Чайлд-Уотерс молочному жеребцу, В конюшне гриву гладил рукой. К Чайлд-Уотерсу девушка подошла, Сияла она, как день, красотой: – Добрый Чайлд-Уотерс, господь с тобой, Пусть бог тебя, мой милый спасет! Был длинным мой золотой поясок, Но нынче не сходится он и жмет. Зеленый наряд, что свободен был, Теперь мне на чрево давит и жмет: Оно раздулось, оно хранит Дитя – любви нашей сладкой плод. – Красотка Эллен, коль ребенок мой, Как ты говоришь, – Уотерс в ответ, — Два графства – Чешир и Ланкашир — Я дам тебе в лен – и прощай навек. Красотка Эллен, коль ребенок мой, Как ты говоришь, тебе я отдам Два графства – Чешир и Ланкашир — И сын мой наследником будет там. Она отвечает: «Чайлд-Уотерс, молю, Ты лучше в уста поцелуй меня, Обширны Чешир и Ланкашир, Но мне не нужны они без тебя. Мигни мне, Чайлд-Уотерс, желанный мой, Порадуй скорее вниманьем меня. Зачем мне Чешир и Ланкашир, Коль жить мне, любимый мой, без тебя? – Завтра на север я еду верхом. Эллен, бежит путь дальний туда. Должна отправиться ты со мной: Бесценна твоя, Эллен, красота. – Молю, милый Чайлд-Уотерс, меня Возьми с собою хоть как пажа! – Коль так ты пажом захотела быть И мне прямиком говоришь, Эллен, Обрежь тогда свой зеленый наряд На дюйм повыше своих колен. И пряди златые ты подстриги На дюйм повыше от края бровей. По имени не обращайся ко мне — И будешь одним из моих пажей. Весь день на коне Чайлд-Уотерс мчал, Паж рядом бежит, вспотело чело; А сей рыцарь так благороден был: Не предложил Эллен сесть в седло! Весь день Чайлд-Уотерс ехал верхом, А паж босым сквозь ракитник бежал. Ах как благороден наш рыцарь был: Обуться пажу он и не предлагал! – Помедли, – молит Эллен, – мой друг, Зачем ты так скор? Я не чувствую ног. Дитя от тебя – и только! – клянусь; Оно бьется так, что порвет мне живот! Чайлд-Уотерс в ответ: «Гляди: водопад. Повыше чуть брод – такова здесь река». – Богом клянусь, – Эллен молвит в ответ, — Что в жизни не плавала я никогда. Пришлось войти в реку красотке Эллен — По подбородок в воду зашла: – Теперь только господа я молю, Чтоб этот поток я переплыла. Вздулась одежда Эллен пузырем — Так в этой реке вода солона, А мерзкий, о боже, Чайлд-Уотерс смотрел, Как деве преграды чинит река. Эллен сразу, выбравшись из воды, К коню Чайлд-Уотерса подошла, А всадник сказал ей: «Красотка Эллен, Смотри, куда доля тебя занесла. Вон там – замок, видишь, красотка Эллен? Ворота червонным златом горят. В нем – дюжины две прекраснейших дев, Чьи прелести красой мир затмят. Вон там видишь замок, красотка Эллен? Червонным там золотом башня горит: В ней – дюжины две прекраснейших дев, Я ложе делю с самой милой из них». – Чайлд-Уотерс, я вижу замок вдали, Ворота червонным златом горят. Да смилуется господь над тобой, И ангелы божии дом твой хранят! Чайлд-Уотерс, я вижу замок вдали, Ворота червонным златом горят. Тебя и прекрасную даму твою От бед пусть ангелы сохранят! Двум дюжинам самых прекрасных дев Из замка пришла пора в мяч играть, А самой прекрасной из них, Эллен, — Коня в стойле накрепко привязать. Двум дюжинам самых прекрасных дев Из замка в тавлеи пора играть, А самой прекрасной из них, Эллен, — Коню в стойле корму побольше задать. Сестра Чайлд-Уотерса тут как тут И брату такие слова говорит: – Не паж, а красавчик такой у тебя, Каких не видала земная юдоль. Таких не видала земная юдоль: Лицом он пригож, но брюхат он на вид, И пояс не сходится, глянуть изволь. Прошу тебя, Чайлд-Уотерс, мой брат, Пажа отпусти со мной в мой покой. – Пажу, что бежит по болотам и мхам, Пристало из миски с колен ужин есть На кухне с прислугою у огня, А не в покой к красавице лезть, Наряд чей богат и роскошней дня. Пускай с удальца слетает вся спесь. Отужинав, все почивать разошлись, А Чайлд-Уотерс пажу говорит: – Послушай, молодчик-паж, что тебе Сделать властитель твой повелит. Сейчас поживее в город спустись, По улицам да закоулкам беги, Но чтоб покрасивее шлюху привел — В объятьях ее хочу ночь провести. Ее на руках принесешь ко мне, паж, Чтоб ног не замочила в пути. Бежала со всех ног вниз, в город, Эллен, Все улицы и тупики обошла — И вот куртизанку – красивее нет — Она к Чайлд-Уотерсу принесла, Чтоб ног та не замочила в пути. С Чайлд-Уотерсом гостья на ложе легла. – О добрый Чайлд-Уотерс, тебя я прошу, Позволь у постели твоей на полу Мне сжаться в комок и так ночь провести: В твоем замке все отказали пажу. Прошла эта ночь, чуть зарделся рассвет, Проснувшись, Чайлд-Уотерс крикнул: «Вставай! Эй, паж, просыпайся, да в стойло беги, Пшеницы да сена коню задай Отборным черным овсом накорми, Я покидаю замок, лентяй!» Красотка Эллен с трудом поднялась И в стойло пошла жеребца кормить. Овса и сена с зерном задала: Сегодня Чайлд-Уотерс должен отбыть. К стене спиной прислонилась она — Ужасно и громко кричать начала. Стонать принялась так, что милая мать К сыну в покои незваной пришла. – Сын мой, Чайлд-Уотерс, – молвит она, — Скажи, не сглазил ли кто из слуг? В стойле стенает и криком кричит Неупокоенный злобный дух Или девица не может стерпеть Схваток и тяжких родильных мук? С постели Чайлд-Уотерс медленно встал, Рубашку из шелка он натянул, Но после сменил на белый наряд И громко на весь покой он зевнул. К конюшне придя и став у двери, Чайлд-Уотерс застыл на месте столбом: В конюшне лежит красотка Эллен В конюшне лежит красотка Эллен И песня ее – жалобный стон: – Усни, мой малыш, засыпай, дитя! Баюшки-баю, пора почивать. Как жаль, что отец твой – не король: Придется нам на соломе лежать. – Довольно! – Чайлд-Уотерс в конюшню вошел. — Стонать перестать, дорогая Эллен! В один день окрестим мы наше дитя И свадьбу сыграем на зависть всем!