Занимаясь насущными нуждами, мы и представить себе не могли, что тогда же, в нами покинутом времени, происходили события, которые впоследствии окажут самое прямое влияние на наши начинания.

- Бугор! Бугор! Бугор, мать твою! Че-то не то происходит, слышь? - голос помощника забойщика Шныги глухо звучал в штреке. Стены обтекали водой, в коридоре забоя тускло помаргивали пожаробезопасные лампы по потолку. Со стороны входа слышался глухой ропот сдвигающихся пластов породы - не как при обвале, но все же....

Шла вторая смена в шахте при поселке Задорном - раньше горно-обогатительном предприятии, заводе миллионере, а теперь, после бурной прихватизации восьмидесятых девяностых, вначале выкупленной за гроши, а потом отобранной в бюджет и переданной системе исправительно - трудовых учреждений. В бурные девяностые все, что возможно - тщательно разворовали, а сейчас шахта при вольном поселении Задорном, ИТУ Љ. 6896 влачила жалкое существование . Не хватало всего. То есть - по технологии добычи предприятие неотвратимо скатилось если не в каменный век, то в средневековье - точно. Когда в этих краях декабристы лопатили руду, кайлом отбивая породу, вывозя ее на тачках, они вряд ли могли представить, что и столетия спустя, способы добычи не изменятся, - если только они об этом задумывались. Разве что видимых цепей у вольняшек не наблюдалось, а так - все было по прежнему - и тачки, и кайло. Раньше чрезвычайно богатая руда, лежавшая навалом почти а поверхности, теперь заставляла забираться за собой все глубже в земную твердь, обшаривать заброшенные еще в девятнадцатом веке штольни, в поисках кусков руды, ценимой из-за редкоземельных элементов, составляющих тысячные части от веса, но ценимых в тысячи раз дороже, чем кусок золота или платины такого же веса. Обогатительный комбинат, раньше, с восемнадцатого века, специализировавшийся на добыче золота и платины, теперь выцарапывал эти примеси из старых отвалов и кусков руды, находимых вольнопоселенцами в штреках. Нашедшему кусок с высоким содержанием минерала, пригодного для выработки двух - трех миллиграммов редкозема, могло "светить" даже УДО - условно - досрочное освобождение.

Но тюрьма и тюремные нравы остаются таковыми и на поселении. Негласную власть в поселке осуществляла пятерка отсидевших по две трети серьезных сроков за букет преступлений, связанных с насилием, грабежами и причинением тяжкого вреда здоровью зэков. Подпольная "верхушка" в количестве пяти не человек, нет, назовем их, пожалуй, особями, так точнее, пользовалась всей полнотой власти в свое удовольствие. Авторитеты нагибали "мужиков" - сидящих по бытовым статьям, и терроризировали нижнюю прослойку заключенных - разного рода изгоев, по незнанию, или каким другим причинам нарушивших "воровской закон".

В этот раз вся пятерка спустилась в шахту с бригадой вольнопоселенцев, отрабатывающих задание на очистку штрека. Причина такого "трудового энтузиазма" была простой - надо было "перетереть" вдали от начальства зоны - поселения животрепещущие вопросы, возникшие за последнее время, наказать за неповиновение "мужика" - "бытовика", сидевшего за допущенный им на руководимом предприятии пожар, повлекший гибель людей, и так, по мелочи - "оттянуться" косячком с анашой, выпить. Ну, само собой - работать не собирался никто - "от работы кони дохнут", работать должны "мужики".

Бригада "мужиков" подобралась то же "своя", приблатненная - работали ни шатко, ни валко, "отбывали номер", как говорится. В тюрьме выживают "семьями", а в "семьи" сходятся люди, схожие по интересам и отношению к жизни, по возрасту, по национальности, и по статье уголовного закона, наконец. Из таких "семей", как правило, формируют и бригады - на зоне и так конфликтов хватает, начальство не стремится их увеличивать за счет ошибок в формировании состава бригад и звеньев. Раз собрались зэки вместе, хотят вместе работать - ну, и флаг в руки и барабан на шею - вперед, заре навстречу. Если бригада - лодыри и приблатненные, то если ее за это разбить по бригадам, дающим план, то получим конфликты и драки, и общее снижение показателей. Лучше - если они в одной куче, и контроль легче, и вреда меньше. Такая бригада, в основном состоящая из мелкоуголовных элементов - хулиганов, гопников - мелких грабителей и карманников, не доросших в воровской "табели о рангах" до серьезного авторитета, а так, на подхвате сегодня "работала", а верней - прикрывала собрание лагерных авторитетов.

