Глава четвёртая
Покорение
Дорога показалось мне ужасно долгой, но не обременительной. Ехали со всевозможными удобствами, носильщики на вокзалах подхватывали наши чемоданы с лёгкостью и радостью от приличного заработка. Мы с Натой ехали в двухместном люксе и до Москвы, и до Парижа. Болтали на весёлые темы, глазели в окно, прогуливались на остановках, ходили в ресторан, спали подолгу. В общем, ехали легко!
В Париж прибыли в половине девятого вечера. Небо над нашими головами еле отбрасывало тёмно-сиреневый цвет, зато вокруг всё было залито светом. Стояла чудная тёплая южная погода! Очередные носильщики были тут как тут. Ната по-французски распорядилась везти чемоданы к остановке такси, где не было никакой очереди, и мы тут же сели в свободный автомобиль. Ната назвала адрес нашего отеля, и мы покатили по залитому огнями всевозможных цветов Парижу. Мне казалось, что парижане отмечают какой-то праздник, настолько весело и радостно было всё вокруг. Красивые, смеющиеся мужчины и женщины сидели в летних кафе, сновали по магазинам, глазели в витрины, слушали уличных музыкантов. Очень часто попадались чернокожие, совершенно гармонично вписывающиеся в структуру окружающего общества.
– Смотри, как много негров! – пробормотала я.
– Не говори «негры», они не любят. Чернокожие, – ответила Наталья. – А знаешь, почему их много?
– Нет, даже не предполагала!
– Когда шло становление объединённой Европы, оказалось, что среди стран, входящих в ЕС, у Франции в Африке, представляешь, больше всех бывших колоний. Потому богатые и сердобольные дядьки решили взять под опеку бедных, порабощаемых ими ранее африканцев, позволить им почти беспрепятственный въезд в страну для учёбы и работы. Так их въехало столько, что они начали сами притеснять коренных французов, бастовать. Увеличились преступность, проституция, наркодилеров развелось. В общем, на свою голову добавили проблем со своей демократией! Это так французы решили отдать долг длительной колониальной политики! Вот сейчас националистическая пария Ле Пэна и набирает голоса: надоело французам притеснение в своей же стране со стороны чёрных! Не уволь его, не оскорби, не дай бог, жандарм дубинкой треснет!.. Жаль мне французов! – вздохнула Наталья.
Я молча смотрела в окно такси. Какое мне дело до их проблем? Как там сынуля? Надо ему сегодня позвонить, как приедем в отель.
Ната тоже замолчала, почувствовав моё настроение. Она тоже смотрела в окно и бог весть о чём думала.
До нашего «Гермеса» добрались только к одиннадцати часам. Нас уже ждали. Наталья довольно быстро оформила все документы. Наш номер находился на втором этаже (как дома!). Очень красивые апартаменты! Мы по очереди приняли душ, переоделись и решили перекусить в ресторане.
Народу было немного. Тихо играл живой оркестр.
– Ты что будешь есть? – спросила Ната.
– На твоё усмотрение. Я в их кухне не разбираюсь. Впрочем, что-нибудь из морепродуктов.
Тут же приняли заказ. Наталья тоже взяла дары моря. Пить – апельсиновый сок. Никакого алкоголя! По крайней мере, сегодня. Завтра с утра надо было уже ехать на предприятие.
– Машину за нами пришлют к девяти часам, – доложила Ната. – Так что поужинаем и спать!
– Не возражаю, устала немного, – ответила я.
За едой мы незаметно осматривали окружающих. От нашего внимания не ускользнули заинтересованные взгляды мужчин за соседними столиками. Один из них, на которого я бросила взгляд, ответил мне лёгким поклоном головы и улыбнулся, будто мы с ним уже знакомы. Я улыбнулась ему в ответ своей самой обворожительной улыбкой и уткнулась в тарелку с едой. Мне показалось, что я его уже где-то видела. Показалось, наверно. Он был элегантно одет, но без роскоши, среднего роста, не выше меня на маленьких каблуках, правильные черты чистого лица, слегка удлинённые, зачёсанные назад светло-русые волосы, серо-голубые глаза. И удивительно добрая улыбка! Эта улыбка преследовала меня до дверей нашего люкса, а ночью он мне ещё и приснился!
Наталья разбудила меня в половине восьмого.
– Доброе утро, подруга! Пора вставать! – пропела она.
Оказывается, Ната успела уже принять душ и села сушить волосы.
– Доброе утро! – я потягивалась в постели. Спать было очень удобно. Вот только моих котов рядом не хватало.
– Можно было и в парикмахерскую спуститься, – сказала Ната. – Но я подумала, что так будет быстрее. Давай в душ и за макияж.
– А что надеть сегодня? – тоном маленькой девочки спросила я.
– Ну не бальное же платье! Надень светлый строгий костюм, украшения, лучше бижутерию: на такие мероприятия в Европе драгоценности не надевают.
– Ладно, – послушно согласилась я и двинулась в ванную комнату.
– Десять минут! – крикнула вдогонку моя подруга-переводчица. Она постепенно перехватила инициативу нашего здесь пребывания в свои руки. – Через двадцать минут мы должны быть в ресторане.
Вот и хорошо! Пусть руководит, меньше забот.
Войдя в ресторан, я машинально поискала глазами своего вчерашнего «знакомого незнакомца», но нигде его не нашла. Спит ещё, наверно. Может, вечером увижу. «Да что я такое думаю! – возмутилась я сама себе. – Рано ещё на мужиков заглядываться! Сорока дней со смерти мужа не прошло!» Но образ его всё-таки преследовал меня во время всего завтрака, и я изредка незаметно поглядывала на входную дверь. Мои взгляды не ускользнули от Натальи:
– Ты кого там высматриваешь? – удивилась она.
– Да нет, тебе показалось, – я почувствовала, как кровь прилила к лицу, вспотели ладошки. – Вчера за ужином показалось, что знакомый сидел. Может, бывал когда у нас в гостях, хотя нет, я бы запомнила, да и он бы наверняка подошёл, поздоровался.
– Так, Олечка! – строго сказала Наталья. – Ты неадекватно в нашей ситуации реагируешь на мужчину! Учиться, учиться и учиться! Как завещал великий!
– Да не выдумывай ты! – возмутилась я. – Просто он мне вчера поклонился и улыбнулся.
– И ты сегодня с утра уже выискиваешь его своими прелестными глазками! Всё! Кофе и собираться!
– Я чаю хочу, – закапризничала я.
Наталья что-то сказала проходящему официанту, и через пару минут на столе стоял ароматный чай.
– Извольте, мадемуазель, – Наталья учтиво наклонила голову. – Мерси, мсье!
Наталья допила свой кофе и ждала меня, пока я медленными глотками, вся задумчивая, наслаждалась Earl grey tea.
– Оля, ну поторопись! Мы уже на три минуты выбились из графика!
– Фу, какая ты занудка! – я отодвинула чай, промокнула губки салфеткой и поднялась. – Ну пошли, что ли?
– Идём! – Наталья тоже встала из-за стола и направилась к двери. – Зайдём в номер за канцелярией и на выход!
Она шла чуть впереди меня. В дверях нас пропустил мужчина. Боже мой! Это был он! Сердце моё забилось так сильно, что даже закололо. Мужчина поклонился с улыбкой и по-русски поздоровался. Я встала в дверях, глупо улыбалась и не могла произнести ни слова!
– Оля, идём! – зашипела Ната. Она, видимо, не услышала, что он поздоровался со мной по-русски, потому сказала на своём чудесном французском: – Простите, мсье, мы уже опаздываем.
И, схватив меня за руку, так и не проронившую ни слова, потащила к лестнице.
Я обернулась назад. Мужчина стоял в дверях, немного растерянный, смотрел нам вслед. Я улыбнулась ему, кажется, самой очаровательной улыбкой, на которую только способна, и мы исчезли за поворотом.
– Ты всем мужикам будешь дарить улыбки? – серьёзно спросила Ната.
– Да это тот самый, что вчера поздоровался со мной в ресторане! – отчего-то шёпотом сказала я.
– Вот оно что! Роман начался!
– Да какой роман? – неискренне возмутилась я. – Просто он симпатичный.
– Ну, насчёт того, что он симпатичный, спорить не буду, – Ната тащила меня за руку по коридору. – Но не сейчас, Олечка, ладно? Вечером пущу тебя в свободное плавание.
– Нет, без тебя никуда не пойду, я же языка не знаю!
– Хорошо, вечером обсудим всё, – поставила точку в разговоре моя подруга.
Машина с сопровождающим сотрудником концерна уже ждала нас внизу. Молодой человек представился Феликсом и предложил расположиться на заднем сидении роскошного представительского ситроена.
Чтобы добраться до фабрики, пришлось покинуть Париж. За окном мелькал чудесный деревенский пейзаж, огромное количество зелени и спрятавшиеся за большими деревьями милые домики, разнообразные и разноцветные. Фабрика косметической продукции концерна «Гермес», где мне предстояло стажироваться, находилась в маленькой деревушке, очень уютной, тоже укрытой зеленью. Соседство косметического гиганта, казалось, не оказывало никакого влияния на экологию.
Машина остановилась у одной из проходных, где нас тоже встретил молодой человек, но уже в форменной одежде предприятия. Симон – так он представился – и оказался нашим гидом и преподавателем на две недели.
До двух часов дня мы ходили по цехам, Симон рассказывал о структуре предприятия, Ната переводила, записывала. Я старательно вникала в суть дела. С двух до трёх мы обедали в фабричной столовой с рабочими и руководящим персоналом, потом Симон отвёл нас в учебный класс и до семи часов вечера пичкал меня – или нас с Натальей вместе – знаниями о премудростях производства косметики и парфюмерии. Предложил остаться поужинать. Мы с Натой отказались, сославшись на усталость, и поспешили просить увезти нас в отель.
– Завтра всё будет наоборот, – сказала Ната, переводя реплику Симона. – С утра теоретические занятия, после обеда – практика.
– Хорошо! – вздохнула я. Мне было интересно, даже очень, но из головы не выходил мой невысокий незнакомец.
В отеле вместо ужина я чуть не завалилась спать от усталости, и только возможность встречи с незнакомцем в ресторане подняла меня после душа с кровати.
Мы спустились в ресторан. Народу было больше, чем вчера, но зарезервированный за нами на две недели столик на двоих призывал к себе белоснежными скатертями и изящной сервировкой к ужину.
Метрдотель проводил нас. Тут же появившийся официант предложил аперитив, пока мы изучали меню.
– Может, будешь вино? – спросила я у Наты.
– Давай, немного, белого, сухого, к рыбе. Или ты будешь мясо?
– Нет, я хочу тунца, жареного.
– Ну давай тунца. И бутылочку старого белого, – добавила Наталья.
Заказ был сделан, и мы в ожидании ужина потягивали белое «Шевалье Лакассан».
Я украдкой поглядывала на входную дверь, потому как в зале моего незнакомца не было. «Может, он только на пару дней приехал и уже всё?» – думала я. Жаль! Было в нём нечто необычное, не как у других мужчин. Взгляд его на меня не производил впечатления обычной похоти, скорее, восторга. Глядя на меня, он любовался, как будто созерцал произведение искусства, нежели просто красивую женщину. И это было так необычно!
– Ищешь его? – вдруг спросила Наталья с нежностью.
– Ищу, – честно призналась я.
– Может, позже придёт? Мы с тобой вчера позже ужинали.
– Ну да, позже. Давай вечером ещё зайдём, ну, кофе выпить или сока? – умоляюще попросила я.
– Ладно, давай! – согласилась Наташа.
– Спасибо, Ната! – я была ей искренне признательна.
Принесли ужин, и мы принялись за тунца с салатом, запивая вином. Постепенно разговорились о моей учёбе, и незнакомец выпал из головы. Поужинав, ушли к себе, так и не дождавшись появления таинственного мужчины.
В номере я уронила свое тело в постель, а Ната включила телевизор. Я закрыла глаза.
– Тебе не помешает? – спросила Ната.
– Нет. Смотри, сколько хочешь, – я помолчала. – Но к одиннадцати сходим ещё?
– Сходим. Я тебя разбужу.
– Да я не усну, – сказала я и тут же погрузилась в сладкую дрёму. Наталья приглушила звук телевизора.
– Ольга, вставай! Одиннадцать часов, – тихонько шевелила меня Ната. – Ты в ресторан хотела, незнакомца своего поискать.
– Ой, да! Встаю.
Я поднялась с кровати и пошла привести себя в порядок в ванную комнату. Наспех сполоснула лицо, немного помассировала, добавила макияжем выразительности, поправила колготки и появилась в номере. Наталья расчёсывалась перед зеркалом.
Мы спустились в ресторан к своему столику. Гарсону заказали сок цитрусовых и фисташковое мороженое. Я начала свои зрительные поиски, стараясь быть незамеченной в этой деятельности. Моего незнакомца нигде не было. Сердце моё колотилось всё сильнее, по спине потёк пот. Казалось, вот он зайдёт в дверь и увидит меня. Улыбнётся, поклонится и наконец подойдёт для знакомства… Увы! Он так и не пришёл, пока мы, точнее Ната, поглощали десерт. Я к мороженому не притронулась, так мне почему-то стало обидно. Правда, сок пригубила, и он оставил на губах горький привкус.
– Пойдём в номер, – тихо сказала я. – Надежды уже нет!
– И то правда, скоро двенадцать, – отозвалась Ната. – Завтра опять рано вставать, пойдём.
Не солоно хлебавши я поплелась в апартаменты за Натальей, ежесекундно оборачиваясь. А вдруг? Он нигде не появился, и дверь люкса захлопнулась за мной, как дверь камеры за приговорённым.
Две недели пролетели довольно быстро. Я активно училась, переговаривалась с Ванечкой, Наталья ездила к своему отпрыску, в воскресенье мы гуляли в парке Матильд Жиро, по набережной Мишле, рядом с отелем, и понемногу мысли о моём притягательном незнакомце стали ослабевать. Я вспомнила подобное состояние, когда в метро или автобусе встречаешь симпатичного мужчину, который нравится тебе с первого взгляда, любуешься им несколько минут, а потом он выходит на остановке, и ты думаешь, всё, этот человек ушёл в вечность от тебя, и ты никогда в жизни не встретишь его. Слишком мала вероятность встретиться в огромном городе, в огромном мире. И чувство лёгкой грусти, не утраты горькой, а незначительной потери, как любимую помаду потеряла, ещё несколько минут трогают твоё сердце. Но мне кажется, то, что я потеряла сейчас, было серьёзнее помады, пусть и любимой.
