. Мне пришлось оставить идею с метанием лезвий. Рисковать было сейчас равносильно смерти, и поэтому я не рисковал.

Между нами протянулось не меньше пятнадцати метров.

— Я не ожидал, что ты придешь один. — Железный Великан хрипло рассмеялся. — Этакий доблестный герой…

— В твоем городе достаточно панков, чтобы прикрывать твой прогнивший зад.

— Ты прав, — Железный Великан кивнул. — Панк Даун слишком популярное место. Сюда еженедельно стягиваются порции новых кусков. И все они готовы отдавать мне последние деньги взамен на Счастье. У меня всегда будет прибыль. Популяция Панк Дауна и надежные источники обеспечат мне неплохой капитал. Это беспроигрышный вариант, но вопрос состоит в том, насколько сильно повлияете на панков вы.

Раздались шаги. Я посмотрел назад и увидел темный силуэт, на всех парах несущийся к дому.

Железный Великан приказал:

— Запри дверь и не шевелись.

Я сделал так, как он попросил. Закрыл дверь на ключ и не шевелился. Шаги сначала били по земле, а затем они перенеслись на лестницу. Раздался стук в дверь. Послышался голос сучки:

— Вертолет готов, хозяин!

— Отправляйтесь немедленно!

— Мы будем к утру, хозяин!

Шаги сотрясли лестницу и стихли. Я снова расслышал крики, клокочущие на площади.

— Куда полетит вертолет? — спросил я.

— Это не должно тебя волновать. — он дал знак миньонам. — Убейте его, а потом возвращайтесь ко мне.

Развернувшись, он уже собрался ускользнуть в дверь, когда я сказал ему:

— Ты убил беднягу, потому что он сказал правду.

Железный Великан обернулся. Он с удивлением посмотрел мне в глаза.

— Ты шутишь? Он пытался застрелить меня, утверждая, что из-за меня погиб его брат.

— Нет. Он погиб по твоей вине. Великий Поход, организованный тобой, завершен. Все безумцы, которых ты отправил, что бы сеять освобождение, уничтожены. Мы перебили их в сражении при Дрендале, после того как им удалось взять город. Ты плохой король. Твое правление подходит к концу.

Его пасть померкла, а губы стали сухими.

— Мы пришли сюда, — продолжал я. — Чтобы освободить этот город. Вы заживо сожгли живую плоть, и за это вы должны умереть, проклятые паскуды. Ничто не проходит безнаказанно. Утром здесь не останется ничего, что могло бы напоминать о тебе и твоих выродках.

— Уничтожьте его! — прохрипел Железный Великан. — Убейте и разрубите на куски, а после убейте его приспешников! Их тоже разделайте по частям!

Миньоны подождали, пока хозяин не скроется за дверью, а потом они посмотрели на меня тупыми рылами и ощерились.

— Ты лакомая добыча. — сказал один, выдвигаясь вперед. — Мы любим такие куски.

Я бросил ключ себе под ноги.

— Так вам будет спокойней.

— Смотрите, он решил нас позабавить!

У меня была возможность открыть дверь, убежать отсюда и позвать остальных. Вместе мы запросто могли бы сравнять с землей этот дом, а если бы понадобилось — взять в плен этих ублюдков и казнить их публично, медленно спалив на костре, однако я решил идти до конца.

Миньоны выдвинулись ко мне, чтобы убить меня. Неуклюжие и тупые.

Три миньона спускались ко мне по правой лестнице, а еще три по левой лестнице. При каждом шаге я слышал мерзкий смех и звон железа. Клепки, серьги, холодное оружие — они походили на роботов, в которых заложили только один приказ — уничтожать. Я знал, что если буду бездействовать, миньоны одновременно спустятся с лестницы и нападут на меня вшестером. Поэтому я выбрал троих миньонов слева и рванул им навстречу. Как только я преодолел первые ступени, ближний ко мне обнажил боевое лезвие.

Я извлек из чехла мачете.

— Посмотрите на эту штуку! Такой рубят заледененное мясо!

