Сразил Эленор-королеву недуг, И мнится ей – смерть близка; И чтобы спастись от адских мук, Из Франции ждет чернеца. Созвал король Генрих всю свою знать — По двое, по трое, по шесть: За маршалом верным хочет послать — Дворяне доставят весть. И тотчас он прибыл на зов короля, Колено пред ним преклонил: – Молю о прощении, мой государь, Мой конь мчал изо всех сил. – Клянусь жизнью я и землей своей, Скипетром и венцом, Что исповедь супруги моей Не станет твоим концом. Наденешь монашью рясу ты, Вторую – надену я, Узнать только так сумеем мы, Что скажет супруга моя. Монахами оба приходят в Уайт-холл, Кадят фимиам и поют, Звонить велят всем в колокола И богу хвалу воздают. И вот преклоняют колени они Пред ложем Эленор: – О снисхождении просим мы: Наш путь был не так скор. – Коль из краев французских вы — Ходите тогда по земле. Но если англичане вы — Качаться тотчас вам в петле. Из Франции мы, – монахи твердят, — Из-за моря прибыли мы. Не правили служб и сразу – к вам, Как приказали нам вы. – Покаюсь я в первом тяжком грехе: Не девою замуж пошла; На ложе, здесь, с маршалом наедине, Счастливою я была. – Тяжек твой грех, – промолвил король. — Простит бог на небесах. А маршал бормочет тихо аминь — Сердце его сковал страх. – Второй мой грех еще тяжелей — Не скрою его от вас. Я сделала яд – приблизить скорей Генриха смертный час. – Тяжек твой грех, – король произнес. — Простит бог на небесах. – А минь, – тихо маршал пробормотал, — Да будет все это так. – Ужасен мой третий грех, не таю: Я Розамунду-красу В Вудстоке ядом в могилу свела И кару за это несу. – Тяжек твой грех, – король произнес. — Простит бог на небесах. – Аминь, – тихо маршал пробормотал, — Да будет все это так. – Пред замком мой сын бросает мяч, Смотрите же на него: Он – старший сын, наш с маршалом сын, Люблю его больше всего! Пред замком второй сын ловит мяч Любуйтесь же на него: Сын Генриха он – и весь в отца, Я ненавижу его! Его голова, словно у быка, А нос как у кабана… – Зато он – мой сын! – вскричал король, — Любви моей хватит сполна! Сорвал он сутану и в алом весь Пред королевой предстал, Она застонала и крикнула им, Что весь мир ее предал. На маршала Генрих грозно глядит: – Поспешно клятву я дал, Иначе ты за свои грехи В петле бы уже плясал.