Пора было собираться к отъезду, чем мы и занимались, полуодетые. Болтали.
Наталья отметила во мне изменения: я стала менее разговорчивой и более рассудительной. То ли учёба повлияла, то ли встреча с незнакомцем не прошла даром. Только в разговоре с сыном оживлялась, да и он заметил, что я стала болтать меньше глупостей. А уж как я стала разбираться в тонкостях производства и тайнах семейного бизнеса! Как по телефону сказал папа, меня давно надо было управляющей поставить. Вместо Семёна. Ха-ха!
За все время нашего пребывания в Париже и Граце, куда мы ездили на неделю подряд, на фабрику Фрагонар, я механически разглядывала мужчин, подходящих по росту и цвету волос моему незнакомцу, но так его и не встретила. Пора было выбрасывать его из головы окончательно! Ната видела, что происходит со мной, высказала сочувствие:
– Олечка! Ну найдёшь ты своего принца, рано или поздно найдёшь! Ну не этого…
– Ната! Пойми, это как выстрел, как электрический разряд, гипноз, фантастика, не знаю, как сказать… – я запуталась и покраснела. – Такого я никогда не ощущала!
– Даже ощущение первого мужчины? – иронично спросила Наталья.
– Даже ощущение первого мужчины! – Семёна я вспомнила как недоразумение, внезапное и многолетнее, в моей жизни. – Это совсем не то, это не жажда секса, нет! Это нечто неземное… Ну не могу я тебе этого объяснить, слов не хватает!
– Э, подруга! Да ты влюбилась! – Наталья внимательно разглядывала меня с ног до головы.
Я в это время старалась не смотреть на неё, упаковывала чемодан. Потом опустилась на кровать, посмотрела в глаза Нате.
– Кажется, ты права, – горько призналась я. – Ничего не хочу так сильно, как встретить его снова.
– Это уже болезненное ощущение, подружка, – сказала Ната. – Шансов ноль целых, одна десятимиллионная.
Я задумалась. Действительно, шансов мало. Очень мало. Но они есть!
– Сейчас пойду к управляющему отеля и попробую чего-нибудь накопать! – твёрдо сказала я, поднимаясь с постели.
– Так полуголая и пойдёшь? – засмеялась Наташа.
– Ой, правда, так бы и ушла в одних трусиках!
– Вот что любовь делает с женщиной! – насмешливо произнесла Ната. – Башню сносит. Твой второй этаж.
Наташка хохотала, пока я натягивала колготки и лёгкое шифоновое платье.
– Голову даю на отсечение, что ты его найдёшь с такой решительностью! – она перестала смеяться, только благосклонно улыбалась. – Но помни, шансов крайне мало! Тайна отеля! Тебе придётся проявить всё твоё обаяние в самой высшей степени!
– Проявлю! – твёрдо ответила я и вылетела в коридор.
Так! А где мне найти этого управляющего? И как я буду с ним беседовать? Нет, надо взять Нату на помощь!
Я хотела вернуться, но раздумала. Наверняка в отеле такого уровня найдутся переводчики со знанием русского. Сначала – найти кабинет управляющего. Спустившись вниз к ресепшену, я спросила у дежурного администратора, где кабинет управляющего отелем. К моей радости, он меня понял.
– Вы хотите с ним говорить? – акцент администратора не оставлял сомнения в его французском происхождении.
– Да, прямо сейчас, пожалуйста! – взмолилась я.
Администратор спросил, как меня представить. Я ответила. Он поднял трубку телефона и о чём-то несколько минут говорил, с интересом глядя мне в лицо. Из всего услышанного я поняла только «мадам Ольга Красина». Наконец он положил трубку и набрал другой номер, и снова с кем-то разговаривал, но очень недолго.
– Простите, мадам, через пару минут придёт переводчик и проводит вас. Мсье управляющий любезно согласился вам помочь, если это в его силах.
– Спасибо вам большое! – радостно и несколько возбуждённо воскликнула я.
– Не за что, мадам! Мы всеми силами стараемся быть полезными нашим клиентам, – торжественно произнёс админ. – А вот и Володя! Он вам поможет.
К нам подошёл худой высокий молодой человек, поздоровался и пригласил идти за ним. Мы шли рядом, шаг у Володи был быстрый, но мне казалось, что можно ещё прибавить. Пока ехали в лифте, я поинтересовалась у переводчика его национальностью.
– Я потомок русских эмигрантов, уже третье поколение нашей семьи живёт здесь. Русский язык никто не забывает, хотя в России я был только раз… Дома, когда собирается семья, говорим только по-русски. Великий язык! Язык поэзии! – Володя говорил с выражением гордости, видимо, от причастности к знанию языка и русской поэзии. – Вот мы и приехали!
Он пропустил меня вперёд.
– Теперь направо.
– Спасибо, – поблагодарила я и спешно начала в уме формулировать мои вопросы к управляющему.
Мы вошли в такую же дверь, что ведут в апартаменты, только вместо номера на ней висела табличка с надписью Hotel Manager. И имя, которое я не прочла. Володя провёл меня к массивному столу, на котором лежало очень большое количество бумаг. Из-за стола вышел мне навстречу седой крупный мужчина с весёлым лицом. Володя бегло переводил.
– Рад приветствовать, уважаемая мадам Ольга! Присаживайтесь.
– Спасибо, мсье…?
– Фредерик, мадам. Итак, чем я могу вам помочь?
– Видите ли, мсье Фредерик, моя просьба весьма необычна, но для меня весьма важно, если вы мне поможете, – я перевела дух.
– Слушаю вас внимательно, мадам! – управляющий изобразил на лице особую внимательность.
– Да! Около двух недель назад, точно – двадцать девятого октября, в день моего приезда, в ресторане отеля я встретила знакомого. Он меня тоже узнал, но мы только раскланялись и улыбнулись друг другу. Дела нас развели в разные стороны, и мы больше не встретились, хотя на следующее утро мы на мгновение столкнулись у входа. Но я очень торопилась по делам, и нам не удалось пообщаться, – я чуть помолчала, прежде чем задать главный вопрос. – Я не помню, как его зовут, а в этот день, тридцатого октября, он, видимо, уехал… Умоляю, помогите мне найти его, мсье Фредерик!
Управляющий улыбнулся доброй, располагающей улыбкой.
– Мадам, смею заметить, что отель не имеет права передавать данные о клиентах третьим лицам. Но, входя в ваше положение, – управляющий, кажется, подмигнул мне, – я постараюсь вам помочь. Скажите, он ваш соотечественник?
– Да.
– Как он выглядит?
– Чуть ниже среднего роста, светло-русые волосы с зачёсом назад, глаза голубые, нос правильной формы, небольшой подбородок, лет сорока пяти, может, чуть больше. Одет вечером был в светлый велюровый костюм, голубую рубашку и светло-красный галстук. Утром – тот же костюм, голубая рубашка, без галстука. Вот!
– Дорогая мадам Ольга! Мне нет необходимости наводить справки в администрации. Тридцатого октября выехал только один клиент – мой хороший приятель, Максим Андреевич, бизнесмен из России, и, судя по вашему описанию, мадам Ольга, это именно он. Фамилия его Якушев. Проживает в Москве, – управляющий был доволен произведённым эффектом, заметив, как я напряглась, подалась вперёд и покраснела. Он добавил уже игриво, раскусив меня полностью: – Холостяк. У меня есть его московский телефон.
– Ой! А вы могли бы мне его дать? – сердце моё билось отчаянно, спина была мокрая, пальцы дрожали.
Мсье Фредерик взял со стола листок бумаги с вензелем «Гермеса», заглянул в записную книжку и написал московский номер. Листок протянул мне.
– Спасибо, мсье Фредерик! Вы сделали невероятное для меня лично! Буду признательна вам всю жизнь! – моя улыбка сверкала фантастически искренне! – Прошу вас, моя визитная карточка.
Управляющий взглянул на карточку и в удивлении поднял брови.
– О! Максим Андреевич тоже ведёт бизнес в области косметики и парфюмерии!
– Правда? – тихо спросила я.
– Разве я похож на старого лгуна? – улыбнулся управляющий. – Может, кофе?
– Спасибо, мсье Фредерик, в другой раз. Мы с переводчицей уже собираемся к отъезду, – я встала с кресла. – Огромное спасибо, мсье!
В порыве чувств я подошла к нему и поцеловала его в розовую щёку.
– Мадам! Это лучшая благодарность в моей жизни за оказанную услугу! Счастливого пути! И приезжайте запросто. Мы всегда найдём для вас место, самое лучшее! – управляющий откашлялся и уже вдогонку мне произнёс с лёгким вздохом:
– Нет ничего лучше искренности чувств и силы любви!..
Я ворвалась в комнату, где Ната собирала свой чемодан. От моего сияющего вида она шутливо прикрылась ладонью.
– Его зовут?.. – произнесла она торжественно.
– Максим. Максим Андреевич Якушев, москвич! – я помахала у неё перед носом листком с номером телефона.
– Ну ты даёшь! – восхитилась Ната. – Как тебе это удалось, даже не спрашиваю. Любовь творит чудеса… Давай, продолжай сборы, а то начнёшь сейчас мечтать.
– Нет! Домой! – я вновь порхала по комнатам, собирая вещи. В мыслях постоянно пребывал Максим Андреевич. Максим! Как же мне его найти? Ну, с именем и номером телефона уже проще. Тем более тоже парфюмерный бизнес. Найду!
Назад, в Москву, в Россию, ехалось веселее. В голове появился какой-то багаж знаний, который ещё не был разложен по полочкам, но это уже должен был сделать папа. На обратном пути Наталья болтала больше, чем обычно, даже поделилась со мной, где разместит деньги, что заплатил ей мой отец. Ей пришла в голову мысль о расширении собственной жилплощади, а возможно, и строительстве небольшого коттеджа где-нибудь недалеко от меня.
– Хочу наблюдать за развитием ваших отношений и делать философские выводы, – смеялась она. – Ведь ты его обязательно найдёшь?
– Конечно, найду! И влюблю его в себя! – меня саму поражала моя самоуверенность. О возможных подводных течениях в виде существующей уже постоянной соперницы я не думала. Предполагала, но выкидывала эти мысли из головы: ведь я же самая красивая! Надо жить для себя! Окружить себя нежными, добрыми существами, купаться в их обожании, получать оттого громадное удовлетворение. И чтобы никогда не влажнели спина и ладошки, не кололо в груди, не случались судороги в ногах и месячные приходили вовремя!
Ещё несколько часов почти трёхдневного пути, и мы уже стоим на вокзале. Нату встречает муж, которого она представляет мне, папка обнимает меня, будто соскучился невероятно. Его волчицы, слава богу, рядом нет.
Наташин муж укатил её домой, после того как мы с ней расцеловались и расплакались. Обещали друг другу часто общаться.
Папа забрался ко мне на заднее сиденье и начал расспрашивать об учёбе. Я без умолку всё ему рассказывала, да так складно, что он остался вполне доволен мной.
– Ну не зря, не зря! – думаю, толк из тебя выйдет. – Новый управляющий уже приступил к своим обязанностям, толковый малый, трудоголик, кажется. Вы найдете с ним общий язык. Очень обаятельный и с людьми хорошо сходится.
– А старый? – спросила я.
– Кто старый? – не понял папа.
– Ну этот, управляющий?
– Самый успешный возраст – пятьдесят пять, – ответил папа. – Но выглядит на сорок с небольшим. Так что сработаетесь!
– А какие функции буду выполнять я?
– Первое время будешь находиться с ним постоянно, в меру разумного, конечно, присматриваться к тайнам технологического процесса. А там поглядим: может, поручу тебе своё направление, может, возьмёшь другую фабрику даже под полный контроль, посмотрим.
– Ладно, папа, – согласилась я. – Как дома?
– Всё в порядке! Николай с Леной спелись в унисон: всё прибрано, везде чистота, с садом и цветниками разобрались не хуже тебя. Я перед домом, где только мог, асфальт да плиты положил, красиво получилось.
– Ну это мы ещё посмотрим! Не понравится – всё переделаю! – веселилась я, пока машина подъезжала к дому.
– Ты голодная? – спросил папа. – Лена праздничный ужин накрыла.
– Страсть как соскучилась по всем и по еде нашей, не заморской! Яичницу с помидорами хочу! И вместо французского сухого – твою наливочку!
Ворота стояли открытыми, Николай явно поджидал нас. Действительно, папа в меру уложил плиты, асфальт добавился не только до ворот усадьбы, но и в дальних концах двора, в клумбах высадили изрядное количество деревьев.
– Красота какая! – я чуть не завизжала от восторга. Во дворе появились новые фонари, гирлянды, которые были включены к моему приезду.
Николай поклонился, открывая дверь авто.
– С приездом, Ольга Борисовна!
– Спасибо, Николай! Я вижу, что кое-что поменялось в лучшую сторону… Ой, котики мои бегут!
Из парадного ко мне быстрыми шажками бежали коты. Я присела на корточки и поцеловала того и другого в их пушистые мордашки. Заметив, как папа надулся при виде моих нежностей с животными, я быстро погладила их и выпрямилась.
– Здравствуйте, Ольга Борисовна! – на пороге появилась Лена. – Просим в дом и к столу.
– Здравствуй, Лена! Приготовь мне, пожалуйста, яичницу из трёх яиц с помидорами и жареным луком! Очень хочется!
– Ладно, Ольга Борисовна! Пока переоденетесь да ванну примете – всё сделаю.
Она обратилась к Николаю:
– А ты, когда чемодан отнесёшь, спускайся ко мне на кухню, кое в чём поможешь.
Папа пошёл инспектировать стол, а я к себе, за Николаем, который нёс мой чемодан.
В моей крепости всё осталось на прежнем месте, даже забытый на кровати купальник, да книга, которую читала Ната, лежала на подоконнике. Пыли нигде не было. Видимо, Лена прибиралась ежедневно. Только в большой хрустальной вазе стояли свежие, мои любимые лилии. Как это мило со стороны прислуги!
– Куда чемодан поставить, Ольга Борисовна? – спросил Николай.