Миньон выпустил ногу, собираясь перебить мне нос, но я легко увернулся, вскочил на три ступени и наотмашь стегнул пасть ублюдка. Он вскрикнул от боли, лишившись обоих глаз. Я столкнул ослепшего с лестницы, ударив его локтем в висок. Пока он кубарем катился вниз, завывая от боли, тяжелая цепь проскочила в сантиметре от моего плеча. Я отскочил к перилам. После второго удара цепь завязла, сомкнув перила стальными кольцами. Я настиг миньона, пока он силился освободить оружие. Я пробил его сердце лезвием. Он так и рухнул на колени, крепко вцепившись в цепь. Третий миньон бросил в меня нож, но я вовремя прикрылся трупом второго и нож угодил ему в хребет.

Оттолкнув покойника, я вырвался на площадку.

Рубящим ударом я отсек метальщику пятерню на правой конечности. Он скорчился и схватился за обрубки фаланг, а мне оставалось вспороть ему горло, что я и сделал. Пока умирал третий, остальные миньоны прибавили скорости. Четвертый и пятый уже подступали снизу, а шестой, вернувшись наверх, рванул ко мне через площадку. Я поднял третьего миньона и кинул в тех, что двигались по лестнице. Шестой, пробежав площадку, опрокинул меня огромным стальным плечом. Я повалился, сохранив мачете в руке. Улучив момент, миньон оседлал меня, пытаясь изрезать меня ножом. Больной кистью я намертво вцепился ему в шею, а той, в которой было лезвие, нацелился в потный лоб. Краем глаза я увидел, как на лестнице медленно оправлялись остальные. Я знал, что снаряд их как-то задержит.

Стремительным ударом я пробил вспотевший лоб шестого миньона. Он содрогнулся и с хрипом опрокинулся назад. Я столкнул с себя тяжелую тушу и поднялся, увидев последних ублюдков. Они все еще поднимались ко мне. У одного была перебита голова, а второй, менее истекая кровью, ощутимо хромал. Я стал спускаться им навстречу, думая, что вот сейчас они бросят железо и дадут деру, однако я ошибся. Все та же тупая уверенность горела в их глазах. Первым шел миньон с побитой головой. Я убил его, когда он еще не успел опомниться. Миньон, который хромал, боковым ударом попытался уложить меня, но мне достаточно было сделать легкое движение, и он промахнулся, оттого верно, что недавно был оглоушен покойником. Его нож застрял в деревянном бревне.

Находясь у стены, я с удара перерубил ему шею.

— Так держать, Варан… — сказал я себе.

Передохнув, я задержался у двери, за которой исчез Железный Великан, и прислушался. На улице все еще стояли нечленораздельные крики. Я увидел в окнах кровавые отблески костров и подумал о будущем панков. Есть ли оно? Только сейчас я заметил, что из щеки у меня сочится кровь.

Из нагрудного кармана я вытащил гранату, выдернул кольцо и придержал чеку. Прижавшись к стене, я громко постучался. Грянул выстрел, который едва не разнес полдвери. Я быстро отыскал пробоину, сделанную сгустком крупной дроби, и забросил в нее гранату. Прошло три секунды, и грянул взрыв. Петли не выдержали. Дверь опрокинулась, а из комнаты вырвались осколки стекла и части разбитого хлама.

Я подождал, пока рассеется дым. И потом вошел. Вокруг меня все горело, побитое и развороченное взрывом.

Посредине комнаты, заваленный обломками, полулежал Железный Великан.

Правая часть его тела истекала кровью, набитая осколками. Опираясь локтем на землю, он едва дышал и плевался кровью. Я навис над ним, заглянув в его затухающие глаза.

— Я ранен… — выдавил он. — Там на полке есть медикаменты.

— Жгут мертвых, сжигают заклятых врагов, но неповинных живых не предают огню. Ты думал, что сможешь уйти от этого. Зло вернулось к тебе.

— Он… всего лишь труп, ты должен понять. Послушай, у меня много денег. Если хочешь, возьми их. Возьми все, что есть. Они… они лежат в ящике стола. Там больше ста тысяч. Тебе хватит на все. Я прошу тебя… медикаменты…

— Куда полетел вертолет?

— За Счастьем. Если тебе нужны наркотики, просто скажи мне, и я все устрою. Ты получишь, сколько пожелаешь. Только дай мне… дай мне эти…

— Когда он вернется?

— Утром… мне нужен хирург… Боже, из меня хлещет кровь…

Я поднял дробовик Железного Великана.