Вольное поселение - не воровская зона. И воровские законы тут часто не действуют - все - таки, народ на поселении морально здоровее будет, и на поселение пошел сознательно - отработать трудом срок, и "держать зону", как смотрящему зоны воровской - не получится. А как хотелось этого Варану - бывшему бойцу московской бригады, крышевавшей рынок на окраине столицы, и дружно севшей за свои лихие дела в середине лихих же девяностых.

Борец - тяжеловес в прошлом, в бригаде тихо занимавший третьи и вторые роли, на зоне приблизился к лидерам, а на поселении сам стал таковым в основном за недюжинные физические данные. Сам не гнушавшийся расправляться с непослушными, Варан чудом держался на поселении - "последнее китайское предупреждение" уже висело над ним, и зам по оперативной работе - "кум", рассмеялся ему в глаза, когда Варан попробовал его припугнуть бунтом.

- Покатишься колбасой на усиленную "красную зону", с дополнительным сроком - я тебе это гарантирую, сказал худощавый капитан люто смотрящему на него громиле, на голову выше и шире его в плечах.

- Если узнаю - а я узнаю - о том, что продолжаешь свои художества, терроризируешь вольнопоселенцев, формируешь подпольный общак и отрицалово - собирай сидор, и назад - в режимную.

- Много берешь на себя, гражданин.... Начальник..... - процедил свирепеющий, но держащий себя из последних сил уголовник.

- Сколько взял - столько и унесу. А ты, никак, угрожаешь? Давай-ка еще протокольчик подпишем, за нарушение режима, до кучи, постой - я сейчас бланк из компьютера достану.

- Гражданин начальник! Вы не поняли, на меня наговаривают, я тише воды, не надо протокол - залебезил Варан, не узнавая себя.

Впрочем, оправдание такому поведению имелось - стоило начопероду составить протокол, и будет ждать Варан выездной сессии суда и этапа в карцере, что даже с "гревом" от коллег - "не есть гут". А пока он будет "потеть" в изоляторе - на зоне - поселении появится новый главарь и ему дела не будет до бывшего, ибо воровская взаимопомощь и "отрицалово" - сказки для лопухов на малолетке. Как и блатной шансон на воле. Нет ни романтики, ни благородства - благородные воры и продажные менты - они в песнях. А в жизни - "не верь, не бойся, ни проси", - особенно первое и последнее. А не боятся - опять же те лихие урки в песняках с ресторанных подмостей, заполонившие собой в последние годы эфир и эстраду.... Не бойся..... перспектива - опять на режим, еще лет на пять до того же вольного поселения с расконвоем - нет, уж спасибо. Надо поопастись. Поэтому, чуть не кланяясь, Варан задом покинул кабинет начоперода, прижимая форменное кепи к груди и улыбаясь, пока кум не вызвал охрану.

Сергей Платонов провожал сузившимися глазами грузное тело поселенца Варашникова Николая Семеновича, более известного в определенных кругах под погонялом "Варан". "Тварь",- думал он: "Какая же тварь. Ради своих животных потребностей подомнет под себя окружающих. Находит садистское удовольствие, мучая людей слабее себя и наблюдая за мучениями. Какая среда, какая семья воспитала такое.... Мгм, слов то не находится..."

Начальник оперативного отдела колонии - поселения, встал, потирая плохо заживший шрам на ноге, не дающий ему вернуться в строевые части спецвойск МВД. "Отправили сюда, как в ссылку", - невесело размышлял капитан. "Чем я отличаюсь от этих? Разве что - другой стороной решетки.... Они творят в условных рамках режима что хотят, а я.... Я порой просто бессилен привести эту мразь к человеческому облику. Ладно, хорош философии. Завтра - третья бригада идет на план-задание в старые штольни. Бригада - та еще кампашка, и пятеро авторитетов напросились на задание туда же. А с какого боку план-задание на оператора электроустановок Еремина туда же выписали? Интересненько. Есть информация, что он что то не поделил с Вараном. Значит - будут разборки, что чревато. Предотвратить? Не получается - поздно. Тащить с собой туда взвод осназа - перенесут свои терки на другое место и время. Попробую послушать что они там тереть будут, с чем разбираться, вмешаюсь - при необходимости. Обновлю специальные навыки, так сказать - лишь бы не передушить этих ублюдков в запале. Кстати, и гниду на выписке нарядов надо перевести на работы в гору - что бы поменьше выполнял распоряжения уголовных паханов.