– Да оставь его прямо здесь, после ужина разберу.
Николай вышел.
Вот я и вернулась из своего путешествия! Ума понабралась, Максима встретила… Да! Надо сыночку позвонить.
– Алё! Ванечка, привет! Я вернулась. Как ты там?
Сын коротко рассказал, что пропущенные темы наверстал, все «преподы» были лояльны к нему, Вика ухаживает за ним, как вторая мамочка. Его слова о второй мамочке вызвали лёгкий укол в сердце, но я промолчала. Лишь бы был под присмотром.
После душа я переоделась в любимый спортивный костюм. Папа, конечно же, будет ворчать, что по такому случаю могла бы приличнее одеться. Но гостей не ожидалось, да и мне было наплевать на то, как я одеваюсь дома.
Не прошло и получаса, как я спустилась в столовую.
– Ну вот, опять спортивный костюм напялила! – зашумел папа.
– Ну гостей же нет, все свои, – убеждала я.
Папа утих, не стал лезть в бутылку, мол, ты богатая, красивая леди и надо всегда и везде выглядеть прилично. Его обычная песня.
– Ладно, сели, – папа поднялся с рюмкой водки в руке и начал говорить. – Дорогая дочь! Мы собрались сегодня, самые близкие тебе люди, чтобы поздравить с окончанием поездки, которая отправляет тебя в новое занимательное путешествие под названием «Большой бизнес». Надеюсь, ты раньше своего сына постигнешь все премудрости нашего дела и ещё в лице Ивана вырастишь достойную мне смену. Выпьем!
Сидящие за столом Николай, Лена, папа подняли рюмки, бокалы, слегка коснувшись моей рюмочки с наливкой. Выпили. Принялись за еду. Лена приготовила ужасающее количество блюд и закусок. Прожевав кусочек жареной утки, я напомнила ей о яичнице с помидорами.
– Несу, – коротко ответила Лена и пошла на кухню. – Всем хватит!
Трапеза продолжалась. Все оживились после второй рюмочки. Лена и Николай спрашивали меня о Франции, французах, как одеваются, что едят. Папа захмелел, начал приплетать политику. Они стали спорить с Николаем, мы с Леной болтали о белье, косметике, мужчинах.
Пока папа был относительно трезв, я спросила его, когда мне быть готовой к поездке на фабрику.
– А чего тянуть? Завтра понедельник, вот и поедем на планёрку, представлю тебя руководящему персоналу и попрошу любить и жаловать! – он засмеялся. Потом, пустив слезу, добавил: – Жаль, мама не дождалась такой радости! Увидеть свою дочь в числе руководителей крупного предприятия. И хозяйкой! Ольга! Никогда не забывай, что ты – хозяйка! Все остальные – только помощники, и вряд ли кто-то будет с полной отдачей работать на дядю, точнее, на тётю.
Папа посмеялся, своя шутка ему понравилась. Улыбнулись все, кроме меня. Отчего-то становилось немного страшновато за мои успехи в руководстве, пусть и в общем. Я ведь так мало ещё знаю! Ладно! Поживём – увидим!
Я просидела со всеми ещё около часа, попробовала всего, что приготовила Лена, от настойки папиной даже захмелела, язык развязался, и я выболтала всем, какого великолепного мужчину встретила в Париже.
– И он меня откуда-то знает! – не унималась я. – Он такой красивый, воспитанный, у него такая добрая улыбка!
Я чувствовала, что становлюсь пьяненькой, потому встала из-за стола, попрощалась со всеми и пошла к себе.
– Дочка! – не вставая, окрикнул меня папа. – Завтра в девять тридцать за тобой придёт машина, будь готова! Во всей красе!
– Всегда готова! – пробормотала я.
В комнате я первым делом разделась полностью, пошла в ванную. Долго стояла под душем, выгоняя хмель. Закутавшись в банный халат, упала в постель, включила телевизор и тут же уснула, успев только выключить ночник. Будильник? Лена разбудит.
Спала я как убитая.
В восемь часов утра позвонила Лена и сказала, что пора вставать, Борис Павлович распорядился.
– Он что, у нас? – хриплым со сна голосом спросила я.
– Нет, Ольга Борисовна, это он вчера мне наказал. Завтракать будете или только чай?
– Чай с лимоном и немного печенья, – заказала я.
Валяться в постели не стала. Погладила котиков, как всегда, спящих рядом, и пошла приводить себя в порядок. В ванной сделала себе лёгкий массаж грудок: маммолог давно советовал, но иногда забываю, невнимательная пациентка. А уж по части неврологии и советов от остеопата совсем не слушаюсь, пока не прижмёт.
В девять часов я была уже на кухне при всём параде. На красивое, тончайшее французское бельё я надела строгое деловое сиреневое платье с глубоким «неделовым» декольте, повесила на себя золотую плетёную цепочку с небольшим бриллиантом в оправе (опять вечером придётся выпутывать из цепочки свои застрявшие тонкие волосы!), удлинённые серьги с мелкими камнями и золотые часики с узким браслетом. Что-то всё у меня быстро получалось сегодня! Понятно, первый день вхождения в должность руководителя предприятием. Хотя номинально руководить и получать за это зарплату будет новый управляющий.
Лена принесла на лёгком серебряном подносе чай с лимоном, клубничное варенье и маленькую вазочку овсяного печенья.
– Как спалось, Ольга Борисовна? – вежливо, но очень естественно, без заискивания, спросила она.
– Спасибо, Лена! Как убитая, – ответила я. В ресторане, когда гарсон спрашивал «Как спалось?», это была фраза, насквозь пропитанная ложью, принятая форма общения с клиентом, от которого зависит размер его чаевых, хотя завтраки и ужины у нас были включены в стоимость проживания. Привычка.
Лена продолжала что-то готовить, я неторопливо пила чай. На кухне было тепло и очень уютно. Маленький телевизор негромко общался со страной. За окном стоял хмурый, затученный ноябрь, ещё без снега, но уже с противными холодильными, щетинистыми ветрами. Глядя на погоду за окном, я подумала: вот, из тёплой Франции сразу в холодную Россию. Пора и шубку надевать. Попросила Лену принести мне из зимнего шкафа мою прошлогоднюю лисью шубку, причесать её, в общем, подготовить.
– Ой, Ольга Борисовна! Я вам сапожки серые почистила и шубку другую привела в порядок – из каменной куницы! – огорчилась она.
– Хорошо, пусть будет куница, – согласилась я без сожаления. – В конце концов, повод торжественный. Да, а туфли какие?
– Под цвет сумочки, – тут же сказала Лена. – Бордовые лодочки на невысоком каблуке. Очень подойдут к вашим ажурным чёрным колготкам!
– Спасибо, Леночка! – кажется, впервые я назвала её уменьшительным именем. – Будешь всегда помогать мне одеваться, если возникнут сомнения.
– Спасибо, Ольга Борисовна!
– И откуда в нас, в деревенщине, столько чутья к одежде? – шутливо воскликнула я.
– Это врождённое, но не материализовавшееся раньше, пока совсем молоденькими были, – философски ответила экономка. – Эстетическое чувство отставало от возможностей.
Мы посмеялись.
Вошёл Николай, мы поздоровались.
– Ольга Борисовна, машина вас ожидает у подъезда.
– Ну всё, пора! – я поднялась из-за стола, прошла в гардеробную. Там обулась в сапоги, Лена подала шубку. Николай взял коробку с туфлями и отнёс в машину.
– Удачного дня! – это Лена.
– Спасибо, дорогая! – ответила я.
У подъезда стоял чёрный мерседес папы. За рулём – Владислав.
– Здравствуйте, Ольга Борисовна! – улыбнулся он. – Борис Павлович будет ждать вас в оборудованном для вас кабинете.
– Мне сделали кабинет? – удивилась я.
– Это он свой переделал, для вас. Думаю, вы останетесь довольны.
На улице оказалось довольно прохладно. Николай закрыл за мной дверь автомобиля, и мы поехали.
Я вспомнила папин кабинет на нашей с мужем фабрике. Средних размеров, не для крупных совещаний, позади вход в маленькую комнату отдыха и туалет. Вот обстановка и шторы в нём мне не нравились: стол большой, из орехового дерева, какие-то тяжёлые портьеры, тёмные. Ни одной картины, кроме гравюры фабрики в её допотопном состоянии – развалины какие-то! Ладно, сменим! Теперь это моя фабрика.
Надеюсь, у меня не будет необходимости мотаться на фабрику ежедневно, тем более скоро настоящая зима, темно по утрам. Не люблю особо зиму! И позднюю осень. Вот и сейчас небо тёмно-серое, чёрные тучи низко, с большой скоростью, сердито куда-то несутся. Бр-р-р!
В машине тепло. Хочется подремать, но мысли о предстоящей встрече с высшим руководством компании и новым управляющим не дают покоя по мере приближения к объекту. Впрочем, я там знаю практически всех: не раз встречались на корпоративных вечеринках. Хорошо помню главбуха, молодящуюся даму лет пятидесяти пяти; заместителя Семёна – пронырливого малого, весельчака, всегда старавшегося меня развеселить на вечеринках, впрочем, совершенно искренне, без подхалимства. Ещё помню главного технолога – высокого худого старика с седой шевелюрой, вечно щурящегося, но не носящего очки. Его заместителя – мужчину лет сорока с небольшим, полную противоположность своему шефу: толстенький, в огромных роговых очках, с огромной залысиной и ободком чёрных как смоль волос. С неприязнью припоминаю заведующую производством, дамочку лет тридцати пяти с хорошенькой фигурой, густыми светлыми волосами. На одной из вечеринок Вероника сказала мне, что она постоянно пропадает в кабинете Семёна, верно, у них роман. Я не обратила тогда на это никакого внимания, не пойман – не вор, да и муж не играл уже в моей жизни никакой роли, кроме добытчика денег. Просто неприятно, что слухи ходили.
Я всё-таки задремала и очнулась, когда въезжали через проходную завода. Владислав подвёз меня ко входу в здание. Я позвонила папе, что прикатила, переодеваю сапоги.
– Да зачем ты их вообще надела? – проворчал он. – Ехала бы в туфлях. Я тебя не собираюсь по улице выгуливать. Ладно! Оставь сапожки в машине, Влад принесёт их тебе в кабинет. Поднимайся, жду.
– Владислав, – попросила я. – Пошлите сапоги мне в кабинет, пожалуйста.
– Да, мадам!
Он вышел со своего места, открыл мне дверь и помог выйти.
– Спасибо!
Я прошла внутреннюю проходную и направилась к лифту. Поднялась на второй этаж, повернула направо к бывшему кабинету папы. Дойдя до двери, я увидела на ней красивую бронзовую табличку: Красина Ольга Борисовна. При папе никаких табличек не было. Надо же! Мелочь, а приятно! Толкнула тяжёлую дверь.
К моему удивлению, стены кабинета были уже зашиты в светлую панель, стол уменьшился в размерах, а портьеры вдоль окон были лёгкие и светло-бежевые, в тон панелям. Вдоль стен стояло несколько удобных кресел.
Папа просматривал какие-то бумаги, подняв голову и увидев меня, встал из-за стола, пошёл навстречу.
– Привет, дочка! Как тебе кабинет?
– Просто очаровательно! – воскликнула я. – Только я ещё картин по стенам добавлю. Можно?
– Кабинет твой, делай что хочешь! – довольно ответил он. – Пойдём в комнату отдыха, там разденешься и посмотришь, что да как.
Мы прошли в потайную комнату. Я чуть не испытала шок и некоторое время стояла, приоткрыв рот от удивления.
Стены комнаты были покрыты шёлком, как и потолок, приятного бордового оттенка. Широкая хрустальная люстра с множеством лампочек великолепно дополняла убранство стен. Слева у стены стояли два светлых больших кресла, в которые можно было залезть с ногами, между них – изящный столик. Слева, сразу за входом, окраской в тон столику, стоял холодильник, очень высокий и плоский. В дальнем правом углу расположился огромный угловой диван, обтянутый кожей бежевого цвета, как и кресла. Рядом с диваном стоял минибар. У входа справа, на стене, висела большая плазменная панель, под ней расположился компактный музыкальный центр. Шторы на окнах были голубого цвета.
– Папочка, это чудо! – на моём лице читалось абсолютное удовлетворение. – Только шторы я поменяю. Не люблю холодный голубой цвет!
– Воля твоя, хозяюшка! Запиши, что ты хочешь заменить и изменить, и передай записку секретарше управляющего, – папа повёл меня в следующую дверь, напротив той, в которую мы вошли.
За этой второй дверью слева и спереди стояла раздвинутая стенка гардероба, маленькая банкетка, в правой половине, за матовой стеклянной стеной – унитаз, биде, душевая кабинка, раковина.
– Ну, папа, ты расстарался! Можно переезжать жить сюда, если дом отберут за долги, – хохотнула я.
– Это ты брось, не каркай! – шутливо прикрикнул папа.
– Да я шучу, что ты! Просто всё здорово!
– Снимай шубку давай, вешай в шкаф и пойдём на совещание, уже пора.
– Сейчас, папа, я только немного приведу себя в порядок.
Папа понял и вышел в кабинет, прикрыв за собой дверь.
Я оглядела себя в огромное зеркало над умывальником, подтянула колготки, поправила сооружённую утром причёску, разгладила на теле платье и пошла обратно в кабинет, ещё раз оглядев роскошную комнату отдыха.
Папа не садился, смотрел на старую гравюру и ждал меня.
– Тебе Влад сапоги принёс из машины. Оставь в гардеробе. Мало их у тебя дома?
– Так их же надо под цвет шубки! – объяснила я непонимающему папе. – Ну, я готова!
– Пойдём, коза, – ласково сказал папа и хлопнул меня по попе, чего не делал давным-давно.
– Ну-у! – шутливо уклонилась я.
– Пойдём-пойдём! Ты хорошо выглядишь!
– Мерси, папа, – с ударением на последний слог кокетливо улыбнулась я.
Мы снова повернули направо, поднялись на третий этаж и вошли в приёмную управляющего, дверь которого была приоткрыта.
За столом сидела маленькая изящная девушка с каре из густых блондинистых волос в тёмно-зелёном строгом костюме. Она приветливо улыбнулась и поздоровалась со мной. Видимо, с папой они сегодня уже виделись.