— Хорошее оружие. Мой напарник предпочитает дробовики.

— Медикаменты… убей меня, черт возьми…

— Ублюдки, сжигающие невинную плоть, подыхают в мучениях.

Я поставил упавший стул и присел, наблюдая мучения Железного Великана. Он лежал передо мной, ничтожный и сломленный. Ему оставалось жить не больше пяти минут, но я знал, что эти минуты, полные страданий, протекут очень медленно. Железный Великан содрогался от боли, ворочался с боку на бок, а потом, кряхтя и плача, он насилу вырвал из себя один осколок, затем второй, и кровь хлынула сильнее.

— Убей же меня, убей… — жалобно умолял он.

И я, наконец, сжалился над ним, выстрелив ему в затылок. Дробь порвала кожу, пробила череп, наполнила мозг, и тогда Великан скончался. Из стола я забрал все деньги, какие в нем были. Сто тридцать тысяч. Вполне вероятно, что он сумел накопить такое состояние. Одержимые Счастьем, панки не считали стоимость доз, отдавая все, что у них было.

Спускаясь по лестнице, я стрелял миньонам в головы, не брезгая осторожностью. Взбудораженная толпа панков не решилась ворваться в дом. Она поджидала меня на улице. Обступив крыльцо, панки держали в руках факелы и ружья. Не замечая их, я медленно зашагал в гостиницу.

Другая часть панков, извергая проклятия, пыталась захватить пьедестал. Стоя на его вершине, Ветролов и Дакота снимали со столба черный обугленный скелет, а Стенхэйд выпускал в воздух очереди, и от этого толпа поджималась, испуганно пятясь назад.

— Разойдитесь, сукины дети! — кричал Стенхэйд. — Пойдите прочь, животные!

Курган и Басолуза стояли внизу. Они защищались прикладами. Завидев меня, панки оставили их, устремившись ко мне. Когда они настигли меня, они зашагали наравне со мной.

— Почему были выстрелы? — спрашивали они. — И где Железный Великан?

Чтобы ответить, мне пришлось остановиться:

— Я убил Железного Великана! Теперь я ваш Бог! И я приказываю вам уходить! Вы должны покинуть это место, а иначе вы умрете! Счастье губительно для вас, поймите! Его закона больше нет! Вы свободны!

— Железный Великан умер! — донеслось из толпы.

— Железный Великан оставил нас! — подхватили остальные.

— Что же нам теперь делать? — говорили другие. — Как мы будем жить?

Толпа безумно ревела, и голоса в ней смешивались, так что один перекрикивал другого.

— Уходите! — повторил я.

Больше я ничего им не сказал. Они перестали слушать меня, разбрелись по сторонам и громко стенали. Курган и Дакота положили сожженное тело на землю. Стенхэйд лопатой рыл глубокую яму.

— Его ведь сожгли, — сказал Стенхэйд. — Так зачем нужны похороны?

— Кости нужно закопать. — сказал Дакота. — Лучше им покоиться под землей.

— Послушай, мне плевать на кости.

— Просто сделай яму и опусти туда покойника. Для тебя это будет маленьким плюсом.

— Будь проклят этот город! — выругался Стенхэйд. Он поднял глаза. — А вот и Варан! Эй, мы слышали, что Великан повержен.

— Я давал приказ ждать в гостинице.

— Не злись. Мы хотели спасти беднягу.

— Здание подготовлено к обороне. — сообщила Басолуза. — Если панки атакуют ночью, будем обороняться в гостинице. Конечно, в Кармаде мы получили неплохой урок.

— Не думаю, что они будут атаковать. — сказал Курган. — Посмотрите на них. Они только и думают, как бы воскресить Великана.

— Это невозможно. — сказал я.

— Неужели? Что ты с ним сделал?

— Убил.

— Я бы порвал на куски.

Стенхэйд покончил с могилой. Он сморщился, глядя на останки тела.

— Черт, кто-нибудь опустите его. Меня сейчас вырвет.

— Странно, что ты не решаешься. — Дакота ухватил тушу за руки и стащил в яму. — Ведь это всего лишь кости, лишенные кожи и сухожилий. Такие кости есть у тебя, Стенхэйд, и у меня, у всех нас. К тому же подобное может произойти и с тобой. Конечно, если так случится, я закопаю тебя должным образом. Я не буду искать глупые отговорки.