Утро двадцать второго июня никаких неприятностей не предвещало, за исключением ожидаемой разборки. Первая смена завершала работы в штреке. Днем нестройная группа расконвоированных - бригада в двенадцать человек - два звена горнорабочих разных специальностей, во главе с "бугром" - бригадиром, пятеро примкнувших к ним авторитетов - по наряду - "разнорабочие", тихо переговариваясь, двинулась по распадку к старой шахтной выработке, что бы спуститься к нижнему штреку, ко второй смене. Тайга по сторонам старой лежневки плавилась от зноя, наполняя воздух ароматом хвойной смолы. По такому случаю даже гнус не донимал людей - ядреный запах смолы мошка не любит. Группа разбилась на три части по ходу движения - впереди бригада, на ходу покуривающая папиросы, обсуждающая планы на следующий вечер, обещающий быть выходным, следом за ними шел в одиночестве Иван Петрович Еремин. " Все в прошлом. Семья. Дети. Жена. Работа. Все. Ради чего ломался всю жизнь? Смешно, черт побери - бросил институт, лабораторию точной механики, КБ, влез в эту аферу с заводом. Знал ведь - все дышит на ладан. Станки, проводка, старые цеха.... Вначале, конечно, пошло неплохо - поддержали старые знакомые, половину лаборатории на подряд перетащил - дело тронулось. НИИ - владелец экспериментального завода - владело семьюдесятью процентами акций. Когда конвейер стал собирать китайский мелкий ширпотреб в виде мотоплугов и прочей бензодребедени - появилась даже прибыль, люди потянулись на завод из города - платил работягам Еремин хорошо. Но.... Все хорошо не бывает никогда - жена требовала все больше и больше денег, дирекция НИИ - увеличивала аппетиты, а тут еще комиссия из Москвы в НИИ. Москвичи обнаружили пропажи редкоземельных элементов, используемых в приборах для космоса.... Говорили, что пропало столько, что если за бугор продать - новый город с НИИ "Точмаш" можно построить, и на пяток заводов останется, подобных тому, где директорствовал Иван Петрович. Только покупателя на такое количество не сразу отыщешь - можно на раз весь российский рынок редкоземов обвалить с треском. Тогда и случился этот пожар. Под пожар списали и элементы, и Ивана. Списал дорогой друг и соратник - директор НИИ, которому завод принадлежал. И на суде выступил свидетелем обвинения, бил себя пяткой в грудь и рыдал, рыдал - дескать, как жестоко ошибся в человеке, оказавшимся чуть ли не поджигателем.... А вот хищения, как ни старались обвинение и его свидетели, пришить не удалось.... И приговор, в связи со сменой руководства в облпрокуратуре, имеет шанс на пересмотр.... Да только к чему все это? За два года в колонии - ни письма, ни посылки. Как обрезало.... Ну, ладно. Жизнь не завтра кончается, а.... мдя... может и сегодня кончиться - угораздило перейти дорогу этому м.... - Варану. Иду, как на эшафот - под конвоем.... Волки сзади аж скалятся - не уйдешь.... Да и уходить не буду - как жил прямо, так и перед вами, перед мразью - не согнусь. А полезут - в сундучке для них сюрприз. Вчера после проверки в общежитие расконвоированных пришел капитан - начальник оперотдела колонии.

- Держите. Капитан протянул тяжелый промасленный сверток.

- Что там?

- Пистолет. Маузер пятнадцати зарядный. Слышали про такой? В семнадцатом с ним комиссары по России-матушке в кожанках разгуливали, а нынче - духи по чеченским горам скачут. Берите. Ствол не зарегистрирован.

- Зачем мне эта ... м... дура?

- Вы что, дитя малое? Вам завтра наряд на штрек семнадцать выписали на проверку электролиний? Вы думаете там Вас с пирогами ждать делегация благодарных опущенных, которых Вы так стойко на днях защищали перед Вараном? Хренушки! Вас там сам Варан с приятелями будет дожидатьсяё даже больше - сам с вами туда и пойдет. Тюкнут тяжелым по головушке, присыплют породой - несчастный случай, и в воду концы. Берите, не кочевряжтесь, борец вы наш за права человека в отдельно взятой колонии - поселении.