– Это Танюша, – нежно сказал папа, забыв про этикет. – А это Ольга Борисовна, моя дочь и хозяйка фабрики.
– Очень приятно, – сдержанно ответила секретарша и, продолжая держать на милом личике улыбку, пригласила нас пройти в сам кабинет управляющего. – Совещание ещё не началось, ждем вас. Прошу!
Мы вошли. Кабинет был больше моего, у стола в лёгких креслах сидели до десятка человек. Я взглянула на управляющего, и электрическая дуга в несколько тысяч вольт пронзила меня от макушки до кончиков пальцев ног, спина стала мокрой: из-за стола поднимался в приветственной улыбке мой незнакомец, мой Максим Андреевич Якушев. Всё поплыло у меня перед глазами. Невыразимым усилием воли я изобразила самую лучезарную свою улыбку и наклонила голову в ответном приветствии.
– Здравствуйте, дамы и господа, – с небольшой хрипотцой, тихонечко сказала я.
– Здравствуйте, Ольга Борисовна! – нестройно, с настороженностью, произнесли за длинным столом.
– Прошу всех сесть, – начал папа. – И ты садись, Ольга Борисовна, вот здесь, в кресло.
Я села в отдельно стоявшее мощное кресло слева у стены. Папа подошёл ближе к столу Максима Андреевича, повернулся к сидящим за столом и произнёс:
– Дамы и господа! Я рад представить вам мою единственную дочь, которую, думаю, все знают, кроме Максима Андреевича. В силу сложившихся прискорбных обстоятельств, общее руководство заводом я решил возложить на Ольгу Борисовну. Она по образованию химик, прошла стажировку на заводах Граца. Прошу всех помогать ей в освоении нашего нелёгкого общего дела, – папа сделал паузу и продолжил: – Как вы все понимаете, направление нашей деятельности не меняется, и речь пойдёт только о…
Дальше его слов я не различала, будто уши набиты ватой. Как мне потом казалось, я продолжала глупо улыбаться и смотреть на Максима Андреевича, Максима Якушева, который воплотился из моей французской мечты по велению неведомого волшебника. Несколько раз он бросал взгляд на меня и тоже улыбался. Впрочем, основное его внимание было направлено на слова папы, который чётко излагал план деятельности концерна на будущий год. Все присутствующие иногда что-то писали в лежащие перед ними блокноты. Не могу сказать, на какой минуте моя лучезарная улыбка перешла в обычную, вежливую и естественную для подобающего случая, но явно прошло не меньше пяти минут. Я внутренне встрепенулась: как могла себе позволить так долго по-дурацки улыбаться. Потом оправдала себя тем, что произошло чудо, а увидев чудо, можно даже встать как вкопанной с открытым ртом.
Потом говорил Максим.
Про себя я уже никогда больше не называла его по имени-отчеству. Для меня он уже стал просто Максимом. Макс. Максик. Я перебирала его имя на все лады.
Вдруг совещание закончилось. Я посмотрела на свои часики: мы просидели двадцать минут.
– Господа, идёмте работать, – мягко сказал Максим, и все поднялись к выходу.
Я сидела в своем кресле. Папа с Максимом по ту сторону стола о чём-то беседовали, непонятно по их лицам – о делах ли вообще? Максим изредка посматривал на меня, так как папа стоял почти спиной ко мне. Взгляд у него был совершенно открытый, чистый, ждущий чего-то; казалось, ему хочется сорваться с места и броситься ко мне.
Но это, скорее, казалось мне, а не ему.
Наконец папа позвал меня к ним. Ноги мои затекли от неподвижного сидения, потому двигалась я медленно и старалась делать это как можно сексуальнее.
– Вот, познакомьтесь поближе, – как-то неуверенно сказал папа, вроде того что сказал не так, как хотел. – Ольга Борисовна, позволь тебе представить нашего нового управляющего Якушева Максима Андреевича.
Я подала ему руку, и Максим нежно прикоснулся к ней губами. От его волос исходил цитрусовый аромат дорогого одеколона.
– Очень приятно, Ольга Борисовна! – мягко произнёс он. – Мы с вами, кажется, встречались в Париже, в отеле «Гермес»?
– Да! И мне показалось, что я вас уже где-то видела.
– Возможно, я человек публичный, сами понимаете. В этом бизнесе почти двадцать лет.
Я не знала, что сказать дальше, опустила скромную свою головку. Максим тоже молчал. Выручил папа.
– Идите-ка по своим местам! У тебя, Максим, сейчас много дел, а вместе пообедаете и начнёшь вводить дочку в курс дела. Заодно продумай систему обучения, посвящай её во все наши тайны. Никаких секретов!
– Конечно, Борис Павлович! – Максим наклонил голову в знак согласия и обратился ко мне: – Я вам позвоню в кабинет к тринадцати часам, пообедаем вместе.
– Нет, лучше зайдите за мной, я буду вам признательна!
– Договорились! Сейчас моя секретарша, Танюша, вы уже знакомы, видимо, принесёт вам основную документацию, которую надо понемногу начинать изучать. Объём большой, но не пугайтесь, я вам помогу.
– До встречи! – сказала я и вышла из кабинета. Папа с Максом ещё остались. Проходя мимо секретарши, я слегка ей улыбнулась.
Я шла по ступенькам вниз, в свой кабинет, и вспоминала Макса, его красивое лицо, ласковый взгляд, добрые серо-голубые глаза, удлинённые, зачёсанные назад тёмно-русые, как оказалось вблизи, густые волосы с лёгкой-лёгкой проседью посередине. И красивые, чувственные пальцы! Макс мне казался настолько привлекательным и нежным, что, предложи он сейчас же лечь с ним в постель, я не сомневалась бы ни минуты!
Мой кабинет был заперт. Я стояла и не знала, что делать. Позвонила папе.
– Па, кабинет закрыт, не могу попасть.
– Прости, Оля! Забыл отдать тебе электронный ключ-пропуск. Сейчас кто-нибудь тебе принесёт. Подожди немного.
Я прислонилась к двери. Сейчас же позвоню Наташке! Вот она удивится!
Не прошло и двух минут, как из-за поворота появился Максим собственной персоной. В руке он держал пластиковую цветную карточку. Подошёл ко мне так близко, что мне захотелось его поцеловать. Опять этот благородный цитрусовый запах! Он сводил меня с ума!
– Извините, Ольга Борисовна, – мягко сказал он, как пропел. – Борис Павлович забыл вам отдать. Смотрите, всё просто. Вот детектор, слева от двери. Сверху вниз проводите карту считывающей стороной к себе и открываете замок. А на столе, в кабинете, маленький чёрный пульт открывает дверь дистанционно, или опять карточкой, но детектор с той стороны, справа.
Он провёл карту через детектор, раздался тихий писк электроники, и рукой открыл дверь на себя, пропустив меня вперёд.
– Вы зайдёте? – с надеждой спросила я, принимая из его рук карту.
– Как договаривались, к тринадцати часам. А сейчас у нас ещё дела с вашим отцом, извините.
– Спасибо, – ни к селу, ни к городу поблагодарила я.
– Не за что! – ответил Максим. – Что вы предпочитаете на обед? Я буду делать заказ в нашей столовой. В принципе, наши повара готовят всё!
– Я не знаю, что хотите, – слова не лезли в затуманенную от его присутствия голову.
– Тогда меню выберу сам, хорошо?
– Конечно, Максим Андреевич! Я буду ждать!
– Договорились! – Макс поклонился и опять исчез за поворотом на лестницу.
Я прошла в кабинет, закрыла дверь, постояла немного у стола и пошла в комнату отдыха. Там упала на диван, достала из сумочки телефон, набрала Нату.
– Привет, дорогая! Чем занимаешься? – радостно спросила я.
– Привет, Олечка, – узнала сразу Наталья. – Валяюсь на диване, читаю. Мои разбежались кто куда, на работу, в школу. А ты где? Дома?
– Вот и нет! – мой голос дрожал от радости.
Ната насторожилась:
– Что-то произошло? Ты чрезвычайно возбуждена!
– Ната, я на своём заводе, в своём кабинете, а управляет моим заводом… – я сделала паузу, чтобы произвести эффект.
– Якушев Максим Андреевич, да? – закончила за меня противная всезнайка Ната.
– Да! Да! – я на неё даже не обиделась за проницательность. – Представляешь, захожу на совещание с папой, а он, Максим, это совещание ведёт! Представляешь?!
– Да уж, представляю твою лучезарную улыбку и дурацкий вид, – засмеялась подруга. – Ты хоть в обморок не упала?
– Чуть не упала! Всё перед глазами поплыло, ладошки вспотели, спина, – я захлёбывалась от счастливых воспоминаний. – Как во сне! И он, кажется, несколько чаще смотрел на меня, чем положено.
– Вот это игра случая! – задумчиво произнесла Ната. – Такое, Оль, бывает в сказках или в одном случае на миллиард. Так что выбирай: или ты сейчас проснёшься, или тебе сказочно повезло!
– Повезло, Ната, милая! Повезло! Это он самый! Да! Из «Гермеса»! И мы с ним работаем вместе! Он пригласил меня пообедать с ним! – я болтала как сумасшедшая.
– Не подведи наш женский род! – твёрдо сказала Наташа. – Не выяснила, он состоятельный?
– Да мне наплевать, богат он или беден! Я хочу, чтобы он в меня влюбился! Помнишь, мсье Фредерик сказал, что он холостяк…
– Или разведён, – вставила Ната.
– Какая разница! Главное, чтобы у него сейчас не было ничего серьёзного!.. Вблизи он ещё красивее, а какой от него запах! Ты не представляешь! А как он нежно разговаривал со мной! – я на секунду умолкла. – Сходим с ним пообедаем, я тебе ещё позвоню, хор?
– Звони, дорогая! Расскажешь. Не забудь познакомить, – напомнила Ната.
– Только с тобой и познакомлю и только после того, когда пригласит в ресторан, больше ни с кем пока. Вдруг Вероника его охмурит? Дудки! А ты мне как сестра, да и муж у тебя любимый и любящий.
– Конечно! Дай тебе Бог счастья, Олечка!
– Спасибо! Ой, кто-то звонит, я побежала. Ну пока!
– Пока! Звони.
Я выскочила из комнаты и вбежала в кабинет. Звонил настольный телефон. Я схватила трубку.
– Ольга Борисовна, – раздался чей-то высокий голосок. – Это Таня, секретарь Максима Андреевича. Борис Павлович послал вам материалы по заводу.
– Сейчас открою.
На столе я быстро обнаружила маленький дистанционный пульт и нажала на единственную на нём кнопку. Дверь запищала, Таня открыла её сама и внесла несколько толстенных папок разного цвета из пластика. Всю стопку положила передо мной.
– Спасибо, – под нос себе сказала я, обалдев от обилия материала, который предстояло просмотреть хотя бы.
– Максим Андреевич сказал, что если вам будет что-либо необходимо, звоните мне. Все телефоны – вот в этой книжке, – Таня показала мне разноцветную брошюрку, местный телефонный справочник, лежавший на столе слева от телефона. – Пока вам ничего не надо?
– Нет, Танюша, – ответила я. – Спасибо ещё раз.
– Чай, кофе в верхней дверце бара. Там вся посуда.
– Хорошо, Танюша.
Девушка подошла к двери и остановилась, обернувшись ко мне. Я сразу сообразила, что надо нажать на пульт.
Я осталась одна.
Сынуле звонить было ещё рано, он на учёбе. Поболтать с Вероникой? Та спит ещё, наверно. Я стала вспоминать каждое мгновенье, проведённое сегодня с Максимом, каждый его жест, каждый взгляд. Машинально перелистывала папки на столе. Глянула на часы – противный циферблат показывал только начало двенадцатого.
Я решила повнимательней начать ознакомление с представленной мне документацией. Поначалу было изрядно скучновато, но постепенно я стала что-то понимать, появлялись знакомые химические термины и, наконец, я увлеклась. Мне нравилось, что тем же, чем я, занимается Максим. У нас появилось одно общее дело.
В дверь постучали. Я вновь посмотрела на часы. Боже мой! Час дня! Это Макс!
Вскочив с кресла, побежала открывать дверь, вспомнила о пульте, вернулась и нажала на кнопочку. Вошёл Максим. Я встретила его стоя.
– Можно к вам? – вежливо спросил он.
– Конечно, я вас жду! – соврала я, расплываясь в своей очаровательной улыбке.
– Смотрю, вы работаете? – Максим продолжал стоять.
– Ой, присаживайтесь, что это я! Растерялась, – это было сказано уже честно. – Подождите одну минуту, я приведу себя в порядок, и пойдём обедать.
– Не торопитесь, Ольга Борисовна, я подожду.
Он присел в одно из кресел, а я нырнула в комнату. Сходила в туалет, слегка поправила косметику, причёску, чуть брызнула в декольте и на запястья духами, глубоко вдохнула и выдохнула, и пошла к моему зверьку, на которого предстояла увлекательная и сладостная охота.
– Вот и я, – сообщила Максу, выходя в кабинет.
– Вы очаровательны! – искренне восхитился он. – Идём обедать?
– Идём!
Я захватила с собой сумочку, где лежали мои сберегательная и магнитная карты.
– Карточку магнитную не забыли? – спросил Макс.
– Нет, она в сумочке.
Максим пропустил меня вперёд и запер дверь. Мы пошли молча по коридору налево. Проходившие мимо сотрудники кивали головами в знак приветствия, здоровались. Мне показалось, что Максим ниже меня ростом, но когда мы проходили мимо большого зеркала перед столовой, я украдкой глянула на нас обоих в отражении: мы были абсолютно одного роста и смотрелись вполне гармонично. Конечно, надень я шпильки, мой рост стал бы на пять сантиметров выше. Не буду больше носить туфли на высоких каблуках! По крайней мере, на работу. Да и вредно!
Столовая больше походила на кафе средней руки. Аккуратные чистые столики, добротные стулья, официанты. Народу было немного. Мы сели за один из свободных столиков справа.
– Большая часть рабочих обедают с двенадцати до часа, – сообщил Максим. – Тут, справа, столики для нас, хотя ваш отец распорядился не выделываться и, если придётся, садиться рядом с простым рабочим: у нас же чистейшее производство, и не надо никакой дискриминации. Он говорит, дискриминацию в своём кармане почувствуете.
Максим непринуждённо засмеялся. Я подхватила.