— Дакота, не порти мне аппетит.

— Тебе кажется это противным, но я не вижу в этом ничего мерзкого. Закапывать покойников так же обыкновенно, как потреблять пищу или заниматься любовью.

— Почему ты не устроился могильщиком? — спросил Курган.

Дакота забросал яму землей и положил лопату.

— Могильщикам мало платят. — объяснил он. — Это работа на совесть.

— Мир праху его. — сказал я.

— Покойся с миром. — сказали мы.

Как и было положено, возле могилы мы хранили молчание. Вокруг, потрясенные смертью Бога, завывали сотни безумных панков. Стая волков, лишенная вожака. Басолуза свистнула, насторожив нас, и указала на площадь.

— Посмотрите-ка на это… — сказала она.

Теперь, освещая площадь факелами, панки соединялись в длинную живую цепь. Медленно, друг за другом, они шагали на окраину Панк Дауна наверняка затем, чтобы навсегда оставить город. Их лица были омрачены настолько, будто они в правду пережили смерть животворящего Бога. Их шествие напомнило нам похоронную процессию, одну из многих, какие люди творили в прошлом. Нам приятно было наблюдать их уход. Город постепенно освобождался. Весь этот гной выходил наружу. В пустыню. Там он рано или поздно должен был обветриться и засохнуть.

Панки все время повторяли:

— ОН умер, ОН умер, ОН умер…

— Кажется, — сказал Ветролов. — Счастью пришел конец.

Не прошло и получаса, как панки выбрались за пределы города. В темноте загорелся огромный пламенный змей. Он пульсировал, раздвигая границы ночи, и ужасно стонал. Он требовал справедливости. Но долго сопротивляться тьме он все же не смог, и тьма вскоре поглотила его. Тогда Панк Даун превратился в холодное обиталище пустоты. Мусор в баках догорел, и было темно. Оставшись одни, мы наблюдали мрак.

— Сюда даже дьявол не заявится. — сказала Басолуза.

— Все хорошо, — сказал я. — Теперь мы дождемся вертолет.

— Сколько времени это займет? — спросил Стенхэйд.

— Утром он будет здесь.

— Мы не одни. — сказал Курган, дергая затвор. — Вы должны слышать шаги.

Действительно кто-то подступал к нам, утаенный тьмой. Я ощутил, как Басолуза вцепилась мне в локоть. Сбивчивые шаги прервались неподалеку от нас. Вспыхнул факел. Мы увидели панка, поникшего духом. Оглядев нас, он глубоко зевнул.

— Ничего не осталось. — заметил он. — Ничего, что смогло бы уцелеть.

— Ты нас чертовски напугал. — хихикнула Басолуза. — Не делай так больше.

— Откуда я мог знать, что так случится. — говорил панк. — Они все оказались уничтожены. А ранения на их телах… просто ужасно. Как будто их мучили адские бестии. Никто не решился зайти туда, но я зашел, чтобы посмотреть. Видно они натворили что-то очень-очень страшное, раз умерли таким образом. Ужасная кара, черт возьми.

— Справедливая кара. — сказал Дакота.

— Что мне делать? — спросил панк.

— Пока не потух факел, — сказал я. — Беги из города и прибейся к остальным. У них отличное освещение. Ты не потеряешься.

— Вы так думаете? Я думаю, Железный Великан не поладил с самим Люцифером. Иначе бы он так не умер.

— Проваливай отсюда. — сказал я.

Как и остальным, ему пришлось оставить Панк Даун. Я ощутил внезапную слабость и боль, наполняющую сломанную кисть. Она показалась мне приятной. Потом Курган помог мне добраться до номера, а Басолуза задержалась у меня. Она обработала мою щеку и еще сказала, что если я не буду лечиться, мое положение ухудшится.

— У тебя может образоваться нагноение, — говорила она. — В этом случае потребуется хирургическая операция. Я не смогу исправить твою кисть. Нужен специализированный доктор. Конечно, я имею в виду хирурга.

Она вколола мне обезболивающее и прилегла рядом. Я посмотрел на звезды, видимые в окне.

Басолуза сказала, что звезды — огромные газовые шары.