- Ну нельзя же так.... Они - то же люди, Вы понимаете, това... гражданин капитан, я.... Я не могу...

Здоровенный, как камчатский медведь, зэка выглядел комично - по виду этого дядечки, статью напоминающего боксера - тяжеловеса, можно было заподозрить в чем угодно, только не в излишнем человеколюбии и боязни нанести телесные повреждения "ближнему своему".

- Ну, вы даете, Иван Петрович! Как против четверых бугаев, - двоих в больничку с переломами, двое - просто убежали, так - запросто! А тут - как смольненская институтка - не могу-с, ваше благородие, не по любви.... - капитан усмехнулся, - я не прошу вас валить эту грязь самому.... Найдутся.... Просто сигнал надо подать, да и пугануть гадов. Вы выстрелите, если будет опасность... а там уж я как ни будь, помогу - буду рядом, только не ищите где, не глазейте по сторонам - буду и все. Знаю, что нарушаю закон и все такое.... Но Вы-то извините меня, ладно?

- Мммм... конечно, что Вы говорите, я собственно.... - здоровенный, габаритами не меньше пресловутого Варана, бывший директор завода, а ныне - штатный электрик колонии, пожал могучими плечами, - я готов помочь, конечно, но как же вы, вас же накажут, если узнают.... Что Вы мне вот... оружие опять же...

- Ладно, молчите уже - хуже будет, если они вас завалят - на одного честного человека меньше станет. Если Вы кого из них повредите - баланс дерьма не изменится в природе, к сожалению. Долго трепаться не буду - при первом признаке нападения - кричите, хватайте ствол, стреляйте. Да и не пугайтесь Вы - холостые патроны у Вас, верней - травматические, вот. Не перебьете, хоть и надо бы!

- Вы меня душевно успокоили, уважаемый Сергей Сергеевич! Очень Вам благодарен, и уверяю, - не подведу, не беспокойтесь.

- Ну, вот и ладушки.

Капитан немного помолчал, и потом спросил поселенца:

- Я то же, как говорится, извиняюсь - но Вы не откроете мне секрет - откуда у Вас такое телосложение? Вы, как Варан этот, не к ночи помянут, будь, может борьбой занимались, или там, к примеру - штангой?

- Что Вы, что Вы! Ни в коем разе, уважаемый Сергей Сергеевич! Я сам из Сибири, у нас старинная кержацкая - знаете, это староверы, - семья. Вся моя родня имеет такое, с позволения телосложение. Знаете ли, здоровый образ жизни, здоровая пища опять же.... Мой дедушка, к примеру, прошел всю Великую Отечественную, так он и пошире меня в плечах будет, правда, последнее время сдавать стал - на рыбалку с сыновьями уже не ходит, только в лес, с ружьишком, по зиме - говорит, что лес ему силу дает....

- Подождите ка, а сколько деду годков будет?

- К стыду моему, не скажу. Спросил как то раз у самого деда, так знаете, что он мне ответил?

- Не человечье это дело - года считать. Всевышний - Исус - знает сколь человеку отмерено. А человече, внучек, должен жить не считая годов, так, будто завтра - помереть и перед Исусом ответ держать - как жил, что сделал... так то вот, внук. Я этот дедов завет держу в себе всю жизнь. Кстати, вот только от него письма и получаю - он один по поручению семьи пишет, да приветы от родни передает.

- А жена, а дети?

Еремин поник головой.

- Не знаю, капитан. Ни одного письма от них за весь срок.

- Извините.

- Не за что. Отбуду, как положено - останусь здесь вольным. Не хочу обратно - тут мне лучше... тайга, опять же, охота... Поможете, если все обойдется с ружьишком? А нет - так и с луком я могу, а на медведя - с острогой, или рогатиной - кто как называет.... Давай по зиме сходим, а капитан? Я уже выйду - срок выходит осенью. Ты - нормальный мужик, такого и наши кержаки за стол посадили бы как своего, а у нас к людям строго относятся - не сразу и не вдруг за своего принимают, но уж ежели свой - за него и душу положат, без раздумий, вот.

- Давайте, вначале переживем завтрашний день, а потом и планы построим, и об охоте поговорим. По-планируем. Добре?

- Хорошо. До завтра.