– Правильно папа сказал, – брякнула я, не думая, что отложит в уме мой сопровождающий. – Мы же из деревни родом.
– А я здесь родился, учился в Казани, потом – аспирантура в Москве, защитился, ушёл на производство, потом во Франции, опять защита. Сейчас вот пригласили сюда, к вам, работать.
– Так вы доктор? – изумилась я.
– Доктор, – улыбнулся Макс.
Подошла официантка.
– Добрый день, что будете заказывать сегодня?
– Я уже оставил заказ, спросите у шеф-повара, хорошо?
– Ой, Максим Андреевич, я вас не узнала с дамой, извините!
– Это хозяйка завода, Ольга Борисовна Красина, – представил меня Максим. – Только без всякого подхалимажа!
Мы с ним засмеялись. Официантка явно испугалась и убежала исполнять заказ босса.
– Я заказал вам луковый суп, жюльен и мороженое. Чай, кофе – выбирайте сами.
– Спасибо большое, – чувственно ответила я, подумав при этом, что не люблю мороженое, и как об этом ему потом сказать.
– Расскажите о себе, – попросил Максим.
– Ой, да и рассказывать-то нечего особо, – отозвалась я. – Родилась в деревне, школа, бедность. Потом папа занялся фермерством, поднялся на ноги, потом оказалось, что он скупал акции у своих работников, довольно дёшево. Государство строило какую-то трассу, проходящую через папино хозяйство. Предложили уйму денег, он всё это продал и купил разваливающийся заводик. Так и началась наша маленькая империя. Заставил меня учиться в Москве на химика. Всё время говорил: «Пригодится!», – я улыбнулась. – Вот и пригодилось. Сын в Лондоне учится, тоже когда-нибудь в концерн вольётся… А мужа вот убили, Вы знаете, конечно.
– Да, знаю. И его немного знал, пересекались, когда я у Калиненко работал, – он немного помолчал. – На одном из корпоративов – не люблю этот термин – вас впервые и увидел. Вы меня очаровали! Подумалось, достаются же кому-то такие красавицы!
– Ну что вы, Максим Андреевич! – мне были ужасно приятны его слова. – Какая же я красавица?
– Не спорьте, мужчине виднее. Всё. Заказ несут.
Официантка поставила на стол поднос. Передо мной появились луковый суп, жюльен, сыр. Макс взял себе стейк, апельсин.
– Мороженое на десерт, – сказал он.
Официантка пожелала приятного аппетита и удалилась, уже не так быстро, как в первый раз.
– Вы так мало едите? – удивилась я.
– Вполне достаточно для интеллектуальной деятельности, да и форму держать хоть так надо. Ходить в тренажёрные залы времени нет. Иногда устраиваю себе разгрузочные дни, вообще сижу только на апельсинах и бананах. Ну и чай в неограниченных количествах.
– Да вы нормально выглядите! – убеждала я его. – Не худой, не полный. Мне нравится.
Макс промолчал. Мы принялись за еду. Я больше смотрела на него, чем кушала. Мне нравилось, как он ест, если можно вообще оценить процесс поглощения пищи как красивый или некрасивый. Макс тем не менее красиво отрезал маленькие кусочки мяса, красиво жевал, глотал. Тьфу! Я совсем сходила по нему с ума.
К концу обеда у меня остались полтарелки несъеденного лукового супа и почти полная розетка жюльена.
– Это вы мало едите, – улыбнулся Максим. – Мороженое?
– Честно говоря, не люблю мороженое, – решилась я. – Извините.
– Не стоит извиняться. На вкус и цвет, как говорят, товарищей нет.
Максим подозвал официантку, рассчитался.
– А мороженое? – спросила та.
– Не будем. Наелись. Скушайте сами за здоровье Ольги Борисовны, – он встал из-за стола. – Спасибо большое!
– На здоровье, – ответила тётка и стала собирать посуду со стола.
Мы вышли из столовой и пошли в корпус.
– Вы много прочитали из материалов? – спросил Макс.
– Удивительно много для себя. Честно – вообще не люблю читать, но память хорошая, – хвасталась я.
– Неудивительно! Молодая, красивая женщина, ведущая здоровый образ жизни.
– Откуда вы знаете? Может, дома я напиваюсь в одиночку и смолю сигары одну за другой.
– Совсем не похоже! – Макс рассмеялся. – Давайте вместо того, чтобы после обеда наращивать жирок, пройдёмся по заводу. Мне кажется, что вы бывали далеко не всюду.
– Да я вообще кроме кабинета мужа и папиного нигде и не была! – настроение было прекрасным! Рядом с Максимом идти по всему заводу! – Идём!
Я и не заметила, что впервые назвала своего Макса на «ты». Он никак не отреагировал.
– Говорят, вы холост? – вдруг спросила я. – Извините, не желаете – можете не отвечать.
– Мы давно не живём с женой, но до развода как-то руки не доходят: я вечно занят, она тоже. Я живу то в Москве, то в Граце, Париже, сейчас здесь, она с детьми – в Питере.
– А дети взрослые?
– Да, все уже самостоятельные. У меня трое мальчиков.
– Прямо как у моей подруги! Она переводила мне мою учёбу во Франции, – я вздохнула. – Надо было ещё рожать! А так сын уехал учиться, потом, может, и вернётся жить со мной, дом большой.
– Какие ваши годы, Ольга Борисовна, – убеждённо сказал Макс.
Дальше мы ходили по фабрике, Максим рассказывал об основах производства, применяемых технологиях, способах улучшения качества продукции и о многом другом. Я хорошо его понимала, всё-таки образование моё позволяло не задавать глупых вопросов. На вопросы Максим отвечал обстоятельно, но в дебри не углублялся. Было видно, что профессию он знал от А до Я.
– Вы настоящий доктор наук! – восторгалась я. – Буду называть вас Док!
– Ну что вы, Ольга Борисовна! Неудобно!
– А давайте перейдём на «ты»? – неожиданно для самой себя предложила я, когда мы путешествовали по фабрике уже три часа.
Максим остановился, посмотрел мне в глаза каким-то очень внимательным взглядом.
– Давай! – согласился он. – Конечно, не в официальной обстановке.
– Конечно! – радостно добавила я. – Док!
Мы расстались около моего кабинета, обменялись телефонами.
– Ну я могу ехать домой? – потупив глаза, спросила я.
– О чём ты говоришь, конечно, ты же моя хозяйка! – засмеялся Макс.
– Да, конечно, забыла! – я тоже засмеялась. – Ну до завтра, Док?
– Пока!
Я протянула Максу руку, которую он поцеловал и удерживал чуть дольше, чем обычно и положено по этикету.
– Пока! – сказала я и скрылась в своём кабинете. Там я сразу прошла в комнату отдыха и села на диван. Откинувшись на спинку, я до мелочей вспоминала нашу рабочую прогулку и уже мечтала о завтрашнем дне, завтрашней встрече с Максом, хотя не прошло и пяти минут, как мы расстались.
Позвонила папе.
– Привет! Это я.
– Привет, дочка! Как поработалось?
– Замечательно! Макс… Максим Андреевич так много мне сегодня рассказал, достаточно ознакомилась с материалами. Ещё не до конца, конечно, въехала, но многое стала понимать.
– Вникай до мелочей! Максим уже звонил мне, сказал, что ты всё на лету схватываешь.
– Спасибо! Я домой поехала. Пришлёшь Владислава?
– Он занят сейчас. Я распоряжусь, Танюша тебе позвонит, – папа то ли устал, то ли был чем озабочен – голос вялый.
– Ты в порядке? Как давление? – спросила я.
– Не дождётесь! – отшутился папа. – Давай, пока, мне некогда.
– Пока, па!
В ожидании машины я сходила в туалет, сделала себе кофе, включила телевизор. Дверь в кабинет оставила открытой, чтобы слышать звонки. Что-то там сейчас мой Док делает? Да что-что, работает, сколько времени на меня сегодня убил!
Всё-таки я не удержалась и позвонила Веронике.
– Привет, подруга! – Вероника, кажется, уже была навеселе. – Как житьё-бытьё? Как Франция? Когда встретимся? Хочу послушать, что там нового.
– Привет, Верунчик! – я не успела поздороваться, а она вроде задала все вопросы. – Приезжай вечером ко мне, если можешь, поболтаем. Столько новостей, с ума сойдёшь!
– Ты охмурила француза! – выпалила Вероника догадку. – Уезжаешь в Париж и выходишь замуж, да?
– Не угадала! Но ничуть не менее интересно, – интриговала я. – Приезжай!
– Ладно! В семь-восемь буду! Пока!
Я не успела с ней попрощаться, Вероника уже отключилась. Тут же позвонила Таня и сказала, что машина ждёт у входа.
– Танюша! Прошу вас, поменяйте мне в комнате отдыха голубые шторы на салатные, хорошо?
– Сделаем, Ольга Борисовна! Больше ничего?
– Нет, спасибо! До завтра!
– До свидания, Ольга Борисовна!
Я вымыла чашку из-под кофе, поставила её на место. Встала в раздумье: ехать в туфлях или переобуться в сапоги. Думала минут пять, расхаживая по кабинету, и решила взять туфли домой, а на работу придумать какую-нибудь другую обувь.
Дорога домой водителю была знакома, сказал, что возил пару раз Семёна Арсеньевича после корпоративов. Подъезжая к дому, он заметил, что за пару километров к дому проложили асфальт. Папа расстарался за время моего отъезда.
Я попросила шофёра в ворота не въезжать. Он помог мне выйти. Охранник в будке кивнул головой и открыл калитку. Решила пройтись пешком по дорожкам двора в этих сапожках, которые обувала год назад. Было удобно. Можно использовать.
Я вошла в парадную дверь, звякнул колокольчик. На звук его вышел Николай.
– Добрый вечер, Ольга Борисовна! – приветствовал он. – У вас хорошее настроение?
– Добрый вечер! А что, заметно?
– Заметно, особенно на фоне такой погоды. Да и шубка красивая, праздничная!
Как мне хотелось услышать эти комплименты от Дока! Сейчас, когда настроение, несмотря на усталость, действительно было праздничным.
Николай помог мне снять шубку, сапожки я переобула в гардеробной, надев домашние лёгкие туфельки, и поднялась к себе. Позвонила Лене, сообщила, что к семи часам приедет подруга, пусть приготовит что-нибудь вкусненькое. Я имела в виду любую выпечку.
– Может, блинчики, Ольга Борисовна? – спросила Лена.
– Точно, давай блинчики.
– Сделаем!
Скинув с себя платье и бельё, приняла душ, после которого ужасно захотелось поспать. Я позвала котов, никто из них не прибежал, и легла в постель. Заснула я моментально. Снились серо-чёрные облака и улыбка Максима.
Звонок разбудил меня в восемь, приехала Вероника. Когда она ворвалась вихрем в комнату, я сидела на кровати и от души зевала, даже не прикрывая ротик рукой. Вероника своя. Поймёт, не осудит.
– Привет, Олька! – с ходу начала она опрос. – Подробно, что происходило? Что происходит?
– Привет, Верунчик! – я продолжала зевать. – Извини, спала. Я же вышла на работу!
Вероника открыла рот и наклонила голову в сторону. Она смотрела на меня некоторое время, не проронив ни слова, лицо её стало очень серьёзным.
– Повтори! – попросила она.
– Повторяю: я вышла на работу!
– На какую ещё работу?
– Я же училась во Франции, стажировалась на парфюмерной фабрике, а сейчас папа сказал, чтобы я занималась общим руководством предприятия.
– Ну я помню, что ты там где-то училась, а работать-то зачем? – искренне удивилась Вероника. – Там же управляющий есть!..
– Вот! – остановила я её. – В этого самого управляющего я и влюбилась! Он такой-такой!
Вероника всё ещё осмысливала происходящее. Впервые за пару десятков лет нашей дружбы она услышала от меня, что её подруга влюбилась! Это стало выше её понимания.
– И… что он? – как-то неуверенно спросила она.
– Ну он же ещё ничего не знает! – удивлённо ответила я.
– Ну он хоть обращает на тебя внимание? Кстати, не понимаю, ты же только приехала!
– Вот я и говорю: приехала, папа погнал на работу, а там – он!
– Ты его, что ли, знала? – недоумевала Вероника. – И мне ни слова!
– Да не знала я его! Видела в отеле пару раз, и всё.
– И что? – не унималась Вероника. – Сразу так и влюбилась?
С блаженством на лице я упала спиной на кровать.
– Ты не представляешь, какие у него глаза, губы, улыбка! – я замолчала, улыбаясь. – Тебе надо на него посмотреть!
– Ну нет! – решительно сообщила подруга. – Ты с ним сперва разберись сама, а то вдруг отобью или он на меня западёт.
– Ты ему не подходишь, он моего роста.
– Ой, малыш! – Вероника засмеялась. Ей нравились преимущественно высокие мужчины, она была несколько выше меня ростом. Впрочем, не брезговала и невысокими особями мужского пола. Лишь бы был весёлым и с деньгами.
– Он удивительно красив! – не унималась я. – Ему пятьдесят, но выглядит лет на сорок, не больше. У Макса правильные черты лица, высокий лоб, тонкий носик, чистая кожа. А какие нежные руки!
– У вас уже что-то было?!
– Да ты что, с ума сошла? Он настоящий интеллигент, доктор химических наук, я его Доком зову. Просто руки нежные, он же целовал мою ручку и держал в своих.
– Вы с ним уже на «ты»?
– Да, как-то быстро перешли… Ну это, конечно, моя инициатива, он вряд ли бы решился. Он даже свою молоденькую секретаршу зовёт: «Танюша, принесите, пожалуйста, то да сё». Представляешь? – тараторила уже я. – И голос никогда не повышает на подчинённых, со всеми здоровается. В столовке мы с ним сидели среди простых рабочих. Главное – одинокий! Ну ещё не развёлся, но давно живёт отдельно от жены. Дети взрослые, трое сыновей.
Вероника внимательно впитывала информацию с приоткрытым ртом.
– Как же тебе такой маленький понравился? Ведь Семён-то высоким был.
– Они с мужем покойным как небо и земля! Я даже сравнивать не хочу! Да и нечего ещё сравнивать.
Вероника наконец опустилась в кресло. Я продолжала лежать на кровати, мечтательно глядя в потолок.
– Ты есть хочешь? – спросила я.
