Подводя итоги первых дней, можно сказать, что мы с удивительной скоростью справлялись с любыми задачами, которые ставили себе - кажется мне порой, что поставь мы тогда задачу сразу полететь на Луну, к примеру, то ничего невозможного - через год другой полетели бы. По крайней мере - в ту сторону.

С едой было проще всего. Как только из примитивной печи вышли примитивные горшки, сделанные в ленточной технике, девочки стали варить вполне вкусные и питательные супы - щи из крапивы, лебеды и разных корешков, напоминающих привычные петрушку и укроп, с рыбой и птицей, постепенно увеличивающейся в объеме добытого, с ростом мастерства лучников, - вполне удовлетворяли задачам повседневного питания. Дикий лук и черемша на ура шли в качестве приправы. Отдельной строкой меню стояли грибные блюда. Через третий день на четвертый мы с удовольствием ели грибные супы, тушеные с лебедой грибы вполне заменяли картофель с грибами. Не забывали печеную в глине птицу и грибы. Основные силы были брошены на заготовку впрок грибов, ягод, мясистых частей лебеды и крапивы, сараны и дикого лука. Перья - в супы и салаты, луковицы - пусть некрупные - впрок. Лес щедро одаривал собирателей своими богатствами. Мы старались не нарушать экологический баланс. Грибы аккуратно выкручивались из лунок, что бы не повредить мицелия, срезались имеющимися в наличии ножами. Ягоды сушились на солнце, и ссыпались в приготовленные корчаги.

Ножной гончарный круг - обеспечивал наше поселение корчагами, горшками, ложками - поварешками, мисками и прочим керамическим обиходьем. Круг был сделан с маховым нижним колесом, сделанным из круглой корзины, заполненной смесью глины и травы - обычного материала для изготовления кирпича - сырца, отцентрированный в процессе работы с помощью грузов - камешков, и верхней площадкой - первоначально - плетеным кругом, обмазанным глиной.

В основном население занималось заготовками продуктов. Работы по подготовке металлургического производства велись методом народной стройки - наваливались на строительство печей, кладку горна, там, где нужно было много людей, и потом сразу разбредались на заготовки продуктов и другие насущные задачи.

Забегая чуть вперед, скажу, что первые плавки и железа и меди у нас получились... гм... отвратительные - металла килограммов с десяток, и пригоден оказался он лишь на гирьки, для кистеней, которые предложил отлить Севка Стоков - рыхлый, в общем никакой. Ни медь, ни железо первой плавки не удались. Даже молоток из этой металлической дряни не отлить - попытались. А он рассыпался. Рыхлую крицу переплавили в пять гирь, привязали их к рукоятям - получились кистени Кистемнь - гибко-суставчатое холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Представляет собой ударный груз (костяную, металлическую или каменную гирю - било), соединённый подвесом (цепью, ремнём или крепкой верёвкой)....

Дрянное качество меди Эльвира объяснила большим количеством сурьмы - ее надо удалять флюсом, которого у нас не имелось - за ним надо было еще было побродить в районе озера Тургояк, где в наши времена есть месторождение, или добыть достаточное количество животных, что бы пережечь кости на флюс, но - лиха беда начало, и главные металлурги - Светланкин, Фаин и Стоков носов не вешали, обещая увешать нас металлом с головы до пят.

С момента постройки плота наша повседневная деятельность стала постепенно упорядочиваться. Каждый день партии "рудокопов", включающие в себя двух - трех сборщиков и пару охранников с оружием наготове выезжали к устью Бобровой, собирали камни медной и железной руды. Бурые тяжелые булыжники оказались действительно железняком. Часть народа отправлялась на заготовку дров, из которых можно было бы получить древесный уголь. Как известно, наверно, всем, лучший уголь можно получить из березы и дуба. До получения приличных топоров об этом угле можно было не задумываться - береза, погибая, не остается стоять на корню, как сосна, например, почти не сгнивая, а вначале гниет изнутри, а на землю падает уже сплошное гнилье, покрытое корой. Многие видели в лесу подобные столбики из гнилых деревьев березы. Для наших целей они не годились. Имевшимися в распоряжении инструментами масштабные лесозаготовки не осуществить. Поэтому мы попытались максимально собрать дров хотя бы для первой железной плавки, а потом надеялись обзавестись инструментарием, пригодным для больших заготовок. Парой топоров много не нарубишь. По лесу собрали поваленные бурей стволы, пригодные для пережога на уголь - сухие, а не гнилые. Таких нашлось три десятка - разной толщины и формата. Собранное положили в неглубокую лощину, перекрыли корой, ветками, хорошенько засыпали землей и подожгли. Дно обложили глиной, сделав наклонный желоб. Дождавшись, когда концы поленницы разгорятся как следует, засыпали сверху и эти костры. Если верить древним рецептам, то через пару дней в яме должен был образоваться древесный уголь. Первым результатом стало некоторое количество дегтя, возгонкой получившегося из древесины, просочившегося снизу и бережно собранного в глиняные корчаги. После выхода дегтя, мы еще тщательней закрыли доступ воздуха, оставив дрова томиться в ямах. Ямы горели, а мы увеличили интенсивность поездок за "рудой". Собирали в корзины все, что отдаленно походило на минералы, виденные мной в Челябинском музее. Пока группа под охраной искала камни, пара человек гнала домой к острову плот с корзинами собранных минералов. Запасы росли, мы строили примитивные печи для плавки. Медную руду собирали в основном в виде малахита - практически чистой окиси меди. Сурьма с серой есть и в нем, но меньше. Немного нашлось и самородной меди - наверно, пласты от Туринского месторождения, в районе нынешнего поселка Золотой пляж. Может быть, куски и просто принес ледник, как знать.