За колонной зорко наблюдают глаза птиц, мелкого таежного зверья - нет ли опасности от идущих? Видимо, нет. Стрекочут сойки, сопровождая людскую цепочку по лесу. Ни ветка, ни травинка не шелохнется в июньском мареве. Люди притихли, разговоры увяли - еще половина дороги впереди, а всем хочется уже оказаться в прохладе подземных штреков, заняться необременительными делами, а перед концом смены демонстративно свалить тачку с кучкой руды перед приемщиком - дескать, не обессудь начальник - пиши трудодень, а выработку... ее другая бригада даст. "Мол, для того и мужики, что б как из пушки выполнялась пятилетка", - слышал, что народ поет? Вот то то." Люди в колонне не замечают, что кроме глаз животных, за ними внимательно следит еще пара человеческих - капитан Платонов в маскировочном комке тенью стелется за колонной, сопровождая на всякий случай - вдруг что случится в пути. У начальника соседней колонии удалось рапортом вытянуть два отделения солдат - срочников из роты охраны, на предмет занятий по тактической подготовке. Они должны подойти позже, и по замыслу Сергея - отконвоировать задержанных в колонию. Своих солдат у учреждения нет, только офицеры штаба, несколько вольнонаемных и сержантов - вот и все "вооруженные силы". А потом.... Потом - будет потом. Пока нельзя допустить происшествия на маршруте, и капитан змеей стелется по кустам, не тревожа ни веток, ни травы.

Сергей был сыном офицера, внуком офицера, и другой судьбы для себя не видел и не искал. Может быть, где-то глубоко, засела в нем та неистребимая романтическая жилка, что приводит мальчишек - кого на флот, кого - в войска, кого - в милицию, кого - на тропу геолога. Профессии это не денежные, но дающие своим обладателям массу впечатлений.... За буднями полигонной грязи, километрами маршрутов и изнуряющей корабельной качкой, за рутинной работой, наполненной тяжким изнуряющим тело и душу каторжным порой трудом, парни, ругающие свой выбор, и себя, любимого - было у отца три сына, двое умных, а один - пошел в... военные, геологи, моряки... Нужное - выбрать по вкусу и по собственной профессии, тем не менее - эти парни не изменят своему выбору и пройдут свой путь до конца. Будучи же оторванными от своей единственной и неповторимой Профессии по тем или иным причинам - ранением, пенсией, чем угодно - они сохранят память о годах отданных ей, как лучшим годам в жизни. Эти ребята - как правило, не достигают звездных высот в мирной жизни в своей Профессии, но именно они несут на своих плечах ее тяготы, осознанно делая свой выбор, и увлекая именно своим примером за собой других мальчишек. Сергей отдавал себе отчет, что не станет генералом, и до полковника дослужится вряд ли. Но... так же как в кавказских горах, взвалив на себя ответственность - теперь за жизнь доверившегося ему человека, он уже не мог оставить Еремина на произвол нет, не судьбы, а группы подонков.

- Открывайте ворота, прибывает блатота! - загалдели приободрившиеся зэки у ограждения - ворот шахтного двора. Группу прибывших впустили, пропустили через металлоискатель на предмет обнаружения ножей - порядок есть порядок, хоть и бестолковый - ножи изъять, кирки - выдать, - бред полнейший. Еремин прошел отдельным входом - его чемоданчик не досматривался. Бригада разобрала инструмент, расписалась в книгах, и направилась в клеть. Наступил самый опасный момент - спускались только расконвоированные по списку и при спуске могло случиться что угодно. Поэтому проскользнувший к кабине управления подъемно-спусковым механизмом Платонов велел оператору на минуту погасить свет в клети. Пока недовольные зэки галдели, выясняя, что случилось, капитан занял место на крыше клети, у разблокированного люка на крыше. Клеть имела крышу, и на ней с комфортом мог разместиться не один капитан, а целый взвод спецназа. Но сейчас он был в одиночестве. Оператор нажал спуск, и клеть поползла вниз. Платонов подозревал, что, возможно оператор - вольнонаемный, мог предупредить поселенцев о его присутствии, но видимых причин волноваться не было - рабочий вел себя спокойно, запускал систему, отвернувшись от зэков. Поднимающуюся клеть со сменой - что бы не предупредили опускающихся - чем не шутит черт, Сергей переждал, привалившись к бортику крыши, под предусмотрительно прихваченным брезентом. Первый этап - сопровождение и проникновение в шахту был исполнен. Теперь оставалось сопроводить авторитетов на стрелку и не допустить захвата или причинения вреда Ивану Еремину. На горизонте толпа вывалилась из клети на площадку, и бригада потрусила в глубину выработки - типа, работать. Авторитеты сторожко оглянулись, переждали несколько минут - бригада удалилась вне пределов слышимости.