– А выпить дашь? – задала контрвопрос подружка.
– Дам! И сама выпью!
– Вот это любовь! «И сама выпью», – подколола Вероника. – Пошли в столовую, поднимайся, влюблённая королева!
Я поднялась и вслед за Вероникой спустилась в столовую.
– Ой, телефон забыла наверху! – вспомнила я. – Надо ещё Ванечке позвонить, пока с тобой не напилась.
– Ну как же Ванечке-то и не позвонить! – издевательски проронила Вероника. – Иди, я сама тут с Ленкой разберусь. Лена, привет! Что у нас на ужин?
– Ольга Борисовна велела блинов напечь, присаживайтесь.
– Леночка, ставь три рюмочки, три бокала: сегодня девичник! – командовала Вероника. – Сейчас мадам всё расскажет. А пока принеси мне отцовой наливочки.
– А где мадам Ольга? – недоверчиво спросила Лена.
– Да сынуле пошла позвонить, сейчас спустится, то есть минут через пятнадцать. А я начну пробовать твои блинчики! – Вероника засмеялась. – Ну неси, неси наливочку!
Я тем временем набрала Ванечку.
– Привет, сынуля!
– Привет, ма!
– Как там у тебя?
– Нормалёк! Погода противная, а так всё нормально. Сейчас пойдём в спортзал, в теннис поиграем немного, потом прокатимся да спать, – настроение у сына было хорошее. – Как поработала первый день? Мне дед звонил.
– Хорошо, даже немного устала. Поспала немного, сейчас Вероника пришла, пойдём блины есть, – подумала, сказать ли сыну о новом знакомстве, но решила подождать. – Ну пока, родной!
– Э-э, ма! Стой! – Ваня подозрительно помолчал. – Что это ты сегодня так быстро, ничего не расспрашиваешь?
Я немного смутилась.
– Устала, сынок. Поужинаем да спать пойду, завтра опять на завод.
– Ну тогда пока! Не усердствуй, заболеешь ещё.
– Всё нормалёк, Ванечка! Пока!
И отключилась. Если бы я могла видеть на расстоянии, то увидела бы сына в некотором замешательстве от игривого моего тона и быстрого окончания разговора. «Что-то с ней происходит!» – в действительности подумал Иван. «Нормалёк»…
В столовой Вероника болтала с Леной о странностях моего поведения, но ничего не выболтала. Та только отметила, что мадам сегодня вернулась оживлённой.
Я вошла. Вероника сидела за столом одна и потягивала из бокала наливку. Рядом на тарелке лежали пышные блинчики. Лена стояла, не решаясь присесть за стол.
– Леночка, хочешь – присаживайся с нами, – пригласила я. – И налей мне тоже. Да и тебе рюмочка наливки не повредит. Празднуем мой первый день работы!
– Ага! Работы! – ехидно сказала Вероника. – Как же!
– Что-то ещё хорошее? – спросила Лена.
Я успела перебить подругу.
– Ещё я просто познакомилась с очень интересным человеком, нашим управляющим.
– Давайте за это чокнемся! – Вероника подняла бокал. Мы пили из рюмочек: всё-таки папина наливка содержала значительный градус.
Вероника позвонила Николаю, чтобы тот вызвал такси к десяти часам. Выпили и принялись за блины. На столе стояло разное варенье, но блинчики оказались такими вкусными, что добавлять ничего не хотелось. Мы болтали обо всём на свете, хохотали, поглощая блины и наливку. Заглянул Николай, но, увидев сидящую запросто с нами за столом Лену, быстро ретировался, такая непривычная была для него картина.
В десять Вероника покинула нас: начиналось её коронное время скачек по клубам и компаниям творческих личностей. Она уже дошла до нужной кондиции и рвалась в бой. Мы с ней обнялись, чмокнули друг дружку в щёчки.
– Всё, Олька! Не упускай момент! – громко напутствовала она. – Пока мы молоды, мы ещё кому-то нужны.
Настроение её вдруг изменилось. Прощалась она белым стихом, видимо, только что пришедшим в повреждённую наливочкой голову:
– А я поеду к своим поэтам, которым, кроме них самих, никто не нужен! Только так, на время! Как чья-то муза, посещу обитель страсти и к вечеру останусь одинокой!.. Пока, девчонки!
И она скрылась за дверью к ожидавшему такси.
Я немного посидела в столовой, пока Лена убирала со стола, и отправилась спать.
– Мадам Ольга! – крикнула Лена. – Вас в восемь будить?
– Да, в восемь, – подтвердила я.
– Что наденете?
– Посмотрим по погоде, не волнуйся. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, мадам!
По коридору второго этажа в мою комнату спешили коты. Пока я принимала душ и чистила зубки, мои любимые проказники уже развалились в постели. Я с удовольствием прижалась к ним и моментально уснула.
Звонок телефона разбудил меня ровно в восемь. Лена сообщила, что пора вставать, а завтрак будет через двадцать минут.
– Я приготовила овсянку, хотите – с вареньем. Может, что дополнительно? Ну сыр, мясо?
Приходя в себя от сна, настроение быстро улучшалось в свете вчерашних событий.
– Рыбу хочу! – сказала я Лене.
– Мадам, это займёт полчаса, не меньше.
– Давай, подожду и дольше. Только поджарь хорошенько, чтоб корочка была золотистой, хорошо?
– Сделаю, мадам!
– Гарнир не надо.
– Хорошо!
Лена отключилась.
Как же весело вчера посидели! Интересно, Вероника уже дома? Хотя нет, рано. Наверно, ещё спит в постели очередного молодого пиита. Подруга обладала удивительным даром обаяния, умела так талантливо слушать своих живописцев, музыкантов и поэтов, что девяносто процентов творческих личностей в ту же ночь тащили её в постель, что, собственно, и было целью её многочисленных тусовок. Она мечтала встретить настоящий талант, самородок или уже состоявшегося творца и выйти за него замуж. Так Вера говорила мне; хотя лично мне кажется, что она элементарно любит спать с мужиками определённого склада ума.
Наконец я поднялась с постели и принялась за свои обычные процедуры. Пока стояла под душем, размышляла, что сегодня надеть. Может, костюм? Вчера было платье, сегодня будет костюм, даже брючный. Нет. Брюки не пойдут, Док должен видеть мои стройные ножки. Или обтягивающие джинсы с короткой джинсовой курточкой поверх футболки? А что? Сексуально и стиль рабочий! Точно! Так и оденусь. А вместо шубки – тёмно-красную кожаную куртку. Синюю сумочку и невысокие, без каблука сапожки.
С одеждой было решено. Причёску менять не стала, слегка бросила на личико минимум макияжа и пошла завтракать. Как раз прошло полчаса.
В столовой вкусно пахло жареной рыбкой. Я прошла на кухню. Лена стояла у плиты и бросила мне, не оборачиваясь:
– Ступайте в столовую, мадам Ольга, я уже несу завтрак.
– Ладно. Только овсянки чуть-чуть! Без варенья. А рыбку полей соевым соусом.
– Хорошо, мадам! Одну минуточку! – Лена повернулась наконец ко мне лицом. – А пить что?
– Кофе, Леночка, растворимого, половину чайной ложки и две – сахара.
– Ага, сейчас приготовлю.
Я пошла в столовую. Лена принесла завтрак. Запах стоял изумительный! Настроение было великолепное! Тут ещё и Лена комплимент сделала:
– Вы сегодня вообще изумительно выглядите, Ольга Борисовна!
– Спасибо, Лена! Вот, решила сегодня пойти в джинсе на работу. Неплохо, да?
– Да говорю же, изумительно! Все мужчины ваши!
– Всех не надо! – засмеялась я. – Одного.
– Увидев вас сегодня, он не устоит, это наверняка!
– Спасибо, милая!
Принявшись за еду, я продумывала план скорейшей встречи с Максимом. Совещания сегодня не будет, значит, я пройду в свой кабинет, позвоню ему и чего-нибудь спрошу. Или попрошу принести. Нет, он не пойдёт сам, а кого-либо пришлёт, он же руководитель! Значит, спрошу. А что? Ладно, на ходу придумаю.
Овсянку съела быстро, как нечто обязательное. А рыбку смаковала! Лена хорошо прожарила рыбу и соус был вкусный. Кофе как раз остыл: не люблю горячие чай и кофе, потому прошу готовить напитки до еды.
Позвонил папа.
– Привет, лапочка! – с утра он был что-то необычно ласков. – Как спалось? Ты готова? Машина будет в девять.
– Привет, папа! Я уже позавтракала и оделась, – доложила я. – А что это ты такой довольный с утра?
– Разве? Вроде как всегда. Рад тебя услышать.
– Да нет, я чувствую твоё настроение.
– Ладно, скажу. Вчера вечером звонил приятель из прокуратуры, сообщил, что рвение твоего майора в отношении подозрений на нашу семью укротили, направили, мне кажется, в верное русло – конкуренты.
– Ой, папа, может, это и кощунство, но Семёна не вернуть, и мне всё равно, найдут убийцу или нет. Я это уже говорила майору.
– Ну ладно! Работай, изучай внимательно материалы, меня сегодня на заводе не будет. Все вопросы – Максиму Андреевичу! Пока!
– Пока, папа!
Вот и предлог нашелся! Спасибо, папочка. Все вопросы Максиму Андреевичу! А вопросов-то будет так много! Он себе и не представляет ещё, как много!
Поздоровавшись, в столовую зашёл Николай и доложил, что машина прибыла.
– Спасибо, Николай! – и обратилась к экономке: – Лена, приготовь, пожалуйста, мою красную кожаную куртку, она где-то в гардеробе, которая подлиннее и темнее цветом. Сапожки коротенькие надену, стального оттенка, на маленьком каблучке. Ты их только протри бесцветным кремом, хорошо?
– Сейчас сделаю, мадам!
– Спасибо за вкусную рыбку!
– Не за что, мадам!
Тем временем я снова поднялась к себе, достала синюю сумку и переложила туда все содержимое вчерашней бордовой… Так! Что-то не так! А! Понятно. Джинса и синяя сумка! Не пойдёт! Выбрала серую, просторную и переложила всё опять в неё. И туфли надо серые взять. Где же они? Вот, нашла, положила их в пакет и засунула в сумку. Быстро спустилась вниз.
Лена помогла мне одеться, и я вышла к ожидавшей уже машине. Это был, кажется, тот же шофёр и его чёрный мерседес.
– Здрасьте, – первой сказала я.
– Здравствуйте, мадам! – вежливо ответил шофёр. – Поехали?
– Да, конечно! – и неожиданно добавила: – На фабрику.
– Слушаюсь, мадам!
Мы выехали из ворот, дежурный охранник, молодой, крепкий парень, шутливо отдал честь. Утро начиналось великолепно!
На улице зима пошла в наступление. Небо затянуло серой пеленой. Периодически землю атаковал мелкий редкий снег. Пока мы по шоссе добирались до города, дворники машины работали непрестанно. Мне захотелось поболтать с шофёром, я даже предприняла попытки заговорить, но тот отвечал хотя и учтиво, но весьма односложно, так что дорожного разговора ни о чём не вышло. Я перестала к нему приставать.
Прибыв на фабрику, я поднялась в свой кабинет. Охранники на вахте меня, может, и не узнали в лицо, но поприветствовали, увидев, что даму у входа высаживает заводской мерс, а дверь машины открывает шофёр, помогая этой даме выйти.
Поглядев на пустые стены кабинета, я постаралась запомнить, что надо приобрести хорошую живопись и присоединить её к одинокой гравюре. Дальше мой путь лежал в ставшую почти родной комнату отдыха. Шторы поменяли. Теперь это был салатный цвет. Мило. В гардеробе я переобулась в туфельки, сняла куртку, оглядела себя критически в зеркало. Всё было в порядке. Можно было плотно приступать к обдумыванию плана, как вытащить Дока в свой кабинет.
Вначале я подумала попросить его ответить на специально выдуманный вопрос. Но он мог ответить и по телефону. Потом решила попросить его зайти и растолковать какую-нибудь хрень из папок на столе. Но он занятой человек, тем более утром, и мог просто назначить время для обсуждения, например, за обедом (думаю, он вновь пригласит меня отобедать с ним). Повод не находился. Поэтому я вытащила телефон и просто позвонила ему с бешено застучавшим сердцем.
– Привет, – тихо и просто сказала я.
– Привет! – мне показалось, очень радостно отозвался он. – Ты где?
– На работе, где же мне ещё быть? Материалы читаю, – соврала я. – Ты сильно занят?
– Да, сейчас сильно занят, может, на час. Пообедаем вместе?
– Давай! Я сегодня хочу коктейль из морепродуктов.
– Мидии, кальмаров и прочее? – уточнил Док.
– Точно! – я чуть помолчала. – А можно к тебе через час зайти?
– Хорошо. Давай в одиннадцать тридцать?
– Да, зайду. Ну пока!
– Я очень рад, что ты позвонила! Пока!
Весь короткий разговор я простояла у окна кабинета, глядя во двор. Сердце громко стучало, даже слегка заныло, по спине опять побежали капельки пота.
Мне показалось, что он правда был рад моему звонку, а ничуть не лукавил. Отчего-то чудилось, что такой милый человек не может оказаться ни сволочью, ни бабником, ни жадиной, ни пьяницей. Я его боготворила, но мне уже не хватало простого общения с ним по телефону или в фабричной столовой, мне хотелось, чтобы он сам позвонил мне, пригласил бы в ресторан или театр, да хоть к себе домой! Я была влюблена как кошка!
Через силу я заставила себя сесть работать, то есть вникать в суть процессов, происходящих в компании, чтобы процессами этими руководить да приумножать наше семейное состояние. Каждые десять-пятнадцать минут я посматривала на часы, чтобы не прозевать эти одиннадцать тридцать. И тем не менее так меня заинтересовали материалы, что глянув на часы, ахнула – было одиннадцать сорок. Я положила закладку на том месте, где читала, и помчалась прихорашиваться. Всё в порядке. Я немного брызнула на себя духами и выскочила из кабинета. Сейчас направо, по лестнице на третий этаж, опять направо – и вот его приёмная и кабинет.
Зайдя в приёмную, я поздоровалась с Таней, которая сказала, что Максим Андреевич уже спрашивал меня минут пятнадцать назад и распорядился пригласить меня к нему, как только я появлюсь. Потрясающая новость! Он помнил обо мне и спрашивал! Какая же я рассеянная! Опоздала!