Медь древние первоначально выплавляли вообще в так называемых "волчьих ямах", даже без какого либо наддува, собирая тот металл, что оставался на дне ям. Мы решили организовать более продвинутый вариант, что то наподобие аркаимских печей с круглым сводом, подводкой воздуха и высокой трубой. Выложив под из глины, глиняными же кирпичами оформили толстые стены и водрузили плетеные, обмазанные белой глиной трубы на купол печек. Печи расположили посередине крутого склона, на небольшой площадке. Воздуховод вывели вниз к подошве холма. Поставили неподалеку друг от друга и малую домницу, и аркаимскую медеплавильную. Понятно, что пока придется выезжать на качестве руды, серьезная металлургия нам недоступна до тех пор, пока не решим вопрос с подачей воздуха по-серьезному, механическим путем. Учитывая долготу процесса плавки, проблема недетская. Ну, да что то придумаем.

Если пуск "металлургического комбината" прошел без особой помпы, чего там смотреть - засыпка шихты и угля и розжиг вещь сама по себе мало зрелищная, то вот выдача первого металла состоялась при полном аншлаге - народ собрался вокруг печки в полном составе, девчата даже принарядились, исходя из реалий нашего скудного бытия - венки и бусы с фенечками из камушков разного цвета были в наличии. Несмотря на то, что о результате я уже говорил выше, - мягко говоря, он был ниже среднего, и ниже моих ожиданий, во всяком случае, все радовались главному - у нас получилось! Дальше уже шли опыт и практика. Главным металлургом был определен Сева Стоков, он больше других тянулся к этому делу, и не отходил ни от угольных ям, ни от печей, кажется, трое суток, пока проходил процесс плавки, он не сомкнул глаз. Из выбитой печной заслонки показался тонкий ручей ярко-алой меди. Народ ахнул и подался вперед, но от нестерпимого жара все отшатнулись обратно. Севка стоял гоголем ближе всех к печке, крутил в руках каменный топор на длинном топорище, и повторял -

- Что я говорил, ведь получилось же, а, народ ?!

Похоже, парень и сам не до конца верил в результат. Печь быстро заправили второй порцией угля, подлатали щели и мелкие неисправности, и группа "гномов" в составе Севки, и двух его приятелей - Игоря Светланкина и Марика Фаина засуетилась, уже по одним им ведомым признакам отбирая руду и куски угля, раскладывая и перекладывая их в зеве печки и так и сяк. Я в процесс не вмешивался принципиально, а пацаны ко мне уже особо и не обращались - главное было достигнуто, процесс пошел сам и не требовал постоянного контроля. Покрикивая на взявшихся им помогать братьев Ким, они священнодействовали, а не работали, ибо как назвать, как не священно действием, процесс отбивания неведомо чем не понравившегося края от куска малахита, раскалывания кусков нашего неважного угля, для придания им одинакового размера, примерно с голубиное яйцо, перекладывание их внутри печи с места на место, нахмуривание бровей и возведение глаз в небо, как будто там, в облаках таились ответы на одним им ведомые вопросы, а?

Я так понял, что тут еще и присутствовала и мелкая доля небольшой "мсти" по отношению к Кимам - получая от них "на орехи" на занятиях по физподготовке, пацаны у печей упивались своей значимостью. Антону же с Ромкой важно было личным участием ускорить результат и приблизить выход так нужного для оружия и утвари металла.

- Все, братва, у нас свои гномы теперь есть - Фалин - Фаин, Светланкин - Гимли, и Сток - Док, радостно заорала братва, и общее прозвище прилипло сразу же и намертво.