Еремин занялся плановым наружным осмотром щитков распределителей энергосети. Бегло осмотрев щитки, сделал запись в журнале осмотра. Подхватив чемоданчик, собрался идти по направлению в ближайший штрек, освещенный тусклыми лампами шахтного освещения. Лампы горели через одну. Прошло с десяток минут с момента ухода бригадников. Сделав несколько шагов, услышал, что его окликнули:

- Ну-ка, стоять! Зараз с тобой разговор будет. Не торопись, козлина!

Начопер замер на крыше, подобравшись для прыжка, упираясь ногой в приваренный швеллер. Капитан изготовил оружие для стрельбы на поражение - теперь было понятно что "толковище" состоится именно тут, "не отходя от кассы". Намерения авторитетов были тоже ясны - покончить со строптивым электриком прямо у клети, а потом оттащить в дальние выработки, где и присыпать породой, заявив на выходе о несчастном случае - полез, де, куда не надо - а свод и не выдержал.... В горе все бывает...

Еремин отошел к стене - напротив него выстроились пятеро авторитетов с ломиками в руках, ситуация шла к кровавой развязке. Платонов, невидимый зэкам, поднялся в рост и взял оружие на изготовку. Но непредвиденные обстоятельства нарушили планы как Варана с братвой, так и Платонова с Ереминым - из-за поворота туннеля, которым ушла бригада, выскочил Шныга.

- Братки, завязывай разбор на потом, валим - тут непонятная хрень творится, запыхавшись, проговорил шестерка.

- Короче, не баклань, где остальные, че происходит? - осадил его Варан.

- Вы че, не въехали? Гора дышит, валить отсюда, когти рвать быро - быро, в штреке братаны все покидали, бегут сюда - играйте наверх подъем и горную тревогу, валим, валим! Панически орал и трясся Шныга.

Бандиты спали с лица. Остался спокоен только Еремин. Он, отодвинув с пути стоящего столбом - мелко, впрочем, трясущимся столбиком, помощника Варана по разного рода вопросам с пищеблоком. Толстяка по кличке "Харя", прошел к блоку переключателей, и подал наверх сигнал горной тревоги. На вопрос диспетчерской о происходящем четко пояснил, что по штрекам слышен гул, в выработке на горизонте находится опасно, смену нужно срочно поднять.

Поняв, что теперь строптивому электрику - по крайней мере, сегодня, ничего не угрожает, а события, только что происшедшие дают ему основания упрятать уже всю пятерку в штрафной изолятор с последующим переводом в менее комфортные, чем до сих пор, условия обитания, - все пятеро достаточно ясно только что излагали свои претензии к Еремину, и даже без записи диктофонной - а диктофон - то у него был, со словами: " Ну что, граждане бандиты, не ожидали?" Платонов чертом спрыгнул с крыши клети.

В этот момент произошло одно за другим два события. Первое - ругаясь и мешая друг другу в тесном проходе, ввалилась толпа бригадников, явно перепуганная и в растрепанных чувствах, почти полностью заполнив пространство перед шахтой. А второе - с басовым звоном лопнувшего троса, со звуком, заполняющим маленькое пространство, на площадку ворвался свет. Волна звука и света поглотила находящихся рядом людей, и ослепляющий столб рванулся вверх по шахте подъемника - вверх на сорок метров. Оператор и солдаты, прибывшие по распоряжению начальника колонии на помощь начопероду, стоявшие наверху, на мгновение ослепли, а потом - конструкции подъемного механизма рухнули вместе с клетями вниз, увлекая за собой направляющие рельсы, тросы, срывая куски породы и порождая на пути обвал, стремительно несущийся вниз. Гора как бы вздохнула тяжело, и по контуру бившего из шахты светового круга из свода шахты рухнула вниз многотонная лавина камня, засыпавшая шахту наполовину. Так прекратил свою работу рудник, помнивший еще, наверно, декабристов. Выработку восстанавливать не стали - вяло проведенные спасработы не обнаружили даже тел ни зэков - горняков, ни капитана, увязавшегося по оперативной необходимости за ними. На горнорабочих по известным администрации адресам ушли похоронные документы, на капитана - дополнительно к похоронке направилось уведомление о представлении к медали за отличие в воинской службе.... Дело, как водится, закрыли. Виновных нет.