Я буквально заскочила в его кабинет. Док сидел за столом и что-то писал. Увидев меня, встал и быстро подошёл навстречу, чтобы поцеловать мою ручку. Отчего-то, хотя и так всё понятно, я протянула ему обе кисти, которые он нежно поцеловал.
– Проходи, садись, где хочешь, – ласково сказал он.
– Да я тут, с краешку, посижу, – пролепетала я, садясь в кресло, в котором сидела вчера на совещании. – Да ты работай, пиши, я тебе не буду мешать, просто начиталась уже, немного сумбур в голове, а одной не хочется оставаться.
– Хорошо, я скоро закончу, не скучай, – Док взял со стола пульт и включил телик, висевший как раз напротив меня. – Посмотри чего-нибудь пока. Хочешь кофе, чай, сок?
– Нет, спасибо!
Он подал мне пульт и пошёл за свой стол.
Я пощёлкала пультом, остановилась на новостном экономическом канале, а Док продолжал что-то писать. Так прошло минут двадцать. Док иногда поворачивал свою красивую голову, улыбался мне и писал опять. Я в ответ улыбалась ему столь лучезарно, что видны были, наверно, все мои ослепительно белые тридцать два зуба.
– Я тебе не мешаю? – спросила я.
– Ну что ты. Конечно, не мешаешь. Уже скоро закончу, и пойдём обедать.
Делая вид, что смотрю телевизор, я внимательно разглядывала Дока. Это прозвище в моём уме так прилипло к нему, что даже в мыслях не хотелось называть его иначе. Да и имя Максим мне никогда не нравилось: как пулемёт какой-то!
За прошедшие ещё двадцать минут дважды заходила Танюша, приносила ему бумаги, где он расписывался и отдавал обратно. Дважды мы мило переглянулись с секретаршей и улыбнулись друг дружке.
Наконец Док отложил ручку в сторону, чуть заметно потянулся и встал. Я тут же вскочила.
– Ты очаровательна в своём костюме! – сказал он.
– Спасибо, – скромно ответила я. – Идём обедать?
– Идём!
Док накинул пиджак, чуть подтянул узел галстука, и мы вышли в приёмную.
– Мы в столовой, – сказал он секретарше. – До трёх часов дел не будет, и я покажу мадам Ольге, что не успели вчера. Так что на связи.
– Хорошо, Максим Андреевич.
Мы рядышком шли по коридору фабрики в сторону столовой, о чём-то легко болтая, даже не помню, о чём. Мне так хотелось взять его под руку, но это уже не лезло ни в какие рамки: второй день знакомства! Чувство приличия всё же сохранилось во мне, хоть и очень желала я это приличие нарушить. Проходя мимо зеркала около столовой, я опять тайком глянула на нас с Доком: мы выглядели очаровательно и гармонично. Мне показалось, что лицо его сияет от счастья.
Опять мне всё кажется! Что же я за дура такая?
Сели за столик у окна.
– Ты растравила мне аппетит, заказав морепродукты, и сегодня у нас будет средиземноморский стол, – сообщил Док.
– Ты тоже будешь? А мясо?
– Нет! Сегодня я тоже хочу мидий и краба. Ну и фрукты, безусловно. Ты любишь виноград?
– Очень люблю, – отозвалась я.
– Значит, угадал! Не как с мороженым вчера.
Мы рассмеялись. Как он смеётся, это обалдеть! Я не могла оторвать от него взгляд.
– У тебя голубые и очень красивые глаза, – вдруг тихо сказал он.
Я почувствовала, что немного краснею.
– Не смущай меня, пожалуйста, – попросила я. – А то аппетит пропадёт.
– Это правда, это от чистого сердца!
Я промолчала. Подошла официантка, другая, не вчерашняя, принесла нашу снедь. Мы принялись за еду.
– Прекрасно приготовлено! – сказала я, лишь бы не молчать.
– Да, нашим поварам не откажешь в мастерстве.
– А мы дома редко готовим изысканные блюда, когда гостей не ждём, так, что попроще, – снова заговорила я. – А зимой ещё и свои закрутки осенние на стол выставляю.
– Да ты ещё и хозяйка настоящая!
– Говорю, не смущай!
– А я чаще всего в кафе или ресторанах, в общепите. Дома редко что-нибудь приготовлю: лень, да и некогда.
– Найми экономку.
– Нет, мне и так хорошо. Стиральная машинка есть, посудомоечная. Полы и сам протереть умею. Вот гладить ненавижу! – засмеялся Док. – И галстуки завязывать не умею.
– А я умею! – улыбнулась я. – И гладить, и галстуки завязывать.
Возникла неловкая пауза. Док молчал, а я не знала, что ещё сказать.
– Я вот сейчас подумал, – начал Док, – хотя ты родилась и прожила в деревне, конечно, знаешь всё по хозяйству, готовить умеешь, закрутки, запасы на зиму. Но вот мне удивительно, что со временем ты превратилась в настоящую светскую красавицу! По тебе не скажешь, что ты деревенская девушка. Как минимум потомственная дворянка.
– Док, не перегибай палку! – я искренне возмутилась такой грубой лести. – Да я до сих пор часто могу и глупость ляпнуть, и выразиться неправильно, вообще я плохо умею мысли свои высказывать. Ты меня поправляй, если какое слово неправильно скажу, ладно?
– Хорошо! – он опять засмеялся. – Буду твоим блюстителем словесности!
– Не смейся! – улыбаясь, сказала я. – Всегда переживаю, когда надо что-то говорить и особенно когда много народу.
– Это пройдёт, – уверил Макс. – Тем более сейчас, когда тебе придётся говорить на совещаниях.
– Мне? Говорить на совещаниях? – я была испугана. – Да ты что? Я и двух слов не смогу связать и нервничать буду.
– Ну не сейчас, сначала войди в курс дела, изучи всё до тонкостей. Начнёшь понемногу реплики вставлять, а там дело пойдёт. Не заметишь, как станешь уверенным и грамотным оратором. Главное – начать! И не бояться ошибки.
– Ой, не знаю! Это так трудно – преодолеть себя! Знаешь, как много у меня страхов?
– Расскажешь? – попросил Док. – Обязательно постараюсь помочь.
– Ладно. Только не сейчас.
– Ну да. И обед заканчивается, – он посмотрел на мою почти пустую тарелку. – У тебя сегодня и аппетит лучше.
Виноград весь я съела почти сама, Док взял только несколько ягод. Он подозвал официантку, рассчитался, и мы пошли по нашим рабочим местам. До моего кабинета шли вместе, я стала расспрашивать его о некоторых особенностях производства, а когда дошли, попросила его зайти ко мне, кое-что объяснить в бумагах.
– Ещё только начало третьего, а ты сказал, что до трёх будешь меня обучать, – настойчиво сказала я.
– Разумеется, я в твоем распоряжении! – шутливым тоном сказал Док. – До трёх часов. У меня в три встреча с поставщиками сырья, очень важная.
Я уже открыла дверь карточкой и на правах хозяйки прошла в кабинет первой. Док прикрыл за нами дверь.
Я села в своё кресло за столом, Док взял стул и присел рядом. Запах его одеколона вызвал у меня легкое головокружение и дрожь во всём теле.
– Ну показывай, что смущает? – спросил он.
Я открыла одну из папок с закладкой и рассказала проблему, в которой не смогла самостоятельно разобраться. Он внимательно выслушал, перечитал текст, мною не понятый, и начал объяснять. Говорил он так просто и уверенно, без всякого превосходства и менторского тона, да и говорил всё это он, к которому – я была уже уверена наверняка – питала чувства несравнимо большие, чем повышенное расположение! Временами я переставала понимать, о чём Док говорит, но заставляла себя снова и снова вникать в суть и не выглядеть дурочкой.
Объяснял Макс в течение минут двадцати, увлечённо, но мягко жестикулируя руками.
– Поняла? – спросил он.
– Как два пальца… Ой, прости! – я покраснела. – Видишь, какая деревенщина!
– Нет, ты очень естественная! Вот и всё. Так и надо себя вести между собой: естественные отношения – это дружба, доверие.
Я подумала: всего-то дружба! А я-то рассчитываю на большее! Я хочу, чтобы этот красивый, немолодой, наверняка мудрый и очень добрый и порядочный мужчина полюбил меня! Чтобы просыпался с мыслями обо мне, засыпал, обо мне думая, вспоминал почаще во время работы, дарил цветы, подарки, водил в рестораны, гулял со мной по улицам, восхищался мной!.. Ой, как много мне хочется от него!
– Ты о чём-то задумалась, Оля? – прервал мои мечты Док.
– Нет, перевариваю сказанное тобой, – что конкретно перевариваю, я промолчала. Первый раз назвал меня по имени! Можно было и понежнее. – Ладно. Спасибо за помощь. Иди, тебе, может, надо подготовиться к встрече.
Док посмотрел на часы.
– О, да! Пойду, скоро поставщики будут, – сказал он, поднимаясь. – Созвонимся?
– Конечно, – немного грустно ответила я.
– Пока!
Док вышел из кабинета.
Два дня знакомства, а что толку? Впрочем, мы уже на «ты», вместе обедаем… Пока всё. Надо Наташе позвонить. Я поднялась с кресла и пошла в комнату отдыха, завалилась на диван, достала телефон. И телефон тут же заиграл. Папа.
– Привет, папа!
– Привет, дочь! Как ты там? – деловым тоном спросил он.
– Очень хорошо, читаю, вникаю.
– Максим помогает?
– Да, конечно, очень продуктивно помогает. Даже за обедом о работе говорили. Он всё непонятное хорошо объясняет.
– Вот какого управляющего я тебе достал! – похвастал папа.
– Спасибо, я рада.
– Я вот чего звоню: на той неделе пройдёт презентация нашей новой линии продукции, мне бы хотелось, чтобы ты не просто присутствовала, но и выступила бы с короткой речью.
– Ой, папа! А не рано? – испугалась я.
– Так надо! Надо тебе знакомиться с потребителем. Ты можешь стать не только хозяйкой, но и лицом компании – с твоей-то неотразимой внешностью.
– Что-то часто мне стали льстить! – кокетливо сказала я, хотя не видела в этом ничего удивительного. Я ведь реально красива!
– Кто тебе ещё льстил? Уж не Максим ли Андреич?
– Он самый. Только он не льстил, а отразил истинное положение вещей!
– Ну, конечно! Он мужик свободный, умный, доктор наук! – папа помолчал. – А ты, Ольга, присмотрись к нему, глядишь, пара и образуется. А я ему намекну, что пора ему развестись официально. Он же давно с женой не живёт, какая-то неопределённость для топ-менеджера несолидная, а я ему и квартиру в городе дал, небольшую, две комнаты, но очень хорошую.
– Папа, только не гони гусей, хорошо?
– Дочка! Ну как ты выражаешься! – рассмеялся он.
– Ладно тебе! Чего там надо к презентации?
– Тебе Максим передаст материалы, сама подумаешь дополнительно, что добавить, а остальное заучишь. И с выражением!
– Ладно, па! Пока! Потом договорим. Ты когда у меня появишься?
– В четверг планировал заехать на фабрику, может, раньше увидимся. Пока!
Он отключился. Я набрала Нату.
– Привет, подруга!
– Привет, Олечка! Наконец объявилась! – по голосу подруги чувствовалась заинтересованность, что я ей расскажу наконец.
– Мы с ним вместе обедаем, перешли на «ты», и он сказал, что у меня красивые глаза! – выпалила я одним махом.
– Ну ты его, значит, зацепила! – резюмировала Ната.
– А мне хочется, чтобы он признался мне в любви. А он даже близко к этому не подходит. Хоть бы в ресторан пригласил, – заныла я.
– Скажи спасибо, что вы вместе обедаете!
– Наточка, милая, ну прямо невтерпёж мне! Каждую минуту хочу его видеть!
– Вот угораздило тебя! – Наташа обдумывала, что посоветовать. – А ты намекни ему, что он тебе нравится…
– А как? Со мной же никогда такого не было! – заныла я.
– Не перебивай! – голос Наты стал твёрдым. – Отправь ему СМС-ку и напиши, что вот, мне бы хотелось почаще с тобой видеться, например. И вечером напиши, лёжа в постели.
– А почему в постели?
– Ну это создаст тебе специфическое настроение, и СМС-ка получится вполне романтичной. А если он ответит, то поболтай с ним по мобиле, опять же, лёжа, – голосок Натальи смягчился и был даже нежным. – Он спросит: «Что ты сейчас делаешь?», а ты отвечай: «Лежу в постели и думаю о тебе…» Ну что-то в этом роде.
– А если не ответит?
– Обязательно ответит что-нибудь. Ты же для него не просто женщина, ты его хозяйка: хочу – люблю, хочу – гоню.
– Но это же несправедливо – пользоваться положением!
– Да плюнь ты на свои служебные дела и отношения! Это твое личное! – Ната готова была меня назвать дурой, я это чувствовала.
– Ладно. Попробую, – я сменила тему. – Ты сама как?
– У меня всё прозаичнее. Дом, работа, муж и сын. Решили дачку побольше сделать да участок облагородить. Да вот зима на носу. Сейчас пока проект обдумываем да закупкой стройматериала займёмся, а весной – милости просим консультировать нас в качестве садовника. Я же видела твои сады, и Борис Павлович сказал, что это ты собственными руками всё сделала.
– Эх, жаль, что сейчас не лето! – воскликнула я. – Пригласила бы Дока домой и сад показала.
– Какого дока? – не поняла Ната.
– Да я так Максима прозвала за его учёность, мне нравится, он не возражает, – засмеялась я.
– А, понятно! А он тебя как называет?
– Представляешь, за два дня только раз по имени назвал, и то просто Олей, – пожаловалась я. – Хоть бы как уменьшительным, ласково. А то – Оля!
– Да ладно тебе ныть! Всё ещё впереди. Он, может, действительно очень интеллигентный человек.
– А что, Семён был не интеллигентным человеком? Так с первого свидания целоваться полез!
– Ну ещё и характеры разные бывают, – объясняла Ната. – Док твой, может, просто робеет: как-никак хозяйка завода!
– Ой, не знаю! – я вздохнула. – Ладно, попробую твой совет использовать.