Народ подначивал парней вопросами "о гномьем самогоне", о том, куда бороды подевали, почему такие высокие - не положено, мол, гномам, парни вяло отругивались, но похоже, прозвищем гордились, и сдружились между собой, не разлей - вода. А ребята их почти не разделяли - "у гномов", "спроси гнома, у них есть", "гном лопату не даст, он над своим инструментом удавится, вдруг ты ею копать будешь"... Ну и тому подобные выражения быстро вошли в обиход племени, и слово "гном" вошло в обиход совсем без кавычек, обозначая мастерового, без насмешки, на полном серьезе.

Мы столкнулись на первых же порах нашей "индустриализации" с проблемой стандартизации. То есть нужна была система мер и весов, позволяющая производить одинаковые вещи, одинаково измерять расстояния. Система СИ настолько стала привычна каждому из нас, что даже старинные русские меры мы автоматически переводим в метра и килограммы. Мы решили не мудрствовать лукаво - примитивная линейка присутствовала на остатках платья Иры Матниязовой, и не была уничтожена переносом, так как нанесена органическим красителем на льняную ткань. Линейку и перенесли аккуратнейшим образом на тщательно сделанную линейку из сушеного дуба, а потом - и на медный эталон. Дальше было проще - поделить круг на 360 градусов, определить объем литра, вес в килограмм, пользуясь уже известными данными - совсем просто. Пусть может и примитивно - но не полезем же мы считать сорокамиллионную часть парижского меридиана, чтобы установить действительную длину метра! Полученные данные перепроверили - как известно, 1 см на расстоянии 57 см мы видим под углом 1№. Перекрестные проверки дали хорошую точность и совпадение расчетов. Измерительные инструменты в дальнейшем мы изготовили вполне легко. Появились в распоряжении гномов и штангенциркули, и плотники легко пользовались линейками. Непонимание порой возникало между старыми членами племен, заключивших с нами союз, и прошедшими первоначальное обучение у нас на острове молодыми ребятами. Но дальше курьезов не шло - молодежь быстро переводила привычные для себя десятки и сотни в "руки" и " полные руки", более привычные для старших членов племен. А "вес ребенка", "вес мужчины", "вес быка", - они исчезли с легкостью необыкновенной, не оставив и следа. Может и обеднит язык то, что никогда не появятся тут "пуды", "кварты", "локти", "галлоны", а может - и придумает кто еще какие - то названия для исчисления веса и меры расстояний - как знать. Хорошо, что в числе изображений на Иркиной куртке была и логарифмическая линейка - с двух сторон, и даже изображение теодолита и астролябии. Если последние два нам ничего особо не давали, кроме общего вида, то маленькая линеечка совсем не повредит для составления расчетов, решили гномы. Сделали. Попробовали. Плевались долго - при непонятном масштабе и невоспроизводимых размеров толку от нее было чуть - разве что, только не забыть что и такое чудо мысли возможно. благополучно плюнули на изобретение и отложили до лучших времен.

Первые инструменты из меди и вскоре - бронзы мы готовили в основном литьем в глиняные формы - опоки, и сегодня глина используется в этом качестве, за небольшим исключением - специальная литейная земля, но - по сути тоже один из видов той же глины встречается в месторождениях. Есть она и на Урале, неподалеку от местечка Касли, знаменитого своим литьем. Но нам и близлежащей глины хватало. Литье освоили быстро, и хотя бюстиков дедушки Ильича лить не стали за ненадобностью, но льтье сложных деталей с внутренними полостями получалось вполне неплохо, а уж бронзовых топоров, ножей кхукри, мотыг, лопат, клещей разного рода и просто ножей - ради бога. Обработка медных и бронзовых деталей менее трудоемка, и отлитую деталь часто нужно только доправить молотком небольшого веса на наковальне, иногда даже - холодной ковкой. Так, иголки - вещь, в общем тонкая, практически полностью нами ковалась "на холодную" пусть - гнулась. Пусть - толщиной почти в миллиметр. Но когда шьешь шкуру жилами того же оленя, или волокном крапивы - такая толщина вполне себе приемлема. А для удобства рядом со шьющим - небольшой оселок из подходящего по размеру и зернистости песчаника. Затупилась - тут же поточил. Легко тупится. Но - легко и вострится. Вжик - и готово. То же с ножами и топорами и разными пилами - рубанками. В мастерской под навесом точило с кругом из обожженной глины с песчаником не останавливалось целый день.

Тяжело приходилось с тканью - вычесывать ороговевшую ость из крапивы непросто. Но механические прялки и кросны позволили ткать суровую, грубую и плотную ткань, которая оказалась пригодна для пошива одежды. Кожаную одежду мы решили пошить попозже - когда охотой подготовим достаточное количество шкур животных. Часть их уже дубилась с помощью перебродившей мочи - ее собирали в специальные корчаги для этого, и отвара ивовой и дубовой коры, и складывалась до поры на сохранение в "промтоварный" навес.