– Попробуй, хуже не будет.
– Ладно, пока, Ната, потом позвоню, как и что.
– Давай, до звонка! – и добавила быстро: – Удачи, несмышлёныш!
Это я несмышлёныш! В сорок лет! А ведь права подруга. Всю жизнь была верна одному человеку, который мне всю жизнь изменял. Оттого, видимо, и вижу счастье своё только в сыночке своём. Оттого сейчас меня любовь к мужчине с катушек-то и сорвала. Не знаю, как и вести себя с ним. Надо бы вызнать, что он любит, какую еду, вообще что любит: читать, смотреть кино, чем дома занимается в одиночестве вечером, как выходные проводит…
Меня осенила идея! Позвонила домой Лене и попросила её приготовить две банки клубники, закрученной в этом году, чтоб с самым прозрачным сиропом! Потом набрала номер Танюши, поздоровалась, и спросила, можно ли мне сейчас машину.
– Эта машина в вашем распоряжении, мадам, – тоненьким голоском ответила она.
– Тогда попросите водителя съездить ко мне домой и забрать то, что передаст экономка. Это важно!
– Хорошо, мадам, – ответила Танюша. – Успешной работы!
– Спасибо, Танюша!
Мне хотелось спросить её, что делает Максим Андреевич, но сочла это излишним. Но так хотелось!
Я снова позвонила Лене и сказала, чтобы она проложила банки бумагой и засунула в какую-нибудь коробку. Да! Ещё надо положить маринованных корнишонов и баночку охотничьего салата. Приедет шофёр с завода, который увёз меня сегодня, надо передать посылку ему, не говоря о вложенном.
– Но предупреди, что там стекло, пусть везёт осторожнее, – наказала я. – Посылочку передать охране и доставить в кабинет управляющему. Моё распоряжение. Пусть на вахте скажет: мадам Ольга распорядилась.
– Хорошо, мадам, так и сделаю! – Лена положила трубку.
Ну вот! Ещё один шажок с моей стороны. Посмотрим, что дальше. Я полностью забралась на диван и включила телевизор. Нашла музыкальный канал и под музыку стала обдумывать текст СМС-ки. Толкового в голову ничего не приходило. Я даже не представляла себе, как к нему обратиться. Перебирала всё, что приходило в голову, – не то. Буду действовать спонтанно. А сейчас лучше пойти поработать: пока машина вернётся, пока посылка будет доставлена адресату, пока у него появится время посмотреть содержимое, я должна отвлечься.
В кабинете стало темнеть. Я включила настольную лампу. В свете лампы кабинет стал казаться загадочнее, уютнее. При свете искусственном – всё какое-то казённое, а сейчас даже интимное. Да! Завтра в антикварный, надо взять картины. Советоваться с Вероникой не хотелось, а то опять утащит меня к своим полусумасшедшим личностям, которые начнут предлагать свои модерновые произведения живописи.
Я приступила к работе. Даже стала делать для себя какие-то заметки в блокноте, чтобы не упустить и, главное, не забыть самое существенное в моей должности «ответственной за всё».
За окном совсем стемнело. Раздался звонок на мобилу. Максим.
– Это я, привет ещё раз, – тихо сказал он.
– Привет, – так же тихо ответила я.
– Оленька, спасибо за подарок! Самый неожиданный и приятный из всех, что я получал в своей жизни! Честно! Так необычно! Спасибо!
– Это я всё сама делала.
– Я так и понял. Ягоды оставлю здесь, на работе, будем вместе чаёвничать, а огурчики и салат домой заберу на закуску, – Док вдруг засмеялся. – Нет, не подумай, я не пью, так, к слову пришлось. Скорее, на гарнир, я иногда сам готовлю себе мясо. Спасибо!
– На здоровье! Всё свое, с огорода, никаких удобрений, экологически чисто, – с улыбкой ответила я.
– Не сомневаюсь! Ты уже дома? Чем занимаешься?
– Нет, на работе, изучаю.
– Боже мой! – воскликнул Док. – А ты на часы смотрела?
– Нет ещё.
Взглянула на время. Было восемь часов.
– Вот это да! – мне стало весело. – Не думала, что всё это может так увлечь.
– Я домой собираюсь, могу тебя подвезти… – Док засмущался. – Мне будет приятно!
– Мне тоже, я согласна. Но ведь я живу за городом, тебе придётся возвращаться обратно.
– Какие проблемы? Собираемся?
– Ага, – веселье моё продолжалось. – Через пять минут буду готова.
– Я зайду за тобой, ладно? Через пять минут.
– Всё. Жду!
Отодвинув незакрытую папку, я бросилась в туалетную комнату поправлять макияж и причёску. Туфли решила не переобувать. Снова духи в декольте и на запястья, куртку в руки. По дороге в кабинет выключила телик и села в кресло у стены поджидать милого Дока. Дверь открыла заранее. Сердце опять предательски заскакало в груди. Пригласить его в дом на чашку кофе? Не знаю. Может, у него другие дела? Дома? Ждёт кто-нибудь? Эй, подруга, выкинь из головы всякие домыслы! Не надо портить себе настроение! Если бы кто ждал, он бы не пригласил её отвезти домой. Логика!
Максим постучал в дверь.
– Открыто, заходи!
Он вошёл уже одетый в короткое серое пальто, без шапки, со спортивной сумкой в руке.
– Сумку нашёл, – сказал он. – Там твои подарки.
Он достал одну банку с вареньем.
– Пускай одна банка стоит у тебя, а вторая – у меня. Чтобы не бегать, в зависимости от того, где чай будем пить.
– Точно, – согласилась я.
– Давай куртку, помогу.
Он подошёл ко мне, взял куртку, я повернулась спиной, а Док помог мне одеться. Я дрожала. Я так надеялась, что в этот момент он возьмёт меня за плечи, повернёт к себе лицом и поцелует нежно, с любовью, а я отвечу ему самым горячим моим поцелуем, и он обнимет меня своими нежными руками…
– Поехали? – весело сказал он.
– Поехали! – вздохнула я, дура и фантазёрка.
Могла бы и сама проявить инициативу! Нет! Не могла. Ещё не могла. Пока не могла. Градус кипения был высок, но мой второй этаж (головёнку мою) ещё не сорвало окончательно.
Пока мы спускались, Док заметил, что я в туфельках, и сказал, чтобы я подождала в холле, пока он подгонит машину со стоянки. Я послушно опустилась в кресло в холле и стала ждать.
В здании фабрики, похоже, никого, кроме охраны, не осталось. Было тихо, светло и тепло. Охрана ещё не притушила свет, пока не ушёл сам босс, Максим Андреевич, с которым я сейчас должна была уехать домой, в темноту и холод, в неизвестность, в неизвестность. Я ведь всё ещё не решила, пригласить ли его сегодня на чашку кофе или чая с вареньем. По дороге разберёмся.
С улицы зашёл Док и кивком головы пригласил меня идти в машину. Я попрощалась с охраной, Док осторожно взял меня под локоток и провёл к своему белому внедорожнику, помог сесть. Я выбрала переднее сиденье.
– Мы не поставили варенье в твоём кабинете в холодильник, и ты не сменила туфельки на сапоги, – заметил он.
– Поехали, – успокоила его я. – Варенье не пропадёт за сутки, а в машине я и в туфлях не замерзну. Ты же не бросишь меня на полпути к особняку?
– Конечно, нет, – рассмеялся Док. – А вдруг в лесу машина заглохнет?
– Тогда ты будешь греть мне остывающие ноги, – спокойно реагировала я.
Мы засмеялись нелепости ситуации, выехали за ворота фабрики.
Снежок рассыпался не на шутку и лежал уже на тротуарах тонким слоем. Дорога же была грязная и чёрная, дожидаясь ночных уборочных машин, чтобы те к утру смели грязь и засыпали её реагентами от обледенения.
– Оленька, я плохо помню, как к вам в усадьбу добираться, – извиняющимся тоном сказал Док. – Подсказывайте дорогу.
– Хорошо! А когда ты у нас был?
– Ещё в прошлом году, тоже осенью, не помню, по какому случаю. Мы были с Калиненко, я тогда на него работал некоторое время.
– Сейчас давай направо, быстрее выедем на Тагильскую трассу, а там – прямо. Поворот покажу.
– Знаешь, увидев тебя тогда, моей первой мыслью было: попадаются же кому-то в жёны такие красавицы! Когда Калиненко представлял меня тебе, ты только мельком взглянула мне в глаза, но они были настолько отрешены от окружающей действительности, что, кажется, меня и не заметили. Я в тот вечер очень быстро смотался.
– А вот и нет! В Париже-то, когда ты поздоровался, я же вспомнила, что тебя где-то раньше видела. Значит, подсознательно тоже тебя отметила… А я не люблю такие вечеринки, большие и шумные, голова начинает болеть, а всем улыбаться надо, что-то говорить, – я чуть помолчала. – Знаешь, муж мне постоянно изменял с кем-нибудь, даже с сотрудницами нашего предприятия, потому мне всё время казалось, что втихушку они надо мной посмеиваются. Так противно всё это, что я всячески старалась избегать сборищ или уходить с них быстро-быстро. Мне с сыном или в саду интереснее.
– Да я сам эти корпоративы и вечеринки терпеть не могу, – согласился со мной Док. – Пустая трата времени. Не настоящее развлечение, а попытка приглянуться какому-нибудь работодателю, так, лотерея.
Выехав на трассу, поехали молча. Док вёл машину очень уверенно, скорость не превышал по такой-то погоде. Я смотрела, как в лучах дальнего света снежинок казалось много, и летели они быстро, а когда Док переключался на ближний, снег, казалось, падал редко и в замедленной съёмке. Ехать с ним впервые всё-таки было немного страшновато. Я переключилась на думки о приглашении его в гости. Нет! В другой раз! Пускай и он какую инициативу проявит. Надо выждать. Хотя сама далеко не была уверена в себе, что опять не окажусь инициатором какой-либо выходки, так мне хотелось ускорить наше сближение!
– Вот, метров через сто-двести надо будет уйти налево, там знак второстепенной дороги. Вначале будет грунтовка, а дальше папа асфальт положил до самого дома, пока я во Франции училась.
– Понял, сейчас налево, – Док начал снижать скорость. – Совсем недалеко ехать. Оль, когда надо будет на фабрику к восьми, звони мне – я буду за тобой заезжать.
– Неудобно как-то. У меня и шофёр, и своя машина есть, только не хочу пока по слякоти ездить, – смутилась я, хотя в душе оживились и запели соловьи. Но мне показалось, что этого всё равно маловато для сегодняшнего приглашения в дом.
– Мне было бы только приятно, – отозвался Макс.
– Ну хорошо, если возникнет такая необходимость, – милостиво разрешила я, продолжая радоваться, что сердце этого человека самую чуточку начинает отогреваться.
Наконец мы подъехали к воротам. Я высунулась из окна и помахала рукой охраннику. Там оказался Николай. Он открыл ворота, и мы подъехали к крыльцу.
– Спасибо, Док! – сказала я. Вместо ответа он взял мои ручки и поцеловал обе, да так ласково, что я задрожала опять. И чуть было не пригласила его!
– Пока! – просто сказал он. – Завтра приедешь?
– Да, только с утра немного задержусь: надо съездить в некий магазин, потом расскажу, а машину присылай к десяти, хорошо?
– Как скажешь!
Я уже вышла из машины и держала дверцу открытой.
– До завтра? – потупившись, немного игриво спросила я.
– До завтра! Пока!
Я захлопнула дверцу, и Док уехал.
Вот и ещё одна встреча с ним завершилась! Вот и ещё один день моей новой жизни прошёл! Куда же я, дурочка, тороплюсь? Всё идёт нормально! Можно сказать, Док уже проводил меня до дома. Может, в следующий раз поцелует? А нет ли у нас каких праздников на носу? Может, подарочек преподнесёт? «Не стой на улице, простынешь, дурища», – сказала я сама себе и вошла в дом.
– Батюшки, вы ещё и в туфельках в такую погоду! – заохала на пороге Лена. – Вы же сапожки надевали!
– Я их на работе оставила, завтра заберу. Я же из помещения в машину, из машины в дом – не замёрзну.
– Ужинать будете? – спросила Лена. – Телячьи котлеты приготовила, пюре есть.
– И ко всему этому принеси, пожалуйста, банку охотничьего салата, – попросила я. – Переоденусь быстро и спущусь.
– Хорошо, мадам, накрываю. В столовой?
– Да! Хочу сегодня в столовой поужинать. И свечей зажги, хорошо?
– Хорошо, мадам!
Наверху я быстро умылась, переоделась в свой спортивный костюм и через десять минут была в столовой за накрытым столом.
– Леночка, принеси, будь добра, из бара коньяк.
– Какой, Ольга Борисовна?
– Любой, открытый.
Лена ушла за коньяком, а я принялась за еду. Котлетки были вкусными, как всегда, а салат, такой же, как послала Доку, казался вообще изысканным деликатесом. Может, и он сегодня его отведает?
Лена принесла коньяк, рюмочку и тарелку с нарезанным лимоном на подносе, выставила на стол. Я налила себе рюмку коньяку и выпила мелкими глоточками. Положила в рот кусочек лимона. Немного посидела, ожидая тепла в теле, а когда оно подошло, съела ещё немного салата. Налила ещё рюмочку. В голове чуть зашумело, очень приятно. Подняв вторую рюмку, я мысленно чокнулась с Доком, которого в настоящий момент олицетворяло пламя свечи, стоявшей на столе, пожелала ему полюбить меня и снова выпила. Лена не беспокоила меня вопросами, ходила тихонечко и посудой не шумела, как вышколенный официант в ресторане. Об ноги тёрлись коты – Студент и Марсик. Подперев голову руками, я глядела на пламя свечи и мечтала. Как было бы здорово, если бы сейчас Док сидел напротив меня и что-нибудь рассказывал своим вкрадчивым, добрым голосом, а я бы его слушала! В камине бы трещали дрова, а за окном завывала вьюга. А потом…
Хватит! Я прервала свои мечтания, взяла со стола телефон и, не задумываясь ни о чём, написала Доку СМС: «Привет, ты мне очень нравишься! У меня такого чувства ещё никогда не было». И послала сообщение сквозь холод и снег зимней погоды. В темноту. В ночь. Обратного пути уже не было. Я всё решила сама!